Библиотечные объединения
1. Вступление.
С
90 – х гдов на территории бывшего Советского Союза стали организовываться
библиотечные объединения, ставившие своей задачей решение определенных
библиотечных проблем.
Но
дело в том, что такая попытка решения проблем появилась еще в конце прошлого –
начале нового столетия. Уже тогда появились первые библиотечные общества о
деятельности которых я и хотела бы поговорить.
С
конца 19 – начала 20 в.в., широкое распространение получают различные
профессиональные объединения: сначала создаются секции библиотековедения
Русского библиографического общества и Русского библиологического общества,
затем – самостоятельные общества в ряде губернских и уездных городов (Калуга, Пермь,
Ялта, Ставрополь, Томск). Всего в России в этот период действовали 24 общества
и объединения. Наиболее значительными из них были Общество библиотековедения в
Петербурге (1908 г.) и Русское библиотечное общество в Москве (1916 г.). По
инициативе Петербургского общества был проведен I Всероссийский библиотечный
съезд в 1911 г., издавался первый в России специальный журнал
“Библиотекарь” (1910 – 1915 г.г., Петербург). Видную роль в развитии
библиотечного дела, разработке многих конкретных вопросов теории и практики
сыграли:
Х.
Д. Алчевская (1841 – 1920);
Н.
А. Рубакин (1862 – 1946);
А.
И. Калишевский (1863 – 1949);
П.
М. Богданов (1871 – 1919).
В
1913 году по инициативе Л. Б. Хавкиной были организованы библиотечные курсы в
Москве при Народном университете Шанявского. Краткосрочные курсы действовали
также в Воронеже, Ориенбурге, Перми, Харькове и других городах.
Обществом
библиотековедения и Русским библиотечным обществом в специальном воззвании к
работникам одной из главных была поставлена задача “подготовки нации для
демократии”. В постановлениях, принятых на экстренном собрании Русского
библиотечного общества 7 марта 1917 года, в частности, отмечалось, что успешное
развитие библиотечного дала неразрывно связано с широкой политической свободой.
В этот период планировалось создать Всероссийскую лигу библиотечных обществ,
предполагалось дальнейшее ослабление государственных и усиления общественных
начал в организации библиотечного дела. амечалось шире заимствовать
американский и западноевропеский опыт библиотечного строительства.
Но,
к сожалению, дальнейшее, послереволюционное развитие пошло по другому пути.[1].
2. Причины возникновения библиотечных объединений.
В
20-е годы две причины вызвали к жизни библиотечные объединения – дефицит
квалифицированных библиотечных кадров и резкое сокращение аппарата органов
управления библиотечным делом. Соответственно в деятельности объединений
выделялись два направления: повышение квалификации кадров и
административно-организационная работа в области библиотечного дела. Само по
себе сочетание таких функций в одном органе вполне допустимо и в отдельных
случаях даже может быть оптимальным. Однако в начале 20-х г.г. этот путь
оказался не эффективным, что и доказывает анализ практики работы библиотечных
объединений.
Их
организационная структура в основном складывалась из общего собрания как
высшего руководящего органа и президиума, который осуществлял текущее
руководство деятельностью объединения. Формально президиум был выбранным, но на
местах состав его фактически не менялся.
Поначалу
внимание акцентировалось на так называемой переподготовке библиотекарей. Она
предусматривала политзанятия для работников библиотек и повышение их
профессиональной квалификации. Как правило, в каждом объединении создавался
кружок политграмоты и кружки (секции) по организационным и методическим
вопросам библиотечной работы. Форма докладов с последующим обсуждением была
вскоре заменена семинарскими занятиями. Обучение в политическом и библиотечных
кружках проводилось обычно еженедельно. Кроме того, были ежемесячные общие
собрания, на которых проходили дискуссии по вопросам, представляющим интерес
для большинства членов объединения.
Работа
по повышению квалификации библиотекарей имела определенные достоинства: в
условиях, когда в стране специальная литература издавалась малыми тиражами,
когда только открывались первые специальные учебные заведения, библиотечные
объединения были по существу единственным каналом пропаганды и распространения
библиотечных знаний. Из неминуемо сопутствующих болезней сильнее всего
сказывались теоретизирование, оторванность от практики; и в результате –
“молчаливая пассивность” библиотекарей, постепенное снижение интереса
к объединениям как форме повышения квалификации. Отсутствие достаточно
продуманного и четкого плана работы объединений приводило к перегрузке занятий
множеством мелких вопросов.
С
выполнением административно-хозяйственных задач дело обстояло еще хуже. В
объединениях преобладали политпросветские дела, поскольку в
“Положении” был зафиксирован в известной степени вспомогательный
характер объединений по отношению к политпросвету. В 1924 г., заведующая
библиотечным отделом Наркомпроса М.А.Смушко-ва в одной из своих статей особо
подчеркивала: “Нужно помнить, что объединения создаются…в помощь
политпросвету” [2].
Сложным
моментом в деятельности объединений были взаимоотношения с профсоюзами.
Объединения пытались своими силами решать некоторые проблемы бытового и
социального характера (охрана труда, защита прав библиотекарей, выработка
тарификаций и прочее), но встречали упорное сопротивление со стороны
профсоюзных органов, которые усматривали в этом стремлении к
“цеховщине”, “секционности”, покушении на права профсоюзов.
Выполняя
в какой-то мере управленческие функции, библиотечные объединения, тем не менее,
были лишены властных полномочий, поэтому вся их деятельность в этом направлении
“зависала в воздухе” не имела под собой юридических оснований, а
значит, и конкретного эффекта.
Это
противоречивое и запутанное положение бибобъединений стало предметом
специальной дискуссии на страницах “Красного библиотекаря”.[3]. В ней
принимали участие М.Смушкова, Л. Коган, Н. Фридьева. Главная цель дискуссии
заключалась в осмыслении программных документов, регулирующих деятельность
объединений, глубоком анализе практики их функционирования и поиски путей
выхода из кризисного положения.
Дискуссия,
хотя формально и не получила завершения, имела большое значение. Она показала,
что библиотечные объединения, даже в несовершенной форме, были нужны
библиотекарям. Участники дискуссии пришли к выводу, что те несложные формы
организации их деятельности, которые применялись на этапе создания объединений,
нуждаются в изменении и развитии. Следовало более четко определить
взаимоотношения бибобъединений с политпросветами и профсоюзами, кроме того, отмечалось,
что назрела разработка более глубокого и детального положения об объединениях,
которое определило бы их права и обязанности, статус, структуру и содержание
деятельности, сформулировало бы задачи библиотечных объединений на ближайшую и
более отдаленную перспективу.
