А. А. Борисов Редакционная коллегия

ГОСУДАРСТВЕННОЕ СОБРАНИЕ (ИЛ ТУМЭН) РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ) ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ АН РС(Я)ЯКУТСКАЯ СТЕПНАЯ ДУМА – ПЕРВЫЙ ОПЫТ ОБЛАСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯМатериалы научно-практической конференции(г. Якутск, 3 апреля 2007 г.)Якутск 2007УДК 342.25(571.56)(091)(063)ББК 67.401(2Рос.Яку)я43Ответственный редактор:д-р ист. наук А.А.БорисовРедакционная коллегия: д-р ист. наук В.Н.Иванов, канд. юрид. наук Ю.Н.БацевРецензенты: канд. ист. наук Е.П.Антонов, канд. ист. наук А.Н.Петров канд. ист. наук А.П.Николаев Я49 Якутская Степная дума – первый опыт областного самоуправления : материалы науч.-практ. конф. (г. Якутск, 3 апр. 2007 г.) / [отв. ред. д. и. н. А. А. Борисов ; редкол.: В. Н. Иванов, к. ю. н. Ю. Н. Бацев]. – Якутск : Изд-во ЯНЦ СО РАН, 2007. – 196 с. Агентство CIP НБР Саха УДК 342.25(571.56)(091)(063) ББК 67.401(2Рос.Яку)я43 В настоящий сборник вошли материалы научно-практической конференции «Якутская Степная дума – первый опыт областного самоуправления», состоявшейся 3 апреля 2007 г. Статьи ученых, парламентариев, представителей общественности посвящены вопросам истории и развития местного самоуправления вплоть до наших дней. В них на основе анализа представлены важнейшие выводы теоретического характера и конкретные практические рекомендации, которые могут быть использованы в современной практике. Для ученых, специалистов, занимающихся вопросами реформирования местного самоуправления. Материалы конференции также могут быть использованы в учебном процессе.ISBN 5-463-00138-3 © Государственное собрание (Ил Тумэн) РС(Я), 2007 © ИГИ АН РС(Я), 2007ПРЕДИСЛОВИЕИзучение проблем местного самоуправления, как показывает исторический опыт, всегда было актуальным. История местного самоуправления привлекает тем, что при ее изучении становится ясным, как происходило становление современного гражданского общества. Ведь самые архаичные формы местного самоуправления содержат в себе зачатки гражданского общества. Кроме того, формирование многих современных категорий повседневной жизни, становление государственности, различных сторон культуры происходили в тесной связи с процессом возникновения и развития местного самоуправления. В Якутии история самоуправления насчитывает не одно столетие. С вхождением в состав Российского государства потестарные институты якутов и народов Севера (роды, кланы, племена, улусы) стали основой для формирования у них местного самоуправления. С появлением крестьянства в Якутию пришла мирская община. Формировалась немногочисленная община и в городах. Специальные узаконения о местном самоуправлении издавали в свое время Петр I и Екатерина II. В результате ясачных и аграрных реформ у якутов появился наслег – земельная община. Большое значение имел «Устав об управлении инородцами» 1822 г., впервые законодательно утвердивший единую форму местного самоуправления у народов Сибири. 180 лет назад под влиянием реформы в Якутии появилась Якутская Степная дума – первый опыт областного самоуправления якутов. В наши дни, когда в стране проходит реформа местного самоуправления, обращение к данной теме представляется актуальным и своевременным. В настоящем сборнике представлены тексты выступлений ученых, парламентариев, деятелей местного самоуправления, представителей общественности, прозвучавших на научно-прак-тической конференции «Якутская Степная дума – первый опыт областного самоуправления» (Якутск, 3 апреля 2007 г.), а также научные исследования, научно-популярные материалы и аналитические работы, имеющие практическое значение в практике государственного строительства и местного самоуправления. Книга открывается выступлением председателя Государственного собрания РС(Я) (Ил Тумэн) Н.С.Тимофеева. Все материалы объединены в два тематических раздела. Первый раздел «Якутская Степная дума и самоуправление в Якутии» начинается с работы А.А.Борисова «Деятельность Якутской Степной думы в контексте общероссийских тенденций в организации управления первой половины XIX в.», в которой рассматривается история ЯСД на фоне процессов, происходивших в государственной системе России в области управления инородческими народами. В статье Б.В.Базарова и С.Ю.