СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ИСТОРИЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ РЕЛИГИИ НА РАЗВИТИЕ УГОЛОВНОГО ПРАВА
1.1 Ветхий Завет как источник правовых основ института наказания
1.2 Специфика влияния христианства на институт наказания в Древней Руси
ГЛАВА 2. СООТНОШЕНИЕ УГОЛОВНОГО ПРАВА И РЕЛИГИИ
2.1 Общие положения о сущности и роли уголовного права и религии
2.2 Взаимосвязь уголовного права и религии
ГЛАВА 3. РЕЛИГИОЗНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
3.1 Понятие и система религиозных преступлений
3.2 Квалификация религиозных преступлений
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Религия оказала и оказывает огромное влияние на многие стороны общественной жизни. Отношение к религии, церкви не всегда было однозначным. Подчеркивая реакционную роль религии в обществе, еще К. Маркс называл ее «опиумом народа». Давая научный анализ религии, общественные деятели, мыслители, ученые исходили из того, что она представляет собой сложное общественное явление, систему особых представлений, чувств и культовых действий, а в классовом обществе — и религиозных убеждений, объединяющих профессиональных служителей культа.
Основой церкви является религия, одна из основ государства — право. И если первые составляющие, церковь и государство, взаимосвязаны, значит должны быть взаимосвязаны религия и право. Казалось бы, такие разные институты, как религия и право, не имеют общего корня, но бесспорно, они имеют общую основу и оказывают друг на друга не малое влияние.
Между религией и правом достаточно много общего. Религия создает основу менталитета нации, как бы является ее визитной карточкой; перерабатывает опыт, знание, привычки народа и превращает их в обязательные, жесткие для выполнения религиозные нормы. Право, как и религия, отражает уровень развития общества, регламентирует различные стороны жизни социума и каждого человека, как со стороны морали, так и со стороны законодательства. Тем более, что моральные, этические нормы — зачастую корни норм права, или тесно с ним переплетаются.
Определенные отношения между церковью и государством бесспорно существуют. Чтобы правильно их представить, необходимо осознать, что природы государства и церкви различны. Церковь основана людьми, верящими в Бога, государственная власть — историческим процессом, цель церкви — вечное спасение людей, цель государства — их земное благополучие. Церковь опирается на духовную силу, государство — на материальную.
Уголовное право воздействует на общественные отношения самыми сильнодействующими средствами и поэтому более чем другие отрасли права нуждается в соблюдении моральных норм, как при формировании уголовного законодательства, так и в процессе его применения. Кризис в духовно-нравственной сфере, сопровождающийся резким ростом преступности, требует внимательного анализа действующего уголовного законодательства под углом зрения нравственных начал.
Право и мораль постоянно взаимодействуют друг с другом. Но в последнее время можно отметить неграмотность и безнравственность закона и практики его применения. А это — дополнительный криминогенный фактор.
Данные обстоятельства свидетельствуют об актуальности выбранной темы.
Одним из аспектов актуальности настоящей работы является следующая проблема: теоретики уголовного права не уделяют должного внимания обоснованию следующего положения: необходимо ли частичное введение норм религиозной морали в современное уголовное законодательство или нет.
Объектом исследования выступает уголовно-правовая политика в сфере реализации государственно-религиозных отношений.
Предметом исследования являются государственно-религиозные отношения в России в процессе становления и развития уголовного права, уголовно-правовая охрана религиозных отношений и деятельности религиозных объединений, разработка мер регулирования государственно-религиозных отношений с помощью уголовно-правовых норм.
Цель исследования состоит в выявлении взаимовлияния норм религии и права, позволяющего создать модель института религиозных преступлений и наказаний, адекватную современной криминогенной ситуации.
Для реализации данной цели выдвигаются следующие задачи:
— определить сущность и специфику религии, морали, нравственности;
— проанализировать предпосылки возникновения уголовно-правовых институтов и влияние религиозных норм христианской морали на уголовное право древнерусского государства;
— показать взаимозависимость государства и церкви, права и религии через призму уголовного права в различные периоды его развития;
— дать уголовно-правовую оценку группе норм уголовного права, объединенных в категорию «религиозные преступления»;
— выявить перспективы и возможности реализации религиозных начал в современном уголовном законодательстве России.
Основная масса работ, затрагивающих проблему становления институтов преступления и наказания в уголовном праве России и влияния на него религии, была написана во второй половине XIX — первой половине XX века. Все эти научные разработки проводились более ста лет назад, и поэтому вполне обоснована необходимость рассмотреть данные проблемы с позиций сегодняшнего дня.
20-80 гг. ХХ-го столетия — период, который практически не дал глубоких исследований по вопросам взаимоотношений государства и церкви, влияния религии на правосознание и развитие права.
В ходе написания дипломной работы применялись общенаучные и частные методы и методики: логический, исторический, системно-структурный, сравнительно-правовой, социологический методы анализа правовых и социальных явлений; изучение специальной литературы, публикаций в средствах массовой информации; наблюдение, анализ и обобщение полученных данных.
ГЛАВА 1. ИСТОРИЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ РЕЛИГИИ НА РАЗВИТИЕ УГОЛОВНОГО ПРАВА
1.1 Ветхий Завет как источник правовых основ института наказания
Взаимосвязь религии и уголовного права достаточно широка, рассмотреть все аспекты взаимодействия в рамках настоящей работы не представляется возможным, поэтому сосредоточим внимание на некоторых наиболее существенных моментах
Наказание — характерная особенность, как прошлого, так и современного уголовного права. Уже в древнем собрании законов Ману было сказано: «Чтобы помочь королям в управлении, бог создал наказание, и наказание правит человеческим родом, наказание защищает его, наказание бодрствует, когда людской род спит, наказание есть сама справедливость».
Светские законы, запрещающие какое-либо деяние, обычно предполагают наличие санкции, то есть содержат постановление о наказании, которому должен подвергнуться нарушитель закона. У всех народов и во все времена широко распространено мнение, что и нравственные законы содержат санкции. Одни думают, что наказывает сам Бог, другие, что без вмешательства Бога само устройство общественных отношений обеспечивает наказание за безнравственное поведение. Средством борьбы с безнравственными, беззаконными проявлениями служит общественное наказание. Общественное наказание проявляется в различных формах: нравственной и правовой. Правовое и нравственное наказание сходны друг с другом. Уголовное наказание есть санкция за нарушения правовой нормы, а нравственное — санкция за нарушения нравственной нормы. Правовая норма, поддерживаемая санкцией, очень часто вместе с тем есть и нравственная норма. Если правовая норма не есть прямое выражение требований нравственного закона, то во всяком случае обязанность подчиняться законам государства есть требование не только права, но и нравственности. По крайней мере, правовая норма обладает таким содержанием, что к ней применима формула, выработанная в свое время В. Соловьевым: «Право есть низший предел или определенный минимум нравственности». Религиозные нормы содержат и нравственное и правовое осуждение. Общая мысль, оправдывающая наказание с религиозной точки зрения заключается в том, что наказание есть справедливое воздаяние злом за зло. Именно здесь находятся истоки рождения теории о наказании как возмездии. Библейско-талмудическое законодательство регулирует практически все сферы жизни и деятельности человека. Не является исключением и сфера наказания. На соответствующем этапе развития общества именно санкции религиозных норм выполняют роль способа восстановления справедливости.
В Библии Бог сам о себе говорит, что он Бог милости и любви и ненавидит всякое беззаконие «И прошел господь пред лицом его, и возгласил: Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердный, долготерпеливый и истинный, Сохраняющий милость в тысячи родов, прощающий вину и преступление и грех, но не оставляющий без наказания, наказывающий вину отцов в детях и в детях детей до третьего и четвертого рода» /Исход 24:6-7/. Указанное положение Ветхого Завета не отрицает точку зрения о том, что законодательство Моисея знает принцип субъективного вменения, так как в книге Второзаконие /24:16/ можно встретить прямо противоположное положение: «Отцы не должны быть наказываемы смертию за детей, и дети не должны быть наказываемы смертию за отцов; каждый должен быть наказываем смертию за свое преступление». Применительно к институту наказания в Ветхом Завете можно обнаружить основы принципа вины: «Удаляйся от неправды, и не умерщвляй невиновного и правого; ибо Я не оправдаю беззаконника» /Исход 23:7/. Определяя отношения членов общества вне круга домашней, личной жизни Моисей предписывает каждому дорожить жизнью, личною свободой, имуществом и честью ближнего. Из содержания Ветхого Завета видно, что все преступления расценивались как оскорбление самого Бога. Самым главным преступлением считалось преступление против веры. За служение ложным богам и богохульство побивали камнями.
Моисеево законодательство устанавливает различные виды наказания штрафы, членовредительские наказания, квалифицированные виды смертной казни (побиение камнями /Левит 20:2/, Второзаконие 21:18-21 ;22:20-25/; сожжение заживо /Левит 20:14;21:9/). За умышленное убийство родственникам убитого предоставлялось право кровавого мщения. За преступления детей против родителей, в особенности за брань и побои, казнили смертью. За лжесвидетельство доносчик подвергался такому наказанию, какому бы подвергся изобличенный, если бы не оправдался.
Самым страшным преступлением считалось убийство и поэтому Ветхий Завет не утверждает ни права денежного выкупа за убийство, ни права так называемых священных убежищ на укрытие убийцы от законной мести. Умышленное убийство могла отмыть только кровь и даже святое место не могло спасти убийцу: «А если кто с намерением умертвит ближнего коварно, то и от жертвенника Моего бери его на смерть» / Исход 21:14/. Исполнение смертной казни, назначенной за убийство, возлагалось на ближайших родственников убитого. Чтобы случайно не погиб убивший неумышленно, Ветхий Завет назначает 6 вольных городов или убежищ /Числа 35:11-15/.
