–PAGE_BREAK–23. Новая история стран Европы и Америки./ред. И. М. Кривогуза. – М. 2004.
24. Новейшая история Отечества. Т. 1. – М. 1999.
25. Оборский Е. Ю. Эволюция общественного сознания на Кубани и Ставрополье в 1917 году. – Ставрополь 2006.
26. Орлов В. С. Рождение советской демократии. Февраль 1917 года — июль 1918 года. – М. 1986.
27. Политические партии России: история и современность. – М. 2000.
28. Подболотов П. В. Учредительное собрание: выборы, созыв, роспуск.// Народный депутат. № 7 1991.
29. Протасов Л. Г. Всероссийское Учредительное собрание. История рождения и гибели. – М.1997.
30. Протасов Л. Г. Хозяин земли Русской.// Родина. № 10. 1993.
31. Рабинович А. Большевики, низы и советская власть: Петроград, февраль 1917 – июль 1918 года.// Анатомия революции 1917 года в России: массы, партии, власть. – Спб.1994.
продолжение
–PAGE_BREAK– продолжение
–PAGE_BREAK– продолжение
–PAGE_BREAK– Самостоятельным источником являются сочинения В. И. Ленина. [36] В них прослеживается отношение к Учредительному собранию со стороны большевистской партии.
Источники, относящиеся истории Белого движения на Дону, опубликованы, представлены широкому кругу читателей[37]. Источники отражают отношению к идеи созыва Учредительного собрания правительств Добровольческой Армии.
Использовались статистические данные, позволяющие соотнести результаты выборов на территории всего государства и в Ставропольской губернии.[38]
Объект: история государственных учреждений и общественных организаций в России.
Предмет: данного исследования – показать отношение политических партий и общественного мнения к идее созыва Учредительного собрания в 1917г., историю его созыва и разгона, особенностям этого процесса в Ставропольской губернии.
Целью исследования стало изучение истоков идеи Учредительного собрания и реализация на практике. Задачи, вытекающие из цели исследования таковы:
– изучение идейных истоков Учредительного собрания;
– выявление отношения политических партий к идеи Учредительного собрания и использования их в достижении популярности среди населения страны;
— анализ Февральской революции как гаранта Учредительного собрания и отношения Временного правительства к реализации обещаний по созыву данного органа;
– исследование отношения общественного мнения в 1917г. к идеи созыва Учредительного собрания;
— анализ эволюции роли Учредительного собрания в политической борьбе 1917 года;
— проанализировать процесс выборов в Учредительное собрание, сравнить результаты выборов в целом по стране и на Юге России;
— выявить дальнейшую судьбу идеи и членов Учредительного собрания после его разгона большевиками в январе 1918г.
Хронологические рамки исследования 1917- 1918гг., время, когда Временным правительством после Февральской революции было обещано в Декларации о созыве Учредительного собрания, большевиками созвано и разогнано в январе 1918г. и продолжало жить в идеях оппозиционных советской власти белогвардейских правительствах. Однако в целях выявления идейных истоков Учредительного собрания в ходе работы было рассмотрено время XIX – начала XX вв.
Территориальные рамки работы предусматривают рассмотрение событий общероссийского масштаба, отдавая предпочтение сравнению событиям в Ставропольской губернии.
Тема исследования была представлена на двух региональных конференциях в 2006, 2007гг. «Парламентаризм в России: история и современность», и «Февральская революция: путь российской демократии». Также получила освящение на всероссийской конференции «Ломоносов 2007» в секции история и опубликована в сборнике «Материалы докладов ХIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых».
Глава I. Идея, подхваченная революцией.
1.1. Идейные истоки Учредительного собрания в политической мысли XIX века.
Своими корнями Учредительное собрание уходит в позднее средневековье, в идеологию западноевропейского Просвещения. Л. Г. Протасов отмечает, что в формально-юридическом смысле Учредительное собрание может считаться любой представительный орган, наделенный учредительными функциями, от собрания граждан в античной республике до современного парламента.[39] С этим мнением невозможно не согласиться. Тем не мене, отметим, что в общеупотребительном смысле этого понятия принадлежит Новому времени и своим происхождением обязано Великой Французской революции конца XVIII века, когда оно стало примером и символом борьбы с королевским абсолютизмом за конституцию и права граждан.[40]
Учредительное собрание или Константуанта – разновидность временно действующего представительного, парламентского учреждения, собрания депутатов, уполномоченного оформить новый государственный строй, выработать основополагающие законы, конституцию страны.[41]
В России, при ином типе феодализма, а затем и капитализма, при политической не подвижности общества, при абсолютной монархии, державшейся не только силой принуждения, но идеологией своего провиденциального происхождения, практикой всеохватывающего государственного патернализма, на протяжении всего XIX века не было почвы для реализации формулы – «народ – источник власти».[42]
Тем не менее, идея верховенства народа не могла оставить равнодушными передовых людей России, начавших свои поиски путеводных теорий.
Впервые она вошла в программные документы декабристов. Согласно проекту «Конституции» Н. Муравьев, « источник верховной власти есть народ, которому принадлежит исключительное право делать основные законы для самого себя».[43] Полномочия за всенародным державным Собором, то есть Учредительным собранием. Хотя идея учредительной власти народа оставалась «кабинетной», предпосылки ее будущей популярности накапливались и зрели вместе с ростом в обществе, с поисками исторических путей, достойных великой, но отстающей страны.
Идея Учредительного собрания была подхвачена с особым воодушевлением новыми поколениями российского «освободительного движения», приобретая соответствующий исторический ориентир – от Конвента времен Великой Французской революции до деятельности Временного правительства и Учредительного собрания 1848 года, установившего во Франции демократический режим Второй республики.[44]
Со второй половины XIX века, когда экономическая модернизация страны обострила потребность в государственной структуре, а усилившиеся сближения с Западом еще более оттеснило российскую архаику.[45] Эта идея получила новый импульс, являясь своего рода символом радикального обновления страны, разрешения всех насущных общественных вопросов. Это было выражено в идеях народничества. Они возлагали надежды на Учредительное собрание, как на гаранта народной воли, так как «великие друзья народа» предполагали, что все постановления Учредительного собрания будут обязательны для всей страны, так как население посылало в него своих представителей.[46] Из программы Исполнительного комитета ясно видно, что народная воля была бы достаточно хорошо высказана и проведена Учредительным собранием, избранным свободно.[47] Члены комитета пришли к единогласному решению «ни в коем случае не нарушать и не умалять верховной власти Учредительного собрания»[48]
В одном из первых революционных манифестов – прокламаций «Молодая Россия», изданная в 1882 году П. Г. Зайчневским, были выдвинуты следующие требования: «…изменения современного деспотического правления в республиканского – федеративный союз, принял всю власть в руки Национального (Учредительного) собрания…».[49]
Тем не менее, это были не единственные заявления с требованием о свержении власти монарха. Из программы Исполнительного комитета «Земли и воли», написанной в сентябре 1879 года, следует отметить, что обязанность партии – способствовать немедленному созыву Учредительного собрания и передачи ему власти Временному правительству, созданному путем революции или заговора.[50] Целью партии являлось свержение существующего строя и передача власти Учредительному собранию, которое должно пересмотреть все «государственные и общественные учреждения».[51] Из этих программных заявлений видно, что кардинальные перемены в устройстве государственного управления должно было решить Учредительное собрание. Собрание для них точка отсчета нового политического, экономического, социального и идеологического развития в истории России.
Однако наиболее плодотворная разработка идеи Учредительного собрания обретала в рамках поисков решения так называемого конституционального вопроса в России. Один из отцов- основателей кадетской партии И. И. Петрункевич вспоминал: «Эта неспособность самодержавия честно выполнять принятые им перед народом обязательства и привела к убеждению, что только Учредительное собрание может уберечь страну от таких обещаний, которые гораздо легче берутся назад, чем даются.[52]» Из этого высказывания следует то, что политика самодержавия, направленная на сохранение архаичности и самобытности России, ухудшает положение самодержавия и подрывает его популярность в демократическом слое общества.
Идея Учредительного собрания приобрела в России более широкий и емкий, чем на Западе, смысл. По словам Л. Г. Протасова, эта идея носила не только политический, но и социально-философский смысл.[53] Она, по выражению Н. А. Бердяева, стала как бы ментальным свойством российской радикально-либеральной интеллигенции, традиционное народничество, включавшее и комплексы собственной вины перед народом за его придавленное состояние.[54] С данными мнениями невозможно не согласиться. На наш взгляд, в полном отсутствии гражданского общества в России негативно сказалось на политических взглядах населения, прежде всего в новом органе они видели волшебный, магический смысл и уповали на его молниеносные действия. Нам, живущим в XXI веке, ясно, что все существенные политические изменения требуют осмысленных и взвешенных решений властей.
Полное отсутствие до 1905 года, начал представительной демократии создавало романтический, возвышенный, магический способ и образ Учредительного собрания, способного в одно мгновение решить все общественные и социальные конфликт. Это содействовало его популярности, как в революционных, так и в либеральных кругах.
К началу XX века главным носителем этой идеи была быстро растущая демократическая интеллигенция, объединенная не столько общностью материальных интересов, сколько сходством духовных запросов и политических идеалов. Как отметил Л. Г. Протасов «народолюбия» стало ее нравственным императивом, вектором настроений – идея Учредительного собрания.[55]
Тем не менее, первыми кто выдвинули в своей программе лозунг «Учредительного собрания» были социал -демократы на II съезде РСДРП в 1903 году. В ней говорилось, что только полное, последовательное и прочное осуществление политических и социальных преобразований достижимо лишь путем низвержения самодержавия и созыва Учредительного собрания, свободно избранно всем народом.[56] Из выше сказанного следует, что прерогативой коренных политических и социальных преобразований возможно только органом власти избранным демократическим путем.
