Содержание:
Введение
1. Правоспособность и дееспособность
2. Юридическое содержание опеки и роль опекуна
3. Юридическая защита подопечного
4. Виды опеки
5. Попечительство по закону XII таблиц и порешению претора
6. Сущность попечительства. Конструкция управления имуществом(administratio bonorum)
7. Сближение институтов опеки и попечительства впостклассический период
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Необходимость оказаниясодействия в осуществлении и защите прав и законных интересов лиц, не обладающихдееспособностью или обладающих ею не в полном объеме, была осознана достаточнодавно: так, множество источников свидетельствуют о подробной регламентациисоответствующих отношений в римском частном праве[1].
Однако, соотношениеопеки над личностью и опеки над имуществом не всегда можно было четкоустановить. Из истории римского права «известно, что первоначально опека ипопечительство имели характер власти — potestas и сводились к праву опекуназаведовать имуществом опекаемого».
В римском праве, лицо sui iuris в связи с возрастом,состоянием здоровья или некоторым особым положением могло нуждаться в помощи иохране при осуществлении своей гражданской правоспособности. Этим целям служилив римском праве опека (tutela) над несовершеннолетними, над расточителями, атакже рано утратившая практическое значение опека над женщинами ипопечительство (cura) над безумными, над так называемыми минорами (т.е. недостигшими 25 лет), над расточителями.
«Римскийинститут опеки над лицами, страждущими умственным расстройством, примиряет,насколько возможно, потребности имущественного оборота с неприкосновенностью частнойдеятельности граждан»[2].
Подведомственностьдуховной власти дел об опеке и попечительстве логично вытекала из применения «Греко-римскихзаконов, изложенных в памятниках Греко-римского законодательства, входящих всостав Кормчих книг, то есть Эклоге и Прохироне».[3]
Цельработы – раскрыть особенности опеки и попечительства по римскому праву.
Всоответствии с целью в работе ставятся следующие задачи:
— дать понятие право- и дееспособности как качества субъекта права;
— раскрыть юридическое содержание и виды опеки;
— показать особенности юридической защитыподопечного;
— изучитьособенности попечительства по закону XII таблиц и по решению претора.
1. Правоспособностьи дееспособность
Институтыопеки (tutela) и попечительства(сига — надзор, забота) связаны с категорией дееспособности: правоспособныелица, в отношении которых право усматривает общий дефект формирования воли,связанный с половозрастными и психическими особенностями личности, исоответствующую неспособность к распоряжению (auctoritas— способность быть auctor,субъектом юридического деяния), ставятся под опеку или под надзор дееспособноголица, которое, восполняя указанный недостаток, способствует их участию вобороте.
Изтех лиц, что ни находятся во власти домовладыки, ни во мужа, ни маницпированыдругому домовладыке, некоторые пребывают под опекой или под надзором, некоторыене ограничены ни тем, ни другим правом.
Правоспособность— качество субъекта права — признается за человеком с момента рождения, которыйустанавливается эмпирически. Известно, что последователи Лабеона считалинеобходимым показателем момента рождения крик новорожденного (emittere vocem), тогда как авторы другой школы признавали любое иноепроявление жизни. Рождение урода (monstrum, portentum, ostentum, prodigium, debilis) не считалось юридически значимым событием; однакоесли отклонение от нормы (contra formam humani generis) было терпимым, уродец рассматривается как persona.
Хотямомент зачатия принимается во внимание для определения статуса новорожденного,сам зачатый (conceptus, venter, uter) не считается субъектом права. Если существованиеплода иногдаприравнивается к естественному бытию человека, то ему сопределенностью отказывается в социальном значении («in rebus humanis esse»). Однако в некоторыхотношениях — например, при установлении наличия законных наследников — плодпринимается во внимание, как если бы он существовал в социальном плане («perinde ас si in rebus humanis esset»). С целью охранынаследственных прав претор — по просьбе беременной матери — назначаетпопечителя плода (curator ventris) с задачей осуществлятьуправление имуществом (administratio), которое должен унаследовать ребенок в случаерождения. Во владение наследственным имуществом от имени плода (missio in possessionem ventris nomine) могла быть введена сама мать, если новорожденный (postumus) претендовал на наследование вопреки завещанию (bonorum possessio contra tabulas) как непринятый во внимание наследник первой очереди.
