«Дети поры военной»

Литературно-музыкальная композиция «Дети поры военной» Подготовила и провела учитель русского языка и литературы Г.Н.ДавиденкоВся композиция сопровождается тихой музыкой и слайдами.Сцена 1 Музыка легкая, веселая. («Кораблики»)Мама: Снова дралась во дворе? Дочь: Ага! Мама, но я не плакала! Вырасту – выучусь на моряка. Я уже в ванне плавала! Мама: Боже, не девочка, а беда! Сил моих больше нету… Дочь: Мама, а вырасту я когда? Мама: Вырастешь, ешь вот конфету. Дочь: Мама, купим живого коня? Мама: Коня? Да что ж это делается? Дочь: Мама, а в летчики примут меня? Мама: Примут, куда они денутся? Ты же из каждого, сатана, душу сумеешь вытрясти! Дочь: Мама, а правда, что завтра война, и я не успею вырасти?Сцена 2. Музыка («Священная война») Ведущие: Тем, чье детство совпало с войной, тем, кому детским садом стала война, посвящается. дети и война. Слова эти совершенно несовместимы. Прав был А.Твардовский, который когда-то сказал: «Дети и война – нет более ужасного сближения противоположных вещей на свете». на войне детей не бывает. Те, что попали на войну, должны были расстаться с детством. Кто возвратит детство ребенку, прошедшему через ужас войны? Что помнит он? Что может рассказать о том, когда свистели пули, рассыпались в пыль дома, горели детские кроватки? Многое. Группа детей читают воспоминания: – Осталась одна пуговица от маминой кофты. А в печи две булки теплого хлеба. – Отца разрывали немецкие овчарки, а он кричал: «Сына уведите, сына уведите, чтоб не смотрел». – Мама не сразу умерла. Она долго лежала на траве, открыла глаза: «Ира, мне надо тебе рассказать». Мама, я не хочу…, – мне казалось, что если она мне скажет то, что хочет, она умрет. – Отца вытолкали на улицу, я бежала за ним по снегу босиком и кричала: «Папочка, папочка». А бабушка причитала дома: «Где же бог? Куда он прячется?» Бабушка не смогла пережить такое горе. Плакала все тише, тише и через 2 недели умерла на печке, а рядом спала я и обнимала её, мертвую. В доме больше никого не осталось. Музыка Баха. 1941 год 8 сентября враги прорвались на южный берег Ладожского озера. Ленинград оказался полностью блокированным с суши. Блокада принесла ленинградцам тяжелейшие испытания на 900 дней и ночей. Запасы продовольствия таяли с каждым днем. Дети получали по 125 суррогатного хлеба в день. Муки в этом хлебе почти не было. Его выпекали из мякины, отрубей, целлюлозы. Это было почти единственное питание. Кто имел дома столярный клей, сыромятные ремни, употребляли их в пищу. зимой город сковала лютая стужа. Не было топлива и света, замерзли водопровод и канализация. За водой приходилось ходить на набережную Невы. Смерть входила во все дома, люди умирали прямо на улицах. Все эти нечеловеческие тяготы и лишения наравне со взрослыми переносили дети. Ученик читает стихотворение: Склонившись под мглой снеговою, Девчонка с ведерком пустым Чуть движется…А за Невою Клубится пожарища дым. А там. Меж сугробов горбатых, Где трудно и взрослым шагать, На саночках узких ребята Везут свою мертвую мать. Ученица: В страшную зиму 41 года стояла в уголке булочной на Социалистической улице маленькая девочка лет 7. И люди с землистыми лицами, едва державшиеся на ногах, все до единого, проходя мимо девочки, отламывали от своего скудного пайка маленький кусочек хлеба – по 5-10 граммов. А ведь это был для каждого из них кусочек жизни. Все думали, что девочка тут же начнет жадно есть, но этого не случилось. Она рассказала, что вчера умерла мама, а дома осталась маленькая сестренка, которая плачет и хочет есть. Этот хлеб для неё. Ученик читает стихотворение: На развороченном пути Стоит мальчишка лет пяти. В глазах расширенных истома, И щеки белые, как мел. – Где твоя мама, мальчик? – Дома. – А где твой дом, сынок? – Сгорел. Он сел. Его снежком заносит. В его глазах мутится свет. Он даже хлеба не попросит, Он тоже знает: хлеба нет. Многие знают печальную историю 11-летней ленинградской школьницы Тани Савичевой. Большая дружная семья Савичевых жила на Васильевском острове. В те жуткие дни Таня вела в записной