Образ дороги в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»Автор: Гоголь Н.В.
«В дорогу! в дорогу!.. Разом и вдруг окунемся в жизнь со всей ее беззвучной трескотней и бубенчиками…» — так заканчивает Гоголь одно из самых проникновенных и глубоко философских лирических отступлений в поэме «Мертвые души». Мотив дороги, пути, движения не раз возникает на страницах поэмы. Этот образ многослоен и весьма символичен.
Движение главного героя поэмы в пространстве, его путешествие по дорогам России, встречи с помещиками, чиновниками, крестьянами и городскими обывателями складываются перед нами в широкую картину жизни Руси.
Образ дороги, запутанной, пролегающей в глуши, никуда не ведущей, только кружащей путника, — это символ обманного пути, неправедных целей главного героя. Рядом с Чичиковым то незримо, то выходя на первый план присутствует другой путешественник — это сам писатель. Мы читаем его реплики: «Гостиница была… известного рода…», «какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо», «город никак не уступал другим губернским городам» и т. д. Этими словами Гоголь не только подчеркивает типичность изображаемых явлений, но и дает нам понять, что незримый герой, автор, тоже хорошо знаком с ними.
Однако он считает необходимым подчеркнуть несовпадение оценки окружающей действительности этими героями. Убогая обстановка гостиницы, приемы у городских чиновников, выгодные сделки с помещиками вполне устраивают Чичикова, а у автора вызывают нескрываемую иронию. Когда события и явления достигают пика безобразия, смех автора достигает вершины беспощадности.
Оборотная сторона гоголевской сатиры — лирическое начало, стремление видеть человека совершенным, а родину — могучей и процветающей. По-разному воспринимают дорогу разные герои. Чичиков испытывает удовольствие от быстрой езды(«И какой же русский не любит быстрой езды?»), может полюбоваться прекрасной незнакомкой(«открывши табакерку и понюхавши табаку», скажет:«Славная бабешка!»). Но чаще он отмечает «подкидывающую силу» мостовой, радуется мягкой езде по грунтовой дороге или дремлет. Великолепные пейзажи, проносящиеся перед его глазами, не вызывают у него особых мыслей. Автор тоже не обольщается увиденным:«Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе… ничто не обольстит и не очарует взора». Но вместе с тем для него есть «какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!». Дорога пробуждает мысли о родине, о предназначении писателя: «Сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!…»
Реальная дорога, по которой едет Чичиков, превращается у автора в образ дороги как жизненного пути. «Что до автора, то он ни в коем случае не должен ссориться со своим героем: еще не мало пути и дороги придется им пройти вдвоем рука в руку…» Этим Гоголь указывает на символическое единство двух подходов к дороге, их взаимное дополнение и взаимопревращение.
Дорога Чичикова, прошедшая по разным углам и закоулкам N-ской губернии, как бы подчеркивает его суетный и ложный жизненный путь. В то же время путь автора, который он совершает вместе с Чичиковым, символизирует суровый тернистый, но славный путь писателя, проповедующего «любовь враждебным словом отрицания».
Реальная дорога в «Мертвых душах», с ее ухабами, кочками, грязью, шлагбаумами, непочиненными мостами, вырастает до символа «громадно несущейся жизни», символа исторического пути России.
На страницах, завершающих 1-й том, вместо чичиковской тройки возникает обобщенный образ птицы-тройки, который затем сменяется образом несущейся, «вдохновенной Богом» Руси. На сей раз она на истинном пути, поэтому и преобразился замызганный чичиковский экипаж птицу-тройку — символ свободной, обретшей живую душу России.