Ложь как объект философского и психологического
анализа
Ю. П. Поваренков, Е. Г. Черноморец
“Ложь”
относится к группе тех понятий, которые широко используются в науке, в педагогической
и социальной практике, а также в повседневной жизни человека. Широкое
применение данного понятия неизбежно размывает его содержание, нарушает
семантические границы его объема. Расширительное трактование понятия
“ложь” приводит к тому, что оно начинает использоваться как синоним
близких к нему по содержанию понятий, например, таких, как заблуждение, обман,
вранье, дезинформация и ряд других. Данная тенденция отмечается как в
психологической, так и в педагогической литературе. Однако стоящие перед нами
задачи экспериментального исследования детской лжи требуют дифференциации
данного понятия и конкретизации его психологического содержания.
В
настоящей статье предпринята попытка в какой-то степени решить эту непростую
проблему, опираясь на материалы, имеющиеся в философских и психологических
исследованиях. Обращение к философии в данном случае продиктовано двумя
группами причин. Во-первых, в работах философов накоплен богатый опыт анализа
понятия лжи и понятий, близких к нему по смыслу. Во-вторых, необходимость
обращения к философии продиктована тем обстоятельством, что в психологической
литературе проблематика лжи представлена явно недостаточно, а экспериментальные
исследования практически отсутствуют. Обозначая два уровня теоретического
анализа понятия лжи, мы считаем необходимым указать, что, в конечном счете,
психологическая трактовка является для нас главной задачей.
Прежде
всего обратимся к анализу соотношения таких понятий, как “истина”,
“заблуждение” и “ложь”, поскольку и в психологии, и в
философии эта проблема ставилась неоднократно.
Особенно
популярными у психологов и философов являются рассуждения на тему: “что
такое истина?”. В настоящее время данная проблематика широко обсуждается в
зарубежной и отечественной науке. Обратимся к отечественным источникам,
затрагивающим проблему определения истины. В.И. Свинцов пишет, что понятие
истины содержит особое свойство знания, которое отображает фрагменты реальности
[12]. В.С. Хазиев конкретизирует данное определение: истина как знание
соответствует адекватной действительности, то есть отображает истинные
фрагменты реальности [15]. Подобное определение мы находим у А.А. Ивина. Автор
пишет: “В соответствии с классическим определением истины высказывание
истинно, если оно соответствует действительности, и ложно, если оно не
соответствует ей” [4. С. 85].
Наиболее
полное определение истины представленно в энциклопедическом словаре: истина –
это объективное содержание сознания, адекватное отражение предметов и явлений
действительности. Здесь же мы находим классификацию видов истины, выделяют:
объективную, конкретную, абсолютную и относительную истины [13]:
объективной
определяют истину, которая объективна по содержанию и, в то же время,
субъективна по форме (является результатом мыслительной деятельности);
конкретной
называют такую истину, которая раскрывает существенные аспекты явлений с учетом
конкретных условий их развития;
истина,
которая отражает предметы и явления действительности не полностью, называется
относительной;
абсолютной
признается лишь та истина лишь тогда, когда она дает окончательное знание
определенных аспектов действительности.
Более
подробно остановимся на соотношении относительной и абсолютной истин. Ряд
философов считает, что относительность истины заключается в самом объекте
познания. Любой объект познания неисчерпаем, изменчив, обладает множеством
свойств. Поэтому полное исследование объекта практически невозможно. Истина
относительна, так как она отражает объект не полностью, а лишь частично [14].
И.С.
Нарский приводит четыре доказательства относительности истины [9]. Первое
доказательство: знания об окружающей действительности мы получаем посредством
восприятия, через органы чувств. На восприятие влияет субъективный опыт
человека. Поэтому мы не может утверждать, что полученное нами знание правильно
отражает действительность. Второе доказательство заключается в том, что трудно
удостовериться в точности измерений и вычислений, с помощью которых были
получены знания. Третье доказательство – истина (как уже упоминалось ранее)
лишь частично отражает предметы и явления действительности. Четвертое
доказательство – в содержании истины отсутствует исчерпывающий перечень
условий, который бы констатировал правильность нашего восприятия
действительности [9].
И.С.
