БИОГРАФИЯ ДАВИДА ЮМА.
Давид Юм родился в 1711 г. в столице Шотландии Эдинбурге, в семье небогатого дворянина, занимавшегося юридической практикой. Некоторое время Юм посещал Эдинбургский университет, но из-за материальных затруднений вынужден был оставить учебу. Позже, в 1734 году, он совершил образовательную поездку во Францию на три года, большую часть из которых провел в Ля-Флеш.
Во время пребывания во Франции Юм написал «Трактат о человеческой природе» в составе трех книг, который был опубликован в Лондоне в 1737-1740 г.г. В произведении рассматривались вопросы теории познания, психологии и морали.
В 1741-1742 годах Юм опубликовал книгу под названием «Моральные и политические очерки (эссе)».Эта книга принесла ему значительную популярность на родине.
В середине 40-х годов Юм в качестве секретаря генерала Сен-Клера отправился в военную экспедицию против французской Канады, а затем, в составе военных миссий, посетил Вену и Турин. В Италии он переделал первую книгу «Трактата» в «Исследование о человеческом познании».
В 1752 году Общество юристов избрало Юма своим библиотекарем, и он взялся за создание шеститомной «Истории Англии»-книги, вызвавшей неоднозначное к себе отношение.
В 1763-1766 годах Юм находился на дипломатической службе во французской столице. После возвращения он два года занимал пост помощника государственного секретаря.В 1769 году он вышел в отставку и возвратился в Эдинбург, где стал секретарем Философского общества и занимался просветительской деятельностью.
В начале 70-х годов Юм не раз возвращался к работе над своим последним крупным произведением «Диалоги о естественной религии», но так и не закончил его.
Юм скончался в августе 1776 года.
ФИЛОСОФСКОЕ УЧЕНИЕ ДАВИДА ЮМА.
Основные положения.
Юм переделал учения Беркли и Локка на агноситческий манер, сглаживая острые углы и устраняя крайние положения. Юм стремился создать философию «здравого смысла», философию осторожную, «сдержанную», чуждую как материализму, так и наивному спиритуализму.
Исходный пункт рассуждений Юма заключается в убеждении, что имеется факт непосредственной данности нам ощущения, а отсюда и наших эмоциональных переживаний. Юм сделал вывод, будто мы в принципе не знаем и не можем знать, существует или же не существует материальный мир как внешний источник ощущений. “… Природа держит нас на почтительном расстоянии от своих тайн и предоставляет нам лишь знание немногих поверхностных качеств”
Почти вся последующая философия Юма строится им как теория познания, описывающая факты сознания. Превращая ощущения в абсолютное «начало» познания, он рассматривает структуру субъекта в изоляции ее от его предметно-практической деятельности. Эта структура, по его мнению, состоит из атомарных впечатлений (impressons) и из тех психических продуктов, которые от этих впечатлений производны. Более всего из числа этих производных видов психической деятельности Юма интересуют «идеи (ideas)», под которыми он имеет в виду не ощущения, как это было у Беркли, а нечто иное. «Впечатления» и «идеи» в совокупности Юм называет «восприятиями (perceptions)».
«Впечатления» — это те ощущения, которые получает тот или иной субъект от событий и процессов, разыгрывающихся в поле действия его органов чувств. Итак, «впечатления» суть ощущения субъекта. Но не только. Нередко под «впечатлениями» Юм понимал и восприятия в смысле, отличающем их от ощущений (ощущаются отдельные свойства вещей, а воспринимаются вещи в их интегральном виде). Таким образом, Юмовы «впечатления» — это не только простые чувственные переживания, но и сложные чувственные образования. В состав впечатлений он включает кроме ощущения эмоции, в том числе и бурные (страсти) и«спокойные (calm)» переживания морального и эстетического характера.
Что же понимал Юм под «идеями»? «Идеи» в его теории познания — это образные представления и чувственные образы памяти, а кроме того, продукты воображения, в том числе продукты искаженные, фантастические. К числу «идей» Юм относил также и понятия, так как он был склонен растворять теоретическое (абстрактное) мышление в переживаниях эмпирических (конкретно-чувственных) образов, подобно тому как это делал и Беркли.
Итак, «идеи» в системе терминологии Юма представляютсобой приблизительное, более слабое или менее яркое (не столь «живое») воспроизведение «впечатлений», то есть их отражение внутри сферы сознания. “… Все идеи скопированы с впечатлений”. В зависимости от того, простыми или сложными оказываются впечатления, идеи также бывают соответственно простыми или сложными.«Восприятия» включают в себя «впечатления» и «идеи».Они для Юма суть познавательные обьекты, предстоящие сознанию.
Ассоциации и абстракции.