Исследователи, занимавшиеся изучением института наказания в Ветхом Завете, неоднократно обращали внимание на факт несоответствия библейской заповеди «не убий» распространенности применения смертной казни. На деле это «несоответствие» объясняется следующим: требования — запреты «не убивай», «не проливай кровь» были обязательной нормой поведения только среди своих сородичей и соплеменников. Заповедь «не убивай» означает — «не убивай ближнего». В отношении же «дальних» применяются жестокие законы. «Когда выйдешь на войну против врага твоего и увидишь коней и колесницы и народа более, нежели у тебя, то не бойся их. И когда Господь, Бог твой, предаст его в руки твои, порази в нем весь мужеский род острием меча; Только жен и детей и скот и все, что в городе, всю добычу его возьми себе, и пользуйся добычей врагов твоих, которых предал тебе Господь, Бог твой, Так поступай со всеми народами, которые от тебя весьма далеко, которые не из числа городов народов сих» /Второзаконие 20: 1, 13-16/. Если же человек убил «ближнего», то он совершил один из самых тяжких грехов, а значит должен быть наказан. И Бог передает право расправы человеку на земле.–PAGE_BREAK–
Понятие справедливости на ранних стадиях человеческого общества сводилось к закону возмездия: удар за удар, рана за рану, жизнь за жизнь. Причинение телесных повреждений наказывалось по принципу Талиона: «А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб» /Исход 21: 23-25/. Понятие «талион» ( от лат. слова talio) спорно по своему коренному значению, выражающего идею либо «подобного» либо отмеренного или отвешенного. Древнейшее доказательство существования Талиона находится в законах Хаммурапи, затем появляется и в Ветхом Завете. Правом наказания по принципу Талиона не пользовались изувеченные господином рабы. Вместо этого они получали в качестве вознаграждения свободу.
Одним из видов наказания, распространенным в Ветхом Завете, является кровная месть. Явление мести и смысл самого термина имеет свою историю.
Обычай кровной мести был распространен на всем земном шаре. Основное назначение мести — возмездие за преступление, совершенное руками потерпевшего. Ветхозаветные нормы ограничивали применение обычая кровной мести. Мстить можно было только лицу, причинившему ущерб. Вопрос о праве на месть рассматривался судом, она ограничивалась во времени и пространстве.
Библия в своем содержании достаточно противоречива. Не является исключением в наличии противоречий и институт наказания. Какова цель наказания по христианским канонам? Цель наказания — исправление грешника, недопущение совершения новых грехов и устрашение. Цель наказания не возмездие, а врачевание болезненных состояний души самих грешников. То есть, в принципе, здесь обнаруживаются следы цели наказания, присущей современному уголовному праву России: исправление преступника и предупреждение совершения новых преступлений. Но многие ветхозаветные и новозаветные установления явно противоречат и этой цели, и самим себе. Рассмотрим, например, исходя из указанных целей, многократно упоминаемую в Библии смертную казнь. Само существование этого вида наказания уже говорит о том, что нравственное исправление грешника (преступника) не во всех случаях является истинной целью религиозного наказания, так как нельзя исправить человека, преданного смерти. Возможность лишения человека жизни предоставляется за убийство, кражу, блуд, изнасилование, побои и даже за невольное оскорбление самолюбия /Бытие 28:41; 31:32; 34:27-29; 38:24; Исход 2:11-12/. Как уже отмечалось, несоответствие религиозной заповеди «не убий» засилью кровной мести и смертной казни объясняется самой Библией посредством разделения окружающих людей на «своих» и «чужих». Однако как объяснить жестокость Библии, распространяющуюся и на «своих», «ближних»?
Толкование Библией других заповедей также крайне непоследовательно и более того, логически противоречиво. Несоответствий и явно аморальных высказываний, с точки зрения современно морали, и деяний Бога в Библии десятки.
Если рассматривать Библию во всей ее полноте, не однобоко, то мы получим массу установлений не соответствующих характеру друг друга, одновременное сосуществование идеальных представлений о необходимости чистоты человеческой души, моральных наставлений и жестокости, духа ненависти и вражды к обществу, звериного индивидуализма и человеконенавистничества. Институт наказания не является «счастливым исключением». Система и виды наказания в Ветхом и Новом Завете в большинстве своем кровавы, неэтичны и аморальны, противоречат самой главной идее христианства — любви к ближнему в частности и человеколюбию в целом.
Древнерусское законодательство изначально не восприняло ни христианские идеи наказания, ни его виды. На оформление этого института уголовного права Древней Руси прежде всего оказали влияние обычное право, живучесть язычества и финансовая дальнозоркость русских князей.
1.2 Специфика влияния христианства на институт наказания в Древней Руси
У племен, живущих политически разрозненными общинами и родами, содержание уголовного права выражалось в карательной системе, представляющей господство личных наказаний, а действие уголовного права ограничивалось лицами, составляющими общину или род. Каждая община судила и наказывала своих преступников по своему уголовному праву и судебная деятельность центральной государственной власти ограничивалась решением тяжб между общинами. Уголовное право этого периода позволяло каждому члену общества убить безнаказанно вора, убийцу и разбойника и предписывало судить преступников по обычаям местных племен, а осужденных преступников выдавать для наказания потерпевшим и их родственникам, имеющим право определить меру наказания по своему усмотрению. Наказание преступника считалось священной обязанностью общества и его исполнение прежде всего лежало на потерпевшем, его родственниках или соседях. Пойманный убийца подлежал смерти от руки ближнего убитого, но если убийца бежал, то родственник овладевал его имуществом по закону и терял право на жизнь убийцы.
Постепенно «местное» уголовное право заменяется на уголовное право государства. Праславянские слова: закон, суд, судья, грех, вина, злодей, кара, казнь доказывают, что уже древние славяне имели систему уголовного права, определявшую меру наказания преступников по закону и по приговору суда.
Новые законы, изложенные в священном писании, проникали в сознание народа очень медленно. Многие языческие институты, даже явно противоречащие христианской религии оставались действующими в массе русского народа эпохи удельных княжеств и Московского государства. Отвлеченное понятие Единого Бога в трех лицах и идеалы христианской нравственности были недоступны новокрещенному народу, отождествлявшему Егория Храброго с языческим Перуном, святого Власия с Волосом, продолжавшему верить в существование множества богов своих отдаленных предков, домовых, леших, водяных, русалок, оборотней, ведьм. Институты языческой системы права, стоявшие в меньшем противоречии с догматами христианства, сохранялись в русской народной жизни еще более упорно.
После крещения русского народа рядом с веками слагавшейся религиозной системой языческого права встала новая система права христианской церкви. И если развитие института преступления шло «в ногу» с христианством, то система наказаний практически целиком не была воспринята древнерусским уголовным правом.
Система наказаний, отраженная в Русской Правде, довольно проста. Высшей мерой наказания были поток и разграбление. Этот вид наказания полагался за три вида преступления: убийство в разбое, конокрадство, поджог гумна или дома. У преступника конфисковывалось все имущество (разграбление) и он вместе с женою и детьми изгонялся из общины (поток). Преобладающим видом наказания по Русской Правде было денежное взыскание с преступника, слагавшееся из штрафа и компенсации. Штраф поступал князю, а компенсация за причиненный преступлением ущерб — потерпевшей стороне. Существовало четыре вида штрафов: головничество, вира (обыкновенная и дикая), продажа и урок. Головничество — штраф, уплачиваемый истцу, потерявшему в результате совершения преступления близкого человека. Размер головщины был равен размеру виры. Тяжким наказанием в виде денежного взыскания должна была стать вира — денежный штраф, взыскивавшийся в пользу князя. В зависимости от тяжести совершенного преступления назначались и различные размеры вир. Так, например, за убийство обычного человека назначалась вира в размере 40 гривен, а за убийство огнищанина полагалась двойная вира в размере 80 гривен, за совершение таких преступлений как отсечение ноги, руки, носа, выкалывание глаза, убийство женщины взималось полувирье. Русская Правда знает и дикую виру. Дикая вира выплачивалась князю членами верви (сельской общины) за убийство на ее территории, когда убийца был неизвестен или община не хотела его выдавать: «Аже кто убиеть княжа мужа в разбои, а головника не ищуть, то виревную платити, в чьей же верви голова лежить, то 80 гривен; паки ли людин, то 40 гривен. Которая ли вервь начнеть платити дикую виру, колико лет заплатить ту виру, занеже без головника им платити» /Уст.ст. 3,4 1111/. Как видно из содержания ст. 4 Пространной Правды, процесс выплаты дикой виры мог быть достаточно мягким, так как разрешается платить в рассрочку (колико лет заплатить ту виру). Объяснение лояльности государственной власти в подобных случаях объясняется следующим. 40-80 гривен — сумма значительная и в переводе на „живой“ эквивалент была равна стаду коров в 50-100 голов. Единовременная выплата такой суммы могла повлечь за собой прекращение существования верви, что само по себе было не выгодно той же власти. Поэтому предоставленная возможность уплаты дикой виры в рассрочку и не снимала ответственности за совершение преступления, и пополняла княжескую казну, и не допускала финансового краха структурного элемента древнерусского общества.
Продажа — денежный штраф, так же взыскиваемый в пользу князя. Но он назначался за совершение преступлений против личных имущественных и неимущественных прав.
Пострадавший в результате совершения преступлений, наказываемых выплатой продажи, получал денежное вознаграждение — «урок» (правило, установление, штраф, налог, судебная пошлина, пеня).
Итак, система наказаний не была достаточно развита, а целью наказания было, прежде всего, возмездие и возмещение ущерба. Телесные и членовредительские наказания не были связаны с древнейшей системой русского уголовного права. Не является исключением и смертная казнь. Этот вид наказания, наиболее распространенный в Моисеевом законодательстве, прижился и стал одним из основных в российской системе наказания гораздо позднее. Впервые смертная казнь была законодательно закреплена в 1398 году в Двинской уставной грамоте и предусматривалась только за кражу, совершенную в третий раз. Позднее (50-60 тт. XV в.) смертная казнь будет введена и в Псковской судной грамоте за конокрадство, «кримскую татьбу» /ст. 7/ и троекратную кражу /ст. 8/. Очевидно, что смертная казнь назначалась за особо опасные преступления. Конокрадство считалось особо опасным преступлением еще со времен Русской Правды. Троекратная кража содержит в себе признаки рецидива и показывает особую опасность преступника, на которую не действую меры, применяемые к обычным ворам. Содержание такого преступления как кримская татьба вызывает много споров. Обобщая разнообразие мнений по этому вопросу, отметим, что под «кримским» воровством понимается или воровство из помещения (храмины) или кража церковного имущества или кража из церкви или кража из Кремля (Крома). Вероятнее всего, что в ст. 7 Псковской судной грамоты имелась в виду именно кража имущества из церкви.