Тем не менее, необходимо отметить, что В. И. Ленин еще осенью 1901 года выдвинул лозунг вооруженного восстания с целью свержения самодержавия и замена его республикой, создаваемой на основе демократической конституции. Разработкой последней должно было заняться Учредительное собрание.[57]
Большею популярностью идея Собрания пользовалась во время первой русской революции 1905-1907 гг. Так рабочие и жители Петербурга в петиции царю Николаю II 9 января 1905 года требовали созыва Учредительного собрания.[58] Эти заявления не остались без внимания со стороны государственной власти. Высочайший манифест Николая II от 17 октября 1905 года давал возможность парламентского устройства в России, организацию партийного плюрализма, угодного царскому правительству. [59]
После провозглашения манифеста в России появляются наряду с запрещенными революционными политическими партиями либерально-демократического и реакционного типа, такие как партия конституционных демократов, октябристов, черносотенцев-монархистов. Так в программе кадетов, выработанной Учредительным съездом 12 -18 октября 1905 года, было выдвинуто следующее требование о немедленном введении избирательного закона на основании всеобщего голосования для непосредственного созыва Учредительного собрания для составления Основного закона государства.[60] На II съезде, проходившем 5 – 11 января 1906 года ЦК партии более конкретно определило термин Учредительного собрания. Так как региональные представители кадетов не могли доступно и внятно объяснить суть данного органа. Учредительное собрание обретает такое определение- «это собрание народных представителей с учредительными функциями, созданное для составления Основного закона»[61], а не собрания обеспеченного всей полнотой власти. Требования кадетов можно определить как умеренно-демократические, выступавшие за конституционную монархию. Программные требования умеренно–либеральных партий существенно не отличались.
Проект программы эсеров был завершен в январе 1906 года В. М. Черновым и утвержден на I съезде партии в том же 1906 году. Она делилась на программу – минимум и программу- максимум. Важнейшим требованием программы минимум был созыв Учредительного собрания на демократических началах.[62] Оно должно было ликвидировать самодержавный строй и установить свободное народное правление.
Отколовшиеся от них в 1906 году эсеры- максималисты пошли дальше в своих убеждениях. Добившись избрания учредительного собрания демократическим путем, они настаивали на введение в стране трудовой республики и полной социализации общества[63]. Здесь мы видим не только способ формирования данного органа, сколько дальнейшее политическое устройство государства.
Меньшевики называли созыв Учредительного собрания «первым пунктом в порядке совершающихся событий»[64].
Равнодушными к столь популярным идеям в социалистическом лагере не остались и либеральная политическая партия кадетов. Съезд партии, 18 октября 1905 года, выразил неудовлетворенность царским манифестом 17 октября того же года. Объявлял задачей партии достижение Учредительного собрания на основе всеобщего избирательного права[65]. Однако, добившись затем весьма влиятельной позиции в I Государственной думе и, уверовав в то, что Россия вступила на конституционный путь развития, кадеты охладели к лозунгу Учредительного собрания.
Идея Учредительного собрания актуализировалась во время I мировой войны, когда политический кризис в стране обострился. Осенью 1915 года о революции заговорили не только большевики, но и меньшевики. В сентябре 1915 года ОК меньшевиков поставил вопрос о том, что борьба за мир тесно сплетается в России с борьбой за свержение монархии, под лозунгом Учредительного собрания[66]. Троцкий, осенью того же года, призывал к созданию «рабочего правительства» и созыву Учредительного собрания[67]. Как мы видим, идеи народного представительства возникают в среде демократической интеллигенции во время политических, общественных кризисов или же внешнеполитической неудаче монархической власти.
Подводя итог необходимо отметить, что идея Учредительного собрания, уходящая своими корнями в политические воззрения первых российских революционеров XIX века была популярна в среде демократической интеллигенции начала XX века. Примечательно то, что эта идея была перенята у французских революционеров времен Великой Французской революции и связывалась с попыткой привнести на российскую почву принципы представительного западноевропейского органа на широких демократических началах. Далее эта идея культивировалась российскими политическими партиями, как либерального, так социалистического типа.
Итак, все прогрессивные политические партии и стоящее за ними население страны видели в Учредительном собрании демократические преобразования. Возможность этих преобразований появилась лишь после Февральской революции 1917 года и, связана во многом с деятельностью Временного правительства и отречением дома Романовых от престола.
1.2. Февральская революция как гарант Учредительного собрания.
Отречение Николая II от престола произошла 2 марта 1917 года в пользу его брата Великого Князя Михаила Александровича[68]. Однако, новоиспеченный монарх на следующий день, 3 марта, отказался от престола. Принял твердое решение «в том случае воспринять верховную власть, если такова будет воля великого народа, которому надлежит всенародным голосованием чрез представителей своих в Учредительном собрании установить образ правления и новые Основные законы»[69]. Так же высказал просьбу к населению подчиниться Временному правительству, впредь до того как Учредительное собрание своим решением выразит волю народа. Итак, Михаил отрекся в пользу Временного правительства, тем самым, открывая полноту свободы действий нового правительства в проведении кардинальных политических реформ.
Состав и программа Временного правительства были согласованы в ходе переговоров Временного комитета Государственной думы и Исполнительного комитета Петроградского совета в ночь на 2 марта 1917 года в Таврическом дворце. Его возглавил князь Г. Е. Львов, также в правительство вошли: А. И. Гучков, М. И. Терещенко, А. И. Шингарев, Н. В. Некрасов, А. И. Коновалов, А. А. Мануйлов, А. Ф. Керенский, И. В. Годнев и В. Н. Львов[70]. Кроме А. Ф. Керенского социалиста, правительство состояло из умеренных либералов.
продолжение
–PAGE_BREAK– В противовес либеральному Временному правительству в эту же ночь лидеры Петроградского совета и Государственной думы, дабы устранить взаимное соперничество, заключили соглашение о конструировании власти. В его основу лег юридически четко обусловленный статус Учредительного собрания: его предстояло избрать всеобщим голосованием; оно наделялось прерогативами в решении главных государственных вопросов, в том числе о форме правления – «непредрешение»; оно, наконец, объявлялось суверенным в определении своих задач — «хозяин земли Русской»[71].
Это соглашение на время стабилизировало политическую обстановку в стране и созыв Учредительного собрания формально становился не революционным, а вполне законным делом, дозволенной монархической властью.
В марте — апреле идея и лозунг Учредительного собрания пережили необычайный взлет. Пик его пришелся на март, хотя в апреле интерес к собранию удерживался высокий[72].
С первых чисел марта поток митинговых речей, газетных статей, листовок посвященных Учредительному собранию и новым изменениям в жизни страны и общества. Так, в либеральной столичной газете «Утро России» уже 2 марта была дана яркая характеристика революционных событий: «Свершилось! Свершилось! Пробудилась Русская земля, восстала народная мощь и сбросила с себя вековое ярмо старого режима, смертельного врага народа»[73]. Региональная периодика также в марте 1917 года пестрела кричащими восторженно – символическими заголовками и не менее содержательными статьями. Кисловодский журналист делится с нами переживаниями и состоянием граждан города «с глазами полными торжества, и горящими от радости», собравшихся на вокзале 5 марта, ожидая поезда из Петрограда с новостями. Вечером, когда информация была получена «всех объяло победаностное торжество!»[74]. «Силен наш великий народ своим духом», отмечая, автор, просит у новой власти: «не гасите его. Если вы действительно патриоты своего Отечества – так радуйтесь радостью народа, воскресшего духом!»[75]. Мы видим, что в обществе преобладала эйфория, проживаемых событий, надежда на лучшую жизнь и новые перемены, которые были восприняты населением.
Лозунги «Да здравствует Учредительное собрание!», «Вся власть Учредительному собранию!» как магическое заклинание действовали на толпу, однако лозунг постепенно стал превращаться в требование. Из телеграммы Временного исполкома Шунгенской волости Костромской губернии следует, что крестьяне надеются на окончательное разрешение о немедленном же созыве Учредительного собрания, которое даст им возможность разрешение земельного вопроса[76]. Главными требования были разрешения трех насущных вопросов: о земле, мире и государственном устройстве.
Формула верности Учредительному собранию была внесена в тексты государственной присяги. Так, гласные московской городской думы торжественно клялись «быть верными Временному правительству и свято выполнять волю предстоящего Учредительного собрания»[77].
События Февральской революции будоражили не только умы простого населения и обывателя, в первую очередь заставляли задуматься элиту российского общества. М. В. Родзянко, председатель IV Государственной думы 3 марта заявлял следующее: «вспыхнул такой солдатский бунт, что и сама новая власть уже висит на волоске. Единственный выход – через некоторое время созвать Учредительное собрание, которое выскажет свой взгляд на форму правления»[78]. Если в понятии интеллигенции и широких слоев общества Учредительное собрание выражает надежду на новое будущее, то представители высшего общества с помощью этого органа хотят откупиться от народа.
Эта идея притягивала народ как нечто исконно русское, соборное, на которое можно было переложить все проблемы и отдать право выбора между жизнью и смертью. Ведь если бы это собрание решило реставрировать монархию, то общество в массе своей подчинилось ему, так как оно тяготело к сильной и стабильной, авторитетной и справедливой власти, в лице Учредительного собрания – «хозяине земли Русской». Это объясняется тем, что у российского населения не сложилось той политической культуры, которая была присуще обществам Западноевропейских странах.
К марту месяцу относится и Декларация Временного правительства о его задачах и составе. В этом документе провозглашались демократические свободы граждан. Главной задачей, которое брало на себя Временное правительство, была немедленная подготовка к созыву Учредительного собрания на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования, которое установит форму правления и конституцию страны[79]. В главном документе страны, на данный период, проглядывает пресловутое «непредрешенчество», которое в недалеком будущем погубит Временное правительство.
