Контрольнаяработа по
Историирусского литературного языка
Анализ текста”Письма русского путешественника” Карамзина Н.М.
Могилёв 2010
План
1. Черты разговорного икнижного синтаксиса.
2. Группы лексики.
3. Функции старославянскойи старокнижной лексики в произведении.
4. Влияние литературногостиля.
5. Принципы, используемыеКарамзиным в произведении.
1. Черты книжного иразговорного синтаксиса
Карамзин и его сторонникиставят целью образовать доступный широкому читательскому кругу один язык «длякниг и для общества», чтобы «писать, как говорят, и говорить, как пишут.» Этотновый язык должен быть языком русской «общественности», русской цивилизации,языком «хорошего светского общества». В понятии «хорошего общества» Карамзин необъединял интеллигенцию и простой народ. Поэтому «новый слог российского языка»не был достаточно демократичен. Он опирался на «светское потребление слов» и нахороший вкус европеизированных верхов общества. Тем не менее реформа,произведённая Карамзиным, значительно содействовала развитию и углублениюнационально объединяющих тенденций в русском литературном языке.
Воздействие французскогоязыка изменяло формы слова, формы управления. Происходило разрушение связеймежду этимологическим строем слов и их синтаксическими свойствами. Переводявлияние, и несмотря на то, что глагол вливать требует предлога в: вливать винов бочку, вливает в сердце ей любовь, располагают ново – выдуманное слово пофранцузской грамматике, ставя его с предлогом на: Faire Linfluense sur Ies esprits –делать влияние на разумы.
Изменение синтактикислова могло выражаться также в проявлении форм управления падежами у такихимён, которые раньше в русском языке не имели дополнений. Таково, например,широкое распространение род. определит. пад. У имён существительных. Например,у Карамзина: «имеет природное нежное чувство изящного», «не имеют чувстваистины», «занимаясь частями, теряем чувство целого».
Также под влияниемфранцузского менялись синтаксические конструкции с глаголами: «отказываю себевсё, кроме самого необходимого». Вместе с тем французское влияние содействуетстремительному росту предложно – аналитических конструкций как в глагольных,так и в именных синтагмах.
Под влиянием французскогоязыка устанавливается логически прозрачный и естественный порядок слов впредложении, соответствующий синтаксическим тенденциям самого русского языка. Иосновная роль в этой синтаксической реформе принадлежала Н.М.Карамзину.Вводится как норма такой порядок слов:
1. подлежащее впередисказуемого и дополнений;
2. имя прилагательноеперед существительным, наречие перед глаголом; слова обозначающие свойство,употребляемые для замены прилагательных и наречий, ставятся на их места;
3. в сложном предложениислова и члены управляющие помещаются возле управляемых;
4. среди дополненийзависящих от глагола, — впереди дательный или творительный падежи, после всех –винительный падеж.
5. слова на вопрос:«где?», «когда», т.е. слова рисующие обстоятельства действия, ставятся передглаголом; предложные обстоятельственные конструкции зависимые от сказуемого,следуют за ним;
6. все предложения должныбыть после главных понятий;
7. «слова, которые потребноопределить должно ставить впереди слов определяющих» — например, родительныйпадеж всегда после управляющего слова (житель лесов)
Например: «Юная кровь, разгорячённаясновидениями, красила нежные щеки её алеющим румянцем; солнечные лучи играли набелом её лице и, проницая сквозь чёрные пушистые ресницы, сияли в глазах еясветлее, нежели на золоте». [4.327]
В области синтаксиса предложений,прежде всего происходит под влиянием французского языка разрушение той сложнойпериодической речи. Прежде, при долгих периодах «союзы были необходимы; но нынеопущение их, то есть союзов соединительных, особливую составляет приятность; аособливо стиль французской, от всех ныне принимаемой, не мало заимствует отсего красы своей.» Исключение ряда союзов и частиц (например, ибо, дабы,понеже, в силу, колико и др.) изменяло логику синтаксического движения.
Исключение архаическихсоюзов и частиц обновило синтаксический строй. Под влиянием французского языкаукрепляется присоединительное сочетание причастий или имени прилагательного (вобособленном употреблении) с относительным придаточным предложением (котороеобычно начинается словами который или кой, реже – где и куда). Например,Карамзин писал: «Потом ввели всех в богатую залу, обитую чёрным сукном, и вкоторой окна были затворены», «Так называемый итальянский театр, но где играютодне французские мелодрамы, есть мой любимый спектакль».[4,139]
Старые союзы приобреталипод влиянием западноевропейских языков новые значения. Сокращение общегоколичества союзов возмещалось сложными формами синтаксической симметрии.Бессоюзные конструкции разнообразились прихотливыми приёмами смысловой связи,неожиданностями соседства.
