А: Жили Ванька двоима с матерью. Житьишко было само последно. Ни послать, ни окутацца, ни в рот положить нечего. Однако Ванька кажной месяц ходил в город за пенсией. Всего получал одну копейку

А: Жили Ванька двоима с матерью. Житьишко было само последно. Ни послать, ни окутацца, ни в рот положить нечего. Однако Ванька кажной месяц ходил в город за пенсией. Всего получал одну копейку. Идёт оногды с этима деньгами, видит – мужик собаку мучит. – Мужичок, вы пошто шшенка мучите? – А твоё како дело? Прибью вот, снесу в ресторант, там из него телячьих котлетов наделают. – Продай мне собачку. Полкопейки даю. – Ха! За полкопейки не продам, и за три четверти не продам, а вот за копейку столкуемся. – Эх, мамка заругат за копейку. Да, делать нечего, забирай копейку! – кс –кс – кс…(В. Идёт домой.) – Маманя, глядите, я шшеночка купил. Жужей назвал. – Што ты, дураково поле?! Сами до короба дожили, а он собаку покупат! – Глупая Вы, мама, она ж дом сторожить будет. А кормиться, да хоть мышами станет. – Ну, пущай тогда живёть…А: Стали они троима жить: Ванька с мамкой да Жужа бела. Через месяц снова идёт Ванька за пенсией. Получил, идёт домой, а мужик тут как тут: кошку мучит. – Мужчина, вы пошто опять животину тираните? – А тебе како дело? Вот прибью, снесу на живодёрню, там из их шубы беличьи делают. – Продай мне котейка. Полкопейки даю. – Ха! За полкопейки не продам, и за три четверти не продам, а вот за копейку столкуемся. – Эх, мамка заругат за копейку. Да, ладно, делать нечего, забирай копейку!(В. Идёт домой.) – Маманя, глядите, я котейка купил. Махой назвал. – Што ты, дурень?! Вырос выше матери на голову, а ума в ей нету-ти! Самим в рот положить нечего, у тебя даже пинжака нет, а он котейка покупат! – Глупая Вы, мама, она ж в дому уют создаёт, мурлыкать будет. А кормиться, так опять же, мышами станет. – Ну, пущай себе живёть, коли мышами…А: Стали вчетвером жить: Ванька с мамкой, Жужа бела да Маха сера. Через месяц снова Ванька за пенсией ходил. На базаре купил пинжак с карманами. И конфет мамке. Идёт, радуется. А мужик уже ждёт, змея давит. –Дяденька, што это вы всё с животными балуете? Пошто ужика обижаете? – Вот змея давим. Купи? За копейку отдам. – Дык нету копейки-то, пинжак я купил, с карманами. – Ну, за пинжак отдам. – Жалко, да и мамка заругат… Да делать нечего, бери! – И конфетки впридачу! (Уходит, Поёт:) –А я шла-шла-шла, пиджачок нашла… Змея: – Ваня, ты не спокаиссе, што меня выкупил. Я не проста змея, я змея Скоропея.(В. Идёт домой.) – Мама, я змея купил. (Мамка визжит, на стол запрыгивает, кричит:) – Ты, Ваня, совсем с глузду двинулся, что ли? Такую садому с Гоморрой в дом приволок! – Мама, их не две, одна. И зовут Скарапеей. – Да хоть Жазель, всё одно не согласная я. Змея: – Я этто, Ваня, покамест за печью буду помешшатьсе. (Жужа и Маха знакомятся со Скоропеей )А: Вот и стали жить: Ванька с мамкой, Жужа бела да Маха сера, а также змея Скоропея. Мамка этой Скоропеи не залюбила, к обеду не зовёт, по отечеству не величат, а коли на пути встретит, дак норовит на хвост наступить. Загрустила Скоропея. (Говорит Ваньке:) – Ваня, меня твоя мама очень обижат. Пойду я жить до своего папы. – Што ты, глупая, лутьше так жить, чем в поле погибать. – А я не в поле уйду. Скажу секрет тебе: я змеиного царя дочерь. К нему и пойду. – Дозволь проводить тебя, а то аспид опять поймат, худо будет. (Провожает до дерева. Змея:) – Ваня, за доброту твою, што спас ты меня, подарю тебе кольцо волшебно. С пальца на палец перекинешь, всё исполницца. Прощай!