Теория разделения властей 2

Содержание
Введение
1. Понятие принципа разделения властей
2. Сущность теории разделения властей
3. Принцип разделения властей в современной России
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Тема моей курсовой работы «Теория разделения властей» выбрана мной не случайно. Дело в том, что проблема, вынесенная в заголовок, затрагивает самые насущные интересы и потребности каждого гражданина нашей страны.
Действительно, все мы заинтересованы в стабилизации политической жизни, в укреплении законности, в нормальной человеческой жизни. Нет никаких сомнений в том, что только государство, поставленное на службу человеку и следующее неуклонно этому курсу, может быть легитимным и пользоваться поддержкой широких масс.
Вполне естественно возникает: как построить такое государство, как должен быть организован и на каких принципах должен функционировать государственный механизм? Сегодня, кажется, все признают, что легитимное государство должно быть демократическим, светским, социальным и правовым. Главная и высшая ценность этого государства — человек, его неотъемлемые права и свободы.
Весь мировой опыт показывает и подтверждает, что там, где попрана свобода, где царствует диктатура и произвол, неизбежны упадок общества и нравов, ухудшение условий жизни, а в конечном итоге — крах режима и антинародной государственности. В истории нет ни одного примера, который бы свидетельствовал о том, что тоталитарный строй обеспечивает стабильное процветание, расцвет личности и общества, отправление власти в интересах народа.
Как же оградить эту свободу, предотвратить узурпацию власти и неизбежно следующее за ней произвол, расправы и репрессии? Каким путем можно оградить человека от подавления его всесильной машиной государства?
Один из способов решения этой вековой проблемы состоит в таком построении механизма государственно власти, который сам по себе препятствовал бы ее узурпации и использованию во вред человека. Для того чтобы эта власть служила людям, она должна быть им подконтрольна. Управляемые должны сами и самостоятельно решать судьбу управляющих. Этому может служить и служит назначение властей самим народом посредством всеобщих выборов. Но для того, чтобы эти выборы были действенны, они должны быть свободны. Речь идет не просто о демократической процедуре голосования и определения результатов, что, конечно, само по себе тоже очень важно. Но еще важнее, чтобы был свободен тот, кто своим волеизъявлением решает судьбу власти.
Но ведь известно, что власть всегда стремиться к саморасширению и усилению своего присутствия. Значит, нужен дополнительный механизм ограждения свободы и сдерживания авторитарных поползновений со стороны власти. Именно такой механизм и предлагает концепция разделения властей.
Речь идет не о том, чтобы разделить единую власть между различными общественными силами или социальными группами, а лишь исключить возможность концентрации всей полноты власти в руках одного лица или органа.
За годы, прошедшие с момента принятия Конституции РФ, где в ст. 10 были закреплены принципы разделения властей, накоплен определенный практический опыт реализации конституционных положений, проявились их достоинства и недостатки, без учета которых невозможны дальнейшие преобразования. Российское государство на современной этапе характеризуется противоречивым состоянием проводимых преобразований, связанных с критической переоценкой своего прошлого и с выбором будущего, необходимостью поиска перспектив общественного развития. Решение проблемы коррекции содержания и форм многих правовых явлений выступает необходимым условием эволюции правовой системы, ее ориентации на общемировые стандарты. В системе таких явлений находится и разделение властей.
Цель настоящей работы обусловлена необходимостью решения, прежде всего, практических задач, возникающих в ходе развития российского общества. С другой стороны, важно теоретическое осмысление правовых норм, регламентирующих вопросы организации и взаимодействия органов государственной власти. Приходится констатировать, что действие этих норм нередко приводит к коллизиям и не устраняет пробелов в нормативно-правовом регулировании соответствующих общественных отношений. Реформирование системы органов государственной власти осуществляется на базе неразвитого федерального законодательства, в особенности тех нормативно-правовых положений, которые должны способствовать подлинной реализации принципа разделения властей. В результате в государственную и общественную жизнь привносятся элементы нестабильности, игнорируются и нарушаются права, свободы и законные интересы граждан. Одним из способов решения проблемы является формирование и взаимодействие органов государственной власти на основе принципа разделения властей.
За последние годы в Российской Федерации произошли изменения в системе органов государственной власти: появились федеральные округа, проведена реформа Совета Федерации и другие. В начале XXI в. страна вступает в новый этап государственной модернизации, и на первый план выходит потребность в налаживании сотрудничества между различными ветвями единой государственной власти. Без укрепления государства в лице всех его институтов и уровней власти нам, по словам Президента РФ В.В. Путина, «не достичь успехов ни в экономике, ни в социальной сфере».1
1. Понятие принципа разделения властей
Разделение власти — неизбежное условие и основной механизм функционирования всех видов власти (политической, неполитической). Разделение любой власти возникает из «свойства власти быть отношениями между субъектом (первым, или активным), от которого исходит волевой импульс, пробуждение к действию, и субъектом (вторым, или пассивным), который воспринимает этот импульс и осуществляет побуждение, становится носителем власти, ее исполнителем».2
Разделение властей — это одновременно политико-правовая доктрина и конституционный принцип, лежащий в основе организации власти любого демократического государства. Они оставлены нам в наследие эпохой великих освободительных революций и войн XVII — XVIII веков в Европе и Северной Америке. Именно в этот период сложилось большинство либерально-демократических государств, которые и поныне относят принцип разделения властей к основам своего конституционного строя.
