А. Суздальцев, кафедра мировой политики гу – вшэ

А. Суздальцев, кафедра мировой политики ГУ – ВШЭ«Проблема использования последствий мирового финансового кризиса в странах постсоветского пространства для модернизации экономики России»_______________________________________________________________ Мировой финансовый кризис затронул экономики всех стран постсоветского пространства. Однако с учетом специфики функционирования национальных экономических моделей, относительную изолированность финансовых систем большей части стран СНГ от мировых финансовых рынков, негативные последствия кризиса не сразу сказались в деятельности реального сектора, проявившись, прежде всего, в банковских системах, торговле и строительстве. Придя на постсоветское пространство в формате финансового, кризис быстро стал приобретать черты классического экономического кризиса. Для такой трансформации в экономике постсоветского пространства были свои специфические условия, заложенные после распада единой советской экономической модели еще в 90-е годы прошлого столетия. Прежде всего, практические все страны постсоветского пространства имели еще в докризисный период отрицательное сальдо внешней торговли. В условиях кризиса размер отрицательного сальдо станет еще большим, что потребует срочного внешнего кредитования. Западная часть постсоветского пространства, составляя его самую промышленно развитую часть, не первое десятилетие находится в перманентном энергетическом кризисе, не имеющем решения. Доступ к внешним источникам кредитования более – менее открыт только для Казахстана, Грузии и Украины. Для Узбекистана, Таджикистана, Белоруссии по политическим причинам возможности получения финансовой поддержки с Запада резко ограничены. Золотовалютные резервы национальных банков не позволят долгое время поддерживать курс национальных валют. Девальвация и сопровождающие ее социально – экономические и политические последствия могут оказать дестабилизирующее воздействие на государства СНГ. Внешние инвестиции в экономики большинства стран постсоветского пространства в предкризисный период не создали критическую массу, способную в кратчайший срок провести модернизацию национальных экономик. За исключением Украины и Казахстана, которые в крайне ограниченных масштабах интегрированы в мировые финансовые рынки, остальные страны СНГ не имеют развитых фондовых рынков, контакты с мировыми фондовыми и товарными биржами носят косвенный, условный характер. В частности, для примера, важными статьями торга на Белорусской универсальной товарной биржи являются рапсовое и сливочное масло, а также круглый лес. Экономика большинства стран постсоветского пространства, пережив период деиндустриализации 90-х гг., в настоящее время в большей степени сконцентрирована в двух – трех основных секторах, обеспечивающих экспорт (Украина – продукция металлургической промышленности и АПК, Белоруссия – нефтепродукты, удобрения, металлургия, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан – энергоносители и т.д.) и находящихся под контролем государства или мощных финансово – промышленных групп, непосредственно связанных с политическими группировками, претендующими на власть (Украина). В силу специфики экономики постсоветских стран, под ударом кризиса, прежде всего, оказались банковский системы молодых независимых государств, в относительно высокой степени связанные с мировыми финансовыми рынками и обслуживающими экспорт. В целом, страны постсоветского пространства оказались не подготовлены к натиску мирового финансового кризиса. В условиях кризиса слабые стороны банковских систем стран постсоветского пространства оказались в роли катализаторов кризисных явлений, охвативших экономики стран СНГ. Используя те или иные формы государственных гарантий, лидеры банковских секторов государств СНГ в конце 90-х гг. и в период с 2000 по 2007 гг. развернули программы по привлечению средств населения, используя депозиты для инвестирования в реальный сектор экономики. В 2000 -2007 гг. в условиях дефицита (Украина, Молдавия, Казахстана) или почти полного отсутствия (Белоруссия, Узбекистан) иностранных инвестиций в экономику своих стран, созданные депозитные «пирамиды» оказались одним из источников внутренних инвестиций для стимулирования попыток модернизации экономик своих стран. Власти, годами наращивая инвестиции за счет средств