Bottom of Form Льюис Кэрролл. Алиса в Зазеркалье

Bottom of FormЛьюис Кэрролл. Алиса в Зазеркалье———————————————————————– Lewis Carroll. Through The Looking-Glass And What Alice Found There. Пер. – Н.Демурова. OCR & spellcheck by HarryFan, 4 October 2000 ———————————————————————–(Сквозь зеркало и что там увидела Алиса)Белая Пешка (Алиса) начинает и становится Королевой в одиннадцать ходов1. Алиса встречает Черную Королеву 2. Алиса через d3 (железная дорога идет на d4 (Траляля и Труляля) 3. Алиса встречает Белую Королеву (с шалью) 4. Алиса идет на d5 (лавка, река, лавка) 5. Алиса идет на d6 (Шалтай-Болтай) 6. Алиса идет на d7 (лес) 7. Белый Конь берет Черного Коня 8. Алиса идет на d8 (коронация) 9. Алиса становится Королевой 10. Алиса “рокируется” (пир) 11. Алиса берет Черную Королеву и выигрывает партию1. Черная Королева уходит на h5 2. Белая Королева идет на с4 (ловит шаль) 4. Белая Королева уходит на f8 (оставляет на полке яйцо) 5. Белая Королева идет на с8 (спасаясь от Черного Коня) 6. Черный Конь идет на е7 7. Белый Конь идет на f5 8. Черная Королева идет на е8 (“экзамен”) 9. Королевы “рокируются” 10. Белая Королева идет на a6 (суп)^ DRAMATIS PERSONAE (РАССТАНОВКА ПЕРЕД НАЧАЛОМ ИГРЫ)БЕЛЫЕФигуры: Труляля, Единорог, Овца, Белая Королева, Белый Король, Старичок, Белый Рыцарь, Траляля Пешки: Маргаритка, Зай Атс, Устрица, Крошка Лили, Лань, Устрица, Болванс Чик, МаргариткаЧЕРНЫЕФигуры: Шалтай-Болтай, Плотник, Морж, Черная Королева, Черный Король, Ворон, Черный Рыцарь, Лев Пешки: Маргаритка, Чужестранец, Устрица, Тигровая Лилия, Роза, Устрица, Лягушонок, МаргариткаДитя с безоблачным челом И удивленным взглядом, Пусть изменилось все кругом И мы с тобой не рядом, Пусть годы разлучили нас, Прими в подарок мой рассказ.Тебя я вижу лишь во сне, Не слышен смех твой милый, Ты выросла, и обо мне, Наверное, забыла (*1). С меня довольно, что сейчас Ты выслушаешь мой рассказ.Он начат много лет назад Июльским утром ранним, Скользила наша лодка в лад С моим повествованьем. Я помню этот синий путь, Хоть годы говорят: забудь!Мой милый друг, промчатся дни, Раздастся голос грозный. И он велит тебе: “Усни!” И спорить будет поздно. Мы так похожи на ребят, Что спать ложиться не хотят.Вокруг – мороз, слепящий снег И пусто, как в пустыне, У нас же – радость, детский смех, Горит огонь в камине. Спасает сказка от невзгод – Пускай тебя она спасет.Хоть легкая витает грусть В моей волшебной сказке, Хоть лето кончилось, но пусть Его не блекнут краски, Дыханью зла и в этот раз Не опечалить мой рассказ.^ ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРАТак как шахматная задача, приведенная на предыдущей странице, поставила в тупик некоторых читателей, мне следует, очевидно, объяснить, что она составлена в соответствии с правилами – насколько это касается самих _ходов_. Правда, _очередность_ черных и белых не всегда соблюдается с надлежащей строгостью, а “рокировка” трех Королев просто означает, что все три попадают во дворец; однако всякий, кто возьмет на себя труд расставить фигуры и проделать указанные ходы, убедится, что “шах” Белому Королю на 6-м ходу, потеря черными Коня на 7-м и финальный “мат” Черному Королю не противоречат законам игры (*2). Новые слова в стихотворении “Бармаглот” вызвали известные разногласия относительно их произношения; мне следует, очевидно, дать разъяснения и по _этому_ пункту. “Хливкие” следует произносить с ударением на первом слоге; “хрюкотали” – на третьем; а “зелюки” – на последнем”. Для шестьдесят первой тысячи этого издания с деревянных форм были сделаны новые клише (так как их не использовали непосредственно для печати, они находятся в таком же отличном состоянии, как и а 1871 г., когда их изготовили); вся книга была набрана новым шрифтом. Если в художественном отношении это переиздание в чем-либо будет уступать своим предшественникам, это произойдет не по вине автора, издателя или типографии. Пользуюсь случаем уведомить публику, что “Алиса для детей”, стоившая до сего дня 4 шиллинга без обложки, продается сейчас на тех же условиях, что и обычные шиллинговые книжки с картинками, хоть я и уверен, что она превосходит их во всех отношениях (за исключением самого _текста_, о котором я не вправе судить). 