Анекдоты, пословицы и поговорки в помощь психологу в наркологии

СОДЕРЖАНИЕ.АНЕКДОТЫ, ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ В ПОМОЩЬ ПСИХОЛОГУ В НАРКОЛОГИИ.Предисловие.Выражение голоса коллективного бессознательного в народном творчестве.Коллективное бессознательное и его значение.Введение понятия коллективного сознания и модель его взаимоотношений с коллективным бессознательным, личным бессознательным и личным сознательным.Пути воздействия на различные части психики.Метафора – язык общения сознания и бессознательного.Исторический обзор.Метафора в психотерапии.Анекдоты, как психотерапевтическая метафора.Особенности анекдота.Примеры использования анекдотов, пословиц и поговорок консультантом по химической зависимости в качестве психотерапевтической метафоры.Отрицание в коллективном сознании.Общественное приятие.Анекдоты «про животных» как сложная форма отрицания. Современный научный взгляд на алкогольную зависимость и созависимость и его отражение в анекдотах, пословицах и поговорках.Алкоголизм.Определение алкоголизма.Влияние алкоголя на физиологические процессы.Стадии алкоголизма.Отрицание при алкоголизме.Созависимость.Параллелизм проявлений зависимости и созависимости. Отрицание при созависимости.Устойчивый алкогольный брак.Секс и алкоголизм.Реактивная модель ролей в алкогольной семье.Процесс выздоровления. Развернутая модель выздоровления Теренса Т.Горски.Особенности наркомании, отраженные в анекдотах.Приложение.ПРИЛОЖЕНИЕОтрицание.Всеобщее употребление алкоголя.Различные виды отрицания.Проекция на животных.Алкоголизм (описание, признаки, симптомы).Определение алкоголизма.Безысходность.Повод.Тремор.Рвота.Галлюцинации.Потеря памяти.Сны.Лживость.Плохой аппетит.Искаженное восприятие.Зацикленность.Не знают реальной жизни.Проблемы после завязки.Собутыльники.Работа.Вред для здоровья.Похмелье.Нарушение процесса мышления.Нарушения в эмоциональной сфере.Пропивают все.Пропивают вещи.Другие способы достать выпивку.Определение меры.Употребление суррогатов.Созависимость.Семейная жизнь.Секс.Жена не сомневается в пьянстве мужа.Необоснованные претензии к жене.Ранняя алкоголизация.Дети алкоголиков.Наркомания.Пословицы, поговорки.^ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.Уоррен Штейнберг. Круг внимания. Пер. с англ. – Институт общегуманитарных исследований, М. «Университетская книга», С.-Петербург. 1998, с. 221 К.Г.Юнг Психология архетипа ребенка. Вкн. Структура психики и процесс индивидуализации. М.: Наука, 1996, с. 54 К.Г.Юнг. Душа и миф: шесть архетипов. Пер. с англ. – М. – К.: ЗАО «Совершенство» – «Port-Royal», 1997. – 384с. К.Г.Юнг, фон Франц М.-Л., Хендерсон Дж.Л., Якоби И., Яффе А. Человек и его символы/Под общ. Ред. С.Н.Сиренко. – М.: Серебряные нити, 1997. – 368 с., илл. К.Г.Юнг. Проблемы души нашего времени: Пер. с нем./ Предисл. А.В.Бушлинкого. – М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1996. – 336 с. – (Б-ка зарубежной психологии) К.Г.Юнг, Э.Cэмюэлс, В.Одайник, Дж.Хаббэк; Сост. В.В.Зеленский, А.М.Руткевич. – М.: Мартис, 1997. – 320 с. – (Классики зарубежной психологии) Эрих Нойманн. Происхождение и развитие сознания. Пер. с англ. – М.: «Рефл-бук», 1998. – 464 с. Серия «Созвездие мудрости». Хиллман Дж. Исцеляющий вымысел. Пер. с англ. Ю.М.Донца. Под общей ред. В.В.Зеленского. – СПб.: Б.С.К., 1997. – 181с.Хиллман Дж. Архетипическая психология. Пер. с англ. Ю.М.Донца и В.Зеленского. – СПб.:Б.С.К., 1996 –157с. Л.Н.Гумилев. Этногенез и биосфера земли. – М.: «Ди-Дикс», 1994. –с.638. Авессалом Подводный. Трактаты. Трактат 3 «Общественное подсознание». М.: Скрин, 1998. – с.155. Миллс Дж., Кроули Р. Терапевтические метафоры для детей и внутреннего ребенка. Пер. с англ. – М.: Независимая фирма «Класс», 1996. –с. 144. К.Ф.Седов. Основы психолингвистики в анекдотах. Учебное пособие. – Издательство «Лабиринт», М.., 1998. – 64 с. Сказки народов мира: Переводы. Предисл. Н.И.Никулина. – М.: Правда, 1987. – 640 с. Сидоров П.И., Парняков А.В., Введение в клиническую психологию: Т.П.:Учебник для студентов медицинских вузов. – М.: Академический Проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2000. – 381с. – (Библтотека психологии, психоанализа, психотерапии) Э.А.Бабаян, М.Х.Ганопольский, Наркология. – М.: Медицина, 1987. – 336 с.- (Учеб. Лит. Для студ. мед. инст.). Даль В.И., Пословицы русского народа: Сборник. В 2-х т., М.: Худ. Лит., 1984. – 782 с., ил. С.П.