Биология и глобальные проблемы современности
Реферат
Захаров Евгений Валентинович младший научный
сотрудник, соискатель Биолого-почвенного института ДВО РАН
Российская академия наук, Дальневосточное отделение,
Кафедра философии
Владивосток
1997
Введение
Ныне,
на рубеже двух столетий, человечество вплотную столкнулось с острейшими
проблемами современности, угрожающими самому существованию цивилизации и даже
самой жизни на планете. Сам термин «глобальный» ведет свое происхождение от
латинского слова «глобус», то есть Земля, земной шар, и с конца 60-х годов ХХ
столетия получил широкое распространение для обозначения наиболее важных и
настоятельных общепланетарных проблем современной эпохи, затрагивающих
человечество в целом.
Глобальные проблемы нашей эпохи – закономерное
следствие всей современной глобальной ситуации, сложившейся на земном шаре в
последней трети ХХ века. Для правильного понимания происхождения, сущности и
возможности их решения необходимо видеть в них результат предшествовавшего
всемирно-исторического процесса во всей его объективной противоречивости.
Будучи результатом (а не просто суммой) предшествовавшего общественного
развития человечества, глобальные проблемы выступают как специфическое
порождение именно современной эпохи, как следствие крайне обострившейся
неравномерности социально-экономического, политического, научно-технического,
демографического, экологического и культурного развития в условиях совершенно
новой, своеобразной исторической ситуации.
Глобальные проблемы современности порождены в
конечном счете именно всепроникающей неравномерностью развития мировой
цивилизации, когда технологическое могущество человечества неизмеримо превзошло
достигнутый им уровень общественной организации, политическое мышление явно
отстало от политической деятельности, а побудительные мотивы деятельности
преобладающей массы людей и их нравственные ценности весьма далеки от
социального, экологического и демографического императивов эпохи.
Историческое своеобразие и социальная
уникальность глобальной ситуации, сложившейся на рубеже двух тысячелетий,
властно требует от человечества нового политического мышления, высокой
моральной ответственности и беспрецедентных практических действий как во
внутренней политике отдельных стран, так и в международных отношениях, как во
взаимодействии общества с природой, так и во взаимоотношениях между самими
людьми. Современная глобальная ситуация сплела все противоречия нашей эпохи в
единый, нерасторжимый «тугой узел», развязать который в состоянии лишь
социальное и духовное обновление человеческого общества, новое мышление в
соединении с новой практической деятельностью.
Все глобальные проблемы современности тесно
связаны друг с другом и взаимно обусловлены, так что изолированное решение их
практически невозможно. Так, обеспечение дальнейшего экономического развития
человечества природными ресурсами заведомо предполагает предотвращение
нарастающего загрязнения окружающей среды, иначе это уже в обозримом будущем
приведет к экологической катастрофе в планетарных масштабах. Именно поэтому обе
эти глобальные проблемы справедливо называют экологическими и даже с
определенным основанием рассматривают как две стороны единой экологической
проблемы.
Глобальные проблемы цивилизации требуют для
своего разрешения самой широкой коалиции всех социальных сил и общественных
движений, заинтересованных в социальном прогрессе, и одновременно создают объективные
условия и субъективные предпосылки для их сотрудничества. Диалектика
социального прогресса в современную эпоху проявляется в том, что борьба за
решение социальных проблем не отдаляет, приближает социальное обновление
общества.
Рост
научной и технической мощи человечества, обострение глобальных проблем – будь
то экологический, энергетический, продовольственный кризис, усилившаяся угроза
существования человеческой цивилизации освещена во многих работах [1, 2, 9, 11,
12, 13, 16].
Проявляя
преступную беспечность, человек, воздействуя на природу, быстро изменяет
естественную среду обитания. Ухудшение состояния окружающей среды влияет на
здоровье людей в каждом обществе, несмотря на то, что причины и следствия могут
быть весьма различными.
Философия
и литература почувствовали неблагополучие раньше, чем наука. Это и естественно:
научное познание требует многолетних кропотливых наблюдений, строгого отбора и
анализа фактов, разработки методов, не говоря уже о приборах и инструментах
науки. Уже поэтому наука медлительнее интуитивного, художественного постижения
мира. Руссо, Кант, Гете, а затем и Лев Толстой глубоко и проникновенно показали
нравственную сторону (точнее – безнравственную) потребительского отношения к
природе.