В
ходе обсуждения были высказаны важные конструктивные идеи о необходимости
демократизации организационной структуры и деятельности объединений, об
опасности унификации правил, форм и методов работы. К сожалению, эти идеи не
были приняты тогда широкой библиотечной общественностью и главное – органами
государственного управления библиотечным делом. Об этом свидетельствует
содержание инструкции Главполитпросвета “О подготовке и переподготовке
библиотечных работников”[4]1925г. Этот документ не регламентировал
размежевание деятельности бибобъединений с политпросветом и профсоюзами;
библиотечный отдел Главполитпросвета оставил в стороне этот острейший вопрос.
Что касается содержания деятельности объединений, то акцент тыл сделан на
подготовку и переподготовку библиотекарей. Причем эта инструкция еще более
строго определяла организационную структуру объединений и программу
деятельности каждой из секций. Судя по публикациям в печати, на местах работа
объединений часто продолжалась в прежнем русле. Это “непослушание”
Главполитпросвету
привело к тому, что многие объединения, предпочитая творческую инициативу
указаниям центра, добились хороших результатов. Так, плодотворной была работа
секции НОТ Московского библиотечного объединения и планово-методической секции
Ленинградского объединения, практика созывов поволжских объединений,
всеукраиских библиотечных конференций и съездов, издания некоторыми
объединениями (Челябинским, Тифлисским, Семипалатинским, Одесским и др.)
журналов, газет бюллетеней.
Инструкция
1925 года не была согласована с Цекпросом, поэтому в некоторых регионах
сложилась довольно трудная ситуация. Например, на Украине библиотечные
объединения подвергались нападкам со стороны профсоюзов. Что ставилось им в
вину ? “Объединение… ведут свою историю… от дореволюционных
“товариществ библиотекарей”, которыми они и сейчас по существу
остались”[5]. Особое недовольство профсоюзных лидеров вызывало стремление
библиотекарей к объединению и наличие выборных органов. Являясь “общественными
организациями”, имеющим свои “организационные центры”, эти
библиотечные объединения… пытаются превратиться из “методических
организаций”… в организации, желающие взять на себя руководство всей
библиотечной работой, подменяя этим соответствующие союзные органы, а в
отдельных случаях и пытающиеся взять на себя задачи представительства по защите
экономических и других интересов библиотечных работников.[6]. Увидев в
объединениях чуть ли не контрреволюционные организации, всеукраинский съезд
профсоюзных библиотекарей вынес резолюцию ликвидировать библиотечные
объединения как никчемные, “кастовые (если не хуже) организации”.
Такая
по словам Ф. Доблер, “зубодробительная тактика” по отношению к
бибобъединениям хотя и не была типичной, ярко отражает накал страстей вокруг этой
проблемы. Споры о соотношении объединений с политпросветом и профсоюзами
проходили и на I Всеукраинском библиотечном съезде, и на конференциях
организуемых библиотечным отделом Главполитпросвета.
Показательны
в этом отношении методические конференции, на которых достаточно четко
сформулировано официальное мнение и принятые конкретные резолюции:
“обсуждение вопросов организационного политпросветовского характера не
должно входить в работу бибобъединений… Вопросы… политподготовки… должны
выпасть из сферы работы бибобъединения… Библиотечные объединения – это орган
переподготовки по методической линии… Бибобъединения есть орган методбюро
ОНО”.[7].
Эта
резолюция не имела директивной силы, но она говорит о намерении
Главполитпросвета свести функции объединений к чисто методическим.
Окончательно
методическая направленность деятельности объединений была закреплена в
“Инструкции о работе библиотечных совещаний”. Эта инструкция,
во-первых, изменила само название объединений, заменив его на
“библиотечные совещания”. Во вторых, что более важно – четко
определило сущность и функции бибсовещаний: “Библиотечное совещание
является одной из форм организации методической работы библиотек и
систематического повышения квалификации библиотекарей. В его задачи входит: а)
проработка методических вопросов библиотечного дела; б) поднятие квалификации
бибработников путем разрешения актуальных вопросов библиотечного дела; в)
организация плановой помощи городских библиотекарей деревенским”.
Выборный
президиум как руководящий орган упразднялся.
Таким
образом, библиотечные объединения перестали быть профессиональной общественной
организацией, окончательно трансформировались в методический орган. Несколько
выводов в заключении.
Созданные
20 – е годы библиотечные объединения стремились к профессиональной консолидации
и содействовали развитию библиотечного дела в стране. Однако деятельность
объединений по защите экономических и юридических прав библиотекарей, попытки
улучшить условия их работы и быта встречали противодействие со стороны
профсоюзов. Уполномоченные решать некоторые организационно-административные
вопрорсы, бибобъединения фактически были лишены самостоятельного статуса и
официальных полномочий. Наибольшего успеха они достигли в профессиональном
просвещении библиотекарей. Предложенная объединениями децентрализованная
система повышения квалификации имела следующие черты:
-повсеместность;
-всеобщий
охват;
-непрерывность.
Основной
причиной, которая затруднила дальнейшее развитие библиотечных объединений как
общественных, профессиональных организаций (точнее – сделало это невозможным) и
привела к их трансформации в методические органы, на наш взгляд, является
строгая регламентация их деятельности, контроль со стороны органов управления
библиотечным делом. Требование унификации форм, методов работы, организационных
структур и планов сковывала творческую активность, инициативу библиотекарей. В
построении и руководстве работой объединений фактически отсутствовали
демократические начала. Объединения не имели самостоятельного статуса,
юридических прав и материальной база для реализации задач по управлению
библиотечным делом. Недостаточно четко была определена функциональная
направленность деятельности библиотечных объединений, что влекло за собой
дублирование ими отдельных функций органов политпросвета и профсоюзов.
3. История возникновения и деятельность Общества
библиотековедения.
В
1899 году в Петербурге возникло Русское библиологическое общество.
Оно
поставило своей задачей содействовать теоретической выработке и практическому применению
мер “для облегчения обозрения всех родов литературных произведений”,
а так же изучение книжного дела “в его прошлом и настоящем”. В уставе
общества, утвержденном Министерством Внутренних дел и Главным управлением по
делам печати, отмечалось, что деятельность общества состоит в устройстве
собраний для выслушивания докладов по специальностям Общества, в издании
трудов, “имеющих отношение к библиологии” и своего печатного органа,
а так же в устройстве публичных чтений. Кроме того, объявлено, что по мере
развития средств Общества “учреждает конкурсы, с объявлением и
присуждением премий”, устраивает съезды, временные и постоянные выставки.
