/>/>
НАТЕМУ: «Идейноеи художественноесвоеобразиеромана
Ф.М.Достоевского«Преступлениеи наказание»
ученика10 класса «Б»Сер.шк.№3
ПыжьяноваАлексея
2003г.
План
Своеобразие гуманизма Достоевского.
История создания романа
«Преступлениеи наказание».
Вызревание и смысл теории Раскольникова.
Духовное воскресение Родиона Раскольникова.
Художественное своеобразие романа.
Актуальность творчества Достоевского.
СВОЕОБРАЗИЕГУМАНИЗМАДОСТОЕВСКОГО
Достоевский- певец «униженных»и оскорбленных”- получил всемирноепризнание каквеликий писатель- гуманист. Однакогуманизм Достоевскогоотличен оттрадиционного«человеколюбия».
Ужепервый идеологрусской литературыB.Г. Белинскийотстаивал: крестьянин- тоже человек.Совокупностьсоциально-историческихи духовно-нравственныхпричин (Отечественнаявойна 1812 года, движение декабристов, проблемыкрепостничества, осознание ролинарода в историческомдвижении) делаетнарод центральнымпонятием русскогонациональногосамосознанияи, естественно, самосознаниярусской литературыXIX века. Значимостьсамой личностиопределяетсятеперь ее отношениемк народу. Гуманизмвключаетсяв более широкуюсистему общественно- историческихи духовно-нравственныхценностей.
Достоевский, как великийгуманист, пексяне только онароде вообще, но и о человеке, об отдельнойличности. Онподнимает образчеловекав литературедо философиичеловека. Гуманизмне благодушие, а боль. ГеройДостоевскогобудет уважатьсебя, лелеятьсвою чистотуи добропорядочностьдо тех пор, покаслучай не поставитперед его совестьюзеркало. С этогомомента считавшийсебя гуманистомбудет ускорятьшаги, чтобы неоткликнутьсяна крик о помощи, проклинатьсебя за это, исповедоватьсяв недобрыхмыслях, бичеватьдушевные слабости, проводить«пробу».
Мучительныедуховные поединки, страстныемонологи, обнажающиеизнанку души- все это былонепривычнымдля «традиционного»гуманизма.
ЦельюДостоевскогобыло вывестисферу подсознания, где правятсмутные эмоциии инстинкты, в мир жизненногодействия. Егоавтор «Преступленияи наказания»называл «фантастическим».Фантастическийреализм Достоевскогопредстает вдвух слагаемых.”Реализмоттого, что этоверно соответствуетпсихологиибытия человека.”Фантастический” — оттого, чтоскользящиетени в текущейжизни Достоевскийпредставилкак явь.
В жизнилюди говоряти ведут себяиначе, чем говоряти поступаютв романахДостоевского.Но они так думаютнаедине с собой, инстинктивнотак чувствуют.И этот мир тайныхэмоций писательвыводит в светкак неоспоримуюреальность.И будто не людиразговаривают, а общаются ихдуши, спорятих идеи. В будущемоказалось, чторазговоры этине были выдуманыДостоевским: идеи, мысли, инстинкты иэмоции сталинагляднее иострее отзыватьсяв действительностиXX века — в образежизни, социальныхконфликтах.
В сущности, вся гениальнаясерия романовДостоевского, от «Преступленияи наказания»до «БратьевКарамазовых», относится кэпохе 60-70-х годов, эпохе отменыкрепостногоправа в России.И все вопросы, связанные свладениемлюдьми, «живымидушами», каки ответственностьза выбор странойновых путей,- все это больные«русские»вопросы. Достоевскийнедобро отзывалсяо революции1789 года, но лозунг«свободы, равенства, братства», по-особомучитавшийсяв русских условиях, всегда был длянего главнымсосредоточиемгорячо разделяемыхили яростноотвергаемыхим идей. Достоевскийхотел осознатьрусский путьв свете мировогоразвития, авопросы своейдуши — как частьизвечных вопросовчеловечества.
Достоевскийбыл величайшимзащитникомидеала свободы, понимаемогоим как беспрепятственнаясвобода личности.В пору реформ1861 года это небыло отвлеченнойтеорией. Но онподверг этотидеал свободымучительномуэкзамену, угадавв нем противоборстводобра и зла.Будет ли счастливчеловек, еслиполучит свободу? Как распорядитсяей? Чем обернетсядля него этасвобода? Вотлишь частьядовитых вопросов, адресованныхДостоевскимчеловеку, которыйжелал бы, хотябы и вопрекивсему свету, пожить «по своейволюшке». Раскольниковхочет бытьсвободным идоказать, чтоон «не тварьдрожащая» и«власть имеет».Но эта власть- свобода длясебя при несвободедля других. Онаи есть путь кпреступлению.
Такой жепроверке подвергаетДостоевскийидеал равенства.В социальномравенстве егоотпугиваетпокушение наиндивидуальность, погибель дляяркого цветенияжизни. Если вбудущем всесильные умыбудут «погашеныв зародыше», а таланты приведенык общему знаменателю, то нужно лилюдям такоеравенство? Ачто если равенствовообще не совместимосо свободой, поскольку всенеравно в природе?
Но что влечетДостоевскогосильнее всегои как бы разрешаетдля него противоречиясвободы и равенства- так это братство.Люди все разныепо своей природе, но они изменяютсябольше, переступивпорог совести, заглушив в себеголос справедливостии добра. Палачамине рождаются.Несмотря нанезавиднуюсудьбу добрав мире, великаответственностьвсякого человеказа себя. Обуздатьв себе силыприроды, а онидремлют в каждом,- немалый душевныйтруд и духовнаязадача.
Творческоеуглублениечерез индивидав личностьсовершалосьв единстве суглублениемчерез нациив народ. Этовсемирно значимоеоткрытие Достоевскогопривело кглубочайшемупреобразованиютой направленностиискусства, которая связанас понятиемгуманизма.
ИСТОРИЯ РОМАНА«ПРЕСТУПЛЕНИЕИ НАКАЗАНИЕ»
«Преступлениеи наказание»сложилось уДостоевскогоиз двух замыслов, движимых идеямихудожника. Аидеи были подсказаныкак всей социальнойсферой, окружавшейписателя, таки личными еговоспоминаниямии переживаниями.
Как об этомсвидетельствуютжурналистикаи литература1860-х годов, в поруломки крепостническихпорядков икапитализацииотживающегодворянскогоуклада резкозаколебаласьобщественнаямораль: уголовныепреступления, жажда наживыи денег, пьянствои циничныйэгоизм — всеэто сопрягалосьс прямыми атакамина традиционнуюправославнуюмораль со сторонырадикальныхобщественныхсил.
Разночинскаядемократияво главе с Белинским, Чернышевским, Добролюбовыми многими другимивнедряла вобщественноесознаниеатеистическиеи социалистическиеидеи. В 1863 годубыл опубликованв «Современнике»роман Н.Г. Чернышевского«Что делать?», который содержалнастоящуюпрограммудействий поломке государственныхустоев припомощи революционногонасилия, позамене нравственныхобщечеловеческихценностей(христианских)классовыми.
Достоевскогоглубоко тревожилапроблема человеческойволи, посягающейна преступление, теоретическоеоправданиечего он увиделв учении Чернышевского.
Такимобразом, мывидим двесверхзадачи, которые побудилиДостоевскогок созданиюсвоего самогосовершенногопроизведения– моральный распад в обществеи наступлениесоциалистически- атеистическихидей.
К июню 1865 годау Достоевскогосозрел планромана, которыйон назвал«Пьяненькие».Об этом он сообщилиздателю А.Краевскому:
«Новый романбудет связанс теперешнимвопросом опьянстве».
Видимо, Достоевскийрешил сосредоточитьсяна судьбахчленов семьиМармеладовыхи их окружении, но мысль о каком-либоцентральномгерое — «преступнике»еще не отложиласьв сознанииписателя. Однакотема «Пьяненьких», надо думать, быстро былаим оценена какузковатая, лишенная нестолько социальной, сколько философскойостроты, — онощутил сравнительнуюбедность своегозамысла, егоидеи.
