Правовые меры борьбы с коррупцией: зарубежный опыт. Восьмой Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Гавана, 1990) в своей резолюции “Коррупция в сфере государственного управления” отметил, что проблемы коррупции в государственной администрации носят всеобщий характер и их пагубное влияние ощущается во всем мире. Анализ борьбы с коррупцией в отдельных странах показывает огромный разрыв между декларируемыми
принципами равенства всех граждан перед законом и реальной практикой привлечения к уголовной ответственности. Коррупция – типичный вид беловоротничковой преступности. Следовательно, она высоколатентна, часто отличается изощренностью и причинением крупного ущерба. Особая опасность коррупции состоит в том, что она как раковая опухоль перерождает государственный аппарат, приводит к его необратимым изменениям, которые можно удалить только “хирургическим путем”
. Но самое главное, коррупция – это катализатор организованной преступности, одна из необходимых составляющих ее “среды обитания”. Существуя в симбиозе, эти два явления представляют самую серьезную опасность для государства и общества, особенно в условиях нарождающейся демократии. Все это определяет необходимость скорейшего законодательного урегулирования борьбы с коррупцией, принятия соответствующих законов и положений. Однако реальные сдвиги в борьбе с этим явлением практически ничтожны.
Одна из причин – полное отсутствие национального опыта. Впрочем, во многих других случаях это не мешало Российскому государству бросаться в атаку, часто наступая на грабли. Но сфера борьбы с коррупцией такова, что любое неосторожное действие государства чревато опасным резонансом во власти и экономике. В такой ситуации просто необходимо обращаться к опыту тех, для кого наши текущие проблемы являются такой же длительной неизбежностью, имеющей давние исторические
традиции, как борьба с пьянством на Руси. Тем более, что во многих государствах борьба с коррупцией дала определенные положительные результаты. 1. Коррупция: понятие и причины Для того чтобы успешно бороться с коррупцией, необходимо прежде всего разобраться, что же понимать под этим словом. Необходимо разработать единое ёмкое определение с тем, чтобы все явления, по своей сути являющиеся коррупционными, признавались таковыми и по установленной законом форме.
Существует множество определений коррупции, но полной ясности и правовой точности нет. Конечно, коррупция – это, скорее, синтетическое социальное и криминологическое понятие, чем правовое, поэтому ее надо рассматривать не как конкретный состав преступления, а как совокупность родственных видов деяний. Давнее краткое и емкое определение, которое используется в Справочном документе ООН о международной борьбе с коррупцией, таково: ”
Коррупция – это злоупотребление государственной властью для получения выгоды в личных целях”. Из него видно, что коррупция выходит за пределы взяточничества. Это понятие включает в себя и взяточничество (дачу вознаграждения для совращения лица с позиций долга), непотизм (покровительство на основе личных связей) и незаконное присвоение публичных средств для частного использования. Рабочее определение междисциплинарной группы по коррупции
Совета Европы еще более широко: коррупция представляет собой взяточничество и любое другое поведение лиц, которым поручено выполнение определенных обязанностей в государственном или частном секторе и которое ведет к нарушению обязанностей, возложенных на них по статусу государственного должностного лица, частного сотрудника, независимого агента или иного рода отношений и имеет целью получение любых незаконных выгод для себя и других. В данном случае субъектом коррупционных деяний может быть не только должностное лицо.
Аналогичная идея заложена в Руководстве, подготовленном секретариатом ООН на основе опыта разных стран. Оно включает в понятие коррупции: · кражу, хищение и присвоение государственной собственности должностными лицами; · злоупотребления служебным положением для получения неоправданных личных выгод (льгот, преимуществ) в результате неофициального использования официального статуса; · конфликт интересов между общественным долгом и личной корыстью.
Критерием установления уголовной ответственности в ряде случаев предлагается не оценка общественной пользы принятого решения, что очень трудно сделать, а открытость процесса принятия решения: должностное лицо не вправе принимать решение без представления всей информации. Если это условие нарушено, оно может быть признано виновным. Иллюстрацией к этому могли бы служить аукционы в России, проводимые
Госкомимуществом. К подобным видам коррупционных деяний присоединяются непредставление информации обо всех финансовых активах, обязательствах, связях при занятии должности и ежегодной отчетности. Причем, санкции за них предлагаются не меньше санкций, чем за традиционные виды коррупции, чтобы нарушение было невыгодным и за него нельзя было спрятаться при совершении традиционных коррупционных действий. Особое внимание уделяется представлению информации о финансовой поддержке партий.1
Как же данный вопрос решается в России? Отечественный проект закона о борьбе с коррупцией считает таковой не предусмотренное законом принятие имущественных и неимущественных благ и преимуществ лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, или лицами, приравненными к ним, с использованием своего статуса и связанных с ним возможностей (продажность), а также подкуп указанных лиц путем противоправного предоставления им физическими и юридическими лицами этих благ и преимуществ.
