Проблематика персональности как функционально-семантической категории русского глагола

Содержание
Введение
Глава 1. Проблематикаперсональности как функционально-семантической категории русского глагола
Глава 2. Раскрытие функционально-семантического поляперсональности
Глава 3. Выражение функционально-семантической категорииперсональности русского глагола
3.1 Ядерные средства выражения категории персональности
3.2 Периферийные средства выражения категорииперсональности
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Различные подходы ученых к объяснению многих сложных и противоречивыхвопросов в области истории и современного состояния русского глагола определилиряд дискуссионных проблем, решение которых становится возможным на базе новых достиженийфункциональной грамматики как особого направления в отечественном и зарубежном языкознании.Известные работы в русле данного направления опираются, в свою очередь, на важнейшиефилософские и лингвистические концепции признающие необходимость рассматривать реальнуюдействительность в соотнесении с ее отражением в содержании языковых форм.
Поиску языковых универсалий как свойств и закономерностей, присущихсамим естественным языкам, и разработке соответствующего понятийного аппарата предшествовалоотчетливое осознание того, что язык есть не только средство общения, но и необходимоеусловие осуществления процесса мышления [10, с.48-49].
Процесс языковой категоризации мыслительного содержания нашелразличную интерпретацию с логической и психологической точек зрения в соответствиис социолого-психологическими представлениями о языке и в рамках идей структурализма.
Стремление понять многообразные свойства языка лежит в основенаучных поисков, направленных на выявление опосредствованной взаимосвязи семантикиязыка и неязыковой действительности через понятийные категории, которыми «передаютсяв самом языке понятия, существующие в данной общественной среде», и которыеоказываются одновременно категориями сознания (действующие нормы которого проявляютсяв языке) и языковыми категориями.
Теория понятийных категорий, как известно, дала новый импульск расширению круга изучаемых грамматикой объектов; выдвинула на первый план пониманиеграмматики как сложной системы соответствий между смыслами, оставляющими содержаниеречи, и внешними формами выражения этих смыслов, формальными показателями способствоваласовершенствованию тех подходов к исследованию содержательной стороны языка, которыебазируются на представлении о постоянном живом взаимодействии, соприкосновении лексическихи грамматических явлений.
Описание языковых фактов, учитывающее морфологические и иныеспособы выражения значений, выступающих элементами более широких понятийных категорий,дает возможность проследить исторические изменения в содержании и объеме языковыхкатегорий, отражающих изменение в степени развития некоторых форм и категорий мышления,раскрыть в процессе этих изменений взаимодействие различных семантических элементоввысказывания и вычленить семантические категории грамматики как необходимые константы,определяющие выражение конкретных смыслов на основе регулярной представленностив содержании высказываний, в значениях языковых единиц и их разнообразных сочетаний[8, с.126].
Важным для такого комплексного рассмотрения средств, относящихсяк разным языковым уровням, но объединенных на основе общности их семантических функций,является сочетание принципов описания «от семантики к ее формальному выражению».
В русле обозначенного функционально-грамматического направленияориентация на адекватное обозначение всякой мыслительной категории, имеющей языковоевыражение, требует выяснения многих концептуальных вопросов, касающихся содержанияи системной организации выделяемых лингвистами лексико-грамматических, функционально-семантическихединств, например, персональности, субъектности.
Объектом исследования являются отношения между действием (состоянием)и субъектом действия (состояния), эксплицируемые на уровне функционирования словоформ.При этом имеется в виду зависимость реализации категориального значения персональностиот лексико-семантических особенностей языковых единиц в их отношении к другим единицамили группировкам в парадигматической системе и от контекстуальных условий употребленияглагольных словоформ.
Исследование основных тенденций формирования функционально-семантическойкатегории персональности русского глагола обусловило мнение о постепенном расширениипозиций словоформ с персональным значением в процессе функционального взаимодействииполевых структур персональности, которая базируется на положении о разрушении древнихотношений в системе спрягаемых форм русского глагола и свертывании его личной парадигмы.
Функционирование словоформ как средств выражения персональностирассматривается в составе предложения как коммуникативной и предикативной единицыи одновременно единицы текста — высказывания.
При решении вопроса об отнесении тех или иных языковых единицк средствам реализации персональности следует учитывать синтетический и структурныйподходы к анализу взаимодействия формального и содержательного в глагольной словоформе.
Данная работа посвящена функционально-семантическому полю персональности.
Объектом данного исследования является функционально-семантическоеполе персональности.
Предметом данного исследования является рассмотрение вопросов,связанных с возникновением функционально-семантического поля персональности в русскомязыке.
В ходе исследования были поставлены и решены следующие задачи:
1. Изучение аспектов теории функционально-семантических категорий в современнойлингвистике.
