Ранчин А. М. Лев Толстой: Начало пути. Ранняя проза
Лев Николаевич Толстой родился 28 августа (9 сентября нового стиля) 1828 г. в усадьбе Ясная Поляна Тульской губернии в одном из самых знатных русских дворянских семейств. «Графы Толстые — старинный дворянский род, происходивший, по сказаниям родословцев, от мужа честна Индрика, выехавшего “из немец, из Цесарские земли” [из Священной Римской империи, из Австрии. — А. Р.] в Чернигов в 1353 году, с двумя сыновьями и с дружиной из трех тысяч человек; он крестился, получил имя Леонтия и был родоначальником нескольких дворянских фамилий. Его правнук, Андрей Харитонович, переселившийся из Чернигова в Москву и получивший от вел. кн. Василия Темного прозвище Толстого, был родоначальником Толстых (в графской отрасли рода Толстых граф Лев Николаевич числится от родоначальника Индриса в 20-м колене)» (Бирюков П. И. Биография Льва Николаевича Толстого. Изд. 3-е, испр. и доп. М.; Пг., 1923. Т. 1. С. 3.) По материнской линии Лев Николаевич принадлежал к древнему роду князей Волконских. Принадлежность к аристократии будет на протяжении всей жизни определять поведение и мысли Толстого. В юности и в зрелые годы он будет много размышлять об особом призвании старого русского дворянства, хранящего идеалы естественности, личной чести, независимости и свободы. («Архаистичность» общественной, а также и литературной позиции Толстого в 1850-х гг. подробно прослежена Б. М. Эйхенбаумом: Эйхенбаум Б. М. Лев Толстой. Л., 1928. Кн. 1. 50-е годы. С. 261—291).
Толстой очень рано, в полуторагодовалом возрасте потерял мать Марию Николаевну, женщину очень эмоциональную и решительную. Отец, Николай Ильич, отставной полковник, отличался гордостью и независимостью в отношениях с представителями власти. Для Толстого-ребенка отец был воплощением красоты, силы, страстной, азартной любви к радостям жизни. От него Лев Николаевич унаследовал увлечение псовой охотой. Красоту и азарт охоты много лет спустя Толстой выразит на страницах романа “Война и мир” в описании травли волка гончими старого графа Ростова.
В 1844 г. он поступил на философский факультет Казанского университета. Учился он несистематично, пропускал лекции и в результате не был допущен к переводным экзаменам. Не получив допуска к сдаче экзамена по истории, Толстой в 1845 г. переходит на другой факультет — юридический. Но и на этом факультете преподавали историю, занятия которой ему были скучны и неприятны. Толстой вновь начинает пропускать лекции по истории. Он даже был наказан за пропуски занятий: нерадивого студента поместили в карцер. Зато он предавался со всей страстностью светским увеселениям и кутежам. Его кажущаяся леность, нелюбовь к истории — не свидетельство ограниченности. Как-то Толстой-студент заметил в разговоре с собеседником: “История… — это не что иное, как собрание басен и бесполезных мелочей, пересыпанных массой ненужных цифр и собственных имен…”. Как будто бы эта фраза Толстого — проявление воинственного невежества. Кажется, он стремился только шокировать своего знакомого. Однако на самом деле все намного сложнее. В науках молодой Толстой искал прежде всего практического смысла. Его не интересовали знания, которые не могли быть применены в повседневной жизни. И именно такой, “бесполезной” представляется Толстому история. Подобный взгляд на науку вообще характерен для многих людей новой эпохи, формирующихся в 1840-е гг. Не случайно, в 1860-е гг. русская молодежь переживет увлечение “нигилизмом”. “Нигилисты” считали практическую пользу главной ценностью современной культуры и презирали отвлеченное знание, прямо не связанное с повседневными нуждами людей. Толстой не любил “нигилизм”, прежде всего, он отвергал присущую “нигилистам” идею революции. Но он вырос в той же атмосфере перемен, разочарования в старых культурных ценностях, как и идеологи “нигилизма”. Отрицание традиционной исторической науки Толстым-студентом с новой силой проявится в 1860-е гг. в романе “Война и мир”.
В годы учебы в Казанском университете Толстой внимательно читает сочинения французских философов, особенно произведения мыслителя и писателя XVIII в. Жан-Жака Руссо. Руссо видел в достижениях цивилизации: в развитии наук, техники, искусств — упадок, разрушение первоначальной простоты, естественности человеческой жизни. Идеи Руссо сильно повлияли на молодого Толстого.
Руссо для Толстого — не только тонкий художник-психолог, но и мыслитель, чьи идеи об исконной доброй природе человека и о развращающем влиянии цивилизации, противопоставленной неиспорченности «естественного состояния дикаря или простолюдина оставались дороги Толстому на протяжении всей его жизни.
Другим любимым писателем Толстого был Стендаль. Поэтика батальных сцен в толстовских произведениях — от ранних кавказских рассказов («Набег» и др.) и цикла об обороне Севастополя до «Войны и мира» (взгляд на происходящее с точки зрения «ничего не понимающего героя») — напоминает описание сражение при Ватерлоо в романе Стендаля «Пармская обитель».
Уже в юношеских дневниках и в ранних письмах Толстого ощутимо живое противоречие между привязанностью, страстным влечением к «естественной» жизни, упоением полнотой бытия и радостями плоти, с одной стороны, и моральным ригоризмом, требовательностью, с другой. «Религия плоти» и «религия духа» (выражения Д. С. Мережковского — Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский: Жизнь и творчество // Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995. С. 7—350) составят в дальнейшем два полюса толстовского творчества. Путь Толстого — это в значительной мере именно движение от одного полюса к другому. Но полностью от «религии плоти» писатель не отрекся даже в последние годы жизни.