Человек не может ограничиваться только простыми впечатлениями. Для успеха своей ориентировки в среде он должен воспринимать сложные, составные впечатления, структура и группировка которых зависят от структуры самого внешнего опыта. Но кроме впечатлений есть еще идеи. Они также бывают сложными. Как же образуются последние? На этот вопрос Юм дает свой ответ: они образуются посредством ассоциирования простых впечатлений и идей.
В ассоциациях Юм видит главный, если не единственный способ мышления посредством чувственных образов, а таковым для него является не только художественное, но и всякое мышление вообще. Ассоциации прихотливы и направляются случайными комбинациями элементов опыта, а потому сами они по содержанию случайны, хотя по форме и согласуются с некоторыми постоянными (и в этом смысле необходимыми) схемами.
Юм выделял и различал следующие три главные вида ассоциативных связей: во-первых, по сходству, во-вторых, по смежности в пространстве и времени, в-третьих, по причинноследственной зависимости. В рамках этих трех видов могут ассоциироваться впечатления, впечатления и идеи, идеи друг с другом и с состояниями предрасположенности (установками) к продолжению ранее возникших переживаний. “… Когда любое впечатление воспринимается нами, то оно не только переносит ум к связанным с этим впечатлением идеям, но и сообщает им часть своей силы и живости… после того как ум уже возбужден наличным впечатлением, он образует более живую идею связанных с ним объектов благодаря естественному переключению установки (disposition) с первого на второе”
Во-первых, ассоциации происходят по сходству, которое бывает не только положительным но и отрицательным по своему характеру. Последнее означает, что вместо сходства налицо контраст: так, при переживаниях эмоций нередко появляется состояние аффекта, противоположное прежнему состоянию. “… Второстепенный импульс (movement), — пишет Юм в эссе «О трагедии», — преобразуется в доминирующий и дает ему силу, хотя иного, а иногда и противоположного характера…
Однако большинство ассоциаций по сходству положительное. Юм считает, что ассоциации по сходству играют наибольшую роль в математических размышлениях.
Во-вторых, ассоциирование происходит по смежности в пространстве и по непосредственной последовательности во времени, то есть также по смежности. Это более всего случается с идеями внешних впечатлений, то есть с воспоминаниями о прежних ощущениях, упорядоченных пространственно-временным образом сами по себе идеи, а тем более эмоции «пространственно смежными» в буквальном смысле, находясь в психике человека, не бывают, хотя они, конечно, локализованы в мозгу. Больше всего полезных случаев ассоциирования по смежности, полагает Юм, может быть указано из области эмпирического естествознания. Так «мысль о какомнибудь объекте легко переносит нас к тому, что с ним смежно, но лишь непосредственное присутствие объекта делает это с наивысшей живостью».
В-третьих, возникают ассоциации по причинно-следственной зависимости, которые наиболее важны при рассуждениях, касающихся теоретического естествознания. Если мы считаем, что А есть причина, а В — следствие, то в дальнейшем, когда мы получаем впечатление от В, у нас в сознании всплывает идея об А, причем может быть и так, что эта ассоциация развивается в обратном направлении: при переживании впечатления или идеи А у нас появляется идея В.
Следует иметь в виду, что, описывая ассоциации по причинно-следственной зависимости, Юм исходит из того, что схема «А есть причина, а В — ее следствие» уже возникла как вообще, так и применительно к любому из будущих конкретных случаев и действует в качестве «готового звена» механизма этой ассоциации.
Учение об ассоциациях разрушало логическую трактовку мыслительных процессов, изымало из мышления его логическую основу. Такую же роль в теории познания Юма исполняет так называемая репрезентативная концепция абстрагирования и обобщения. Юм заимствовал ее у Беркли и включил в свою ассоциативную схему. Но это включение было связано с внесением в данную концепцию нескольких изменений.
Само по себе репрезентативное понимание абстрагирования заключалось в следующем. Существование общих понятий отрицается, и их функцию исполняет чувственный образ — представление одного из единичных предметов. Вслед за Беркли Юм часто пренебрегает отличием понятий от представлений (images), а общего — от единичного.
Какие же изменения внес Юм в эту теорию согласно которой «некоторые идеи являются особенными по своей природе, но, представительствуя, они общи»?
Во-первых, исходный класс похожих друг на друга вещей, из которого затем извлекается репрезентант, образуется, согласно Юму, стихийно, под влиянием ассоциаций по сходству. Во-вторых, в отличие от Беркли Юм считает, что чувственный образ берет на себя роль репрезентанта (представителя всех членов данного класса вещей) временно, а затем передает ее слову, которым этот образ обозначается.
