МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫЙ ИНСТИТУТ
СМИРНОВ
НИКИТА ВАЛЕРЬЕВИЧДипломная работа
«Светские и теократические государства:правовой аспект государственно-церковных отношений»
Студент 5 курса юридического
факультетаМГСГИ
Научный руководитель:
___________________________
___________________________
Рецензент:
___________________________
___________________________
Принята к защите:
___________________________
___________________________
Москва2006 г.СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………3
1.ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО……………………………………………….7
1.1.О византинизме………………………………………………………7
1.2.Церковь в римском государстве………………………………….11
1.3.Церковь и современная Россия……………………………………18
2.ТЕОКРАТИЧЕСКИЕ ГОСУДАРСТВА……………………………………..24
2.1.Теократия…………………………………………………………….24
2.2.Восточное Христианство и идея монархии ……………………..29
2.3.Западное Христианство и государство …………………………..35
3.СВЕТСКИЕ ГОСУДАРСТВА……………………………………………….40
3.1.Секуляризация и понятие светскости……………………………40
3.2.Россия – светское государство…………………………………….47
ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………….51
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙСПИСОК…………………………………………..54
СПИСОКСОКРАЩЕНИЙ ………….…………………………………………58
ПРИЛОЖЕНИЕ1……………………………………………………………….59
ПРИЛОЖЕНИЕ2……………………………………………………………….61
ПРИЛОЖЕНИЕ3……………………………………………………………….62
ПРИЛОЖЕНИЕ4……………………………………………………………….63
ПРИЛОЖЕНИЕ5……………………………………………………………….64
ВВЕДЕНИЕ
Тема дипломной работы называется: «Светские итеократические государства: правовой аспект государственно-церковныхотношений». Актуальность данной темыраскрывает всего лишь одна цитата: «Для оценки перспектив развития правовойбазы отношений между религией и государством важно обратиться к общественнойдискуссии на данную тему в России. Никакого «народного протеста» религиозноевозрождение не вызывает. Однако, небольшая, но влиятельная группа занялапозицию жёсткого противостояния развития партнёрства церкви и государства,усилению места религии в жизни страны. Столкнулись две модели, два идеала: содной стороны, строительство мощной «буферной зоны» между государством ицерковью, с другой — их тесное взаимодействие ради настоящего и будущегостраны. Пожалуй, центром дискуссии стали различные толкования принципаотделения церкви от государства, заложенного в российской Конституции…».[1]
После 1997 года в РФ сформировалась солиднаязаконодательная база взаимоотношений между государством и религиознымиобъединениями. Впрочем, продолжается общественная дискуссия о месте и ролирелигии в жизни страны, о перспективах партнёрства религиозных организаций игосударства. Согласно ст. 14 Конституции РФ 1992 г., страна являетсясветским государством. «Никакая религия не может устанавливаться в качествегосударственной или обязательной. Религиозные объединения отделены отгосударства и равны перед законом». Закон «О свободе совести и о религиозныхобъединениях», вступивший в действие в 1997 году, поддерживает и развивает этиконституционные положения. При этом в преамбуле данного правового акта специально упоминается о том, что
ФедеральноеСобрание принимает закон, «признавая особый вклад Православия в становлениегосударственности России». Однако преамбула не имеет никаких юридическихпоследствий, её вообще можно назвать лирическим отступлением. Основной же текстЗакона характеризуется большой юридической чёткостью, и главное его достоинствов том, что он устранил правовой вакуум в этой области, созданный Законом «Освободе вероисповеданий», принятый в 1990 г. Верховным Советом РСФСР. Не будуприводить абсурдность многих положений старого Закона. Стоит привести лишь одиняркий пример. По существовавшему тогда положению можно было выйти на улицу,собрать 10 подписей «учредителей» и создать, например, организацию солнцепоклонников,которую государство обязано было не только зарегистрировать в кратчайший срок,но и освободить от налогов, наделить правом на приобретение недвижимости ивообще окружить всяческой заботой, вниманием и поддержкой. И именно в этомотношении Закон 1997 г.предоставил обществу возможность защититься от произвола псевдорелигийпосредством суда и гражданского действия (см. Приложение 1) .