населения, активно пропагандировали стабильность национальных банковских систем, но скрывали от вкладчиков негативные и слабые стороны банков, находящихся под полным или частичным государственным контролем. Замалчивалась зависимость банков от поддержки Национальных Банков или кредитов из-за рубежа. В частности, именно из-за этих причин банки Казахстана оказались в сравнительно тяжелом положении по сравнению с банковскими системами других стран постсоветского пространства еще в 2007 г. С начала октября 2008 г. банковский сектор основных стран постсоветского пространства (Украина, Казахстан, Белоруссия) столкнулся с кризисом ликвидности. Попутно банки обнаружили, что западные банки (США и ЕС) полностью или частично закрыли лимиты непокрытого финансирования банков СНГ. Запаса прочности у банков хватило буквально на две недели и уже к середине месяца резко сократилось, а в ряде банков полностью прекратилось кредитование, как для населения, так и для торговли, строительства, промышленности. В особом положении оказался банковский сектор Киргизии, который фактически принадлежит банкам Казахстана. Волна снятия вкладов населением угрожала опрокинуть депозитные «пирамиды». На Украине и в Белоруссии были приняты срочные меры по ограничению доступа вкладчиков к своим деньгам, что немедленно сказалось на политическом климате в обществе. Только к середине декабря в большинстве стран постсоветского пространства в среде вкладчиков удалось сбить волну панических настроений. В большинстве стран постсоветского пространства статистика о снятии вкладов населением, учитывая ее политическую значимость, закрыта или искажена. На общем фоне расшатывания банковских систем, из банков начался отток капитала за рубеж. В первую очередь финансовые активы уходили в страны ЕС и Россию. От оттока капитала пострадали банки Казахстана, Украины, частично Белоруссии. Вместе с кризисом ликвидности в банковских системах во всех странах постсоветского пространства начались процессы падения курса национальных валют. Наиболее ощутимо последствия кризиса проявились на курсе гривны – падение с сентября по октябрь составило почти 51%. К середине декабря ситуация с курсом гривну стала угрожать неплатежами клиентов украинских банков по валютным кредитам. По оценкам украиснких экспертов, неплатежи могут достичь 60% от суммы кредитов1. В Белоруссии, где политико – экономическая стабильность является приоритетом правящего режима, власти не пошли на масштабную девальвацию национальной валюты, но в октябре не смогли в достаточном порядке обеспечить ликвидность банковской системы и повышенный спрос на конвертируемую валюту. В результате мгновенно возник черный валютный рынок. Разница между курсом доллара США на Белорусской валютно – финансовой бирже2 и на черном рынке к середине декабря составила 11 -12%. Влияние кризиса на промышленность стран постсоветского пространства носило многоплановый характер. Помимо резкого сокращения кредитования, на промышленный сектор большое влияние оказало как падение цен на экспортную продукцию (энергоносители, металл, зерно – Украина), так и общее падение спроса на продукцию стран СНГ на мировых рынках и в России. Резкое снижение спроса на продукцию экспортных отраслей стран СНГ и снижение кредитования привело к сокращению производства прежде всего в экспортных отраслях народного хозяйства стран постсоветского пространства. В результате кризиса на более чем 40% упало производство в основных экспортных отраслях Украины, в Белоруссии основные экспортеры промышленных товаров столкнулись с кризисом перепроизводства. В частности, к концу ноября 2008 г. украинские металлургические комбинаты снизили уровень загрузки производственных мощностей до 40 % из-за падения спроса, в первую очередь, на зарубежных рынках3. Между тем, 75% продукции украинских металлургов поступает на экспорт. В общем объеме украинского экспорта доля продаж металлов и металлопродукции составляет около 40 процентов. В Белоруссии падение производства в сфере черной металлургии (Белорусский металлургический завод) составило 23,7%, в том числе производство проката черных металлов сократилось сразу на 35,9%. (первая декада декабря 2008 г.). Отправка рабочих и служащих в отпуска за свой счет стала обычной практикой в Казахстане, Украине, Белоруссии. В Киргизии более «популярны» увольнения. Направление рабочих в неоплачиваемые