–PAGE_BREAK–Вторую группу оснований составляют факты, не влекущие приобретения права собственности другим лицом: гибель имущества вследствие стихийных бедствий, уничтожение вещи самим собственником, потребление вещи.
По волевому признаку различаются основания, зависящие от воли собственника (передача имущества по договору, переход права на основе завещания и др.) и не зависящие от нее (конфискация, национализация и др.)
Основаниями возникновения (приобретения) права собственности являются различные правопорождающие юридические факты, которые называются также титулами собственности. Титульное владение — это владение вещью, основанное на каком-либо праве (правовом основании или титуле), вытекающем из соответствующего юридического факта (например, право собственности, основанное на договоре купли-продажи вещи или на переходе ее в порядке наследования) В отличие от этого беститульное (фактическое) владение не опирается на какое-либо правовое основание, хотя при установленных законом условиях и оно может влечь определенные правовые последствия.
Цивилистика, начиная со времен римского права, изучала способы возникновения права собственности, классифицируя их на 2 группы:
1. Способы первоначальные (не зависящие от прав предшествующего собственника на данную вещь, включая и случаи, когда такого собственника ранее вообще не было).
2. Производные (при которых право собственности на вещь возникает по воле предшествующего собственника, чаще всего по договору с ним).
Смысл и практическое значение этой классификации выражались известным римским принципом: «никто не может передать другому больше прав, чем имеет сам».
При употреблении термина «способ» приобретения права собственности акцент делается на момент действия, к способам относятся не все юридические факты, а лишь группа юридических действий.
Основания же приобретения права собственности — это все юридические факты.
К первоначальным способам приобретения права собственности относятся: создание (изготовление) новой вещи, на которую ранее не было и не могло быть установлено ничьего права собственности (п.1 ст.218, 219 ГК); переработка и сбор или добыча общедоступных для этих целей вещей (ст.220, 221 ГК); при определенных условиях — самовольная постройка (п.3 ст.222 ГК); приобретение права собственности на бесхозяйное имущество, в том числе на имущество, от которого собственник отказался или на которое утратил право (п.3 ст.218, ст.225, 226 ГК), К производным способам приобретения права собственности относится приобретение этого права на основании договора или иной сделки об отчуждении вещи (абз.1 п.2 ст.218 ГК); в порядке наследования после смерти гражданина (абз.2 п.2 ст.218 ГК); в порядке правопреемства при реорганизации юридического лица (абз.3 п.2 ст.218 ГК).
При производных способах приобретения права собственности на вещь помимо согласия (воли) собственника необходимо также учитывать возможность наличия прав на эту же вещь других лиц — несобственников (например, залогодержателя, арендатора, субъекта ограниченного вещного права). Эти права обычно не утрачиваются при смене собственника вещи, переходящей к новому владельцу, как бы обременяя его имущество. В этом отношении действует правило о том, что никто не может передать другому больше прав на вещь, чем имеет сам. Различие первоначальных и производных способов приобретения права собственности сводится к отсутствию или наличию правопреемства, то есть преемства прав и обязанностей владельцев вещи.
Многие способы возникновения права собственности могут применяться любыми субъектами гражданского права (например, различные сделки). Имеются, однако, и специальные способы возникновения этого права, которые используются лишь строго определенными субъектами. Так, реквизиция, конфискация, национализация могут служить основанием возникновения только государственной собственности, а сбор налогов и пошлин — также и муниципальной собственности, ибо для всех других собственников они являются способами прекращения их права на соответствующее имущество.
Согласно п.4 ст.218 Кодекса гражданин как член потребительского кооператива, полностью внесший паевой взнос за предоставленный ему кооперативом объект (жилую квартиру, гараж, дачу и т. п.), становится собственником такого имущества (при этом его право собственности как право на недвижимость подлежит обязательной государственной регистрации). По существу, речь здесь идет об обязательном выкупе имущества, который является способом приобретения права собственности только для граждан — членов потребительских кооперативов.
Примером может служить дело, рассмотренное Ставропольским краевым арбитражным судом в 2007 г. В феврале 2004 г. совхоз «Первомайский» передал кооперативу при агропромышленном комбинате «Минераловодский» мельницу. В апреле того же года было заключено соглашение между комбинатом и кооперативом об аренде мельницы. 10 октября 2005 г. был составлен акт приема передачи мельницы от кооператива вновь создаваемой ассоциации крестьянских и фермерских хозяйств «Орал» (АКХ «Орал»). Однако коллектив мельницы, входящий в состав кооператива» продолжал эксплуатировать мельницу. В 2006 г. этим коллективом было создано АОЗТ «Майдан», а в октябре 2006 г. между АОЗТ «Майдан» и правопреемниками реорганизованного совхоза «Первомайский» был заключен договор купли-продажи мельницы. В 2007 г. АКХ «Орал» предъявила иск АО8Т «Майдан» об истребовании мельницы из владения ответчика.
Иск был судом удовлетворен по следующим основаниям. С подписанием 10 октября 2004 г. акта о передаче мельницы от кооператива АКХ «Орал» стал открыто владеть спорной мельницей как своим собственным имуществом, т.е. истец на конец 2004 г. являлся «владельцем на себя». Последующий договор купли-продажи мельницы ответчику был судом отвергнут, так как «решение указанного вопроса без участия лица, на балансе которого находится мельница противоречит ст.50, 54 Основ гражданского законодательства». Конечный вывод суда: «Истец является лицом, владеющим спорной мельницей как своим собственным имуществом, в то время как ответчик не имеет надлежащего права владения, собственности на указанное имущество, в связи с чем требования истца подлежат удовлетворению в соответствии с ч.3 ст.50 Основ гражданского законодательства (ст.234 ГК РФ)».
Решением супа слабо затронуты иные важные реквизиты приобретатель ной давности — добросовестность завладения вещью и правомерность основания.[1]
При производных способах приобретения права собственности важным становится определение момента такого перехода (возникновения данного права). В статьях 223,224 Кодекса этот момент определен традиционным для нашего законодательства порядком, который распространяется на приобретение и отчуждение права собственности на движимые вещи. На имущество, правовой режим которого подлежит государственной регистрации, прежде всего на объекты недвижимости, право собственности обычно возникает в момент регистрации перехода прав, а не в момент его фактической передачи или в иной момент, определенный соглашением сторон (п.2 ст.223 ГК). Не случайно при продаже недвижимости исполнение этого договора сторонами (а именно передача имущества по передаточному акту и уплата покупной цены) до момента государственной регистрации перехода права собственности в соответствии с п.2 ст.551 ГК «не является основанием для изменения их отношений с третьими лицами», то есть само по себе не влечет перехода права собственности от отчуждателя к приобретателю.
Государственную регистрацию прав на имущество, имеющую правопорождающее значение (п. 1 ст. 131 ГК), не следует смешивать со специальной регистрацией или учетом некоторых видов имущества (движимого и недвижимого) (п.2 ст.131 ГК). Например, регистрация (учет) в органах внутренних дел автомобилей или охотничьего и стрелкового оружия не становится правопорождающим фактом, а право собственности на эти объекты переходит по общим правилам закона.
Гражданско-правовая регламентация оснований прекращения права собственности в основном направлена на обеспечение неприкосновенности частной собственности граждан и юридических лиц. Ведь многие основания прекращения права собственности, по сути, устанавливают возможности перехода имущества лишь из частной в публичную собственность, но не наоборот. Прежде всего это относится к возможностям принудительного прекращения права собственности (помимо воли собственника). Универсальный характер, касающийся всех собственников, имеют основания прекращения права собственности по воле самого собственника (в добровольном порядке) либо в связи с гибелью или уничтожением вещи, а также прекращение этого права при обращении кредиторами взыскания на имущество собственника по его обязательствам.
Прекращение права собственности происходит лишь в случаях, прямо предусмотренных законом. Прежде всего, это случаи прекращения данного права по воле собственника. Такие случаи охватывают две группы ситуаций: отчуждение собственником своего имущества другим лицам и добровольный отказ собственника от своего права. В первой ситуации речь идет о различных сделках по отчуждению своего имущества, совершаемых его собственником (купля-продажа во всех ее разновидностях, мена, дарение, аренда с выкупом и т.д.). Порядок прекращения права собственности отчуждателя (и возникновения права собственности у приобретателя) регулируется главным образом нормами о сделках и договорах.
Отказ от права собственности (ст. 236 ГК) формально представляет собой новое для нашего законодательства основание прекращения этого права, хотя, по существу, оно и ранее могло использоваться в имущественных отношениях. В соответствии с этим правилом допускается добровольный отказ собственника от принадлежащего ему права (а по сути — его отказ от конкретной вещи или вещей) путем либо публичного объявления об этом, либо совершения реальных действий, бесспорно свидетельствующих об этом его намерении (например, выброс имущества).
Важно иметь в виду, что до приобретения права собственности на вещь, от которой отказался ее прежний владелец, другим лицом права и обязанности первоначального собственника не прекращаются. Это означает не только возможность «возврата» данной вещи прежнему собственнику (поскольку он и так не утратил на нее своего права), но и возможность возложения на него ответственности, например, за причиненный данной вещью вред (если выброшенная собственником вещь обладала какими-либо вредоносными свойствами, как, например, старый телевизионный кинескоп.
Особый случай прекращения права собственности представляет собой приватизация государственного и муниципального имущества (ст. 217 ГК). Она распространяется только на имущество, находящееся в государственной и муниципальной собственности, т.е. мыслима лишь для публичных, а не частных собственников, и уже в силу этого не может рассматриваться в качестве общего основания прекращения права собственности. Вместе с тем она всегда становится основанием возникновения права частной собственности (граждан и юридических лиц). Приватизация проводится по решению самого публичного собственника и предполагает получение им определенной платы за приватизированное имущество. Ее объектами является имущество, в основном недвижимое, прямо указанное в этом качестве в законе. Наконец, она может производиться только в порядке, предусмотренном законами о приватизации, а не общим гражданским законодательством (подробнее см. гл. 16 настоящего учебника).
Право собственности на вещь прекращается также с ее гибелью или уничтожением, поскольку при этом исчезает сам объект данного права. Иное дело причины, по которым это произошло. В случае гибели вещи подразумевается, что это произошло при отсутствии чьей-либо вины, в силу случайных причин или действия непреодолимой силы, за результаты которых никто, как правило, не отвечает. Тогда риск утраты имущества по общему правилу лежит на самом собственнике (ст. 211 ГК). Если же вещь уничтожена по вине иных (третьих) лиц, они несут перед собственником имущественную ответственность за причинение вреда.
Рассмотрим далее случаи принудительного изъятия имущества у частного собственника на возмездных основаниях.
Принудительное изъятие у собственника принадлежащего ему имущества допустимо только в случаях, прямо перечисленных п. 2 ст. 235 ГК. Перечень таких случаев сформулирован исчерпывающим образом, не допускающим его расширения даже иным законом. В этом состоит одна из важных гарантий прав собственника. Конкретные основания изъятия имущества у собственника помимо его воли и в этих случаях должны быть прямо предусмотрены законом.