Статья 12 данного закона перечисляет в пяти пунктах коррупционные правонарушения, связанные с противоправным принятием имущественных и неимущественных благ и преимуществ. Уголовный же кодекс упоминает лишь о взятке, т.е. вознаграждении исключительно имущественного характера, следовательно, это дает возможность принятия неимущественных услуг определенных видов. Например, предоставление сексуальных услуг или информации не подпадает под термин “взятка”
Очевидно, что данная статья УК нуждается в корректировке, ведь суть, последствия и опасность коррупционного преступления не зависят от того, какого рода выгоды были получены. Та же статья 12 проекта Закона о борьбе с коррупцией причисляет к коррупционным нарушениям и использование государственного имущества в личных и других неслужебных целях. Кроме того, данный закон содержит внушительный перечень правонарушений, создающих условия для коррупции.
В нём, помимо достаточно четко определенных действий, содержатся и такие расплывчатые (и повсеместно встречающиеся) как “искусственное создание препятствий физическим и юридическим лицам в реализации их прав и законных интересов”, и такие экзотические как “заключение пари, внесение ставок на ипподромах и участие в других азартных играх денежного или иного имущественного характера”. Несмотря на большое количество пунктов, остается значительное пространство для “маневра”.
Например, в мире общепризнанно, что государственное должностное лицо после увольнения со службы в течение установленного периода времени должно получить разрешение правительства, прежде чем принять приглашение на работу в частном секторе или начать заниматься коммерческой деятельностью, если они имели отношение к его прежней должности. В России только за последние четыре года сменилось более 15 министров экономики, финансов и заместителей председателя правительства по экономическим проблемам, большинство из которых
буквально на следующий день после увольнения с государственной должности занимали руководящие посты в крупных коммерческих банках, компаниях и концернах. За какие заслуги их принимали на столь почетные и денежные должности вопрос риторический. Можно ли их привлечь к ответственности за взяточничество? Нет, но в демократических странах такое поведение рассматривается по самому факту как коррупционное.1
Конечно, налицо существенный прогресс, ведь ещё шесть лет назад в отечественном законодательстве не было даже самого слова “коррупция”, но только что готовые к вводу в действие положения уже сейчас требуют корректировки. Природу современной коррупции объясняют за рубежом по-разному. Одни видят причину в плохих законах, усугубляющих деградацию личности. Известный шведский экономист и дипломат Г.Мюрдаль, возглавлявший одно время
Европейскую экономическую комиссию ООН, сетовал, например, “что из-за плохих законов мы стали народом ловкачей”. Некоторые, впрочем, утверждают, что нынешние законы ни при чем, а взяточничество есть лишь якобы отражение извечных пороков, что и подтверждается документальными ссылками на речи Цицерона, древнерусские летописи и т.д. Еще большее число специалистов считают главной причиной разрастающуюся армию чиновничества, бюрократизацию общественной жизни, неоправданное расширение роли государства.
Взятки должностным лицам оказались одним из условий успешного ведения дел. Нередко сам характер должности таков, что использование подкупов входит в обычные “правила игры”. Важным “поставщиком” коррупционной практики является широко распространенный метод правительственной политики регулировать рыночные проблемы нерыночными средствами – здесь тоже открываются многочисленные поводы для того, чтобы прибегать к взяткам и вымогательству.
Третий подход – на первый план выдвигаются причины, лежащие в экономике. Прежде всего, называют монополизм во всех видах. Указывают и на эволюцию рынка, который на глазах меняется, в результате чего сотни миллиардов циркулируют бесконтрольно. Появился, например, большой сектор так называемой “теневой экономики”, которую у нас предпочитают считать целиком своего рода “незаконным рыночным формированием”, в то время как на
Западе там выделяют, по крайней мере, три вида экономики, каждая из которых вносит свой вклад в проблему коррупции: а) “неучитываемую”, “ненаблюдаемую” (unobserved); б) “незарегистрированную” (unrecorded); в) “незаконную”, “подпольную” (illegal, underground). Кроме того, с организационным усложнением предпринимательства, особенно с появлением транснациональных корпораций (ТНК), увеличилась роль посредников. В предпринимательство пришло большое число людей, не
обладающих элементарной рыночной культурой и способных лишь “делать деньги”, а не зарабатывать их. Наконец, меняются стандарты законных требований к методам хозяйственной деятельности. У каждого из указанных трёх направлений, объясняющих природу современной коррупции, есть свой резон. К тому же они не отделены друг от друга. Большое число специалистов признают, что в современных условиях на первый план вышли факторы, упомянутые в третьей группе причин, то есть рынок, развивающиеся рыночные
отношения и связанные с этим неизбежные расхождения складывающейся новой общественной практики с существующими правовыми стандартами, которые нужно либо подкрепить, либо должным образом скорректировать как изжившие себя. По мнению В.Щетинина, анализ публикаций о взяточничестве в России показывает, что корни этого явления здесь следовало бы искать в сохранении многоуровневой монополизации экономики, в неупорядоченном становлении бизнеса, в отсутствии четкого юридического оформления прав
и обязанностей участников рыночных отношений, законодательного их гарантирования, в чиновничьем беспределе, в том числе со стороны новой номенклатуры в лице сановников из быстро перерождающегося депутатского корпуса. . В качестве другого примера может быть названа такая типичная для современного бизнеса категория хозяйственных операций, как всякого рода трансфертные переводы, которая предполагает фактическое выведение не только из-под общественного контроля, но также из области добропорядочной рыночной конкуренции огромных
многомиллиардных ценностей, в том числе с целью уклонения от налогов. В современной практике внутрихозяйственных операций в СНГ, в том числе и в России, трансфертные переводы – неотъемлемая часть формирующегося рынка. В мировой практике взятки – составная часть таких трансфертных переводов. Нет сомнения, и в России такие переводы идут (хотя бы отчасти) на аналогичные цели.