В журнале«Время» частопубликовалисьсообщения обуголовныхпроцессах наЗападе. ИменноДостоевскими был опубликованотчет об одномуголовном делево Франции.Некий ПьерЛасенер — преступник, не брезгавшийворовствоми убивший, вконце концов, какую-то старуху, объявил себяв мемуарах, стихах и т. д.«идейным убийцей»,«жертвой своеговека». Отрешившисьот всех нравственных«оков», преступникосуществилсвоеволие«человекобога», к которомупризывалиреволюционныедемократы, движимые чувствомклассовой мести«угнетателям»народа. Достоевский, по мнению B.C.Соловьева, прекрасноусвоил к этомувремени триосновополагающихистины: “… Чтоотдельные лица, хотя бы и лучшиелюди, не имеютправа насиловатьобщество воимя своеголичного превосходства; он понял также, что общественнаяправда невыдумываетсяотдельнымиумами, а коренитсяво всенародномчувстве, и, наконец, он понял, чтоэта правдаимеет значениерелигиозноеи необходимосвязана с веройХристовой, сидеалом Христа”.
Достоевскийрешительнопроникаетсянедовериемко всем гипотезамо правах «сильных»,«особенных»индивидуумов, якобы освобожденныхот ответственностиперед людьмиза свои «чрезвычайные»«сверхчеловеческие»(«человекобожеские»)поступки. Вместес тем, тип сильнойличности всеболее и болееуясняется им- как явлениехудожественновнушительное, исключительное, но в то же времяи реальное, вполне историческивыразившеесяв теории социалистови в практикесоциалистическо-террористическихгрупп. Это та«фантастическая»личность, котораякажется емуреальнее всехреальностей, это великолепныйобраз для романа- реалистического«в высшем смысле».Достоевскийбыл ослепленблеском идеисоединитьисторию семьиМармеладовыхс историей«человекобога»- социалиста.Семья Мармеладовыхдолжна статьтой действительностью, на почве которойвырастаетуродливаяфилософия«сильной личности».Эта семья и всеее окружениемогут предстатьреалистическимфоном и убедительнымобъяснениемдел и помысловглавного героя- преступника.
В творческихкомбинацияхписателя складываетсясложный сюжетныймассив, которыйвключает в себянаболевшиевопросы современнойморали, философии.О замысле романаДостоевскийв сентябре 1865года извещаетредакторажурнала «Русскийвестник» М.Н.Каткова, сообщаяему в письмеполный планзадуманногопроизведения:«Действиесовременное, в нынешнемгоду. Молодойчеловек, исключенныйиз студентовуниверситета, мещанин попроисхождению, и живущий вкрайней бедности, по легкомыслию, по шаткостив понятиях, поддавшисьнекоторымстранным»недоконченным”идеям, которыеносятся в воздухе, решился разомвыйти из скверногосвоего положения.Он решилсяубить однустаруху, титулярнуюсоветницу, дающую деньгина проценты…Этот молодойчеловек задаетсебе вопросы:«Дня чего онаживет? Полезнали она хотькому-нибудь?..»Эти вопросы,- продолжаетДостоевский,- сбивают с толкумолодого человека.Он решает убитьее, обобрать, с тем, чтобысделать счастливоюсвою мать, живущуюв уезде, избавитьсестру, живущуюв компаньонкаху одних помещиков, от сластолюбивыхпритязанийглавы этогопомещичьегосемейства, — притязаний, грозящих ейгибелью, докончитькурс, ехать заграницу и потомвсю жизнь бытьчестным, твердым, неуклоннымв исполнении«гуманногодолга к человечеству», чем уже, конечно,«загладится»преступление…Почти месяцон проводитпосле того доокончательнойкатастрофы.Никаких на негоподозренийнет и не можетбыть. Тут-то иразвертываетсявесь психологическийпроцесс преступления.Неразрешимыевопросы восстаютперед убийцею, неподозреваемыеи неожиданныечувства мучаютего сердце.Божия правда, земной законберет свое, ион кончает тем, что принужденсам на себядонести. Принужден, чтобы, хотяпогибнуть накаторге, нопримкнутьопять, к, людям; чувство разомкнутостии разъединенностис человечеством, которое онощутил тотчасже по совершениипреступления, замучило его.Закон правдыи человеческаяприрода взялисвое… Преступниксам решаетпринять муки, чтобы искупитьсвое дело…”
Мы видим, что в созреваниии оформленииидеи романаучаствоваломного побудительныхсил, таящихсяв душе и мысляххудожника. Ноглавная задачаоформиласьчрезвычайночетко — датьотпор заветамромана Чернышевского«Что делать?», развенчатьтупиковую иаморальнуюсоциалистическуютеорию, взявее проявлениев самом крайнемварианте, всамом крайнемразвитии, дальшекоторого уженельзя идти.Это хорошопонял критикН. Страхов, утверждавший, что главнаяцель романа- развенчать«несчастногонигилиста»(так Страховназвал Раскольникова).Противовесом«беспочвенным»идеям Чернышевского- Раскольниковадолжна статьправославнаяхристианскаяидея, котораядолжна указатьвыход к Светуиз теоретическихтупиков главногогероя.
Такимобразом, передДостоевскимв 1865 году предсталидва замысла, две идеи: одинзамысел — этомир «бедныхлюдей», гденастоящаяжизнь, реальныетрагедии, реальныестрадания; другой замысел- «теория», надуманнаялишь при помощиразума, оторваннаяот реальнойжизни, от реальнойморали, от«божеского»в человеке, теория, созданнаяв «расколе»(Раскольников)с людьми и потомучрезвычайноопасная, ибогде нет ни божеского, ни человеческого- там есть сатанинское.
Нужноотметить, чтосоветскоелитературоведениенапрочь отказывалотеории Раскольниковав жизненностии саму фигуруРаскольниковаобъявлялонадуманной.Здесь явновиден социально-партийныйзаказ — отвести«теорию» РодионаРаскольниковаот идей социализма(иногда взглядыРаскольниковатрактовалиськак мелкобуржуазные), а самого героякак можно дальшепоставить отЧернышевскогос его «особеннымчеловеком».
ВЫЗРЕВАНИЕИ СМЫСЛ ТЕОРИИРАСКОЛЬНИКОВА
Отправныммоментомсвоеобразного«бунта» РодионаРаскольниковапротив существующегосоциальногоуклада и егоморали было, безусловно, отрицаниестраданийчеловеческих, и здесь мы имеемв романе своеобразнуюквинтэссенциюэтих страданийв изображениисудьбы семьичиновникаМармеладова.Но нельзя незаметить сразу, что само восприятиестраданий уМармеладоваи Раскольниковаотличаетсядруг от друга.Дадим словоМармеладову:”- Жалеть! зачемменя жалеть!- вдруг возопилМармеладов…- Да! меня жалетьне за что! Меняраспять надо, распять накресте, а нежалеть! Но распни, судия, распнии, распяв, пожалейего!.. ибо не весельяжажду, а скорбии слез!.. Думаешьли ты, продавец, что этот полуштофтвой мне в сластьпошел? Скорби, скорби искаля на дне его, скорби и слез, и вкусил, и обрел; а пожалеет настот, кто всехпожалел и ктовсех и вся понимал, он единый, они судия. При-идетв тот день испросит: «А гдедщерь, что мачехезлой и чахоточной, что детям чужими малолетнимсебя предала? Где дщерь, чтоотца своегоземного, пьяницунепотребного, не ужасаясьзверства его, пожалела?» Искажет: «Прииди! Я уже простилтебя раз… Простилтебя раз… Прощаютсяже и теперьгрехи твоимнози, за то, что возлюбиламного…» И проститмою Соню, простит, я уж знаю, чтопростит… И когдауже кончит надвсеми, тогдавозглаголети нам: «Выходите, скажет, и вы! Выходите пьяненькие, выходите слабенькие, выходите соромники!»И мы выйдемвсе, не стыдясь, и станем. И скажет:«Свиньи вы! образа звериногои печати его; но придите ивы!» И возглаголятпремудрые, возглаголятразумные:
«Господи! почто сих приемлеши?»И скажет: «Потомуих приемлю, премудрые, потому приемлюразумные, чтони единый изсих сам не считалсебя достойнымсего…»
В высказыванияхМармеладовамы не замечаемни тени богоборчества, ни тени социальногопротеста — онвсю вину беретна себя и себеподобных. Ноздесь присутствуети другая сторонавопроса — обликсвой и страданиясвоей семьиМармеладоввоспринимаеткак нечто неизбежноев его самобичевании, христианскомраскаянии нетжелания начатьжизнь «по-божески», отсюда егосмирение выступаеттолько какжелание прошенияи не содержитв себе резервовсамосовершенствования.