Вообще, конечно, вопрос отношений между государством ицерковью[2]гораздо шире, и не может быть рассмотрен в рамках лишь одного закона. И вообще,при написании данной работы я столкнулся с малой освещённостью, либоотрывочностью и скудностью данной тематики в литературе. Этот факт говорит отом, что в литературе оставлено большое поле для деятельности по данному вопросу.Именно поэтому для меня представляет большой интерес эта работа, как вообщебывает интересно всё новое и мало изученное.
Структура дипломной работы включает в себя: введение,три главы и заключение. В первой главе рассмотрены вопросы взаимоотношений государстваи церкви в истории и современной России. Вторая глава представляет собойосвещение проблем теократии основных политических учений по данному вопросу. Втретьей главе рассмотрен принцип светскости.
Взаключении даны теоретические выводы ипрактические рекомендации.
Целью данной работы является выяснение противоречий,которые возникают сегодня в области взаимоотношений государства и церкви.
Задачи работы — изучение законодательной базы по этому вопросу, выработка практическихрекомендаций; синтезирование и структурирование разрозненного материала.
При работе использовались методы сравнительногокритического анализа, синтеза, описания.
Особыми, наиболее болезненными сегодняявляются вопросы о присутствии религиозных объединений в армии и школе. Да,обязательное образование в России является светским и, по-видимому, должнотаким оставаться, но дети, желающие изучать Закон Божий (или Коран, или Тору),должны иметь на это право, и если таковых в школе большинство, семьи вправепотребовать от государства проведения уроков религии на добровольной основе дляверующих детей. Да, в армии нельзя допускать ни расслоения по религиозномупризнаку, ни мировоззренческой «обязаловки». Но верующий солдат имеет право внадлежащее время встретиться со священником (или муллой, или раввином), принятьучастие в богослужении. Фиксация этих моментов в действующем праве поможетмногим. Совершенно естественным выглядело бы сотрудничество между государствоми крупнейшими российскими религиозными организациями в сферах заботы обобщественной нравственности, социальной политике, профилактике преступности,диалога между властью, обществом и СМИ и т.д.
Не стоит, впрочем, забывать, чтосуществует целый ряд областей, где церковно-государственное сотрудничествозатруднительно, а иногда и невозможно. Так, церковь в силу своей природы неможет благословлять агрессивную войну, не её дело – участвовать в политическойборьбе. Призванная к открытости перед каждым, она не должна участвовать вразведывательной, следственной или иной секретной деятельности. Она вообще неможет участвовать в действиях, направленных против кого бы то ни было.
У церкви и государства разные задачи,их высшие ценности разнятся. Полное единство государства и церкви невозможно –иначе либо государство перестанет быть таковым, либо церковь утратит своюпророческую ревность. Взаимодействие церкви и государства должно бытьсвободным, лишенным давления и принуждения. В этом залог успеха. Хочетсянадеяться, что поиски модели и практических путей церковно-государственногопартнёрства в России пойдут именно по такому пути, в духе доброжелательности имудрой заботы о благе каждого гражданина.
1. ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО
1.1. Овизантинизме
Превращение византиноведения в самостоятельную областьисторической науки, становление русской школы византиноведения с характернымидля неё особенностями делали необходимым оформление понятийного аппарата.Прежде всего, ощущалась потребность уточнить всё чаще употребляемый термин«византинизм».