12 апреля 1847 г. Толстой, разочарованный в университетском образовании, подал прошение об исключении из университета. Он отправился в Ясную Поляну, надеясь испробовать себя на новом поприще — благоустроить быт своих крепостных крестьян. Действительность разбила его замыслы. Крестьяне не понимали барина, отказывались от его совета и помощи. Толстой в первый раз остро ощутил огромную, непреодолимую пропасть, разделяющую его — помещика, господина — и простой народ. Социальные и культурные преграды между образованным сословием и народом станут одной из постоянных тем художественной прозы и статей Толстого. Свой первый неудачный опыт хозяйствования он опишет спустя несколько лет в рассказе “Утро помещика” (1856), герой которого Нехлюдов наделен чертами самого Толстого.
Вернувшись из Ясной Поляны, Толстой проводит несколько лет в Петербурге и в Москве. Он подробно анализирует в дневниках свои поступки и переживания, стремится выработать программу поведения, достигнуть успехов в различных науках и сферах жизни, в карьере. Из самоанализа в дневниках Толстого вырастает его художественная проза. Толстой в дневниках 1847-1852 гг. тщательно фиксирует различные переживания и мысли в их сложных и противоречивых сцеплениях. Он холодно анализирует проявление эгоистичных настроений в высоких и чистых чувствах, прослеживает движение, перетекание одного эмоционального состояния в другое. Наблюдения над собой чередуются с описаниями внешности, жестов и характера знакомых, с размышлениями о том, как создавать литературное произведение. Толстой ориентируется на опыт психологического анализа писателей XVIII в. Лоренса Стерна и Руссо, усваивает приемы раскрытия переживаний в романе М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”. В марте 1851 г. Толстой пишет “Историю вчерашнего дня” — отрывок, в котором детально описывает свои чувства. Это уже не просто дневниковая запись, а художественное произведение.
В апреле 1851 г. он едет на Кавказ и в январе 1852 г. поступает на военную службу в артиллерию. На Кавказе шла война между русскими войсками и чеченцами. Толстой участвует в сражениях и работает над повестью “Детство”. Недовольный повестью, он четыре раза перерабатывал ее текст. В июле 1852 г. она была послана в петербургский журнал “Современник” ее редактору поэту Н. А. Некрасову. Некрасов высоко оценил талант автора. “Детство” было напечатано под заглавием “История моего детства” (это название принадлежало Некрасову) в 9-ом номере “Современника” за 1852 г. и принесло Толстому большой успех и славу одного из самых талантливых русских писателей. Спустя два года также в 9-ом номере “Современника” появляется продолжение — повесть “Отрочество”, а в 1-ом номере за 1857 г. была опубликована повесть “Юность”, завершившая рассказ о Николае Иртеньеве — герое “Детства” и “Отрочества”.
Три повести Толстого — не последовательная история воспитания и взросления главного героя и рассказчика, Николеньки Иртеньева. Это описание ряда эпизодов его жизни. Б. М. Эйхенбаум обратил внимание на то, что события, описанные в повести, укладываются в два дня, причем между этими днями проходит большой промежуток времени (Эйхенбаум Б. М. Молодой Толстой // Эйхенбаум Б. М. О литературе. М., 1987. С. 75—77). То, что окружающим кажется мелким, недостойным внимания и то, что для других является действительными событиями жизни Николеньки, в сознании самого героя-ребенка занимают равное место. Толстой тщательно фиксирует противоречивые, противоположные чувства героя. Непосредственные душевные движения Николеньки Иртеньева сочетаются с отстраненным самоанализом, с наблюдениями над собственными переживаниями. В «Детстве» Толстой открывает многослойность сознания, в котором одновременно уживаются противоположные чувства, стремления и мысли, искренность соседствует с чертами некоего любования собой, а порой и притворства (Особенности толстовского психологизма детально прослежены Л. Я. Гинзбург. — Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. Изд. 3-е. М., 1999. С. 267—293, 301—334, 372—394).
Изображение чувств героя в “Детстве”, “Отрочестве” и “Юности” напоминает анализ собственных переживаний в дневниках Толстого. Намеченные в дневниках и воплощенные в этих трех повестях принципы изображения внутреннего мира персонажей перейдут в романы “Война и мир”, “Анна Каренина” и во многие другие более поздние произведения Толстого.
В одно время с работой над “Детством”, с мая по декабрь 1852 г. Толстой пишет рассказ “Набег” об одном из мелких эпизодов войны на Кавказе. Позднее по своим впечатлениям от военных событий на Кавказе Толстой создает еще два рассказа — “Рубка леса” и “Как умирают русские солдаты” (первый вариант этого рассказа назывался “Тревога”). В этих рассказах впервые выражена тема, которая будет отныне неизменной, постоянной для Толстого. Эта тема: простота, естественность как высшая ценность истинной человеческой жизни. “Всегда смолоду, и чем старше, тем больше, ценю одно качество выше всего — простоту”, — писал Толстой в 1872 г. В “кавказских” рассказах Толстой противопоставлял свое приземленное изображение военных действий, неразберихи сражения и бессмысленных смертей романтическому, поэтическому описанию сражения как величественного зрелища. До Толстого в русской литературе господствовало именно такое романтизированное восприятие войны и военного подвига. Именно так изображал сражения на Кавказе А. А. Бестужев-Марлинский, писатель, чьи произведения в 1830- начале 1840-х гг. пользовались огромной славой. Простое, “будничное” изображение войны в рассказах Толстого противоположно романтике сражений и подвига. Оно напоминает описание одного из сражений Кавказской войны в стихотворении М. Ю. Лермонтова “Валерик”. Подлинный героизм в изображении Толстого лишен какой бы то ни было романтической театральности, искусственности. Истинный герой никогда не думает, что совершает подвиг. Ему чужда жажда славы. Спокойное приятие собственной смерти для Толстого — черта истинно мудрого и достойного человека.