(В. Пришёл домой. Мамка спит на лавке. В. Влез на печь. Кольцо переодел. Выскакивают 3 дюжих молодца): – Что, новый хозяин, нать? – Ой, спугали меня! Вы хто таки будете? – Мы трое из ларца, одинаковы с лица. Приказывай, хозяин, всё исполница! – Анбар полный муки, да сахару насыпьте, масла-да… И штоб утром пироги в печи были! Да, мамке шляпу широкопёрну невиданной красоты и кофту модну. – Будет сделано! (Молодцы уходят. Утром мамка просыпается. Мамка:) – Ваня, вставай. Добыть бы где еды какой. – Дак пироги из печи достань-то! – Пироги! Какие пироги, толоконный лоб твой бестолковый! Мука ещё о прошлом годе кончилась! Очнись! – Да вы, мама, гляньте раньше, потома ругайтесь! (М. загладывает в печь, всплескивает руками, достаёт пироги. Садятся, едят пироги, чай пьют. Кошку и собаку тоже садят за стол.) – Сейчас, мама, как чаю напьётесь, идите сватать Ульянку, дочерь царску, за меня. – Тебя точно громом пришибло! Разве отдадут из царского дворца в эдаку избушку? Вон в деревне Настюшка живёт, хороша девушка. А Ульянка – та хуже Скоропеи будет. – Вы, мама, политики не понимаете. Не толкуйте дале, идите сватать. А я на лодке кататься пойду.(Поёт громко, уходит за сцену. М. одевает шляпу, кофту, берёт сумочку, идёт во дворец.) – Вот удумал тоже! Видано ль, во дворец! Тама, поди, только по-хранцузки и говорят?! Ну да была-не была.(Дворец. Царь, царица, царевна чай пьют.) Царь: – Как выводит, как выводит! Ульянка: – Фи, папа, у Вас дурной скус. Это ж Ванька из слободки надрывается! – Душу прямо вынимат! (входит мамка) – Алек плезир. Силь ву пле. Же ву при. Бон Жур, ваше велико, господин амператор. Не отдадите ли вашу дочерь за нашего сына взамуж? – И кто такой ваш жених? Каких он родов? Каких городов и какого отца сын? – Роду кресьенского, городу вашего, по отечеству Егорович. Царица: – Што ты, сватья, одичала?! Мы в жонихах, как в сору, роемся, выбирам, дак поедет ли наша девка за мужика взамуж? Царь: – И чем ваш жоних пригож? – Ась? – Чего, говорю, умеет-та? Дочка: – Может он, к примеру, достать мне платьё невиданной красы, да не простое, а от дольчи-и-габаны. Царь: – Какого такого кабана? – Фи, папа! Отсталый вы у меня. Не кабана, а дольчи-и-габаны. Фирма така, хранцузка. Ещё лутьше, чем Рибак или Адивас. – Каких рыбок, кого одивать-с?.. ну да ладно, буть по-твоему. Платье к завтрему добудет жоних ваш, потома поговорим. (М. уходит. Идёт домой, ворчит) – Послушала дурака, сама дура стала. Эстолько сраму схватила. (входит в избу. В. на печи) – Мама, что й то вы грустная ноне. Неужто не согласны? – Послушала тебя, дурня, сама дурой показалась. К завтрему заказали платьё невиданной красы от какого-то комбайна, или кабана, или нет, габана-и-дульче, будь они неладны! Братья, што ли? – Иих, мамка, то не служба, а службишка. Спать ложитесь, не горюйте! (ночь. М. спит, В. Кольцо переодевает Выскакивают 3 дюжих молодца): – Что, новый хозяин, нать? – К утру справьте для невесты платье фирменно, от дольчи-и-габаны. – Будет сделано! (утро, М. просыпается, видит платье, всплескивает руками, охает, собирается во дворец. Идёт, бормочет) – Эка невидаль! Откель тако богатьство? (приходит во дворец. Чай пьют. Входит, кланяется) – Бунэс диас! Гутен таг! Извольте принять работу, каку заказали вчерась. (царица поперхнулась, Ульянка чашку уронила, вскочила. Разглядывают платье, рассуждают) У: – Не может быть! – Настояшше! – Может, мы спим, али с ума сдвинулись? – Это только гриппом все вместе болеют, а с ума сдвигаются поодиночке. Настояшше, говорю точно! – Так откель взяться-то у мужика такой красоте-то? – Поди, волшебство како знат ведьма этта? Царь: – Я думаю так: шпион у них есть знакомый. Англицкий или хранцузский. Вот он и подарил. – Маманя, так я