Аннушкин В. И.
Термины филология – словесность – языкознание
осмысляются прежде всего этимологически. Филология – учение о Слове (несомненно,
в сакральном смысле, т.е. слове как божественном даре, способности говорить и
писать, вступать в общение с себе подобными и творить мир «словом»), языкознание
– учение о языке (прежде всего, его устройстве, системе знаков, выражающих
определенные смыслы, средстве общения). Очевидна историческая
последовательность в появлении наук: филология возникает в древности, языкознание
– наука относительно нового времени. Если объяснять развитие науки в связи с
«техническим прогрессом в создании текстов» (Рождественский 1996: 19), то
филология – наука, появление которой обосновано созданием письма или письменной
речи (текстов), а языкознание – наука, развитие которой инициировано
возможностями печатной речи, прогрессом в языковых контактах различных народов,
необходимостью исследовать множество языков и их устройство. Последнее
оказывается возможным именно в конце ХVIII – начале XIX столетий, поэтому
говорить об «истории русского языкознания» в Древней Руси терминологически
неточно. Философия слова, или (если можно так выразиться) философия филологии, предполагала
понимание человеческого слова как божественного дара – и это отношение к слову
вполне сохранено в духовной литературе и этике речи (как ни странно, специальные
исследования на тему отражения Слова Божья в человеческом слове отсутствуют как
в филологической, так и в богословской литературе); философия современного
языкознания предполагает прежде всего позитивистский взгляд на устройство языка,
отражающего материалистическую природу вещей, отчего парализуется возможность
эффективного воздействия научной мысли на окружающую действительность.
Русский термин словесность стал безусловно аналогом
филологии, а словесные науки – аналогом филологических наук в
до-«языковедческий» период истории русской филолого-языковедческой науки.
Поскольку история русского языкознания в ее наиболее авторитетных учебниках
слабо касается именно «словесных наук» вследствие накладывания схемы
современного научного языкознания на классическую русскую схему
филологических=«словесных» наук, в данной статье ставится задача показать
последовательное развитие как словесных = филологических = языковедческих наук
в России, так и коснуться истории самих терминов слово – речь – язык.
Объяснение Ю.В.Рождественским данных вопросов не
только подсказывало автору их решение, но позволяло прежде всего направить
усилия в поиске решения, а последнее, возможно, и есть самое главное в науке.
Однако анализ проблемы хотелось бы начать с осмысления толкования данных
вопросов в современной науке и общем взгляде на то, чем же мы, филологи, все-таки
занимаемся. Тем более что вспоминается неоднократно повторенный самим
Ю.В.Рождественским диалог с рецензентами его книги относительно содержания
«общей филологии», в которой постоянно пытались найти «лингвистику» и не
находили: – «Это не лингвистика» – «Да, это филология» – …
В современном филологическом образовании сложилась
парадоксальная ситуация: на филологических факультетах не читается курс
«филологии» – ср. с другими факультетами, где невозможно не найти разных курсов
по факультетской классификации, например, на историческом факультете – различных
курсов истории (общей истории, истории России, истории других стран), на
философском – философии (разных времен и авторов); то же самое обнаружится
относительно химии, физики, биологии и др. Пожалуй, только в филологическом
образовании отсутствуют курсы введения в филологию. Конечно, их заменяют
фундаментальные и необходимые курсы введения в языкознание и литературоведение.
Но филология ли это?
Новация Ю.В.Рождественского, предложившего в 1978 году
научной общественности «Введение в общую филологию», заключалась в ясном и
исторически обоснованном взгляде на предмет филологии. «Филологическое знание,
– начинает книгу автор, – состоит в проникновении не только в содержание того
или иного текста, но и в его истолкование» (Рождественский 1996: 19). Ступени в
истолковании текста позволяют последовательно выстроить понимание предметов
частной и общей филологий: в частной филологии анализируется конкретный текст
(его возникновение, авторство, вхождение в данную область культуры), в общей
филологии – «общие исторические закономерности понимания и истолкования текстов
на фоне развития культуры, прогресса в знаниях и речевом общении, технического
прогресса в создании текстов» (там же).
Предмет филологии в научной теории и педагогической
практике недостаточно ясно отличен от языкознания. Несовершенство понимания
филологии как конгломерата языкознания (лингвистики) и литературоведения, либо
как совокупности дисциплин – вне точной определенности научного предмета –
очевидно для многих и требует ясного ответа: каков предмет филологии?
Ю.В.Рождественским убедительно показано, что до 70-х годов XIX века общая
филология стремилась систематизировать все виды текстов, классифицируя их по
родам, видам и формам словесности. После того как «предмет филологии был сведен
к литературоведению и языкознанию», а «филологи занялись исключительно
поэтическими формами речи», из науки ушло «исследование разных риторических
форм устной речи, языка и стиля документов, языка и стиля научной литературы и
многое другое» (там же, 20). К написанному Ю.В.Рождественским добавим, что
предмет, о котором идет речь применительно к русской науке до середины XIX века,
назывался словесностью и именно роды, виды и жанры словесности (теперь уже
нового информационного общества) будут исследоваться в «общей филологии».
Здесь же острое замечание автора, которое, возможно, хотели
бы оспорить многие современные лингвисты, но оно подтверждено научными текстами,
и прежде всего содержанием хрестоматийных учебников по языковедению и
языкознанию: «…лингвистика никогда не была общим знанием о языке. Методы
лингвистики специально приспособлены к нормированию и описанию лишь одной из
сторон языка, именно – звуков речи, слов и предложений. Лингвистика не включает
и не может включать в себя учения о языковых текстах – основе
общественно-языковой практики» (Рождественский 1996: 20).
Обосновывается и историческая последовательность
филологии и языкознания, а не просто вхождения языкознания в филологию как одной
из его составляющих: «первоначальное и отправное представление о языке дает
именно филология. От того, как филология определит состав языковых текстов и
правила их формирования, зависит направление и содержание лингвистического
исследования» (там же: 20). Конечно, Ю.В.Рождественским отмечены и рождение
теории текста, пытающейся лингвистическими методами описывать текст, и, главное,
существенный прогресс в языке, характеризующийся сложением средств массовой
информации. Сегодня происходит то, что прогнозировалось Ю.В.Рождественским:
огромная потребность в изучении языка деловой прозы, развитие риторики и в
связи с этим коммуникативных технологий, перенесение интересов в сферу устной
речи, особенно в связи с развитием средств массовой информации, формирующих
идеологию и стиль жизни в современной России. Решение новых задач, поставленных
новыми языковыми отношениями людей (а мы видим сегодня, как эти отношения
властно вторгаются и в сферу духа), возможно только на основе «учета всего
исторического опыта филологии, который сопрягает культурное наследие языков с
развитием материалов и орудий речи» (там же: 20).
Как же оценивается филологическое знание и сам предмет
филологии в современных популярных и профессиональных словарях, которыми
пользуется филологическая общественность и учащиеся? В «Словаре» С.И.Ожегова, Н.Ю.Шведовой
филология объясняется как «совокупность наук, изучающих культуру народа, выраженную
в языке и литературном творчестве» [С.И.Ожегов и Н.Ю.Шведова 2005: 852].
Понятно, что самостоятельность предмета филологии в данном определении
отсутствует, а филология ограничена «языком и литературой». Ю.С.Степанов
называет филологией «область гуманитарного знания, имеющую своим
непосредственным объектом главное воплощение человеческого слова и духа – т е к
с т. Ф. характеризуется совокупностью научных дисциплин и их взаимодействием –
как общих: языкознание (гл. обр. стилистика), литературоведение, история, семиотика,
культурология, так и частных, вспомогательных: палеография, текстология, лингвистическая
теория текста, теория дискурса, поэтика, риторика и др.» [Степанов 1996: 592].
Хотя определен главный объект филологии – текст, филология вновь объясняется
как «совокупность» дисциплин, куда входят странным образом и история, и
семиотика, и культурология – научные дисциплины, предметы которых хотя и могут
соединяться, но достаточно самостоятельны.
Характерен вывод Ю.С.Степанова: «Современная филология
стремится к «партикуляризму», основанному на принципе «каждый язык – как
никакой другой»; т.о., в отличие от языкознания, нет «универсальной, или общей,
Ф.», но есть единство разных Ф.» [там же: 595]. Таким образом, в заключении
статьи о филологии ученый приходит к выводу о том, что и предмета-то «общей
филологии», собственно говоря, никакого нет.
По-видимому, с учетом мнения Ю.С.Степанова предлагает
свое толкование Т.В.Матвеева, в словаре которой филология определена как «общее
название дисциплин, изучающих духовную культуру народа на основе текстов»
[Матвеева 2003: 379]. Затем, в сущности, автор повторила перечень дисциплин, имеющихся
у Ю.С.Степанова: «языкознание, литературоведение, семиотика, культурология, текстология,
палеография и др.» [там же: 379]. С историческим толкованием филологии нельзя
не согласиться («Ф. складывается первоначально как изучение и комментирование
древних культурных памятников, затем развивает различные направления, до
некоторой степени утрачивая свою целостность и превращаясь в совокупность
родственных наук»). Итак, предмет филологии размыт между многими дисциплинами, целостность
его «утрачена», это – совокупность родственных наук, а сейчас Ф. существует как
совокупная форма гуманитарного знания, сосредоточенная на тексте и извлекающая
из него массу сведений о физическом и духовном бытии человека» [там же: 379].
