Корейский ядерный кризис является одним из важнейших событий 21 века. Повышенное внимание к нему объясняется тем, что напряженная обстановка на Корейском полуострове представляет опасность не только для стран региона, но и для всего мира в целом, так как под угрозой стоит режим нераспространения ядерного оружия. Необходимость ликвидировать данную угрозу заставляет государства искать компромисс, но пока что серьёзных
продвижений на пути урегулирования конфликта не было. Напротив, кризис только усугублялся неспособностью заинтересованных стран найти общее решение проблемы и переходил на новую ступень эскалации. В результате ситуация зашла в тупик и без взаимных уступок сторон вряд ли можно будет прийти к согласию. Мой выбор именно этого события для анализа мотивирован, прежде всего, масштабом и глубиной проблемы, стремлением понять логику действий каждой стороны в сложившейся
ситуации. Я считаю теорию политического реализма наиболее полно объясняющей Корейский ядерный кризис. Почему данный эпизод международных отношений лучше всего можно объяснить с позиций политического реализма? В первую очередь, потому что ядерный кризис КНДР – это конфликт, порой очень часто граничащий с вооруженным столкновением, а для реалистов главный процесс, достойный внимания – конфликт и война. США и
Северная Корея после Корейской войны 1950-1953 годов по сей день формально находятся в состоянии войны, поскольку между ними было заключено лишь соглашение о перемирии. При этом Вашингтон отказывается даже обсуждать идею заключения договора о мире, который лишит американцев оснований для сохранения в Южной Корее 30 тысяч военнослужащих. Национальный интерес. Для политических реалистов категория национального интереса является основополагающей
в международных отношениях. Все государства действуют исходя из своих национальных интересов и по принципу «помоги себе сам». Какие же интересы преследуют все участники шестисторонних переговоров? КНДР. Еще до Корейской войны Ким Ир Сен, находясь под защитой СССР, относился к ядерной бомбе относительно спокойно, даже называл её «бумажным тигром». Но после того как ему стало известно, что США планировали сбросить на
Северную Корею семь ядерных боезарядов, КНДР и СССР подписали договор о подготовке специалистов-ядерщиков. В 1959 году КНДР заключила договоры о сотрудничестве в области мирного использования ядерной энергии с СССР и КНР и начала строительство исследовательского центра в Йонбене, где в 1965 году был установлен советский реактор ИРТ-2000 мощностью 2 МВт. Реактор ИРТ-2000 — это исследовательский легководный реактор.
В качестве топлива в этом реакторе применяется сравнительно сильно обогащённый уран. Ким Ир Сен принял решение о начале работ по созданию ядерного оружия во многом исходя из информации о наличии у Южной Кореи военной ядерной программы. Действительно, в 70-е годы Южная Корея, являясь членом ДНЯО, проводила самостоятельные и довольно успешные разработки по созданию ядерного оружия.
На основании уверенности Пхеньяна в том, что экономическая война Сеулу проиграна, у Ким Ир Сена не оставалось другого выбора. Согласно древней китайской поговорке, «испуганный кот» может «превратиться в тигра». Ядерное оружие должно было появиться у Южной Кореи в 1981 году, но убийство южнокорейского президента Пак Джон Хи в октябре 1979 и сильное давление со стороны
США помешали осуществлению проекта. Возвращаясь к современности, необходимо разобраться, какие цели преследует Пхеньян в своей ядерной игре. Здесь возможны несколько вариантов. Действуя согласно принципу обеспечения собственной безопасности, Ким Чен Ир хочет предотвратить агрессию США и военную интервенцию с целью смены режима. Для этого еще до проведения ядерных испытаний Пхеньян хотел путем затягивания переговоров и заявлений
о наличии в КНДР ядерного оружия выиграть время и предотвратить использование силы США и введения жестких санкций по решению ООН. Но даже затягивание переговоров имело еще одну цель: Ким Чен Ир понимал, что использование «ядерной программы» как разменной монеты для получения политического и экономического выигрышей до обретения КНДР ядерного оружия не будет так выгодно, как это было бы после того, как в руках Северной Кореи уже будет боезаряд.