В области синтаксисавоздействие французского языка умерялось и регулировалось влиянием живойрусской разговорной речи.
Неотъемлемым признакомразговорного синтаксиса является диалог, его короткие неполные предложения:
«Подле меня сидит дванемца – кажется, ремесленники, которые думая, что их никто не разумеет,свободно разговаривают между собою.
– Что-то мы увидим вАнглии! — сказал один.
– Французы нам теперьизвестны; в них не много пути.
– Думаю Англия нам неочень полюбится. Где лучше нашей
любезной Германии! Гделучше берегов Рейна!
– Где лучше Веиндорфа!Там живёт Анюта.
– Правда, там живётАнюта. Недалеко оттуда живёт Лиза.
– Ах! Недалеко!
– Ещё шесть или семьмесяцев.
– ещё шесть или семьмесяцев и мы в Германии! – сказал другой.
– И мы на берегу Рейна!
– И мы в Веиндорфе!
– Там где живёт Анюта!
– Там, где живёт Лиза!
– Дай бог! Дай бог! –сказали они в один голос и крепко пожали друг другу руки. [4,446]
Карамзин признавалсяКаменеву Г.П., что, работая над созданием «нового слога Российского языка», онимел в голове некоторых иностранных авторов: сначала подражал им, но потомписал уже своим, ни от кого не заимствованным слогом.
Порядок слов впредложении, который предложил Н.М.Карамзин, признан нормальным для системылитературного языка. Но с этим литературным словорасположением не вполнесогласуется «естественный порядок слов», присущий разговорному языку простогонарода. Для простонародного языка обычным является сначала указание предмета,определяемого действием и, наконец, действующего предмета.
Таким образом,констатируется резкое различие в порядке слов между литературным языком и устнымпросторечием. Е.Станевич писал о соотношении французского «связанного» ирусского свободного словорасположения: «Из всех новейших наречий французскоеболее других отличается лёгким и ясным течением речи, составляя и располагая еёпо естественному порядку понятий: ибо французы наперёд поставляют лице илипредмет речи, потом глагол, означающий действие, и наконец причину сегодействия, то есть вещь или дело. Как ни изряден сей порядок для умствования, нопо собственному же их признанию, он имеет тот недостаток, что противуречитчувствам, которые требуют поставления впереди вещи, коей всего преждепоражаются. По сей причине французский язык может быть удобнее в разговорах, нозато он не имеет той живости и того жанру, какой потребен в описаниях сильных,где говорят страсти, ниспровергающие упомянутый порядок.»
2. Группы лексики
При разработке «новогослога» Карамзин ориентируется на нормы французского языка и стремится уподобитьрусский литературный язык французскому, получивший широкое распространение каксалонный разговорный язык высшего дворянства России. Карамзин ввёл в модувносить в русский текст литературных произведений отдельные слова или целыефразы на иностранном языке в нетранслитерированной форме.[6,180] Так в «Письмахрусского путешественника» он пишет: «…Бедная англичанка, смотря на меняумильными и томными глазами, говорила: «Je suis mal, tres mal; ma poitrine se dechire – Dieu! Je crois mourir!»». В других случаях автор употребляет латинскиевыражения и рядом даёт перевод: «Многие кстати и не кстати восклицают: O tempora! O mores! О времена! О нравы! Многие жалуютсяна разврат…»[4, 445]
Однако чаще онкалькирует французские слова и выражения, в результате чего под его перомпоявляются слова: промышленность (фр. Industrie), человечность (фр.humanite), тонкость, развитие и другие. Наряду с фразеологическимикальками типа «дух времени», «дух порядка», «дух закона» Карамзин очень частоприбегал к калькам лексическим: трогать – трогательный (трогательная сцена,трогательный взгляд), предмет (предмет мыслей, предмет чувств), развитый(развитый ум), утончённый (утончённый вкус). Этим несомненно Карамзин обогатиллексику русского литературного языка того времени.