Зачатки доктрины разделения властей усматриваются уже в трудах выдающихся мыслителей Древней Эллады и Древнего Рима. Среди них можно выделить Аристотеля (384 — 322 до н.э.), Эпикура (ок. 341 — ок. 270 гг. до н.э.), Полибия (ок. 201 — ок. 120 гг. до н.э.). Однако авторство принадлежит, бесспорно, двум мыслителям, ставшим в определенной степени провозвестниками революционных перемен в своих странах: англичанину Джону Локку (1632 – 1704 гг.) и французу Шарлю Монтескье (1689 — 1755гг.).
Идея разграничения деятельности государственных органов в самом общем виде высказывалась, как уже было сказано, еще античными мыслителями — Платоном, Аристотелем, Полибием и др. Так, Платон писал о законодательстве, управлении и правосудии как о формах государственной деятельности, которые «направлены на один и тот же предмет, но вместе с тем и отличны друг от друга».3
Аристотель уже выделял «три элемента» всякого политического устройства, считая, что от их организации зависит как благосостояние общества, так и саморазличие отдельных форм государственного строя.4Определяя государство как сложное целое, состоящее из специфически различных неподобных частей, Аристотель выделял, во-первых, «законосовещательный» орган, во-вторых, административный или правительственный орган, в-третьих, судебные органы. По его мнению, основополагающим элементом в государстве должен быть «законосовещательный» орган.5Поэтому Аристотель не исследовал взаимоотношения государственных органов между собой, проблемы их взаимодействия и контроля.
Полибий одним из первых считал необходимым разграничение власти между консулом, сенатом и народным собранием, которые должны, с одной стороны, оказывать друг другу взаимную поддержку и содействие, с другой — сдерживать власть другого.6По мнению Полибия, Ликург отдавал предпочтение форме правления не простой и не единообразной, соединив в ней вместе «все преимущества наилучших форм правления, дабы ни одна из них не развивалась сверх меры и через то не извращалась в родственную ей обратную форму, дабы все они сдерживались в проявлении свойств взаимным противодействием или одна не тянула бы в свою сторону, не перевешивала бы прочих, дабы, таким образом, государство неизменно пребывало бы в состоянии равномерного колебания и равновесия».7
Идея свободы как естественного состояния человека н необходимости обеспечения ее защиты послужила основой создания и разработки концепции разделения властей. Согласно Дж. Локку, закон природы это разум, который двигает человеком. Из него вытекают равенство и независимость людей, условия их жизни и поведения в обществе. В свою очередь, уровень и степень естественного состояния, т.е. свободы человека, становятся мерилом соответствия власти потребностям человека. Главная угроза свободе состоит в неразделенности власти, в ее сосредоточении в руках абсолютного монарха, который сам устанавливает законы и принуждает к их исполнению.
«Абсолютная деспотическая власть или управление без установленных постоянных законов не могут ни в коей мере соответствовать целям общества и правительства», — констатирует Дж. Локк.8Отсюда и следует главный вывод, составивший сердцевину концепции разделения властей: власть по принятию законов и власть по их исполнению должны быть разделены.
Автор концепции не выступал против власти вообще. Он считал ее необходимым условием сохранения общества и порядка и был сторонником монархии. Но эта последняя должна была ограничиться лишь осуществлением исполнительной власти. В условиях ограниченной монархии на первое место выдвигается законодательная власть. Именно она, по Локку, и образует «первую ветвь власти».
Наиболее полно и последовательно концепция разделения властей изложена в трудах Ш. Монтескье и, особенно в его двадцатилетнем труде «О духе законов», принесшем наибольшую славу автору.9
Анализируя различные способы правления и принципы, на которых оно основано, Монтескье подходит к проблеме политической свободы и ее трактовке. А отталкиваясь от нее, решает вопрос об устройстве власти. Политическая свобода существует лишь в странах, как правило, умеренных, в которых не злоупотребляют властью. Между тем, вековой опыт подтверждает, что всякий человек, обладающий властью, склонен к злоупотреблению ею.
«Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга. Возможен такой государственный строй, при котором никого не будет понуждать делать то, к чему не обязывает закон, и не делать того, что закон ему дозволяет».10
Идея, сформулированная Монтескье, интересна во многих отношениях. Прежде всего, определением взаимосвязи, устанавливаемой между правомерным правлением и разделением властей. Это разделение как их взаимное сдерживание. Такое взаимное сдерживание – гарантия от злоупотребления. Препятствие злоупотреблению властью есть гарантия обеспечения свободы. Наконец, сама свобода понимается в прямом соотношении с законом. Таким образом, разделение властей не самоцель, а средство осуществления правомерного, легитимного правления, а следовательно, обеспечения свободы.
«В каждом государстве, — пишет Ш. Монтескье, — есть три рода власти: власть законодательная, власть исполнительная, ведающая вопросами международного права, и власть исполнительная, ведающая вопросами права гражданского».11–PAGE_BREAK–
Приведенная формулировка несколько отличается от той, которая имеет хождение в наши дни. Первая власть, объясняет он, призвана создавать законы. Вторая ведает внешними сношениями и обеспечивает безопасность. В силу третьей власти караются преступники и разрешаются столкновения между частными лицами. Эту власть можно иначе именовать – судебной.
На первый взгляд, может показаться несколько странным, что наряду с законодательной фигурируют две исполнительные власти. Но объясняется это довольно просто. Вторая и третья власти (по перечислению, но не по значимости), в отличие от первой, сами законы не принимают, а обеспечивают их осуществление.
В одном случае при посредстве правительственной деятельности, в другом – посредством судебной деятельности. В этом смысле можно говорить о том, что и та другая обеспечивают исполнение закона. Но смешивать их, конечно, недопустимо.