2.Юридическое содержание опеки ироль опекуна
Умалолетнего, если он являлся persona sui iuris,отсутствие дееспособности до достижения совершеннолетия компенсировалосьобязательным участием в сделках на его стороне зрелого мужчины — опекуна (tutela impuberum). Женщина sui iuris ставилась под опеку (tutelamulierum) независимо отвозраста. Объясняя этот порядок, Гай со ссылкой на республиканских юристов (veteres) говорит о присущем женщинам легкомыслии («levitas animi»; «inhrmitas consilii»). Эта трактовка отражаетвнимание к волевой основе личности.
Длясовершения юридически значимого действия лицом под опекой требуется одобрение иутверждение акта со стороны опекуна — auctoritatis interpositio. Auctor (действующим лицом) юридического акта со стороныопекаемого считается опекун. Однако взрослая женщина нуждается в auctoritas опекуна лишь для составления завещания, отчуждения res mancipi и установления узуфрукта (поскольку для этогонеобходима in iure cessio),а также для совершения stipulatio и acceptilatio, тогда как малолетний — при совершении любого акта,связанного с установлением обязательства[4]. Трактовка обязательствамалолетнего из сделки, заключенной без auctoritasопекуна, как obligatio naturalis (натуральногообязательства) относится к более позднему времени и не отрицаетнедействительность такой сделки, хотя более и не полагает ее ничтожной.
Болеетого, если опекуном женщины выступает лицо, отличное от агнатическогородственника (не tutor legitimus), его роль принимает впредклассическую эпоху символический характер, поскольку он даже против своейволи может быть принужден претором дать auctoritas (auctor fieri). Сообщая об этой особенности, Гай критикуетраспространенное убеждение в легкомыслии женщин («vulgocreditur»), которые якобы нуждаются в защите, чтобы избежатьобмана, подобно малолетним. На деле же женщина, которой оставались недоступныцивильные сделки без содействия опекуна, подчас действовала вполне прагматично.Так, в рассказе Ливия о событиях II в. до н.э. вольноотпущенницаиспрашивает у магистратов опекуна после смерти ее патрона (когда она вышлаиз-под опеки) с тем, чтобы составить завещание.
Практика,таким образом, показывает, что институт опеки нацелен именно на компенсациюдефекта дееспособности, определяемого формально, тогда как обоснования,исходящие из психических особенностей лиц, поставленных под опеку, вторичны. Стаким заключением согласуется и различие функций опекуна в зависимости отвозраста подопечного.
Опекунс необходимостью принимает на себя общее управление имуществом (bonorum administratio) младенца, infans,а также в случае отсутствия подопечного, когда даже ведение дел (gestio)женщины оказывается у опекуна. В этой ситуации наблюдается функциональноеделение собственности, когда статичным и абстрактным собственником имуществаявляется опекаемый, а его распорядителем и управляющим — опекун. Реальные праваопекуна определяются, однако, лишь недееспособностью подопечного. Последостижения совершеннолетия он выходит из-под опеки и оказывается собственникомв полном объеме без какого-либо формального акта по передаче права; послесмерти опекуна его наследники не имеют на имущество опекаемого никаких прав,сохраняя лишь ответственность в объеме обогащения наследодателя-опекуна передподопечным[5].
3. Юридическаязащита подопечного
Природаопеки, состоящая в восполнении юридически значимого дефекта личности, выраженав определении, данном в предклассический период Сервием Сульпицием Руфом: «visас potestasincapitelibero» («силаи власть в отношении I свободногочеловека»). Юридический смысл этойформулы в том, что опекун выступает однопорядковым с опекаемым, лицом sui iuris (наделенным potestas), участником в формированииюридически полноценного субъекта. Под опекой может состоять только самовластноелицо, поэтому potestas, которой наделен опекун в отношении личности («in capite») опекаемого, не отрицает, а подтверждает егосвободу, указывая на уровень согласования правомочий. Участие опекуна неограничивается контролем за принятием решений или управлением имуществомнесовершеннолетнего или женщины — опекун обеспечивает полноту статусаавтономного субъекта правового общения, обогащая его способностью к юридически значимомураспоряжению своим имуществом. Именно так следует понимать уподобление опекунасобственнику («domini loco»).
