РЕФЕРАТ
по курсу «Философия»
по теме: «Человек и общество»
1. Общественное бытие — материальная сфера человеческой жизнедеятельности
Одно из важнейших отличий человека от животного, как известно, — способность первого к трудовой деятельности. Речь идет о таком воздействии на природные объекты и процессы с использованием созданных для этих целей орудий труда, которое позволяет ему удовлетворить жизненные потребности в еде, жилище, одежде и т.п. Это отличие настолько существенно, что долгое время существовало убеждение, что именно труд создал человека как существо, наделенное сознанием. Сначала труд, а затем и вместе с ним речь, писал Ф. Энгельс, базируясь на дарвиновской теории происхождения человека, явились главными факторами возникновения человеческого сознания.
Сейчас эту связь представляют как более сложную цепь, опосредованную многими промежуточными звеньями, о чем уже было сказано выше. Тем не менее совершенно очевидно, что труд наряду с другими факторами — общения, сигнальной деятельности, обучения — создал важный водораздел между животным миром и человеком. Эта грань стала особенно определенной с тех пор, как труд превратился в организованную, коллективную деятельность — в производство, причем в производство не только материальных, но и духовных благ. Именно производство стало основой формирования и жизни общества. Эта связь с тех пор стала неразрывной: общество не может существовать, не создавая или не воссоздавая условия производства, но и производство невозможно вне отношений между людьми, складывающихся в обществе.
Со времени создания марксистской теории представление о человеке, труде, общественных отношениях существенно изменились. Основанием для этого были не только более широкие их исследования, выходящие за рамки идей исторического материализма. Чтобы не предъявлять к марксизму излишних претензий, которыми грешат порой его современные критики, нужно иметь в виду и то, что само общество с тех пор претерпело существенные изменения, стало значительно сложнее и многообразнее, приобретая новые черты, которые не могли предвидеть Маркс и Энгельс.
Самое очевидное — это то, что существенно изменилось само содержание трудовой деятельности человека. Сейчас было бы крайним упрощением сводить труд лишь к разновидности физического труда, использующего соответствующие орудия и средства для реализации поставленной человеком цели. Тем не менее и в настоящее время по-прежнему актуально исследование необходимых элементов любой его трудовой деятельности. Первый из них — человек и общество в целом как субъект современного производства, вооруженный совокупностью знаний и навыков, необходимых для трудовой деятельности. Второй аспект —предмет труда. В формах физического труда — это вещь, которая в ходе трудовой деятельности подвергается целенаправленному изменению, превращается в нужную для человека потребительную ценность. Однако не следует забывать и об умственном, интеллектуальном труде, в котором предметом труда выступает имеющееся у человека знание, требующее видоизменения или развития в связи с растущими потребностями человека. В художественном творчестве это полотно художника, в театре — актер, создающий тот или иной сценический образ. Труд педагога направлен на обучение и воспитание молодого поколения, врач лечит больного и т.д.
Из знакомства с некоторыми сочинениями современных авторов в области социальной философии создается такое впечатление, что со времен Маркса не изменилось ничего, что трудится лишь тот, кто пилит бревно или вытачивает деталь на станке. За пределами этого производства — сфера потребления, распределения, обмена, а дальше культура, искусство и т.д. как формы сознания человека. Упорно воспроизводится старая «истматовская» схема, которая с каждым годом все дальше и дальше отрывается от действительности. А действительность современной общественной жизни представлена многочисленными крупными сферами производственной и непроизводственной трудовой деятельности. Производственная деятельность направлена, как известно, на создание материальных вещей и продуктов, необходимых для жизнедеятельности общества. Непроизводственная сфера представлена в настоящее время не менее масштабно; сегодня она именуется сферой услуг, хотя этого понятия уже явно не достаточно для того, чтобы охватить все ее многообразие: торговля, обслуживание (рестораны, парикмахерские, химчистки, прачечные, фотографии, туристические, рекламные фирмы, жилищно-коммунальные службы), а также транспорт, связь, СМИ и др. Особую сферу представляют собой государственные органы и общественные организации, учреждения культуры, церковь, которые едва ли можно «втиснуть» в сферу обслуживания. По мере своего развития они приобретают зачастую производственную форму, и тогда говорят об индустриализации кино, шоу-бизнеса, туризма, рекламы и пр. Остается при этом вопрос о том, какой продукт они производят и имеет ли он свою потребительскую стоимость наравне, скажем, с колбасой или бензином.