Нарский выделяет три вида абсолютной истины: первый вид абсолютной истины – это
всеобъемлющее знание обо всей объективной и субъективной реальности; второй –
истинные элементы знания, которые входят в состав относительных истин; третий –
окончательные знания, зафиксированные в суждениях типа “вечных
истин”, то есть знания, которые подтверждены историей и не могут быть
изменены [9]. Автор обозначает общую характеристику всех видов абсолютной
истины: данная категория содержит знания, которые не подвергаются сомнению
последующим развитием науки, а обогащаются и постоянно подтверждаются жизнью.
Л.
Новак различает не только “абсолютную”, но и “полную”,
“целостную”, “окончательную” и “фрагментарную”
истины:
абсолютная
истина – это безоговорочно истинное высказывание;
“полная”
истина – это исчерпывающий ответ на данную проблему, которому предшествовала
группа относительно истинных, то есть приблизительных высказываний;
”
целостная” истина – сочетание всех полных истин о разных сторонах
некоторого объекта;
истина
“окончательная” – это исчерпывающее множество всех целостных истин о
разных объектах, раскрывающее их сущностные связи и отношения.
“фрагментарная”
истина состоит из: “частичной” (отражающей лишь некоторые части
познаваемого объекта) и “относительной” (приблизительно описывающей
объекты и явления действительности) истин.
Как
справедливо отмечают многие авторы, в состав относительной истины входят
элементы абсолютной истины. Здесь и возникает парадокс относительной истины,
который заключается в том, что относительная истина в своем ядре содержит
абсолютную истину, но не сводится к ней. В отечественной философии парадокс
относительной истины разрешим на основе следующих тезисов:
в
состав относительной истины входят абсолютно истинные утверждения, оставшиеся
гносеологически неопределенные утверждения впоследствии будут изменены или
исключены;
относительно
истинные утверждения могут рассматриваться как относительное заблуждение
обратной степени ложности, а в зависимости от изменения условий, усиления
практических требований или их замены могут превратиться в ложь, тогда
“истина станет заблуждением, заблуждение – истиной” (Маркс К.,
Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т 20. С. 92);
утверждения
типа “вечных истин” могут быть не только абсолютными, но и
относительными. В относительную истину данные утверждения превращаются в том
случае, если в практических требованиях к знанию акцент переносится с точности
констатации некоторых фактов на максимально достижимую полноту знания о
содержании этих фактов [9. С. 31].
Представленные
тезисы демонстрируют, что понятие относительной истины тесно переплетается с
понятием заблуждения. В содержание относительной истины могут входить
неопределенные утверждения, то есть заблуждения. Кроме того, вся история
человечества показывает, что путь к истине лежит через заблуждения.
Понятие
“заблуждение” схоже по значению с понятием “ложь”, поэтому
считаем необходимым обозначить их различия. В.И. Свинцов определяет заблуждение
“как отношение несовпадения объективной истинностной характеристики знания
с его субъективной оценкой в категориях истины и лжи” [12. С. 83]. А.Г.
Спиркин приводит следующее определение: “Заблуждение – это содержание
сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное…”
[14. С. 462] Автор пишет, что причиной возникновения заблуждений является сложность
решаемых проблем, в ситуациях неполной информации [14]. Отличительной
особенностью высказывания лжи, в отличие от заблуждения, является сознательное
искажение знаемой истины. Вместе с тем анализ философской и психологической
литературы показал, что ряд автор ставит понятия “заблуждение” и
“ложь” в один ряд и считает их синонимичными.
Рассмотрим
подходы к данной проблеме в работах И. Канта и Ф. Ницше. И. Кант в
“Критике чистого разума” дает определение понятию “ложь”
“(aliud lingua promptum, Aliud pectore inclusum gerere) честолюбие …
заставило одно скрывать в своем сердце, другое держать наготове на языке”
[5. С. 453]. Он считает: если человек знает, что говорит неправду, то его
высказывание называется ложью, отмечает, что даже безвредную ложь нельзя
считать невинной, так как она “остается серьезным нарушением долга по
отношению к самому себе” [5. С. 453]. Подобная ложь, пишет автор, унижает
человеческое достоинство, ставит под сомнение порядочность личности человека и
лишает его доверия со стороны окружающих людей [6].
Ф.