Одним из первых – если не первым – врусской исторической науке, кто дал развёрнутое, по-своему целостноеопределение византинизма, был И. И.Соколов. Философско-исторический анализ содержания этого научного термина былдан им в работе «О византинизме в церковно-историческом отношении». На еговзгляд, византинизм характеризуется следующими признаками:
— преданность византийцев Православной Церкви, точное соблюдение догматов,канонов, а также православная миссионерская деятельность.[3]
— своеобразная система взаимоотношений Церкви и государства. «Византии именно принадлежит историческая заслугапровозгласить идею оцерковлённого государства, когда представители государстваодинаково с представителями Церкви горячо преданы интересам Церкви и способныпонять истинные её интересы».[4]
— церковно–религиозный характер Византии: божественное происхождениеимператорской власти, церковный обряд коронования императоров, влияние Церквина политическую жизнь, господство Церкви в жизни общественной.[5]
— Церковно-религиозный характер византийской науки и просвещения,церковно-религиозный оттенок византийской истории и философии, церковнаяпоэзия, религиозный характер искусства.[6]
В ходе разработки проблематики,связанной с историей отношений Церкви и государства в Византийской империи,сформировалась концепция о так называемой «византийской симфонии». Этаконцепция заключала в себе идею союза и полного согласия духовной и светскойвласти и в то же время предполагала для каждой из властей определённуюнезависимость.
Симфонию необходимо очень определённо иясно отличать от системы государственной церковности. Принципиальное отличиезаключается в том, что самый принципдоминирования Церкви в условиях симфонии опирается на содержательный фактор, нато, что император и народ исповедуют Православную веру, и не просто еёисповедуют, но почитают её величайшей святыней, поэтому и служат ей иимператор, и государство, и народ. Церковь в этом случае хоть и не обладаетматериальной силой, и при обострении отношений мы можем наблюдать в историиВизантии многочисленные случаи временной узурпации со стороны государства техили иных прерогатив церковной власти, случаи давления на Церковь, нопринципиально Церковь самостоятельна и независима от государства. В то же времяи государство – это та самая Римская империя, которая преобразилась, принявверу, но это всё-таки та Римская империя, которая существовала и ранее, — онатоже принципиально самостоятельна. Она находится под церковным началом, но онане порождение Церкви, в отличие от империи Карла Великого, которая создана некоторымобразом юридически Папой, поэтому тенденция к доминированию Церкви надгосударством, которая хотя и не всегда была реальностью в Западной Европе, всредние века всегда была ощутимой. Что касается византийской симфонии, то здесьмы видим в отношениях Церкви и государства равновесие и обоюдную независимость.
Далее надо пояснить, что понимается подгосударственной церковностью. Акцент делается на том факте, что этовероисповедание монарха и большинства его подданных. Церковь имеет привилегии,является господствующей. С другой стороны она находится в юрисдикцииимператора. В Византии Церковь находилась скорее в сфере общественной жизни, ане государственной.
В Византийском законодательстве Церковьвсегда отличалась от государства как особый общественный организм, имеющийособую, отличную от государственной, задачу, признавалась учительницей веры,имела право церковного управления и суда по церковным делам, причём властьимператора не простиралась на сферу церковных отношений – на изложение догматовверы, на установление церковных канонов. Законодательное полномочие,соединённое со званием и положением императора, обнаруживалось по отношению кцерковным делам лишь в праве провозглашать догматы веры, исповедуемые Церковью,за общеобязательные в государственном смысле и возводить церковные правила взначение государственных законов.
В вопросе о взаимоотношении Церкви игосударства Византия не только ограничила принцип всемогущего и всепоглощающегогосударства, но и на первый план выдвинула идею Церкви, провозгласилапревосходство церковного канона над гражданским законом, власти церковной надсветской.
Разумеется, система оцерковлённогогосударства, допускавшая равенство власти царя и патриарха и взаимное их восполнение, совершенно
исключалопринципиальную возможность цезарепапизма, о котором любят говорить – вотношении Византии – западные писатели, утверждая, что византийский царь был нетолько главой государства, но и Церкви. Говорить о цезарепапизме, как системевзаимоотношений византийской Церкви и государства, значит не понимать права иистории Византии, игнорировать юридические определения и факты, приписыватьчастным и временным явлениям характер общий, принципиальный. Несомненно, сцезарепапизмом[7] мывстречаемся в истории Византии, но это было лишь нарушение юридической иканонической нормы, злоупотребление отдельных лиц. Также нет оснований говоритьи о папизме византийских патриархов. В Византийском законодательстве дуализмвласти был так решительно установлен, а представители власти духовной настолькопрониклись учением о божественном происхождении двоевластия в государстве, чтопри свете этих бесспорных данных, мысль о византийском папизме являетсятенденциозным недоразумением. Не о подчинении себе царской власти заботиласьвысшая церковная власть Византии, а о том, чтобы, оставаясь верной церковнымдогматам и канонам, сообщить дух Церкви государству и обществу.