Тема простоты и естественности как высшей ценности жизни и спор с “парадным”, красивым изображением войны Толстой продолжил в очерках “Севастополь в декабре” (1855), “Севастополь в мае” (1855) и “Севастополь в августе 1855 года” (1856). В очерках описаны эпизоды героической обороны Севастополя от англо-французских войск в 1855 г. Толстой сам участвовал в обороне Севастополя и много дней и ночей провел в самом опасном месте — на четвертом бастионе, который нещадно обстреливала вражеская артиллерия. Севастопольские рассказы Толстого — это не панорамное описание всей многомесячной гигантской битвы за город, а зарисовки нескольких дней из жизни его защитников. Именно в деталях: в изображении будней солдат, матросов, сестер милосердия, офицеров, горожан — Толстой ищет подлинную правду войны.
Ключевой мотив севастопольских рассказов — противоестественность и безумие войны. Толстой показывает войну сторонним, «остраненным» взглядом. В очерке “Севастополь в декабре” Толстой описывает не красивую правильность боя, а страшные сцены страданий раненых в госпитале. Писатель использует прием контраста, резко сталкивая мир живых и прекрасную природу с миром мертвых-жертв войны. Он описывает ребенка, собирающего полевые цветы между разлагающимися трупами и трогающего ногой вытянутую руку безголового мертвеца. Толстой выступает в роли обличителя людей, нарушающих заветы Бога, в самоослеплении и в исступлении проливающих кровь друг друга. Севастопольские рассказы Толстого — зерно будущего романа “Война и мира”.
С осени 1859 г. Толстой открывает в Ясной Поляне школу для крестьянских детей. Он занимался с детьми историей, давал им темы для сочинений. В 1862 г. школа была закрыта после полицейского обыска. Причиной для обыска были подозрения властей, что студенты, преподававшие в яснополянской школе, занимались антиправительственной деятельностью. Выводы из своей деятельности в яснополянской школе писатель сформулировал в статье со “скандальным” названием: “Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят?” По мысли Толстого, народное искусство и культура не ниже, а скорее выше культуры и искусства, признанных в образованном обществе. Крестьянские дети хранят душевную чистоту и естественность, утерянную в образованных сословиях. Их обучение ценностям “высокой” культуры, полагает Толстой, едва ли необходимо. Напротив, сам писатель, занимаясь с ними, оказался в роли не учителя, но учащегося.
24 сентября (старого стиля) 1862 г. Толстой вступает в брак с дочерью московского врача Софьей Андреевной Берс. 25 сентября Толстой записывает в дневнике: “Неимоверное счастье”. Взаимное непонимание, тяжелые ссоры, отчужденность друг от друга — всё это пока в далеком будущем.
В 1863 г. Толстой печатает повесть “Казаки”, работать над которой он начал еще в середине 1850-х гг. Повесть, как и многие другие произведения Толстого, автобиографична. В ее основе лежат кавказские воспоминания писателя, прежде всего — история его неразделенной любви к казачке, жившей в Старогладковской станице. Толстой избирает традиционный для романтической литературы сюжет: любовь охлажденного, разочарованного жизнью героя-беглеца из опостылевшего мира цивилизации к “естественной” и страстной героине. На этот сюжет были написаны поэмы А. С. Пушкина “Кавказский пленник” и “Цыганы”. “Цыган” Толстой перечитывал, работая над “Казаками”. Но Толстой придает этому сюжету совершенно новый смысл. Молодой дворянин Дмитрий Оленин лишь внешне напоминает романтического героя: его усталость от жизни неглубока. Он тянется к естественной простоте, стихийной жизни казаков, но остается им чужд. Интересы, воспитание, социальное положение Оленина отдаляют его от жителей казачьей станицы. Оленин жадно впитывает нехитрые и мудрые мысли старого казака, охотника и бывшего вора дяди Ерошки: счастье, смысл жизни — в упоении всеми ее радостями, в плотских наслаждениях. Но он никогда не сможет стать таким простым, беззаботным, добрым и злым, чистым и циничным одновременно, как дядя Ерошка. Лев Толстой: 60-е и 70-е годы. «Война и мир» и «Анна Каренина»
Роман «Война и мир» писался и перерабатывался Толстым на протяжении 1863-1869 гг. Смысл заглавия “Война и мир” означал прежде всего не “война и отсутствие войны”, но “война и общество”. В наборной рукописи для издания в журнале «Русский вестник» Толстой писал это заглавие “Война и мiр” (через “i” десятеричное). Слово “мiр”, в отличие от слова “мир”, означало не “отсутствие войны”, а “общество”, “община” (произносились оба слова одинаково).
