Аграрные
преобразования в СССР. Их последствия.
Реферат по
истории России выполнил студент: Шаповалов С.Ю., КП-23Д
Комитет
Российской Федерации по торговле
Московский
Государственный Университет Коммерции
Москва
2000 г.
В начале
августа 1953 года в своей речи в Верховном Совете Маленков провозгласил новое
направление в развитии экономики. Он говорил, что в прошлом было необходимо
думать прежде всего о росте тяжелой индустрии для создания экономического
могущества СССР и облегчения его военной безопасности; ныне возникла
возможность увеличить выпуск потребительских товаров и направить на развитие
легкой промышленности больше капиталовложений, с тем чтобы стимулировать ее
ускоренное развитие. В течение двух-трех лет необходимо обеспечить население
достаточным количеством продуктов питания и других товаров первой
необходимости; это, говорил Маленков, “задача безотлагательная”.
Едва приступив
к пересмотру экономической политики, новое руководство вынуждено было
констатировать, что никакое улучшение уровня жизни невозможно, если не будет найдено
средство, чтобы положить конец деградации сельского хозяйства. В 1953 году
большая часть населения по-прежнему продолжало жить в деревне. То, что дела на
селе идут плохо, было ясно еще до смерти Сталина, хотя никто не имел достаточно
смелости заявить об этом публично. Колхозы и совхозы не только не имели
каких-либо успехов в развитии, но и все более очевидными становились признаки
их дальнейшего упадка. Специальные комиссии, изучавшие эти проблемы, искали
средство лечения их болезни, не идя далее предложений различных паллиативов;
если они и указывали в ряде случаев на существо вопроса, то не были в состоянии
разрешить его. В 1953 году положение еще более ухудшилось: страна вынуждена
была растрачивать свои скудные запасы и исчерпала их в значительной степени.
Призрак нового голода стоял на пороге. Маленков признал, что проблема весьма
серьезна: было объявлено о проведении ряда реформ; впервые за долгие годы генеральное
направление аграрной политики СССР подверглось модификации.
Первые
изменения касались мельчайших индивидуальных участков колхозников. Маленков
заявил, что отношение к ним было ошибочным. Было проведено значительное облегчение
налогового бремени для этих хозяйств: налоги на них были уменьшены вдвое, а все
долги по прежним выплатам списаны. Величина налоговых ставок была унифицирована
в соответствии с единым критерием, базирующимся на оценке величины и качества
тех мелких кусков земельных угодий, которые находились в распоряжении крестьян,
безотносительно к тому, какое использование им было дано ( то есть во внимание
не принималось, имеется или нет у крестьянина фруктовый сад, держит он молочную
корову или нет ). Впервые за два десятилетия тягостное бремя, которое несло
сельское население , было заметно облегчено. Это дало немедленный политический
эффект. Реформа, одобренная той же сессией Верховного Совета , сравнивалась с
введением нэпа в мелком масштабе: более оправдано было бы определить ее как
возвращение к компромиссу , уже существовавшему в отношениях с колхозниками в
середине 30-х гг., который был затем шаг за шагом разрушен сталинской
политикой. Вторая реформа затронула коллективные хозяйства: закупочные цены на
мясо, молоко, шерсть, картофель и овощи были подняты.
Трудно
установить, какова была доля личного участия Маленкова в осуществлении этих
решений; он сам их выдвигал как предложения, подготовленные совместно правительством
и Центральным Комитетом партии. Первое из них принесло ему в тот момент особенно
большую популярность. Позднее, в ходе смещения Маленкова , утверждалось, что
эта идея исходила не от него, а от Центрального Комитета ( то есть от его
Секретариата). Этот тезис нашел в дальнейшем авторитетное подтверждение в среде
историков. Объявляя о новых приоритетах в проведении экономической политики
СССР в отношении сельского хозяйства, Маленков не дал тем не менее
характеристики его кризиса, не была предложена и глобальная целостная программа
решения его проблем: было указано лишь на “состояние заброшенности”, в котором
оказались не только отдельные хозяйства, но и “целые районы”. Анализ и
программа были подготовлены и выдвинуты в ходе работы нового Пленума Центрального
Комитета партии месяцем позже. Но выступил с ними Хрущев. Из всех преемников
Сталина он был единственным деятелем, который имел благодаря своему прошлому
опыту работы на Украине непосредственное представление о состоянии дел на селе
и знал его потребности.