Не случайноисповедь спившегосячиновникавызывает уРаскольниковавначале презрениеи мысль о том, что человек- подлец. Но далеевозникает идеяболее глубокая:”- Ну а коли ясоврал, — воскликнулон вдруг невольно,- коли действительноне подлец человек, весь вообще, весь род тоесть человеческий, то значит, чтоостальное все- предрассудки, одни толькострахи напущенные, и нет никакихпреград, и тактому и следуетбыть!..”
О чемздесь речь? Если страдаетчеловек безвины, раз он неподлец, то всевнешнее поотношению кнему — что позволяетстрадать ивызывает страдания- предрассудки.Социальныезаконы, мораль- предрассудки.И тогда Бог — тоже предрассудок.То есть человек- сам себе господини ему все позволено.
То естьчеловек имеетправо на нарушениевнешнего законакак человеческого, так и божеского.В отличие оттого же МармеладоваРаскольниковначинает искатьпричину страданийчеловека нев нем самом, аво внешнихсилах. Как здесьне вспомнитьрассужденияВ.Г. Белинскогоо том, что он, не получив ТАМвразумительногоответа на вопрос, почему страдаетмаленькийчеловек, вернетбилет в царствоБожие обратно, а сам стремглавбросится вниз.
ПрежниеразмышленияРаскольниковао «реальномделе», котороевсе не решаютсясовершить «изтрусости», боязни «новогошага», начинаютподкреплятьсявозрастаниемв его теоретическихпостроенияхидеи самоценностичеловеческойличности.
Но в головеРаскольниковаинтенсивноработает мысльи о том, что невсе люди страдают, страдает иунижаетсябольшинство, но определеннаягенерация«сильных» нестрадает, апричиняетстрадания.Обратимся крассуждениямфилософа М.И.Туган-Барановскогона эту тему.Исследовательсчитает постулированиелюдьми, подобнымиРаскольникову, идеи самоценностичеловеческойличности внеее божественногосамосознаниятеоретическимтупиком, подменойбожественныхнравственныхзаконов человеческимсвоеволием.Формальноепризнание завсеми людьмиправа на самоценностьоборачиваетсяв социалистическойтеории правомна человекобожестводля немногих:«Убеждениев неравноценностилюдей, — пишетТуган-Барановский,- есть основноеубеждениеРаскольниковав „Преступлениии наказании“.Для него весьрод человеческийделится на двенеравные чести: большинство, толпу обыкновенныхлюдей, являющихсясырым материаломистории, инемногочисленнуюкучку людейвысшего духа, делающих историюи ведущих засобой человечество.»
Интересно, что у «философа»смирения Мармеладова, мыслившеговсе же достаточнопо-христиански, нет неравенстваперед Богом- все одинаковозаслуживаютспасения.
Однакохристианскиенормы никакне вписываютсяв утверждавшуюсяРаскольниковым«новую мораль».Разделениена страдающихи виновных встраданияхпроводитсяЧеловекобогомбез учетахристианскогоправа на спасениекаждого грешникаи Божий судподменяетсяна земле судомозлобленногостраданиямиЧеловекобога.
Для Раскольникованастоящимтолчком к реализацииего идеи послужилуслышанныйим разговорстудента иофицера в трактире:” — Позволь, — говоритстудент своемусобеседнику,- я тебе серьезныйвопрос задатьхочу… смотри: с одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больнаястарушонка, никому не нужнаяи, напротив, всем вредная, которая самане знает, длячего живет…
— Слушайдальше. С другойстороны, молодые, свежие силы, пропадающиедаром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! Сто, тысячудобрых дел иначинаний, которые можноустроить ипоправить настарухиныденьги, обреченныев монастырь!”И далее настоящаяапология злакак благогодеяния длячеловечества:«Сотни, тысячи, может быть, существований, направленныхна дорогу; десяткисемейств, спасенныхот нищеты, отразложения, от гибели, отразврата, отвенерическихбольниц, — и всеэто на ее деньги.Убей ее и возьмиее деньги, стем чтобы с ихпомощью посвятитьпотом себя наслужение всемучеловечествуи общему делу: как ты думаешь, не загладитсяли одно, крошечноепреступленьицетысячами добрыхдел? За однужизнь — тысячижизней, спасенныхот гниения иразложения.Одна смертьи сто жизнейвзамен — да ведьтут арифметика! Да и что значитна общих весахжизнь этойчахоточной, глупой и злойстарушонки? Не более какжизнь вши, таракана, да и того нестоит, потомучто старушонкавредна. Оначужую жизньзаедает…»
Значит, убийствостарухи — «непреступление».К такому выводув своих размышленияхприходит РодионРаскольников.
Однако, в чем порочностьтеории Раскольникова? С утилитарнойточки зренияон прав — разумвсегда оправдаетжертву радивсеобщегосчастья. Но какпонимать счастье? Оно не заключаетсяв накопленииили перераспределенииматериальныхблаг, нравственныекатегориивообще не поддаютсярационализированию.
М.И. Туган-Барановскийпредлагаетименно под этимуглом рассматриватьтрагедиюРаскольникова:”… Он хотел логическиобосновать, рационализироватьнечто по самомусвоему существуне допускающеетакого логическогообоснования, рационализирования.Он хотел вполнерациональнойморали и логическимпутем пришелк ее полномуотрицанию. Онискал логическихдоказательствнравственногозакона — и непонимал, чтонравственныйзакон не требуетдоказательств, не должен, неможет бытьдоказан — ибоон получаетсвою верховнуюсанкцию неизвне, а из самогосебя.”
ДалееТуган-Барановскийутверждаетхристианскуюмысль о том, что преступлениеРодиона Раскольниковаименно в нарушениинравственногозакона, во временнойпобеде разуманад волей исовестью: «Почемуличность всякогочеловека представляетсобой святыню? Никакого логическогооснования длявсего этогопривести нельзя, как нельзяпривести логическогооснования длявсего того, чтосуществуетсобственнойсвоей силой, независимоот нашей воли.Факт тот, чтонаше нравственноесознание непобедимоутверждаетнам святостьчеловеческойличности; таковнравственныйзакон. Каковобы ни былопроисхождениеэтого закона, он столь жереально существуетв нашей душеи не допускаетсвоего нарушения, как любой законприроды. Раскольниковпопробовалего нарушить- и пал».
С отвлеченнойтеорией, рожденнойпри помощи лишьмыслительнойработы, вступилав борьбу жизнь, пронизаннаябожественнымсветом любвии добра, рассматриваемаяДостоевскимкак определяющаясила трагедиигероя, соблазненногоголыми умствованиями.
Интереснырассужденияо причинах«бунта» РодионаРаскольниковапротив общепринятойнравственностифилософа илитературоведаС.А. Аскольдова.Исходя из того, что любаяобщечеловеческаянравственностьимеет религиозныйхарактер, освящаетсяв сознании массавторитетомрелигии, то дляличности, оставившейрелигию, закономерновозникаетвопрос — а начем зиждетсянравственность? Когда же религиозностьв обществепадает, то инравственностьпринимает чистоформальныйхарактер, держитсяисключительнона инерции. Ивот против этихгнилых подпорокнравственности, по мнению Аскольдова, и выступаетРаскольников:«Необходимопонять, чтопротест противнравственногозакона, возникшийв душе Раскольникова, по существусвоему направленне столькопротив негосамого, сколькопротив егоненадежныхустоев в современномбезрелигиозномобществе».
Можно, конечно, рассуждатьо том, что причинамипоявлениятеорий социалистическоготолка, вродефилософскихпостроенийРаскольникова, или, скорее, непричинами, апитательнойсредой могявиться упадокрелигиозностив обществе. Нопрактическаяцель, вытекающаяиз теорииРаскольникова, вполне ясна- получениевласти надбольшинством, построениесчастливогообщества путемзамены человеческойсвободы материальнымиблагами.
