Международное
гуманитарное право и негосударственные формирования
Штански Нина
Викторовна, ведущий специалист Аппарата Верховного Совета Приднестровской
Молдавской Республики, студентка юридического факультета Приднестровского
Государственного Университета им.Т.Г. Шевченко
Деятельность
негосударственных формирований, таких как общественные организации,
негосударственные фонды, союзы и ассоциации можно условно разделить на
несколько частей. С одной стороны, на деятельность до принятия государством
норм МГП и после их принятия. С другой, на деятельность внутри определенного
государства и деятельность на территории нескольких государств и даже всего
земного шара. Их роль в деле развития международного гуманитарного права
безусловно очень велика, как и вклад, который они вносят сегодня в укрепление
международного гуманитарного права.
Однако в данной
работе затронем проблему определения термина «негосударственные формирования»,
и остановимся подробно на том его значении, которое невозможно поставить в один
ряд с вышеперечисленными, а именно негосударственное формирование как
военизированная (вооруженная) организованная группа лиц.
Проблема
определения самого термина «негосударственные формирования», как и проблема
применимости норм международного гуманитарного права (далее по тексту МГП) к
внутригосударственным конфликтам, одной из сторон которых являются обозначенные
формирования, весьма актуальна в современном мире. Слишком много сегодня на
планете таких «горячих точек», где трагические события, связанные с насилием,
трудно классифицировать как «военные действия», они скорее подпадают под
«массовые беспорядки» или «вооруженные столкновения негосударственных вооруженных
формирований с подобными им или с правительственными войсками», они зачастую
бывают хаотичными и непродолжительными, и носят четко обозначенный локальный
характер.
Практика
применения МГП претерпела значительные изменения за последний период, и поводом
основных изменений послужила необходимость приведения в соответствие норм и
институтов МГП фактическим условиям современных конфликтов.
К сожалению,
войны, вооруженные конфликты различного характера – это объективная реальность
современного этапа развития человечества, которые независимо от своего
характера (международные войны, национально-освободительные войны, внутренние
вооруженные конфликты), законности или незаконности (агрессивные или
оборонительные войны; вооруженные действия сепаратистов внутри страны или
действие правительственных войск по защите конституционного строя), эти
вооруженные конфликты ставят под угрозу реализацию большинства основных прав и
свобод человека, в том числе важнейшее право человека – право на жизнь.
Несмотря на то,
что в истории государств в разные исторические эпохи на разных континентах
неоднократно имели место случаи внутреннего вооруженного противостояния и
ведения вообще боевых действий между вооруженными силами центрального
правительства и незаконными негосударственными формированиями различного рода
сепаратистских оппозиционных движений, до недавнего времени данные вооруженные
конфликты в правовом отношении не были четко отрегулированы. Ведь большинство
норм МГП были ориентированны на урегулирование общественных отношений в
условиях вооруженных столкновений между государствами, и лишь не более 20 из
них были посвящены вооруженным конфликтам немеждународного характера. До сих
пор, несмотря на то, что сегодня ст.3 Дополнительного протокола №2 к Женевским
Конвенциям 1949 года налагает обязательства на участников немеждународного
вооруженного конфликта, попытки международного влияния к подобным событиям
сталкиваются с сильным противодействием, вытекающим из убеждения некоторых
государств, что внутренние проблемы должны решаться без вмешательства извне.
И все же сама
динамика событий в области межгосударственных отношений также как и
межнациональных и межэтнических, наряду с существованием локальных
«замороженных» конфликтов, диктует необходимость детального анализа и особого
внимания к совершенствованию МГП, как и более глубоких исследований в области
конфликтологии.
Рассматривая в
данной работе проблему «негосударственных формирований», попытаемся
проанализировать возможность адекватного применения норм МГП к современным
«деструктурированным» конфликтам, т.е. конфликтам немеждународного характера,
тесно связанных с дезинтеграцией структур государственной власти на части
территории страны, обретшим таким образом формальный статус «негосударственное
формирование».
