Уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за подлог официальных документов

–PAGE_BREAK–Глава 1. Подделка официального документа в уголовном праве: история и современность

Подлог документов представляет собой распространенное общественно опасное деяние, имеющее характерные индивидуальные особенности, отличающиеся от иных преступных посягательств. Понятие «подлог документов» по своему содержанию охватывает преступления, сущность которых заключается в фальсификации официальных документов или иных предметных носителей информации. Подлог документов также структурно входит в ряд законодательно определенных деяний, выступая в качестве способа совершения преступления, конституционного признака преступных действий.

В уголовном кодексе Российской Федерации прямо предусматривается наказуемость следующих видов подлога документов: фальсификация избирательных документов, документов референдума или неправильный подсчет голосов (ст.142); изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст.186); изготовление или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт или иных платежных документов (ст.187); подделка рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ (ст.233); служебный подлог (ст.292); фальсификация доказательств (ст.303); подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков (ст.327).

В то же время подлог документов входит в число обязательных признаков объективной стороны иных составов преступлений (ст. ст.170, 185, 188, 195, 199 и др. УК РФ). Разнообразие совершаемых на практике подлогов, посягающих на разные общественные отношения и, соответственно, влекущих различия в уголовно-правовой регламентации их отдельных видов, обусловливает необходимость предметного рассмотрения оснований группировки и состава вычленяемых групп подлога. Одним из главных ориентиров классификации подлогов документов в российском уголовном праве является действующее законодательное определение различных видов подлогов в форме конкретных составов преступления. В свою очередь ключевым условием законодательного деления подлогов документов на различные виды выступает основополагающий для классификации всех преступлений критерий — степень общественной опасности. Законодатель, устанавливая особую ответственность за тот или иной вид подлога, преследует цели усиления охраны определенных общественных отношений, обеспечения защиты конкретных социально значимых интересов.

На основе различия в признаках составов подлогов документов их можно сгруппировать в два вида:

1) общий,

2) специальный. Данное деление, применимое ко многим составам преступлений определенной группы, базируется на основных положениях теории квалификации преступлений. Все составы преступлений могут быть разделены на три группы:

1) составы, не имеющие между собой общих признаков, кроме признаков субъекта (возраст, вменяемость);

2) составы, сходные по небольшому числу общих признаков и различающиеся по всем остальным;

3) составы, совпадающие по всем общим признакам, кроме одного: преступления, входящие в эту группу, могут отличаться друг от друга по любым элементам и признакам состава в самых различных сочетаниях.

Общим подлогом документов является состав преступления, имеющий наиболее общие признаки данного деяния. Соответственно, специальным подлогом следует считать состав преступления, предусматривающий ответственность за частные случаи этого деяния. Специальный подлог характеризует определенный вид подлога полнее и точнее настолько, что выходит за пределы общего подлога документов, выступает как самостоятельное преступное деяние. В специальном подлоге обязательно должны быть все черты (признаки) общего подлога. Следует поэтому заключить, что общий подлог документов составляет ст.327 УК РФ. Данный вид подлога выполняет субсидиарную роль по отношению к прочим разновидностям подделки документов, т.е. применяется при отсутствии специально предусмотренных признаков того или иного подлога.

Важно отметить, что принадлежность определенного состава к общему или специальному виду подлогов документов — признак относительный. В одном случае конкретный вид подлога документов (хотя и не всякий) может быть общим, в другом — специальным. Так, служебный подлог является специальным по отношению к частному подлогу, а общим — по отношению к фальсификации доказательств, избирательных документов и т.п.

Следующее видовое деление подлогов документов проводится по субъекту их осуществления. По данному основанию с учетом служебного положения лица — субъекта преступления можно вычленить четыре основные группы подлогов документов:

1) подлог, совершенный частным (не должностным) лицом (общий подлог);

2) подлог, совершенный должностным лицом (служебный подлог);

3) подлог, совершенный специальным должностным лицом (специальный служебный подлог);

4) подлог, совершенный лицом (частным или должностным), обладающим определенным статусом, правомочиями, служебным положением[1].

В первую группу подлогов документов входят составы преступления, не предусматривающие специального субъекта их совершения. Данные преступления могут быть совершены лицом независимо от его должностного положения, правомочий, гражданско-правового статуса и т.п. Это в первую очередь преступления, предусмотренные ст.186, 187, 198, 233, 274, 327, 3271 УК РФ.

Вторая группа подлогов охватывает преступления, ответственность за которые устанавливается в случае совершения их особым кругом субъектов — должностными лицами. Такой подлог предусмотрен прежде всего в ст.292 УК РФ. В зависимости от особенностей фальсифицируемых документов исключительно должностные лица законодательно определены субъектами ст.170, п. «б» ч.3 ст.188 УК РФ.

Третья группа подлогов документов охватывает подлоги, совершенные должностными лицами, однако лишь теми, которые обладают специальными правомочиями, несут определенные обязанности, занимают конкретное служебное положение. К ним относятся нормы, предусматривающие как повышенную ответственность за подлог документов, совершенный специальным должностным лицом, так и ответственность за подделку документов, которая объективно может быть совершена только особым кругом должностных лиц. В уголовном законе, в частности, говорится о членах избирательной комиссии, инициативной группы или комиссии по проведению референдума (ст.142 УК РФ), фальсификации по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником (ст.303 УК РФ).

Четвертая группа — подлоги, совершенные лицами, обладающими определенными правами или обязанностями. Речь идет о преступных подлогах или подлогах — способах осуществления незаконных действий, которые могут быть совершены как частными, так и должностными лицами в зависимости от их нормативно-правового положения. При этом в ряде статей УК РФ прямо говорится о специальном субъекте таких преступлений: руководитель организации (ст.176); руководитель (собственник) организации-должника (ст. 195). В других нормах УК РФ рассматриваемый специальный характер субъекта подлога документов предполагается, но не конкретизируется (ст.185, 199 УК РФ).

Рассматриваемые преступления также могут быть классифицированы в зависимости от характера и направленности действий по подлогу документов. Здесь вычленяются следующие разновидности подлогов документов: а) подлог как самостоятельное преступление; б) подлог как альтернативное действие другого состава преступления; в) подлог как способ совершения другого преступления.

Подлог как самостоятельное преступление предусмотрен в ст.142, 186, 187, 233, 292, 303, 327, 3271 УК РФ. В данных составах основные признаки понятия подлога документов находят свое наиболее полное отражение. Важным критерием при этом является то, что в названии данных составов содержится указание на подлог (подделку, фальсификацию) документов. И хотя во многих этих составах также предусматриваются иные альтернативные действия, не являющиеся подлогом документов (например, изготовление поддельных государственных наград, неправильный подсчет голосов и т.п.), основная направленность данных преступлений очевидна.

Вместе с тем подлог документов может самостоятельно выступать в качестве одного из признаков (действий) объективной стороны альтернативного состава преступления. В этом случае определенные обособленные действия, по существу составляющие подлог документов, выступают достаточным признаком иного предусмотренного законом преступного посягательства[2]. Такие действия содержатся в следующих статьях УК РФ: в ст.170 — «искажение учетных данных Государственного земельного кадастра»; в ст.185 УК РФ — «внесение в проспект эмиссии ценных бумаг заведомо недостоверной информации»; в ст. 195 УК РФ — «фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность». Указанные действия образуют отдельные разновидности подлога документов. Однако поскольку эти действия являются лишь формой иного самостоятельного преступления, целесообразно рассматривать их как структурную часть, составообразующий признак более общего деяния.

В других случаях законодатель специально предусматривает подлог в качестве конститутивного способа совершения другого преступления. В такой ситуации подлог является одним из необходимых признаков объективной стороны какого-либо состава преступления, выступает обязательным атрибутом противоправности деяния. Так, незаконным признается получение кредита «путем предоставления банку или кредитору заведомо ложных сведений.» (ст.176 УК РФ). Противоправное уклонение от уплаты налога осуществляется двумя способами, один из которых — путем включения в декларацию или бухгалтерские документы заведомо искаженных данных о доходах или расходах (ст. 199 УК РФ). Контрабанда наказуема в том случае, если данные действия совершены, в частности, «с обманным использованием документов» (ст.188 УК РФ).

Анализируемое деление имеет определяющее значение при квалификации общих и специальных подлогов, соотношении их с иными преступлениями.

Наиболее распространенными преступлениями, предметом которых выступает официальный документ являются служебный подлог и подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков. Проблемы квалификации этих преступлений рассмотрены в главе IIIданной работы.

Одним из подходов к раскрытию понятия «подлог документов» является отнесение подлога к разновидности противоправного обмана. По мнению сторонников данного подхода, обман при подлоге осуществляется в определенных материальных предметах — документах и может относиться либо к содержанию документа, либо времени или месту его составления.

В.С. Постников считает, что подлог документов — это особый овеществленный (материальный) обман, воплощенный в фальшивом документе. По его мнению, подлог — это «форма преступного обмана, заключающегося в искажении информации и осуществляемого путем противоправного создания официальных документов определенного вида (изготовление, изменение) или посредством противоправного обращения с документами, содержащими ложную информацию (выдача, сбыт, использование) [3]».

Обман — это сообщение заведомо ложных сведений или заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение которых обязательно с целью введения в заблуждение другого лица. Между тем, только искажение подлинности документа или непосредственное создание ложного документа нельзя считать совершившимся или совершающимся обманом. Субъект, только фальсифицируя документ, не вводит никого в заблуждение. Обманом, в том числе «овеществленным», следует считать использование подложного документа, введение его в обращение.

Отнесение подлога документов к более общему понятию обмана хотя и углубляет представление о данном явлении, однако, в конечном счете, не конкретизирует его. Обманные действия присущи многим видам противоправного деяния. Указание на признак обмана при определении подлога документов позволяет лишь причислить его к определенному виду аморальных, злоумышленных действий, среди которых подлог занимает не единственное место.

Содержание действий при подлоге документов сводится к изготовлению фиктивного документа (полностью или путем частичного изменения) и (или) его использованию. Подлог включает в себя либо изготовление подложного документа, либо его использование, либо обе формы практически одновременно. Понятием «подлог» в широком смысле слова охватывается, во-первых, подделка документов (изготовление фальшивого документа целиком или внесение в подлинный документ исправлений или дополнений, содержащих ложные сведения); во-вторых, использование подлинных документов (их предъявление или представление).

В статье 292 УК Российской Федерации, устанавливающей ответственность за служебный подлог, действия по использованию подложных документов не предусмотрены. Между тем, подобные действия органически входят в состав других специальных подлогов, регламентированных, к примеру, ст.142, 185, 303 УК РФ. В самом деле, фальсификация избирательных документов (ст.142 УК РФ) означает не только их заведомое искажение, но и представление этих документов в соответствующие инстанции, введение содержащихся показателей в сводные данные, иное их обращение. Внесение в проспект эмиссии ценных бумаг заведомо недостоверной информации и иные злоупотребления при выпуске ценных бумаг при условии причинения крупного ущерба (ст.185 УК РФ) однозначно предполагает подложность таких действий, как регистрация выпуска эмиссионных ценных бумаг, изготовление сертификатов ценных бумаг, размещение эмиссионных ценных бумаг и т.п.

При определении общего для различных видов подлога документов объекта уголовно-правовой охраны необходимо исходить из деления непосредственного объекта преступления на основной и дополнительный. Под дополнительным объектом следует понимать такое общественное отношение, которое, заслуживая самостоятельной уголовно-правовой охраны, дополняет основной объект и защищается уголовным законом наряду с ним, так как неизбежно ставится в опасность причинения вреда при совершении посягательства на основной объект[4].

Сопоставление различных видов подлога документов позволяет заключить, что общим (групповым) объектом преступлений данной группы следует считать совокупность общественных отношений, через которые реализуется информационно-удостоверительная функция государственных, муниципальных или иных официальных органов, предприятий, учреждений, организаций. Другими словами, подлог документов всегда нарушает отношения, обеспечивающие нормальную деятельность государственных (негосударственных) или общественных структур в части создания документов определенного вида, их обращения или использования, официального удостоверения фактов, имеющих юридическое значение, и т.п.

Как известно, для обозначения рассматриваемого явления, помимо термина «подлог», в уголовном праве используются такие слова и словосочетания, как «подделка», «фальсификация», «изготовление поддельных документов» и др. Наличие нескольких синонимичных терминов всегда вызывает у исследователей стремление находить между ними разницу, что приводит к искажению их содержания. Поэтому в любой теории всегда важно свести до минимума синонимичные понятия.

На сегодняшний день это совершенно равные по смыслу понятия, являющиеся, по существу, стилистическими синонимами. Использование законодателем различных терминов при описании однородных составов преступлений можно объяснить лишь стремлением найти наиболее выгодную форму изложения уголовно-правовой нормы. При этом словосочетание «подлог документов» мне представляется наиболее предпочтительным для обозначения преступных посягательств по фальсификации либо использованию фиктивных документов.

Вышеизложенное позволяет сформулировать понятие «подлога документов» в сфере уголовного права как противоправные умышленные действия по изготовлению или использованию поддельных документов, нарушающие информационно-удостоверительную деятельность органов государственной власти и управления, предприятий, учреждений, организаций.

Нормы действующего уголовного права о подлоге вызывают трудности в практике их применения ввиду неясности некоторых использованных в законе терминов. Нет единообразного понимания этих норм в юридической литературе. При их толковании полезно проследить историческое развитее, установить типичное употребление спорных терминов в юридической лексике. Глубокое познание какого-либо явления невозможно без внимательного изучения: как оно возникло, какие главные этапы прошло в своем развитии, прежде чем приобрело современное состояние и значение, и что служило определяющим во всем этом процессе.

Разработка норм о подлоге документов в русском уголовном праве в основном была завершена к концу XIXстолетия. В Уложении о наказаниях нормы о подлоге содержались в разных разделах: различался подлог официальных документов и подлог документов неофициальных (частных): нотариальных актов и «домашних документов». В правоведении понятием официальных документов охватывались документы, исходящие от государственных органов (Сената, министерств, других правительственных, губернских или уездных учреждений), а затем, после земских реформ, и органов местного самоуправления (общественных учреждений). Ответственность за подлог неофициальных (как нотариально удостоверенных, так и домашних документов) наступала по особым статьям Уложения. Общая норма о подлоге[5], необходимая, в связи с развитием в России рыночных экономических отношений, бала разработана только для Уголовного Уложения 1903 г., из которого следовало, что документом необходимо считать всякий предмет, могущий служить удостоверением установления, изменения или прекращения права или обязанности.