Нельзяне согласитьсяс рассуждениямиС.А. Аскольдовао том, что в целомряде произведений, в частности, в «Подростке», Достоевскийкатегорическиосуждает мыслио «добродетелибез Христа»:«Конечно, этодобродетельне личной жизни, а именно, какобщественногослужения. Достоевскийне только неверит ей, новидит в нейвеличайшийсоблазн и принципразрушения.Общественноеблаго, если оноосновано нена заветахХриста, непременнои роковым образомпревращаетсяв злобу и вражду, и прельщающееблаго человечествастановитсялишь соблазняющеймаской по существузлой и основаннойна враждеобщественности…»
К чему можетпривести неизбежноепадение этоймаски и торжествозла, котороеона прикрывала,- хорошо предсказаноДостоевскимв пророческомсне РодионаРаскольниковав эпилоге«Преступленияи наказания».Имеет смыслнапомнить егополностью: «Емугрезилось вболезни, будтовесь мир осужденв жертву какой-тострашной, неслыханнойи невиданнойморовой язве, идущей из глубиныАзии на Европу.Все должны былипогибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных.Появилиськакие-то новыетрихины, существамикроскопические, вселявшиесяв тела людей.Но эти существабыли духи, одаренныеумом и волей.Люди, принявшиеих в себя, становилисьтотчас же бесноватымии сумасшедшими…»
Это причины, а далее — следствияэтой бесноватости:«Но никогда, никогда людине считали себятак умными инепоколебимымив истине, каксчитали зараженные.Никогда несчитали непоколебимеесвоих приговоров, своих научныхвыводов, своихнравственныхубеждений иверований…»Достоевскийбыл убеждени неоднократноговорил об этомв своих статьях, что социалистическиеидеи — это плодлишь «головнойработы», а креальной жизниотношения неимеют. Об этомречь в приведенномвыше отрывкеиз сна. Следующийэтап бесноватости- внедрениетеории в жизнь, в головы «тварейдрожащих»:«Целые селения, целые городаи народы заражалисьи сумасшествовали.Все были в тревогеи не понималидруг друга, всякий думал, что в нем в одноми заключаетсяистина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломалсебе руки…»
Разъединениелюдей, потерявшихобщие нравственныепринципы вбожьей морали, неизбежноприводит ксоциальнымкатастрофам:«Не знали, когои как судить, не могли согласиться, что считатьзлом, что добром.Не знали, когообвинять, когооправдывать.Люди убивалидруг друга вкакой-то бессмысленнойзлобе…»
Далее уДостоевского- глубочайшаямысль о стираниив периодыреволюционныхпотрясенийразницы между«своими» дляреволюции и«чужими». Революцияначинает «пожиратьсобственныхдетей»: «Собиралисьдруг на другацелыми армиями, но армии, ужев походе, вдругначинали самитерзать себя, ряды расстраивались, воины бросалисьдруг на друга, кололись ирезались, кусалии ели друг друга.В городах целыйдень били внабат: созываливсех, но кто идля чего зовет, никто не зналтого, а все былив тревоге. Оставилисамые обыкновенныеремесла, потомучто всякийпредлагал своимысли, своипоправки, и немогли согласиться; остановилосьземледелие.Кое-где людисбегались вкучи, соглашалисьвместе на что-нибудь, клялись нерасставаться,- но тотчас женачинали что-нибудьсовершеннодругое, чемсейчас же самипредполагали, начинали обвинятьдруг друга, дрались и резались.Начались пожары, начался голод.Все и всё погибало…»
А как жес великимиидеалами добраи счастья длялюдей? Достоевскийоб этом говориточень определенно:«Язва рослаи продвигаласьвсе дальше идальше. Спастисьво всем миремогли тольконесколькочеловек, этобыли чистыеи избранные, предназначенныеначать новыйрод людей иновую жизнь, обновить иочистить землю, но никто и нигдене видал этихлюдей, не слыхалих слова и голоса.»
НиколайБердяев в своейстатье «Духирусской революции»как одно изудивительныхпрозренийДостоевскогоувидел егоубеждение втом, что русскаяреволюция естьфеномен метафизическийи религиозный, а не политическийи социальный”.Для русскогосоциализмачрезвычайноважно получитьответ на вопрос: есть ли Бог? Отсюда Достоевскийпредчувствовал, как горькибудут плодырусского социализмабез Бога.
Н. Бердяевразглядел впроизведенияхДостоевскогопониманиефилософских, психологических, атеистическихпризнаковрусских бунтарей:«Русские сплошьи рядом бываютнигилистами- бунтарями изложного морализма.Русский делаетисторию Богуиз-за слезинкиребенка, возвращаетбилет, отрицаетвсе ценностии святыни, онне выноситстраданий, нехочет жертв.Но он ничегоне сделаетреально, чтобыслез было меньше, он увеличиваетколичествопролитых слез, он делает революцию, которая всяоснована нанеисчислимыхслезах и страданиях…
Русскийнигилист-моралистдумает, что онлюбит человекаи сострадаетчеловеку более, чем Бог, что онисправит замыселБожий о человекеи мире…
Само желаниеоблегчитьстраданиенарода былоправедно, и внем мог обнаружитьсядух христианскойлюбви. Это иввело многихв заблуждение.Не заметилисмешения иподмены, положенныхв основу русскойреволюционнойморали, антихристовыхсоблазнов этойреволюционнойморали русскойинтеллигенции.Русские революционерыпошли за соблазнамиантихристаи должны былипривести соблазненныйими народ к тойреволюции, которая нанесластрашную рануРоссии и превратиларусскую жизньв ад…»
ТеорияРаскольниковаи его практическиедела по реализациисвоих планов, удивительнымобразом пронизаввремя, нашлисвое воплощениев революциисемнадцатогогода. Историясвязала мыслирусскихмальчиков-нигилистовдевятнадцатоговека с кровавымиделами ихпоследователейв веке двадцатом.
–PAGE_BREAK–
ДУХОВНОЕВОСКРЕСЕНИЕРОДИОНА РАСКОЛЬНИКОВА
Мы видим, что падениеРодиона РаскольниковаДостоевскийопределяеткак «бесноватость», как стремлениестать человекобогоми наделитьсчастьем людейвторого сорта, отобрав у нихсвободу. Но в«Преступлениии наказании»есть два Раскольникова- бесноватый, зараженныйбесами социализмаи атеизма, иРаскольников, способный кисцелению. Воткак характеризуетсвоего другаРазумихин:”… Великодушени добр. Чувствсвоих не любитвысказыватьи скорей жестокостьсделает, чемсловами выскажетсердце. Иногда, впрочем, вовсене ипохондрик, а просто холодени бесчувствендо бесчеловечия, право, точнов нем два противоположныехарактерапоочередносменяются.”
Впрочем, самРаскольниковговорит о себееще определеннее:
«Я это долженбыл знать, — думалон с горькоюусмешкой, — икак смел я, знаясебя, предчувствуясебя, братьтопор и кровавиться? Я обязан былзаранее знать…Э! да ведь я жезаранее и знал!..»- прошептал онв отчаянии”.
Что же зналРаскольников? Да то, что личность-тоон не сильная, а скорее «тварьдрожащая».
Смысл егостраданий втом, что совестьи разум еговступили всамую решительнуюборьбу междусобой. Разумсудорожноотстаиваетвозможностьдля Раскольниковабыть человеком«высшей породы».Герой всецелополагаетсяна свой рассудок, на свои «теоретическиеопоры». Но егоподавленныйэнтузиазмтрагическиугасает, и геройромана, решительноне совладавшийс собой в моментсовершенияпреступления, сознает, чтоон не старушонкуубил, а «самогосебя». Совестьоказаласьгораздо сильнееразума и, нужносказать, чтоеще до убийствапроцентщицыона оказывалана его поведениечрезвычайноинтенсивноевоздействие.Вспомним хотябы размышленияРаскольниковапосле «подготовительного»визита к АленеИвановне:«Раскольниковвышел в решительномсмущении. Смущениеэто все болееи более увеличивалось.Сходя по лестнице, он несколькораз даже останавливался, как будто чем-товнезапно пораженный.И наконец, ужена улице онвоскликнул:»О боже! как этовсе отвратительно! И неужели, неужелия… нет, это вздор, это нелепость!- прибавил онрешительно.- И неужели такойужас мог прийтимне в голову? На какую грязьспособно, однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!..”
Так гдеже настоящийРаскольников- до или послеубийства? Сомненийникаких бытьне может — и теория, и попытка ееосуществления- это временноезаблуждениеРаскольникова.Интересно, чтоповышеннаятяга к «делу»у него появиласьпосле письмаматери, где онарассказываето намеренииего сестрывыйти замужза Лужина. Почемувозникла подобнаяторопливость- милосердиеего пошло порешительнотупиковомупути. И он оставляетбез вниманияконцовку письма, возможно наиболееважную дляПульхерииРаскольниковой- она спрашивает:«Молишься литы богу, Родя,по-прежнемуи веришь ли вблагость творцаи искупителянашего? Боюсья, в сердце своем, не посетилоли и тебя новейшеемодное безверие? Если так, то яза тебя молюсь.Вспомни, милый, как еще в детствесвоем, при жизнитвоего отца, ты лепеталмолитвы своиу меня на коленяхи как мы всетогда былисчастливы!»