книжке страшный дневник. Девять коротких трагических записей, 42 святых строки поведали миру, что все Савичи умерли. Вот копии страниц из записной книжки Тани Савичевой, хранящиеся в музее истории Ленинграда. (Стук метронома. Копии страниц). Таню удалось спасти от голодной смерти. При первой же возможности ее вывезли с детским домом в Горьковскую область. Но крайнее истощение, нервное потрясение, ужасы войны сломили девочку, и она умерла. (Стук метронома) О Тане Ученица читает рассказ «Яблоко на снегу» Ученица читает стихотворение: о сыне Многие подростки в Великую Отечественную войну находились в партизанских отрядах. Они расклеивали листовки, ходили в разведку, вместе со взрослыми подрывали эшелоны врага. Многие из них отдали свои маленькие, короткие жизни в боях за Родину. 9 июля 1941 года из рабочих Пудотьской картонной был сформирован партизанский отряд под командованием Шмырева. Еще через две недели он дал первый бой фашистам. В октябре, отчаявшись разгромить отряд, гитлеровцы захватили мать, сестру и четверых детей командира в качестве заложников. Лиза – 14 лет. Сережа – 10. Зина – 7. Миша – 3 года… Рассказывают, что, когда их брали, Сережа ускользнул и спрятался во дворе. Искать его особенно не стали: офицер приказал выстроить все население деревни, вывел каждого пятого и начал считать до трех. И десятилетний мальчишка вышел из своего укрытия. В Сураже заложников поместили в наспех оборудованную тюрьму. Откуда старшая дочь сумела-таки передать отцу записку: « Папа, не волнуйся за нас. Никого не слушай и к немцам не иди. Если тебя убьют, мы бессильны и за тебя не отмстим, а если нас убьют, папа, ты за нас отомстишь…» Их убили в ночь на 2 февраля 1942 года. Отряд Батьки Минная вырос в прославленную партизанскую бригаду, которая уже к середине 1942 уничтожила 1726 немецких солдат, 87 офицеров, 1 генерала, 243 полицейских и старост. Шмырев стал Героем Советского Союза. Оккупанты назначили в награду за его голову 50 тысяч марок, дом, корову, надел земли… Потом сумму «приза» удвоили… Вокальная группа исполняет песню «Женька» Ученик читает стихотворение: Жил мальчик на хуторе Мшистом, За дальним кордоном лесным. Когда появились фашисты, Он стал партизанским связным. Ходил он, как нищий по селам С холщевой сумой на плече, В отцовских ботинках тяжелых И мамином рваном плаще. То в окна стучался немые То брел к старикам на покос. И танк подрывался на мине, И поезд летел под откос. Забылось негромкое имя, Осталась лишь кличка – «Связной». Он пережил осень и зиму, Его расстреляли весной. Вокальная группа исполняет песню «Сережка с Малой Бронной…» 1944 год. Освобожден белорусский город Лозно. При разборке кирпичной кладки разрушенной печи в одном из домов был найден маленький желтый конверт, прошитый нитками. В этом конверте оказалось письмо белорусской девочки Кати Сусаниной, отданной в рабство гитлеровскому помещику. Доведенная до отчаяния Катя в день своего 15-летия решила покончить жизнь самоубийством. Перед смертью она написала последнее письмо отцу. На конверте стоял адрес. На другой стороне конверта карандашом написаны слова: «Дорогие дяденька или тетенька, кто найдет это спрятанное письмо, умоляю вас, опустите его сразу в почтовый ящик!» Чтение письма под орган. музыку (журнал «Классный руководитель» №1 2005 год стр. 49-50) Ученик читает стихотворение: Дымятся трубы. Крематорий. Освенцим. Я уже развеян, Лечу на родину, которой Я и такой, сожженный, верен. Граница. Родина. Смоленщина. Ветряк. Речушка. Паровоз. Седая, сгорбленная женщина, Полуослепшая от слёз. Ее морщины, словно шрамы, Глаза с извечною мольбой. Кричу, кричу ей: «Здравствуй, мама! Я снова дома, я с тобой. Вновь буду жить под отчей крышей И никуда не пропадать.» А мать меня совсем не слышит. Меня не замечает мать. Стоит, качается былинкой, Концы платка, прижав к груди, А я над нею пепелинкой Летаю и кричу, кричу. Документы войны свидетельствуют « сотни тысяч детей от грудного возраста до 16 лет истребили немцы в лагерях, на оккупированных территориях». Музыка «Бухенвальдский набат» Ученик читает