В наиболее авторитетном и популярном на сегодняшний
день словаре «Культура русской речи» статья «филология» отсутствует вовсе, зато
есть краткая статья «Словесность» (автор В.Н.Шапошников), в которой автор
называет вторым значением термина «словесность» «филологические науки: лингвистика,
литературоведение, стилистика и т.д.» [Культура русской речи 2003: 652]. Как
видим, здесь также присутствует «совокупность родственных наук», а термины
словесность и филология воспринимаются как синонимы.
Сходство филологии и словесности особенно наглядно
подчеркнуто у Т.В.Матвеевой в статье «Словесность»: «Долгое время термин С. Как
синоним термина филология был отодвинут и употреблялся очень редко. В настоящее
время понятие С. возрождается как олицетворение необходимости сближения сильно
разошедшегося преподавания языка и литературы, возвращение филологического
подхода, в соответствии с которым язык рассматривается как материал, из
которого создаются речевые произведения, а эти произведения – тексты, в свою
очередь рассматриваются как произведения словесного творчества» [Матвеева 2003:
310].
Очевидно, что попытки ответить на вопрос «что есть
филология?» были бы более успешны, если бы авторы учли опыт не только недавних
предшественников, но и классиков русской филологии и словесности, тем более что
такие попытки существовали. Среди классиков несомненно должен быть назван
профессор Ришельевского лицея К.П.Зеленецкий, написавший после четырех
учебников риторики и словесности, ставших основными учебниками Российской
империи в 50-е годы XIX века, книгу «Введение в общую филологию» [Зеленецкий
1853]. Этот замечательный труд, предшественник одноименному труду
Ю.В.Рождественского, в некотором смысле уникален, поскольку не имеет аналогов
ни по широте исследования историко-филологических наук, ни по количеству
упомянутых литературных источников филологического знания. Кроме того, очевидна
попытка автора на фоне существовавшей критики риторики как словесной науки
создать «науку о Слове», знамя которой, по мысли К.П.Зеленецкого, водрузил его
учитель профессор Московского университета И.И.Давыдов в трудах о «словесности»
(Зеленецкий 1846: 18; Давыдов 1837).
Книга Ю.В.Рождественского во втором издании названа
«Общая филология». Заслугой Ю.В.Рождественского является ясное отделение
предмета филологии от предмета языкознания и литературоведения. Предмет
филологии – «словесность, или языковые тексты. Задачей филологии является, прежде
всего, отделение произведений словесности, имеющих культурное значение, от
таких, которые его не имеют. Для решения этой задачи необходимо сначала
обозреть весь массив произведений словесности. Это можно сделать только путем
классификации этих произведений» [Рождественский 1990: 112].
Классификация произведений словесности по родам, видам
и жанрам в их историческом развитии и современном состоянии выполнена
Ю.В.Рождественским в «Общей филологии», а развита и расширена позднее в «Теории
риторики». Очевидно, что исторически языкознание как научный предмет последует
филологии. Эта историческая последовательность выражена в следующем суждении
Ю.В.Рождественского: «После разбора и классификации произведений словесности их
необходимо прочитать и оценить. Для правильного прочтения текстов филология
выделяет языкознание и науки о речи» [Рождественский 1990: 113].
У языкознания имеется свой предмет: система языка и
объяснение фактов языка на разных его уровнях (фонетическом, лексическом, словообразовательном,
морфологическом, синтаксическом). Хотя языкознание включает различение понятий
язык и речь, оно не обращается к анализу речевой реальности. Отсюда стремление
многих языковедов создавать новые области практического приложения языка.
Рождаются юридическая лингвистика, лингвистика общения и проч.
Классический учебник А.А.Реформатского начинается
словами: «Язык есть важнейшее средство человеческого общения» (Реформатский
1996: 15), парадокс состоит в том, что «Введение в языкознание»
А.А.Реформатского более обращено к анализу системы языка и его устройству, нежели
к применению его как средства общения. Тем более, следует сказать о том, что
вопросы общественно-языковой практики, жизни языка в процессе создания, передачи,
сохранения текстов никак не рассматриваются в языкознании.
Поскольку лингвистика ХХ века мало затрагивала
проблемы общения, рождаются такие терминологические новообразования как «лингвистика
общения», или «грамматика общения». Объясняя строение языка, языкознание в
сущности не занимается и не занималось применением языка. Применяется же язык, конечно,
в речи как практическом использовании языка, текст же является конечным
продуктом речевой деятельности.
Поскольку недостатки соотнесения языкознания с
языковой реальностью становились все очевиднее, требовалось создание новых наук,
каковыми и становились, например, прагматика (согласно определению В.Г.Гака, «раздел
языкознания, изучающий функционирование языковых образований в речи» – Русский
язык 1997: 360), или лингвистика текста, т.е. анализ существования и
функционирования текста. Данные новообразования были бы гораздо более
эффективны, если бы рождались с опорой на знание традиции русской филологии, в
частности, существовавших учений о речи.
В связи со сказанным вызревают постановка и решение
двух насущных задач:
1. Необходимо изучение истории русской филологии, или
филологических словесных наук в России, которое в настоящее время подменено
историей русского языкознания с наложением схемы и содержания современного
языкознания на реальную историю и содержание тех наук, которые изучались в
университетах, гимназиях, лицеях XVIII-XIX столетий. Изучение истории русской
филологии должно вестись как исследование состава «словесных наук», заявленных
впервые М.В.Ломоносовым и затем развитыми в курсах выдающихся русских
ученых-филологов А.А.Барсова, А.Н.Никольского, Н.И.Греча, И.С.Рижского, А.Ф.Мерзлякова,
Я.В.Толмачева, Н.Ф.Кошанского, И.И.Давыдова, К.П.Зеленецкого, Ф.И.Буслаева и
др.
2. При том, что филология может рассматриваться как
совокупность «филологических дисциплин», филология имеет собственный предмет, который
должен быть ясно отличен от лингвистики, литературоведения и др. Состав терминов
филологии существенно отличается от состава терминов «лингвистического словаря»,
каким мы видим последний в современных изданиях словарей языковедческих
терминов (ср. энциклопедический словарь «Русский язык» под ред. Ю.Н.Караулова
или «Лингвистический энциклопедический словарь» под ред. В.Н.Ярцевой). В данных
словарях, кстати, отсутствуют такие филологические термины как словесность, фактура
речи, орудие, материал речи, правила речи, терминология большинства видов и
жанров словесности, составляющих «жизнь языка» – реальные языковые тексты
(например, ораторская речь, документ, эпистолярная письменность и мн.др.). Вся
эта терминология говорит о языковой/речевой реальности современного
постинформационного общества, и если она не описывается грамотно и эффективно, то
не в этом ли наша языковая, а затем и общественная отсталость?
Современная филология обращена к насущным проблемам
современной общественно-речевой практики. Целью филологии является описание
всех видов современной словесности с выявлением целей, задач, содержания, форм
общения, выражения этих форм в различных жанрах речи, стилистического
своеобразия текстов.
***
Филологическое творчество соединено с анализом текста,
принципами его порождения, восприятия, бытования в культуре. «Филологическое
знание состоит в проникновении не только в содержание того или иного текста, но
и в его истолкование» [Рождественский 1996: 19]. В исследовании текста, согласно
Ю.В.Рождественскому, анализируются не только «конкретные условия возникновения
текста, проблема авторства и аудитории, конкретное содержание и индивидуальный
характер исполнения, … изучаются условия вхождения текста в данную область
культуры, его роль в данной области культуры, взаимоотношения данного текста с
другими текстами, проявляющиеся в содержании и языковой форме текстов» (это
предмет частной филологии как изучения конкретных текстов), но и «общие
исторические закономерности понимания и истолкования текстов на фоне развития
культуры, прогресса в знаниях и речевом общении, технического прогресса в
создании текстов» [там же: 19].
Обратим внимание на то, как филологические принципы
анализа текста соединяются с принципами культуры: текст может войти или не
войти в данную область культуры – филолог не только отслеживает этот процесс, но
и активно влияет на него собственными оценками. В общей филологии
систематизируются все виды текстов – и эта систематизация может иметь вполне
определенные приоритеты. Так, в русской филологии с 50-70-х годов XIX столетия
произошло смешение интересов от систематизации всех имеющихся видов текстов
(называвшихся родами и видами словесности) к преимущественной классификации
форм изящной литературы.