Маленков и
Хрущев уже сталкивались в прошлом по вопросам развития сельского хозяйства. В
последние годы сталинского правления первый из них, входя в Секретариат ЦК
партии, осуществлял верховный надзор над многими учреждениями и ведомствами,
занимающимися сельскими проблемами. Даже если его ответственность за решение
этих вопросов носила ограниченный характер, упадок в этой обширной сфере жизни
общества явно говорил не в его пользу. Вскоре после своего возвращения в Москву
в конце 1949 года. Хрущев стал инициатором слияния и укрупнения колхозов. Он
выдвинул в дополнение к этой первой реформе программу реконструкции деревень. В
соответствии с ней мелкие, далеко отстоящие друг от друга деревни следовало
сконцентрировать в поселки больших размеров и старые избы заменить современными
жилищами , постепенно снабдив их удобствами, водопроводом и электричеством. В
этом проекте уже отразились некоторые противоречивые качества личности его
автора, которые , как мы увидим , приобретут гигантские масштабы в ходе его
последующей работы в правительстве. С одной стороны, его усилия были направлены
на борьбу за обновление сельской жизни, что было одной из наиболее острых
потребностей советской деревни; с другой – он был склонен к утопическим планам
, которые никак не соответствовали реальному положению в колхозах того периода
: где должны были колхозы брать деньги для строительства новых деревень?
Маленков вскоре стал одним из наиболее энергичных критиков этого предложения.
Он даже включил слова в его осуждения в свой доклад XIX съезду. Но нападал он не на слабые
стороны этого проекта, а как раз на позитивное ядро : он будто бы стимулирует,
по Маленкову, колхозы к росту потребления, то есть к улучшению условий жизни ,а
не к расширению производства.
Доклад Хрущева
на сентябрьском Пленуме Центрального Комитета впервые за 20 лет представлял
собой реалистический анализ состояния советского сельского хозяйства; он был
далеко не исчерпывающим, но достаточно резким, чтобы произвести колоссальное,
сенсационное впечатление в СССР и за рубежом. Нет сбалансированности, говорил
Хрущев, между ростом страны и положением в деревне; потребности населения не
удовлетворяются; люди едят мало и плохо; в ряде отраслей , как, например, в
животноводстве, положение хуже, чем до революции. По его данным 1928 году был
наилучшим во всей русской и советской истории. Именно на этом Пленуме Хрущев
был избран Первым секретарем Центрального Комитета. “Первый секретарь” – так
именовались и до сих пор называются главные руководящие работники областных и
районных комитетов партии. Таким образом, это не было возрождением титула, принадлежавшего
ранее Сталину, – так именовались и до сих пор называются главные руководящие
работники областных и районных комитетов партии. Таким образом, это не было
возрождением титула, принадлежавшего ранее Сталину, – “Генеральный секретарь”;
наименование звучало более умеренно. На практике же функции его оказались теми
же самыми.