В письмематери Раскольниковав общих чертахопределяетсяидея вины ивозмездия, которая, в конечномитоге, представляетсобой дилемму- с Богом ты илинет. И отсюдауже прорисовываетсяпуть героя — вина, возмездие, раскаяние, спасение.
В статье«Достоевскийи роман-трагедия» раскрыта идеявины и возмездияпо отношениюк РодионуРаскольникову:«В чем винаРаскольниковаи каковы первопричиныего спасения- ибо не винаспасает и невозмездие самопо себе, но отношениек вине и возмездию, обусловленноепервоосновамиличности, поприроде своейспособной ктакому отношению? Значит, Раскольниковуизначала былородным сознаниесвященныхреальностейбытия, и тольковременно затемнилосьдля него ихлицезрение, временно ощутилон себя личностью, изъятою изсреды действиябожеского инравственногозакона, временноотверг его ипожелал дерзновенноотведать горделивуюусладу преднамеренногоотъединенияи призрачногосверхчеловеческогосвоеначалия, измыслил мятежи надумалбеспочвенность, искусственноотделившисьот материнскойпочвы (чтосимволизированов романе отношениемего к материи словами опоцелуе матери-земле)».
Достоевскийищет резервыисцелениясвоего герояне только вовнешнем воздействиина него (Соня, Разумихин, сестра, ПорфирийПетрович), нои в нем самом, в его жизненномопыте, в томчисле и религиозномопыте, сформировавшемего совестьи нравственность.
Послестрашного снао зверскомубийстве лошадипьяными мужикамион обращаетсяк Богу с настоящеймолитвой: «Боже!- воскликнулон, — да неужелиж, неужели ж яв самом делевозьму топор, стану бить поголове, размозжуей череп… будускользить влипкой, теплойкрови, взламыватьзамок, крастьи дрожать; прятаться, весь залитыйкровью… с топором…Господи, неужели?»И в этом жевнутреннеммонологе несколькодалее он вновьвзывает к Богу:«Господи! — молилон, — покажи мнепуть мой, а яотрекаюсь отэтой проклятой…мечты моей».
Став убийцей, Раскольниковпочувствовалсебя разъединеннымс людьми, оказавшимсявне человечества.Он настороженнои даже виноватосмотрит в глазалюдям, а иногданачинает ихненавидеть.Убийство, которомуон хотел придатьидейный вид, сразу же послеего совершенияпредстало передним как достаточнообыкновенное, и он, заболеввсеми обычнымитревогами ипредрассудкамипреступников(вплоть до ихпритяженияк тому месту, где совершенопреступление), начинает лихорадочнопересматриватьсвои философскиевыкладки ипроверятькрепость своихморальных опор.Его напряженныевнутренниемонологи сбесконечными«за» и «против»не освежаюти не успокаиваютего, психологическийпроцесс приобретаетв нем огромныйнакал. Достоевскийчерез страданияочеловечиваетгероя, будитего сознание.Раскольниковзнакомитсяс Лужиным иСвидригайловым, видит на ихпримере возможныйпуть своегонравственногоразвития, окажисьон сильнойличностью, инаконец писательнаправляетРаскольникована путь болееблизкий егодуше — знакомитего с СонейМармеладовой, носительницеймирового страданияи идеи Бога.
B.C. Соловьевдает в однойиз статей оДостоевскомчеткую психологическуюсхему духовнойэволюцииРаскольникова, учитывая влияниена героя многихвнешних и внутреннихфакторов: «Главноедействующеелицо — представительтого воззрения, по которомувсякий сильныйчеловек самсебе господини ему все позволено.Во имя своеголичного превосходства, во имя того, что он сила, онсчитает себявправе совершитьубийство идействительноего совершает».
Здесь следуетперед продолжениемцитаты высказатьнекоторыесоображения.Верно отметиводно из условийсовершенияпреступленияРаскольниковым, В.С. Соловьевупустил болееглубокие причиныдействий героя, в частности, состраданиек ближним, желаниеих осчастливить, которые приотказе Раскольниковаот Бога, к сожалению, приобрелиуродливые формыи повели егов идейный инравственныйтупик.
Но продолжимзнакомствос мнением B.C.Соловьева: «Новот вдруг тодело, котороеон считал тольконарушениемвнешнегобессмысленногозакона и смелымвызовом общественномупредрассудку,- вдруг онооказываетсядля его собственнойсовести чем-тогораздо большим, оказываетсягрехом, нарушениемвнутреннейнравственнойправды. Нарушениевнешнего законаполучает законноевозмездие извнев ссылке и каторге, но внутреннийгрех гордости, отделившийсильного человекаот человечестваи приведшийего к человекоубийству,- этот внутреннийгрех самообоготворенияможет бытьискуплен тольковнутреннимнравственнымподвигомсамоотречения.Беспредельнаясамоуверенность, должная исчезнутьперед веройв то, что большесебя, и самодельноеоправданиедолжно смиритьсяперед высшейправдой Божьей, живущей в техсамых простыхи слабых людях, на которыхсильный человексмотрел, какна ничтожныхнасекомых».
Страданияпреступнойсовести у РодионаРаскольникова- это огромнаядвижущая сила, она ведет егок Богу. Причемв это же времяэнергия самозащитыу РодионаРаскольниковане иссякает.С удивительнымимастерствомДостоевскийраскрываетэту двойственностьдуши героя, добавляя всеновые и новыепризнаки победысовести надразумом.
Любое общениес людьми ранитего все большеи больше, новсе больше ибольше еготянет к Богу.После посещенияего Разумихиным”… больной сбросилс себя одеялои как полоумныйвскочил с постели.Со жгучим, судорожнымнетерпениемждал он, чтобони поскорееушли, чтобытотчас же безних и принятьсяза дело. Но зачто же, за какоедело? — он какбудто бы теперь, как нарочно, и забыл. «Господи! скажи ты мнетолько одно: знают они обовсем или ещене знают? А нукак уж знаюти только прикидываются, дразнят, покудалежу, а там вдругвойдут и скажут, что все давноуж известнои что они толькотак… Что же теперьделать? Вот изабыл, как нарочно; вдруг забыл, сейчас помнил!..»
Бес уныниядля души, отошедшейот Бога, почтивсегда замещаетсябесом самоистребления.Подходит лиэта мысльДостоевскогок психологическомусостояниюРаскольникова? Да, подходит! Мысль о самоубийственеоднократнопосещала его.Двойник егоСвидригайловсовершил «свойпоследнийвояж», застрелился…Но Раскольниковаудержала егоупорная верав непогрешимостьего «теории»и расчетов.После эпизодаспасения утопленницыс Раскольниковымпроисходилоследующее:«Раскольниковсмотрел на всес страннымощущениемравнодушияи безучастия.Ему стало противно.»Нет, гадко…вода… не стоит,- бормотал онпро себя. — Ничегоне будет, — прибавилон, — нечего ждать”.
Послезнакомствас Соней Мармеладовойначался новыйэтап в духовномразвитииРаскольникова.Не отказавшисьот своей «идеи», он стал всебольше и большепогружатьсяв атмосферубожественногосострадания, самоотречения, чистоты, олицетворениеми носительницейчего была Соня.
Вспомнимнесколькоэпизодов изромана, происшедшихс Раскольниковымпосле поминокМармеладова, где происходилоего первоеобщение с Соней.
«Он сходилтихо, не торопясь, весь в лихорадкеи, не сознаваятого, полныйодного, нового, необъятногоощущения вдругприхлынувшейполной и могучейжизни. Это ощущениемогло походитьна ощущениеприговоренногок смертнойказни, которомувдруг и неожиданнообъявляютпрощение.»
Далее онуслышал, какего догоняетПоленька спросьбой отСони:
«Она прибежалас поручением, которое, видимо, ей самой оченьнравилось.
— Послушайте, как вас зовут?.. а еще: где выживете? — спросилаона торопясь, задыхающимсяголоском.
Он положилей обе руки наплечи и с каким-тосчастьем гляделна нее. Ему такприятно былона нее смотреть,- он сам не зналпочему…
— Любите высестрицу Соню?
— Я ее большевсех люблю!..