2. Выявление аспектовфункционально-семантического поля персональности.
3. Рассмотрение вопросов, связанных с выражением функционально-семантическойкатегории персональности русского глагола
4. Описание ядерных и периферийных средств выражения категории персональности.
Актуальность данной работы предопределена с одной стороныбольшим интересом ученых к данной тематике, с другой стороны недостаточной ее разработанностью.
Источниками информации для написания данной работы послужилифундаментальные труды А.В. Бондарко в области теории функционально-семантическихкатегорий, а также другие работы видных исследователей в этом направлении.
Глава 1. Проблематика персональности как функционально-семантическойкатегории русского глагола
Для определения проблематики персональности как функционально-семантическойкатегории русского глагола обратимся к теории функционально-семантических категорийв современной лингвистике. Теория функционально-семантических категорий и полей,связанная в отечественном языкознании с именем А.В. Бондарко, опирается, как известно,на лингвистические традиции функционально-грамматического направления в России иза рубежом.
Расширение возможностей функционального подхода, наблюдающеесяв последние десятилетия, находит отражение в развитии функциональной грамматики,базирующейся на таких принципах исследования, которые способствуют выявлению глубинныхсемантических процессов, «скрытых» закономерностей, обусловленных сложнойприродой языка как средства общения, и обеспечивают возможность решения наиболеетрудных теоретических вопросов, затрагивающих проблемы соотношения разных языковыхуровней с точки зрения их иерархии и взаимодействия для выражения одного содержанияили для выполнения одной коммуникативной задачи [3, с.68].
Исследования, направленные на изучение взаимодействия разныхсторон языка, показали, что частичная общность семантических функций может являтьсяусловием системной организации разноуровневых языковых единиц и основой формированияопределенных языковых единств и категорий, регулирующих появление конкретных смысловвысказывания.
Важным является осознание того, что логические (мыслительные)категории и языковые очень редко покрывают друг друга и почти никогда не совпадают,однако несомненно и то, что главные категории общечеловеческой логики лежат в основеязыковых (грамматических) категорий.
А.В. Бондарко считает, что языковые семантические функции выступаюткак значения, «привязанные» к определенным морфологическим, синтаксическим,словообразовательным и лексическим средствам или их конкретным комбинациям в данномязыке, и являются результатом процесса языковой интерпретации понятийных категорий.Связь между понятийными категориями как элементами смыслов, которые нужно выразить,и языковыми семантическими функциями постоянно актуализируется в речи, в конкретномвысказывании.
Понятийные категории обладают определенной самостоятельностью,соотносясь не с одним, а с несколькими языковыми средствами; в свою очередь, языковыесемантические функции являются результатом определенного преобразования понятийныхкатегорий, в процессе языковой семантической интерпретации которых осуществляетсявзаимодействие элементов разных уровней и происходит интеграция языковых семантическихфункций, не сводимая к сумме отдельных функций, а связанная с взаимодействием функцийотдельных элементов. Все это позволяет заключить, что отражение отношений реальнойдействительности в понятийных категориях имеет непрямой характер, опосредствованныйязыком [5, с.49-50].
Функциональное направление в грамматике, избравшее предметоманализа грамматическую семантику в ее отношении к смыслу высказывания, связано собщей проблематикой соотношения значения и функции. При этом значение рассматриваетсякак системно-языковая основа для реализующейся в речи функции, а в семантике анализируемогообъекта различаются аспект значения (собственно языковое содержание) и аспект смысла(содержание мыслительное).
Разграничение формы и содержания, значения и смысла, особенноактуальное в связи с развитием функциональной грамматики, имеет глубокие корни втрудах отечественных языковедов, изучавших языковые единицы и закономерности ихиспользования с учетом принципа «от формы к значению».
Как пишет А.В. Бондарко, ученый в своих рассуждениях часто следовалот семантики к разным средствам и способам ее языкового обнаружения, стремясь определить«скрытую категориальность» в языке.
Изучение закономерностей функционирования словоформ как одногоиз уровней функционирования языка, согласно Бондарко, является одним из способовисследования слова и его функции.
Функциональной грамматикой субъектность трактуется как ФСП (функционально-семантическоеполе персональности), содержательным ядром которого является семантическая категорияагентивности, а в ее рамках — понятие о действующем лице. В качестве переходнойзоны от ядра к периферии рассматривается категория, опирающаяся на понятие носительпредикативного признака и репрезентируемая одушевленными и неодушевленными существительными[15, с.280-281].
При таком подходе открывается возможность определенным образомсоотнести категории субъекта и подлежащего. Говоря о носителе предикативного признака,А.В. Бондарко, например, имеет в виду подлежащее и другие синтаксические единицы,выполняющие функцию предицируемого компонента синтаксической структуры предложения,которому соответствует семантический субъект, выступающий как субстанция, которойприписывается предикативный признак.