На ограниченность данного подхода, его исторические
причины и опасность для будущего практического существования общества Ю.В.Рождественский
указывал неоднократно, призывая заниматься всеми видами прозаической
словесности (особенно деловой, риторикой СМИ), честно анализируя истоки
советской социалистической риторики. Результатом пренебрежительного отношения к
прозаическим формам речи должен был стать проигрыш в психологической войне, что
имплицитно предрекалось в суждениях Ю.В.Рождественского 80-х годов и что в
конце концов и произошло. Следствием нынешнего унылого состояния умов и
общественного сознания (что проявлено в деятельности наиболее авторитетных
органов речи – СМИ) в целом является также прежнее риторически пассивное
состояние духа и настроения, не способное к энергичному творческому изобретению
идей и честному, риторически эффективному воплощению их в словесной реальности.
Тем не менее, Ю.В.Рождественский называл себя
«историческим оптимистом», показывая собственным примером возможности
приложения языка в речевой реальности. Основой такого приложения может быть
только критерий культуры как неконсервативного сохранения национальной
культурной традиции, опоры на прецеденты деятельности, знаемого и интуитивного
понятия правильности и нормы.
***
Термин словесность имеет, по крайней мере, четыре
значения: 1. Совокупность словесных произведений (текстов) русской речевой
культуры. 2. Дар слова, способность человека выражать свои мысли и чувства в
слове. 3. Искусство слова, словесное творчество. 4. Наука о Слове, или
совокупность «словесных наук», аналог филологии.
Впервые термин словесность обнаруживается в Словаре
Академии Российской 1789-1793 гг., где оно означает «знание, касающееся до
словесных наук» и «способность говорить, выражать» (Т. V, с. 536). Любопытно, что
здесь это еще не наука, однако именно определения Словаря создали предпосылки
для рождения и утверждения словесности как одного из ведущих терминов русской
филологической науки. В дальнейшем авторы первой половины XIX века осмысляют
словесность не только как «способность выражать мысли словами» (А.С.Никольский),
но прежде всего как совокупность наук. А.С.Никольский в «Основаниях
словесности» 1807 г.
пишет, что словесность образует две науки: грамматику, научающую “правильному
употреблению слов”, и риторику, показывающую “способ, как располагать и
изъяснять мысли”. Л.К.Якоб называет словесностью «умозрение словесных наук»
(учебники словесности цитируем по кн.: [Аннушкин 2002: 233, 263]).
Научное формирование предмета словесности связано с
реорганизацией филологического образования в России начала XIX столетия, когда
русская словесность приобрела черты стройной последовательной теории в
учебниках Я.В.Толмачева, А.Ф.Мерзлякова, Н.И.Греча, Н.Ф.Кошанского, И.И.Давыдова,
В.В.Плаксина, К.П.Зеленецкого и нек. др. В начале этого периода словесность
понимается только как «природная способность человека изъяснять мысли и
чувствования голосом» (Я.В.Толмачев, 1815 г.), или как «дар слова, которым Творец
наградил свое любимое создание – человека» (Н.Ф.Кошанский, 1829 г. – [Аннушкин 2002:
290, 302]). Затем понимание словесности расширяется до совокупности всех
текстов речевой культуры, поэтому в русских частных риториках существует
тенденция классифицировать и описать все существующие роды, виды и жанры
словесности.
В сочинениях Н.Ф.Кошанского еще сохраняется термин
«словесные науки», куда входят грамматика, риторика, поэтика, но уже
И.И.Давыдов в «Чтениях о словесности» (1837-1843) выстраивает достаточно
сложную классификацию, выделив три группы понятий:
I. Словесность как наука (“постижение законов изящного
в слове”) и как искусство (“творчество, или произведение творчества, выражающее
идею изящного”).
II. Словесность как наука имеет свою философию
(“творящий дух в его производимости”), историю (“явления изящного в творческих
созданиях словесных”), критику (“способность наблюдать степень приближения
образцовых словесных творений к своим идеалам, развитие и облагородствование
чувства изящного”.
III. К “науке” относится объективная словесность, которая
включает 3 больших раздела: 1. теория языка; 2. теория изящной речи; 3. теория
слога [Аннушкин 2002: 338-347].
В современной филологической литературе термин
словесность употребляется и исследуется чрезвычайно редко. Наиболее
обстоятельно и обоснованно использует его Ю. В. Рождественский, не только возрождая
его из исторического небытия, но и придавая ему конкретный
научно-терминологический смысл: В соответствии с русской филологической
традицией Ю.В.Рождественский пытается выстроить наиболее полную классификацию
родов и видов словесности, приспосабливая ее к современному информационному
обществу: 1) устная словесность: а) дописьменная (диалог, молва, фольклор); б)
литературная (ораторика, гомилетика, сценическая речь); 2) письменная
словесность (сфрагистика, эпиграфика, нумизматика, палеография, включающая:
письма, документы, сочинения); 3) печатная словесность, или литература (научная,
художественная, журнальная); 4) массовая коммуникация (массовая информация в
виде радио, телевидения, прессы, кино; реклама и информатика) [Рождественский
1996: 23].
Содержание современного термина словесность и
перспективы словесности как научной и педагогической дисциплины суммируются
следующими положениями:
1. Словесность этимологически определяется как
способность человека выражать свои мысли и чувства в слове. Поэтому словесность
объяснялась в классических русских учебниках как природный дар, которым человек
отличен от других одушевленных созданий. Владение словом показывает в человеке
божественное начало, отражая в нем образ Божий.
2. Словесность — это совокупность словесных
произведений. Можно говорить о словесности какого-либо народа, например, русской
словесности. Рассмотрение всей совокупности произведений словесности невозможно,
поэтому филологи ставят вопросы о классификации и отборе наиболее ценных и
культурно значимых текстов.
3. Словесность изучается и осмысляется как искусство
создания словесных произведений. Словесность как искусство речи предполагает
постижение законов словесного творчества и обучение правилам, приемам создания
словесных произведений.
4. Классический термин словесность был для русских
ученых первой половины XIX века аналогом термина филология, поскольку само
слово имело логосическую, мироустраивающую функцию. Поэтому словесность и
определялась либо как совокупность «словесных наук», либо как «наука о Слове».
5. Современная словесность как наука занимается прежде
всего изучением существующих словесных произведений. Задача современной теории
словесности — классификация и изучение специфики родов, видов и жанров
словесности, отбор и изучение образцов словесного творчества. Теория
словесности должна восстановить в правах такие незаслуженно забытые для
изучения и обучения виды словесности, как ораторика (публичная речь), деловая
проза, письма, показать современному учащемуся разницу между художественной и
научной литературой, выяснить специфику и роль средств массовой информации, наконец,
оптимально представить современную разговорно-бытовую речь и правила этикета.
6. Подлежат изучению разные роды и виды словесности:
1) художественная, изящная словесность, приравненная ныне к
“литературе” (хотя ни словесность, ни литература не ограничиваются
художественными текстами); 2) устная словесность, включающая не только
фольклорные произведения, но и бытовые и ораторские формы речи; 3) научная
словесность, объемлющая произведения научной речи (кстати, почти нетронутая
проблема — существование устной научной словесности в научных диалогах, построении
научных докладов, конференций и т. д.); 4) деловая словесность, словесность
средств массовой информации и т. д.— по родам и видам словесности (сколь бы
необычно это ни звучало для современного пользователя); 5) возможно говорить и
о видах профессиональной словесности (как мы говорим о церковной словесности, политической,
юридической, дипломатической словесности и т. д.— каждый из этих
“профессиональных” видов речи заслуживает изучения на стыке филологии
и соответствующей науки).
7. Предмет “словесность” имеет большее право,
чем “литература”, на то, чтобы быть изучаемым в вузе и школе. Не
отрицая значения художественной словесности, необходимо обратить учащихся ко
всему богатству речевой действительности. Построение основ современной школьной
теории словесности — задача искусного методиста и авторов будущих учебников
теории словесности. При этом создатели профессиональных учебников словесности
естественно должны давать вначале общие основы и правила словесности, а затем
переходить к частным правилам и особенностям создания того вида
профессиональной словесности, к которой имеют отношение данные учащиеся
(политологи, предприниматели, юристы, педагоги, военные и т.д.).
8. При этом должен быть кардинально пересмотрен курс
истории русской словесности, который необходимо восстанавливать и расширять, предусматривая
изучение предусматривая изучение не только «понятной и занимательной»
беллетристики, но и Священного Писания как главного кульутурообразующего текста,
жанров письменности, в том числе деловой, учебной и научной литературы, ораторской
прозы и т.д. Здесь встанут две проблемы: 1) корректность отбора культурно
значимых текстов и 2) подготовка преподавателя-словесника (особенно школьного),
знающего и способного комментировать этот состав текстов.
9. В настоящее время в вузах и школах изучается курс
истории русской литературы, но, строго говоря, необходимо бы изучать историю
русской словесности, понимая под словесностью не только художественную
литературу (облегченную для понимания «беллетристику), но все богатство
словесной действительности того или иного исторического времени. Пока эта
действительность предстает в эстетической или художественной упаковке, а
необходимо представить ее во всем разнообразии форм и жанров речи. Такова, на
наш взгляд, требуемая реформа в отборе материала для преподавания словесности
XVII-XVIII веков, где сохранился состав авторов, изучавшихся в дореволюционной
гимназии, но отсутствуют некоторые важные культурообразующие тексты, значительно
более понятные и выразительные для восприятия учащихся.