Ницше не делает различий между категориями “заблуждение” и
“ложь”. Он считает, что сама мораль предполагает наличие лжи. В
основе моральных допущений лежат заблуждения [10]. Ф. Ницше утверждал: то, что
в науке называется истиной, есть просто биологически полезный вид заблуждения.
Поэтому “мир, поскольку он имеет для нас значение, ложен” и
представляет собой “постоянно изменяющуюся ложь, которая никогда не
приближается к истине…” [7. С. 654].
Если
философы особое внимание уделяют изучению соотношения понятий
“истина” и “заблуждение” или “ложь”, то психологи
делают акцент на содержательной стороне понятия “ложь”. Так, Ж. Дюпра
определяет ложь как психосоциологический словесный акт воздействия, при помощи
которого пытаются внушить человеку верование, не соответствующее истине [11].
Внушение ложных “верований” может быть сознательным (продуманным,
намеренным) и бессознательным.
В.
Штерн определяет “ложь как сознательное, неверное показание, служащее для
того, чтобы посредством обмана достичь определенных целей” [11. С. 79].
Автор выделяет три признака лжи:
человек
должен осознавать ложность высказываемого им сообщения;
должно
быть намерение обмануть собеседника;
в
высказывании должна присутствовать целесообразность, стремление получить выгоду
или избежать негативных последствий сложившейся ситуации (лгущий человек всегда
имеет определенные мотивы и цель, которые побуждают его сообщать ложное
сообщение) [11].
Особое
внимание следует обратить на то, что, по мнению В. Штерна, ложь может быть
сообщена лишь на сознательном уровне (первый признак) и не может быть высказана
на бессознательном уровне.
Иной
является точка зрения О. Липманна. Он связывает понятие лжи с “волевым
деянием”. Автор поясняет: в сознании лжеца присутствуют ложные и истинные
представления, между которыми происходит борьба. Для сообщения истинных
представлений человеку необходимо проявить волю (совершить волевое деяние).
Однако в данной борьбе могут победить и ложные представления, так как в силу
вступают цели и намерения человека, направленные на результат [11].
П.
Экман определяет ложь как “сознательное искажение знаемой истины”
[16, 17]. Подобное определение мы находим и у В.В. Знакова. [1, 2]. Считаем,
что такой подход к пониманию лжи является наиболее адекватным и в полной мере
отражает основное содержание категории “ложь”.
Проведенный
нами анализ литературных источников позволил выделить и другие понятия, близкие
по смыслу понятию “ложь”: “неправда”, “вранье” и
“дезинформация”. Обозначим содержание этих понятий.
В.В.
Знаков пишет, что “неправда” – это высказывание, основанное на
заблуждении или неполном знании. “Неправда” бывает двух
разновидностей.
Во-первых,
она рассматривается как эквивалент заблуждения, когда человек сам не знает и не
осознает, что сообщает ложное утверждение. Подобное высказывание нельзя считать
ложью, так как оно высказывается на неосознанном уровне, не имеет каких-либо
мотивов, не преследует какие-либо цели.
Во-вторых,
неправда рассматривается как следствие ограниченности знания. Например, человек
может описывать внешнее поведение окружающих, не зная, что ими движет, какие
цели они преследуют на самом деле [16. С.16].
Здесь
мы видим, что точки зрения В.В. Знакова и Ж. Дюпра на понимание лжи
соприкасаются. Ту ложь, которую Ж. Дюпра называл бессознательной, В.В. Знаков
обозначает как неправду. Человек знает о том, что ему не все известно о
высказываемой информации, но сообщает ее. Он еще не лжет, но уже не
договаривает истины. Умалчивание правды Пол Экман считает одним из видов лжи.
Поэтому мы обоснованно будем считать неправду лишь разновидностью лжи. Кроме
того, как мы могли наблюдать, понятие “неправда” близко по значению к
понятию “заблуждение”, так как в обоих случаях речь идет о неполном
знании, которым владеет человек в данной ситуации. Различия данных понятий
заключаются в том, что понятие “заблуждение” характеризует внутреннюю
позицию человека. Понятие “неправда” в большей степени отражает
феномен коммуникативного процесса, то есть феномен непосредственного сообщения
информации собеседнику, в которой сам информатор заблуждается.