Произведение мало похоже на классический роман. В нем нет традиционного любовного треугольника, любовного или социального конфликта как основы сюжета. Традиционно ключевыми элементами романа — кульминацией или развязкой — были дуэль, женитьба или смерть персонажей. Между тем, первая женитьба одного из главных героев, Пьера Безухова на пустой и безнравственной светской красавице Элен Курагиной прямо мало влияет на последующие события его жизни. Дуэль Пьера с любовником Элен Долоховым не является пружиной действия. Умирает другой любимый толстовский герой, князь Андрей Болконский, а повествование продолжается. Пьер женится на Наташе Ростовой. Но роман заканчивается не описанием их свадьбы, а, казалось бы, случайной сценой — изображением сна Николеньки, сына князя Андрея. В этом сне соединились в одно лицо два главных героя — князь Андрей и Пьер Безухов, и сон предвещает бедствия Пьера — будущего декабриста. Этот странный, необычный роман имеет открытый финал — будущее семьи Пьера и Наташи неизвестно и лишь смутно угадывается. Не внешние перемены в судьбах героев, а их духовная эволюция, их нравственные поиски составляют подлинное содержание “Войны и мира”.–PAGE_BREAK–
Черта любимых героев Толстого — способность к движению и к духовному росту. И Пьер, и князь Андрей освобождаются от ложных идей благодаря общению с простыми русскими людьми. Для князя Андрея это капитан Тушин и подчиненные ему солдаты-артиллеристы, с которыми Андрей познакомился в сражении с Наполеоном при Шенграбене. Пьеру высшую ценность простоты открывают солдаты, которых он видит на Бородинском поле. Солдат Платон Каратаев помогает понять Пьеру, что смысл жизни — в ней самой, в ее простых и естественных радостях, в интуитивном доверии к жизни, в смиренном приятии выпадающих ему бед.
Естественность в романе Толстого противопоставлена ложной, поверхностной жизни. Проста и естественна Наташа Ростова — юная “графинечка”, самозабвенно исполняющая русский народный танец. Просты, чужды актерства и фальши русские солдаты, совершающие подвиги по-будничному, без единой мысли о славе. Прост русский полководец Кутузов, олицетворяющий, как и Платон Каратаев, полноту обретенного смысла жизни. К этой простоте, к освобождению от мелких и эгоистических чувств движутся и Андрей, и Пьер. Андрей, смертельно раненный при Бородине, обретает бесконечную любовь ко всем людям, а затем, накануне кончины, — полную отрешенность от всех земных забот и волнений, высшую умиротворенность. Пьер находит покой и счастье в тихой семейной жизни с Наташей.
Этим персонажам противопоставлен великий позер Наполеон, увлеченно играющий роль “великого человека”. Его напоминают многочисленные “наполеоны” и “наполеончики” — русский император Александр I, сановник Сперанский, фрейлина Анна Шерер, семейство Курагиных, разыгрывающие любовь карьерист Борис Друбецкой и расчетливая Жюли Карагина и многие другие. Эти персонажи наделены преувеличенным представлением о собственном значении, они внутренне пусты и бесчувственны. Они испытывают жажду славу, чисто плотскую страсть, заботятся о карьере, любят красиво и много говорить. И они не знают любви к ближнему, не чувствуют высшего смысла жизни.
В романе Толстого уравнены в своем значении исторические сцены и сцены частной, семейной жизни. Толстой одинаково подробно описывает Аустерлицкое сражение, битву при Бородине, военный совет штаба русской армии в Филях и первый бал Наташи Ростовой, охоту старого графа Ростова и разговоры Пьера и Наташи о здоровье детей. “Исторические” главы в “Войне и мире” чередуются с “семейными”. В представлении Толстого частная, семейная жизнь обыкновенных людей — такое же историческое событие, достойное внимания историка и писателя, не меньше, чем переговоры царей и дипломатов или военные победы. В 1871 г. Толстой напишет слова, проясняющие его понимание истории и принципы ее описания в “Войне и мире”: “История-искусство, как и всякое искусство, идет не вширь, а вглубь, и предмет ее может быть описание жизни всей Европы и описание месяца жизни одного мужика в XVI веке”. Толстой в “Войне и мире” постигает прошлое именно с помощью “истории-искусства”.
В историко-философских главах “Войны и мира” писатель раскрывает свое понимание смысла и законов истории. По его мнению, исторические события определяются совпадением множества причин, и потому люди не могут понять закономерностей истории. Толстой ожесточенно и язвительно полемизирует с мнением о решающей роли великих людей — царей, полководцев, дипломатов — в истории. Толстой отвергал историческую науку, считая ее шарлатанством. Он допускал, что движение истории определяется не волей людей, а Провидением, Судьбой.
Толстовская философия история не была абсолютно оригинальной и новой. Как показал Б. М. Эйхенбаум, на автора «Войны и мира» повлияли идеи нескольких очень разных авторов — французского анархиста Ж. Прудона (одна из книг которого, знакомая Толстому, так и называется «Война и мир»), французского консервативного мыслителя Ж. де Местра, английского историка Г. Т. Бокля, русского историка М. П. Погодина, близкого к славянофилам историка-дилетанта и математика князя С. С. Урусова. — Эйхенбаум Б. М. Лев Толстой. Л.; М., 1931. Кн. 2. С. 281—384.
Впрочем, сходство историософии Толстого с идеями Бокля, Погодина или Урусова, по-видимому, не стоит преувеличивать: во многом это совпадение в частностях или в языке описания. (См. об этом: Лурье Я. С. Исторический «атомизм» в «Войне и мире» // Лурье Я. С. После Льва Толстого: Исторические воззрения Толстого и проблемы ХХ века. СПб., 1993. Я. С. Лурье показывает и отличие толстовского понимания роли народа в войне 1812 г. от славянофильского представления о народе: по Толстому, не мистическое начало, не религиозный подъем, а обыкновенные простые человеческие стремления, сложившись воедино, привели к изгнанию армии Наполеона из России).
В 1877 г. Толстой завершил свой второй роман — “Анну Каренину”. Заканчивая работу над романом, писатель говорил жене Софье Андреевне: «Мне теперь так ясна моя мысль. Так, в “Анне Карениной” я любил мысль семейную, в “Войне и мире” любил мысль народную, вследствие войны 12-го года » (Толстая С. А. Дневники: В 2 т. М., 1978. Т. 1. С. 502.).