С
нарастанием и усложнением последствий человеческой деятельности экологическая
проблема усугубилась, приобрела невиданную остроту. Идеи, ранее высказывавшиеся
лишь отдельными провидцами и не находившие отклика в сердцах их современников,
становятся сегодня важнейшей частью этики, философии, педагогики и разделяются
миллионами людей.
В
данной работе мы ставим перед собой цель наметить некоторые возможности
осуществления самосовершенствования с точки зрения развития природных, в том
числе резервных возможностей человека. Эта тема, несмотря на безусловную
актуальность в плане познания и самопознания природы человека, является
крайне мало разработанной.
Акцентирование внимания на
физическом самосовершенствовании в этой работе обусловлено современными
условиями углубления противоречий экологического кризиса, в результате которого
страдает прежде всего организм человека. Кроме того суть и конкретные пути
других видов самосовершенствования, в частности, нравственного, достаточно
подробно и основательно представлены в философской, художественной и
публицистической отечественной и зарубежной литературе.
Углубление противоречий экологического кризиса
Выявляемые
сферы возможного приложения человеком собственных усилий по саморазвитию в
современных экологических условиях определены особенностями эволюционного
подхода. Эволюционный подход позволяет отвлечься в теории от антропогенной
обусловленности происходящего и рассматривать современное биосферное
состояние не только как кризис, – кризисом оно представляется только человеку,
– но и как природную эволюционную ситуацию. Это тем более оправдано, что
позитивные меры, принимаемые сегодня человечеством по предотвращению роста
загрязнения окружающей среды, как будет показано, столь незначительны, что
процесс современных биосферных изменений, по существу, предоставлен стихии
естественного хода событий.
Какова
судьба отдельного человека в такой ситуации? Какой вклад в общее дело
преодоления кризисной ситуации может внести он и что в его силах сделать для
собственного спасения?
Методологической
основой исследований вопроса об изменениях природы человека в
естественнонаучном аспекте является эволюционный подход. Дарвиновская теория,
несмотря на все возрастающий поток возражений
против
отдельных ее звеньев, сохраняет свой методологический потенциал во многих
отношениях, и, в частности, остается незаменимой в вопросах, касающихся
человеческой природы и её начал. Если не сформулированы научно-обоснованные
опровержения, в силу которых та или иная общая биологическая закономерность или
общий принцип не распространяются на биологический вид, то исследователь вправе
сделать допущение, что закономерности, общие для всех других биологических
видов, действуют и в отношении рассматриваемого вида.
Основополагающий
принцип изменчивости биологических видов постоянно обращает естественнонаучную
и философскую мысль к проблеме судьбы человечества, ставит вопрос о возможных
изменениях природы человека и их признаках, условиях возникновения, характере и
значении таких изменений.
Возможность
изменения человеческой природы естествоиспытателями в принципе не отрицается.
И. И. Мечников, например, был убежден, что человек представляет собой
динамически развивающуюся систему, что у него одни органы прогрессируют от
поколений к поколению, другие, регрессируют, а третьи, рудиментарные,
постепенно отмирают*
. При этом даже малейшие изменения связываются с промежутками времени, гораздо
большими в сравнении со временем жизни одного поколения. Подобные изменения
оказываются настолько малозаметными внешне, что всего несколько десятилетий
назад находились ученые, полагавшие, что биологическая эволюция вида полностью
завершилась, и человек по своему физическому и психическому облику на века
останется таким же, как сегодня. Изменения антропологического плана были отданы
на откуп преимущественно писателям-фантастам, которые пугали своих читателей гуманоидами
с громадной головой и почти совершенно атрофированными
конечностями, ибо такими, по их мнению, должны стать люди грядущих веков.
По-видимому, как те, так и другие предположения можно было сделать при условии,
если в основе рассуждений лежит убеждённость
в
неизменяемости окружающей среды, по крайней мере, в обозримом будущем.
Однако
условия стали другими, и некоторые исследования показывают, что наблюдаемые
тенденции в изменении облика человека ведут к моделированию прямо
противоположного портрета людей будущего. Современные акселераты отличаются
именно гипертрофированным телом и конечностями и непропорционально маленькой
головой. Родители сбиваются с ног в поисках укрепления опорно-двигательной
системы непомерно быстро набирающих в росте своих 10-12-летних детей.