Важно, однако, не столько то, каким образом и в какой степени входят эти сферы человеческой деятельности в производственные масштабы и формы, сколько то, что они представляют собой разновидности человеческого труда, причем такие, что масштабы и значимость их становятся сравнимыми с производственными. К тому же нельзя не отметить тенденцию к возрастанию их значимости.
Эти же тенденции, естественно, ставят по-новому вопрос о средствах труда, которые ранее и до сих пор рассматриваются как «вещь или комплекс вещей, которые человек помещает между собой и предметом труда и при помощи которых он производит заранее намеченное изменение предмета труда». «Если взять те же примеры,— которые используют авторы для иллюстрации предметов труда,— то в первом из них средство труда — пила или пилорама, во втором — резец и токарный станок. Простые средства труда нередко именуются также орудиями труда».
Такое урезание сферы трудовой деятельности можно было бы принять за неизбежные издержки краткости изложения, которая, разумеется, необходима для учебника, если бы за этим не следовала целая цепь других упрощений и схематизмов. Ограничимся пока вслед за авторами данного учебника минимумом необходимых определений. В рамках такого минимума — условия труда, т.е. вещи, которые сами по себе не оказывают воздействия на предмет труда, но без которых его преобразование было бы невозможным: освещение, компьютерное оборудование, складские помещения и т.д. Однако упоминая эти предметы в качестве условий производства, необходимо иметь в виду и труд тех людей, которые создают эти условия. Не получается ли так, что они, участвуя в процессе производства, остаются как бы за его бортом только потому, что сами непосредственно не создают конечный его продует? Да, такое впечатление создается, если руководствоваться упрощенными представлениями о труде и его составляющих в современную эпоху, когда главным фактором производства перестает быть «рабочая» или «производительная» сила. Интеллект человека даже в производственной сфере перестает быть в прямом смысле слова «производительной» силой, а выступает скорее в виде интеллектуального потенциала производства. Этот интеллектуальный потенциал требует, однако, точного учета, измерения и оценки. Соответственно требует иного, более интеллектуалоемкого понимания и такой компонент трудовой деятельности, как продукт труда, который включает в себя не только результат мышечных усилий, увеличенных техническими и энергетическими средствами, но и печать человеческого интеллекта, также умноженного современными электронно-вычислительными средствами.
В качестве другой сферы общественной жизни, как бы противоположной производству, зачастую рассматривают потребление. Едва ли, однако, можно считать их вполне самостоятельными, отдельно стоящими областями общественной жизни. Дело в том, что любое производство и непроизводственная сфера деятельности внутренне включают в себя потребление. Потребление следует рассматривать как значительно более общее понятие, чем обычно кажется. Производство, которое включает в себя непременный акт воспроизводства, всегда потребляет, так же как потребление всегда производительно. Производство муки «потребляет» зерно, производство одежды «потребляет» ткань и т.д. Наконец, производство выступает как потребитель человеческой жизни, физической энергии человека, его умственных способностей и эмоциональных качеств. Потребление человека включает в себя возвращение использованного на производстве времени, восстановление его физических и духовных сил.
Этот сложный процесс взаимосвязи производства и потребления не возможен без процессов обмена результатами труда между всеми его участниками и распределения их между ними. Эти акции в сфере производства, понимаемого одновременно как процесс расширенного воспроизводства, также являются трудовыми действиями, имеющими как свой собственный предмет труда, так и свои «средства труда». Вытекая из Марксовой схемы общественного производства, все связанное с организацией его, а следовательно, и работа менеджера, бухгалтера, секретаря директора, самого директора производства, владельца предприятия, участвующего так или иначе в управлении производством, неизбежно теряли черты трудовой деятельности, подпадая под определение паразитирующего класса и круга лиц, обслуживающих его буржуазный образ жизни.