Указание на то, что соединение различных властей в руках одного лица или органа неизбежно ведет к удушению политической свободы, составляет сердцевину самой доктрины разделения властей. «Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться, что этот монарх или сенат станет создавать тиранические законы для того, чтобы так же тиранически применять их».12
В приведенных словах обращает на себя внимание еще одно обстоятельство – закон отнюдь не всегда справедлив и бесспорен, бывают и тиранические законы.
Итак, законодательная и исполнительная (правительственная) власти должны быть отделены. Но если, однако, соединение двух первых властей – это еще лишь потенциальная угроза тирании, то соединение их с судебной неизбежно ведет к гибельным последствиям. «Не будет свободы…, если судебная власть не отделена от власти законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо судья будет законодателем. Если судебная власть соединена с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем».13
Наконец, что произойдет, если соединены все три власти? Ответ достаточно лаконичен и прост. В этом случае неизбежны установление самого жесточайшего деспотизма и полная гибель свободы. Подтверждений этому как из истории классических государств древности, так и современных ему Монтескье приводит более чем достаточно.
Доктрина, созданная Монтескье, не ограничивается вычленением трех ветвей власти и показом опасности их соединения в руках одного лица или органа. Не менее важна и другая сторона этой доктрины – рассуждение о том, не приведут ли расчленение властей и их взаимная сбалансированность к параличу власти, к безвластию, при которых также неизбежны разрушение государства и гибель свободы. Предотвратить подобное развитие событий могут, по Монтескье, согласованность и взаимодействие властей.
Конкретные рецепты организации власти, предлагаемые Монтескье, ограничены доступными ему знаниями и представлениями. Многие из них сегодня не могут быть восприняты иначе как анахронизм, как нечто устаревшее. Конечно, за эти годы менялись и концептуальная трактовка, и отношение к самому принципу, и конкретное распределение объема власти между ее ветвями. Но положение о том, что плохо организованная и плохо осуществляемая власть не менее опасна, чем ее отсутствие, остается актуальным и в наши дни.
Теория Монтескье господствовала в политической науке до середины XIXв., но, начиная с этого времени, она подвергается критике, особенно со стороны немецких ученых. Против учения о разделении властей были выставлены три аргумента, которые можно назвать аргументами: юридическим, политическим и историческим.
Немецкие юристы, прежде всего, выдвигают против учения о разделении властей следующий чисто юридический и отвлеченный аргумент. Представление Монтескье о трех самостоятельных властях, по их мнению, противоречит понятию единой юридической личности государства и понятию государственной власти как единой воли. Еще более энергичные возражения, с этой точки зрения, вызывала формула Канта, у которого три ветви власти являются тремя отдельными субъектами, образующими вместе одно лицо – государство. Критики не без основания говорили, что «триада Канта» есть догмат, непостижимый для человеческого разума.14
Но возражение это, справедливое, поскольку оно касается Канта, совершенно не попадает в цель, когда оно направляется против Монтескье. Ошибка немецких критиков заключается в том, что, исходя из установившегося в немецкой юриспруденции понимания слова «власть», они приписывают то же понимание и Монтескье, не считаясь с его собственной (и вообще французской) терминологией и, таким образом, критикуют теорию французского мыслителя не в ее подлинном виде, а в той формулировке, которую они сами ей дают.
Речь идет не о делении личности или воли государства, а только о том, что общее субъективное право государства, которое называется государственной властью, заключает в себе вытекающие из него отдельные субъективные права (власти: законодательную, исполнительную, судебную) и что эти отдельные права должны осуществляться различными органами государства.
Другой аргумент, выдвигаемый против учения о разделении властей – политический. Говорят, что осуществление теории Монтескье нецелесообразно политически; что разделение властей противоречит тому фактическому единству, которого требует государственная деятельность. На этой точке зрения стояли некоторые французские государственные деятели в эпоху революции. Известный жирондист Кондорсе находил, что в государстве должна господствовать единая воля, именно воля суверенного народа; разделение властей – это чересчур сложная машина, которая оказывается на практике слишком хрупкой и разбивается при соприкосновении с действительностью.15
В этих словах Кондорсе ярко выражается характерное свойство французского ума – недоверие ко всему сложному, приспособленному к разнообразию действительной жизни, и стремление к простоте, логичности и ясности. Многие французские писатели, с этой точки зрения, иронизировали над английским государственным строем, послужившим образцом для Монтескье; они говорили, что англичане, вместо того, чтобы создать простой порядок, создают сложное нагромождение предохранительных мер против беспорядка.
История, однако, не оправдывает этой оценки государственных форм по степени их простоты. Сложный механизм английского государственного строя оказался гораздо прочнее и благоприятнее для свободы, чем те «простые машины», которые строили французы в течение ста лет и которые ломались одна за другой, разбивая вместе с тем и индивидуальную свободу. Сложность государственного устройства, вытекающая из разделения властей, не противоречит и единству государственной деятельности. Это единство нельзя сводить к сосредоточению всей государственной власти в одном органе – тогда политический идеал заключался бы в абсолютизме. Гармония государственной жизни достигается компромиссами действующих в государстве сил; без таких компромиссов будет лишь внешняя видимость единства и порядка.
Третье возражение против теории Монтескье можно назвать историческим. Оно сводится к тому, что разделение властей, как его понимал Монтескье, никогда нигде не было осуществлено, в частности, и там, где его нашел Монтескье, именно в Англии. В подтверждение этого критики указывают ряд явлений в конституцинно-монархическом строе вообще и английском в особенности, противоречащих принципу разделения властей: участие монарха в законодательстве, с одной стороны, и участие законодательного собрания в важнейших правительственных актах с другой, соединение судебных и административных функций в руках английских мировых судей.