Если представить это в цифрах, то по Рамочному соглашению от 21 октября 1994 года США и КНДР договорились о поставках в Северную Корею 500 тысяч тонн мазута до завершения строительства двух легководных ядерных реакторов общей мощностью 2 гВатт в обмен на замораживание, а затем демонтаж графитных урановых реакторов, а на 12 февраля 2007 Пхеньян требует уже 2 миллиона тонн мазута в год для своих теплоэлектростанций да еще и 2,25 гВатт электричества
в обмен на извлечение графитовых стержней из йонбенского реактора. Причем это только экономические требования КНДР, политические – не сильно изменялись за это время. Например, к требованиям к Вашингтону отказаться от попыток насильственно сменить государственный строй КНДР (например, план 5029 предусматривал военное вмешательство США и Южной Кореи в КНДР в случае обострения там внутриполитической ситуации), ликвидировать ядерное
оружие на территории Южной Кореи (хотя оно было выведено с территории Южной Кореи еще в 1991 году), предоставить гарантии неприменения ядерного оружия против КНДР, нормализовать отношения между КНДР и США постепенно добавлялись такие требования, как вычеркнуть КНДР из списка стран, поддерживающих терроризм, признать суверенитет Северной Кореи, изменить враждебную политику по отношению к
КНДР, ликвидировать американское военное присутствие на полуострове. Причем, как мы видим, такое требование, как изменение враждебной политики по отношению к КНДР носит расплывчатый характер. В случае необходимости всегда можно найти причину для обвинения США в излишней враждебности, и, как следствие, нарушить выполнение взятых на себя обязательств. Очевидно, что с обретением Северной Кореей статуса ядерной державы
Ким Чен Ир рассчитывал на повышение её международного рейтинга. В условиях тяжелого экономического положения Северной Кореи перспектива ее возможного объединения со сравнительно благополучным Югом не вызывает энтузиазма в Пхеньяне. Пример Восточной Германии и Румынии, судьба их политических лидеров служит серьезным предупреждением правящей элите
КНДР. В Пхеньяне полагают, что в этом случае обладание ядерным оружием сделает его позицию на переговорах с Сеулом более весомой и объединение Севера и Юга будет происходить на условиях наиболее благоприятных для КНДР. Нельзя также исключить и того, что, наладив производство оружейного плутония, Пхеньян может предпринять его подпольную продажу своим традиционным покупателям ракет, другим тоталитарным режимам, которые тянутся к овладению ядерным оружием.
К таким действиям его может подтолкнуть чрезвычайно высокая стоимость ядерных материалов, которую готовы заплатить соискатели подпольного ядерного статуса. Это является весьма привлекательным для терпящей бедствие северокорейской экономики. Япония Появление «под боком» ядерной Кореи, причем враждебно настроенной, безусловно не отвечает интересам Японии. Её «безъядерный статус» на протяжении долгого времени позволял ей свободно предлагать другим
государствам отказаться от ядерного оружия, причем сама Япония всегда находилась в безопасности под «ядерным зонтиком» США. В 1971 году правительство Японии объявило 3 безъядерных принципа: «не обладать, не производить, и не ввозить». С тех пор она формировала свой положительный имидж, который теперь может быть разрушен, в случае если Япония решит заиметь ядерное оружие как средство сдерживания агрессора, так и средство
защиты своих интересов. И представляет опасность, в первую очередь, не сам факт потенциальной ядерной угрозы со стороны КНДР, поскольку Северная Корея своим оружием пока что никому не угрожает, а возможные кардинальные изменения в региональной и общемировой безопасности, которые могут быть вызваны нарушением ДНЯО другими странами. Следовательно Япония обеими руками за полную денуклеаризацию корейского полуострова. США Что касается США, то вообще сложно проследить, из какой логики исходил
Буш-младший, когда заменил «политику вовлечения» Клинтона на новые стратегические установки в отношении Северной Кореи: она должна осуществить серьезные и поддающиеся проверке меры по снижению военной угрозы Южной Корее, порождаемой северокорейскими обычными вооруженными силами; Пхеньян должен «улучшить выполнение» Рамочного соглашения 1994 года; необходимо, чтобы КНДР проверяемым образом ограничила экспорт ракет.
