Доклад
Афганская война. Введение советских войск
Афганистан: военно-географическая характеристика
Общие сведения. Афганистан – достаточно крупное государство, расположенное в юго-западной части Центральной Азии, на Среднем Востоке. Граничит: на севере с Туркменией, Узбекистаном, Таджикистаном
(все три государства до декабря 1991 г. являлись республиками СССР); на востоке – с Китаем и Пакистаном; на юге -с Пакистаном; на западе – с Ираном. Не имеет выхода к морям. Площадь – 652,2 тысяч
км2. Население -15,5 миллионов человек (1988 г.), в том числе свыше 3-х миллионов кочевников и полукочевников. Более половины населения составляют пуштуны, около 20% -таджики, около 9% –
узбеки, столько же хазарейцев. Население Афганистана говорит более чем на 30 языках и диалектах. Государственные языки – пушту и дари (афганский диалект персидского языка). Средняя плотность
населения – 24 человека на 1 км2. Наиболее густо заселены речные долины (рек Кабул, Герируд, Аргандаб и др.). Пустыни на юге и высокогорные районы Центрального и Северо-Восточного
Афганистана почти безлюдны.
Столица страны – город Кабул (1,3 миллиона человек, 1987). Другие крупные города: Кандагар, Герат, Маза-ри-Шариф, Джелалабад. В административном отношне-нии Афганистан разделен на 31 провинцию.
Подавляющее большинство верующих (свыше 98%) – мусульмане, в том числе сунниты – 80%, шииты – 18%.
Природно-климатические условия. Афганистан -горно-пустынная страна. Горы занимают около трех четвертей его территории. Здесь сошлись величайшие горные системы Азии – Гиндукуш (простирается с
востока на запад, высшая точка страны – город Тиргаран – достигает 6729 м), Гималаи, Куньлунь, Каракорум и Памир. Северная и юго-западная окраины страны заняты пустынными равнинами (высота –
500-800 м над уровнем моря).
Горы определили не только облик страны, но и образ жизни людей, их характер. На протяжении веков горы были и союзниками афганцев в борьбе против иноземных захватчиков, и серьезной помехой на пути
общения с внешним миром и экономического процветания.
Климат Афганистана субтропический, континентальный, сухой с большими суточными и сезонными колебаниями температур. Средняя температура января на равнинах от 0 до 8 °С, в горах местами до -30 °С.
Средняя температура июля на равнинах 24-32 °С, в горах – от 0 до 10 °С. Снежный покров в горах на высоте свыше 2500 м держится 6-8 месяцев. Осадков выпадает от 200 мм (на равнинах) до 800 мм (в
горах) в год. Максимум их выпадает с января по апрель. Весенние осадки вызывают наводнения и мощные селевые потоки, приводящие к разрушениям. Для пустынь характерны пыльные бури. Крупные реки:
Амударья (судоходна), Гильменд, Мургаб, Кабул, Герируд, Фарахруд и др. Большинство рек – горные, бурные, порожистые, часто меняют русло, труднопреодолимы. Растительность в основном пустынная и
степная. Леса (в горах) и кустарники – на 5% территории страны. По долинам рек – оазисы.
Экономика. Афганистан – слаборазвитая аграрная страна. Основа экономики – пастбищное животноводство и поливное земледелие. Товарного зерна для внутренних потребностей страны не хватает.
Относительно развита промышленность, перерабатывающая сельскохозяйственное сырье (текстильная, пищевая и др.).
Железных дорог практически нет. Протяженность автомобильных дорог – 19100 км (1988 г.), в том числе с твердым покрытием – 8200 км (из них асфальтироваиных – 3000 км). Широко используется вьючный
транспорт. В стране 24 аэродрома, в том числе 2 международных (в Кабуле и Кандагаре).
Прошлое страны. Территория Афганистана расположена на древних путях переселения народов и завоевательных походов, что предопределило этнические и культурные различия народов, населяющих
страну. Первое централизованное государство на территории Афганистана – Дурранийская держава – возникло в 1747 г. Вплоть до 1920-х гг. Афганистан был объектом притязаний ряда крупнейших
империалистических государств, в первую очередь Великобритании. Завоевательную политику в отношении этой страны проводила и Российская империя. Однако в целом ряде войн Афганистану удалось отстоять
свою независимость.
Вплоть до июля 1973 г. Афганистан был абсолютной монархией, в международных отношениях проводил политику нейтралитета, солидаризируясь с позицией развивающихся стран, движением неприсоединения.
Советско-афганское сотрудничество. Оно начинает развиваться быстрыми темпами с середины 1950-х гг. Афганистану предоставляется советская техника, оборудование, во многих отраслях экономики,
в образовании, здравоохранении работают советские специалисты. Наиболее ценная помощь была оказана в строительстве современных дорог. Более половины всех асфальтированных дорог в Афганистане были
построены советскими специалистами. Благодаря советским строителям, дороги связали все наиболее важные экономические районы страны. В те годы СССР оказывал Афганистану и военную помощь (в
формировании и оснащении вооруженных сил).
Народно-демократические партии. Советское присутствие в различных сферах общественной жизни Афганистана способствовало зарождению и развитию марксистского мировоззрения у определенной
части афганской интеллигенции, в том числе и военных. В 1965 г. в подполье образуется Народно-демократическая партия Афганистана, опирающаяся на марксистские теоретические установки.
Генеральным секретарем партии избирается писатель Н.М. Тараки, секретарем ЦК – Б. Кармаль. Вскоре партия раскалывается на две фракции – «Хальк» («Народ») во главе с Тараки и «Парчам» («Знамя») во
главе с Кармалем. Тем не менее народно-демократическая партия завоевывает определенное влияние в интеллигентской среде, у нее появляются приверженцы в офицерском корпусе вооруженных сил. Вскоре
зарождаются и отдельные группы интеллигентов, пряхмо называющих себя коммунистами.
В начале 1970-х гг. возникают определенные противоречия и в высших кругах Афганистана, в окружении самого короля. Они связаны с разногласиями в вопросах дальнейшего развития страны.
Полусонная средневековая жизнь страны неумолимо приближалась к своему завершению.
Революция 1978 г. в Афганистане, ее лидер Тараки
Свержение монархии. 17 июля 1973 г. в Афганистане был совершен бескровный государственный переворот, приведший к свержению короля Захир Шаха. К власти пришел его двоюродный
брат – генерал Мухаммед Дауд. Он упразднил в Афганистане монархию и провозгласил себя президентом Республики Афганистан. Выступая через несколько педель после прихода к власти перед журналистами,
М. Дауд заявил: «Освободившись от монархического режима, мы прежде всего проведем земельную реформу, гарантируем права и свободы населения, улучшим условия жизни и труда, займемся
совершенствованием системы просвещения, будем бороться с безработицей и беззаконием. Мы выступаем в поддержку политики разрядки международной напряженности». В этом интервью М. Дауд, хоть и с
оговорками, но признал, что в перевороте участвовала и Народно-демократическая партия Афганистана: «НДПА в общем оказала нам содействие в устранении старого режима. Но не будем преувеличивать ее
роль в июльских событиях. Армия решила судьбу монархического правления».
Реформы, обещанные М. Даудом, практически остались на бумаге. Укрепляя свою личную власть, он развернул широкие репрессии против своих конкурентов и инакомыслящих. Среди объектов преследования
оказалась и Народно-демократическая партия. Репрессии против ее руководителей приняли особенно активный характер весной 1978 г. (их просто выслеживали и уничтожали). 25-26 апреля
1978 г. агенты даудовских спецслужб арестовали часть руководителей ЦК НДПА, в том числе и ее генерального секретаря Н.М. Тараки. Над ними нависла угроза смерти. Это событие стало сигналом к
новому вооруженному выступлению.
Апрельская революция. 27 апреля 1978 г. сравнительно небольшая группа военных – членов НДПА и коммунистов (Объединенный фронт коммунистов Афганистана) – совершили в Кабуле
новый революционный переворот. Решающую роль в его успехе сыграли действия 4-й танковой бригады под командованием М.А. Ватанд-жара (штурм президентского дворца) и военно-воздушных сил республики,
бомбардировавших дворец президента и верные ему воинские части. Авиацией мятежников командовал СМ. Гулябзой. К вечеру того же дня президентский дворец был захвачен. М. Дауд с семьей и приближенными
в ходе штурма были уничтожены. Их трупы тайно вывезли и захоронили иод Кабулом.