Отношенияопеки строятся на основе fides —личной связи, воспринимаемой в сфере оборота как единство persona участников. Поэтому опекун приобретает владение и собственностьнепосредственно в пользу подопечного, а также может отчуждать вещи подопечного.Опекун, который обратил приобретения, сделанные на средства подопечного, в своюпользу, отвечает перед ним по преторским искам, построенным по аналогии (actiones utiles) с исками о собственности или о возврате денег.
Нарушениеfides опекуном характеризуется как «fraus»-— «коварство» и карается по закону XII таблиц о преступлении опекуна,вызывающего подозрения — crimen suspecti tutoris.
Говоряоб обвинении опекуна (accusatio suspecti tutoris), Уль-пиан называет в качестве основания для подозрений dolus(злой умысел), который может проявляться в бесчинствах, скряжничестве,хитрости, пагубной для опекаемого, или в присвоении вещей последнего. Понятиями,параллельными «dolus-», называют «fraus» — «коварство»и «corrupta fides» — «опороченную fides».Устранение опекуна сопровождалось бесчестьем — infamia.
Accusatio suspecti tutoris происходит в форме cognitio и ведетк назначению магистратом другого опекуна. Однако требования к опекуну восходятк древнейшей эпохе. Преследование опекуна за нарушение fides основанона законе XII таблиц и принадлежит ius civile.
Этотзлой умысел был подвержен судебному преследованию и на основании закона, какопека по XIIтаблицам…
Дляархаической эпохи следует предполагать процесс в форме legisactio sacramento in personam. Accusatio suspecti tutoris применяется против опекуна, назначенного в завещании (tutor testamentarius). Злоупотребления законного опекуна (tutor legitimus), который не может быть лишен этой квалификации,преследуются после снятия опеки по actio rationibus distrahendis. Этот иск также основан на законе XIIтаблиц и принимает во внимание имущество, удержанное опекуном из вещейопекаемого в целях собственного обогащения, наказывая бывшего опекуна в двойномразмере — in duplum, что указывает на пенальныйхарактер иска и согласуется с квалификацией нарушения fides как crimen.
Впредклассический период утверждается actio tutelae, один из древнейших исков bonae fidei.По этому иску требуется возмещение всех возможных убытков, связанных сотношением опеки, в том числе — убытков самого опекуна, который в таком случаеполучает actio tutelae contraria против бывшего подопечного. На место личной верности становится идеяобогащения, сводя отношение к экономическому основанию. Связь иска с древнейшимпринципом нерушимости fides проявляется в его цивильном характере: как и все actiones bonae fidei, actiotutelae имеет формулу in ius concepta.
Утверждениеиндивидуалистического подхода к конструкции института опеки выставляет опекунавнешним по отношению к тандему «опекун — подопечный» лицом, сводя его роль кобщественной обязанности — munus publicum. По закону Атилия 210 г. до н.э. (lex Atilia) лицам, не имеющим опекуна, он предоставляетсямагистратом[6].
Именноэтот вид отношений опеки обслуживает actio tutelae.
4. Видыопеки
Различиепроисхождения опекунов фиксируется предклассической юриспруденцией всистематике института опеки. Со временем, однако, отношение консолидируется наоснове общего принципа fides — в соответствии с его модернизированной трактовкойкак bona fides, доброй совести, —индивидуалистическим требованием конформности праву, соответствия поведениясубъектов правового общения общепринятым нормам оборота. Если Квинт Муцийразличал пять родов опеки (genera tutelarum), то Сервий Сульпиций —три, а Лабеон — уже только два. Гай говорит, что прежде многие считали, чтородов (genera) опеки столько же, сколько и видов (species). Поскольку это явно не относится к Квинту Муцию, восстановить егосистематику не представляется возможным. Можно предполагать смену основаниясистематики от Сервия к Лабеону: если три рода опеки по Сервию — это tutela testamentaria, legitima и dativa, то Лабеон мог просто различать опеку над малолетнимиот опеки над женщинами.