В
1902 году в Обществе была выделена секция библиотековедения. Ее председателем
был избран Эдуард Александрович Вольтер, который неизменно находился на этом
посту. Секретарем был избран П. М. Богданов. Одновременно организованы секции
книговедения, историко-литературная, историко-географическая, историческая,
археологическая, филологическая.
Первое
собрание секции библиотековедения состоялась 13 ноября 1903 года. В нее вошли
члены Общества, а так же представители многих библиотек. Число постоянных
членов секции вскоре превысило 40 человек. В печати было дано объявление о
свободном доступе всех желающих в состав секции.
Активные
участники этой секции и стали в последствии создателями самостоятельного
общества библиотековедения. Но уже в период работы секции они многое сделали
для объединения библиотечной общественности.
Так,
члены секции подготовили обстоятельные доклады о правовом положении русских
общественных и народных библиотек, об отдельных вопросах технологии
(регистрация произведений русской печати, хранение периодических изданий,
устройство каталогов, система классификации, опыт зарубежных библиотек и т.д.).
Большой
общественный резонанс имела знаменитая записка о нуждах русского библиотечного
дела. В феврале 1905 года секция посчитала своим долгом, как представительницы
интересов библиотечного дела, высказать открыто свое мнение о препятствиях на
пути развития библиотек.
Секция
отвергла предложение включиться в деятельность государственной комиссии по
вопросам русского просвещения, ибо, на ее взгляд, будущее библиотечного дела
должно зависеть в первую очередь от общественного движения. В мае 1905 года
записка была подготовлена, напечатана “с дозволения цензуры” и
разослана в редакции газет и журналов, в местные общественные библиотеки.
В
этой записке подробно освещалось бесправное положение русского библиотечного
дела, анализировались степень закономерности регулировавших его
административных распоряжений. Секция выразила твердое убеждение в безусловной
необходимости отмены всех законоположений и распоряжений, стесняющих
библиотечное дело. Она потребовала также установить явочный порядок открытия
библиотек и “водворить” свободу печати. Воплощению в жизнь идей
записки 1905 года помешал спад революционной ситуации. Кроме того, сама секция
не чувствовала себя достаточно свободной в рамках Библиологического Общества.
Идея создания нового Общества назрела.
Самостоятельное
общество библиотековедения было создано на учредительном собрании 5 ноября 1907
года в помещении библиотеки Академии художеств в Петербурге. В этом собрании
приняли участие 31 человек. 18 марта 1908 года Общество было зарегистрировано.
Своей целью оно поставило содействие усовершенствованию библиотечного дела в
России.
Проект
Устава Общества библиотековедения составил Антон Антонович Гинкен – один из
членов секции библиотековедения. Проект был разослан библиотекарям, с
приглашением принять участие в создании Общества.
Устав
нового Общества определял способы его деятельности, порядок вступления и
выбытия членов, размер членских взносов, возможность открытия филиалов.
Обществу предоставлялось право иметь собственность, ходатайствовать перед
правительством о пересмотре законоположений “по библиотечной части”,
назначать своим членам и другим лицам денежные премии и другие награды, и
спрашивать для них таковые для правительства. Высшим органом общества
объявлялась общее собрание его членов, которое тайным голосованием большинством
голосов избирало исполнительный орган – совет сроком на два года. В состав
совета включались председатель, его заместитель, секретарь, казначей и два
члена. Желающие вступить в члены Общества должны были заявить об этом письменно
и представить рекомендации не менее двух членов Общества. В состав Общества они
избирались тайным голосованием собрания. Число членов Общества быстро росло и в
1916 году насчитывало уже 237 человек.
Общество
ставило перед собой три основные задачи:
–
знакомство с современным положением дел в русских библиотеках;
–
изучение библиотековедения на основе русских библиотек и на основании
западноевропейской практики;
–
выработка наиболее целесообразных для русских библиотек всех типов и способов
деятельности.
Решено
было нормализовать организацию библиотечного дела в народных библиотек. С этой
целью осенью 1908 года в 3075 библиотеки были разосланы опросные листы, которые
дали богатый материал для дальнейшей работы. Эта новаторская для того времени
акция была субсидирована одним из основателей общества М. Я. Виллие. Комиссия,
проанализировавшая анкеты, выработала “Нормальный план внутренней
организации” этих библиотек, уделив особое внимание системе выдачи книг и
библиотечной отчетности.
Второй
важнейшей проблемой был признан анализ кадрового состава библиотечных
работников. В докладе, подготовленном К. И. Рубинским, было признано
“полное почти отсутствие в с среде русских библиотекарей людей, хорошо
осведомленных в порученном им деле”. Причинами такого положения названы
“полное игнорирование у нас вопроса о подготовке библиотечных
служащих” и “в высшей степени тяжелое материальные условия этой
службы”.
Особое
внимание уделяло Общество учреждению своей специальной библиотеки. Фонд ее был
собран из пожертвований.
В1910
году выходит в свет печатный орган Общества – журнал “Библиотекарь”.
В течении шести последних лет он активно боролся за развитие библиотечного
дела, объединение общественных сил для решения этой задачи. Журнал выходил 4
раза в год. Редактировал его по положению секретарь Общества при содействии
двух соредакторов избранных советом Общества. Уже через год работы журнала
число подписчиков составило более 500 человек. Журнал помещал как теоретические
статьи по библиотечному и книжному делу, так и отчеты о практике работы
библиотек, библиографические заметки, “Свод рецензий” о новых книгах,
зарубежную хронику, книгоиздательские объявления, “Список запрещенных
изданий”, отчеты о деятельности Общества библиотековедения.
4. Московская библиотечная ассоциация.
О
создании Московской библиотечной ассоциации (МосБА) было объявлено в ноябре
1989 года на Учредительном собрании московских библиотекарей. Ее Устав
предусматривает деятельность на началах добровольности, демократии, гласности и
творческой инициативы. Допускается как индивидуальное, так и коллективное
членство лиц и организаций, профессионально связанных или заинтересованных в
развитии библиотечного дела, библиографической и информационной деятельности в
Москве.
Из
уставных и программных документов следует, что основными целями Ассоциации
являются:
–
содействие силами общественности развитию библиотечного дела, библиографической
и информационной деятельности;
–
профессиональная консолидация библиотекарей Москвы, защита их профессиональных
и социальных прав.