По радио было зачитано обращение к народу о победе революции, арестованные члены НДПА выпущены из тюрем на свободу, объявлено о создании Революционного военного совета во главе с Н.М. Тараки.
Для советского руководства победа НДПА в Афганистане стала полной неожиданностью. 29 апреля 1978 г. Н.М. Тараки па встрече с советским послом в Кабуле говорит, что «Афганистан с точки зрения
марксизма-ленинизма вполне может вступить на путь строительства социализма и принадлежать к социалистическому лагерю», но НДПА будет делать это «с осторожностью» и скажет народу о своих истинных
целях позднее.
Объявление ДРА. 30 апреля 1978 г. Революционный военный совет декретом № 1 заявил, что передает свои полномочия Революционному совету, который объявляется высшим органом власти в Афганистане
и вливается в его состав. Афганистан объявляется Демократической Республикой (ДРА). Главой государства и премьер-министром становится Н.М. Тараки, его заместителем в партии и государстве – Б.
Кармаль, первым заместителем премьера и министром иностранных дел – X. Амин.
6 мая на своей первой пресс-конференции Н.М. Тараки говорит об единстве НДПА. На настойчивые вопросы журналистов, существует ли внутрипартийная борьба в НДПА, высший руководитель партии и
государства отвечает, что группировки «Хальк» и «Парчам» – состав дне части партийного механизма, но при единстве программы между ними существует борьба мнений. Разговоры о том, что X. Амин ведет
интриганскую борьбу против Б. Кармаля и его сторонников из «Парчам», рвется исподволь к власти, ни на чем не основаны. О X. Амине Н.М. Тараки говорит буквально следующее: «Я верю ему. Он не
карьерист, не предаст партию».
Программа НДПА. Три дня спустя была опубликована Программа НДПА «Основные направления революционных задач». В ней предусматривалось проведение в стране антифеодальных и демократических
реформ. Важнейшей составной частью преобразований стала земельно-водная реформа. Правительство освободило от задолженности ростовщикам и помещикам свыше 11 миллионов крестьян, 335 тысячам
крестьянских семей было предоставлено право на бесплатное владение землей. Был взят курс на создание государственного сектора в экономике. Реформы предусматривали создание демократического
светского государства и отстранения церкви от политической деятельности. В культурной сфере началась кампания по ликвидации неграмотности и развития образования. Все эти и другие начинания довольно
скоро натолкнулись на общую отсталость страны, вступили в противоречие с религиозными и национальными постулатами и традициями.
Нарастание трудностей. Уже с мая 1978 г. попытки радикальных преобразований в Афганистане встречают растущее сопротивление внутри страны. В июне 1978 г. происходят первые вооруженные
выступления против власти НДПА в провинциях Бадахшаи, Бамиаи, Кунар, Пактия и Нангархар. Идет объединение исламистских сил, возникают оппозиционные партии и движения (преимущественно базирующиеся в
соседнем Пакистане).
Перемены в Афганистане стали причиной обострения отношений между сверхдержавами – СССР и США -и их союзниками. Руководство НДПА со все возрастающей интенсивностью обращается к советским властям с
просьбами о военной поддержке: вначале – техникой и советниками, затем – специальными воинскими частями, укомплектованными представителями среднеазиатских народов. Наконец, звучит просьба о вводе
регулярных армейских соединений.
Отстранение от власти «Парчам». Первые же трудности на пути осуществления реформ (июнь-август 1978 г.) привели к обострению межфракционных разногласий в Народно-демократической партии.
Начинается лихорадка кадровых перемещений в аппарате НДПА, в государственных и правительственных ведомствах, сопровождающаяся поиском «врагов народа». Указы о перемещениях и арестах подписывает сам
Н.М. Тараки. Прежде всего, гонения обрушиваются на сторонников «Парчам». Послами за рубеж уезжают: в Иран – М. Над-жибулла, работавший секретарем Кабульского горкома НДПА, в США – Hyp Ахмад Hyp –
возглавлявший министерство внутренних дел, в Югославию – Анахита Ра-тебзад, министр социального обеспечения, в Чехословакию – Бабрак Кармаль, снятый с постов первого заместителя главы государства и
первого вице-премьера правительства. В августе 1978 г. арестована группа «изменников и контрреволюционеров» – ведущих государственных деятелей, офицеров армии, служб безопасности и внутренних дел.
Среди них такой известный и авторитетный партийный и государственный деятель как С.А. Кештманд.
«У вас были троцкисты». Отстранение от власти сторонников «Парчам» во главе с Б. Кармалем объективно усиливало политические позиции и влияние их главного недоброжелателя X. Амина. Вот как
отвечал он советским журналистам на вопрос об арестах: «Народная власть карает отступников, изменников великому делу. Первые же месяцы после революции показали, что таких людей немало. У вас были
троцкисты, у нас – парчамисты. Они окопались в партийном, правительственном аппарате, в армии. Революция должна защищаться, ведь этому учит и ваша история. Мы это и делаем. Под руководством
великого вождя, несгибаемого кормчего революции Hyp Мухаммеда Тараки, мы избавимся от всех отщепенцев. Народ поддержит наши решительные действия».
Тем временем обстановка в Афганистане продолжает развиваться не в пользу революционного руководства, его контроль над ситуацией в стране становится все слабее. 14 февраля 1979 г. в Кабуле
таджикской сепаратистской группой похищен американский посол Адольф Дабе. Условия, выдвинутые террористами, не были приняты. А в ходе операции по его освобождению американский посол погиб. Инцидент
с послом привел к резкому ужесточению политики США в отношении ДРА.
15 марта 1979 г. начался антиправительственный мятеж населения в Герате. Именно в этот день вопрос о вводе советских войск в Афганистан впервые был поставлен на повестку дня. Афганские руководители
обратились с просьбой оказать военную помощь в подавлении этого мятежа путем ввода советских войск на территорию Афганистана.
Позиция советского руководства в отношении ввода советских войск в Афганистан весной 1979 г. Политбюро ЦК КПСС в течение трех дней (17-19 марта) обсуждало эту просьбу и ответило отказом.
Наиболее четко доводы в пользу такого решения были изложены министр ром иностранных дел СССР A.A. Громыко: «Спрашивается, а что же мы выиграем? Афганистан с его нынешним правительством, с отсталой
экономикой, с незначительным весом в международных делах. С другой стороны, надо иметь в виду, что и юридически нам не оправдать введение войск. Согласно Уставу ООН, страна может обратиться за
помощью, и мы могли бы ввести войска в случае, если бы они подверглись агрессии извне. Афганистан никакой агрессии не подвергался. Это внутреннее их дело, революционная междоусобица, бои одной
группы населения с другой. К тому же надо сказать, что афганцы официально не обращались к нам относительно ввода войск. Одним словом, мы здесь имеем дело с таким случаем, когда руководство страны в
результате допущенных серьезных ошибок оказалось не на высоте, не пользуется должной поддержкой народа.
Если мы, например, пойдем на такой риск, как ввод войск, то, конечно, получим плюсов куда меньше, чем минусов. Мы до сих пор не знаем, как поведет себя афганская армия. А если она не поддержит наши
мероприятия или останется нейтральной, тогда получается! что мы своими войсками оккупируем Афганистан. Этим самым создадим для себя невероятно тяжелую обстановку во внешнеполитическом плане…».
Как видим, весной 1979 г. Советское руководство вполне трезво и адекватно! оценивало последствия возможного ввода советских войск в Афганистан.
Тараки лично просит помощи. 20 марта генсек НДПА Н.М. Тараки срочно прилетел в Москву, где беседовал с председателем Совета Министров СССР А.Н. Косыгиным, министром иностранных дел A.A.