Увеличивающиеся не привычными темпами размеры тела порождают свои проблемы,
например, являясь физиологической предпосылкой для раннего деторождения. Тело
ли перестраивается в соответствии с «падением нравов» современной молодежи в
силу социальной нестабильности или воспитательных просчетов, или озадачивающие
«нравы» порождаются созревающим невиданными темпами телом, ответить непросто.
Однако ясно, что необходимо учитывать и противоположную тенденцию, а именно –
столь же невиданными в истории человечества темпами растущие в последние 2-3
десятилетия физиологические препятствия к полноценному деторождению в
общепризнанном (признаваемом идеальном) для этого возраста. Такие препятствия
выступают по существу природными ограничителями детородного возраста сверху. Их
рост позволяет констатировать существование тенденции природного снижения
возраста нормального деторождения и на этом основании сделать предположение о
том, что существует природная необходимость сохранить прежнюю продолжительность
периода нормального деторождения, которая сдвигает рамки этого периода в
сторону юности.
Показателен
при этом тот факт, что обе тенденции отчетливее проявляются в крупных городах с
наиболее неблагоприятной экологической ситуацией и менее характерны для
сельской местности и «экологических заповедников». Это наводит на мысль о том,
что снижение возраста полового влечения – не досужая прихоть «порочного»
поколения, а природная необходимость, проявление и следствие закономерных
изменений человеческого организма под влиянием и в соответствии с изменениями физических
условий окружающей среды. Не природа вообще – для природы вообще наличие или
отсутствие человека безразлично, а природа человека, как самоорганизующаяся и
саморегулирующаяся система «заботится» о главном: о сохранении человека как
вида, о продолжении рода, причем с минимальными из возможных в данных природных
условиях генетико-физиологическими потерями. Все изменения в человеке не важны
после процесса размножения.
В
той же степени, в какой природе вообще безразличен человек как биологический
вид, природе человека нет дела до его духовных устремлений; именно их она
приносит в жертву плоти, ради удовлетворения жизненно важных витальных
потребностей, обеспечивающих выживание и максимально возможную полноценность
воспроизводства человека. Их приоритетная важность по отношению к культуре
проступает во всей безапелляционности в «моменты истины» – когда встает вопрос
о жизни или смерти человека как вида.
В
самом деле, к периоду ранней молодости человеческий организм не успевает
существенно видоизмениться под воздействием неблагоприятных экологических и
социальных (курение, алкоголь, наркотики и т.д.) факторов и способен произвести
на свет относительно полноценное в генетическом и физиологическом отношении
существо, по сравнению, скажем, с тридцатилетним организмом, на котором
разрушающее влияние упомянутых факторов сказывается уже в существенной степени.
Например,
помимо несомненного повышения с годами риска наследственной неполноценности
предполагаемого ребенка, психосоматика женщины с возрастом оказывается
настолько ослабленной, что зачастую в первые же месяцы беременности включаются
защитные механизмы иммунной системы, физиологически запрещающие дальнейшее
развитие плода, и организм отторгает его, по существу, спасая жизнь матери. Не
только эго-природа индивидуального организма, но и видовая природа человека
отдает предпочтение взрослому организму, как бы «выжидая» более благоприятного
внутреннего состояния. Но последнее находится в прямой зависимости от
окружающих условий, и поскольку ясно, что в обозримом будущем их улучшение не
предвидится, то сам собой напрашивался бы вывод о приближении заката
человеческого рода, о его постепенном физическом вымирании ввиду утрачивающейся
способности к воспроизводству[1]
, если бы не набирающая силу тенденция
акселерации, позволяющая сохранить рамки прежней продолжительности детородного
периода и, по существу, означающая задействование резервов[2]
.
Резервные возможности человека
Природа
человека пытается уберечься от губительных последствий достижений культуры, в
качестве разумного распорядителя которыми человек по сей день остается
несостоятельным, и она подспудно (по мимо его воли и сознания) решает эту
проблему своими методами
Между
тем в качестве общепринятой альтернативы экологической катастрофе в
существующей литературе по-прежнему предлагаются различные концепции социальных
преобразований, следствием которых было бы формирование «нового мирового
сознания», «новой этики», нового отношения к природе, основанного не на борьбе
и господстве, а на гармонии, «ощущении тождества с будущими поколениями людей»
и т.д. Идея создания Нового общества и Нового Человека остается еще популярной
в этой сфере.