Восстанавливаемый термин словесность не вступает в
противоречие с традиционной филологической терминологией. В начале XIX в. было
принято говорить о “словесных науках” и “филологии” как
синонимах, в настоящее время “словесность” продолжает оставаться
одним из основных понятий филологии. При всей близости словесности к таким
наукам о речи, как риторика и стилистика, словесность более относится к
изучению текстов словесных произведений, их классификации и отбору, а риторика
— к построению оптимальной, эффективной речи.
***
Приложение 1. К истории основной филологической
терминологии: язык – речь – слово
В связи со сказанным требуется более внимательное
осмысление основной филолого-языковедческой терминологии с анализом
исторической эволюции понятий язык – речь – слово. Полагаем, что в истории
русских филологических наук термин-концепт язык в функции главного атрибута
человека как бы заменил (и даже подменил) термин слово: как науки назывались
«словесными» (а не языковыми или языковедческими), так и главным отличием
человека от других одушевленных созданий считалось слово = логос, включавший в
себя, по мысли главного учителя словесности в Царскосельском лицее
Н.Ф.Кошанского, «силу ума и дар слова» [Кошанский 1829: 1]. В данной статье
невозможно рассмотреть синонимику языка – слова – речи (также слов уста –
глагол и нек. др.) в значении средства и орудия общения – это значение особенно
характерно для фольклорных правил ведения и построения речи, также впервые
систематизированных Ю.В.Рождественским. Именно письменная культура, породившая
филологию как науку, потребовала разведения этих понятий.
Внимательное прочтение учебников словесности, грамматик
и риторик и особенно словарей позволяет увидеть необычность употребления
основной терминологии филологических (словесных) наук. Основным термином
следует назвать слово. Как и ныне, слово «слово» многозначно, но акценты расставлены
по-иному – в соответствии с письменной культурой XVIII-XIX столетий. Слово
воспринимается прежде всего как логос – движущая, творящая сила, воплощаемая в
самой способности, даре человека мыслить и оформлять мысль в сознательных
речениях и звуках. Логосическая теория происхождении языка, о сущности которой
так выразительно пишет Ю.В.Рождественский в «Лекциях по общему языкознанию», существует
как факт духовной культуры русского филологического образования в первой
половине XIX века. Еще в XVIII веке слову как отрезку текста соответствует
слово «речение», а слово воспринимается в соответствии с его библейским
смыслом. Общим местом (знанием) для носителя славенороссийского языка (как
предлагали называть наш язык создатели Словаря Академии Россойской) является
идея о том, что «вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Бог был Слово», человек
есть образ Божий, имеющий главное отличие от других Его творений – «слово».
Объяснение слова «язык» в доязыковедческих учебниках и
словарях многое открывает на природу понимания языка – речи – слова. Так, в
«Словаре Академии российской», созданном под руководством Е.Р.Дашковой в
1789-1793 годах, конечно, невозможно искать в определениях слова язык
современного значения «системы языка» или чего-либо подобного. Кроме первого
значения «совершенно мясистая во рте у животного лежащая и от других отделенная
часть», слово язык, имеет второе терминологическое значение: «наречие, слова и
образ речи, употребительные каким-либо народом» (VI, 1037). В словах этого
гнезда просматриваются многие положительные и отрицательные возможности
пользования языком: «языковредие – злоречие во вред себе и другим; благоязычие
– красноречие; злоязычие – злословие, злоречие; косноязычие – гугнивость, заикливость;
медленноязычный – то же, что косноязычный» (там же).
Термин язык до середины XIX века будет толковаться
лишь как орудие создания устной речи. Вчитаемся в определение А.Ф.Мерзлякова
1804 года (первое издание его «Краткой риторики»): «Под словом речи вообще
разумеется всякое словесное выражение наших мыслей и чувствований, расположенное
в некотором определенном порядке и связи. Порядок и связь отличают
искусственную речь от языка.»
Значит, речь «искусна», а язык еще не требует
искусства. Далее следует рассуждение о правилах речи, которые составляют три
науки: грамматику, риторику и поэзию.
Посмотрим, как вызревает (смешивается) синонимическое
употребление терминов язык и слово у учителя Пушкина Н.Ф.Кошанского в его
«Общей реторике» 1829 г.
Начало учебника:
«Ничто столько не отличает человека от прочих животных,
как сила ума и дар слова. Сии две способности неразлучны; они образуются вместе,
взаимно и общими силами ведут человека к совершенству, к великой Небом ему
указанной цели» (с. 1).
О «даре слова» как первой способности человека вообще
толкуют все учебники словесности начала 19 столетия. Но вот тот же
Н.Ф.Кошанский начинает «Частную реторику», изданную посмертно в 1832 г.:
«Язык или дар слова (vox articulata) есть дар свыше, которым
Творец отличил любимое сознание свое от всех бессловесных и благоволил, чтобы
человек сам образовал сию способность, руководствуясь нуждами, разумом, природой.
1) Примеч. Язык, сей чудесный дар Неба, соединяясь и
никогда не разлучаясь с другим божественным даром разума, созвал людей в
общества, основал грады, составил науки и служит орудием чистейших, благороднейших,
высших наслаждений ума и сердца. “Словесность есть главный орган гения и
чувствительности”. Карамз.».
Однако эта синонимика разводится в последующем
рассуждении, где четко разделяются язык и литература. Разделение происходит не
на современных основаниях (одна – наука о системе языка, другая – о
художественной литературе), а на основании отнесения к разным родам
словесности. Н.Ф.Кошанский пишет:
«В наше время, язык и литература, заключают два разныя
понятия. Язык — значит ныне изустное употребление дара слова, или, хотя и
письменное, но писанное для удовлетворения первой нужды человека сообщать мысли
и чувствования другому.
Область языка ограничивают ныне знанием грамоты и, может
быть, грамматики и употреблением безыскуственной прозы — первым, необходимым
образованием человека.
Литература — значит ныне произведения языка, утвержденные
письменами и, может быть печатанием, как для современников, так и для
потомства; и притом произведения, удовлетворяющие второй потребности человека —
просвещению ума, наслаждению вкуса.
Литература обнимает все словесные науки с их
произведением и писателей с отличительными их достоинствами».
Итак, язык – первичный дар свыше, который должен
развиться в литературу. С помощью языка создается первичный вид словесности –
устная речь («изустное употребление дара слова»), а литература начинается там, где
вступает в дело письменная речь – литеры, или письмена. Отголоском такого
понимания термина язык представляется и употребление его у другого учителя
А.С.Пушкина – Александра Ивановича Галича, который пишет об ораторском языке.
Глава «Об ораторском языке или выражении» и «общие свойства ораторского языка»
возможны только вследствие того, что оратор пользуется «изустной речью», которая
создается с помощью орудия устной речи – «языка».
Выражение «литературный язык» бессмысленно с точки
зрения филологии пушкинского времени. Поэтому когда тот же А.И.Галич будет
писать о литературе, придется говорить о «литературном произведении», либо о
слоге и стиле, поскольку письменное произведение создается с помощью «литер».
Пожалуй, наиболее понятен термин речь. Вот что об этом
пишет К.П.Зеленецкий, сочинения которого могут быть признаны вершиной развития
этого логосического периода русской филологической науки.
«Предмет риторики составляет вообще речь. Речь есть
полное, устное или письменное, прозаическое или стихотворное, выражение наших
мыслей.» (Общая риторика. Одесса. 1848)
В составе каждой речи К.П.Зеленецкий находит три
стороны.
«Первую, внутреннюю сторону речи составляют законы
мышления, которые утверждают логическую основу каждой речи. Они будут изложены
нами в первом отделении общей риторики, в учении о логических основаниях мышления.
Здесь рассмотрим мы главнейшие законы, формы и действия мысли нашей и укажем на
формы ее словесного выражения. Заметим, что полное учение о законах, формах и
действиях мышления излагается в науке, называемой логикой.
Вторую, внешнюю сторону каждой речи составляют состав
и построение сей последней, во многом зависящие, как
легко понять, от внутренних, логических ее условий. Это собственно реторическая
сторона нашего предмета. Ее изложим мы в учении о реторическом образовании
речи. Здесь покажем мы, во-первых, условия, по которым
речь строится и которые прямо зависят от законов мышления, рассматриваемых в
первой части, а во-вторых, различный состав речи.
В-третьих, в каждой речи находим мы условия языка, на
котором она излагается. Условия эти могут быть названы лингвистическими и
предполагают ближайшее ознакомление со словарем языка и духом его грамматики.
Мы изложим их в приложение к языку русскому. Потому третье отделение нашей
Общей Ри
торики составят лингвистические условия
речи в приложении к языку русскому. Здесь сперва будем мы говорить об отношении
языка русского к церковно-
славянскому, затем
рассмотрим лексическую сторону языка наше
го и его
главнейшие особенности и, наконец, в главе о грамматической его чистоте покажем
погрешности, которые от небрежности или незнания вкрадываются в него и вредят
этой чистоте”.