Древнейшимвидом опеки следует считать tutela legitima, когда опекуном несовершеннолетних лиц и женщин,ставших самовластными (sui iuris) после смерти домовладыки, вотсутствие завещания оказывается ближайший агнатический родственник (agnatus proximus) или сородичи (gentiles)[7]— в соответствии с порядком наследования по закону XII таблиц.
Первоначальноженщина не могла стать persona sui iurisи пребывала не под опекой, а в potestas нового домовладыки. Этот порядок отразился впреимущественных наследственных правах опекуна на имущество женщины. Вдревности, когда агнатическая семья не распадалась со смертью домовладыки,опека была необходима лишь в том случае, если новый домо-владыка былнесовершеннолетним.
Следуетпредполагать, что тогда критерий выбора опекуна включал совершеннолетие и лишьвпоследствии утвердилось строгое следование букве закона, который требовал,чтобы опекуном был agnatus proximus. Автоматизм этого порядкаудержался в классической tutela mulierum, когда законным опекуномженщины мог оказаться ее малолетний агнатический родственник. Эта ситуацияпримечательна нарушением практической логики института, поскольку малолетнийсам состоял под опекой и был неспособен компенсировать дефект дееспособностиподопечной.
Ибои по закону Юлия о порядкезаключения брака разрешается той, которая состоит в законной опеке малолетнего,испрашивать у городского претора опекуна ради установления приданого.
Такаянесообразность, когда при наличии одного опекуна существует потребность вдругом[8], привела в середине I в. н.э. в правление Клавдия котмене законной опеки над женщинами по lex Claudia. Женщина могла поменять законного опекуна, совершив с его согласия coemptio (fiduciaria), фидуциарную манципацию себя самой другому (по ее выбору) мужчине,который, исполнив manumissio vindicta, становился ее опекуном (tutor fiducia-rius). Фидуциарным опекуном считался также друг (amicus),которому малолетний был манципирован домовладыкой (mancipatio fiduciae causa) для того, чтобы он совершилманумиссию.
Tutor legitimus мог цедировать (in iure cessio)опеку над женщиной другому лицу (tutor cessicius), тогда как опеку над малолетним не мог. Со смертью или умалениемправоспособности tutor cessicius законная опекаавтоматически восстанавливалась. Смерть или capitis deminutio цедента также уничтожали права tutor cessicius, которые переходили следующему по близости агнату.
Опекапо завещанию (tutela testamentaria) создавала возможность для адекватного выбора опекунапо воле прежнего носителя potestas. Домовладыка мог назначить опекуна даже томумалолетнему, которого он по завещанию лишил наследства. В этом случаепроявляется потестарная природа отношения. Как уже отмечалось, при завещании состороны супруга было принято, чтобы выбор опекуна (optiotutoris) зависел от воли женщины. Этот порядок согласуется свозможностью принудить с помощью претора опекуна, назначенного женщине взавещании, утвердить любую сделку, в том числе coemptio fiduciaria с целью смены опекуна. В соответствии с преобладающимзначением воли подопечной, этот вид опеки не порождает никакой судебнойответственности опекуна перед взрослой женщиной.
Tutor testamentarius мог отказаться от опеки (abdicatio tutelae). Поскольку опека почиталась его долгом, опекун долженбыл привести основания, по которым он снимал с себя опеку (excusatio), чтобы не подвергнуться судебному преследованию.
Назначивв завещании наследником малолетнего, наследодатель мог предусмотреть емуопекуна даже в том случае, если он не обладал potestas вотношении наследника (например, домовладыка в отношении эманципированногосына). Такая опека вступала в силу после изучения качеств предполагаемогоопекуна (inquisitio) по декрету претора или губернатора провинции ипоэтому ближе к опеке, установленной решением магистрата (tutela dativa).