Наиболее
конструктивная и реалистическая позиция, на мой взгляд, представлена в
концепции Э. Фромма, которая изложена в его книгах «Иметь или быть», «Бегство
от свободы»; она полностью совпадает с идейной основой этой установки. Он
подчеркивает, что экологические проблемы невозможно решить без коренного
преобразования внутренней природы человека, без изменения системы мотиваций.
При этом он подвергает критике эти взгляды, называем абстрактно
механистическими стремления решить проблему без рассмотрения политических,
социальных и психологических факторов, стоящих на пути любых изменений.
«Бесполезно указывать на общую тенденцию необходимых изменений, – пишет он, –
если это не сопровождается серьезной попыткой рассмотреть те реальные
препятствия, которые стоят на пути реализации всех их предложений» [14].
Труды
Фромма, являясь, по сути, развернутым исследованием этих препятствий в самых
различных аспектах, выполняют поставленную им задачу. Однако некоторая
абстрактность все же сохраняется.
Результаты
исследования и на этой стадии повисают в воздухе, как если ограничиться
выявлением препятствий и при этом не выяснить, насколько они реально преодолимы
в условиях конкретной социальной действительности.
В
самом деле, как подчеркивает сам Фромм, создание нового общества и нового
человека, возможно только в том случае, если на смену старым мотивациям
извлечения прибыли и завоевания власти придет новая, а именно – быть, отдавать
и понимать; если на смену рыночному характеру придет характер продуктивный,
любящий, а на смену кибернетической религии – новый, радикально-гуманистический
дух [14]. Может ли все это осуществиться? С помощью каких средств, и есть ли у
человечества надежда на решение этой проблемы? И Фромм полагает, что шансы на
то, что в человеке и обществе произойдут необходимые изменения, весьма малы
[14]. «Трудно поверить, – пишет он, – что не предпринимается никаких серьезных
усилий, чтобы избежать того, что так похоже на окончательный приговор судьбы. В
то время как в личной жизни только сумасшедший может оставаться пассивным перед
лицом опасности, угрожающей его существованию, те, кто облачен государственной
властью, не предпринимают практически ничего, чтобы предотвратить эту
опасность, а те, кто вверил им свою судьбу, позволяют им пребывать в
бездействии» [14]. Фромм высказывает предположение, что объяснение этому можно
найти в том, что бесконечные конференции, резолюции, переговоры усыпляют
сознание и желание выжить как руководителей, так и руководимых, создавая
видимость того, что путь к спасению известен и что они находятся на правильном
пути, хотя никаких серьезных изменений в действительности не происходит, – т.е.
действует своеобразная «магия принятия решений», за исполнение которых никто не
ответственен.
Второе
возможное решение он связывает с психологической структурой и лидеров и рядовых
членов общества, порождаемой самой системой. Никого больше не шокирует,
отмечает он, что ведущие политические деятели и представители деловых кругов
способны ставить личный успех выше общественного долга и принимать решения,
которые служат их личной выгоде, но вредны и опасны для общества. «В то же
время рядовые члены общества столь же эгоистично поглощены своими делами и едва
ли обращают внимание на все, что выходит за пределы их собственного узкого
мирка», а если они и осознают серьезность положения, то необходимые изменения в
образе жизни должны быть настолько радикальны, что люди «предпочитают жить под
угрозой будущей катастрофы, нежели приносить сегодня те жертвы, которых
потребовали бы эти изменения» [14]. По-видимому, здесь нелишне было бы
упомянуть и о подчеркиваемой американским публицистом С. Н. Паркинсоном мере
мистифицированности сознания большинства людей по отношению ко всей
совокупности существующих структур власти; он пишет, что на самом деле «совет
благородных мудрецов» существует лишь в воображении, и только «подросткам,
учителям и авторам пособий по истории государственных учреждений продолжает
казаться, что мир сравнительно разумен» [10].
И
последнее из приводимых Фроммом объяснений, которое существует «помимо
объяснений фатальной пассивности человека в вопросах жизни и смерти» и которому
он придает, по всей вероятности, определяющее значение, состоит в том, что
никакими альтернативными моделями корпоративного капитализма,
социал-демократического или советского социализма или технократического
«фашизма с улыбающимся лицом» мы в настоящее время не располагаем [14].
