–PAGE_BREAK–
Эффективность методов «шоковой терапии» в решающей степени зависит от того, насколько далека экономика той или иной страны в период ее огосударствления от рыночных структур, особенно от системы независимых производителей. Только в условиях существования относительно подготовленных рыночных структур или их быстрого становления срабатывает стимулирующая роль механизма ценообразования. Возникающий первоначально рост цен стимулирует увеличение производства товаров и услуг, быстро ликвидирующее дефицит. В результате происходят параллельное насыщение рынков и относительная стабилизация цен. При чрезмерно разрушенных рыночных структурах рост цен не ведет к адекватной перестройке и развитию производства, а принимает характер длительной и высокой (вплоть до гиперразмеров) инфляции. В данных случаях при «шоковой терапии» применяются дополнительные жесткие меры: замораживание заработной платы, сокращение производства, увеличение безработицы, проведение денежной реформы и прочее. Все это заметно поднимает социально-экономические издержки «шоковой терапии».
Приведу несколько конкретных примеров «шоковой терапии».
В Западной Германии денежная реформа (июнь 1948 г.) носила жестко конфискационный характер. Наличные деньги и вклады населения были обменены в соотношении 6,5 новых немецких марок на 100 старых рейхсмарок. Часть вкладов сначала была заморожена, а затем примерно 70% их аннулировано, но каждый житель получил единовременное пособие в 60 немецких марок. В результате реформы был ликвидирован государственный долг и все активы государственного сектора, межбанковские требования в рейхсмарках. Таким образом, денежная реформа устранила основные причины дисбаланса в стране, в результате был снят контроль над ценами и заработной платой, а быстро развившееся предпринимательство насытило рынок, что остановило инфляцию.
«Шоковая терапия» была успешно проведена в Японии в 1949-1950 гг. по инициативе американского посла в Японии, в связи с чем и получила название «линия Доджа». Переход на свободное ценообразование сочетался с такими жесткими антиинфляционными мерами, как ликвидация дефицита государственного бюджета, прекращение субсидий убыточным предприятиям, ужесточение условий кредитования, замораживание части вкладов и др. Важную роль в формировании рыночных структур сыграло проведение земельной реформы и разукрупнение монополистических гигантов.
В странах Восточной Европы «шоковая терапия» использовалась в некоторых странах, например, в Югославии и Польше. В Югославии с 1952 г. был взят курс на развитие «самоуправляющейся экономики», или экономики «рыночного социализма». К концу 80-х годов в стране обострился кризис этой системы, которая была ориентирована на максимизацию заработной платы и прибыли на одного работника. Подобная направленность значительно ослабила инвестиции, в результате чего страну поразили экономический кризис, безработица, а также раздувание заработной платы коллективами, что привело к усилению инфляционных тенденций: в стране развернулась гиперинфляция, которая в 1989 г. достигла четырехзначных цифр.
Правительство А. Марковича разработало и провело реформу по излечению экономики с помощью «шоковой терапии», направленной на обуздание гиперинфляции и расширение конкурентоспособных сил. Первоначальные результаты были положительными: гиперинфляция прекратилась, национальная валюта стабилизировалась, а динар стал первой в Восточной Европе конвертируемой валютой. Однако с размораживанием заработной платы опять усилилась инфляция, возросла безработица, заметно снизился жизненный уровень населения. Но самый страшный удар реформе нанес распад государственности.
Наиболее ярким примером «шоковой терапии» служит экономическая политика, проводимая в Польше с конца 1989 г., которая была основана на допуске свободного ценообразования при временном замораживании заработной платы. В итоге за короткий период к началу 1990 г. Польша избавилась от товарного дефицита, но после восьмикратного роста цен произошло замедление темпов инфляции. Таким образом, стабилизация обошлась дорого: жизненный уровень населения снизился почти вдвое, а безработица осенью 1990 г. достигла 10%.
