Так случилось, что мрачный отсвет Чернобыля коснулся и меня:
в те годы я работал в “Огоньке”, а у нас было принято всегда находиться в гуще событий. Сперва я там был в мае, а потом в сентябре. Сбрасывал о вертолета мешки с песком в жерло развороченного реактора, вместе о шахтерами грузил вагонетки с породой, когда делали тоннель под днище четвертого блока, ходил с дозиметристами по вымершей Припяти, помогал строителям саркофага, встречался с учеными, конструкторами, чудом уцелевшими операторами, навещал в больницах еще живых работников ЧАЭС – словом, как мне казалось, кое в чем разобрался и о событиях на Чернобыльской АЭС мог судить более или менее квалифицированно.
И вдруг, спустя почти десять лет, раздался звонок. Странный звонок!
– Все, что вы знаете о причинах трагедии в Чернобыле и о чем писали до сих пор и вы, и ваши коллеги, и всякого рода господа ученые, – ложь. Бессовестная ложь! Больше того, человек, который еще тогда, в 1986-м, пытался сказать правду, исчез. Когда исчезают банкиры – это понятно, но когда бесследно пропадают физики-сейсмологи… Его фамилия Четаев, а зовут Михаилом Петровичем. В 1986 г. он составил докладную записку, с которой пытался прорваться к руководителям правительственной комиссии. Его выводы о причинах аварии настолько не укладывались в сложившуюся схему, что от него отмахнулись. Четаев настаивал! Тогда им занялись “искусствоведы в штатском”. Четаева так запугали, что он вернулся в Нальчик, где жил и работал, и, как говорится, лег на дно. Перестройка, демократия подействовали и на него – Четаев поднял голову, и заговорил. Больше того, он решил перебраться
поближе к столице. Мы его ждали с нетерпением, сейсмолог он от Бога. Ждем до сих пор… Хотя прошло уже больше года. Мы точно знаем, что из Нальчика он выехал, а в Москву не приехал. Где он и что с ним, неизвестно. Это – во-первых. А во-вторых Чернобыль может повториться. Я не шучу! Я знаю, о чем говорю!
– Да кто же вы?!
– Кандидат геолого-минералогических наук Игорь Николаевич Яницкий. Жду вас послезавтра на Большой Ордынке в здании когда-то сверхсекретного всесоюзного института минерального сырья.
Я навел справки о своем будущем собеседнике. Оказалось: Игорь Николаевич солидный ученый и авторитетнейший в своих кругах человек. Его статьи и монографии печатаются как у нас, так и за рубежом кроме того, за ним числится несколько патентов на самые серьезные открытия и изобретения.
Разговор со мной начал с азбуки. “Прежде всего, Земля не монолит, она состоит из кубов, октаэдров, тетраэдров и т.п. Эти гигантские блоки не спаяны друг с другом намертво, они подвижны и, в свою очередь состоят из более мелких, но тоже огромных и подвижных плит. А между этими плитами – так называемые разломы, которые на поверхности совершенно не видны. Правда, не видны они, если так можно выразиться, невооруженным взглядом, но мы этот глаз вооружили, и любой разлом находим без особого труда.”
Разломы заполнены породой, но более мягкой, чем тот материал, из которого состоят блоки. Кстати говоря, все полезные ископаемые, которые мы берем из недр Земли, находятся в тех самых разломах. Теперь понимаете, почему так важно установить их расположение? Как не странно, но разработать методику поиска разломов помогла … гонка вооружений. Когда Советский Союз всерьез занялся изготовлением атомной бомбы, понадобилось много урана, а он в разломах. Но в каких? И тогда мы разработали методику поиска урановых месторождений по выбросам гелия. Этот инертный и взрывобезопасный газ стал своеобразным индикатором наличия урана, а следовательно и разлома. Правда, гелий присутствовал на золоторудных и некоторых других месторождениях. Со временем мы научились понимать язык гелия, и появилась целая наука – гелиометрия.
– Если я правильно понял, что лежит в разломе – вопрос второй, главное, гелий указывает на наличие разлома, то есть на возможность подвижки гигантских плит относительно друг друга.
– Верно! А чем чревата эта подвижка? Землетрясениями! В том числе и медленными. Позже я объясню, что это такое. А теперь вопрос:
надо ли учитывать при строительстве плоти, атомных электростанций, химических заводов и крупных зданий расположение разломов?
– Конечно. Иначе все полетит к черту!
– Именно, к черту, – как-то особенно внимательно взглянул на меня Игорь Николаевич. – А теперь посмотрите сюда. – Он расстелил передо мной тектоническую карту Советского Союза, составленную 20 лет назад. – Почти воя территория, кроме горных районов не имеет разломов. А из этого следует, что строить разрешалось что угодно и где угодно. Мы-то знали, что разломов великое множество, что карту надо переделывать, и бросились писать докладные записки в правительство, но от нас отмахивались, как от назойливой мухи: придворные ученые были сильнее нас.
