Авиньонское общество

«Авиньонское общество».«Авиньонское общество» («Новый Израиль», «Народ Божий», «Общество Грабянки») действовало в С.-Петербурге с 1805 по 1807 годы. Это было уникальное явление для российской жизни, но феномен, характерный для Европы конца XVIII века. Ясновидцы, пророки, контактеры с незримым миром, предсказатели конца света и Второго Пришествия были в это время очень распространены. «Авиньонское общество» использовало компоненты практики последователей Э.Сведенборга, Орденов мартинистов и розенкрейцеров, а также первых трех степеней масонских лож. Было ли это просто заимствование или итог контактов и взаимного влияния, точно сказать невозможно. Весь этот «оккультный коктейль» был принесен на русскую почву графом Т.Лещицом-Грабянкой и его соратниками. В орбиту Общества был вовлечен целый ряд представителей петербургского высшего света. Как ни кратка была деятельность Общества в России, но она наложила отпечаток на идеологию Александровского царствования. История «Авиньонского общества» в российской исторической литературе исследована очень слабо. Первооткрывателем этой темы был М.Н.Лонгинов. В 1860 году он опубликовал статью «Один из магиков», посвященную биографии графа Т.Лещица – Грабянки (1740-1807). В художественной форме автор излагал похождения Грабянки, попавшего в руки аферистов-алхимиков. В статье описывались основание и деятельность «Авиньонского общества». Лонгинов не указывал, откуда им был взят материал. А.Н.Пыпин считал, что автор получил информацию из масонских источников.1 Мне удалось установить, что Лонгиновым цитировалась «Краткая выписка по делу Грабянки», подготовленная для Александра I. Составитель записки – А.И.Арсеньев – считал членов «Авиньонского общества» аферистами, так же оценивал Общество и Лонгинов. «Краткая выписка», видимо, была получена Лонгиновым среди других материалов личного архива Арсеньевых. Статья «Авиньонское общество Нового Израиля» была опубликована А.Н.Пыпиным в серии его исследований о масонстве в России (1867-1873). Автор использовал материалы Лонгинова, дополняя их новыми источниками. Пыпиным вводились в оборот комментарии российских розенкрейцеров к «Кратким известиям об открытии нового общества», опубликованным в статье Лонгинова. В 1917 году вышла монография Г.В.Вернадского, также содержавшая раздел, посвященный «Авиньонскому обществу Новый Израиль». Автор пытался проследить источники религиозно-философской доктрины общества, выводя ее из герметических обществ, существовавших в Авиньоне с середины XVIII века. «Орден Злато-Розового Креста был главным источником мис­тической мудрости для русских братьев; другой источник имел меньше организационного значения, но в духовном отношении не был слабее. Областью его деятельности была юго-восточная Франция — Лион, Авиньон, Монпелье», – писал Г.В.Вернадский об «Авиньонском обществе».2 Исследователь прослеживал связи русских масонов с Обществом до конца XVIII века. В настоящее время к исследованию биографии графа Т.Ф.Грабянки-Лещица обращался А.И.Серков. Он рассматривал деятельность «Авиньонского общества» в С.-Петербурге. В тексте Серков давал несколько ссылок на «Дело о графе Грабянке, секретаре Симонине и о служителе Леймане» (впервые в исторической литературе). Фигурировали Грабянка и «Грабянки общество» и в энциклопедическом словаре Серкова «Русское масонство 1731-2000». Материалы, посвященные Грабянке, в публикациях Серкова не совпадали. Например, в именном указателе к монографии автор ставил Грабянку на букву «Л» – «Лещиц-Грабянка Т.», а в энциклопедическом словаре Грабянка шел уже на «Г» – «Грабянка». В энциклопедическом словаре термин «Авиньонское общество» А.И.Серков вообще не использовал, а в монографии, указывая Грабянку как одного из основателей Общества, отсылал читателей к «Словарю франкмасонов» Д.Лигоу. Более существенным было то, что список членов «Общества Грабянки» в монографии и энциклопедическом словаре различался. В монографии указывались 10 лиц, среди них уже умершие к 1806 году Н.В.Репнин и С.И.Плещеев. В энциклопедическом словаре указывались 26 лиц, среди них А.Н.Голицын и Р.А.