Изъятие имущества у собственника в названных случаях по общему правилу производится на возмездных основаниях, т.е. с компенсацией собственнику стоимости изымаемой вещи (вещей). Оно допускается:
1) при отчуждении имущества, которое не может принадлежать данному лицу в силу запрета, имеющегося в законе (вещи, изъятые из оборота или ограниченные в обороте);
2) при отчуждении недвижимости (зданий, строений и т.п.) в связи с изъятием земельного участка;
3) при выкупе бесхозяйственно содержимых культурных ценностей;
4) при выкупе домашних животных в случаях ненадлежащего обращения с ними;
5) при реквизиции имущества;
6) при выплате компенсации участнику долевой собственности взамен причитающейся ему части общего имущества при ее несоразмерности выделяемой доле;
7) при приобретении права собственности на недвижимость по решению суда в случаях невозможности сноса здания или сооружения, находящихся на чужом земельном участке;
8) при выкупе земельного участка для государственных или муниципальных нужд в соответствии с решением суда;
9) при изъятии у собственника земельного участка, используемого им с грубым нарушением предписаний законодательства;
10) при продаже с публичных торгов по решению суда бесхозяйственно содержимого жилого помещения;
11) при национализации имущества собственников в силу принятия специального закона.
Следует подчеркнуть, что практически в одном из перечисленных случаев речь может идти об изъятии имущества из собственности государства или иного публично-правового образования (выплата компенсации участнику долевой собственности). Все остальные ситуации касаются возможности принудительного прекращения частной собственности граждан или юридических лиц. Поэтому речь здесь почти всегда идет о возможностях изъятия имущества у частных собственников.
Прекращение права собственности на имущество, которое не может принадлежать данному лицу в силу закона (ст. 238 ГК), имеет в виду, прежде всего защиту публично-правовых интересов. Речь идет о тех видах имущества, которые по прямому указанию закона либо изъяты из оборота, т.е. могут находиться исключительно в государственной собственности, либо ограничены в обороте, в частности, подлежат приобретению лишь по специальному разрешению государственных органов. Если такого рода имущество (например, оружие, сильнодействующие яды и наркотики, валютные ценности и т.д.) оказалось у владельца незаконно, то, разумеется, никаких вещно-правовых последствий, тем более права собственности, это обстоятельство не порождает. Но если данные вещи оказались у частного собственника на законном основании (например, оружие или валютные ценности перешли от одного гражданина к другому в порядке наследования по закону либо от одного юридического лица к другому при реорганизации), однако само это лицо по закону лишено возможности обладать ими на праве собственности, эти вещи подлежат принудительному отчуждению.
Владелец такого имущества вправе сам произвести его отчуждение любым допускаемым законом способом (разумеется, управомоченному на приобретение в собственность лицу) в течение года, если только специальным законом не предусмотрен иной, как правило, более краткий, срок. Если этого не произошло, суд может принять решение либо о принудительной продаже такого имущества, либо о его передаче в государственную или муниципальную собственность. Содержание такого решения определяется, прежде всего, характером и назначением соответствующей вещи. Очевидна, например, нецелесообразность принудительной продажи с публичных торгов оружия или сильнодействующих ядов при отсутствии у их владельца специального разрешения на их хранение или использование. Такие объекты в данной ситуации просто перейдут в публичную собственность. Однако в обоих случаях бывший собственник вправе требовать компенсации за утраченное имущество (либо в виде вырученной от продажи суммы за вычетом необходимых расходов по реализации вещи, либо в виде определенной судом компенсации).
Особый случай принудительного изъятия недвижимого имущества предусмотрен ст. 239 ГК. Речь здесь идет о ситуациях, когда земельный участок (либо участок недр, акватории и тому подобных природных объектов) изымается у частного собственника в публично-правовых интересах, например для прокладки магистрали, строительства каких-либо объектов и т.п. Если на таком участке находятся здания, сооружения или иное недвижимое имущество, собственник этих объектов (который вовсе не обязательно совпадает в одном лице с собственником земельного участка) вправе получить за них соответствующую компенсацию.
продолжение
–PAGE_BREAK–Для такого частного собственника закон предусматривает следующие гарантии.
Во-первых, выкуп у него такого недвижимого имущества либо его продажа с публичных торгов возможны только по решению суда, но не в административном порядке.
Во-вторых, обязательным условием изъятия является доказанность в суде невозможности использования изымаемого участка без прекращения прав собственника находящейся на участке недвижимости.
В-третьих, земельное и иное законодательство может предусмотреть альтернативу изъятию в виде переноса зданий или сооружений на новый участок за счет средств того, в чьих интересах производится изъятие, либо строительства за его счет новых аналогичных сооружений (как это, например, предусмотрено пока остающейся в силе ст. 55 Земельного кодекса 1991 г.).
Принудительный выкуп у частного собственника бесхозяйственно содержимых культурных ценностей допускается при наличии следующих условий (ст. 240 ГК). Прежде всего, дело должно касаться не любых, а только особо охраняемых государством культурных ценностей.[2] Далее, в судебном порядке требуется установить не только факт бесхозяйственного содержания этих ценностей, но и реальную угрозу утраты ими своего значения в результате соответствующего бездействия или действий их собственника. Это касается только частных собственников, ибо бесхозяйственное содержание особо охраняемых государством культурных ценностей не может стать основанием для их изъятия у публичного собственника и передачи собственнику частному (например, какой-либо общественной организации), поскольку речь тогда шла бы об их приватизации, не предусмотренной законом. Наконец, и при наличии указанных выше обстоятельств, подтвержденных в судебном порядке, собственник изымаемых культурных ценностей все равно получает за них компенсацию — либо в виде вырученной от их продажи суммы, либо в виде иной компенсации, установленной по соглашению с выкупающим их органом государства или решением суда.
Реквизиция, т.е. предусмотренное законом принудительное изъятие у частного собственника его имущества по решению государственных органов в неотложных общественных интересах и с обязательной компенсацией, представляет собой традиционное для всякого правопорядка основание прекращения частной собственности граждан и юридических лиц.
Реквизиция допустима только в обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер (стихийные бедствия, аварии, эпидемии, эпизоотии и т.п.), и может производиться исключительно в интересах общества. Такое изъятие допустимо по решению государственных, но не муниципальных органов и не требует, следовательно, обязательного судебного решения.
Порядок и условия изъятия имущества путем реквизиции должны определяться специальным законом. В качестве дополнительных гарантий защиты интересов собственника реквизированного имущества п. 2 и 3 ст. 242 ГК предусматривают, во-первых, возможность судебного оспаривания размера компенсации, выплаченной за реквизированное имущество; во-вторых, возможность истребования по суду сохранившегося реквизированного имущества при отпадении обстоятельств, послуживших основанием для его реквизиции.
Действующий закон не исключает возможности национализации. Национализация есть обращение в государственную собственность имущества, находящегося в частной собственности граждан и юридических лиц (п. 2 ст. 235, ст. 306 ГК). Она, однако, может осуществляться лишь на основании специального федерального закона и с возмещением собственнику не только стоимости вещи (имущества), но и всех причиненных этим убытков.
Рассмотрим случаи безвозмездного принудительного изъятия имущества у собственника. Лишь в двух случаях закон допускает безвозмездное изъятие у собственника принадлежащего ему имущества помимо его воли.
Во-первых, это обращение взыскания на имущество собственника по его обязательствам (поскольку ст. 24, 56 и 126 ГК допускают обращение взыскания кредиторов на имущество собственников-должников). Во-вторых, конфискация имущества собственника в соответствии со ст. 243 ГК.
Обращение взыскания на имущество собственника по его долгам по общему правилу допустимо только на основании судебного решения. Но законом могут быть предусмотрены случаи такого рода взысканий и во внесудебном порядке, например при обращении взыскания на имущество по требованиям налоговых органов. Не исключено их возникновение и по договору, например при обращении залогодержателем взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке — по нотариально удостоверенному соглашению с залогодателем (абз. 2 п. 1 ст. 349 ГК). Право собственности на такое имущество прекращается у прежнего владельца с момента возникновения права собственности на него у приобретателя. До этого момента собственник-должник несет и риск, и бремя собственности.
Определенное имущество публичных собственников как участников гражданского оборота тоже может стать объектом взыскания со стороны их кредиторов, в том числе в порядке исполнения судебного решения. Внесудебный порядок погашения долгов публичными собственниками может быть связан и с принятием их органами властных (нормативных) актов, как это, например, имело место при погашении обязательств по различным государственным займам.
Другим основанием принудительного изъятия имущества у собственника без компенсации является его конфискация. Конфискация представляет собой санкцию, примененную к частному собственнику в установленном законом порядке за совершение им правонарушения (ст. 243 ГК). Едва ли не единственный случай применения конфискационной санкции за гражданское правонарушение предусматривает правило ст. 169 ГК, устанавливающей возможность безвозмездного изъятия имущества в доход государства в случае умышленного совершения сделки с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Так, предусмотрена возможность вынесения судом решения о конфискации контрафактных экземпляров произведения или фонограммы (изготовленных или распространяемых с нарушением авторских или смежных прав), а также использованных для их изготовления материалов и оборудования. Однако по требованию обладателя авторских или смежных прав контрафактные экземпляры произведения или фонограммы могут быть переданы ему, что нельзя рассматривать в качестве конфискации (ибо последняя всегда производится только в пользу государства).
По общему правилу конфискация осуществляется в судебном порядке. Административный порядок конфискации может предусматриваться законом (например, при изъятии предметов контрабанды таможенными органами, незаконных орудий охоты и лова — органами охраны природы и т.д.). Однако в этом случае изъятие может быть обжаловано в суд, даже если оно произведено на основании норм административного, а не гражданского законодательства, поскольку этим затрагивается право собственности, содержание и многие гарантии которого устанавливает именно гражданский закон.
Итак, по одним основаниям право собственности прекращается без перехода его к другому лицу. К примеру, в случае гибели или уничтожения вещи, ее потребления в процессе использования, в том числе при спецификации. Другие правопрекращающие обстоятельства являются одновременно и основаниями возникновения права собственности у другого лица. Это случаи перехода права собственности. К ним можно отнести отчуждение собственником своего имущества другому лицу, обращение взыскания на имущество по обязательствам собственника, реквизицию, конфискацию и др. Оценка взаимосвязи оснований прекращения и приобретения права собственности важна, она позволяет более полно анализировать динамику отношений собственности, в частности, определять момент прекращения права собственности, который в гл. 15 ГК не для всех случаев указан прямо; дает возможность проследить судьбу обременений вещи правами третьих лиц.