Манерная перифрастическаяфразеология была неотъемлемым признаком литературного языка конца 18 века. Тогдавместо солнце было принято говорить и писать светило дня; вместо глаза –зеркало души; вместо нос – врата мозга; сапожник – смиренный ремесленник; сабля– губительная сталь; весна – утро года, юность — утро лет. ( Например: «Солнцезакатилось. Я был поражён сею скорою переменою и готов был воскликнуть: « Такпроходит слава мира сего! Так увядает роза юности! Так угасает светильникжизни!».
Во второй половине 18века крепнет даже среди западнически настроенной русской интеллигенции убеждениев необходимости замены галлицизмов литературного языка национальными русскимисоответствиями или подобиями. Характерно в этом смысле замещение французскихслов русскими или книжнославянскими в позднейших редакциях «Писем русскогопутешественника» Н.М. Карамзина. Так, вояж заменено словом путешествие,визитация – осмотр, визит – посещение, партия за партиею – толпа за толпой,публиковать – объявить, интересный – занимательный, рекомендовать –представлять, литеральный – верный, мина – выражение, балансирование –прыганье, момент – мгновение, инсекты – насекомые, фрагмент – отрывок,энтузиазм – жар. Шишков приводит такие примеры старого и нового слога уКарамзина:
Старый слог Новый слог
Как приятно смотреть на Кольнаставительно взирать тебя в твою молодость! раскрывающейся Весне твоей!
Луна светит. БледнаяГеката отражает тусклые отсветки.
Окна заиндевели. Свирепаястарица разрисовала стёкла.
Любуемся его выражениями.Интересуемся назидательностью его смысла.
Око далеко отличаетпрости — Многоездный тракт в пыли являет рающуюся по зелёному лугу контрастзрению пыльную дорогу.
Деревенским девкамнавстречу Пёстрые толпы сельских ореал идут цыганки. Сретаются с смуглымиватагами пресмыкающихся фараонит.
Жалкая старушка, укоторой на Трогательный предмет лице были написаны уныние сострадания которогоуныло и горесть. задумчивая физиономия означала гипохондрию.
Какой благорастворённыйвоздух! Что я обоняю в развитии красот вожделеннейшего периода!
Как я любилпутешествовать. Когда путешествие сделалось потребностью души моей.
Карамзин употребляетпословицы и поговорки, но правда в ограниченном количестве: «Себя казать идругих смотреть», «незнакомец поклонился на все четыре стороны», « не верилглазам своим», «я не вольна сама себе».
«Карамзин имел огромноевлияние на русскую литературу, — писал В.Г. Белинский, — он преобразовалрусский язык, совлекши его с ходуль латинской конструкции и тяжёлой славянщиныи приблизив к живой, естественной, разговорной русской речи. Он распространял врусском обществе познания, образованность, вкус и охоту к чтению. При нём ивследствие его влияния тяжёлый педантизм и школярство сменялисьсентиментальностью и светскою легкостью, в которых много было странного, нокоторые были важным шагом вперёд для литературы общества».
3. Функции старославянской и старокнижнойлексики в произведении
В текстахкнижно-славянского типа заметную семантическую и экспрессивную роль играютсложные слова. Они признак книжности, их значение украшать текст, придавать емуторжественность. Немало сложных слов в «Письмах русского путешественника». Вбольшинстве своём это имена существительные:
– трудолюбие,путеводитель, простодушие, легкомыслие, великолепие; и прилагательные:
– целомудренный,остроумнейший, красноречивая, мягкосердечный; но есть среди них и глаголы — лицемерствовать.
Риторическая украшённостьи литературная изощрённость языка наиболее проявляется в использованииразличных образных средств и приёмов. Самое распространённое это – сравнение(Например: «В ту самую минуту, как лодочник хотел уже отвалить от берега,явилась молодая девушка с пожилым мужчиною, — девушка лет двадцати, приятная,миловидная, в зелёной шляпке, в белом платье, с тростью в руках, — приближаласьк лодке, порхнула в неё, как птичка, и с улыбкою сказала нашим путешественникам( которые как рыцари печального образа, сидели повеся головы): «Bonjour, Messieurs!»…».[4.234]
В составе сравнениявстречаются и метафорическое употребление слов (Например: «МестоположениеЛейпцига не так живописно как Дрездена; он лежит среди равнин, — но как сиеравнины хорошо обработаны и так сказать убраны полями, садами, рощицами идеревеньками, то взор находит тут довольно разнообразия и не скоро утомляется.Окрестности дрезденские прекрасны, а Лейпцигские милы. Первые можно уподобитьтакой женщине, о которой все при первом взгляде кричат: «Какая красавица!», апоследние – такой, которая всем же нравится, но только тихо, которую все жехвалят, но только без восторга; о которой с кротким, приятным движением душиговорят: «Она миловидна!»…».[4,102]
Постоянное тяготение киносказательности символичности выражения сказывается в частом употреблениисловосочетаний, в которых имена существительные со значением конкретного лица,предмета или явления выступают с метафорически – отвлечённым, абстрактным значением:путь жития, дух общественности, климат кроткий.