4 шиллинга – это была цена вполне разумная, если учесть, какие серьезные расходы повлекла для меня эта книга; впрочем, раз Читатели говорят: “За книжку с картинками, как бы хороша она ни была, мы _не_ желаем платить больше четырех шиллингов”, – я согласен списать в убыток свои расходы по ее изданию, и, чтобы не оставить малышей, для которых она была написана, вовсе без нее, я продаю ее по такой цене, что для меня равносильно тому, как если б я раздавал ее даром. Рождество 1896 г.^ 1. ЗАЗЕРКАЛЬНЫЙ ДОМОдно было совершенно ясно: _белый_ котенок тут ни при чем; во всем виноват черный и никто другой. Вот уже полчаса, как мама-кошка мыла Снежинке мордочку (а та стойко сносила эту муку) – так что при всем желании Снежинка ничего не _могла_ сделать. А знаешь, как Дина умывала своих котят? Одной лапой она хватала бедняжку за ухо и прижимала к полу, а другой терла ей всю мордочку, начиная с носа, против шерсти. Как я уже сказал, что это время она трудилась над Снежинкой, а та лежала смирно, не сопротивлялась, да еще пыталась мурлыкать – видно, понимала, что все это делается для ее же блага. С черненькой Китти Дина покончила раньше, и теперь, пока Алиса сидела, свернувшись калачиком на уголке просторного кресла, что-то бормоча про себя в полудреме, Китти от души забавлялась, играя с клубком шерсти, которую Алиса мотала поутру; она весело гоняла его по полу и, конечно, размотала и запутала вконец. Нитки валялись теперь на коврике перед камином, до того спутанные, что на них страшно было смотреть, а Китти прыгала по ним, пытаясь поймать собственный хвост. – Ах, Китти, до чего же ты противная! – сказала Алиса, поймав ее и легонько целуя в мордочку, – для того, видно, чтобы она получше поняла, что хозяйка на нее сердится. – Неужели Дина тебе не объясняла, как себя нужно вести? Она взглянула с укоризной на Дину и как можно строже добавила: – _Нехорошо_, Дина, _нехорошо_! А потом она опять забралась в кресло, прихватив с собой шерсть и котенка, и снова принялась за клубок. Но дело у Алисы шло медленно, потому что она все время отвлекалась – то беседовала с Китти, а то бормотала что-то себе под нос. Китти смирно сидела у нее на коленях, притворяясь, что внимательно следит за тем, как Алиса мотает шерсть; время от времени она протягивала лапку и тихонько трогала клубок, словно желая сказать, что с удовольствием помогла бы, если б умела. – А знаешь, что будет завтра? – говорила Алиса. – Ты бы и сама догадалась, если б сидела со мной утром на окошке. Только ты была занята – Дина тебя умывала. А я смотрела, как мальчишки собирают щепки на костер. Для костра надо много щепок, Китти. Было ужасно холодно, а тут еще снег пошел – пришлось им разойтись по домам! Но не горюй, Китти! Завтра мы пойдем смотреть на костер! (*3) Тут Алиса намотала немножко шерсти Китти на шею – просто так, чтобы посмотреть, пойдет ли ей это; Китти стала вырываться – клубок скатился на пол и опять размотался. – Знаешь, – продолжала Алиса, когда они снова устроились в кресле, – я так на тебя рассердилась. Китти, когда увидела, что ты наделала. Я чуть было не открыла окошко и не посадила тебя на снег! Ты это заслужила, шалунья! Что ты можешь сказать в свое оправдание? А теперь слушай и не прерывай меня! (Тут она погрозила Китти пальцем.) Я тебе все скажу! Во-первых, ты пищала, когда тебя мыли сегодня утром. Да, возражать тебе нечего, я слышала своими собственными ушами! Что ты там говоришь? (Алиса замолчала, сделав вид, что слушает Китти.) Она попала тебе лапой в глаз? Сама виновата, незачем тебе было открывать глаза! Если б ты зажмурилась покрепче, этого бы не случилось! Не оправдывайся, пожалуйста! Лучше послушай! Во-вторых, ты оттащила Снежинку (*4) за хвост от блюдечка, когда я налила ей молока. Ах, вот как, тебе пить захотелось? А про нее ты не подумала? И, в-третьих, стоило мне отвернуться, как ты тут же размотала всю шерсть. Целых три проступка, Китти, а ты еще ни за один не поплатилась! Ну, подожди, накажу я тебя за все сразу – через неделю! – А что было бы, если бы _меня_ тоже стали наказывать