Основания прекращения права собственности можно разделить на две группы, в зависимости от того, имеется ли на прекращение права добрая воля самого собственника или имущество изымается у него в принудительном порядке. Действующий ГК (п. 2 ст. 235) устанавливает ограниченный перечень оснований для принудительного изъятия имущества у собственника. К таким основаниям относятся: обращение взыскания на имущество по обязательствам собственника (ст. 237); отчуждение имущества, которое в силу закона не может принадлежать данному лицу (ст. 238); отчуждение недвижимого имущества в связи с изъятием земельного участка (ст. 239); выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей, домашних животных (ст. 240 и ст. 241); реквизиция (ст. 242); конфискация (ст. 243); отчуждение доли в общей собственности при невозможности ее выдела в натуре (п. 4 ст. 252); выкуп недвижимости собственником земельного участка, на котором она расположена, при утрате собственником недвижимости права пользования земельным участком, либо выкуп земельного участка собственником недвижимости (п. 2 ст. 272); выкуп земельного участка для государственных или муниципальных нужд по решению суда (ст. 282); изъятие земельного участка, который не используется в соответствии с его назначением (ст. 284); изъятие земельного участка, используемого с нарушением законодательства (ст. 285); прекращение права собственности на бесхозяйственно содержимое жилое помещение (ст. 293).
Особым основанием прекращения права государственной и муниципальной собственности является приватизация. Особым основанием прекращения права собственности граждан и юридических лиц является национализация — обращение имущества в собственность государства. Национализация производится на основании специального закона с возмещением собственнику стоимости имущества и других причиненных этим убытков.
Исчерпывающий характер указанного перечня гарантирует защиту прав и охраняемых законом интересов собственника, призван исключить случаи произвола со стороны государства, административных и судебных органов. Этот перечень четко вписан в общую логику динамики отношений собственности. Его следует учитывать при рассмотрении любых спорных ситуаций, решения по которым могут предполагать изъятие имущества у собственника. Если основание для изъятия имущества не будет соответствовать требованиям ст. 235 ГК, в частности — установленному в ней перечню, признать изъятие законным нельзя.
Глава 2. Вещные права в системе имущественных прав, ограниченные вещные права
2.1 Понятие и признаки вещных прав
Вещные права оформляют и закрепляют принадлежность вещей (материальных, телесных объектов имущественного оборота) субъектам гражданских правоотношений, иначе говоря, статику имущественных отношений, регулируемых гражданским правом. Этим они отличаются от обязательственных прав, оформляющих переход вещей и иных объектов гражданских правоотношений от одних участников (субъектов) к другим (динамику имущественных отношений, т.е. собственно гражданский оборот), а также от исключительных прав, имеющих объектом, например, нематериальные результаты творческой деятельности («интеллектуальной собственности»).
С этой точки зрения юридическую специфику вещных прав составляет, во-первых, их абсолютный характер, отличающий их от относительных, обязательственных прав. Поскольку управомоченному лицу здесь противостоят (в качестве потенциальных нарушителей его прав и интересов) все иные участники имущественного оборота («все третьи лица»), оно получает абсолютные средства гражданско-правовой зашиты от любых их возможных посягательств. В обязательственных отношениях в роли правонарушителя по отношению к управомоченному лицу (кредитору) может выступить только обязанное лицо (должник), в связи с чем и гражданско-правовая зашита кредитора ограничивается их взаимосвязью.
Во-вторых, все вещные права оформляют непосредственное отношение лица к вещи, дающее ему возможность использовать соответствующую вещь в своих интересах без участия иных лиц. В обязательственных отношениях управомоченное лицо может удовлетворить свой интерес лишь с помощью определенных действий обязанного лица (по передаче имущества, производству работ, оказанию услуг и т.д.). Поэтому специфика вещных прав традиционно усматривается в том, что их объектом могут служить только вещи, и притом — индивидуально определенные, а поэтому с гибелью соответствующей вещи автоматически прекращается и вещное право на нее. Объектом же обязательственного права является поведение обязанного лица — должника, причем обязанность последнего может переходить к другим лицам в порядке правопреемства. Таким образом, вещные права получают свой, особый правовой режим, отличный от режима обязательственных прав.
По объектам, а также по содержанию и способам защиты вещные права отличаются также и от исключительных прав (абсолютных по своей юридической природе), оформляющих отношения интеллектуальной собственности. Здесь речь идет о правовом режиме нематериальных по своей природе объектов — идеях, художественных образах, решениях научно-технических задач, символах и т.п., хотя бы и выраженных в определенной материальной форме (в рукописях, картинах, чертежах, на магнитной ленте или дискете и т.д.). Такие объекты могут одновременно использоваться несколькими (многими) лицами, включая их создателей, а отчуждение их материальных носителей отнюдь не всегда означает одновременное отчуждение и данных объектов. Поэтому их использование обычно происходит с помощью особых договоров (лицензионного типа), а для защиты прав их создателей или обладателей используются особые гражданско-правовые способы (ибо, например, обычный виндикационный иск об истребовании содержащих новую научно-техническую информацию чертежей от их незаконного обладателя вовсе не защитит интересы их разработчика). Все это говорит об условности понятия «интеллектуальной» собственности. Хотя ее объекты бесспорно являются товарами в экономическом смысле, их присвоение и оборот (отчуждение) юридически оформляются иначе, чем присвоение и оборот обычных вещей.
Исходя из характеристики, можно вывести понятие вещного права. Под вещным правом принято понимать право, обеспечивающее удовлетворение интересов управомоченного лица путем непосредственного воздействия на вещь, которая находится в сфере его хозяйственного господства.
Из определения вещного права не следует, будто вещное право сводится к тому, что закрепляет отношение лица к вещи. Если бы так обстояло дело, то вещное право на роль права вообще не могло бы претендовать. Антитеза вещных и обязательственных прав состоит в том, что в области вещных прав решающее значение для удовлетворения интересов управомоченного имеют его собственные действия, в то время как в области обязательственных прав удовлетворение интересов управомоченного происходит, прежде всего, в результате действий обязанного лица. В то же время в обоих случаях осуществление субъективного права, независимо от того, относится ли оно к вещному или обязательственному, юридически обеспечивается должным поведением обязанных лиц. Но если при осуществлении обязательственных прав указанное обстоятельство видно невооруженным глазом (ясно, например, что интерес кредитора в заемном обязательстве не будет удовлетворен до тех пор, пока заемщик не вернет долг), то в области вещных прав поведение обязанных лиц на первый план не выступает, поскольку они обязаны лишь к тому, чтобы не препятствовать управомоченному лицу совершать (или не совершать) действия по осуществлению своего права. Иными словами, их обязанности по отношению к управомоченному сводятся к пассивному недержанию. Но от этого они не становятся менее значимыми. Стоит кому-то из обязанных лиц нарушить свою обязанность, вторгнуться в сферу хозяйственного господства управомоченного лица, и в осуществлении вещного права может произойти затор со всеми вытекающими из этого последствиями: придется прибегать к мерам государственной охраны или к мерам самозащиты, чтобы заставить обязанное лицо вести себя должным образом, загладить последствия правонарушения и т.д.
Словом, носитель вещного права не находится в безвоздушном пространстве, не остается с вещью один на один, он всегда действует в сложной сети социальных связей и отношений, в результате чего характер юридически значимого приобретает как его собственное поведение, так и поведение окружающих его третьих лиц.
В юридической науке существует самый различный набор признаков, присущих вещным правам, да и содержание этих признаков раскрывают по-разному. Во многом это объясняется разноголосицей в определении круга вещных прав: иногда этот круг определяют чрезмерно широко, в других случаях слишком узко.
Если суммировать высказанные на сей счет суждения, то в числе признаков вещного права чаще всего фигурируют указания на то, что вещное право носит бессрочный характер; объектом этого права является вещь; требования, вытекающие из вещных прав, подлежат преимущественному удовлетворению по сравнению с требованиями, вытекающими из обязательственных прав; вещному праву присуще право следования и что, наконец, вещные права пользуются абсолютной защитой.
продолжение
–PAGE_BREAK–Целый ряд из перечисленных признаков не могут претендовать на роль общих для всех без исключения вещных прав. Так, бессрочный характер из всех вещных прав присущ, пожалуй, лишь праву собственности. С другой стороны, не все указанные признаки могут быть отнесены только к вещным правам. Например, вещи могут быть объектом не только вещных, но и обязательственных прав. В то же время объекты вещных прав далеко не всегда сводятся к вещи. Известные сомнения вызывает и такой признак, как преимущественное удовлетворение вещно-правовых требований. Так, если Закон о несостоятельности (банкротстве) действительно исключал требования, обеспеченные залогом, из состава конкурсной массы, за счет которой подлежат удовлетворению требования остальных кредиторов, то ПС пошел в этом вопросе по иному пути. В случае несостоятельности как индивидуального предпринимателя, так и юридического лица, требования, обеспеченные залогом, хотя и отнесены к числу привилегированных, подлежат все же удовлетворению в третью очередь (см.: п. 3 ст. 25; п. 1 ст. 64 и п. 3 ст. 65 ГК). По тому же пути идет и процессуальное законодательство (ст. 421 ГПК). Видимо, не случайно законодатель из всех признаков, якобы присущих вещным правам, закрепил только два: право следования и абсолютный характер защиты (п. 3 и п. 4 ст. 216 ГК). Суть первого из указанных признаков сводится к тому, что переход нрава собственности на имущество к другому лицу не является основанием для прекращения других вещных прав на это имущество. Иными словами, право следует за вещью. Отсюда и обозначение этого признака: право следования. Так, залог сохраняется при переходе права на заложенное имущество к другому лицу (ст. 353 ГК). То же имеет место и при переходе к другому лицу права собственности на имущество, сданное внаем: договор найма сохраняет силу и для нового собственника.
Другой признак, получивший закрепление в законе, состоит в том, что вещные права лица, не являющегося собственником, защищаются от их нарушения любым лицом в порядке, предусмотренном ст. 305 ГК. (Отмечу, что согласно ст. 305 ГК владелец, не являющийся собственником, но имеющий право на владение имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором, пользуется против третьих лиц той же защитой, что и собственник. Защита предоставляется ему и против самого собственника).
Оба эти признака (и право следования и абсолютный характер защиты) свидетельствуют о шаткости позиции, занятой законодателем при вычленении вещных прав, поскольку оба они могут быть присущи и правам, которые лишь с большой натяжкой относятся к вещным, а то и вовсе не относятся к ним. Но как бы там ни было, с позицией законодателя в этом вопросе приходится считаться.
Выявляя присущие вещным правам признаки, обращу внимание на субъектный состав правоотношений, одним из элементов которых выступает соответствующее право. Для всех вещных прав, разумеется, кроме права собственности, характерно то, что за каждым из них как бы стоит фигура самого собственника. Поэтому носитель вещного права находится не только в абсолютном правоотношении со всеми третьими лицами, но и в относительном правоотношении с собственником, каковы бы ни были основания возникновения и юридическая природа указанного правоотношения. Так, носитель права хозяйственного ведения или права оперативного управления находится в правоотношении с собственником соответствующего имущества. Носитель вещного права может находиться в относительных правоотношениях и с третьими лицами. В случаях, предусмотренных законом, относительные правоотношения могут возникать и между носителями однородных по своей юридической природе вещных прав (например, между участниками общей собственности).