Назначениеопекуна магистратом предполагает отсутствие агнатических родственников ипервоначально относится к плебеям, возможно моделируя более древнюю практику,поскольку lex Atilia (плебисцит) предусматривалнепременное согласие большинства плебейских трибунов с решением претора обопеке. Социальный адресат этой нормы отличен и от вольноотпущенников, и отдревних клиентов, раз в их отношении роль agnatus proximus исполнял патрон. Возможно, этот порядок отражаетспецифику семейной организации плебса, рано утратившего первоначальную семейнуюсолидарность. Во всяком случае, публичная природа такой опеки согласуется сатомизированным (вне системы агнатического родства, а значит и вне potestas) состоянием лиц, принимаемых во внимание государственной властью. Lex Iulia et Titia 31 г. до н.э. предоставлял право назначения опекунапровинциальным и муниципальным магистратам. TutorAtilianus не мог отказаться от опеки, понимаемой как munus(долг), без уважительных причин (excusationes), как-то: старость, болезнь,многодетность, публичные обязанности.
Tutela dativaраспространялась и на женщин, как свидетельствует упоминание этого вида опеки врассказе Ливия об упразднении Вакханалий, который обосновывает и высокуюхронологию lex Atilia — II в. до н.э.Известны документы II —III вв.из Египта о назначении опекуна женщине префектом этой провинции. Эта практикапоказывает устойчивость принципа ius civile,по которому женщины не были управомочены на цивильные сделки («si civile negotium gerant»— «если совершают цивильную сделку»). Окончательно опека над женщинами отмираетк началу IV в.
5. Попечительствопо закону XIIтаблиц и по решению претора
Установлениенадзора (custos) предусматривалосьзаконами XII таблицнад безумным (furiosus) и расточительным (prodigus)домовладыкой. По закону cura furiosi et prodigi принадлежалаближайшему агнату, а в его отсутствие — сородичам. Закон дошел в позднейредакции, текст которой объединяет эти категории попечителей, так же как ириторская редакция закона о порядке наследования без завещания, имплицированнопротивопоставляя их наследнику, назначенному по завещанию.
Еслистанет безумным, пусть над ним и его имуществом будет установлена властьагнатов и сородичей.
Параллельс законом о наследовании без завещания (где рассматривается альтернативаопределения наследника по публичному и по частному, патриархальному основанию)предполагает противопоставление порядка надзора за безумным в древнем семействепубличному контролю за недееспособным лицом. Возможно, уже XIIтаблиц предусматривали вмешательство магистрата в случае отсутствия агнатов исородичей для назначения куратора в законе, фрагмент которого сообщает Фест: «ASTEICUSTOSNECESCIT» («ЕСЛИ НАД НИМ НЕТ НАДЗОРА»)[9]. В классическую эпоху известна основанная на moresпрактика воспрещения претором («moribus. per praetorem bonis interdicitur) участвоватьрасточителю в гражданском обороте («еа re commercioque interdico»). Преторский запрет не дублировал закон XIIтаблиц: «По закону Двенадцати таблиц расточителю запрещается управлять своимимуществом»), но приводил его в исполнение. Известно, что такой запрет лишаллицо права на составление завещания, тогда как активное управомочение на testamenti factio было неотъемлемым правом римского гражданина исоответственно вне преторской компетенции. Назначение куратора со сторонымагистрата также должно было иметь законное основание.
Обращениепретора к безумному, неспособному адекватно воспринимать информацию, не имелобы смысла, почему оно и сформулировано, исходя из гипотезы расточительства. Вдревности расточительное поведение приравнивалось к безумному, посколькурачительное ведение хозяйства было нормальной психологической установкой,потребностью личности. Сопряжение двух гипотез, зафиксированное в текстеИнституций Юстиниана, отразилось и в устойчивости представления, по которомуустранение расточителя от управления имуществом было изначально введено пообычаям предков. Преторский запрет расточителю стал восприниматься какоснованный и на законе, и на обычаях предков (mores).
