МуниципальноеОбщеобразовательноеУчреждение
Гимназия№1
РЕФЕРАТ
Художественныймир поэзии
А.А. Ахматовой
Выполнила: Моисеева Юлия11 «Г»
Проверила: КлепиковаГалина Анатольевна
Кафедра филологииВоронеж 2001
Содержание
«Пророчество» ……………………………………1
«Дитя Луны» ………………………………………3
«Боль, тоска и любовь» ……………………………5
Стилистика в поэзии Ахматовой …………………6
Свобода ахматовской речи ………………………..8
Поэтика несчастной любви ……………………….9
20-е – 30-е годы. Трудно, но надо жить. …………12
«Но вот уже прошел XVII съезд партии» ………..14
«Любовь, Россия и вера» ………………………….14
I«Пророчество»
АннаАхматова родилась11 июня ( по старомустилю) 1889 г. надаче Саракинив пригородеОдессы БольшойФонтан – «11 –я станция паровичка»,- как писалаона о местесвоего рождения».Дачка эта (вернее, избушка) стоялав глубине оченьузкого и идущеговниз участказемли – рядомс почтой. Морскойберег там оченькрутой, и рельсыпаровичка шлипо самому краю».Столь точноеописание местасвоего рожденияАхматова могладать потому, что побывалатам много летспустя, в 1904 г.:»Когдамне было 15 лети мы жили надаче в Лустдорфе, проезжая как-томимо этогоместа, мамапредложиламне сойти ипосмотретьна дачу Саракини, которую я преждене видела. Увхода в избушкуя сказала: «Здеськогда – ни будьбудет мемориальнаядоска». Я небыла тщеславна.Это была простоглупая шутка.Мама огорчилась:«Боже, как плохоя тебя воспитала».Мемориальнаядоска на этомместе (дачаСаракини несохранилась)действительнобыла установленав 1989 г., в столетнююгодовщину содня рожденияпоэта: бронзовыйбарельеф работыодесскогоскульптораТаисьи ГеоргиевныСудьиной, стилизированноеудлиненноепоясное изображениепрекраснойи печальноймолодой женщины, которая какбы повернуласьк зрителямвполоборота; большеглазоегорбоносоелицо, у подбородка– длинные пальцы, крупной, тонкойруки. Между тему реальной АнныАндреевныГоренко, в замужествеГумилевой, затем Шилейко, известной нампод псевдонимом– Анна Ахматова, были маленькие, пухлые ручкис короткими, хотя и оченькрасивыми, утончающимисяк ногтям, пальцами.Но такова силалегенды, котораявозникла вокругимени и личностиАхматовой почтис первых еепоэтическихшагов, в которойреальный человеки героиня стиховслиты воедино…
О, не вздыхайтеобо мне,
Печальпреступна инапрасна,
Яздесь, на серомполотне,
Возникластранно и неясно.
Взлетевшихрук излом больной,
Вглазах улыбкаисступленья,
Яне могла быстать иной
Предгорьким часомнаслажденья.
Несходствореальной жизнилегенды о жизнипоэта иногдаоставлялоАхматову равнодушной, иногда забавляло, иногда возмущало.Забавлялалегенда о ееромане с Блокоми о том, что Блокуадресованостихотворение«Сероглазыйкороль», написанноеза несколькомесяцев до ихзнакомства.Воспринималаськак неизбежная, а может быть, — как необходимая, стилизацияее портретовпод общественныйоблик декадентской(или точнеемодернистской)поэтессы – напортрете М.Альтмана, например.«Альтмановскийпортрет насходство и непретендует: явная стилизация, сравните смоими фотографиямитого времени…« Возмущалов писанияхпоздних эмигрантскихмемуаристовс НиколаемСтепановичемГумилевым.Приводила вярость попытка«запихнуть»ее только вСеребренныйвек, изобразитьее творчествочастью дореволюционнойроссийскойпоэзии, исключитьиз поэтическойистории современнойРоссии. С этим « склубившимсядвойником»в виде дореволюционнойдамы. Не сумевшейвовремя умереть, она бороласьвсеми доступнымией средствами: писала развернутыеопроверженияв своих рабочихтетрадях, диктовалаподлинныеверсии событийсвоему биографуАманде Хейти рассказывалао них людям, окоторых наверняказнала, что онизаписываютвсе беседы снею, — ЛидииКорнеевнеЧуковской, например. Подробноизлагала своиопроверженияв письмахлитературоведам, живущим наЗападе. Мненияо ее творчестве, сведения осудьбе, фактыжизни должныбыли быть изложеныточно, — и онахотела самаконтролироватьэту точностьи направлятьнамеренныеи ненамеренныепогрешности.