Осуществляя производство, потребление, обмен и распределение изготовленного продукта, люди вступают в многообразные, переплетающиеся между собой отношения. Естественно, что все они подразделяются на отношения производства (в узком смысле слова), отношения потребления, обмена и распределения. Сложность их взаимосвязи состоит прежде всего в том, что ни одна из этих форм не существует, так сказать, в «чистом» виде. Отношения, складывающиеся непосредственно в процессе производства, как мы уже показали, внутренне включают в себя отношения {или их элементы) обмена, потребления, распределения. Точно так же обмен в «снятом» виде включает в себя результаты процессов производства, распределения и потребления и т.д. Это делает весьма затруднительным выявление каждой из этих сторон в отдельности и их анализ. В любом исследовании общественных процессов важно видеть, однако, не только их взаимосвязь, но и относительную самостоятельность. В широком смысле слова всю совокупность этих отношений есть основание называть производственными, имея в виду, во-первых, то, что производство невозможно без них. Во-вторых, производственные отношения в узком смысле слова выступают как определяющая сторона в совокупности всех других отношений, ибо без производства невозможны ни обмен, ни потребление, ни распределение. Только результат производства может стать предметом обмена, потребления и распределения.
Чтобы избежать возможных недоразумений, следует подчеркнуть, что понятие «производство как организованная трудовая деятельность имеет здесь широкий социальный и потому философский смысл. Оно охватывает и сферу духовной деятельности, духовного производства. Уже потому, что обязательным элементом его является труд, хотя бы и в форме духовной деятельности. Я бы не исключал из этой категории ни учителей, занятых воспитанием детей, хотя они ничего собственно не производят в узком смысле слова, ни монахов, духовный труд которых направлен на создание духовных ценностей, также необходимых человечеству.
Конечно, было бы крайним упрощением не видеть всех особенностей разнообразных сфер труда, их относительной самостоятельности и самоценности. Но нельзя и произвольно, догматически уцепившись за слово „производство“, исключать эти категории граждан из сферы организованной трудовой деятельности, причислить их хотя бы даже „теоретически“ к личностям, „ничего не производящим“. От такого отношения до обвинений в никчемности или даже паразитизме — один шаг. Эти „шаги“ были уже проделаны в истории России с благословения „исторического материализма“ в отношении духовенства, дворянства, мещанства и т.п., а под этим предлогом и всей духовной оппозиции. Надо полагать, наша социально-философская мысль на многолетнем негативном опыте преодолела эти и многие другие теоретические оплошности, потому сейчас есть смысл вернуться к насущным теоретическим вопросам.
2. Собственность, ее происхождение и современные формы
Перечисляя отношения, складывающиеся между людьми в системе производства (обмена, потребления и распределения), мы сознательно отложили „на потом“ отношения собственности. Не потому, что они менее значимы и как бы находятся вне рамок производства, а именно потому, что они играют принципиально важную роль.
Отношения собственности складываются постепенно уже в недрах первобытного стада человекообразных вместе с формированием сознания и самосознания гоминид. Было, на наш взгляд, серьезным казусом допущенное Марксом и Энгельсом предположение о том, что первые представления о собственности формируются лишь на стадии разложения родового строя. Есть все основания предполагать, что это происходило значительно раньше. Понятие собственности формируется на основе инстинкта присвоения по мере того, как формируется самосознание первобытного человека. Ощущения собственного „Я“ и „Мы“ первоначально неразрывно связаны с инстинктом выживания, механизмом естественного отбора и трансформируются далее вместе с развитием первобытного общества, формированием отношений семьи, рода, племени.