Причем налицо тот факт, что США сами далеко не стремились улучшить выполнение соглашения со своей стороны, так как администрация Дж. Буша решила пересмотреть Рамочное соглашение и заменить строительство АЭС на двух легководных ректорах строительством неядерных источников энергии. Здесь четко просматривается один из принципов политического реализма, которого так привыкла придерживаться Америка: сильные государства делают то, что могут, а слабые – то, что им позволяют.
Вот только в данном конкретном случае это не совсем сработало, так как сила здесь определяется, в основном, наличием ядерного оружия, об обладании коим периодически выступал с заявлениями МИД КНДР (например, в апреле 2003 года во время трехсторонней встречи в Пекине представитель КНДР неофициально сообщил американскому коллеге, что Северная Корея имеет две ядерные бомбы; а 10 февраля 2005 года
МИД КНДР официально объявил о существовании в Северной Корее ядерного оружия), даже если это был блеф на тот момент. Степень участия государства в международной политике является динамическим качеством, по Моргентау, которое «изменяется вместе с изменением силы государства». Таким образом, КНДР, увеличив свою мощь за счет обретения ядерного оружия, обрела возможность активно
действовать на международной арене. Но политика исходит не столько из реалий внешнего мира, сколько из представлений о них, и, следовательно, поскольку информацию о существовании в Северной Корее ядерного оружия проверить невозможно, пока оно не продемонстрировано, безопаснее исходить из соображений, что оно создано. Очевидно, в планах США было разрушить ещё один «оплот деспотии» и установить там демократию по-американски.
Это, конечно, открывало бы новые пути к доминированию в регионе. Требовании США сводятся к полному, нео¬братимому и поддающемуся проверке отказу от всех ядерных про¬грамм, включая урановую» Китай Интересы Китая в данном вопросе, в принципе, сходятся к двум позициям: сохранение стабильности в Северной Корее и её денуклеаризация. Но первая цель, похоже, весомее для Пекина. КНР боится падения пхеньянского режима, поскольку это приведет
к тысячам беженцев (доказательством этого является начало строительства стены с колючей проволокой на границе с КНДР после её испытаний ядерного оружия), а следственно Китай против введения экономических санкций и военного вмешательства в КНДР. Так же результатом военной операции будет потеря влияния над этой территорией, которая исторически связана с Китаем. К тому же экономики этих двух государств тоже сильно взаимодействуют.
Так, например, доля китайской экономической помощи КНДР по различным оценкам составляет от 30 до 70% всей международной помощи, а значит КНР имеет наилучшие рычаги давления на Северную Корею. Обладание КНДР ядерным оружием беспокоит Китай лишь постольку, поскольку это угрожает режиму нераспространения, а значит другие страны региона, такие как Япония и
Южная Корея, имея высокий технологический потенциал и экономическую мощь, могут стать ядерными странами за очень короткий промежуток времени. К тому же Пекин четко обусловливает свое содействие решению проблемы американ¬скими подвижками по Тайваню. И напоследок, Китаю ни к чему присутствие американских сил непосредственно у своих сухопутных границ. Россия. Россия же на пару с Китаем неоднократно выступала против подачи на рассмотрение
Совета Безопасности вопроса о введении экономических санкций против КНДР (например, в апреле 2003 Совет Безопасности ООН не смог принять решение, осуждающее КНДР за выход из Договора о нераспространении ядерного оружия, поскольку Китай и Рос¬сия выступили против санкций), хотя, безусловно, осуждала действия Ким Чен Ира, как подрывающие основы международной безопасности.