Позже, периоды гонений, лжелегендуо поэте создаваласознательно– политики икритики, обслуживающиегосударственнуюсистему деспотизма, единовластияи единомыслия.Эта лжелегенда– об отрыве отсовременности, о «полу монахине– полу блуднице»- была клеветой, и Ахматова неопускаласьдо того, чтобыопровергатьее. Опровержениябыли вся еежизнь и все еетворчество.Анна Ахматовавсегда понимала, кто она, — осознаваласвое место вистории русскойкультуры.
II«Дитя Луны»
С самого детствав судьбе будущегопоэта присутствуеттайна. Она содержитсядаже в датерождения – 11июня по старомустилю и 23 или24 июня по новомустилю 1889 г. Неуверенностьв дате – 23 или24 – возниклаиз-за того, чтопо новому стилюк дате по старомустилю в XIXв. надо былоприбавлять12 дней, а в XXв. – 13. Анна Андреевнапраздноваласвой день рождениято в один, то вдругой из этихдней, а в автобиографическихзаметках писала, что родиласьв ночь с 23-го на24-е, «в ночь ИванаКупалы», втаинственнуюколдовскуюИванову ночь, когда расцветаетпапоротник, действуют чарыи снимают заклятье.
Рассказываяо своем детстве, Ахматова вспоминалао «таинственномнедуге» – болезни, которая поразилаее в десять лети во время которойона неделю«пролежалав беспамятстве», затем временнобыла пораженаглухотой, авскоре послеэтого, в одиннадцатьлет, началаписать стихи.Эти стихи такжеутрачены.
Вспоминалаона и о своемлунатизме –болезни, вовремя которойбродила покоридорам икарнизам, непомня себя, ииз-за которойродителямпришлось забратьее из Смольногоинститутаблагородныхдевиц.
«Вдетстве, летдо 13-14, Ахматовабыла лунатичкой,- записывалП.Н. Лукницкийсо слов Ахматовой.Еще когда быламаленькой спалав комнате, яркоосвещеннойлуной. Бабушкаговорила: «Ане может ли ейот этого вредабыть?». Ей отвечали:«Какой же можетбыть вред!». Апотом лунастала на неедействовать.Ночью вставала, уходила налунный светв бессознательномсостоянии. Отецвсегда отыскивалее и приносилдомой на руках«у меня осталосьоб этом воспоминание– запах сигары…»И сейчас ещепри луне у менябывает этовоспоминаниео запахе сигары…»О ней, как о «девеЛуны», писалГумилев. И рядомс этой романтизацией– реальныелопухи и крапивавозле дома, гдежила семья вЦарском Селе, французскиепули и обломкистаринныхгреческих ваз, которые девочканаходила вКрыму, вблизиХерсонеса, ипервое историческоепотрясение– при известиио гибели русскогофлота при Цусимев 1905 г.
Татарскаякняжна Ахматова, в память о которойАнна Горенковзяла свойпсевдоним, тожебыла частьюлегенды, — прабабушкаПрасковьяФедосеевнаАхматова происходилаиз семьи симбирскихдворян Ахматовых, которые никогдане имели княжескоготитула и родкоторых едвавосходил к хануАхмату, убитомув 1481 г. А вот связисемей Стоговыхи Горенко сморем, с российскимфлотом – подлиннымисторическиефакты. Сведенияо предках, освоих историческихкорнях, всегдабыли оченьинтересныАхматовой.
Врассказах одетстве, вавтобиографическихнаброскахАхматова также подчеркиваласвою колдовскуюстранность: в детстве умениеугадыватьсобытия о которыхей не говорили, пророческиебеды и сновидения:
Себесамой я с самогоначала
Точьим – то сномказалась, илибредом,
Ильотраженьемв зеркале чужом,
Безимени, без плоти, без причины.
Ужея знала списокпреступлений,
Которыедолжна я совершить.