Для
достижения поставленных целей членами МосБА предусматривается решение комплекса
задач, в их числе:
–
совершенствование библиотечного дела, библиографической и информационной
деятельности на основе лучших отечественных и зарубежных традиций, передового
опыта;
–
осуществление общественного контроля за состоянием библиотечного дела,
библиографической и информационной деятельности в Москве;
–
содействие общественным библиотекам и библиографическим центрам;
–
формирование среды профессионального общения библиотекарей, включая контакты с
библиотекарями других городов, регионов и стран;
–
повышение профессионализма библиотечных, библиографических и информационных
работников;
–
исследование научных проблем библиотечного дела, библиографии и информационной
деятельности;
–
формирование в обществе представления о библиотеке как фундаменте культуры:
развитие контактов с учреждениями, организациями и деятелями науки, культуры,
искусства, с читателями московских библиотек.
В
рамках Ассоциации функционируют секции библиотечной теории, библиотечной
профессии и подготовки кадров, законодательных инициатив, международных связей
и зарубежного библиотечного дела; систематически проходят заседания
“круглых столов”, где обсуждаются актуальные профессиональные
проблемы.
С
1991 г. Московская библиотечная ассоциация начала издавать свой периодический
печатный орган – четырех полосную подписную газету “Московский
библиотечный вестник”, ставшую первой отечественной библиотечной газетой.
В июне 1991 г. МосБа учредила библиотечный благотворительный фонд. Являясь
самостоятельной общественной благотворительной организацией, фонд призван
оказывать материальную, финансовую, организационную и методическую помощь
библиотечно-информационным учреждениям и их сотрудникам.
5. Первый съезд российских библиотекарей.
“Золотой
век” русской истории оставил заметный след и в библиотечной жизни России.
В начале текущего столетия в Российском библиотечном деле произошли три
важнейших события: основано первое Общество библиотековедения (1908 г.), вышел
первый номер библиотечного журнала “Библиотекарь” (1910 г.),
состоялся первый Всероссийский съезд по библиотечному делу (1911 г.). Первые
два события были уже освещены, а вот по поводу последнего хотелось бы еще
поговорить.
Начало
ХХ века характеризуется бурным оживлением демократически настроенной
интеллигенции: проводились съезды учителей, книгоиздателей, земских деятелей,
… Идея проведения своего съезда властно овладела и умами библиотекарей.
Практически одновременно вопрос о съезде возник в ряде библиотек, Обществе
библиотековедения и Русском библиографическом обществе. В феврале 1910 г.
дирекция Никопольской публичной библиотеки опубликовала в “Русских
ведомостях” письмо, в котором говорилось о печальном положении библиотек.
Предлагалось приложить серьезные усилия для “уврачевания этого
общероссийского недуга”. “Наиболее своевременной мерой является
только съезд библиотечных деятелей, так как только такой съезд может выяснить и
разобраться в тех многочисленных и давно назревших вопросах, от правильного
разрешения которых зависит нормальная постановка библиотечного дела в
России”.[8] Письмо дирекции Никопольской библиотеки было опубликовано 6
февраля, а 22 февраля на заседании Общества библиотековедения был заслушан
доклад секретаря Общества А. Е. Плотникова о созыве съезда. Съезд было решено
провести в Санкт-Петербурге не позже июня 1911 года. В это же время Русское
библиографическое общество в письме в редакцию “Русских ведомостей”
заявило о своем намерении созвать в Москве съезд по библиографии и библиотековедению
на рождественские праздники 1910-1911 гг.. Между руководством обществ начались
переговоры о совместном проведении съезда, но прошло три месяца, а
окончательное соглашение так и не было достигнуто. Опасаясь, что это может
помешать созыву съезда Совет Общества библиотековедения предоставил Русскому
библиографическому обществу полную самостоятельность в этом вопросе, начав
хлопоты по получению правительственного разрешения на проведение съезда
библиотечных деятелей. В ноябре такое разрешение было получено и началась
интенсивная подготовительная работа. Всю тяжесть организационных забот взяло на
себя Общество библиотековедения. Были созданы подготовительные комиссии,
разработаны и разосланы по библиотекам анкетные листы, началась подготовка
большой экспозиции материалов по библиотечному делу, изыскивались средства,
уточнялись программа и правила работы съезда. В журнале
“Библиотекарь” постоянно публиковались информационные сообщения о
тематике докладов с мест, обращения принять участие в экспозиции и т. д..
Библиотечному
съезду предсказывали неизбежный провал. Даже среди членов Общества
библиотековедения высказывались опасения, что провинциальные библиотекари
“ввиду невыносимых условий труда” едва ли смогут принять участие в
съезде. Но после того как подготовительная комиссия разослала повсюду программу
съезда и условия участия, стали поступать заявления от желающих приехать на
съезд даже из самых глухих уголков России. Все сомнения оказались напрасными.
Съезд состоялся в Санкт-Петербурге с 1 по 7 июня 1911 года. Подход к выбору
делегатов был самым демократичным: в работе съезда мог принять участие
представитель любой библиотеки или учреждения, общества, содержащего
библиотеку, специалисты в области библиотечного дела и библиографии. Желающие
должны были обратиться к казначею Общества с заявлением и приложенным к нему
3-х рублевым взносом. Среди участников съезда – библиотекари и представители
земских и городских самоуправлений, библиографы и библиофилы, книгоиздатели и
книготорговцы. Около 75 % делегатов составили работники библиотек (в основном
академических и государственных). И по своему характеру, и по форме съезд стал
действительно всероссийским: кроме Петербурга и Москвы было представлено еще 34
губернии (Киевская, Томская, Саратовская, Пермская, Симбирская, Екатеринбургская
и др.). Кроме 346 делегатов, присутствовало еще около 200 приглашенных гостей.
С
приветственным словом обратился председатель Общества граф И. И. Толстой. Он
сказал, что библиотекари как никто иной являются посредниками в деле передачи
народу той духовной пищи, которая заключается в книге, и играет важнейшую роль
в просвещении своих сограждан. Он пожелал Съезду успешной работы и принятия
конструктивных решений, направленных на неуклонное развитие библиотек в России.
Работа съезда проходила на пленарном заседании и в 2-х секциях – академической
и секции общественных и народных библиотек. При последней действовало несколько
комиссий и подсекций: детских библиотек, железнодорожных библиотек, комиссия по
рассмотрению нормального плана библиотечной техники и др.. К моменту открытия
съезда, в соответствии с опубликованным ранее перечнем вопросов, для
рассмотрения поступило значительное число докладов. Несмотря на сжатые сроки,
большинство из них было заслушано и обсуждено. С докладами на съезде выступили
признанные авторитеты в сфере библиотечного дела и библиографии, такие как Е.