Россия, конечно, заинтересо¬вана в безъядерном статусе Корейского полуострова, но при этом на первое место ставит задачу обеспечения там стабильности. А это, по мнению российского МИД, исключает «выкручивание рук» Пхеньяну и, напротив, предполагает предоставление гаран¬тий безопасности и экономической помощи. Возможно, российское руководство считает северокорейский режим меньшим злом для своих национальных
интересов, чем потенциальный проамериканский режим в КНДР. Южная Корея Президент Республики Корея Но Му Хен ка¬тегорически возражает против ядерного вооружения КНДР. Но ещё до проведения Северной Кореей ядерных испытаний он исключал не только применение силы, но и экономические санкции против КНДР, поскольку опасался (да и сейчас) возникновения серьёзных разногласий
со свои северным соседом, который в два счета может разнести весь Сеул, находящийся в 40 километрах от демилитаризованной зоны, поскольку большая часть вооруженных сил КНДР (около 700 тысяч военнослужащих, 8 тысяч единиц артиллерии, в том числе 500 дальнобойных систем, и 2 тысячи танков) разверну¬та в полосе шириной 150 километров от границы. К тому же в случае военной операции против Северной
Кореи американцы намерены играть основную роль, оставляя позади интересы Южной Кореи. В связи с этим южнокорейс¬кие военные заяви¬ли, что если в Северной Корее возникнет нестабильная ситуация, в том числе произойдет свержение властей, южнокорейское правительство будет играть ведущую роль в урегулировании этого внутреннего конфликта. Несмотря на то, что в урегулирование конфликта вовлечены шесть государств – «группа пяти» и
КНДР, на мой взгляд, главные скрипки играют только крупные участники – США, КНР и Россия. Позиции Японии и Республики Кореи во многом зависят от позиции Штатов, (пусть даже не во всем совпадают, как в случае с последней), а следовательно, за крупных игроков их принять нельзя. Получается, что всю партию разыгрывает только эта тройка. Почему же КНДР сюда не вошла? Неужели тот факт, что она является центром притяжения внимания, одним
из двух инициаторов конфликта не ставят её на один уровень с главными акторами? Получается, что нет. Её роль заключается лишь в том, что она умело играет на противоречиях этих трех государств, но не Северная Корея решает, в какую сторону развиваться ситуации в дальнейшем. Нельзя сказать, что от неё ничего не зависит, это было бы неправильным. Она пытается изменить правила игры, но результат ей самой вряд ли известен.
Корейского кризиса могло бы и не быть вообще, если бы в свое время СССР и КНР не способствовали разработке ядерного оружия в КНДР. Но эти две страны в противовес капиталистической и демократической Америке стремились расширить ряды своих союзников, а вместе с этим и сферы влияния, создать как можно больше «заноз» для США. Могло и не быть второго корейского кризиса, если бы стороны строго выполняли
взятые на себя обязательства по Рамочному соглашению. Но никто не желал тратить огромные средства на поставку энергоресурсов в Северную Корею, особенно в связи со сменой лидера, когда была вероятность того, что Ким Чен Ир не продержится долго у власти. В конце концов, могло быть принято решение об экономических санкциях или военном вмешательстве еще на ранних стадиях развития конфликта, когда вероятность обладания
ядерным оружием Пхеньяном была крайне низкой. Но опять же сыграли свое дело противоречия КНР и России, с одной стороны, и США, с другой. Предложения Соединенных Штатов упорно блокировались в Совбезе. Таким образом, несогласованность политики этих государств давала Пхеньяну драгоценное время для продолжения разработок и в конце концов привела к проведению ядерных
испытаний 9 октября 2006, которым предшествовали ракетные испытания в июле того же года. 9 октября в сообщении Центрального телеграфного агентства Кореи (ЦТАК) говорилось: «Наше исследовательское подразделение безопасно и успешно произвело подземное ядерное испытание… Ядерное испытание стало историческим событием, которое принесло счастье нашим военным и народу. Ядерное испытание внесёт вклад в поддержание мира и стабильности на
Корейском полуострове и в прилегающем районе». Причем, хотелось бы добавить, что на международную политику наряду с малыми государствами слабо влияют и международные организации, в том числе и ООН. К примеру, 14 октября 2006 года Совет Безопасности ООН одобрил еще одну резолюцию в отношении КНДР, осуждающую Пхеньян за испытание ядерного оружия 9 октября и накладывающую на страну ряд санкций.