Ивот я, лунатическиступая,
Вступилав жизнь и испугалажизнь.
III«Боль, тоска и любовь»
Поэтессане «выдумаласебя», не поставила, чтобы объединитьсвои переживания, в центре ихкакой – ни будьвнешний факт, не обращаетсяк чему – ни будьизвестномуили понятномуей одной, и втом ее отличиеот символистов; но с другойстороны, еетипы часто неисчерпываютсяпределамиданного стихотворения, многое в нихкажется необоснованным, потому чтонедосказано.Как у большинствамолодых поэтов, у Анны Ахматовойчасто встречаютсяслова: боль, тоска, смерть.Этот стильестественныйи потому прекрасныйюношескийпессимизм досих пор былдостоянием«проб пера»и, кажется, встихах Ахматовойвпервые получилсвое место впоэзии. Я думаю, каждый удивлялся, как велика вмолодостиспособностьи охота страдать.Законы и предметыреального миравдруг становятсяна место прежних, насквозь пронизанныхмечтою, в исполнениекоторой верил: поэт не можетне видеть, чтоони самодовлеюще– прекрасны, и не умеет осмыслитьсебя среди них, согласоватьритм своегодуха с их ритмом.Но сила жизнии любви в немтак сильна, чтоон начинаетлюбить самоесвое сиротство, постигаеткрасоту болии смерти. Позднее, когда его духу, усталому бытьвсе в одном итом же положении, начнет являться«нечаяннаярадость», онпочувствует, что человекможет радостновоспринятьвсе сторонымира, и из гадкогоутенка, какимон был до сихпор в своихсобственныхглазах, он станетлебедем, какв сказке Андерсена.
Людям, которым несуждено дойтидо такогопревращения, или людям обладающимкошачьей памятью, привязывающейсяко всем пройденнымэтапам духа, книга Ахматовойпокажетсяволнующей идорогой. В нейобретает голосряд немых досих пор существований,- женщины влюбленные, лукавые, мечтающиеи восторженныеговорят, наконецсвоим подлинными в тоже времяхудожественно– убедительнымязыком. Та связьс миром, являетсяуделом каждогоподлинногопоэта, Ахматовойпочти достигнута, потому что оназнает радостьсозерцаниявнешнего иумеет передаватьнам эту радость.
Плотносомкнуты губысухие,
Жаркопламя трехтысяч свечей.
Таклежала княжнаЕвдокия
Насапфирнойдушистой парче.
И, согнувшись, бес слезномолилась
Ейо слепенькоммальчике мать,
Икликуша безголоса билась,
Воздухсилясь губамипоймать.
Апришедший изюжного края
Черноглазый, горбатый старик,
Словнок двери небесногокрая,
Кпотемневшейступенькеприник.
IV.Стилистикав поэзии Ахматовой
Теперьследует сказатьо самом значительномв поэзии Ахматовой, о ее стилистике: она почти никогдане объясняет, она показывает.Достигаетсяэто и выборомобразов, оченьпродуманными своеобразным, но главное –их подробнойразработкой.Эпитеты, определяющиеценность предмета(как то: красивый, безобразный, счастливый, несчастныйи т.д.), встречаютсяредко. Эта ценностьвнушаетсяописаниемобраза и взаимоотношениемобразов. У Ахматовойдля этого многоприемов. Укажунекоторые: сопоставлениеприлагательного, определяющегоцвет, с прилагательным, определяющимформу.
…Ипусть плющтемно – зеленыйЗавилвысокое окноИли
…Тамна малиновоесолнце
Надлохматым сизымдымом…
Повтореньев двух последнихстроках, удваивающеенаше вниманиек образу:
… Расскажикак тебя целуют,
Расскажи, как целуешьты.
Или
… Вснежных веткахчерных галок,
Черныхгалок приюти.
Претворениеприлагательногов существительное:
«Оркестрвеселое играет…
Цветовыхопределенийв стихах Ахматовойочень многои чаще всегодля желтогои серого, досих пор самыхредких в поэзии.И, может быть, как подтверждениене случайностиэтого ее вкуса, большинствоэпитетов подчеркиваетименно бедностьи неяркостьпредметов:«протертыйковрик, стоптанныекаблуки, выцветшийфлаг» и т.д.Ахматовой, чтобы полюбитьмир, нужно видетьего милым ипростым.