Наиболее интересна система наук, которую выстраивает
К.П.Зеленецкий. Она отличается от словесных наук переходным характером к новому
языкознанию второй половины XIX века. Покажем ее:
Реторика – часть науки о Слове. Характерно, что
К.П.Зеленецкий исключает из риторики учение о изобретении как способах создания
мыслительного содержания речи.
«Реторика всегда предметом своим имела расположение и
выражение мыслей, именно с целию их письменного изложения. Следовательно, речь,
как полное выражение мысли со всех ее сторон, составляла постоянный, исконный
предмет нашей науки».
«Сколько же форм представляет нам собою слово
человеческое? представляя другому случаю логический вывод числа и построения
сих форм, мы удовольствуемся теперь простым их исчислением, тем более, что, по
своей общеизвестности, число это несомненно. Необходимые формы слова суть:
речение, предложение, период и речь, сия последняя — в смысле полного, устного
или письменного изложения. Само собою разумеется, что сии формы находятся в
органической зависимости между собою и составляют одно здание науки о слове.
Таким образом из частей сей последней лексикология объемлет собою значение, образование
и свойства речений; грамматика — значение, состав и изменения предложений;
синтаксис — периоды, в их значении, составе, разделении и проч.; наконец реторика
имеет предметом своим речь в ее грамматическом построении предложений, в
логическом расположении ее частей, словом в ее образовании и составе и, наконец,
в ее особых чисто-реторических условиях и свойствах».
Итак, слово является наиболее общим родовым понятием
для филологии середины XIX века, обозначая текст в широком понимании, включающий
и слово («речение»), и предложение, и период (аналог абзаца или законченной
фразы), и целый текст – «речь». Необычность этих построений многое проясняет в
истории современной терминологии несомненно достойна быть представленной в
наших образовательных программах. Особенно же ценно в этих рассуждениях
благоговейное отношение к языку=слову, осознание роли «отечественного слова для
благосостояния государства».
Приложение 2. К истории словесных наук в России
Развитие словесных наук в России представим
фрагментарно, сделав упор на Словаре Академии Российской, ибо именно в нем, по
нашим наблюдениям, впервые употреблено и дано научное основание термину
словесность, а также систематизированы знания по словесным наукам. Данный
фрагмент представляется чрезвычайно важным, поскольку показывает часть
возможного курса истории русской филологии как научной дисциплины и учебного
предмета.
Создание Словаря Академии Российской пронизано
замечательным пониманием роли и значения языка для народной жизни. Оценивая
действия императрицы Екатерины Великой при организации Академии Российской, А.Красовский
пишет о том, что «славная своим царствованием самодержица … признавала
отечественное слово его (народа – А.В.) необходимым условием, ближайшим и
вернейшим орудием распространения нужных и благодетельных для россиян познаний»
(Красовский 1848: 14). Язык рассматривается как условие существования народа, будучи
поставлен в центр внимания общества и ученого сословия. Отечественное слово
становится инструментом познания и источником общественного благоденствия.
Словесные науки и их состав значительно отличаются от
современных толкований, имея, кроме того, ярко выраженный национальный
характер. В «Записке» Е.Р.Дашковой относительно плана деятельности Российской
Академии намечены: «сочинение Грамматики, Российского Словаря, Риторики и
правил Стихотворения». Если «главнейший долг», как сказано в Предисловии, «сочинение
словаря», то три другие цели как раз и составляют «словесные науки»: грамматику,
риторику и стихотворение (последнее слово надо прочитывать этимологически, т.е.
«стихотворение» – наука о творении или правилах сочинения стихов). Словарь, конечно,
не входил в словесные науки, но являлся основой для описания языка и выявления
его качеств, которые будут неоднократно проговорены в различных контекстах:
«обилия, красоты, важности и силы» (Словарь 1789: V).
Понятие «словесные науки», видимо, первым ввел
М.В.Ломоносов в названии к «Краткому руководству к красноречию» (1747), где
сказано о сочинении «в пользу любящих словесные науки» (Ломоносов 1952.: 89).
До М.В.Ломоносова терминологическое сочетание
«словесные науки» не встречается, хотя небезынтересен не только состав «наук», но
и история слова «наука». Первое русское сочинение, обобщающее состав наук
вообще и филологических в частности – «Сказание о седми свободных мудростех» – написано,
видимо, в период после Смутного времени до 1620 года и включает тривиум
филологических «мудростей»: грамматику, диалектику и риторику. Основным
именованием науки здесь служит слово «мудрость», но уже «первая мудрость
Грамматика» называет себя в самопредставлении (по образцу представления
Мудрости из Притчей Соломоновых) «честной наукой» (Николай Спафарий 1978; 141).
В расширенной переделке «Сказания» Николаем Спафарием основное слово для
обозначения науки уже другое – «художество», и само сочинение называется
«Сказание о девяти мусах и о седми свободных художествах» (1672 год). О
риторике же сказано: «Риторика есть художество, яже учит слово украшати и
увещевати» (там же: 31).
Очевидно, что речь идет о «свободных науках» (ars
liberalis), но нигде эти науки не называются «словесными». В обозначении самого
понятия наука конкурируют слова мудрость, художество, учение, наука. Сравним у
Мелетия Смотрицкого: «Что есть грамматика? Есть известное художество
благоглаголати и писати учащее» (Мелетiй Смотрицкий 1979: 4).
В первой русской «Риторике» 1620 г. как раз отсутствуют
два первых слова, но неизвестный автор-переводчик постоянно пользуется и в
переводе и в собственных добавлениях словом «наука»: «сию же науку
сладкогласием или краснословием нарицает, понеже красовито и удобно глаголати и
писати научает… паки же латинстии мудрецы риторику сию науку нарекли… Та же
наука от Димоньтена, сииречь хитроречиваго, и от Маркуса Талиуша Кикерона… И
того ради сию науку никто от философ не преминовал…» (Аннушкин 1999: 21)
Как показали исследования риторических источников
творчества М.В.Ломоносова, основатель русской науки знал именно первую
«Риторику» 1620 года, а из риторик петровского времени – прежде всего
«Риторику» Михаила Усачева 1699
г., к тексту которого восходят основные определения
риторики и способов приобретения красноречия М.В.Ломоносова (Аннушкин 1999:
32-44). Именно у Усачева «риторика есть наука добре, красно и о всяких вещех
прилично глаголати» – ср. у других авторов: «риторика есть художество добре
глаголати» (Стефан Яворский); «хитрость добре глаголати» (старообрядческая
«Риторика в 5 беседах») (Аннушкин История 1999: 74, 95, 119).
Состав словесных наук до М.В.Ломоносова в сущности не
определен – в него могут входить и грамматика, и риторика, и логика, и пиитика
(стихотворство). Кроме того, существует богатая синонимика в назывании этих
наук, свидетельствующая о борьбе за утверждение своего смысла, – ср.
многочисленные синонимы термина риторика: ветийство (через «ять»), элоквенция, красноречие,
доброречие, благоглаголание и мн. др.
Словесные науки в Академии Российской представлены как
в самом Словаре, так и названы в ряде сопутствующих текстов. В Словаре они
определены как «науки, касающиеся до свойства и чистоты языка какого, в коих
заключаются грамматика, ветийство и стихотворство» (V, 536). Те же науки
изображены и описаны на серебряном жетоне-“дарике”, который раздавался каждому
члену Академии по окончании еженедельного заседания: “…На обороте жетона
изображен также в круге, земной шар; на нем представлены: Неусыпность в трудах
и бдящая под оными мудрость Афины греков, или Минервы в виде ночной птицы; в
середине шара – Грамматика, открывающая разумение языка и общих познаний, под
видом ключа; с одной стороны шара – Витийство под знаком Меркуриева жезла, с
другой – Стихотворство в изображении Аполлоновой лиры. Сии три Словесные Науки,
составляющие главные предметы занятий Академии, имеют целью и основанием своим
просвещение ума, изображенное книгою, положенною под шаром на заветном
четырехугольном ковчеге, с начертанием дня основания Академии: Октября 21, 1783 г.» (Красовский 1840:
23-24).
Каждое из обсуждаемых понятий заслуживает своего
внимательного рассмотрения в контекстах наиболее авторитетных суждений, высказанных
как виднейшими филологами-словесниками XVIII века, так и зафиксированными в
Словаре Академии Российской. Если очевидно, что словесные науки – это науки, которые
позднее назовут филологическими, то следует отметить, что слово филология
вообще не встречается у М.В.Ломоносова, но оригинально обсуждается у В.К.Тредиаковского.
После того, как академиком Миллером была критикована рукопись «Краткого
руководства к риторике» М.В.Ломоносова 1744 года с рекомендацией написать такое
же руководство по-латыни, 12 августа 1745 года в Петербургской академии наук
В.К.Тредиаковским было произнесено «Слово о витийстве». В.К.Тредиаковский не
только выполнил рекомендацию Миллера о толковании риторики как на латинском, так
и на российском языке, но и дал истолкование филологии: «…полуденного солнца
яснее, что вся вообще филология… самою вещию есть токмо что
элоквенция»(Тредиаковский 1745. – Цит. по кн.: Аннушкин 1998: 161).