Наблюдая над соотношениемв языке «Писем русского путешественника» старославянских и старокнижныхвариантов в фонетическом облике слов и в морфологических формах свидетельствуюто значительном преобладании старославянских. В фонетическом облике:
1) слов состарославянским жд преобладающее количество — прежде, между, осуждать; хотя ивстречаются старокнижные с ж – преже, осужают.
2) слов состарославянским щ значительно больше чем слов с ч – всего один раз Печора и 5раз пещера
3) слов с начальным ра больше
– равнина — 12,
– равный — 14 (ровный –1, ровно — 3),
– разные — 14,
– разница — 7(розница — 2)
4) слов с неполногласиемменьше:
– берег- 47, тогда какбрег 3;
– молодой – 79, младенец– 8;
– через – 43, чрез – 6,чрезмерно — 11;
– холод – 7,хладнокровно -3, хладная 2;
– норов – 1,нравственный – 8;
– перед – 24, пред — 6;
– середина — 6, средина– 5;
– коротко — 3, кратко –4;
– голос – 18, глас – 6;
– ворота – 9, врата – 3;
– здоровие – 4, здравие– 1;
– золото – 20, златыестихи -1;
– cторона – 14, страна – 21.
5) начальное я употребляетсяв каждой главе несколько раз, но лишь один раз во всём произведенииупотребляется аз.
К словообразовательнымпризнакам старославянизмов относятся некоторые аффиксы и модели образованиясложных слов, которые встречаются в произведении:
1) приставки из-(ис-),низ-(нис-), воз-(вос), со-: избрать, извозить, извозчик, избирать, изменно,изрядно, изломать, искривить, низвергать, нисподать, воздать, возлюбить,собрат, сопутник, соразмерный.
2) суффиксысуществительных –тель, -ч(ий), — енец, -ени(-е), -ство, -знь: младенец,правительство, творение, существо, богобоязнь.
3)безударное окончание–ый прилагательных, местоимений, причастий мужского рода: новый, самый,молочный, путешествуемый.
4) первые части сложений
– добро- добродушный, добросердечный,добродетель;
– зло- злословие,злодеяние, злосчастный,
– благо- благодарный,благосклонный, благословенный, благополучно, благовестят, благочестивейший,благоденствие;
– бого- богобоязнь,богоугодный, богопочитаемый;
– суе- суеверный.
В «Письмах русскогопутешественника» славянизмы выполняют следующие функции:
1. создание высокого,торжественного стиля и колорита эпохи:
«Я хотел при новомиздании многое переменить в сих «Письмах», и… не переменил почти ничего. Какони были писаны, как удостоились лестного благоволения публики, пусть так иостаются. Пестрота, неровность в слоге есть следствие различных предметов,которые действовали на душу молодого, неопытного русского путешественника; онсказывал друзьям своим, что ему приключалось, что он видел, слышал, чувствовал,думал, — и описывал свои впечатления не на досуге, не в тишине кабинета, а гдеи как случалось, дорогою, на лоскутах, карандашом…».[4,27]
2. создание поэтическогостиля, поэтических образов в тексте:
«Гейлигенбейль, маленькийгородок в семи милях от Кенигсберга, приводит на мысль времена язычества. Тутвозвышался некогда величественный дуб, безмолвный свидетель рождения и смертимногих веков, — дуб, священный для древних обитателей сей земли. Под мрачноюего тенью обожали они идола Курхо, приносили ему жертвы и славили его в дикихсвоих гимнах. Вечное мерцание сего естественного храма и шум листьев наполнялисердце ужасом, в который жрецы язычества облекали благопочитание. Так друиды вгустоте лесов скрывали свою религию; так глас греческих оракулов исходил изглубины мрака! – Немецкие рыцари в третьем-надесять веке, покорив мечомПруссию, разрушили олтари язычества и на их развалинах воздвигнули храмхристианства. Гордый дуб, почтенный старец в царстве растений, притыкание бурейи вихрей, пал под сокрушительною рукой победителей, уничтожавших все памятникиидолопоклонничества: жертва невинная!…»[4,53]
3. версификационнаяфункция:
Кто ж милых не терял?Оставь холодный свет
И горесть разделяй сунылыми древами,
С кристаллом томных вод ис нежными цветами:
Чувствительный во всёмдрузей себе найдёт.