Лебедев, А.С.Лидин. Карма повседневности. Энергетика общения. – М.: «Яуза», 1996. – 221с.^ АНЕКДОТЫ, ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ В ПОМОЩЬ ПСИХОЛОГУ В НАРКОЛОГИИ.ПРЕДИСЛОВИЕ.В последние годы на прилавках магазинов стало появляться множество сборников анекдотов. Анекдоты обычно собраны объединенные одной общей темой (например, супружеская измена или анекдоты про животных и т.д.). В силу моего профессионального интереса я стала покупать сборники, посвященные употреблению алкоголя и наркотиков. Читая эти сборники, я постоянно ловила себя на мысли, что если подобные анекдоты собрать вместе и систематизировать в рамках современного научного взгляда на проблему алкоголизма и наркомании, получилась бы не развлекательная книжка для чтения в электричке, а верный помощник психологу-консультанту по проблемам химической зависимости. Такая профессиональная специализация не так давно появилась в нашей стране и большая часть литературы на эту тему – англоязычная. Конечно, «алкоголик, он и в Африке – алкоголик», но все же существует значительная разница в менталитете американцев и россиян. Существование этой разницы, а точнее, вопрос пригодности американских методов лечения химической зависимости в России, часто становиться темой дискуссии как в профессиональной среде, так и между психологом и химически зависимым человеком. И анекдот, как голос коллективного сознания этноса, вносит много интересных и важных поправок в картину, полученную нами с другого континента. Систематизируя анекдоты, я заметила, что на некоторые темы, описывающие наиболее яркие аспекты болезни, подробно описанные в профессиональной литературе, существует очень много анекдотов, а другие, также характерные для течения заболевания, обойдены молчанием. Это явилось дополнительной темой для раздумий и анализа. Ну и, конечно, не стоит забывать о том, что анекдот является одной из разновидностей психотерапевтической метафоры, о чем хотелось бы поговорить подробнее. Как специфический речевой жанр анекдот имеет дополнительные возможности – парадоксально разрешает проблему, все ставит с ног на голову. Это перевертыш, который, утрируя ситуацию, высвечивает ее. Также не стоит забывать о помощи анекдота в установлении раппорта и разрядке, снятии напряжения, которые легко достигаются с помощью юмора и смеха – постоянным попутчикам анекдотов. Окунувшись в мир народного творчества, нельзя было удержаться от того, чтобы не добавить к анекдотам пословицы и поговорки – «цвет народного ума». Это, на мой взгляд, сделало книгу богаче и глубже. Привычка работать в паре, обсуждая все идеи и теории, а также необходимость профессионального мнения врача-нарколога, побудили меня обратиться к моему хорошему другу и уважаемой коллеге Т.Л.Житниковой с предложением о написании подобной книги совместно. Работа в соавторстве значительно расширила и углубила тематику книги. Пользуясь случаем, хочу выразить искреннюю благодарность Т.Л.Житниковой за радость совместного труда, и за ее способность видеть вещи «насквозь без рентгена».Поливанова Е.А.Предисловие.Предложение поработать над книгой, которая поможет психологу в наркологии, используя анекдоты, показалась мне занимательной. В своей практике я всегда любила применять анекдоты, пословицы и поговорки. Долгий опыт работы с такого рода больными показал, что иногда достаточно одной фразы, сказанной вовремя, чтобы перевернуть мировоззрение пациента и направить его на путь выздоровления. Почему происходит инсайт? Как и где найти эту нужную единственную для данного пациента в данный момент фразу? Откуда они берутся эти короткие метафоры, что отражают и как воздействуют на людей? Может надо знать очень много этих фраз и научиться точно чувствовать состояние больного? В процессе работы над книгой, одновременно мучительной и увлекательной, возникли и другие вопросы, на которые мы попытались ответить. Понимая несовершенство своей работы, мы представляем ее на суд читателей Мы надеемся, что она окажется полезной. Будем благодарны за любые замечания в наш адрес: Email [email protected]Т.Л.Житникова.^ 1.ВЫРАЖЕНИЕ ГОЛОСА КОЛЛЕКТИВНОГО БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО И СОЗНАТЕЛЬНОГО В НАРОДНОМ ТВОРЧЕСТВЕ.На протяжении всей истории человечества необычайно важную роль играют мифы, легенды, притчи, сказки, пословицы и поговорки, анекдоты.