или частично оплачиваемые отпуска, введение сокращенной рабочей недели привели к резкому обострению социальной напряженности на Украине, Белоруссии и в Киргизии. Для большинства стран постсоветского пространства трудовая миграция является важнейшим источником дохода и инструментом снижения социально-экономической напряженности. От 10 до 30% ВВП Грузии, Молдавии, Таджикистана. Узбекистана, Киргизии обеспечивается денежными поступлениями от трудовых мигрантов. Более 3 млн. рабочих из Украины и не менее миллиона из Белоруссии работают вне пределов своей Родины. Учет рабочей силы, мигрирующей из стран Средней Азии затруднен. Согласно отчета Всемирного Банка Таджикистан и Республика Молдова, в 2008 году являются лидерами по соотношению денежных поступлений и ВВП – до 36%. В частности, за первые восемь месяцев 2008 г. молдавские гастарбайтеры перевели на родину 1 миллиард 108 миллионов долларов США4. Стоит учесть, что далеко не все гастарбайтеры используют для перевода заработка на Родину легальные финансовые коммуникации. В результате кризиса падение объемов переводов от трудовых мигрантов в этих странах может составить в 2009 году не менее 6%5. Стагнация, вызванная мировым финансовым кризисом, в сфере капитального строительства, оптовой и розничной торговле, сфере услуг в странах ЕС и России привела к масштабным трансформациям в секторе трудовой миграции. С ноября 2008 года наметился отток гастарбайтеров из стран пребывания на Родину. В частности, Украина ожидает возвращение около 3 млн. своих граждан6, в Белоруссии уже ощущается присутствие в стране белорусских строителей, вернувшихся со строек Санкт – Петербурга и Подмосковья. Начался массовый отъезд из России гастарбайтеров стран Средней Азии. С возвращением гастарбайтеров в свои страны, можно ожидать обострение не только социально-политических проблем – рост безработицы, дестабилизация рынка труда, но и политических. В частности, на Украине ожидается рост безработицы в 2009 году до 2 млн. человек7, что несомненно скажется на и так непростой политической ситуации в стране. Несмотря на то, что в каждой стране СНГ сейчас вырабатываются и реализуются свои собственные национальные планы антикризисных мер, основные меры противодействия последствиям мирового финансового кризиса в странах постсоветского пространства примерно одинаковы и в большей степени находятся в русле административно-командных методов управления экономики. В данном случае это относится и к рыночным экономикам Украины и Казахстана и в целом государственной экономике Белоруссии и Узбекистана. В ряде стран республиканское руководство приложило максимум усилий для скрытия от населения факта кризиса (Белоруссия, Узбекистан, Туркменистан и т.д.). В частности, в октябре 2008 г. президент РБ А, Лукашенко запретил говорить о кризисе в Белоруссии, опасаясь взять на себя ответственность за негативные социально – экономические последствия кризиса8. Была предложена политическая формула, отражающая популистскую политику властей: «Кризис оказал лишь опосредованное влияние на экономику Белоруссии»9. Как и в России, в первые месяцы кризиса власти стран СНГ сосредоточили свои усилия поддержке банковских систем. Учитывая общую слабость национальных банковских систем (35 банков в Казахстане, 4-5 относительно крупных банков в Белоруссии), для республиканских руководств данная проблема не оказалась катастрофичной, что и проявилось в Казахстане. Власти повсеместно ограничили доступ населения к собственным депозитам, попытались изыскать внутренние финансовые резервы и осуществить финансовый маневр. Национальные банки основные свои усилия по санации банковских систем сгруппировали на межбанковских коммуникациях. Повсеместной практикой стало финансирование банков через аукционы под залог ценных бумаг на короткий период. Решения в валютно-финансовой сфере в октябре – ноябре оказались полярными. Если, к примеру, власти Украины не смогли удержать курс гривны и украинская валюта потеряла половину своего «веса», то власти Белоруссии по политическим причинам продолжили сохранять стабильность белорусского рубля и усиливать административный нажим на «черный рынок» валюты. Власти опасались, что начавшая девальвация приведет к панике среди вкладчиков и обрушению депозитной пирамиды. Опасения потерять доверие вкладчиков оказались столь глобальными, что в ноябре 2008 г. руководство