Византинизм характеризуется весьмаживым и интенсивным отношением народа к религии. Византийское общество былорелигиозным по преимуществу. Вся жизнь византийцев – частная, семейная,общественная, политическая – носила отпечаток церковно-религиозныхинтересов. Религия составляла для нихглавнее и исключительное начало жизни. Вот некоторые данные, указывающие напреобладание церковно-религиозного элемента в жизни византийцев.
Прежде всего, император, по воззрениювизантийцев, был наместником Бога на земле и от Бога получил всё, чем владеет.Отсюда, на императора была перенесена известная степень божественного величия,выражавшаяся в наименованиях и внешних формах, из которых образовался своегорода культ императоров, но этот культ был лишь способом почтения.
Церковь освящала и политическую жизньВизантии. Она являлась посредницей между враждовавшими политическими партиями,между законным правительством и претендентами на престол. Влияние Церкви былотак велико, что претенденты на византийский престол, обеспечив себе поддержкусо стороны войска, прежде всего, спешили заручиться содействием патриарха,авторитет которого в глазах народа имел громадное значение. Но патриархипоступали в этом случае по долгу справедливости и на основании утвердившегося вобласти византийского престолонаследия легитимизма.
Особенно велико было влияние Церкви и на жизньсемейную. Церковь весьма ревностно охраняла этот очаг истинной нравственности игражданственности, устраняла возникавшие в недрах семьи разногласия и споры,содействовала добрым отношениям между родителями и детьми, защищала сирот отпосторонних посягательств на завещанное им наследство и т.п.
Византия была в известной степени оцерковлённымгосударством. Именно она впервые установила такие принципы личной иобщественной жизни, создала такие культурно-исторические идеалы, которые вконечном практическом своём осуществлении и могли бы дать человечеству всегдапривлекающее его пресловутое счастье. В этой идеальной работе, строгоорганизованной системе византинизма и заключается громадное культурно –историческое значение Византии, даже независимо от полноты её практическогоосуществления. Важны главным образом принципы и идеалы, возникающие в той илииной общественной среде, так как они указывают на то, чем движется и существуетданное общество, что именно служит в нём духом жизни и быта. Коль скоросуществуют идея и идеал, значит, имеются и их носители, значит, в обществе нетабсолютной мертвенности в создании из этих основ соответствующего реальногобыта. Так было и в Византии.
1.2. Церковь в римском государстве
В феврале 313 года римские императоры Константин иЛициний встретились в Милане и договорилисьо совместной религиозной политике. Их постановление, часто называемое«Миланским эдиктом», было издано в июне того же года. Эта новая политиказаключалась в прекращении гонений на христианство, то есть в объявлении его«дозволенным культом», в возвращении ранее конфискованного у христиан имуществаи в установлении режима религиозной терпимости. Спустя два столетия этот периодтолерантности закончился. Законами императора Юстиниана христианство не толькообъявлялось единственной государственной религией, но на епископов возлагаласьюридическая ответственность за насильственное искоренение язычества. Заистекшие два столетия появилось новое общество, принявшее христианство как своюрелигиозную норму, и общество это жило до тех пор, пока в Новые временасекуляризация не привела к таким крайним последствиям, как объявление Ленинымрелигии вне закона.