В
конце книги «Иметь или быть?» он приводит собственную альтернативную модель
«нового объединенного человечества, живущего в братстве и мире, свободного от
экономической детерминации, от войн и классовой борьбы», но сам же относится к
ней как к утопии и не видит иного выхода, кроме как «притягательной силе новых
идей», что вряд ли можно расценивать как действительный выход, – скорее, это
похоже на последнюю надежду обреченного.
Наверное,
не со всеми положениями концепции Э. Фромма можно сегодня согласиться, однако
некоторые выводы в результате ее анализа сделать можно.
Прежде
всего следует отметить бесспорность самой идейной основы: общепризнанная
необходимость изменения внутренней природы человека действительно является
альтернативной экологической катастрофе.
Самосовершенствование среди экологических альтернатив
Речь
об альтернативности может идти только по поводу путей ее решения.
Многоуровневая и многоаспектная проблема предполагает многовариантность ее решений,
и, стало быть, на самом деле должен существовать целый «веер» разнообразных
альтернатив. Между тем и критикуемые Фроммом авторы и он сам рассматривают лишь
один, и, по существу, безальтернативный, путь – путь социальных преобразований.
Фромм пошел дальше других и показал, что возлагаемые на этот счет надежды могут
не оправдаться. Это очень важный вывод. Он не только наводит на мысль о
безвыходности человека перед экологической угрозой; нереализованная самим
Фроммом, его ценность в том, что он обнаруживает несостоятельность
абсолютизации пути социальных преобразований и ориентирует на экстренный поиск
дополнительных альтернатив.
Однако
из констатации утопичности пути социальных преобразований отнюдь не следует,
что он должен быть отброшен как не ведущий к достижению цели. Напротив,
«совершенно очевидно, что актуализация тех социальных преобразований, которые
имеет ввиду Э. Фромм, самым благотворным образом сказалась бы на состоянии
современной экологии и заодно разрешила бы многие сложнейшие проблемы современного
социального развития. Поскольку речь идет о созидании разумного и подлинного
гуманного общества, целью которого является действительная свобода и
прогрессивное развитие человека, то предлагаемая Э. Фроммом программа является
реальной исторической перспективой человечества, которую следует всемерно
приближать. Но масштабы этих преобразований таковы, что ничтожно мала
вероятность их осуществимости в необходимые исторические сроки. С точки зрения
потребностей современной экологической ситуации можно говорить об утопичности
этого «социоцентричного» пути в качестве единственного и достаточного.
Учитывая,
что бытие человека детерминировано не только воздействием социума, но и
природными процессами, а также и процессами самодетерминации, рассмотрение лишь
социальных детерминант преобразований является недостаточным. Тем более, что
«механизм детерминации» целостен и лишь в научном анализе может быть
представлен в виде относительно самостоятельных линий развития.
Понятно,
что масштабы действия природных, социальных и индивидуальных возможностей
изменения и развития несопоставимы, но почему бы не выявить имманентные
специфику и роль «механизмов самодетерминации»
и не дать
шанс человеку испытать свои возможности на пути свободного саморазвития, показав,
в чем они могут заключаться, если вообще такие возможности существуют?
Природа
человека как биосоциального
существа может и должна
рассматриваться в двух аспектах: телесном и духовном; однако телесность, как
правило, игнорируется, хотя в условиях постоянно меняющейся экологической
ситуации страдает прежде всего именно телесность, человеческий организм.
Безусловно, не следует умалять силу духа в «попрании скудных законов естества»,
но, как справедливо замечает Э. Фромм в книге «Бегство от свободы»,
удовлетворение физиологических потребностей является императивной
необходимостью [15], и не может оставаться за пределами внимания
исследователей.
Кроме
того, поскольку «изменение» – понятие векторное, и его важнейшей
характеристикой является направление, то имеет значение о каком направлении
развитии природы человека идет речь. «…Все дело – в изменении направления
развития», – пишет Э. Фромм, правда, по другому поводу [15]. ибо каждое
направление задает свое русло альтернатив.