6. Сущностьпопечительства. Конструкция управления имуществом (administratiobonorum)
Сущностьнадзора заключается в компенсации дефекта воли подопечного. Замещениераспорядительных полномочий безумного — как внешнего момента личности —выражается в законе понятием «potestas», личной власти куратора, объектом которой выступаеткак pecunia (вовлеченное в оборот имущество безумного), так и онсам в качестве общественно опасного субъекта.
Личнаявласть куратора определяется тем, что безумный остается домовладыкой исобственником, dominus, сохраняя patria potestas, брак, права и обязанности, связанные с помолвкой, владение, приобретаетпо давности и по завещанию. Эти права статического характера не предполагаютволеопределения, на которое безумный не способен. Potestas,сохраняемая таким домовладыкой, требует и адекватных полномочий куратора длятого, чтобы парализовать его возможные действия. В дальнейшем личная властькуратора понимается как необходимая для заботы (сига) о здоровье подопечного.
Управлениеимуществом безумного или расточителя первоначально основано на переносераспорядительных полномочий подопечного (auctoritas) накуратора, так что его личность оказывается внешним выражением persona недееспособного домовладыки («personam domini sustinet»). Потестарная природа института восходит к принципамфункционирования патриархальной семьи, когда agnatus proximus был одним из подвластных. Отражением этого порядкаявляется древнее представление о недопустимости принятия роли куратора сыномбезумного или расточителя, нарушенное рескриптом Антонина Пия.
Лишенныйauctoritas, furiosus (и prodigus) не может отправлять обязанности опекуна (хотяноминально остается опекуном), давать согласие на брак своих подвластных,эманципировать их, принимать на себя обязательства и совершать сделки поотчуждению собственности: приобретательная давность течет в пользу добросовестноготитульного приобретателя от безумного лишь в силу фикции («utilitatis causa»). Между тем куратор может эффективно отчуждать вещибезумного и заключать сделки, в которых подопечный является пассивной сторонойотношения, однако не управомочен ни на безвозмездное отчуждение вещейподопечного, ни на манумиссию его рабов, поскольку potestas и dominium остаются у безумного. Конструкция bonorum administratio, которая указывает классическим юристам на масштабполномочий куратора, поздняя и смоделирована с той «potestas in eo pecuniaque eius», о которой говорил закон XII таблиц.
Единствопотестарного основания институтов tutela и сига сказалось в том, чтонад безумными малолетними cura furiosi дополнительно к опеке неустанавливалась (в соответствии с мнением Квинта Муция).
7. Сближениеинститутов опеки и попечительства в постклассический период
Впостклассическую эпоху развивается тенденция к сближнию институтов опеки ипопечительства. Эффект сделок, заключенных опекуном, воплощаетсянепосредственно на стороне подопечного, и утверждается принцип, по которому соснятием опеки бывший малолетний получает actiones utiles из таких сделок, а также отвечает по ним. ПриЮстиниане эти иски уже считаются прямыми (directa).Утраченное на Западе различие между auctoritas tutoris и consensus curatoris восстанавливаетсяЮстинианом: опекун должен утвердить сделку в устной форме во время еезаключения, тогда как куратор может дать согласие на акт задним числом и вписьменной форме [10].
Праваопекуна терпят дальнейшие ограничения. Уже в 195г. oratioSeveri запрещала опекуну отчуждать земли малолетнего (praedia rustica), делая исключение для гипотезы уплаты долгов, когдасделка могла быть дозволена магистратом, и случая, когда tutor testamentarius был управомочен на отчуждение наследодателем взавещании.