Даржаева «Бурятские Степные думы» прослежены важнейшие события в истории Степных дум Бурятии на протяжении 1822–1904 гг. Таким образом, в первых двух статьях представлен исторический опыт степных дум Якутии и Бурятии на широком историческом фоне, что дает почву для сравнительного рассмотрения между типологически похожими общественно-политическими институтами, возникшими и развивавшимися в разных регионах азиатской России XIX в. В последующих статьях: Д.Н.Миронова («Идея Степной думы и современные представительные органы в Республике Саха (Якутия)»), Е.А.Пахомова («Административно – территориальное устройство и традиции местного самоуправления Якутии по «Уставу об управлении инородцев Сибири») и Б.Д.Краинского («Степная дума – начало начал») – прослеживаются исторические уроки местного самоуправления Якутии и Иркутской области в современных реалиях. П.П.Петров в статье «Михаил Михайлович Сперанский: жизнь и деятельность» раскрыл исторический портрет выдающегося российского государственного деятеля, много сделавшего и для формирования местного самоуправления в Сибири. Е.А.Сергеенко в работе «Григорий Старостин – голова Батурусского улуса и член Якутской Степной думы» и З.И.Петухова в статье «Подготовка депутации Степной думы в Санкт-Петербург» остановились на конкретных исторических сюжетах, ярко иллюстрирующих деятельность ЯСД и ее деятелей. Продолжают раздел публикации Т.С. Ивановой «Значение “Устава об управлении инородцев” 1822 г. в развитии правового положения народов Якутии», С.И.Бояковой «Становление и эволюция системы органов общественного управления народов Севера Якутии (2-я пол. XVIII – нач. ХХ в.» и В.К.Иванова «Якутская Степная дума и Якутское областное правление: правовой статус и полномочия», посвященные юридическому статусу инородцев и местных органов самоуправления в законодательной и государственной системе Российской империи. И завершает раздел материал М.С.Алексеевой «Архитектура саха юрты “Степная дума” 1827 г. постройки в г. Якутске», представляющий наблюдения и результаты практической реконструкции деревянного здания ЯСД. Второй раздел «Конституционное развитие и местное самоуправление в РС(Я) и РФ» открывает статья М.Ю.Сурнина «Сотрудничество Иркутской области и Республики Саха (Якутия) в сфере реализации совместных инфраструктурных проектов», в которой освещается опыт взаимодействия между двумя субъектами Российской Федерации. Затем в статье О.Н.Вакуленко «Опыт реализации Федерального закона от 6 октября 2003 г. №131–ФЗ “Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации”» дается общий посыл для дискуссии. В текстах выступлений Д.Н.Горохова «Становление местного самоуправления в Республике Саха (Якутия)», А.Н.Ким-Кимэна «От Степной думы к современному парламентаризму в Якутии», А.А.Гольдмана «Преемственность перехода от государственного управления к самоуправлению в деятельности Государственного собрания Ил (Тумэн) Республики Саха (Якутия)», А.И.Гаврильева «Степная дума Якутии о проявление оппозиционности в современной деятельности Государственного собрания (Ил Тумэн), Ф.С.Тумусова «Опыт Якутской Степной думы и ее возможное влияние на будущее государственности Республики Саха (Якутия)», Т.В.Павловой «К вопросу о бюджетном реформировании в Республике Саха (Якутия)» и Ю.Н.Бацева «От органов государственной власти к органам местного самоуправления» говорится о современных проб-лемах периода реформ в нашей республике. Ю.Т.Попов в статье «Проблемы становления местного самоуправления в сельских муниципальных образованиях РС(Я)» и С.Г.Острельдина в работе «Проблемы становления местного самоуправления на примере Хангаласского улуса» анализируют конкретный опыт преобразований, происходящих на местах. Исследования В.Н.Иванова «В.В.Никифоров и финансирование органов местного самоуправления» и Н.Н.Радченко «Идеи местного самоуправления в программе Якутского трудового союза федералистов» показывают исторический опыт местного самоуправления в переломный период истории в начале XX в. Участники конференции приняли рекомендации, текст которых публикуется в настоящем издании. Таким образом, материалы конференции освещают важнейшие события в истории местного самоуправления, проводят связь между прошлым и настоящим, содержат как результаты теоретических выкладок, так и практические рекомендации. Все они, безусловно, будут способствовать позитивному процессу становления местного самоуправления на всех уровнях.А.А.БорисовН.С.