Завершая характеристику признаков, присущих вещным правам, обращу внимание на одно положение, не очень четко сформулированное в п. 2 ст. 216 ГК. Вместе с тем оно важно для понимания того, как соотносится право собственности с другими вещными правами. Вот оно: «Вещные права на имущество могут принадлежать лицам, не являющимся собственниками этого имущества». Не забывая о том, что вещные права на имущество, в первую очередь, принадлежат его собственнику, поскольку именно право собственности в системе вещных прав занимает главенствующее место, попытаемся в этом положении разобраться. Речь идет о том, что собственник не может быть одновременно носителем какого-либо ограниченного вещного права на ту же вещь, что было бы несовместимо с полнотой и исключительностью права собственности. Иными словами, одно лицо не может персонифицировать и право собственности и ограниченное по своему содержанию вещное право. Применительно к сервитутам — установленное законом ограниченное право пользования чужим имуществом (например, право прохода по земельному участку соседа).
2.2 Соотношение норм гражданского и земельного законодательства при характеристике вещных прав на землю
Как известно, в гражданском праве гражданские права делятся на вещные и обязательственные. Вещные права в земельном праве — одна из правовых форм реализации отношений земельной собственности. Их обладателю они предоставляют возможность непосредственно осуществить воздействие на земельный участок путем господства над ним.
Право собственности на землю является главенствующим в системе вещных прав на земельные участки, поскольку только у собственника содержится полный набор правомочий по владению, пользованию и распоряжению землей. Однако наряду с правами собственности имеется ряд других правовых форм, составляющих титул прав на землю, которые легализированы в современном российском законодательстве в качестве вещных прав. Ими, в частности, являются право пожизненного наследуемого владения земельным участком, право постоянного (бессрочного) пользования им и сервитута.
Поскольку вещные права на землю являются производными от права собственности, то можно сделать вывод о том, что другие вещные права всегда уже права собственника. В частности, если собственник обладает полной свободой владения, пользования и распоряжения земельным участком, то землепользователь, к примеру, обязан испрашивать разрешение на аренду или безвозмездную временную передачу используемого земельного участка другому лицу у собственника этого участка.
Вещные права обладают определенной зависимостью от правомочий собственника, без согласия которого не может осуществляться часть правомочий, принадлежащих обладателю, вещных прав на землю. В частности, согласие собственника необходимо испрашивать на отдельные формы распоряжения земельным участком.
Вместе с тем вещные права на землю обладают и определенной самостоятельностью, поскольку переход права собственности на земельный участок к другому лицу не является основанием прекращения вещных прав на этот участок (ч. 3 ст. 216 ГК РФ).
Лицо, обладающее вещными правами на земельный участок, не является подчиненным собственнику и имеет право на защиту от вмешательства последнего, осуществляемого с нарушением закона, поскольку земельные правомочия осуществляются субъектами земельных правоотношений своей волей, в своем интересе (ч. 2 ст. 1 ГК РФ) и по своему усмотрению (ч. 1 ст. 9 ГК), а произвольное вмешательство в чьи-либо частные дела недопустимо (ч. 1 ст. 1 ГК) и подлежит судебной или административной защите (ст. 11 ГК). Более того, лицо, обладающее вещными правами на землю, может предъявить иск о взыскании убытков и денежной компенсации морального вреда, причиненных незаконным вмешательством собственника земельного участка в дела лица, обладающего вещными правами на земельный участок.
В отношениях между отдельными представителями вещных прав они обладают таким же абсолютным характером, как и право собственности на земельный участок. Все лица, попавшие в сферу отношений по использованию земельного участка на основе вещных прав, обязаны соблюдать права лица, обладающего вещным правом на земельный участок: не допускать самовольного прохода или проезда по этому участку, если владелец его ясно не обозначил такой подход; располагаться на этом участке или складировать какие-либо предметы и др. В силу этого вещные права:
а) вытекают из положений закона, а не из договорных и иных обязательств, и не могут быть изменяемы по соглашению сторон. Иначе говоря, вещные обязательства исчерпывающе определены законом и непредусмотренные законом отступления от них не допускаются;
б) распространяются на всех лиц, оказавшихся в сфере правового регулирования вещных прав, а не только на лиц, связанных договорными обязательствами, вытекающими из этих вещных прав. Например, лица, которым предоставлено право продвижения или переезда через земельный участок, переданный собственником в пользование конкретному лицу, обязаны соблюдать все правила эксплуатации этого участка: определенные места передвижения, правила безопасности, запрет стоянок и т.п.
Вещные права можно классифицировать по различным основаниям:
а) по видам земель, принадлежащих тем или иным лицам на основе вещных прав. Например, право пожизненного наследуемого владения фермера земельным участком имеет значительную специфику по отношению к праву пожизненного наследуемого владения участком гражданина, проживающего в городе, в силу целевого значения земель, на которые распространяется это обладание;
б) по лицам, обладающим вещными правами на земельный участок. В частности, если правом пожизненного наследуемого владения обладают только граждане и иные физические лица, то данным правом не обладают организации, которые не могут являться субъектами наследственных правоотношений, за исключением случаев, определенных законом;
в) по интересам, во исполнение которых предусмотрены данные вещные права. Например, сервитуты (права ограниченного пользования чужим земельным участком) могут быть как публичными, так и частными в силу предназначенности их для публичных или частных интересов. И если земельный участок, к примеру, предоставлен в своей определенной части для проезда автомашин, то такой сервитут следует считать публичным, поскольку он служит удовлетворению общественных потребностей; если же определенная часть земельного участка используется для обслуживания мелиоративных сооружений, предназначенных для орошения участка соседа, то такой сервитут следует считать частным, предназначенным для удовлетворения интересов конкретного субъекта правоотношений — соседнего землепользователя;
г) по основаниям возникновения вещных прав. Так, если право пожизненного наследуемого владения землей может возникнуть из наследственного завещания прежнего владельца, то право сервитута устанавливается по соглашению сторон (соседствующих землепользователей), а при недостижении такого соглашения — решением суда по иску заинтересованной стороны.
Вещные права, как и право собственности на земельный участок, объектом своих правомочий имеют земельный участок, конкретно определенный на местности и имеющий соответствующий кадастровый номер или статус. В силу этого возникновение, изменение и прекращение вещных прав подлежит такой же государственной регистрации, как и возникновение, изменение или прекращение прав собственности на данный участок.
Поскольку вещные права на земельный участок осуществляются при одновременном наличии права собственности на этот участок, то происходит двойная регистрация данных земельных прав: первоначальная и производная.
В третьей главе мы рассмотрим вещные права на землю по отдельности.
В перспективах развития законодательства о недвижимости предлагается ввести в систему вещных прав новый институт, условно именуемый «право ограниченного владения земельным участком». Полагаем, что допускать это вряд ли необходимо.
Можно согласиться с тем, что в гражданском законодательстве следует проводить принцип «единой судьбы» земельного участка и расположенных на нем объектов недвижимого имущества посредством создания такого правового регулирования, при котором собственник здания обязательно должен иметь права на землю. Более того, следует поддержать наметившуюся в нормотворческой деятельности тенденцию на создание «норм-ловушек», когда однажды состоявшееся совпадение в одном лице собственника земельного участка и расположенных на участке объектов приобретает характер неразрывной юридической связанности. Верно отмечается, что при совершении сделок, которые влекут или могут повлечь отчуждение здания или земельного участка, данные объекты недвижимости должны выступать предметом сделки вместе. Как следствие, «важно обеспечить одновременность регистрации перехода прав на здание и на земельный участок или перехода прав на здание и возникновения права на чужой земельный участок, на котором расположено здание».
О.М. Козырь и А.А. Маковская признают существование такой ситуации, когда праву собственности на здание не соответствует какое-либо право на земельный участок. Правоприменительная практика свидетельствует о том, что подобные ситуации встречаются нередко. Причин тому много: и несовершенство действующего законодательства, и неудовлетворительное качество документального оформления сделок с недвижимостью, и попросту отсутствие документов, что может быть вызвано самыми различными обстоятельствами. Для таких случаев очень важно определить оптимальные формы правового реагирования, строго следуя при этом отмеченному выше принципу «единой судьбы». По мнению О.М. Козырь и А.А. Маковской, если собственник здания по тем или иным причинам не имеет или не приобретает какого-либо права, на основании которого он мог бы пользоваться земельным участком, необходимо обеспечить ему такое право. Авторами предлагается использовать в таких случаях новую конструкцию вещного права ограниченного владения земельным участком. Новое вещное право должно стать своего рода палочкой-выручалочкой для многих владельцев недвижимости, не обладающих правами на земельный участок либо не имеющих возможности доказать их наличие, причем как в силу не зависящих от них обстоятельств, так и по причине собственной халатности.
Изучение предложений по использованию нового вещного права позволяет нам утверждать, что нет предпосылок для его использования либо существуют иные способы разрешения поставленных практикой проблем.
2.3 Право хозяйственного ведения и оперативного управления имуществом
Право хозяйственного ведения и право оперативного управления составляют особую разновидность вещных прав, не известную развитым правопорядкам. Это — вещные права юридических лиц по хозяйственному и иному использованию имущества собственника, чаще всего публичного. Они призваны оформить имущественную базу для самостоятельного участия в гражданских правоотношениях юридических лиц — несобственников, что невозможно в обычном, классическом имущественном обороте.
Появление этих вещных прав в отечественном правопорядке связано с существованием планово-регулируемой, огосударствленной экономики. Государство как собственник основной массы имуществ, будучи не в состоянии непосредственно хозяйствовать с принадлежащими ему объектами и одновременно не желая утратить на них право собственности, объективно было вынуждено выпускать в имущественный оборот «самостоятельные» юридические лица — «предприятия» и «учреждения», закрепляя за ними свое имущество на некоем ограниченном вещном праве. С 60-х гг. это право стало именоваться у нас правом оперативного управления, а впоследствии (в законах о собственности) было разделено на более широкое по содержанию «право полного хозяйственного ведения», предназначенное для производственных «предприятий», и более узкое «право оперативного управления», предназначенное для госбюджетных и аналогичных им «учреждений».
В условиях развития рыночных отношений и появления сильного частного сектора экономики конструкции таких ограниченных вещных прав, как и их субъектов — несобственников, обнаружили свои очевидные слабости и недостатки, скрытые прежними условиями хозяйствования. Один из основных недостатков состоит в значительных возможностях злоупотребления такими юридическими лицами (а точнее говоря, их органами) предоставленной им собственником экономической свободой, используемой отнюдь не в интересах собственника и даже не в интересах такой организации, а с целью передачи имущества собственника в частный сектор на убыточных для собственника условиях. Поэтому оба этих вещных права были значительно сужены по сравнению со своими прототипами, закреплявшимися ранее в законах о собственности.
Такой подход вызван необходимостью более строгого контроля собственника, прежде всего публичного (государственного или муниципального), за целенаправленным характером деятельности созданных им юридических лиц — несобственников.