Н. Добржинский, Н. М. Лисовский, А.И.Калишевский, К. И. Рубинский, К. Н.
Дерунов. Всего было заслушано 39 докладов (11 – по академической секции и 28 –
по секции общественных и народных библиотек). Тематика выступлений была так
разнообразна, что изданные позже ” “Труды…” съезда по праву
получили название энциклопедии библиотечного дела”[10]. Полный список
докладов был опубликован в журнале “Библиотекарь”(1911. Вып.2.
с.220-224). В материалах съезда, как правило, отсутствует категоричность,
дается широкий спектр различных мнений по проблемам, многие из которых были
поставлены впервые.
В
самом общем виде можно определить круг важнейших вопросов, рассмотренных
съездом следующим образом:
–
о принципах и основах организации библиотечного дела;
–
библиотечное дело как особое самостоятельная специальность и библиотекари как
обособленная группа в ряду других специалистов;
–
технические вопросы библиотечного дела.
Участниками
съезда была подчеркнута необходимость государственного подхода к библиотечному
делу. Отмечалось, что нужна “широкая развернутая программа библиотечного
строительства”[11], требуется не “копеечные ассигнования, а
гигантские расходы, составляющие по примерной оценке 38 млн. рублей. Вообще на
съезде господствовал тон настоящих хозяев библиотечного дела, хорошо
чувствующих, что самое насущное, и отлично осознающих свою ответственность за
его судьбу. Делегаты понимали, что в силу сложившейся в стране ситуации их
решения по сути не имеют ни для кого обязательной силы. Тем не менее при
обсуждении и принятии резолюций по принципиальным вопросам съезд вырабатывал
как бы государственную точку зрения, хотя и не подкрепленную ни властью, ни
деньгами. По словам одного из руководителей съезда, П. М. Богданова, выдвинутые
требования политического характера были выражены в “идеально корректной и
чисто деловой форме”.
Чрезвычайно
важным представляется принятие “Резолюции по вопросам о принципах и
основах организации библиотечного дела земскими и городскими органами местного
самоуправления”[12]. В этом документе впервые в отечественном
библиотековедении четко сформулированы глубоко демократичные по своему
содержанию установки: общественный характер библиотечного дела, общедоступность
библиотек, полное и равномерное библиотечное обслуживание. Другим важным,
действительно кардинальным для всей программы съезда был вопрос о библиотечном
персонале. Учитывая, что и сегодня он не утратил своей актуальности,
остановимся на нем подробнее.
Основные
аспекты проблемы были изложены в обстоятельно разработанных докладах А. Р.
Войнич – Сяноженцкого, С. Д. Масловского, К. И. Рубинского, а также в
составленных Обществом библиотековедения “Записки по вопросу о мерах,
необходимых для улучшения постановки библиотечного бела в академических
библиотеках”. Задачи, которые ставились на съезде, можно сформулировать
следующим образом:
–
съезд должен был доказать самостоятельность библиотечной профессии, в этом его
участники видели залог и гарантии признания обществом истинной социальной роли
библиотекаря;
–
исходя из этого, необходимо было обосновать важность специальной подготовки
библиотечного персонала и определит оптимальные варианты организации обучения
библиотекарей.
Своеобразной
“декларацией” по этому вопросу стал доклад библиотекаря Императорской
Военно-Медицинской Академии А. Р. Войнич-Сяноженцкого “Библиотечное дело
как особая самостоятельная специальность и библиотекари как обособленная группа
в ряду других специалистов”, который не случайно был заслушан на
торжественном заседании в день открытия съезда.[13].
Страстно,
исполненном горечи и одновременно гордости за библиотечную профессию
выступлении А. Р. Войнич-Сяноженцкий, отмечал, что ” “идея” о
библиотековедении как особой самостоятельной специальности не только не
проникла в сознание широких масс, но она не встречает даже полного сочувствия
среди лиц, которые руководят постановкой библиотечного
дела” (Ч.2. С.15). Причина этого кроется в том, что библиотечную работу
считают по преимуществу механической и потому доступной для понимания каждого
здравомыслящего человека. Последствия непризнания за библиотечным делом права
на особую специальность очень печальны. Отсюда и назначение на библиотечные
должности несведущих в библиотечной работе, а иногда и просто полуграмотных
людей, и отсутствие специальной библиотечной подготовки, и нищенские размеры
вознаграждений за труд библиотекаря, и, в конечном итоге, бедственное положение
библиотек. Он последовательно проводил мысль о том, что “…библиотечное дело
имеет свои собственные задачи, свои самостоятельные методы для их выполнения,
что оно располагает целым рядом своеобразных технических приемов ,
взаимно переплетающихся и дополняющих друг друга, но строго объединенных одной
общей руководящей идеей – дать возможность читателю с удобством и
наиболее целесообразно пользоваться книжными богатствами” (Ч. 2. С.16). По
сути, в его докладе четко определены признаки самостоятельности библиотечной
профессии:
–
наличие единой цели (“общей руководящей идеи”) и специфических задач;
–
наличие особых методов и своеобразных технических приемов в деятельности
библиотек.
Признание
этих аргументов подводило к осознанию необходимости планомерной деятельности в
области подготовки библиотечных кадров.
Его
принципиальные выводы получили поддержку и дальнейшее развитие в выступлениях
других участников съезда.
Библиотекарь
Императорской Николаевской Военной Академии С. Д. Масловский высказал мнение,
что “формулировка, которую дал в докладе своем А. Р.
Войнич-Сяноженцкий,
требует существенной поправки: библиотекари не только особая профессия, но
профессия “ученая” (Ч.2. С. 123).
Совершая
соответствующий исторический экскурс, С. Д. Масловский отмечал, что в начале 19
века в библиотечном деле господствовал тип “библиотекаря-ученого”.
Дальнейшее
развитие библиотечной практики требовало чисто специальных технических проблем.
На смену библиотекарю-универсалу, по своим знаниям и кругу выполняемых
обязанностей, пришел библиотекарь-техник. Преобладание в российских библиотеках
начала 20 века этого типа библиотекарей есть не что иное, по мнению С. Д.
Масловского, как “отголоски “эпохи засилья техники””.
Дифференциация библиотечной работы и возрождения ученого звания библиотекаря
являются “вопросом сегодняшнего дня для академических библиотек Запада и
вопроса завтрашнего дня для русских библиотек” (Ч.1. С.99).
“Ученый
библиотекарь” начала ХХ в.,- подчеркивал докладчик,- не похож на своего
предшественника столетней давности. Отличие заключается, говоря современным
языком, в большей активности библиотекаря, усилении творческого начала в его
работе. Не противопоставляя две стороны библиотечной деятельности – техническую
и библиографическую, – С. Д. Масловский призывал к поиску оптимальных путей их
сочетания.