Громыко, министром обороны Д.Ф. Устиновым, секретарем ЦК КПСС Б.Н. Пономаревым. Он встретился и с Л.И. Брежневым. Советский руководитель еще раз объяснил Н.М. Тараки причину отказа в вводе
советских войск в Афганистан: «Мы этот вопрос всесторонне рассматривали, тщательно взвешивали, и скажу вам прямо: этого делать не следует. Это сыграло бы лишь на руку врагам – и вашим, и нашим».
В последующем на протяжении всего 1979 г. афганские руководители еще неоднократно обращались с просьбами о вводе советских войск на территорию ДРА. Эти просьбы они передавали через советских
представителей в Кабуле A.M. Пузанова, Б.С. Иванова, Л.Г. Горелова, а также глав правительственных делегаций, посещавших Афганистан, Б.Н. Пономарева, И.Г. Павловского и других.
«Мусульманский» батальон. Была создана специальная Комиссия Политбюро ЦК КПСС по Афганистану, которая внимательно следила за развитием событий В ДРА и вносила предложения о дальнейших шагах
в этом регионе. На все многочисленные просьбы о вводе войск, поступавшие от Н.М. Тараки и его заместителя X. Амина, следовал твердый отказ. Тем не менее в связи с ухудшением политической обстановки
в Афганистане в начале мая 1979 г. Советским руководством принимается решение сформировать специальный «мусульманский» батальон, укомплектованный лицами коренных национальностей среднеазиатских
республик. Батальон должен был быть готов к выполнению «особых» заданий в Афганистане.
К концу года в ДРА произошли события, которые все же заставили советское руководство изменить свою первоначальную позицию по вопросу о вводе советских войск в Афганистан.
Установление диктатуры X. Амина. Уже отмечалось, что расправа с руководителями группы «Парчам» способствовала быстрому усилению влияния X. Амина. В марте 1979 г. он становится
премьер-министром, отбирая тем самым существенную часть власти у Н.М. Тараки. Далее он прибирает к рукам все силовые ведомства и усиливает репрессии не только против противников режима, но и против
своих конкурентов внутри партийно-государственного руководства страны. Он все более и более становится фактическим руководителем страны, оставляя Н.М. Тараки чисто декоративные функции. Советские
спецслужбы получают информацию о намерении X. Амина окончательно сместить Н.М. Тараки и установить свою единоличную диктатуру.
В начале сентября 1979 г. Н.М. Тараки вылетает в Гавану на сессию глав неприсоединившихся государств. На обратном пути, во время остановки в Москве, Н.М. Тараки был предупрежден о планах X. Амина
но его свержению.
Покушение на Амина. 14 сентября 1979 г. в резиденции Н.М. Тараки происходит покушение на X. Амина. До сих пор остается неясным, то ли Н.М. Тараки таким образом хотел избавиться от своего
опасного конкурента, то ли X. Амин сам инсценировал это покушение на себя.
X. Амин не пострадал, но был убит подполковник С. Тарун. На срочно созванном пленуме ЦК НДПА Н.М. Тараки и его сторонники снимаются со всех постов и исключаются из партии. Их объявляют «бандой,
самоизолировавшейся от парода». Генеральным секретарем партии и Председателем Революционного совета становится X. Амин.
Н.М. Тараки был полностью изолирован и содержался под охраной во дворце Арк. 9 октября 1979 г. в ответ на отказ Н.М. Тараки поздравить X. Амина с «избранием» на высшие партийные и государственные
посты, последний отдал приказ физически уничтожить «великого вождя». В тот же день Н.М. Тараки с помощью подушки был задушен охранниками. По радио было сообщено, что «великий деятель народной
революции скоропостижно скончался после непродолжительной болезни». Причиной смерти якобы стала сердечная недостаточность.
Кампания террора. Установив свою единоличную власть, X. Амин разворачивает в Афганистане кампанию террора против «феодалов» и всех лично ему неугодных лиц. Резко возрастает число беженцев в
Пакистан и Иран. В то же время X. Амин делает ряд заявлений, из которых следовало, что он намерен продолжать курс на развитие революции, на упрочение сотрудничества с Советским Союзом,
социалистическими странами (а в его окружении было немало людей, стоявших на позициях марксизма-ленинизма). Новый руководитель Афганистана настойчиво обращается к советскому руководству с просьбами
о вводе войск для «стабилизации обстановки» в стране и его личной охраны.
Возмущение Брежнева. Захват власти X. Амином и особенно зверское убийство Н.М. Тараки неприятно поразило советских руководителей. Бурно переживал это событие Л.И. Брежнев. Больше всего его
возмущал тот факт, что только 10 сентября, незадолго до переворота, он принимал Н.М. Тараки, обещал ему помощь и поддержку, заверял, что Советский Союз полностью ему доверяет. «Какой же подонок
Амин, – возмущался Л.И. Брежнев, – задушить человека, с которым вместе участвовал в революции. Кто же стоит во главе Афганской революции? И что скажут в других странах? Разве можно верить слову
Брежнева, если его заверения в поддержке и защите остаются словами?»
В этой ситуации перед советским руководством встал вопрос: что делать дальше? Немедленно изменить отношение к Афганистану? Не признавать правительство Амина? Или сделать вид, что ничего не
случилось? Советские руководители приняли решение, не делая официальных заявлений признать режим Амина де-факто, и в дальнейшем оказывать конкретную помощь Афганистану. В то же время советским
представителям в Кабуле давалось указание внимательно следить за поведением Амина, за тем, как будут выполняться данные им обещания. С учетом этого предполагалось корректировать действия.
Решение о вводе советских войск в Афганистан
Оценка ситуации. Из Кабула поступали все новые и новые донесения с просьбами X. Амина ввести советские войска в ДРА, а также с оценками ситуации, складывавшейся в Афганистане. Причем представители
различных ведомств часто давали противоречивую информацию.
Стратегическая обстановка на Ближнем и Среднем Востоке в конце 1970-х гг. складывалась не в пользу Советского Союза. Кэмп-Дэвидский мирный договор между Израилем и Египтом, поражение на выборах
премьер-министра Индии Индиры Ганди, военный переворот в Ираке, исламская революция в Иране значительно ослабили советские позиции в регионе. В этой связи возможность потери «ставшего на
социалистический путь развития» Афганистана советским руководством воспринималась крайне болезненно.
По оценкам советских аналитиков того времени, события в ДРА стали частью мирового революционного процесса, и руководству СССР рекомендовалось не допустить экспорта контрреволюции и оказать помощь
«здоровым силам» Афганистана в защите революционных завоеваний. Такая позиция была созвучна настроениям советских руководителей. Слишком заманчивой казалась возможность иметь на своих южных
границах надежного союзника, связанного с Советским Союзом единой идеологией и интересами. Но X. Амин представлялся человеком, способным в любой момент переориентироваться на Запад. Такого развития
событий опасались больше всего. Еще свежи были в памяти изменения курсов в Египте, Чили, Сомали… А тут еще всплыли «сведения» о причастности Амина к ЦРУ.
Постепенно появилась идея устранить X. Амина и заменить его более лояльным деятелем. В то время в Москве уже находился лидер фракции «Парчам» Б. Кармаль. По оценкам экспертов, он пользовался
поддержкой определенной части афганских партийцев и населения. Поэтому ему было предложено возглавить борьбу по свержению режима X. Амина.
Письмо Андропова. В начале декабря председатель КГБ СССР Ю.В. Андропов написал Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу письмо, в котором излагал ситуацию в Афганистане как критическую и
предлагал меры по обеспечению защиты наших интересов в этом регионе. Очевидно, это письмо дало новый толчок обсуждению и проработке вопроса о необходимости ввода советских войск в Афганистан.
Руководство СССР пришло к выводу, что без советских войск создать условия для отстранения от власти Амина будет очень сложно. Не было также гарантий того, что афганская армия поддержит Б. Кармаля и
его новое правительство. А если ему даже и удастся захватить власть, сумеет ли он отразить нападки вооруженной оппозиции?