Сентябрь 1953
год и сегодня обосновано считается поворотным моментом в истории советской
деревни: именно тогда сталинская политика была отставлена и аграрные проблемы
превратились в основной предмет забот правительства. Все старые долги колхозов,
так же как и личные долги крестьян, были аннулированы, объем поставок в счет
государственных закупок ограничен. Были подняты цены, уплачиваемые государством
по этим поставкам, причем по всем сельскохозяйственным продуктам, а не только
по тем , которые перечислил Маленков Верховному Совету : в течение 1954 года
они пересматривались несколько раз и в конце концов были установлены по
зерновым на уровне более чем в 7 раз выше первоначального, по подсолнечнику и
мясу – в 6 раз, по шерсти и картофелю – в 3 раза выше. Возросли государственные
капиталовложения в сельское хозяйство; хотя они еще составляли малую часть от
необходимого уровня, но при учете предшествующего положения этот рост выглядел
значительным. Партия была призвана обратить на дела деревни большее внимание:
свыше 20 тысяч партийных работников среднего уровня руководства были направлены
в деревню, для того чтобы встать во главе наиболее запущенных, бедствующих
хозяйств ( Хрущев первоначально желал довести число направляемых в деревню
партработников до 50 тысяч ). Мероприятие походило на то, что было сделано в
начале массовой коллективизации, когда в сельские районы было направлено 30
тысяч рабочих-активистов.
Целинные
земли
Подлинной и
непосредственной атакой на Маленкова стала следующая инициатива Хрущева, хотя
она не была сформулирована в форме личных нападок. Сентябрьский Пленум
рассматривал все вопросы сельского хозяйства в целом, не останавливаясь
специально на зерновой проблеме. Маленков не только в докладе XX съезду партии, но и в своей речи в
августе характеризовал ее как успешно решенную. В одном из выступлений на
Президиуме ЦК партии Хрущев заявил, что это утверждение не соответствует
фактам. Зерновая проблема не была решена; напротив, она то и была наиболее
тяжелой в том смысле, что ее решение было предпосылкой для урегулирования всех
других трудностей. Речь шла не только о том, чтобы гарантировать населению
кусок хлеба, хотя и это еще не было сделано окончательно, но дело было и в
обеспечении животноводства кормами, без которых не могло быть в достатке ни
мяса, ни шерсти, ни яиц. Если же к объему внутренних потребностей добавить еще
и международные запросы, то необходимо было в целом по крайней мере удвоить
производство зерна только хотя бы для того, чтобы иметь возможность увеличить
его экспорт, пусть даже исключительно в союзные страны.
После неурожая
1953 года ситуация стала настолько серьезной, что стали необходимыми
чрезвычайные решения. Сами крестьяне стали приезжать в города, чтобы купить
хлеб. Для того чтобы добиться немедленных сдвигов к лучшему, мер, принятых в
сентябре, как бы важны они ни были, было недостаточно; в лучшем случае они
могли принести плоды лишь через годы. Повышение урожайности земельных угодий
требовало удобрений, ирригации, технического оснащения, то есть именно того,
что не может быть создано в один день. Крайняя срочность поиска выхода
диктовалась также и тем, что было принято решение, по которому не следует более
обеспечивать государственные закупки зерна, раздевая донага колхозы. Под
давлением этих неотступных бед и созрела Хрущева и его советников идея ввести в
производство широкие просторы пригодных для пахоты земель, которые находились в
полузасушливой зоне на востоке страны и в то время оставались неиспользуемыми
(в Заволжье, Сибири и Казахстане). Работа должна была принять характер
массового штурма. Проект первоначально обсуждался с делегатами из Казахстана,
приехавшими в Москву на сентябрьский Пленум, затем на различных встречах с
экспертами. В Президиуме ЦК с самого начала возникли определенные сомнения в
возможности получения эффективного результата. Предложения было принято ввиду
отсутствия какой-либо альтернативы; по своему объему мероприятию предполагалось
придать умеренные масштабы. Программа была доведена до общественности и
обсуждалась в течение января и февраля 1954 года, затем ее окончательно одобрил
новый Пленум ЦК: в этой своей первой версии она предусматривала освоение 13
млн. Га целинных земель.
