Встреча первого гражданского
Нового года в Москве
И. А. Климишин
На следующее утро после оглашения
в Москве на Красной площади указа Петра I о реформе календаря, то есть 20 (30) декабря 7208 года от сотворения мира
был выпущен второй царский указ – (“О праздновании Новаго года”).
Новолетие во многих христианских государствах мира наступило уже через день
после появления последнего царского волеизъявления. В России же оно должно было
отмечаться с опозданием на декаду.
В указе ещё раз и пространнее
подтверждалось прежнее реформенное деяние. В качестве его обоснования
выдвигался более широкий аргу-мент: (Великий Государь указал сказать: известно
Ему Великому Государю не только что во многих Европейских Христианских странах,
но и в народах Славянских, которые с Восточною православною нашею Церковью во
всем сог ласны, как: Волохи, Молдавы, Сербы, Далматы, Болгары и самые Его
Великаго Государя подданные Черкасы и все Греки, от которых вера наша
православная принята, все те народы согласно лета свои счисляют от Рождества
Христова осьмь дней спустя, то есть Генваря с 1 числа, а не от создания мира(.
При этом подчёркивалось, что счёт лет от сотворения мира у них упразднён по
причине существования широкой палитры мнений в определении величины последней
эры, о чём здесь уже говорилось ранее: (за многую разнь и считание в тех
летах(. (И ныне, – говорилось в указе далее, – от Рождества Христова доходит
1699 год, а будущаго Генваря с 1 числа настанет новый 1700 год купно и новый
столетный век: и для добраго и полезнаго дела, указал Великий Го сударь впредь
лета счислять в Приказах и во всех делах и крепостях пи сать с нынешняго
Генваря с 1 числа от Рождества Христова 1700 года(. В документе с безусловной
очевидностью просматривается весьма приме- чательная для нашего времени
хронологическая погрешность: в нём предпо- лагается и утверждается, будто 1
января 1700 года является не только на- чалом нового года, но и началом (н о в
а г о с т о л е т н о г о века). “Здесь допущена существенная ошибка, –
констатировал примени-тельно к случаю, в частности, С. И. Селешников, тогда
член Комиссии по истории астрономии Астрономического совета Академии наук СССР
и член Советского национального объединения историков естествознания и техники,
в книге “История календаря и хронология” (М.: “Наука”,
1970. – С. 158), – 1700 год является последним годом XVII века, а не первым годом XVIII века. Новый век наступил 1
января 1701 года”.
Подобная ошибка как следствие
очевидной завороженности двумя и более нулями, скажем так, вполне естественна
для обыденного человеческого соз- нания. Таковое, предположительно, можно
откорректировать, по всей веро- ятности, лишь только перенесением сроков
погашения всех и всяческих на- логовых и прочих финансовых недоимок, – приведём
пример для нашего вре- мени, – с последнего года двадцатого века и второго
тысячелетия на пер- вый год двадцать первого века и, конечно же, третьего
тысячелетия. При таком повороте событий все благоразумные (не разбойники!)
налогоплательщики, – а таковых, в смысле предпочтения отсрочки платежей,
полагаем, будет безусловное большинство, – станут адресоваться, несомненно, к
2001 году. И даже самым решительным образом будут требовать установления именно
этой даты в судебном порядке! А пока суть да дело – будут идти бесконечные
вялотекущие либерально-заумные дискуссии, которые, впрочем, уже начались … В
этот процесс оказалась втянутой даже ни в чём не повинная ажур- но-железная
Эйфелева башня, на которой радужно сияет световое элект-ро- табло: (До 2000
года осталось…(! Скоро вступит в дело и её деревян-ная соперница на
противоположном берегу Сены. Презентация её в каче-стве кульминации торжеств в
ознаменование н а с т у п л е н и я третьего ты- сячелетия намечена к проведению
где-то в 2000-м году (“Коммер сант-daily”, № 32 (1435) от 25 февраля 1998 года). Ещё раз можно напомнить и о
броском световом табло в центре Москвы, на Тверской, напротив
“Известий”, и о мелькающих телезаставках, и о руб рике в
“Московских новостях”: (Рубеж веков: до 2000 года … недель(, под
которой публикуются, так сказать, зарубежные прогнозы, то есть прог но-зы на
новый век и новое тысячелетие, со стороны российских академи ческих учёных и т.