Последнее совещание. 8 декабря в кабинете Брежнева состоялось совещание, в котором принял участие узкий круг членов Политбюро ЦК КПСС: O.B. Андропов, A.A. Громыко, М.А. Суслов и Д.Ф. Устинов. Они
долго обсуждали положение, сложившееся в Афганистане и вокруг него, взвешивали все «за и «против» ввода туда советских войск. Ю.В. Андропов и Д.Ф. Устинов приводили следующие доводы в защиту такого
шага: предпринимаемые якобы ЦРУ США (резидент в Анкаре Пол Хенци) усилия по созданию «новой Великой Османской империи» с включением в нее южных республик из состава СССР; отсутствие на юге надежной
системы ПВО, что в случае размещения в Афганистане американских ракет типа «Першинг» ставило иод угрозу многие жизненно важные объекты, в том числе космодром Байконур; возможность использования
афганских урановых месторождений Пакистаном и Ираком для создания ядерного оружия, установление в северных районах Афганистана власти оппозиции и присоединение этого региона к Пакистану. В итоге
решили проработать два варианта: руками спецслужб КГБ устранить X. Амина и передать власть в Афганистане Б. Кармалю; послать какое-то количество войск на афганскую территорию для этих же целей.
Удивление генерала Огаркова. 10 декабря 1979 г. министр обороны СССР Д.Ф. Устинов вызвал к себе начальника Генерального штаба Н.В. Огаркова и сообщил ему, что Политбюро приняло предварительное
решение временно ввести советские войска в Афганистан, и поставил задачу готовить 75-80 тысяч человек. Н.В. Огарков был удивлен таким решением, сказав, что 75 тысяч обстановку не стабилизируют, и
он против ввода войск, т.к. это безрассудство. Но министр осадил его: «Вы что, будете учить Политбюро? Вам надлежит только выполнять приказания…»
В тот же день Н.В. Огаркова срочно вызвали в кабинет Л.И. Брежнева, где собралось так называемое «малое Политбюро» (Андропов, Громыко и Устинов). Начальник Генерального штаба вновь попытался
убедить присутствующих, что афганскую проблему надо решать политическим путем, а не уповать на силовые методы. Он ссылался на традиции афганцев, не терпевших на своей территории иноземцев,
предупреждал о вероятности втягивания наших войск в боевые действия, но все оказалось тщетным.
Коллегия Министерства обороны. Вечером Д.Ф. Устинов собрал коллегию Министерства обороны СССР и сообщил, что в ближайшее время, очевидно, будет принято решение о применении советских войск в
Афганистане и надо готовить соответствующую группировку. В войска была направлена директива Г 312/12/00133. Начиная с 10 декабря Д.Ф. Устинов стал отдавать устные указания начальнику Генерального
штаба по формированию новой общевойсковой армии в Туркестанском военном округе, в частности, – подготовить к десантированию воздушно-десантную дивизию, отдельный парашютно-десантный полк, повысить
боеготовность двух дивизий в Туркестанском военном округе, доукомплектовать до полного штата понтонно-мостовой полк в Киевском военном округе и отправить его в район Термеза. Все мероприятия
проводились скрытно.
Политбюро склонилось к применению войск еще более уверенно после получения из Кабула донесения представителя КГБ СССР с негативной оценкой обстановки в Афганистане. В донесении говорилось, что
просьбы афганского руководства о помощи имеют под собой реальную почву. Над марксистским режимом страны нависла угроза падения. Трезвые оценки ситуации советскими военными руководителями
расценивалась в Политбюро ЦК КПСС как непонимание или недооценка политической важности происходящих в Афганистане процессов.
Последней каплей, перевесившей чашу весов в пользу ввода войск в Афганистан, стало решение министров иностранных дел и обороны НАТО на встрече 12 декабря в Брюсселе, одобрившее сценарий размещения
в Западной Европе новых американских ракет средней дальности «Круз» и «Першинг-2». Эти ракеты могли поражать практически всю европейскую часть территории СССР.
Окончательное решение. Именно в тот день – 12 декабря – и было принято окончательное решение ввести советские войска в Афганистан. В Особой папке ЦК КПСС сохранился протокол этого заседания
Политбюро, написанный секретарем ЦК К.У. Черненко. Из протокола видно, что инициаторами ввода советских войск в Афганистан были Ю.В. Андропов, Д.Ф. Устинов и A.A. Громыко. За ввод войск
проголосовали единогласно все члены Политбюро. Однако примечательным является отсутствие на заседании Политбюро председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина, который был категорически против
ввода войск в Афганистан. Либо он сам предпочел не явиться на заседание, либо ему посоветовали это сделать, либо заседание провели без его ведома. Последнее все же выглядит маловероятным.
Шифротелеграммы. Поступавшие позже из Афганистана шифротелеграммы как бы подтверждали правильность принятых руководством СССР шагов в отношении Афганистана. По сообщению представителя КГБ
СССР, X. Амин в ходе встреч с ним 12 и 17 декабря говорил, что афганское руководство будет приветствовать присутствие Советских Вооруженных Сил в ряде стратегически важных пунктов в северных
провинциях ДРА. Формы и методы оказания военной помощи должна определить советская сторона.
Тогдашнее руководство КПСС не посчитало нужным вынести такой важный вопрос, как ввод войск в соседнюю страну, на обсуждение государственных органов власти – Верховного Совета СССР или Совета
Министров СССР. Ни указа Президиума Верховного Совета СССР, ни постановления Совета Министров СССР, ни какого-либо другого документа по вопросу ввода войск не принималось. Все указания отдавали
устно, мотивируя это необходимостью обеспечить секретность и ввести в заблуждение X. Амина.
Официальная причина. Официально провозглашенная цель советского военного присутствия в ДРА формулировалась однозначно – оказание помощи в стабилизации обстановки и отражении возможной
агрессии извне. Советские войска должны были стоять гарнизонами и не ввязываться во внутренний конфликт и боевые действия. Им предписывалось защищать местное население от банд, а также распределять
продовольствие, горючее и предметы первой необходимости. Считалось, что само присутствие советских войск явится мощным стабилизирующим фактором, существенно укрепит режим НДПА, окажет сдерживающее
влияние на оппозиционное движение и обеспечит устойчивость военно-политической обстановки в Афганистане. При этом подчеркивалось, что если ввод войск и случится, то он будет носить кратковременный
характер.
В то же время замалчивался тот важнейший факт, что первой задачей, которую придется решать нашим войскам, станет свержение и устранение X. Амина и замена его советским ставленником Б. Кармалем.
Следовательно, ссылка на то, что ввод советских войск на афганскую территорию осуществлялся по просьбе законного правительства ДРА, вряд ли обоснована.
В целом же решение советского руководства о вводе войск в ДРА было принято без соответствующего анализа обстановки и прогноза развития ситуации, оценки причин, характера, масштабов и способов
разрешения конфликта, а также без постановки четких общеполитических и стратегических целей. В результате Афганистан для Советского Союза стал «трясиной» вроде той, какой был Вьетнам для США.
Операция «Шторм-333»: ввод советских войск в Афганистан
Первые этапы подготовки к операции. Операция по захвату и уничтожению X. Амина получила кодовое название «Шторм-333». Силы для проведения этой акции формировались постепенно. Еще в середине
сентября сразу же после захвата власти X. Амином в Кабул для изучения обстановки прибыли 17 офицеров из спецподразделения КГБ СССР во главе с майором Я. Семеновым. Они разместились на одной из вилл
советского посольства и до поры до времени работали в различных ведомствах.
9 и 12 декабря с аэродромов узбекских городов Ташкента и Чирчика был переброшен на авиабазу Баграм под Кабулом «мусульманский» батальон. Все офицеры и солдаты были одеты в афганскую военную форму,
сшитую по образцам, присланным по линии военной разведки.
В начале декабря в Баграм прибыли еще две подгруппы специальной группы КГБ «Зенит» (по 30 человек в каждой), а 23 декабря – спецгруппа «Гром» (30 человек). Такие кодовые названия у них были в
Афганистане, в Центре они назывались по-другому: группа «Гром» -подразделение «А» или, по версии журналистов, «Альфа», а «Зенит» – «Вымпел». Численность «зенитовцев» в Афганистане вместе с ранее
прибывшими достигла более 100 человек. Общее руководство ими осуществлял А.К. Поляков.