В IV в.запрет распространяется и на движимые вещи, не подверженные тлению. Императорскаяканцелярия предусматривает особую заботу опекуна о сохранении имуществаподопечного, предписывая, например, хранить драгоценные металлы в виде кладов,а оборотные средства вкладывать в недвижимость или отдавать в рост.Устанавливается ответственность опекуна за culpa(провинность), которая учитывается в actio tutelae, но infamia по-прежнему налагается на опекуна только за dolus(умысел). Допускается устранение опекуна, вызывающего подозрение, безспециальной accusatio suspecti tutoris. С 314 г. ответственность опекуна гарантируется генеральной ипотекойподопечного на имущество опекуна. При Юстиниане предусматриваетсяответственность опекуна в объеме diligentia quam in suis rebus adhibet (осмотрительность, как в отношении собственных дел),что развивает классическое представление о bona fidesи о подобии опекуна домовладыке, где интерполированы слова: «[praestando dolum, culpam et quantam in suis rebus diligentiam]» — «обеспечивая ответственность за умысел, неосмотрительностьи такую осмотрительность, как в отношении собственных дел»).
Юриспруденция распространяет запрет напроизвольное отчуждение недвижимости подопечного, выраженный в oratio Seven, и на куратора безумного. Важнейшая модификацияинститута попечительства при Юстиниане заключается в установлении егопожизненного характера: выздоровление безумного теперь всегда трактуется каквременное прояснение сознания, когда cura furiosi находится «в подвешенном состоянии».
Заключение
Как мы видим из вышеизложенного в Древнем Риме былвысоко развит институт опеки и попечительства, и на протяжении всегосуществования древнего Рима красной нитью прослеживается забота о лицах чьиправа нуждаются в защите в силу их недееспособности. Это было нужно для тогочтобы защитить имущество так как для древних людей была естественна забота осемейном имуществе, которое передавалось по наследству. Естественно действияопекаемых лиц не должны были поставить под угрозу это имущество, а наоборотприумножить его
Изученная в данной работе тема позволяет сделатьследующие выводы.
1. Различие между опекой и попечительством в ДревнемРиме выражалось в порядке деятельности опекуна и попечителя. Опекун формальнымактом согласия придает юридическую силу сделкам, к совершению которых подопечныйне способен; попечитель же выражает свое согласие неформально.
2. В древнейшие времена опека устанавливалась винтересах не подопечного, а лиц, которые были его ближайшими наследниками позакону. Ее основной задачей была охрана имущества подопечного в интересах егонаследников.
3. В связи с этим, наряду с двумя порядкамиустановления опеки (в силу агнатического родства с подопечным и по завещаниюpaterfamilias), возникает третий порядок — назначение опекуна государством.
4. Вместе с тем постепенно развился и контрольгосударства над деятельностью опекунов. Развивается система исков к опекуну вслучаях непредставления им отчета о ведении дел подопечного и в случаях нетолько растраты, но и нерадивого ведения дел.
5. По закону XIIтаблиц право попечительства принадлежало ближайшему агнату, а в его отсутствие— сородичам, в поздней редакции объединены эти категории попечителей.
Список использованной литературы:
1. Всеобщая историягосударства и права. / Под ред. К. И. Батыра. — М., Былина, 1997.
2. Дождев Д.В. Римское частное право:Учебник для вузов / Под ред. В.С. Нерсесянца. – 2-е изд., изм. и доп. – М.:Издательство НОРМА, 2003.
3. Макарова С. В. Институт опеки ипопечительства над несовершеннолетними детьми: история его становления//Вопросы ювенальной юстиции. 2006, № 1. С. 9-11.
4. Михайлова И. А. Теоретические ипрактические проблемы, связанные с установлением опеки и попечительства //Вопросы ювенальной юстиции. 2006, № 3. С. 21-23.
5. Михеева Л.Ю.Опека и попечительство: Теория и практика /Л.Ю. Михева; Под ред. Р.П.Мананковой. – М.: Волтерс Клувер, 2004.
6. Новицкий И. Б.Римское право – Изд. 5-е, стереотипное. — М., 1994.
7. Римское частное право. Учебник /Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М.: Новый юрист, 1998.
8. Римское частное право: Учебник /Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. – М.: Юристъ, 2004.
9. Римское частное право: Учебник/Под ред. Проф. И. Б. Перетерского. – М.: Юрист, 1994.