… – истории, богатые символическим смыслом. Одним словом все то, что мы можем назвать голосом коллективного бессознательного и (или) сознательного.^ 1.1. КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ. Что же такое коллективное бессознательное и почему так важно прислушиваться к его голосу? Впервые понятие коллективного бессознательного дано К. Г.Юнгом.. Человеческая психика – это часть мира. Коллективное бессознательное – это часть психики, которая не обязана своим существованием опыту, это остов психической жизни, данный человечеству opriori. Содержание коллективного бессознательного никогда не было частью сознания, оно лишь постепенно осознавалось во всем многообразии форм человеческого опыта, проявляясь через него и составляя его сущность. Древний человек, у которого еще не было развито сознание, совершал действия, подчиняясь неким импульсам, которые только в последствии оформились как осмысленные акты. Первобытные люди имели тесную связь сознания с бессознательным. Молодое сознание еще не умело так эффективно как сегодня прятаться от бессознательного. Древний человек был гораздо более органичен как часть мира. Он ощущал себя не только человеком, членом семьи, общины, но и сыном Солнца (Великого Ворона или любого другого тотемного божества). Он ощущал себя частью окружающего его Мира, неотъемлемой частью вселенной, ощущал свою целостность в неразрывной связи с природой. Он чувствовал, как Мир откликается на каждое его действие или даже мысль, знал за что ему неурожай, засуха или почему он споткнулся или пролил воду. Практически все, что с ним происходило, имело глубокий смысл и связь с его внутренним миром, все было воспринято и адекватно отреагировано. В дополнение к этому в жизни древнего человека всегда присутствовали шаман и вождь, которые имели высшую власть и могли при необходимости прояснить и скорректировать ответы Мира. Сознание современного человека считает, что все это предрассудки и глупости и этим загоняет себя в угол. Неотреагированные чувства и мысли вытесняются в глубины психики (в личное бессознательное) и оттуда наносят удары по сознанию и телу человека. «Человек избавился от страха и мир погрузился в мрачный кошмар. Итак, рассудок потерпел фиаско и наступает то, чего мы больше всего хотели бы избежать. Человек достиг благосостояния, используя различные полезные приспособления, однако, вместе с этим он поставил себя на край пропасти. Что с ним будет дальше, где он сможет остановиться?»(К.Г.Юнг). Структурные элементы коллективного бессознательного названы К.Г.Юнгом архетипами. Они представляют собой как бы «инстинкты психики», выраженные в форме образов. Эти образы инициируют процесс сознательной реакции и усвоения. Они соответствуют определенным коллективным (а не личным) структурным элементам человеческой души и наследуются так же, как морфологические элементы человеческого тела. Архетипы – это специфически оформленные мотивирующие силы, которые задолго до сознания преследовали присущие им цели и продолжают это делать при любом позднее достигнутом уровне сознания. Человеческая деятельность в значительной мере находится под влиянием архетипов, совершенно независимо от рациональной мотивации сознания. В случаях наркоманий причина нарушений лежит в том самом факте, что психическая жизнь индивида лишена кооперации с этими мотивирующими силами. Так как наркомании являются не просто частным делом, а социальным феноменом, мы должны предполагать, что в этом случае так же подключаются архетипы. Человек далекого прошлого живет в нас и сегодня. Необходимо помнить, что личностное, несмотря на приписываемую ему решающую роль, всегда остается прикованным к трансперсональному. В истории человечества, как и в развитии индивида, изначально преобладают трансперсональные факторы, и только в ходе развития проявляется и пытается добиться независимости сфера личного. И не учитывая этого, невозможна успешная психотерапия. К.Г.