Русская Правда не знала смертной казни. Известный русский криминалист профессор Н.П. Загоскин в 1892 году писал: „Смертная казнь чужда правовому мировоззрению русского народа, как чуждо ему суровое отношение к преступнику вообще. “Повинную голову меч не сечет»,- говорит русская пословица”. Но сразу после принятия христианства церковь попыталась вмешаться в процесс реформирования уголовного законодательства посредством внесения предложения о введении смертной казни.
Деятельность церкви по отношению к смертной казни имела двойственный характер. С одной стороны, церковь, как носитель христианского вероучения, должна была бороться за ограничение и отмену обычая кровной мести и смертной казни вообще. С другой, выполняя важнейшую для государства идеологическую и морально-эстетическую функции, сама становилась инициатором введения карательных видов наказания в законодательство Древней Руси. Бессилие церкви изменить языческие обычаи посредством христианской проповеди вынудило Владимира по совету епископов в 996 году начать казнить разбойников. В дальнейшем епископы и старейшины вновь обратились к киевскому князю, указав ему на необходимость возвратиться к вирам, которые в условиях военной опасности являлись средствами для приобретения оружия и коней.
Введение смертной казни выглядело закономерным, так как этот вид наказания был известен древнерусскому обществу по переводам Библии и юридическим сборникам, содержащим переводы византийских законов. Само убийство как наказание за совершение преступления так же не могло вызвать «нравственного шока» у древних руссов, так как им был известен и широко применялся институт кровной мести. Но в сознании народа кровная месть и смертная казнь были явлениями не только противоречивыми, но и явно противоположными. Ведь кровная месть — это святой обычай, восстанавливающий справедливость, а смертная казнь — наказание со стороны государства, которое присвоило себе это право. Идея введения смертной казни как вида наказания в то время была обречена на провал по разным причинам. Так поспешно и решительно нигде не вводится ни один правовой институт. Люди, особенно грубых времен, не допускают ежеминутного уничтожения своих обычаев. Тем более, что в языческих верованиях воля богов не уничтожает воли людей, человек сохраняет свою самостоятельность и действует независимо от своих богов. Смерть славянином-язычником представлялась как переход из одного мира в другой, и происходило это либо по естественным причинам, либо в результате поединков, либо по средством кровной мести. И никакое образование — церковь или государство — не могли взять на себя право быть вершителем человеческой судьбы. Идея христианской религии о неразделимости Бога и судьбы оправдывает смертную казнь, но не соответствуют миропониманию древних славян. Смертная казнь была чужда древнерусскому уголовному праву. Отмена виры — денежного штрафа в пользу князя — была абсолютно невыгодна и лишала государство доходов. Все указанные обстоятельства привели к тому, что христианская церковь, стремившаяся ввести некоторые основы византийской системы наказания, потерпела полное фиаско перед стойкими и экономически оправданными древнерусскими правовыми нормами.
Неудавшийся опыт внедрения смертной казни в систему наказания Древней Руси позволяет проследить как на Руси после официального крещения шел процесс приспособления христианских нравственных и правовых норм к местным условиям и как в результате этого складывались новые древнерусские правовые нормы, отличные как от прежних языческих, так и от современных им византийских. Ярким примером влияния нового христианского учения на наказание в Древней Руси можно считать отмену кровной мести. продолжение
–PAGE_BREAK–
Первоначально на Руси господствовала кровная месть. Каждый род составлял самостоятельное целое, как бы отдельное государство, и за оскорбления, наносимые его членам, воздавалось по своему произволу. Возмездие, основанное на произволе рода, и составляло кровную месть.
Характер кровной мести объясняется тем, что другого способа защитить свободу, жизнь и имущество просто не существовало. Месть выступала в качестве высокого нравственного и религиозного долга. В древнейшую эпоху обычаи, нравственность и религия находились в тесной, неразрывной связи. Обычаи являлись заветами богов, а значит их нарушение — поступок против самого божества. Поэтому месть составляла не только право, но и религиозную обязанность. Неисполнение этой обязанности порождало изгнание из рода, а исполнение наоборот влекло всеобщий почет. Как уже указывалось, подобное правило содержится и в Ветхом Завете.
Особенностями кровной мести на Руси был факт ее ограничения. Так, кровная месть предполагалась за убийство и воровство с сопротивлением, а за совершение других преступлений назначалось денежное взыскание. Из правила кровной мести можно сделать вывод, что преступление и наказание носили абсолютно частный характер, каждое оскорбление касалось отдельного рода, и члены этого рода мстили обидчику. С введением христианства рядом с этими понятиями становятся другие. По понятиям номоканона и греческого законодательства преступление и наказание являлись делами государственными, и поэтому право на установление наказания имел только князь, как единственный представитель государства. Во время княжения Владимира Великого христианская религия несколько изменила быт и нрав русского народа, но что касается обычая кровной мести, то здесь она была бессильна. Владимир уступал этому укоренившемуся в народе и освященному временем обычаю, предоставляя право мщения одним только родственникам убитого, а за неимением таковых установил взимать с убийцы виру.
Какими причинами было вызвано отмирание кровной мести? Ответить на поставленный вопрос можно по-разному. Месть господствовала в период первобытнообщинного строя и вместе с разложением первобытного общества и ослаблением кровных связей ослабевала и кровная месть. Учитывая, что кровная месть передавалась по наследству и не ограничивалась личностью причинителя вреда, период мести был слишком тягостен и нередко от рук мстителей погибали целые семьи. Христианская религия запрещала обычай кровной мести, справедливо относя его к языческим верованиям. Попытка моментальной отмены кровной мести и замены ее смертной казнью не принесла своих результатов. Поэтому использовался другой, более длительный, но и более результативный способ. Его условно можно разделить на два этапа. Первый этап — постепенная отмена кровной мести и ее замена денежными взысканиями. Второй — замена денежных взысканий смертной казнью в случае совершения определенных преступных деяний. Но почему церкви было так важно отменить кровную месть, ведь Ветхий и Новый Заветы буквально переполнены кровавыми расправами? Главное — не в гуманности и не в человеколюбии. Главное — изменить сам принцип, поскольку кровная месть это языческий обряд, а смертная казнь — божественный. Поэтому суть наказания не меняется, а меняется лицо, его осуществляющее: раньше за убийство наказывала вся община, род, а теперь эту функцию взяло на себя государство.
Возвращаясь к проблеме несоответствия в древнерусском законодательстве института наказания религиозным канонам, следует отметить, что подобная ситуация характерна и для кровной мести. Если в Ветхом Завете кровная месть обязательна, то в Русской Правде и других законодательных актах — это право самосуда,- она не вменялась в непременную обязанность родственникам убитого.
Явным противоречием можно считать отсутствие членовредительских наказаний. Уголовное право Древней Руси не только не знает таких наказаний, но и не содержит намека на попытку их введения.
В целом, специфика наказания на ранних этапах развития уголовного права вполне обоснованна. Государству было не выгодно вводить систему членовредительских наказаний и смертную казнь, а глубоко укоренившиеся языческие представления русского народа о жизни и смерти не могли позволить в одночасье «внедрить» новые религиозные идеи.
В последующем уголовном законодательстве России прослеживается не только влияние христианства на развитие институтов преступления и наказания, но и формируется целая группа религиозных преступлений. Религиозные преступления получили название преступления против веры38. Это название кажется нам не совсем точным, т.к. подразумевает, что объектом преступного посягательства является христианская вера как таковая. В действительности же, объект преступлений «против веры» менялся и прошел в своем развитии несколько этапов. Изначально это были преступления против бога или против норм, установленных от его имени. Далее объект посягательства расширяется и включает честь и блага частных и юридических лиц (верующих, религиозных общин, самой церкви). При этом по-прежнему значимыми остаются преступления, не носящие чисто религиозного характера, но нарушающие христианские догматы и запреты. На определенном этапе развития уголовного законодательства большая часть из них перейдет в группу преступлений против нравственности или против личности (большая часть половых преступлений, преступления детей против родителей и некоторые др.).
Со времени создания Соборного уложения 1649 г. в объекте на первое место выходят государственные, публичные интересы. Церковь по-прежнему играет значительную роль в российском государстве. Однако государство, в том числе в области законодательной политики, пытается ограничить влияние церкви.
Исходя из сущности объекта посягательства преступлений «против веры», наиболее верным следует считать их преступлениями против религии и церкви или религиозными преступлениями.
ГЛАВА 2. СООТНОШЕНИЕ УГОЛОВНОГО ПРАВА И РЕЛИГИИ
2.1 Общие положения о сущности и роли уголовного права и религии
В последнее время интерес к религии заметно возрос. С чем это связано? Существует несколько причин изменения отношения к церковной организации. Во-первых, подавляющее число церковных иерархов и священнослужителей стоят на позициях нового осмысления современных проблем, пересмотра некоторых аспектов вероучения, канонов, культа, внутренней и внешней политики государства. Расширилось участие церкви в политической деятельности государства. Такая позиция включает вопросы упрочения мира, запрещения производства и использования средств массового уничтожения людей, сохранения окружающей среды. Все это истолковывается церковью как участие в совершенствовании человеческого общества. Во-вторых, религиозная тема перестала оставаться закрытой. Снятие запрета на изучение проблем церкви в России дало возможность приоткрыть завесу тайны, понять и оценить роль религии и церкви в жизни общества. В-третьих, тенденции к изучению государственно-церковных отношений усилились в связи с деятельностью сект, для которых характерны тоталитарность, замкнутость, активное использование методов психологической обработки адептов. В-четвертых, на перепутье общественного развития всегда возникает необходимость в опоре на традиции, духовность, моральные ценности. Нравственные идеалы всегда оставались опорой общества, без которой оно просто перестало бы существовать.
Основой церкви является религия, одна из основ государства — право. И если первые составляющие, церковь и государство, взаимосвязаны, значит должны быть взаимосвязаны религия и право. Казалось бы, такие разные институты, как религия и право, не имеют общего корня, но бесспорно, они имеют общую основу и оказывают друг на друга не малое влияние.
Между религией и правом достаточно много общего. Религия создает основу менталитета нации, как бы является ее визитной карточкой; перерабатывает опыт, знание, привычки народа и превращает их в обязательные, жесткие для выполнения религиозные нормы. Право, как и религия, отражает уровень развития общества, регламентирует различные стороны жизни социума и каждого человека, как со стороны морали, так и со стороны законодательства. Тем более, что моральные, этические нормы — зачастую корни норм права, или тесно с ним переплетаются.