Если
доклады А. П. Войнич-Сяноженцкого и С. Д. Масловского имели обобщающий характер
и затрагивали принципиальные проблемы, то подготовленная Обществом
библиотековедения “Записка по вопросу о мерах, необходимых для улучшения
постановки библиотечного дела в академических библиотеках”, содержала
множество конкретных и очень конструктивных предложений.
“Для
того, чтобы поставить академические библиотеки на должную высоту, –
констатировалось в этом документе, – необходимо улучшить условия библиотечной
службы и, в связи с сим, получить возможность требовать от кандидатов на эти
должности соответствующей подготовки. Отсюда сама собой вытекает необходимость
дать лицам, желающим служить в академических библиотеках, возможность получить
как теоретическую, так и практическую подготовку в этой области” (Ч.1.
С.74). В качестве оптимального пути теоретической подготовки библиотечных
кадров в “Записке…” предусматривалось учреждение кафедр
библиотековедения при университетах. По поводу содержания профессионального
обучения будущих библиотекарей было сказано следующее: “Как необходимо для
правильной постановки библиотечного дела теоретическое изучение
библиотековедения… так же точно необходимо… введение библиографии в курс
университетского образования, с обязательством изучения этого предмета для тех
лиц, которые готовятся к библиотечной службе. Не может подлежать никакому
сомнению необходимость всестороннего знакомства с учением о книге, ее историей,
историей книгопечатания и письма, книжной торговлей, с литературой [по]
библиографии… Только с введением библиографии в курс университетского
преподавания может явиться для библиотечного персонала возможность
основательной подготовки в области знания, безусловно необходимого для его
деятельности” (Ч.1. С.75). Придавая большое значение теоретической подготовке
библиотекарей, составители “Записок…” не умаляли и роли
практических навыков. С учетом опыта западноевропейских библиотек была
предложена форма соответствующей стажировки. Для прохождения ее в крупнейших
библиотеках предполагалось допускать лиц, имеющих высшее образование, и
студентов выпускных курсов. Во время практики они должны были познакомиться с
каждым участком библиотечной работы, определенным образом проявить свои
способности.
Другим
важным условием успешной кадровой политики, по мнению авторов
“Записки…”, должен стать новый порядок замещения библиотечных
должностей. Для этого Общество библиотековедения считало желательным введение
особого испытания. По существу, характер этого испытания свидетельствует о
требованиях, которые должны предъявляться к библиотечным работникам разного
уровня.
Для
библиотекарей признавалось желательным: наличие высшего образования,
свидетельство о сдаче экзамена по библиотековедению и библиографии и о
прохождении годичного стажа в одной из академических библиотек. В ходе
испытания проверялись знания иностранных языков, знакомство с различными
системами размещения книг, с процессами каталогизации и умение пользоваться
различными библиографическими материалами. Желающие занять низшие штатные
должности в библиотеках должны иметь как минимум свидетельство об окончании
городского училища, уметь читать названия книг на латинском и немецком языках и
обладать некоторыми навыками практического характера, необходимыми для работы в
библиотеке.
Все
эти меры могли бы существенно повлиять на состояние библиотечного дела только
при двух непременных условиях:
–
предоставлении свободы и самостоятельности в управлении библиотекой;
–
“если материальное положение служащих в библиотеках будет таково, что лица
с высшим образованием не только будут охотно поступать на библиотечную службу,
но и будут готовиться к ней” (Ч.1. С.76).
Учитывая
большое значение этого документа, было решено заслушать на заседании съезда
“Записку…” по частям и вести обсуждение по каждому отдельному
пункту. Наиболее острая дискуссия развернулась по поводу форм обучения
библиотечного персонала. Часть выступавших ратовала за учреждение кафедр
библиотековедения и библиографии при университетах, другие отдавали
предпочтение курсовой системе подготовки. Фактически это была полемика не
столько о формах, сколько о содержании и уровне обучения. Сторонники
университетской подготовки библиотекарей отстаивали идеал широко образованного
библиотекаря-универсала. Их оппоненты особый акцент делали на собственно
профессиональное обучение, обосновывали целесообразность библиотечных курсов
различной продолжительности обучения.
Сторонники
первой точки зрения (А. Р. Войнич-Сяноженцкий, К. И. Рубинский, Л.Д.Брюхатов,
Н.С.Сафронеев и др.) исходили из того, что образовательный уровень библиотекарей
невысок, а библиотечная работа требует широкого кругозора, в идеале –
энциклопедического образования. “Надежды на возможность получения
энциклопедической подготовки на библиотечных курсах совершенно несбыточны
, – отмечал Л. Д. Брюхатов. – Кроме полузнаний , курсы в этом
отношении ничего не дадут. С другой стороны, лицо, получившее высшее
образование, будет в состоянии быстро ориентироваться в вопросах
библиотековедения, прослушав специальный дополнительный курс. Та
энциклопедичность, которая в известных границах действительно нужна
библиотекарю, приобретается им постепенно, в процессе многолетней работы в
библиотеке. Энциклопедичность же в широком смысле по нынешним временам почти
что невозможна, вследствие колоссального развития наук”.(Ч.1. С.63) А. Р.
Войнич-Сяноженцкий подчеркивал необходимость учреждения кафедр именно при
университетах, “ибо только университетская кафедра будет иметь достаточный
авторитет”(Ч.1. С.60).
Приверженцы
профессионального обучения (Е. Н. Добржинский, С. Д. Масловский, А.И.
Калишевский и др.) отмечали, что не существует “высшего общего
образования”. Университет с его факультетами – это по существу четыре
специальных школы, и окончание одного из факультетов не есть получение
энциклопедического образования.
“Современному
библиотекарю, – доказывал С .Д.Масловский, – нужно не так называемое
“общее” , не энциклопедическое – всего понемногу – образование , но
образование строго научное , замкнутое , по необходимости , кругом только
некоторых научных дисциплин . Вопрос о научной подготовке
библиотекарей , именно ввиду необходимости их научной специализации ,
несовместим с вопросом о профессиональной , технической их подготовке”(Ч
.1 .С .63) .
С
.Д .Масловского поддержал А .И. Калишевский, сославшийся на опыт Германии , где
налицо научная специализация библиотекарей : “Во главе каждого отдела
университетской библиотеки стоит особый специализировавшийся в этой области
наук библиотекарь” (Ч .1 .С .63) .