«Анна Каренина» — попытка преодоления мучительнейшего духовного кризиса, испытанного Толстым во второй половине 1860-х — в 1870-х гг. В 1869 г. Толстой отправился смотреть имение в Пензенской губернии, которое рассчитывал чрезвычайно выгодно купить. По дороге он заночевал в арзамасской гостинице. Он заснул, но вдруг в ужасе пробудился: ему представилось, что он сейчас умрет. Свои чувства Толстой описал в незаконченной повести “Записки сумасшедшего”, над которой работал в 1885-1886 гг. “Заснуть, я чувствовал, не было никакой возможности. Зачем я сюда заехал. Куда я везу себя. От чего, куда я убегаю? — Я убегаю от чего-то страшного и не могу убежать. Я всегда с собою, и я-то и мучителен себе… Я вышел в коридор, думая уйти от того, что мучило меня. Но оно вышло за мной и омрачало все. Мне так же, еще более страшно было. “Да что это за глупость, — сказал я себе. — Чего я тоскую, чего боюсь. — Меня, — неслышно отвечал голос смерти. — Я тут. Мороз подрал меня по коже”. Страх смерти, ощущение пустоты и бессмыслицы жизни преследовали Толстого на протяжении нескольких лет.
«Анна Каренина» — отнюдь не просто «любовный» роман; это и роман общественный и философский. В «Войне и мире» Толстой стремился ответить на вопрос: «Что такое история?». В «Анне Карениной», изображая искания Левина, его споры со знакомыми — учеными и общественными деятелями, писатель дает ответ на вопросы: «Что такое современная русская общественная жизнь?», «в чем смысл бытия?»
Ответ на первый из двух вопросов — консервативный, охранительный. Толстой указывает на изъяны реформ 1860-х гг. (в частности, на негативные и для помещичьего, и для крестьянского хозяйства последствия отмены крепостного права), утверждает, что Россия не должна подражать социальной жизни Запада. Ответ на второй вопрос — смысл бытия человека в исполнении воли Божией, в вере. Толстой периода «Анны Карениной», в общем и целом, ортодоксальный православный христианин.
Анна — натура тонкая и совестливая, ее связывает с любовником графом Вронским настоящее, сильное чувство. Муж же Анны, высокопоставленный чиновник Каренин, на первый взгляд, — бездушен и черств, хотя в отдельные моменты и способен к высоким, истинно христианским, добрым чувствам. Толстой создает обстоятельства, казалось бы, оправдывающие Анну. Писатель рассказывает в романе о связях другой светской дамы, Бетси Тверской. Эти связи она не афиширует, не выставляет напоказ и пользуется в обществе высокой репутацией и уважением. Анна же открыта и честна, она не скрывает своих отношений с Вронским и стремится добиться развода у мужа. И, тем не менее, Толстой судит Анну от лица самого Бога.
Позднее Толстой писал о библейском речении из Книги Второзаконие — эпиграфе к «Анне Карениной»: «Много худого люди делают сами себе и друг другу только оттого, что слабые, грешные люди взяли на себя право наказывать других людей. “Мне отмщение, и Аз воздам”. Наказывает только Бог и то только через самого человека». По замечанию А. А. Фета, «Толстой указывает на “Аз воздам” не как на розгу брюзгливого наставника, а как на карательную силу вещей » (Литературное наследство. М., 1939. Т. 37/38. Т. 37—38. С. 234). «Эпиграф романа, столь категорический в своем прямом, исходном значении, открывается читателю еще иным возможным смыслом: “Мнé отмщение, и Аз воздам”. Только Бог имеет право наказывать, а люди судить не имеют право. Это не только иной смысл, но и противоположный первоначальному. В романе все сильнее выявляется пафос нерешенности. Глубины, правды — и потому нерешенности.
В “Анне Карениной” нет одной исключительной и безусловной правды — в ней многие правды сосуществуют и одновременно сталкиваются между собой», — так истолковывает эпиграф Е. А. Маймин (Маймин Е. А. Лев Толстой Путь писателя. М., 1978. С. 122). Анна кончает жизнь самоубийством, но не оно является божественным возмездием — смысл божественного наказания Анны не раскрывается Толстым. (Кроме того, согласно Толстому, высшего суда заслуживает не только Анна, но и другие совершившие грех персонажи — прежде всего Вронский.) Вина Анны для Толстого — в уклонении от предназначения жены и матери. Связь с Вронским не только нарушение супружеского долга. Она приводит к разрушению семьи Карениных: их сын Сережа теперь растет без матери, и Анна и ее муж борются друг с другом за сына. Любовь Анны к Вронскому — это не высокое чувство, в котором над физическим влечением преобладает духовное начало, а слепая и губительная страсть. Ее символ — яростная метель, во время которой происходит объяснение Анна и Вронского. Анна сознательно идет против божественного закона, охраняющего семью. В этом для автора ее вина. В романе Толстого соединены три сюжетные линии — истории трех семей. Эти три истории одновременно и похожи, и различны. Анна выбирает любовь, губя семью. Долли, жена ее брата Стивы Облонского, ради счастья и благополучия детей, примиряется с изменившим ей мужем. Константин Лёвин, женясь на юной и очаровательной сестре Долли, Кити Щербацкой, стремится создать истинно духовный и чистый брак, в котором муж и жена становятся одним, сходно чувствующим и думающим существом. На этом пути его подстерегают искушения и трудности. Лёвин теряет понимание жены: Кити чуждо его желание к опрощению, сближению с народом. История женитьбы Лёвина на Кити, их брака и духовных исканий Лёвина автобиографична. Она во многом воспроизводит эпизоды женитьбы и семейной жизни Льва Николаевича и Софьи Андреевны.