– Но это же преступно. За эту ложь придется дорого платить.
– Уже платим. А в будущем эта плата может быть еще дороже. Первый звонок прозвучал в сентябре 1983 года. Неподалеку от, всеми известного Трускавца, расположен Стебниковский калийный комбинат. Отходами комбината является так называемый жгучий рассол, состоящий из хлористо-фтористых соединений. Он настолько ядовит, что за считанные секунды сжигает все живое. Так вот, для его хранения выбрали два оврага, перекрыли их плотиной и слили туда четыре с половиной миллиона кубаметров этого яда. 14 сентября плотину ни с того ни с сего прорвало, и весь рассол хлынул в Днестр. То, что было дальше, можно назвать настоящей экологической катастрофой. Стали выяснять причины прорыва дамбы. Первая, как всегда, диверсия. Отпала. Вторая – напортачили строители. Тоже отпала, правда, частично. А когда подключили нас, мы установили, что плотина была построена над разломом. В тот день произошло медленное землетрясение, то есть огромные блоки перемещались относительно друг друга не мгновенно, а медленно. Как правило, это сопровождается резкими скачками атмосферного давления. Проверили данные метеостанции – точно, скачки были. А вот сейсмические станции такого рода землетрясения не регистрируют. Именно поэтому некоторые специалисты говорят: подумаешь, какое-то там смещение блоков, к тому же медленное, это же не толчок в восемь баллов – ничего страшного в медленном землетрясении нет.
– Не с этим ли явлением связан несчастный случай в Истре? Помните, лет десять назад ранним утром рухнуло гигантское куполообразное здание?
– Еще бы не помнить? Я тогда спас целую группу людей от ареста. В этом сооружении диаметром 236 и высотой 114 метров располагаясь высоковольтным испытательный стенд. Рухнул он 25 января 1965 года. К счастью, внутри никого не было и ни один человек не погиб. Но прокуратура и КГБ искали виновных: решили, что они как среди конструкторов, так и среди строителей. Когда обратились к нам, я тут же запросил данные метеостанции – конечно же, был резкий скачок атмосферного давления. Дальнейшие исследования показали, что всему виной все тот же разлом, все то же медленное землетрясение. Я мог бы привести немало других фактов, но они еще более шокирующие и граничат с преступлениями.
– А вы приведите. И назовите имена. Пусть люди знают, о кого спрашивать за те и будущие трагедии.
– Имена называть, пожалуй, не буду, но при желании их легко установить. А вот о заложенных минах замедленного действия, которые рано или поздно могут рвануть, сказать надо. Я уже упоминал о карте новейшей тектоники СССР, на которой не указано ни одного разлома ни в центральной части России, ни на Украине, ни в Белоруссии. Разумеется, почти все атомные электростанции построены без учета разломов. Между тем в районе некоторых АЭС расположены не просто отдельные, а целые узлы разломов. К числу наиболее активных относятся зоны в районе Калининской, Белоярской, Игналинской, Курской, Ленинградской, Запорожской и Ровенской АЭС. А с площадкой для Костромской АЭС вообще произошло невесть что! Геологи установили, что в этом районе весьма активный разлом, то есть в любой момент он может прийти в движение. Чем это чревато, я расскажу несколько позже на примере Чернобыля. Так вот, чиновники от науки, руководствуясь, как они говорят, государственными интересами, заставили геологов изменить маркировку разлома и написать, что он не активный. Это очень и очень опасно, тем более что в районе Костромской АЭС не один, а целый узел разломов.
– Но это же… уголовщина. Неужели ученые на это способны, а люди, принимающие решения, настолько необразованны, что не понимают, что творят?
– Думаю, что одни все прекрасно понимают, а другим на вое наплевать. Иначе разве разместили бы хранилище жидких радиоактивных отходов под Ульяновском? Представьте такую картину в восьми-десяти километрах от захоронения расположен большей санаторий, для нужд которого пробурены две скважины глубиной триста и тысяча метров – по ним должна идти вода, предназначенная для больных. Когда мы обследовали этот участок, то увидели, что язык радиоактивных отходов медленно, но верно приближается к скважинам. Да и Волга рядом. Страшно подумать, что будет, если огромное количество радиоактивной грязи попадет в реку!
– Так почему же вы молчали? Почему не били в набат?
– И не молчали, и били, – вздохнул Игорь Николаевич. – Когда Горбачев был президентом, писали ему. Потом писали другим,.. То ли до них такого рода бумаги не доходят, толи еще что, но в ответ – молчок. Такая же картина между прочим, и под Волгоградом. Как известно, в городе Волжске работает огромный химкомбинат, отходы у него ядовитейшие. Решили их закачивать в землю, причем так, что бы сверху был экран непроницаемых пород. Экран-то есть, да вот отходы идут как в тартарары: скважины оказались в зоне разлома! А рядом Волга, так что вероятность того, что все эти яды попадут в реку, очень большая. Когда это хранилище проектировали, мы были категорически против, но нас никто не послушал и хранилище действует до сих пор.