2. Зарубежный опыт борьбы с коррупцией. Государственные служащие. В обыденном понимании коррупция связывается, прежде всего, с государственной службой. Несмотря на существующую тенденцию распространять антикоррупционное законодательство и на другие сферы – представительную власть и администрацию корпораций – наиболее детально разработанными остаются законы, направленные на борьбу с коррупцией в среде государственных должностных лиц.
Действительно, государственные служащие, обладая значительным объёмом дискреционных полномочий и зачастую действуя бесконтрольно, имеют все возможности использовать должностное положение в своих интересах и, следовательно, вопреки интересам государства. Законодательство о государственной службе в западных государствах отличается завидным единообразием. Круг стандартных запретов, ограничений и предписаний содержится в законах всех демократических стран. Все эти меры зарекомендовали себя как относительно
эффективные при условии их строгого исполнения. К этому опыту сейчас обращаются и государства Восточной Европы и Азии. Интерес для анализа представляет собой организация государственной службы в демократических странах, сравнимых с Россией по размеру управленческого аппарата. Таковых можно насчитать немного: США, Канада, Германия, Франция, Великобритания. Но в Англии и Франции настолько силен элемент традиционности, что национальные
особенности не дают возможности использовать их опыт в полной мере. Чиновничество в этих странах составляет особую, достаточно изолированную касту, существует особая система образования и подготовки к госслужбе, есть и другие особенности. Опыт же США, Германии и Канады представляется более реализуемым в российских условиях. 17 октября 1990 года был подписан исполнительный приказ
Президента США №12731. Он подтвердил ранее принятые, но модернизированные акты, с помощью которых были введены в действие обязательные для всех чиновников исполнительной власти США общие принципы этического поведения членов правительства и госслужащих. По существу, данные принципы представляют собой довольно конкретные юридические и морально-этические требования, предъявляемые к чиновникам высшего ранга и рядовым госслужащим.
Приказ гласит: “государственную службу следует рассматривать как такую сферу деятельности, из которой исключены какие бы то ни было личные или иные финансовые интересы, препятствующие добросовестному выполнению долга”. Госслужащие “не должны участвовать в финансовых операциях, при проведении которых предполагается использование закрытой правительственной информации или использовать такого рода информацию в личных целях”. Служащим категорически запрещается в какой бы то ни было форме поощрять
подношения или принимать подарки от любых лиц или группы лиц, добивающихся от них совершения каких либо официальных действий, имеющих вместе с ними какие либо общие дела или осуществляющих деятельность, регулируемую органом, в котором работают эти служащие. Не разрешается также принятие подарков и от лиц, интересы которых в значительной степени зависят от выполнения или невыполнения этими служащими своих должностных обязанностей. В обязанность служащим вменено докладывать “в соответствующие инстанции обо всех
замеченных случаях разрушения собственности, обмана, злоупотребления и коррупции.” Традиционно ограничены возможности получения дополнительного дохода сверх основной (“карьерной”) зарплаты. Чиновники, назначаемые Президентом США, вообще не могут получать ” какой бы то ни было доход в течение всего срока службы за услуги и деятельность, выходящую за рамки непосредственных служебных обязанностей.” Порядок представления финансовых деклараций американских чиновников регламентирует,
кроме вышеупомянутого приказа, также и Акт об этике поведения государственных служащих США 1978 года. Исполнительный приказ строжайше предписывает всем служащим Белого Дома и других исполнительных ведомств (§ 100.735-24) не позднее 90 дней со дня вступления в силу данного приказа предоставить руководителям своих ведомств по прилагаемой форме следующую информацию: a) Список наименований всех корпораций, компаний, фирм и других форм организации бизнеса, организаций,
не преследующих цели получения прибыли, а также общеобразовательных и других институтов, с которыми служащий непосредственно или через жену, несовершеннолетних детей или других членов его семьи в настоящий момент имеет дело. Под “делом” в данном случае понимается “любой сохраняющийся финансовый интерес и любые связи” чиновника с этими организациями независимо от того, в каком качестве он выступает. б) Согласно прилагаемой форме, от чиновника требуется предоставление списка всех его личных
кредиторов, кредиторов его жены, малолетних детей и других, проживающих вместе с ним членов семьи. в) Информация о наличии у всех вышеуказанных лиц недвижимой собственности. г) О своих “длящихся” коммерческих, финансовых и иных интересах. Проверкой занимается специально назначаемые в любом государственном управлении или департаменте лица или группы лиц, комиссии, которые при необходимости могут запрашивать дополнительную информацию, вызывать
на беседу самих чиновников, проводить расследование. Для чиновника последствия обнаружения допущенных им нарушений могут выразиться в виде применения к нему одной из следующих мер воздействия: – частичная или полная дисквалификация; – перемещения на низшую ступень; – предложение прекратить “конфликтные” финансовые связи. При серьезных нарушениях возможно привлечение к уголовной ответственности.