Кошелев. В статье, посвященной «Обществу Грабянки», в заглавии Серков указывал дату открытия общества – 1786 год (Франция), в разделе, посвященном Грабянке, стояла дата его вступления в Общество – 1779 год (Берлин).3 Большой интерес вызывает тот факт, что с «Делом Грабянки» Серков работал в 1986-1987 годах (в свои студенческие годы), его монография была издана в 2000 году, а энциклопедический словарь – на следующий год. В связи с этим совершенно не понятна значительная разница в освещении «Авиньонского общества», наблюдающаяся в этих трудах Серкова. Всплеск исследовательской активности во Франции по отношению к «Авиньонскому обществу» был связан со вниманием к Антуану Жозефу Пернети (1716-1801). Начав свою карьеру как бенедиктинский монах (позднее был лишен сана), Пернети увлекся оккультизмом. Плодом этих занятий стали две крупные работы, изданные в 1758 году, – «Словарь мифо-герметичный» и «Египетские и греческие мифы с объяснением иероглифов Троянской войны» (во второй половине XX века эти книги были переизданы). Ориентируясь на каббалистическую традицию, Пернети утверждал, что египетские и греческие мифы написаны шифром. Среди перечислений Богов, героев и названий племен он пытался найти сокрытые тайные знания. Используя разработанный им метод, Пернети «установил связь с Небом», откуда черпал сведения для занятий алхимией, политической и повседневной жизни. Эта оккультная практика и стала почвой для складывания «Авиньонского общества». Несмотря на то, что Общество прекратило свое существование уже к началу XIX века, его богатый архив сохранился в Авиньоне.4 Эти документы широко использовали исследователи XX века. Можно выделить работы двух французских ученых, использовавших архивы «Авиньонского общества». В 1927 году была издана монография Joanny Bricaud (1881-1934) «Иллюминаты в Авиньоне, Дом Пернети и его группа». Впоследствии наименование «иллюминаты» стало общепринятым по отношению к «Авиньонскому обществу». Bricaud был крупным оккультистом, патриархом гностической католической церкви (1913), возглавлял «колледж мартинистов» (1916). Видимо, интерес к «потустороннему» дал возможность автору не только по достоинству оценить наследие «Авиньонского общества», но и сделать его доступным читателю. Bricaud опубликовал «Оракулы», переписку и другие документы Общества. Другим разработчиком архивов «Авиньонского общества» стал наш современник Serge Caillet. За свою историю «Авиньонского общества» он был удостоен степени доктора теологии. В разное время Caillet издал работы, посвященные Ордену мартинистов, Мартинесу Паскуалису и Л.К.Сен-Мартену, Ордену розенкрейцеров и Ордену Мемфис-Мицраим. Серия его статей была озаглавлена «Святое Слово иллюминатов в Авиньоне».5 В 2007 году в 21 номере издания «Politica Hermetica» вышел коллективный труд «La Tentation du secret, Groupes et sociétés initiatiques entre ésotérisme et politique du XVIIIe au XXe siècle». В этом сборнике один из разделов – «Des Illuminés d’Avignon à la Fraternité polaire: deux oracles numériques aux XVIIIe et XIXe siècles» (с. 26-47) – принадлежал Caillet и был посвящен «Авиньонскому обществу». Одной из последних по времени работ стала книга Meillassoux-le Cerf «Dom Pernety et les Illuminés d’Avignon» (Sainte Parole, Arche Milan, 1992). Основным источником для изучения деятельности «Авиньонского общества» в России являются материалы следственного дела Т.Лещица-Грабянки. «Дело Грабянки» ныне находятся в РГИА в фонде «Комитета охранения общественной безопасности». Его полное название – «Дело о графе Грабянке, секретаре его (толкователе снов) французе Симонине (живет в Михайловском замке у полковника П.Ушакова, учителя великих князей Николая Павловича и Михаила Павловича), камердинере Франциске Леймане (живет у гарфини Жанет Тарновской в д. Сарвержиц близ города Кременца), обвиненных в принадлежности к тайному обществу людей Нового Израиля или Нового Иерусалима, известного во Франции под названием Авиньонского общества». Несмотря на огромный объем «Дела», его уникальные материалы никогда не публиковались. Первоначально «Дело» состояло из двух частей, сегодня в описи фонда от руки дописано: «16а» – 448 страниц, «16б» – 223 страницы, «16в» – 791 страница. Третья часть дела «16в» включает в себя часть материалов, изъятых у Грабянки во время ареста. В «Деле» сохранился «Реестр бумагам, взятым у Грабянки». В «Реестре» – опись из шестидесяти пунктов. Разбиравший эти материалы А.И.