– И долго так будет продолжаться?
– До тех пор, пока не грянет второй Чернобыль! А он грянет, непременно грянет, если люди не обдумаются и не перестанут считать себя венцом творения, не проклянут того, кто придумал лозунг “Природа не храм, а мастерская, и человек в ней хозяин”, не поймут, наконец, что каждый наш шаг, каждое необдуманное вторжение в природу может обернуться гибелью всего живого. ? Конец света вполне возможен, но его автором будет не бог, а человек.
– Давайте вернемся к проблеме Чернобыля. Что же там все-таки произошло? Верны ли выводы отчета, представленного в МАГАТЭ?
– Знаете ли вы о том, что эта трагедия была предсказана, и не знахарками, а учеными? 26 марта 1986 года, то есть ровно за месяц до взрыва, в газете Новосибирского академ-городка была напечатана информация о предстоящей трагедии. Конечно же, ни партийные органы, ни цензура, ни за что но пропустили бы этот материал в чистом виде, поэтому авторы его слегка зашифровали: на одной полосе напечатали снимок атомного взрыва, а на обратной стороне, причем точно в районе фотографии, подпись: “Украина. Чернобыль.”
До всех кому положено, предостережение дошло, но, как это часто бывает, от него отмахнулись. А зря. Люди знали, о чем писали. Несколько позже, когда в мои руки попали документы, я понял, что они были правы. Я же говорил, что Чернобыльская АЭС расположена в районе целого узла разломов. Предупреждения о том, что под землей идут довольно активные процессы, уже были, достаточно оказать, что в 1982 году случилась авария на первом блоке АЭС, причем с выбросом радиоактивности на промзону и город Припять. Об этом умолчали, а всю вину свалили на персонал. Как показал последующий анализ, на сей раз признаки активизации подземных процессов появились еще до десятого апреля 1986 года.
– Значит, надвигалось медленное землетрясение?
– Не такое уж и медленное.
– Но ведь ни одна сеймостанция его не зафиксировала.
– Вы в этом уверены? – скептически прищурился Игорь Николаевич.
– Это землетрясение било зафиксировано не одной, а тремя станциями.
– Как это? Их же там не было. Я знаю, я облазил все окрестности Припяти и Чернобыля.
– Плохо искали. Впрочем, если бы и старались, все равно бы ничего не нашли. Дело в том, что эти станции были сверхсекретны и работали по спецпрограмме контроля американских атомных взрывов. Расположены они были треугольником в поселках Глушковичи, Норинск, Подлубы – это примерно в ста километрах от Чернобыля. Вы не поверите, но сейсмограммы этих станций удалось обнаружить только в конце 1994 года в одном из архивов Алма-Аты: сделали это сотрудники Института физики Земли.
– И о чем же говорят эти сейсмограммы?
– О многом. Но, сперва я напомню о роковом стечении обстоятельств. 25 апреля планировалась остановка четвертого энергоблока на планово-предупредительный ремонт. Тогда же было решено провести эксперимент, неоднократно проводившийся на блоках ЧАЭС и на других атомных электростанциях. Суть его в том, что если в связи с остановкой всех механизмов электростанция окажется вдруг обесточенной, то может возникнуть критическая ситуация. Одним из источников резервной электроэнергии может быть ток, который дает генератор отключенного реактора, ведь ротор генератора останавливается не мгновенно. Повторяю, такие опыты проводились неоднократно, но с действующей защитою реактора, здесь же защиту решили отключить, само собой это не было чей-то самодеятельностью – все было продумано, рассчитано и утверждено в соответствующих инстанциях.
Это первое роковое стечение обстоятельств. Второе – три квазициклона, которые шли в это время с юга на север. На снимке, сделанном из космоса, хорошо видно, что в момент взрыва один из циклонов находился точно над Чернобылем: через пять часов после трагедии циклон сместился на север, и облака понесли продукты взрыва в сторону Прибалтики.
Работа по подготовке эксперимента шла полным ходом. 25 апреля в час ночи персонал приступил к снижению мощности реактора, в тринадцать ноль пять отключили от сети турбогенератор, в четырнадцать ноль-ноль отключили систему аварийного охлаждения реактора. А Норинская сейсмостанция уже регистрировала усиление микросейсмических и электромагнитных воздействий. В двадцать три десять очень резко сбросили мощность реактора, и началось его интенсивное отравление продуктами распада – йодом и ксеноном. Этого, конечно же, никто не заметил, но через некоторое время на сейсмограмме в Норинске был зарегистрирован очередной импульс.