Наиболее серьезным возражением против теории Монтескье, с точки зрения соответствия ее исторической действительности, является указание на парламентарную систему управления, объединяющую законодательную власть с исполнительной. Едва ли, однако, справедлив часто делаемый Монтескье упрек в том, что он «просмотрел» английский парламентаризм. Во-первых, в его время эта система управления находилась лишь в процессе своего образования и сложилась окончательно гораздо позднее. Во-вторых, сам Монтескье оговаривается, что его задача – лишь исследование юридических основ английской конституции, но не условий ее фактического применения.
Подводя итоги можно сделать вывод, что мы не можем признать разделение властей абсолютной истиной во всех ее деталях. Во многих деталях учение неверно или устарело, в некоторых – оно дополнено позднейшим развитием политической жизни. Но сама идея разделения власти есть глубокая и верная мысль, которая лежит в основе современного политического строя цивилизованных народов, и, в этом смысле, мы можем назвать Монтескье отцом современного конституционного государства.
2. Сущность принципа разделения властей
Принцип разделения властей в Конституции РФ отражен в ст. 10. В ней говорится что: государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны.
Хотя в некоторых странах принцип разделения властей является на столько очевидным, что даже не закрепляется в тексте основного закона (США).16
Целью законодательной власти, как это следует из ее названия, — издание законов. Еще эту ветвь публичной власти принято именовать представительной, поскольку эти органы, как никакие другие, представляют интересы всего народа (населения) или значительной ее части. Именно парламентам доверено принимать законы, т.е. акты высшей юридической силы, поскольку они являются выборными коллегиальными органами публичной власти, в которых наиболее широко представлены интересы большинства граждан демократического государства, включая, политические, национальные, возрастные и иные социальные меньшинства.
Выборный характер этих органов и коллегиальный порядок принятия ими решений позволяет принять сбалансированный нормативно-правовой акт, отражающий компромиссное решение по важнейшим вопросам государственной и общественной жизни. При этом законодательная функция должна быть отделена от исполнения принятых решений, поскольку в ином случае будут приниматься не те законы, в которых нуждаются граждане данной страны, а те, которые легче можно исполнить.
Особенность этой ветви еще и в том, что отсутствует властная иерархия и система административного подчинения среди входящих в нее органов.
Данная характеристика представительной власти сформировалась еще во времена Ш. Монтескье, в последующем развитии общественных отношений в нее были внесены некоторые коррективы.
1. Такой орган публичной власти, как единоличный глава государства, приобретавший свой статус в порядке монархического престолонаследия, во многих государствах был заменен всенародно избираемым на определенный срок президентом страны. Он не только стал выборным, но и, в известной мере, представительным органом государственной власти. Поэтому сегодня можно говорить о представительных органах власти в широком (единоличные и коллегиальные органы) и узком (только выборные коллегиальные органы) смысле слова.
2. В некоторых государствах (например, Великобритании) монарх вошел в состав законодательной власти, поскольку он утратил конституционное право вето на законы, принимаемые парламентами. В подобном положении оказался и ряд президентов парламентских республик (ФРГ, Австрия).
Вторая ветвь публичной власти – исполнительная. Ее основная задача исполнять те законы, которые приняты законодательными (представительными) органами публичной власти. Смысл деятельности этой ветви власти – фактически реализовать те положения принятых парламентом законов, которые нуждаются в принудительном исполнении или вмешательстве в их исполнение в иной форме. По этой причине перед исполнительными органами власти стоит задача дойти до каждого гражданина, каждого участника правовых отношений, добиться реализации требований закона. Поэтому в системе органов исполнительной власти, в отличие от представительных органов, требуется создание единой вертикали органов власти, административного подчинения нижестоящих органов вышестоящим.
Однако и в существо этой власти процесс общественного развития также внес свои коррективы.
1. С усложнением процедуры нормативно-правового регулирования возросли требования к содержанию законов. К тому же практика создания правового государства во многих странах мира потребовала усиления нормативно-правовых начал в организации и деятельности исполнительной власти. Из чисто исполнительной она превратилась в исполнительно-распорядительную, т.е. дополняющую процесс исполнения закона своими собственными нормативно-правовыми актами. Естественно, эти акты имеют подзаконный характер, ими не могут ограничиваться важнейшие права человека. В случае их противозаконности их издание можно обжаловать в суде. Однако сам факт их появления позволяет говорить о сближении функций законодательной и исполнительной ветвей власти.    продолжение
–PAGE_BREAK–
2. Некоторые органы исполнительной власти, особенно общей компетенции, приобрели статус выборных, что, в известной мере, сблизило их положение с представительными органами публичной власти, но не вывело из системы единого подчинения и юридической ответственности.
Третья ветвь государственной власти – судебная. Ее положение в системе разделения властей отличается наибольшим своеобразием. Ее органы выступают своего рода противовесом первым двум ветвям власти в борьбе за обеспечение прав человека. Именно судебные органы защищают человека от произвола первых двух ветвей власти. Они разрешают споры между органами этих ветвей власти. Но самое главное – именно судебные органы делают то, что не способны сделать все остальные органы публичной власти: установить истину в юридическом смысле слова. Судебные органы придают установленным ими фактам юридическое значение. А после этого следует процедура защиты законных прав участников правовых отношений, наказание виновных лиц, отмена незаконных решений, восстановление нарушенного права, защита прав потерпевшего и т.д.
Из выше указанного можно выделить следующие особенности судебной власти:
Во-первых, ее осуществление нацелено на особую сферу деятельности государства, в которой выкристаллизовываются правозащитные, упорядочивающие и правоприменительные элементы содержания власти, устанавливаются основы фактического и правового равенства всех социальных групп и слоев населения, каждого отдельного гражданина перед судом и законом. В силу этого сфера правосудия приобретает самостоятельный характер во всей деятельности государства, чем обусловлено ее закрепление в каждой соответствующей Конституции в качестве отдельного, целостного блока.