Понятие документа в русском уголовном праве разрабатывалось в правоведении под сильным влиянием германской доктрины. Обычно в качестве признаков документа называли его письменную форму, свойство удостоверять события или факты, имеющие правовое значение, свойство быть выражением человеческой мысли, наличие свойств материального предмета[6].

официальный документ подлог уголовный

Признак «письменности» документа был выработан в русском правоведении вопреки германскому влиянию. Из общей нормы «наказуемого обмана» постепенно выделились отдельные составы преступлений, в которых обман понимался либо в качестве средства преступного посягательства, либо определялся строгим образом по предмету, в котором этот обман воплощался. Отсюда вытекала необходимость по возможности строгого и формального определения предмета преступления, чему и служил признак письменности.

Русское Уголовное Уложение подделку «частных документов» (ст.440) наказывало строже подделки официальных документов (ст.441).

Образцом для разработки норм о подлоге документов в советском праве стало не Уголовное Уложение 1903 г., а старое Уложение о наказаниях. Советское право отказалось от создания общей нормы о подлоге. УК РСФСР 1922 г. Известны: подделка предоставляющих право или освобождающих от повинности официальных документов (против порядка управления), уклонение от призыва путем подлога, уклонение от сдачи по мобилизации животных и предметов посредством подлога, должностной подлог, хищение из государственных и общественных хранилищ путем подлога. Статья 189 устанавливала ответственность за имущественное преступление: подделку в корыстных целях как официальных, так и простых бумаг, документов и расписок.

Таким образом, подлог всякого документа наказывался лишь в случае, когда он был средством имущественного посягательства.

Упрощение имущественных отношений между гражданами позволило и вовсе отказаться от наказуемости подлога частных документов в советском праве, чему способствовало и ограничение принципа состязательности в гражданском процессе, и некоторое пренебрежение к личным «формальным» правам вообще. В советском обществе граждане вступали в гражданско-правовые отношения друг с другом нечасто, и отношения эти, как правило, не были достаточно важны для общественной жизни. Статья 170 УК РСФСР 1926 г. устанавливала ответственность за подделку в корыстных целях уже лишь только официальных бумаг, документов и расписок. Для права советской России раз и навсегда была устранена уголовная ответственность за подлог частных документов.

Ввиду понимания в советском праве управления предприятиями в качестве вида государственного управления, документы, исходящие от предприятий общественных и государственных, стали рассматриваться в качестве документов официальных. Их подделка наказывалась как преступление против порядка управления. И сам по себе подлог утратил в значительной степени общественную опасность. Документы служат прежде всего для ограждения частных прав и интересов и во многом утрачивают свое значение, если значение частного права в жизни общества поглощается непосредственным распорядительным управлением.

Общее понятие документа не определяло в советском праве всех признаков предмета какого-либо преступления, оно всегда должно было быть дополнено специальными признаками для того, чтобы в качестве предмета войти в определение признаков состава какого-либо преступления. Во всех случаях документ должен был исходить от какого-либо государственного или общественного учреждения, организации или предприятия либо находиться в их ведении[7].

В УК РСФСР 1960 г. регламентировалась подделка удостоверения или иного выдаваемого государственным или общественным предприятием, учреждением, организацией документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей (ч.1 ст. 196).

В то же время продолжалась дискуссия относительно признака письменности документа. Некоторые исследователи того времени отрицали признак письменности документов. Б.И. Пинхасов обратил внимание на тот факт, что нельзя считать письменными документами разнообразные схемы, чертежи и т.п., являющиеся неотъемлемыми частями современных документов. Тем не менее, признак письменности довольно прочно вошел в теорию документа в советском уголовном праве.

Это объясняется тем, что документом в советском праве признавался прежде всего официальный, исходящий от властной организации, который в подавляющем большинстве случаев имеет письменную форму. Следует отметить и то обстоятельство, что социалистические организации пользовались обычно довольно несовершенной оргтехникой, что мало способствовало широкому пониманию документа. Связано с ограничением предмета подлога рамками официальных документов и особое внимание, уделявшееся такому признаку, как наличие в документе «необходимых реквизитов». Официальные документы действительно строго формализованы ввиду унификации официального делопроизводства.

Таким образом, действующий УК РФ не внес существенных изменений в нормы о подлоге, повторив положения ст. 196 и 175 УК 1960 г. Ответственность за подлог предусмотрена в ст.327 — подделка официальных документов как преступление против порядка управления и ст.292 — служебный подлог как должностное преступление. При этом в ст.327 в отличие от ст. 196 УК 1960 г. вместо «выдаваемого государственным или общественным предприятием, учреждением, организацией документа» говорится об «официальном документе» как и в УК РСФСР 1922 г.

    продолжение
–PAGE_BREAK–Глава 2. Официальный документ как предмет преступления

2.1 Понятие и признаки официального документа

В современном обществе осуществление прав и защита интересов человека, организаций, общества и государства затруднены, а часто невозможны без документального удостоверения юридически значимых фактов и отношений. Важной гарантией нормального осуществления этих прав и интересов становятся нормы об уголовной ответственности за подлог документов. Действующее законодательство предусматривает уголовную ответственность за подделку удостоверений или иных официальных документов, что объясняется, прежде всего, их огромным значением практически во всех сферах жизни общества.

Прямые или косвенные указания на поддельные документы как предмет преступления имеются во многих главах УК РФ: гл.17 (п. «д» ч.2. ст.1271), гл. 19 (ст.140, 142, 1421), гл.22 (ст.170, 185, 1851, 186, 187, 195), гл.25 (ст.233, 237), гл.30 (ст.292), гл.31 (ст.303), гл.32 (ст.327 и 3271).

Существует много видов вербальных бумаг, которые учувствуют во взаимоотношениях как между отдельными организациями, так и между организациями и гражданами. Закономерно возникает вопрос: какие из них следует признать объектами подделки как преступного деяния, а какие не обладают для этого достаточной юридической силой? Согласно одному из мнений, провести разграничение между официальными и иными документами на основе различий между субъектами, их издающими, или исходя из содержания документов весьма затруднительно. Однако правильно определить содержание понятий «официальный документ» и «удостоверение» очень важно, так как подделка только этих объектов признается уголовно наказуемым деянием. Об актуальности данной проблемы свидетельствуют статистические данные: в 2009 г. Было зарегистрировано 8605 преступлений, предусмотренных ст.327 УК РФ[8], причем единый судебный подход к рассмотрению подобных дел пока не выработан. Не в последнюю очередь трудности при признании того или иного носителя и информации документом связаны с тем, что законодательное определение понятия «официальный документ» сформулировано недостаточно четко. В результате чего в судебно-следственной практике существуют ошибки, возникающие вследствие неверного понимания природы того или иного документа.

Особенностями официальных документов можно признать следующие: они имеет широкое распространение, доступность практически для любых лиц, служат инструментом регулирования различных управленческих отношений, а значит, и незаконные действия с ними являются средством для достижения разнообразных преступных целей с непредсказуемо тяжкими последствиями.

Общественная опасность подделки официальных документов заключается в нарушении установленного в Российской Федерации порядка документального удостоверения фактов, имеющих юридическое значение, и в причинении вреда общественным отношениям, складывающимся в сфере осуществления управления. Но во многих случаях подделка документов вообще не затрагивает управленческие связи и интересы. Данные преступления на практике причиняют вред самым разнообразным социально-правовым отношениям: гражданско-правовым, административно-правовым, трудовым, финансовым, семейно правовым. Но при этом всегда нарушаются отношения, в той или иной степени упорядоченные нормами права, и это в первую очередь относится к порядку оформления документов.

Термин «документ» в широком смысле понимается как любой материальный носитель с закрепленной информацией на любом языке и любым способом[9].

Ларин М.В. выделяет три компонента, составляющих основу документа:

1.                 информация;

2.                 материальный носитель информации;

3.                 фиксация информации с возможностью ее идентификации через реквизиты. Возможность идентификации зафиксированной информации коренным образом отличает документ от других носителей информации[10].

Само слово «документ» происходит от латинского слова “documentum”, что означает «свидетельство, доказательство»[11]. Таким образом, современное понимание документа с точки зрения его содержания сводится к тому, что это деловая бумага, служащая доказательством чего-либо, подтверждающая право на что-нибудь; акт, письменное свидетельство[12].

Однако благодаря техническому прогрессу современные документы могут содержаться и на электронных носителях. Например, АПК РФ в ст.121 и 122 устанавливает возможность направления судебных извещений и копий судебных актов по электронной почте. В соответствии со ст.4 Федерального закона от 8 августа 2001 г. № 129 — ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» государственные реестры, в которые вносятся сведения о зарегистрированных субъектах, являются федеральными информационными ресурсами и ведутся, помимо бумажного, и на электронном носителе.

Определение «официальный» (от лат. “officialis”, т.е. «правительственный или должностной; с соблюдением всех правил, формальностей») подразумевает, что документ должен быть издан правомочным на то субъектом и содержать определенные реквизиты. Как следует из Федерального закона, от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», реквизиты являются одной из характеристик документа как материального носителя информации и позволяют определить такую информацию или в установленных законодательством Российской Федерации случаях ее материальный носитель. Наличие тех или иных реквизитов, их количество определяются назначением документа и зависят от его содержания. Для одних документов существуют стандартные бланки — чистые листы с частично напечатанным текстом, в которые вносятся соответствующие записи, предоставляющие права или освобождающие от обязанностей (диплом, аттестат и т.п.), для других документов используется обычная бумага, но обязательны определенные подписи, штампы или печати.

Бланк — не заполненная текстом пустая официальная бумага с проставленным на ней штампом, иногда датой, подписью или факсимиле, печатью[13].

Оттиск печати обычно ставится на официальном документе рядом с подписью должностного лица для подтверждения правильности каких-либо фактов, имеющих юридическое значение. Штамп — это разновидность печати. Он содержит информацию о наименовании организации, ее месте нахождения.

Сарсенов Н.Г. отмечает, что реквизиты документа являются частью формы или ее элементами. Документ обладает реквизитами и является документом или не обладает реквизитами и не является документом. Реквизиты нужны документу для того чтобы быть им[14].

Как следует из ст.1 Федерального закона от 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ «Об обязательном экземпляре документов», документ представляет собой материальный носитель с зафиксированной на нем информацией в виде текста, звукозаписи (фонограммы), изображения или их сочетания, предназначенный для передачи во времени и пространстве в целях общественного использования и хранения.

В ст.5 того же закона раскрыто понятие официальных документов: это документы, принятые органами законодательной, исполнительной и судебной власти, имеющие обязательный, рекомендательный или информационный характер. Таким образом, в категорию официальных документов попадают законы, подзаконные нормативные акты, изданные от имени органов государственной и исполнительной власти, постановления Пленумов Верховного Суда РФ и др. Однако приведенная дефиниция не охватывает многие материальные носители информации. В указанном Федеральном законе имеется уточнение о том, что это понятие применяется «в целях настоящего Федерального закона». Цели Уголовного Кодекса РФ отличны от целей Федерального закона «Об обязательном экземпляре документов». Кроме того, имеется противоречие между УК РФ и упомянутым Федеральным законом в части отнесения удостоверения к числу официальных документов.

В соответствии с Конвенцией, отменяющей требование легализации иностранных официальных документов, от 5 октября 1961 г. В качестве официальных документов рассматриваются:

a) документы, исходящие от органа или должностного лица, подчиняющихся юрисдикции государства, включая документы, исходящие от прокуратуры, секретаря суда или судебного исполнителя;

b) административные документы;

c) нотариальные акты;

d) официальные пометки, такие, как отметки о регистрации; визы, подтверждающие определенную дату; заверения подписи на документе, не засвидетельствованном у нотариуса.

Указанная Конвенция также содержит положение о том, что данный термин применяется именно в целях Конвенции.

В соответствии со ст.3 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» использует сходный термин: документированная информация — зафиксированная на материальном носителе путем документирования информация с реквизитами, позволяющими определить такую информацию или в установленных законодательством Российской Федерации случаях ее материальный носитель.

Определение официального документа имеется в ГОСТе Р 51141-98 «Делопроизводство и архивное дело. Термины и определения», утвержденном постановлением Госстандарта РФ от 27 февраля 1998 г.: «официальный документ: документ, созданный юридическим или физическим лицом, оформленный или удостоверенный в установленном порядке».

Приведенные определения не являются исчерпывающими и полными, поэтому для целей уголовного права напрямую не могут быть применены. Понятие «официальный документ» вряд ли можно отнести бланкетному, так как в УК РФ нет прямого указания на необходимость обращения к какому-либо источнику, а в нормативных правовых актах иных отраслей права понятия документа различны. К тому же применение приведенных выше дефиниций по аналогии противоречит основам современного уголовного права, а именно — принципу законности, исключающему возможность наступления уголовной ответственности по аналогии (ст.3 УК РФ).

Как представляется, основные ориентиры для вычленения группы официальных документов дает уголовный закон, устанавливая ответственность за подделку «удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей» (ст.327 УК РФ).

Таким образом, к официальным относятся только те документы, которые предоставляют права или освобождают от обязанностей. Удостоверения, исходя из данной формулировки, являются официальными документами. Под удостоверением в строгом смысле следует понимать именной документ, удостоверяющий личность, право, статус физического лица, выданный и оформленный соответствующим образом. Обычно документ содержит и сам этот термин — «удостоверение»[15].

Удостоверение как разновидность официального документа не всегда свидетельствует о предоставлении прав или освобождении от обязанностей. Оно может быть документом, удостоверяющим личность, право на определенные действия (например, водительское удостоверение), право на льготы (например, удостоверение ветерана труда) и т.д. При этом в первом случае удостоверение не предоставляет права, не освобождает от обязанностей, хотя этот документ и относится к категории удостоверения. Поэтому следовало бы на законодательном уровне уточнить, является ли предметом преступления, предусмотренного ст.327 УК РФ, любое удостоверение или только удостоверение, предоставляющее права или освобождающее от обязанностей. Буквальное толкование диспозиции этой нормы говорит о том, что предметом преступления может быть только удостоверение, предоставляющее права или освобождающее от обязанностей. Но в таком случае предметом подделки не может быть значительное число документов, являющихся только удостоверением личности. Вряд ли такое положение может быть признано правильным.