“Обман”
– это полуправда, провоцирующая человека делать ошибочные выводы из достоверных
фактов. Обман, по В.В. Знакову, относится к более широкой категории, чем ложь.
Обман совершается с расчетом на то, что собеседник сделает ошибочные выводы из
достоверных фактов, рассказанных определенным образом. При изложении информации
происходит перенос первостепенных акцентов на второстепенные. Информатор
пытается прогнозировать поведение собеседника. Он предполагает, каким фактам в
большей степени поверит собеседник, и в соответствии с этим прогнозом строит
свое сообщение, которое лишь частично соответствует истине [16]. Таким образом,
мы можем наблюдать, что понятие “обман” является еще одним видов лжи.
В.В.
Знаков в своих работах использует не только понятия “ложь”,
“неправда” и “обман”, но и отмечает присутствие в русском
языке такого понятия, как “вранье”. Автор пишет: “… слово
“вранье” у нас употребляется для выражения социально и морально более
нейтрального явления, чем умышленная ложь. Вследствие этого враньем иногда
называют тривиальную, незначительную, безвредную, простительную ложь” [2.
С. 60]. Вранье, с точки зрения В.В. Знакова, имеет несколько характерных
особенностей:
вранье
является коммуникативным феноменом, призванным устанавливать хорошие отношения
с партнером, доставлять своей выдумкой удовольствие себе и ему;
вранье
не рассчитано на то, что ему поверят;
вранье
не преследует никакой личной выгоды;
враль
в этом процессе испытывает удовольствие, стремится быть в центре внимания,
обрести вес в глазах окружающих;
вранье
можно рассматривать как проявление защитных механизмов личности, направленных
на устранение чувства тревоги, дискомфорта, вызванного неудовлетворенностью
субъекта своими отношениями с окружающими [2].
Понятие
“вранье” по своему содержанию предполагает сообщение заведомо
недостоверных фактов, на этом основании данное понятие можно обозначить как еще
один вид лжи.
Кроме
ранее указанных нами понятий “неправда”, “обман” и
“вранье”, в литературе часто используется такое понятие, как
“дезинформация”. Возможно ли сопоставление понятий “ложь” и
“дезинформация”?
В.И.
Свинцов считает, что истолкование дезинформации на основе понятия
“ложь”, на первый взгляд, представляется приемлемым. Однако, как отмечает
автор, тогда “…остается неопределенным статус (по крайней мере,
терминологически) ложных сообщений, не сопряженных с дезинформационной
интенцией (намерением обмануть)” [12. С. 76]. В.И. Свинцов пишет о том,
что данные процессы нельзя назвать заблуждениями, так как при подобном их
понимании они не могут существовать вне акта коммуникации. Для пояснения
основной сути понятия “дезинформация” автор вводит ряд понятий, таких
как: дезинформация, дезинформационная интенция, интенциальная дезинформация, неинтенциальная
дезинформация, трансинформационная интенция. Дадим им определение:
Дезинформация
– это передача (объективно) ложного знания как истинного или (объективно)
истинного знания как ложного.
Дезинформационная
интенция – стремление информатора ввести собеседника в состояние заблуждения.
Имеющаяся у информатора оценка знания как истинного или ложного противоположна
той, которая сообщается реципиенту.
Интенциальная
дезинформация основывается на дезинформационной интенции, например,
дезинформация, основанная на истинном знании информатора, передача сообщения,
при которой информатор, зная истину, руководствуется дезинформационной
интенцией.
Неинтенциальная
дезинформация основывается на трансинформационной интенции, например,
дезинформация, основанная на заблуждении информатора, передача сообщения, при
которой информатор, заблуждаясь, руководствуется трансинформационной интенцией.
Трансинформационная
интенция возникает в том случае, когда информатор стремится передать сообщение
максимально близко к действительности [12. С. 83].
Анализ
понятий “дезинформация” и “ложь” демонстрирует, что данные
категории нельзя считать схожими, синонимичными. Понятие
“дезинформация” является лишь основой для построения высказываний
лжи. Главное различие данных категорий заключается в том, что понятие
“дезинформация” не учитывает роли, действия, мотивов и цели субъекта,
а лишь декларирует ложность знания. Наиболее же близким к понятию
“ложь” является понятие “интенциальная дезинформация”, подразумевающее,
что человек, обладая истинным знанием, сообщает собеседнику ложную информацию.