Переброска подразделений. Примерно с середины декабря началась форсированная переброска мелких армейских подразделений в Афганистан. С одним из них нелегально прибыл Б. Кармаль, который
обосновался в Баграме под охраной сотрудников 9-го управления КГБ. Здесь же находились и М.А. Ватанджар, С. Гулябзой и А. Сарвари, сподвижники бывшего генсека НДПА Н.М. Тараки. В середине декабря
планировалось убрать X. Амина, и новое руководство к моменту переворота обязано было находиться в Афганистане.
«Объект Дуб». 11 декабря заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант Н. Гуськов поставил задачу: захватить «объект Дуб» – резиденцию Амина в центре Кабула. Ни плана дворца, ни системы его
охраны не было. Известно было только, что дворец охраняют примерно две тысячи гвардейцев. Штурм поручался всего двадцати двум «зенитовцам» и роте «мусульманского» батальона. 13 декабря в 15.30
личный состав получил приказ на боевые действия. Бойцы должны были за час выдвинуться из Баграма в Кабул и штурмом овладеть резиденцией Амина. Неизвестно, чем бы закончилась эта авантюра, но, к
счастью, в 16 часов последовала команда «отбой».
Сотрудники «Зенита» В. Цветков и Ф. Ерохов пристреляли снайперские винтовки на 450 метров – именно с такого расстояния они намеревались стрелять в афганского лидера. Выбрав позиции на маршруте
обычного следования Амина в Кабуле, они установили дежурство, но помешала усиленная охрана вдоль всей трассы.
Окончилось неудачей и покушение на Амина 10 декабря. Он был легко ранен, а его племянник Асадулла Дмин, шеф афганской контрразведки, получил серьезное ранение и после операции, сделанной советским
хирургом А. Алексеевым, самолетом был отправлен на лечение в Советский Союз. За находившимися в Баграме оппозиционерами во главе с Б. Кармалем из Ферганы прилетел самолет Ан-12, и они снова улетели
в СССР.
Амин перемещает резиденцию. Только поздно вечером 17 декабря «зенитовцам» и «мусульманскому» батальону поставили задачу выдвинуться из Баграма в Кабул в район Дар-уль-Амана, куда
перемещалась резиденция главы ДРА. 18 декабря полковник В.В. Колесник, ранее руководивший подготовкой «мусульманского» батальона, получил приказ от начальника ГРУ генерала армии П.И. Ивашутина
вылететь в Афганистан для выполнения специального правительственного задания. Вместе с ним направили подполковника О.У. Швеца. 19 декабря в 6.30 они отправились с аэродрома Чкаловский через Баку и
Термез в Баграм. Из Термеза летели еще с двумя попутчиками – сотрудниками КГБ генерал-майором Ю.И. Дроздовым и капитаном 2-ого ранга Э.Г. Козловым.
Колесник и Швец поехали в расположение батальона, который разместился примерно в километре от дворца Тадж-Бек, в недостроенном здании, с окнами без стекол. Вместо них натянули плащ-палатки,
поставили печки-буржуйки. В тот год зима в Кабуле была суровая, ночью температура воздуха опускалась до 20 °С мороза.
Накануне X. Амин перебрался во дворец Тадж-Бек и оказался «под крылышком» «мусульманского» батальона.
Система охраны дворца. Она была организована тщательно и продуманно. Внутри несла службу личная охрана X. Амина, состоявшая из его родственников и особо доверенных людей. Они и форму носили
специальную, отличную от других афганских военнослужащих: на фуражках белые околыши, на рукавах белые манжеты, белые ремни и кобуры. Вторую линию составляли семь постов, на каждом из которых
располагалось по четыре часовых, вооруженных пулеметом, гранатометом и автоматами. Смена их производилась через два часа.
Внешнее кольцо охраны образовывали пункты дислокации батальонов бригады охраны (трех мотопехотных и танкового). Они располагались вокруг Тадж-Бека на небольшом удалении. На одной из господствующих
высот были закопаны два танка Т-54, которые могли простреливать прямой наводкой местность, прилегающую к дворцу. Всего в бригаде охраны насчитывалось около 2500 человек. Кроме того, неподалеку
располагался зенитный полк, на вооружении которого было двенадцать 100-мм зенитных пушек и шестнадцать зенитных пулеметных установок. В Кабуле были и другие армейские части: две пехотные дивизии и
танковая бригада.
«Филькина грамота». 21 декабря Колесника и Халбаева вызвал главный военный советник генерал-полковник ОК. Магометов и приказал усилить охрану дворца подразделениями «мусульманского»
батальона. Им предписывалось занять оборону между постами охраны и линией расположения афганских батальонов.
По свидетельству ОК. Магометова, когда он разговаривал по спецсвязи с Д.Ф. Устиновым, министр обороны спросил его: «Как идет подготовка к выполнению плана по отстранению от власти Амина?» Но О.К.
Магометов не знал об этом ровным счетом ничего. Через некоторое время представитель КГБ СССР генерал-лейтенант Б. Иванов, видимо, переговорив с Ю.В. Андроповым, пригласил к себе С.К. Магометова и
показал ему разработанный сотрудниками КГБ план. Главный военный советник возмущался потом, говоря, что это был не план, а «филькина грамота». Пришлось разрабатывать операдню по захвату дворца
заново.
Директивы от 24 и 27 декабря. В директиве № 312/ 12/001, подписанной Д.Ф. Устиновым и начальником Генерального штаба Н.В. Огарковым 24 декабря, определялись конкретные задачи на ввод и
размещение войск на афганской территории. Участие в боевых действиях не предусматривалось. Конкретные боевые задачи соединениям и частям на подавление сопротивления мятежников были поставлены чуть
позже, в директиве министра обороны СССР от 27 декабря № 312/12/002.
На проведение всех мероприятий, связанных с вводом войск в ДРА, отводилось менее суток. Такая поспешность закономерно повлекла за собой дополнительные потери.
Вечером 24 декабря ОК. Магометов и В.В. Колесник приехали на полевой переговорный пункт, который был развернут на стадионе «Клуб э-Аскари» недалеко от американского посольства. По правительственной
связи позвонили генералу армии ОФ. Ахромееву (он находился в Термезе в составе оперативной группы Министерства обороны СССР). Первый заместитель начальника Генерального штаба приказал им к утру 25
декабря шифром доложить решение за двумя подписями. Тут же на узле связи написали доклад, и к двум часам ночи шифровка была отправлена. В.В. Колесник был назначен Министерством обороны СССР
руководителем операции «Шторм-333». Руководить действиями спецподразделений КГБ было поручено Ю.И. Дроздову. Ставя ему задачу по ВЧ, Ю.В. Андропов и H.A. Крючков указали на необходимость продумать
все до мелочей, а главное – максимально обеспечить безопасность участников операции.
Доверчивость Амина. X. Амин, несмотря на то, что сам в сентябре обманул Л.И. Брежнева и Ю.В. Андропова, как ни странно, доверял советским руководителям. Он окружил себя советскими военными
советниками, консультировался с высокопоставленными представителями КГБ и Министерства обороны СССР при соответствующих органах ДРА, полностью доверял лишь врачам из СССР и надеялся в конечном
итоге на наши войска.
План операции. Планом операции предусматривалось не допустить выдвижения к дворцу Тадж-Бек афганских батальонов (трех мотопехотных и танкового). Против каждого батальона должна была
действовать рота спецпаза или десантников. Командиром приданной парашютно-десантной роты был старший лейтенант В. Востротин. Одной из важнейших задач был захват двух закопанных танков. Для этого
выделили 15 человек во главе с заместителем командира «мусульманского» батальона капитаном Сатаровым, а также четырех снайперов из КГБ. От действий этой группы во многом зависел успех всей
операции. Они начинали первыми.
Чтобы приучить афганцев и раньше времени не вызвать подозрения, начали проводить демонстрационные действия: стрельба, выход по тревоге и занятие установленных участков обороны в ночное время
пускали истребительные ракеты, т.к. ночью были сильные морозы, по графику прогревали моторы бронетранспортеров и боевых машин пехоты, чтобы можно было их по сигналу сразу завести. Сначала это
вызывало беспокойство. Когда первый раз запустили ракеты, расположение батальона мгновенно осветили прожекторы зенитного полка и приехал начальник охраны дворца майор Джандад. Постепенно афганцы
привыкли и перестали настороженно реагировать на подобные «маневры» батальона. Новую задачу в батальоне знали только Колесник, Швец и Халбаев.