— А меня любитьбудете?
Вместоответа он увиделприближающеесяк нему личикодевочки и пухленькиегубки, наивнопротянувшиесяпоцеловатьего. Вдруг тоненькие, как спички, руки ее обхватилиего крепко-крепко, голова склониласьк его плечу, идевочка тихозаплакала, прижимаясьлицом к немувсе крепче икрепче…
— А молитьсявы умеете?
— О, как же, умеем! Давноуже; я, как ужбольшая, томолюсь самапро себя, а Коляс Лидочкойвместе с мамашейвслух; сперва»Богородицу”прочитают, апотом еще однумолитву: «Боже, прости и благословисестрицу Соню», а потом еще:«Боже, простии благословинашего другогопапашу, потомучто наш старшийпапаша ужеумер, а этотведь нам другой, а мы и об томтоже молимся.
— Полечка, меня зовутРодион; помолитеськогда-нибудьи обо мне: „ираба Родиона“- больше ничего.
— Всю моюбудущую жизньбуду об васмолиться, — горячопроговориладевочка и вдругопять засмеялась, бросилась кнему и крепкоопять обнялаего».
Удивительнаяпо глубине исложностисцена. Это настоящееначало воскресенияРаскольникова.Она вернулаему веру в жизнь, веру в будущее.Раскольниковвпервые получилурок бескорыстнойхристианскойлюбви, любвик грешникам.Впервые какое-товремя он жилбожественнойстороной своейнатуры. Окончательнаядуховная перестройкаРаскольниковаеще впереди, еще много разему нужносоприкоснутьсяс такой любовью, осиянной божественнымсветом. Правдадушевное просветлениегероя длилосьнедолго — разбуженнаяжизненнаяэнергия своимсветом ушлаво тьму егозаблуждений.Вот реакцияРаскольникована все происшедшее:
«Довольно!- произнес онрешительнои торжественно,- прочь миражи, прочь напускныестрахи, прочьпривидения!.. Есть жизнь! Разве я сейчасне жил? Не умерлаеще моя жизньвместе с староюстарухой! Царствоей небесноеи — довольно, матушка, порана покой! Царстворассудка исвета теперьи… и воли, и силы…и посмотримтеперь! Померяемсятеперь! — прибавилон заносчиво, как бы обращаяськ какой-то темнойсиле и вызываяее. — А ведь я ужесоглашалсяжить на аршинепространства!»
Раскольниковмысль за мысльюснова превращалсяв другого человека, не того, какимон был недавно.Достоевскийподмечает, чтогордость исамоуверенностьнарастали внем каждуюминуту. Но что-тос ним было ито, что неизбежнопрорасталов его будущее.
ПослезнакомстваРаскольниковас Соней Мармеладовойв романе ееобраз стремительновырастает всвоей моральнойяркости. Драмаложной мыслипостепеннозавершаетсянадеждой наискуплениеи успокоениесовести ценойстрадания.Настоящейгероиней романастановитсяСоня — носительницаистинно христианскихидей милосердия, любви, смиренияи святостистрадания.Великая религиознаямысль скрываетсяв этой «отверженной»девушке с бледными худенькимличиком.
И что чрезвычайноважно, что определяетдальнейшуюсудьбу РодионаРаскольниковаи что единственномогло лишитьего теоретическихподпорок иподавляющейзачастую властиразума над ним- общение с Соней, в дальнейшемзаставляетРаскольниковасмотреть насвое преступлениене как на предметюридическогоразбирательства, не как на реализациюсоциально-философскихвыкладок, а какна попраниенравственныхнорм, нарушениебожественныхустановлений.Постепеннопроисходитсвоеобразное«обезоруживание»бесовскогорациональногоначала у героя.
Нужносказать, чтоРаскольниковдвойственноотносился кжертвенностиСони. Логикаего рассужденийбыла проста- Соня понапраснуумертвила себя, ее жертва ивера в помощьБога совершеннонапрасны. Нов процесседиалога на этутему возникаетощущение уРаскольникова, что Соня знаетчто-то такое, чего ему непонять — егосвоеобразноезлорадствопо поводу еежизни и религиозныхпредставленийбыло нужно емусамому — этоего сопротивлениедуховномувоздействиюСони, его стремлениеотстоять своипрежние позиции, но вдруг, возможно, неожиданнодля него самогопроисходиткакая-то спонтанная«сдача позиций»:
«Он всеходил взад ивперед, молчаи не взглядываяна нее. Наконецподошел к ней; глаза его сверкали.Он взял ее обеимируками за плечии прямо посмотрелв ее плачущеелицо. Взглядего был сухой, воспаленный, острый, губыего сильновздрагивали…Вдруг он весьбыстро наклонилсяи, припав к полу, поцеловал ееногу…
— Что вы, чтовы это? Передомной! — пробормоталаона, побледнев, и больно-больносжало вдругей сердце. Онтотчас же встал.
— Я не тебепоклонился, я всему страданиючеловеческомупоклонился…»
Поклонениестраданиючеловеческому- это уже христианскоедвижение души; поклонение«твари дрожащей»- это уже не прежнийРаскольников.
Одним изключевых эпизодов«Преступленияи наказания»является тот, в котором СоняМармеладовачитает Раскольниковуописание одногоиз главныхчудес, совершенныхХристом, описываемыхв Евангелии,- о воскрешенииЛазаря. «Иисуссказал ей: Яесть воскресениеи жизнь; верующийв Меня, если иумрет, оживет, и всякий живущийи верующий вМеня не умретвовек. Веришьли сему?» Соня, читая эти строки, думала о Раскольникове:«И он, он — тожеослепленныйи неверующий,- он тоже сейчасуслышит, онтоже уверует, да, да! Сейчасже, теперь же».Раскольников, совершившийзлодеяние, должен увероватьи покаяться.
Это и будетего духовнымочищением«воскресениемиз мертвых».Дрожа и холодея, повторяла Сонястроки из Евангелия;«Сказав сие, воззвал громкимголосом: Лазарь, иди вон. И вышелумерший».
Именнопосле этогоэпизода РаскольниковпредлагаетСоне «идтивместе», совершаетпокаяние наплощади, являетсяс повинной.
Однаконе следуетдумать, чтопроизошло чудои Раскольников,«проснувшийся»для новых восприятий, начавший житьжизнью совести, отказался отсвоих прежнихубеждений — теоретизированиене пересталодоминировать, но победыбожественногосознания уРаскольниковастали чаще иглубже воздействоватьна его миросозерцание.
КрепостьтеоретическихубежденийРаскольникова- в особенностяхего сознания: ему необходимасвоя философияжизни, свояпрограмма, егоразумом должназавладеть новаяспасительнаяидея. А покатакой идеи небыло — она вызревала, как вызревалав его истерзанномсердце любовьк Соне.
Толькона каторгеРодион Раскольниковнашел «своюверу» в спасительныхдля человечествасвойствах любвии уже отсюда- в необходимостии спасительностидуховногосовершенствованиякаждого отдельногочеловека. Любовьпривела егок Богу. Вот этотэпизод, которыйзаключает путьРаскольниковаиз преступногонастоящегов новое будущее:«Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-токак бы подхватилоего и как быбросило к ееногам. Он плакали обнимал ееколени. В первоемгновение онаужасно испугалась, и все лицо еепомертвело.Она вскочилас места и, задрожав, смотрела нанего. Но тотчасже, в тот же мигона все поняла.В глазах еезасветилосьбесконечноесчастье; онапоняла, и длянее уже не былосомнения, чтоон любит, бесконечнолюбит ее и чтонастала женаконец этаминута…
Они хотелибыло говорить, но не могли.Слезы стоялив их глазах.Они оба былибледны и худы; но в этих больныхи бледных лицахуже сияла заряобновленногобудущего, полноговоскресенияв новую жизнь.Их воскресилалюбовь, сердцеодного заключалобесконечныеисточники жизнидля сердцадругого».
продолжение
–PAGE_BREAK–
ХУДОЖЕСТВЕННОЕСВОЕОБРАЗИЕРОМАНА
Специфика «Преступления и наказания» в том, что в нем синтезируются роман и трагедия. Достоевский извлекал трагические идеи из эпохи шестидесятых годов, в которой «свободная высшая» личность вынуждена была проверять смысл жизни на практике в одиночку, без закономерного развития общества. Идея приобретает романную силу в поэтике Достоевского только тогда, когда она достигает крайнего напряжения, становится манией. Действие, на которое она толкает человека, должно приобрести характер катастрофы. «Преступление» героя не носит ни уголовного, ни филантропического характера. Действие в романе определено актом свободной воли, предпринятым для претворения идеи в реальность.