Арсеньев разбил их на следующие группы: 1) правила, нравоучения, наставления; 2) службы, обряды и журналы храма; 3) оракулы и восхищения; 4) сны; 5) рецепты медицинские; 6) корреспонденция; 7) смесь; 8) вопросы и ответы; 9) магия и каббала; 10) списки членов и бумаги, до них касающиеся; 11) бумаги на польском языке; 12)бумаги пустые, не заслуживающие внимания. Среди документов на руссом языке в «Реестре» можно выделить пункт 9 – 44 листа о Храме, пункт 11 – список членов, пункт 13 – красная книга о каббале, пункт 19 – манускрипты (в них 29 листов), пункт 20 – корреспонденция с разными людьми (53 листа), пункт 21 – черновики писем к разным лицам (11 листов), пункт 23 – манускрипт (45 листов), пункт 25 – счета, рецепты и одно судебное свидетельство от 1789 года (47 листов), пункт 26 – письма (84 листа), пункт 33 – переписка (214 листов), пункт 36 – кусок дерева и пояс, пункт 41 – разные записки о каббале цифрами.6 Особенно интересна судьба таблиц и чертежей (картин) из этого «Реестра». Следователи попросили Грабянку объяснить их смысл, он обещал сделать это письменно. Следующее заседание Комитета не состоялось, так как Грабянка умер. Выясняется, что он все же успел предоставить Комитету письменные объяснения, но их нет среди переведенных на русский язык материалов «Дела». Сохранился документ о том, что после смерти Грабянки его вещи были переданы из полиции во второй департамент Надворного Суда для возвращения наследникам. Среди вещей были семь таблиц или картин номерованных. Карта № 1 была «сокращенным изъяснением наук «Истинное изображение всемирной мудрости», карта № 5 содержала описание или объяснение на первую карту. Карты № 4, 2, 3, 6 и 7 составляли «одно творение под названием «Зерцало искусств и всей природы». Эти карты были переданы Грабянке Комитетом для написания объяснения. Он его написал, прислал в Комитет, но карт не возвратил. Надворный Суд запрашивал П.В.Лопухина, что делать с этими «картами». Никаких распоряжений на этот счет не последовало.7 Очевидно, что документы, входившие в «Дело», подверглись редактированию. На сегодняшний день в «Деле» сохранились «Журналы заседаний Комитета», показания Т.Лещица-Грабянки и Н.Симонина, «Мнение, сочиненное Комиссии составления законов помощником референдария Дешаном», некоторые распоряжения Комитета о доставлении для следствия Н.Симонина и Ф.Леймана, похоронах Грабянки и т.д. Из документов самого «Авиньонского общества» уцелели «откровения Оракулов» касающиеся России, «Акты присоединения», фрагменты переписки, множество материалов на французском языке, таблицы и чертежи. Не сохранилось все, связанное с обстоятельствами возбуждения «Дела», «донос», упоминавшийся Грабянкой, списки членов Общества, «письма знатных особ», показания Ф.Леймана (сохранились только на французском языке), журналы заседания Общества, тетради с записями «Оракулов» (выписки из тетради 23 фигурировали на следствии). «Дело» имеет сквозную нумерацию (по частям). При этом иногда присутствует и двойная нумерация, а на части листов номера вообще не видно (отрезан при микрофильмировании). В некоторых случаях приходится опираться на старую нумерацию страниц (перечеркнутую). Очень важной частью «Дела Грабянки» являются его показания, данные 9 марта 1807 года. Это объемный документ (45 л.). Первая часть показаний – автобиография. Грабянка не указывал дат и имен, называя своих товарищей (кроме Пернети) условными именами «каббалист», «мудрец», «герметист». При этом рассказ Грабянки вполне подтверждается имеющимися источниками. Вторая часть показаний посвящена устройству «Авиньонского общества» и служит пропаганде его идей. В заключительной части Грабянка пытался оправдать себя перед следователями. Автобиографический рассказ Грабянки дает возможность воссоздать историю зарождения «Авиньонского общества», посмотреть на эти события глазами их участников. В часть «Дела» «16б» вошли показания Н.Симонина, ответы на 92 вопроса следствия и «замечания», обобщающие историю Общества (Л. 19-41); выписки по делу Грабянки, сочиненные действительным статским советником А.И.Арсеньевым» (Л. 94-188); «Краткая выписка по делу Грабянки», составленная для Александра I (Л. 206-223). Все эти документы отчасти дублируют показания Грабянки, а отчасти дополняют их. Документом, дающим представление об уровне, на котором сказывалось влияние «Авиньонского общества», является запись беседы императора Павла I с польским королем Станиславом-Августом, происходившей в С.