Наряду с официальной властью действовали Советы. Которые превратились в параллельную систему власти. Советы являлись выборными представительными органами рабочих, солдат и крестьян. Общее количество Советов, весной 1917 года превышало 700[80]. Которые, также боролись за созыв Учредительного собрания.
Исполком Петроградского Совета в конце марта создал комиссию по выборам в Учредительное собрание, во главе с трудовиком Л. М. Брамсона, в которую входили: В. В. Водовозов, В. Б. Станкевич. На съезде Петроградского, который проходил с 29 марта по 3 апреля, Станкевич определил ранним сроком его созыва сентябрь[81].
Временное правительство также в двадцатых числах марта создает Особое совещание по подготовке закона о выборах в Учредительное собрание. Его возглавил видный юрист Ф. Ф. Кокошин[82].
10 мая Временное правительство приняло постановление, которое в целях скорейшего созыва Учредительного собрания намечало первое заседание Особого совещания для подготовки проекта положения о выборах[83].
На пленарном заседании Особого совещания, которое состоялось 14 июня, присутствовали представители Советов. Л. М. Брамсон полагал, что упрощенная процедура подготовительных работ позволит провести выборы уже в августе 1917 года. В. В. Водовозов был более осторожен, предполагая провести выборы в сентябре, а созыв к 1 октябрю. Требования казаков.
Тема скорейшего созыва собрания была актуальна, так как от него зависела стабильность в стране. Проекты осеннего созыва Учредительного собрания объясняются тем, что к тому времени, возможно, полноценное формирование местных органов власти и тем, что сельскохозяйственные работы в это время года прекращаются, это немало значимый факт, так как 80% всего населения страны – крестьяне.
Тем не менее, кадеты и их сторонники, которых было большинство, обвиняли социалистов в политической не верности.
В. М. Гессен, Н. Н. Авинов, С. А. Котляревский, Н. И. Лазаревский уверяли, что Комиссия по составлению списков, считая возможным провести выборы в начале ноября, ссылаясь не только на трудности создания аппарата выборов, столько на дальние расстояния, железнодорожной разрухой. Говорилось и о не подготовленности к всеобщим выборам некоторых национальных окраин страны и Сибири. В итоге, пленарное заседание Особого совещания одобрило заключение комиссии по составлению избирательных списков[84]. Ф. Ф. Кокошин с эти постановлением направился в правительство. В результате горячих споров было назначено сроком выборов и созыва Учредительного собрания на 17 и 30 сентября 1917 года соответственно[85].
Непосредственный участник этих событий и работы Особого совещания эсер В. М. Чернов отмечает, что главной причиной затяжки с Учредительным собранием было то, что кадетская партия ультимативно настаивала на соблюдении всех формальностей процедуры по организации выборов. В особенности она требовала, чтобы списки избирателей были составлены не каким-нибудь «сомнительными организациями народной власти», возникшими на местах, однако правильно составленными новыми демократическими органами самоуправления.[86] Было бы трудно отвергать, да и никто и не отвергал, с восклицанием произносит В. М. Чернов, что именно такие организации были бы самыми подходящими для нормальной организации выборной процедуры в Учредительное собрание[87]. Тем не менее, беда состояла в том, что время, переживаемое не могло ждать, а требуемая безупречная процедура оказалось громоздкой и потому постоянно отставало от быстро развивающихся темпов страны. В. М. Чернов был прав, так как в стране, в которой царили хаос и «русская вольница» не возможно было создать нормальных условий для предвыборной работы. В стране, которая получила «свободную волю» не возможно было делать все последовательно и рационально. Население страны, которое вырвалось из оков самодержавия, не хотело ждать так долго Учредительного собрания, которое должно было легитимизировать их свободу и права.
Ненароком возникает мысль о том, что может быть были правы члены IV Государственной думы, которые высказывались за то, чтобы объявить думу Учредительным собранием, передать власть диктатору, например генералу Маниловскому, взять власть и создать свой орган[88]. Тогда бы не было бы той неопределенности и «непредорешенчества» в обществе, большинство которого привыкло к сильной монархической власти.
В. Д. Набоков член бюро Всероссийской по делам о выборах в Учредительное собрание комиссии в своих воспоминаниях делится с читателем, что комплектование сильно затягивалось. Если В. М. Чернов обвинял в этом кадетов, в ответ получал следующее от них: «фактически в этом виноват Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов, страшно запаздывавший с представлением своих кандидатов»[89]. Кто виноват в этом, остается спорным, однако возможно предположение, что затягивание созыва и полемика вокруг этого вопроса была выгодна как одним, так и другим.
Тем не менее, это не столь главная причина, так как далее В. Д. Набоков отмечает глубинные причины. Например, о невозможности организовать выборы в России «сверху донизу потрясенной переворотами, не имеющей ни демократического самоуправления, ни правильного налаженной местной администрации »[90]. С этим не возможно не согласиться. Наладить органическую работу местного аппарата в сжатые сроки было не возможно в хаосе и бурно развивающихся событий.
27 июня член Особого совещания М. М. Добраницкий, выступая на заседании отдела ЦИК по подготовке к выборам в Учредительное собрание, заявил, что отсрочка выборов необходима, «ввиду ряда технических трудностей и настроений общества».[91] Отдел ЦИК согласился с предложениями и принял две рекомендации:
1) инициатива решения об отсрочке должна принадлежать ЦИК;
2) выборы в Учредительное собрание следует отсрочить на 4-5 недель.[92]
Временное правительство 9 августа приняло постановление о назначении днем выборов 12 ноября 1917 года, созыв, избранного органа на 28 ноября того же года, объясняя данное решение затратой времени на проведение выборов в органы местного самоуправления[93].
В связи с постоянными переносами сроков Учредительного собрания авторитет и популярность Временного правительства начинает снижаться. Это снижение заметно в мае-августе 1917 года, так как лозунг Учредительного собрания имел вспомогательное, служебное назначение. Он пускался в ход для обоснования отношения к каким-либо отношениям.
В мае-августе таких моментов было предостаточно. Отметим самые яркие из них. Во-первых, первые итоги работы Особого совещания; во-вторых, этап, связанный с агитационной работой; и, в-третьих, бурные дискуссии о сроках созыва Учредительного собрания.
В конце мая приходят требования от казаков. В нем говорилось о содействии и поддержке Временного правительства только в доведении страны до Учредительного собрания «без нарушения ее целостности, свободы и чести»[94].
Из выше сказанного следует, что Временное правительство и Советы занимались подготовительной работой, связанной с созывом Учредительного собрания. Были учреждены органы, в которых были представлены образованные компетентные в юридической сфере специалисты, занятые разработкой самого демократического на то время в Европе избирательного закона[95]. Так же это были заинтересованные люди в реализации на практике всех задуманных преобразований и реформ.
В это время население страны возлагало большие надежды на деятельность данного органа. Однако были и такие, которые не бредили волшебными и мгновенными действиями Собрания, так как они реально оценивали события в стране, насыщенной хаосом и неразберихой. В. Д. Набоков по происшествию отмеченных многих лет, осмысляя события 1917 года, отмечал, что самый огромный риск заключался бы в самом созыве Учредительного собрания, потому что, по его словам, наивные люди могли теоретически представлять себе это собрание и роль его в таком виде: собралось бы оно, вырабатывало бы основной закон, обрекло его всею полнотою власти, затем разошлись[96]. В этих словах отсутствует эйфория и торжество. Следующие строки полны пессимизма и невозможности реализации задуманных идей, потере всякой надежды на изменение в России: «Если бы до Учредительного собрания удержалась какая-нибудь власть, то созыв его был, несомненно, началом анархии». Тем не менее, в 1917 году никто так глубоко не анализировал действительность, да и не было времени на раздумья, необходимо было действовать. И в этом во многом преуспели политические партии, борющиеся за парламентское большинство в новой России.
1.3. Борьба политических партий и идея Учредительного собрания.
Вопрос о власти разрешился в результате Февральской революции так, как не предполагала того и одна партийная доктрина. Поэтому все ведущие политические партии вынуждены были пересматривать, а то и вовсе менять свою стратегию и тактику, приспособляясь к новым условиям и событиям.
В 1917 году в Росси действовало около 50 партий. Как правило, они создавались не «снизу» на базе каких-либо сложившихся общностей, а как бы «сверху» — так называемой разночинной интеллигенцией[97].
Первым публичным актом большевиков в 1917 году был Манифест бюро ЦК. Призывая к созданию Временного Революционного правительства, в числе его задач – созыв Учредительного собрания на основе всеобщего избирательного права. Однако Собрание должно было решать вопрос о земле, войне, рабочем законодательстве, и лишь подтвердить действие ВРП и установить демократическую республику[98].
Хотя большевики первыми откликнулись на события революции, тем не менее, они не были ее вождями. В. И. Ленин узнал о событиях в России из швейцарской газеты, Л. Б. Каменев и И.В. Сталин вернулись из ссылки в Петроград только в конце марта[99]. Главный их лозунг «Вся власть Советам!» летом 1917 года был снят, так как В. И. Ленин выжидал удобного момента взять власть в свои руки.
Июнь 1917 года ознаменовался новым кризисом Временного правительства, уже включившего с мая в свой состав меньшевиков и эсеров. На I Всероссийском съезде советов рабочих и солдатских депутатов лидер меньшевиков И. Г. Церетели заявил: «В настоящий момент в России нет политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займем ваше место», из зала вдруг раздался голос В. И. Ленина «Есть!» Лидер большевиков сказал, что они каждую минуту готовы «взять власть целиком»[100].