В советской истории в прошлом тоже был применен свой вариант «шоковой терапии» — при переходе от командно-директивной экономики периода «военного коммунизма» к экономике в условиях проведения новой экономической политики (нэпа). Нэп, особенно на фоне послевоенной разрухи, привел к быстрому оздоровлению жизни страны, к насыщению потребительских рынков. Однако он был связан с крайне жесткими экономическими мерами, потребовавшими серьезных жертв со стороны беднейших слоев городского населения. Речь идет в первую очередь о денежной реформе 1922-1924 гг., целями которой были ликвидация дефицита государственного бюджета, прекращение инфляции и введение новой денежной единицы — червонца. К 1924 г. хозяйственные государственные расходы были резко сокращены, ограничен кредит. Дефицит госбюджета был сведен к минимуму, что позволило остановить печатный станок. Червонец стал полноценной денежной единицей на внутреннем рынке: розничные цены с 1 октября 1923 г. по 1 августа 1925 г. снизились на 20%. Однако решающим направлением реформы по сокращению государственных расходов было прекращение финансирования государственных предприятий, в результате чего в ряде отраслей закрылось до 1/3 предприятий. Это была настоящая «шоковая терапия», хотя данный термин тогда не употреблялся.
Примененные в России в начале 90-х гг. методы «шоковой терапии» не могли не быть безболезненными по ряду причин.
Во-первых, с конца 20-х годов в экономике нашей страны жестко и последовательно происходил отход от разрушенных рыночных структур.
Во-вторых, в итоге длительного исторического развития в бывшем СССР сложилась уникальная по своему характеру диспропорциональность в экономике: с одной стороны — бурный рост тяжелой промышленности, производящей средства производства, с другой — крайне замедленный рост, а то и просто стагнация отраслей, производящих предметы потребления. К таким отраслям относятся в первую очередь измотанное экспериментами сельское хозяйство, пищевая, легкая и другие отрасли промышленности. Даже по данным нашей статистики, доля отраслей группы А во всем промышленном производстве составляла в 1928 г. 39,5%, в 1940 г. — 61, в 1960 г. — 72,5%[4].
В-третьих, около половины национального дохода бывшего СССР шло на накопление, в то время как в ведущих развитых странах – 15-25%. Если взять за основу ВНП, то минимум половина входящей в него конечной продукции направлялась на производственные капиталовложения и вооружение (в ведущих странах Запада — максимум 25-30%).
В-четвертых, доля фонда потребления в ВНП бывшего СССР составляла не более 25-30% против 60-65% в развитых странах. Доля заработной платы в СССР также была беспрецедентно низка: она составляла 1/3 национального дохода против 2/3 в развитых капиталистических странах.
Таким образом, инфляция как превышение денежного спроса над предложением товаров и услуг давно проявлялась в нашей экономике в виде возникновения дефицита по определенным товарным группам и постоянного роста розничных цен. Однако в условиях командно-административной экономики она носила «подавленный» характер. И лишь с апреля 1991 г. инфляция стала набирать темпы, а с 2 января 1992 г., когда почти полностью был отменен контроль над ценами, она приобрела вид галопирующей инфляции, а на отдельные товары — гиперинфляции. Правда, в какой-то степени проводилась индексация доходов населения, но очень туго и с большими опозданиями. Вместе с тем инфляция спроса тесно переплеталась и с инфляцией издержек, поскольку в некоторых отраслях, кооперативных предприятиях и других коммерческих структурах имел место неконтролируемый рост цен. В борьбе с инфляцией были предусмотрены резкое сокращение централизованных капиталовложений в отрасли группы А, конверсия военных отраслей промышленности, уменьшение доли военных расходов в государственном бюджете, сокращение расходов государственного аппарата управления, а также меры Центрального банка России по денежно-кредитному регулированию. В какой-то степени они увенчались успехом.