Резюме
Итак,
анализ философской и психологической литературы позволяет подвести некоторые
предварительные итоги и уточнить содержание обсуждаемых понятий.
Истина
– это соответствие знания объекту, действительности, существующей реальности.
Заблуждение – это знания, содержащиеся в сознании, не соответствующие
реальности, но принимаемые за истинные.
Неправда
– это высказывание, основанное на заблуждении или неполном знании. Наиболее
близким по значению к понятию “неправда” является понятие
“заблуждение”. Различие данных понятий состоит в том, что понятие
“неправда” отражает феномен коммуникативного процесса, а понятие
“заблуждение” характеризует знания человека вне контекста
межличностного общения. Сообщая неправду, человек осознает, что не владеет
полным знанием, на этом основании неправда является одним из видов лжи.
Обман
– это полуправда, провоцирующая человека делать ошибочные выводы из достоверных
фактов. Понятие “обман” по своему значению шире понятия
“ложь”. Обман искажает истинную информацию, делая акцент на выгодных
для информатора фактах, обман является одним из видов лжи.
Вранье
– это тривиальная, незначительная, безвредная, простительная ложь. Вранье не
преследует какой-либо личной выгоды, является проявлением защитных механизмов
личности. Вранье предполагает сообщение заведомо недостоверной информации, на
этом основании вранье является одним из видов лжи.
Дезинформация
– это передача (объективно) ложного знания как истинного или (объективно)
истинного знания как ложного. Дезинформация является основой для образования
высказываний лжи.
Сказанное
позволяет конкретизировать понятие “ложь”. С содержательной стороны
ложь – это сознательное искажение знаемой истины, совершаемое с определенной
целью и намерениями. Синонимичным по значению понятию “ложь” является
понятие “интенциальная дезинформация”. Оно является характеристикой
коммуникативного процесса, в рамках которого коммуникатор, с определенными
намерениями, сообщает ложную информацию, обладая истинным знанием. Сознательное
искажение информации (то есть ложь) приобретает особое значение только при
высказывании сообщения. Ложь существует как некоторый момент взаимодействия
людей и является одним из феноменов общения.
Список литературы
Знаков
В.В. Неправда, ложь и обман как проблема психологии понимания // Вопросы
психологии. 1993. № 2. С. 9-16.
Знаков
В.В. Макиавеллизм и феномен вранья // Вопросы психологии. 1999. № 6. С. 59-70.
Европейский
эпос античности и средних веков. М.: Детская литература, 1989. 735с.
Ивин
А.А. Каузальное определение истины // Науч. докл. высш. шк. Филос. науки. 1978.
№ 4. С. 85-93.
Кант
И. Критика практического разума. СПб.: Изд. Фирма РАН, 1995. 528с.
Кант
И. Трактаты и письма. М.: Наука, 1980. 709с.
Краткий
очерк истории философии. 4-е изд. М.: Мысль, 1981. 927с.
Лейбниц
Г.В. Соч.: в 4-х томах. Т. 2. М.: Мысль, 1983. 686с.
Нарский
И.С. Диалектика относительности и абсолютности истины // Науч. докл. высш. шк.
Филос. науки. 1975. № 5. С. 27-37.
Ницше
Ф. Соч.: в 2-х т. Т. 1. М.: Мысль, 1990. 829с.
Симоненко
С.И. Психологические основание ложности и правдивости сообщений // Вопросы
психологии. 1998. № 3. С. 78-84.
Свинцов
В.И. Заблуждение, ложь, дезинформация (соотношение понятий и терминов) //
Философские науки. 1982. № 1. С. 76-84.
Советский
энциклопедический словарь. 2-е изд., М., 1982. 1600с.
Спиркин
А.Г. Философия: Учебник. М.: Гардарики, 2000. 816с.
Хазиев
В.С. Философское понимание истины // Философские науки. 1991. № 9. С. 54-60.
Экман
П. Нужна ли хорошая память, чтобы врать? // Семья и школа. 1994. № 1. С. 20-21.
Экман
П. Почему дети лгут? М.: Педагогика – Пресс, 1993. 272с.
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.yspu.yar.ru