Юнгу удалось связать воедино самые отдаленные области мира мифологических преданий. Он первый предположил, что мифы всех народов и эпох имеют общие архетипические корни в коллективном бессознательном всего человечества. Тысячелетиями люди всех народов бережно хранят эти предания, передавая от поколения к поколению. Что, очевидно, является доказательством их постоянной актуальности для человеческой психики. Взаимосвязи между мифами и психопатологией рассматриваются подробно в ряде работ представителей архетипической психологии Лопес-Педраса, Берри, Мур, Хиллман, Стайн. Джеймс Хиллман в своем эссе «Архетипическая психология» пишет: «Изображая исключительное, необыкновенное, более-чем-человеческое измерение, миф организует и локализует страдания души in extremis, т. е. в той форме, которая в медицине девятнадцатого века называлась “психопатологией”. Двойственный характер взаимосвязи между патологией и мифологией подразумевает также, что патологическое постоянно реализуется в жизни человека, поскольку жизнь разыгрывает мифические фантазии.» Наиболее известны широким массам легенды и мифы Древней Греции и Египетская мифология. Это самые яркие примеры мифотрворчества, но не стоит забывать, что у каждого народа существуют свои легенды. Язык, история, культура, традиции, религия… делают эти во многом схожие истории (схожие по постановке вопросов) разными у разных народов. («Нет ничего важнее языка, ибо именно он является связующим звеном между человеком и тонким миром. В таких процессах, как обучение, творчество, мышление, чувствование, то, на каком языке разговаривает с нами наше подсознание, во многом определяет ход и результат этих процессов Авессалом Подводный»). Люди разных национальностей по-разному смотрят на одни и те же ситуации и предпочитают различные решения этих ситуаций. У разных народов существуют свои «больные места» – не проработанные проблемы на уровне коллективного бессознательного данного народа и, наоборот, хорошо проработанные. В зависимости от этого, люди, принадлежащие разным национальностям, по-разному встречают «удары судьбы». Каждый человек является одновременно и членом общества, и представителем народности (этноса). «Каждый человек на вопрос: «Кто ты?» – ответит: «русский», «француз», «перс», «масаи» и т.д., не задумавшись ни на минуту. Следовательно, этническая принадлежность в сознании – явление всеобщее » (Л.Н.Гумилев). Исходя из этого, очевидно, что психологу необходимо учитывать не только существование коллективного бессознательного, но и какие-то дополнительные аспекты психики, присущие различным этносам. Славянский этнос отличается ото всех прочих «супероткрытостью». Представители славянского этноса чрезвычайно терпимы к любым инородцам и иноверцам, и что самое удивительное – в каком бы количестве они не пытались самим своим существованием привнести внутренние изменения в этот этнос, он никак не реагирует. Даже в ситуации, когда в Славянском этносе присутствует около 50 процентов инородцев, этот этнос все также стабилен и не побуждает своих представителей защищаться. Скорее наоборот – все живущие в поле славянского этноса чувствуют себя как дома. Терпимость, а значит и открытость этого этноса доходят до того, что принимая пришельцев в свое поле, он не требует отречения от своего родного этноса. Он слишком стабилен и слишком велик, для того, чтобы ему была нужна агрессия против кого-либо. Ему достаточно и людей и территорий. Для нормального функционирования, непрерывного развития и для построения идеально соответствующего социума ему нужен только покой. Чем же единицы славянского этноса отличаются от личностных единиц других этносов? Это широта славянской души, ее загадочность и непредсказуемость и исключительная внутренняя свобода. Славянский характер не признает неволи, смирения перед безысходностью. Представителя Славянского этноса можно заставить что-то делать, но думать он все равно будем по-своему. Этот этнос дал своим представителям совершенно отличное от западных стандартов понятие о деньгах, работе, будущем. Как только под сомнение ставится свобода, славянину уже ничего не нужно, его начинают душить деньги, обеспеченность, комфорт и покой, но есть выход – разом все бросить и начать с начала. Внутренняя свобода сказывается также в области разума и чувств. Среди представителей Славянского этноса всегда было много выдающихся ученых, писателей, поэтов, музыкантов, философов и мыслителей, которыми восхищается весь мир. Учитывая яркость и своеобразность Славянского этноса, очевидна невозможность психологической коррекции его представителей без учета этнических особенностей. Их мы находим в народном творчестве – в сказках, поговорках, пословицах… и, конечно, в анекдотах.^ 1.2. ВВЕДЕНИЕ ПОНЯТИЯ КОЛЛЕКТИВНОГО СОЗНАНИЯ И МОДЕЛЬ ЕГО ВЗАИМООТНОШЕНИЙ С КОЛЛЕКТИВНЫМ БЕССОЗНАТЕЛЬНЫМ, ЛИЧНЫМ БЕССОЗНАТЕЛЬНЫМ И ЛИЧНЫМ СОЗНАНИЕМ.