Законодатель, связывая наступление уголовной ответственности по ст.327 УК РФ лишь с таким документом, который предоставляет права или освобождает от обязанностей, не учел одно важное обстоятельство. Помимо перечисленного документ может налагать определенные обязанности, например, исполнить решение суда о возмещении материального вреда. Если ответчик вносит в решение суда исправления, уменьшая сумму ущерба, то его действия можно рассматривать как подделку документа. К официальным документам, возлагающим обязанности следует отнести исполнительные документы.

Еще один важный недостаток формулировки официального документа, предусмотренного ст.327 УК РФ состоит в том, что официальные документы не столько предоставляют права или освобождают от обязанностей, сколько фиксируют те или иные обстоятельства, которые выступают в качестве юридических фактов, т.е. составляются с целью подтверждения прав или обязанностей[16]. Юридическими фактами становятся не любые жизненные обстоятельства, а лишь те, которым законодатель придал юридическое значение[17]. Подтвердить, удостоверить или легализовать юридический факт в сфере управления можно при предъявлении документа. Иными словами, официальный документ удостоверяет факт или событие, которое имеет юридическое значение и влекут соответствующие юридические последствия.

Неясен в правоведении вопрос о возможности подделки «неписьменного» документа.

Распространение понятия документа на технические записи закономерное и повсеместное явление. Преимущественно используемый в России документооборот на бумажных носителях постепенно изживает себя по причине того, что современные технологии позволяют создавать документы любой сложности. Усложнение имущественных отношений, повлекшее усложнение документации, революция в способах фиксирования человеческой мысли — все это сделало определение понятия документа посредством признака его письменности излишне формальным. Письмо сегодня — лишь один из возможных способов выражения человеческой мысли. При этом следует отметить, что сегодня расширение понятия документа на неписьменные акты вытеснены электронными средствами уже и сейчас в значительной мере. Следовательно, официальный электронный документ, находящийся в обращении нуждается в правовой защите от противоправных действий наряду с письменными документами[18].

Документ в широком уголовно-правовом смысле может существовать в виде кино-, видео-, магнитофонной, компьютерной записи, зафиксирован с помощью соответствующих носителей информации. Однако официальный документ должен быть доступен его пользователю, распознаваем (расшифрован) идентифицирован.

Юридическая сила хранимого, обрабатываемого и передаваемого и передаваемого с помощью автоматизированных информационных и телекоммуникационных систем документа может подтверждаться электронной цифровой подписью. Причем сила такой подписи признается при наличии в системе программно-технических средств, обеспечивающих идентификацию подписи[19].

Электронная цифровая подпись используется по отношению к машиночитаемым документам на магнитных и бумажных (перфолента) носителях. Для этих документов электронная цифровая подпись является основным реквизитом, выполняющим информационную (сообщает, от кого исходят сведения, содержащиеся в документе) и удостоверительную или защитную (подтверждает подлинность информации и одновременно защищает ее от фальсификации) функции[20].

Примером официального электронного документа может служить Государственная автоматизированная система РФ «Выборы». В процессе ввода в Государственную автоматизированную систему РФ «Выборы» данных документа на бумажном носителе формируется электронный документ, который приобретает юридическую силу после его подписания электронными цифровыми подписями соответствующих должностных лиц. Электронная цифровая подпись в ГАС «Выборы» представляет собой реквизит электронного документа, предназначенный для его защиты от подделки и позволяющий идентифицировать владельца сертификата ключа подписи, а также установить отсутствие искажения информации в электронном документе[21].

Устинова Т.Д. определяет официальный документ как материальный (бумажный, электронный) носитель юридически значимой информации, наличие которой обуславливает предоставление прав или влечет освобождение от обязанностей, имеющий значение для возникновения, изменения или прекращения определенного правоотношения, обладающий необходимыми реквизитами, исходящий от уполномоченного на его создание лица либо удостоверенный соответствующим лицом в установленном законом порядке.

Стренин А.С. предлагает следующую формулировку официального документа — письменный акт, установленного образца, зафиксированный на материальном носителе, исходящий от государственных органов, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, а также органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, а также органов управления Вооруженными силами Российской Федерации, других войск и воинских формирований Российской Федерации, использующийся этими органами и учреждениями в своей деятельности и предназначенный для того, чтобы устанавливать права и обязанности, освобождать от них, удостоверять имеющие юридическое значение факты, события и иные обстоятельства[22].

По мнению Н. Гаджиева официальным документом является документ, исходящий от учреждений, предприятий и фирм, по форме правильно составленный, имеющий необходимые реквизиты и подписанный соответствующим должностным лицом[23].

И. Гричанин и Ю. Щиголев считают, что официальный документ — это предмет, имеющий официальный источник происхождения. Он должен исходить от юридического лица, иметь определенную форму, реквизиты и издаваться в соответствии с установленной процедурой. По общему правилу из содержания документа должно быть ясно, кто его оформил (штамп, наименование и необходимые данные организации, данные должностного лица), кому адресуется документ, чем удостоверяется (печать, штамп, оттиск, подпись и т.п.). Важное значение имеет и регистрация документа. Делается это обычно в соответствующих журналах, специальных книгах и т.п. В необходимых случаях в делах остаются копии. Документ составленный частным лицом либо от имени несуществующей организации, не может считаться официальным и не является предметом преступления, предусмотренного ст.327 УК РФ[24].

Е. Львова и А. Макаров предлагают включить в УК РФ следующее примечание: «Под официальным документом в статьях настоящей главы и других статьях настоящего Кодексах понимается надлежащим образом оформленный материальный носитель с зафиксированной на нем информацией, исходящей от любых органов и лиц и подтверждающей юридический факт либо исходящей от имени органов, должностных лиц законодательной, исполнительной, судебной власти и местного самоуправления, независимо от ее характера». Если законом с тем или иным фактом связываются правовые последствия, то не имеет значения, на каком материальном носителе закреплена информация об этих обстоятельствах и от каких именно субъектов исходит данный документ. Главное — содержание информации и то, что закон придает ей юридическое значение[25].

Клепицкий И.А. определяет официальный документ как «документ, выдаваемый государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, а равно документ, находящийся в делопроизводстве в этих органах или учреждениях (подлог документа, находящегося в делопроизводстве, возможен лишь после его поступления в соответствующую организацию)». Автор считает, что документы отвечать только тем требованиям, которые связаны с их удостоверительным свойством. Документ остается таковым, даже если в некоторых случаях он неправильно оформлен[26].

По мнению Клепицкого И.А. нельзя рассматривать в качестве официальных документы коммерческих организаций, так как деятельность их администрации нельзя рассматривать в качестве государственного управления. Администрация предприятия не осуществляет государственной власти, не выдает официальных документов. Если считать официальными документы негосударственных организаций, то какие документы тогда считать неофициальными?

Нельзя считать официальным и документ, адресованный в государственное или муниципальное учреждение. Подлог такого документа в качестве официального возможен лишь с момента его поступления в соответствующую организацию или передачи служащему такой организации, т.е. приобщения его к официальному делопроизводству.

Сложным представляется вопрос об официальности двух видов документов: нотариально удостоверенных и публично-правового характера, выдаваемых частноправовыми организациями. Нотариально удостоверенные документы могут признаваться официальными на том основании, что нотариусы, как государственные так и частные, назначаются на должность органами юстиции и удостоверяя документ, придают ему официальный статус. В ряде случаев, государство, оказывая доверие негосударственным организациям, предоставляет им полномочия удостоверять факты, значимые для возникновения, прекращения или изменения правоотношений публично-правового характера. Коммерческие банки выдают гражданам при покупке иностранной валюты справку, которая является документом, подтверждающим право владельца на вывоз валюты из России. Выданная коммерческой организацией трудовая книжка является основанием для исчисления трудового стажа и начисления пенсии органами социального обеспечения. Справки, предоставленные кооперативными организациями, учитываются при принятии органами местного самоуправления решений по муниципальным жилищным фондом; определенные управленческие полномочия в общественных интересах делегированы профсоюзам, которые издают свои документы. Такие документы могут рассматриваться в качестве официальных, поскольку организация действует здесь в общественных интересах в связи с доверенными ей полномочиями. В этом случае организация выступает в качестве активного участника управленческих отношений в публично-правовой сфере. Подобные документы следует отличать от документов, которые удостоверяют частно-правовые отношения и могут выступать в качестве доказательств в судебном процессе (договоры, расписки).

Устинова Т.Д. также считает, что бумаги, исходящие от частных лиц и содержащие сведения, которые могут служить основанием возникновения или прекращения каких-либо правоотношений, не являются предметом преступления, предусмотренного ст.327 УК РФ. Подделку или их последующее, например, в целях получения имущества, надлежит квалифицировать как мошенничество или приготовление к нему либо по иным статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за преступления, для облегчения совершения которых возможно использование таких предметов[27]. Исключение составляют документы частных лиц, удостоверенные в установленном законом порядке. Так, в соответствии со ст.1127 ГК РФ завещание, составленное гражданином, должно быть удостоверено нотариусом либо, в определенных ситуациях, главным врачом лечебного учреждения, командиром воинской части, начальником места лишения свободы и т.д.

Е.А. Логинов полагает, что статус официальных приобретают и документы, исходящие от частных лиц, различных коммерческих и некоммерческих организаций, не относящихся к государственным или муниципальным органам и учреждениям, (расписки, обязательства, справки, договоры и т.п.), если они оказываются в ведении (делопроизводстве) государственных или муниципальных структур[28]. Документы исходящие от граждан и негосударственных организаций, не могут иметь директивный характер, непосредственно изменять правоотношения в сфере государственного управления. Они в некоторых случаях выступают в качестве основания для принятия должностными лицами управленческих решений, но сами по себе прав и обязанностей не порождают[29].

В случае официального заверения, удостоверения какого-либо частного документа (доверенности, заявления, договора, завещания и др.) должностным лицом, нотариусом и иным компетентным органом данный документ должен признаваться официальным, поскольку, во-первых, уже исходит от официального органа, во-вторых, приобретает особый юридический (удостоверительный и т.п.) характер. В настоящее время к официальным документам, которые являются предметом подделки, согласно ст.327 УК РФ следует относить документы, выдаваемые предприятиями и учреждениями независимо от организационно-правовой формы, зарегистрированные в установленном порядке образования юридического лица.

Частного нотариуса, исходя из характера и юридической значимости его действий, следует считать представителем власти. Частный аудитор выступает как независимый эксперт, проверяющий законность финансовой деятельности хозяйствующих субъектов. Хотя деятельность частного аудитора имеет статус предпринимательской, он может проводить проверки по поручению органов государства, поэтому деятельность аудитора обладает, в некоторой степени, признаком публичности[30].

С.В. Максимов ограничивает круг официальных документов принадлежностью государственным (муниципальным) органам, учреждениям, организациям, предприятиям[31]. Однако, данное ограничение представляется необоснованным.

Во-первых, в соответствии с законодательством государственные и муниципальные унитарные предприятия являются одним из видов хозяйствующих субъектов, правовой режим создания и функционирования которых с некоторыми изъятиями и особенностями подчиняется общим (для всех юридических лиц) правилам. Во-вторых, государственные органы и органы местного самоуправления вправе выступать полноправными участниками (учредителями) различных субъектов предпринимательской и иной деятельности. В-третьих, негосударственные предприятия и организации, обладая определенной самостоятельностью, вместе с тем органично вплетены в государственную сферу общества, что прежде всего, обеспечивается их государственной регистрацией, законодательным установлением порядка их образования и деятельности, государственным контролем, иными правовыми средствами и гарантиями[32].

Правоудостоверительные функции государство делегирует государственным органам управления, органам местного самоуправления в лице их должностных лиц, в ряде случаев иным юридическим или физическим лицам. Реформирование сферы управления породило новых полномочных производителей официальных документов, не являющихся должностными лицами. Например, дипломы выдают ректоры негосударственных вузов, авиабилеты — частные авиакомпании. При посягательстве на указанные документы ущерб причиняется интересам негосударственных организаций. Общественные отношения в сфере порядка управления могут быть поставлены под угрозу лишь опосредовано, так как управленческие функции выдачи документов государство делегировало указанным субъектам[33]. Это противоречие на сегодняшний день не учтено законодателем.

Таким образом, узкое понимание документа, как исходящего от государственных органов и органов местного самоуправления, не соответствует характеру существующих экономических и иных общественных отношений.

Нет единого мнения о том, какими признаками должен обладать документ для того, чтобы иметь статус официального.

Басова Т.Б. выделяет следующие признаки официального документа:

1. представляет собой материальный носитель информации;

2. имеет специфическую форму;

3. способен удостоверять факты, имеющие юридическое значение;

4. исходит от компетентного органа, предприятия, учреждения, организации и их должностных лиц[34].

Клепицкий И.А. считает, что основными признаками официального документа являются:

1.                 способность выражения человеческой мысли;

2.                 удостоверяет факты, имеющие юридическое значение.

Признак «подписания и проставления даты» является формализацией признака «способность удостоверения юридически значимых фактов». Поскольку документ может удостоверять факты, не будучи подписанным и без проставления даты — подлог такого документа возможен (например, факт уплаты долга может удостоверяться и распиской без проставления даты) [35].

Шнитенков А.В. в качестве основных признаков официального документа называет следующие:

1. такой документ должен предоставлять права или освобождать от обязанностей;

2. он должен быть выдан государственными органами власти и управления, органами местного самоуправления либо другими организациями;

3. он должен удостоверять юридически значимые факты и события;

4. должен быть надлежаще оформленным[36].

Таким образом, для того, чтобы признать документ официальным, необходимо установить его соответствие указанным требованиям.