С одной стороны, механизм естественного отбора неумолимо вел от форм группового брака, характерного для первобытных племен, к формированию парной семьи. По словам Г. Моргана, чей труд „Древнее общество“ лег в основу известной работы Ф. Энгельса „Происхождение семьи, частной собственности и государства“, браки между членами родов, не состоящих в кровном родстве, создавали породу более крепкую как физически, так и умственно, два прогрессирующих племени сливались воедино, и у новых поколений череп и мозг естественно достигали размеров, соответствующих совокупным способностям обоих племен. Сам Ф. Энгельс также делал вывод о том, что развитие семьи в первобытную эпоху состоит в непрерывном сужении того круга, который первоначально охватывает все племя и в рамках которого господствует общность брачных связей между обоими полами. Путем последовательного исключения сначала более близких, затем все более отдаленных родственников, наконец, даже просто свойственников всякий вид группового брака становится практически невозможным, и в результате остается одна, пока еще непрочно соединенная брачная пара. На этом естественный отбор завершил свое действие в этом направлении.–PAGE_BREAK–
Далее, по словам Ф. Энгельса, вступали в силу другие общественные движущие силы, которые привели к возникновению в эпоху цивилизации моногамной семьи. Но каковы были эти силы?
Это были, по Энгельсу, новые общественные отношения, складывающиеся по мере появления более эффективных средств и способов труда.
Внимание Энгельса постепенно концентрируется исключительно на обстоятельствах социального порядка, а именно на формировании частной собственности на средства производства и развитии ее экономических и правовых норм в процессе эволюции общества к капитализму, как своей последней возможной, «предельной» форме, на которой она сама изживает себя. Более глубокие корни происхождения собственности и представлений о ней, уходящие в природную суть человека, остаются в недостаточно прозрачной ретроспективе предыстории человечества.
Между тем корни «чувства собственности» у человека следует усматривать не в поверхностных пластах, связанных с действием социальных факторов, о которых он пишет, имея в виду стадию формирования частной собственности на непосредственные средства производства. Эти корни уходят гораздо глубже — в механизмы формирования чувства обладания и владения уже в процессе возникновения человека с его сознанием и самосознанием, различения «Я» и «Он», «Я» и «Мы» и других форм его самоидентификации в первобытном обществе.
Из такого предположения вытекает совершенно другая перспектива общественного развития, равно как и социальной теории.
Собственность и отношения собственности формируются вместе с возникновением человеческого общества уже в недрах первобытного общества задолго до того, как складываются государство, право и другие институты цивилизации. Поэтому категорию собственности мы считаем социально-философской, т.е. более широкой, чем экономические, правовые, политические и другие понятия. Это не вполне обычно, по крайней мере для пашей российской литературы, где категория собственности связывается лишь со становлением развитых производственных отношений и рассматривается главным образом в рамках теории государства и права.
Трудно назвать экономическими отношения, складывающиеся в первобытном обществе, хотя, как мы показали, определенные формы присвоения, владения, пользования предметами или продуктами существовали уже тогда. Авторам, утверждающим о более позднем формировании отношений собственности и связывающим их с периодом разложения первобытнообщинного строя, явно недостает именно философского, диалектического подхода. Такой подход мог бы показать, что отношение собственности не возникают так быстро, на пустом месте и именное формирования частной собственности на средства производства. Здесь налицо к тому же не вполне правомерное отождествление понятий «собственность» и «частная собственность». Впрочем, такое отождествление вообще не редкость. Оно, кстати, характерно и для классиков марксизма, начинавших свой экономический анализ именно с периода возникновения частной собственности на средства производства.
Следует отметить при этом, что Маркс различал два смысла понятия собственности. В широком смысле собственность, по его мнению, составляет «ядро» производственных отношений, определяя характер производства, экономическую жизнь общества и взаимосвязь собственности и производства. В узком же смысле понятие собственности сводится к отдельному экономическому отношению — к присвоению, отношению вещи как к своей. В любом из этих смыслов собственность выступает как экономическая или как правовая категории.