Поскольку на
местах не было достаточного количества рабочих рук, необходимо было доставить
их из других областей. Были использованы финансовые меры стимулирования
переезда на целину целых семей. Но условия, в которых они вынуждены были
селиться и осваиваться на новом месте, были чрезвычайно тяжелыми. Поэтому с
призывом обратились к молодежи: по своему характеру эта инициатива напоминала
аналогичные обращения к предыдущему поколению, когда отцов нынешней молодежи
призывали на работу на крупнейшие стройки первой пятилетки. (Этот прием будет использоваться
и в дальнейших проектах советского правительства — стройка БАМа, к примеру.)
Новизна предприятия, идея, что наконец-то предстоит работать для создания
изобилия, экономические стимулы и просто желание изменить течение своей жизни
побудили многих отправиться в путь: около 300 тысяч добровольцев, основная
часть которых была в возрасте до 25 лет, приняло участие в движении. Они
составляли основное ядро целинников. Им предстояло распахать и засеять
колоссальные просторы степей. К моменту жатвы к ним должны были присоединиться
солдаты и студенты, чтобы осуществить сбор урожая. Первоцелинников ждала
трудная жизнь. Они разместились в палатках или в железнодорожных вагонах,
изъятых из употребления, еще в то время, когда бушевали последние зимние бураны,
и начали свою работу, не дожидаясь, когда будут построены более надежные
жилища. Почти все тракторы, произведенные в 1954 году в СССР, были направлены в
эти области. С самого начала было ясно, что распашка новых земель не давала
окончательного решения (экстенсивный метод). Она являлась лишь средством выхода
из критического положения и имела целью позволить стране набрать дыхания, для
того чтобы привести в порядок основные сельскохозяйственные районы. Однако и у
Хрущева, и у его окружения наблюдалась склонность переоценивать эффективность
этой меры.
В осуществлении
этого проекта чувствовалось стремление сделать все очень быстро. Земли для
распашки были подобраны в течении нескольких недель, и не всегда удачно. Пахота
была проведена без глубокого изучения почв; дополнительные трудности были
порождены тем, что машины, которых и так не хватало, были не приспособлены к
новым условиям; они часто ломались и работали плохо. В 1954 году пахотные
работы велись в течение всего лета и в начале осени. Сев удалось провести на
площади лишь в 3,6 млн. га. Урожай оказался довольно хорошим (около 9 центнеров
с га). Как только были получены эти первые результаты, Хрущев предложил и
добился решения о дальнейшем расширении программы, с тем чтобы в 1956 году
площадь освоения целинных земель охватила 28-30 млн. га, хотя эта инициатива
встречала растущую оппозицию со стороны ряда его коллег, к числу которых
наверняка принадлежал Маленков.
Реорганизация
МТС
Между 1957 и
1958 гг. Хрущев провел три реформы, на которые возлагал большие надежды. Одна
из них касалась сельского хозяйства. Преобразования в сельском хозяйстве
повлияли в значительной мере на структуру производства. Они были подготовлены
другими структурными изменениями, которые осуществлялись после смерти Сталина
для преодоления кризиса сельского хозяйства. В 1955 г. Хрущев вопреки
сопротивлению изменил критерии планирования в сельском хозяйстве. Теперь колхоз
получал только только обязательные задания по заготовкам вместо жесткой
регламентации деятельности. Он впервые мог решать сам, как использовать
собственные ресурсы и организовать производство.
При Хрущеве
произошло сокращение числа колхозов и рост числа совхозов, то есть
государственных хозяйств. именно они, как мы уже видели, господствовали на
целинных землях. Начиная с 1954 года самые бедные колхозные хозяйства
постепенно были объединены и для их оздоровления преобразованы в совхозы.
Совхозов в 1950 году было около 5 тысяч, в 1964 году стало около 10 тысяч, в
среднем по 27 тысяч га земли каждый. За этот же период число колхозов
уменьшилось с 91 тысячи до 38 300. Продолжался процесс слияния, начавшийся еще
при Сталине и продолжавшийся по инициативе Хрущева. Речь шла о крупных
хозяйствах, в каждом из которых в 1954 году было в среднем более 400 семей и
около 6 тысяч га земли. Этими рамками и ограничилась новая реформа Хрущева,
основанная на предложениях, выдвинутых еще при Сталине, но им отвергнутых.