На IV съезде РСДРП (б), прошедшего нелегально в Петрограде в конце июля — начале августа 1917 года, было решено, что большевики должны готовиться к вооруженному восстанию и свержению Временного правительства[101]. Большевики не отказались от своих тактических планов по захвату власти и диктатуре пролетариата. В подтверждение можно представить письмо В. И. Ленина ЦК Петроградским и Московским комитетом РСДРП (б) от 12 – 14 сентября 1917 года: «большевики могут и должны взять государственную власть в свой руки и Учредительного собрания ждать нельзя, ибо той же отдачей Петрограда Керенский и К всегда могут сорвать его»[102]. Призывал взять власть, мотивируя тем, что они смогут гарантировать созыв Учредительного собрания. Однако сила большевиков состояла в том, что они на первый план выдвинули лозунги доступные в понимании народа: «Земля – крестьянам! Фабрики – рабочим! Мир – народам! Власть — Советам!». При этом эти требования должны были воплотиться в реальность после создания большевистского правительства, а не заоблачного Учредительного собрания. Этим объясняется популярность большевиков осенью 1917 года, в рядах, которых насчитывалось уже 350 тыс. членов, преимущественно в промышленных и индустриальных районах страны[103].
продолжение
–PAGE_BREAK– В мае 1917 года В. И. Ленин писал иное: «Право Учредительного собрания окончательно установить всенародную собственность на землю, условия распоряжения ей не отрицаем»[104]. Итак, мы видим, как большевики изменяли свое мнение по отношению к Учредительному собранию, в угоду конъюнктурности своей партии.
Две другие крупные социалистические партии – эсеры и меньшевики, занявшие после Февраля срединное и прочное место в политическом спектре, сохраняя верность лозунгу Учредительного собрания. Меньшевики полагали недоступным для социалистов брать власть в неподготовленной стране. Они откровенно заявляли: «строй, который создаст Учредительное собрание, не будет нашим строем, новая власть, которую оно учредит, не будет нашей властью»[105].
Тем не менее, они были намного удачливее большевиков, так как революционные события стремительно вынесли их на политическую авансцену страны. Они заняли ведущие позиции в исполкоме Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. В мае они вошли в состав первого коалиционного правительства, где М. И. Скобелев и И. Г. Церетели получили соответственно министерства труда, почт и телеграфов. Н. С. Чхеидзе был избран председателем Петроградского совета[106].
Необходимо отметить, что популярность меньшевизма быстро росла, так как они оказывали значительное влияние на рабочих солдат и крестьян, программными положениями, предполагавшими решение наболевших вопросов: мира, земли, государственного устройства.
Доминировали в меньшевистских кругах до октября 1917 года взгляды Церетели: курс на упрочение буржуазно-демократического строя, признание необходимости защиты революционной России от внешнего врага, полное доверие коалиционному правительству, призыв к соглашению пролетариата и буржуазии на основе взаимных уступок, оттягивание решения аграрного вопроса до созыва Учредительного собрания[107].
Итак, тактика меньшевиков сводилась к поддерживанию линии правительственной ориентации, и воздерживались от вооруженной борьбы за власть, так как они были частью этого правительства. Лишь один раз они пошли на конфронтацию с Временным правительством. В октябре 1917 года они предложили А. Ф. Керенскому немедленно отдать землю крестьянам, однако было уже поздно. В итоге меньшевики не отошли ни на шаг от своей политической доктринальной тактике и в октябре остались за бортом новой революции. Как постепенно падала популярность Временного правительства, так же снижался авторитет меньшевиков среди населения всей страны. Не стабильность Временного правительства М. В. Родзянко объясняет в том, что «ему пришлось танцевать на одной левой ноге, не имея фундамента под правой»[108].
Отношение эсеров к Учредительному собранию было в 1917 года овеяно политической романтикой и мистикой. Они твердо надеялись получить в Учредительное собрание большинство мест голосами десятков миллионов крестьян и вершить его судьбу. Через него они собирались провести давно обещанную крестьянскую социализацию земли. Откладывая радикальную земельную реформу до Учредительного собрания, они полагали, что если можно его только не ранее осени, когда будут закончены все полевые работы[109]. Однако очередной отсрочки не желали крестьяне, которые захватывали помещичьи земли, грабили и убивали бывших хозяев.
Партия эсеров, и до этого не отличавшиеся идейными и тактическим единством и организованной монолитностью, с февральской революции стала еще более неустойчивой. Они распались на левых и правых. Лидерами правого крыла были А. А. Аргунов, Е. К. Брешко-Брешковская, А. Ф. Керенский и Б. В. Савинков. Левое – возглавили М. А. Натансон, Б. Д. Камков, М. А. Спиридонова[110]. В основе их разногласий лежали различные оценки характера, движущих сил в перевороте, а также различные взгляды на роль партии в этом перевороте[111].
Так, правые эсеры были последовательными сторонниками коалиционного правительства. Об этом вспоминает В. М. Чернов: «коалиция должна быть сохранена, во что бы то ни стало, если не в течение всей революции, то, по крайней мере, до Учредительного собрания»[112]. Однако партия обосновывала это тем, что русская революция по своему социально-экономическому смыслу есть революция буржуазная, а потому нелепо не делать ее вместе с буржуазией.
В коалиции также виделось условие и средство преодолеть экономическую разруху, довести страну до Учредительного собрания, чтобы оно решило аграрный вопрос.
Иной была концепция левых эсеров. Спасение России они видел только в ее прорыве к социализму через мировую революцию. Они выступали против любой коалиции с кадетами, и за однородное социалистическое правительство. В аграрном вопросе их позиция сводилась к немедленной передаче всей помещичьей земли в распоряжение земельного комитета до окончательного решения этого вопроса Учредительным собранием[113].
Эсеры заявляли о поддержке не только Временного правительства, но и Советов. Существование советов признавалось полезным и даже необходимым и при Учредительного собрания. Они, будучи мощными народными организациями, обеспечивали бы проведение в жизнь решений Собрания, являлись бы гарантами осуществления этих решений демократическим путем и с соблюдением социальной справедливости. Они также считали, что советы из-за своего митингового характера, полной неприспособленности к будничной работе несостоятельны как органы власти[114]. Такая самоуверенность придаст уверенности эсерам на выборах в местные административные организации, и в Учредительное собрание. Однако и эта самоуверенность негативно отразиться на отношение эсеров и большевиков к Учредительному собранию.
Политика эсеров в аграрном вопросе не сводилось лишь к призывами к крестьянству ждать решения этого вопроса Учредительным собранием, однако именно по их инициативе было отменено столыпинское законодательство, принят закон о прекращении земельных сделок[115].
Для эсеров важно было не просто отдать землю крестьянам, сделав это так, чтобы земля оставалась в полной собственности государства и осуществлять постепенную передачу ее в пользование крестьянам. Эта позиция и постоянная отсрочка Учредительного собрания порождали противоречия между эсерами и крестьянами. Это непосредственно вело к дальнейшему расколу в партии.
Осенью 1917 года кризис в партии достиг своего апогея. Вразрез с постановлением VII съезда Совета о едином выступлении партии на выборах в Учредительное собрание, правые эсеры решили выступить в ряде губерний отдельно[116].
В таком неорганизованном состоянии эсеры встретили большевистское восстание, и это обрело, ее на политическое бессилие. Правый фланг неонародничества занимала трудовая народно-социалистическая партия, принявшая это название после объединения в июне 1917 года народных социалистов и трудовиков шли энесы.
Энесы считали себя приверженцами Учредительного собрания, ибо, как заявлял организационный комитет партии: «только оно правомочно и способно установить в стране порядки, согласные с волей народа»[117]. При этом энесы надеялись при помощи Учредительного собрания ввести революционный поток в определенное русло, умерить требование трудящихся и крестьян[118].
Против революционного продолжения выступали кадеты, так как они считали, что все революционные достижения уже себя оправдали, только осталось созвать Учредительное собрание.
Жизнь в послефевральской России заставляла кадетов корректировать все: пересмотреть программу и устав партии; постоянно менять политическую линию поведения в зависимости от стремительно меняющейся обстановке в стране. Главной заботой кадетского руководства было оптимальное решение вопроса о власти, ключевую роль в формировании первого состава Временного правительства играли члены ЦК кадетской партии. Управляющий делами Временного правительства стал В. Д. Набоков[119].
Когда вопрос об участии в правительстве был решен, кадеты приступили к выработке условий этого участия. Документ был составлен Ф. Ф. Кокошиным в апреле. Одним из их требований было, «ни в каких вопросах правительство не должно предвосхищать волю Учредительного собрания»[120].
Дж. Бьюкенен, английский посол, вспоминал, следующее: «7 мая. Так называемая «буржуазная партия» была представлена кадетами и в меньшей степени некоторыми московскими промышленными кругами… Она защищала дисциплину в армии, склоняясь чтобы предоставить окончательное решение разных социальных и конституционных вопросов, возбужденных революцией, Учредительному собранию»[121].
Однако не смотря на такие лестные отзывы о кадетах нужно отметить, что никто не сделал так много для законодательного основания Учредительного собрания, и одновременно никто так не тормозил его созыв. Они так же стремились сохранить за собой контроль над механизмом проведения выборов и организации Учредительного собрания. Во время правительственных кризисов они прилагали усилия, чтобы удержать в своих руках пост министерства внутренних дел, курировавшего весь подготовительный процесс[122].
Партия кадетов была заинтересована в созыве Учредительного собрания для того, чтобы удержать в своих руках власть в дальнейшем и для того чтобы грамотно провести реформаторскую политику. Против созыва Учредительного собрания высказывались малочисленные политические группировки «антигосударственников» — эсеры-максималисты и анархисты. Они настаивали на том, что главные вопросы народной жизни должны решаться, а на местах, и поэтому компанию по выборам и созыву Учредительного собрания как бессмысленное расточительство народных сил и средств[123].