Понятие собственности кратко можно определить как отношение между людьми по поводу вещей, представляющих собой материальную ценность (или благо). При этом двусмысленный оборот «по поводу» следует понимать таким образом, что сами эти вещи являются неотъемлемыми сторонами данного отношения. Юристы характеризуют данное отношение как непосредственное правовое (а не фактическое) господство над единичной материальной, движимой или недвижимой вещью, не являющейся совокупностью объектов (предприятие, имущество субъекта). Собственность охватывает не только вещи, но и права, а также юридически оформленные требования. Это отношение включает в себя «владение» вещью (правом, требованием), с одной стороны, и «не-владение» ею (отчуждение) — с другой. Сама «предметная» сторона данного отношения выступает как собственность для одного субъекта и как не являющаяся собственностью (отчужденная) для другого.
«На одном полюсе этого отношения,— пишут авторы весьма солидного юридического издания,— выступает собственник, который относится к вещи как к своей, на другом — не-собственники, т.е. все лица, которые обязаны относиться к ней как к чужой… воздерживаться от каких бы то ни было посягательств на чужую вещь, а следовательно, и на волю собственника, которая воплощена в этой вещи».
Общепризнано, что содержанием отношений собственности являются: владение, пользование и распоряжение. Владение отражает фактическое обладание вещью, принадлежность ее определенному лицу или коллективу. Пользование рассматривается как извлечение полезных свойств из вещи для удовлетворения общественных или личных потребностей. Распоряжение предполагает определение назначения вещи, форм и способов ее использования. Это содержание отношений собственности должно быть дополнено и созданием собственности для того, чтобы была возможность процесса возникновения вещи и превращения ее в собственность. Народный умелец, изготавливая предмет своего быта или украшение непосредственно для себя или своих близких, создает индивидуальную собственность, которая, может стать, а может и не стать предметом обмена, распределения и т.д.
Следует различать, например, объективную сторону отношений собственности от субъективной. Объективную сторону этих отношений следует искать прежде всего в естественных основаниях присвоения продуктов природы, личного, индивидуального труда, в исторически сложившемся способе производства, не зависящем от сознания, воли и целеполагания отдельных людей. Собственность в объективном смысле обладает и материальным субстратом в виде вещи или, например, в виде ценных бумаг.
Вопрос о «вещи» как субстратной стороне отношений собственности требует в настоящее время особого внимания, хотя бы по той причине, что содержание этого понятия (а вместе с ним и содержание понятий «собственность», «право собственности» и др.) заметно эволюционирует в сторону расширения. Классическая концепция исходила из того, что в основе механизма имущественных отношений лежит право собственности на материальные объекты, и само понятие имущества приравнивается к понятию «вещь».
Научно-технический прогресс обусловил заметное расширение понятия вещественной собственности. К существенному расширению круга объектов собственности привело использование так называемых «бестелесных вещей», под которыми понимают права, имеющие стоимость и денежную оценку. Их называют иногда «идеальным» имущественным объектом. К этому разряду относят прежде всего авторские права на изобретение, ноу-хау, продукты творческой деятельности и т.д. Особое значение приобретает также отнесение к категории бестелесного имущества ценных бумаг и оборотных документов, получивших наименование финансовой и коммерческой собственности.
Различного рода права имущественного содержания, их эксплуатация и коммерческая передача становятся все более важным фактором экономики, порой оттесняя на второй план операции с реальными вещами.
Есть, однако, и субъективная сторона отношений собственности. Самую глубокую основу ее составляют, на наш взгляд, самосознание личности, самооценка ею своих возможностей, способностей, своих собственных и индивидуальных качеств, которые отражаются у каждого человека в присущем ему чувстве собственности, в понятиях «свое», «чужое», «мое», «наше» и др. Немаловажен и волевой момент, поскольку воля собственника неизбежно выражается во владении, в пользовании и распоряжении принадлежащей ему вещью. Наконец, в более развитой форме субъективные аспекты отношений собственности в обществе выражаются в экономических теориях, праве, морали и идеологии.