РитмикаАхматовойслужит могучимподспорьемее стилистике.Поэмы и паузапомогает ейвыделять самыенужные словав строке, и яне нашел вовсей книге ниодного примераударения, стоящегона неударномслове или, наоборот, слова, по смыслуударного, безударения. Есликто – ни будьвозьмет на себятруд с точкизрения просмотретьсборник любогосовременногопоэта, то убедится, что обыкновеннодело обстоитиначе. Для ритмикиАхматовойхарактернаслабость ипрерывистостьдыхания. Четырехстрочная строфа, а ею написанапочти вся книга, слишком длиннадля нее. Ее периодызамыкаютсячаще всегодвумя строками, иногда тремя, иногда дажеодной. Это несоставляетнедостаткаее стихотворений.
V.Свобода ахматовскойречи.
Покане было «Четок», вразброд печатавшиесяпосле «Вечера»стихи ложилисьв тень первогосборника, ирост Ахматовойне осознавалсявполне. Теперьон очевиден: перед глазамиочень сильнаякнига властныхстихов, вызывающихочень большоедоверие. Оно, прежде всего, достигаетсясвободою ахматовскойречи.
Неиз ритмов исозвучий состоитпоэзия, но изслов: из словуже затем, пополному соответствиюс внутреннейих жизнью, нои из сочетанияэтих живых словвытекают, какдо конца внутренностьюслов обусловленноеследствие, ивыполнениеритмов, и сияниезвуков – истихотворениедержится навнутреннемкостяке слов.Не должно, чтобыслова стихотворения, каждое отдельно, вставлялисьв ячейки некойритмо – инструментальнойрамы: как ниплотно онибудут пригнаны, чуть мысленноубедишь раму, все словарасскакиваются, как вытряхнутыйтипографскийшрифт.
Кстихам Ахматовой, последнее неотносится. Чтоони построенына слове, можнопоказать напримере хотябы такогостихотворения, ничем в «четках»не выдающегося:
Настоящуюнежность неспутаешь
Нис чем, и она тиха.
Тынапрасно бережнокутаешьМнеплечи и грудьв меха
Инапрасно словапокорные
Говоришьо первой любви–
Какя знаю эти упорные,
Несытыевзгляды твои!
Речьпроста и разговорнадо того, пожалуйчто это и непоэзия? А что, если еще разпрочесть дазаметить, чтокогда бы мы неразговаривали, то для полногоисчерпаниямногих плотскихотношений, каждому с каждымдовольно былобы обменятьсядвумя – тремявосьмистишиями — и было бы царствомолчания. А нев молчаниислово дорастаетдо той силы, которая преосуществляетее в поэзию?
Настоящуюнежность неспутаешь
Нис чем … —
какаяпростая, совсембудничнаяфраза, как онаспокойно переходитиз стиха в стих, и как плавнои с оттяжкоютечет первыйстих.
VI.Поэтика несчастнойлюбви
Действенностьстихов Ахматовойвынуждаетотнестись ковсему в нихвыраженномус повышеннойстепенью серьезности.
Несчастнойлюбви и ее страданиямпринадлежиточень видноеместо в содержанииахматовскойпоэтики – нетолько в томсмысле, чтонесчастнаялюбовь являетсяпредметоммногих стихотворений, но и в том. Чтов области изображенияее волненийАхматовойудалось отыскатьобщеобязательныевыражения иразобрать поэтику несчастнойлюбви до исключительноймногоорудности.Не окончательныли такие выражения, как приведенноевыше о том, чтоу разлюбленнойне бывает просьб, или такие:
… Говоришь, что рук не видишь,
Рукмоих и глаз.
Когдапришли холода,Следилты уже бесстрастно
Замной везде ивсегда,
Какбудто копилприметы
Моейнелюбви.
Илиэто стихотворение:
Уменя есть улыбкаодна:
Так, движенье чутьвидное губ,
Длятебя я ее берегу–
Ведьона мне любовьюдана.
Всеравно что наглыйи злой,
Всеравно, что тылюбишь других.
Предомной золотойаналой,
Исо мной сероглазыйжених.