На крайне правом фланге это были ультромонархисты, не желавшие поступиться принципами «самодержавия, православия, народности». Компанию против Учредительного собрания активно вела газета А. С. Суворина «Новая Русь»[124].
Увидев политическую ситуацию в стране после Февральской революции и, проанализировав тактику и стратегию политических партий можно сделать несколько выводов. Во-первых, идея Учредительного собрания была популярна у идеологов политических партий. Во-вторых, лозунг Учредительного собрания был орудием в руках демократических–либеральных и революционных партиях. Однако в каждом обществе есть свой реакционеры и ретрограды.
Ведя активную политическую борьбу партии, отражали интересы определенных слоев населения, однако в одном они были едины в том, что вели борьбу, прежде всего за власть, а не за блага русского народа. И в этом им во многом помогал лозунг Учредительного собрания.
Глава II. Лето – осень 1917 года и новые повороты в судьбе Учредительного собрания.
2.1. Общественное мнение и Учредительное собрание.
Идеи народного представительства волновало не только членов правительства и политических деяний, но и широкие слои населения. По высказыванию историка Л. Г. Протасова, что идея Учредительного собрания быстро проглатывалась, но плохо усваивались «мартовскими социалистами»[125]. С этим полностью согласия нельзя, так как еще 28 февраля 1917 года Петроградского Совета в воззвании к населению призывал: «Все вместе, общими силами будем бороться за полное устранение старого правительства и созыва Учредительного собрания»[126].
Самой чувствительной к вопросу об Учредительного собрания была интеллигенция. Идея всенародного собрания была органически близка мироощущению интеллигенции, особенно демократической. Уже 2-3 марта это требование включили в свои наказы студенты Замоскворечья, служащие московского союза потребительских обществ[127]. Демократические круги интеллигенции Дона возлагали на Учредительное собрание надежды на окончательное установления республиканского строя. Они активное участие приняли в избирательной компании[128].
Осуждая политический радикализм и экстремизм, интеллигенция не оставляла надежду на гражданское примирение в стране. Так в Декларации Советов депутатов трудовой интеллигенции, оглашенной на голосовании в Москве в августе 1917 года, требовала до созыва Учредительного собрания необходимо полное прекращение насилия над народом[129]. Отношение рабочих к Учредительному собранию было прохладным и равнодушным. Это объясняется тем, что за не имением в России прочных традиций парламентаризма и опыта профессиональной и легальной политической деятельности, рабочие в большей степени полагались на свою силу, чем на бюллютень, в этом их неустанно поддерживали большевики. Провозглашая в манифесте, что задача рабочего класса и революционной армии – создать Временное Революционное Правительство, которое должно взять на себя верховенство власти в стране[130]. Сам лозунг Учредительного собрания среди рабочих не был столб популярным как среди крестьян.
Политические ветры не обошли и соломенные крыши деревни. Именно крестьяне обращались в адрес Учредительного собрания с просьбами о решении своих коренных нужд. Например, на скорейший созыв Учредительного собрания надеялись крестьяне Шунгенской волости Костромской губернии, рассчитывая с его собранием на мгновенное и волшебное решение, прежде всего наболевшего земельного вопроса[131]. Такие обращения не единичны. Московский губернский совет в программе отмечал, что только Учредительное собрание полномочно решать вопрос, на каком основании крестьяне получат землю в собственность[132].
Острейшая политическая борьба за голоса армейцев. Временное правительство утвердило новый текст присяги, которая обязывала повиноваться Временному правительству и содействовать ему в подготовке выборов и созыву Учредительного собрания[133]. В какой – то мере можно говорить о том, что Учредительное собрания своим «непредрешенчеством» в определенной мере «работало» на правительство, на его власть в армии и его военную политику. В солдатской сфере эта идея распространялась со скоростью звука, так как солдат – вчерашний крестьянин, которого волновал вопрос о земле и мире. Эти же вопросы отталкивали армейство от Учредительного собрания в сторону Советской власти, которая не оттягивала решение данных вопросов.
Источником, в большей степени, свидетельствующем об отношении к Учредительному собранию в Ставропольской губернии, являются периодические издания. Бесспорно, главным вопросом, волновавшим общественность, был вопрос о земельной собственности, так как большинство населения губернии – крестьянство. По переписи 1897 года оседлая часть населения – крестьяне составляли 91,97 %. После Столыпинской аграрной реформы среднее хозяйство имело 38,4 де. Земли[134]. Связи с этим в политической жизни наибольшей популярностью пользовались эсеры, меньшевики, кадеты, значительно меньше большевики[135]. Партии воздействовали на общественность со страниц как столичных, так и местных газет. Популярностью пользовалась петроградская газета «Свободный народ» партии кадетов. В губернской периодике главное место занимали эсеровские газеты – «Северокавказское слово» и «Кавказский край».
На наш взгляд, создатели газет стремились к тому, чтобы общество понимало их идеи, суть предполагаемых ими преобразований. Доказательством этому – ряд статей просветительного характера. Легко предположить, что населению, шагнувшему в одну ночь из монархии в республику, было не понятно значение этого слова. Разъяснения давались языком доступным и одновременно понятным обывателю. Республика трактовалась как «государство, основанное на идее народовластия с установлением демократического стороя»[136]. Возникает вопрос, что такое демократия? «Это прежде всеравенство прав и обязанностей всего населения»[137], отмечает автор, а не хаос, тем более «не всевластие толпы»[138]. Статьи такого характера были необходимы, так как население Ставропольской губернии, как и всех окраин России, было в основной своей массе неграмотными. На первый план в общественном сознании выходят эмоции и слухи, вызванные недостатком информации с одной стороны, и разрушением традиционного уклада жизни с другой. Современный ставропольский исследователь Е. Ю. Оборский приводит пример о том, что в селе Пелагиада ходили слухи, что наступил конец света и появился антихрист в лице М. В. Родзянко. Такой пример свидетельствует о низкой политической культуре среди обывателей, трансформации сознания, о переносе негативных последствий в стране на одно политическое лицо[139].
Публицисты прибегают к религиозным образам, чтобы быть ближе и понятнее читателям. На страницах прессы свобода ассоциируется с «духом Божьим, носившимся в феврале над водами, животворя и воскрешая все, что было задушено старым режимом»[140]. Автор предупреждает, что свобода и воля нетождественны. «Свобода – это права делать все, что не мешает другим людям, что не запрещено законом»[141]. Статьи такого характера весьма актуальны, так как в это время начинаются крестьянские погромы и захваты помещичьих усадеб. В общественном сознании выходит на первое место дух русской вольницы, что хочу, то и ворочу. Им чуждо понимание свободы. Для понимания политической партии гражданам объяснялось, что это, прежде всего «соединение людей, направленное на достижение не частных целей, а для проведения в жизнь целого ряда мер, охватывающих все стороны жизни»[142].
продолжение
–PAGE_BREAK– Приоритетными темами в публицистике, на наш взгляд, были те, которые касались Учредительного собрания. В центральной периодике помещались пространные объяснения его значения. Примечательно, что проводились параллели с парижскими событиями 1848 года[143], то есть Учредительное собрание связывалось с революцией, с теми событиями в истории, когда народ имел возможность выразить свое мнение.
В региональных изданиях, по нашему мнению упрощалось в угоду настроениям местного населения. Публицисты имели больше представлений о настроениях населения. Большинство публикаций посвящено перспективам решения земельного вопроса. Учредительное собрание – «новое русло для новой жизни»[144]. Это новое русло будет учреждать новые законы, «потому оно зовется Учредительным», первые и главные законы – о земельной собственности и о форме правления[145]. Поэтому авторы призывают к энергичной подготовке к выборам с целью, избрания защитников народных интересов, от которых зависит сколько десятин земли получит крестьянин и на каком основании[146].
С осени проблема Учредительного собрания тесно связана с набирающей все более стремительные обороты большевизацией общества и очередной отсрочкой этого органа. Я. Дулин со страниц «Северокавказского слова» призывает помнить, что новые отсрочки вызовут хаос и «страшные испытания», винит в этом во многом не только официальные власти, но и большевиков[147].
Это дает толчок эсеровским и кадетским газетам возможность призывать граждан не следовать за Петроградским советом, так как они лишатся «земли и воли», и сделают невозможным созыв Учредительного собрания[148].Произошедшая Октябрьская революция эсерами расценивалась как возврат к самодержавию, только теперь в лице «Троцкого и Ленина», они пытались донести это до ставропольского населения[149]. В отличие от столичного общества, местный обыватель в большинстве своем был равнодушен к революции, считая ее очередным политическим кризисом, которых в 1917 году было не мало. Пятигорский журналист отмечает, что никаких проявлений одобрения или порицания большевиков не было замечено[150].
Однако в деревне эти события ассоциировались с гибелью народной надежды Учредительного собрания. Так, по словам, крестьянина с. Архангельского Ф. Ф. Емельянова, большевики, никогда не любившие крестьян, называя их мелкими буржуями, не соберут Учредительного собрания. «Обойдут, объедут на кривой крестьянина»[151].
Вновь в борьбе с большевиками политические деятели ищут спасения у «подлинного хозяина страны – Учредительного собрания»[152]. В ноябрьском обращении к гражданам Ставрополя, председателя окружной комиссии по выборам в Учредительное собрание В. М. Краснова, появляется «призрак гражданской войны», панацеей против нее выступает «Учредительное собрание – единственный и неограниченный хозяин земли Русской»[153].
День созыва Учредительного собрания в «Северокавказском слове» отмечен, как «символ истинного полноправия»[154].
В результате анализа периодической печати мы пришли к выводу, что успех в обществе идей Учредительного собрания был значителен во всех слоях населения. Учредительное собрание для них – сильный справедливый и авторитетный хозяин, который воплотит все их требования в жизнь.
Для того чтобы созыв Учредительного собрания был легален и скоротечен, проводились выборы в органы местной администрации.