за все разом? (Она размышляла вслух, обращаясь скорее к самой себе, чем к Китти.) Что бы тогда было в _конце года_? Сидеть бы мне в тюрьме, не иначе! А если б меня оставляли без обеда за каждый проступок? Тогда бы в один прекрасный день я осталась бы сразу без ста обедов! Ну, _это_ еще не так страшно! Хуже, если б нужно было съесть все сто обедов разом! – Слышишь, как снег шуршит о стекла, Китти? Какой он пушистый и мягкий! Как он ласкается к окнам! Снег, верно, _любит_ поля и деревья, раз он так нежен с ними! Он укрывает их белой периной, чтобы им было тепло и уютно, и говорит: “Спите, дорогие, спите, пока не наступит лето”. А восстав от зимнего сна, Китти, они наденут зеленый наряд и пустятся в пляс на ветру. Ах, как это красиво! – Тут Алиса захлопала в ладоши и опять уронила клубок. – Хорошо бы все это и _вправду_ так было! Ведь осенью лес и в самом деле такой сонный. Листья деревьев желтеют – и он погружается в сон. – Послушай, Китти, а в шахматы играть ты умеешь? Не смейся, милая, я тебя серьезно спрашиваю. Когда мы сегодня играли, ты так смотрела на доску, как будто понимала все ходы: а когда я сказала “Шах!”, ты замурлыкала! Ах, Китти, какой это был _хороший_ ход! И я бы, конечно, выиграла, если б не этот противный конь! Как это он подобрался к моим фигурам! Китти, милая, давай играть, как будто мы… – Я даже сказать тебе не могу, как часто Алиса повторяла эту фразу! Не далее как вчера у нее вышел долгий спор с сестрой; Алиса ей сказала: “Давай играть, как будто мы – короли и королевы”, – а сестра, которая во всем любит точность, заявила, что это невозможно, потому что их только двое. В конце концов Алисе пришлось уступить. “Ну хорошо, – сказала она, – _ты_ будешь одним королем-и-королевой, а я всеми остальными королями и королевами сразу!” А однажды она до смерти напугала свою старую няньку, крикнув ей прямо в ухо: “Няня, давай играть, как будто я голодная гиена, а ты – кость!” Но мы отвлеклись. Итак, Алиса сказала Китти: – Китти, миленькая, давай играть, как будто ты Черная Королева! Знаешь, если ты сядешь на задние лапки, а передние прижмешь к груди, то будешь совсем как Черная Королева. Ну-ка, попробуй, душечка! И Алиса сняла со стола Черную Королеву и поставила ее перед Китти, чтобы та видела, кому подражать. Но из этой затеи ничего не вышло – в основном потому, что, если верить Алисе, Китти ни за что не желала поднять как следует лапки. Тогда в наказание Алиса поднесла ее к Зеркалу над камином – пусть видит, какой у нее хмурый вид. – Если ты сию же минуту не исправишься, я тебя посажу туда, в Зазеркальный дом. Ну, что ты на это скажешь? – Знаешь, Китти, если ты помолчишь хоть минутку, – продолжала Алиса, – и послушаешь меня, я тебе расскажу все, что знаю про Зазеркальный дом. Во-первых, там есть вот эта комната, которая начинается прямо за стеклом. Она совсем такая же, как наша гостиная, Китти, только все там наоборот! (*5) Когда я залезаю на стул и смотрю в Зеркало, она видна мне вся, кроме камина. Ах, как бы мне хотелось _его_ увидеть! Мне так интересно узнать, топят они зимой камин или нет. Но в это Зеркало как ни гляди, камина _не увидишь_, разве что наш камин задымит – тогда и там появится дымок. Только это, верно, они нарочно – чтобы мы подумали, будто и у них в камине огонь. А книжки там очень похожи на наши – только слова написаны задом наперед. Я это _точно знаю_, потому что однажды я показала им нашу книжку, а они показали мне свою! – Ну, как, Китти, хочешь жить в Зазеркальном доме? Интересно, дадут тебе там молока? Впрочем, не знаю, можно ли пить зазеркальное молоко? Не повредит ли оно тебе, Китти… (*6) А дальше идет коридор. Если распахнуть дверь в нашей гостиной пошире, можно увидеть _кусочек_ коридора в том доме, он совсем такой же, как у нас. Но, кто знает, вдруг там, где его не видно, он совсем другой? Ах, Китти, как бы мне хотелось попасть в Зазеркалье! Там, должно быть, столько всяких чудес! Давай играть, будто мы туда можем пройти! Вдруг стекло станет тонким, как паутинка, и мы шагнем сквозь него! Посмотри-ка, оно, и правда, тает как туман. Пройти сквозь него теперь совсем не трудно… Тут Алиса