Многотаких же, а можетбыть, и еще болееострых и мучительныхвыраженийнайдется в«Четках», и, однако, нельзясказать об АннеАхматовой, чтоее поэзия –«поэзия несчастнойлюбви». Такоеопределение, будь оно услышенночеловеком, внимательновникшим в «Четки», было бы длянего предлогомк неподдельномувеселью, — такбогата отзвукамиахматовскаянесчастнаялюбовь. Она –творческийприем проникновенияв человека иизображениянеутолимойк нему жажды.Такой приемможет бытьобязателендля поэтессы, женщин – поэтов: такие сильныев жизни, такиечуткие ко всемлюбовным очарованиемженщины, когданачинают писать, знают толькоодну любовь, мучительную, болезненно– прозорливуюи безнадежную.Чтобы понятьпричину этого, надо в понятиипоэтессы, женщины– поэта, сделатьсначала ударениена первом словеи вдуматьсяв то, как многоза всю нашумужскую культурулюбовь говорилао себе в поэзииот лица мужчиныи как от лицаженщины.
Но не толькостраданиянесчастнойлюбви выражаетлирика Ахматовой.В меньшем количествестихотворений, но отнюдь нес меньшей силоювыпевает онаи другое страдание: острую неудовлетворенностьсобою несчастнаялюбовь, такпроникшая самоюсердцевинуличности, а вто же время исвою странностьюи способностьюмгновенно вдругисчезнутьвнушающаяподозрениев выдуманность, так что, мнится, самодельныйпризрак дотелесных болейтомит живуюдушу, — эта любовьмногое поставитпод вопрос длячеловека, которомудоведется ееиспытать; горести, причиняющиесмертельныемуки и не приносящиесмерти, но прикрайнем своемнапряжениивызывающиечудо творчества, их мгновеннообезвреживающею, так что человексам себе являетзрелище вверхдном поставленныхзаконов жизни, неимоверныеиспарения душибез способностиопускаться, так что каждыйвзлет обрываетсябеспомощными унизительнымпадением, — всеэто утомляети разуверяетчеловека.
Изтакого опытародятся, напримертакие стихи:
Тыписьмо мое, милый, не комкай,
Доконца его, друг, прочти.
Надоеломне быть незнакомкой,
Бытьчужой на твоемпути.
Негляди так, нехмурься гневно.
Ялюбимая, я твоя.
Непростушка, некоролевна
Иуже не манашенькая –
Вэтом серомбудничномплатье,
Настоптанныхкаблуках …
Иеще – надобномного пережитьстраданий, чтобы обратитьсяк человеку, который пришелутешить, с такимисловами:
Чтотеперь мнесмертное томленье!
Еслиты еще со мнойпобудешь, Яу Бога вымолюпрощенье
Итебе, и всем, кого ты любишь.
Такоесамозабвениедается не толькоценою великогострадания, нои великой любви.
VII.20-е – 30-е годы. Трудно, но надо жить.
Середина1920-х – конец 1990-хгг. – первый издвух тяжелейшихв жизни Ахматовойпериодовгосударственногоостракизмаи изоляции, когда ее творчествопопало под ударидеологическоймашины ВКП(б), ужесточающейполитикуперевоспитаниянепролетарскихписателей. В1924 г. три ее книги:«Четки», «Белаястая» и «АнноДомини» – быливнесены в списокизданий, подлежащихизъятию избиблиотек ис книжногорынка. В томгоду, послеопубликованияв журнале «Русскийсовременник»двух стихотворений– «Новогодняябаллада» и«Лотова жена»– и после блистательногоуспеха выступленийАхматовой вМоскве на вечерев ее честь и навечерах этогожурнала, Ахматоваоказалась в«черном списке», в который попалии все авторы«Русскогосовременника», признанногобуржуазными вредным.
Врабочих тетрадях, хранящихсяв РГАЛИ, Ахматованеоднократновозвращаласьк теме своеговынужденногомолчания ссередины 1920-хгодов по конец1930-х. После моихвечеров в Москве(весна 1924 г.) состоялосьпостановлениео прекращениимоей литературнойдеятельности.Меня пересталипечатать вжурналах, вальманахах, приглашатьна литературныевечера (Я встретилана Невском М.Шагинян. Онасказала: «Вотвы какая важнаяособа. О васбыло постановлениеЦК: не арестовывать, но и не печатать»).В 1929 г. после «Мы»и «Красногодерева» и явышла из Союза.