У В.К.Тредиаковского, создающего свое «Слово о
витийстве» в параллельном переводе, основное слово – элоквенция: «Элоквенция
общества управляет, умножает, утверждает». «Царица Элоквенция» повсюду сияет и
объединяет все науки и знания, ибо все они «токмо чрез элоквенцию говорят».
Слово «витийство» встречается у В.К.Тредиаковского, скорее, лишь как синоним
слову элоквенция, служа средством синонимического разнообразия текста: «Толь
изобильно вещами, или, лучше, неистощаемо есть витийство, что куда зрение мое
ни обращу, везде оное токмо царствующее вижу. Да представятся в мысль самые
человеческие общества, которых человеческому роду нет ничего полезнее, какой
крепче другой союз найдется обществ, кроме той же самой элоквенции?»
Именно к этому времени относится утверждение в русской
науке и литературном языке слова красноречие. До В.К.Тредиаковского и
М.В.Ломоносова оно употребляется достаточно редко – гораздо чаще встречаются
краснословие и красноглаголание (по нашим данным, впервые критически
осмысленное красноречие встречается у протопопа Аввакума в начале «Жития»: «не
обык речь красити, понеже не словес красных Бог слушает… того ради и я не брегу
о красноречии»). Если у В.К.Тредиаковского может встретиться лишь «премудрость
красноречия», то именно М.В.Ломоносов дает этому слову ясное терминологическое
значение.
Настойчивое размышление М.В.Ломоносова над сущностью
новой терминологии словесных наук проявилось уже в названиях курсов: 1744 г. – “Краткое
руководство к риторике на пользу любителей сладкоречия” (подчеркиваем термины –
А.В.): 1747 г.
– “Краткое руководство к красноречию. Книга первая, в которой содержится
риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и
поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки.” (Ломоносов 1952: 19, 89).
Выбор подходящего слова из бесконечного ряда
существовавших синонимов “благоречие”, “добрословие”, “хитроязычие”, «сладкоречие»
и т.д. (их насчитывается не менее двадцати) происходит именно здесь. Ломоносов
останавливается на слове “красноречие” и несомненно сознательно редактирует во
2-м варианте определения § 1: 1744
г. – “Риторика есть наука о всякой предложенной материи
красно говорить и писать…”; 1747
г. – “Красноречие есть искусство о всякой данной материи
красно говорить и тем других преклонять к своему об оной мнению” (Ломоносов
1952: 23, 91).
Факт ясного отделения риторики от красноречия
доказывается в повторном именовании 1-й книги: “Краткого руководства к
красноречиюкнига 1, содержащая риторику. § 1. Имя сея науки происходит…”.
Таким образом, риторика – это “наука”, “учение”, “правила”, красноречие – “искусство”,
способность, умение “говорить и писать”, но также и состав текстов словесности,
если употребить взятый впоследствии термин. Говоря о “правилах обоего
красноречия: оратории и поэзии”, Ломоносов понимает под красноречием также
совокупность текстов или словесных произведений – аналог будущей словесности.
Это значение термина “красноречие” сохраняется и поныне, когда говорят о разных
видах красноречия: судебном, политическом, духовном, академическом и т.д.
Какие же науки входили у М.В.Ломоносова в «словесные»?
Им, как известно, описаны две «науки»: «Российская грамматика» и риторика в
«Кратком руководстве к красноречию». Входила ли логика, по мысли М.В.Ломоносова,
в словесные науки – вопрос спорный. Терминология логики частично входит в
риторику, например, приступая к «правилам о изобретении доводов», он считает
должным «истолковать части и сложение оных из логики» (Ломоносов 1952: 154).
Отсутствие в наследии Ломоносова логики (при частом обращении к ней в риторике)
не позволяют сомневаться относительно вхождения логики в словесные науки. На
протяжении последующей истории риторики весь вопрос будет в том, в каких частях
и размерах “логические основания мышления и речи” проникают в риторику.
Более точного выяснения требует вопрос о месте
“поэзии” (еще не поэтики!) или “стихотворства” в ломоносовской классификации.
Предлагая проект Московского университета, М.В.Ломоносов записывает должности
двух профессоров: оратории и поэзии. Граф И.И.Шувалов оставляет должность
одного – профессора красноречия (элоквенции). Именно эту должность и будут
отправлять в дальнейшем Н.Н.Поповский и А.А.Барсов, а сама кафедра будет
называться кафедрой красноречия.
Уточним же терминологию ломоносовских «словесных
наук». Термин “красноречие” имел отношение к 3-м запланированным книгам и
соответственно “наукам”: Риторике (“учению о красноречии вообще”), Оратории
(учению о прозе) и Поэзии (учению о стихотворстве). Красноречие в самом общем
смысле, если такое сравнение корректно, составит в будущем науку и искусство
словесности (и вот почему “труды в словесных науках”, как верно замечено в
Приложении к т. 7, включают также литературную практику (Ломоносов 1952: 890);
Риторика – “учение о красноречии вообще” – будет соответствовать общей риторике
(где будут рассмотрены “правила” и для прозы, и для поэзии – ср. ломоносовские
стихотворные примеры в руководстве); Оратория – составит в будущем раздел
частной риторики как учения о разных видах прозы; Поэзия – будет
соответствовать поэтике.
М.В.Ломоносов осуществил лишь первую часть своего
замысла – он создал Риторику, но Оратория и Поэзия остались ненаписанными.
Очевидно, что замысел написать Ораторию как учение о прозе осуществил Амвросий
Серебренников, член Российской Академии, который опубликовал «Краткое
руководство к Оратории Российской» в 1778 году. В нем автор прямо ссылается на
Ломоносова как на своего предшественника и это, кстати, был первый учебник на
русском языке, написанный после М.В.Ломоносова.
М.В.Ломоносов называет и виды словесности, которые в
обогащенном составе войдут в частные риторики и поэтики XIX века: “первым
образом (т.е. “прозою” – А.В.) сочиняются проповеди, истории, учебные книги, другим
(т.е. “поэмою” – А.В.) составляются имны, оды, комедии, сатиры и других родов
стихи” (Ломоносов 1952: 96-97).
Рассмотрим последовательно словесные науки, о которых
говорится в Словаре Академии Российской. При этом будем иметь в виду, что
каждая эпоха создает несколько свой состав смыслов. Так, положительные оценки
А.Красовского, адресуемые просветительской деятельности императрицы Екатерины, создаются
в филологической терминологии его времени. Например, он пишет о «ее любви к
нашей Словесности», «ее пример одушевлял к трудам любителей Отечественного
слова», «к пользе Отечественной словесности … возвышено Церковное красноречие
языком Платона, Леванды, Георгия (Кониского), Анастасия (Братановского) и
других витий» (Красовский 1840: 16). Далее А.Красовский перечисляет виды
отечественного слова, заканчивая «изящной словесностью» (Крсовский 1840: 17).
Термин «словесность» является основным в филологической науке 40-х годов XIX
века, однако он полностью отсутствует в текстах, которые создают и Е.Р.Дашкова
и ее коллеги, приступая к написанию Словаря Академии Российской. Иначе говоря, как
раз слова словесность ни Екатерина Великая, ни княгиня Е.Р.Дашкова не
употребляли.
Впрочем, само слово «словесность» несомненно уже было
известно в XVIII веке. СлРЯ XI-XVII вв. отмечает это слово уже в XVI веке:
«словесность – eulottia. Влх. Словарь. С. 372. XVI в.» В XVIII веке это слово
встречается в переписке с Берлинской королевской академией наук и словесности (1786 г.) и Прусской
академией наук и словесности (1792
г.) (Летописи 2002: 725, 791).
В Словаре Академии Российской словесность находит
толкование в гнезде «слово»:– «1) Знание, касающееся до словесных наук. Силен в
словесности; 2) Способность говорить, выражать» (САР, V, 536). Обратим внимание
на то, что это еще не «наука», а только «знание» или «способность». Но смеем
предположить, что именно эта подсказка Словаря создала предпосылки для рождения
и утверждения «словесности» как термина русской науки. Появление этого слова в
Академическом Словаре имело важнейшее значение для последующего осмысления и
употребления множеством авторов первой половины XIX века.
Создателем и утвердителем «словесности» в педагогике
стал, скорее всего, А.С.Никольский, первые сочинения которого относятся к 1790
году (анонимное издание «Логики и риторики»), а его «Основания российской
словесности» датированы 1807-1830 годами (7 изданий). Концепция А.С.Никольского
заслужила влияние благодаря предельной простоте его схемы: «Словесность (дар
слова) есть способность выражать мысли словами» (Никольский 1807: 1, 8).
Характерно, что сама словесность здесь еще не наука, а только «способность».