Национального Банка РБ разослало по банкам специальное письмо с указанием удовлетворять заявки физических лиц на покупку конвертируемой валюты в первую очередь. Однако очень скоро обнаружилось, что, не смотря на получение первого транша российского кредита (ноябрь – 1 млрд. долларов США), Национальный Банк РБ к декабрю 2008 года потерял треть золотовалютных резервов (в РБ принято полученные кредиты зачислять в ЗВР и отчитываться с учетом заемных средств, показывая их среди активов). ЗВР Белоруссии на 1 декабря составили 3,775 млрд. долларов США понизившись за последние четыре месяца на 849,2 млн. долларов США. 10 В итоге, ЗВР РБ должны закончиться к марту – апрелю 2009 г. Национальный Банк Украины использовал при проведении валютных аукционов собственную методику, заставляя покупателей валюты подавать заявки на покупку с конкурентной ценой доллара в диапазоне: официальный курс плюс/минус 2,0 процента. Банки могли влиять на цену доллара США, но в рамках «валютного коридора»11. Естественно, назвать данную процедуру рыночной не приходится. В целом, отказ банков стран СНГ от кредитования жилья, резкое сокращение выдачи кредитов на покупку автомобилей и рост ставок по потребительскому кредитованию, пересмотр условий кредитования предприятий, включая переход с валюты на финансирование в национальных валютах в рамках уже открытых кредитных линий, рост ставок по рублевым межбанковским кредитам, закрытие зарубежных кредитных линий и иные негативные последствия мирового финансового кризиса на банковские системы стран постсоветского пространства не встретили в октябре – ноябре 2008 г. продуманной валютно – финансовой стратегии руководств стран СНГ. Фактически повсеместно финансовые системы стран СНГ в условиях финансового кризиса вернулись в стадию начала 90-х годов: множественность курсов конвертируемой валюты, «черный валютный рынок», появление различных схем по оплате контрактов и даже появившиеся на высшем уровне разговоры о желательности возвращения бартера12. В ноябре 2008 г. почти все страны постсоветского пространства приняли ряд мер по ограничению импорта. Валютная выручка белорусской промышленности к декабрю 2008 года по сравнению с октябрем уменьшилась на 24%13. Как оказалось, аграрный сектор белорусской экономики, практически целиком зависимый от экспорта своей продукции в Россию, оказался по ценовому фактору неконкурентоспособной на внешнем рынке. В сентябре экспортные цены по сравнению с январем текущего года на сливочное масло снизились на 16,1%, твердые сыры — на 23,8%, сухое цельное молоко — на 28,6%, сухое обезжиренное молоко — на 31,9%14. Аналогичные проблемы сказались и на экспорте мясомолочной продукции из Украины. Дефицит валюты сказался на оплате импорта российских энергоносителей. К концу 2008 г. меры, предпринимаемые властями стран СНГ с целью минимизации последствий мирового финансового кризиса, стали постепенно принимать более – менее системный характер и появилась возможность объединить их в несколько блоков. Финансовый блок объединяет меры в сфере валютного регулирования, денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политики. В частности, практически во всех странах запланировано сокращение налоговой нагрузки на реальный сектор (прежде всего косвенные налоги). Готовятся к сокращению расходы бюджетов, включая государственных инвестиционных программ. Повсеместно началась девальвация национальных валют. Национальные банки повсеместно в связи с дефицитом ликвидности принял решение о снижении нормативов резервных требований для банков. Обращает на себя внимание то, что только в Казахстане руководство республики приняло меры по решению проблем с ипотечными кредитами, выделив 5 млрд. долларов США15. В других странах СНГ ипотечное кредитование развито на порядок слабее. Экспортный блок включает в себя меры по поддержке экспортеров. Власти ищут возможности сохранить экспорт и удержать внешние рынки. С этой целью рассматриваются меры по выделению кредитов предприятиям экспортной отрасли, различных субсидий, списание процентов по кредитам. В Белоруссии и на Украине рассматриваются предложения по обеспечению экспортных отраслей энергетикой по льготным тарифам. Одновременно, руководства стран СНГ предприняли ряд мер по сокращению импорта. Самой распространенной мерой оказалась блокирование оплаты импортных контрактов валютой. Во