Глава 2. Раскрытие функционально-семантического поляперсональности
Функциональная грамматика, ориентированная в отличие от принципиальнойлогоцентричности классических грамматик на изучение целого набора явлений, устроенныхпо полевому принципу, оперирует построениями, для которых обязателен грамматикализованныйцентр (либо полицентричность), ядро и периферийная часть.
Рассмотрение связи признака с его носителем, формой выраженияи трактовка категории лица с учетом функционального фактора дает возможность исследованиямв русле данного направления принципиально различать понятия морфологическое лицои более широкое — персональность как группировку разноуровневых морфологических,синтаксических, лексических, а также комбинированных лексико-грамматических средствданного языка, служащих для выражения различных вариантов отношения к лицу.
Функционально-семантическое поле персональности (ФСП), по определениюА.В. Бондарко, базируется на одноименной семантической категории, которая квалифицируетсякак «категория, характеризующая участников обозначаемой ситуации по отношениюк участникам ситуации речи — прежде всего говорящему» [2, с.54].
Центр ФСП персональности, как это представлено в концепции А.В.Бондарко, образуют формы лица глаголов и личных местоимений (выступающие в ролиподлежащего), которые рассматриваются в рамках одной грамматической категории лица.Другие средства выражения семантики лица относятся к периферии названного поля;это свидетельствует о моноцентричности ФСП персональности с предикативным ядроми со сложной бинарной структурой центра.
В качестве единицы анализа функциональной грамматикой определяетсявысказывание; в то же время, отношения могут описываться через единицы, меньшие,чем предложение, с варьирующейся протяженностью, промежуточные между словом и высказыванием.Важнейшим понятием при рассмотрении семантической категории и функционально-семантическогополя персональности является персональная ситуация как типовая содержательная структура,аспект передаваемой высказыванием общей ситуации, который заключает в себе отношениек лицу (конкретно-личной, неопределенно-личной, обобщенно-личной ситуации).
Отношение к лицу при этом понимается широко: имеется в виду нетолько пересечение участников обозначаемой ситуации с участниками ситуации речи,но и непересечение, то есть отношение ситуации и ее участников к окружающей среде,которая, в свою очередь, включает собственно лица и предметы, принадлежащие внешнему«миру вещей».
Семантические элементы персональных отношений составляют семантическийцентр персональности («я», соотнесенное с «ты» в подсистемеучастников речевого акта), промежуточную область между центром и периферией (указаниена «третьи лица»), дальнюю периферию рассматриваемого «семантическогопространства» [6, с.81].
Широкие функционально-семантические единства, структура которыхоснована на принципе поля, описываются в научных исследованиях с применением другихключевых понятий. Рассматривая «морфологическую категорию лица и ее поле»,Бондарко подчеркивает, что нецелесообразно говорить о категории лица по отношениюко всем средствам выражения его семантики.
В первую очередь, она охватывает формальные средства выражениялица. Ученый использует термины «макрополе» и «микрополе». Макрополеперсональности структурируется с помощью микрополей, иерархическая организация которыхпредполагает наличие ядерных граммем и периферийных языковых средств выражения отношенияк 1, 2, и 3 лицу.
Систематизация средств, которые могут указывать на персональностьвысказывания, в некоторых исследованиях дополняется описанием способов реализациинамерений участников коммуникативного акта. Так, А.В. Бондарко традиционному разграничениюопределенно-, неопределенно-, обобщенно-личных и безличных значений противопоставляетспособность категории персональности сигнализировать о носителе предикативного признакаи объединять по характеру этого признака разноструктурные высказывания.
Например, варианты «Я не могу спать» и «Мне неспится» объединяются по принципу тождества носителя предикативного признакав рамках коммуникативного намерения говорящего. Различный способ выражения субъекта,носителя предикативного признака, манифестирует в первом случае «прямой субъект»,в терминологии Бондарко, во втором — «непрямой субъект». Такой подходпривлекает возможностью по-новому взглянуть на понятие субъект в рамках выделяемыхфункционально-семантических и структурно — семантических единств, поставить определениесубъекта в зависимость от функций языковых единиц в тексте, реализующем конкретныецелевые установки участников акта коммуникации. Изучение всего комплекса вопросов,связанных с прагматическим аспектом взаимодействия говорящего и других участниковситуации общения, может помочь вскрыть причины, порождающие бессубъектные высказывания,наметить градацию безличных значений [14, с128-129].
Проблема описания разноуровневых средств, служащих в речи длявыражения категориальной семантики персональности, коррелирует в современных исследованияхс вопросом о категории лица. Приближение к ее адекватному описанию возможно приучете как морфологических, синтаксических, так и лексико-семантических, функциональных,прагматических аспектов отдельных языковых единиц и всего высказывания.