Отличительная художественная особенность романа — повторы ситуаций и образов, выполняющие роль предсказаний и предвестий. Анна и Вронский знакомятся на железнодорожном вокзале. В момент первой встречи, когда Анна приняла первый знак внимания со стороны нового знакомого, сцепщика поездов раздавило составом. На железнодорожной станции происходит и объяснение Вронского и Анны. Охлаждение Вронского к Анне приводит ее к самоубийству: Анна бросается под поезд. Образ железной дороги соотносится в романе с мотивами страсти, смертельной угрозы, с холодом и бездушным металлом. Смерть Анны и вина Вронского предугаданы в сцене конских скачек, когда Вронский из-за своей неловкости ломает хребет прекрасной кобыле Фру-Фру. Гибель лошади как бы предвещает судьбу Анны. Символичны сны Анны, в которых она видит мужика, работающего с железом. Его образ перекликается с образами железнодорожных служащих и овеян угрозой и смертью.
Замысел сюжета романа связан с сюжетом пушкинского «Евгения Онегина»: «Очевидно, что “Анна Каренина” начинается тем, чем “Евгений Онегин” заканчивается. Толстой полагал, что вообще рассказ нужно начинать с того, что герой женился или героиня вышла замуж. В гармоническом мире Пушкина равновесие брака сохраняется. В смятенном мире толстовского романа — рушится. Все же и в “Анне Карениной” эпос побеждает трагедию. Поиски смысла жизни, не дающие покоя Левину, лежат, однако, не только за пределами любви, но даже и семьи, хотя Лев Толстой вдохновлялся в этом романе “мыслью семейной”» (Громова-Опульская Л. Д. А. С. Пушкин у истоков «Анны Карениной»: Текстология и поэтика. — Славянские литературы. Культура и фольклор славянских народов. XII международный съезд славистов (Краков, 1998). Доклады российской делегации. М., 1998. С. 170—171). Ранее ту же мысль высказывал Э. Г. Бабаев (Бабаев Э. Г. Роман и время. Тула, 1975. С. 228). Лев Толстой. 1880-е — 1900-е годы
На рубеже 1870-1880-х гг. Толстой приходит к признанию внеразумной, интуитивной народной религиозности единственным ответом на вопрос о смысле жизни. В опрощении, в уподоблении себя людям из народа, крестьянам Толстой увидел предназначение и долг дворян, интеллигентов — всех, кто входит в привилегированные сословия. Но при этом Толстой не принял и не понимал «народной» веры в чудесное и потустороннее. Новая вера, которой учил Толстой в своих религиозно-философских сочинениях 1880-х гг. и более позднего времени, была прежде всего нравственным учением (с ортодоксальной христианской точки зрения — ересью). Бог для Толстого в этот период — это высшее, чистое начало в душе человека, это воплощение нравственного принципа. Существующие христианские религии, в частности, православие, Толстой считал извращающими дух и сущность заповедей, вероучения Христа. Толстой не мог принять внерационального, сверхразумного в богословии (церковных догматах) и упрекал церковь в примирении с насилием или даже в оправдании насилия. По мысли Толстого, никакое насилие недопустимо в человеческом обществе. Преодоление зла, победа над ним и осуществление христианского идеала всеобщего братства возможны только благодаря нравственному совершенствованию каждого человека. О преодолении духовного кризиса и о своей новой вере Толстой рассказал в “Исповеди” (написана в 1879-1882 гг., опубликована в 1884 г.). Обоснованию новой веры и критике церковного вероучения посвящены написанные в конце 1870-х — 1890-е гг. сочинения Толстого: “Исследование догматического богословия”(1879-1884), “Соединение и перевод четырех Евангелий”(1880-1881), “Краткое изложение Евангелия”(1881-1883), “В чем моя вера?”(1882-1884), “Царство Божие внутри нас”(1890-1893), “Христианское учение”(1894-1896).
Толстой переосмыслил всю свою прожитую жизнь и решил, что она — ложная. И прежде он считал, что люди из простого народа во многом лучше, естественнее людей из высших сословий. Теперь он приходит к мысли, что только жизнь простого народа близка к нравственным истинам. В статье “Что такое искусство?”(1898) он отвергает всё в мировой культуре, созданное людьми из господствующих сословий и классов. По мысли Толстого, единственная истинная функция искусства — дать “знание различия между добром и злом”, и эту функцию в полной мере исполняет только искусство, созданное простым народом. Бедность и страдания простого народа мучительно переживались Толстым. Он был одним из организаторов общественной помощи голодающим крестьянам в 1891 г. Личный труд, прежде всего физический, отказ от богатства, от собственности, нажитой благодаря работе других, Толстой считает необходимыми для состоятельных людей. Об этом он написал в публицистическом произведении “Так что же нам делать?”, над которым работал в 1882-1886 гг. Толстой пришел к мысли о том, что частная собственность на землю противоестественна, что государство, прибегающее к насилию, к жестоким наказаниям, не должно существовать. Он высказал свои социальные идеи в публицистических произведениях “О переписи в Москве”(1882), “О голоде”(1891), “Страшный вопрос”(1891), О средствах помощи населению”(1891), “Стыдно”(1895), “Рабство нашего времени”(1899-1900), “Патриотизм и правительство”(1900). В 1908 г. Толстой узнал о казни через повешение в городе Херсоне двенадцати крестьян, которые участвовали в действиях против помещиков. Толстой откликнулся на казни статьей “Не могу молчать”.