Народное творчество потому и называется народным, что не является продуктом творчества отдельной личности. В течение жизни истории (мифа), а это могут быть века и даже тысячелетия, она претерпевает многократные изменения, соответствующие историческому периоду, общественному строю и политической ситуации. Но сущностно она не меняется, архетипы работают одни и те же. Значит, меняется интерпретация архетипической истории сознанием и эта интерпретация производится не сознанием отдельной личности, а как бы средним арифметическим всех сознаний народа (этноса). Поэтому народное творчество, в отличие от авторских произведений, наиболее близко и понятно всем представителям этноса от мала, до велика. Коллективная бессознательная жизнь – это жизнь унаследованная, это жизнь, которая пронизывает общество и культуру, в которой вырастает человеческая личность. Ее аспекты впитываются человеком как бессознательно, так и сознательно опосредованно. Человеку присуще идентифицировать себя с культурными традициями и обычаями своего этноса. Это дает ему чувство социальной адекватности, но также накладывает на него определенные ограничения и что особенно важно для нас, помогает психологу ориентироваться в проблемах клиента и помогать ему находить новые варианты их решений. Таким образом, мы подошли к необходимости введения понятия коллективного сознания, которое отражается в структуре человеческой психики как коллективное сознательное. Коллективное сознательное – это осознанные обществом (через личные сознательные) разнообразные формы и варианты жизненных проявлений структурных единиц, т.е. архетипов, коллективного бессознательного. Коллективное сознательное является видимой картиной жизни общества и выражается в культуре, традициях, общественном мнении, мифах, легендах, сказках, анекдотах и т.д.. Коллективное сознательное является подвижным, изменяющимся в зависимости от содержания личностных сознательных и бессознательных, отражением состояния отдельного общества и человечества вообще. Идеи, как бы рождаясь в личном сознании, постепенно распространяются, захватывая все большее количество личностей, набирают силу, становятся общепризнанными и тем самым довлеющими, затем угасают, уступая место другим идеям, чтобы, возможно, возродиться в другом месте, в другое время. Чтобы иметь возможность работать с сознательным и бессознательным отдельной личности или с общественным мнением, необходимо разобраться во взаимоотношениях коллективного бессознательного, коллективного сознательного, личного бессознательного и личного сознательного. Наглядно эти взаимоотношения можно представить на разработанной нами модели.^ Модель взаимоотношений коллективного бессознательного, коллективного сознательного, личностного бессознательного и личностного сознательного.ОПЫТ ОПЫТКБ – Коллективное бессознательное;КС – Коллективное сознательное;ЛБ – Личностное бессознательное;ЛС – Личностное сознательное.В предложенной модели человеческая психика условно разделена на четыре части, которые находятся в определенных отношениях как друг с другом, так и с окружающим миром. Понятия коллективного бессознательного, личностного бессознательного и личностного сознательного рассматриваются в трактовке К.Г.Юнга, понятие же коллективного сознательного дано в предыдущем параграфе и является предположением авторов.Как видно на рисунке, коллективное бессознательное, оставаясь интактным, пронизывает всю психическую жизнь, т.е. как коллективное сознательное, так и личностное бессознательное и личностное сознательное. Коллективное сознательное, находясь всегда под влиянием коллективного бессознательного, впитывает в себя содержание личностных сознательных и бессознательных, оказывает на последние постоянное давление и преобразует их, изменяясь тем самым само. Личностное сознательное формируется под воздействием коллективного бессознательного, коллективного сознательного и личностного бессознательного, которое в свою очередь находится в тесной взаимосвязи с остальными составляющими психической жизни. Таким образом, меняя общественное мнение, например, развенчивая миф о неизлечимости наркомании, мы повышаем ресурсы многих больных в их борьбе с болезнью. И, наоборот, помогая выздоровлению большего числа отдельных личностей, мы изменяем коллективное сознание, которое может способствовать оздоровлению других людей.^ 1.3. ПУТИ ВОЗДЕЙТВИЯ НА РАЗЛИЧНЫЕ ЧАСТИ ПСИХИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ.Рассматривая психику в свете предложенной модели, мы можем предполагать, какими путями та или иная информация попадает в различные части психики, трансформируя их и трансформируясь сама. Исходя из этого, мы можем стимулировать изменения полезные для клиента. Делая это по нескольким каналам, мы увеличиваем воздействие не суммируя его силу, а преумножая ее. Особенное пробуждающее влияние на психику оказывают воздействия активизирующие архетипы. Это и понятно, так как мы видим, что коллективное бессознательное, которое содержит архетипы, пронизывает прочие части психики, как камертон, настраивая их на определенный лад. По мнению Юнга именно символы являются средством отражения и преобразования жизни. Работая в прямом контакте с пациентом, мы можем иметь непосредственный доступ к его личному сознательному и к его личному бессознательному, а также опосредованный доступ к проявленному в нем коллективному сознательному. Соответственно мы получаем некоторую возможность производить конкретные изменения психики, направленные на коррекцию патологической части личности и активизацию ее нормативной части. В то же время его коллективное бессознательное будет тоже каким-то образом реагировать в соответствии с законами функционирования системы, которые утверждают, что изменения в любой части системы обязательно повлекут изменения и во всех остальных ее частях и во всей системе в целом. Мы можем проследить реакцию коллективного бессознательного в виде изменения проявления и активности архетипов в психической жизни клиента.. Например, наблюдая пробуждение ресурсов личности, побуждающих больного к здоровому образу жизни, мы видим пробуждение архетипа Духа, который всегда ведет к решению проблем, здоровью и благополучию в каком бы виде он ни выступал. В сказках это обычно образ Мудрого старца, а в терапии пациент может спроецировать его на психотерапевта, группу, внутренний голос, Высшую силу… Форма проявления может быть различной, но несет она одну и ту же суть – пробуждение архетипа Духа, «крылатой и подвижной» сущности, которая «оживляет, стимулирует, возбуждает, зажигает и вдохновляет» (К.Г.Юнг). Вернемся к терапии, происходящей путем непосредственного контакта психолога с пациентом. Как мы уже упоминали ранее, максимально эффективный результат возникает при направленном воздействии на все части психики пациента. Во-первых, психолог оказывает воздействие на личностное сознательное клиента, задействуя его логику и чувства. Во-вторых, с помощью трансовых методик и ритуалов, психолог воздействует на личностное бессознательное пациента.СИМВОЛ Очевидно, что необходимо также оказать влияние и на коллективное сознательное пациента. Остановимся подробнее на этом вопросе. Чтобы коллективное сознательное пациента вместе с личным сознательным и личным бессознательным стало «работать» на выздоровление в него должна поступать информация как бы его частоты, информация идущая из коллективного бессознательного. Тут особенно хорошо видна бесценность продуктов коллективного сознания, воплощенных в различных образцах народного творчества. ^ 1.4. МЕТАФОРА – ЯЗЫК ОБЩЕНИЯ СОЗНАНИЯ И БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО.1.4.1.ИСТОРИЧЕСКИЙ ОБЗОР.Метафора – это вид символического языка, который в течение многих столетий используется в целях обучения. Метафора говорит о чем-то, как будто это что-то другое. Она имеет очевидный и скрытый смысл, и при этом сохраняет смысловое единство. Невозможно «перевести» метафору, не нарушая этого своеобразного единства. Метафора – красивый, изящный и тонкий инструмент для работы с психикой. В формулировке американского психолога Джулиана Джейнса метафора – это первичный опыт, служащий двоякой цели: (1) для описания переживаний, которые впоследствии (2) могут заложить в сознании новые модели, расширяющие границы субъективного опыта. Кроме того, метафора обладает ценнейшим для психологов качеством – способностью блокировать сопротивление. «В том-то и сила метафоры, что ее действие, как вино, в первые минуты восприятия туманит взор разума и блокирует нашу привычную склонность к критической аналитике» (П.С.