-Петербурге в 1797 году. Венценосные особы обсуждали, в том числе, пророчества, широко распространившиеся в это время по Европе. Одним из таких пророчеств было предсказание объединения христианских церквей, предстоящее в 1800 году. В связи с этим Павел I спрашивал Станислава-Августа о том, что известно ему об Авиньонском братстве. Павел I сообщал, что слышал об этом Обществе около семи лет назад. «Оно состоит из семи человек, они живут очень набожно; их даже не разъединила смута, происшедшая во Франции», – рассказывал русский император.8 Станислав-Август отвечал, что об Авиньонском братстве он ничего не знает, и приводил пророчество о трех двухтысячелетних периодах существования мира до второго пришествия Иисуса Христа (идея, заимствованная из Каббалы). Через некоторое время Павел I вновь обращался к Авиньонскому братству и спрашивал своего собеседника: «Известно ли вам, что этот Грабянка, про котораго мы беседовали и котораго мы несколько раз осмеивали, также принадлежал к Авиньонскому братству?».9 Станислав-Август отвечал: «Я этого не знал и конечно не подозревал бы, судя по его образу действий, которыя были мне известны за 30 лет, так как я его не видал с того времени; но мы знаем, что самые ничтожные люди бывают Божьими избранниками». Таким образом, в 1797 году русский император и польский король на официальной встрече обсуждали пророчества «Авиньонского общества». А глава Общества Грабянка и раньше являлся предметом их бесед. Причем Станислав-Август, на чьи владения претендовал Грабянка (было предсказано, что он станет королем Польши), применял к пророку термин «Божий избранник». Необходимо отметить, что данная встреча происходила уже на самом закате «Авиньонского общества». Г.В.Вернадский в своем труде рассматривал историю возникновения «Авиньонского общества», известного также под названиями «Новый Израиль» и «Народ Божий». Он относил начало этого религиозного движения к 1766 году, когда в Авиньоне бенедиктинским монахом Пернети было основано герметическое общество с масонскими обрядами – «Академия Истинных Масонов»10 (необходимо отметить, что термином «академия» в Италии называли масонскую ложу). Последователями идей «Академии» автор считал лионского врача Ж.Б.Виллермоза и писателя Л.К.Сен-Мартена. По мнению Вернадского, устойчивые связи у последователей «Академии» установились с окружением цесаревича Павла Петровича. В 1788 году приехавший в южную Францию адмирал С.И.Плещеев встречался с Виллермозом, Сен-Мартеном и вступил в «Авиньонское общество». Кроме того, членами общества стали Н.В.Репнин, П.И.Озеров-Дерябин, А.А. Ленивцев и М.А.Ленивцев.11 Сведения Вернадского не точны. Он смешал имеющиеся данные о последователях Мартинеса Паскуалиса и раннем периоде деятельности Пернети. К сожалению, сведений об этих событиях до сих пор мало. Не известно даже, к какой именно ложе принадлежал Пернети. Его активная деятельность началась в 1763 году, когда с экспедицией он отбыл на Фолклендские острова и работал там как исследователь и натуралист. Через год Пернети вернулся во Францию и вошел в конфликт с руководством Бенедиктинского ордена, результатом стало оставление монашества. В литературе можно встретить указания на то, что в 1765 году Пернети отправился в Авиньон, где он основал своего рода академию алхимии. В то же время им были разработаны новые, высшие степени масонства, в том числе «Рыцарь Солнца» (восьмая степень Шотландского обряда).12 Масонские учреждения Авиньона в то время были известны даже в России. Французский дипломат барон Мари Даниель Бурре де Корберон (1748-1810) отмечал это в своих записках. В 1775 году, находясь в составе мисси при дворе Екатерины II, Корберон сблизился с русскими масонами. Князь Одоевский сообщил ему, что «в Авиньоне есть особая ложа, хранящая тайны масонов. Он узнал это из бумаг барона Штейна (Steen), убитого при осаде Бендер».13 Вскоре Пернети попал в поле зрения агента инквизиции и был вынужден уехать в Берлин, под покровительство короля Фридриха II Прусского. С 1767 по 1783 год Пернети был главным библиотекарем короля. Этот пост позволил ему продолжить научные изыскания и завести нужные связи в среде оккультистов. Библиотекарем был и будущий собрат Пернети по «Авиньонскому обществу» Луи Жозеф Филибер Бернар Морвей (1738-1786). Он был вторым сыном в семье адвоката, члена парламента Бургундии, но не захотел разделить карьеру отца. Старший брат Флибера впоследствии стал крупным ученым химиком, он же избрал карьеру священника. В 1774 году Флибер жил в доме принцессы Марии Антуанетты и писал поэмы. Позднее он перебрался в Пруссию и стал вращаться в театральных и музыкальных кругах при дворе. Здесь он взял себе псевдоним по имени звезды оперной труппы певицы Брюморе, к этому прозвищу обычно добавляли «аббат». Имеется очень мало информации по поводу религиозно-философских взглядов Пернети и Брюморе того периода. Чаще всего исследователи называют их последователями Э.Сведенборга.14 С таким мнением трудно согласиться. В идеологии «Авиньонского общества» можно заметить компоненты мартинистской и розенкрейцерской систем, а также собственные, ни на что не похожие элементы. М.Н.Лонгинов в статье «Один из магиков» описывал, как в «Авиньонское общество» пришел Т.