Ассоциативный способ образования чувственных репрезентантов смягчает сугубо индивидуальный их характер, которым они отличались у Беркли. При образовании репрезентанта черезассоциации неповторимые признаки единичного чувственного образа как бы стираются и отвлекаемая идея освобождается от особенностей отдельных впечатлений. Общее начинает проглядывать сквозь единичного репрезентанта как «сторона» всех образов, ассоциируемых по принципу их приблизительного сходства друг с другом. Если у Беркли абстрактная идея есть реальный индивидуальный «предмет» ( комплекс ощущений), то у Юма она отвлекается от индивидуальности в той же мере, в какой ассоциации опираются не на тождество, но именно на относительность этого тождества, то есть на различия между ассоциируемыми идеями: ведь ассоциирование абсолютно тождественных идей не дает ничего, кроме никому не нужных тавтологий. При этой поправке репрезентативная концепция абстрагирования приходит в соответствие с фактами художественного мышления, в котором образный пример, если он удачно подобран, заменяет массу общих описаний и даже более эффективен.
Те идеи, которым Юм придает статус общих, оказываются как бы усеченными частными идеями, сохраняющими в числе своих признаков только те, что имеются и у иных частных идей данного класса. Такие усеченные частные идеи представляют собой полуобобщенный, смутный образ-понятие, ясность которому придает соединяемое с ним, опять-таки по ассоциации, слово.
О существовании субстанции.
Решая общую проблему субстанции, Юм занял такую позицию: «невозможно доказать ни существование, ни несуществование материи», то есть занял агностические позиции. Такова же его формула и в отношении субстанционального «высшего духа», то есть бога, хотя в практической жизни Юм был атеистом. Подобной агностической позиции следовало ожидать от него и в отношении существования человеческих душ, но в этом вопросе Юм более категоричен и совершенно отвергает воззрение Беркли. Он убежден, что никаких душ — субстанций нет.
Юм отрицает существование «Я» как субстракта актов восприятия и утверждает, что то, что называют индивидуальной душой — субстанцией, есть «связка или пучок (budle or collection) различных восприятий, следующих друг за другом с непостижимой быстротой и находящихся в постоянном течении»
Юм более широко, чем Беркли, рассматривает вопрос существования субстанции. По-иному, чем его предшественник, он понимает и источник возникновения убежденности людей в существование материальной субстанции.Беркли видел причину появления у людей иллюзорной, по его мнению, веры в то, что материальная субстанция существует, в фактах взаимосвязанности и яркости определенного рода ощущений. Их взаимосвязанность предполагалась при этом непрерывной во времени, поскольку наличие разрывов в последовательности ощущений данную иллюзию ослабляет. Иначе смотрит на этот вопрос Юм: перерывы в восприятиях, наоборот, оказываются, по его мнению, источником веры в бытие субстанциальной их основы, если после перерывов те же самые восприятия появляются вновь и вновь. Для Беркли проблема субстанции сводилась к тому, чтобы как-то истолковать устойчивое сосуществование явлений, а для Юма это прежде всего проблема истолкования связи явлений друг с другом во временной их последовательности. Поэтому, по Беркли, убеждению в существовании материальной субстанции мешает наличие самих временных перерывов в ощущениях, а по Юму, помехой этому убеждению оказываются изменения в характере взаимосвязанных друг с другом восприятий, то есть перемены в «наборе» их сочетаний.
Это значит, что Юм в данной проблеме переносит центртяжести на вопрос о причинении наших впечатлений. Так, например, рассуждает он, получая впечатления лампы, стоящей на столе и время от времени мной зажигаемой, я полагаю на основании этого, что существует данный материальный объект под названием «лампа». Итак, разрешение проблемы субстанции зависит, с точки зрения Юма, от более общей проблемы причинности.
Придя к мысли о зависимости проблемы субстанции от проблемы причинности, Юм определил субстанцию как предполагаемый центр ассоциативного суммирования перцепций во времени (а также друг с другом) в относительно устойчивую целостность. Ассоциации обеспечивают соединение отличающихся друг от друга комбинаций впечатлений (например, вид некоторого предмета сейчас и его изменившийся вид спустя несколько лет) в представлении об объектах вне человеческого сознания. Эти последние объекты мыслятся как причина комбинаций впечатлений в сознании людей.
Весь этот механизм можно суммировать следующим образом: сначала воображение объединяет похожие друг на друга перцепции в общую для них серию. Затем люди приписывают перцепциям данной серии непрерывное существование и в те интервалы времени, когда их никто не воспринимает. Возникает «фикция непрерывного существования», передаваемого нашими чувствами гипотетическим вещам вне сознания, после чего складывается устойчивое представление о том, что перцепции суть следствия внешних вещей, причинно обусловлены ими. Перцепции прерывисты и изменчивы, зато вызывающие их внешние объекты относительно постоянны и устойчивы.
Так возникает будто бы раскол действительности на два различных мира: предположительный мир субстанциональных вещей и чувственный мир восприятий. Встает вопрос, имеются ли «мостики» причинения, снова соединяющие эти миры друг с другом?