Тимофеев^ Приветствие Председателя Государственного собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия)на открытии научно-практической конференции, посвященноЙ 180-летию Якутской Степной думы^ Уважаемые участники конференции и гости республики!От имени Государственного собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия) приветствую вас и поздравляю со знаменательной для нашей республики датой – 180-летием Якутской Степной думы. Это событие общественность республики отмечает в рамках 375-летия вхождения Якутии в состав Российского государства. Такие вехи в истории народов Якутии, безусловно, являются заслуживающими самого большого внимания, в первую очередь, с точки зрения всесторонней оценки их смысла и значения для развития государственности Якутии, формирования общественного самосознания народов, ее населяющих, определения роли и места республики в ряду субъектов Российской Федерации. Мероприятия, посвященные юбилею Якутской Степной думы, проводятся под эгидой Государственного собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия). И это не случайно, поскольку Степная дума представляла собой первый опыт образования представительной власти в Якутии, содержала в своей деятельности признаки парламентаризма. И мы – народные депутаты республики видим достаточные аналогии в задачах, связанных с представлением интересов наших избирателей, населения Республики Саха (Якутия). Без знания и уважения к своей истории невозможно осознание смысла и значения дня сегодняшнего. Общественность республики достаточно широко осведомлена о деятельности Якутской Степной думы, об ее роли как первого официального органа самоуправления народа саха. В этом несомненная заслуга научного сообщества. Еще более ста лет назад тема самоорганизации народов Восточной Сибири, Якутии представляла большой интерес для исследователей из числа политических ссыльных. Лев Левенталь, Вацлав Серошевский, Эдуард Пекарский и др. в своих работах подробно описали предпосылки образования, деятельность Якутской Степной думы. История якутского самоуправления привлекала пристальное внимание Василия Васильевича Никифорова – Кюлюмнюр, Гаврила Васильевича Ксенофонтова, Алексея Елисеевича Кулаковского – выдающихся просветителей якутского народа, предлагавших собственные модели развития родного края. В советский период «Устав о управлении инородцев» и историю Якутской Степной думы рассмотрели академики Сергей Владимирович Бахрушин и Алексей Павлович Окладников. Значительны исследования истории образования, принципов организации и итогов деятельности Якутской Степной думы, сделанные Георгием Петровичем Башариным, Михаилом Михайловичем Федоровым, Михаилом Михайловичем Федоровым, Василием Николаевичем Ивановым, Андрианом Афанасьевичем Борисовым и другими якутскими учеными. Безусловно, каждая плеяда исследователей делала оценки и выводы о деятельности Якутской Степной думы сообразно своему времени, исходя из общей парадигмы и состояния исторической науки на своем этапе. Но каждый из них неизменно высоко оценивал прогрессивность проведенных преобразований, инициативу и активность населения. В наши дни инициативность и активность населения приобретают особую востребованность – конечно, уже на новом уровне. Республика стоит на пороге преобразований в экономике, качественно нового освоения территории, развития новых отраслей производства. И созидательный опыт предшествующих поколений якутян имеет непреходящее значение для определения перспектив развития нашей республики. Уважаемые коллеги! От имени народных депутатов я выражаю большую признательность Институту гуманитарных исследований Академии наук Республики Саха (Якутия), лично его директору Василию Николаевичу Иванову за организацию конференции, заместителю председателя комитета Государственной думы по вопросам местного самоуправления Виктору Егоровичу Кузнецову, своим коллегам – представителям парламентов Республики Татарстан, Амурской, Камчатской и Иркутской областей – за то, что приняли наше приглашение и участвуют в работе конференции. Я уверен, что сегодня будет научно обобщен опыт местного самоуправления и парламентаризма в Якутии и выработаны рекомендации, направленные на определение новых подходов дальнейшего развития демократических институтов управления, участия населения в достижении целей социально-экономического развития республики. якутская степная думаи самоуправление в якутииА.А.БорисовДеятельность Якутской Степной думы*  в контексте общероссийских тенденций в организации управления первой половины XIX в.