Основная
разница между совхозом и колхозом состояла во владении механическими средствами
производства. Первые, как государственные хозяйства, располагали ими
непосредственно, вторые — не имели право владеть ими. Они должны были
пользоваться услугами государственных машинно-тракторных станций (МТС) в обмен
на продукты производства. Хрущев предложил распустить МТС и передать технику в
собственность колхозов. Таким образом, нарушалась одна из важнейших сталинских
догм, по которой все важные средства производства должны находиться в руках
государства. Эта инициатива была очень важной, так как усиливала
самостоятельность крестьянского хозяйства. Разгромив своих противников, Хрущев
в 1958 году не встретил в руководстве партии принципиальных возражений, ранее
сдерживающих его инициативу. В ходе обсуждений не было явной оппозиции, так как
это предложение было благосклонно принято на селе. Выражали только
озабоченность серьезными практическими проблемами, возникающими при
перестройке. Закон, принятый Верховным Советом в марте 1958 года,
предусматривал более постепенное осуществление реформы, чем думали многие.
Ликвидация МТС
была единственной экономической реформой Хрущева, которая его пережила. В этом
смысле его правление имело важные последствия. Именно из-за своего радикального
характера эта реформа не осталась простой реорганизацией, а потребовала более
глубоких изменений. Покупка колхозом сельскохозяйственных машин расширила сферу
рыночных отношений. Свобода для хозяйств распоряжаться орудиями производства
требовала вернуться к первоначальной концепции кооперативного хозяйства и
отказаться от полного подчинения государству. Так как колхозы должны были сами,
хотя и в определенных рамках, решать, как вести себя на рынке, то им нужно было
помочь, поскольку длительная эксплуатация при Сталине достаточно их обессилела.
Однако ни одну
из этих трудностей не упоминали ни в ходе обсуждений, ни после принятия закона,
так как пришлось бы пересмотреть всю советскую политику коллективизации
сельского хозяйства и полностью изменить отношение государства к крестьянам. Но
ни Хрущев, ни его сотрудники не были к этому готовы. Многообещающая реформа
была, как мы увидим ниже, осуществлена с такой экономической
непредусмотрительностью, что привела к отрицательным последствиям. Несмотря на
призывы к осторожности, ее провели сразу на всей территории и по всем
хозяйствам. Результат оказался разочаровывающим. По закону старые МТС должны
были стать станциями обслуживания, ремонта и поставки запасных частей. Однако
таких традиций не было в советской экономике, Чаще всего МТС просто
упразднялись, а колхозам, не имеющим никакого оборудования, приходилось своими
силами спешно заканчивать ремонт и подготовку машин к севу.
* * *
Выдающейся
вехой в развитии страны стал семилетний план, принятый XXI съездом партии. С
его помощью попытались, не тормозя роста страны, восполнить, хотя бы частично,
серьезные нарушения равновесия, от которых страдало советское общество. Но на
деле вышло так: что наряду с ростом некоторых важных отраслей отмечено новое
отставание других. Развитие советской экономике оставалось по-прежнему
неравномерным, несмотря на многочисленные обещания правительства исправить
копившиеся диспропорции.