2.2. Выборы в органы местной администрации.
Одной из важнейших сторон всей подготовительной работы была перестройка системы органов местного самоуправления.
15 апреля 1917 года Временное правительство опубликовало главный документ- «Положение о производстве выборов гласных городских дум и об участковых городских управах». Документ содержит указания о численности гласных, полный перечень муниципалитетов 453 городов России, которых необходимо избрать на основе всеобщего избирательного права[155].
Законом 21 мая 1917 года избирательная система демократизуется: вводятся всеобщие, прямые, равные выборы при тайной подаче голосов. Для губернских земств сохранялась старая система выборов. Волостное земское собрание выбиралось на основе всеобщего, прямого и равного избирательного права, сроком на три года[156]. В июле – сентябре 1917 года такие выборы состоялись на территории всей страны и в Ставропольской губернии также.
Было сформировано правительственное совещание по реформе местного управления, в составе которого действовало семь комиссий[157]. Демократически избранные органы местной администрации подтвердили необходимость проведения выборов по этой схеме и в Учредительное собрание.
Закон способствовал приобщению к политической жизни и государственному правовому оформлению ряда народов, прежде всего не имевших право голоса. Это народы Севера, Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии, Казахстана[158].
Однако, по сведениям Министерства Внутренних Дел, даже к концу июля выборы прошли только в 276 городах России. Еще большие затруднения сопровождались создание волостных земств. Первые выборы состоялись 30 июля, уже к середине августа в Петроград пошли сведения о равнодушии и даже враждебном отношении к выборам со стороны крестьян. В Ставропольской губернии от проведения волостных выборов отказались Татарская, Михайловская, Пелагеадская волости Александровского уезда. Причины отказа не выявлены[159].
Так же подобные сообщения поступили от Волынской, Архангельской, Оренбургской и других губерний. В итоге к началу сентября волостные выборы были закончены только в девяти губерниях из сорока трех[160]. Отмечаем, что к осени, когда должна была развиваться бурная предвыборная компания в учредительное собрание, на большей части страны не сформировались органы местной администрации.
На каких основания проходили выборы в органы местного самоуправления?
Обратимся к выборам в Ставропольской губернии. Местные власти большое внимание уделяли этим выборам.
Кандидатами в гласные Ставропольской городской думы были такие знаменитые люди нашей губернии: губернский комиссар Временного правительства Д. Д. Старлычанов – учитель, журналист, член IV Государственной думы; прокурор Ставропольского окружного суда В. М. Краснов, редактор газеты «Северокавказский край» — Е. А. Дементьев, директор городского банка С. И. Ртищев, присяжный поверенный Г. К. Праве[161]. Всего в выборах приняло участие 25610 граждан города и 6843 военных[162]. Военных в Ставрополе было достаточно, так как летом 1917 года здесь был размещен 112 запасной пехотный полк[163]. На наш взгляд, власти не могли оставить без внимания военнослужащих, так как они являлись заложниками революции, во много проведя Февральскую революцию, сделав возможным реформирование системы. К тому, не считаться с людьми, имеющих оружие.
Избирательные списки для ознакомления были вывощены в 12 избирательных участках. С ними избиратели могли ознакомиться с 9 часов утра до 21 часов вечера с 29 июня по 3 июля[164].
Списки кандидатов заявленных на выборах, по воспоминаниям В. М. Краснова, включали в себя демократический блок, кадетов, мещанами, торгово-промышленной группой. Список большевиков отсутствовал, и отдельной группой участия в выборах не принимали[165]. Эти воспоминания подтверждаются официальными данными. Баллотировались семь блоков и объединений. № 1 – блок беспартийно-демократической организации интеллигентного труда, № 2 – партия народной свободы (кадеты), № 3- блок социалистических партий и демократических организаций, № 4 – мещан-трудовиков, № 5 – еврейская община, № 6 – промышленно-трудовой союз, № 7 – женский республиканский союз[166]. Как мы видим, на выборах были представлены интересы всех категорий населения, без гендорных и национальных различий. С уверенностью отмечаем, что демократические западноевропейские веяния были восприняты и приносили определенные плоды.
Выборы в городскую думу проходили 6 августа 1917 года, по пропорциональной избирательной системе. По сведениям городской управы, партийный состав 72 гласных был таков: эсеры – 15, социал-демократы – 14, народные социалисты – 13, партия народной свободы – 6, еврейская группа – 3, мещане – 15, служащие – 5, торгово-промышленный – 1[167]. Результаты свидетельствуют о том, что огромной популярностью пользовались партии социалистической направленности. Наблюдаются другая тенденция – падение популярности кадетов из-за постоянных правительственных кризисов. Такая же тенденция наблюдается в Москве – столице торгово-промышленного и финансового капитала. На выборах в Московскую городскую думу в июле 1917 года кадеты потерпели поражение – получили всего лишь 16,8% всех голосов. На первом месте оказались эсеры – 58%. Даже в таких чисто купеческих районах, как Арбат, Пречистенка, кадеты уступили первенство эсерам[168].
К концу лета началу осени 1917 года были сформированы новые органы местного самоуправления. Впервые в России они были проведены на демократических основах.
Подводя итоги, отметим, что новые органы местного самоуправления к осени 1917 года приступила к своим обязанностям, главной из них была продуктивная работа по подготовке и проведении выборов в представительный орган всего государства – Учредительного собрания.
2.3. Приход к власти большевиков и
судьба Учредительного собрания.
До осени 1917 года общество мало занимало отношение большевиков к Учредительному собранию, однако после 25 октября оно стало решающим фактором. Тактическая линия партии исходила из идеи превосходства пролетарской демократии в лице Советов над буржуазным парламентом с Учредительным собранием во главе[169].
Это подтверждается воспоминаниями о событиях барона А. Будберга, командующего осенью 1917 года кавалерийским корпусом. Его записи в дневнике 17 октября 1917 года свидетельствует о том, что время крупных перемен уже миновало. Единственный шанс – это «полный покой» и «бережное» устранение всего, что может вызвать острое «воспаление». Барон настаивает на том, чтобы сохранить это состояние до созыва Учредительного собрания[170].
Из этих слов мы видим, что время Временного правительства начинает истекать, так как «надо, чтобы за ней стояла реальная сила, а не одни только воззвания, декларации и резолюции»[171]. Народ устал от «говорильни», желая увидеть реальные дела правительства и неверие наболевших вопросов в обществе.
В. М. Чернов непосредственный очевидец всех событий писал следующее: «7 октября большевистская фракция Предпарламента демонстративно покинула его, в знак протеста и возмущения»[172]. Возглавил эту группу Троцкий. В оглашенной ими декларации большевики возвещали стране: «Буржуазные классы, направляющие политику Временного правительства, поставили себе цель сорвать Учредительное собрание!»[173] Обвиняя официальные власти в неисполнении своих обещаний, прейдя к власти, большевики, разгонят его без тени сожаления.
Сенсация Ленина – Троцкого при помощи их партийной прессы, облетела всю страну. В головы масс вбивалось страшное подозрение: народ и страна обмануты, Учредительному собранию уготованы Временным правительством «похороны по первому разряду»[174].
Однако население страны не было информировано о конфронтация в партии большевиков по вопросу о созыве Учредительного собрания. В протоколе заседания Центрального Комитета РСДРП (б) от 10 октября 1917 года, из речи В. И. Ленина следует однозначное утверждение, что ждать Учредительного собрания бесполезно, так как оно «явно будет не с нами и значительно усложнить нашу задачу»[175]. В. И.Ленин, очевидно, опасался этого представительного органа, так как большевики не были уверенны в своих позициях в Учредительном собрании.
Однако среди большевиков были те, кто не были согласны с позицией В. И. Ленина. Л.Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев говорили, на том же заседании, что шансы партии на выборах в Учредительное собрание превосходны. Разговоры о том, что влияния большевизма начинает падать, они считали не обоснованными и, считали их происками политической игры других партий. Выражалась искренняя надежда на то, что при правильной тактике большевики получат «треть, а то и больше мест в Учредительном собрании»[176]. Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев рассчитывали на легитимный приход к власти.
В. И. Ленина также не поддерживал Я. М. Свердлов и другие функционеры, связанные с провинцией, не без основания опасаясь, что отсрочка будет воспринята как ликвидация Учредительного собрания[177].
Неопределенность большевиков в тактике борьбы за власть играла только на руку Временного правительства, и сеяло большие догадки в партии большевиков. Из письма А. В. Луначарского к жене от 25 октября явно видно о его предложениях на счет дальнейшего расположения большевиков. И вообще политического курса страны: «Сегодня – завтра все должно решиться по трем точкам: 1. Либо Временное правительство победит целиком, тогда реакция, быть может, медленная, но верная. 2. Либо Петроградский совет победит целиком. Тогда ряд спасительных революционных мер, но какая тяжесть ответственности, какие чудовищные трудности. Либо 3-я линия: демократическая власть без цензовых элементов. Созыв Учредительного собрания при толковой оппозиции большевиков, может быть при участии их в общедемократическом правительстве, и тут трудности велики, но это – лучший исход».[178] На наш взгляд, трудности, о которых писал А. В. Луначарский, связанны, прежде всего, с реакцией населения страны в защиту власти Временного правительства. И трудности иного плана – разногласия в тактике и стратегии политических действий большевиков. Под «великими трудностями» можно предположить сложности с опытом коалиционного правительства, так как противоречия в правительстве сеяли только хаос в стране.
Итак, в результате вооруженного восстания 24-25 октября 1917 года в Петрограде к власти пришли большевики. «Сам захват власти большевиками 25 октября был произведен под лозунгом: «Обеспечить немедленный созыв Учредительного собрания!»[179] — вспоминал очевидец тех событий Ш. Вишняк.