Таким образом, антиинфляционная политика – это макроэкономическая политика, направленная на стабилизацию общего уровня цен, смягчение инфляционной остроты. Антиинфляционная политика осуществляется посредством стратегии и тактики, предусматривающих систему мер, связанных с борьбой с инфляционными процессами. Антиинфляционная политика может иметь радикальный характер («шоковая терапия»), а также носить адаптивный характер. Адаптивная политика направлена на предупреждение инфляционных процессов в стране и, как правило, безболезненны для экономики и населения. Радикальные методы применяются в условиях существующей и быстро развивающейся инфляции. Их последствия не всегда благоприятны для населения.
2. Денежные реформы во временном и историческом аспекте
2.1. Денежные реформы в России до 1897 года
Правительство любой страны может изменить установленный ранее масштаб цен. Такое изменение называется денежной реформой, поскольку это понятие включает ревизию национальной валюты путем введения новой денежной единицы или значительные изменения в существующей системе.
Современная денежная система России имеет длительную историю. Серебряные деньги находились в обращении еще в Древней Руси. В XI-XII вв. монеты были частично заменены платежными слитками из серебра, именуемыми гривнами. Первоначально рубль был синонимом гривны, позднее название денежной единицы закрепилось за рублем, весовой единицы — за гривной. Платежные слитки в форме гривен и полугривен, рублей и полтин, будучи неразменными, обслуживали лишь крупные оптовые сделки, поэтому объективной необходимостью было появление монет, используемых в розничной торговле.
Вторая половина XIV в. является началом монетного обращения на Руси. В строго определенном количестве монеты стали чеканиться на монетных дворах Москвы, Нижнего Новгорода и Рязани. Приток серебра из-за границы позволял многим русским князьям в период удельной Руси чеканить собственные монеты. С появлением серебряных монет рубль-слиток исчез из обращения и стал исключительно счетным понятием.
Становление общерусской денежной системы и денежного обращения стало возможным после присоединения в XV-XVI вв. к Москве других русских княжеств. Важную роль в формировании денежного обращения сыграла денежная реформа Елены Глинской в 1535—1538 гг. Суть реформы заключалась в изъятии из денежного обращения неполноценных денег, в данном случае поддельных и резаных, упорядочении весового содержания рубля и введении десятичной системы денежного счета. В результате проведенной реформы 1 рубль стал приравниваться к 10 гривнам, 1 гривна — к 10 новгородцам (копейкам). Итогом реформы явилось преодоление кризисных явлений в денежной сфере и приостановка порчи монет. В таком виде денежная система просуществовала вплоть до середины XVII в.
В 1654—1655 гг. попытка введения в денежное обращение серебряного рубля в виде монеты окончилась неудачей. Регулярная чеканка серебряных рублей началась лишь в 1704 г. в ходе проведения денежной реформы 1700—1718 гг. Введенный в обращение рубль весил 28 г и был изготовлен из серебра 84-й пробы. Одновременно появились серебряные и медные разменные монеты (копейки). Обращение медных копеек наряду с серебряными, дало возможность расширить рыночные отношения при отсутствии собственного российского золота и серебра.
Первые бумажные денежные знаки появились в России в 1769 г. и просуществовали под названием ассигнаций вплоть до 1843 г. К этому времени государственного кредитования не было как такового. Попытка прибегнуть к внешнему займу в размере 2 миллионов рублей во время Семилетней войны окончилась полным провалом. В 1769 году Екатериной II при помощи ассигнационного банка, основанного еще до ее вступления на престол, было выпущено ассигнаций на 17 млн 841 тысяч рублей.
Причиной необходимости введения ассигнаций явилось то, что основой денежного обращения был серебряный рубль, который играл роль всеобщего эквивалента и был обеспечен ценой заключенного в нем металла. Но отечественные рудники давали только 6-7 тыс. кг серебра в год. При ежегодной чеканке 2 млн рублей серебряной монеты требовалось 40 тыс. кг, поэтому основным источником серебра была торговля с Европой хлебом и другой традиционной продукцией. Золотая монета была в обращении в очень незначительном количестве и являлась скорее товаром, чем деньгами. Ее курс по отношению к серебру был свободным.