Кроме того, США, Австралия, Япония и Южная Корея прекратили экономические отношения с КНДР и приостановили поставки гуманитарной помощи Пхеньяну на неопределенный срок. Аналитики отмечают, что такого рода резолюции ООН давно уже не играют особой роли в международной политике. Со своей стороны Северная Корея сочла санкции, наложенные Совбезом ООН, объявлением войны, и пригрозила незамедлительно нанести безжалостный удар по любому государству,
которое «попытается посягнуть на суверенитет и право на выживание КНДР под предлогом выполнения санкций СБ ООН. Другим примером фактически безразличного отношения к резолюциям Совбеза ООН стало заявление Северной Кореи о том, что она не признает резолюцию Совета Безопасности в отношении собственной ракетной программы и продолжит испытания. Это заявление было ответом на компромиссный документ
СБ ООН от 16 июля 2006 года (в ответ на ракетные пуски Северной Кореи 4-5 июля) – КНДР осудили за ракетные испытания и призвали не проводить их впредь. Все это, на мой взгляд, наносит удар по либерально-идеалистической теории, которая определяет круг акторов более широким, чем просто государства, например, еще и международные организации (а в данном случае налицо их совершенная бездеятельность), и которая утверждает, что можно разрешить все конфликты
при помощи морали (если грубо говорить), хотя не понятно, каким образом это сделать, если хотя бы один участник будет действовать аморально. Если рассматривать ситуацию в азиатско-тихоокеанском регионе, отталкиваясь от положений Барри Бузана, как региональную систему, то можно выделить такую особенность, как комплекс безопасности. Причем он включает в себя несколько составных единиц – Япония и Южная Корея увязывают свою безопасность с
США, и Китай и Россия внимательно относятся друг к другу, поскольку их позиции во многом совпадают. По крайней мере, они понимают, что являются общим противовесом американо-японо-южнокорейскому блоку. В связи с тем что, воен¬ные программы региона осуществляются на односторонней или двухсторонней основе в рамках японо-американского и американо-корейского военных союзов национальная безопасность одного из этих государств зависит от национальной безопасности другого.
Вся ситуация по сути, является игрой с нулевой суммой, где каждый выигрыш США может отождествляться с таким же проигрышем как России, так и КНР. Во многом по этой причине кризис является до сих пор не урегулированным. Но я хотел бы выделить еще одну причину, хотя реалисты в принципе отрицают большое влияние отдельных конкретных лидеров международные отношения. Тем не менее, если уделить особое внимание первому предложению
в приведенной мной цитате Уолтца, можно заметить, что некая зависимость конфликтов непосредственно от лидеров есть. «Характер действующих лиц делает ситуацию еще более безнадежной. Руссо говорит: “Вся жизнь королей посвящена исключительно двум целям: расширить свою власть за пределы границ и усилить ее еще больше в их пределах. Если есть какая-либо иная цель, она или подчинена одной из указанных, или является лишь предлогом для
их достижения”». Таким образом, на мой взгляд, инициировав северокорейский конфликт, Буш младший сделал ситуацию от части безнадежной, поскольку признать Северную Корею ещё одной ошибкой США было бы губительно для него и имиджа Соединенных Штатов (хотя у меня есть сомнения, что его можно испортить еще больше), а урегулировать конфликт теми мерами, что были запланированы, оказалось невозможно, и поэтому не остается другого выбора,
как просто ждать того, как кто-нибудь другой будет решать те проблемы, что поставил перед своей страной Буш. Президентские выборы уже не за горами, и, как следует предположить, республиканца должен сменить на посту демократ, который, вероятно, будет проводить более успешную политику в отношении Северной Кореи, как и его предшественник Клинтон. Очевидно, что переговоры по урегулированию кризиса будут только затягиваться до тех пор, хотя намечены уже некоторые положительные сдвиги.