Остановимсякратко на эпизодевыхода Ахматовойиз Союза писателейв 1929 г., когдачрезвычайноострой критикеподверглосьтворчествоБ. Пильняка иЕ. Замятина.
КогдаАхматова в 1934г. отказаласьзаполнитьанкету длявступленияв такой Союз, она тем самымдемонстрироваласвой отказ отэтих подиумов.Соответственноона попадалауже не простов категорию«попутчиков», а в «незначительную»группу «попутчиков», которые до сихпор не привлекалиськ коммунистическойидеологией»и которые «должныбыть окончательноизолированы».Анна Ахматова, демонстративновышедшая изСоюза писателейв 1929 г., не вступившаяв новый СоюзСОВЕТСКИХписателей 1934г., — жила в сталинскойРоссии: «Я былатогда с моимнародом \\там, где мойнарод, к несчастью, был». Возможностьэмиграции длясебя Ахматоваотвергла рази навсегда.Конечно, ейприходило вголову, чтохорошо бы отправитьсына в Польшу,- там Лева могбы получатьхорошее образование, и ему не угрожалабы расправаза «вину» отца.К февралю 1927 г.относится одноне отправленноеписьмо Ахматовойк сыну, которомутогда былочетырнадцатьлет; там естьтакая довольнострашная фраза:«Я считаю тебянастольковзрослым, чтомне кажетсялишним повторятьтебе, как важнодля тебя хорошоучится и пристойновести себя. Тыдолжен этопонять раз, инавсегда, еслине хочешь погибнуть».Анна Ахматовавступает в спорс эмигрантскимилитераторами, осуждающимивсех оставшихсяв России и«работающихна большевиков».В тоже времяАхматова понимала, что грозит тем, кто остался.
VIII.«Но вот ужепрошел XVIIсъезд партии»
Ужепрошел XVIIсъезд партии, где около трехсотделегатовголосовалипротив Сталина,- после чегоподавляющеебольшинствоучастниковсъезда былорепрессировано.Стихи своирепрессированнымдрузьям Ахматовапозже включаетв цикл «Венокмертвым». Стихидрузьям – этобыл способпоказатьнезависимостьпозиции и«избранность»родственныхдуш.
IX.«Любовь, Россияи вера».
Любовь, Россия и вераэто три главныетемы ахматовскойпоэзии. Быстраяи широкаяпопулярностьАхматовой попервоначальномумогла казатьсянесколькоподозрительной.В мире, насыщенномсложной и высокойпоэзии русского«серебреноговека», вдругпрозвучало, что – то оченьпростое, но всвоей простотекак будто снижавшеевысокий, почтимистическийтом, усвоенныйрусской поэзией, начиная с ВладимираСоловьева ипророческих«зорь» раннегосимволизма.Женская лирикао любви и влюбленности, об изменах иверности, оболи и радости, о встрече иразлуке. Женскаялирика о любви, и почти толькоо любви, совершиланечто насущноев самой русскойпоэзии, очищаяее изнутри иуказывая еекак раз тотпуть, которуюона всей своеймистическойвзволнованностью, всей своейболью искала.Русский «серебряныйвек» незабываеми не повторим.Никогда – нидо, ни после –не было в Россиитакой взволнованностисознания, такогонапряженияисканий и чаяний, как тогда, когда, по свидетельствуочевидца, однасторона Блоказначила больше, была насущнее, чем все содержание«толстых журналов».Свет этихнезабываемыхзорь навсегдаостанется вистории России.Но теперь, спустястолько лет,- и каких лет!– мы не толькоможем, мы должнысказать, чтобыла в этомсеребряномвеке и свояотрава, тот«тайный яд», о котором говорилБлок. Была великаяправда вопрошанийи исполненийи какая – то роковая двусмысленностьв ответах иутверждениях.И ни в чем, бытьможет, двусмысленностьэта не проявиласьстоль истинно, как именно вглавной великойпоэзии: в темелюбви. С «Трехразговоров»ВладимираСоловьева вышлов русскую поэзию, в самую тканьпоэтическогоопыта и творчества, странное и, надо прямосказать, соблазнительноесмешение мистикии эротизма. Неодухотворениелюбви вероюи не воплощениеверы в любви, а именно смешение«планов», вкотором неудостоверилосьплоть, но и невоплощалсядух. Мы знали, какой личнойтрагедии обернулосьэто смешениев жизни Блока, как «Стихи оПрекраснойДаме» обернулисьнадрывом«Балаганчика»и каким – токаменным отчаянием«страшноголица» с еголедяными метелями.И вот простыеженские, любовныестихи Ахматовойтакие, казалосьбы «незначительные»на фоне всехэтих взлетови крушений, ватмосфере этогомистическогоголовокружения, на деле быловозвратом кправде – тойпростой человеческойправде о грехеи раскаянии, боли и радости, чистоте и падении, которая одна– потому чтоона правда –имеет в себесилу нравственновозражения.Сама того незная и не сознавая, пила стихи опростой и земнойлюбви, Ахматоваделала этодействительнопо-женски, простои без само оглядки, без манифестови теоретическихобоснованийправдой всейсвоей души исовести. И потомув конечномитоге, она имелаправо сказать, что творчествоее
Недля страсти, не для забавы,
Длявеликой земнойлюбви.