продолжение
–PAGE_BREAK–В целом же сохранение названных вещных прав свидетельствует о переходном характере нашего имущественного оборота, в свою очередь обусловленном переходным характером самой экономики, которая неизбежно, но временно и в модифицированном виде сохраняет определенные элементы прежней хозяйственной системы. К числу таких элементов относятся и права хозяйственного ведения и оперативного управления. Ведь участниками нормальных рыночных отношений всегда являются собственники, самостоятельно распоряжающиеся своим имуществом.
Право хозяйственного ведения и право оперативного управления являются производными, зависимыми от прав собственника и не могут существовать в отрыве от этого основного права. Данным обстоятельством определяется их юридическая специфика. Субъектами прав хозяйственного ведения и оперативного управления могут быть только юридические лица, и притом не любые, а лишь существующие в специальных организационно-правовых формах — предприятия и учреждения.
Характер деятельности субъектов прав хозяйственного ведения и оперативного управления предопределяет и различия в содержании и объеме правомочий, которые их обладатели получают от собственника на закрепленное за ними имущество. Право хозяйственного ведения, принадлежащее предприятию как коммерческой организации, в силу этого является более широким, нежели право оперативного управления, которое может принадлежать либо некоммерческим по характеру деятельности учреждениям, либо казенным предприятиям.
Объектами этих прав являются имущественные комплексы, закрепленные на балансе соответствующих юридических лиц (и остающиеся объектами права собственности их учредителей). Закон специально оговаривает, что результаты хозяйственного использования имущества, находящегося в хозяйственном ведении или в оперативном управлении, в виде плодов, продукции и доходов, включая имущество, приобретенное унитарным предприятием или учреждением по договорам или иным основаниям, поступают соответственно в хозяйственное ведение или в оперативное управление предприятия или учреждения (п. 2 ст. 299 ГК). Из этого прямо вытекает, что данное имущество становится объектом права собственности учредителей предприятий и учреждений, а не самих этих юридических лиц. Ведь имущественной базой для их появления, как правило, становится имущество собственника-учредителя, находящееся у предприятия или учреждения на ограниченном вещном праве.
Следовательно, предприятие или учреждение ни при каких условиях не может стать субъектом права собственности, что лишает всякой почвы рассуждения о возможности появления «права собственности трудовых коллективов», «права собственности работников» или их «коллективной собственности» на какую бы то ни было часть имущества предприятия или учреждения, включая фонды участия в прибылях («фонды экономического стимулирования») или вещи, подаренные учреждению частным собственником. Все это имущество остается (или становится) объектом права собственности учредителя.
Право хозяйственного ведения или оперативного управления на имущество собственника возникает у предприятия или учреждения с момента фактической передачи им этого имущества, если иное не установлено законом, иным правовым актом или решением самого собственника (п. 1 ст. 299 ГК). Таким моментом можно считать дату утверждения баланса предприятия или поступления имущества по смете. Важность этого момента связана с тем, что начиная с него на предприятие или учреждение переходят обязанности по сохранности соответствующего имущества, закрепленного за ними собственником, и они вправе и обязаны рассчитываться этим имуществом по обязательствам перед своими кредиторами, тогда как учредитель-собственник по общему правилу уже не отвечает этим имуществом перед своими кредиторами.
Прекращение названных вещных прав происходит не только по общим основаниям прекращения соответствующих правоотношений, но и в случаях правомерного изъятия имущества собственником (по основаниям, допускаемым законом). Важно, что в соответствии с п. 3 ст. 299 ГК в качестве таких общих оснований названы основания прекращения права собственности. Это означает, что изъятие данного имущества помимо воли самих предприятий и учреждений допустимо лишь в том же порядке и при тех же условиях, что и изъятие имущества у собственников (ст. 235 ГК). Исключения из этого правила составляют те случаи, которые отражают ограниченный характер прав названных субъектов. Например, они не вправе прекращать свои правомочия путем отказа от прав на имущество в порядке, предусмотренном ст. 236 ГК, ибо это нарушает право собственности на данное имущество их учредителя.
В соответствии со ст. 294 ГК право хозяйственного ведения — это право государственного или муниципального унитарного предприятия владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом публичного собственника в пределах, установленных законом или иными правовыми актами.
При этом имущество данного предприятия по прямому указанию закона целиком принадлежит его собственнику-учредителю (п. 4 ст. 214, п. 3 ст. 215 ГК) и не делится ни в какой-либо части, ни тем более полностью на «паи» или «доли» его работников или «трудового коллектива». Это обстоятельство подчеркивает и термин «унитарное», т.е. единое (единый имущественный комплекс).
Субъектами этого права могут быть только государственные или муниципальные унитарные предприятия (но не казенные предприятия, обладающие на закрепленное за ними федеральное имущество лишь правом оперативного управления). Объектом данного права является имущественный комплекс (ст. 132 ГК), находящийся на балансе предприятия как самостоятельного юридического лица.
Поскольку имущество, передаваемое унитарному предприятию на праве хозяйственного ведения, выбывает из фактического обладания собственника-учредителя и зачисляется на баланс предприятия, сам собственник уже не может осуществлять в отношении этого имущества, по крайней мере, правомочия владения и пользования (а в определенной мере и правомочие распоряжения). Следует учитывать и то, что имуществом, находящимся у предприятий на праве хозяйственного ведения, они отвечают по своим собственным долгам и не отвечают по обязательствам создавшего их собственника, поскольку оно становится «распределенным» государственным или муниципальным имуществом. Поэтому собственник — учредитель предприятия (уполномоченный им орган) ни при каких условиях не вправе изымать или иным образом распоряжаться имуществом (или какой-либо частью имущества) унитарного предприятия, находящимся у него на праве хозяйственного ведения, пока это предприятие существует как самостоятельное юридическое лицо.
В отношении переданного предприятию имущества собственник-учредитель сохраняет лишь отдельные правомочия, прямо предусмотренные законом (п. 1 ст. 295 ГК). Он вправе:
во-первых, создать предприятие-несобственника (включая определение предмета и целей его деятельности, т.е. объема правоспособности, утверждение устава и назначение директора); во-вторых, реорганизовать и ликвидировать его (только в этой ситуации допускается изъятие и перераспределение переданного собственником предприятию имущества без согласия последнего, но, разумеется, с соблюдением прав и интересов его кредиторов); в-третьих, осуществлять контроль за использованием по назначению и сохранностью принадлежащего предприятию имущества (в частности, проведение периодических проверок его деятельности); в-четвертых, получать часть прибыли от использования переданного предприятию имущества.
Конкретный порядок осуществления этих прав должен предусматриваться специальным законом о государственных и муниципальных унитарных предприятиях.
Вместе с тем теперь невозможно, как ранее, говорить о полной самостоятельности и свободе унитарного предприятия за пределами перечисленных правомочий и возможностей собственника-учредителя. Осуществление принадлежащих ему правомочий может быть дополнительно ограничено специальным законом или даже иными правовыми актами (т.е. указами Президента и постановлениями федерального Правительства). Из правомочия распоряжения в соответствии с п. 2 ст. 295 ГК теперь прямо изъята возможность самостоятельного распоряжения недвижимостью, без предварительного согласия собственника (в лице соответствующего комитета по управлению имуществом). Продажа, сдача в аренду или в залог, внесение в качестве вклада в уставный или складочный капитал обществ и товариществ и иные формы отчуждения и распоряжения недвижимым имуществом унитарного предприятия без согласия собственника не допускаются.
Что касается движимого имущества, то им предприятие распоряжается самостоятельно, если только законом либо иным правовым актом не будут предусмотрены соответствующие ограничения. Закон, однако, не предусматривает и возможности для учредителя-собственника произвольно ограничивать правомочия по владению и пользованию закрепленным за унитарным предприятием имуществом, в частности изымать его без согласия такого предприятия (если речь не идет о его ликвидации или реорганизации). Подобные ограничения во всяком случае не могут устанавливаться ведомственными нормативными актами.
Право хозяйственного ведения сохраняется при передаче государственного или муниципального предприятия от одного публичного собственника к другому (в чем также проявляется его вещно-правовая природа). При переходе права собственности на соответствующий имущественный комплекс к частному собственнику речь должна идти о приватизации этого имущества, при которой предприятие-несобственник обычно преобразуется в акционерное общество, что, в свою очередь, исключает сохранение права хозяйственного ведения.
В соответствии с п. 1 ст. 296 ГК право оперативного управления — это право учреждения или казенного предприятия владеть, пользоваться и распоряжаться закрепленным за ним имуществом собственника в пределах, установленных законом, в соответствии с целями его деятельности, заданиями собственника и назначением имущества.
Субъектами данного права теперь могут быть как унитарные (казенные) предприятия, строго говоря, относящиеся к категории коммерческих организаций, так и финансируемые собственниками учреждения, относящиеся к некоммерческим организациям. Собственник-учредитель создает субъекты права оперативного управления, определяя объем их правоспособности, утверждая их учредительные документы и назначая их руководителей. Собственник может также реорганизовать или ликвидировать созданные им учреждения (или казенные предприятия) без их согласия.
Составляющие право оперативного управления правомочия имеют строго целевой характер, обусловленный выполняемыми учреждением (или казенным предприятием) функциями. Собственник устанавливает таким юридическим лицам прямые задания по целевому использованию выделенного им имущества (в частности, в утвержденной им смете расходов учреждения). Он также определяет целевое назначение отдельных частей (видов) имущества, закрепленных за субъектами права оперативного управления, путем его распределения (в учетных целях) на соответствующие специальные фонды. При этом имущество, включая денежные средства, числящееся в одном фонде, по общему правилу не может быть использовано на цели, для которых существует другой фонд (при недостатке последнего).
Объектом рассматриваемого права является имущественный комплекс — все виды имущества, закрепленного собственником за учреждением или приобретенного им в процессе участия в гражданских правоотношениях. При этом собственник — учредитель вправе изъять у субъекта права оперативного управления без его согласия излишнее, не используемое или используемое не по назначению имущество и распорядиться им по своему усмотрению (п. 2 ст. 296 ГК). Однако такое изъятие допускается лишь в этих трех предусмотренных законом случаях, а не по свободному усмотрению собственника.
Столь «узкий» характер правомочий субъекта права оперативного управления обусловлен ограниченным характером его участия в имущественном (гражданском) обороте. Вместе с тем это обстоятельство не должно ухудшать положение его возможных кредиторов. С учетом весьма ограниченных возможностей учреждения (или казенного предприятия) распоряжаться закрепленным за ним имуществом собственника закон предусматривает субсидиарную ответственность последнего по долгам созданных им учреждений (или казенных предприятий), считая ее одной из основных особенностей имущественно-правового статуса этих юридических лиц (п. 5 ст. 115, п. 2 ст. 120 ГК).
В зависимости от субъектного состава право оперативного управления имеет и свои особенности (разновидности). Они обусловлены различиями в содержании правомочия распоряжения имуществом собственника, а также в условиях (порядке) наступления его субсидиарной ответственности по долгам субъекта этого права. С этой точки зрения следует различать право оперативного управления, признаваемое за казенным предприятием и за финансируемым собственником учреждением.