Достоевский сделал своих героев преступниками — не в уголовном, а философском смысле слова. Персонаж становился интересен Достоевскому тогда, когда в его своевольном преступлении обнаруживалась историко-философская или нравственная идея. Философское содержание идеи сливается у него с чувствами, характером, социальной природой человека, его психологией.
Роман строится на свободном выборе решения задачи. Жизнь должна была выбить Раскольникова из колен, разрушить в его сознании святость норм и авторитетов, привести его к убеждению, что он — начало всех начал: «все — предрассудки, одни только страхи напущенные, и нет никаких преград, и так тому и следует быть!» А раз нет преград, тогда нужно выбирать.
Достоевский — мастер стремительно-действенного сюжета. Читатель с первых страниц попадает в ожесточенную схватку, действующие лица вступают в конфликт со сложившимися характерами, идеями, душевными противоречиями. Все происходит экспромтом, все складывается в максимально сжатые сроки. Герои, «решившие в сердце и голове вопрос, ломят все препятствия, пренебрегая ранами…»
«Преступление и наказание» еще называют романом духовных исканий, в котором слышится множество равноправных голосов, спорящих на нравственные, политические и философские темы. Каждый из персонажей доказывает свою теорию, не слушая собеседника, или оппонента. Такое многоголосие позволяет назвать роман полифоническим. Из какофонии голосов выделяется голос автора, который высказывает симпатию одним героям и антипатию другим. Он наполнен то лиризмом (когда говорит о душевном мире Сони), то сатирическим презрением (когда повествует о Лужине и Лебезятникове).
Растущее напряжение сюжета помогают передать диалоги. С необычайным искусством Достоевский показывает диалог между Раскольниковым и Порфирием, который ведется как бы в двух аспектах: во-первых, каждая реплика следователя приближает признание Раскольникова; а во-вторых, весь разговор резкими скачками развивает философское положение, изложенное героем в его статье.
Внутреннее состояние персонажей передается писателем приемом исповеди. «Знаешь, Соня, знаешь, что я тебе скажу: если б я только зарезал из того, что голоден был, — то я бы теперь… счастлив был. Знай ты это!» Старик Мармеладов исповедуется в трактире Раскольникову, Раскольников — Соне. У всех — желание открыть душу. Исповедь, как правило, имеет форму монолога. Персонажи спорят сами с собой, бичуют себя. Им важно себя самих понять. Герой возражает другому своему голосу, опровергает оппонента в себе: «Нет, Соня, это не то! — начал он опять, вдруг поднимая голову, как будто внезапный поворот мыслей поразил и вновь возбудил его…» Привычно думать, что если человека поразил новый поворот мыслей, то это поворот мыслей собеседника. Но в этой сцене Достоевский раскрывает удивительный процесс сознания: новый поворот мыслей, который произошел у героя, поразил его самого! Человек прислушивается к себе, спорит с собой, возражая себе.
Портретная характеристика передает общие социальные черты, возрастные приметы: Мармеладов — спившийся стареющий чиновник, Свидригайлов — моложавый развратный барин, Порфирий — болезненный умный следователь. Это не обычная наблюдательность писателя. Общий принцип изображения сосредоточен в грубых резких мазках, как на масках. Но всегда с особой тщательностью на застывших лицах прописаны глаза. Через них можно заглянуть в душу человека. И тогда обнаруживается исключительная манера Достоевского заострять внимание на необычном. Лица у всех странные, в них слишком все доведено до предела, они поражают контрастами. В красивом лице Свидригайлова было что-то «ужасно неприятное»; в глазах Порфирия было «нечто гораздо более серьезное» чем следовало ожидать. В жанре полифонического идеологического романа только такими и должны быть портретные характеристики сложных и раздвоенных людей.
Пейзажная живопись Достоевского не похожа на картины сельской или городской природы в произведениях Тургенева или Толстого. Звуки шарманки, мокрый снег, тусклый свет газовых фонарей — все эти неоднократно повторяющиеся детали не только придают мрачный колорит, но и таят в себе сложное символическое содержание.
Сны и кошмары несут определенную художественную нагрузку в раскрытии идейного содержания. Ничего прочного нет в мире героев Достоевского, они уже сомневаются: происходит ли распад нравственных устоев и личности во сне или наяву. Чтобы проникнуть в мир своих героев, Достоевский создает необычные характеры и необычные, стоящие на грани фантастики, ситуации.
Художественная деталь в романе Достоевского столь же оригинальна, сколь и другие художественные средства. Раскольников целует ноги Соне. Поцелуй служит выражению глубокой идеи, содержащей в себе многозначный смысл.
Предметнаядеталь поройраскрываетвесь замысели ход романа: Раскольниковне зарубилстаруху — процентщицу, а «опустил»топор на «головуобухом». Посколькуубийца намноговыше своейжертвы, то вовремя убийствалезвие топораугрожающе«глядит емув лицо». Лезвиемтопора Раскольниковубивает добруюи кроткую Лизавету, одну из техуниженных иоскорбленных, ради которыхи поднят былтопор.
Цветоваядеталь усиливаеткровавый оттенокзлодеянияРаскольникова.За полторамесяца до убийствагерой заложил«маленькоезолотое колечкос тремя какими-токрасными камешками»,- подарок сестрына память. «Красныекамешки» становятсяпредвестникамикапелек крови.Цветовая детальповторяетсядалее неоднократно: красные отворотына сапогахМармеладова, красные пятнана пиджакегероя.
Ключевое слово ориентирует читателя в буре чувств персонажа. Так, в шестой главе слово «сердце» повторяется пять раз. Когда Раскольников, проснувшись, стал готовиться к выходу, «сердце его странно билось. Он напрягал все усилия, чтобы все сообразить и ничего не забыть, а сердце все билось, стучало так, что ему дышать стало тяжело». Благополучно дойдя до дома старухи, «переводя дух и прижав рукой стучавшее сердце, тут же нащупав и оправив еще раз топор, он стал осторожно и тихо подниматься на лестницу, постоянно прислушиваясь. Перед дверью старухи сердце стучит еще сильнее: „Не бледен ли я… очень“ — думалось ему, — не в особенном ли я волнении? Она недоверчива — Не подождать ли еще… пока сердце перестанет?» Но сердце не переставало. Напротив, как нарочно, стучало сильней, сильней, сильней…”
Чтобы понятьглубокий смыслэтой ключевойдетали, надовспомнитьрусского философаБ. Вышеславцева:”… в Библии сердцевстречаетсяна каждом шагу.По-видимому, оно означаеторган всехчувств вообщеи религиозногочувства вособенности… всердце помещаетсятакая интимнаяскрытая функциясознания, каксовесть: совесть, по слову Апостола, есть закон, начертанныйв сердцах.” Вбиении сердцаРаскольниковаДостоевскийуслышал звукиизмученнойдуши героя.
Символическая деталь помогает раскрыть социальную конкретику романа.
Нательныйкрест. В момент, когда процентщицунастигло еекрестное страдание, у нее на шеевместе с тугонабитым кошелькомвисели «Сонинобразок», «Лизаветинмедный крести крестик изкипариса».Утверждаявзгляд на своихгероев как нахристиан, ходящихперед Богом, автор одновременнопроводит мысльоб общем дляних всех искупительномстрадании, наоснове котороговозможносимволическоебратание, в томчисле междуубийцей и егожертвами. Кипарисовыйкрест Раскольниковаозначает непросто страдания, а Распятие.Такими символическимидеталями вромане являютсяикона, Евангелие.
Религиозныйсимволизмзаметен такжев именах собственных: Соня (София), Раскольников(раскол), Капернаумов(город, в которомХристос творилчудеса); в числах:«тридцатьцелковых»,«тридцатькопеек», «тридцатьтысяч серебряников».
Речь героев индивидуализирована. Речевая характеристика немецких персонажей представлена в романе двумя женскими именами: Луизой Ивановной, хозяйкой увеселительного заведения, и Амалией Ивановной, у которой Мармеладов снимал квартиру.