ВАхматовой«серебреныйвек» нашел своюпоследнююправду: правдусовести. И неслучайно, конечно, совесть являетсяединственнымнастоящим изломее поздней изамечательной«Поэмы безгероя»:
Этоя – твоя стараясовесть –
Разыскаласожженнуюповесть.
Этасовесть приходитк ней новогоднийвечер и освещаетправдой смутнуюи двусмысленную, как маскарад, давнюю петербургскуюповесть всехэтих запутанныхи тропическихжизней, всейэтой эпохи, этасовесть даетее силу, с однойстороны,
Отмахнуться, испугаться, отпрянуть, сдаться
Изамаливатьдавний грех,
а, с другой стороны, все, включаяи сам грех, побеждаетжалостью иверностью, небесной правдойвеликой земнойлюбви; из – закоторой она«на правую рукунадела перчаткус левой руки»,- прямой путьк голой, страшной, как распятоетело, но ужедействительноничем не победимойлюбви «Реквиема».
Ахматоваи Россия. Каждыйрусский поэтимеет свойобраз России, каждый на своемтворческомпути так илииначе, раньшеили позже, ноговорить оРоссии, включаетее в свою поэзию.Поэзия Ахматовойне обращенак России какк «объекту»любви или значительнокакой – то особойсудьбы. Туттоже можноговорить оженском отношенийАхматовой кРоссии, которыевоплощаетсяв чувстве какой– то почти утробнойот нее неотделимости.Ахматова несколькораз говорито своем сознательномотказе от эмиграции, от ухода с родины.В первый годреволюции наголос, призывавшийее такому уходу, она отвечает:
Норавнодушнои спокойно
Рукамия замкнуласлух,
Чтобэтой речьюнедостойной
Неосквернилсяскорбный дух.
Нои в этом мнекажется, всясуть ахматовскогоотношения кРоссии – стихиэти совершенносвободных откакой бы то нибыло «идеологии».Идеологическийподход к Родине– этот подходмужской, и таковбыл, по существу, всегда подходк ней в русскойпоэзии, причемпод идеологиейя разумею совсемне обязательнополитическуюидеологию, ибо возможна иоправданнаидеология ихудожественная.И такой идеологическийпоход можетне только оправдать, но и сделатьнравственнонеизбежными необходимымуход, ибо уходэтот – радиродины, во имяее – есть проявлениеверности ее.Но в том – товсе и дело, чтодля Ахматовойтакого выборане было, ибоона не «относитсяк России», аесть как бысама Россия, как мать не«относится»к семье, а естьсама семья. УАхматовойсовсем нетстихотворений«патриотических».Даже в страшнныегоды войны, осады Ленинградародина являетсяей всегда вобразе матери, и притон почтивсегда страдающей,- так сказать,«реальной» матери, матери«реальных»детей. Что такоепобеда, что ейсказать?
Пустьженщины вышеподнимут детей,Спасенныхот тысячи тысячсмертей –
Такмы долгожданнойответим.
Родина, Россия – этореальные люди, и реально в нихпрежде всегоих страдание.И родина – этотоже живой, свой город, окотором столькописала, которыйтак любилаАхматова, прокоторый в разлукеписала:
Разлучениенаше мнимо –
Яс тобой не разлучима.