В ФРГ независимо от конкретных специфических функций госслужащим вменено в обязанность исполнять свои задачи беспристрастно и справедливо, при этом имея целью благо всего общества. Госслужащий несет полную личную ответственность за правомерность своих действий по исполнению служебных обязанностей. О сомнениях относительно правомерности служебных указаний (распоряжений) госслужащий должен немедленно сообщить своему непосредственному начальнику.
Если распоряжение остается в силе, а сомнения не устранены, он должен обратиться к вышестоящему начальнику. Если и тот подтверждает распоряжение, то госслужащий должен его исполнить при условии, что это не противоречит установленному порядку. Подтверждение распоряжения в этом случае при наличии просьбы должно быть дано в письменном виде. Актуальная проблема борьбы с коррупцией – соблюдение служебной тайны. В ФРГ госслужащий и по истечении срока службы должен держать в тайне сведения и факты, ставшие ему
известными в процессе деятельности. Без разрешения госслужащий не имеет права давать показания или делать заявления по таким фактам (делам), даже в суде. Разрешение такого рода дает руководитель службы или, если служебные отношения прекращены, последний руководитель службы. Сведения для прессы вправе давать только правление учреждения или уполномоченный им госслужащий. Закон закрепляет обязанность госслужащего заявлять о ставших ему известными уголовно наказуемых деяниях.
Повышенные требования и ограничения, связанные с государственной службой, компенсируются в ФРГ соответствующим государственным жалованием и другими выплатами, гарантиями, обеспечивающими стабильность рабочего места и продвижение по службе, а также достойный уровень жизни. В ФРГ госслужащему для всякой иной работы, помимо службы, требуется предварительное разрешение высшей служебной инстанции. Разрешения не требуется лишь для: принятия опекунства, ухода за больным или немощным,
реализации обязанностей по исполнению завещания, “отправления” свободной профессии, управления собственным имуществом, деятельности, связанной с обучением и исследованиями в научных институтах и учреждениях. Государственные служащие не вправе заниматься какой-либо предпринимательской деятельностью лично или через доверенных лиц, в том числе участвовать в деятельности правления, наблюдательного совета или в ином органе общества, товарищества или предприятия любой другой правовой формы.
Подробные предписания о порядке совместительства госслужащих издает федеральное правительство путем принятия постановлений, имеющих законодательную силу. В них определяется, какая деятельность рассматривается, как государственная служба или приравнивается к ней; вправе ли госслужащий получать вознаграждение за побочную деятельность,; какие категории госслужащих обязаны получать разрешения и т.д. Например, согласно постановлению правительства от 12 ноября 1987
г. побочной является всякая деятельность, не входящая в основной круг обязанностей, независимо от того, осуществляется она по месту службы или вне – ее. Исполнение всякого рода почетных обязанностей такой деятельностью не является. Вознаграждением за побочную деятельность считается любая денежная сумма или любые материальные преимущества. Определен предельный размер вознаграждения в календарном году для различных категорий служащих и порядок его исчисления. Если по прекращении служебных правоотношений госслужащий
занимается работой, которая связана с его служебной деятельностью (в последние пять лет перед окончанием службы), он должен заявить об этом по месту последней службы. Его трудовая деятельность подлежит запрету, если есть опасения, что она наносит ущерб служебным интересам. Запрет выносится последней высшей служебной инстанцией госслужащего и теряет силу по истечении пяти лет с момента окончания служебных правоотношений. Подробно регламентированы и последствия невыполнения
или ненадлежащего выполнения госслужащими возложенных на них обязанностей. Госслужащий (согласно Уставу федерального дисциплинарного права) считается совершившим служебный проступок, если он виновен в нарушении исполнения возложенных на него обязанностей. Однако не каждое нарушение обязанностей влечет за собой применение мер ответственности. Подробно регламентируется порядок привлечения служащих к ответственности за служебные проступки (дисциплинарный
процесс). Порядок увольнения со службы за проступки и по другим основаниям предусмотрен Общим законом о правовом положении государственных служащих и Законом о федеральных служащих. А как же обстоит дело в России? Обратимся к федеральному Закону “Об основах государственной службы РФ” 1995 г который с 6ольшими трудностями разрабатывался и принимался около 5 лет.