всё равно за мужика-то не хочу… – Отец, думай, как сватов таких отвадить? Царь ты или нет? – Царь… Так вот, сватья дорогая, (будь ты неладна), задам я жониху ещё задачку. Говорят, бывают таки яшшики лектрически, што в них люди песни поют. Называются пуля-визор. – Фи, папа! Тёмный вы у меня! Не пуля-визор, а теле-хвизор! – Так вот, такой яшшик, теле-хвизор, добыл-ба мне. Тогда и поговорим дале. (М. уходит, идёт домой, ворчит) – Яшшик ему подавай! Песни эвон и Ванька петь умеет, а не яшшик какой. Ой, чует моё сердце, здря Ваня удумал к Ульянке свататься… (приходит домой. В. Сидит на печи) – Што, маманя, невесёлая така? Иль отказали? Иль подарок нелюб? – Нелюб! Где там! Чуть глаза не повыроняли, как придольчегабанила я их! Так ещё задачку задали – хуже прежней. Добыть велят яшшик лектрический, в котором люди поют, как настояшши. Не слыхал, игде таки дают? – Иих, мамка, то не служба, а службишка. Спать ложитесь, не горюйте!(ночь. М. спит, В. кольцо переодевает. Выскакивают 3 дюжих молодца): – Что, новый хозяин, нать? – Теле-хвизор к утру надоть! – Будет сделано! (утро. На полу стоит коробка из-под телевизора. М. собирается, тащит её во дворец, ворчит) – Тяжёлый яшшик-то! Поди, полный людей-то! Всё равно, как их туда много-то помешаться? (дворец. Чай пьют. Входит М., кланяется) – Гут мониг! Хай! Сахар да чай! Принять работу извольте! (медленно встают, включают в розетку. На экране мелькают изображения, без звука. Царь уставился, ничего не видит) – Мама, дак этто, што, за мужика всёж-таки, што ли? – Задам теперя я загадку! Пускай вот от нашего дворца до вашего крыльца мост хрустальной будет, дак по мосту такому мы придём жанихово житьё смотреть! (М. идёт, ворчит) – Тиран! Сатрап! И жена его сатрапиха, и дочь сатрапка. Ваня наш им не по носу! (приходит домой) – Што, маманя, на этот раз их анператорское величие молвили? Али не хотят меня? – Обрадовались!.. только задачку задали, штоб от нашего крыльца да до царского дворца мост хрустальный к утру был. – Иих, мамка, то не служба, а службишка. Спать ложитесь, не горюйте!(ночь. М. спит, В. кольцо переодевает. Выскакивают 3 дюжих молодца): – Что, новый хозяин, нать? – Штоб от нашего крыльца да до царского дворца мост хрустальный к утру был. – Будет сделано! (кошка и собака идут гулять на улицу) – Как думашь, отдадут Ульянку за нашего Ваню? – Нам таких невестов и даром не нать, и за деньги не нать. Повоспитыват он её, да и всё.(царские палаты. Просыпается царица, смотрит в окно, видит мост) – Караул! Мост! Мост! Караул! (Царь вскакивает, смотрит в окно:) – Мост! Усохни моя душенька, мост! Хрустальный! (Вскакивает Ульянка) – Мост! Мама, что же это, мне теперича за мужика идти? Не хочу! Жених у меня сговорённый в городе Парижу есть! Не хочу в избе жить, хочу в роскоши купацца, как рыба в воде! – Глупая ты, Ульянка. Рази ж я тебе говорю за него идти? Ты только узнай у него, как он тако волшебно дело сделал. Царь: – Како волшебно! С полуночи за рекой стук был, спать не давали, холера бы их взела с их непрерывкой. То субботники, то воскресники, то ночесь работа! Корону сюда давайте! Платьё суда! Пойдём женихово богассьво смотреть! (Идут втроём) Царица: – Это ж сколько народу надо было пригнать, игде они теперя? А чево й то там ишшо дымится? Царь: – Ахтунг-мобиль, однако… Ульянка: – Фи, папа! Древний вы у меня! Не ахтунг, а афту. Афтумобиль! В Парижу таки везде ходют! – Ну, пришли, однако?! Изба этта, вроде, Ванькина. (стучат, входят) Царь: – Хлеб да соль, чай да сахар! Ульянка: (тихо) – Холера вас забери! Царица: – Не ругайся, невеста, чай! Улыбайся! Мамка: – Пожалте, ваше величие, чаю