Шнитенков А.В. называет справку с места работы о доходах разновидностью официального документа т.к. данная справка удостоверяет и она предоставляет право получения кредита, а ее наличие является одним из обязательных условий для заключения соответствующего договора. Противоположная точка зрения по этому поводу высказана С. Астаховым: применительно к справкам о зарплате, права предоставляют справки, предъявляемые заинтересованным лицом с целью получения какого-либо пособия. Если предъявление данной справки обуславливает выдачу пособия, то статус справки как официального документа, предоставляющего права, сомнений не вызывает. Предъявление банку справки о зарплате не наделяет заемщика правом требовать от банка выдачу кредита, поскольку данная справка не налагает на банк какие-либо обязанности. А, следовательно, за данное деяние не должна наступать уголовная ответственность[37].

Гончаров Д. считает, что для отграничения официальных документов от неофициальных необходимо выяснить вид приобретаемого по документу права, а также цель, которую преследуют лица, совершающие подделку документа. В тех случаях, когда документ подделывается и затем используется с корыстной целью, должна наступать ответственность за хищение, если же цель иная, то лицо должно нести ответственность за подделку официального документа. В первом случае таким документом может быть кассовый чек, не являющийся официальным документом, во втором — диплом об образовании[38]. Однако нельзя однозначно утверждать о возможности разделить документы таким образом, чтобы к официальным относились те, использование которых не преследует корыстной цели. Цель изготовления поддельного документа все же необходимо учитывать. В судебной практике встречаются примеры изготовления соответствующих предметов для собственного удовлетворения, для демонстрации своего мастерства и умения. В таких случаях вред общественным отношениям, охраняемым уголовным правом не причиняется.

О.В. Чесноков считает, что для признания документа официальным требуется, чтобы он удовлетворял требованиям нормативных актов (Федеральных законов, указов Президента РФ, постановлений Правительства РФ, ведомственных нормативных актов в виде приказов, инструкций и т.п.). Соответствие документа требованиям нормативных актов как по форме, так и по содержанию придает документу официальное значение, что отличает его от каких-либо личных записей[39].

ГК РФ предусмотрены различные виды договоров. Следовательно, любой договор, предусмотренный, например, Гражданским кодексом, является официальным документом. Но Кодекс предоставляет также право на заключение договоров, не упомянутых законом или иными правовыми актами (п.2 ст.421 ГК РФ). Поэтому можно сделать вывод о том, что и эти договоры все-таки изначально предусмотрены Федеральным законом. К тому же было бы странно считать договоры, упомянутые законом или иными правовыми актами, имеющими статус официального документа, а иные договоры — такого статуса не имеющими[40].

Г.Ф. Поленов отмечает, что уголовно-правовое значение не имеет подлог тех документов, которые безразличны для права, поскольку они не нарушают общественных отношений, поставленных под охрану уголовным законом[41].

По мнению Пикурова Н.И., Букалеровой Л.А. официальный документ должен обладать следующими обязательными признаками:

1.                 удостоверяет факты, имеющие юридическое значение;

2.                 создан уполномоченными государством юридическими или физическими лицами;

3.                 имеет установленную законом форму;

4.                 подпадает под действие системы регистрации, строгой отчетности и контроля за обращением[42].

А.В. Бриллиантов считает, что в основу понятия официальный документ должны быть положены следующие признаки: удостоверение личности, юридически значимых фактов, предоставление личности, юридически значимых фактов, предоставление прав или освобождение от обязанностей. В этой связи к документам, за подделку или изготовление которых должна наступать уголовная ответственность, следует отнести паспорт, военный билет, документы об образовании: аттестаты, дипломы, удостоверения, свидетельства. Ряд из них относится к документам, удостоверяющим личность, другие не являются удостоверениями личности, а устанавливают факт наличия у субъекта определенных признаков, свойств, третьи — непосредственно могут свидетельствовать о наличии у лица определенных прав или об освобождении от обязанностей. Второй критерий, который, по мнению А.В. Бриллиантова, должен быть использован при определении официального документа, — наличие организации, обладающей правом на выдачу документа. При этом форма собственности, послужившая основой создания организации, не должна иметь правового значения[43].

Для исправления сложившейся ситуации необходимо дать законодательное определение официального документа или формулирование их перечня. Наличие конкретного перечня официальных документов безусловно приведет к их однозначной оценке правоприменительными органами. Но представляется, что эта задача практически невыполнима, т.к. невозможно заранее предусмотреть все документы, которые могут стать предметами подделки.

Устинова Т.Д. предлагает изложить диспозицию ст.327 УК РФ в новой редакции, определив существо официального документа как «содержащего сведения, наличие которых связано с предоставлением прав или возложением обязанностей либо освобождением от их исполнения».

Клепицкий И.А. предлагает способ разрешить многие сложные вопросы, связанные с предметом поделки документов — изменить закон и распространить ответственность за подделку на все виды документов (в том числе и на «неофициальные»), определив документ, например, как средство удостоверения юридически значимых фактов и отношений, включая информацию на технических носителях, а также учетный или отчетный документ, если составление или хранение учетного или отчетного документа является юридической обязанностью.

Другое направление совершенствования закона — отказ от разделения документов на виды и использование при определении предмета преступления только юридически значимых признаков документа. Это позволит, наряду с другими позитивными моментами, избежать излишнего усложнения законодательной терминологии.

Таким образом, официальный документ можно определить как зафиксированную на материальном носителе информацию в виде текста и (или) изображения общеобязательным способом (способами), предусматривающим определенные реквизиты, позволяющие ее идентифицировать. Данная информация имеет юридическое значение, исходит от государственных органов, органов местного самоуправления или от иных физических или юридических лиц, действующих по полномочию названных органов.

    продолжение
–PAGE_BREAK–2.2 Виды официальных документов

Макаров С.Д. предлагает следующую классификацию официальных документов:

1.                 документы, выдаваемые органами государственной власти и органами местного самоуправления, в том числе регистрационными службами (например, при регистрации актов гражданского состояния);

2.                 постановления контролирующих и надзорных органов;

3.                 документы правоохранительных органов — по административным и уголовным делам (например, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела);

4.                 документы, оформляемые в государственных и муниципальных учреждениях (диплом, трудовая книжка, листок нетрудоспособности, врачебные заключения, экзаменационные ведомости, зачетные книжки) [44].

Букалерова Л.А. выделяет следующие виды официальных документов:

1.                 официальный документ (ч.1 ст.325 УК РФ);

2.                 удостоверение или иной официальный документ, предоставляющий право или освобождающий от обязанности (ст.324, ч.1 ст.327 УК РФ);

3.                 паспорт или иной важный личный документ (ч.2 ст.325 УК РФ);

4.                 марка акцизного сбора, специальная марка, знак соответствия (ч.3 ст.325, ст.327.1 УК РФ) [45].

Это связано с тем, что штампы, бланки, печати производны от документов, являются их реквизитами.

Легально официальными документами назван узкий круг документированной информации: нормативный правовой акт; законы, судебные решения, иные тексты законодательного, административного и судебного характера, а также их официальные переводы; аудиторское заключение; сертификат АУЦ; лицензия; архивная справка; разрешения; временные разрешения; аттестаты аккредитации; Государственный доклад о состоянии дорожного движения в РФ. Однако в силу публично-правовых характеристик не все из перечисленных документов могут быть предметами преступлений по ст.324, 325, 327 УК РФ, например нормативный правовой акт, закон, государственный доклад о состоянии безопасности дорожного движения[46].

Некоторые авторы также разграничивают понятия «официальный документ» и «важный личный документ» По мнению А. Федина паспорт как таковой не предоставляет каких-либо прав и не освобождает от обязанностей. Он всего лишь удостоверяет личность гражданина России на ее территории. Преступник может иметь точно такой же подлинный паспорт и, прибегая к подлогу, вовсе не стремится заполучить какие-то особые права, этим паспортом предоставленные. Он лишь пытается обмануть какого-либо в части идентификации его личности[47]. Однако, такая точка зрения представляется не совсем верной.

Бродневская Я.В. называет паспорт удостоверением личности, удостоверение, согласно ст.327 УК РФ, относится к числу официальных документов. Паспорт удостоверяет также принадлежность лица к государству, т.е. гражданство, которое представляет собой наличие определенной правовой связи между гражданином и государством, выражающейся в наличии взаимных прав и обязанностей[48].

В части 2 ст.325 УК РФ предметом преступления признан важный личный документ. В указе Президента РФ от 21 декабря 1996 г. «Об основных документах, удостоверяющих личность гражданина Российской Федерации» содержится их перечень: паспорт гражданина Российской Федерации, дипломатический паспорт, служебный паспорт и паспорт моряка.

Однако в указе Президента РФ названы основные документы, удостоверяющие личность гражданина, а не предусмотренные уголовным законом — важные личные документы.

В части 2 ст.325 УК РФ важным личным документом назван паспорт. В Федеральном законе от 12 июня 2002 г. «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» дается определение документа, заменяющего паспорт гражданина, — документ, удостоверяющий личность гражданина, выданный уполномоченным государственным органом. На территории Российской Федерации для граждан Российской Федерации таким документом является: военный билет; временное удостоверение, выдаваемое взамен военного билета, или удостоверение личности (для лиц, которые проходят военную службу); временное удостоверение личности гражданина Российской Федерации, выдаваемое на период оформления паспорта в порядке, утверждаемом Правительством Российской Федерации; документ, удостоверяющий личность гражданина Российской Федерации, по которому гражданин Российской Федерации осуществляет въезд в Российскую Федерацию в соответствии с Федеральным законом, регулирующим порядок выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию (для лиц, постоянно проживающих за пределами территории Российской Федерации); паспорт моряка (удостоверение личности моряка); справка установленной формы, выдаваемая гражданам Российской Федерации, находящимся в местах содержания под стражей, подозреваемым, обвиняемым, в порядке, утверждаемом Правительством Российской Федерации.

В приведенной норме речь идет о «документах, заменяющих паспорт гражданина», но не о предусмотренных в уголовном законе — «важных личных документах». Неясным остается вопрос: для кого субъективно должны быть важны личные документы для потерпевшего, субъекта преступления — или их таковыми должен признать правоприменитель?

По мнению А.В. Наумова, согласно которому признание документа важным для потерпевшего происходит на основе оценки фактических обстоятельств дела (в первую очередь, установление степени важности похищенного документа для конкретного потерпевшего) [49]. Таким образом автор признает понятие важного личного документа оценочным.

Понятие «официальный документ» включает в себя ряд важных личных документов, например, диплом об образовании, водительское удостоверение, доверенность на право управления автомобилем. Эти документы не только удостоверяют личность предъявителя, но и устанавливают факт наличия у субъекта определенных признаков, свойств, с которыми связываются предоставление прав или освобождение от обязанностей.

В Положении о порядке рассмотрения вопросов гражданства Российской Федерации, утвержденном Указом Президента РФ от 14 ноября 2002 г. № 1325, прямо предусмотрено, что при подаче заявления о предоставлении российского гражданства лицу необходимо предоставить паспорт своего родителя — гражданина Российской Федерации, проживающего на территории Российской Федерации, с отметкой о регистрации по месту жительства. Паспорт удостоверяет правовой статус гражданина Российской Федерации, т.е. совокупность его прав и обязанностей как гражданина. Следовательно, паспорт является не только личным, но и официальным документом, с которым связываются определенные правовые последствия.

Для иностранного гражданина, находящегося на территории нашей страны и подавшего заявление о приеме его в гражданство Российской Федерации, срок проживания на территории Российской Федерации исчисляется со дня регистрации по месту жительства. Для регистрации по месту пребывания в Российской Федерации иностранный гражданин в соответствии с постановлением Правительства РФ от 16 августа 2004 г., № 413 «О миграционной карте» предъявляет в территориальный орган федерального органа исполнительной власти, ведающего вопросами внутренних дел, вместе с документами, необходимыми для регистрации, миграционную карту с отметкой о въезде в Российскую Федерацию. Таким образом, паспорт и миграционная карта являются официальными документами.

В соответствии со ст.34 Федерального закона от 12 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» в целях предупреждения возникновения и распространения инфекционных заболеваний, массовых неинфекционных заболеваний (отравлений) и профессиональных заболеваний работники отдельных профессий, производств и организаций при выполнении своих трудовых обязанностей обязаны проходить предварительные при поступлении на работу и периодические профилактические медицинские осмотры. Работники, отказывающиеся от прохождения медицинских осмотров, не допускаются к работе. Данные о прохождении медицинских осмотров подлежат внесению в личные медицинские книжки.

Приказом Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека от 20 мая 2005 г. № 402 утверждена форма личной медицинской книжки для работников отдельных профессий, производств и организаций. Таким образом, личная медицинская книжка является документом, предоставляющим ее владельцу право работать в системе общественного питания, образования и т.д., т.е. ее следует отнести к официальным документам. Подделка медицинской книжки в целях ее использования или сбыта должна преследоваться по ч.1 ст.327 УК РФ.

С наличием пенсионного удостоверения также связывается возможность пользоваться определенными правами. В Законе РФ от 9 декабря 1991 г. «О налогах на имущество физических лиц» сказано, что льгота членам семей военнослужащих, потерявших кормильца, предоставляется на основании пенсионного удостоверения, в котором проставлен штамп «вдова (вдовец, мать, отец) погибшего воина» или имеется соответствующая запись, заверенная подписью руководителя учреждения, выдавшего пенсионное удостоверение, и печатью этого учреждения.

Пенсионное удостоверение в ряде регионов Российской Федерации является документом, предоставляющим право на бесплатный проезд в общественном транспорте или на льготную оплату проезда. Следовательно, пенсионное удостоверение не только удостоверяет личность, но и представляет собой официальный документ, предоставляющий определенные права.

Все перечисленные документы имеют определенные реквизиты, что также является одной из характеристик официального документа.

Верховный Суд РФ в ряде постановлений по конкретным делам при квалификации содеянного по ч.2 ст.325 УК РФ (похищение у гражданина паспорта или другого важного личного документа) указывал, что паспорт, удостоверение, медицинская санитарная книжка являются важными личными документами, но не относятся к числу официальных[50].