Как главную причину введения ассигнаций Манифест 29 декабря 1768 г. указывал необходимость размена медной монеты на денежные знаки, удобные к перевозке. Ассигнации первого выпуска 1769-1786 гг. прочно вошли в русское денежное обращение. Они не были обязательны к приему частными лицами, однако для этого времени их курс был очень высок — от 98 до 101 коп. серебром за рубль ассигнациями, т.е. были равноценны серебряной монете.
В 1786 г. был изменен внешний вид ассигнаций. Одновременно были введены номиналы в 5 и 10 рублей, к 1790 г. они составляли 36% от всей массы ассигнаций, что значительно расширило сферу обращения бумажных денег. В 1787 г. единовременно было выпущено 53,8 млн рублей ассигнациями, что более чем вдвое увеличивало массу бумажных денежных знаков. За все царствование Екатерины II ассигнаций было выпущено на 157 млн рублей, и курс их к концу этого царствования упал ниже 70 коп. серебром за рубль ассигнациями.
В 1797 г. правительство решилось на изъятие части выпущенных на рынок ассигнаций; состоялось торжественное сожжение в присутствии самого Павла I ассигнаций на сумму 6 млн рублей. Однако постоянные войны требовали экстренных расходов и к 1802 г. общая сумма ассигнаций с 151 млн поднялась до 212 млн рублей, что окончательно снизило курс бумажного рубля. Он составлял менее 50 коп. серебром за рубль, но затем, с отменой всех запретов Павла I, при Александре I стал повышаться, несмотря на ежегодные новые выпуски ассигнаций. В 1803—1804 гг., когда число обращавшихся ассигнаций превысило 300 млн. рублей, их курс был выше 80 коп. за рубль.
Образовавшийся вследствие войн 1805—1807 гг. и усугубленный неурожаем 1806 г. огромный дефицит вынужден был покрываться новыми выпусками бумажных денег, общая сумма которых достигла в 1808 г. 477 млн. рублей. Курс бумажных денег, твердо державшийся с 1802 по 1805 гг. и даже повысившийся в эти годы, теперь резко стал падать: в 1809 г. он уже не превышал 40 коп., а к концу года опустился до 35 коп. серебром за рубль ассигнациями. Дефицит в 1809 г., равнявшийся сумме 83 млн рублей, был покрыт дополнительным выпуском ассигнаций, но они не имели товарного покрытия и рынок отказывался принимать такое количество ассигнаций. К концу 1810 г., когда было выпущено еще на 43 млн рублей новых ассигнаций, курс их стал ниже 20 коп. за рубль серебра, к концу 1812 г. его уровень снизился до 10 коп. за рубль.
В 1817 г. после сожжения 38 млн рублей сумма оставшихся ассигнаций достигла 800 млн рублей, а общее количество государственных процентных долгов, внесенных в особую долговую книгу, составляло более 200 млн рублей, так что весь государственный долг превышал миллиард рублей.
В 1839 г. министром финансов графом Е.Ф. Канкриным была проведена денежная реформа, она проводилась в два этапа. На первом этапе в денежной системе получили хождение три вида денег: металлическая монета, ассигнации, курс которых был точно определен в 350 копеек за один рубль серебром и депозитные билеты — новая русская бумажная единица, которая беспрепятственно обменивалась на металлические деньги. Причем было объявлено, что внесенные за эти депозитки металлические деньги и благородные металлы будут оставаться на хранении и полностью выдаваться при первом требовании обратно. Второй этап реформы Канкрина начался в 1841 г., когда были выпущены новые денежные знаки — кредитные билеты 50-рублевого достоинства, которые обращались параллельно с серебряным рублем и разменивались на серебряную монету. Кредитные билеты не полностью обеспечивались металлической монетой, а лишь фондом, равным одной шестой части выпущенных билетов. Последним шагом в этой реформе был выкуп всех ассигнаций на сумму более 170 млн рублей серебром, прекращение выпуска депозиток и замена всех бумажных денег кредитными билетами, в обеспечение которых создан фонд в 28 млн рублей серебром. Запасный фонд, а это около 66 млн рублей, поддерживал курс кредитных билетов до войны 1853 года.