Советские военные советники и специалисты, работавшие в войсках ПВО ДРА, установили контроль над всеми зенитными средствами и местами хранения боеприпасов, а также временно вывели из строя
некоторые зенитные установки (сняли прицелы, замки). Таким образом, была обеспечена беспрепятственная посадка самолетов с десантниками.
План дворца. 26 декабря советники при личной охране X. Амина – сотрудники 9-го управления КГБ СССР смогли провести разведчиков-диверсантов во дворец, где они все внимательно осмотрели, после
чего генерал Дроздов составил поэтажный план Тадж-Бека. Офицеры «Грома» и «Зенита» М. Романов, Я. Семенов, В. Федосеев и Ж. Мазаев провели рекогносцировку местности и разведку огневых точек,
расположенных на ближайших высотах. Неподалеку от дворца на возвышении находился ресторан, где обычно собирались высшие офицеры афганской армии. Под предлогом того, что советским офицерам якобы
требуется заказать места для встречи Нового года, спецназовцы побывали в ресторане, откуда Тадж-Бек был виден как на ладони.
С утра 27-го началась непосредственная подготовка к штурму. Дворец Тадж-Бек располагался на окраине Кабула в Дар-уль-Амане, на высоком поросшем деревьями и кустарником крутом холме, который был к
тому же еще оборудован террасами, а все подступы к нему заминированы. К нему вела единственная дорога, усиленно охраняемая. Его толстые стены были способны сдержать удар артиллерии. Если к этому
добавить, что местность вокруг дворца простреливалась, то станет понятным, какая нелегкая задача стояла перед армейским спецназом и спецгруппами КГБ СССР.
Задачи на 27 декабря. Наши военные советники получили разные задачи: некоторые 27 декабря должны были остаться в частях на ночь, организовать ужин с подопечными афганцами (для этого им были
выданы спиртное и закуска) и ни при каких обстоятельствах не допустить выступления афганских частей против советских войск, другим, наоборот, было приказано долго в подразделениях не задерживаться,
и они раньше, чем обычно, уехали домой. Остались только специально назначенные люди, которые были соответственно проинструктированы.
27 декабря в середине дня Дроздов и Колесник еще раз обошли позиции батальона, проинформировали офицеров о плане операции и объявили порядок действий. Командир «мусульманского» батальона майор
Халбаев, командиры спецгрупп М. Романов и Я. Семенов поставили боевые задачи командирам подразделений и подгрупп, организовали подготовку к штурму.
Начало ввода советских войск в Афганистан
22 и 23 декабря советский посол проинформировал X. Амина, что в Москве удовлетворили его просьбу о направлении советских войск в Афганистан и готовы начать ил вид 25 декабря. Афганский лидер
выразил благодарность советскому руководству и отдал распоряжение Генеральному штабу Вооруженных Сил ДРА об оказании содействия вводимым войскам.
Ночью 24 декабря командующий войсками Туркестанского округа генерал-полковник Ю.П. Максимов по телефону доложил министру обороны и начальнику Генерального штаба о готовности войск к выполнению
поставленной задачи, а затем направил в их адрес шифротелеграмму с докладом о готовности.
25 декабря 1979 г. в 12.00 в войска поступило распоряжение, подписанное министром обороны СССР Д.Ф. Устиновым, о том, чтобы переход и перелет государственной границы Демократической Республики
Афганистан войсками 40-й армии и авиации ВВС начать 25 декабря в 15.00 (время московское).
Первыми переправились разведчики и десантно-штурмовой батальон капитана Л.В. Хабарова, которому предстояло занять перевал Саланг, а затем по понтонному мосту под руководством генерала К. Кузьмина
пошли остальные части 108-й мотострелковой дивизии.
Одновременно самолетами военно-транспортной авиации началась переброска по воздуху и высадка основных сил 103-й воздушно-десантной дивизии и остатков 345-го отдельного парашютно-десантного полка на
аэродромы столицы и Баграма. К сожалению, не обошлось без жертв – 25 декабря при заходе на посадку в Кабуле врезался в гору и взорвался Ил-76 (командир – капитан В.В. Головчин), на борту которого
находилось 37 десантников. Все десантники и 7 членов экипажа самолета погибли.
27 декабря воздушно-десантные подразделения 103-й Дивизии генерал-майора И.Ф. Рябченко и выделенные силы от КГБ СССР согласно плану вышли к важным административным и специальным объектам в столице
и «усилили» их охрану.
В ночь на 28 декабря в Афганистан вошла еще одна мотострелковая дивизия, ранее развернутая в Кушке (командир – генерал Ю.В. Шаталин). Она направилась в Герат и Шинданд. Один полк этой дивизии
разместился на аэродроме Кандагара. Позже он был переформирован в 70-ю бригаду.
Части 108-й мотострелковой дивизии к утру 28 декабря сосредоточились в районе северо-восточнее Кабула.
Амин ликует. X. Амин находился в эйфории: наконец-то ему удалось добиться заветной цели – советские войска вошли в Афганистан. Днем 27 декабря он устроил пышный обед, принимая в своем
роскошном дворце членов Политбюро, министров с семьями. Формальным поводом для торжества стало возвращение из Москвы секретаря ЦК НДПА Панджшири. Он заверил X. Амина: советское руководство
удовлетворено изложенной им версией смерти Н.М. Тараки и сменой лидера страны. СССР окажет Афганистану военную помощь.
X. Амин торжественно произнес: «Советские дивизии уже на пути сюда. Все идет прекрасно. Я постоянно связываюсь по телефону с товарищем Громыко, и мы сообща обсуждаем вопрос, как лучше
сформулировать для мира информацию об оказании нам советской военной помощи».
Отравление. Днем 27 декабря ожидалось также выступление генсека по афганскому телевидению. На съемки во дворец Тадж-Бек были приглашены высшие военные чины и начальники политорганов. Однако
во время обеда многие гости почувствовали себя плохо. Некоторые потеряли сознание. Полностью «отключился» и X. Амин. Его супруга немедленно вызвала командира президентской гвардии Джандада, который
позвонил в Центральный военный госпиталь «Чарсад Бистар» и в поликлинику советского посольства. Продукты и гранатовый сок были немедленно направлены на экспертизу, подозреваемые повара задержаны.
Усилен режим охраны. Когда советские врачи – терапевт Виктор Кузнеченков и хирург Анатолий Алексеев – подъехали к внешнему посту охраны и, как обычно, стали сдавать оружие, их дополнительно еще и
обыскали, чего раньше никогда не было. Что-то случилось? Наши врачи определили сразу: массовое отравление. X. Амин лежал раздетый до трусов, с отвисшей челюстью и закатившимися глазами. Он был без
сознания, в тяжелой коме. Умер? Прощупали пульс – еле уловимое биение.
Полковники Кузнеченков и Алексеев, не задумываясь, что нарушают чьи-то планы, приступили к спасению главы «дружественной СССР страны». Сначала вставили на место челюсть, затем восстановили дыхание.
Отнеели его в ванную комнату, вымыли и стали делать промывание желудка … Когда челюсть перестала опадать и пошла моча, врачи поняли, что Амина удалось спасти.
Штурм и захват Тадж-Бека, дворца Амина
Время изменено. Около шести часов вечера В.В. Колесника вызвал на связь С.К. Магометов и сообщил, что время штурма перенесено и начинать нужно как можно скорее. Спустя 15-20 минут группа
захвата во главе с капитаном Сатаровым выехала на машине ГАЗ-66 в направлении высоты, где были закопаны танки. Танки охранялись часовыми, а их экипажи находились в казарме, расположенной на
расстоянии 150-200 метров от них. В часовых должны были стрелять В. Цветков из «Зенита» или Д. Волков из «Грома».