Таранов). Притчи «книги книг» Библии, священные тексты Каббалы, коаны дзен-буддизма, мифы, легенды, притчи, сказки, басни, истории, пословицы и поговорки, анекдоты глубоко метафоричны. Литература каждого народа, конечно, тоже полна метафор, но в данной работе нам хотелось бы коснуться только произведений народного творчества как продукта коллективного сознания, наполненного архетипическими паттернами. Мифы издавна используются в качестве психологического языка. Джамбатиста Вико еще в 1744 году дал определение метафоры, как мифа в сжатом виде. С точки зрения смыслового содержания, мифами считают сказания, в которых передаются представления людей о происхождении мира, о мироздании, о разных явлениях природы, о богах, духах и героях. Происхождение всего этого объясняется каким-нибудь случаем, событием из далеких времен мифического «претворения». В мифы (в отличие от сказок) люди верят. Как отмечает Хиллман: «Мифы не обосновывают, они открывают.» Изучение мифологии позволяет рассматривать события на фоне их мифической основы. Наиболее архаичными считаются мифы аборигенов Австралии, которые еще недавно жили вы первобытнообщинном строе. В отличие от мифов легенды и предания обращены к истории – основанию государств, городов, судьбе исторических лиц, сражений и т.п. Следовательно, архетипические паттерны выражены в них более опосредованно. Сказки – это придуманные невероятные истории, полные парадоксальных ситуаций и их фантастических разрешений. Сказка по своей структуре и воздействию стоит ближе к анекдоту, чем миф. Если мы посмотрим на сказку с интересующего нас угла зрения, то сможем определить сказку, как описание бессознательных процессов, компенсирующих сознательную ситуацию. Это удивительное творение человеческого гения, которое возвышает человека, радует его, дает веру в свои силы, в будущее, увлекает достижимостью того, что кажется вроде бы совершенно невозможным, и при этом частенько высмеивает его. Сказка ярче и показательнее, чем другие жанры устного народного творчества, одновременно демонстрирует национальное своеобразие фольклора и его единство во всемирном масштабе, открывает общие черты, присущие человеку и человечеству, в основе исторического развития которого лежат общие законы. Национальные черты сказки определяются в немалой мере фольклорными традициями народа, присущим ему особым поэтическим взглядом. В русских сказках, например, Змей Горыныч – злобное, безобразное чудовище, у народов Дальнего Востока и Вьетнама он положительный персонаж и имеет величавый облик, внушающий всякое почтение. Дело в том, что у этих народов в основе его образа, ставшего впоследствии символом государя, верховного правителя, лежит божество, которое ведало дождем. Дождь же всегда был первейшей заботой земледельческих народов, страдающих от засухи. В сказках нашел отражение животный и растительный мир той страны, где эти сказки появились. В них мы находим предметы национального быта, одежды, обычаи народа и, самое главное, черты национальной психологии, национальные словесно-психологические типажи. Конечно, и животные – герои сказок – напоминают своей речью и поведением людей той страны, где бытуют эти сказки. Иначе и быть не может, так как сказка всегда была отражением народной жизни в ее динамике, своеобразным зеркалом народного сознания.Пословица – это коротенькая притча. Вот как пишет Владимир Даль: «Это – суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот, под чеканом народности. Пословица – обиняк, с приложением к делу, понятый и принятый всеми… Как всякая притча, полная пословица состоит из двух частей: из обиняка, картины, общего суждения и из приложения, толкования, поучения, нередко, однако же вторая часть опускается, представляется сметливости слушателя, и тогда пословицу почти не отличишь от поговорки….Это цвет народного ума, самобытной стати, это житейская народная правда, своего рода судебник никем не судимый. «Что не болит, то и не плачет», что не дошло до народа, не касалось житья-бытья его, что впуталось, добром либо лихом, в быт его, то найдете и в пословице. «От пословицы нет взносу», «ее обжаловать нельзя», приговор ее неотразим, все крайности сходятся, и потому «От пословицы не уйдешь», «И на твою честь пословица есть», но «Не всякая пословица при всяком молвится» – то есть пословица, вставленная в речь, должна быть уместна. «Это сочинение и достояние общее, как и самая радость и горе, как выстраданная целым поколением опытная мудрость, высказавшаяся таким приговором». В.И.