Грабянка. Он воспитывался в Париже, но после смерти отца вернулся на родину в Подольскую губернию и получил в наследство огромное поместье. Он женился на своей двоюродной сестре, и у них родилось трое детей (Анна (1773), Энтони (1775) и Эразм (1777). Лонгинов писал, что Грабянка вел порочную жизнь, пока не встретил человека, посвятившего его в тайные знания (по одной из версий, он примкнул к алхимическому обществу в Варшаве). Желая духовно усовершенствоваться, Грабянка отправился в Берлин и там познакомился с библиотекарем Пернети. Берлинские оккультисты сообщили Грабянке, что они уже давно ожидают его прихода, так как он был предсказан в пророчестве. Под их руководством Грабянка начал изучать Каббалу и был привлечен к алхимическим работам. Ему обещали, что он взойдет на Польский престол, а пока было необходимо изучать Библию и ожидать дарования высшей магии. До 1779 года Грабянка жил в Берлине, финансируя опыты своих товарищей – алхимиков. Затем он вернулся на родину в Подолию, где продолжал алхимические работы.15 В изложении самого Грабянки те же факты звучали совершенно иначе. В его показаниях часто фигурировал 1778 год, с ним было связано перерождение. Грабянка описывал, что часто видел вещие сны, и вслед за этим в нем возникло убеждение, что он призван Богом на особое служение. Грабянка решил отправиться на год в путешествие по Германии. Он прибыл в Берлин, где хотел познакомиться с учеными людьми. Первым его знакомым стал Пернети, привлекший Грабянку своей книгой о египетских иероглифах. Пернети рассказал, что занимается исследованием сокровенной науки уже 24 года и ради этого ездил в Америку с графом Буленвилем. Он обещал свести Грабянку с человеком, «имеющим великие познания в сокровенных науках». Из дальнейшего повествования понятно, что этим «каббалистом» и «мудрецом» оказался аббат Брюморе (в дальнейшем Грабянка передал ему на воспитание свою дочь). Брюморе заявил Грабянке, что давно ожидает визита избранного Богом человека. В это время (1779 год) Пернети и Брюморе были знакомы уже два года и занимались «постижением слова небесного посредством науки счисления или посредством истинной Каббалистики». В документах следствия по «Делу Грабянки» приводился текст одного из первых пророчеств, данных по его поводу: «По выкладкам Каббалы вышло пророчество: в семь месяцев ты разумеешь, в 7 лет будешь повелевать, а в два раза 7 будешь царствовать». На этом основании Грабянка решил, что будет избран королем Польши (тогда королей выбирал Сейм).16 Таким образом, Грабянка примкнул к уже сложившемуся Обществу, правда, состоявшему всего из трех человек: Пернети, Брюморе и его жены. Главными занятиями этих людей на долгие годы стали алхимия и теургия. По словам Грабянки, в их распоряжении имелись уже разработанные ритуалы. Исследователи Joanny Bricaud и Meillassoux-le Cerf указывали на то, что необходимым элементом принятия в «Авиньонское общество» было установление связи посвящаемого с ангелом-хранителем. Перед этим посвящаемый должен был очищать себя постом и молитвой.17 Грабянка в своих показаниях так описывал обряд посвящения: «Посвящение сие состояло в молитве, в призвании бога всеми теми именами, которые соответствуют его свойствам, проклиная ад и отклоняясь от зла, молясь и призывая ангела хранителя, посвящение сие для каждого продолжалось в течение 9-ти дней… В продолжение сего посвящения имели мы явления, видения благих духов, и мы все их видели». Перед этим, по словам Грабянки, необходимо было «углубиться в рассмотрение своей совести, молить о прощении и потом исповедоваться».18 Подобный обряд посвящения практиковался на протяжении всего существования «Авиньонского общества» и был привезен Грабянкой в Россию, его описание было изъято при аресте вместе с другими документами. Сама процедура контакта с потусторонним миром не описывается. Аналогичный обряд посвящения можно увидеть в Ордене «Рыцарей-масонов избранных коэнов вселенной» Мартинеса Паскуалиса. Можно предположить, что именно оттуда он и был заимствован Пернети и Брюморе. Другой важнейшей чертой «Авиньонского общества» была связь с «Небом» через «Оракула». Под «Оракулом» понимались вопросы, задаваемые «Небу» специально избранным «братом», и расшифрованные ответы. То и другое фиксировалось в специальных тетрадях (есть сведения о 23 тетрадях, составленных до 1794 года). Каждому «Оракулу» присваивался порядковый номер (например, 20.11.1788 – № 426). О подобной практике Общества говорилось в «Кратком известии об открытии нового общества», распространённом Грабянкой в С.