Казенное предприятие вправе распоряжаться закрепленным за ним имуществом по общему правилу лишь с предварительного согласия собственника (Российской Федерации), что свидетельствует о его весьма ограниченных возможностях самостоятельного участия в гражданском обороте. Оно не вправе отчуждать или иным образом распоряжаться ни движимым, ни недвижимым имуществом собственника без его специального согласия, если только речь не идет о производимой им (готовой) продукции (п. 1 ст. 297 ГК). В отношении последней закон устанавливает иной порядок: этой продукцией казенное предприятие по общему правилу может распоряжаться самостоятельно, если иное не установлено законом либо иными правовыми актами.
Собственник устанавливает также и порядок распределения доходов казенного предприятия, не согласуя его с самим предприятием (п. 2 ст. 297 ГК), что отличает его возможности от аналогичных возможностей по отношению к обычному унитарному предприятию, где он лишь «вправе получить часть прибыли» от использования унитарным предприятием его имущества.
Казенные предприятия отвечают по своим обязательствам всем своим имуществом, а не только денежными средствами (п. 5 ст. 113 ГК), ибо они все-таки являются производственными предприятиями, постоянно участвующими в имущественном обороте. Однако при недостатке у них имущества для погашения требований кредиторов Российская Федерация несет по их долгам дополнительную (субсидиарную) ответственность, что исключается для обычных унитарных предприятий — субъектов права хозяйственного ведения (п. 5 ст. 115 ГК).
Учреждение в соответствии с прямым указанием п. 1 ст. 298 ГК вообще лишено права распоряжения, в том числе и отчуждения любого закрепленного за ним имущества, если только речь не идет о денежных средствах, расходуемых им по смете в строгом соответствии с их целевым назначением (а также о сделках дарения вещей, совершаемых с согласия собственника имущества в соответствии с п. 1 ст. 576 ГК). Таким образом, учреждение по общему правилу даже с согласия собственника не вправе отчуждать закрепленное за ним как движимое, так и недвижимое имущество собственника. При возникновении такой необходимости оно вправе просить собственника о том, чтобы он сам (от своего имени) произвел отчуждение принадлежащего ему имущества.
Кредиторы учреждений могут требовать обращения взыскания не на все имущество этих юридических лиц, а только на находящиеся в их распоряжении денежные средства. При недостаточности последних для погашения обязательств к дополнительной (субсидиарной) ответственности привлекается собственник-учредитель. Таким образом, можно говорить о том, что имущество учреждений, за исключением имеющихся у них денежных средств, забронировано от взыскания кредиторов. Это ограничение имущественной базы ответственности учреждений является прямым следствием весьма ограниченного характера предоставленных им как некоммерческим организациям прав участия в имущественном обороте.
Особенностью правового положения учреждения как финансируемой собственником некоммерческой организации является возможность осуществления им «приносящей доходы» (т.е. предпринимательской) деятельности в соответствии с учредительными документами, т.е. с закрепленным в них разрешением собственника. Полученные от ведения такой деятельности доходы и приобретенное за их счет имущество поступают в самостоятельное распоряжение учреждения и учитываются им на отдельном балансе (п. 2 ст. 298 ГК).
Данное правило закона обусловлено широко встречающимися в практике недостатками финансирования собственниками, прежде всего публичными, всех необходимых потребностей созданных ими учреждений. Этим и вызвана необходимость более широкого участия учреждений-несобственников в имущественном обороте в роли, весьма близкой к роли унитарных предприятий. В связи с реализацией указанной возможности учреждение получает два вида имущества, закрепленных за ним на разном правовом режиме и даже по-разному оформленных.
продолжение
–PAGE_BREAK–Одна часть имущества учреждения, полученная им от собственника по смете, находится у него на праве оперативного управления. Другая часть, «заработанная» самим учреждением и учитываемая на отдельном балансе, поступает в его «самостоятельное распоряжение». Можно ли считать это «распоряжение» особым вещным правом, существующим наряду с правами оперативного управления и хозяйственного ведения?
При ответе на этот вопрос следует учитывать как отмеченные ранее признаки ограниченных вещных прав, так и подход законодателя к оформлению рассматриваемого права. Впервые «право самостоятельного распоряжения» учреждением полученными им доходами и приобретенным за их счет имуществом появилось в п. 4 ст. 5 российского Закона о собственности 1990 г. В п. 2 ст. 48 Основ гражданского законодательства 1991 г. было прямо указано, что данное имущество принадлежит учреждению на праве полного хозяйственного ведения. Такой подход ясно показал нежелание законодателя искусственно создавать новые ограниченные вещные права, не известные обычному имущественному обороту.
Не случайно также нигде в ГК не раскрывается содержание этого права, а правила о нем помещены в гл. 19 ГК, прямо озаглавленной «Право хозяйственного ведения, право оперативного управления» и не содержащей правил ни о каких иных вещных правах. А ведь перечень вещных прав в отличие от прав обязательственных является закрытым и не может включать права, содержание которых прямо не раскрыто законом. Необоснованным поэтому представляется рассмотрение данного права в качестве особого, самостоятельного вещного права.
В судебно-арбитражной практике имеется взгляд, согласно которому право оперативного управления учреждения в отношении полученного в результате самостоятельной деятельности имущества «расширено» законом за счет правомочия самостоятельного распоряжения им (и которое в действительности тоже является ограниченным). Иначе говоря, «право самостоятельного распоряжения» рассматривается, по сути, как еще одна разновидность права оперативного управления, субъект которого в данном случае приобретает некоторые дополнительные правомочия в отношении части закрепленного за ним имущества. Но при этом учредитель-собственник в соответствии с п. 2 ст. 120 ГК несет субсидиарную ответственность по всем обязательствам своего учреждения при недостатке у последнего денежных средств (а полученное за счет самостоятельных доходов имущество также становится, следовательно, забронированным от взыскания кредиторов, с чем, по существу, вряд ли можно согласиться).
К сожалению, не вполне четкая формулировка п. 2 ст. 298 ГК дает основания и для такого подхода. При его принятии учреждения получают весьма льготный режим в отношении самостоятельно приобретенного ими имущества, а субсидиарная ответственность их учредителей — собственников существенно расширяется. Такое положение можно было бы признать достаточно выгодным как для самих учреждений, так и для их кредиторов, если бы в роли учредителей в подавляющем большинстве случаев не выступали публичные собственники с бюджетными средствами как основным объектом возможного взыскания. Это положение также заставляет усомниться в обоснованности данного подхода.
Изложенное приводит к выводу, что рассматриваемое право в действительности является правом хозяйственного ведения. Поэтому к праву учреждения на полученное им указанным образом имущество должны применяться правила ст. 295 ГК. Это означает, что данным имуществом учреждение самостоятельно отвечает по долгам, возникшим в связи с его участием в приносящей доходы деятельности. В таких отношениях не должны применяться ограничения, касающиеся возможности обращения взыскания по долгам учреждения только на его денежные средства, но отсутствует и субсидиарная ответственность учредителя-собственника. Объектом взыскания кредиторов учреждения здесь, следовательно, может быть любое имущество, полученное учреждением от участия в указанной деятельности и обособленное прежде всего для этих целей на отдельном балансе. Следовательно, правовой режим имущества учреждения дифференцирован в рамках двух прямо предусмотренных законом для таких ситуаций ограниченных вещных прав.
2.4 Право пожизненного наследуемого владения земельным участком
Статья 49 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. предусмотрела возможность предоставления земельных участков гражданам в пожизненное наследуемое владение или в пользование, а юридическим лицам — во владение или пользование. Статьи 7 и 12 Земельного кодекса РСФСР 1991 г. закрепили право пожизненного наследуемого владения граждан земельными участками, а также право бессрочного (постоянного) пользования юридических лиц земельными участками.
В развитие данных положений были разработаны соответствующие нормы ГК РФ. Статья 216 ГК РФ закрепляет возможность принадлежности земельных участков на основании таких ограниченных вещных прав, как право пожизненного наследуемого владения и право постоянного (бессрочного) пользования. Содержание этих прав раскрыто в гл. 17 ГК РФ.
Введенный в действие с 30 октября 2001 г. Земельный кодекс РФ также содержит нормы, посвященные упомянутым ограниченным вещным правам. Они внесли определенные изменения в регулирование указанных отношений, которые порой кардинально расходятся с соответствующими нормами ГК РФ. В связи с изложенным представляется целесообразным провести сравнительный анализ норм ГК РФ и ЗК РФ, определив, в каких случаях нормы одного из них имеют приоритет перед нормами другого. Для решения этой задачи необходимо иметь в виду, что согласно п.3 ст. 129 ГК РФ земля может отчуждаться или переходить от одного лица к другому иными способами в той мере, в какой ее оборот допускается земельным законодательством. «Отсюда следует, что вопрос о пределах включения земли в экономический оборот должен решаться Земельным кодексом РФ, а правила, по которым этот оборот будет осуществляться (купля-продажа, аренда, мена и т.д.), — это уже сфера гражданско-правового регулирования». Из анализа п. 2 ст. 209 ГК РФ можно сделать следующий вывод: собственник вправе своей волей и в своем интересе владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом, но пределы такой свободы устанавливаются федеральными законами, указами Президента РФ и постановлениями Правительства РФ. То есть ГК РФ допускает возможность ограничения правомочий собственника (а также правомочий землевладельцев, землепользователей) иными, помимо самого Кодекса, федеральными законами.
Одновременно п. 3 ст. 3 ЗК РФ предусматривает, что имущественные отношения по владению, пользованию и распоряжению земельными участками, а также по совершению сделок с ними регулируются гражданским законодательством, если иное не предусмотрено земельным и иными отраслями законодательства в области природных ресурсов, а также специальными федеральными законами. То есть, согласно п.3 ст. 3 ЗК РФ, нормы земельного законодательства как специальные имеют приоритет перед нормами гражданского законодательства. Поскольку ЗК РФ — федеральный закон, то он может содержать нормы, по-иному регулирующие вещные права на земельные участки, чем это имеет место в ГК РФ.
На основании вышеизложенного попробуем рассмотреть соотношение норм ГК РФ и ЗК РФ, регламентирующих право пожизненного наследуемого владения и право постоянного (бессрочного) пользования земельными участками.
Согласно ст. 265 ГК РФ субъектами права пожизненного наследуемого владения земельным участком являются исключительно граждане, объектом — земельные участки, находящиеся в государственной и муниципальной собственности. Иные собственники земельных участков не вправе предоставлять их каким-либо лицам на этом вещном праве. Статья 21 ЗК РФ установила, что право пожизненного наследуемого владения, приобретенное гражданином до введения в действие ЗК РФ, сохраняется, однако после введения в действие ЗК РФ предоставление земельных участков на таком праве не допускается. Граждане, имеющие земельные участки на праве пожизненного наследуемого владения, имеют право приобрести их в собственность, причем в соответствии с п. 3 ст. 3 Федерального закона «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» предоставление таких участков в собственность граждан сроком не ограничивается.