второй половине декабря, правительство Ю. Тимошенко (Украина) ввела временную дополнительную пошлину в размере 13% на весь импорт, за исключением критического, перечень которого будет определять Кабинет министров, утвердив его в Верховной Раде. Экономический блок, принимаемый в немалой степени под давлением МВФ, включает в себя вопросы либерализации экономик (Казахстан, Украина, Белоруссия) и содержит меры по отмене лицензирования в отдельных областях экономики, закрытию национальных рынков от конкурентного импорта, сокращению или отмене таможенных пошлин на вывоз отечественных товаров. Практические повсеместно провозглашается поддержка малому и среднему бизнесу, принимаются программы, призванные стимулировать производство и продажу на внешнем рынке экспортных товаров, оказать поддержку реальному сектору. В частности, в Казахстане принята программа по реструктуризации долгов строительной сфере, сельского хозяйства и инфраструктуры. В Белоруссии объявили о немедленной «либерализации» экономики, которая, однако, ограничилась несколькими декретами президента страны, ограничивающими права проверяющих работу субъектов хозяйствования и облегчающих аренду помещений. Кроме того, «либерализация» коснулась чрезмерно развитой в РБ системы лицензирования деятельности коммерческих структур и процедуры регистрации новых предприятий. Глубоких структурных реформ, в которых остро нуждается белорусская экономика, «либерализация» не содержит. Обращает на себя внимание то, что при проведении торговых операций на постсоветском пространстве никто не желает принимать в оплату национальные валюты, что в целом настораживает, что в свете попыток российского руководства придать российскому рублю статус основной расчетной единицы в торговле энергоносителями в регионе. В итоге, с большим трудом налаживаемые торговые отношения в регионе СНГ все в большей степени оказываются под угрозой деградации. Практически во всех странах СНГ на 2009 год были приняты дефицитные бюджеты. В бюджетах повсеместно предусмотрены сокращения расходов на бюджетное строительство, на оборону и т.д. В Казахстане сократили национальную космическую программу. Созданные в 2007 -2008 годах Стабилизационные фонды оказались полностью задействованы для противодействия кризису. Ни в одной из стран постсоветского пространства не удалось обнаружить реальных программ по спасению пенсионных систем, которые, по причине резкого снижения отчислений из основных экспортных отраслей, могут оказаться на грани банкротства16. Однако масштабы потерь и необходимость получения срочных финансовых резервов превращают запланированные мероприятия в полумеры. В частности, по расчетам белорусских экспертов, белорусским властям для минимизации последствий кризиса в настоящее время необходимо оперировать свободным ресурсом в 17-18 млрд. долларов США (Л. Злотников)17. По мнению лидера Партии регионов Украины В. Януковича Киеву для аналогичных мер необходимо не менее 45 млрд. долларов США18. Имеются подобные расчеты и для других стран СНГ. Ситуация усугубляется тем, что страны западной части постсоветского пространства имеют проблемы с обеспечением своей экономики и домохозяйств энергоносителями по приемлемым для них ценам. Основные надежды пострадавших от мирового финансового кризиса стран постсоветского пространства связаны с внешней финансовой помощью от МВФ и России. Потребность в кредитах МВФ на постсоветском пространстве велика. В первом – втором квартале 2009 года золотовалютные резервы большинства стран постсоветского пространства будут исчерпаны, что может привести к череде дефолтов. В этих условиях кредиты МВФ приобретают политический характер. Практически все основные страны постсоветского пространства обратились за поддержкой в Международный Валютный Фонд. Однако пока только Украина смогла в условиях жесткого политического противостояния и угрозы внеочередных парламентских выборов, буквально за несколько дней утвердить и провести через Верховную Раду пакет антикризисных мер и получить первый транш кредита МВФ (4,5 млрд. долларов США) из выделенных ей 16,4 млрд. долларов США. Однако получить второй транш ей пока не удается по причине запланированного уровня дефицита бюджета на 2009 г. Белоруссия в январе получила первый транш кредита МВФ в 2,5 млрд. долларов США. Выполняя условия МВФ, власти РБ пошли на быструю девальвацию белорусского