МонологЛуизы Ивановныпоказываетне только уровеньее слабоговладения русскимязыком, но и еенизкие интеллектуальныеспособности:
«Никакойшум и драки уменя не бул…никакой шкандаль, а они пришольпьян, и я этовсе расскажит…yменя благородныйдом, и я всегдасама не хотельникакой шкандаль.А они совсемпришоль пьяни потом опятьтри путилкиспросил, а потомодин поднялноги и сталногом фортепьяниграль, и этосовсем нехорошов благородныйдом, и он ганцфортепьянломаль, и совсем, совсем тутникакой манир…»
РечевоеповедениеАмалии Ивановныпроявляетсяособенно яркона поминкахМармеладова.Она пытаетсяобратить насебя вниманиетем, что «ни стого, ни с сего»рассказываетзабавное приключение.Она гордитсясвоим отцом, который «бульошень ошеньважны шеловеки все руки покарман ходиль».
МнениеКатерины Ивановныо немцах отраженов ее ответнойреплике: «Ах, дурында! И ведьдумает, что этотрогательно, и не подозревает, как она глупа!.. Ишь сидит, глазавылупила. Сердится! Сердится! Ха-ха-ха! Кхи-кхи-кхи».
Не без ирониии сарказмаописываетсяречевое поведениеЛужина и Лебезятникова.Высокопарнаяречь Лужина, содержащаямодные фразыв сочетаниис его снисходительнымобращениемк окружающим, выдает еговысокомериеи честолюбие.Карикатуройна нигилистовпредставленв романе Лебезятников.Этот «недоучившийсясамодур» нев ладах с русскимязыком: «Увы, он и по-русски-тоне умел объяснятьсяпорядочно (незная, впрочем, никакого другогоязыка), так чтоон весь, как-торазом, истощился, даже как будтопохудел послеадвокатскогоподвига». Всумбурных, неясных идогматическихречах Лебезятникова, представляющих, как известно, пародию наобщественныевзгляды Писарева, отразиласькритика Достоевскогоидей западников.
Индивидуализацияречи ведетсяДостоевскимпо одномуопределяющемупризнаку: уМармеладоваделанная вежливостьчиновникаобильно усыпанаславянизмами; у Лужина — стилистическаяканцелярщина; у Свидригайлова- ироническаянебрежность.
В «Преступлении и наказании» своя система выделения опорных слов и фраз. Это — курсив, то есть использование другого шрифта. Курсивом выделены слова проба, дело, вдруг. Это способ сосредоточия внимания читателей и на сюжет, и на задуманное содеянное. Выделенные слова как бы ограждают Раскольникова от тех фраз, которые ему и выговорить-то страшно. Курсив используется Достоевским и как способ характеристики персонажа: «невежливая язвительность» Порфирия; «ненасытимое страдание» в чертах Сони.
АКТУАЛЬНОСТЬТВОРЧЕСТВАФ.М. ДОСТОЕВСКОГО
Ф.М. Достоевский- явление всемирнойлитературы- открыл новыйэтап ее историии во многомопределил еелицо, пути иформы ее дальнейшегоразвития. Подчеркнем, что Достоевскийне просто великийписатель, нои огромнойважности событиев истории духовногоразвитиячеловечества.Едва ли не всямировая культурасуммированоприсутствуетв его творчестве, в его образах, в его художественноммышлении. И непросто присутствует: она нашла вДостоевскомсвоего гениальногопреобразователя, открывшегособой новыйэтап художественногосознания вистории мировойлитературы.
ПроизведенияДостоевскогои сегодня остаютсяостросовременными, потому чтописатель мыслили творил в свететысячелетийистории.Он был способенвоспринятькаждый факт, каждое явлениежизни и мысликак новое звенов тысячелетнейцепи бытия исознания. Ведьесли любое, даже «малое»сегодняшнеесобытие илислово воспринимаетсякак звено впрактическоми духовномдвижении истории, это событиеи это словоприобретаютабсолютноезначение истановятсядостойнымпредметомтворчества.Знаменательно, что западнаялитератураосваиваласоотношениепонятий «индивид»и «нация», аДостоевскийпоставил передрусской литературойреальности- «личность»и «народ».
Исключительнаяострота и внутренняянапряженностьмысли, особаянасыщенностьдействием, которые свойственныего произведениям,созвучнывнутреннейнапряженностижизни нашеговремени.Достоевскийникогда неизображал жизньв ее спокойномтечении. Емусвойствененповышенныйинтерес к кризиснымсостояниями общества иотдельногочеловека, чтоявляется насегодняшнийдень самымценным в писателе.
Художественныймир Достоевского- это мир мыслии напряженныхисканий. Те жесоциальныеобстоятельства, которые разъединяютлюдей и порождаютв их душах зло, активизируют, согласно диагнозуписателя, ихсознание, толкаютгероев на путьсопротивления, порождают уних стремлениевсестороннеосмыслить нетолько противоречиясовременнойим эпохи, но иитоги и перспективывсей историичеловечества, пробуждаютих разум и совесть.Отсюда — острыйинтеллектуализмроманов Достоевского, который особенноценен в нашидни.
Произведенияписателя насыщеныфилософскоймыслью, стольблизкой людямнашего времени, и родственнылучшим образцамлитературыXX века.
Достоевскийнеобычайночутко, во многомпророчески, выразилвыросшую ужев его время иеще большевозросшуюсегодня рольидей вобщественнойжизни.
Одной изглавных проблем, мучавшихДостоевского, была идеявоссоединениянарода, общества, человечества, и вместе с тем, он мечтал обобретениикаждым человекомвнутреннегоединства игармонии. Онмучительноосознавал, чтов мире, в которомон жил, необходимыелюдям единствои гармониянарушены — и вовзаимоотношенияхлюдей с природой, и во взаимоотношенияхвнутри общественногои государственногоцелого, и в каждомчеловеке отдельно.
Эти вопросы, занимавшиецентральноеместо в кругуразмышленийДостоевского-художникаи мыслителя, приобрелиособое значениев наши дни. Сегодняособенно островстала проблемао путях межчеловеческихсвязей, осозданиигармоническогостроя общественныхи нравственныхотношений ио воспитанииполноценного, здоровогодуховно человека.
ТворчествоДостоевскогоуходит корнямив русскую культурупрошлого досамых отдаленныхвеков. И в тоже время оносвязано со всейсовременнойему культурой, философией, литературойи искусством.Глубокийвсемирно-историческийсмысл обрелив его пониманиивечно живые«Божественнаякомедия» Данте, образ Дон Кихота, Алексей-человекбожий или МарияЕгипетская, так же, как Клеопатраили Наполеоноказывалисьдля него символамисудеб и переживанийчеловека егоэпохи с их мукамии исканиями.И так же он смотрелна Евангелие, в котором виделотражениеволнений человекаи духовныхисканий нетолько прошлого, но и своей эпохи.Даже в маленькомстихотворенииФета он стремилсяраскрыть выражениетоски человечествапо идеалу. Всвою очередь, изображаятекущую, злободневнуюсовременность, Достоевскийумел поднятьее до высоттрагедии.
Стоявшийперед писателемвопрос об объединенииразума и моралиличности ичеловечествас его нравственныммиром, хранящимв себе опытпоколений, ихсовесть и мудрость, приобрел громадноезначение сегодня.Достоевскийпобуждалдуматьвеличайшихписателей XIXвека, решатьсамые важныевопросы жизнион побуждаетсегодня нас.
Н.А.Добролюбовв статье «Забитыелюди» сформулировалнаправлениянапряженноймыслительнойдеятельностиДостоевского:
Трагический пафос, связанный с болью о человеке;
Гуманистическое сочувствие человеку, испытывающему боль;
Высокая степень самосознания героев, которые страстно хотят быть настоящими людьми и одновременно признают себя бессильными.
Кним можно добавить: постояннуюсосредоточенностьписателя напроблемысовременности; интерес к жизнии психологиигородскойбедноты; погружениев самые глубокиеи мрачные кругиада души человека; отношение клитературекак способухудожественногопредвидениябудущего развитиячеловечества.
Всеэто делаеттворчествоДостоевскогоособеннозначительным, современными масштабнымдля нас сегодня.
Списоклитературы:
СоловьевВ.С. Третьяречь в памятьДостоевского.М., Книга, 1990
Белов С.В. РоманФ.М. Достоевского «Преступлениеи наказание».М., Просвещение,1984
ГусМ. Идеи иобразы Ф.М.Достоевского.М., 1962
СугайЛ.А. Хрестоматияпо литературнойкритике дляшкольникови абитуриентов.М., «РИПОЛ КЛАССИК»,1997