-Петербурге с целью привлечения последователей. В пятом и шестом пунктах этого документа говорилось о том, что среди членов Общества есть «святые», имеющие прямую связь с «Небом» и получающие оттуда сообщения – «корреспонденцию», которая состоит «в слове или голосе ясном и внятном, так и в наружном, и в видениях и откровениях пророческих, причем не только ангелы и святые и от мира блаженные души, но и сам Господь иногда является и говорит с ними».19 «Оракулы» с 1779 по 1785 год сохранились в архиве Авиньона и использовались исследователями, некоторые «Оракулы» 1788-1794 годов содержатся в «Деле Грабянки». По словам Грабянки, связи с «Небом» устанавливались иногда ежедневно, а иногда и по нескольку раз в день. По имеющимся в «Деле Грабянки» «Оракулам» можно судить о том, как часто такие связи осуществлялись в 1788 году. С 16 октября по 20 ноября 1788 года было получено 15 сообщений от «Неба» (№ 412-426). «Оракул» 26 марта 87 года был помечен № 137, 8 августа 1788 года – № 366, 18 января 1789 года – № 547.20 Приводивший эти данные А.И.Арсеньев утверждал, что первый «Оракул» был получен 27 октября 1787 года, при этом приводил «Оракул» 26 марта 87 года за № 137. Если следовать логике нумерации, то она велась с 1785-1786 годов – с момента, когда Общество переехало в Авиньон. Исследованию «Оракулов» и способам выражения их «Святого слова» были посвящены работы Serge Caillet. Исследователь указывал, что тексты «Оракулов» изобиловали цифрами, говорящими о том, что ответы на вопросы вычислялись математическим путем. Caillet предполагал, что каббалистическая система «Авиньонского общества» была связана с цифровыми кодами, присваивающимися адептам во время посвящения (трехзначные цифры, иногда с одной буквой A, B, C, E и F). Проводя параллель с другими числовыми системами оккультистов того времени, Caillet утверждал, что свои операции члены «Авиньонского общества» проводили с текстом Библии, используя при этом определенный цифровой ключ. Исследователь предложил свою реконструкцию этого метода.21 Действительно, в «Деле Грабянки» фигурировали схемы и таблицы (некоторые сохранились среди материалов). На последнем заседании Комитета Грабянке предложили их объяснить, но он обещал сделать это письменно, сославшись на их сложность. Следующее заседание так и не состоялось из-за смерти подследственного. Не ставя под сомнение выводы Serge Caillet, хочется отметить, что при использовании описанного им метода «цифрового предсказания» невозможно получить большой объем связанного текста. При таком случайном отборе будут получены слова или отдельные фразы, на основании которых можно строить предсказание. Действительно, приводимые Caillet «Оракулы» – это отдельные предложения. «Оракулы» 1788-1794 годов представляют собой иногда целые страницы текста. Следовательно, метод его получения иной. Возможно, после смерти Брюморе в 1786 году «Авиньонское общество» отошло от способа «цифрового предсказания» и прибегло к другой практике или комбинированному методу. Подобное предположение находит подтверждение в показаниях Н.Симонина. Он сообщал следствию, что пророчества «Оракулов» отдавались иногда числами, но в последнее время «Оракулы» «отдавались голосом внутреннего вдохновения или внушения». Симонин рассказывал, что видел каббалистическую таблицу, по которой проводилась расшифровка.22 Среди таблиц и схем, сохранившихся в «Деле Грабянки», такой таблицы нет. Те, что есть, напоминают алхимические схемы розенкрейцеров, где месяцам соответствуют знаки планет, металлов и цифры. Много «Оракулов» приводил в своем отчете А.И.Арсеньев. По его мнению, новый этап в «пророческой» деятельности «Авиньонского общества» наступил 27 октября 1787 года (первый «Оракул» авиньонцев). Первоначально «Оракулы» давались на латыни, с марта 1787 года – по-французски, а 8 марта 1788 года ответ был дан стихами.23 Очевидно, что далеко не все члены «Авиньонского общества» имели возможность получать «Оракулы» и, тем более, расшифровывать их. Первоначально это было монополией Пернети и Брюморе. Н.Симонович на следствии утверждал, что «Оракулы» получал только Брюморе.24 В показаниях Грабянки фигурировали и другие братья, получавшие «Оракулы» – Де ла Римардзера (915) и Де Капелли (111). Про самого себя Грабянка говорил, что только записывал «Оракулы». Оставшись единственным главой Общества, он должен был получить и секрет расшифровки и интерпретации. Но все это было гораздо позднее. Зачем совершенно неподготовленный в оккультном плане Грабянка понадобился Пернети и Брюморе в 1779 году? Думается, что они планировали привлечь его финансовые средства. Им предстояли очень затратные алхимические работы. К такому выводу пришел и разбиравший бумаги Грабянки А.