Для определения места Якутии в Российской империи следует отметить, что главной заботой правительства было, несомненно, исправное поступление налогов в виде ясака и других повинностей. Большие территории, слабое развитие коммуникаций, перспективы использования природных ресурсов требовали особого управления. К первой четверти XIX столетия Якутия со статусом области подчинялась Восточно-сибирскому губернскому управлению с центром в г. Иркутске. Она делилась на пять округов с исправниками во главе, а те, в свою очередь, состояли из инородческих улусов и крестьянских волостей. Численное преобладание аборигенного населения требовало обратить внимание на то, как оно управлялось, и на вопрос, как сочетать или использовать традиционные властные институты с точки зрения государственных интересов. До второй половины XVIII в. прямое управление и, прежде всего, налогово-фискальная политика были неэффективны. Лихоимство и взяточничество местного чиновничества вследствие чувства безнаказанности подрывали государственные устои в данном регионе. Несовершенны были и методы сбора ясака. Поэтому ещё правительство Екатерины II стало перепоручать часть полномочий и обязанностей представителям аборигенной власти – наслежным старостам (князцам) и улусным головам. Но поскольку в самой структуре регионального имперского управления, громоздкой и неповоротливой, не было четкости, положение едва ли улучшилось по сравнению с лихолетьем середины XVIII в., когда местная власть была отдана на откуп ясачным сборщикам. На самые актуальные проблемы указывали якутские депутаты С.Сыранов, А.Аржаков и предлагали меры по преодолению кризиса. В своих программных документах (в «Пополнении к наказам якутов» 1767 г. и «Плане о якутах» 1789 г.) они предлагали дать якутам известную степень областного самоуправления не только по сбору ясака, но и в вопросах судопроизводства, земельной политики, обеспечения коммуникаций, образования и т.д. Хотя Якутия в начале XIX в. в административном плане оформилась как особая область со своим аппаратом управления, в принципах политики в отношении к народам, проживавшим на ее территории, не было ясности. Именно поэтому был вызван к жизни знаменитый «Устав об управлении инородцами» 1822 г., инициатором которого был выдающийся российский государственный деятель М.Сперанский. Он в какой-то мере учел умонастроения местного инородческого населения, одновременно разграничив полномочия официальной власти и самоуправления. Так, например, форма управления стала зависеть от особенностей образа жизни и занятий населения. Тем самым якуты, как и буряты, хакасы, а также эвенки Забайкалья, получили возможность самоуправляться на уровне так называемых степных дум, объединивших под своим началом обширные территории с многочисленным населением. В этот период в правительстве шел интенсивный поиск приемлемых форм организации власти на окраинах Российской империи. В течение 1809–1819 гг. были приняты важные акты, регулировавшие управление, как на западе, так и на востоке, а также на юге империи1 . На западе были узаконены определенные полномочия сеймов в Польше и Финляндии, на Кавказе только начиналось установление основных принципов имперской политики в отношении горских народов, в Средней Азии постепенно упразднялась ханская власть. Если до XVIII в. казахские ханы еще сохраняли свой суверенитет, то именно в изучаемый период царское правительство решительно препятствует избранию ханов, несмотря на активные действия различных групп султанов и биев, добивавшихся этого2 . В этом смысле Сибирь, частью которой была Якутия, имела даже больший опыт. Так называемые степные генерал-губернаторства на юге империи действовали в изучаемый период с целью решения военных и пограничных задач. Россия еще не утвердилась прочно ни в Средней Азии, ни на Дальнем Востоке, ни тем более на Кавказе. Царское правительство в этот период делало попытки обустройства своих государственных институтов в различных регионах Сибири. В Якутской области также были распространены те законы, которые начали действовать после 1822 г. Сеймы на западных окраинах России должны были вотировать налоги, установленные центральной властью. Тем самым они сближались по своему статусу с Генеральными штатами Франции XIV–XVIII вв. Напомним, последние созывались королем и, кроме того, имели совещательные функции. Степные думы в Сибири также должны были заниматься раскладкой ясака и податей и