Там урну хладную слюбовью осеняют
Тополь высокий, бледныйтис
И ты, друг мёртвых,кипарис!
Печальные сердца твоюприятность знают,
Любовник нежный миртырвёт,
Для славы гордый лавррастёт;
Но ты милее тем, которыестенают
Над прахом счастья идрузей! [4,418]
В «Письмах русскогопутешественника» мы видим как старокнижный и старославянский типы языкасблизились и дополнили друг друга, обогатив при этом словарный запас русскоголитературного языка.
4. Влияние литературногостиля.
Сдвиги в русскомлитературном языке последней трети 18 века отразились с стилистической системе,созданной главой русского консервативного сентиментализма Н.М. Карамзиным иполучившей тогда название «нового слога». Перед Карамзиным стояли выдвинутыеэпохой задачи: чтобы начали писать, как говорят, и чтобы стали говорить какпишут, но в светском обществе либо говорили по французски, либо пользовалисьпросторечием. Назваными двумя задачами определяется сущность стилистическойреформы Карамзина.
Литературный языкпреобразуется под влиянием «светского употребления слов и хорошего вкуса».Словарь облегчается от излишней тяжести. Из него исключаются большинство словкоторые хоть краем соприкасаются с сферой какой-нибудь специальности. Из неговыкидываются слова областного, провинциального происхождения, домашние илипростонародные, словом, всё то, что могло бы шокировать светскую даму.
Живая речь вовлекалась всферу этого изысканного языка в ничтожном количестве и со строгим отбором.
Нормы стилистическойоценки определялись бытовым и идейным назначением предмета, его положением всистеме других предметов, «высотой» или «низостью» идеи. «Один мужик говоритпичужечка и парень: первое приятно, второе отвратительно, — пишет Карамзин вписьме к И.И. Дмитриеву. – При первом слове воображаю красный летний день,зелёное дерево на цветущем лугу, птичье гнездо, порхающую малиновку илипеночку, и покойного селянина, который с тихим удовольствием смотрит на природуи говорит: «Вот гнездо, вот пичужечка»! При втором слове является моим мыслямдебёлый мужик, который чешется непристойным образом или утирает рукавом мокрыеусы свои, говоря: «Ай, парень! Что за квас!» Надобно признаться, что тут нетничего интересного для души нашей». «Имя пичужечка, — продолжает Карамзин, — для меня отменно приятно потому, что я слыхал его в чистом поле от добрыхпоселян. Оно возбуждает в душе нашей две идеи о свободе и сельской простоте.»
Все слова и фразы,которые относились к слогу «грубому, сухому и надутому», то есть выраженияпростонародные, низкие, официально-канцелярские, специальные, профессиональные,церковнославянские, в этом стиле были запрещены. Язык салона и возникавшие напочве его литературные стили были далеки от разнообразия бытовых вариаций речи.
Критерием стилистическойоценки, законодателем норм литературности провозглашается вкус «светскойженщины». Этот салонный вкус не мирится с церковнославянизмами, несоответствовавшими нормам «светского вкуса» и канцеляризмами.
На почве русско-французскойсистемы фразовых сочетаний возник новый литературный стиль со своеобразнымиформами метафоризации, со специфическими условными типами перифраз, неподдающихся непосредственной этимологизации и прямому предметном осмыслению, сманерною изысканностью приёмов экспрессивного выражения. Устойчивая системалитературной фразеологии, условной и пышной, состоящей из перифраз и метафор,была характерна для салонного риторического стиля. Эта была обширная областьиносказаний, через которые трудно было пробраться к точному предметно –бытовому значению слов церковно-книжному языку, сила которого заключалась вбогатой фразеологии.
Таким образом, границылитературного языка сужались. Обречён был на отмирание целый ряд жанров ввысоком и даже среднем славянском слоге.