Данный подход был распространен правоприменительными органами и на ст.327 УК РФ. Представляется, что такая позиция не основана на положениях уголовного закона. В данном случае механически, без надлежащей оценки было взято на вооружение приведенное мнение Верховного Суда РФ, которое возникло не случайно. Дело в том, что в разных частях ст.325 УК РФ закреплена ответственность за похищение или повреждение официальных документов (ч.1 ст.325 УК РФ) и похищение паспорта гражданина или другого важного личного документа (ч.2 ст.325 УК РФ). Законодатель в силу каких-то соображений вычленил из всех видов официальных документов именно паспорт и другие важные личные документы, установив за их хищение ответственность в самостоятельной норме. Именно это обстоятельство было учтено Верховным Судом РФ, который пришел к единственно правильному выводу, указав, что похищение подобных документов квалифицируется только по ч.2 ст.325 УК РФ и дополнительной квалификации по ч.1 ст.325 УК РФ не требуется. Норма, содержащаяся в ч.2 ст.325 УК РФ, является специальной по отношению к норме общей, содержащейся в ч.1 ст.325 УК РФ. В соответствии с ч.3 ст.17 УК РФ, если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме.

Рассмотренные документы являются не только личными, но и официальными, поэтому их подделка, безусловно, образует уголовно-наказуемое деяние, подпадающее под действие ст.327 УК РФ.

Вместе с тем нельзя не отметить недостатки формулировок составов преступлений, содержащихся в ст.325 УК РФ и 327 УК РФ. Их предмет должен единообразно определяться в уголовном законе, чтобы исключить неверное толкование его положений. В первой из указанных статей, хотя и в разных ее частях, речь идет об официальном документе, паспорте, другом важном документе, во второй — об удостоверении и официальном документе. Букалерова Л. Предлагает вместо юридически неправильного термина «важный личный документ» использовать более понятное определение «другой официальный личный документ»[51].

Специфическими видами официальных документов предметов преступления, предусмотренных ч.3 ст.325 УК РФ и ст.3271 УК РФ, являются марки акцизного сбора, специальные марки или знаки соответствия, защищенные от подделок. Следует заметить, что из всей совокупности документированной информации оборот указанных документов законодатель наиболее эффективно урегулировал. Экономическим значением объясняется тот факт, что государство тщательно контролирует изготовление, введение в оборот, обращение и вывод из оборота марок акцизного сбора, специальных марок, знаков соответствия.

Марки акцизного сбора являются одним из видов официальных документов,[52] которые имеют степень защиты на уровне ценных бумаг и являются документами государственной отчетности, удостоверяющими легальность производства и оборота на территории Российской Федерации подакцизной алкогольной продукции. Они подразделяются на акцизные и специальные, при этом акцизные марки предназначены для маркировки товара, поступившего в Россию из стран дальнего зарубежья, а специальные — предназначены для маркировки товара, произведенного в странах СНГ, Молдавии.

Определение акцизной марки содержится в Инструкции о порядке взаимодействия таможенных органов в обеспечении импортеров акцизными марками и контроле за их использованием, являющейся Приложением к приказу ГТК России от 21.12.2000 г.: акцизная марка имеет установленный образец, является документом государственной отчетности, изготавливается предприятием Гознака и приобретается импортерами в уполномоченном таможенном органе согласно установленному порядку для подтверждения легальности ввоза на таможенную территорию Российской Федерации подакцизного товара определенной категории и его оборота на данной территории.

Региональная специальная марка является подтверждением проведения субъектом Российской Федерации специальных защитных мер, включающих в себя проверку качества и безопасности алкогольной продукции, предназначенной для розничной продажи на территории соответствующего субъекта Российской Федерации, и осуществление контроля за оборотом алкогольной продукции на указанной территории по Федеральному закону от 22 ноября 1995 г. «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции».

Знаки соответствия подтверждают качество товаров и продукции, подлежащих обязательной сертификации, независимо от того, где они произведены — в России или за рубежом. Знаками соответствия маркируется компьютерная техника, аудио-, видеотовары. Действующие определение знака соответствия содержится в постановлении Госстандарта РФ от 10 мая 2000 г. «Об утверждении Правил по проведению сертификации в Российской Федерации» — это зарегистрированный в установленном порядке знак, который по правилам, установленным в данной системе сертификации, подтверждает соответствие маркированной им продукции установленным требованиям.

А.Я. Светлов в качестве особого вида документов называет книги, в которые заносятся официальные данные: бухгалтерские книги, книги записей актов гражданского состояния, журналы регистрации входящих и исходящих документов[53].

С. Макаров исключает из числа официальных документов письменные заявление гражданина, сообщение организации, объяснение, взятые при рассмотрении материала. Искажение этих документов может быть признано способом злоупотребления должностными полномочиями или их превышения и свидетельствует о направленности умысла на укрытие преступления. В судебной практике не признаются официальными документами статистические карточки, книги учета преступлений, журналы учета иной информации о правонарушениях, оформление которых сопровождает, но не определяет правоохранительную деятельность в борьбе с преступностью. Наличие и достоверность заполнения указанных документов не устанавливает каких-либо юридических фактов и не влечет правовых последствий[54].

Гричанин И.Г. не относит к числу официальных документов таможенную декларацию. В ст.175 таможенного кодекса говорится о том, что таможенная декларация становится документом, свидетельствующим о фактах, имеющих юридическое значение, с момента оформления ее принятия таможенным органом в специальном порядке. А значит, до этого момента таможенная декларация не является официальным документом и не может быть предметом подделки[55].

Среди документов, являющихся предметом подделки в соответствии со ст.327 УК РФ, теорией и практикой уголовного права признаются различные документы, предоставляющие, предоставляющие право на проезд или свидетельствующие об оплате транспортных услуг (абонементные книжки, проездные и единые билеты на право проезда в метро или на других видах городского транспорта, железнодорожные и авиабилеты и др.).

На практике часто встречаются случаи подделки документов на автотранспортные средства, среди которых: документы на право управления транспортными средствами, связанные с регистрацией транспортных средств; подтверждающие право владения и распоряжения транспортными средствами; на право перевозки грузов и пассажиров; подтверждающие соответствие конструкции и технического состояния транспортных средств требованиям безопасности дорожного движения. При обнаружении подделки таких документов, правоприменительными органами выносятся постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, мотивируя такое решение тем, что эти документы не предоставляют никаких прав и не освобождают от обязанностей. Такая точка зрения представляется ошибочной. Прежде всего, такие документы необходимы для допуска водителей и транспортных средств к участию в дорожном движении, а некоторые из них предоставляют права на регистрацию, владение и распоряжение транспортным средством[56].

Таким образом, документы должны признаваться официальными, важными личными, предоставляющими права или освобождающими от обязанностей не в силу сложившейся правоприменительной практики, а на основании определенных законом признаков. Определение в законе круга официальных документов будет способствовать исправлению ситуации, когда официальные документы одного и того же вида различными судьями оцениваются неодинаково.

В целях стабилизации правоприменительной практики законодатель должен принять во внимание сложившуюся практику применения уголовно-правовых норм в сфере порядка управления, с тем чтобы выработать определения предметов официального документооборота, отвечающие современным реалиям.

    продолжение
–PAGE_BREAK–Глава 3. Проблемы квалификации преступлений, предметом которых выступает официальный документ3.1 Проблемы квалификации служебного подлога

Судебная практика свидетельствует о том, что норма, предусматривающая ответственность за служебный подлог, применяется не всегда правильно. Особенно остро данная проблема встает, когда следственные органы квалифицируют содеянное по ст.292 УК РФ и по совокупности с другими статьями, предусматривающими ответственность за должностные преступления. Поэтому представляется важным правильно определить место служебного подлога в системе должностных преступлений.

Статья 292 УК РФ определяет служебный подлог как внесение должностным лицом, а также государственным служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности, при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ч.1 ст.2921 УК РФ. Законодатель отдельно предусмотрел ответственность за незаконную выдачу должностным лицом или государственным служащим паспорта гражданина Российской Федерации иностранному гражданину или лицу без гражданства, а равно внесение должностным лицом, а также государственным служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, заведомо ложных сведений в документы, повлекшее незаконное приобретение гражданства Российской Федерации.

Виды подлога весьма разнообразны: от внесения не соответствующих действительности записей в подлинный документ и изменения его содержания (исправление даты, подделка подписи, подчистка, уничтожение прежней записи и замена ее ложной и т.п.) до изготовления полностью подложного документа.

В российской уголовно-правовой науке служебный подлог традиционно рассматривался в качестве специального вида злоупотребления должностными полномочиями[57]. Б.В. Здравомыслов поясняет, что при совершении служебного подлога виновный использует свои должностные или служебные полномочия[58]. А подлог, совершенный в целях сокрытия злоупотребления должностными полномочиями, предлагается квалифицировать по ст.292 и 285 УК РФ, т.е. по совокупности преступлений.

Отдельные авторы, не подвергая сомнению традиционное принятое соотношение указанных преступлений, предлагают критерии их разграничения.В. Воронин пишет: «Если в результате служебного подлога, совершенного должностным лицом, существенно нарушены права и законные интересы граждан, организаций или государства, то содеянное надлежит квалифицировать по ст.285 УК РФ, потому что служебный подлог в данном случае является не целью, а разновидностью и одновременно способом совершения такого противоправного деяния, как злоупотребление должностными полномочиями, которое по своей конструкции с объективной стороны имеет материальный состав и считается оконченным только с момента наступления указанных в законе вредных последствий»[59]. Автор полагает, что преступления, составы которых в уголовном законе описаны как формальные, не влекут неблагоприятных последствий. Критерий отграничения смежных посягательств исключительно на основе заданных законодателем конструкций их составов представляется крайне не продуктивной. Получается, что после изменений, внесенных в УК РФ Федеральным законом от 8 апреля 2008 г. № 43-ФЗ, когда исследуемая норма была дополнена второй частью, предусматривающей ответственность за служебный подлог, который повлек существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, отграничить комментируемое преступление от злоупотребления должностными полномочиями вообще нельзя.

Преступление, предусмотренное ст.285 УК РФ, состоит в злоупотреблении должностными полномочиями, т.е. в использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы из корыстной или иной личной заинтересованности, повлекшем существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемым законом интересов общества и государства. Полномочия должностного лица определяются его компетенцией, установленной в соответствующих законах, положениях, уставах и других нормативных актах, в которых регламентируются права и обязанности лица[60].

Очевидно, что сейчас превышение должностных полномочий уже не является специальным видом злоупотребления. Должностное лицо в процессе своей преступной деятельности может использовать предоставленные ему полномочия либо явно выйти за их пределы.

Служебный подлог следует рассматривать как частный случай превышения должностных полномочий. Внесение виновным в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно исправлений, становится возможным благодаря его должностному или служебному положению. При этом преступник совершает такие действия, которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать. Субъект служебного подлога использует лишь свою близость к документам, что обусловлено характером его должностных или профессионально-технических служебных обязанностей.

Важно подчеркнуть, что квалифицировать действия должностного лица по ст.292 УК РФ можно только в том случае, если фальсификация документа стала возможной благодаря именно его служебному положению. Отсутствуют признаки данного преступления, например, при подделке диплома о высшем образовании государственным служащим, не связанным с соответствующим образовательным учреждением. В такой ситуации следует применять общую норму, т.е. ст.327 УК РФ.

Наличие общей нормы (ст.327 УК РФ) показывает: действия, характерные для служебного подлога, могут быть выполнены и общим субъектом, т.е. лицом, не являющимся должностным, государственным или муниципальным служащим, что характерно для превышения должностных полномочий. В свою очередь, злоупотребить таковыми может только то, кто ими наделен.

Специфическая особенность преступления, предусмотренного ст.285 УК РФ, состоит в порождаемых им юридических последствиях. Злоупотребление должностными полномочиями и специальные его виды представляют собой по сути злоупотребление правом. Именно в способности изменять правоотношения и заключается существо должностных полномочий, их предназначение. Подобная ситуация складывается и при совершении преступления, предусмотренного ст.292 УК РФ. Предметом служебного подлога являются лишь официальные документы, т.е. такие, которые удостоверяют события или факты, имеющие юридическое значение и влекущие соответствующие юридические последствия, либо предоставляют права, возлагают обязанности или освобождают от них. Между тем отсутствие фиксируемых фактов в действительности или их неверная интерпретация делают документ юридически ничтожным. Ложный, фальшивый документ не в состоянии изменить правоотношения. Например, не становится собственником имущества лицо, его похитившее, невозможно приобрести самому или предоставить другому какие-либо права, составив подложный документ.

Часто при злоупотреблении полномочиями должностные лица документально оформляют противоречащие интересам службы управленческие решения. Например, при совершении преступления, предусмотренного ст.2851 УК РФ, должностное лицо для перечисления бюджетных средств на ненадлежащие цели подписывает или составляет платежное поручение. Следователь, незаконно задерживая лицо по подозрению в совершении преступления, составляет протокол задержания при отсутствии оснований. В отличие от служебного подлога в перечисленных случаях исполнителями выступают те, кто уполномочен на изменение правоотношений, которое происходит с появлением документа. Существенным является и то, что нуждающиеся в распорядительном воздействии субъекта отношения существовали реально.

Сложность исследуемой проблемы характеризует ситуация, когда подложный документ изготовляет должностное лицо, уполномоченное на принятие оформленного данным документом решения. В данном случае виновный фактически распорядительных полномочий не осуществляет, т.е. общественные отношения, которые требовали бы реагирования и управленческого воздействия, в реальной действительности отсутствуют.

Сходство между служебным подлогом и злоупотреблением должностными полномочиями усматривается в том, что и в том и в другом случае между действиями виновного и служебными полномочиями должностного лица должна существовать определенная связь. При злоупотреблении должностными полномочиями служебные полномочия должностного лица есть средство достижения преступного результата. Согласно уголовному закону, должностное лицо, используя свои служебные полномочия, достигает необходимого преступного результата. При служебном подлоге должна существовать связь между действиями лица, которое вносит в официальный документ заведомо ложные сведения или исправления, искажающие действительное содержание указанного документа, и полномочиями по совершению определенных действий с официальным документам. При отсутствии этой связи ответственность наступает по ст.327 УК РФ.

Связь между действиями субъекта служебного подлога и его служебными полномочиями выражается в том, что в компетенцию должностного лица, государственного служащего и служащего органа местного самоуправления в силу их служебных обязанностей и прав входят использование, хранение и экспедиция данных документов.