В течение столетий существования христианской империии последовавшего средневекового периода общество признало, что руководствуетсяхристианскими принципами, хотя, – это парадокс, — навязывая их, оно прибегало ктаким методам, как закон, принуждение и насилие. Отсюда – двусмысленность иутопичность понятия «христианского общества» в том виде, в каком оносуществовало тогда. К середине V века, несмотря на то, что христианизацияобщества была еще далеко не полной, уже ясно определилась модель союза междуИмперией и Церковью. Определилась она не вдруг. Император Константин I (305-337),первый «христианский император», был вначале приверженцем монотеистическогокульта солнца. Но во все время своего царствования он все больше и большеотождествлял Высшее Божество, которому поклонялся в юности, со Христом,которому поклонялись христиане. В то же самое время он стал простирать своевнимание и на дела церкви оказывать милостыню духовенству.
Постепенное превращение Империи в формально христианское общество продолжалось приприемниках Константина. Но эта медленная эволюция была исполнена контрастов ипарадоксов. Серьезные шаги в направлении государственного установленияхристианского общества были предприняты Феодосием I(378- 395). Он был первым из императоров, который принялкрещение в самом начале своего царствования. Феодосий совершенно порвал сязыческими культами и с радостью утверждал прошение христианских епископов озакрытии капищ, их уничтожении или превращении в христианские храмы. В такихслучаях в некоторых местах между христианами и язычниками возникали бурныеконфликты.
В 391 году Феодосий издал два указа, совершенно запрещавших языческие богослужения, какпубличные, так и частные. С этого времени Империя стала и конституционно, июридически христианским государством, а язычники стали едва терпимымменьшинством. Язычество просуществовало еще более столетия. Пока, наконец,жесткая политика Юстиниана (527- 565) совершенно не изгнала язычество изобщественной жизни.
В 438 году император Феодосий II(398- 450) обнародовал общий свод императорских указов, изданных между 312 и 417 годами.«Этот свод, известный как КодексФеодосия (CodexTheоdosianus), представляет собой самый богатый и надежныйисточник для изучения социальной, экономической и религиозной политикихристианских императоров в IVи Vвеках».[8]Он позволяет читателю проследить изменение этой политики, а также еенепоследовательность.
После публикации Кодекс Феодосия немедленно приобрелсилу закона во всей Империи.
То, что Кодекс Феодосия избрал отправной точкой 312 год, указывает, что егосоставители видели в «обращении» Константина своего рода водораздел в историиримского законодательства. Можно было бы предположить, что этому событиюсоответствовало коренное изменение в содержании и философии закона. Вдействительности же наоборот: Империя, способы ее управления и социальныепринципы оставались по существу теми же, и только в некоторых областяхсказывается довольно ограниченное гуманизирующее влияние христианства. Настоящее изменениесостояло прежде всего в преимуществах, полученных Церковью как институтом, чтои послужило началом длительного процесса изменения общества вне ее.
В качестве примеров институционной, юридической исоциальной неизменности, можно привестидве сферы, лишь поверхностно испытавшие на себе влияние христианства: брак ирабство.
Философия брака, которую мы находим в имперскихзаконах, основана на древнем римском принципе контракта, свободно заключаемогодоговаривающимися сторонами. Как и всякий контракт, брак мог быть расторгнут.Константин, однако, воспретил развод по простому взаимному соглашению, и, такимобразом, в законах Империи появились списки «достаточных причин» для развода.Среди них было не только прелюбодеяние, но и такие поступки, какгосударственная измена, кража скота, ограбление могил. Общение мужа спроститутками было законной причиной, чтобы жена потребовала развод, но тожеправо имел муж, если жена ходила на игры в цирк или в театр.
Совершенно очевидно, что законы имели в видугражданский брак, заключенный перед чиновником, что было единственнойвозможностью вступления в брак как для христиан, так и для нехристиан. Церковьне имела никакого влияния на юридический аспект брачного соглашения, игосударственное законодательство не принимала христианские взгляды на брак.Церковь, однако, могла принимать свои собственные принципы и покаяннуюдисциплину по отношению к своим членам. Для христиан порой было единобрачие,новый брак разрешался после вдовства.