Среди
диспропорций семилетнего плана самой тяжелой оставалась хроническая болезнь
советской экономики — кризис сельского хозяйства. Именно эта отрасль, в которой
Хрущев поставил на карту свой престиж, лучше всего отражает разрыв между первым
и вторым пятилетиями его правления. После отличного 1956-го и посредственного
1957-го 1958 год был хорошим для советской деревни. Сельскохозяйственное
производство на 50% превысило уровень 1953 года. Сбор зерновых составил 135
млн. т, что означало среднюю урожайность — 11 ц с га против 8 ц. В последние
годы жизни Сталина. Сбор почти всех культур оказался лучшим в советской
истории. После долгих лет застоя начало расти животноводство, причем быстрее,
чем когда- либо в стране до или после революции. Ободренный этими результатами,
Хрущев в семилетнем плане наметил новый рост сельскохозяйственной и
животноводческой продукции на 70% . Однако за 7 лет прирост составил всего 15%
. Это был самый тяжелый провал всей экономической политики Хрущева.
Успехи
1953—1958 гг. Были значительными и, несомненно, облегчили критическую ситуацию,
в которой находилась СССР после смерти Сталина, но это было просто улучшение
тяжелой ситуации. Начало, предпосылка еще не являются решением. В значительной
мере это явилось результатом освоения целинных земель, давших государству
большую часть зерна. Кроме того, советское сельское хозяйство постепенно, хотя
и медленно, начало чувствовать, что давление на него ослабевает. Меры,
принимавшиеся с 1953 года, оказались достаточными для того, чтобы вызвать
производственный подъем как в колхозах, так и в личных хозяйствах колхозников.
Однако это явление наблюдалось не везде, а только в части колхозов и совхозов.
Повышение
закупочных цен увеличило доходы хозяйств с 50 до 132 млн. рублей. Однако
крестьяне получили от этого мало выгод, так как колхозы были принуждены
увеличить капиталовложения в оборудование и инфраструктуру. Тем не менее доход
колхозников возрос: как только колхоз наводил хотя бы минимальный порядок в
своих делах, крестьянам выплачивали один или два аванса от заработка,
предусмотренного на конец сезона. Наиболее солидные хозяйства пытались отменить
систему трудодней и более точно оценивать труд колхозников. Однако не все
колхозы были в состоянии перейти к новым методам оплаты, и во всех случаях как
денежные, так и натуральные доходы крестьян оставались значительно ниже доходов
трудящихся города.
Для того чтобы
быть последовательным и завершить преобразования, начатые после 1953 года ( от
свободы внутреннего планирования до реформ МТС ), Хрущеву требовался если не
новый нэп, как в 20-х годах (тогда речь шла об индивидуальных хозяйствах), но
хотя бы что-нибудь в этом роде. Говоря старым большевистским языком,
требовалась новая “смычка” — новая связь — между городом и деревней,
оздоровление экономических отношений, чего безуспешно требовал Бухарин в
середине 30-х гг. Однако СССР Хрущева слишком многое унаследовал от сталинского
СССР, чтобы совершить такой резкий социально-политический поворот. Перед этой
массой проблем остановились в тот самый момент, когда ломали одну из сталинских
традиций — МТС.
Сама реформа
МТС была проведена так, что вызвала новое ухудшение отношений между городом и
деревней. Колхозы не имели выбора — им пришлось покупать машины немедленно и по
повышенной цене, назначенной государством. Кроме того, отсрочки платежей было
недостаточно, чтобы облегчить их бремя, особенно для слабых хозяйств. Более
того , колхозы должны были сами создавать новое оборудование, обновлять
машинный парк, заботиться о запчастях, а цены не давали им этого делать. В
первые годы после реформы моторизация деревни и производство
сельскохозяйственных машин вступили в кризисное состояние. Колхозам стало
легче, когда они были освобождены от платежей натурой за работу МТС. Однако государство
не могло отказаться от продуктов, получаемых таким путем. Оно решило покупать
их, но не по рыночной цене, а по цене, назначаемой сверху для других видов
заготовок. На практике произошло снижение сельскохозяйственных цен,
ликвидировавшее большую часть выгод, полученных колхозами с 1953г. Сельское
хозяйство вернулось к производству в условиях недостаточно оплачиваемого труда.
Это и было первой причиной его застоя.