В
ходе обсуждения предлагались различные варианты организации курсов: двух –
трех-годичные курсы при некоторых учебных заведениях ; школа библиотековедения
при одной-двух лучших библиотеках; самостоятельные библиотечные курсы .
Последнему
вопросу было уделено особое внимание .
Невозможно
, как предполагал С . Д . Масловский , присоединить библиотечные курсы ни к
одному из учебных заведений , поскольку содержание и общеобразовательной , и
специальной подготовки не совпадает ни с одним учебным заведением .
” Присоединение курсов или кафедр к какому-либо учреждению
передает руководство делом подготовки библиотекарей в чужие , неподготовленные
, и вернее всего – безучастные руки . Выработка будущих
библиотекарей должна быть делом самих библиотекарей: курсы должны быть
совершенно самостоятельны” .(Ч.1.С. 62) .
После
многочасовой дискуссии большинством голосов (28 против 17) секция академических
библиотек приняла резолюцию об учреждении особых библиотечных курсов, отметив
необходимость ограничения их программы исключительно циклом специальных
библиотечных дисциплин (без включения каких-либо образовательных предметов).
Такое
всестороннее, детальное обсуждение вопроса о библиотечном персонале и принятие
по этому поводу конкретной резолюции имело большое значение. Недаром в одной из
рецензий на “Труды …” съезда отмечалось: “Самым общим
результатом съезда, – результатом, которому суждено быть занесенному в скрижали
русского библиотечного дела ,- является бесспорно категорическое провозглашение
библиотечного дела особой ученой профессией”.[14].
На
заседании секции общественных и народных библиотек рассматривались вопросы
организации библиотечного обслуживания широких народных масс, помощи со стороны
городских и земельных органов самоуправления, принципы комплектования.
Докладчики
констатировали неудовлетворительное состояние и плохую организацию сети
общедоступных библиотек по всей России. Жаркие споры вызвал вопрос о путях их
развития. Спор велся в двух направлениях. Сторонники первого, выраженного в
докладе Общества библиотековедения, настаивали на необходимости широко
развернуть организацию библиотечного дела в России, не останавливаясь при этом
перед расходами (около 38 млн. руб.), которые потребуются из государственных и
земских средств. Другое направление отстаивали представители Московского и
Нижегородского губернских земств. Они указывали на утопичность такого решения
вопроса и предлагали съезду санкционировать упрощенные, более дешевые и
доступные проекты организации библиотечных сетей. Съезд поддержал первое
направление, что было отражено в его итоговых документах.
К
числу важнейших решений необходимо также отнести признание роли общественности
в управлении библиотеками и принцип бесплатности пользования ими. Съезд
постановил разработать систематический план развития сети общедоступных
библиотек для Санкт-Петербурга, Москвы и других крупных городов, а также
потребовал от городских дум увеличить ассигнования на их содержание.
Обсуждались вопросы комплектования фондов общественных и народных библиотек. В
рекомендациях записано, что каждая библиотека должна заключать в себе
произведения беллетристического, научного характера, по прикладным знаниям и
религиозного содержания, на литературных языках тех национальностей, которые
населяют местность, обслуживаемую той или иной библиотекой. Приобретение книг
новейших авторов, еще не занявших определенного места в истории литературы,
должно находиться в зависимости от средств. Иностранную литературу нужно
включать в состав фонда только лучшую и в хорошем переводе.[15].
По
этим записям можно судить о том, насколько продуманным и логичным было в то
время комплектование фондов общедоступных библиотек.
6. Итоги первого всероссийского библиотечного съезда.
Первый
всероссийский библиотечный съезд имел огромное значение. Как отметил в своем
выступлении один из его участников, Б. Б. Веселовский, цель съезда состояла в
том, “чтобы ясно сформулировав назревшую потребность времени, потребность
в удовлетворении культурных запросов массы грамотного населения, – указать
практические пути к ее разрешению” (Ч.1. С. 132). С этой задачей съезд
справился.
Было
положено начало консолидации библиотек во всероссийском масштабе. Съезд явился
ярким показателем жизнеспособности Общества библиотековедения, способствовал
росту его популярности и, в конечном итоге, сыграл положительную роль в
становлении библиотечных кадров в России.
Организационно
съезд, конечно, не был идеален. Обилие докладов (особенно на секции
общественных и народных библиотек) привело к тому, что многие аспекты не были
достаточно глубоко и всесторонне обсуждены. По ряду дискуссионных вопросов не
удалось найти оптимального решения. Стремление охватить все наболевшее,
соответственно отразить это в резолюциях сказалось на качестве последних
(достаточно обратиться к резолюциям о правовом положении библиотек и о
“Нормальном плане постановке библиотечной техники в небольших
библиотеках”). Либерально – демократическая печать встретила съезд
восторженно. Многие газеты столичные и провинциальные, систематически освещали
его ход и по достоинству оценили итоги. Представители правой печати высказывались
саркастически, называли библиотечный съезд “бестолковым”[16],
“нелепым”[17], съездом “150 олухов оттенков”[18].
Особенно
много нападок вызвала резолюция о принципах и основах организации библиотечного
дела земскими и городскими органами местного самоуправления. Газета
“Россия” по этому поводу писала “Библиотечный съезд не мог
удержаться от пошлой выходки и принял “резолюцию” на счет
“переустройства земства на демократических началах”. Стыдно за взрослых
людей, унижающихся до подобных благоглупостей”[19].
Корреспонденту
“Нового времени” показалось “смешной претензия
людей, компетентность которых может быть признана только в пределах их
маленькой и узкой специальности, на разрешение вопросов, требующих широкого
умственного кругозора”[20]. Газета “Земщина” называла эту
резолюцию “дурацкой … циничной до глупости”[21].
Целую
бурю негодования правой прессы вызвала и резолюция об учреждении библиотечных
курсов. “Ахинеей” назвала эту идею газета “Новое
время”[22]. Еще более резким оказался автор передовой статьи газеты
“Свет”, назвавший проект учреждения курсов “ядовитым”.
Причина неприятия идеи библиотечных курсов изложена им предельно ясно:
“Необходимо, изволите видеть, устроить на местах “крестьянские
библиотечные курсы”, где представители третьего элемента обучали бы
крестьянскую молодежь “библиотечному делу”, то есть обрабатывали бы
ее в духе и направлении если не товарищеском, то по малой мере
кадетском”[23]. Показателен вывод, сделанный в той же газете буквально на
следующий день: “… Правая печать заговорила о желательности вообще не
допускать таких левых затей.
Мы
вполне разделяем отношение правой печати к этим съездам”[24].