рубля (20%), снизили зарплаты бюджетникам, сократили перекрестное субсидирование в сфере. В первой декаде декабря 2008 г. Международный валютный фонд одобрил выделение 98 млн. долларов США в качестве кредита для Киргизии, который поможет справиться одной из беднейших экономик Средней Азии с “внешними шоками”19. К числу «внешних шоков» оказались причислены рост цен на сырье, энергокризис и падение инвестиций из Казахстана. В определенном смысле данный кредит можно считать антикризисным. В зоне риска оказались наиболее бедные страны постсоветского пространства, пострадавшие от оттока капитала, резкого снижения экспорта. Им будет чрезвычайно сложно выйти из экономических проблем без внешней поддержки. В этом случае у России появляется реальная возможность не только резко увеличить свое политическое влияние в регионе, но и попутно решить ряд серьезных политико – экономических проблем, с которыми российский бизнес стакивается в странах СНГ (защита российских инвестиций, транзитные риски, проблемы создаваемых таможенных союзов, участие (допуск) к приватизации и т.д.), что в целом должно способствовать закреплению доступа России к ресурсам региона и расширению возможностей для их использования в модернизации российской экономики в посткризисный период. Прямое и косвенное упование на поддержку со стороны России, в общем, способствует росту авторитета РФ на постсоветском пространстве, но и в немалой степени свидетельствует о сохранении в сознании правящих элит и политических классов стран СНГ в целом иждивенческих настроений по отношению к России. На поддержку со стороны Москвы ориентируются не только страны, вполне адекватно оценивающие роль и значение РФ в регионе – Казахстан, Киргизия и т.д., но и государства СНГ, долгие годы до кризиса демонстрирующие антироссийский вектор в своей геополитической ориентации, составляя основу ГУАМа, или отказав России в союзнической политической поддержки в условиях югоосетинского конфликта (Белоруссия). Меньше всего возможностей для получения российской финансовой помощи у Украины и Белоруссии. Киев в силу политических причин не может рассчитывать на серьезную поддержку России. Обращение Киева к МВФ потребовало от правительства страны и Верховной Рады принятия пакета антикризисных мер и сокращения социальных расходов, что в очередной раз обострило внутриполитическую ситуация в стране в преддверии внеочередных парламентских выборов. Россия является объективным участником внутриполитической борьбы на Украине и обращение к ней за помощью делает любую из политических сил заложником в борьбе за власть. Тем не менее, в феврале 2009 г. правительство Ю. Тимошенко обратилось за помощью к Москве (5 млрд. долларов США). Внутриполитическая ситуация в Белоруссии исключает признание властями наличия в экономике республики кризисных явлений. Российский кредит в 2 млрд. долларов США не решает проблем с ликвидностью банковской системы и не сможет поддержать белорусские государственные предприятия. Проявили интерес к российской финансовой поддержке и другие страны постсоветского пространства (Узбекистан. Таджикистан, Киргизия и т.д.). В меньшей степени заинтересована в помощи Москвы Астана. В феврале 2009 г. за помощью обратилась Армения. К концу 2008 года Россия согласовала выдачу только одного кризисного кредита стране постсоветского пространства – 2 млрд. долларов США Киргизии. Российский кредит закрывает задолжность Бишкека МВФ и Всемирному Банку. Кредит в 2 млрд. долларов, выданный Минску (первый транш в 1 млрд. долларов США в ноябре 2008 г., второй транш – в феврале 2009 г.), не является кризисным кредитом в полном смысле слова, а элементом кредитно – дотационной системы, действующей в отношении Республики Беларусь в течение последних четырнадцати лет. В целом, ни одна из стран постсоветского пространства не осталась вне влияния мирового финансового кризиса. Все государства СНГ столкнулись с серьезными энергетическими и продовольственными проблемами, инфляцией, необходимостью расплаты по внешним долгам и иными проблемами. Ситуация в беднейших странах (Молдавия, Таджикистан, Киргизия, Грузия и т.