возбуждать ходатайства перед правительством. Также они ведали некоторыми хозяйственными делами (учет населения, общественного имущества, распространение земледелия) и обладали даже ограниченной судебной властью. На юге Сибири действовало около полутора десятков степных дум. В частности, в Хакасии было учреждено четыре степных думы: Кызыльская, Койбальская, Качинская, Соединенных разнородных племен (Сагайская)3 . В Якутии такие учреждения предполагалось создать в каждом округе, но дума образована была только в одном Якутском округе. Но и этого было достаточно, чтобы говорить о самоуправлении в масштабе области, ведь в нем проживало более 60% населения Якутии. Как будет видно в дальнейшем, решения, которые принимала ЯСД, были чуть ли не обязательны для якутского населения других округов. Таким образом, если на других окраинах империя решала задачи по обеспечению внешней обороны и утверждению границ, то в Сибири шел процесс включения обширной территории в систему российского законодательства и административной системы. Как отмечают специалисты, в правительственных кругах шла борьба между сторонниками унификации управления окраинами и приверженцами идеи особого статуса окраинных территорий4 . В первой половине XIX в. не удалось выработать универсальную модель управления окраинами5 . Поэтому в этот период возникали особые комитеты по управлению ими, в том числе и в Сибири. В целом, рассматриваемое время было периодом преобладания регионалистских тенденций в политике царизма по управлению окраинами. Создание и деятельность степных дум было проявлением этих тенденций. В отличие от хакасов и бурят, где степные думы создавались практически на местах, у якутов их единственная дума претендовала на роль представителя всего якутского народа. Важным является рассмотреть вопрос о том, какие дела ЯСД выполняла на практике. Деятельность ее была регламентирована, и тем интереснее проследить, как реализовывались прописанные ей функции, выходя за рамки дозволенного и приобретая черты определенной политики. Этот процесс шел по следующим направлениям: во-первых, сбор ясака и раскладка повинностей; во-вторых, обеспечение правосудия; в-третьих, регулирование земельных отношений. Начнем с первого. До создания ЯСД эта важнейшая функция вначале выполнялась ясачными сборщиками, затем якут-скими князцами – главами кровно-родственных групп и территориальных общин. Теперь же появился публичный орган самоуправления, который регулировал различные сборы и раскладку повинностей между улусами и наслегами. Общая сумма ясака и податей назначалась правительством, но распределение его среди якутского населения было в ведении ЯСД. То же касалось различных повинностей (например, по содержанию дорог), внутренних сборов и повинностей, но по последним областной начальник требовал отчет. Таким образом, ЯСД владела информацией не только об общих суммах поступления ясака и отправления повинностей, но и о количестве и движении населения, о статистике хозяйства и многом другом. До 1827 г. все судебные дела подлежали рассмотрению земского суда и полиции. Только так называемые «малые» дела, выражавшиеся в незначительных суммах, находились в компетенции наслежных князцов и родовых старшин, например, семейные ссоры, различного рода обиды, нанесенные словом или делом, драки, воровство мелких вещей, угон скота и пр. Более крупные дела непременно решались русскими властями. Затруднения возникали при решении конфликтов, особенно земельных, между наслегами и улусами. Хотя в функции ЯСД не входили судебные, но на практике получилось так, что многие судебные дела стали проходить через Степную думу. Земельный вопрос у якутов как раз обострился именно в рассматриваемый период. ЯСД вынуждена была выполнять не предусмотренные для нее функции, в частности, решение земельных споров, как между отдельными лицами, так и между общинами и даже улусами. Л.Г.Левенталь рассмотрел несколько таких случаев, касающихся малоземелья у некоторых наслегов6 . ЯСД рекомендовала наслегам, у которых извечно не хватало земли, переселить часть своих общинников на земли, подысканные специально командированными людьми в пределах Верхоянского округа. Г.П.Башарин описал два случая земельного спора, где ЯСД сыграла решающую роль7 . Причем интересно в одном случае то, что, хотя истцом выступал сам главный родоначальник ЯСД И.