Обычно
же в работах на данную тему этот вопрос не затрагивается, а авторы, хотя и не
формулируют этого, но, очевидно, подспудно исходят из того, что само собой
разумеющимся является лишь одно – опять же безальтернативное – направление
изменений: возвращение к прежним экологическим условиям как спасение от новых,
реставрация новых в старые. Но если такая постановка вопроса имела под собой
реальную почву лет 30-50 назад, когда попытки сохранить прежние биосферные
условия могли оказаться успешными, то со времени обнаружения учеными
необратимых процессов в природе[3]
она стала утопией. Это не значит, что
принимаемые меры (переход к биотехнологии, безотходному производству,
социальные реформы и т.д.) бесполезны, но представляется более правильным
относиться к ним как к средствам, сдерживающим и замедляющим темпы изменений в
условиях внешней среды, а не к кардинальным рецептам возврата к былому,
поскольку это уже не во власти человека: это невозможно объективно, физически.
Новые необратимые процессы включаются в существующий физический мир и
преобразует его структуру; изменяются его картина и действующие в нем законы.
Перед
человеком в качестве объекта и объективной реальности условий его существования
возникает новый мир как данность. По отношению к нему бесполезны
аксиологические оценки: он не патологичен, не нормален; он не зол, не добр, –
он объективен; он не лучше и не хуже того мира, который канул в вечность
безвозвратно. Он другой. Человеку необходимо осваиваться в своем новом мире.
Главное,
как отмечает Ж.-М. Леге, заключается именно в том, чтобы «раскрыть,
проанализировать, объяснить изменения и научиться ими управлять»[4]
. Собственно, изменения природных условий
происходили всегда, но столь «медленно», что адаптационные механизмы успевали
вносить соответствующие коррективы, и это проходило незаметно для человека.
Однако приспособительная система не только адаптировала организм к происходящим
изменениям среды, но и адаптировалась сама к темпам их протекания, которые на
протяжении обозримого периода эволюции оставались относительно постоянными.
Темпы современных изменений в этом смысле необычайно высоки, экспоненциальны.
Адаптационные механизмы их не выдерживают: они не «сломались», они
«захлебываются». Стратегическая задача состоит в снижении темпов происходящих
изменений, а тактическая – в поиске средств для этого.
Очевидно,
чтобы смягчить трудности, необходимо действовать с двух сторон: с одной
стороны, уменьшать количество изменений, вы падающих на время жизни одного
поколения; с другой стороны, интенсифицировать действие адаптационных
механизмов. То есть преодоление экологического кризиса можно мыслить и как
движение не «от», а навстречу грядущим изменениям. И состоять оно должно, как
представляется, во встречном, взаимодополняющем движении общественные родовых и
индивидуальных усилий.
На
рассмотрении того, как возможно последнее, хотя бы тезисно хотелось бы
остановиться в этой работе.
Путь
возможных преобразований на индивидуальном уровне включает в себя два основных
разнокачественных аспекта: духовный и физический. Но если вопросу о
необходимости подъема нравственности до уровня современных требований путем
самосовершенствования, состоящим в освоении общечеловеческих ценностей во
взаимоотношениях с природой и друг с другом, в последнее время уделяется не
мало внимания[5]
, то вопросы физического существования и
развития получают гораздо меньшее освещение.
Снижение
темпов изменений окружающей средь? – прерогатива социума, в руках отдельного
человека – интенсификация, оптимизация действия своей адаптационной системы.
При
рассмотрении индивидуальных возможностей человека в развитии собственной
телесности следует исходить из того, что резервные физические возможности
человека поддаются практическому освоению. Об этом свидетельствуют различные
спортивные достижения: растущие год от года мировые рекорды говорят о том, что
рамки этих резервов постепенно расширяются. Индивидуальные физические
возможности должны быть задействованы настолько, чтобы человек практически не
болел, сохраняя бодрость и работоспособность. Это и является показателем того,
что его адаптационная система реагирует на среду адекватно.
Эти
усилия аналогичны, например, акклиматизации альпинистов в условиях большой
высоты: разреженного воздуха, пониженного давления и т.д. Наиболее эффективным
здесь признается способ активной акклиматизации, когда участники восхождения
ежедневно, а то и несколько раз в день совершают подъемы на промежуточные
пункты маршрута для организации на них временных стоянок которые оснащаются
необходимым запасом продуктов и снаряжения. Чем активнее действует альпинист в
этих физически трудных подготовительных мероприятиях, тем быстрее и эффективнее
его организм перестраивается, приспосабливаясь к новым, непривычным условиям
среды, тем легче и лучше он чувствует себя во время ответственного восхождения.