В его ст. 11 и 12 определены важные ограничения для чиновников, связанные с государственной службой, и обязанности ежегодного представления ими сведений об имуществе. Из 12 пунктов ограничений в 10 предусматриваются меры, предупреждающие коррупцию. Но этот закон, как и ранее действующее Положение о федеральной госслужбе, утвержденное Президентом, распространяется только на обслуживающий персонал (государственные должности категорий
“Б” и “В”). Вне его юрисдикции остаются государственные должностные лица категории “А”, руководители законодательной и исполнительной власти, депутаты, министры, судьи и многие другие высокие чиновники федерального и регионального уровней. Предусматриваемый контроль за имущественным положением должностных лиц названных категорий касается только их самих и не распространяется на их близких родственников, тогда, как хорошо известно, что приобретаемую
собственность коррупционеры оформляют не на себя. 3. Парламентская коррупция. Борьбе с парламентской коррупцией на Западе уделяется не меньше внимания, чем борьбе с коррупцией госслужащих. В нашей же стране это направление обделяется вниманием законодателей. В самом деле, принятие соответствующего законодательства требует недюжинного самопожертвования от депутатов
Госдумы и членов Совета Федерации. Законодательство Канады, в известной мере признавая право бизнеса участвовать в политической жизни страны (и в этом отношении являясь более либеральным, чем законодательство России), особенно во время парламентских выборов, нацелено на то, чтобы это участие протекало в строго очерченных рамках. Связи парламентариев с миром бизнеса являются в современной
Канаде объектом скрупулезного административно-юридического регулирования, в первую очередь, по таким параметрам, как совмещение депутатских и предпринимательско-менеджерских о6язанностей, владение ценными бумагами, получение денег на предвыборные кампании и их расходование. Важными компонентами требований, предъявляемых законодательством к поведению парламентариев в случае столкновения их политических и экономических интересов, являются гласность и отчетность.
В Канаде законодательные меры против парламентской коррупции устанавливаются нормами уголовного и конституционного права. Они распространяются на всех членов обеих палат парламента, а также на правительство. Уголовный кодекс Канады приравнивает наиболее откровенную форму парламентской коррупции – взяточничество – к нарушению конституции и акту государственной измены. Уголовному наказанию подлежит как получившее взятку лицо, так и давшее ее.
Парламентарию в этом случае грозит тюремное заключение сроком до 14 лет, причем он автоматически лишается депутатского мандата со дня признания его виновным в суде. Конституционное право Канады (Акты о парламенте и Регламент парламента) содержит свод правил и рекомендаций, касающихся поведения парламентариев при столкновении их политических и экономических интересов, вытекающих из прежних занятий депутатов парламента разными
видами предпринимательской деятельности. Данные нормы направлены как против зависимости парламента от бизнеса, так и против использования депутатами служебного положения в корыстных целях. Рядовые парламентарии официально сохраняют право владеть и распоряжаться ценными бумагами, занимать, посты в корпорациях, но данное разрешение о6ставлено целым рядом регламентирующих условий. Все депутаты обязаны ежегодно сообщать в письменном виде подробные данные о компаниях, в которых они
являются директорами, менеджерами или служащими, а также о корпорациях или фондах, ценными бумагами которых они владеют (необходимо указывать адреса фирм, общий характер их деятельности, обороты, прибыльность, участие в правительственных контрактах, экспорте и импорте и т.д.). Участвовать в деятельности корпораций, имеющих контракты с правительством Канады, разрешается лишь лицам, впервые избранным в парламент, и то при условии, что стоимость работ
по таким контрактам не превышает 1000 долларов ежегодно. Депутаты, заседающие в парламенте в течение двух и более сроков, не вправе иметь в какой-либо форме отношение к выполнению правительственных контрактов. Нарушение установленных норм наказывается штрафом до 10 тыс. долларов. Кроме того, депутат, получивший в обход закона прибыль от выполнения правительственного контракта,
в 30-дневный срок обязан вернуть в казну сумму, равную упомянутой прибыли, отказаться от дальнейшего участия в контракте и выйти из правления корпорации. В противном случае он немедленно лишается места в парламенте, которое автоматически становится вакантным. В связи с существованием указанных ограничений современные канадские парламентарии предпочитают не заниматься предпринимательством после прихода в политику.
Лишь некоторые из них сохраняют побочный род занятий – юридическую или медицинскую практику, которая может считаться специфическим видом бизнеса. Часть депутатов владеет небольшими пакетами акций, обычно в семейных фирмах. Еще более строгие ограничения существуют для членов правительства. Все лица, назначаемые в его состав, должны немедленно выйти из директоратов корпораций и руководящих органов всех общественных организаций. Тем самым эти положения запрещают слияние правительства и бизнеса.