Находившийся на командном пункте полковник Григорий Бояринов, который входил в состав «Зенита»! заметно волновался, т.к. прибыл в Кабул лишь накануне и еще не освоился в новой обстановке. Видя это,
капитан 2-ого ранга Э. Козлов решил помочь ему, хотя и не должен был находиться в составе штурмовых групп. Ни Козлов, ни Бояринов не могли предположить, что после штурма дворца станут Героями
Советского Союза, причем полковнику не суждено будет вернуться из этого боя.
«Шилки» начинают. Когда машина Сатарова подъехала к расположению третьего батальона, оттуда вдруг послышалась стрельба из стрелкового оружия. Полковник Колесник немедленно скомандовал: «Огонь!» и
«Вперед!»
Первыми по дворцу прямой наводкой по команде капитана Паутова открыли огонь зенитные самоходные установки («Шилки»), обрушив на него море снарядов. Автоматические гранатометы ударили по
расположению танкового батальона, не давая экипажам подойти к танкам. Первой ко дворцу по плану должна была выдвигаться рота старшего лейтенанта В. Шарипова, на десяти БМП-4 которой в качестве
десанта находились подгруппы «Грома» во главе с О. Балашовым, В. Емышевым, С. Головым и В. Карпухиным. Общее руководство ими осуществлял майор М. Романов.
Майор Я. Семенов со своим «Зенитом» на четырех БТРах получил задачу прорваться к торцовой части дворца, а затем совершить бросок по пешеходной лестнице, которая вела вверх к Тадж-Беку. У фасада обе
группы должны были соединиться.
Однако в последний момент план изменили, и привык зданию дворца на трех БТРах выдвинулись подгруппы «Зенита», старшими которых были А. Карелин, 5. Суворов и В. Фатеев. Четвертая подгруппа «Зенита»
во главе с В. Щиголевым оказалась в колонне «Грома». Боевые машины сбили внешние посты охраны и устремились но единственной дороге, ведущей на площадку перед дворцом. Едва первая машина миновала
поворот, из здания ударили крупнокалиберные пулеметы. У шедшего первым БТРа были повреждены все колеса, а машина Бориса Суворова сразу же загорелась. Сам командир подгруппы погиб, а его люди
получили ранения. «Зенитовцы» вынуждены были залечь и стрелять по окнам дворца, некоторые из них при помощи штурмовых лестниц стали взбираться вверх в гору.
Подрыв «колодца связи». В четверть восьмого вечера в Кабуле прогремели сильные взрывы. Это подгруппа КГБ из «Зенита» (старший – Б. Плешкунов) подорвала «колодец» связи, отключив афганскую столицу
от внешнего мира.
Спецназовцы быстро выскочили на площадку перед Тадж-Беком. Командиру первой подгруппы «Грома» О. Балашову осколками пробило бронежилет; в горячке он сначала не почувствовал боли и бросился вместе
со всеми ко дворцу, но затем все же был отправлен в медсанбат.
Самые тяжелые минуты. Первые минуты боя были самыми тяжелыми. На штурм Тадж-Бека пошли спецгруппы КГБ, а основные силы роты В. Шарипова прикрывали внешние подступы ко дворцу. Другие подразделения
«мусульманского» батальона обеспечивали внешнее коль. До прикрытия. Ураганный огонь из дворца прижал спецназовцев к земле. Поднялись они лишь тогда, когда «Шилка» подавила пулемет в одном из окон.
Продолжалось это недолго – может быть, минут пять, но бойцам показалось, что прошла целая вечность.
Самым сложным оказалось ворваться в само здание. Когда бойцы выдвинулись к главному входу, огонь еще более усилился. Творилось нечто невообразимое. Еще на подступах ко дворцу был убит Г. Зудин,
ранены С. Кувылин и Н. Швачко. В первые же минуты боя у майора М. Романова было ранено 13 человек. Самого командира группы контузило. Не лучше обстояло дело и в «Зените». В. Рязанов, получив
сквозное ранение в бедро, сам сделал перевязку ноги и пошел в атаку. Афганцы со второго этажа бросали гранаты. Едва начав подниматься по лестнице, ведущей к Тадж-Беку, Якушев упал, сраженный
осколками гранаты, а бросившийся к нему Емышев был тяжело ранен в правую руку. Позже ее пришлось ампутировать.
Первые во дворце. Э. Козлов, М. Романов, С. Голов, М. Соболев, В. Карпухин, А. Плюснин, В. Гришин и В. Филимонов, а также Я. Семенов с бойцами из «Зенита» В. Рязанцевым, В. Быковским, В.
Макаровым и В. Поддубным первыми ворвались в здание дворца. А. Карелин, В. Щиголев и Н. Курбанов штурмовали дворец с торца. Спецназовцы действовали отчаянно и решительно. Если из помещений не
выходили с поднятыми руками, то выламывались двери, в комнату бросали гранаты, а затем без разбору стреляли из автоматов.
Пожар. Офицеры и солдаты личной охраны X. Амина, его телохранители (их было около 100-150 человек) сопротивлялись отчаянно и в плен не сдавались. От ударов «Шилок» на втором этаже дворца
начался пожар-Это оказало сильное моральное воздействие на обороняющихся. Солдаты из охраны X. Амина, услышав русскую речь и мат, стали сдаваться. Как потом выяснилось, многие из них учились в
десантном училище в Рязани, где, видимо, и запомнили русский мат на всю жизнь. Я. Семенов, Э. Козлов, В. Анисимов, С. Голов, В. Карпухин и А. Плюснин бросились на второй этаж. М.
Романову из-за сильной контузии пришлось остаться внизу.
Врачи и Амин. Находившиеся во дворце советские врачи попрятались кто куда мог. Сначала думали, что напали моджахеды, затем – сторонники Н.М. Тараки. Только позднее, услышав русский мат, они поняли,
что атакуют свои. Алексеев и Кузнеченков, которые должны были помогать дочери Амина (у нее был грудной ребенок), нашли «убежище» у стойки бара. Вскоре они увидели X. Амина, который шел по коридору
в белых адидасовских трусах, держа в высоко поднятых, обвитых трубками руках, словно гранаты, флаконы с физраствором. Можно было только представить, каких это усилий ему стоило и как кололи
введенные в вены иглы.
Алексеев, выбежав из укрытия, первым делом вытащил иглы, прижал пальцами вены, чтобы не сочилась кровь, а затем довел генсека до бара. Амин прислонился к стене, но тут послышался детский плач –
откуда-то из боковой комнаты шел, размазывая кулачками слезы, его пятилетний сынишка. Увидев отца, бросился к нему, обхватил за ноги, Амин прижал его к себе, и они вдвоем присели у стены.
«Врешь, не может быть!» Амин приказал своему адъютанту позвонить и предупредить советских военных советников о нападении на дворец. При этом он сказал: «Советские помогут». Но адъютант доложил, что
стреляют именно советские. Эти слова вывели генсека из себя, он схватил пепельницу и бросил ее в адъютанта: «Врешь, не может быть!» Затем сам попытался позвонить начальнику Генштаба, командиру 4-й
танковой бригады, но связи не было. После этого Амин тихо проговорил: «Я об этом догадывался, все верно».
В то время, когда штурмовые группы ворвались в Тадж-Бек, бойцы «мусульманского» батальона создали жесткое огневое кольцо вокруг дворца, уничтожая все, что оказывало сопротивление, и отсекая приток
новых сил.
Когда спецназовцы прорывались по второму этажу, раздался женский крик: «Амин, Амин…» Кричала, видимо, его жена. Н. Курбанов из «Зенита», единственный из бойцов, кто знал местный язык, стал
переводить Семенову. Так удалось узнать, где находится X. Амин. Вскоре спецназовцы увидели и самого X. Амина, сидевшего на полу возле стойки бара и прижимавшего к себе малолетнего сына…
Амин убит. Бой во дворце продолжался недолго (43 минуты). «Внезапно стрельба прекратилась, – вспоминал Яков Семенов, – я доложил по радиостанции руководству, что дворец взят, много убитых и
раненых, главному конец». После того как оппозиционеры А. Сарвари и С. Гулябзой опознали труп, останки афганского лидера завернули в ковер… Основная задача была выполнена.