Идеи позднего Толстого напоминают социалистическое учение. Но, в отличие от социалистов, Толстой был убежденным противником революции. Кроме того, путь к человеческому счастью он видел прежде всего не в социальных и экономических переменах, а в нравственном самосовершенствовании каждого человека. Умеренность желаний, скромная жизнь, чуждая роскоши, освобождение от страстей, ограничение или подавление полового влечения — таковы, согласно Толстому, должны быть нравственные ориентиры.
Позиция позднего Толстого — это позиция, претендующая на роль пророка, обличителя общественной и государственной неправды, провозглашающего вероучение всечеловеческой братской любви и труда. Толстой-публицист и учитель жизни приобрел огромную известность не только в России, но и во всем мире. Ясная Поляна становится местом своеобразного «паломничества»: к Толстому за советом приходят люди из разных сословий, из многих стран. 22 февраля (старого стиля) 1901 г. Святейший Синод — высший церковный орган в России того времени — вынес определение об отлучении Толстого от церкви, указав на антиправославный дух толстовского учения. (В рассказе А. И. Куприна «Анафема» упоминается о провозглашении Толстому анафемы в церквах, но этот эпизод не имеет ничего общего с действительностью.) Отлучение не поколебало влияния Толстого на русское общество. На юге России его последователи — толстовцы создали сельскохозяйственные коммуны, жили, совместно обрабатывая землю.
В творчестве позднего Толстого ярко проявились стремление к простоте стиля и прямая назидательность. Писатель создал многочисленные произведения, написанные в подражание народным легендам и сказкам. В них он выразил свое понимание учения Христа, представления о достойной и праведной жизни и об идеальном обществе. Он составлял назидательные книги для издательства “Посредник” (это издательство, созданное при участии самого Толстого, печатало недорогие книги для народного чтения). В повести “Отец Сергий” (Толстой работал над ней в 1890-х гг., опубликована после смерти писателя, в 1911) изображается история жизни князя Степана Касатского, становящегося монахом Сергием, человека крайне самолюбивого, приходящего через искушение славой к простой смиренной жизни нищего странника. В повести “Крейцерова соната” (1887-1889) Толстой представил половую любовь, любовь между мужчиной и женщиной низменным, недостойным человека чувством.
Извращенность, неправильность жизни людей, устройства общества — основная тема творчества позднего Толстого. В пьесе “Живой труп” (1900, опубликована посмертно, в 1911 г.) писатель показывает ненормальность законов и власти, принуждающих разлюбивших и готовых расстаться друг с другом супругов к продолжению совместной жизни. Главный герой пьесы, Федя Протасов, ощущает пустоту окружающего общества и находит выход в хмельном разгуле. Стремление развязать запутанный узел отношений с оставленной женой Лизой и с любящим ее честным, но ограниченным и не понимающим Протасова Виктором Карениным приводит главного героя к самоубийству.
В рассказе “Холстомер” (1885, первый вариант — 1864-1865 гг.) уродство царящих среди людей отношений обнажено благодаря особому приему: всё происходящее изображается в восприятии лошади — мерина Холстомера. Рассказ строится на контрасте: трагическая история жизни мудрого Холстомера — история бессмысленного существования его прежнего хозяина, развратного и эгоистичного князя Серпуховского.
Прозрение героя, нравственное, духовное преображение на пороге смерти — таков сюжет повести “Смерть Ивана Ильича” (1881-1882, 1884-1886, опубликована в 1886 г.) и повести “Хозяин и работник” (1894-1895). Смертельно больной крупный чиновник Иван Ильич убеждается, сколь пуста его жизнь, в которой он следовал тем же правилам и привычкам, что и другие люди его круга. Повесть строится на контрасте новых представлений Ивана Ильича о жизни и мнений, свойственных его семье и сослуживцам. Герой второй повести, хозяин постоялого двора алчный и чуждый укорам совести Брехунов неожиданно для самого себя спасает ценой жизни своего работника Никиту.
В обеих повестях изображается слом, катастрофа, нарушающая привычный ход жизни героев, — ожидание смерти. Со сторонней точки зрения, смерть Ивана Ильича, сопровождаемая бессмысленной агонией, — это мучительный конец. Жутко выглядит физически смерть Брехунова, от которого здесь остается только замороженная туша с раскоряченными ногами. Но внутренне для героев путь умирания — это путь к истине и вечной жизни. В «Смерти Ивана Ильича» кончина героя как бы удвоена, дана дважды: первый раз в восприятии знакомцев-сослуживцев, для которых она важна, на самом деле, лишь потому, что делает вакантным хорошее служебное место. В этих пустых, хотя внешне печальных речах сквозит страшное отчуждение от покойника, безразличие к нему. Во второй раз Иван Ильич умирает в конце повести. Но композиционное кольцо — иллюзорно. Иван Ильич воспринимает смерть изнутри, и для него оказывается не страшна, это не падение в бездну мрака, а шаг к свету. Смерть учит жить. Умирание князя Андрея было отрешением от жизни, умирание заурядного Ивана Ильича — привыкание к жизни. Только сейчас он начинает ощущать свое неповторимое я, чувствовать привязанность к жене и сыну-гимназисту. (Замечательный анализ словесного стиля и предметного мира повести принадлежит Владимиру Набокову. — Набоков В. Лекции по русской литературе. Пер. с англ. М., 1996. С. 307—318).