Определенные отношения между церковью и государством бесспорно существуют. Чтобы правильно их представить, необходимо осознать, что природы государства и церкви различны. Церковь основана людьми, верящими в Бога, государственная власть — историческим процессом, цель церкви — вечное спасение людей, цель государства — их земное благополучие. Церковь опирается на духовную силу, государство — на материальную. Конечно, церковь и государство имеют свои сферы действия, свои особые средства и, в принципе, независимы друг от друга. Государство не претендует на то, что бы высказывать авторитетные суждения о вероучительных предметах; так же и церковь не должна судить о формах государственного устройства с точки зрения политической целесообразности. Говоря о независимости церкви и государства друг от друга, необходимо отметить, что независимость эта не носит абсолютного характера. Есть области не безразличные ни для церкви, ни для государства. И эти области — общественная нравственность и правовой статус церкви в государстве.
Эффективность моральных установлений и нравственных идеалов не означает фактическую подмену правовых норм моральными. Более того, осуществление такой подмены может повлечь за собой непредсказуемые, и даже необратимые негативные последствия. Необоснованное первенство морали, ее господство над правом может внести неопределенность в общественную жизнь. Нравственные представления способны подменить право разнообразными и противоречивыми представлениями о добре и зле.
Уголовное право воздействует на общественные отношения самыми сильнодействующими средствами и поэтому более чем другие отрасли права нуждается в соблюдении моральных норм, как при формировании уголовного законодательства, так и в процессе его применения. Кризис в духовно-нравственной сфере, сопровождающийся резким ростом преступности, требует внимательного анализа действующего уголовного законодательства под углом зрения нравственных начал.
Право и мораль постоянно взаимодействуют друг с другом. Но в последнее время можно отметить неграмотность и безнравственность закона и практики его применения. А это — дополнительный криминогенный фактор. Усложнение криминогенной ситуации в России может привести к тому, что российское общество уйдет за черту цивилизации. В этой связи актуальным вопросом становится соответствие уголовного права и процесса криминализации морально-нравственным началам. Принятый в 1996 году Уголовный кодекс РФ отчасти отразил и нравственные начала, и характерные для правового общества черты. В качестве примера можно привести декриминализацию такого деяния, как недоносительство и укрывательство со стороны близких родственников.
Не раз отмечалось, что основной особенностью правосознания в России является не только правовой нигилизм, но и определенный правовой вакуум. Закон, в том числе и уголовный, не пользуется уважением, а, следовательно, и не соблюдается гражданами потому, что ни государство, ни право не могут защитить права, свободы и интересы граждан. Чем заполнить этот вакуум? На стыке веков как правило ведущее место начинает занимать религия. Государства, в которых религия закрепляется на официальном уровне, показывают пример снижения роста преступности. Почему? Потому что религия всегда оказывала более сильное влияние на сознание человека, и моральные нормы, закрепленные в качестве религиозных запретов, исполнялись с большим рвением.
Частичное использование государством религиозно-нравственных начал вовсе не означает, что вслед за этим последует установление религиозного государства взамен светского. Не означает это и того, что институты преступления и наказания будут, например, регулироваться церковным правом. Но, обращаясь к нравственным аспектам преступления и наказания, хочется заметить, что с помощью моральных норм, коренящихся в религиозных представлениях, легче сделать уголовный закон «уважаемым» и добиться стабильности его соблюдения и целесообразности применения.
Радикальная смена оснований современной картины мира, вступление человечества в общество риска, ставит в качестве первоначальной проблему «выживания» в нестабильном, опасном для существования пространстве. Современную «духовную ситуацию времени» определяет феномен «восстания масс», распад традиционных ценностей, отсутствие мировоззренческого стержня эпохи, рождающие ощущение глобального кризиса. Человек оказывается между альтернативами, а оправданные в традиционном праве стереотипы пришли в откровенное противоречие с характером современных представлений о правомерном и противоправном.
В этой ситуации необходима выработка специфических подходов к реформированию основ уголовно-правовой политики. Но такое реформирование не должно проходить стихийно или на основе надуманных идей, не имеющих возможности использования их в современных реалиях. Важнейшим условием формирования новых подходов в уголовном праве является переориентация идейных, моральных, правовых парадигм. Приведение уголовного права в соответствие с общеморальной матрицей позволит обеспечить его более глубокое проникновение в общественное и индивидуальное правосознание.
Уголовное право, целью которого станет формирование отрицательного отношения к противозаконному, позволит создать единое правовое пространство, определить новые способы предупреждения преступности, выработать навыки достижения действительно верных целей наказания. продолжение
–PAGE_BREAK–
2.2 Взаимосвязь уголовного права и религии
Для более глубокого понимания сущности исследуемых явлений считаю целесообразным определить понятие уголовного права и религии, хотя бы в самом общем виде.
С юридической или научной точки зрения уголовное право – это отрасль права, нормы которой устанавливают принципы уголовной ответственности, применения наказаний за преступления, определяют конкретные деяния, которые являются преступлениями и меры наказания за них. Можно посмотреть на уголовное право как на совокупность юридических норм, содержащих принципы, основания уголовной ответственности, совокупность составов преступлений, основные меры наказания, принципы назначения наказания. Однако существуют и другие философские взгляды, в соответствии с которыми уголовное право – это мера государственного принуждения. Государство пытается защитить общество от преступных посягательств используя при этом уголовное право, как меру государственного принуждения, создает определенный аппарат принуждения. Вся эта структура позволяет определенным образом добиться снижения уровня преступности, в какой-то мере обезопасить общество от не желаемого воздействия на общественные отношения. То есть основными задачами уголовного права является – охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя РФ от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений (ст. 2 УК. РФ) Все это “достигается” путем закрепления в праве определенных деяний (действий или бездействий) за которые предусматривается уголовная ответственность в виде определенного наказания.
Религия в своей сущности является более широкой категорией и не ограничивается теми целями и задачами, которые стоят перед уголовным правом. Слово религия происходит от латинского religio, что в переводе означает набожность, святыня, предмет культа. Существуют также различные понятия религии. Религия – мировоззрение и мироощущение, а также соответствующее поведение и специфические действия (культ) основанный на вере в существование бога или богов, сверхъестественного; фантастическое отражение в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни – отражение, в котором земные силы принимают форму неземных. Однако понятие это не единственное, поскольку содержит в себе элементы атеизма. Каждая определенная религия, каждое верование есть в то же время известный образ мышления; ведь ни один человек не может верить в то, что противоречит его образу мысли и представлениям. Для человека, верующего в чудеса, чудо не есть нечто противоречащее разуму; оно, наоборот, кажется ему вполне естественным следствием божественного всемогущества, которое тоже является в его глазах совершенно естественным представлением. Думается религия имеет целью создать наиболее гармоничные общественные отношения, воздействуя через мораль и нравственность. Существуют мнения, что религия это есть способ захвата сознания людей и таким образом способ осуществления власти одного класса над другим (точка зрения некоторых представителей марксизма). Исторически случалось и так, когда религия использовалась в целях осуществления власти одного класса над другим, но с другой стороны религиозная культура всегда сохраняла нормальное общественное поведение людей и даже более того развивала эти общественные отношения. Это было еще тогда, когда право практически не существовало. Поэтому значение и сущность религии можно хорошо посмотреть, окунувшись в глубь истории государства и права.
Каким образом религия соотносится с уголовным правом? Представляется, данное соотношение заключается в том, что они преследуют общественно-полезные цели. И то и другое пытается оградить общество от нежелательных воздействий, которое может его разрушить. Отличие наблюдается в том, что в уголовном праве эта цель является непосредственной. То есть уголовное право непосредственно занимается тем, чтобы обезопасить общество от преступных посягательств. В религии же эта цель является как бы составной частью, и воспринимается как должное. Отличие также наблюдается в методе достижения поставленных перед ними целей. Уголовное право использует императивный метод, в то время как религия использует метод воздействия на сознание человека, путем объяснения истины и сущности вещей, которые человек на протяжении своей жизни пытается понять. Как правило никто не находил удовлетворительного ответа для всех на вопрос о смысле жизни. А также на ряд других вопросов, которые не имеют достаточно обоснованных объяснений. Религия, как правило, находит пути объяснения и поэтому овладевает сознанием людей. Уголовно-правовой метод, в качестве воздействия на сознание использует путь наказания за определенные преступления. Основными целями наказания является – восстановление социальной справедливости, исправление осужденного, предупреждение совершения новых преступлений. Возникает вопрос: “Что такое социальная справедливость?”.
При попытке найти на него ответ можно столкнуться с множественностью взглядов. В энциклопедиях оно раскрывается так, социальная справедливость — это категория морально-правового и социально-политического сознания, понятие о должном, связанное с исторически меняющимися представлениями о неотъемлемых правах человека. Содержит требование соответствия между реальной значимостью различных индивидов (социальных групп) и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием и т.п. Несоответствие в этих отношениях оценивается как несправедливость.
С точки зрения уголовного права, восстановление социальной справедливости путем наказания осужденного осуществляется применительно как к обществу в целом, так и к потерпевшему в частности. Социальная справедливость восстанавливается в обществе в возможных пределах: государство частично возмещает причиненный ущерб за счет штрафа, конфискации имущества, исправительных работ и иных видов наказания. По отношению к потерпевшему социальная справедливость восстанавливается путем защиты его законных прав и интересов, нарушенных преступлением. Реализуя эту цель, наказание должно обеспечить возможность возмещения причиненного вреда и в возможных пределах – соразмерность лишения или ограничения прав и свобод осужденного страданиям потерпевшего, которые он вынужденно претерпел вследствие совершенного преступления.
Освободительные движения в ходе истории неизменно выдвигали требования социальной справедливости. Последовательное утверждение социальной справедливости во всех сферах общественной жизни – важнейший признак социализма. Весь исторический период существования России, начиная с первых князей Рюриковичей, не дает основания утверждать, что был период реализации социальной справедливости. Княжеская дань, насилием наложенная на свободные общины, затем крепостное право, наконец, советский период с его спекуляцией и паразитизмом основывались на понятии «социальная справедливость» — все это далеко от подлинной справедливости.
В приговорах судов тщательно анализируются первые две цели, а третья просто учитывается. Таким образом, принять категорию социальная справедливость в ее общепринятом толковании без оговорок невозможно. Необходимо найти более глубокие основания и категории, обуславливающие социальную справедливость. Хотя к понятию социальной справедливости, ее сущности в уголовном праве можно подходить с различных точек зрения, но все-таки ее восстановление является одной из целей наказания в уголовном праве. На этот аспект следует обратить особое внимание.