Пономарев, требовавший в июне 1828 г. возврата сенокоса Намсах для своего наслега (Мельжахсинского), тем не менее решение было не в его пользу. Особый интерес вызывает основа политики ЯСД, наилучшим образом иллюстрируемая проектами, выдвинутыми ею в разное время. Рассмотрим «записку», которая стала предметом обсуждения на «семиулусном» собрании* , с точки зрения общих тенденций внутренней политики России. Первый пункт, содержащий просьбу об открытии уездной школы, в общем, находился в согласии с политикой царского правительства в области народного образования. Второй пункт, в котором якуты просили разрешения для инородных управ отпускать своих сородичей по специальным билетам на расстояние далее 500 верст, не мог не вызвать споров, учитывая крепостнически-полицейский курс самодержавия. Тем не менее, Указ Николая I от 6 ноября 1831 г. удовлетворил данное требование ЯСД8 . Третий пункт, предлагавший функции земского суда передать в руки ЯСД, был, пожалуй, самым радикальным. В том же ключе выдержан четвертый пункт об утверждении степных законов в редакции якутских представителей, приезжавших в Иркутск в 1824 г. Шестой пункт, требовавший сократить количество выездов чиновников из Якутска для ревизии инородных управ, дополнял эти радикальные пункты, усиливая самостоятельность местного самоуправления. Пятый и седьмой пункты о полной передаче якутам, соответственно, казенного извоза и земель, по-видимому, в избытке находившихся во владении г.Якутска, были направлены в сторону развития их экономической самостоятельности. По итогам работы «семиулусного» собрания были утверждены восемь пунктов ходатайства об общественных нуждах якутов, отвезти в Петербург и представить императору Николаю I которое предполагалось избранным на собрании депутатам Г.Старостину, Н.Рыкунову, Е.Татаринову. Вот их перечень: 1) об утверждении степных законов, соответствовавших якутским обычаям и составленных якутским депутатами в Иркутском комитете в 1824 г.; 2) о сокращении количества ревизий инородных управ царскими чиновниками; 3) о даровании якутам «личных прав», тем из них, кто отличился на службе, что давало бы им освобождение от телесных наказаний и право «приобретать на общих землях собственных земель», с приложением просьбы признать ЯСД словесным судом третьей степени вместо суда земской полиции; 4) закреплении за якутами казенного извоза; 5) просьба передать в распоряжение якутов 10 тыс. руб., переданных Российско-Американской компанией в 1822 г. в Иркутский приказ общественного призрения, для пособия тем якутам, которые потерпели ущерб и разорились от падежа лошадей во время пути по тракту Якутск–Охотск; 6) о выплате якутам 14 тыс. руб., которые они не получили в 1792 г. «за поставку в разные места тягостей»; 7) о передаче затрат на исправление и расчистку дорог на счет земских повинностей; 8) о содержании почтовой и обывательской гоньбы по Якутской области по ценам, устанавливаемым на торге9 . Как видно, из числа пунктов «записки», обсуждавшейся на «семиулусном собрании» первый, второй и седьмой пункты не вошли в окончательный текст ходатайств. Была усилена экономическая часть требований. Г.П.Башарин справедливо заметил, что это было знамением времени, когда более интенсивно развиваются товарно-денежные отношения по сравнению с предыдущим веком10 . По-видимому, встретив упорное нежелание властей удовлетворить общественно-политические требования (расширение самоуправления, судебных полномочий, предоставление дворянских прав и пр.), ЯСД сделала упор в своих устремлениях на материальные требования. В целом, деятельность ЯСД на протяжении 11 лет отразила веяния эпохи: поиск оптимальных форм встраивания традиционных общественных институтов инородцев Сибири в административную и законодательную систему Российской империи и постепенный возврат к централизации и стремление законсервировать прежние устои. По сравнению со степными думами Южной и Юго-Восточной Сибири ЯСД отличалась большим размахом своих функций и полномочий. Если у хакасов было четыре степных думы, а у бурят – двенадцать и таким образом каждая из них охватывала лишь незначительную часть населения, то ЯСД, созданная для одного Якутского округа, с самого первого дня своего образования практически превратилась в общеякутский орган самоуправления. Это был уникальный опыт самоуправления на столь большой территории с охватом широких слоев населения. Именно в этом видится главная причина закрытия ЯСД в 1838 г. Функционирование столь представительного органа