Во-вторых, реализация данной формы имеет четкую направленность на осуществление судебной политики в государстве. Возможность вычленения именно судебной политики говорит о ее особого рода воздействии на общество в определенной сфере жизни с целью приведения его к желаемым структурным и функциональным характеристикам. Такое воздействие обеспечивает определенную направленность правоприменения для достижения уголовно-правовой, хозяйственно-правовой, административной, эколого-правовой и пр. охраны прав личности в условиях справедливого устройства общества.
В-третьих, для любой формы государственной деятельности характерно, что через ее посредство происходит осуществление определенных функций государства. Соответственно правосудие тесно связано с реализацией таких государственных функций, которые четко выражают его конкретное назначение.
Наконец, в-четвертых, осуществление правосудия приобретает качество особой формы государственной деятельности, поскольку оно выражается вовне через соответствующую систему органов государства — судебную систему.17
Равновесие властей сохраняется благодаря ключевой составляющей принципа разделения властей – системе «сдержек и противовесов». Эта система основана на том, что у органов одной ветви власти есть средства воздействия на органы других ветвей. Взаимное влияние приводит к тому, что различные органы государственной власти как бы уравновешивают друг друга при принятии того или иного решения. Для эффективности системы «сдержек и противовесов» важно, чтобы в государстве не существовало высшего органа власти, способного подменить все остальные и соединяющего в себе их черты. Поэтому при установлении системы «сдержек и противовесов» надо исходить из того, что органы государственной власти должны обладать возможностями воздействия друг на друга, но не могут использовать их для того, чтобы поставить себя выше других и в результате поставить под угрозу осуществление в полном объеме прав и свобод человека.
Система «сдержек и противовесов» представляет собой комплекс правовых средств, позволяющих одной независимой ветви власти влиять на деятельность другой независимой ветви власти. Эта система, направленная на взаимодействие ветвей власти, дополняет принцип разделения властей, подчеркивая, в конечном счете, единство государственной власти, ее интегрирующее начало. Выделяют три основополагающих начала системы «сдержек и противовесов».18
1. Все три ветви власти имеют различные источники своего формирования.
2. Все органы государственной власти имеют различные сроки полномочий.
Установление различных источников формирования и сроков полномочий для носителей законодательной, исполнительной и судебной властей должно было, по мысли учредителей Конституции, обеспечить соответствующие ветви власти определенной самостоятельностью по отношению друг к другу и предупредить одновременное обновление их состава, то есть добиться устойчивости и преемственности в верхнем эшелоне государственной машины.
3. Механизм, в рамках которого каждая из ветвей власти имела бы возможность нейтрализовать узурпаторские поползновения другой.
Система «сдержек и противовесов» призвана не только предупредить узурпацию власти, но и обеспечить стабильность работы органов государственной власти. Для этого каждая из ветвей власти должна обладать собственной сферой деятельности. Через закрепление собственной сферы деятельности за ветвями власти проявляется их юридическое равенство и обеспечивается независимость. С другой стороны, независимость ветвей власти не является их полным обособлением друг от друга, не означает возведения между ними «китайской стены», способной вызвать несогласованность в деятельности государства. Да это и невозможно, поскольку речь идет о едином институте, единой государственной власти. В государстве не может быть несколько различных по своей сущности властей: это исключается концепцией государственного суверенитета.19
Развивая это положение, Авакьян отмечает, что «на вопрос о равенстве представительных, исполнительных и судебных органов или верховенстве одних над другими трудно дать однозначный ответ, ибо все они занимают в системе свои ниши, а возможности воздействия друг на друга никак не могут использовать для того, чтобы поставить себя выше других».20
Пожалуй, ныне в российской юридической науке наиболее распространено мнение, согласно которому в развитых в экономическом отношении, демократических странах законодательная, исполнительная и судебная власти равнозначны и равноправны, что позволяет им с достаточной степенью эффективности взаимно сдерживать, уравновешивать и контролировать друг друга. «В пределах своей компетенции, — пишет Г.Н. Манов, — каждая власть самостоятельна, равна другим и независима от них, подчиняясь только закону».21
Енгибарян также полагает: «что в правовом государстве существует баланс законодательной, исполнительной и судебной властей».22
При этом если и наблюдаются отдельные отклонения с точки зрения равенства властей, то они рассматриваются скорее как исключения из правила, досадные и по сути своей случайные огрехи, подлежащие скорейшему устранению.
Подобная позиция, по нашему мнению, мало сочетается с реальностью. Ее сторонники попросту выдают желаемое за действительное, необоснованно полагая, что существует некое «идеальное» состояние государственного механизма, практически реализованное в основном в странах Запада, при котором в большей или меньшей степени, но, в общем, обеспечено фактическое, а не формальное равенство всех властей. К этому идеальному состоянию, по их мнению, и следует стремиться. Однако на самом деле это состояние не достигнуто нигде в мире и, более того, недостижимо в принципе.
Именно исполнительная власть, на вершине которой находится правительство, сосредоточивает в своих руках неизмеримо большие по сравнению с другими ветвями государственной власти финансовые, материально-технические, технико-технологические, организационные, людские и иные ресурсы.
Именно она обладает сегодня наиболее полной, если не сказать исчерпывающей, информацией о процессах, происходящих во всех сферах жизнедеятельности общественного организма и на международной арене. Как не вспомнить здесь ставшее уже крылатым изречение: «Кто владеет информацией, владеет миром».