Активными тяжелыми нагрузками в период подготовки он интенсифицировал действие
своего адаптационного механизма, и последний обеспечил человеку осуществление
его жизнедеятельности в необходимом режиме в необычных условиях окружающей
среды. Подобные примеры можно привести в отношении погружения человека под воду
на большие глубины, подготовки космонавтов и т.д. – т.е. при подготовке к
жизнедеятельности в экстремальных по сравнению с обычными условиями среды [3].
Интенсифицируя
действие адаптационных механизмов, человек тем самым осваивает (делает своими)
непривычные для него физические условия существования. Он превращает патологические
(и патогенные) по прежним меркам условия существования в норму и функционирует
в них полноценно. И если после полной адаптации его резко переместить в прежние
условия, считавшиеся ранее нормой, он будет испытывать дискомфорт и болезненные
состояния, аналогичные тем, что он испытывал при адаптации к «патологическим»
условиям. Потребуется время, чтобы «норма» снова была воспринята организмом как
норма. В повседневной жизни это можно наблюдать при перемещении человека из
экологически загрязненных районов в экологически чистые и наоборот, а также при
резкой смене географических поясов, например, при дальних перелетах.
Вторая
возможность, которую пока можно рассматривать лишь в качестве гипотетической,
связана с предполагаемыми расширением диапазона физических возможностей
человека под воздействием изменений окружающей среды.
Методологической
основой здесь может послужить постулат об исторической обусловленности
человеческих ощущений, опирающихся на Марксово положение о том, что вся история
есть не что иное, как беспрерывное изменение человеческой природы [5], и что
образование пяти высших чувств – это работа всей предшествующей всемирной
истории [6].
Связь
человека с Природой осуществляется посредством его органов чувств. Материя дана
человеку в ощущениях. Ощущения – источник знания человека об окружающем мире:
его свойства и изменения этих свойств «копируются, фотографируются,
отображаются нашими ощущениями», давая нам более или менее верные образы
объективных свойств вещей, хотя различные ощущения обладают разной степенью
адекватности воспроизведения этих свойств [4].
Существуя
в конкретных физических условиях, которые, как известно, в конечном итоге
сводятся к различного рода излучениям, человек, однако, чувствителен не ко
всему спектру излучений, известному современной науке, а лишь к очень узкой его
области, которая отличается чрезвычайной значимостью для жизни. Непосредственно
не воспринимаемая человеком область спектра принципиального значения для
выживания в данных физических условиях не имеет и регистрируется с помощью
специальных технических устройств, являющихся «продолжением» наших органов
чувств. По-видимому, образование пяти высших чувств в процессе биосферной
эволюции является функцией среды и несет прежде всего чисто сохраняющую нагрузку.
В
таком случае, во-первых, не исключено, что на изменившиеся в результате
человеческой преобразовательной деятельности условия окружающей среды,
угрожающие его существованию, природа человека отреагирует задействованием
резервов, и это найдет выражение в частности, в изменениях его сенсорного
аппарата; – во-вторых, не исключено также, что человек, хотя и не отдает себе в
этом отчета, но реально воспринимает весь спектр природных излучений своими
органами чувств, но в условиях жесткого отбора получили развитие те из них,
которые имеют абсолютную значимость для выживания, а остальные продолжают
существовать как потенциальные возможности в зачаточном, или неразвёрнутом
состоянии. Это значило бы; что соответствующие сигналы от них в мозг поступают,
но они на столько слабы, что не переводятся в факт сознания; они «не слышны» на
фоне более мощных сигналов-раздражителей, поступающих от развитых органов
чувств. Интенсификация действия своей адаптационной системы в этом смысле могла
бы заключаться в поиске возможностей «усиления» этих сигналов настолько, чтобы
они стали «различимы» для сознания как таковые, т.е. чтобы они воспринимались
сознанием наряду с «обычными» (привычными) ощущениями. Изменяя мир, – К. Маркс,
– человек «изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы
и подчиняет игру этих сил своей собственной власти» [7]. И как говорил Ф. Ницше,
«..пусть воля к истине означает …, что всему надлежит преобразоваться в
человечески мыслимое, человечески видимое и человечески ощущаемое? И как
переносили бы жизнь без этой надежды вы, познающие? Непозволительно вам
сродниться с непостижимым и неразумным» [8].