По
окончании съезда Общества библиотековедения создало специальную комиссию по
выполнению принятых решений. Добиться всех демократических преобразований тогда
было, разумеется, невозможно, однако кое-что из намеченного в резолюциях съезда
все-таки было осуществлено.
В
конце 1911 года в соответствии с “Резолюцией по вопросу о положении
библиотечного дела в городах” было создано объединение библиотекарей
Москвы – Комиссия библиотековедения при Русском библиографическом обществе.
Предпринимались
попытки организации библиотечного образования. В Воронеже, Оренбурге, Харькове,
Перми были открыты краткосрочные библиотечные курсы. В некоторых городах
“Библиотековедение” ввели в программу курсов для внешкольных
работников, земских учителей. Самостоятельные, постоянно действующие
библиотечные курсы Общества библиотековедения в этот период создать не могло
из-за отсутствия средств.
В
соответствии с наказом съезда Общества библиотековедения довело до конца
решение вопроса о повышении оплаты труда работников академических библиотек.
Благодаря ходатайству совета Общества, удалось значительно повысить размеры
окладов библиотекарей по сравнению с теми, что предполагались в законопроекте о
штатах университетских библиотек.
О
чем же говорят нам сегодня события 87 – летней давности, столь долго
находившиеся в не заслуженном забвении?
Надо
продолжать демократические традиции наших петербургских предшественников,
памятуя о том, что именно съезд является “высшей формой демократического
самоуправления и профессионального самосознания”[25]. Подлинно всесоюзный
съезд даст возможность не только получить полную картину реального состояния
библиотечного дела в стране, но и сплотить наиболее инициативные силы, наметить
пути выхода из нынешнего кризиса. Нам нужен съезд.
Как
и в начале века, библиотекари должны увидеть болевые точки с государственных
позиций, не замыкаться на мелочах, которых так легко “завязнуть”
надолго и безнадежно. Мы обязаны быть конструктивными, нести ответственность за
свои слова.
Мало
принять даже самые мудрые решения – надо добиться их выполнения. Необходим
координационный, организационный центр для проведения этой колоссальной работы.
Таким может стать ныне Российская федерация библиотечных обществ и ассоциаций.
Только
имея полномочия реальной власти, удастся перейти к логическому завершению того,
что было начато в Санкт-Петербурге летом 1911 года.
Список литературы
1.
Бендерский И. С чем подошли к революции // Библиотекарь. – 1991. – №10. – С. 60.
2.
Смушкова М.А. К вопросу о библиотечных объединениях // Красный библиотекарь. –
1924. – №2-3. – С. 11.
3.
Статьи : Звездин В. К методике работы библиотечных объединений: Итоги и перспективы
// Красный библиотекарь. – 1925. – №3. – С.42-48; Звездин В. Как же вести
работу объединения. По поводу ст. Бажанова в №1 “Красного
библиотекаря” за 1925 г. // Красный библиотекарь. – 1925. – №4. – С.66-72;
Вугман И.
Библиотечные
объединения и ассоциации библиотек: По поводу ст. Бажанова // Красный
библиотекарь. – 1925. – №6. – С.57-59; Бажанов Б. Что и как должны делать
бибобъединения: в порядке дискуссии // Красный библиотекарь.- 1926. – №6. –
С.51-62.
4.
О подготовке и переподготовке библиотечных работников: Инструкция //
Программные материалы о подготовке и повышению квалификации ликвидаторов
неграмотности, библиотекарей и клубных работников. – М; 1925. – С.27-31.
5.
Рабичев Н. Больные вопросы библиотечной работы пофсоюзов: Докл. на
всеукраинском бибсовещании… – Харьков, 1927 – С.39.
6.
Маймистов. Почему мы против библиотечных объединений? // Культработник. – 1927.
-№6. – С.11.
7.
Смушкова М.А. Методические конференции о работе бибобъединений // Красный
библиотекарь. – 1926. – №9. – С.4.
8.
Съезды библиотечных деятелей: (Письмо в редакцию) // Рус. ведомости. – 1919. –
№29. – С.5.
9.
Плотников А.Е. Общий ход работы съезда: Его состав и средства // Библиотекарь.
– 1911.- №3. – С.293.
10.
Постников С. Труды Первого Всероссийского по библиотечному делу // Заветы. –
1913. – №9. – С.239.
11.
Богданов П.М. Итоги I Всероссийского съезда по библиотечному делу //
Библиотекарь. – 1911. – №3. – С.286.
12.
Резолюция по вопросам о принципах и основах организации библиотечного дела
земскими и городскими органами местного самоуправления // Труды Первого
Всероссийского съезда по библиотечному делу. – С – Пб., 1912. – Ч.1. –
С.202-208(Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием части и
страницы.)
13.
Масловский С.Д. Обзор работ I секции съезда:(Академические библиотеки) //
Библиотекарь. – 1911. – №3. – С.299.
14.
Б – ш – ъ С. Труды Первого Всероссийского съезда по библиотечному делу
//Речь.-1913.-№108.-С.3 15. //Библиотекарь.-1911.-Вып. 3.-С.318-319.
16.
//Новое время.-1911.-10 июня
17.
Рус. знамя.-1911.-11июня.
18.
Рус. знамя.-1911.- 16 июня.
19.
Россия.-1914.-10 июня.
20.
//Новое время.-1911.-2 июля.
21.
Земщина.-1911.-11 июня.
22.
Кассия. за синей птицей//Новое времяю-1911.-9 июня.
23.
//Свет.-1911.-11 июля.
24.
Попов А. Мыльные пузыри // Свет.-1911.-12 июня.
25.
Соколов А. В.В повестке дня – библиотечный съезд//Библиотечная жизнь России:
Краткая инф. справка.-Вып.2.-Л.,1990.-С.8.
***
1.
Бендерский И. С чем подошли к революции // Библиотекарь. – 1991. –
№10.-С.59-60.
2.
Зверевич В. Заметный след в истории // Библиотека.-1992.-№1.-С.7-8.
3.
Клюев В.К. Формирование общественных структур управления библиотечным делом
Российской Федерации: лекция.-М.,1992.-С.16-19.
4.
Пудов В. Так начиналось…// Библиотекарь.-1989.-№6.-С.8-10.
5.
Рубанова Т.Д. Первый съезд российских библиотекарей (80 лет спустя)//Советское
библиотековедение.-1991.-№6.-С.43-51.
6.
Харламов В.И. Феномен библиотечной идеологии: с позиций историка// Советское
библиотековедение.-1992.-№2.-С.41-46.
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.yuro.ru