Показывая правила, по которым употребляют сию
способность, словесность образует две науки: грамматику, научающую “правильному
употреблению слов”, и риторику, показывающую “способ, как располагать и изъяснять
мысли”. Характерно, что А.С.Никольский не употребляет термина “красноречие”, но
риторика определяется как “искусство располагать и приятно изъяснять свои
мысли” (Нкольский 1807: II, 1). Таким образом, ломоносовское разведение
риторики и красноречия оказалось нивелированным у А.С.Никольского. “Грамматика,
риторика и поэзия” помещаются автором “совокупно, дабы все относящееся к
словесности, преподаваемо было по одинаковой системе” (Никольский 1807: 9-10).
Эта совокупность “словесных наук”, повторяющая “Словарь академии российской”, тем
не менее, начинает существенно расходиться с ломоносовской.
Итак, лишь во времена писавшего свой исторический
очерк А.Красовского «словесность» станет основным термином, обобщающим все
филологические науки (примерно так же, как «элоквенция» у В.К.Тредиаковского).
Симптоматична характеристика Академии, которая «своим бытием и первым цветущим
возрастом» обязана тому попечению, которое оказывала Екатерина к «языку и
словесности его». Сочетание «словесность языка» не могло появиться во времена
создания Академического словаря, но оно вполне реально во времена создания
исторического очерка А.Красовского.
В 40-е годы XIX века термин словесность действительно
станет основным в русской филологической науке. Так, в «Чтениях о словесности»
1837-1843 гг. профессора Московского университета И.И.Давыдова к “науке”
относится объективная словесность, которая включает 3 больших раздела: 1.
теория языка; 2. теория изящной речи; 3. теория слога. К области объективной
словесности принадлежат грамматика и риторика, рассматриваемые применительно к
конкретному языку или народу. К “творчеству человеческого духа” относится
субъективная словесность – ее воплощением являются тексты словесности (это уже
не “наука”!): поэзия и красноречие. Разделение последних базируется на
дихотомии “словесные произведения мира действительного и “мира
идеально-возможного, гармонии и идеалов с чувственными образами, духовного
подражание природе в слове”. Родами красноречия являются история, философия, ораторская
речь, родами поэзии – эпос, лирика, драма (Давыдов 1837: 15, 19).
Однако такова перспектива развития словесных наук в
России, которой в 50-е годы XIX века грозит в некотором смысле распад и
крушение. Ученым, поставившим под сомнение ценность прежних “словесных наук” и
декларировавшим в России рождение нового понимания предмета – теперь уже под
названием “науки о Слове” – стал профессор Ришельевского лицея К.П.Зеленецкий.
Начав свое основное теоретическое сочинение с похвалы теоретикам риторики
древности и критики ее достижений со стороны нынешних “самостоятельных
обрабатывателей”, К.П.Зеленецкий совершенно определенно заявил о начале нового
века в науке: “Только в последнее время, когда здание словесных наук
распадается само собой, когда его заменяет Наука о слове (выделено мной – В.А.),
знамя которой, на развалинах теории словесности первый у нас водрузил профессор
Давыдов, когда труды свои посвящают этому предмету мужи, каковы В.Гумбольдт и
Бопп, реторика как часть науки о слове может надеяться получить полное право
гражданства в сфере наук точных, положительных; может сбросить свою
схоластическую одежду и принять вид более естественный, более согласный с духом
и с направлением нашего времени” (Зеленецкий 1846: 9). Характерна попытка
объединить «Науку о слове» с трудами основателей языкознания, которым
несомненно не были чужды «логосические» идеи божественного происхождения
слова=языка. Рассуждения же самого К.П.Зеленецкого о “точности и
положительности” нового понимания науки слишком напоминают декларированные и не
всегда оправдывающие себя заявления позднейших “самостоятельных
обработывателей” науки.
Показав историческую перспективу развития словесных
наук от их создания до распада, имеет смысл вернуться к ясной и
основополагающей терминологии Академического Словаря, как и содержательной
стилистике его создателей, т.е. тем идеям и стилю, с помощью которых ими
описываются язык и отечественное слово.
«Сочинение грамматики и словаря – да будет первым
нашим упражнением» – так сказано в программной речи Е.Р.Дашковой 1783 года.
Грамматика определяется в Словаре как «наука, подающая правила говорить и
писать правильно» (САР, II, 316). Характерен пример: Грамматика есть основание
словесных наук. В 1786 году Академии были представлены сочинения Иоанна
Сидоровского – две части сочиняемой им Российской грамматики, а именно: о
производстве и сочинении слов, и Правила Российского правописания Василия
Григорьева. По просьбе Е.Р.Дашковой свою Грамматику послал в Академию
А.А.Барсов – и Российская академия воспользовалась ею для подготовки своего
издания. Написанная П.И. и Д.М.Соколовыми «Грамматика Российская, сочиненная
Императорскою Российскою Академиею») вышла первым изданием в 1802 году и
многократно переиздавалась: 2-е изд., вновь исправленное и дополненное, Спб., 1809;
изд. 3-е, СПб, 1819; изд. 4-е, СПб., 1827) (Барсов 1981: 5).
Характерно, что следующая словесная наука чаще
называется ветийством, нежели риторикой, хотя в самом Словаре обнаружится
толкование не только этим словам, но и красноречию, и оратории. Академия
отказалась от специальной научной терминологии в своем Словаре, т.е. решила «не
вмещать в Словарь Российской Академии … слова и речения Наук и Художеств, единственно
ученым и художникам известные». Но это не значило, что вся терминология не
берется в Словарь: «Однако же из сего правила изъемлются естественные в России
произведения, кои имеют особливые названия прямо Российские, или по свойству
языка нашего вновь составленные и ясно вещь изображающие» (Крсовский 1840: 28).
В Предисловии к Словарю такие привлекаемые слова определены как «большею частию
суть народные» (САР, I, IX). Если проанализируем интересующие нас слова, то
увидим, что красноречие, витийство – как раз «особливые слова прямо российские»,
а грамматика, риторика, элоквенция, хотя и заимствованные – «по свойству языка
нашего вновь составленные и ясно вещь изображающие».
Создатели Словаря склоняются к словам
славянороссийским вследствие их общих патриотических тенденций к употреблению
славянских слов там, где возможно ими заменить иностранные, западные. В
противоборстве слов ветийство / риторика уместно вспомнить и раннюю историю
взаимоотношений этих слов, когда первым переводом греческого слова rhtorikh в
XI веке было именно слово ветииство, а rhtor переводился чаще как вития, а не
риторъ. Очевидно, что составители Словаря сознательно выбирают славянское слово
там, где это возможно.
Обратим внимание на то, как ясно разведены в своих
значениях анализируемые слова: риторика названа “наукой”, витийство определено
как “искусство”, красноречие – как “способность”. Оратория, являющаяся и у
Ломоносова частью риторики, также названа «наукой». Элоквенция в Словарь не
вошла, видимо, как не «соответствующая свойствам нашего языка».
Стоит обратить здесь внимание на уже увядающую к концу
XVIII века синонимику слова красноречие. В Академическом Словаре она еще
представлена однозначными словами доброречие, многоречие, сладкоречие, краснословие;
многочисленны и антонимы: злоречие, празднословие, пустословие, сквернословие, срамословие,
суесловие, тщесловие и нек. др. В древнерусском языке их количество было
значительно большим, если судить по данным наших словарей древнерусского языка
(более 30 синонимов слов типа «добрословие» и «благоречие» и более 45-ти – их
антонимов типа «злословие», «злоречие»). Основным качеством (это очевидно по
количеству словоупотребелений) были слова с корнями благ- и добр- (типа
благоречие и добрословие). Создание научной терминологии ликвидировало эту
многоголосицу через выбор единственного термина красноречие. Именно
М.В.Ломоносову мы обязаны утверждением слова красноречие с последующим, видимо,
тяготением к изящной словесности, а не к этическим понятиям блага и добра, которыми
пронизаны древнерусские сентенции о слове, языке, речи.
Третья «словесная наука» стихотворство определена как:
«1) наука изображать стихами мысли свои, описывать предметы чувствам нашим
подлежащие, или отвлеченные; 2) сочинение, стихами писанное» (V, 143).
Стихотворство может быть «лирическое, драматическое, эпическое, издевочное».
Характерно, что вновь найдено именно «славенорусское» слово. Термин «поэзия»
имеется в словаре, но только со ссылкой на слово «стихотворство» (IV, 1023).
Производное «поэт» отсутствует вовсе.
Очевидно, что заявленная в Словаре концепция
«словесных наук» имела огромное влияние на толкования у последующих авторов, в
частности, создателей риторик, теорий красноречия и поэзии в первой половине
XIX века. Читая определения «словесным наукам», данные Я.В.Толмачевым, Н.Ф.Кошанским,
А.И.Галичем, становится ясно, что уж они-то «заглядывали, как встарь, в академический
словарь». При этом очевидно, что эти классики русской филологии, воспитавшие не
одно поколение русских ученых и писателей, не слепо копировали «академические»
определения, а уточняли и творчески развивали мысли своих предшественников.