Так отнеслись к перевороту в штабе Румынского фронта: «В защиту Учредительного собрания и для противодействия попыткам срыва, безусловно, станет весь фронт»[180]. Отношение к действиям большевиков весьма негативное.
Рабочие и служащие станции Батайск, Владикавказской железной дороги приветствовали захват власти Петроградским Советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Они также обещали поддержку «на тернистом пути его борьбы за срочный созыв Учредительного собрания»[181]. Хотя рабочие и поддержали революцию, по-другому не возможно было развитие событий, тем не менее, они не отбрасывали необходимости созыва представительного органа всех слоев государства – Учредительного собрания.
II съезд Советов постановил «образовать для управления страной, вепрь до Учредительного собрания, Временное рабочее и крестьянское правительство, которое будет именоваться Советом Народных Комиссаров» (СНК)[182]. Из воспоминаний Л. Д. Троцкого следует, что впервые же дни, если не часы, после переворота Ленин поставил вопрос об Учредительном собрании. «Надо отсрочить, — предложил он, — надо дать возможность обсудить списки»[183]. Ему возражали – «это будет понято, как ликвидация Учредительного собрания, тем более что мы сами обвиняли Временное правительство»[184]. В. И. Ленин на тот момент остался одиноким в своих предположениях.
Как восприняли Октябрьский переворот ведущие партии страны в то время. Партия меньшевиков решительно осудила действия большевиков, назвав революции «террором, срывающего и уже почти совравшего выборы в Учредительное собрание»[185]. Действиях большевиков политические партии видели, прежде всего, террор и захват власти в одни руки большевиков.
С одной стороны на отсрочку Учредительного собрания была объективная причина – это обновление списков, и не только партии большевиков, но и эсеров.
25 октября 1917 года ЦК партии эсеров (ПСР) предложил эсеровской фракции II Всероссийского съезда Советов об отказе делегатов-эсеров участвовать в его работе. Левое большинство фракции 198 человек из 159 выступило против революции. Правые объявили о создании своей особой фракции и покинули заседание. 27 октября ЦК партии эсеров принял постановление об исключении из партии левых эсеров, не ушедших со съезда Советов[186]. После Октябрьской революции происходят расколы в политических партиях, на основе противоречий в определении отношении к захвату власти большевиками. Его не удалось избежать и большевикам, только по другому вопросу: о созыве Учредительного собрания.
продолжение
–PAGE_BREAK–
продолжение
–PAGE_BREAK– Под лозунгом Учредительного собрания 28 ноября, в день его созыва, в Петрограде прошла организованная демонстрация кадетов и правых эсеров. Цель, преследуемая ими, свержение СНК и объявления Учредительное собрание – верховной властью в стране – единственным хозяином земли Русской. Демонстранты заняли Таврический дворец, предназначенный дня созыва Учредительного собрания. После чего группа депутатов открыла «частное совещание» Учредительного собрания. «Временным» председателем был избран В. М. Чернов[232]. Этот акт был правомерен, так как созыв Собрания был назначен именно на этот день – 28 ноября. Однако не все члены добрались до столицы.
Из воспоминаний «временного» председателя следует, что эсеры доказали то, что большевики более не могут считать себя в Петрограде полными хозяевами. Однако в это время, конечно, и заключается крупная тактическая ошибка[233]. Эта ошибка состояла в том, что большевики имели за собой армейские силы – физические, а эсеры и кадеты не могли ничего им противопоставить, так как сила духа не всегда может выстоять против силы оружия.
Большевики не заставили себя долго ждать. В этот же день, 28 ноября, издается декрет об аресте вождей гражданской войны против революции, объявивший кадетов партией врагов народа и по существу ставивших их вне закона, вне Учредительного собрания. Были арестованы кадетские депутаты Ф. Ф. Кокошин, А. Шингарев, П. Долгоруков, немного позднее учредиловцы из числа правых эсеров Н. А. Авксентьев, А. Аргунов, В. Филипповский. Депутатская неприкосновенность таяла на глазах как фикция. В определении своих действий большевики не стеснялись заявлять, что признают депутатов лишь с того момента, когда его подтвердит Учредительное собрание[234].
Тем не менее, выступление эсеровских и кадетских депутатов не означало свержения власти большевиков или же уничтожение Учредительного собрания. Эту демонстрацию нужно рассчитывать как законное подтверждение декрета СНК о созыве Учредительного собрания 28 ноября.
Однако ко дню открытия Учредительного собрания вместо ожидаемых 500- 600 депутатов были избраны лишь 173, приехать в Петроград смогли лишь 100 человек. Совнарком воспользовался ситуацией, чтобы перехватить инициативу: своим декретом от 26 ноября он установил, что открытие Учредительного собрания может только уполномоченный СНК при наличии 400 депутатов[235].
26 декабря В. И. Ленин опубликовал тезисы об Учредительном собрании. Учредительному собранию отдавалась второстепенная роль. По словам В. И. Ленина, Учредительное собрание признает Советскую власть, советскую революцию, ее политику в вопросе о мире, о земле и о рабочем контроле. [236]Учредительное собрание было лишь занавесом в большевистском театре, который по первой необходимости то поднимали, то опускали.
В начале декабря умеренные большевики и Каменев, веря, что они выражают мнения большинства партийцев в масштабе страны, предприняли последнее усилие, устанавливали временный контроль над бюро большевистской фракции в Учредительном собрании. Под их руководством бюро одобрило независимую программу действий, направленную на признание Собрание высшей политической властью. Под руководством В. И. Ленина ЦК большевиков быстро подавил этот внутрипартийный «бунт»[237].
Итак, выборы в Учредительное собрание состоялись. Победу по их итогам одержали эсеры, и это не устраивало большевиков. Они предприняли все попытки для того, что бы отсрочить данный представительный орган. Однако открытие его состоялось 5 января 1918 года.
3.2. « День истинного полноправия» и его последствия».
Накануне созыва Учредительного собрания 3 января 1918 года ВЦИК принял постановление «О признании контрреволюционными действиями всех попыток присвоить себе функции государственной власти», которое фактически квалифицировало как контрреволюцию, выполнения собрания его учредительных функций[238].
Военная комиссия эсеровского ЦК и военный отдел «Союза защиты Учредительного собрания» разработали план вооруженного мятежа против Советской власти намеченного на 5 января. Демонстрация должна была по их замыслу, перерасти в военные действия против народной власти[239].
5 января начало работу Учредительное собрание в Таврическом дворце. Его председателем был избран В. М. Чернов. Он вспоминает: «Время от времени вырастают вооруженные патрули. В вестибюле и коридорах, всюду вооруженная стража. Картина настоящего военного лагеря. Однако это оккупанты, грубы и развязные»[240].
Из дневника барона А. Будберга следует, что большевики готовили вооруженное восстание, так как в Неву привели линейный корабль, два крейсера и несколько миноносцев[241]. У барона возникает вопрос: что могут противопоставить эсеры и прочие сторонники Учредительного собрания?[242] Ответ находим в воспоминаниях В. М. Чернова. Расположенный в Петрограде броневой дивизион сохранил верность Учредительному собранию. Однако путем умелого «технического саботажа» броневые машины превращены в неподвижные группы[243]. Эта сила дискредитирована большевиками. Даже надежда эсеров в столице – Семеновский и Преображенский полки отказались выходить, ссылаясь на то, что только Учредительное собрание имеет право отдавать приказы военным[244]. Барон А. Будберг, находящийся 5 января 1918 года в Петрограде, так выразил свое отношение к Учредительному собранию: «состоялось ли открытие «учредиловки», неизвестно»[245]. Не смотря на, проходящие демонстрации, люди не верили в то, что Учредительное собрание каким-то образом повлияет на сложившийся положение и сможет свергнуть Советскую власть в лице СНК.
Тем не менее, первое заседание Учредительного собрания состоялось 5 января. Председателем избрали В. М. Чернова, отдав ему 244 голоса[246]. В своей вступительной речи вновь избранный председатель говорил о том, что страна высказалась. Обещалось, что земля станет общим достоянием, Учредительное собрание удержит полноту власти, все свои основные решения оно готово передать «на проверочное всеобщее голосование народа»[247]. Отмечаем, что предполагалось скорейшего решения земельного вопроса, так же созыв референдума по важнейшим реформам.
От большевиков выступал Я. М. Свердлов. В своей речи он выразил надежду на полное признание Учредительным собранием всех декретов и постановлений СНК. Затем предложил принять Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа, которая должна лечь в основу деятельности Учредительного собрания[248]. Этим положением Учредительное собрание становилось придатком СНК.
Кроме того ЦК ПСР и бюро эсеровской фракции Учредительного собрания не смогли найти общий язык с большевиками и левыми эсерами по вопросам повестки дня: о земле, мире, власти. Началась бессмысленная конфронтация по поводу оформления де-юре принципов Советской власти и ее основных декретов: о земле, мире, рабочем законодательстве. Большевистская и левоэсеровская фракция, не пытаясь остудить политические страсти, демонстративно покинула зал заседаний, чтобы осудить эсеров в контрреволюции[249]. Вслед за ними Учредительное собрание покинули левые эсеры, не желая прикрывать преступления врагов народа[250]. Компромисса достичь не удалось.
В ночь на 6 августа ВЦИК по предложению В. И. Ленина принял декрет о роспуске Учредительного собрания. Признавалось, что вне стен Учредительного собрания правые эсеры и меньшевики ведут борьбу против Советской власти[251]. В. М. Чернов о той ночи вспоминал, что большевики слишком ценят власть, чтобы потерять ее только на основании голосований и резолюций, они дадут говорить пулемету[252].
Какое-то время большевики испытывали беспокойство, пока не определилась реакция населения на это событие. Но в целом расчеты большевиков были верны: роспуск Учредительного собрания не вызвал массового движения протеста.