Непосредственный объект служебного подлога уже непосредственного объекта злоупотребления должностными полномочиями и ограничивается общественными отношениями в сфере оборота официальных документов в государственных органах, органах местного самоуправления, а также государственных и муниципальных учреждениях.

При злоупотреблении должностными полномочиями должностное лицо совершает действия, входящие по существу в круг служебных полномочий лица, но используемые им неправомерно, а при служебном пологе могут быть совершены только те действия, которые прямо указаны в диспозиции уголовно-правовой нормы и, естественно, не входят в круг служебных полномочий должностного лица, поскольку ни одно должностное лицо не обладает полномочиями по внесению в официальный документ заведомо ложных сведений, а также исправлений, искажающих его действительное содержание.

Обязательным условием признания содеянного именно служебным подлогом является совершение соответствующих действий по отношению к официальным документам должностным лицом или служащим в связи с исполнением ими своих служебных обязанностей. Если субъект, в принципе являющийся должностным лицом или служащим, подделывает неофициальный документ или не использует при подделке те возможности, которыми он обладает в силу своего служебного положения, состава служебного подлога не будет. В соответствующих случаях эти действия могут быть квалифицированы по ст.327 УК, т.е. как преступление против порядка управления.

Использование должностным лицом или служащим изготовленных им заведомо фиктивных документов при совершении хищения чужого имущества путем мошенничества, присвоения или растраты надлежит квалифицировать по совокупности за хищение (п. «в» ч.2 ст.159, п. «в» ч.2 ст.160 УК) и служебный подлог.

Точно также по совокупности преступлений квалифицируются действия должностного лица или служащего, который использует подделанный им официальный документ для совершения или сокрытия любого другого преступления. Подлог не требует самостоятельной квалификации лишь тогда, когда он является конструктивным признаком другого преступления, например, контрабанды, уклонения от уплаты налогов и (или) сборов с организации.

Если служебный подлог учиняется с целью оказания содействия другому лицу в совершении преступления, виновный привлекается к ответственности по ст.292 УК и за пособничество совершению другого преступления. Так, если должностное лицо, государственный и муниципальный служащий, совершает подлог и выдает подложный документ, понимая, что этот документ будет использован для совершения хищения чужого имущества, виновный будет отвечать и за подлог, и за соучастие в хищении[61].

Подделка электронного документа, связанная с неправомерным доступом к охраняемой законом компьютерной информации, если это деяние повлекло одно из последствий, предусмотренных ст.272 УК требует квалификации по совокупности преступлений — ст.292 и ст.272 УК.

Служебный подлог выступает в большинстве случаев совместно с другими совместно с другими составами преступлений. По мнению некоторых авторов, подлог всегда является средством совершения преступлений. В литературе по этому вопросу есть и другие мнения. Так, О. М Гук совершенно справедливо считает, что подлог может совершаться и без совокупности с другими преступлениями[62]. Служебный подлог — самостоятельный вид должностного преступления. Данный вид встречается чаще всего тогда, когда должностное лицо пытается с помощью полога скрыть допущенные по службе дисциплинарные проступки и свою профессиональную некомпетентность.

    продолжение
–PAGE_BREAK–3.2 Проблемы квалификации по ст.327 УК РФ

Статья 327 УК РФ предусматривает состав преступления «подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков». При квалификации данного преступления зачастую возникают вопросы, которые остаются дискуссионными как в теории уголовного права, так и на практике.

Ответственность за подделку документов, штампов, печатей или бланков предусмотрена нормами не только уголовного, но и административного законодательства. Разграничение административного проступка и преступления и преступления проводится на основании критерия общественной опасности деяния. В отличие от ст.327 УК РФ в ст. 19.23 КоАП РФ, предусматривающей ответственность за однородное деяние, нет указания на цель подделки — использование или сбыт. Вместе с тем в части сбыта штампов, печатей, бланков нормы являются аналогичными. Таким образом, возникает коллизия, которую правоприменитель решает по своему усмотрению путем привлечения лица либо к административной, либо к уголовной ответственности.

В правоприменительной практике возникают сомнения при квалификации подделки документов, выдаваемых органами иностранных государств. В ст.327 УК РФ не конкретизируется принадлежность официальных документов российским государственным органам, организациям или предприятиям. Однако в отношении другого предмета подделки — государственных наград — происхождение их указывается. В соответствии с нормами международного права на территории на территории Российской Федерации принимаются различные документы иностранных государств. Отсюда очевидно: нарушение действующего порядка посредством подделки указанных документов образует состав преступления, предусмотренного ст.327 УК РФ.

Как отмечалось, информация, составляющая суть документа, может содержаться на электронном носителе. Если заведомо ложная информация вносится, к примеру, в Государственный реестр регистрации юридических лиц, ведущийся в электронном виде, посредством проникновения в компьютерную систему, содеянное также следует квалифицировать по ст.327 УК РФ, а дополнительно — по ст.272 УК РФ как неправомерный доступ к компьютерной информации.

В Уголовном кодексе не раскрывается значение термина «подделка». В юридической литературе можно встретить следующее определение этого понятия: подделка — сознательное искажение, подмена чего-либо подлинного, настоящего ложным[63]. Подделкой следует считать:

А) изготовление полностью фиктивного документа с помощью средств копировальной, множительной техники, незаконно изъятых бланков, поддельных печатей, штампов, подписей;

Б) внесение исправлений или полное изменение подлинного документа путем уничтожения части текста (подчистки, травления, смывания, вырезки), внесения новых записей (дописки, вставки, подклейки).

При квалификации подделки документов практически всегда возникают затруднения в случаях создания правильного по форме документа на основе ложных документов или вымышленных данных. Неоднозначно решается этот вопрос различными судебными органами. Представляется, что создание заведомо ложного документа или получение повторного документа на основе ложных данных, включая документальные, не является подделкой документа в значении ст.327 УК РФ. В данном случае имеет место расширительная трактовка подделки документа. Действия лица, представляющего фиктивный документ или ложное заявление об утрате документа, полностью не обеспечивают создание неистинного документа, автоматически не порождают его возникновение. Нормативные правила выдачи (в том числе повторной) документов, как правило содержат специальные требования по подтверждению представляемых данных, предусматривают в отдельных случаях их тщательную проверку.

В действительности под анализируемые факты подделки можно подвести многие случаи недобросовестности, антисоциального или противоправного поведения. Например, симуляция болезни, сопровождаемая выдачей листка нетрудоспособности; инсценирование кражи и истребование справки на получение страхового возмещения. Подобные случаи не охватываются понятием подделки и являются противоправными при наличии признаков иного состава преступления.

Вместе с тем использование документа, полученного анализируемым способом, при условии осведомленности о его подложности, образует состав преступления, предусмотренного ч.3 ст.327 УК РФ. Закон в данной норме говорит о подложном документе (в отличие от ч.1 ст.327 УК РФ, где фигурирует поддельный документ), не разъясняя, в чем заключается различие данных терминов. Гражданскому законодательству также знакомо использование данных терминов в качестве самостоятельных признаков — в ч.2 ст.147 ГК РФ сказано, что владелец ценной бумаги, обнаруживший подлог или подделку ценной бумаги, вправе предъявить к лицу, передавшему ему бумагу, требование о надлежащем исполнении обязательства, удостоверенного ценной бумагой, и о возмещении убытков. В юридических энциклопедиях указывается, что данные слова являются синонимами[64]. В теории уголовного права нет единой точки зрения по данному вопросу.

Представляется, что понятие подложного документа охватывает документы, хотя и являющиеся доброкачественными по форме, однако содержащие недостоверные данные. Поэтому если лицу известно, что представляемый документ фиктивен с точки зрения содержащихся в нем сведений или является дубликатом, полученным в неустановленном порядке, то в этих случаях должна наступать уголовная ответственность за использование подложного документа.

Подделка предполагает как изготовление полностью подложного документа, так и внесение в достоверный документ каких-либо изменений, искажающих его первоначальное содержание. Уголовная ответственность наступает за подделку документа в целях его использования, а также за сбыт. Преступление считается оконченным с момента изготовления поддельного документа либо изменения содержания подлинного документа. При этом под сбытом понимается совершение действия, влекущего отчуждение предмета сбыта, в результате которого происходит его переход во владение другого лица[65]. Сбыт документа означает его продажу, обмен, безвозмездную передачу третьим лицам и считается оконченным с момента отчуждения документа.

В ч.3 ст.327 УК РФ предусмотрена ответственность за использование заведомо подложного документа. Под «использованием» имеются ввиду действия субъекта по извлечению пользы, выгоды, эффекта или других полезных свойств документа путем его предъявления, представления (демонстрации), предоставления и т.п. Предметом в этом случае выступает подложный документ. Использование фальшивого документа подразумевает, что его собираются предъявить в соответствующие учреждения.

В Уголовном кодексе отсутствует признак официальности для документов данного состава. Одни ученые и практики считают, что речь при этом идет только об официальных документах, указанных в ч.1 этой же статьи[66]. Однако, такое понимание круга документов, предусматриваемых в ч.3 ст.327 УК РФ, нельзя считать точным ориентиром для правоприменителя.

Авторы, отстаивающие данную точку зрения, считают, хотя в Уголовном кодексе прямо не указывается на официальный характер документов, использование которых составляет самостоятельный состав преступления, данное их свойство предполагается. Во-первых, использование подложных документов отнесено к преступлениям против порядка управления. Во-вторых, данный состав является логическим завершением перечисления незаконных операций с официальными документами. В-третьих, значение использования подложных документов в ч.3 ст.327 УК РФ равнозначно значению использования официальных поддельных документов как цели подделки, предусмотренной ч.1 ст.327 УК РФ.

Наумов А.В. в поддержку и развитие такого толкования закона отметил, что в теории уголовного права и судебной практике под использованием подложного документа обычно понимается его представление или предъявление в соответствующие учреждения или должностным лицам для получения неположенных прав или незаконного освобождения от возложенных на лицо обязанностей. Использование поддельного документа в иных целях не образует состава данного преступления[67].

А.В. Рагулина и Д.А. Семенов также считают, что непосредственным объектом преступления, предусмотренного ч.3 ст.327 УК РФ, является порядок пользования официальными документами, являющийся структурной частью обращения официальных документов[68].

Другие исследователи полагают, что предмет рассматриваемого преступления следует понимать широко, т.е. как любой используемый лицом документ, в том числе не предоставляющий каких-либо прав и не освобождающий от обязанностей.

Узкое понимание предмета преступления, предусмотренного ч.3 ст.327 УК, не основано на законе и далеко не всегда находит поддержку в судебной практике. В диспозиции этой части рассматриваемой статьи УК уголовная ответственность установлена за использование заведомо подложного документа. Однако в законе нет никаких указаний на то, что документ этот непременно должен быть официальным, предоставлять какие-либо права или освобождать от обязанностей.

В подобной ситуации преступник извлекает полезные свойства документа путем его представления уполномоченным лицам. А эти лица, в свою очередь введенные в заблуждение содержанием зафиксированной в документе информации, могут предоставить предъявившему его лицу какие-либо права или освободить его от обязанностей, даже если сам по себе документ этих прав и обязанностей не предоставляет. Именно поэтому такое деяние может рассматриваться в качестве преступления против порядка управления. В целом же деяния, связанные с использованием любых подложных документов, в том числе и не являющихся официальными, нередко представляют значительную социальную опасность. При этом лицо действует с умыслом и прибегает к квалифицированному виду обмана, овеществленного в документе.

Широкое определение в качестве предмета преступления, предусмотренного ч.3 ст.327 УК РФ, любого документа следует признать правильным. Это не ошибка законодателя, а его разумная позиция, вполне отвечающая реальным потребностям общества. А.В. Галахова также обоснованно утверждает, что предметом данного преступления является заведомо подложный документ — как официальный, так и личный[69].

Представляется, что непосредственным объектом ч.3 ст.327 УК РФ следует считать порядок пользования документами любого рода, не только официальными или лично важными, но и иными, которые при определенных условиях могут быть полезными для получения благ или освобождения от обязанностей, хотя сами по себе таковых не предоставляют. Важно то, что лицо, использующее подложный документ, осознает его подложность и надеется с его помощью добиться каких-либо выгод для себя или другого лица, причинить кому-либо вред.

Другое терминологическое расхождение в конкретизации предмета преступления, предусмотренного ч.3 ст.327 УК РФ — подложность в противовес поддельности, также обусловило различное понимание перечня таких документов. Ряд авторов считают, что использование чужого подлинного документа наказуемо по ч.3 ст.327 УК РФ, другие не усматривают в данных действиях соответствующий состав преступления.

Последняя точка зрения представляется более убедительной. Для описания признаков состава преступления законодатель прибегает, как правило, к понятиям точного значения. Подложный документ ни при каких обстоятельствах не может считаться подлинным, даже в случае незаконного обращения с ним. Чужой документ обладает всеми признаками истинного документа: надлежащий порядок выдачи, реквизиты, истинные сведения и т.п. При обманном использовании истинного документа, по существу, имеет место «подлог личности» физического лица. Не поддельный документ играет роль средства обмана, а действия лица, манипулирующего действительным документом. Если вместо соответствующего документа представляется иной, близкий по внешнему виду, содержанию (пропуск вместо удостоверения сотрудника милиции, просроченная справка и т.п.), то такие действия относятся к обману, а не к подлогу документов.

В ч.3 ст.327 УК РФ под подложным подразумевается документ явно фальшивый, фальсифицированный. При этом охватываются случаи как материального, так и интеллектуального подлога. Под материальным подлогом понимается частичная подделка документа, тогда как под интеллектуальным понимают заведомую ложность документа при подлинности его формы и реквизитов.

Проблемным является вопрос о квалификации использования подложного документа, изготовленного самим его исполнителем. Одни исследователи считают, что использование поддельного документа, не охватывается ни понятием сбыта, ни понятием подделки. Подделка документов и использование поддельного документа составляют самостоятельные составы. Ответственность за использование поддельного документа не может ставиться в зависимость от того, данным лицом изготовлен фальшивый документ либо иным субъектом, не участвующим в его использовании. Поэтому действия виновного должны квалифицироваться по совокупности: ч.1 и ч.3 ст.327 УК РФ. В этом случае речь идет о реальной совокупности, складывающейся как итог совершения двух деяний, предусмотренных различными частями уголовно-правовой нормы.