3. Принцип разделения властей в современной России
В настоящее время предметом исследований многих российских государствоведов является определение места Президента РФ в системе высших органов государственной власти под углом зрения конституированного принципа разделения и сбалансирования властей. Такое внимание обусловлено не только конкретной политической практикой, но и особенностями юридических конструкций, использованных при оформлении конституционно-правового статуса главы государства.
Анализ конституционных норм (в первую очередь содержащихся в ст. 10, 11, 80, 94, 110, 118) позволяет говорить о том, что Президент РФ не включен ни в одну из трех ветвей государственной власти. Такая неопределенность в конституционно-правовой характеристике положения Президента РФ позволила некоторым авторам сделать вывод о том, что Конституцией РФ 1993 г. нарушен баланс в разделении властей путем закрепления ведущего положения Президента в системе высших органов власти.23,24Более того, указанное обстоятельство привело к использованию в политологических и юридических исследованиях термина «президентская власть». В одном случае авторы употребляют его для обозначения особого статуса Президента в системе трех властей, наличия у него некоторых собственных полномочий и комплексный характер его разнообразных прав и обязанностей во взаимодействии с исполнительной (в основном) и законодательной властями.25В другом — для наименования четвертой основной ветви власти — президентской, существующей наряду с традиционной конституционной триадой — законодательной, исполнительной и судебной ветвями государственной власти. Наиболее последовательно эта позиция отстаивается в работах Л.А. Окулькова, Г.Н. Чеботарева, В.Е. Чиркина. «Разделение властей, — пишет Г.Н. Чеботарев — в качестве своей естественной первоосновы предполагает, прежде всего, наличие четко очерченных президентской, законодательной, исполнительной и судебной фракций».26«Природу президентской власти нельзя «жестко» привязать лишь к одному из элементов триады разделения властей», — полагает профессор В.Е. Чиркин.27«Самостоятельная президентская власть и юридически, и фактически стала привычным явлением в постсоциалистических и в некоторых других государствах».28
Выделение особой президентской власти обосновывается как политологическими, так и юридическими предпосылками. Во-первых, как справедливо отмечает Л.А. Окуньков, «усиление роли президента становится главной отличительной чертой современной конституционной практики», решающее влияние на которую оказывают фактическая политическая ситуация, реальная роль президента в стране, его личные качества.29Во-вторых, компетенция главы государства качественно есть нечто цельное и определенное (она не распространяется полностью в отдельных властях и не обнаруживает отсутствия внутреннего единства). В-третьих, значительная и важная часть конституционных полномочий главы государства сосредоточена в сфере функционирования одной из ветвей власти (в конституционной практике это исполнительная власть), когда глава государства возглавляет ее, становится основным выразителем и гарантом. В-четвертых, набор властных полномочий главы государства, закрепленной действующей Конституцией РФ (в частности в ст. 85), обуславливает появление самостоятельной ветви власти — президентской. Наконец, конституционное выделение Президента РФ в качестве самостоятельного института власти (ст. 11) позволяет перейти к следующему выводу: либо Президент РФ как орган государственной власти осуществляет совместно с другими органами законодательную, исполнительную и судебную власть, либо Президент осуществляет самостоятельную и специфическую власть — президентскую, что не исключает его участия в реализации исполнительной или законодательной власти.30
Безусловно, наличие у Президента РФ собственных, присущих ему как главе государства полномочий, а также обусловленное формой правления перераспределение полномочий других органов государственной власти свидетельствует о формировании в России института президента, отличного по своей роли в государственном механизме от институтов законодательной и исполнительной власти. Однако в рамках действующей Конституции РФ, закрепляющей традиционный вариант концепции разделения властей, на наш взгляд, нет возможности выделить президентскую власть как особую разновидность государственной власти (тем более используя в качестве критерия такой показатель, как носитель (субъект) государственно-властных полномочий).    продолжение
–PAGE_BREAK–
Анализ основных конституционных полномочий Президента РФ свидетельствует о том, что значительный объем полномочий главы государства, а, следовательно, и его реальная значимость в государственном механизме обусловлены именно полномочиями, тяготеющими к сфере исполнительной власти. Более того, для современной конституционной практики России характерна модель взаимодействия Президента с Правительством как с полностью подчиненной главе государства структурой. В связи с этим необходимо конкретно определить положение Президента РФ в системе существующих трех ветвей власть. Одна из потенциальных моделей в этом случае – придание Президенту РФ как главе государства статуса главы исполнительной власти. Именно это единство, как полагают многие известные российские государствоведы (В.А. Масленников, А.В. Мицкевич, Ю.А. Тихомиров, Б.С. Крылов, Т.Г. Морщакова), очерчивает конституционный статус и политическую роль института президента, обеспечивает стабильность государства и преемственность власти. Возглавляя исполнительную власть, Президент РФ может одновременно осуществлять либо функции главы правительства (как в президентской республике), либо руководить правительством при наличии должности главы правительства (как в «полупрезидентской» республике, известной по французской модели).
В последнее время, с приходом к власти нового Президента РФ и созданием в Государственной Думе мощной пропрезидентской партии, в России началось осуществление широкомасштабных реформ, которые коснулись, в некоторой степени, и существующего механизма разделения властей. Например, был принят новый Федеральный закон «О порядке формирования Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации»31, который установил такую проблему в механизме разделения властей, как вхождение глав субъектов Федерации (глав исполнительных ветвей власти) и председателей законодательных органов власти субъектов Федерации в одну из палат федерального законодательного органа. Также указом Президента был создан совещательный орган при Президенте – Государственный Совет. Членами Государственного Совета являются по должности высшие должностные лица (руководители высших исполнительных органов государственной власти) субъектов Российской Федерации. Этот орган обладает небольшой компетенцией, но некоторые ученые и политики возлагают большие надежды на этот орган и говорят о возможности его усиления и закрепления в Конституции, в результате чего его будет необходимо внести в механизм разделения властей Российской Федерации.