Если Римскоегосударство, теперь вдохновляемое христианством, внесло лишь незначительноеизменение в свою философию брака, то в области семейной нравственности оностало внедрять некоторые христианские принципы.
То ли под влияние христианства, то ли стоицизма, ноКонстантин запретил чрезмерные пытки и сознательное убийство рабов господами;он также не одобрял, когда членов семьи раба продавали по отдельности. Другиезаконы строго запрещали продажу или употребление для проституции христианоки, если подобные случаи имели место,предписывали женщин немедленно освобождать. Вообще Церковь стала официальнымпосредником для освобождения рабов, христианские императоры принимали меры длязащиты религиозных убеждений рабов-крестьян.
Однако, все-таки, законодательство Константинаявлялось лишь отражением принципа разумного порядка умеренности, что же касается действительнойперемены к Империи, так это поддержка Церкви при исполнении его своей миссии.Однако, поддержка это, которая могла быть только определенной формы законных иэкономических привилегий внутри имперской системы, относилась к церкви как кучреждению. Следствием этого было то, что всему населению Империи была данавозможность принять христианство; но в то же время союз, заключенный междуЦерковью и Государством, предполагал со стороны Церкви известные смещенияприоритетов и некоторые компромиссы, часто в ущерб убедительности ееблаговестия.
Нет возможности дать обзор всех привилегий, которыебыли дарованы императорами Церкви, ее личному составу и ее учреждениям. Этипривилегии давали Церкви огромную власть, «несравнимую с той, какую имели впрежнее время языческие жрецы, которые, прежде всего, были служителями храмов ине имели ни общей организации, … ни чувства единства».[9]
Внезапное, в IVвекепревращение Императора из гонителя в защитника Церкви могло интерпретироватьсябольшинством христиан, только как акт проведения Божия, так что вопросы о ролиИмператора в делах Церкви изучался и обсуждался наиболее дотошно. Нет сомнения,что конфессиональные или философские пристрастия историков часто влияли на ихзаключения. Протестантские ученные XIXвека, осуждавшие цезарепапизм, косвенно боролисьпротив господствовавшего в Северной Европе после реформации режима, стремившегосясвести христианство к государственному департаменту. Римо-католическиеисторики, со своей стороны, обычно принимали как норму средневековое главенствоПапы на Западе. И, наконец, историки светские часто были не согласны с религиозными мерками позднейантичности: их интерпретация церковной истории как циничного самодержавияимператоров была удобным низведением сложной реальности к привычным секулярнымсоциально- политическим понятиям.
Римская империя, принявшая в IVвеке христианство и затем сделавшая его своейгосударственной религией, была империей, управляющейся самодержавно лицом,которое считалось божественным. Обожествление императора имеет древние корни,особенно в эллинизме. Император Константин был первым императором, понявшимистинное значение римского царства. И до, и после Константина римский императоррассматривал как провиденциальный устроитель земных дел. Разница заключалась втом, что со времени Константина император исполнял свою миссию с полнымпониманием высшей цели творения, предвосхищенной в таинствах Церкви. Личностьимператора сохраняли священный характер, подчеркивавшийся дворцовымицеремониями; сохранялись также эллинистическая лексика при обращении к«божественному» императору и описании его функций.
Итак, на земле император есть образ и представительБога: «Он получает свой ум от великого источника всякого ума, он мудр и добр, иправеден, ибо причастен к современной мудрости, добру и праведности, ондобродетелен, ибо следует примеру современной добродетели; он мужествен, какпричастник всевышней иглы. И воистину, да хранит он императорский титул,приучивший его душу к царственным добродетелям по образцу Небесного царствия…итак, император наш совершенен в благоразумии, в доброте, праведности,мужестве, благочестии и праведности Богу. Он есть истинно философ… и подражаембожественному человеколюбию своими императорскими делами».[10]
При таком характере отношения к императору, интересыгосударства теперь стали неотделимы от интересов вселенной христианской Церкви.Римский император уже не мог заботиться об Империи, не заботясь также оединстве и порядке Церкви. В течении IVи Vвв. епископы не могли прийти к согласию между собойпо различным вопросам. И раз включившисьв такой спор, император стал неизбежно принимать на себя «епископскую» — ипоэтому «внутреннюю» ответственность. Император становится как бы общимепископом. Он не считает ниже своего достоинства присутствовать на собранияхепископов, знакомиться с предметами, подлежащими обсуждению. Он с величайшимуважением относится к тем, кого находил готовым последовать лучшему мнению ирасположенным к миру и согласию.