Различные подходы, выдвигаемые в научных работах к определениюязыкового феномена лица, способов представления носителя предикативного признака,так или иначе затрагивают проблему участия субъекта, говорящего в формировании содержаниявысказывания.
При этом рассматриваются две плоскости отношений между 1-м лицомговорящего, 2-м лицом собеседника и 3-м лицом того, о ком говорят. Одну плоскостьсоставляет отношение действия, выраженного предикатом, к его грамматическому (семантическому)субъекту; другая плоскость включает не только отношение действия к его производителю,но и отношение говорящего к обозначаемой в высказывании ситуации. Это создает базудля более полного описания потенциального набора языковых средств, способных выражатьв контексте отношение к лицу, и для определения функционального диапазона ядерныхи периферийных конституентов персональности в условиях наличия/отсутствия координирующейфункции лица, характерной для глагола-сказуемого в его отношении к субъекту-подлежащемув рамках предложения.
В грамматическое понятие «действующее лицо» входити «действующий предмет» и «страдающее лицо» или предмет, тоесть все, что может обозначаться подлежащим при данном глаголе.
Таким образом, грамматическое понятие лица неразрывно связанос представлением о синтаксическом признаке как способности или неспособности глагольногопредиката иметь при себе грамматический субъект. Специфику выражения действующеголица в некоторых исследованиях предлагается соотносить с различением личных, безличныхи неличных форм реализации субъекта и, соответственно, связывать их с употреблениемличных форм глаголов [10, с.46].
Функционально-грамматическая характеристика средств выраженияперсональности приводит в ряде исследований к отказу от рассмотрения оппозиции личность-безличность,в основе которой лежит принцип наличия-отсутствия при глаголе-сказуемом подлежащегов Им. п.
Констатация способности глагола предицировать субъект-имя созначением носителя предикативного признака в косвенном падеже выдвигает на первыйплан иные основания для противопоставленности синтаксических структур — по признакузависимости или независимости действия (состояния) от воли субъекта.
В результате важнейшим оказывается противопоставление: соотнесенностьдействия с субъектом — бессубъектность. В связи с этим выдвигается положение о различныхспособах представления субъекта, вариантах ряда личного субъекта: определенно-личного,неопределенно-личного, обобщенно-личного; безличность при этом трактуется как«характеристика отношения между предикативным признаком и его носителем с определеннойточки зрения», а именно, — с точки зрения непроизвольности действия или состояния,независимости его от воли субъекта. При таком подходе субъект как структурно-семантическийкомпонент предложения рассматривается в формах с разным субъектным значением. Например,«Брат работает»; «Брату нездоровится»; и др.
Способы выражения значений персональности выявляются ученымипри сопоставлении употреблений всех личных форм данного глагола, когда его смыслообразующаяроль в предложении остается неизменной (Я читаю, ты читаешь, он читает), и случаевреализации только одной из форм, позволяющих говорить о существовании дефектно-личныхпредложений (например: Телега стучит по камням). Противопоставленные им конструкциис безличными значениями появляются в условиях, когда использование личных форм глаголав высказывании невозможно (Светает) [9, с.113].
Разграничение глаголов, имеющих полную или дефектную парадигмуформ лица, в зависимости от лексической семантики дает возможность охарактеризоватьсинтагматические связи с номинативными языковыми единицами, обозначающими лицо илипредмет (явление), выявить сочетаемость с определенными типами субъекта при выраженииперсональности в высказывании. Например, пишет А.В. Бондарко, глагол думать предполагаетв качестве носителя этого действия лицо, человека, идти может иметь субъектом лицои не-лицо, вечереет не актуализирует отношения к одушевленному лицу, что обнаруживаетего дефектную парадигму относительно категории лица.
Так, в своих работах А.В. Бондарко, рассматривая соотношениесистемно-языкового и речевого аспектов категории персональности в русском и испанскомязыках и анализируя односоставные определенно-личные предложения, считает, что подпредложением с определенно-личной семантикой следует понимать высказывание, оформленноетой или иной синтаксической конструкцией, которая реализует в данном употреблениифункцию определенной личности, то есть соотнесения какого-либо факта с конкретным(определенным лицом). Названная персональная семантика может раскрываться черезпонятие известности, поскольку лично-спрягаемые формы глагола содержат самостоятельнуюсему личной отнесенности.
Функционально-семантические и прагматические характеристики средстввыражения персональности дают возможность определять ее как категорию актуализационную,соотносящую с точки зрения говорящего обозначаемую ситуацию и ее участников с участникамиречевого акта. Персональное содержание высказывания при этом строится на базе семантикипредикативного синтаксического лица, а также непредикативных значений, объединенныхфункционально выражением отношения высказывания к говорящему или к другим участникамили неучастникам коммуникативного акта.