оказалась на каминной полке, хоть и сама не заметила, как она туда попала. А зеркало, и точно, стало _таять_, словно серебристый туман по утру. Через миг Алиса прошла сквозь зеркало и легко спрыгнула в Зазеркалье. Прежде всего она заглянула в камин и очень обрадовалась, увидев, что в нем жарко пылают дрова; огонь был настоящий, совсем такой же, как дома! – Значит, здесь мне будет так же тепло, как и там, – подумала Алиса. – И даже, наверно, теплее! Здесь никто не станет меня гнать от камина. А вот будет смешно, когда наши увидят меня здесь – им ведь меня не достать! Она осмотрелась и тут же заметила, что комната на деле совсем не такая обыкновенная и скучная, какой казалась из-за Зеркала. Портреты на стене возле камина были живые и о чем-то шептались, а круглые часы, стоявшие на каминной полке (раньше Алиса видела их только сзади), улыбнулись ей. – Здесь, право, не такой порядок, как у нас, – подумала Алиса, заметив в каминной золе несколько шахматных фигур; вдруг она охнула и присела на корточки; фигуры важно разгуливали по коврику парами! – Вон Черный Король и Черная Королева, – сказала Алиса (шепотом, чтобы не спугнуть их). – А вон Белый Король и Белая Королева – уселись на краешке совка и болтают ногами. А вон две Туры взялись под ручки и шепчутся о чем-то. По-моему, они меня не слышат… Алиса наклонилась к камину. – Они меня, верно, и не видят. Похоже, что я стала вдруг невидимкой… Тут на столе у нее за спиной что-то покатилось и запищало; Алиса обернулась и увидала, что это упала Белая Пешка. Она лежала на спине и изо всех сил брыкалась, силясь подняться на ноги. Алиса с любопытством ждала, что будет дальше. – Это моя малютка! – закричала Белая Королева и бросилась к Пешке, оттолкнув Короля с такой силой, что он упал прямо в золу. – Лили, кисочка! Котенок ты мой ненаглядный! Детка моя королевская! И она стала карабкаться вверх по каминной решетке. – Королевские бредни! – пробормотал Король, потирая ушибленный при падении нос. Немудрено, что он _немного_ рассердился на Королеву, – ведь он с головы до пят выпачкался в золе. Алиса решила прийти им на помощь, и, так как крошка Лили вопила во весь голос, она нагнулась, схватила Королеву и быстро поставила ее на стол, рядом с громко плачущей дочкой. Королева судорожно вздохнула и села: у нее захватило дух от такого головокружительного взлета; с минуту она лишь молча сжимала свою дочку в объятиях. Немножко отдышавшись, она крикнула Королю, угрюмо сидевшему в золе: – Берегись вулкана! – Какого вулкана? – спросил Король и с тревогой взглянул в камин, видно, полагая, что это для вулкана самое подходящее место. – Который… швырнул… меня наверх! – проговорила с расстановкой Королева, которая все никак не могла отдышаться. – Подымайся наверх обычным путем! А то взлетишь на воздух! Алиса долго смотрела, как Король с трудом лезет вверх по каминной решетке, осторожно перебираясь с перекладинки на перекладинку, наконец, не выдержала и сказала: – Так ты пролазишь весь день! Дай-ка я тебе помогу, хорошо? Но Король в ответ промолчал: он, конечно, ее просто не слышал и не видел. Алиса осторожно взяла его в руку и подняла – медленно-медленно, чтобы у него не перехватило дыхание, как у Королевы. Но, прежде чем поставить на стол, она решила слегка его почистить: он был весь в пепле. Алиса потом рассказывала, что в жизни не видела такой мины, какую скорчил Король, почувствовав, что невидимая рука остановилась на полпути в воздухе и кто-то начал сдувать с него пепел: он так удивился, что не мог даже закричать; глаза и рот у него округлились и открывались все шире, хоть дальше, казалось, уж было некуда. Алиса так расхохоталась, что рука у нее затряслась от смеха, и она чуть не выронила бедного короля. – _Прошу тебя_, милый, не строй таких рож! – вскричала Алиса, совсем позабыв, что Король ее не слышит. – Ты так меня рассмешил, что я тебя чуть не уронила! Закрой же рот! А не то наглотаешься пеплу! Ну вот, теперь ты, по-моему, чистый! Она пригладила ему волосы и поставила его на стол рядом с Королевой. Король тотчас же повалился навзничь и замер, так что Алиса забеспокоилась и пошла поискать воды, чтобы