Если, например, вновь назначенный министр владеет пакетом акций, закон предусматривает для него следующие действия: полную продажу акций; помещение акций в так называемый “слепой фонд”; отказ получать сведения от управляющего об операциях с его ценными бумагами, кроме общих данных относительно их стоимости в данный момент; помещение акций в “замороженный фонд”; наконец, регистрацию ценных бумаг в министерстве национальных доходов, причем, заполненные при этом документы становятся открытыми – с
ними вправе ознакомиться любой гражданин Канады. В этом случае министр может продавать и покупать ценные бумаги, получать прибыль, но под постоянным надзором и по совету чиновников указанного министерства. На практике канадские министры используют главным образом первый и второй варианты поведения. Ряд правовых норм, направленных на предупреждение коррупции и на ограничение свободы парламентариев в отношениях с деловыми кругами и другими группами давления, содержится и
Акте о выборах. Актом установлены предельно допустимые нормы расходов кандидатов в парламент во время избирательных кампаний. Кандидатам разрешается использовать не более 1 долл. на каждого из первых 15 тыс. избирателей округа, по 50 центов – на каждого из 10 тыс. последующих и по 25 центов – на каждого избирателя сверх указанного количества. При этом расходы кандидата на рекламу в средствах информации частично (22,5%) возмещаются ему из казны. Любое физическое и юридическое лицо (включая корпорации)
вправе внести в фонд кандидата или его партии не более 50 тыс. долл однако государство стимулирует пожертвования частных лиц в пределах 100 долл возмещая им 6ольшую часть таких сумм. Акт о выборах предусматривает подробную и обязательную отчетность, как кандидатов, так и их партий перед Национальным избирательным ведомством. В частности, в этих отчетах подлежат обнародованию все источники, из которых поступают взносы размером свыше 100 долл причем отчеты должны иметь юридическое
подтверждение в виде чеков, расписок и т.д. Кандидаты и партии, не подавшие указанных отчетов в шестимесячный срок после выборов, автоматически, без судебного разбирательства лишаются всех государственных выплат, а кандидаты, кроме того, и права в дальнейшем баллотироваться в парламент. За нарушение других статей Акта о выборах, например за превышение установленного законодательством потолка расходов, сбор денег и за ведение финансовой документации самим кандидатом, а не его специальным
агентом, предусматривается штраф до 25 тыс. долл. или тюремное заключение сроком до 5 лет. В США действуют Кодекс этического поведения Сената Конгресса США и Кодекс этического поведения членов Палаты Представителей Конгресса США 1977 года. Действие данных актов распространяется как на членов Конгресса, так и на работников аппарата. Интересен порядок декларирования финансового состояния.
Для высшей палаты специальные формы-приложения разрабатываются Комитетом по Этике Сената. Декларации подаются в аппарат Секретаря Сената (указана даже комната – SH-232). Подавать декларацию обязаны сенаторы, кандидаты, баллотирующиеся в Сенат (противоречивое, но, надо полагать, эффективное требование), а также чиновники различных рангов, служащие Сената. Подаваться декларация должна ежегодно, а для кандидатов – в течение 30 дней с момента
выдвижения кандидатуры. Декларируется всё, что касается финансовых расходов и доходов за весь прошлый год: – полный заработок, дивиденды, проценты по вкладам, доходы от движимого и недвижимого имущества, гонорары; – финансовые и иные доходы, полученные от неправительственных организаций; – оплата транспортных и связанных с ними расходов; – подарки, полученные от любых лиц и организаций, в том числе в виде оплаты транспортных расходов, питания, проживания в гостиницах, угощения в ресторанах, различных развлечений;
– финансовые и иные обязательства, задолженности по ним; – соглашения и договоренности с различными организациями о возможной работе в них или для них и многое другое. Особое внимание уделяется получению подарков от иностранных граждан, организаций и правительств. Так, если сенатор или служащий получил от иностранного правительства, организации, представителя фирмы или частного лица подарок, оцененный на сумму более 100 долларов, то он обязан направить его в течение 60
дней в распоряжение Секретаря Сената. Он должен подготовить в двух экземплярах объяснения по поводу получения подарка. Один экземпляр направляется в специальный Комитет по этике Сената, а другой вместе с самим подарком – Секретарю Сената. Объяснения составляются в произвольной форме, но обязательно должны содержать имя и должность получателя подарка, краткое описание самого подарка, а также причин и обстоятельств его
получения, какое иностранное правительство или лицо (если известно) сделало подарок, примерную ценность такого подарка в США на день его получения и дату получения. Аналогичные данные представляются во всех случаях получения подарков в виде оплаты транспортных расходов при поездках за рубеж или внутри страны, но с личными целями. Особое внимание обращается на мотивы дарения и его сумму.
4. Корпорации как субъекты коррупционных преступлений В рабочем определении коррупции Совета Европы, которое приводилось выше, к субъектам коррупционных нарушений причисляются частные лица и организации. Обычно частные лица несут ответственность лишь за дачу взятки, но современные тенденции таковы, что получение взятки (коммерческий подкуп по российскому УК) и другие коррупционные деяния начинают включать частные лица в круг своих потенциальных субъектов.