Наступило 26 апреля. Над четвертом блоком засветился воздух, а откуда-то снизу раздались глухие удары, переходящие в продолжительный гул. Да и люди стали вести себя неадекватно: одни были близки к истерике, кричали на подчиненных и носились вокруг пульта, другие же наоборот, становились вялыми и сонливыми. Подземный гул усилился, удары раздавались все чаще, нервных срывов все больше, свечение над четвертым блоком достигло высоты семисот метров, причем оно приобрело голубые, фиолетовые и синие оттенки. В это же время самописцы в Глушковичах и Подлубах тоже начали фиксировать сейсмическую активность. К часу ночи стало ясно, что реактор требует немедленной остановки, и хотя персонал уже не мог объективно оценивать ситуации, эксперимент все же решено было проводить. За минуту до взрыва находящийся в реакторном зале оператор почувствовал сильную вибрацию, а две тысячи трехсотпятикиллограммовых чугунных плит, составляющих биологическую защиту реактора, стали подпрыгивать, будто их кто-то подбрасывает снизу. Через несколько секунд послышался сильный гул со стороны водозаборной станции на пруде-охладителе. Усилилась вибрация агрегатов. Еще мощнее стало многоцветное свечение. Зашатались стены.
За двадцать секунд до взрыва нажали на кнопку аварийной защиты, но поглощающие стержни остановились на полпути. В этот момент самописцы отметили главный сейсмический удар! Наконец, последние записи операторов: 1 час 23 мин. 59 сек. Сильные удары. Шатаются стены. Пол ходит ходуном. 1 час 24мин. 00 сек. Взрыв реактора”
Что было дальше известно всему миру: около пятидесяти тонн ядерного топлива испарилось и было выброшено в атмосферу в виде мелких частичек двуокиси урана, высокорадиоактивных радионуклидов йода, плутония, цезия, стронция, других изотопов. Еще около семидесяти тонн разбросано на территории АЭС. Активность выброшенного топлива достигла 15-20 тысяч рентген в час. Чтобы представить весомость этих цифр, напомню, что атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, содержала несколько килограммов обогащенного урана, а взорвавшийся реактор Чернобыля выбросил в атмосферу столько радионуклидов, сколько могли бы дать тысячи атомных бомб.
В официальном отчете МАГАТЭ записано так: «Первопричиной аварии явилось крайне маловероятное сочетание нарушений порядка и режима эксплуатации, допущенных персоналом энергоблока». Но это не так, совсем не так. Специалисты из МАГАТЭ много не знали и, конечно же, не подозревали о существовании сверхсекретных станций, сейсмограммы которых напрочь опровергает их выводы. Между тем на 1 декабря 1995г. экспертная комиссия из пяти крупнейших специалистов в области сейсмологии подписали заключение о том, что причиной аварии на Чернобыльской АЭС является землетрясение. По мнению специалистов сейсмический очаг был на глубине километра, а ближе к поверхности он спровоцировал выброс излишней глубинной энергии Земли. Мы называем его солитоновым.
Солитоновый выброс – это раскаленная плазма, что-то вроде сотен шаровых молний, рвущихся наверх. Вырвавшись из под Земли, эта сверхэнергия достигает даже космоса. Не случайно, космические корабли ни с того, ни с сего начинает трясти, да так сильно, что космонавты набивают себе шишки. Не дай бог оказаться в этой зоне самолету: думаю, что причина многих катастроф именно в этом. А если выброс произойдет в море, то не станет и корабля. Что касается Чернобыля, то не секунды не сомневаюсь, что там все было именно так. Если учесть, что шаровые молнии притягиваются ко всему энергоемкому – а реактор более чем энергоемок, – то сверхтемпературная энергия ринулась именно к нему. Дальше, как говорится, дело техники. Не буду вас утомлять свидетельскими показаниями операторов, техников и других очевидцев, оказавшихся в центре событий, но их рассказы подтверждают и наши выводы.
– А сейчас эта зона активна?
– Да. Именно поэтому трещит саркофаг, именно поэтому он будет разрушаться все больше и больше. Так что заделывать дыры и вкладывать деньги в это сооружение не имеет никакого смысла. Надо подумать о том, как разобрать реактор до конца, а остатки вывезти и надежно захоронить.
И в заключение я хотел бы напомнить, что нечто подобное Чернобылю может произойти и на других АЭС. И тогда наступит день, о котором сказано в Откровении Иоанна Богослова: “И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить… Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезды полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому, что они стали горьки”.
Полынь – это чернобылка, по имени которой назвали Чернобыль. Значит, звонок был, значит, человечество предупреждено. Теперь от нас и только от нас, зависит, прислушаемся ли мы к голосу разума, не сотворим ли своими руками конец света…