Задача европеизированныхверхов общества заключалась в том, чтобы из фонда слов и выражений, которыйсоставлял общее владение русского книжного и литературного языка, с захватомсмежных сфер литературы и просторечия, создать формы общественного«красноречия», далёкого от приказных и церковных стилей, чуждого всякой«простонародности», ориентируясь на французский язык и на риторику«благородного» буржуазно — дворянского круга. Различия между стилямисалонно-литературного языка было обусловлено степенью риторическойизощрённости. «Высокий слог должен отличаться не словами или фразами, носодержанием, мыслями, чувствованиями, картинами, цветами поэзии», — писалП.Макаров, один из сторонников Карамзина.
5. Принципы, используемыеКарамзиным в произведении
«Письма русскогопутешественника» — одно из крупнейших и популярнейших произведений русскойлитературы конца ХVIII века.«Письма» оказали большое влияние на несколько поколений писателей. Они быстростали известны на Западе – в начале ХIХ века они дважды вышли на немецком языке, в 1802 году были переведены напольский язык, в 1803 – на английский, а в 1815 – на французский.[4,4]
Создание «нового слога»русской литературной речи, который должен был органически сочетатьнационально-русские и общеевропейские формы выражения и решительно порвать сархаической традицией церковнославянской письменности, было связано с именемКарамзина. Карамзин стремился во всех литературных жанрах сблизить письменныйязык с живой разговорной речью образованного общества. Однако, считая русскийобщественно-бытовой язык недостаточно обработанным, Карамзин надеялся поднятьего идеологический уровень и усилить его художественно-выразительные средства спомощью западноевропейской культуры литературного слова. Он призывал писателейк заимствованию иностранных слов и оборотов или к образованию соответствующихрусских для выражения новых идей и в своей литературной деятельности дал яркиеобразцы словотворчества (например, такие образования, как влюблённость,будущность, общественность, человечный, общеполезный, достижимый,усовершенствовать). Стараясь привить русскому языку отвлечённые понятия итонкие оттенки выражения мысли и чувства, Карамзин расширил круг значенийсоответствующих русских или обрусевших церковнославянских слов (например образ– в применении к поэтическому творчеству, потребность, развитие, тонкости,отношения, положения и др.)
Освобождая русскийлитературный язык от излишнего груза церковнославянизмов и канцеляризмов(вроде: учинить, изрядство) Карамзин ставил своей задачей образовать доступныйширокому читательскому кругу один язык «для книг и для общества, чтобы писать,как говорят, и говорить, как пишут».
Карамзин производит новуюграмматическую реформу русского литературного языка, отменяющую устарелые нормыЛомоносовской грамматики трёх стилей. Он выдвигает лозунг борьбы с громоздкими,запутанными, беззвучными или патетически – ораторскими,торжественно-декламативными конструкциями, которые отчасти были унаследованы отцерковно-славянской традиции, отчасти укоренились под влиянием латино-немецкойучёной речи.
Принцип произносимойречи, принцип лёгкого чтения литературного текста, принцип перевода стиха ипрозы, свободное от искусственных интонаций высокого слога, ложатся в основуновой стилистики… [4,13]
Значение Карамзина всовершенствовании средств литературного выражения Белинский характеризовалследующим образом: «Карамзин отметил своим именем целую эпоху в нашей словесности,и его влияние на современников было велико и сильно».Но в тоже время Белинскийвидел ограниченность карамзинской реформы литературного языка. Равнение насалон, на иноязычные нормы выражения – всё это в совокупности суживаловозможности развития языка, вело к тому, что стиль изящной литературы в концеконцов стал бы замкнутым и бедным в средствах.
Понять своеобразие иограниченность позиции Карамзина можно при учёте самой эпохи когда, повыражению Гоголя, «русская поэзия по выходе из церкви оказалась на балу». «Письмарусского путешественника» явились своеобразной энциклопедией, запечатлевшейжизнь Запада накануне и во время величайшего события конца 18 века – в эпохуфранцузской революции. [4,15]
Литература
1. Виноградов В.В. Очерки по историирусского литературного языка XVII –XIX веков. — М.: Выш. Школа, 1982. –528с.
2. Горшков А.И. Теория и историярусского литературного языка. — М.: Выш. Школа, 1984.- 319с.
3. Ефимов А.И. История русскоголитературного языка. – М.: Выш. Школа, 1971.-294с.
4. Карамзин Н.М. Письма русскогопутешественника. – М.: Правда, 1980. – 608с.
5. Ковалевская Е.Г. История русскоголитературного языка. 2-е изд. – М.: Просвещение, 1992.-303с.
6. Мещерский Н.А. История русскоголитературного языка. Изд-во ленинградского университета, Ленинград, 1981.-280с.