И.Арсеньев. В распоряжении только что созданного Общества находился опытный химик. По словам Грабянки: «Бог нам повелел, чтобы мы себя ему посвятили; и он мне сказал в ответ через Архангела: Бог тебя посвящает, и в других ответах мне было сказано, чтобы я посвятил сам себя». «По окончании нашего освящения, дано нам было повеление принять в священные таинства человека великого ума и познания, который до того времени упражнялся творением герметическим, и я его посвятил. В продолжение сего посвящения небо ему показывало разные вещи, но мы все прочие, ничего не видели», – продолжал Грабянка свой рассказ, – «Ученому герметику небо истолковало таинство, поведало ему средство очищения металлов сердца его и проч. Оно повелело начать работы его и пообещало Божественную помощь». В работах R.Breymayer и S.Caillet установлено имя алхимика, скрытое Грабянкой. Это был Иоганн Даниэль Мюллер (родился 10 февраля 1716 в городе Эшенберг, умер около 1786 в Риге). Он был очень разноплановым человеком, выступавшим под различными псевдонимами; он был музыкантом, последователем Я.Беме и Э.Сведенборга, членом ряда религиозных Обществ и розенкрейцером. Таким образом, первоначально «Авиньонское общество» состояло из пяти человек: Грабянки, Пернети, Мюллера, Брюморе и его жены. А.И.Арсеньев, по распоряжению Комитета изучавший бумаги Грабянки, пришел к другому выводу. По его сведениям, первоначально в Общество входили трое мужчин и две женщины. Пернети был посвящен 13 апреля 1778 года, Луи Иосиф Бернар Филибер Де Морвей (именуемый Брюморе) посвящен 14 апреля, девица Брюше, вышедшая за Дюпе Де Оланда Де Виле, – 14 апреля, Лаура де Монраваль – 18 апреля, Грабянка – 20 апреля. Арсеньев не мог объяснить разночтения с показаниями Грабянки, хотя и обращал на них внимание в своем отчете.25 Материалы, опубликованные Serge Caillet, свидетельствуют о том, что на долгие годы основным занятием Общества стала алхимия. Именно с этим предметом были связаны первые вопросы «Оракулов». Общение с «Небом» члены Общества начали в январе 1779 года. Первый вопрос, заданный Пернети, касался оставленного им духовного сана, в ответ он получил приказ служить Богу. 10 февраля в «Оракуле» № 5 вопрошалось об истинности двух алхимических книг.26 В монографии Micheline Meillassoux-Le Cerf приводилась статистика алхимических «Оракулов» «Авиньонского общества». В 1779 году из 47 вопросов 20 было посвящено алхимической тематике, в 1780 году – 16 из 37. В 1781 году алхимией интересовались четыре раза из 20, а в 1782 году – только два из 17. В 1783 году Общество переехало в Авиньон, и братьям было не до алхимии. В 1784 году был задан только один алхимический вопрос и два – в 1785 году.27 Грабянка заявлял, что он изначально не поддерживал алхимические увлечения собратьев, считая, что их путь чисто нравственный. В его рассказе прекращение алхимических работ описывалось следующим образом. «Небо сказало нашему ученому герметику, что работа его кончена», он был этим удивлен, так как еще не получил желаемого результата. Решив, что это сообщение ложно, он сжег все свои материалы и все ответы неба.28 Ненадолго к алхимии вернулись в связи с принятием в Общество друга Грабянки графа Ронике (Роникье, Роникер) – великого кравчего литовского. Практические работы в этом случае осуществлял в Авиньоне местный врач La Richardiére (Римардзера в показаниях Грабянки), активный масон. Грабянка писал, что Ронике получил указание от «мудреца» (Брюморе) заняться герметической работой, о которой понятия не имел.29 Грабянку глубоко потрясло все сопутствующее созданию «Авиньонского общества». Он описывал, как «Небо нам вещало о многих предметах…, открыв различные божественные таинства, равно о смущениях, возмущениях и всяких революциях. Особенно в Голландии, Франции и Италии». В то же время «Небо» посвятило аббата Пернети в свои жрецы, но ему «еще не надлежало вступить в оправление своего звания». Через несколько дней после описанных событий Грабянка, по воле «Неба», оставил Берлин и вернулся домой. Там он посвятил своих домочадцев во все произошедшее. Все вместе она начали изучать Библию. Вскоре Грабянке было передано новое откровение о том, что он должен отдать свою семилетнюю дочь на воспитание Брюморе. Жена воспротивилась этому решению, но «Небо» стало угрожать.30 10 марта 1780 года Грабянка привез свою дочь в Берлин и передал ее опекуну (с Брюморе девочка оставалась в течение трех лет). Здесь