Императорские Конституции о вере пошли дальше: онипытались, минуя соборные процедуры, навязать императорское понимание предыдущихсоборных постановлений и только после этого добиться согласия епископов. Такиепопытки оказывались неудачными, если только согласие не достигалось на деле.Все были согласны в том, что для действительности соборных постановленийсанкция императора необходима, но никто не верил в личную вероучительную непогрешимостьимператора. Поэтому понятие «цезарепапизма» не соответствует реальностираннехристианской имперской системы.
Между Востоком и Западом в Vвеке не было подлинного контраста в общепринятом пониманиироли императора в церковных делах, а было скорее одинаковое отсутствие ясных юридических определений иодинаковая непоследовательность. Императоры, которые поддерживали христианскиепозиции, наделяются «божественными» титулами; те же, кто наоборот поддерживалиеретиков, считаются тиранами. Позже отношение между Церковью и Государством наВостоке и Западе пошли разными путями. На Востоке Империя «Нового Рима» прожилаеще много столетий, тогда как на Западе идея римского принципата постепеннонаходила новое воплощение в личности папы Римского.
1.3.Церковь и современная Россия
Чтобы начать рассмотрение церковно-государственныхотношений в России, нелишне напомнить принципиальную позицию МосковскогоПатриархата в отношении светского права, выраженную в «Основах социальнойконцепции РПЦ», принятых в 2000 году. Согласно этому документу, право призванобыть проявлением единого божественного закона мироздания в социальной иполитической сфере.
Вместе с тем всякая система права, создаваемая людьми,являясь продуктом исторического развития, несет на себе печать ограниченности инесовершенства. Церковь, сохраняя собственное автономное право, основанное насвятых канонах и не выходящее за границы церковной жизни, может существовать врамках самых разных правовых систем, к которым она относится с подобающимуважением. Церковь неизменно призывает своих прихожан быть законопослушнымигражданами земного отечества. В тоже время она всегда подчеркивает незыблемуюграницу законопослушания для своих верных чад. Во всем, что касаетсяисключительно земного порядка вещей, христианин обязан повиноваться законамнезависимо от того, на сколько они совершенны или неудачны. Когда же исполнениетребований закона предполагает акт вероотступничества или совершения иногогреха, христианин должен открыто выступать законным образом против безусловногонарушения божественных заповедей, а если такое законное выступление невозможноили неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения.
Вместе с тем, сама по себе легитимность и правильностьпринципа разделения Церкви и Государства светского характера последнего вряд ликем серьезно оспаривается. Опасность «клерикализации»[11]государства действительно не может не восприниматься как угроза сложившемуся вРоссии и Мире порядку вещей, в целом удовлетворяющего интересы как верующих таки не верующих граждан. Попытка навязать людям веру силой светской власти,возложить на Церковь сугубо государственные функции может иметь крайненегативные последствия и для человека, и для государства и для самогоцерковного организма. Это хорошо понимает абсолютное большинство верующих –православных и мусульман, не говоря уже об иудеях, буддистах, католиках ипротестантах. Исключения можно назвать лишь маргинальные группировки, длякоторых призывы к огосударствлению религии являются скорее средствомприобретения скандальной политической известности, чем обозначением реальнойзадачи.
В современном Российском законодательстве возможныизменения с учетом нужд и интересов Церкви, но не настолько радикальные, чтобыЦерковь стала государственной. Может происходить редактирование существующихзаконов применительно к сложившимся гос