Так, Я.В.Толмачев разделяет понятия словесность, красноречие
и витийство: словесность – “природная, обыкновенная способность изъяснять свои
мысли и чувствования голосом”, – не имеет “отличительных качеств”; красноречие
– “способность, показывающая отличное искусство выражать оное ясно и красиво”;
витийство – “способность … выражать сильно и убедительно”. Именно эти
свойства были намечены Академическим Словарем. Способность получается человеком
от природы, а “искусство … приобретается наукою: сию науку называют риторикою.
Итак, риторика есть та наука, которая содержит правила, руководствующие к
красноречию и витийству”. Я.В.Толмачев дает самое краткое определение риторики:
“наука красноречия”, или: “предметом риторики можно почесть систему правил, касающихся
до красноречия” (Толмачев 1825: 1-3).
Подобно В.К.Тредиаковскому, преувеличенно
утверждавшему приоритет “элоквенции” над всеми науками, Я.В.Толмачев проводит
мысль о пользе “всех наук, обогащающих ум познаниями, особливо наук
умозрительных” – для лиц, “занимающихся словесностью”. Для этих лиц существенно
необходима “наука слова” – и Я.В.Толмачев предлагает не путать ее со
“словесностью”. Предметами “науки слова” являются “мысли, слова и соглашение
одних с другими: правильному действию мыслей учит логика; правильному
употреблению слов грамматика; правильному соглашению мыслей со словами, показывающему
известную степень искусства в употреблении речи, научает риторика”. Логика и
грамматика считаются “предварительными науками” в отношении к риторике. При
этом необходимою основою для занимающихся словесностию (уже, видимо, в значении
“науки” или “искусства” – А.В.) будут как всеобщая, философская грамматика
(“наблюдения над языком всего рода человеческого”), так и частная грамматика
(изучение языка “какого-либо народа” (Толмачев 1825: 2-5).
Совершенно очевидно, что царскосельский учитель
А.С.Пушкина Николай Федорович Кошанский самостоятельно развил теорию «словесных
наук», имеющую множество совпадений со Словарем Академии Российской. Схема
словесных наук у Н.Ф.Кошанского расширяется до разбора всех наук, имеющих
отношение к человеку, обладающему по воле Творца “силой ума и даром слова”.
Схематически совокупность словесных наук в интерпретации Н.Ф.Кошанского
записывается следующим образом:
Словесные науки (по Н.Ф.Кошанскому)
человек
“сила
ума”
“дар
слова” = “язык”
логика
словесные
науки:
1.
понятия
1.
грамматика “слова”
предмет
логики
2.
суждения
Теория
2.
реторика “мысли”
Предмет
словесности
граничат
с эстетикой
3.умозаклю-чения
3.
поэзия “чувствования”
Практика
красноречие
(ораторство)
роды
поэзии
Словесность, названная “способностью выражать мысли и
чувствования”, подразделяется на прозу (ее изучает частная реторика) и поэзию
(изучается пиитикой). При этом каждая из словесных наук имеет свою теорию и
практику. “Реторика вообще” (общая реторика) определена как “наука изобретать, располагать
и выражать мысли, и в особенности руководство к познанию всех прозаических
сочинений” (частная реторика)” (Кошанский 1829: 2).
Н.Ф.Кошанский возвратил в риторику учение об
изобретении, назвав предметом риторики “мысли”, точнее, способность их
“изобретать, располагать и выражать”. При этом нет никакого противоречия в
споре предметов логики и риторики: логика предстает как наука об умственных
операциях безотносительно к слову, риторика – как наука о выражении мысли через
слово.
Одним из первых Н.Ф.Кошанский пытается разделить
значения словесности и литературы. В начальном определении они даны как
синонимы: “словесность или литература вообще наука, объемлющая полное знание
одного или многих языков и все письменные произведения и писателей”. Однако
литература – понятие более узкое, относящееся к области письменно-печатной
словесности, поэтому существуют понятия истории литературы как “истории
писателей” и “литературы какой-либо науки или искусства – собрания сочинений
или писателей по той части”. Толкование основных терминов базируется на
филологической культурной традиции, рассматривающей развитие общества в связи с
развитием языка или форм словесности. Поэтому “народы дикие имеют язык, но не
имеют литературы; а просвещенные по успехам литературы заключают о степени
образования народа” (Кошанский 1829: 4).
Термин красноречие прокомментирован у Н.Ф.Кошанского в
примечаниях. Если каждая из словесных наук (грамматика, риторика, поэзия) имеет,
“как наука, свою теорию, и как искусство, свою практику”, то очевидно, что
практика риторики ближе всего к традиционному значению слова красноречие. В
“Частной реторике”, пользуясь терминами “гражданское красноречие”, “политическое
красноречие”, “духовное красноречие” при описании конкретных родов речей, Н.Ф.Кошанский
предпочел названию вида словесности термин “ораторство”. Не исключено, что это
произошло вследствие влияния латыни на терминологию автора (ведь все термины у
него имеют в скобках латинское слово как источник своего происхождения, а
латынь не давала источников для слов красноречие и витийство).
Сделанный экскурс в историю русских словесных наук
показывает современному филологу не только своеобразие и необычность научного знания,
предшествовавшего периоду «нового» языкознания в России. Поскольку в эпоху
постиндустриального общества появляются не только новые идеи, но и новые науки,
необходимо ясное понимание наших историко-культурных предшественников. В
написании своих трудов Ю.В.Рождественский проявлял, пожалуй, два качества, позволившие
ему претендовать на роль классика современной науки: 1) глубокое и неформальное
знание научных предшественников с использованием их опыта в анализе текстов
(см. образцы филологического анализа текстов, разбросанные по работам Мастера)
и 2) смелое освоение, предложение необычных решений в анализе современной
общественно-языковой действительности нового информационного общества.
Список
литературы
1. Аннушкин В.И. История русской риторики. Хрестоматия.
М., 1999.
2. Аннушкин В.И. М.В.Ломоносов и рукописные риторики
петровского времени. / Вестник Московского университета. 1999. № 1.
3. Аннушкин В.И. Первая русская «Риторика» XVII века.
Текст. Перевод. Исследование. М., 1999.
4. Барсов А.А. Российская Грамматика. Подготовка
текста и текстологический комментарий М.П.Тоболовой. Под редакцией и с
предисловием Б.А.Успенского. М., 1981.
5. Давыдов И.И. Чтения о словесности. – М., 1837-1843.
Курсы 1- 4. Курс 1. Введение. Язык. Речь. Слог. – М., 1837.
6. Зеленецкий К.П. Введение в общую филологию. Спб., 1853.
Зеленецкий К.П. Исследование о реторике в ее
наукообразном содержании и в отношениях, какие имеет она к общей теории слова и
к логике. – Одесса, 1846.
8. Зеленецкий К.П. Исследование о реторике. Одесса, 1846.
9. Кошанский Н.Ф. Общая реторика. Спб., 1829.
10. Кошанский Н.Ф. Частная реторика. Спб., 1832.
Красовский А. Опыт истории императорской российской
Академии от основания оной в 1783 году по 1840 год. ЖМНП. 1848.
12. Культура русской речи. Энциклопедический
словарь-справочник / Под ред. Л.Ю.Иванова, А.П.Сковородникова, Е.Н.Ширяева и
др. – М., 2003.
13. Летописи Академии наук. Т. I. М., 2002.
14. Лингвистический энциклопедический словарь. / Гл.
ред В.Н.Ярцева. – М., 1990. Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию.
ПСС. Т.VII. М.Л., 1952.
16. Матвеева Т.В. Учебный словарь: русский язык, культура
речи, стилистика, риторика. – М., 2003.
17. Мелетiй Смотрицкий. Граматика. Пiдготовка
факсимiльного видания та дослiджения памятки В.В.Нiмчука. Киiв. 1979.
18. Николай Спафарий. Эстетические трактаты.
Подготовка текста и вступительная статья О.А.Белобровой. Л., 1978.
19. Никольский А.С. Основания российской словесности.
Ч. 1. Грамматика; Ч. 2. Риторика. – Спб., 1807.
20. Реформатский А.А. Введение в языкознание. М., 1996.
21. Рождественский Ю.В. Лекции по общему языкознанию.
М., 1990.
22. Рождественский Ю.В. Общая филология. М., 1996.
23. Русский язык. Энциклопедия. Издание 2-е, переработанное
и дополненное. Главный редактор Ю.Н.Караулов. М., 1997.
24. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю.. Словарь русского
языка. 4-е изд., испр. и доп. . М., 2005.
Словарь Академии Российской. 1789-1793. Т. I-VI.
26. Степанов Ю.С. Филология / Русский язык.
Энциклопедия. Издание 2-е, переработанное и дополненное. Главный редактор
Ю.Н.Караулов. М., 1997. С. 592-596.
Толмачев Я.В. Военное красноречие. – Спб., 1825. – Т.
1. С. 1-3.
Тредиаковский В.К. Слово о витийстве. Спб, 1745. –
Цит. по кн.: Аннушкин В.И. История русской риторики. М., 1998.
Для подготовки данной работы были использованы
материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru/
Дата добавления: 28.05.2011