его ждали новые чудеса. «Небо» приказало членам Общества идти на священную гору. В назначенный день при первом солнечном луче, призывая Бога, они должны были увидеть чудо. Братья с трудом нашли нужную гору, долго молились, затем поднялся ветер. С первым лучом солнца они «узрели великое чудо, небо с нами беседовало каждый день и несколько раз в день, возвещая восшествие нового царства, Господь называл их новым народом его и новым Израилем».31 Было получено много пророчеств. Предписано «Небом», чтобы Пернети как священник начал посвящать тех, кого Бог призывает. С этого момента «Авиньонское общество» стало пополнять свои ряды. Грабянке последовал новый приказ «Неба»: через три недели покинуть Берлин. Но он еще успел стать свидетелем «чрезвычайного герметического действия Пернети». Грабянка вернулся домой, где тяжело заболел, и на 36 недель оказался прикован к постели. 22 июня 1784 года баварский курфюрст издал указ о роспуске обществ, не разрешенных правительством, вскоре гонения обрушились на Орден иллюминатов. В конце 1784 года «Авиньонское общество» приняло решение переехать из Берлина в Авиньон. А.И.Арсеньев в своем отчете указывал, что в 1785 году в Общество были приняты: Франц Луи Дела Ришардери, Антон Этьен Буд Клавдия Франциск Де Лом, Констан Де Розвера. Позднее к ним присоединился барон Лефорт. Место для размещения им предоставил маркиз Vaucroze в своем богатом поместье Bédarrides. Члены Общества назвали свой новый дом «горой Фавор». В поместье были оборудованы храм и алхимическая лаборатория, в саду Пернети посадил деревья, привезенные из Палестины (поместье сохранилось до сегодняшнего дня). В своих показаниях Грабянка описывал, как привел в «Авиньонское общество» графа Ронике, как Брюморе вернул ему дочь и они начали работать втроем в Варшаве. А.И.Арсеньев добавлял к этому рассказу подробности о том, как Брюморе, приехав в дом Грабянки, лечил ему больную ногу, накладывая на нее бумагу с какой-то надписью. Лечил он и крестьян от кровотечений, от укусов змей с помощью талисмана, схожего с философским камнем.32 Затем их сообщество распалось. Брюморе уехал в Берлин, а затем в Рим, где вскоре умер. Ронике отправился в Митаву. Грабянка, уже второй раз в жизни, предпринял длительное заграничное путешествие. Он пробыл несколько дней в Берлине, затем поехал в Гамбург, оттуда – в Альтону, потом в Голландию и Париж, где пробыл два месяца. Самое большое впечатление на Грабянку произвела Англия, где было особенно много людей, «владеющих высокой наукой». Грабянка вошел в контакт с последователями Э.Сведенборга. А.И.Арсеньев указывал на члена Общества Сведенборга «мудреца» Беста. Грабянка писал, что английский мудрец предсказал ему, что он будет побит камнями как Св.Стефан, но не в физическом, а в моральном плане – гонениями, подозрениями и клеветой.33 Арсеньев отмечал, что отзывы «Оракулов» Общества о Сведенборге были различны. Сначала они утверждали, что не все в его учении ложно, но после запретили читать его книги, так как они разрушают веру. На обратном пути Грабянка вновь посетил Голландию и Париж. Все это время он поддерживал переписку с Пернети. Вернувшись в Авиньон в 1786 году, Грабянка стал лидером «Авиньонского общества». Теперь он называл себя «графом Лещицем» на основании того, что одноименные владения когда-то принадлежали его семье. «Всякий день небо с нами глагольствовало, утешая и ободряя нас», – писал Грабянка об этом периоде. Грабянка действовал в самом Авиньоне, а Пернети – в поместье Bédarrides. В 1787 году к Обществу присоединился итальянец Отавио Капелли и быстро занял место среди его лидеров. Н.Симонин заявлял, что ничего не знает о происхождении Капели. Посланник в Италии Сантини сообщал в Россию, что Капелли – бродяга из г. Луки, по другим сведениям, он был знатного рода. В 1790 году Капелли был арестован инквизицией и приговорен к семилетнему заключению, но через год был освобожден. Он обвинялся в том, что дурно отзывался о церкви, священниках и правительстве, изменил вере, пользовался покровительством Калиостро.34К разрыву Ленивцева и Поздеева могла привести попытка Ленивцева найти «тайное руководство» розенкрейцеров за границей. В 1815 году, когда с той же целью заграничную поездку предпринял П.С.Лихонин (ему удалось найти розенкрейцеров в Берлине) Поздеев порвал с ним все отношения. 30 марта 1816 года Поздеев писал о Лихонине к А.П.Римскому-Корсакову: «Он, побывав в чужих зем­лях, думает, что он очень возвысился, спознакомясь с какими иллюминатами, и взду­мал требовать с вас безусловного повиновения, которое точно пр