Действия же лица, изготовившего документ по просьбе лица, его использующего, следует квалифицировать только по ч.1. ст.327 УК РФ, поскольку в законе содержится прямое указание на изготовление документа в целях его использования.

Другие авторы, напротив считают, что если лицо само подделало удостоверение или иной официальный документ и использовало его, то все содеянное охватывается ч.1 ст.327 УК РФ, поскольку при этом была реализована цель, указанная в законе. Использование поддельного документа, изготовленного иными лицами, образует состав самостоятельного преступления, ответственность за которое установлена в ч.3 ст.327 УК РФ. Такая точка зрения представляется наиболее обоснованной.

В УК РФ включена норма, устанавливающая уголовную ответственность за незаконную выдачу или поделку рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ (ст.233). Законодатель поместил ст.233 в гл.25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности» Особенной части УК РФ. Подделка рецептов на получение наркотических средств не является самоцелью, совершая ее, преступник осознает, что конечной целью является получение наркотиков, и тем самым посягает не только на здоровье населения, но и на порядок управления и интересы государственной власти и государственной службы (в случае, если указанные действия совершены должностным лицом).

Рецепт представляет собой письменное предписание врача о выдаче (приобретении) определенного лекарства конкретному лицу, способе его применения, заполненное на специальном бланке, содержащее необходимые реквизиты: наименование (штамп) лечебного учреждения, круглая печать учреждения, личная печать и подпись врача. Из названия и диспозиции статьи следует, что ответственность наступает в случае незаконной выдачи либо подделки рецептов (иных документов) только наркотических средств и психотропных веществ. Следовательно, подделка (незаконная выдача) документов (рецептов) на сильнодействующие, одурманивающие, ядовитые вещества не может квалифицироваться по ст.233 УК РФ.

Под сильнодействующими веществами понимаются лекарственные средства, создающие менее сильный эффект, чем наркотические, но при применении оказывающие стимулирующее или депрессивное воздействие на центральную нервную систему, вызывающие галлюцинации, нарушение моторной функции и состояние зависимости. Отсутствие упоминания о сильнодействующих, ядовитых, одурманивающих веществах в диспозиции ст.233 УК РФ предполагает, действия лиц, совершивших подделку рецептов (иных документов) на получение названных препаратов, следует квалифицировать по ст.327 УК РФ или ст.292 УК РФ (если виновным является должностное лицо) [70].

Документы первичного учета, внутреннего пользования: чеки магазинов, квитанции предприятий сферы услуг, чеки на товары, определенные счета, товарно-транспортные накладные, путевые листы, гарантийные талоны, контрамарки и т.п. не могут считаться официальными документами. Подделка и использование подобных документов при соответствующих условиях образуют иной состав преступления, например предусмотренный ст.187 «Изготовление или сбыт поддельных платежных документов», 159 УК РФ «Мошенничество» и др. Подделка лотерейных билетов образует приготовление к мошенничеству, поскольку их нельзя признать ценными бумагами[71]. В соответствии с п.5 ст.2 Федерального закона от 11 ноября 2003 г. «О лотереях» лотерейные билеты представляют собой «защищенную от подделок полиграфическую продукцию». Учитывая неофициальный характер таких билетов, их изготовление и использование не может квалифицироваться по ст.327 УК РФ.

Представляется, что по ч.2 ст.159 и одновременно по ст.327 УК должны квалифицироваться случаи подделки документов с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение. В данном случае подделка документа осуществляется с целью облегчить совершение обмана при мошенничестве. Последняя законодательная редакция ст.327 УК характеризует данную норму как самостоятельное преступление независимо от того, что поддельный документ в последующем используется как способ обмана[72].

В ч.1 ст.176 УК предусматривается ответственность за получение кредита либо льготных условий кредитования «путем представления банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации». В случае если представляемые фальшивые документы имеют официальный характер, возникает конкуренция рассматриваемой нормы и общего подлога документов. Поскольку ч.1 ст.176 УК РФ предусматривает представление данных документов, ч.3 ст.327 УК как общая норма не подлежит применению. Однако действия по подделке официальных документов со стороны субъектов ч.1 ст.176 УК либо иных изготовителей этих документов не охватываются их представлением (использованием) и подлежат самостоятельной юридической оценке. В указанном случае имеет место реальная совокупность двух преступлений, то есть ч.1 или ч.2 ст.327 и ч.1 ст.176 УК РФ.

Сходная ситуация складывается с таким составом преступления, как контрабанда. В соответствии со ст.188 УК наказуема контрабанда, совершенная с обманным использованием документов или средств таможенной идентификации либо сопряженная с недекларированием или недостоверным декларированием. Подделка документов, имеющих официальный характер, выходит за рамки анализируемой нормы. Закон предусматривает лишь обманное использование документов, под которым следует понимать представление сотрудникам таможенных органов поддельных документов, различные манипуляции с документами с целью ввести лиц, осуществляющих таможенный контроль, в заблуждение. В связи с этим действия лица, подделавшего соответствующий документ и представившего его на таможенном контроле, следует квалифицировать по совокупности ст.327, ч.1 ст.188 УК РФ.

В соответствии со ст.322 УК уголовную ответственность влекут действия по пересечению Государственной границы Российской Федерации, совершенные без установленных документов и надлежащего разрешения. Под неустановленными документами в данном случае понимаются как недействительные (просроченные, чужие, неправильно оформленные), так и фиктивные (поддельные) документы, которыми оформляется в соответствии со специальным нормативным порядком пересечение Государственной границы. Указанные преступные действия могут включать в себя использование поддельных документов, что является, в свою очередь, самостоятельным составом преступления — ч.3 ст.327 УК. При этом собственно подделка соответствующих документов не охватывается незаконным пересечением Государственной границы, и в случае фальсификации таких документов самим нарушителем его действия должны квалифицироваться дополнительно по ч.1 или 2 ст.327 УК РФ.

Современное уголовное законодательство предусматривает две нормы, связанные с установлением ответственности за уклонение от уплаты налогов ст. 198, 199 УК. Каждая норма содержит альтернативные действия с конкретизированным способом совершения — подлогом документов. В ст. 198 УК наказуемость влекут действия, совершенные путем включения в декларацию заведомо искаженных данных о доходах или расходах. В соответствии со ст. 199 УК аналогичные действия наказуемы, если они совершены путем включения в бухгалтерские документы заведомо искаженных данных о доходах или расходах либо путем сокрытия других объектов налогообложения.

В указанных нормах в качестве способа предусматривается интеллектуальный подлог документов, включающий в себя как собственно создание подложного документа, так и его применение в целях избежания уплаты налогов. Данная конструкция способа совершения преступления полностью подразумевает подлог документов. Дополнительной квалификации по каким-либо составам подлога документов в связи с этим не требуется. Более того, документы, являющиеся предметом фабрикации состава уклонения гражданина от уплаты налогов, не обладают признаками официальных документов. Значит, и по данному признаку совокупность ст. 198 и 327 УК отсутствует.

Ч.3. ст.306 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за заведомо ложный донос о совершении преступления, соединенный с искусственным созданием доказательств обвинения. Значительную часть доказательств составляют документы. Если лжедоносчик самостоятельно подделал документ, удостоверяющий те или иные факты, которые делают «достоверными» его ложное заявление, он должен дополнительно нести ответственность по ст.327, ч.1 или 2 УК. В данной ситуации поделка и заведомо ложный донос, соединенный с искусственным созданием доказательств, образуют реальную совокупность преступлений. Подделка документов нарушает иную сферу общественных отношений, не входящих в объект посягательства преступлений против правосудия.

Подделка документов должна иметь самостоятельную оценку также потому, что действия по созданию искусственных доказательств обвинения предполагают прежде всего использование подложного документа, то есть его предъявление, представление в соответствующий правоохранительный орган. Кроме того, может оказаться, что поддельный документ не обладает свойством относимости к определенному событию, а значит, и не может служить доказательством. Указанное обстоятельство подчеркивает самостоятельный характер изготовления поддельных документов как доказательств обвинения. Соответственно, за подделку документов должны нести ответственность лица, изготовившие фальшивку по просьбе лжедоносчика, даже если они не знали о цели использования документа.

Статья 187 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за изготовление в целях сбыта или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт, а также иных платежных документов, не являющихся ценными бумагами. Платежные документы — это документы, содержащие обязательство или поручение по выполнению денежного платежа, не обладающие всеми признаками ценных бумаг согласно ст.142 — 149 ГК РФ. Кредитная карта — это банковская карта, использование которой позволяет держателю (физическому лицу) в соответствии с условиями договора с эмитентом (юридическим лицом, организовавшим выкуп карт и несущим перед владельцами карт обязательства по осуществлению по осуществлению их прав) совершать финансовые операции в размере предоставленной эмитентом кредитной линии и пределах расходного лимита по оплате товаров, услуг и получению наличных денежных средств[73]. Расчетная карта — банковская карта, также дающая возможность владельцу в соответствии с условиями договора с эмитентом совершать финансовые операции. Однако в отличие от кредитной карты в размере суммы, находящейся на банковском счету. За пределами предмета преступления, предусмотренного ст.187 УК РФ, остаются поддельные идентификационные карты, которые идентифицируют держателя карты для последующей его регистрации в информационно-технологическом процессе как субъекта, давшего санкцию на проведение одной или нескольких технологических операций. Например, карты IYHF (InternationalYouthFederation), которые не несут платежных функций[74]. Их незаконное изготовление и подделка квалифицируются по ст.327 УК РФ.

На основании вышеизложенного можно сделать о том, что возникающие сложности при квалификации данной нормы связаны с отсутствием единого понятия официального документа; неясным критерием разграничения понятий поддельный документ и подложный документ; дублированием норм, связанных с подделкой и сбытом, документов, печатей, штампов, наград в различных отраслях права, что создает трудности в судебной практике.

Решению практических проблем правоприменения способствовали бы разъяснения Пленумом ВС РФ содержания понятий документа и официального документа, а также рекомендации по разрешению коллизии соответствующих статей УК РФ и КоАП РФ. С учетом постоянно усложняющегося документооборота, в том числе и в рамках частноправовых отношений, когда документ приобретает все большее значение для защиты прав и законных интересов граждан и организаций, ограничительное толкование ч.3 статьи 327 УК РФ вряд ли можно признать правильным.

    продолжение
–PAGE_BREAK–Заключение

Подводя краткие итоги рассмотрению темы можно сделать следующие выводы.

Под подлогом документов следует понимать противоправные умышленные действия по изготовлению или использованию поддельных документов, нарушающие информационно-удостоверительную деятельность органов государственной власти и управления, предприятий, учреждений, организаций.

Нормы действующего уголовного законодательства, содержащие понятие официального документа повторяют положения УК 1960 г., которые на сегодняшний ень являются устаревшими т.к. не учитывают произошедшие за последние полвека изменения в гражданско-правовой, административно-правовой, финансовой и других сферах общественной жизни.

Электронный официальный документ, находящийся в обращении нуждается в правовой защите от противоправных действий наряду с письменными документами, что на настоящий момент не учтено законодателем в ст.327 УК РФ.

Законодатель связывая наступление уголовной ответственности по ст.327 лишь с таким документом, который предоставляет права или освобождает от обязанностей не учел еще одно важное обстоятельство. Документ может также налагать определенные обязанности.

Еще один важный недостаток формулировки официального документа состоит в том, что официальные документы не столько предоставляют права или освобождают от обязанностей, сколько фиксируют те или иные обстоятельства, которые выступают в качестве юридических фактов т.е. составляются с целью подтверждения прав или обязанностей. Официальный документ удостоверяет факт или событие, которые имеют юридическое значение или влекут соответствующие юридические последствия.

Узкое понимание официального документа, как исходящего от государственных органов, органов местного самоуправления и должностных лиц не соответствует характеру существующих экономических и иных общественных отношений. Таким образом, в качестве официальных следует признавать также документы, исходящие от юридических и физических лиц. Либо следует наряду с уголовной ответственностью за подделку официальных документов ввести уголовную ответственность за подделку неофициальных, частных документов.

Применительно к целям уголовного права официальный документ можно определить как зафиксированную на материальном носителе информацию в виде текста и (или) изображения общеобязательным способом (способами), предусматривающим определенные реквизиты, позволяющие ее идентифицировать. Данная информация должна иметь юридическое значение, исходить от государственных органов, органов местного самоуправления или от иных физических или юридических лиц, действующих по полномочию названных органов.

В ч.2 ст.325 УК РФ в качестве предмета преступления предусмотрен «важный личный документ». Однако, документ, который признается «важным личным» не перестает быть официальным и его подделка образует состав преступления, предусмотренного ст.327 УК РФ. Целесообразно в Уголовном законе вместо юридически неправильного термина «важный личный документ» использовать определение «другой официальный личный документ».

Предметом преступления, предусмотренного ст.327 УК РФ следует признавать не только удостоверение, предоставляющее права или освобождающее от обязанностей, а любое удостоверение, в том числе, удостоверяющее личность, предоставляющее право на определенные действия, право на льготы.

Внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, а также исправлений становится возможным благодаря его должностному или служебному положению. При этом преступник совершает такие действия, которые никто и не при каких обстоятельствах не вправе совершать. Исходя из этого служебный подлог следует рассматривать как частный случай превышения должностных полномочий. Квалифицировать действия должностного по ст.292 УК РФ можно только в том случае, если фальсификация документа стала возможной благодаря именно его служебному положению.

В случае подделки документа, ведущегося в электронном виде, посредством проникновения в компьютерную систему, ответственность должна наступать по ст.327 УК РФ, а дополнительно по ст.272 УК РФ как неправомерный доступ к компьютерной информации.

Представляется, что создание правильного по форме документа на основе ложных документов или вымышленных данных не является подделкой документа в значении ст.327 УК РФ т.к. нормативные правила выдачи документов, как правило, содержат специальные требования по подтверждению представляемых данных, предусматривают в отдельных случаях их тщательную проверку. Вместе с тем использование документа, полученного вышеуказанным способом, при условии осведомленности о его подложности, образует состав преступления, предусмотренного ч.3 ст.327 УК РФ.