Даль более тридцати лет собирал и изучал пословицы, поговорки, приговорки, скороговорки, прибаутки, присловья и загадки. В сборнике, явившемся результатом этого труда, он расположил их смысловыми блоками. (Такой блок, посвященный пьянству мы предлагает вам в приложении книги). «При таком расположении… я уже не только тешусь остротою той или иной пословицы, но вижу в них одну общую и цельную картину, в которой есть более глубокий смысл и значение, чем в одиночных заметках. Это перегон и выморозки ума целых поколений, в образе своего родного быта, с приправою всего, что только касалось этого насущного и умственного быта. Я могу за раз вникнуть плотским и духовным глазом своим во все, что народ сказал о любом предмете мирского и семейного быта, и если предмет близок этому быту, если входит в насущную его жизнь, то народ – в этом можете быть уверены – разглядел и обсудил его кругом и со всех сторон, составил об этом устные приговоры свои, пустил их в ход и решения своего не изменит, покуда разве не изменятся обстоятельства. А чего нет в приговорах этих, то и в насущности до народа не доходило, не заботило, не радовало и не печалило его».Восточные философы отдавали предпочтение косвенному воздействию метафор, потому, что понимали, что ученики воспринимают процесс обучения как нечто подчиненное законам логики и разума. А именно это обстоятельство как раз и может помешать успешному обучению. В дзен-буддизме была придумана особая форма метафоры – коан – парадоксальная загадка, неподвластная логике или вопрос-ответ с непонятным логике смыслом.Как звучит хлопок одной ладонью?Учитель, в чем секрет Просветления?Поешь, когда голоден, поспи, когда устал.В поисках ответа или решения ученику надо выйти за пределы своего сознания, отказаться от стереотипов. Не подвластный логике ответ дается сознанию подсознанием в озарении.^ 1.4.2.МЕТАФОРА В ПСИХОТЕРАПИИ.«Когда сознание исследует символ, оно натыкается на понятия, лежащие вне пределов понимания», – пишет К.Г.Юнг. О каком понимании идет речь? Очевидно, что о логическом. Послания бессознательного и, конечно, архетипы всегда предстают перед сознанием в метафорической форме. Первичный язык архетипических паттернов – метафора. « Если речь идет о солнце и оно отождествляется со львом, земным властелином, охраняемым драконом несметным золотым кладом или с некоей силой, от которой зависит жизнь и здоровье человека, то все эти тождества неадекватны, ибо существует третье неизвестное, которое более или менее приближается к перечисленным сравнениям, но, к постоянной досаде интеллекта, так и остается неизвестным, не вписываясь ни в одну формулу» (К.Г.Юнг). То есть, метафорическая форма изложения это – естественная форма выражения бессознательного; тот язык, на котором, оно говорит с сознательным и который понимает. Психологи давно обратили внимание на психотерапевтическую ценность метафор (Эриксон, Пезешкиан), используя не только их традиционные формы, но и конструируя метафоры в процессе терапии специально для конкретных пациентов (Гордон, «Терапевтические метафоры»). Великолепно владел искусством метафоры автор нового направления в психотерапии эриксоновского гипноза Милтон Эриксон. Его уИ-в Н.Н., 1953г. рождения, инженер, обратился за помощью 12 июня 1999г. с жалобами на общее плохое самочувствие, бессонницу, кошмарные сновидения, головные боли. Связывает свое плохое самочувствие с «постоянными неприятностями дома и на работе». Анамнез: Брат матери повесился «по пьянке», дедушка по отцовской линии много пил, утонул при невыясненных обстоятельствах. Родился первым ребенком в семье инженеров. Родители разошлись, вскоре после его рождения. Воспитывался мамой и бабушкой по матери, о судьбе отца ничего не знает. Рос и развивался нормально. Во время начал ходить и говорить. В пять лет самостоятельно научился читать. В школе учился легко, окончил школу с серебреной медалью, дружил со сверстниками, увлекался техникой, авиамоделированием, мечтал стать авиаконструктором. Поступил в авиационный институт. Сначала учился хорошо, потом стал прогуливать занятия, под угрозой исключения из института «подтянулся» и институт закончил. После окончания института работал по специальности, довольно быстро вырос по службе, с работой до последнего времени справлялся, несколько месяцев назад на работе при испытаниях произошла авария, начальник «озверел» и угрожает ему увольнением, если он не будет лечиться. Женился на однокурснице по «большой любви», сначала семейная жизнь сложилась хорошо, имеет двоих здоровых взрослых детей, однако