В сельском
хозяйстве в более острой форме повторилось явление, характерное для всей экономики:
преобладание старых тенденций над новыми программными установками. В
создавшемся тяжелом положении, когда возросло количество стоящих перед
государством проблем, еще раз принесли в жертву деревню. Только несколько лет
спустя в руководстве партии скажут, что пора перестать решать все беды за счет
сельского хозяйства. Государственные капиталовложения в сельское хозяйство,
возраставшие с 1953 г., были снова уменьшены — как в абсолютных, так и в
относительных цифрах в 1958 г., когда потребность в них была особенно велика.
Удобрений было недостаточно, их использовали лишь для наиболее ценных культур.
Однако электрификация развивалась успешно: в 1964г. только 12% колхозов совсем
не имели электроэнергии ( против 85% в 1950г. ), но энергия, используемая в деревне,
составляла лишь 4% от произведенной в стране.
Уменьшение
оплаты за работу в колхозах после некоторого роста в 1953—1958 гг. уже само по
себе было проявлением кризиса. Оно было усилено политической и социальной
дискриминацией, которой постоянно подвергались крестьяне, во многих отношениях
остававшиеся гражданами второго сорта. Они не имели пенсий и оплачиваемых
отпусков. Они не имели право по своей воле покинуть местожительство. Этого
права их решил Сталин в 1932 году, и оно не было восстановлено. Они не имели
политического представительства, как другие слои населения (у рабочих и
служащих — профсоюзы, у творческой интеллигенции — творческие союзы), хотя бы в
форме сталинского “приводного ремня”. Товаров в деревне было еще меньше, и они
были еще хуже, чем в городе. В целом положение крестьян не улучшилось и после
1953 года. Однако оно стало просто нетерпимым, когда во всей стране росло
благосостояние. Приостановленное на несколько лет, возобновилось бегство из
деревни, особенно молодежи, с помощью тысячи различных способов, несмотря на
юридические запреты. Работники МТС отказывались, если могли, переходить в
колхозы, чтобы не стать колхозниками и не утратить выгод от своего положения
рабочих государственного предприятия.
Позднее вина за
развал деревни будет возложена на Хрущева. Будучи главным инициатором аграрной
политики, он не смог уйти от ответственности. Однако мы вправе спросить: не был
ли он ограничен в своей деятельности, как и любой советский руководитель?
Хрущев стремился улучшить ситуацию, но был бессилен сделать это. Он понял, что
сам воспроизводит кризис, вину за который возлагал на Сталина. Это следует из
некоторых его замечаний 60-х гг. Он искал простых агрономических решений для
социально-экономических проблем, с которыми не мог справиться. Пораженный тем,
что США нашли в кукурузе наиболее экономичный способ развития животноводства,
он решил ввести эту культуру в СССР, где ее мало выращивали, как Петр I в свое время заставил строптивых русских
крестьян выращивать картофель. Он в приказном порядке навязчиво требовал
расширения посевов кукурузы. Начиная с 1961 г. так же насильственно
пропагандировалась новая система севооборота, без паров. Однако советская
деревня ни технически, ни психологически не была готова к этим новинкам. Чтобы
ввести их, Хрущев пожертвовал той самой свободой планирования, которую еще
несколько лет назад хотел дать колхозам. Они были вынуждены против своей воли
вести хозяйство по-новому, не зная методов и получая низкие урожаи. несмотря на
обещания, кооперативный Устав колхозов так и не был применен.
Хрущев дошел до
того, что стал верить проектам-миражам. В 1959 году он превозносил Рязанскую
область, обещавшую за год утроить производство мяса. Обязательство оказалось
фиктивным, и руководитель области Ларионов покончил с собой. Однако покачнулся
и престиж Хрущева, поддерживающего его. В это время Хрущев опять стал верить
академику Лысенко, хотя после смерти Сталина он первым критиковал его.
В 60-х гг.