Отсутствие
четких правовых критериев выделения деструктурированных конфликтов в отдельную
категорию вооруженных конфликтов на Первом периодическом совещании по
международному гуманитарному праву (Женева, январь 1998 г.) послужило причиной
для постановки вопроса о применимости к ним по аналогии норм общей статьи 3
Женевских конвенций 1949 года. Трудно определить механизм распространения норм
и условия применимости Протокола II, включающего требование участия в военных
действиях в качестве одной из сторон конфликта организованных вооруженных
групп, “которые, находясь под ответственным командованием, осуществляют
такой контроль над ее территорией, который позволяет им осуществлять
непрерывные и согласованные военные действия и применять настоящий
Протокол”, на ситуацию деструктурированных конфликтов. Ведь в условиях
хаотичных конфликтов практически невозможно сопоставить изложенные выше
определения реальным, учитывая локализацию таких конфликтов, а зачастую и их
бесконтрольность с чей-либо стороны. Также как и невозможно провести
основополагающее для всей системы норм и институтов МГП различие между
комбатантами и гражданскими лицами. Таким образом, данная юридическая
конструкция оказывается трудно реализуемой и не соответствует реальным
взаимоотношениям конфликтующих сторон. Следовательно, часть положений общей
статьи 3 Женевских конвенций также не применима к ситуациям деструктурированных
конфликтов. Единственной гарантией человечного обращения с покровительствуемыми
лицами при всех обстоятельствах остаются общие правила гуманности (п. 1 общей
статьи 3 Женевских конвенций и п. 1 статьи 4 Дополнительного протокола II).
Практика
показывает, что основополагающие понятия международного гуманитарного права,
такие, как комбатанты, гражданские лица, жертвы конфликта, вступают в противоречие
с социально-психологическим восприятием и делением всех участников вооруженного
конфликта на “виновных” и “невинных”. Иными словами, в
международном гуманитарном праве одна юридическая единица – комбатант –
цепляется за другую – гражданское лицо – и приводит к понятию “вооруженное
гражданское лицо” (armed civilian). Таким образом, участники
негосударственного вооруженного формирования, совершая уголовно наказуемые
деяния, претендуют на статус комбатантов. В таком случае крайне трудно провести
грань между бандитизмом и военными действиями, между комбатантами и помогающими
им гражданскими лицами. Статус многих участников современных конфликтов
немеждународного характера (в Сомали, Сьерра-Леоне, Афганистане, Чечне) очень
близок к статусу наемников, поскольку они принимают участие в военных
действиях, руководствуясь главным образом стремлением к наживе. Мотивы их
поведения в корне противоречат принципам и нормам МГП. Следовательно, на них,
как правило, не должен распространяться статус комбатантов и военнопленных.
В этой связи,
сегодня особое внимание необходимо уделить месту и значению
внутригосударственного уголовного права для обеспечения правопорядка в условиях
конфликта немеждународного характера с той целью, чтобы, в частности, точнее
определить соотношение составов преступлений по уголовному праву и МГП.
Максимальное внедрение норм МГП во внутреннее законодательство государства
имеет сегодня особенно большое значение. В подобной ситуации современному
международному гуманитарному праву трудно защитить жертвы конфликта. Слабым
утешением для них остается положение о неизменности статуса участников
конфликта и требование к ним МГП соблюдать общие принципы гуманности. Причем
кодекс чести воина, этические принципы, которые всегда играли немаловажную роль
в защите прав и интересов гражданских лиц, приобретают дополнительную
значимость в условиях современных конфликтов немеждународного характера. В
данном контексте необходимо затронуть также следующий вопрос. Внутри
государства может возникнуть такая ситуация напряженности, например беспорядки,
спровоцированные негосударственным вооруженным формированием, которая с точки
зрения права прав человека будет квалифицироваться как чрезвычайная, а с точки
зрения МГП она не будет подпадать под определение «вооруженный конфликт». И
когда гарантии, предусмотренные МГП, не будут применяться, а большинство норм
прав человека будет сведено к минимуму, при отсутствии в этой стране грамотно
слаженного внутригосударственного уголовного законодательства, возникнет своего
рода правовой вакуум, который будет способствовать произволу незаконных
формирований.
Анализируя
вооруженные столкновения, произошедшие в разных странах в только начавшемся XXI
веке, а также, учитывая специфику большинства из них, незащищенность и судьба
тысяч людей, не по своей воле оказавшихся внутри таких конфликтов, вызывает
глубокую тревогу.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://www.yurclub.ru/