Собственность исторически возникает раньше правовых форм ее закрепления, а точнее, до появления государства и права, в основе которых лежали частная собственность, разделение труда и деление общества на классы. С этого момента истории право собственности охраняется законами, закрепляющими за его обладателем экономическую власть над условиями производства, которое ведется на базе использования собственником принадлежащего ему имущества. Обладая этим правом, собственник по своему усмотрению может владеть, пользоваться и распоряжаться этим имуществом. Он может лично или через других доверенных лиц осуществлять управление принадлежащей ему собственностью, а также совершать в отношении ее любые действия, не запрещенные законом.
В цивилизованном мире важнейшее значение в решении всех вопросов, касающихся отношений собственника, имеет право, ибо именно оно, используя рычаги государственной власти, способно регулировать эти отношения наиболее эффективно, в интересах большинства членов общества. Это особенно важно с учетом того, что с развитием общественного разделения труда возникает неравенство в условиях труда и распределения результатов труда, т.е. имущественное неравенство, требующее принудительного регулирования процессов использования и распоряжения собственностью. Это обстоятельство и потребовало использования внеэкономических средств управления в лице государства, его правоохранительных и карательных органов. В условиях капиталистического общества усиливаются экономическая власть, ее давление на политическую систему общества. Заметен процесс сращивания экономической и государственной власти. Рыночная модель экономического развития, базирующаяся на развитой правовой базе, ослабляет этот механизм, способствует действию более справедливых механизмов распределения производимых обществом благ и более гибкому регулированию всех других отношений в обществе.
Формулировка Конституционного суда ФРГ указывает с полной ясностью на связь вопроса о собственности с проблемой прав и свобод человека: «Собственность — это элементарное основное право, которое состоит во внутренней связи с гарантией персональной свободы. Оно имеет задачи в общем комплексе основных прав обеспечить носителю основных прав свободу в имущественной сфере и тем сделать возможным устройство своей жизни под собственную ответственность. Гарантии собственности как правового института служат обеспечению этого основного права».
Рассуждая с социальной точки зрения, следует прояснить и вопрос о формах собственности, акцентируя внимание именно на тех моментах, которые упускаются иногда в сугубо экономическом или юридическом контекстах. Общепризнано, например, различение частной и государственной форм собственности, а они в свою очередь имеют свои подразделения.
Остается в тени тот факт, что первичной формой собственности человека является он сам, а точнее, его организм, его физические и умственные способности. Ведь именно он является первым их обладателем, пользователем и распорядителем. Он имеет естественное право на данную природой собственность, воплощая в одном лице все три стороны отношений собственности. Его «производство» в данном случае — это его жизнедеятельность, самореализация, начиная с сознательного возраста. Природа уже одарила человека с момента его рождения правом собственности на свою жизнь. Это одновременно и его неотъемлемое право, и естественное качество. Оно не является его «имуществом» и все же принадлежит ему, не рожденному рабом. Запреты на рабство, давно принятые в цивилизованном обществе, не дают права на торговлю людьми, запрещают использование человека без адекватного возмещения затрат его сил, умений и способностей. Он не является и не может быть сам собственностью другого владельца, кроме самого себя. Умалчивание об этом весьма серьезном обстоятельстве, по сути дела, отчуждает от человека эту его естественную форму собственности.
Есть известные, используемые законодательством различных стран ограничения его прав на естественную форму собственности. К такого рода ограничениям можно отнести запреты, принятые законодательством многих стран, на эвтаназию, т.е. убийство из милосердия по отношению к человеку, страдающему от смертельного заболевания. Есть запреты на проституцию. Есть запреты на торговлю отдельными органами человеческого тела и т.д. Однако все эти запреты, как известно, направлены на охрану жизни человека, т.е. именно на наилучшее соблюдение его прав на все принадлежащее ему от природы.