привести его в чувство. Однако, как она ни искала, воды нигде не было; ей попался только пузырек чернил, но, когда она вернулась с ним к столу, оказалось, что Король уже пришел в себя и испуганно шепчется о чем-то с Королевой – так тихо, что Алиса с трудом разобрала слова. – Уверяю тебя, милочка, – шептал Король, – я так испугался, что похолодел до самых кончиков бакенбард. – Но у тебя нет бакенбард! – возразила Королева. – Этой ужасной минуты я не забуду _никогда_ в жизни! – сказал Король. – Забудешь, – заметила Королева, – если не запишешь в записную книжку. Алиса с любопытством смотрела, как Король вытащил из кармана огромную записную книжку и начал что-то писать в ней. Тут Алисе пришла в голову неожиданная мысль – она ухватилась за кончик огромного карандаша, который торчал у Короля за плечом, и начала писать сама. Бедный Король совсем растерялся; с минуту он молча боролся с карандашом, но, как ни бился, карандаш писал свое, так что, наконец, Король произнес, задыхаясь: – Знаешь, милочка, мне надо достать карандаш _потоньше_. Этот вырывается у меня из пальцев – пишет всякую чепуху, какой у меня и в мыслях не было… – Какую чепуху? – спросила Королева, заглядывая в книжку. (Алиса меж тем написала: “_Белый Конь едет вниз по кочерге. Того и гляди упадет_”.) (*7) – Но ты же совсем не то хотел записать! – вскричала Королева. На столе лежала какая-то книга; Алиса взяла ее и стала листать, поглядывая время от времени на Белого Короля. (Она все еще волновалась за него и держала чернила наготове – на случай, если ему снова станет плохо.) Она надеялась, что сумеет прочитать в книге хоть одну страничку, но все было написано на каком-то непонятном языке. Вот как это выглядело (*8).ТОЛГАМРАБикьрош еиквилХ .ьсолакраВ ,еван оп ьсилярыП ,икюлез илатокюрх И .овем в икизмюм каКАлиса ломала себе голову над этими строчками, как вдруг ее осенило: – Ну конечно, – воскликнула она, – это же Зазеркальная Книга! Если я поднесу ее к Зеркалу, я смогу ее прочитать. Так она и сделала. И вот что она прочитала;БАРМАГЛОТВаркалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве, И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове (*9).О бойся Бармаглота, сын! (*10) Он так свирлеп и дик, А в глуше рымит исполин – Злопастный Брандашмыг! (*11)Но взял он меч, и взял он щит, Высоких полон дум. В глущобу путь его лежит Под дерево Тумтум.Он стал под дерево и ждет. И вдруг граахнул гром – Летит ужасный Бармаглот И пылкает огнем!Раз-два, раз-два! Горит трава, Взы-взы – стрижает меч, Ува! Ува! И голова Барабардает с плеч!О светозарный мальчик мой! Ты победил в бою! О храброславленный герой, Хвалу тебе пою!Варкалось (*12). Хливкие шорьки Пырялись по наве. И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове.- Очень милые стишки, – сказала Алиса задумчиво, – но понять их _не так-то_ легко. (Знаешь, ей даже самой себе не хотелось признаться, что она ничего не поняла.) – Наводят на всякие мысли – хоть я и не знаю, на какие… Одно ясно: _кто-то кого-то_ здесь убил… А, впрочем, может и нет… Тут она опомнилась и вскочила на ноги. – Что это я сижу? – подумала она. – Мне надо торопиться, а то не успею осмотреть все, что здесь есть! Начнем с сада! С этими словами Алиса бросилась из комнаты и побежала вниз по лестнице… собственно, не побежала, а… как бы это объяснить? Это новый способ легко и свободно спускаться по лестнице, подумала Алиса: она только положила руку на перила – и тихонько поплыла вниз по ступенькам, даже не задевая их ногами; так она пронеслась через прихожую и вылетела бы прямо в дверь, если б не ухватилась за косяк. От полета у нее закружилась голова, и она рада была снова ступить на землю.