В соответствии с п. 2 ст. 266 ГК РФ гражданин, имеющий земельный участок на праве пожизненного наследуемого владения, обладает широкими полномочиями по владению и пользованию таким участком, вплоть до возведения на нем построек, на которые он приобретает право собственности. В данной части ЗК РФ каких-либо новелл не содержит (ст. 40,41 ЗК).
Пункт 3 ст. 264 ГК РФ устанавливает, что владелец земельного участка, не являющийся собственником, не вправе распоряжаться этим участком, если иное не предусмотрено законом или договором. Одновременно ст. 267 ГК РФ предусматривает определенные изъятия из этого правила — владелец земельного участка, находящегося в пожизненном наследуемом владении, может по собственному усмотрению передавать его другим лицам в аренду или безвозмездное срочное пользование, но ему запрещается совершать сделки, которые могут повлечь отчуждение земельного участка в собственность других лиц. Однако в соответствии с п. 1 ст. 266 ГК РФ гражданин может передать права владения и пользования земельным участком по наследству.
ЗК РФ в данном вопросе стоит на иных позициях — согласно п. 2 ст. 21 распоряжение земельным участком, находящимся на праве пожизненного наследуемого владения, не допускается. Исключение из этого правила сделано лишь для перехода прав на земельный участок по наследству, что совпадает с п. 1 ст. 266 ГК РФ.
Рассматривая упомянутые нормы ГК РФ и ЗК РФ по-разному регулирующие порядок распоряжения земельным участком, следует отметить, что анализ п. 3 ст. 129, ст. 209, п. 3 ст. 264 ГК РФ, п. 3 ст. 3 ЗК РФ позволяет сделать следующий вывод — с момента введения в действие ЗК РФ нормы ст. 267, предоставляющие гражданам определенные полномочия по распоряжению земельными участками, применяться не должны. Вместе с тем данное положение нельзя рассматривать как ущемляющее права граждан, поскольку, как уже упоминалось, ЗК РФ предоставляет им право приобрести соответствующие земельные участки в собственность и тем самым получить широкие возможности по распоряжению такими участками.
2.5 Право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком
Право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком отличается от рассмотренного выше ограниченного вещного права своим субъектным составом — обладать земельным участком на таком праве могут как граждане, так и юридические лица (причем в отношении юридического лица при его реорганизации п. 3 ст. 268 ГК РФ допускает преемство в праве).
Объектом такого права могут быть земельные участки, находящиеся как в государственной (муниципальной), так и в частной собственности (п. 1 ст. 264 ГК РФ).
В связи с этим необходимо отметить, что согласно ст. 20 ЗК РФ в постоянное (бессрочное) пользование земельные участки предоставляются только государственным и муниципальным учреждениям, федеральным казенным предприятиям, а также органам государственной власти и органам местного самоуправления. Иным юридическим лицам, а также гражданам земельные участки в постоянное (бессрочное) пользование со дня введения в действие ЗК РФ предоставляться не могут. Вместе с тем, соответствующее право, возникшее у граждан и юридических лиц до введения в действие ЗК РФ, сохраняется. В силу положений п. 2, 3 ст. 3 Федерального закона «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» юридические лица должны переоформить право постоянного (бессрочного) пользования на право аренды до 1 января 2004 г. либо в течение того же срока приобрести такие участки в собственность. Граждане могут приобрести такие участки в собственность; срок приобретения законом не ограничивается.
На первый взгляд возникает впечатление, что указанные положения ЗК РФ входят в противоречие с нормами ГК РФ. Тем не менее, при анализе данных положений можно сделать вывод о том, что они касаются только земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, и не распространяются на иных собственников земли. Представляется, что названые нормы никак не должны ограничивать права юридических лиц или граждан, имеющих в собственности земельные участки, предоставить их на праве постоянного пользования другим гражданам или юридическим лицам, что предусмотрено п. 1 ст. 264 ГК РФ. Вместе с тем соответствующие положения п. 1 ст. 268 ГК РФ, который допускает предоставление земельных участков на праве постоянного (бессрочного) пользования любым юридическим лицам, а также гражданам, подлежат приведению в соответствие с ЗК РФ.
Право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, находящимся в государственной или муниципальной собственности, возникает у лиц, перечисленных в п. 1 ст. 20 ЗК РФ, на основании решения государственного или муниципального органа, уполномоченного предоставлять земельные участки в такое пользование. В отношении иных земельных участков право постоянного (бессрочного) пользования чаще всего возникает на основании договора, но может возникнуть и в силу закона (например, п. 1 ст. 271 ГК РФ предусматривает, что право постоянного пользования частью земельного участка возникает у собственника здания, сооружения, находящегося на земельном участке, принадлежащем другому лицу, если законом или договором не установлено иное).
Существенным образом по сравнению с правом пожизненного наследуемого владения ограничены у субъекта права постоянного (бессрочного) пользования правомочия владения, пользования и распоряжения земельным участком (ст. 269,270 ГК РФ). Владение и пользование земельным участком он может осуществлять в пределах, установленных законом, иными правовыми актами и актом о предоставлении участка в пользование (зачастую эти пределы ограничены целевым назначением земельного участка). Однако постройки, правомерно возведенные на участке пользователем, становятся его собственностью. Распоряжение земельным участком, находящимся в постоянном пользовании, также очень ограничено — закон предоставляет пользователю право сдавать этот участок в аренду или безвозмездное срочное пользование только с согласия собственника участка. В отношении земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности и предоставленных гражданам и юридическим лицам на праве постоянного (бессрочного) пользования, п. 4 ст. 20 ЗК РФ запрещает указанным лицам любым образом распоряжаться такими участками.
Прекращается право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком в случае смерти гражданина, которому был предоставлен земельный участок (поскольку это право не наследуется), или ликвидации юридического лица-пользователя; их отказа от права или приобретения земельного участка в собственность; в случае выкупа участка для государственных или муниципальных нужд; либо его изъятия при ненадлежащем использовании.
Подводя итог, хотелось бы отметить, что между нормами гражданского и земельного законодательства, регулирующими ограниченные вещные права на землю, имеются определенные расхождения. Практическое применение ГК РФ и ЗК РФ способно вызвать определенные трудности, для преодоления которых необходимо широкое обсуждение названных норм, результаты которого позволили бы выработать определенные подходы к соответствующему согласованию, а при необходимости и изменению норм земельного и гражданского законодательства.
2.6 Сервитут
Под сервитутом (от латинского servitus— рабство, служение вещи) понимается ограниченное вещное право на недвижимое имущество, не соединенное с владением им, заключающееся в праве одного лица пользоваться какой-либо одной или несколькими полезными сторонами такого имущества, принадлежащего другому лицу, или устранять от известного пользования им других лиц, включая и собственника.
Этот институт берет свое начало в римском праве. Возникновение частной собственности на землю и раздробление крупных имений на мелкие участки объективно подготовило почву для развития сервитутов. В связи с этим справедливо высказывание Л.В. Щенниковой, которая полагает, что «история развития сервитутов — это история развития частной собственности на землю. Причем чем мельче поземельная собственность, тем значительнее роль сервитутов, которые сохраняли экономическое назначение земли, дополняли частную собственность, сглаживали ее суровые последствия».
продолжение
–PAGE_BREAK– Для эксплуатации земельного участка собственник нуждался в воде (источника которой могло и не оказаться на его участке), в доступе к общим дорогам (от которых его участок мог быть отделен земельными участками, принадлежащими на праве собственности другим лицам) и т.п. Для удовлетворения указанных и иных потребностей собственника земельного участка, для восполнения полезности последнего устанавливались сервитуты, которые связывались непосредственно с земельным участком, являлись его обременением, например, iter— право проходить и проезжать через соседний земельный участок, aquaehaustus— право черпать воду на соседнем участке и др.[3]
Еще в римском праве существовали различные основания для отнесения определенных сервитутов к той или иной группе, которые сохраняются до настоящего момента. Наиболее распространенная из таких классификаций — деление сервитутов на реальные (вещные, земельные) и личные. В основании такого деления лежит способ обозначения обладателя сервитута. Обладателем реальных сервитутов, возникших раньше личных, являлось не определенное лицо, а каждый собственник земельного участка, в пользу которого установлен сервитут. Таким образом, реальный сервитут связывался с определенным участком, как бы становился его частью. Недвижимость, получавшая выгоду от сервитута, носила название «господствующего участка», недвижимость, обремененная сервитутом, называлась «служащим участком»[4].
Личный сервитут устанавливался в интересах определенного лица, поэтому носил срочный характер, прекращался со смертью управомоченного лица, им нельзя было распорядиться, нельзя передать по наследству.
По содержанию сервитуты подразделяются на положительные и отрицательные[5]. Положительные сервитуты состоят в допущении — они предоставляют своему обладателю право совершать в отношении чужой вещи те или иные действия, например, к ним относятся право прохода, проезда через участок, право провода воды с соседнего участка. Отрицательные сервитуты предоставляют право требовать, чтобы собственник соседнего земельного участка воздерживался от определенных видов пользования им. Сюда относятся сервитуты света (когда собственнику участка запрещается возводить на нем постройки сверх определенной высоты, которые могли бы затенить соседний участок), вида (заключающийся в праве требовать, чтобы не был испорчен вид), запрет сливать воду на двор соседа и т.п. Основное отличие отрицательных сервитутов от сервитутов положительных состоит в том, что первые не предоставляют своему обладателю права совершать в отношении чужого недвижимого имущества каких-либо активных действий, а лишь запрещают собственнику «служащего участка» совершать в отношении такого участка определенные действия.
По способу осуществления сервитуты возможно подразделить на допускающие непрерывное осуществление — непрерывные исервитуты, осуществляемые с перерывами[6]. В ст. 688 Французского гражданского кодекса приводится объяснение такой классификации: «Непрерывные сервитуты — это такие, пользование которыми является или может быть постоянным без необходимости действия человека; таковы проведение воды, сток с крыш, вид и другие сервитуты этого рода. Сервитуты, осуществляемые с перерывами, это такие, которые требуют действия человека для своего осуществления, таковы — право прохода, право черпать воду, пастьба и другие подобные сервитуты»[7].
В Гражданском кодексе РФ сервитутам посвящены ст. 274—277. Поскольку указанные статьи входят в гл. 17 ГК «Право собственности и другие вещные права на землю» и возможность установления сервитута связана с наличием определенного вещного права на земельный участок, то указанные сервитуты относятся к категории реальных (земельных).
Статья 274 ГК определяет сервитут как право ограниченного пользования земельным участком. Данное положение закрепляет существование только положительных сервитутов. Однако для собственников сопредельных земельных участков также большое значение имеет возможность определенным образом ограничивать друг друга в пользовании своими земельными участками, в связи, с чем представляется необходимым законодательное признание и закрепление существования отрицательных сервитутов, что имеет место в зарубежном законодательстве.