Это есть проявление желания ввести на рынке более строгие и честные правила игры, стимулировать свободную конкуренцию и ограничить монополизм. Сложнее, когда речь идёт о более современных формах рыночных отношений. К примеру, по оценкам международных экспертов, непременным условием успеха во всем глобальном рыночном пространстве стали выплаты консультантам, агентам, посредникам или иностранным официальным лицам. Многонациональные корпорации расходуют значительные суммы корпоративных фондов на эти цели, дабы конкурировать
в международной торговле. Такого рода “операционные платежи” являются стандартной практикой для многих международных сделок. Те компании, которые игнорировали такую практику и скупились в расходах, оказывались, в конечном счете, в убытке. Между тем немалая, а может быть, и основная часть таких расходов является на практике ни чем иным, как узаконенной взяткой так называемым “консультантам”, занимающим достаточно влиятельное положение в соответствующей зарубежной стране.
Корпорации военно-промышленного комплекса открыто признают, например, что тратят на “консультантов” 4 – 6 процентов от суммы сделок. Международное сообщество особо озабочено транснациональной коррупцией. Оно рекомендует предусмотреть в национальном законодательстве также уголовную ответственность за подкуп вне пределов своей страны. Первая страна, которая ввела его, были США. После разоблачения случаев взяток в 1977 г которые выплачивались крупными корпорациями
США за получение иностранных заказов, был принят Закон об иностранной коррумпированной практике (“О практике коррупции за рубежом” – Foreign Corrupt Practices Act). Санкции – до 2 млн. долл. штрафа для корпораций и до 5 лет тюремного заключения для физических лиц. Особо это преступление распространилось в международной торговле самолетами, кораблями, вооружением, боевой техникой, нефтепродуктами, а также при заключении контрактов на военное и гражданское
строительство, где нет стандартных цен, но давно существуют таксы комиссионных для должностных лиц разных уровней. В Законе “О практике коррупции за рубежом”, подписанном 20 декабря 1977 года Дж. Картером, говорится, что все фирмы, контролируемые Комиссией по ценным бумагам и 6ирже (SEC), и другие американские “национальные концерны” не имеют права “с коррупционной целью” предлагать, давать или разрешать выплату какой-либо ценности
какому-либо “иностранному официальному лицу” или иностранной политической партии с цепью воздействовать на официальный акт или решение ради получения конкурентного преимущества. Закон обязывает упомянутые американские компании: 1) вести и хранить бухгалтерские книги, отчеты и счета, которые с разумной детализацией, точно и правдиво отражают сделки и размещение активов; 2) разработать и поддерживать систему внутреннего учета, достаточного для обеспечения разумных гарантий,
что сделки должным образом выполнены и записаны. По Закону о налоговой реформе 1976 года, суммы, выплаченные иностранным официальным лицам американскими корпорациями за рубежом, перестали исключаться из сумм, подлежащих налогообложению. Тогда же Закон о помощи в целях международной безопасности и контроле за экспортом оружия поставил под контроль выплату вознаграждений агентам в связи с зарубежными военными продажами, а также обязал
отчитываться о платежах, сделанных в целях обеспечения продаж предметов вооружения за рубежом. Применительно к России данные положения могут оказаться обоюдоострыми. Конечно, использование коррумпированных связей – это грязный способ ведения бизнеса, он разлагает отечественные деловые круги, создает дисбаланс на рынке. С другой стороны, конкуренция на внешних рынках, особенно вооружения (и в первую очередь, со стороны тех же США) обычно является недобросовестной.
Торговля вооружениями – одно из перспективных направлений американской национальной политики, а раз так, то на неудобные законы можно закрыть глаза. Так стоит ли обременять отечественный бизнес запретами, соблюдение которых все равно нет возможности проконтролировать? Практики коррупции касаются и некоторые другие законы США. Закон о фондовой бирже 1934 года в разделах 13 (а) и 14 (а) с добавлениями 1970 года (о лицах,
действующих по доверенности) воспрещает какие-либо выплаты в секретном порядке. Прямо о взятках здесь ничего не говорится, но всякое бесконтрольное распоряжение фондами корпорации считается серьезным нарушением. Требуется раскрытие такой информации акционерам, ибо речь идет, в конечном счете, об их дивидендах. Из-за нежелания рассказывать о подкупах, как “обычном” методе ведения дел, фирмы утаивали информацию о взятках. Соответственно, например, окружному суду федерального округа
Колумбия пришлось принять в свое время к рассмотрению жалобы Комиссии по ценным бумагам и бирже о нарушениях, допущенных рядом американских компаний (в том числе “Галф ойл”, “Эшлэнд ойл”, “Америкэн шипбилдинг Ко.”). В законе 1954 года о внутреннем доходе статья 164 (а) разрешает исключать все необходимые расходы, связанные с обеспечением торговли или бизнеса, из суммы дохода, подлежащего
налогообложению, к примеру, разумную заработную плату или другие компенсации за определенные трудовые услуги. Некоторые воспользовались этим, чтобы давать взятки за счет налогов, то есть, по существу, пытались установить для себя льготный налоговый режим. Во избежание нарушения, во-первых, требуется доказать, что платежи иностранным консультантам и советникам являются платой, а не “подарком”, и, во-вторых, необходимо обосновать, что плата может быть отнесена к “разумной”.