самоуправления во внутренних областях Российской империи выбивалось из общепринятой политической практики на «окраинах», ведь либерализм по отношению к Финляндии и Польше и, отчасти, к Средней Азии был обусловлен их пограничным расположением и сложной международной обстановкой. Ввиду этого сохранялись национальные сеймы, «даровалась» конституция, признавались особые права прежде правивших национальных династий и пр. ЯСД была одним из опытов на пути к выработке общеимперской политики в отношении к национальным регионам. Он продемонстрировал неготовность официальной власти работать с подобными крупными единицами самоуправления у инородцев. На тот период в рамках имперской централизованной полицейской системы не нашлось места для института самоуправления, который так смело заявил о своем желании выполнять целый ряд управленческих функций, принадлежавших государственной власти.Литература1 М.М.Сперанский: сибирский вариант имперского регионализма / Л.М.Дамешек, И.Л.Дамешек, Т.А.Перцева, А.В.Ремнев. – Иркутск, 2003. – С.237.2Ремнев А., Сухих О. Казахские депутации в сценариях власти: от дипломатических миссий к имперским презентациям // Ab Imperio. – 2006. – № 1; Быков А.Ю. Ханская власть у казаков: звание и / или должность // Этнографическое обозрение. – 2006. – № 3. – С. 127–148.3Мамышева Е.П. О деятельности степных Дум в Хакасии (1822– 1892 гг.) // Хакасия: история и современность. – Новосибирск, 2000.4Дамешек И.Л. Российские окраины в имперской стратегии власти (начало XIX – начало XX в.). – Иркутск, 2005. – С.70.5Там же. – С.75.6Левенталь Л.Г. Подати, повинности и земля у якутов // Материалы по обычному праву и общественному быту якутов. – Л., 1929. – С.420–428.7Башарин Г.П. История аграрных отношений в Якутии. В 2 т. – 2-е изд. – М., 2003. – Т.2. – С.330–331.8Левенталь Л.Г. Указ. соч. – С.430.9Башарин Г.П. Указ. соч. – С.50–52.10Там же. – С.52.Б.В.Базаров, С.Ю.Даржаев ^ БУРЯТСКИЕ СТЕПНЫЕ ДУМЫПосле заключения Буринского договора 20 августа 1727 г. в первой половине XVIII в. руководящим актом, в котором излагались правовые основы управления ясачными народами, была составленная 22 июля 1728 г. Саввой Владиславичем-Рагузинским «Инструкция пограничным дозорщикам» Фирсову и Михалеву. Ф.А.Кудрявцев справедливо подчеркивал, что, хотя инструкция предназначалась для управления только пограничными племенами, на нее ссылались в своих общественных приговорах верхоленские, балаганские, селенгинские буряты, а также якуты. В основу документа был положен родовой принцип управления. Однако «Инструкцией» из ведения родовых властей были изъяты «криминальные дела» (убийства по политическим мотивам). Что касается «малых дел» (споры о калыме, воровство, драка), то они остались в компетенции родоначальников. Ясак собирался натурой или деньгами через бурятских начальников, что указывало, с одной стороны, на сокращение значения пушнины и пушного промысла, а с другой – на развитие товарно-денежных отношений. Инструкция предусматривала, что каждый бурят должен числиться в каком-либо роде под ведением начальников и подчиняться им. Переход в другой род запрещался. С 1743 г. в бурятских ведомствах учреждались «Степные конторы» в составе главного тайши и 6 депутатов. При конторе устраивались албанные сугланы (служебные собрания), где участвовали все тайши, депутаты и родовые начальники, для раскладки податей и решения иных вопросов. В 1763 г. инструкцией Сената был урегулирован ясачный сбор, который производился родоначальниками в натуральной и денежной форме. Инструкция определяла порядок сбора ясака, регламентировала вопросы торговли с коренным населением, ограничивала въезд в «инородческие» кочевья и улусы торговых людей. Тем самым правительство стремилось заручиться поддержкой родоплеменной знати, которая становилась основным проводником политики самодержавия. Формально эти инструкции ограничивали вмешательство русской администрации во внутриродовые дела коренных народов Сибири, но на деле, как отмечалось Сибирским комитетом по проведению реформы, «все управление инородцами перешло большею частию в зависимость от земских чиновников и сделалось поводом к великим злоупотреблениям», а правила торговли не соблюдались. В начале XIX в. Сибирская губернская администрация издала ряд частных актов по управлению народами Сибири и, в частности, в 1812 г. «Положение о выборе иноверческих начальников и правах их» иркутского гражданского губернатора Трескина. В