Коммуникативный фактор, на основе которого возможно определитьсущностные характеристики персональности, ее взаимоотношение с категориями лицаи субъекта, выдвигает Д. Мюллер. Классификационным признаком, по мнению ученого,может являться, необходимость/отсутствие необходимости выражения субъекта в предложении.Необходимость выражения субъекта связывается с функцией члена предложения в 1-ми 2-м лице, отсутствие необходимости выражения субъекта — с функцией члена предложенияв 3-м лице. В этом случае коммуникативная роль субъекта в речи помогает определитьего денотативное содержание следующим образом: 1-е лицо сигнализирует участие говорящегов событии, обозначенном глаголом; 2-е лицо сигнализирует участие адресата в этомсобытии; 3-е лицо не сигнализирует об участии субъекта в коммуникации партнеров.
Таким образом, противопоставляя понятия лицо и субъект, под терминомлицо Д. Мюллер имеет в виду морфологическую категорию глагола во всей совокупностиего вербальных личных форм, объединенных признаком «сигнализация о предикативнойспособности».
Не все положения данной концепции, указывает Бондарко, бесспорны:1-е л., например, не только указывает на участие говорящего в событии, выраженномглаголом, форма 1 л. мн. ч. ясно сигнализирует прежде всего об участии говорящегов речевом акте, а не в событии (состоянии), обозначенном в высказывании, и др.[4, с.15-17]
Полевый подход к рассмотрению языковых средств реализации персональностипозволяет наблюдать градуальные отношения в сфере персональных (определенно-личных,неопределенно-личных, обобщенно-личных) значений с точки зрения выраженности субъектадействия: от прямой или скрытой формы его выражения до устранения субъекта, деперсонализации,«низведения» его в импликацию. Последнее связано с ослаблением активностидействующего лица, представлением действия как происходящего помимо воли субъекта.Так, с точки зрения теории ФСП семантика определенного лица может иметь несколькоспособов актуализации: морфологический (флективный), дающий представление о конкретномдеятеле по глагольной флексии, морфолого-синтаксический, предполагающий опосредствованноевыражение отнесенности действия к лицу, например, по связи с местоимением, котороеморфологически не входит в состав глагольной формы, синтактико-контекстуальный способхарактерный для некатегориальных значений персональной семантики (в частности, определенноличности),при котором отсутствуют специальные грамматические формы ее выражения; интонационно-синтаксическийспособ, связанный с высказываниями императивного характера.
Важно отметить, что морфолого-синтаксический, синтактико-контекстуальныйспособы выражения отношения к определенному лицу, учитывая приводимые в исследованияхпримеры, сопряжены с функционированием в высказывании безличных глаголов и инфинитива(в конструкциях типа: Мне идти?; Приходится ждать; Зачем стучать?); интонационно-синтаксическийспособ выражения отношения к определенному лицу (единичному или к группе лиц) связанс использованием инфинитива как организующего центра предложения (в составе конструкцийтипа: Открыть сию минуту!)
Характеризуя неоднородность признаков персональной семантики,реализуемой личными, безличными глаголами, инфинитивом, ученые отмечают, что определенно-личные,неопределенно-личные и обобщенно-личные значения представляют собой два полюса,из которых один наиболее удален от понятия безличности, а другой находится с нейв непосредственном соседстве. В этом смысле глагольные формы с неопределенно-личнымзначением, где субъект не может быть назван конкретно, приближаются к употреблениюбезличных форм, которые обозначают действие, имеющее отношение к субъекту, но который,однако, не указан или не мыслится конкретно. Инфинитив, в отличие от безличных глаголов,способен передавать «идею» активности лица, субъекта, а также соотноситьв высказывании факт какого-либо действия с определенным, неопределенным, обобщеннымлицом, указывать на связь с неодушевленным субъектом либо обозначать действие внесвязи с конкретным производителем [7, с.61].
Названные характеристики позволяют говорить об особом положенииинфинитива и безличных глаголов в иерархии средств выражения отношения между действием(состоянием) и его субъектом.
Персональность представляет собой способность глагольных словоформвыражать отношение между действием (состоянием) и субъектом действия (состояния),имеющим статус подлежащего. В иерархической организации средств выражения персональностирусского глагола ядерное положение занимают презентные формы 1, 2 л. и претеритальные формы, которые соотносятся в подсистеме средств выражения участников речевого актаи противопоставляются глагольным формам 3 л. Периферию данной полевой структуры составляют презентные формы 3 л. и претеритальные формы, функционально обособленныеот указания на участников акта речи.