Активным субъектом такого правоотношения является собственник недвижимого имущества (земельного участка, здания, сооружения), для нуждкоторого необходимо установление сервитута, а также лицо, обладающее земельным участком на праве пожизненного наследуемого владения или постоянного пользования; пассивным — собственник земельного участка, который обременяется в пользу «господствующего участка» (иной недвижимости).
Пункт 1 ст. 274 ГК предусматривает, что объектом сервитута может быть индивидуально-определенный земельный участок не только соседний (т.е. граничащий с данным участком), но и другой земельный участок (фактическое пользование которым возможно и необходимо), имеющий определенные полезные свойства, для пользования которыми и устанавливается сервитут. Помимо земельных участков обременяться сервитутами могут здания, сооружения и другое недвижимое имущество, ограниченное пользование которым необходимо вне связи с пользованием земельным участком (ст. 277 ГК).
В соответствии с п. 1 ст. 131 ГК сервитуты подлежат государственной регистрации. Особенности государственной регистрации сервитутов предусмотрены ст. 27 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». С соответствующим заявлением в регистрирующий орган может обратиться либо собственник обремененного земельного участка, либо лицо, в пользу которого установлен сервитут, при наличии у него соглашения о сервитуте.
Необходимым условием установления сервитута является отсутствие возможности обеспечить потребности собственника недвижимого имущества каким-либо иным способом помимо сервитута. Обладатель сервитута вправе определенным образом использовать соседний земельный участок, обремененный сервитутом. Кодекс приводит примерный перечень таких действий — проход и проезд через соседний земельный участок, прокладка и эксплуатация линий электропередачи, связи, трубопроводов, водопроводов и т.п.[8].
На собственника земельного участка, обремененного сервитутом, возлагается пассивная обязанность допускать такие действия, однако принудить его к осуществлению каких-либо положительных действий нельзя — «сервитуты, как вещные права, состоят в прямой связи лица с вещью, чем уже само собой исключается всякое требование положительных действий». Собственник служебного земельного участка сохраняет права владения, пользования и распоряжения этим участком ( п. 2 ст. 274 ГК ). Говоря о правах собственника обремененного земельного участка, Ю.С. Гамбаров подчеркивал, что «относительно управомоченного сервитутом он (собственник) стеснен в пользовании, составляющем предмет сервитута, лишь настолько, насколько его пользование вредит пользованию первого»[9]. Собственник служебного участка также вправе, если иное не установлено законом, требовать от лиц, в интересах которых установлен сервитут, соразмерную плату за пользование участком (п. 5 ст. 274 ГК).
Согласно п. 3 ст. 274 ГК сервитут устанавливается на основании соглашения (договора) между лицом, требующим его установления, и собственником соседнего участка; а при недостижении такого соглашения — на основании судебного решения.
Поскольку сервитут устанавливается в отношении конкретного земельного участка и в этом смысле носит дополнительный, акцессорный характер, то Кодекс запрещает обладателю права ограниченного пользования чужим земельным участком распоряжаться им в отрыве от недвижимости, для обеспечения потребностей которой он установлен. Пункт 2 ст. 275 ГК предусматривает, что сервитут не может быть самостоятельным предметом купли-продажи, залога и не может передаваться каким-либо способом лицам, не являющимся собственниками недвижимого имущества, для обеспечения использования которого сервитут установлен. Как справедливо отмечал Ю.С. Гамбаров: «сервитуты вовсе не предназначены обращаться в обществе в качестве такой мобилизованной ценности как право собственности: они прикреплены к своему предмету, связаны с ним неразрывно и отличаются, по большей части, свойством непереносимости»[10].
Статья 275 ГК закрепляет в отношении сервитутов такой признак, характерный для вещных прав, как право следования — сервитут сохраняется в случае перехода прав на земельный участок, который обременен этим сервитутом, к другому лицу; а также (хотя это прямо в статье не предусмотрено, но к такому выводу можно прийти при анализе п. 2 ст. 275 ГК) при изменении собственника господствующего земельного участка.
Прекращается сервитут при наступлении условий, предусмотренных договором, или при достижении сторонами в последующем соглашения об этом; при одностороннем отказе обладателя права ограниченного пользования чужой недвижимостью от своего права; при совпадении в одном лице собственника обремененного сервитутом земельного участка и обладателя сервитута (nemini res sua servit — никто не может иметь сервитута в своей вещи). Личный сервитут может быть прекращен также в случае гибели управомоченного лица.
Статья 276 ГК предусматривает два специальных способа прекращения сервитута: 1) сервитут может быть прекращен по требованию собственника земельного участка, обремененного сервитутом, в случае отпадения оснований, по которым он был установлен; 2) собственник вправе в судебном порядке требовать прекращения сервитута, когда принадлежащий ему земельный участок в результате обременения сервитутом не может быть использован по назначению. Здесь налицо столкновение индивидуальных интересов двух собственников (землевладельцев, землепользователей) и разрешить такую коллизию может лишь независимый от сторон и компетентный орган — суд.
Поскольку сервитут не связан с владением вещью, то он не может защищаться виндикационным иском, который направлен на восстановление нарушенного владения, но в защиту сервитута как ограниченного вещного права возможно предъявить негаторный иск против собственника недвижимости, обремененной сервитутом, или иных лиц, которые препятствуют в осуществлении права ограниченного пользования такой недвижимостью.
В том случае, когда сервитут был установлен на основании договора, между собственником обремененного земельного участка и собственником недвижимости, в пользу которой установлен сервитут, существуют обязательственные отношения и стороны могут использовать обязательственно-правовые способы защиты своих прав.
Земельный кодекс РФ, оставив правовое регулирование частных сервитутов в сфере гражданского законодательства (п. 1 ст. 23 ЗК РФ), сконцентрировал свое внимание на регламентации публичных сервитутов.
Возможность установления публичных сервитутов базируется на закрепленном в подп. 11 п. 1 ст. 1 ЗК РФ принципе сочетания при использовании и охране земель интересов общества и законных интересов граждан, которым принадлежат земельные участки.
Согласно п. 2 ст. 23 ЗК РФ публичный сервитут может устанавливаться законом или иным нормативным правовым актом Российской Федерации, а также нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в случаях, если это необходимо для обеспечения интересов государства, местного самоуправления или местного населения. При этом земельные участки изъятию не подлежат.
ЗК РФ особо подчеркнул, что установление публичных сервитутов должно осуществляться с учетом результатов общественных слушаний. Проведение общественных слушаний по вопросам установления публичных сервитутов основано на закрепленном в подп. 4 п. 1 ст. 1 ЗК РФ принципе участия граждан и общественных организаций (объединений) в решении вопросов, касающихся прав на землю. Представляется, что процедура проведения таких слушаний и порядок определения их результатов должны устанавливаться законами субъектов Российской Федерации и уставами муниципальных образований.
Публичные сервитуты, такжекак и частные, подлежат государственной регистрации.
Пункт 3 ст. 23 ЗК содержит исчерпывающий перечень потребностей, для реализации которых могут устанавливаться публичные сервитуты. В целом их можно разделить на несколько групп — это сервитуты, предоставляющие право прохода (проезда) через земельный участок (подп. 1,6,10 п. 3); сервитуты, предоставляющие право осуществления определенных работ (иных действий) на земельном участке (подп. 4, 5, 7,8,9 п. З); сервитуты, необходимые для размещения и обслуживания объектов, эксплуатация которых имеет публичный интерес (подп.2,3 п. 3).
Права лиц, использующих земельный участок на основании публичного сервитута, определяются нормативным правовым актом, его установившим. Обладатель такого сервитута вправе использовать земельный участок лишь для тех целей и теми способами, которые названы в акте; иное использование должно рассматриваться как действия, нарушающие права собственника.
Обременение земельного участка публичным сервитутом выгодно для государства или муниципального образования и в некоторых случаях облегчает названным субъектам осуществление возложенных на них публично-правовых функций за счет имущества, не являющегося их собственностью. Безусловно, упомянутым субъектам в ряде случаев предпочтительнее установить в отношении интересующего их земельного участка публичный сервитут, чем возбуждать более сложную процедуру выкупа участка для государственных либо муниципальных нужд, которая, помимо всего, потребует и существенных материальных затрат. Вместе с тем, безусловные достоинства для публичной власти такой разновидности сервитутов могут существенным образом ограничивать права собственников участков, в отношении которых устанавливается публичный сервитут, и сводить на нет все блага, получаемые ими от эксплуатации земельных участков. По существу выхолащивается само содержание права собственности, поскольку затрагивается одно из существенных правомочий собственника — возможность последнего устранять воздействие посторонних лиц на принадлежащее ему имущество. В целях гармонизации публичных и частных интересов п. 7 ст. 23 ЗК РФ предоставляет собственнику (землевладельцу, землепользователю) земельного участка, использование которого стало невозможным вследствие установления публичного сервитута, право требовать изъятия такого участка (в т.ч. путем выкупа) или предоставления равноценного участка с возмещением органами, установившими публичный сервитут, убытков. Убытки должны возмещаться в полном объеме, включая упущенную выгоду, в порядке, предусмотренном гражданским законодательством. При менее тяжком обременении собственник земельного участка вправе требовать от органа государственной власти или органа местного самоуправления, установивших сервитут, соразмерную плату. Представляется, что размер такой платы должен устанавливаться по соглашению сторон, а при отсутствии такого соглашения — судом.
Нормы, посвященные публичным сервитутам, появились в российском законодательстве сравнительно недавно. Помимо случаев, предусмотренных ст. 23 ЗК РФ, действующее федеральное законодательство предусматривает возможность установления:
— публичных водных сервитутов в целях забора воды (без применения сооружений или технических средств), водопоя и прогонаскота, использования водных объектов в качестве водных путей для маломерных плавательных средств (ст. 43 и 44 Водного кодекса РФ);
— публичных лесных сервитутов в целях свободного пребывания граждан в лесном фонде и в не входящих в лесной фонд лесах (ч. 1 ст. 21 Лесного кодекса РФ);
— публичных сервитутов в области градостроительства, если это определяется государственными или общественными интересами (п. 1,2 ст. 64 Градостроительного кодекса РФ);
— сервитутов на земельные участки, через которые осуществляется проход (проезд) к стационарным пунктам наблюдений, входящим в государственную наблюдательную сеть (п. 4 ст. 13 Федерального закона «О гидрометеорологической службе»).
Основная отличительная черта публичных сервитутов — отсутствие конкретного управомоченного субъекта, в пользу которого установлен сервитут. В связи с этим в юридической науке неоднократно высказывалось мнение, что такие сервитуты не являются ограниченными вещными правами в собственном смысле этого слова, поскольку не устанавливают права на чужую вещь, а являются ограничениями права собственности, определяют «пределы прав публичных или частных собственников соответствующих недвижимостей»[11]. Данное мнение находит косвенное подтверждение и в п. 7 ст. 23 ЗК РФ, из содержания которого можно сделать вывод о том, что органы государственной власти или местного самоуправления, предоставляя гражданам и юридическим лицам земельные участки в пользование или во владение, одновременно ограничивают пределы таких прав.
продолжение
–PAGE_BREAK–