Хрущев снова начал сдерживать частную деятельность крестьян, уничтожая положительный
эффект самой популярной реформы 1953 года. Некоторые люди не хотели выращивать
собственный скот, а стремились передать его в колхозы. Среди них были как
крестьяне, так и горожане, получившие право иметь корову. Хрущев надеялся
заставить крестьян больше работать в колхозе и помешать горожанам доставать за
свой счет корма, которых и так не хватало. Действительно, заниженная из
политических соображений цена на хлеб побуждала некоторых покупать его на корм
скоту. Но экономическую проблему нельзя решить авторитарными мерами. Хрущев
вызвал недовольство крестьян и рабочих, а не развитие животноводства, как он
рассчитывал. Колхозам нужно было время для организации производства, в тот
момент они не имели даже хлевов.
После 1958 г.
целинные земли истощились. Первые сборы обеспечивались высоким природным
плодородием почвы, отдыхавшей веками. Однако эти земли в свою очередь требовали
больших капиталовложений, чтобы применять эффективные агрономические методы и
строить постоянные поселки для работников. Стоит напомнить, что сначала эти
целинные земли хотели использовать временно, пока не будет поднято сельское
хозяйство в традиционных областях. Хотя особых успехов не было, их продолжали
использовать без мелиорации, высевая только зерновые. При этом не только снижались
урожаи, но и почва, как предвидели эксперты, становилась беззащитной перед
сорняками и ветровой эрозией, особенно опасной в степи, лишенной естественной
защиты.
Таким образом,
кризис сельского хозяйства обострился под влиянием многих факторов. Правда,
застой сельскохозяйственного производства произошел тогда, когда оно достигло
более высокого уровня, чем в сталинскую эпоху. Однако это было слабым
утешением, потому что и потребности страны значительно выросли. Городское
население стало многочисленнее, его доходы возросли. Крестьяне и горожане стали
лучше питаться. Животноводство требовало больше кормов. Союзники хотели
закупать зерно в СССР. В 1962 г. стало неизбежным повышение закупочных цен на
мясо и молоко, что вызвало повышение на 30% потребительских цен. Постоянный
упадок деревень усилил областные диспропорции: в сердце России часть
нечерноземной полосы, разрушенной войной, осталось опустошенной. Во многих
местах деревни обезлюдели.
Как уже
случалось в советской истории, экономические, политические и социальные факторы
кризиса совпали с плохими погодными условиями и вызвали в 1963 г. огромные
трудности. Засуха имела разрушительные последствия, потому что началось тогда,
когда равновесие сельского хозяйства висело на волоске. На целинных землях
эрозия достигла масштабов экологической катастрофы, как в 30-е гг. в Оклахоме.
Бури поднимали с незащищенной земли тучи пыли, скрывавшей солнце. Урожай в
других областях был плохим. Производство упало до уровня, близкого к сталинским
годам. В то же время правительство не сумело накопить запасов, чтобы справиться
с катастрофой. Более года в продаже не было муки. Даже продажа хлеба была
ограничена.
Настоящей
нехватки продовольствия с введением карточной системы удалось избежать только
благодаря массовым закупкам зерна в Америке, оплаченным золотом. Впервые за всю
свою историю СССР закупал зерно за рубежом. Для Хрущева, который за несколько
лет до этого обязался догнать и перегнать США, это был большой позор, чем
поражение в кубинском кризисе. Прекрасный урожай следующего года уже не поднял
его престижа. Сильные колебания сельскохозяйственного производства были новым
признаком неблагоприятных структурных сдвигов в деревне. Последующие годы
показали, что советское сельское хозяйство, которое 30 лет приносили в жертву,
не так-то просто было привести в порядок.
Список
литературы
Джузеппе Боффа
“История Советского Союза”, 2-ой том, М, “Международные отношения”, 1990
XX съезд КПСС и
его исторические реальности, М, Издательство политической литературы, 1991