К ближней периферии полевой структуры ФСК персональности русскогоглагола относятся презентные формы 3 л. и претеритальные формы, используемые дляобозначения собственно лиц, не участвующих в речевом акте; в дальнюю периферию включаютсяпрезентные формы 3 л. и претеритальные формы, употребляемые для указания на действие(состояние) неодушевленных предметов (явлений).
Языковые единицы, составляющие структуру ФСК персональности,«открывают вакансию» для первого актанта, имеющего статус подлежащего,позиция которого может быть замещена либо остается незамещенной в зависимости отналичия в высказывании прямого либо скрытого грамматического отношения к производителюдействия, а также от способа представления субъекта действия.
Функционально-семантическая категория персональности русскогоглагола рассматривается как полевая структура, в которой разграничиваются инфинитив(ядро) и примыкающие к нему презентные и претеритальные формы собственно безличныхглаголов и личных глаголов в безличном употреблении (периферийные средства).
Парадигматические и синтагматические свойства инфинитива внезависимости от лексической семантики словоформ и контекстуальных условий их употребленияпозволяют всегда, последовательно «открывать вакансию» для первого актанта,не имеющего статуса подлежащего.
Собственно безличные глаголы и личные глаголы в безличном употребленииреализуют данный признак непоследовательно: часть из них «открывает вакансию»для первого актанта, не имеющего статуса подлежащего, другие являются «нульвалентными»с точки зрения способности «открывать вакансию» для субъектного актанта.Эта особенность характеризует рассматриваемые словоформы как конституенты периферийнойсферы полевой структуры персональности.
Использование инфинитива, собственно безличных глаголов и личныхглаголов в безличном употреблении связано с невозможностью реализации грамматическогоотношения к производителю действия. При этом личные глаголы, выступающие безлично,выполняют в определенных контекстуальных условиях ту же функцию, что и собственнобезличные глаголы, не являясь таковыми на парадигматическом уровне в системе языка.
Это позволяет противопоставить данные языковые единицы как ядерномуконституенту (инфинитиву), так и средствам ближней периферии (презентным и претеритальнымформам собственно безличных глаголов), а также отнести личные глаголы в безличномупотреблении к дальней периферии полевой структуры ФСК персональности русского глагола[8, с.49].
С точки зрения иерархии элементов данной полевой структуры независимыйинфинитив, выступая в роли предиката и организующего центра предложения, при отсутствииморфологического форманта лица выражает в контексте отношение к реальному или потенциальномусубъекту действия (включая говорящего, собеседника, «третьих лиц», предметов,явлений). Собственно безличные глаголы и личные глаголы в безличном употреблениив форме 3 л. ед. ч. или ср. р. также могут указывать в речевой ситуации связь с1, 2 или 3 л. либо на отнесенность действия (состояния) к внешнему миру предметов,явлений. Средства, формирующие ближнюю периферию ФСК персональности (собственноличные глаголы) и дальнюю периферию этой категории (личные глаголы в личном употреблении)разграничиваются в зависимости от специфики значения безличности как сложившегосяв системе языка компонента лексической семантики глагола либо контекстуально обусловленногокомпонента лексического значения функционирующей глагольной словоформы.
В основе оппозиции полевых структур, которую предлагается рассматриватьв качестве оппозиции функционально-семантического плана, лежит способность глагольнойсловоформы в высказывании выражать отношения между действием (состоянием) и егосубъектом. Синтезирующим свойством средств выражения категории персональности являетсястепень участия субъекта в описываемых событиях.
Таким образом, установление границ между ядром и ближней периферией,ближней и дальней перифериями выделяемых семантических пространств является условным.
Глава 3. Выражение функционально-семантической категорииперсональности русского глагола3.1 Ядерные средства выражения категории персональности
Процесс развития функционально-семантической категории персональностиобнаруживает зависимость от тех изменений, которые происходили в сознании людей.А.В. Бондарко писал, что «мышление, основанное на самосознании, начинаетсясо способности разлагать восприятие на две основные его части, т.е. отделять носителядействия от самого действия и соединять их друг с другом». Взаимосвязь эволюционныхязыковых процессов и мыслительной деятельности древнего находит отражение в формированииспособов выражения отношения к лицу, характерных для языка древнерусского и старорусскогопериодов. В данном аспекте в качестве основного различия, наблюдаемого при употребленииличных глаголов, учитывается наличие в высказывании прямого или скрытого грамматическогоотношения к производителю действия, что связано с представлением определенного,неопределенного, обобщенного субъекта, деятеля, а также с устранением его из смысловойструктуры высказывания. Эта функциональная особенность проявляется на фоне разрушениядревних отношений в системе личных глагольных форм.
Не касаясь специально различно интерпретируемого учеными вопросаоб унификации времен и наклонений в русском языке и базируясь на результатах рассмотренияэтой проблемы в трудах А.В. Бондарко, следует остановиться при характеристике средстввыражения персональности на тех особенностях языкового развития, которые при свертываниисистемы личных форм глагола способствовали расширению позиций словоформ со значениемперсональности [3, с.240].