рассказ: И если бы я мог предаться воспоминаниям, я бы рассказал о тех, кого возил. Возил я и молодых и детей. Дети пока ехали, играли в свои игрушки, галдели, встречным прохожим ручками махали. Как-то одна девочка, лет пяти, никак не хотела брать в автобус свою большую красивую куклу с закрывающимися глазами. Девочка была в голубом платьице, таком же, как и кукла, с тугими косичками и очень серьезным личиком. И вежливо говорила стоящему молодому офицеру: «Господин военный, не могу же я взять свою куклу в автобус, где так много чужих детей. Они будут шуметь и обязательно ее разбудят». Но офицер, погладив девочку по головке, пообещал, что попросит детей вести себя тихо. Пришлось девочке согласиться. А офицер даже пересадил с переднего сидения детей, чтобы девочка могла поудобнее устроиться с куклой. Сам офицер всю дорогу стоял рядом и улыбался детям, прикладывая палец к губам. Как бы прося детей не шуметь, а то кукла проснется. Когда приехали, он первым помог девочке выйти из автобуса. И так стоял, держа девочку за руку. И ждал пока выйдут все дети. Некоторым тоже помогал, потому что они были совсем маленькими. Потом сказал им, что из-за войны дети давно не мылись, а это очень плохо – детям нельзя быть грязнулями. Поэтому сейчас они должны раздеться, аккуратно сложить свои штанишки и юбочки, помочь самым маленьким, а потом всех их поведут мыться в ванной. Дети обрадовались, заторопились… Обратно офицер ехал один. Стройный, молодой – лет 22, в начищенных до блеска сапогах, ладном мундире. Все держал в руках куклу, рассматривал ее, дергал за косички. А детей в автобусе не было. Только юбочки да штанишки, да вот еще кукла. Дети все там остались. Все сто детей и та девочка. В противотанковом рве… «Все для фронта, все для победы» – это был боевой девиз не только взрослых. Но и детей. Голодные, изможденные подростки по 12-14 часов не выходили из промерзших цехов. На завод «Полигрфмаш», где изготовляли тогда пулеметы, пришел народный художник СССР Пахомов. Он хотел нарисовать на плакате лучшего рабочего. К удивлению художника его подвели к станку, у которого стоял на подставке мальчишка. Это был Вася Иванов, который выполнял три нормы в день и работал по 15 часов. В знак глубокого уважения товарищи называли его Василием Васильевичем. Ученик читает стихотворение «Баллада о банке варенья» Вокальная группа исполняет песню «Мальчишки» Мы живем в замечательное время. Над нами в голубом небе мирно проплывают облака, светит яркое солнце, ветер ласкает нас. Оглянись вокруг! Ты увидишь необъятные просторы. Все благоухает в зелени, весело поют птицы. Каждое утро знакомой дорогой ты идешь в школу… Дети, убитые на страшной войне, – не герои этой войны, а ее жертвы. И вообще они ничего не успели дать стране, кроме едва начавшейся своей жизни. Не построили заводов, не написали книг, не воспитали детей. Страна рассчитывала на них, но вот уже 60 с лишним лет вынуждена перераспределять силы: на нас, живущих, ложится и частичка их недонесенного груза. Вспомним же их поименно: Лиза, Сережа, Зина, Миша. И еще имена. И еще фамилии. Много фамилий. Двадцать миллионов фамилий. Минута молчания. Ученик читает стихотворение: «Детям, погибшим во время войны» Э.Межелайтис Костры похожи на зарю. Они погибли рано-рано. Я вас люблю. Я вам дарю Багряные поля тюльпанов. Рыданье роковых минут Глухое поглотило поле. Как тихо, тихо, тихо тут, Покой, ни жалобы, ни боли. Тут скудная растет трава, Тут ветер, тишина в граните. Придите, не нужны слова, Возьмитесь за руки, придите! Детьми пребудьте среди нас, Придите вместе на поляну – Сюда, здесь праздник. В добрый час Возьмите, дети, по тюльпану! Горят, как раны, лепестки, Горят, их обжигает время, Как фонари и как флажки, Тюльпаны реют надо всеми. Придите, пусть нелегок путь Из крематориев, из гетто… Я детство всем хочу вернуть, Игрушки, радость, праздник лета. Костров я разожгу зарю,- Они погасли слишком рано… Я вас люблю, я вам дарю Багряные поля тюльпанов. (Музыка, под которую шла композиция, звучит громче, слайды показываются заново в быстром темпе)