^ 2. САД, ГДЕ ЦВЕТЫ ГОВОРИЛИ- Если я поднимусь на тот холмик, я увижу сразу весь сад, – подумала Алиса. – А вот и тропинка, она ведет прямо наверх… Нет, _совсем не прямо_… (Она сделала всего несколько шагов, но ей уже стало ясно, что тропинка все время петляет.) – Надеюсь, – сказала про себя Алиса, – она приведет меня все же наверх! Как она кружит! Прямо штопор, а не тропинка! Поворот – сейчас будем наверху! Ах, нет, опять она повернула вниз! Так я снова попаду прямо к дому! Пойду-ка я назад! И она повернула назад. Но, куда бы она ни шла, где бы ни сворачивала, всякий раз, хоть убей, она выходила снова к дому. А раз, сделав крутой поворот, она уперлась носом прямо в стену. – Нечего меня уговаривать, – сказала Алиса, обращаясь к дому, словно он с нею спорил. – Мне еще _рано_ возвращаться! Я знаю, что в конце концов мне придется снова уйти домой через Зеркало, и тогда все мои приключения кончатся! Тут она решительно повернулась к дому спиной и снова пошла по тропинке, дав себе слово никуда не сворачивать, пока не доберется до холма. Сначала все было хорошо, и она уже было подумала, что на этот раз ей _удастся_ все же подняться наверх, как вдруг тропинка изогнулась, вздыбилась (именно так рассказывала потом об этом Алиса) – и в тот же миг Алиса оказалась прямо на пороге дома. – Опять этот дом! Как он мне надоел! – вскричала Алиса. – Так и лезет под ноги! А холм был совсем рядом – ну прямо рукой подать. Делать нечего, Алиса вздохнула и снова отправилась в путь. Не прошла она и нескольких шагов, как набрела на большую клумбу с цветами – по краям росли маргаритки, а в середине высился дуб. – Ах, Лилия, – сказала Алиса, глядя на Тигровую Лилию (*13), легонько покачивающуюся на ветру. – Как _жалко_, что вы не умеете говорить! – Говорить-то мы умеем, – ответила Лилия. – Было бы с кем! Алиса так удивилась, что в ответ не могла вымолвить ни слова: у нее прямо дух захватило от изумления. Но, наконец, видя, что Лилия спокойно качается на ветру, Алиса опомнилась и робко прошептала: – Неужели здесь _все_ цветы говорят? – Не хуже _тебя_, – отвечала Лилия, – только гораздо громче. – Просто мы считаем, что нехорошо заговаривать первыми, – вмешалась Роза. – А я как раз стою себе и думаю: догадаешься ты с нами заговорить или нет? “У этой, по крайней мере, лицо _не вовсе_ бессмысленное, – говорю я про себя. – Правда, умом оно не блещет, но что поделаешь! Зато цвет у нее какой надо, а это уже кое-что!” – Меня цвет не беспокоит, – заметила Лилия. – Вот если бы лепестки у нее побольше завивались, тогда она была бы очень мила. Алисе было неприятно слышать все эти критические замечания, и она поспешила спросить: – А вам никогда не бывает страшно? Вы здесь совсем одни, и никто вас не охраняет… – Как это “одни”? – сказала Роза. – А дуб на что? – Но разве он может что-нибудь сделать? – удивилась Алиса. – Он хоть кого может отдубасить, – сказала Роза. – Что-что, а дубасить он умеет! – Потому-то он и называется дуб, – вскричала Маргаритка. – А ты _этого_ и не знала? – подхватила ее подружка, и тут все они так завопили, что воздух зазвенел от их пронзительных голосков. – А ну, замолчите! – крикнула Тигровая Лилия, яростно раскачиваясь и вся дрожа от негодования. – Знают, что мне до них не добраться! – проговорила она, задыхаясь, повернув свою дрожащую от гнева головку к Алисе. – Распустились, негодницы! – Не волнуйтесь! – сказала Алиса и, наклонясь к маргариткам, шепнула: – Если вы сейчас же не замолчите, я всех вас сорву! Тотчас же воцарилась тишина, а несколько розовых маргариток побелели как полотно. – Правильно! – сказала Лилия. – Маргаритки из всех цветов самые несносные. Стоит одной из них распуститься, как все тут же распускаются за ней следом! Такой подымают крик! Послушать их, так прямо завянешь. – А как это вы все научились так хорошо говорить? – спросила Алиса, надеясь немного смягчить ее похвалой. – Я во многих садах бывала, но никогда не слышала, чтобы цветы говорили! – Опусти руку, – сказала Лилия, – и пощупай клумбу. Тогда тебе все станет ясно. Алиса присела и потрогала землю. – Твердая, как камень, – сказала она. – Только при чем тут это? – В других садах, – ответила Лилия, – клумбы то и дело рыхлят. Они там мягкие, словно перины, – цветы и спят все дни напролет! Тут Алисе все стало ясно. – Так вот в чем дело, – обрадовалась она. – Я об этом не подумала! – _По-моему_, ты никогда ни о чем не _думаешь_, – сурово заметила Роза. – В жизни не видела такой дурочки, – сказала Фиалка (*14). Алиса прямо подпрыгнула от неожиданности: Фиалка все это время молчала, словно и не умела говорить. – А ты _помолчала_ бы! – крикнула Лилия. – Можно подумать, что ты хоть что-нибудь _видела_ в жизни! Спрячешься под листом и спишь там в свое удовольствие, а о том, что происходит на свете, знаешь не больше, чем бутон! – А есть в саду еще люди, кроме меня? – спросила Алиса, решив пропустить мимо ушей замечание Розы. – Есть тут еще один цветок, который умеет ходить, как ты, – сказала Роза. – Не понимаю, как это тебе удается… (“Ты никогда ничего не понимаешь”, – заметила Лилия.) – Только он пораскидистее, чем ты, – продолжала как ни в чем не бывало Роза. – А в остальном – как я? – спросила с волнением Алиса. (“Тут в саду есть еще одна девочка!” – подумала она.) – Такой же странной формы, как и ты, – сказала Роза. – Немножко темнее, пожалуй, и лепестки покороче… – Гладкие, как у Георгины, – подхватила Тигровая Лилия, поворачиваясь к Алисе, – а не такие растрепанные, как у тебя. – Не огорчайся, ты в этом _не виновата_, – сказала снисходительно Роза. – Просто ты уже вянешь, и лепестки у тебя обтрепались, тут уж ничего не поделаешь… Алисе это не понравилось, и, чтобы переменить разговор, она спросила: – А сюда она когда-нибудь приходит? – Не волнуйся, ты ее скоро увидишь, – сказала Роза. – Она из тех, у кого девять шипов, знаешь? – А где у нее шипы? – спросила Алиса с удивлением. – На голове, конечно, – ответила Роза. – А я-то все время думала, почему это _у тебя_ их нет. Мне казалось, что у вас все с шипами. – Вон она идет! – закричал молоденький Шпорник. – Я слышу ее шаги! Топ-Топ! Только она так топает, когда идет по дорожке (*15). Алиса радостно оглянулась – и увидела Черную Королеву. – Как она выросла! – невольно подумалось Алисе. И, вправду, когда Алиса нашла ее в золе, она была ростом дюйма в три, не больше, а теперь – на полголовы выше самой Алисы. – Это от свежего воздуха, – заметила Роза, – здесь у нас чудесный воздух! – Пойду-ка я к ней навстречу, – сказала Алиса. Конечно, ей интересно было поболтать с цветами, но разве их сравнишь с настоящей Королевой! – Навстречу? – переспросила Роза. – Так ты ее никогда не встретишь! _Я_ бы тебе посоветовала идти в обратную сторону! – Какая чепуха! – подумала Алиса. Впрочем, вслух она ничего не сказала и направилась прямо к Королеве. К своему удивлению, она тут же потеряла ее из виду и снова оказалась у порога дома. В сердцах она отступила назад, огляделась по сторонам в поисках Королевы, которую наконец увидала вдали, и подумала: не пойти ли на этот раз в противоположном направлении? (*16) Все вышло как нельзя лучше. Не прошло и минуты, как она столкнулась с Королевой у подножия холма, куда раньше никак не могла подойти. – А ты здесь откуда? – спросила Королева. – И куда это ты направляешься? Смотри мне в глаза! Отвечай вежливо! И не верти пальцами! (*17) Алиса послушно посмотрела ей в глаза и постаралась объяснить, что сбилась с дороги, но теперь понимает свою ошибку и собирается продолжить свой путь. – _Твой_ путь? – переспросила Королева. – Не знаю, что ты хочешь этим сказать! Здесь все пути лом! Внезапно смягчившись, она прибавила: – Но скажи мне, зачем ты сюда пришла? Пока думаешь, что сказать, – делай реверанс! Это экономит время. Алиса немного удивилась, но Королева внушала ей такое почтение, что возражать она не посмела. – Вернусь домой, – подумала она, – и попробую делать реверансы, когда буду опаздывать к обеду! – Ну вот, теперь отвечай! – сказала Королева, посмотрев на часы. – Когда говоришь, открывай рот _немного_ шире и не забывай прибавлять: “Ваше Величество”! – Я просто хотела взглянуть на сад, Ваше Величество… – Понятно, – сказала Королева и погладила Алису по голове, что не доставило той ни малейшего удовольствия. Оглядевшись, Королева прибавила: – Разве это сад? _Видала_ я такие сады, рядом с которыми этот – просто заброшенный пустырь! Алиса не осмелилась ей перечить и продолжала: – А еще я хотела подняться на вершину холма… – Разве это холм? – перебила ее Королева. – _Видала_ я такие холмы, рядом с которыми этот – просто равнина! – Ну, нет! – сказала вдруг Алиса и сама удивилась, как это она решается возражать Королеве. – Холм _никак_ не может быть равниной. Это уж совсем чепуха! – Разве