Так, например, прошедшие двусторонние консультации в Берлине, состоявшиеся 16-18 января 2007 года и продолжавшиеся в общей сложности более 9 часов, свидетельствуют о многом. Буквально месяц назад Вашингтон отказывался проводить любые встречи в двустороннем формате, как и на протяжении всего кризиса, а в последнее время администрация Буша стала смягчать свою позицию. Как полагают аналитики, это происходит во многом под давлением демократического
большинства в Конгрессе, где ряд влиятельных политиков призывает Белый дом к прямым переговорам с режимом Ким Чен Ира с целью разрешения кризиса вокруг ядерной программы КНДР. Вероятно, Джордж Буш просто готовит почву для дальнейшего урегулирования, которое, я думаю, проводить будет уже не он. Но несмотря на заявление Северной Кореи об “успешном завершении состоявшихся 16-18 января в
Берлине за закрытыми дверями двухсторонних переговоров с США по ядерной программе Пхеньяна”, помощник госсекретаря США по делам Восточной Азии и Тихого океана Кристофер Хилл все же «не может согласиться с оптимизмом северокорейского внешнеполитического ведомства» и подчеркивает, что трехдневный диалог в немецкой столице не означает «возвращения администрации
Джорджа Буша к переговорам непосредственно с Пхеньяном». Есть ещё причины, по которым США не торопятся найти решение Северокорейской проблемы. Дело в том, что разработка ядерного оружия Пхеньяном непосредственно связана с его ракетной программой, поскольку для того, чтобы ядерное оружие представляло опасность для других государств, необходимы носители, на которых оно могло бы быть доставлено
к цели. А с таковыми, как показали прошедшие 4-5 июля ракетные испытания, у КНДР пока проблема. Несмотря на то, что ракетные разработки в Северной Корее ведутся с 60-х годов, она не смогла еще создать успешный образец, который отвечал хотя бы необходимым требованиям по дальности для создания непосредственной угрозы Соединенным Штатам. В июле 2006 года с полигона ”
Мусудан” в Северной Корее запустили семь ракет. Одну из них – двухступенчатую дальнего радиуса действия – “Тэпходон – 2” испытали впервые. Остальные, по данным японских военных, были средней и малой дальности. По информации министерства обороны США, на 40 – ой секунде полета в каждой из ракет начались неполадки. Все они пролетели менее 500 км и упали в Японское море.
С ракетой Тэпходон-2 у северокорейцев были связаны большие надежды, поскольку её дальность согласно характеристикам должна быть от 4000 до 6000 тысяч километров, что подвергало бы угрозе такие территории США, как Аляску и Гавайи. Военное вторжение с целью решения проблемы было бы нерациональным и не отвечает принципам политического реализма, в частности рациональному походу к решению ситуации. Это рассматривается лишь как крайняя мера, прежде всего, из-за угрозы гуманитарной и экологической
катастрофы, огромных человеческих жертв и чрезмерного материального ущерба сопредельным странам. Сейчас КНДР имеет четвертую по величине армию мира (после Китая, США и Индии) и тратит на военные нужды более трети своего валового внутреннего продукта, что делает её страной с наиболее милитаризованной экономикой. В случае войны потери со всех сторон будут огромны.
По оценкам Пентагона, за первые 90 дней войны погибнет от 300 тыс. до 500 тыс. южнокорейских и американских солдат, будут сотни тысяч жертв среди гражданского населения. Сеул, где проживает более 10 миллионов человек и который является центром южнокорейской экономики находится в пределах досягаемости северокорейской артиллерии и ракет. После начала войны столица Южной Кореи может быть уничтожена в течение короткого времени.
Кроме того, США не смогут эффективно применять тактику массированных ударов с воздуха, как во время войны с Югославией. Горный характер местности в Северной Корее значительно затрудняет работу авиации. К тому же, часть ядерных и военных объектов КНДР находится глубоко под землёй и практически неуязвима для атаки с воздуха, что практически сводит на нет бомбардировку и уничтожение северокорейских ядерных объектов.
Очевидно, что война немедленно приведет к глобальному экономическому кризису, поскольку колоссальный урон понесет экономика Южной Кореи, и, возможно, Японии и Китая. Северокорейский лидер Ким Чен Ир неоднократно грозил Вашингтону, что перед тем как признать военное поражение, он «уничтожит мир». Заключение Ситуация с Северной Кореей является одним из примеров беспомощности международного сообщества
в деле предотвращения распространения оружия массового уничтожения. Предполагается, что если Пхеньян не удастся остановить, то Южная Корея, Япония и даже Тайвань, обладающие развитой ядерной инфраструктурой, решатся на создание собственной атомной бомбы с целью защитить себя от ракетно-ядерного шантажа Северной Кореи. Это еще раз доказывает, что все государства действуют исходя из своих собственных интересов,
в данном случае – интереса обеспечить свою безопасность. Решение конфликта обязательно найдется, и я уверен, что оно будет отвечать принципам именно политического реализма.