Эти серьезные темы слишком обширны, чтобы обсуждать их в настоящем издании. Нам важно было показать, во-первых, то, что социально-философский подход действительно позволяет расширить рамки проблемы собственности в современном обществе. Во-вторых, именно такой подход позволяет выяснить один из важнейших аспектов этой проблемы, а именно правомерность рассмотрения вопроса о естественной форме собственности человека, принадлежности его самому себе. Развитие биомедицины, генетики человека, ведущей к перспективе воспроизводства генов человека, искусственного выращивания и трансплантации его органов, клонирования человека, и многие другие достижения науки и современной биотехнологии делают безотлагательными исследования этих вопросов во всех возможных ракурсах, в том числе социально-философском, экономическом и правовом. продолжение
–PAGE_BREAK–
3. Социальная структура общества
В последней трети XX в. многие не только западные, но и российские социологи отказываются от безоговорочного признания понятия «класс» или «социальный класс» в качестве необходимого инструмента анализа структуры и динамики общества. Класс как реальная общественная структура и экономическая, а также социальная категория устарели и не применимы к анализу современного общества, объявляемого, как правило, «посткапиталлистическим» или «постиндустриальным». После долгих дебатов между марксистскими, веберианскими и функционалистскими теориями начинается их движение навстречу друг другу. Что же послужило толчком (или причиной) такого движения после многих лет противостояния? Является ли причиной то исключительное обстоятельство, что марксистская концепция классов и классовой борьбы с ее многослойной и разветвленной категориальной структурой, включающей понятия классового антагонизма, социальной прослойки, социально однородного общества, бесклассового общества, классового государства, классовой морали и т.д., обнаружила свою тупиковость, явившуюся следствием далеко зашедшего догматизма и субъективизма в «практике социалистического строительства»?
Причина не только в этих «субъективных» ветрах перемен. Но и в том, что эти перемены произошли на деле, в объективной жизни человеческого общества. Однако не сбылись в точности и предначертания теоретиков «индустриального», «постиндустриального», «технотронного» и других обществ, предсказывавшие, вопреки марксизму, полный распад «классовых» структур и «классовых» форм сознания. Поэтому в настоящее время анализ концепций XX столетия должен достаточно критично оценить не только советский марксизм, но и классические западные концепции.
Современная ситуация, по мнению современных социологов Запада и Востока, характеризуется не столько исчезновением традиционных классов буржуазного общества, сколько реструктуризацией классовых отношений и их дополнением новыми источниками социального расслоения и новыми формами социальной идентичности. Классы в современном обществе продолжают существовать, они по-прежнему влияют на жизненные возможности и статус людей.
Большинство современных исследователей придерживаются классической традиции, которая предполагает, что классовые различия определяются отношением к собственности, а соответственно, и местом человека в общественном разделении труда. На этой основе формируются, как известно, доход человека и доступ его к другим общественным благам или ценностям.
Характерно, однако, что такой подход, приписываемый западными авторами прежде всего М. Веберу, но не Марксу или Ленину, дополняется схемами, связанными с «обуржуазиванием» рабочего класса. Так, Дж. Голдторн полагал, что экономические критерии, которые обычно используются при определении классовых ситуаций, должны быть отделены от критериев, связанных с репутацией и социальным положением человека, т.е. его «статусом» в обществе. Классовые отношения в экономическом плане определяются в связи с занятостью в сфере производства, т.е. с формами организации труда. Они в свою очередь основываются на позициях, занимаемых людьми на рынке труда, а также позициях властвования и подчинения в производственных структурах.
Отношения занятости в развитых капиталистических странах определяются тремя основополагающими ситуациями. А именно положением работодателей, работников (наемного труда) и занятыми собственным трудом, именуемыми зачастую частными предпринимателями. В чем суть такой классификации? Подразумевается, что работодатели посредством трудовых контрактов «покупают» рабочую силу (или иные индивидуальные способности) людей, обладающих таковыми, организовывают процесс производства с их участием и осуществляют контроль над ним. Работники наемного труда продают свои труд и становятся элементом производства, подчиненным и контролируемым со стороны работодателя. Частные предприниматели не покупают и не продают рабочую силу и распоряжаются собственным предметом, процессом и результатом труда по своему усмотрению. Это та часть населения, которую называют «мелкой буржуазией», согласно марксистской традиции.