Падение курса бумажных денег после Крымской компании было вызвано несколькими причинами, главные из которых огромные военные расходы, на которые ушла огромная часть запасного фонда, всемирный экономический кризис 1857—1858 гг. и отмена крепостного права в 1861 г. После войны в 1858 г. в стране обращалось кредитных рублей на сумму 780 млн рублей, а металлический запас понизился до 119 млн рублей, что было ниже 1/6, которую Канкрин считал необходимой для поддержания безостановочного размена. Стабилизировать денежное обращение помогло проведение в стране финансовой реформы и строительство железных дорог, явившиеся толчком к промышленному росту в России.
В 1862—1866 гг. В.А. Татариновым была проведена финансовая реформа. Главным образом реформа была направлена на упорядочение государственного аппарата. В ходе реформы был учрежден Государственный банк, в руках министра финансов были сосредоточены все бюджетные средства, которые до этого времени были рассредоточены по министерствам. Все действия Министерства финансов подлежали учету и государственному контролю, а все сметные предположения о расходах и доходах каждого года должны были в виде государственной росписи проходить ежегодно через Государственный совет. Затем было создано так называемое единство кассы, т.е. уничтожены самостоятельные кассы и казначейства отдельных ведомств.
К 1873—1874 гг. впервые со времени Крымской компании бюджетный дефицит удалось сначала свести к нулю, а затем в 1875 г. добиться превышения доходов над расходами и начать накопление свободной наличности государственного казначейства для перехода к металлическому обращению. Однако начавшаяся в 1875 г. война не только вызвала дефицит бюджета, который к 1878 г. составил примерно 600 млн рублей, но и отсрочила переход к металлическому обращению на 20 лет.
Денежная реформа 1895—1897 гг. была основательно подготовлена и осуществлялась постепенно, несколькими этапами в течение трех лет. В 1897 году начался свободный обмен бумажных денег на золото. Осуществленное преобразование денежного обращения упрочило кредит России и поставило ее в финансовом отношении в один ряд с другими развитыми европейскими державами.
Государственный банк ко времени проведения денежной реформы за счет внутренних источников и зарубежных покупок создал золотой фонд в размере 1095,5 млн рублей.
Именной Высочайший указ от 29 августа 1897 г. обязывал Государственный банк выпускать кредитные билеты в размере, строго ограниченном потребностями денежного обращения. Этим же Указом устанавливались правила и ограничения эмиссии банкнот, например, вся совокупность кредитных билетов превышающих сумму в 300 млн рублей должна была иметь полное золотое обеспечение.
Российский эмиссионный закон был значительно более строгим, чем законодательства других стран. Так, в Германии допускалось покрытие банковских билетов лишь на одну треть и не только золотом и серебром, но и обязательствами имперского казначейства.
Свое эмиссионное право, основанное на имеющемся золотом запасе, Государственный банк России никогда полностью не использовал. Даже в тяжелом для страны 1905 г. он мог выпустить банкноты еще на 17 млн рублей, но не сделал этого.
Неиспользованное банком эмиссионное право исчислялось в 1900 г. 625 млн руб., т.е. составляло 132,8% к сумме фактически обращавшихся в стране кредитных билетов. В 1901 г. оно снизилось до 502 млн. руб., или 93,8%; в 1904 г. — 631 млн. руб., или 109,2%; в 1910 г. — 539 млн руб., или 45,9%.
С 1900 года до начала первой мировой войны только в течение двух лет золотое покрытие несколько отставало от общей массы обращавшихся банкнот: на 1 января 1906 года — на 23% и на ту же дату следующего года — на 0,3%. В остальные 13 лет этого периода вся совокупность находившихся в обороте банковских билетов обеспечивалась золотом со значительным превышением, составлявшим к началу 1900 г. — 71,7%, продолжение
–PAGE_BREAK–