д. и т. п. Но вернёмся в начало 1700 года. Петровским указом сугубое, как
оши-бочно полагалось, событие предписывалось отметить с особой торжест
вен-ностью. (В знак того добраго начинания и новаго столетнаго века( (царствую
щий град Москва( должен был быть и был надлежащим образом приук-рашен (от древ
и ветвей сосновых, елевых и можжевелевых( и оснащён (огненными потехами( и
припасами (из дров или хворосту или соломы(. (После должнаго благодарения к
Богу и молебнаго пения в церкви и ко му случится и в дому своем(, по сигналу с
Красной площади всю-ду должны были быть учинены (трожды( стрельба (из небольших
пушечек, буде у кого есть, или из несколько мушкетов или инаго мелкаго ружья( и
запуск (нес колько ракетов, сколько у кого случится(. Царским указом особо
предписывалось: “(И пред Бурмистрскою Ратушею стрельбе и таким огням и
украшению по их рассмотрению быть же”(. В канун Нового года Петр I сам зажёг на Красной площади первую раке ту, дав тем
сигнал к открытию праздника. Улицы осветились иллюминацией, начался колокольный
звон, открылась пушечная и ружейная стрель-ба, раз дались звуки труб и литавр.
В тёмное зимнее небо взлетали разноцветные ракеты, а по “(по улицам
большим, где пространство есть”(горели огни, костры и “(на
столбиках”( уставленные “(худые”(смоляные бочки. Перед дворцом
был устроен грандиозный фейерверк со множеством потеш- ный огней и пушечным
громом. Царь и горожане “(в знак веселия(” поздравляли друг друга
“(с Новым годом и с т о л е т н ы м в е к о м(“. Сам Петр I “с приятною ласкою” принимал поздравления.
Потом он устро- ил во дворце пышное угощение с музыкой и пением для знатных
особ. Пос ледние были с женами и дочерьми “в немецком уборе”. А для
народа перед дворцом и у трёх триумфальных ворот были расставлены
“различныя ествы и чаны с вином и пивом”. Гуляния продолжались всю
ночь. “Закончилось это новое торжество вечерним столом во дворце и балом,
а потом целым рядом пиршеств и балов, которые до 7 января устраивали у се- бя
знатные особы и на которых обязательно должны были присутствовать “жены и
девицы господские”. “И можно сказать, – заключает Голиков, из вестный
жизнеописатель Петра I, – что с новым годом новое
ввелось и об- ращение” (Праздничные службы и церков-ные торжества в старой
Москве. – Составление: Григорий Георгиевский. – Репринт. – М.: Международный
издательский центр православной литературы, 1995. – С. 232).
И целую неделю затем, согласно
царскому указу, дома стояли украшен ными, а с наступлением ночи зажигались
огни.
С этого времени в нашей стране и
установился ежегодный обычай 1 января торжественно праздновать начало Нового года
с украшением домов вечной зеленью. Биограф Петра I даёт весьма любопытное объяснение устроению царём торжественных и шумных
праздничных мероприятий, проведение которых пред-писывалось царским указом при
встрече Нового года. По его словам, “ведая умо-начертание своего народа,
относившего всякую перемену обрядов на счёт, так сказать, веры, каковою
казалась им и сия: то чтобы на то время занять народные мысли каким другим
предметом, рассудил премудрый государь установленный им новый 1700 год начать с
великим торжеством и представить очам народа такие зрелища, каких он не видывал
и которые бы сильны были отвлечь его от всяких других развратных
толкований”. Правда, сам царь в разговоре с прусским министром бароном
Марде Фель-дом иначе объяснял побуждения, которыми руководствовался при
устройстве блестящих новогодних празднеств и фейерверков. Он говорил:
“Чрез увесели-тельные огни я могу приучить своих подданных к военному
пламени и их в оном упражнять, поелику я приметил из опыта, что тем менее
страшимся военного пламени, чем более привыкнем обходиться с увеселительными
огнями”.
Небезынтересно отметить и
следующее. Едва закончились столь пышные и затяжные празднества и народ пришел
в себя после шумных новогодних затей, как на Москве “поднялся довольно
значительный ропот”, связанный с недовольством изменениями в устоявшемся
счислении лет. “Весьма многие, не только из простого народа, но и из
тогдашней московской знати, удивлялись: “Как мог государь переменить
солнечное течение?” Многие, “веруя, что Бог сотворил свет в сентябре
месяце, остались при своём старом летосчислении. Император потом и сам позволял
делать такое отступление. “В присутственных однако же местах во всём
государстве начали от сего числа (1 января 1700 года) писать новый год”
(Праздничные службы и церковные торжества в старой Москве. – С. 231-233).
Список литературы
Для подготовки данной работы были
использованы материалы с сайта http://www.astrogalaxy.ru/