В.В. Колесник дал команду на прекращение огня и перенес свой командный пункт непосредственно во дворец. Когда они с Ю.И. Дроздовым поднялись к Тадж-Беку, к ним стали подходить командиры штурмовых
групп и подразделений с докладами. Раненых и погибших эвакуировали на БМП и бронетранспортерах.
Первые потери. Всего в спецгруппах КГБ непосредственно при штурме дворца погибло пять человек, в том числе и полковник Бояринов. Почти все были ранены, но те, кто мог держать
оружие в руках, продолжали сражаться. В «мусульманском» батальоне погибло 5 человек, и 35 было ранено. 23 бойца, получившие ранения, остались в строю. Например, раненный в ногу старший лейтенант В.
Шарипов продолжал руководить вверенной ему ротой. Тяжелораненых медик батальона капитан Ибрагимов вывез на БМП в медсанбат и кабульский госпиталь. Неизвестна судьба сотрудников 9-го управления КГБ
СССР, осуществлявших непосредственную охрану X. Амина. По некоторым данным, всех их удалось заранее эвакуировать.
Погребение. Убитых афганцев, в том числе и двух малолетних сыновей X. Амина, закопали в братской могиле неподалеку от дворца Тадж-Бек (впоследствии, с июля 1980 г., там располагался штаб
40-й армии). Труп X. Амина, завернутый в ковер, был погребен там же, но отдельно от остальных. Никакого надгробия ему поставлено не было. Оставшиеся в живых члены его семьи были посажены в тюрьму
Пули-Чархи, сменив там семью Н.М. Тараки. Дочь X. Амина, которой во время боя перебило ноги, оказалась в камере с холодным бетонным полом. Но милосердие было чуждо людям, у которых по приказу X.
Амина были уничтожены близкие.
Вполне вероятно, что кое-кто из наших соотечественников пострадал от своих же: в темноте личный состав «мусульманского» батальона и спецгруппы КГБ узнавали друг друга по белым повязкам на рукавах,
паролю «Миша – Яша» и… мату. Но ведь все они были одеты в афганскую военную форму, а вести стрельбу и бросать гранаты приходилось часто с приличного расстояния.
Захват ключевых объектов. В течение ночи спецназовцы несли охрану дворца, т.к. опасались, что на его штурм пойдут дислоцированные в Кабуле дивизии и танковая бригада. Но этого не
случилось. Советские военные советники и переброшенные в афганскую столиц! части воздушно-десантных войск не позволили им это сделать. К тому же спецслужбами заблаговременно был! парализовано
управление афганскими силами. Захват остальных ключевых объектов в Кабуле прошел спокойно и с минимальными потерями.
Награды. Закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа сотрудников КГБ (около 400 человек) была награждена орденами и медалями! Полковнику Г.И. Бояринову было присвоено
звание Героя Советского Союза (посмертно). Такого же звания были удостоены В.В. Колесник, Э.Г. Козлов и В.Ф. Карпухин. Ю.И. Дроздова наградили орденом Октябрьской Революции. Командир группы «Гром»
М.М. Романом был награжден орденом Ленина. О.У. Швеца и Я.Ф. Семенова наградили орденом Боевого Красного Знамени. Получили правительственные награды также около 300 офицеров и солдат
«мусульманского» батальона, из них 7 человек наградили орденом Ленина (в том числе Халбаева, Сатарова и Шарипова) и около 30 – орденами Боевого Красного Знамени (в том числе В.А. Востротина). За
штурм дворца X. Амина полковник В.П. Кузнеченков, как воин-интернационалист, удостоен ордена Боевого Красного Знамени (посмертно). А. Алексееву же дали Почетную грамоту при его отъезде из Кабула на
Родину.
Международная реакция на события в Афганистане
Начало правления Б. Кармаля. Вечером 27 декабря на связь с находившимся на аэродроме в Баграме Б. Кармалем вышел Ю В Андропов. От себя и «лично» от Л.И. Брежнева он поздравил Б. Кармаля с
победой «второго этапа революции» и назначением его Председателем Революционного совета ДРА. Кармаль сразу же распорядился перевезти его в столицу.
В тот же день по кабульскому радио было передано обращение Б. Кармаля к народам Афганистана, в котором он объявлял о свержении и уничтожении X. Амина и о взятии руководства партией и страной в свои
руки. Новый афганский лидер призвал население к спокойствию, лояльности и подчинению новой власти. 10 января 1980 г. на пленуме ЦК НДПА Б. Кармаль был официально утвержден на всех своих партийных и
государственных должностях.
Трудности нового режима. Однако как показали дальнейшие события, новый режим укреплялся с большими трудностями и лишь благодаря поддержке находившихся в Афганистане советских войск.
Предпринятые в 1980-1981 гг. попытки скорректировать курс преобразований, завоевать доверие населения не принесли ожидаемого успеха. В НДПА продолжалась межфракционная борьба. Армия оставалась
слабой, неспособной самостоятельно противостоять противнику. Тем временем партизанское движение расширялось, его лидеры начали нащупывать пути для координации действий и объединения.
Международная реакция на советское вмешательство в Афганистане. Свержение X. Амина и ввод советских войск в Афганистан вызвал бурную реакцию во всем мире. Политику СССР осудили даже многие
компартии и социалистические страны. Наиболее жестко отреагировали США. Ведь они только что потеряли Иран, не имея возможности как-то отреагировать на потерю. Уже 29 декабря президент США Дж.
Картер направил Л.И. Брежневу выдержанное в крайне резких тонах личное послание, в котором осудил действия советского руководства по вмешательству во внутренние дела Афганистана и недвусмысленно
предупредил о негативных последствиях этого шага.
Ответ советских руководителей. В тот же день Дж. Картер получил не менее резкий ответ советского руководства за подписью Л.И. Брежнева. Советский генсек категорически отверг факт
вмешательства СССР во внутренние дела Афганистана. Он объявил, что советские войска были введены в эту страну по просьбе ее правительства. «Хочу еще раз подчеркнуть, – писал Л.И. Брежнев, – что
направление ограниченных советских контингентов в Афганистан служит одной цели – оказанию помощи и содействия в отражении актов внешней агрессии, которое имеет место длительное время и сейчас
приняло еще более широкие масштабы».
Без всякого зазрения совести Л.И. Брежнев заявил: «Совершенно неприемлемым и не отвечающим действительности является и содержащееся в Вашем послании утверждение, будто Советский Союз что-то
предпринял для свержения правительства Афганистана. Должен со всей определенностью подчеркнуть, что изменения в афганском руководстве произведены самими афганцами, и только ими. Спросите об этом у
афганского правительства».
Далее советский руководитель отверг обвинения в том, что действия советского руководства в Афганистане представляют угрозу миру и заявил, что советские войска будут выведены как только исчезнут
причины, «вызвавшие просьбу Афганистана к Советскому Союзу».
Резолюция ООН. Попытки советского руководства обелить себя в глазах мирового сообщества потерпели полный провал. 14 января 1980 г. подавляющее большинство стран-участниц Генеральной
Ассамблеи ООН осудило действия СССР в Афганистане и потребовало вывода из этой страны советских войск. За резолюцию осуждения проголосовали 104 страны, против – 18, воздержались – 18.
Президент Дж. Картер решил задержать ратификацию договора по ОСВ-2; отрицательно встреченный ранее в конгрессе США, этот договор в подобных обстоятельствах был обречен на провал. Реакция Китая была
еще более обостренной, ибо как раз в это время начался вооруженный конфликт между КНР и Вьетнамом, вторгнувшимся в Камбоджу для подавления установившегося там кровавого режима прокитайски и
антивьетиамски настроенного «красного» Пол Пота. СССР оставался союзником Вьетнама и поддерживал его. Тогда Дж. Картер сделал другой шаг, предложив Китаю военное сотрудничество. Иными словами, не
только все главные мировые державы оказались во враждебном Советском Союзе, но вокруг него начинало сжиматься настоящее кольцо, охватывавшее все его границы и возрождавшее прежнюю тревогу насчет
окружения. Стали также пропадать традиционные симпатии, которыми пользовался СССР в Движении неприсоединившихся стран, куда входил и Афганистан.
Таким образом, афганская авантюра привела к фактической изоляции СССР от мирового сообщества.