Известен случай, когда суд, например, не признал “разумной” плату, достигшую 50 процентов чистой прибыли фирмы. Таким образом, следует, очевидно, оценивать каждую законодательную новеллу по регулированию рынка с точки зрения того, не заставляет ли она бизнес прибегать к незаконным мерам, чтобы защитить свои законные интересы. Можно приводить многочисленные факты того, как подчас самые “идеальные” с точки зрения науки или бюджетных интересов меры законодательного или административного регулирования
рынка приводили к новому витку противозаконных действий со стороны бизнеса. Естественно, важное значение придается контролю за отношениями между властными структурами и бизнесом. Считается нормальным, когда бизнес в законодательном порядке отделен от правительственных и государственных структур во избежание “конфликта интересов”. Немыслимо, чтобы какой-то правительственный чиновник имел самостоятельный бизнес.
Весьма тщательной является проверка материального статуса казенных лиц. Считается, что условия, порождающие коррупцию, существенно сужаются путем узаконения системы передачи интересов бизнеса в представительные органы и в правительственный аппарат. Полагают, что лоббизм ограничивает возможности коррумпирования аппарата, ибо вводит процесс доведения интересов бизнеса до представительной и исполнительной власти в определенные законом рамки.
По данным американской прессы, в середине 80-х годов при конгрессе CШA было зарегистрировано 7200 лоббистов только иностранного бизнеса. В их числе оказались десятки бывших высокопоставленных чиновников, которые за проталкивание интересов зарубежных фирм получили гонорары в сотни тысяч долларов в расчете за год. Среди таких лоббистов был, например, У. Колби, бывший директор
ЦРУ, который так объяснял свою новую роль: “Когда входишь в джунгли, нужен проводник. Наилучший лоббист действует как сборщик информации и советчик”. Специалисты утверждают, что действительное число лоббистов гораздо больше, так как многие пользуются нетребовательностью администрации, возбудившей за 10 лет лишь 15 исков против нарушителей порядка. Неудивительно, что избранный в 1992 году Билл Клинтон в качестве одного из своих предвыборных обещаний
выдвинул задачу усилить контроль за лоббистской деятельностью. Отдельные фирмы и организации бизнеса стали брать на себя в одностороннем порядке обязательства, которые определяют известные морально-этические стандарты, подчас не охваченные действием соответствующих законодательных актов. Такое направление усилилось с ростом акционерного капитала и появлением среди акционеров различных фондов и церковных организаций. На ежегодных собраниях акционеров предлагаются резолюции, содержащие
определенные требования к порядку веления дел данной фирмой. Заявлялось, например, что не всякий метод получения прибыли может быть морально оправдан, и если корпорация не прислушивалась к требованиям вкладчиков, то некоторые ” институционные инвесторы” изымали свой капитал. Очевидно, под воздействием такого рода общественных требований ведущие компании начали принимать кодексы поведения. Считается, что первым зафиксированным кодексом поведения бизнесмена были
семь принципов 1913 года компании “Дж.С.Пенни”, базирующихся на следующей истине: “Оценивая методы и политику в области бизнеса, вспомни известную мудрость: согласуется ли все это с понятиями правды и справедливости?”. В американской печати встречались сообщения, что 90 процентов компаний, приводимых в списке журнала “Форчун”, требуют от своих работников подписывать “кодекс этики” данной конкретной компании. Известны такие кодексы и в японских фирмах.
В некоторых компаниях были приняты программы подготовки персонала в области этики и даже созданы соответствующие отделы. Особенно это проявлялось в компаниях, замешанных в разного рода скандалах. Можно по-разному относиться к оценке эффективности такого рода программ и деклараций, но они, безусловно, стали элементом формирования делового климата, и значение их, по-видимому, будет постоянно давать о себе знать. Однако такое регулирование ограничено кругом крупных корпораций, которые, хотя и занимают
доминирующее положение на рынке, но отнюдь не являются его синонимами. Очевидно, может потребоваться вмешательство государства по аналогии с социально-партнерскими соглашениями, для принятия унифицированного кодекса поведения руководства компаний. Итак, даже беглый обзор показывает, что в законодательстве западных государств есть, что позаимствовать. Какие-то нормы, прошедшие обкатку за рубежом, уже переняты, какие-то находятся в стадии рецепции.
Но стоит учесть, что заимствование не может быть слепым и полным, оно должно быть избирательным, с учетом, во-первых, результатов применения данной нормы и национальных особенностей, во-вторых. Новые тенденции в борьбе с коррупцией состоят в переносе денной проблемы с внутригосударственного на международный уровень. Наше государство часто проявляло инициативу в этом вопросе, будучи обеспокоено состоянием коррупции в “странах капитализма” и забывая о своих чиновниках.
Сейчас приоритеты меняются, но коррупция всё чаще показывает себя общечеловеческой проблемой, которую необходимо решать в рамках межгосударственного сотрудничества. Это лишний раз доказывает, что в этом вопросе изоляция неприемлема.