Давайте посмотрим что же такое «социальная справедливость» с религиозной точки зрения? В религии социальная справедливость рассматривается как непричастность греху, праведность, а также божественное правосудие, воздаяние за совершение определенных поступков, принципиально противоречащих религиозным взглядам. Здесь наказание будет определятся богом и оно будет более страшным, чем те, которыми оперирует уголовное право. Для определенного круга людей, такое воздействие более существенно. Но, существует также группа людей, которая не верит в бога, либо их религия противоречит определенным социальным взглядам и общественно опасна. Примером может служить деятельность некоторых сект, культовым обрядом которых, является жертвоприношение людей, а также не верующие люди, являющиеся потенциальными преступниками. Поэтому в отношении этой группы людей без охранительной функции уголовного права никак не обойтись.
В этом наблюдается сущность уголовного права и религии. Они являются неотъемлемым дополнением друг к другу и очень сильно влияют на развитие общественных отношений в государстве, а следовательно и на развитие государства в целом. К тому же, как мы видим, в религии заложены те основные принципы, которые со временем находят свое отражение и в уголовном праве, поэтому связь между ними существует, просто она уходит своими корнями в историю. Но эта связь не непосредственная, а опосредованная — через нравственность. Естественно, поэтому, нужно выяснить характер связи уголовного права с нравственностью, чтобы в итоге лучше понять и характер связи уголовного права с религией. Связь нравственности с религией в историческом рассмотрении очевидна: ни один кодекс нравственных норм, игравший более или менее заметную роль в культурном развитии человечества, не появился иначе, как именно на основе какого-либо религиозного учения. Вопрос состоит в том, чтобы сделать эту связь нравственности и религии очевидной не только в историческом рассмотрении, но и в теоретическом. Исторически несомненная связь нравственности с религией сопровождалась всегда мыслью, чрезвычайно важной именно в теоретическом отношении, — мыслью об абсолютном характере нравственных норм, когда ставилась под сомнение или отрицалась мысль об абсолютном характере нравственных норм. В истории европейской культуры были два периода, когда теоретическая связь между нравственностью и религией, отрицалась, а следовательно и отрицался, прямо или косвенно, абсолютный характер нравственных норм. Первый раз — в V веке до н.э. в Афинах софистами. Во второй раз — в XVII веке в Англии приверженцами так называемой естественной морали. Софисты, отрицая эту связь, выдвинули утверждение, что нравственные правила должны устанавливаться самими индивидуумами для обеспечения достижения ими максимального количества наслаждений (гедонизм) или счастливого самочувствия (эвдемонизм). Приверженцы естественной морали и их последователи в XVIII-XX столетиях утверждают, что нравственность ни в каком обосновании, в том числе и религиозном, не нуждается и что они есть естественное развитие присущего человеческой природе определенного задатка (потребности общения с другими людьми, альтруистического чувства, специального нравственного чувства и т.п.). Обе эти попытки теоретического отрицания связи между нравственностью и религией следует признать неудачными. Попытка софистов свести нравственность к способам обеспечения индивидуума наибольшим количеством наслаждений или простым спокойствием души вообще, строго говоря, к нравственности логического отношения не имеет. На практике все это свелось к отрицанию традиционной религии, а некоторыми софистами-радикалами — к отрицанию вообще всякой общезначимой нравственности и к отрицанию всякой религии.
Попытка приверженцев доктрины «естественной морали» и последующих ее модификаций («автономной этики» Канта, «аксиологической этики» Шелленга) отрицать обусловленность нравственности религией, носит более замысловатый характер по сравнению с аналогичной попыткой древних софистов. Но именно эта замысловатость и сделали ее мало распространенной среди широкой публики. Она известна лишь философски образованным людям — только в качестве теоретического построения. Это и обнаруживалось в форме атеистического марксизма XIX века, богоборческого большевизма и антихристианского нацизма ХХ века, которые в сфере именно нравственности выразились концепциями, так называемой классовой и расовой морали, т.е., в сущности, отрицанием абсолютного характера нравственных норм. Очевидно, что неудача этих попыток отрицать теоретическую связь между религией и нравственностью косвенно заказывает правоту утверждения генетической и логической связи между религией и нравственностью.
Связь уголовного права с нравственностью не менее очевидна. Правда, и относительно этой связи нередко высказываются сомнения и ведутся споры. Но сомнения эти и споры носят академический характер и имеют целью указать на несомненный факт, что область нравственности не исчерпывает собою область уголовного права, что у уголовного права есть и специфическая своя сфера, например, сфера, так называемых технических норм. Тем не менее, никто почти не возражает против известной формулы, емко и четко выражающей характер связи между уголовным правом и нравственностью – уголовное право есть минимум нравственности. Право заключает в себе тот минимум нравственных норм, без которого общественная жизнь вообще неосуществима. Собственно же нравственность содержит в себе нормы морали уже, т.е. превышающие элементарный уровень. Если, например, правовые нормы запрещают убивать, красть, лжесвидетельствовать и т.п., то собственно нравственные нормы призывают любить других людей, жертвовать в пользу их своим имуществом (благотворить), иметь чистые побуждения. Таким образом, право регулирует поступки, нравственность — мотивы поступков. Если связь нравственности с религией, с одной стороны, и связь нравственности с уголовным правом, с другой, не может быть с достаточным основанием опровергнута, то тем самым не может быть опровергнута и связь уголовного права с религией.
Отличие их заключается в том, что они имеют различные способы воздействия. Уголовное право использует соответственно правовой, религия – моральный. Однако и тот и другой имеют свои достоинства и недостатки. Уголовное право для охраны общественной безопасности использует меру государственного принуждения – наказание.
Общественное мнение, воспитание, условия жизни вырабатывают определенное сознание у человека, как социального индивида. Здесь наблюдается огромная сила сознания, которую не может преодолеть даже уголовный закон со всеми своими видами наказаний. В чем же суть и отличие религии от уголовного права. Думается, эффективность религии проявляется в том, что она контролирует человека «изнутри», то есть воздействует на его сознание. Только сознание человека может руководить его действиями. Как правило, в религии закладываются общественно полезные принципы – заповеди, в соответствии с которыми, складывается сознание человека его внутренний мир и культура поведения. продолжение
–PAGE_BREAK–
Следует отметить еще один аспект взаимоотношений религии и уголовного права. Религиозные взгляды могут порождать противоречия. Разный уровень социально-экономического развития конфессиональных объединений порождает противоречивое мировоззрение и мироощущение, выраженное в религиозном противостоянии. В связи с этим, наблюдается необходимость воздействия на социальные отношения с помощью уголовно-правовых методов воздействия.
ГЛАВА 3. РЕЛИГИОЗНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
3.1 Понятие и система религиозных преступлений
В юридической литературе высказывалось мнение о том, что отечественное уголовное законодательство не знает института религиозных преступлений. Если под религиозными преступлениями понимать деяния, нарушающие религиозные нормы, то с данной позицией следует согласиться. Однако такое узкое восприятие любого из видов (групп) преступлений приводит к ограниченности их понимания. В связи с этим трактовка религиозных преступлений только как посягательств, посредственно или непосредственно направленных против Бога и других существ, которым воздается религиозное поклонение, а также нарушения божьих велений, не совсем верна. Она отражает наиболее старый взгляд на сущность религиозных преступлений. Такой взгляд условно можно назвать каноническим.
Базируясь на указанном выше понятии религиозных преступлений, СВ. Познышев в свое время выделял следующие их виды:
умышленное принуждение, — посредством физического насилия или угрозы противозаконным деянием, — к принятию, непринятию или отречению от каких-либо религиозных верований;
совращение в какое-либо религиозное учение лиц, не достигших возраста религиозного самоопределения и воспитываемых в иной вере;
намеренное воспрепятствование насилием или угрозы противозаконным деянием отправлению общественного богослужения, намеренное прерывание такового каким-либо бесчинством;
принуждение посредством насилия или угрозы противозаконным деянием совершить или не совершить какое-либо действие, относящееся к культу, участвовать или не участвовать вего совершении;
поношение или поругание действием религиозных верований.
К последней группе автор относит умышленное публичное поношение или поругание действием объектов религиозного поклонения, религиозных верований, религиозных действий, в которых признается участие самого божества, предметов, употребляемых при богослужении, а также умышленное осквернение церкви и мест, предназначенных для богослужения.
Явным недостатком предлагавшейся классификации является включение в группу религиозных преступлений только тех, которые направлены на установленные религиозные каноны. Причиной этой ошибки служит анализируемый выше узкий подход к понятию религиозных преступлений.
Идея расширенного толкования религиозных преступлений не нова. И уже неоднократно высказывалась в юридической, философской, криминологической литературе. Попытки исправить однобокость понятия религиозных преступлений предпринимались в юридической литературе неоднократно. Так возникали позиции, согласно которым под религиозными преступлениями понимались посягательства на права религиозных общин и их членов; оскорбления тех людей, чьи верования и религиозные чувства затронуты этими посягательствами; посягательства на общие религиозные основы государственного порядка; посягательства на религиозную личную свободу. Указанные точки зрения заметно отличаются от канонического подхода к понятию религиозных преступлений, но имеют и схожие черты. Дело в том, что большинство предлагаемых понятий так или иначе оказываются односторонними.
Поэтому, учитывая предыдущий опыт, подрелигиозными преступлениями необходимо понимать общественно опасные, противоправные, виновные, наказуемые деяния, направленные против религии, религиозных устоев, а также совершаемые на религиозной почве и по религиозным мотивам.
Вероятно, в группу религиозных преступлений следует включать все преступления, совершенные на религиозной почве или связанные с религиозной деятельностью.
В зависимости от непосредственного объекта религиозные преступления можно условно разделить на следующие группы:
преступления против религии и церкви;
нарушения законодательства о религиях;
общеуголовные преступления, совершенные по религиозным мотивам;
общеуголовные преступления, совершенные под видом следования религиозным обрядам;
• иные преступления, совершаемые на религиозной почве.