При обозначении отношения к лицу, субъекту действия (состояния)вычленяются элементы, касающиеся субъекта-подлежащего или находящиеся за его пределами.
Грамматический центр персональности представлен категорией лица,в которой выделяется ядро (формы 1 и 2 л.) и его окружение (формы 3 л.). Последние в содержательном плане связаны с переходом от центра к периферии и с собственнопериферийной сферой семантики персональности.
В условиях существования развитой системы синтетических и аналитическихформ реальных и ирреальных времен и наклонений в русском языке указание на производителядействия (носителя состояния), заключенное в морфологической структуре глаголов,обеспечивает информативную достаточность высказываний. Специфика значения личногоглагола, который характеризуется «чистою формальностью заключенных в нем отношенийк лицу» и предполагает не менее чем двучленное первобытное предложение, определяласьА.В. Бондарко как отличная, неизмеримо удаленная от глагола, выступающего в одночленномпредложении. В этой связи постановку имени (местоимения) для вычленения в высказываниисубъектов действия вместе с личной формой глагола, также обозначающей отношениек конкретному деятелю, можно рассматривать в качестве проявления тенденции к разделениювосприятия на две составляющие — субъект и его действие [13, с.141].
Употребление форм 1 и 2 лица в качестве ядерных конституентовполевой структуры ФСК персональности русского глагола при незамещенной позиции субъекта-подлежащегопреобладает. Факты доказывают широкую распространенность этих словоформ, непосредственнообозначающих отнесенность действия (состояния) к говорящему или к собеседнику, чтоявляется специфической чертой русского языка. Анализируя данные случаи употребленияязыковых единиц, необходимо различать высказывания, включающие односоставные определенно-личныеи неполные предложения. Трудности при решении этого вопроса связаны с тем, что опущенноеподлежащее в неполном предложении не исключает двусоставного характера конструкции,поскольку восстанавливается из контекста; в определенно-личном предложении отсутствиеподлежащего является структурным признаком конструкции.3.2 Периферийные средства выражения категории персональности
При определении места глагольных словоформ 3 л. ед. и мн. ч. в складывающейся системе средств выражения персональности мы опираемся на теоретическиеположения А.В. Бондарко о семантической иерархии центральных и периферийных конституентовсодержания данной категории: в любом языке семантический центр персональности — это прежде всего «я», соотнесенное с «ты» в подсистеме участниковречевого акта, а указание на «третьи лица» (включая возможную неопределенностькласса «третьих лиц») связано с ближайшей периферией или с переходом отцентра (ядра) к периферии; указание на предметы представляет собою дальнюю перифериюрассматриваемого «семантического пространства».
При характеристике периферийных конституентов ФСК персональностирусского глагола в качестве важного фактора рассматривается роль тех изменений,которые происходили в системе личных местоимений и обусловливали появление универсальногосредства для обозначения любого «третьего лица», а также способствовалиформированию устойчивой синтаксической соотнесенности глагольных форм 3 л. с местоимениями, приобретавшими семантико-грамматический статус личных.
Скрытое грамматическое отношение к субъекту — производителю действиясвязано также с выражением презентными и претеритальными формами мн. ч. неограниченнойнеопределенности.
Количественная и референциальная определенность субъекта являютсянесущественными. Формы 3 л. мн. ч. настоящего времени обозначают в этих случаяхдействие вне временных границ.
Неограниченная неопределенность субъекта действия (состояния),когда лицо не известно говорящему либо безразлично для слушающего, часто реализуетсяпри использовании глаголов речи. Глаголы речевой деятельности могут употреблятьсяне только в претеритальных, но и в презентных формах для обозначения неопределенноголица (множества лиц). Презентные формы 3 л. мн. ч. глаголов выступают в неопределенно-личном значении, которое сближается с обобщенно-личным.
Позиция субъекта при этом не требует замещения не только с точкизрения структурных особенностей односоставного предложения, но и в силу синтагматическойспецифики указанных глагольных лексем, обозначающих интеллектуальную деятельностьлюбого одушевленного лица (включая говорящего) [9, с.92].
Характер всеобщности рассматриваемые действия приобретают в условияхотсутствия каких-либо количественных, пространственных, временных и других контекстуальныхограничителей. Реже с неопределенно-личным значением встречаются в древних текстахглаголы некоторых других лексико-семантических групп: физического воздействия наобъект,
Разрушение системных отношений на формальном уровне сопряженос тем, что с одной стороны, периферийные средства теряют способность обозначатьотнесенность действия к определенному лицу, а с другой стороны, расширяют свои функциональныевозможности в реализации скрытого грамматического отношения к производителю действия.