д.) вызывает наибольше беспокойство. В частности, уже к концу ноября 2008 года совокупный долг Грузии составил 2,496 млрд. долларов США20 (ВВП Грузии в 2008 г. должно составить около 12 млрд. долларов США)21. По экспертным оценкам, в 2009 году ВВП Белоруссии упадет на 15%. По предварительным оценкам министерства экономики Украины ВВП страны в 2009 году снизится на 5%22. Надежды на поддержку со стороны СНГ в большей степени иллюзорны. Состоявшийся в Бишкеке в октябре 2008 года стран СНГ и ЕврАзЭс, а в ноябре встреча премьер – министров стран СНГ в Кишиневе продемонстрировало отсутствие продуманной совместной стратегии по выходу из кризиса на фоне явно усилившегося понимания, что кризис не пощадит никого. 4 февраля 2009 г. в Москве саммит ЕврАзЭс собрался вновь и смог сформулировать основные задачи стран ЕврАзЭС в противостоянии мировому финансовому кризису. По согласованию сторон ЕврАзЭс организовал специальный Антикризисный фонд. Однако нельзя рассчитывать на то, в условиях кризиса в рамках ЕврАзЭс ускорится интеграция между членами объединения. В целом, интеграционные процессы на постсоветском пространстве в период с 1991 г. так и не вышли из первой – второй стадии экономической интеграции, остановившись на ступени взаимных преференций и таможенных зон. Все страны региона, заявляя о готовности вырабатывать совместные антикризисные планы, на самом деле ждут внешней поддержки и не готовы рисковать собственными рынками. Большинство планов противодействия кризису, имея целью стимулировать экспорт, одновременно балансируют на грани принятия жестких протекционистских мер. Мировой финансовый кризис на постсоветском пространстве может оказаться реальным могильщиком множества интеграционных проектов. Страны постсоветского пространства не смогут выйти из кризиса без внешней помощи со стороны МВФ и Россия. Процесс кризиса, оказавший очень тяжелое воздействие на экономику постсоветского пространства, создал у российских властей ощущение, что у России возникло некое «окно возможностей», позволяющее быстро вырваться вперед и, используя кризис и общее ослабление мировой экономики, внести свой вклад в появление нескольких более – менее структурированных финансовых рынков, которые рано или поздно обязательно вступят в конкуренцию друг с другом. Политической подоплекой для таких надежд является надежды на появление экономической многополярности. Обычно в данном случае ссылаются на мнение министра финансов Германии Пеера Штайнбрюка, считающего, что «Соединенные Штаты потеряют статус сверхдержавы в мировой финансовой системе»23 (21 сентября). Составной частью данных надежд можно назвать попытки навязать партнерам иные, кроме мировых конвертируемых валют, валюты, так называемые региональные резервные валюты. Эмоциональной индикатором такого рода мнений является высказывание Д. Медведева 11 ноября: «Если бы кризис случился, когда не было евро, последствия были бы куда серьезнее»24. В данном случае евро приводится в качестве примера состоявшейся региональной резервной валюты. Схема для укоренения региональной резервной валюты избрана традиционная – фонды, которые формально должны регулировать региональную экономическую политику, а на самом деле, кредитовать экономику стран СНГ, желающих изменить свою национальную экономическую модель. Во всех странах постсоветского пространства еще с 90-х годов выработаны собственные национальные экономические политики. Созданный в рамках ЕврАзЭс Антикризисный фонд в объеме 10 млрд. долларов США. Основную долю (75%) внесла России и 15% Казахстан. Фонд предназначен для оказания «экстренной помощи» странам ЕврАзЭс, попавшим в сложное экономическое положение. Пока только в рамках выделения второго транша кредита Белоруссии удалось договориться с Минском о подписании совместного антикризисного плана, унифицирующего экономическую политику. Гарантий, что Минск данный план будет выполнять, нет. Нет гарантий, что выделенные кредиты когда-либо вернутся. Планируется, что в благодарность за финансовую поддержку страны постсоветского пространства войдут, а если вернее, вернутся в сферу экономического влияния России, что позволит будущему российскому финансовому центру получить собственный регион. Однако для развития данного процесса есть дополнительные препятствия. Во-первых, ни для одной из стран постсоветского пространства Россия не является монопольным торговым партнером. Даже для Белоруссии, как партнера по строительству Союзного Государства, где доля России во внешнеторговом обороте не превышает 45%. Из 32 млрд. долларов товарооборота РБ с РФ в 2008 г. отрицательное сальдо составило 11 