ВераАхматовой. Итут опять необойтись безсравнения. Ужестолько былосказано о религиозномвдохновении, о «романе сБогом» русскойлитературы.Действительно, вся она, на глубинесвоей, былавсегда отнесенак последнимвопросам бытия, так или иначерешала для себявопрос бытия, так или иначерешала для себявопрос о Боге.Но и тут Ахматовастоит особняком.Как и любовь, как и Россия, вера для нее– не «тема» ине «прблема», не что – то внешнее, о чем можнострадать, соглашаться, не соглашаться, раздумывать, мучиться. Этоснова что – тоочень простое, ее почти «бабьявера», котораявсегда живет, всегда присутствует, но никогда не«отчуждает»в какую – товнешнюю проблему.Ни пафоса, нигромких слов, ни торжественныхславословий, ни метафизическихмучений. Этасветит из нутрии изнутри нетолько указывает, сколько погружаетв какой – тотаинственныйсмысл. Так, никто, кроме Ахматовойне! заметил», что Блока хоронилив день Смоленскойиконы БожьейМатери. И Ахматоване объясниланам, почему этоважно. Но в этомудивительномстихотворениио погребенииБлока словносгоревшегов отчаянии истраданиипоэта. И, ничегоне объясняяи не разясняяв его страшнойсудьбе, утешила, примерила, умиротворилаи ее поставилана место, всеприняла и всепростила:
АСмоленскаянынче изменится.
Синийладон над травоюстелится,
Истремитьсяпенье панихидное,
Непечальноенынче, а светлое.
Иприводит румяныевдовушки
Накладбище мальчикови девочек
Поглядетьна могилы отцовские
Акладбище – рощасоловьиная,
Отсиянья солнечногозамерло.
Принеслимы Смоленскойзаступнице,
ПринеслиПрисвятойБогородице
Наруках во гробесеребряном
Нашесолнце, в мукепогасшее
Александра, лебедя чистого.
Этойверой пронизан«Реквием». Итут тоже онаприсутствуетне как какой– то высшийсмысл, объединяющийи анализирующийнеслыханноечеловеческоестраданье. Онапросто есть, и самая страшнаябессмыслица, самое бездонноегоре не способныее поколебать.Вот вынесенприговор вотсвершилосьнепоправимое:
Иупало надменноеслово
Намою еще живуюгрудь.
Ничего– я ведь была, готова
Справлюсьс этим как –нибудь.
Всев этом удивительном, потрясающем«справлюсьс этим как –нибудь». Большесказано о вереАхматовой, чемлюбой поэтсказал в специальнорелигиозномстихотворениио своей вере.Тут все – и приятие, и смирение, ижалость, и слабость, и таинственнаяпобеда – «словнопраздник замоим окном».Она перенеславсе свое поколение– ни с чем в русскойпоэзии не сравнимоепоколение. Онаразделила, приняла всюего страшнуюсудьбу и поправу быланаследницейносительницейвсей его славы.Через все нашепоколение онапронесла, ниразу не изменив, правду и совесть, то есть то, чемвсегда светиланам подменнаярусская литература.И потому, думается, не случайноодно из своихнемногих чисторелигиозныхстихотворенийона посвятилане только Матери, стоящей у креста, но и словами, услышаннымиМатерью:
Хорангелов великийчас восставил,
Инебеса расплакалисьв окне.
Отцусказал: «Почтименя оставил?»
АМатери: «О, неродной Мене!»
Поправославномуученью пасхальнаяпобеда начинаетсяна самой глубине, в последнейтемноте Великойпятницы. ПоэзияАхматовой –это свет, светящийво тьме, и котороютьме не объять.
Списокиспользуемойлитературы
А.Найман «Рассказы о Анне Ахматовой»
М.,«Художественнаялитература»1989 г.
Анна Ахматова. Стихотворения и поэмы.
В.,«Центрально– черноземное»книжное издательство1990 г.
Анна Ахматова. Стихи и проза.
Лен.издат.,1976 г.
Анна Ахматова. Собрание сочинений в 6 томах
(Iтом – стихотворения)М., 1998 г.
Анна Ахматова. «Узнают голос мой»
М.,1989 г.