В современной же системе общественного производства и при анализе социальной структуры большинством социологов подобная «трехчастная» схема считается, однако, недостаточной, хотя она могла быть пригодной для XIX в. На протяжении XX в. происходила корректировка отношений между работодателем и работником, наблюдалось более сложное структурирование труда и сферы деятельности. Нельзя не учесть, например, того обстоятельства, что предприниматели, по крайней мере достаточно крупные, выступают теперь не как отдельные изолированные личности, а как корпоративные структуры, в которых отношения собственности отделены от функций и механизма управления и контроля над производством.
Изменение структуры собственности на крупных предприятиях не привело к полному вытеснению владельцев акций из процесса командования (управления и контроля) над производством. Крупные акционеры выступают уже не как работодатели в обычном смысле слова. В то же время их собственность, представляющая иногда баснословное богатство, обеспечивает им огромные дивиденды, которые создают иное отношение к работникам, чем у непосредственно управляющих производством менеджеров и мелкой буржуазии. Существует довольно большая разница между рядовыми, так сказать, работодателями и крупными собственниками.
Социальная классификация (стратификация) должна быть дифференцирована и в соответствии с бюрократизацией производственных организаций. Одна их категория располагает властью на предприятиях, другая (работники) не имеет ее. Существует также заметное различие между работниками, принятыми на основе контракта, и работающими по трудовому договору. Первые работают на долговременных началах и при относительно гарантированных условиях труда. Вторые заняты на краткосрочной основе и находятся, стало быть, в «ситуации текущего обмена» труда на деньги, не дающей прочных жизненных перспектив.
Современные социологи склонны выделять поэтому следующие категории в социальной стратификации: крупных собственников, мелких работодателей, служащих, управляющих предприятиями, рабочих, осуществляющих непосредственно процесс производства, а также мелких частных предпринимателей. Естественно, что отдельные авторы предлагают еще более детализированную классификацию, выделяя, например, среди служащих (лиц наемного труда) высший и низший подклассы в связи с уровнем власти в системе управления и самостоятельности (ответственности) работника. В «рабочем классе» выделяют профессиональных специалистов и неквалифицированных или малоквалифицированных рабочих.
Иерархический характер социальной структуры определяют размеры дохода (богатства) населения, участвующего в производстве. Самые глубокие экономические различия в жизнеобеспечении наблюдаются, естественно, между теми, кто владеет собственностью и значительным капиталом, и теми, кто зависит от продажи собственной рабочей силы на рынке труда.
Развитие индустриальных форм жизни привело к значительному размыванию классового сознания и классовой идентичности, изменению представлений о низшем и высшем уровнях, которые ранее делали классовые отношения ясными и четкими. Многие социологи в этой связи говорят об исчезновении поляризации классового сознания. Весьма широко распространена точка зрения, что классы — это в основном профессиональные группы, положение которых связано с доходом и уровнем образования. Те, кто относит себя к числу «бедных» или «рабочему классу», связывают свое положение с антагонизмом классов. Однако заметна тенденция не использовать понятие «класс», считая, что субъективная самооценка людей больше не зависит от объективного экономического статуса. Происходит «индивидуализация» классовой структуры, ощущения классового первенства все меньше связываются с чувством «классовой судьбы». Социальная идентичность относится скорее к различным «стилям» потребления, культурным ценностям, этнической принадлежности, сексуальности и т.п. И все же новые источники идентичности скорее дополняют социальную классификацию, чем отменяют ее, но классовый анализ не может служить единственным способом объяснения социальных процессов. Он должен исходить из факта взаимодействия между классовыми и другими факторами социальной разнородности.
Список литературы
1. Алексеев П.В., Панин А.Ф. Философия. 3-е изд. М., 2007.
2. Крылов А.Г. Антология мировой философии. М., 2008.
3. Греков А.М. Введение в философию. М., 2006.
4. Кун Т. Структуры научных революций. М., 2006.
5. Никифоров Л.А. Философия науки. Сбп., 2007.