Распространение обозначаемого действия (состояния) на все илилюбые лица (включая самого говорящего), неизвестность субъекта, обусловленная речевойситуацией, обнаруживают в ряде случаев возможность для сближения неопределенно- и обобщенно-личного значений в контексте, а также устойчивое функционированиеконституентов полевой структуры ФСК персональности в качестве средств обозначениядействия, в наибольшей степени устраненного от деятеля.
Заключение
В заключение нашей работы следует сделать следующие выводы.
1. Исследования, направленные на изучение взаимодействия разных сторон языка,показали, что частичная общность семантических функций может являться условием системнойорганизации разноуровневых языковых единиц и основой формирования определенных языковыхединств и категорий, регулирующих появление конкретных смыслов высказывания.
2. Функционально-семантическое поле персональности (ФСП), по определению А.В.Бондарко, базируется на одноименной семантической категории, которая квалифицируетсякак «категория, характеризующая участников обозначаемой ситуации по отношениюк участникам ситуации речи — прежде всего говорящему».
3. Центр ФСП персональности, как это представлено в концепции А.В. Бондарко,образуют формы лица глаголов и личных местоимений (выступающие в роли подлежащего),которые рассматриваются в рамках одной грамматической категории лица. Другие средствавыражения семантики лица относятся к периферии названного поля; это свидетельствуето моноцентричности ФСП персональности с предикативным ядром и со сложной бинарнойструктурой центра.
4. Проблема описания разноуровневых средств, служащих в речи для выражения категориальнойсемантики персональности, коррелирует в современных исследованиях с вопросом о категориилица. Приближение к ее адекватному описанию возможно при учете как морфологических,синтаксических, так и лексико-семантических, функциональных, прагматических аспектовотдельных языковых единиц и всего высказывания.
5. Функционально-грамматическая характеристика средств выражения персональностиприводит в ряде исследований к отказу от рассмотрения оппозиции личность-безличность,в основе которой лежит принцип наличия-отсутствия при глаголе-сказуемом подлежащегов Им. п.
6. Функционально-семантические и прагматические характеристики средств выраженияперсональности дают возможность определять ее как категорию актуализационную, соотносящуюс точки зрения говорящего обозначаемую ситуацию и ее участников с участниками речевогоакта.
Список использованной литературы
1. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. — Л., 1971.
2. Бондарко А.В. Проспект функциональной морфологии русского языка и фрагмент«Категория залога» // Функциональный анализ грамматических категорий иединиц. — Л., 1976.
3. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. — Л., 1978.
4. Бондарко А.В. Об уровнях описания грамматических единиц (На примере анализафункций глагольного вида в русском языке) // Функциональный анализ грамматическихединиц. — Вып.3. — Л., 1980.
5. Бондарко А.В. Об уровнях описания грамматических значений // Теория языка.Методы его исследования и преподавания: К 100-летию со дня рождения Льва ВладимировичаЩербы. — Л., 1981а.
6. Бондарко А.В. О структуре грамматических категорий (Отношения оппозиции инеоппозитивные различия) // Вопросы языкознания, 1981б, № 6.
7. Бондарко А.В. Глагол. Общая характеристика // Русская грамматика. Т.I. — М., 1982.
8. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии.- Л., 1983
9. Бондарко А.В. Из истории разработки концепции языкового содержания в отечественномязыкознании XIX века (К.С. Аксаков,А.А. Потебня, В.П. Славский) // Грамматические концепции в языкознании XIX века. — Л., 1985.
10. Бондарко А.В. Введение. Основания функциональной грамматики // Теория функциональнойграмматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. — Л.,1987.
11. Бондарко А.В. К истолкованию понятия «функция» // Известия АН СССР.Серия литературы и языка, 1987б, № 3.С. 195-207.
12. Бондарко А.В. Семантика лица // Теория функциональной грамматики: Персональность.Залоговость. — СПб., 1991.
13. Бондарко А.В. Субъектно-предикатно-объектные ситуации // Теория функциональнойграмматики: Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания.Определенность/неопределенность. — СПб., 1992
14. Бондарко А.В. К проблеме соотношения универсальных и идеоэтнических аспектовсемантики: интерпретационный компонент грамматических значений // Вопросы языкознания,1992б, № 3.
15. Бондарко А.В. К проблеме интенциональности в грамматике (На материале русскогоязыка) // Вопросы языкознания, 1994, № 2.
16. Бондарко А.В. Значение и смысл: проблема интенциональности // Лингвистикана исходе XX века: итоги и перспективы.Тезисы международной конференции. Т.I. — М., 1995.
17. Бондарко А.В. Теория предикативности В.В. Виноградова и вопрос о языковомпредставлении времени // Вестник МГУ. Серия 9. Филология, 1995б, № 4.