это чепуха? – сказала Королева и затрясла головой. – _Слыхала_ я такую чепуху, рядом с которой эта разумна, как толковый словарь! (*18) Тут Алиса снова сделала реверанс, потому что по голосу Королевы ей показалось, что та все-таки _немного_ обиделась. Они молча пошли дальше и, наконец, поднялись на вершину холма. Несколько минут Алиса стояла, не говоря ни слова, – только глядела на раскинувшуюся у ее ног страну. Это была удивительная страна. Поперек бежали прямые ручейки, а аккуратные живые изгороди делили пространство между ручейками на равные квадраты. – По-моему, Зазеркалье страшно похоже на шахматную доску, – сказала наконец Алиса. – Только фигур почему-то не видно… А, впрочем, вот и они! – радостно закричала она, и сердце громко забилось у нее в груди. – Здесь играют в шахматы! Весь этот мир – шахматы (*19) (если только, конечно, это можно назвать миром)! Это одна большая-пребольшая партия. Ой, как интересно! И как бы мне _хотелось_, чтобы меня приняли в эту игру! Я даже согласна быть Пешкой, только бы меня взяли… Хотя, конечно, больше всего мне бы хотелось быть Королевой! Она робко покосилась на настоящую Королеву, но та только милостиво улыбнулась и сказала: – Это легко можно устроить. Если хочешь, становись Белой Королевской Пешкой. Крошка Лили еще слишком мала для игры! (*20) К тому же ты сейчас стоишь как раз на второй линии. Доберешься до восьмой, станешь Королевой… Тут почему-то Алиса и Королева бросились бежать. Позже, когда Алиса размышляла об этом дне, она никак не могла понять, как это случилось: она только помнила, что они бежали, крепко взявшись за руки, и Королева так неслась вперед, что Алиса едва за ней поспевала, но Королева все время только кричала: – Быстрее! Быстрее! Алиса чувствовала, что быстрее бежать она не может, но она задыхалась и не могла этого сказать. Самое удивительное было то, что деревья не бежали, как следовало ожидать, им навстречу; как ни стремительно неслись Алиса и Королева, они не оставляли их позади. Королева, видно, прочла ее мысли. – Быстрее! Быстрее! – закричала она. – Не разговаривай! Но Алиса и не думала разговаривать. Ей уже казалось, что она никогда в жизни не сможет больше произнести ни слова, так она задыхалась, а Королева все кричала: – Быстрее! Быстрее! И тянула ее за руку. – Далеко еще? – с трудом вымолвила, наконец, Алиса. – Не еще, а уже! – ответила Королева. – Мы пробежали мимо десять минут назад! Быстрее! И снова они неслись со всех ног, так что только ветер свистел у Алисы в ушах. Того и гляди сорвет с головы все волосы, подумалось Алисе. – А ну, давай! – кричала Королева. – Еще быстрее! И они помчались так быстро, что, казалось, скользили по воздуху, вовсе не касаясь земли ногами, пока, наконец, когда Алиса совсем уже выбилась из сил, они внезапно не остановились, и Алиса увидела, что сидит на земле и никак не может отдышаться. Королева прислонила ее к дереву и сказала ласково: – А теперь можешь немного отдохнуть! Алиса в изумлении огляделась. – Что это? – спросила она. – Мы так и остались под этим деревом! Неужели мы не стронулись с места ни на шаг? (*21) – Ну, конечно, нет, – ответила Королева. – А ты чего хотела? – У _нас_, – сказала Алиса, с трудом переводя дух, – когда долго бежишь со всех ног, непременно попадешь в другое место. – Какая медлительная страна! – сказала Королева. – Ну, а _здесь_, знаешь ли, приходится бежать _со всех ног_, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее! – Ах, нет, я никуда не хочу попасть! – сказала Алиса. – Мне и здесь хорошо. Очень хорошо! Только ужасно жарко и пить хочется! – Этому горю помочь _нетрудно_, – сказала Королева и вынула из кармана небольшую коробку. – Хочешь сухарик? Алиса подумала, что отказаться будет невежливо, хотя сухарь ей был совсем ни к чему. Она взяла сухарь и стала его жевать; сухарь был _страшно сухой_, и она чуть не подавилась. – Пока ты утоляешь жажду, – сказала Королева, – я размечу площадку. Она вынула из кармана ленту с делениями и принялась отмерять на земле расстояния и вбивать в землю колышки. – Вот вобью еще два колышка, – сказала она, – и покажу тебе, куда ты пойдешь. Хочешь еще сухарик?