Так как Президент РФ очень часто упоминает в качестве одного из важнейших приоритетов своей деятельности укрепление правового государства, а разделение властей – это один из признаков правового государства, то хотелось бы, чтобы в этих преобразованиях и нововведениях механизм разделения властей в Российской Федерации был только усовершенствован и не превратился бы в формальный принцип, который на практике не будет наполнен реальным содержанием.
Заключение
В постсоветсткий период истории страны словосочетание «разделение властей» превратилось в одно из самых популярных политико-правовых понятий. Его активно используют политики всех мастей, причем вкладывается в него подчас диаметрально противоположное содержание. Сходятся, пожалуй, только в одном – нам крайне необходимо создать у себя в стране государственный механизм, основанный на принципе разделения властей. До сих пор не утихают многочисленные острые дискуссии, развернувшиеся вокруг трактовки понятия разделения властей.
Постоянно меняющаяся российская действительность последних лет продолжает преподносить сюрпризы даже тем исследователям, которые напрямую не связаны с анализом отечественной проблематики. События наших дней заставляют либо внести серьезные коррективы в казалось бы прочно укоренившиеся стереотипы, сложившиеся в научной литературе, посвященной разделению властей, либо даже поставить их под сомнение. Все это опять-таки диктует необходимость возвращения к считавшейся хорошо разработанной и понятой теме разделения властей.
Итак, какие же итоговые выводы можно сделать, говоря об исторических судьбах концепции разделения властей и сегодняшней практике ее воплощения в жизнь. Безусловно, к настоящему моменту подавляющее большинство стран взяло, по крайней мере формально, принцип разделения властей за основу в строительстве государственного механизма. Ныне в этой сфере данный принцип, несомненно, доминирует. Однако, констатируя указанный факт, следует сделать ряд оговорок.
Во-первых, формальное закрепление в конституционном праве положения о разделении властей далеко не всегда свидетельствует о том, что в реальной жизни деятельность государственных институтов осуществляется в соответствии с классическими установками этой концепции.
Во-вторых, даже такое сугубо формальное воплощение постулата о разделении властей получило широкое распространение по историческим меркам относительно недавно – всего 50-60 лет. До этого на протяжении более чем двух веков идеям, заложенным в концепции разделения властей, приходилось с большим трудом пробивать себе дорогу в острейших идейно-политических столкновениях с принципиально иными моделями государственного устройства.
В-третьих, в силу того, что на сегодняшний день существует довольно богатый выбор разных моделей государственных структур, основанных на разделении властей, выстроить их по ранжиру, по степени эффективности непросто. Даже однотипные с формально-правовой точки зрения модели государственного устройства в разных странах демонстрируют далеко не одинаковую эффективность. Это весомый аргумент против тезиса об универсальности принципа разделения властей.
Более того, сегодня выдвигается версия, согласно которой очередной виток в развитии цивилизации, несомненно, модернизирует социальную структуру общества, а это потребует поисков новых форм его политической организации, иных механизмов и типологий государственного управления. Поэтому, на наш взгляд, вопрос о перспективах концепции разделения властей далеко не столь радужно-обозначен, как утверждают некоторые сторонники этой идеи.
Что же касается России, то здесь попытки командно-административными метода насадить нормы и принципы западной демократии, в том числе ввести разделенное правление, пока не принесли ожидаемого прорыва в очередное «светлое будущее», а наоборот, во многом обусловили заметное падение степени управляемости государственными делами. Порочной была и остается практика слепого копирования чужого опыта, игнорирование национальных традиций и специфики, характерные для первой половины 90-х годов. Серьезно дискредитировали в глазах электората принцип разделения властей, а в более широком плане – демократические ценности вообще, политическая практика ельцинского периода в истории России. Подобные оценки отнюдь не означают принципиального неприятия идеи разделения властей и других ценностей демократической политической культуры. Просто в силу этого задача создания эффективно действующего государственного механизма, способного вывести российское общество из многомерного кризиса, многократно усложнилась. Уже сейчас ясно, что легких решений на этом пути ожидать не приходится. Необходим тщательный, всесторонний анализ как национальной традиции государственного строительства, так и разных моделей государственного устройства других стран, их сильных и слабых сторон, с тем чтобы нащупать тот единственно верный путь, который может привести к возрождению России.
Список используемых источников
1. Конституция Российской Федерации. – СПб.: Издательский Дом «Литера», 2001. – 48 с.
2. О порядке формирования Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации: федеральный закон от 05.08.2000 №113-ФЗ [с изм. и доп. от 16.12.2004 № 160-ФЗ].
3. Авакьян, С.А. Конституционное право: Энциклопедический словарь / С.А. Авакьян. — М.: НОРМА-ИНФРА-М, 2000. – 567 с.
4. Акимова, И.Л. К вопросу о президентской власти и концепции разделения властей в Российской Федерации // Российская правовая система: становление, проблемы, пути совершенствования: материалы республиканской научной конференции, 2001. С. 54-57
5. Алебастрова, И.А. Основы американского конституционализма / И.А. Алебастрова. – М.: Юриспруденция, 2001. – 160 с.
6. Анохин, Ю.А. О месте и роли Президента РФ как гаранта обеспечения прав и свобод человека и гражданина в системе разделения властей // Вестник алтайской науки: научное периодическое издание, 2004. С. 42-45
7. Аристотель. Политика. Соч. в 4 томах. Т.4. М., 1983. – 785 с.