испить! (Царица садится, оглядывает жилище) – М-даа… игде молодые жить-та будут? – А вот тута и будут. Лавка у нас запасна есть. Садись, дочка! (В. У. садятся рядом. Остальные уходят потихоньку, в это время текст автора.) А: Свадьбу средили хорошу. Пироги из печек летят, вино из бочек льётся. Двадцать генералов на этой свадьбе с вина сгорело. Троих сенаторов в драке покалечили. Всё торжество в газетах описано было. Молодых к Ваньке в дом свезли. А только этой царевны Ванька не надо был. У ей в заграницы хахаль был готовой. Теперь и заприпадала к Ваньки: – Супруг любезной, ну, откуда у тебя взелось эдако богасьво? Красавчик мой, скажи! – Секрет этта! – Ну, ты жа мой муж таперя, а я жона твоя, секреты у нас на двоимя таперя. – Кольцо волшебно у меня есть. Как с пальца на палец перекинешь, всё исполница. (показывает кольцо, кладёт на стол. Ложатся спать на лавки. В. Храпит. У. берёт кольцо, одевает себе на палец. Появляются молодцы.) – Што, нова хозейка, нать? – Возьмите меня, да с мостом хрустальным и поставьте среди городу Парижу, где мой миленький живёт! А Ваньку в казематку тёмну отправьте, пущай посидит, подумат! – Будет сделано! (свет гаснет, загорается. В избе мамка лежит на лавке, Жужа и Маха, сидят, плачут) Маха: – Горько без Вани нам! – Тошно! – Мамка Христа-ради бегат, мается! – Жалко её. И Ваню жалко. – Вот што, Жужа, сам себе на радость никто не живёт. Из-за чего мы бьёмся? Давай побежим до города Парижа кольцо Ванькино добывать. – И правда, чай, нас он спасал. Пойдём! (берут узелок на палку, выходят из дома. Идут. Слова А.) А: Жужа бела да Маха сера переправились через реку быстру, побрели лесами тёмныма, пошли полями чистыма, полезли горами высокима. Сказывать скоро, а идти долго. Вот и город Париж. Хоромы Ульянкины искать недолго – возле них мост хрустальной, как колечко, сверкат. Заглядывают в хоромы – Ульянка со своим хахалем спят по лавкам, кольцо она в губах держит. (Ж.и М. вертятся, думают, как кольцо украсть.) Жужа: – Вот вить, зараза! – Жона аспидова! – Давай удочку приладим, как на рыбалке. – Кабы ты не собака, дак ты б министр была бы! Ум у тебя осударственной! – Да, я така. (кольцо выдёргивают, убегают. У. просыпается, свистит в свисток. Вскакивают, убегают следом. Занавес.) А: Жужа да Маха с кольцом по крышам, по заборам – вон из города! Бежат домой, радёхоньки. Не спят, не едят, торопятся. Горы высоки перелезли, чисты поля перебежали, через часты дебри перебрались, реку быстру вплавь переправились. Прибежали в город, к казематке, где Ванька содержится в голоде и холоде. Увидели Ваньку, от радости мало не убились, вижжат, кувыркаются. (В. Увидел их, зовёт. Отдают кольцо. В. Кольцо на палец одевает. Молодцы) – Што, новый хозеин, нать? – Нать мой мост хрустальный на старо место поставить, и штоб я в своей горницы оказался, штоб изба наша домом стеклянным обернулась. А Ульянка пущай идёть куда хотит. – Будет сделано! (Занавес. Изба Ванькина. Убрано богато. Сидят все они.)– Таперя, мама, жить будем хорошо. В жоны возьму Настюшку их деревни. Хороша девушка. А таких невестов, как Ульянка, нам и даром не нать, и за деньги не нать! К рожеству свадьбу сыграем! (царь в рупор орёт) – Ваня, мы согласные! (У. отбирает рупор) – Ваня, я навеки ваша! – Нам таких невестов и даром не нать, и за деньги не нать! – Я Настюшку полюбил. А: Ванька с мамкой, Жужа бела да Маха сера стали жить в доме. К рожеству, как и сказано, свадьбу сыграли. Из деревни Ванька и взял жону, девушку хорошу. А како рожество без сказки новогодней. Приходил на свадьбу Дед Мороз настоящий, со Снегуркой. Подарки приносил, счастья желал. Тут и сказке конец.