Меньшевики и эсеры стояли у истоков этого Собрания. Возникло оно в ответ на ухудшение положения рабочих и на роспуск Учредительного собрания. Радикальные члены его требовали созыва нового Учредительного собрания[253].
Прошли протесты, однако мало значимые в судьбе Учредительного собрания. В начале 1918 года члены разогнанного Учредительного собрания, стали уезжать из столицы на периферию и с помощью мятежа Чехословацкого корпуса летом 1918 года свергли Советскую власть от Волги до Дальнего Востока. Создали несколько региональных правительств, однако в октябре 1918 года они были ликвидированы большевиками.
Подводя итог необходимо отметить, что история отвела Учредительному собранию всего один день, однако вокруг его много белых пятен, последствия его неоднозначны. Очевидно, что разгон Учредительного собрания показал, что в представлениях большевиков советская власть совершенно не обязательно должна была сочетаться с демократией.
Сторонники Учредительного собрания пробирались на Юг страны, так как там они искали исконный бунташный дух и поддержку свободного населения, верили в могущество русского народа. Тем не менее, они не предусмотрели, того, что народ устал от войны, революции и вновь тяготел к сильной власти, в лице теперь Совета Народных Комиссаров.
3. 3. Белый Дон и Учредительное собрание.
На Дону сформировался один из первых очагов сопротивления советской власти. Еще после «корниловского мятежа» 2 сентября 1917 года. Л. Г. Корнилов был арестован и препровожден под конвоем в Быховскую тюрьму, где он и его ближайшие соратники, содержались вплоть до Октябрьского переворота[254].
В течение сентября — октября офицеры, заключенные в тюрьме, пребывали в неизвестности по отношению к тем событиям, которые вершились в то время в столице и по всей России. Большевики упорно требовали казни Л. Г. Корнилова. Сразу же после большевистского переворота в Быхове были получены инструкции от следственной комиссии, немедленно освободить из-под стражи всех заключенных[255] Л. Г. Корнилов предпринял все попытки, чтобы добраться до Дона, где с уверенностью мог заручиться поддержкой донского атамана А. М. Каледина, Который был избран председателем Большого войскового круга 10 сентября[256].
В начале ноября, спасаясь от красного террора на «тихий» Дон, бежали генерал А. А. Алексеев, Милюков, Родзянко[257]. Казачьи территории были далеки от столицы не столько в пространстве, сколько в идеологическом и политическом плане. Представители кадетской партии, и в обшем не согласные политических лидеры с большевистским переворотом, стремились на юг, веря в то, что там, в краю, верно служившему царю и Отечеству, найдут поддержки для захвата власти в стране.
Не смотря на то, что Дон считался «тихим», выборы в Учредительное собрание проводились в условиях военного положения введенного в Ростовском, Таганрогском, Черкасском округах[258]. Партии и политические объединения, баллотировавшиеся в Учредительное собрания: блок социалистов — №1, эсеры — № 2, старообрядцы — № 3, Казачий список — № 4, большевики — № 5, кадеты — № 6, народные социалисты — № 7, меньшевики — № 8, объединение собственников — № 9[259]. Как мы видим на выборах были представлены как партии общероссийского масштаба, так и объединения, выражающие интересы местного населения.
Сотник Алаев в письме ярко описал день выборов в Учредительное собрание, которые походили 12-14 ноября. Председателем избирательной комиссии был священник, «который сидит возле ящика и каждому напевает «кладите за 4-й список», в котором во главе стоял А. М.Каледин»[260]. Так проводились выборы на «свободном и тихом Дону». Нас не должны удивлять итоги выборов. Победу одержал казачий список, получив 45,28% голосов, за ним следовали эсеры – 34,05%, завершали тройку лидеров большевики – 14,61%[261]. Для полной картины итог выборов на Дону см. приложение № 8.
Естественно, что после Октябрьской революции Войсковое казачье правительство не признавало нового правительства, объявив себя верховной властью на Дону, и приглашает приехать А. Ф. Керенского и возглавить это правительство[262]. Однако новое правительство возглавил триумвират: А. А. Алексеев, Л. Г. Корнилов, А. М. Каледин.
Необходимо отметить, что руководство Добровольческой Армии, образованной осенью 1917 года, привлекало в работу не только военных, но и политических лидеров, таких как: П. Н. Милюкова, П. Б. Струве, А. И. Гучкова, М. В. Родзянко. Особую активность проявлял П. Н. Милюков как член ЦК партии кадетов, член Донского гражданского Совета, Московского центра[263]. Тем не менее, его кандидатура была отвергнута. Во главе Добровольческой Армии и Донского гражданского совета (ДГС), образованного 11 сентября 1917 года стал триумвират. Ответственным за военные действия был Л. Г. Корнилов, генерал А. А. Алексеев – политическое и экономическое управление, А. М. Каледин вошел в Совет, как председатель Войского казачьего круга. В Совет входили от военных генералы А. С. Лукомский, И. П. Романовский, А. И. Деникин; от представителей кадетской партии М. М. Федоров, А. С. Трубецкой; от правых эсеров Б. Савинков[264]. А. С. Лукомский отмечал следующее о деятельности Совета. Наш будут интересовать его сведения, касающиеся идеи Учредительного собрания. На втором заседании Б. Савинков предложил проект воззвания к народу, в котором ясно и определенно указывалось, что об Учредительном собрании 1917 года не может быть и речи. Предполагалось провести выборы в новый представительный орган[265]. Однако генерал А. С. Лукомский отмечает, что идея Учредительного собрания не устраивала ни правых, ни левых. Правые настаивали на том, что без монархических лозунгов не удастся создать мощной армии, так как офицеры должны знать, за что проливают кровь. Левые настаивали на проведения широких демократических реформ, так как они могут гарантировать поддержку ДГС у населения[266]. Итак, отмечаем, что коалиция была одной из причин поражения Временного собрания и Белового движения, прежде всего это не умение и не желание достичь компромисса.
Военные пошли на соглашение с эсерами, учитывая, по словам П. Агеева – меньшевика, что «нынешние мартовские социалисты таковы, что не разберешь, где кончается жандарм и начинается социалист»[267]. Для многих казаков не было различия между социалистами и большевиками, так как идеи этих политических партий были далеки и не понятны им.
В основу деятельности ДГС была положена, выработанная в конце декабря 1917 года политическая Декларация Добровольческой Армии, созданная на основе «Быховской программы» генерала Корнилова.
В программе Л. Г. Корнилова говорилось о том, что сорванное большевиками Учредительное собрание должно быть созвано вновь. Правительство, создано по программе генерала Корнилова, ответственно только перед Учредительным собранием, коему оно передаст всю полноту власти[268]. На лицо все признаки позиции «непредрешевчества», которые приведут к постепенному снижению популярности Добровольческой Армии.
Помимо этого в ней провозглашались общедемократические свободы и уничтожение сословных привилегий. Целью Добровольческой Армии и деятельности ДГС было свержение большевиков и созыв Учредительного собрания[269].
Однако в конце декабря 1917 года начала 1918 общероссийская волна анархии, сдерживаемая на юге России, докатилась и до этого региона. В хаосе, разброде и шатании начала погибать Добровольческая Армия и ДГС.
Причиной, на наш взгляд выступает тот факт, что в начале 1918 года Добровольческая Армия была обезглавлена. 29 января 1918 года покончил жизнь самоубийством А. М. Каледин, 13 апреля того же года при штурме Екатеринодара был убит Л. Г. Корнилов, 7 октября умер М. В. Алексеев[270].
Другой не маловажной причиной стало несогласование политических партий в составе ДГС, так не был найден компромисс между социалистами и кадетами. Не обходимо, также отметить, что население катострафически устало от войны, революций и политических потрясений, вчерашние революционеры становились реакционерами.
Подводя итог, отметим, что, не смотря на, старания большевиков, приложенные к тому, чтобы Учредительное собрание потеряло свою популярность, тем не менее, под влиянием общественного мнения они провели выборы в намеченный срок. Их итоги не порадовали большевиков, так как они не получили, желаемого большинства. Партия эсеров, имевшая большинство мест в Учредительном собрании не смогла повлиять ни на большевиков, ни на политическую ситуацию в стране. На первом и, по иронии судьбы, последнем заседании Учредительное собрание попыталось решить злободневные вопросы страны. Однако большевики и левые эсеры, отколовшиеся от партии в ноябре 1917 года, не поддержали работу Учредительного собрания, покинув зал заседания. Большевики, став после Октябрьской революции, правящей партией, давно предрешили судьбу Учредительного собрания. Прежде всего, ноябрьские декреты о создании Советского правительства – Совета Народных Комиссаров, последним аккордом прозвучала Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа, которая поставила Учредительное собрание под контроль СНК.
продолжение
–PAGE_BREAK–
продолжение
–PAGE_BREAK–12. История государственного управления России.- Ростов Н/Д. 1999.
13. История СССР. В 2-х ч. Ч. 2./ред. Б. Д. Дацюка. – М.1973.
14. Катков Н. М. Дело Корнилова. – Париж. 1987.
15. Карр Э. История Советской России. Большевисткая революция 1917 -1923. – М. 1990.
16. Кириенко Ю. К. Итоги выборов в Учредительное собрание на Дону.// История СССР. № 1. 1970.
17. Кириенко Ю. К. Крах калединщины. – М. 1979.
18. Край наш Ставрополье. Очерки по истории. – Ставрополь 1999.
19. Краткий курс ВКП (б).
20. Куликов В. И. История государственного управления в России.- М. 2004.
21. Минц И. И., История Великого Октября, т. 1-2, М., 1967-68; История Великой Октябрьской социалистической революции, М., 1967.
22. Нечкина Т. А. Чекменев С. А. Ставропольские крестьяне. Очерки хозяйства, культуры и быта. – М. 1994.