8. Баглай, М.В. Конституционное право РФ / М.В. Баглай. — М.: Юристъ, 1997. – 585 с.
9. Баренбойм, П.Д. 3000 лет доктрины разделения властей. Суд Сьютера / П.Д. Баренбойм. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: РОССПЭН, 2003. – 285 с.
10. Баренбойм, П.Д. Дух Конституции России и восточное происхождение «западной» доктрины разделения властей // Законодательство и экономика, 2004. №1. С 18-21
11. Баренбойм, П.Д. Конституционная экономика для вузов / П.Д. Баренбойм, В.И. Лафитский, В.А. Мау. – М.: Юридический Дом «Юстицинформ», 2002. – 190 с.
12. Булаков, О.Н. Представительная власть в системе разделения властей // Законодательство и экономика, 2004. №8. С. 46-49
13. Головистикова, А.Н. Теория государства и права / А.Н. Головистикова, Ю.А. Дмитриев. – М.: Эксмо, 2005. – 592 с.
14. Дмитриев, Ю.А. Система государственной власти в России и мире: историко-правовая ретроспектива: монография / Ю.А. Дмитриев, А.М. Николаев. – М.: Профобразование, 2002. – 839 с.
15. Еллинек, Георг Общее учение о государстве / Георг Еллинек. – СПб.: Юридический центр «Пресс», 2004. – 750 с.
16. Енгибарян, Р.В. Теория государства и права / Р.В. Енгибарян, Ю.К. Краснов. — М.: Юристъ, 1999. – 437 с.
17. Ершов, B.А. Разделение властей. К вопросу о компетенции судов по разрешению административных споров // Российская юстиция, 2001. №11. С. 35-37
18. Захаров, А. К проблеме совершенствования российской Конституции 1993 года // Пробелы в российской Конституции и возможности ее совершенствования. М., 1998. С. 57-59
19. Исмоилов, И.А. Правовое государство / И.А. Исмоилов. – СПб.: Юридический центр «Пресс», 2003. – 185 с.
20. Касько, А.Е. Механизм разделения властей как форма обеспечения прав человека // Государственная власть и права человека: материалы научно-практической конференции, 2001. С. 180-185
21. Керимов, А.Д. Исполнительная власть в системе разделения властей // Гражданин и право, 2001. №9. С. 31-33
22. Кокошкин, Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву / Ф.Ф. Кокошкин. – М.: Зерцало, 2004. – 260 с.
23. Левакин, И.В. Филосовско-правовые и исторические основы разделения государственной власти // Законодательство и экономика, 2005. №1. С. 21-24
24. Локк, Дж. Избранные философские произведения. Т. II. М., 1960. – 528 с.
25. Манов, Г.Н. Теория права и государства / Г.Н. Манов. — М.: БЕК, 1995. – 532 с.
26. Марченко, М.Н. Разделение властей / М.Н. Марченко. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Изд-во Моск. ун-та: Юрайт, 2004. – 427 с.
27. Медушевский, А.Н. Сравнительное конституционное право и политические институты / А.Н. Медушевский. – М.: ГУ ВШЭ, 2002. – 511 с.
28. Мишин, А.А. Конституционное право зарубежных стран / А.А. Мишин. — М., 1999. – 463 с.
29. Монтескье, Ш. Избранные произведения. М., 1955. – 672 с.
30. Нерсесянц, В.С. История политических и правовых учений. Древний мир / В.С. Нерсесянц. — М.: Юрид. Лит., 1985. – 450 с.
31. Окуньков, Л.А. Разделение и взаимодействие властей в государствах СНГ и Прибалтики // Право и экономика. 1997. № 23-24. С. 7–12    продолжение
–PAGE_BREAK–
32. Папаян, Р.А. Христианские корни современного права / Р.А. Папаян. – М.: Норма, 2002. – 403 с.
33. Платон. Сочинения в 3 томах. T.1. M., 1968. – 560 с.
34. Полибий. Всеобщая история в 40 книгах. T. I. M., 1890. – 461 с.
35. Полибий. Всеобщая история в 40 книгах. Т. VI. М., 1890. – 476 с.
36. Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ «Не будет ни революций, ни контрреволюций» // Российская газета. 04.04.2001.
37. Политология: Энциклопедический словарь / Общ. ред. и составит. Ю.И. Аверьянов. — М., 1993. – 743 с.
38. Ржевский, В. Н., Чепурнова, Н.А. Судебная власть в конституционной системе разделения властей // Российская юстиция, 1997. №7. С. 43-45
39. Халипов, В.Ф. Кратология – наука о власти. Концепция / В.М. Халипов. – М.: Экономика, 2002. – 367 с.
40. Хорос, В.Г. Авторитаризм и демократия в развивающихся странах / В.Г. Хорос. — М.: ИНФРА-М, 1996. – 464 с.
41. Чеботарев, Г.Н. Президентская власть в системе государственной власти РФ // Российский юридический журнал. 1997. № 4. С. 93 – 96
42. Чеботарев, Г.Н. Принцип разделения властей в государственном устройстве РФ / Г.Н. Чеботарев. — Тюмень, 1997. – 321 с.
43. Чиркин, В.Е. Конституционное право зарубежных стран / В.Е. Чиркин. — М.: Юристъ, 1997. – 527 с.
44. Чиркин, В.Е. Конституционное право: Россия и зарубежный опыт / В.Е. Чиркин. — М.: Эксмо, 1998. – 538 с.
45. Чиркин, В.Е. Президентская власть // Государство и право. 1997. №5. С. 15–19
46. Энтин, Л.М. Разделение властей: опыт современных государств / Л.М. Энтин. – М.: Юрид. Лит., 1995. – 176 с.