Перед холодным и всепроницающим взглядом смерти обнажается и мерзость ценностей карьеры и успеха, исповедуемых Иваном Ильичом и исповедовавшихся им самим, и отвратительность отношения к смерти как к досадному «неприличию», стесняющему близких и знакомых. Рассыпается в прах богатство, которым кичился Брехунов. Откровения, дарованные Ивану Ильичу и Брехунову, имеют не нравоучительный («делай, как они…»), а экзистенциальный смысл: Они абсолютно личностны и непередаваемы другим. Не случайно, обе повести подробно анализировал русский философ-экзистенциалист Лев Шестов. Шестов замечал, что в других сочинениях Толстого «герои еще поучают людей, борются, что-то делают. Но и у Ивана Ильича и у Брехунова нет ни возможности, ни надобности ни поучать людей, ни вообще что бы то ни было делать». Они оставлены наедине с сами собой. « Oкружающие не могут ни идти за Иваном Ильичом, ни даже постичь того, что с ним происходит. У них нет для этого ни сил, ни вдохновения, как не было у самого Ивана Ильича до болезни. Нормальный человек может жить только тогда, когда он идет вслед за всеми и со всеми, когда его поддерживают и космический, и общественный порядок. Одинокие, самочинные дерзания вызывают негодование в людях и кажутся величайшим преступлением против людей и против Бога. В обоих рассказах Толстой представляет нам человека сперва в обычных, всем знакомых и всеми принятых условиях существования, и затем, почти внезапно — в “Хозяине и работнике” приготовлений еще меньше, чем в “Смерти Ивана Ильича”, — переносит его в то одиночество, полнее которого нет ни на дне морском, ни под землею» (На весах Иова. Часть первая. Откровения смерти // Шестов Л. Сочинения: В 2 т. М., 1993. Т. 2. С. 128—129, 130—131, 138).
Названия рассказов многозначны: «Смерть Ивана Ильича» — не только история смерти «от жизни», но и смерти «для мира», перехода в «жизнь вечную». «Хозяин и работник» — это не только Брехунов и его работник Никита, но и Господь (этимологически слово сходное по значению с «господином» и «хозяином») и его «работник» Брехунов, верно исполнивший должную работу, Божий «урок». В Новом Завете метафора истинно уверовавших — работники в винограднике Господнем.
С 1889 по 1899 гг. Толстой работал над своим последним романом “Воскресение”. В этом романе Толстой отказывается от любви героя и героини как основы сюжета. В “Воскресении” изображается нравственное возрождение богатого дворянина Дмитрия Ивановича Нехлюдова и проститутки Катюши Масловой, которую Нехлюдов когда-то соблазнил, когда она была служанкой в его доме. В “Воскресении”, как и в других поздних сочинениях, Толстой отказывается от своего любимого приема изображения переживаний героев — “диалектики души” (Эйхенбаум Б. М. Лев Толстой. Семидесятые годы. Л., 1960. С. 250). Описание сложного движения противоречивых переживаний заменяется прямыми суждениями-оценками Нехлюдовым себя и окружающих людей. Толстой описывает парадоксальную, “перевернутую” ситуацию: Нехлюдов, виновный в нравственном падении Катюши Масловой, оказывается ее юридическим судьей. Толстой изображает целую галерею персонажей из разных сословий. Автор романа выступает в роли безжалостного судьи современного общественного и государственного устройства.
В 1896-1904 гг. Толстой написал повесть “Хаджи-Мурат” (впервые опубликована посмертно, в 1912 г.), Ее сюжет — история перехода на сторону царя Николая I чеченца Хаджи-Мурата, жаждущего отомстить имаму Шамилю, сражавшемуся с русскими войсками. В отличие от других поздних произведений Толстого, в “Хаджи-Мурате” отсутствует очевидная авторская мораль. Поэтому не случайно Толстой не хотел издавать эту повесть. Хаджи-Мурат — тип “естественного героя”, привлекавший внимание еще молодого Толстого. Жажда свободы — его основная черта. Хаджи-Мурату не чужды отрицательные качества. Но он, при всей своей хитрости, простодушен и в этом отношению противопоставлен двум властителям-врагам — лицемерным Николаю I и Шамилю. Толстой прибегает к приему изобличения ненормальности, ложной жизни и нравов русского света и двора, изображая их через восприятие Хаджи-Мурата, подмечающего все странное, противоестественное. Повесть Толстого построена на приеме смысловой переклички событий. Похожи нравы при дворе Николая I и Шамиля. История Хаджи-Мурата, жертвы обмана русского царя и его окружения, соотнесена с судьбой несчастного русского солдата Авдеева.
С начала 1880-х гг. в отношениях между Толстым и его женой и сыновьями нарастает взаимное отчуждение. Толстой испытывал мучения и стыд из-за богатства, которым он обладал. Разлад между учением, призывающим к отказу от богатства, и собственным поведением был для него нестерпимо тяжек. 22 июля (старого стиля) 1910 г. Толстой составил завещание, в котором предоставлял всем издателям право на издание своих произведений — как написанных после 1881 г., так и более ранних. Новое завещание обострило отношения с женой. Ощущая невозможность сохранения мира в семье и желая в полной мере последовать идеалу опрощения и трудовой жизни, Толстой в пять часов утра 28 октября (старого стиля) 1910 г. вместе со своим доктором Д. П. Маковицким покинул Ясную Поляну. Через несколько дней к ним присоединилась дочь Льва Николаевича Александра Львовна. Толстой намеревался ехать на юг, потом, скорее всего, за границу. Думал начать крестьянствовать.
В шесть часов тридцать пять минут вечера 31 октября (старого стиля) поезд, следовавший в Ростов-на-Дону, прибып на станцию Астапово. Толстой, у которого поднялась температура, был вынужден остановиться в домике начальника станции. Врачи определили воспаление легких. В шесть часов пять минут 7 ноября старого стиля (20 ноября нового стиля) 1910 г. Толстой умер.