К первой группе следует относить деяния, непосредственно нарушающие религиозные нормы, другими словами, направленные против божьих велений, а также преступления против церкви как общественного института. Современное российское уголовное законодательство, как и уголовное право советского периода, не знает составов подобных преступлений. Объясняется данный факт достаточно просто. Российская Федерация — светское государство, а из этого вытекает, что, во-первых, никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной и, во-вторых, все религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом “. Из данного конституционного установления следует принцип взаимного невмешательства государства и церкви в сферу их деятельности. Поэтому вполне логичен отказ государства от регулирования вопросов об ответственности за нарушение религиозных норм и деяний, посягающих на саму церковную организацию.
Вторая группа преступлений, совершаемых на религиозной почве, — нарушения законодательства о религиях. К таким преступлениям следует относить деяния, предусмотренные ст. 136 УК РФ (Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина), ст. 148 УК РФ (Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания) и ст. 239 УК РФ (Организация объединения, посягающего на личность и права граждан). Объединение указанных составов и выделение их в одну группу требует объяснения.
Сама идея создания подобной группы преступлений уже была высказана в специальной юридической литературе. В свое время В.В. Клочков в монографии «Борьба с нарушениями законодательства о религиозных культах» предлагал выделить в УК РСФСР 1960 г. главу «Преступления против порядка отправления религиозных культов и преступления, составляющие пережитки местных обычаев». При создании Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. это предложение не было воспринято, и законодатель остался на прежних позициях, то есть включил указанные составы в различные главы УК РФ. Нарушение равноправия граждан и воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания вошли в главу 19 ” Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина”, а организация объединения, посягающего на личность и права граждан — в главу 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности». Такая позиция законодателя нам кажется, по меньшей не мере, не совсем верной. Составы преступлений, предусмотренные ст. ст. 136, 148 и 239 УК РФ имеют один непосредственный объект — законодательство о религиях.
Следует отметить, что под законодательством о религиях здесь подразумевается совокупность нормативно-правовых актов, регулирующих общественные отношения в сфере религиозной деятельности. В частности это Федеральный закон от 26. 09.1997 № 125-ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях», Постановление Правительства РФ от 2. 02. 1998 г. № 130 «О порядке регистрации, открытия и закрытия в Российской Федерации представительств иностранных религиозных организаций», Постановление Правительства РФ от 3. 06. 1998 г. №565 «О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы» и некоторые другие.
Отталкиваясь от общепринятого подхода к определению места состава преступления в Особенной части уголовного кодекса (родовой объект — раздел УК, непосредственный — глава УК), представляется наиболее правильным выделить отдельную главу УК РФ, включив в нее ст. ст. 136, 148 и 239 УК РФ 1996 г. В рамках вопроса о классификации религиозных преступлений (преступлений, совершаемых на религиозной почве) такого обобщающего признака, как единый непосредственный объект, вполне достаточно для выделения отдельной группы преступлений.
Третья группа в предложенной классификации религиозных преступлений объединяет деяния, совершаемые по религиозным мотивам. Религиозный мотив — мотив религиозной ненависти или вражды, выделяемый в качестве квалифицирующего признака ряда составов преступлений. Следуя логике законодателя, к этой группе преступлений относятся:
убийство по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ);
умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ);
умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ);
истязание по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «з» ч. 2 ст. 117 УК РФ);
надругательство над телами умерших и местами их захоронения по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ).
Четвертую группу религиозных преступлений составляют преступления, совершенные под видом следования религиозным мотивам, и иные преступления, совершаемые на религиозной почве. Мотивом выделения такой группы религиозных преступлений послужило использование в диспозиции уголовно-правовой нормы ссылки на религиозную мотивацию совершения преступления. Ввиду этого, в группу преступлений, совершенных под видом следования религиозным мотивам, и иных преступлений, совершенных на религиозной почве, выделим:
• возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды (ст. 282 УК РФ);
• геноцид (ст. 357 УК РФ).
Обобщая вышесказанное можно сделать вывод о том, что современное уголовное законодательство России содержит группу общественно опасных, противоправных, виновных, наказуемых деяний, направленных против религии, религиозных устоев, а также совершаемых на религиозной почве и по религиозным мотивам. Тем самым вполне оправданным будет выделение в российском уголовном праве института религиозных преступлений.
Конституционно закрепленный светский характер Российского государства не позволяет криминализировать деяния, непосредственно направленные против божьих велений и против церкви как общественного института. В связи с этим институт религиозных преступлений включает деяния, нарушающие законодательство о религиях, а также общеуголовные преступления, совершаемые по религиозным мотивам, под видом следования религиозным обрядам и иные преступления, совершаемые на религиозной почве.
3.2 Квалификация религиозных преступлений
Рассмотрим несколько составов религиозных преступлений, относящихся к разным группам.
Одна из групп религиозных преступлений — нарушения законодательства о религиях. К преступлениям, нарушающим законодательство о религиях, относятся нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина (ст. 136 УК РФ), воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания (ст. 148 УК РФ), организация объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239 УК РФ).
Все указанные составы объединяет общий признак — непосредственным объектом посягательства здесь является совокупность общественных отношений, регулируемых законодательством о религиях.
1. Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина (ст. 136 УК РФ) продолжение
–PAGE_BREAK–
Статья 136 УК РФ 1996 г. устанавливает ответственность за нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина в зависимости от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, причинившее вред правам и законным интересам граждан. УК РСФСР 1960 г. не предусматривал состав, выделенный в ст. 136 УК РФ, так как защита и гарантии прав граждан не считались тогда приоритетом государственной политики.
В рамках характеристики религиозных преступлений содержание ст. 136 УК РФ представляет интерес только в части нарушения прав и свобод человека и гражданина в зависимости от отношения к религии.
Данное преступление посягает на конституционное право человека и гражданина быть равным среди равных вне зависимости от отношения к религии и нарушает конституционный запрет на ограничение прав граждан по признаку религиозной принадлежности. Нарушение этого права может быть выражено в ограничении прав и свобод человека и гражданина в зависимости от религии, но независимо от каких-либо индивидуальных качеств.
Объект преступления. Анализ точек зрения, предлагаемых в юридической литературе, относительно объекта нарушения равенства прав и свобод человека и гражданина заставляет сделать следующие выводы.
Во-первых, в части работ характеристика объекта преступления, предусмотренного ст. 136 УК РФ, вообще опускается. Этот факт, в свою очередь, наводит на размышления: либо характеристика объекта в рамках ст. 136 является для авторов настолько незначительной, что они не уделяют ей внимания вообще, либо данный вопрос настолько сложен, что отводить ему большее место кажется нецелесообразным. Тем более, что преступление, предусмотренное ст. 136 УК РФ, не относится к деяниям, представляющим повышенную общественную опасность.
Во-вторых, в тех трудах ученых-юристов, где объекту нарушения прав и свобод человека и гражданина все же отводится место, прослеживаются определенные противоречия. Так, в учебнике «Уголовное право России. Особенная часть» под редакцией Б.В. Здравомыслова выделяется непосредственный и факультативный объект преступления. Непосредственным объектом выступает «установленное ст. 19 Конституции РФ равенство прав человека и гражданина». По мнению авторов, «в зависимости от способа нарушения равноправия возможен факультативный объект. Например, при нарушении равноправия с применением насилия или угрозой его применения им может быть в зависимости от вида насилия здоровье, телесная неприкосновенность человека, его свобода». С точкой зрения о наличии факультативного объекта можно согласиться только в том случае, если рассматривать данный вид объекта преступления в качестве необязательного.
В системе законодательства Российской Федерации существует такой пласт как законодательство о религиях. Его более точное название -законодательство о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях. Нормативно-правовые акты, входящие в законодательство о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях, содержат статьи, посвященные именно принципу равноправия граждан независимо от отношения к религии.
Предмет преступления факультативен. Это могут быть вещи, документы, другие предметы материального мира.
Объективная сторона нарушения равенства прав и свобод граждан представлена в виде деяния, нарушающего равноправие прав и свобод человека и гражданина, наступления последствий в виде вреда его правам и интересам и причинной связи между ними.
Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина состоит в том, что гражданина по признакам, указанным в ч. 1 ст. 136 УК РФ, лишают права или не предоставляют ему возможности реализовать свое право или создают препятствия для реализации этого права.
Общественно опасные последствия как обязательный признак объективной стороны заключаются в существенном ограничении человека и гражданина в тех или иных правах, ущемлении его законных интересов, причинении им вреда. Вред может быть материальным и моральным. Материальный вред — проявляется в виде реального ущерб и (или) упущенной выгоды. Моральный вред имеет место в том случае, когда ущемляется достоинство человека, чувство уверенности в своем будущем и т.д.
Действие (бездействие) и наступившие общественно опасные (вредные) последствия должны находиться в прямой, действительной причинной связи.
Способ совершения преступления не влияет на квалификацию деяния по ст. 136 УК РФ. Однако в некоторых случаях может выступать в качестве обстоятельства, отягчающего наказание.
Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина следует считать оконченным с момента причинения вреда, т.е. с того момента, когда права и законные интересы человека и гражданина были ущемлены. В связи с этим — состав преступления — материальный
Субъективная сторона. В вопросе о субъективной стороне данного состава преступления в научной литературе встречаются разногласия. Их смысл сводится к следующему. Не подлежит сомнению тот факт, что вина здесь представлена в форме умысла. Разночтения возникают лишь в отношении того, какой из видов умысла должен иметь место. Мнения разделились. Одна группа ученых утверждает, что речь должна идти только о прямом умысле, другая — предполагает возможность наличия как прямого, так и косвенного умысла.
Действительно, нарушение равенства и прав и свобод человека и гражданина возможно и с прямым, и с косвенным умыслом. Виновный не только осознает, что нарушает равноправие граждан, предвидит возможность или неизбежность причинения вреда правам и законным интересам граждан и желает причинить этот вред, но и сознательно допускает причинение такого вреда или относится к этому безразлично.
Для квалификации деяния по ст. 136 УК РФ обязательно наличие мотива. Мотивом здесь будет побуждение нарушить равноправие из-за недоброжелательного, пренебрежительного отношения к человеку не подобного себе. Применительно к анализируемой проблеме — не подобного по отношению к религии, относящего к иной религиозной конфессии.
Субъект преступления — общий — физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.
Часть 2 ст. 136 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за деяние, предусмотренное ч. 1 статьи, совершенное лицом с использованием своего служебного положения. Использование служебного положения выступает здесь в качестве квалифицирующего признака.