Использование поддельного документа лицом, изготовившим данный документ охватывается ч.1 ст.327 УК РФ, поскольку при этом реализуется цель указанная в законе. Использование поддельного документа, изготовленного иными лицами, образует состав самостоятельного преступления, ответственность за которое установлена в ч.3 ст.327 УК РФ.

Список использованной литературы

I. Нормативно-правовые акты и другие официальные документы:

1.                 Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации: [принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 14 июня 2002 г.: одобрен Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 10 июля 2002 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 2002. — № 30. — ст.3012.

2.                 Уголовный кодекс Российской Федерации: [принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 24 мая 1996 г.: одобрен Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 5 июня 1996 г.] // СПС Конультант Плюс.

3.                 Таможенный кодекс Российской Федерации: [принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 25 апреля 2003 г.: одобрен Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 14 мая 2003 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 2003. — № 22. — ст. 2066.

4.                 Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: [принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 21 октября 1994 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 1994. — № 32. — ст.3301.

5.                 Об обязательном экземпляре документов: федер. закон: [принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 23 ноября 1994 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 1995. — № 1. — ст.1.

6.                 О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей: федер. закон: [принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 13 июля 2001 г.: одобрен Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 20 июля 2001 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 2001. — № 33 (ч.1). — ст.3431.

7.                 Об информации, информационных технологиях и о защите информации: федер. закон: [принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 8 июля 2006 г.: одобрен Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 14 июля 2006 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 2006. — № 31 (ч.1). — ст.3448.

8.                 О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения: федер. закон: [принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 12 марта 1999 г.: одобрен Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 17 марта 1999 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 1999. — № 14. — ст.1650.

9.                 О лотереях: федер. закон: [принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 17 октября 2003 г.: одобрен Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 29 октября 2003 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 2003. — № 46 (ч.1). — ст.4434.

10.            Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации: федер. закон: [принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 22 мая 2002 г.: одобрен Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 29 мая 2002 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 2002. — № 24. — ст.2253.

11.            О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции: федер. закон: [принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 19 июля 1995 г.: одобрен Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 15 ноября 1995 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 1995. — № 48. — ст.4553.

12.            Об основных документах, удостоверяющих личность гражданина Российской Федерации за пределами Российской Федерации: указ Президента Российской Федерации от 23 декабря 1996 г. — № 1752 // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 1996. — № 52. — ст.5914.

II. Специальная литература:

13.            Аминов Д.И. Защита кредитно-банковских операций от преступных посягательств при электронных платежах / Д.И. Аминов // Журнал российского права. — 1999. — № 10. — С.50 — 56.

14.            Астахов С. «Липовая» справка — это документ / С. Астахов // ЭЖ-Юрист. — 2007. — № 31.

15.            Басова Т.Б. Ответственность за служебный подлог по уголовному праву России: учеб. пособие / Т.Б. Басова. — Владивосток: изд-во ДВГУ, 2002. — 68 с.

16.            Борков В. Актуальные вопросы применения нормы о служебном пологе / В. Борков // Уголовное право. — 2008. — № 5. — С.8 — 13.

17.            Бриллиантов А.В. О содержании понятия «официальный документ» / А.В. Бриллиантов // Журнал российского права. — 2003. — № 2. — С.65 — 70.

18.            Бродневская Я.В. Значение предмета преступления при квалификации деяний по статье 327 УК РФ / Я.В. Бродневсая // Журнал российского права. — 2009. — № 2. — С.61 — 68.

19.            Букалерова Л.А. Уголовно-правовая охрана официальной документированной информации в сфере порядка управления / Л.А. Букалерова // Уголовное право. — 2005. — № 4. — С.14 — 18.

20.            Букалерова Л.А. Проблемы уголовно-правовой ответственности за посягательства на официальный документооборот / Л.А. Букалерова // Вестник Московского университета. — 2006. — № 2. — С.57 — 69.

21.            Вершинин А.Л. Юридические документы в нотариальной и судебной практике / А.Л. Вершинин. — М.: Юрид. лит-ра, 1993. — 223 с.

22.            Волженкин Б.В. Служебные преступления / Б.В. Волженкин. — М.: Юрист, 2000. — 368 с.

23.            Волженкин Б.В. Служебные преступления: Комментарий законодательства и служебной практики / Б.В. Волженкин. — СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005. — 560 с.

24.            Воробьев Г.Г. Документ: информационный анализ / Г.Г. Воробьев. — М.: Наука, 1973. — 255 с.

25.            Воронцова С.В. Уголовно-правовая ответственность за незаконное изготовление или сбыт поддельных банковских карт / С.В. Воронцова // Банковское право. — 2008. — № 6. — С.40 — 45.

26.            Гаджиев Н. Выявление и профилактика подлогов / Н. Гаджиев // Законность. — 1995. — № 1. — С.25 — 27.

27.            Гончаров Д.Ю. Официальные документы: проблемы квалификации по Уголовному кодексу РФ / Д.Ю. Гончаров // Право и экономика. — 2000. — № 12. — С.43 — 44.

28.            Гричанин И., Щиголев Ю. Квалификация подделки и использования подложных документов / И. Гричанин, Ю. Щиголев // Российская юстиция. — 1997. — № 11. — С.37 — 38.

29.            Гричанин И.Г., Щиголев Ю.В. Квалификация преступлений, предусматривающих подлог документа в качестве признака состава / И.Г. Гричанин, Ю.В. Щиголев // Журнал российского права. — 1999. — № 1. — С.115 — 121.

30.            Гук О.М. Ответственность за злоупотребление властью или служебными полномочиями / О.М. Гук. — Киев, 1988. — 252 с.

31.            Егорова Н. Субъект преступления против интересов службы / Н. Егорова // Законность. — 1998. — № 4.

32.            Клепицкий И.А. Документ как предмет подлога в уголовном праве / И.А. Клепицкий // Государство и право. — 1998. — № 5. — С.68 — 75.

33.            Клепицкий И. «Должностное лицо» в уголовном праве (эволюция правового понятия) / И. Клепицкий // Законность. — 1997. — № 10. — С.21 — 26.

34.            Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. А.В. Наумова. — М.: Юристь, 1996. — 823 с.

35.            Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред.В.И. Радченко. — М.: Спарк, 1996. — 862 с.

36.            Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред.В.М. Лебедева. — М.: ИНФРА. М, 2005. — 912 с.

37.            Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / под ред. Ю.И. Скуратова. — М.: ИНФРА. М — НОРМА, 1996. — 581 с.

38.            Коняхин В., Калешина О. Поддельные документы как предмет преступлений предусмотренных ст.186 и 187 УК РФ (правоприменительный и правотворческий аспекты) / В. Коняхин, О. Калешина // Уголовное право. — 2006. — № 5. — С.51 — 54.

39.            Костюк М., Сердюк П. Вопросы квалификации мошенничества в сфере банковского кредитования / М. Костюк, П. Сердюк // Уголовное право. — 2007. — № 4. — С.42 — 45.

40.            Кравчинский Л. Подделка документов — новый спутник дел о налоговых преступлениях / Л. Кравчинский // Новое Законодательство и юридическая практика. — 2009. — № 2.

41.            Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений / В.Н. Кудрявцев. — М.: Юрист, 1999. — 304 с.

42.            Ларин М.В. Развитие понятия «документ» / М.В. Ларин // Делопроизводство. — 2000. — № 1. — С.5 — 10.

43.            Логинов Е.А. Ответственность за должностные преступления: Учеб. пособие / Е.А. Логинов. — Сыктывкар: КРАГСиУ, 2003. — 106 с.

44.            Львова Е., Макаров А. Официальный документ как предмет преступления / Е. Львова, А. Макаров // Российская юстиция. — 2000. — № 10. — С. 19.

45.            Макаров С. Должностное укрывательство преступлений / С. Макаров // Законность. — 2007. — № 4. — С.22 — 25.

46.            Макаров С.Д. Малозначительность в квалификации служебных преступлений / C.Д. Макаров // Уголовный процесс. — 2007. — № 12. — С.14 — 21.

47.            Нагаев Е.А., Степанищев А.В. Незаконный оборот алкогольной продукции: уголовно-процессуальные и уголовно-правовые аспекты / Е.А. Нагаев, А.В. Степанищев // Законодательство. — 2000. — № 7. — С.32 — 38.

48.            Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. В 2-х т. / А.В. Наумов. — М.: Юрид. лит., 2004. — Т.2. — 832 с.

49.            Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации. Комментарий судебной практики и доктринальное толкование / А.В. Наумов. — М.: Волтерс Клувер, 2005. — 1024 с.

50.            Пикуров Н.И., Букалерова Л.А. Подлог и другие преступные посягательства на официальный документооборот / Н.И. Пикуров, Л.А. Букалерова. — Волгоград: ВА МВД России, 2001. — 116 с.

51.            Пинхасов Б.И. Защита документов по советскому уголовному праву / Б.И. Пинхасов. — Ташкент: Узбекистан, 1976. — 198 с.

52.            Поленов Г.Ф. Ответственность за похищение, подделку документов и их использование / Г.Ф. Поленов. — М.: Юрид. лит-ра, 1980. — 71 с.

53.            Постников В.С. Уголовная ответственность за подделку, изготовление, сбыт и использование подложных документов, штампов, печатей бланков: автореф. Дис. … канд. юрид. наук / В.С. Постников. — М., 1990. — 25 с.

54.            Потапенко Н.С. Уголовная ответственность за подделку банковских карт / Н.С. Потапенко // Российский судья. — 2004. — № 8.

55.            Потеева А., Корюкаева Т. Изобличение подделки / А. Потеева, Т. Корюкаева // ЭЖ-Юрист. — 2008. — № 34.

56.            Рарог А., Букалерова Л. Совершенствование уголовно-правовой охраны недокументированной официальной информации от незаконных деяний лиц, использующих должностное или служебное положение / А. Рарог, Л. Букалерова // Уголовное право. — 2004. — № 4. — С.44 — 47.

57.            Российское законодательство X — XXвеков. Т.9. Законодательство эпохи буржуазно-демократической революции. — М.: Юрид. лит., 1994. — 352 с.

58.            Сайт МВД. Статистика [Электронный ресурс]: Режим доступа: www.URL: http://www.mvd.ru / stats/ — 07.02.2010.

59.            Сарсенов Н.Г. О подделке ценных бумаг / Н.Г. Сарсенов // Эксперт-криминалист. — 2006. — № 2. — С.16 — 19.

60.            Светлов А.Я. Ответственность за должностные преступления / А.Я. Светлов. — Киев: Наукова думка, 1978. — 303 с.

61.            Словарь иностранных слов / под ред.А.Г. Спиркина. — М.: Рус. яз., 1990. — 662 с.

62.            Стренин А. Соотношение злоупотребления должностными полномочиями и служебного подлога / А. Стренин // Вестник Московского университета. — 2002. — № 3. — С.122 — 132.

63.            Теория государства и права: Учебник / под ред. А.С. Пиголкина. — М.: Городец, 2003. — 544 с.

64.            Ткачев А.В. Проблемы реквизитов машинных документов / А.В. Ткачев // Вестник Московского университета. — 1999. — № 2. — С.55 — 68.

65.            Толковый словарь русского языка в 4 т. / под ред.Д.Н. Ушакова. — М.: ООО «Издательство Астрель», 2000. — Т.1.

66.            Турищева Н.Ю. Избирательный документ как предмет совершения преступления / Н.Ю. Турищева // Юридический мир. — 2008. — № 6.

67.            Уголовное право России (Особенная часть): Учебник / под ред. Б.В. Здравомыслова. — М.: Юристь, 1996. — 559 с.

68.            Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / под ред.В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунева, А.В. Наумова. — М.: Юрист, 2005. — 543 с.

69.            Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / под ред.А.И. Рарога. — М.: Институт международного права и экономики, 2004. — 480 с.

70.            Устинова Т.Д., Четвертакова Е.Ю. Документ как предмет подделки / Т.Д. Устинова, Е.Ю. Четвертакова // Законодательство. — 2008. — № 1. — С.78 — 82.

71.            Федин А. Некоторые особенности квалификации преступления, предусмотренного частью 3 статьи 327 УК РФ / А. Федин // Уголовное право. — 2008. — № 3. — С.58 — 60.

72.            Финогенов В.Ф. Использование специальных знаний при выявлении и исследовании поддельных документов на автотранспортные средства / В.Ф. Финогенов // Российский следователь. — 2005. — № 8. — С.12 — 15.

73.            Чесноков О.В. Официальный документ как предмет служебного подлога / О.В. Чесноков // Общество и право. — 2009. — № 2.

74.            Шаяхметова Э.Ф. Понятие подлог документов / Э.Ф. Шаяхметова // Вестник ТИСБИ. — 2004. — № 3. С.15 — 21.

75.            Шнитенков А.В. Поддельная справка о заработной плате как предмет преступления / А.В. Шнитенков // Российская юстиция. — 2008. — № 11. — С.26 — 27.

76.            Щиголев Ю. Подлог рецептов на наркотические средства / Ю. Щиголев // Российская юстиция. — 1999. — № 4. — С.42 — 43.

77.            Щиголев Ю.В. Виды подлога документов: уголовно-правовой аспект / Ю.В. Щиголев // Правоведение. — 2000. — № 2. — С. 198 — 207.

78.            Щиголев Ю.В. Соотношение подлога документов и иных преступлений / Ю.В. Щиголев // Следователь. — 1999. — № 1. — С.16 — 18.

79.            Щиголев Ю.В. Уголовно-правовая характеристика служебного подлога / Ю.В. Щиголев // Юрист. — 1999. — № 5/6. — С.48-52.

80.            Щиголев Ю.В. Уголовно-правовой анализ подделки официальных документов и использования подложных документов / Ю.В. Щиголев // Юридический мир. — 1999. — № 3. — С.35 — 41.

81.            Юридическая энциклопедия / под ред.М.Ю. Тихомирова. — М.: изд-во Тихомирова М.Ю., 2005. — 1088 с.

III. Судебная практика:

82.            78. Постановление № 1003 п. 2000 по делу Крохина и Чегоровой // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2001. — № 8. — С. 19.

Размещено на Allbest.ru
–PAGE_BREAK–