нем губернатор ратовал за право наследования должности родоначальника, что отражало интересы потомственной родовой знати. Свое положение знать использовала для внеэкономической эксплуатации соплеменников. Это проявлялось в том, что нойоны захватывали и закрепляли за собой лучшие земельные угодья, право огораживания, выводя тем самым лучшие земли из сферы общинного землепользования. В частности, хоринские зайсаны и тайши, пользуясь своим административным влиянием, добивались юридического закрепления земельных угодий не только за собой, но и за своим потомством. Это закрепление происходило на основании «согласий» сугланов. При сборе податей, нойонами сверх этого взимались «темные поборы» в свою пользу. Существовали и другие возможности злоупотреблений, которые дополнялись ростовщичеством. Особенно велики злоупотребления были в период пребывания в должности сибирского генерал-губернатора И.Б. Пестеля (1806–1819 гг.), который оказывал прямое покровительство казнокрадам. Недостатки в управлении, заметное снижение поступлений в казну, жалобы на злоупотребление чиновников, волнения среди коренного населения – все это заставило правительство обратить пристальное внимание на Сибирь. Такое положение дел настоятельно требовало коренного реформирования административно-хозяйственной жизни бурятского общества. Необходимость реформ обуславливалась и другими обстоятельствами. В частности, традиционное хозяйство бурятского населения постепенно включалось в систему товарно-денежных отношений. Особенно ярко это проявлялось при уплате денежных податей. Документы Степных контор красноречиво свидетельствуют о том, что в начале XVIII в. эта форма уплаты налогов возрастает. Во многом это объясняется начавшимся процессом ограничения кочевого быта у большинства западных бурят и роста элемента оседлости. Следует отметить, что для экономической политики царизма на рубеже XVIII–XIX вв. характерно стремление содействовать развитию хлебопашества у бурятского населения. Уже в 80-х гг. XVIII в. в Иркутске была введена должность экономии директора (по терминологии XVIII в.), в обязанности которого входило наблюдение за развитием земледелия у бурят. У бурят вхождению в систему товарно-денежных отношений во многом способствовали извозный промысел, особенно распространенный у кударинцев и селенгинцев, развитие ремесел, на что обратил внимание немецкий путешественник Адольф Эрман, который писал, что «уже в Иркутске мы видели кое-что из изящных металлических изделий бурят: их огнива по праву предпочитаются лучшим европейским огнивам и покупаются русскими по дорогой цене…». Таким образом, в начале XIX в. проникновение торгово-промышленного капитала в места проживания бурятского этноса, рост товарно-денежных отношений, необходимость приобретения ремесленных и заводских изделий для хозяйственного и домашнего обихода, вытеснение натурального ясака денежным – все это способствовало вхождению бурятского хозяйства в рынок и требовало перестройки системы управления. В октябре 1818 г. Кабинет министров признал необходимым назначить в Сибирь нового генерал-губернатора (Сибирское генерал-губернаторство было учреждено в 1803 г. с центром в Иркутске). 22 марта 1819 г. был издан Его Императорского Величества Указ о назначении генерал-губернатором Сибири графа М.М. Сперанского и наделении его широкими полномочиями по ревизии сибирских дел. Ревизия вскрыла многочисленные преступления. Два губернатора и 48 чиновников были отданы под суд. Всего по ревизии в злоупотреблениях обвинялся 681 человек. Сумма денежных взысканий с администрации достигла 3 млн. руб. Следствие выяснило причастность почти всех родоначальников бурятских ведомств ко всевозможным злоупотреблениям – обвинения были выдвинуты против практически всех тайшей, шуленг и старшин. Всего к следствию было привлечено 256 бурятских родоначальников1 . Крупная перестройка управления Сибирью началась в 1822 г. принятием ряда законодательных актов: «Учреждения для управления Сибирских губерний», «Устава об управлении инородцев», «Устава о ссыльных», «Положений и правил о земских повинностях», «Положения и правила о вольном переселении казенных крестьян в Сибирь», «О дозволении казенным крестьянам переселяться на земли сибирских губерний». При этом генерал-губернаторы сохраняли широчайшие полномочия, касавшиеся всех сторон жизни Сибири; гражданские губернаторы сосредотачивали в своих руках экономическую, суд