В составе преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 136 УК РФ, можно выделить дополнительный объект, в качестве которого выступает законная деятельность предприятия, учреждения, организации, где работает виновный, использующий для совершения преступления свое служебное положение.
Субъект преступления, совершенного по ч. 2 ст. 136 УК РФ — специальный. Им может быть как должностное лицо, так и государственный служащий и служащий органов местного самоуправления, не относящийся к числу должностных лиц.
Под использованием служебного положения следует иметь в виду противоправное использование не только служебных полномочий и функций, но и тех возможностей, которое лицо имеет в связи с занимаемой должностью.
Если нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина совершается должностным лицом, то необходимо квалифицировать деяние по совокупности преступлений, предусматривающих ответственность за должностные преступления.
Состав нарушения равенства прав и свобод человека и гражданина следует отграничивать от ст. 282 УК РФ (Возбуждение расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды). Основное разграничение этих составов происходит по направленности деяния. Деяние, предусмотренное 136 ст. УК РФ характеризуется нарушением равенства прав и свобод человека и гражданина. Тогда как деяния, квалифицируемые по ст. 282 УК РФ направлены именно на возбуждение вражды между расами, национальностями или представителями религиозных конфессий.
Однако если нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина происходит публично и умышленно, то содеянное квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 136 и ст. 282 УК РФ. Примером такого деяния может служить, скажем, публичный отказ в приеме на работу, учебу лиц иного вероисповедания.
Закрепленный в ст. 19 Конституции России принцип равенства прав и свобод граждан независимо от отношения к религии логически продолжается в праве на свободу совести и вероисповедания.
Рассмотрим преступления, совершаемые по религиозным мотивам.
Условием обеспечения гарантии равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от национальности, расы и отношения к религии является усиление уголовной ответственности за преступления, совершаемые по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды.
В соответствии со ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах «всякое выступление в пользу национальной, расовой и религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом». Аналогичные положения содержатся в ст. ст. 44, 46 Конституции Российской Федерации. Совершение преступлений по указанным мотивам рассматривается как совершенное с обстоятельством, отягчающим наказание (п. «е» ч.1 ст. 63 УК РФ), а в ряде статей как квалифицирующий признак.
К преступлениям, совершаемым по религиозным мотивам, относятся преступления, предусмотренные п. «л» ч. 2 ст. 105 (убийство по мотиву религиозной ненависти или вражды), п. «е» ч. 2 ст. 111 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды), п. «е» ч. 2 ст. 112 (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды), п. «з» ч. 2 ст. 117 (истязание по мотиву религиозной ненависти или вражды), п. «б» ч. 2 ст. 244 (надругательство над телами умерших и местами их захоронения, совершенное по мотиву религиозной ненависти или вражды) Уголовного кодекса Российской Федерации.
Составы данных преступлений объединяет как одна особенность. Объединенные в данную группу преступные деяния имеют единую основу — мотив, который отнесен к обязательным признакам субъективной стороны преступления. Мотив преступлений — религиозная ненависть или вражда.
Преступления, предусмотренные п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ, п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ, п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ, условно объединим в одну группу. Основанием такой классификации выступает их законодательное объединение в одной главе уголовного кодекса.
А. Убийство, совершенное по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ)
Убийство, совершенное по мотиву религиозной ненависти или вражды предусмотрено п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В отличие от п. «м» ст. 102 УК РСФСР 1960 г., где речь шла об убийстве, совершенном на почве национальной или расовой вражды или розни, говорится и об убийстве, совершенном по религиозному мотиву.
Религиозная ненависть или вражда выступает как основной мотив, хотя может сочетаться и с другими мотивами (корысть, зависть, месть, осуществление потерпевшим общественного или служебного долга). Побуждение виновного — физически расправиться с потерпевшим в связи с его отношением к религии в целом или вероисповеданием. Побудительными причинами такого убийства могут также выступать желание возбудить религиозную вражду других граждан к представителям иного вероисповедания; отмщение потерпевшему за несогласие поддержать религиозную дискриминацию; разрешение религиозного конфликта; неправомерные действия потерпевшего или иных лиц; неугодные, нежелательные для виновного решения властей, если потерпевший отождествляется с ними и др.
Объект преступления — жизнь человека как благо.
Объективная сторона представлена действием или бездействием, наступлением последствий в виде смерти другого человека, причинной связью между ними.
Субъект преступления — физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летего возраста. При характеристике субъекта убийства, совершенного по мотиву религиозной ненависти или вражды, следует учитывать, что им может любое лицо вне зависимости от принадлежности к религии. Потерпевший — лицо другого вероисповедания, нежели виновный либо принадлежащий к той же самой конфессии. В последнем случае виновный мстит за несогласие поддержать религиозную дискриминацию. Персонификация потерпевшего виновным также не обязательна, главное, что он идентифицировал его «чужака», враждебного вере. продолжение
–PAGE_BREAK–
Субъективная сторона — прямой или косвенный умысел. Ряд авторов высказывают мнение, что убийство, совершенное по мотиву религиозной ненависти или вражды, несовместимо с косвенным умыслом145. Не соглашаясь с данной точкой зрения, отметим, что косвенный умысел возможен, например, когда смерть потерпевшего допускается ради достижения других целей, связанных с реализацией мотивов религиозной ненависти или вражды.
Одним из видов убийств, совершенных по мотиву религиозной ненависти или вражды, признаются ритуальные убийства. Как правило, ритуальные убийства относят к видам простого убийства, если ритуальное убийство совершается по мотиву религиозной ненависти или вражды, то деяние квалифицируется не то ч. 1 ст. 105, а по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Убийство по мотиву религиозной ненависти или вражды может быть направлено на то, чтобы вызвать массовые беспорядки, вооруженный мятеж, массовое возбуждение религиозной вражды, т.е. спровоцировать совершение преступлений, предусмотренного ст. 212, 273,282 УК РФ.
Убийство по мотиву религиозной ненависти или вражды следует отличать от преступлений, предусмотренных ст.ст. 136,239,282, 357 УК РФ.
Рассматриваемый вид убийства сопряжен с нарушением равенства прав и свобод человека в зависимости от отношения к религии (ст. 136 УК РФ). Строго говоря, это — одна из разновидностей нарушения равноправия граждан вне зависимости от отношения к религии, но несравненно более общественно опасна.
Если умысел на убийство возникает в процессе, или непосредственно после нарушения равноправия граждан, то деяние следует квалифицировать по совокупности статей 136 и п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ. При возникновении умысла на убийство до нарушения равноправия граждан вне зависимости от отношения к религии, и когда нарушение равноправия явилось лишь средством совершения убийства, деяние квалифицируется по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Кроме того, если убийство совершено с целью возбуждения религиозной вражды, очень важно выяснить мотив совершения преступления. Действия виновного, не испытывающего религиозной ненависти или вражды, но избравшего такой способ вызвать конфликт между гражданами разных конфессий, должны квалифицироваться по совокупности ст.282 и ч. 1 ст. 105, при отсутствии признаков квалифицированного убийства.
По совокупности со ст. 239 УК РФ убийство по мотиву религиозной ненависти или вражды квалифицируется только тогда, когда деятельность религиозного объединения, сопряженная с насилием над гражданами выливается в убийство по мотиву религиозной ненависти или вражды. Например, потерпевший — участник преступного религиозного объединения не согласен с характером деятельности объединения, что вызывает чувство ненависти других членов и заканчивается убийством «неверного».
От геноцида (ст. 357 УК РФ) убийство по рассматриваемым мотивам отличается объемом жертв.
Таким образом, убийство по мотиву религиозной ненависти или вражды отличается высокой степенью общественной опасности, так как не только посягает на жизнь человека, но и способно породить межрелигиозные, межнациональные конфликты. Учитывая распространение религиозных организаций и групп, оказывающих негативное воздействие на психику человека, а также религиозных объединений явно экстремистского толка, можно предположить, что существует тенденция количественного увеличения такого вида квалифицированного убийства. В виду этого, особенности убийства, совершаемого по мотиву религиозной ненависти или вражды, требуют глубокого изучения.
К преступлениям против личности, совершаемым по мотиву религиозной ненависти или вражды, относится умышленное причинение тяжкого, средней тяжести вреда здоровью, а также истязание, соответственно квалифицирующиеся по п. «е» ч. 2 ст. 111 и п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «з» ч. 2 ст. 117 УК РФ. Учитывая, что характеристика указанных квалифицированных признаков полностью совпадает с признаками, рассмотренными применительно к убийству, совершенному по мотиву религиозной ненависти или вражды, останавливаться на них нецелесообразно. Отметим только, что при квалификации деяний очень важно внимательно анализировать мотив и цель совершения преступления. В том случае, если истинным мотивом причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, а также истязания религиозная ненависть или вражда не выступает, деяние вменяется без указания на п. «е» ч. 2 ст. 111 (112), п. «з» ч. 2 ст. 117 УК РФ. Для квалификации по совокупности со ст. 136, 239, 282 УК РФ требуется наличие условий, идентичных условиям квалификации по совокупности с указанными статьями п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Рассмотрим иные преступления, совершаемые на религиозной почве.
В принципе, любое преступление может быть совершено под видом следования религиозным мотивам или на религиозной почве. Законодатель выделяет несколько преступлений, составы которых обязательно содержат своего рода «религиозные элементы». К группе таких преступлений можно отнести возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды (ст. 282 УК РФ) и геноцид (ст. 357 УК РФ).
Любая классификация является условной. Не является исключением и выделение указанной группы преступлений как вида религиозных преступлений. Побудительными мотивами, вызвавшимижелание сгруппировать данные преступления в отдельную группу религиозных преступлений, выступает следующее. Во-первых, каждое из преступлений, предусмотренных ст.ст. 282, 357 УК РФ содержит указание на религиозную подоплеку совершения преступления в качестве одного их обязательных признаков объективной стороны преступления. Во-вторых, ни в одном из составов законодатель не счел необходимым указать религиозный мотив в качестве квалифицирующего признака. В-третьих, преступления нарушают религиозное законодательство косвенно. В-четвертых, посягая на различные объекты, преступления, отнесенные к этой группе религиозных преступлений, тем не менее, нарушают нормы, позволяющие нормальное сосуществование государства и церкви, права и морали.
1. Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды (ст. 282 УК РФ). Родовым объектом преступления выступают общественные отношения, обеспечивающие стабильность и нормальное функционирование государственной власти в целом, а также ее отдельных институтов и органов. Видовой объект — основы конституционного строя и безопасность государства.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ выражается в совершении: возбуждения национальной, расовой или религиозной вражды; унижения национального достоинства; пропаганде исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности.
Возбуждение религиозной вражды может выражаться в создании конфликтов между гражданами разных конфессий, которые, в свою очередь, могут сопровождаться физической расправой и ее угрозой, оскорблениями, неприязненно враждебными действиями и т.п.
Действия, направленные на возбуждение религиозной вражды могут заключаться в распространении идей и взглядов, подрывающих доверие и уважение к определенноме вероисповедания, призывов враждебного или дискриминационного характера, надругательстве над религиозными символами, святынями, захоронениями. Поэтому возможна квалификация по совокупности со ст. 244 УК РФ.
Уголовная ответственность за перечисленные в диспозиции деяния, наступает в том случае, если они совершаются публично или с использованием СМИ. Совершение деяний публично означает, что деяния совершаются непосредственно в присутствии третьих лиц либо (в случае письменной формы) в расчете на ознакомление с ними других- лиц впоследствии. В частности, это может быть использование в указанных целях лозунгов, плакатов и т.п.
Использование средств массовой информации предполагает опубликование в печати, радио, ТВ. Распространение литературы, содержащей идеи религиозной вражды образует состав рассматриваемого преступления только при условии направленности этих действий на возбуждение религиозной вражды.
Субъектом преступления выступает физическое вменяемое лицо, достигшее 16-ленего возраста.
Субъективная сторона выражается в прямом умысле. Признаком субъективной стороны является также цель — возбудить религиозную вражду или пропагандировать мнение об исключительности, превосходстве или неполноценности граждан по признаку их отношения к религии.
Преступление признается оконченным с момента совершения действий указанной направленности при условии публичности или с использованием средств массовой информации.
Часть 2 ст. 282 УК РФ предусматривает повышенную ответственность за совершение тех же деяний при наличии отягчающих признаков:
а) с применением насилия или с угрозой его применения;
б) лицом с использованием своего служебного положения;
в) организованной группой.
При квалификации деяния по п. «б» ч.2 ст. 282 УК РФ необходимо иметь в виду, что если при использовании лицом своего служебного положения было нарушено равноправие граждан в зависимости от их отношения к религии, то содеянное следует квалифицировать по совокупности п. «б» ч. 2 ст. 282 и ч. 2 ст. 136 УК РФ.
2. Геноцид (ст. 357 УК РФ). Ст. 357 УК РФ устанавливает ответственность за одно из тягчайших преступлений против человечества — геноцид. Несомненно, что геноцид можно отнести к группе религиозных преступлений только косвенно. Но учитывая, что с объективной стороны преступления геноцид выражается в действиях, направленных на полное или частичное истребление отдельных групп населения, в том числе и по религиозным признакам, целесообразно его включение в группу иных религиозных преступлений. Анализ геноцида с этой позиции проводился нами при характеристике убийства по мотиву религиозной ненависти или вражды.
То есть, к религиозным преступлениям относятся не только преступления, непосредственно совершаемые по религиозным мотивам, выделяемым как квалифицирующие признаки, но и преступления на первый взгляд не имеющий такой мотивации. Возбуждение национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды и геноцид могут совершаться и не имея под собой религиозного основания. Именно по этому их можно включить в группу религиозных преступлений, отнеся к категории «иные». Совершение же по религиозным мотивам, на религиозной почве значительным образом повышает их характер и степень общественной опасности.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Государство закрепляет свои отношения с религиозными объединениями и другими субъектами данных отношений прежде всего в конституции и специальном законодательстве о свободе совести, вероисповедания и религиозных объединениях (законодательстве о религиях).
Политика государства в отношении религии находит свое отражение и в других отраслях законодательствах, а также в подзаконных актах. Такой отраслью законодательства можно считать и уголовное законодательство. Специфика регулирования государственно-религиозных отношений посредством уголовно-правовых норм состоит в том, что с одной стороны, с помощью норм уголовного права государство определяет грань дозволенного и запрещенного в данной области общественных отношений, а с другой стороны — охраняет эти отношения посредством установления мер государственного принуждения, отраженных в санкциях уголовно-правовых норм.
В современной России, провозгласившей курс на демократизацию общественных отношений и создание правового государства, коренным образом меняются отношения между государством и церковью. В условиях, когда религия играет все более заметную роль в жизни общества, чрезвычайно актуальной становится задача формирования новой концепции государственно-церковных отношений. Сложность решения этой задачи в России определяется новыми факторами. Прежде всего здесь надо назвать исторический фактор.
Отношения между Православной Церковью и Российским государством строились в различные периоды на разных принципах: союзничества и партнерства; подчинения церковной власти светским властям и полного огосударствления самой церкви, и, наконец, отделения церкви от государства, лишения ее возможности заниматься благотворительной, воспитательной, культурно-просветительской деятельностью и т.д. продолжение
–PAGE_BREAK–
Другим фактором следует считать неудовлетворенность существующим законодательством как со стороны верующих, убежденность представителей различных религий в несоблюдении государством принципа равенства всех религий.
В этой связи наиболее эффективное регулирование общественных отношений возможно при взаимодействии религиозных норм с правовыми. Эффективность такого взаимодействия очевидна, поскольку религиозные нормы регламентируют отношения человека с другими людьми и государством, а в данном случае неизбежно пересечение предмета правового и религиозного регулирования. Специфика же последнего состоит в том, что религиозные нормы апеллируют, прежде всего, к религиозному сознанию человека, ценностям, сформировавшимся у него на этой основе, т.е. к самой личности человека, в то время как правовые нормы всегда выступают как внешние рамки, устанавливаемые государством и подкрепляемые его принудительной силой.
Исследование проблемы влияния религии на уголовное право позволило сформулировать следующие выводы:
1. В процессе становления русского уголовного права происходило заимствованием норм византийского права, базирующихся на Ветхом Завете. Постепенно церковь занимает в древнерусском обществе главенствующее место, определяя светскую политику, вместе с тем влияя на развитие норм и институтов уголовного права.
2. С XVI в. в уголовном законодательстве России окончательно сформировалась группа религиозных преступлений (преступлений против государства и церкви). Одним из важных объектов уголовно правовой охраны становится и сама церковь.
4. Развитие современного уголовного права делает необходимым выделение отдельного вида общественно опасных деяний — религиозных преступлений. Религиозными преступлениями следует признавать преступления, направленные против религии, религиозных устоев, а также совершаемые на религиозной почве и по религиозным мотивам. В зависимости от непосредственного объекта религиозные преступления подразделяются на преступления против религии и церкви, нарушения законодательства о религиях. Общеуголовные преступления, совершенные по религиозным мотивам и общеуголовные преступления, совершенные под видом следования религиозным обрядам, а также иные преступления, совершаемые на религиозной почве.
Общий вывод из работы состоит в том, что главной целью уголовного права России на современном этапе его развития является обеспечение прав и свобод человека и гражданина. Для этого государство должно использовать приемы, методы, средства, наиболее эффективные на том или ином этапе развития российского общества. Современное российское общество и российская государственность нуждаются в дополнительном стимулировании к развитию, одним из способов которого может стать переосмысление характера государственно-религиозных отношений.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Конституция Российской Федерации. // Российская газета от 25 декабря 1993.
Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. Федерального закона от 5 января 2006 г. № 11-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 1996. №25. Ст. 2954.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. №174-ФЗ (в ред. Федерального закона от 9 января 2006 г. № 13-ФЗ) // Российская газета от 22 декабря 2001 г.
Федеральный закон от 12 августа 1995 г. №144-ФЗ Об оперативно-розыскной деятельности (в ред. Федерального закона от 2 декабря 2005 г. № 150-ФЗ) // Российская газета от 18 августа 1995.
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. — М.: Юрид. литература, 1997.
Ласточкина С.Г. Хохлова Н.Н. Сборник Постановлений Пленумов Верховного Суда РФ по уголовным делам – М.: ТК Велби, 2004.
Авакьян СА. Свобода вероисповедания как конституционно-правовой институт // Вестник Московского ун-та. 1999. № 1.
Бурковская В. Проблемы вменяемости членов религиозных или общественных объединений, посягающих на личность и права граждан // Уголовное право. 2002. № 1.
Волков А.Б. Ветхий завет о жизни и смерти. — М. Без изд., 1996.
Володина Н.В., Кулиев И.О. Взаимоотношения государства и религиозных объединений: опыт России и Азербайджана // Государство и право. 2002. №9.
Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. — Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 1996.
Галиакбаров P.P. Уголовная ответственность за посягательства на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов. — Омск: Издание Омской высшей школы милиции МВД СССР, 1981.
Григоренко А.Ю. Религия, общество, государство в современной России (некоторые аспекты проблемы) // Религиозные организации и государство: перспективы взаимодействия. Материалы конференции. — М.: «Рудолино», 1999.
Дешнер К. Криминальная история христианства в 4-х книгах. Книга 1. – М.: Тора, 1996.
Иванов A.M. Введение в Церковное право. Учебное пособие. Часть 1. -Владивосток: Издательство Дальневост. ун-та, 2000.
Курс уголовного права. Особенная часть. Том 4. Учебник для вузов. Под ред. Г.Н. Борзенкова, B.C. Комисарова. М.: Зерцало, 2002.
Комментарий к Конституции Российской Федерации Под общ. ред. Карповича В.Д. — М.: Юрайт — М; Новая Правовая культура, 2002 г.
Клочков В.В.Закон и религия: от государственной религии в России в свободе совести в СССР.- М.: Изд-во полит, лит., 1982.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). Под общей ред. В.И. Радченко. — М.: Юстицинформ, 2004.
Комисаров В.С. Российское уголовное право. — Спб: Питер, 2005.
Курс Российского уголовного права. Особенная часть / Под ред В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова.- М.: Спарк, 2002.
Лебедев В.М. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации. 2-е издание – М.: Юрайт-Издат, 2003.
Матузова Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. Курс лекций. — М., 1999.
Рарог А.И. Уголовное право России. Части Общая и Особенная. Учебник для ВУЗов. Изд. 5- М.: Велби, 2005.
Томин В.Т. Комментарий к Уголовному кодексу РФ- М.: Юрайт-Издат, 2004.