Заключение
В
итоге хотелось бы подчеркнуть, что предлагаемые на сей день решения не должны
исходить ни из абсолютизации пути социальных преобразований, ни из своеобразной
дилеммы – или социоцентризм или антропоцентризм. Социоцентристские модели в
качестве исходного пункта (причем нередко трактуемого как единственно
возможный) предлагают осуществлять изменения всего «социума», считая, что почти
автоматическим следствием изменения «условий» будет изменение «природы
человека». «Антропоцентристские» предлагают начинать с человека, по принципу
его самосовершенствования, в результате чего столь же автоматически ожидается
изменение социума. Если ставить вопрос по принципу «или-или» – какой из этих
псевдоальтернативных подходов должен быть принят как единственно возможный – то
все-таки придется, по-видимому, признать, что «оба правы», а решение проблемы
следует искать в их взаимодействии, в нахождении исторически-конкретной меры
согласования потребностей и интересов системы «социум – индивид» в ее отношении
к природе как внешней (среде существования), так и собственной, внутренне
(духовно-телесной) природе человека, которая и составляет «субстрат» существования
как социума, так и человека.
Список литературы
1.
Дольник В.Р. Непослушное дитя биосферы. М.,1994, c. 170-188.
2.
Кузнецов В.Н. Экологические последствия применения химических средств защиты
растений // Методологические проблемы биологии и экологии. Владивосток, 1989.
с. 182-194.
3.
Лебедев В.И. Личность в экстремальных условиях. М., 1989.
4.
Ленин В.И. Полное собрание сочинений, т.18, с.131.
5.
Маркс К., Энгельс Ф. соч., т.4, с.142.
6.
Маркс К., Энгельс Ф. соч., т.42, с.122.
7.
Маркс К., Энгельс Ф. соч., т.46, ч.1, с.476.
8.
Ницше Ф.
Так говорил Заратустра. М.,
1990,
с.74.
9.
Опарин А.И. Жизнь, ее природа, происхождение и развитие. М., 1968 г.
10.
Паркинсон С.Н.
Законы Паркинсона. М.,
1989,
с.10.
11.
Реймере Н.Ф.
Природная среда и человек. М.,
1988, с.419-
425.
12.
Семченко А.Т.
Современный апокалипсис. М.,
1989, с.102.
13. Фешбах М., Френдли А.-
младший. Экоцид
в
СССР. М..1992, с.308.
14.
Фромм Э.
Иметь или быть. М..1990.
с.18-20;
169-209.
15.
Фромм Э.
Бегство от свободы. М.,
1990,
с.207.
16.
Ярошенко
В. Экспедиция «Живая вода». М.,
1989,
c.I0-
15.
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.refz.ru/
*
Мечников
И.И. Этюды оптимизма. М. 1988.
[1]
Это опасение нашло отражение в известной формуле А-Печчеи «изменяться
или погибнуть» в книге «Человеческие качества», а также в работах других
исследователей современной экологической ситуации. Очевидное физиологическое
сокращение детородного периода в сочетании с неблагоприятными социальными
факторами, повышением избирательности партнера, обусловленным интеллектуальной
и культурной развитостью, одухотворением представлений о смысле жизни – все это
факторы, осложняющие и затрудняющие процесс сближения мужчины и женщины и
длительной совместной жизни, что в свою очередь, снижает вероятность даже
простого воспроизводства людей.
[2]
Следует отметить, что раннему созреванию
способствует и улучшение питания в результате объективно возросшего по
сравнению с прошлым уровня материального благосостояния людей.
[3]
О сущности необратимых процессов см., например, след.
работы: Пригожий И. Наука, цивилизация и демократия. – Философия и социология
науки и техники. Ежегодник 1988-1989. – М., 1989. С. 17-18; Рузавин Г.И.
Организация, самоорганизация, самоорганизация и кооперация в развитии
систем.-Самоорганизация: кооперативные процессы в природе и обществе. – М.,
1990. 0.14-16; и др.
[4]
Леге Ж.-М.
Кого страшит развитие
науки? М.
1988. С.75.
[5]
См., например, применительно к современности работы А.Печчви
«Человеческие качества», «Сто страниц для будущего»; в работах Э.Фромма
подробно рассматривается не только в чем конкретно состоит такое
совершенствование, но и объективные препятствия, стоящие на этом пути.
Непреходящая ценность остается в этом отношении и за отечественной мыслью
(Л.Н.Толстой, Ф.М.Достоевский, Н.А.Бердяев,
В.С.Соловьёв и другие).