млрд. долларов. Практические все страны постсоветского пространства имеют в торговле с Россией дефицит. В условиях неуклонной девальвации российского рубля с российского рынка буквально выдавливается экспорт из стран ЕврАзЭс, СНГ. Торговые диспропорции будут нарастать. Во-вторых, выделяя кредиты странам постсоветского пространства, Россия их выделяет в долларах, а не в рублях. Для придания российскому рублю статуса региональной резервной валюты используется политика перевода торговли энергоносителями между Россией и странами постсоветского пространства на рубли. Первая страна, которая согласилась на валютный пул с Москвой, оказалась Республика Беларусь, у которой, впрочем, не было иного выхода. Переход в торговлю энергоносителями на российский рубль стал своеобразным условием для получения первого транша российского кредита (ноябрь 2008 г.). Однако попытка Москвы в условиях кризиса распространить валютный пул на базе российского рубля и на страны ЕврАзЭс вряд ли вызовет поддержку со стороны Астаны. Энергетическая геополитика постсоветского пространства объективно делит страны региона на две группы: покупателей энергоносителей и поставщиков энергоносителей на внешние рынки. Интересы каждой группы стран зачастую носят диаметрально противоположный характер. Если покупатели энергоносителей (Украина, Белоруссия, Грузия, Молдавия) заинтересованы в поставках нефти и газа из стран-производителей по максимально низким ценам, беспрепятственном доступе к российскому рынку своей экспортной, но невысокой по качеству продукции металлургии, машиностроения и аграрного сектора, то страны – поставщики энергоносителей (Казахстан, Туркменистан, Узбекистан, Азербайджан) в большей степени заинтересованы в благоприятном и комфортном транзите газа и нефти через энергодефицитные страны постсоветского пространства на европейские энергетические рынки. Россия в данном разделе выполняет многофункциональную роль, так как является и поставщиком энергоносителей, транзитной территорией для среднеазиатских нефти и газа и одновременно поставщиком продукции своей промышленности на рынки стран СНГ. Частично, близкий к России статус имеет только Азербайджан, который является и поставщиком и стратегическим транзитером энергоносителей, что и делает его фактически центральным звеном в ГУАМе. Создание валютного пула на базе российского рубля возможно исключительно с энергодефицитными странами постсоветского пространства, что резко ограничивает возможности позиционировать российский рубль в качестве региональной резервной валюты. В настоящее время диалог о переходе торговли энергоносителями на российский рубль сохраняется только с Белоруссией. Однако и здесь наметились некоторые в целом характерные для стран постсоветского пространства тенденции. Белорусское руководство, не афишируя свои намерения, но видимо рассчитывает на получение от РФ немедленной безусловной финансовой помощи в 100 млрд. российских рублей. Предлогом для получения кредита избраны не кризисные явления в белорусской экономике, а «необходимость создания рублевой денежной массы»25 для перехода к закупкам энергоносителей в РФ российскими рублями. Партнеры России по постсоветскому пространству быстро уловили политическую подоплеку плана по приданию российскому рублю роли региональной резервной валюты и активно эксплуатируют данную идею в собственных целях. Использование финансовой поддержки со стороны РФ с целью расширению экспансии российского капитала в странах СНГ затруднительно. К сожалению, до настоящего времени не удалось создать гарантированных условий для российских инвестиций на постсоветском пространстве. Опыт российских компаний – инвесторов на Украине, в Казахстане и Белоруссии, в Узбекистане и Таджикистане изобилует примерами произвола и коррупции государственных ведомств и недобросовестной конкуренции, как со стороны местного бизнеса, так и бизнес – структур из стран ЕС, США, Китая и т.д. Предоставление со стороны России финансовой помощи под залог акций интересных для российского капитала предприятий вызывает массу проблем, так как ликвидность большей части этих акций, никогда не котировавшихся на международных и даже национальных фондовых биржах, сомнительна. Появившиеся в среде российских экспертов предложение использовать международный финансовый кризис для втягивания России в решение водно-энергетических проблем Средн