–PAGE_BREAK–1. Характеристика доходов населения России 1.1. Дореформенный период
Распределение населения по уровню дохода в СССР и в России в период, предшествовавший экономической реформе, было достаточно стабильным — бóльшая часть домашних хозяйств входила в среднюю по уровню доходов группу. Несмотря на то, что в течение 80-х годов происходили весьма существенные изменения в перераспределении доходов между разными группами населения, имеющиеся оценки, основанные на разработке материалов бюджетных обследований 1980-х годов, в целом не подтверждают весьма популярный вывод, сделанный, например, в известной монографии А.Аткинсона и Дж.Миклрайта, в соответствии с которым неравенство в распределении доходов в течение 1980-х годов ощутимо увеличилось. Вообще, распределение по уровню денежного дохода было в это время фактором, весьма косвенно влиявшим на уровень и структуру потребления — денежный доход был, вероятно, отнюдь не самым существенным параметром, определявшим благосостояние семей. В этой связи следует признать, что изучение классических показателей дифференциации уровня денежного дохода в 1980-х годах представляет, скорее, академический интерес. Даже в том случае, если уровень неравенства в распределении денежного дохода незначительно увеличился в течение этого периода, произошедшие изменения были несопоставимы с резким скачком, обусловившим фактическую поляризацию общества после 1991 года. Обобщающий показатель неравенства в распределении доходов — коэффициент Джини — колебался в период между 1980 и 1990 годами в интервале от 0.23 до 0.24. Даже в 1991 году этот индекс вырос всего лишь до 0.256, и соответствующий прирост следует оценить как весьма скромный по сравнению с изменениями, произошедшими в последующий период.
В 1992 году произошло значительное сокращение денежных доходов в реальном выражении (далее я называю их реальными доходами, хотя последний термин трактовался в советской экономической литературе несколько иначе). Среднедушевые доходы сократились до 45-50% дореформенного уровня 1991 года, и в последующие два года ситуация улучшилась незначительно — даже в 1994 году уровень среднедушевых доходов не превысил в реальном выражении 2/3 соответствующего показателя 1991 года, а в первом квартале 1995 года вновь началось его снижение. Приведенные данные, разумеется, нельзя интерпретировать прямолинейно — достаточно вспомнить, что уровень насыщенности потребительского рынка в конце 1991 года находился на катастрофически низкой отметке, а доходы, полученные именно в конце 1991 года, в значительной степени определяют общую высокую оценку реального дохода за год в целом — при высоком номинальном уровне их практически невозможно скорректировать с учетом инфляции в потребительском секторе, так как официальная статистика в 1991 году фиксировала, по сути дела, лишь весьма незначительные изменения государственных розничных цен.
1.2. Динамика индекса Джини
Несмотря на происходившие в последние три года изменения в экономике, включая августовский кризис 1998 года, реальные доходы наименее обеспеченных групп населения практически оставались стабильными или снижались, а доходы самых высокодоходных групп росли значительно быстрее среднестатистических. Доля денежных доходов, приходящихся на долю 20% населения с наиболее низкими доходами, за пять лет сократилась вдвое, доля наиболее обеспеченной 20%-ной группы увеличилась на 40%. В течение всех лет экономических реформ происходил процесс ухудшения экономического положения трех двадцатипроцентных групп населения с относительно более низкими доходами — иначе говоря, снизилась обеспеченность 60% населения.
Соответствующие изменения произошли и в динамике коэффициента Джини, служащего, как известно, обобщающим показателем неравенства в распределении доходов (табл.1).
Таблица 1
Оценки распределения населения России по доходу в 1990-2007 гг.
(доля всей суммы полученных личных доходов в процентах)
1990
1993
1994
1995
1996
200
2005
2006
2007
Всего доходов
100
100
100
100
100
100
100
100
100
в том числе по доходным группам:
I
10.0
9.4
8.7
7.8
7.5
6.2
5.3
5.5
4,6
II
14.7
14.0
13.5
12.1
12.1
10.9
10.2
10.2
9,8
III
18.6
17.9
17.6
16.6
16.5
15.8
15.2
15.0
12,4
IV
23.5
22.8
23.1
22.7
22.2
22.8
23.0
22.4
23,6
V
33.2
35.9
37.1
41.4
41.7
44.3
46.3
46.9
49,6
Источники: Центр экономической конъюнктуры при Правительстве РФ, Госкомстат России.
Таблица 2
Значения коэффициента Джини в России в 1990-2007 гг., %
Источники: ЦЭК при Правительстве РФ, Госкомстат России.
Таким образом, неравенство в распределении доходов устойчиво нарастало вплоть до 1995 года, после чего произошла некоторая стабилизация неравенства в распределении доходов.
Вывод относительно резкого усиления неравенства в распределении населения по доходу, роста дифференциации доходов населения подтверждается и при использовании иных статистических индексов и показателей. Например, весьма распространенным показателем является так называемый фондовый индекс — соотношение между средним уровнем доходов 10% наиболее обеспеченных и самых низкодоходных слоев населения. Этот индекс практически удвоился с примерно 8-9 раз в конце 1992 года до 15.2 раз в конце 1994. Во второй половине 1995 года и в начале 1996 года началось снижение фондового коэффициента до 13.3-13.5. Как видно из таблицы 1, три нижних квантиля всего за четыре года потеряли 12% своего дохода, в то время, как верхний квантиль увеличил свою долю в общем доходе почти на 50%. Итоговое распределение весьма напоминает американское — небольшое отличие с аналогичными показателями для США заключается только в том, что доли второго сверху и среднего квантилей оказываются чуть ниже, а доля нижнего квантиля выше, чем у американского примерно на 2%.
Распределение населения Российской Федерации по размеру среднедушевого денежного дохода сложилось следующим образом (табл.3).
Таблица 3
Распределение населения РФ по размеру дохода,
в % к общей численности населения
Реальные доходы населения достигли своего максимума в период смягчения макроэкономической политики 1994 года, напротив, жесткая политика 1995 года привела к их заметному сокращению (примерно до уровня 1993 года). В 1994 году произошло и существенное сокращение доли бедного населения (со средними доходами ниже уровня прожиточного минимума) — до 19.5%. Ужесточение политики привело в первой половине 1995 года к росту индекса бедности до 28-30%, однако уже к концу 1995 года этот индекс снизился до 20%.
Таким образом, на долю богатых слоев населения приходится весь прирост благосостояния, наблюдавшийся в послереформенный период, а положение бедных групп населения в течение этого времени не претерпело сколько-нибудь существенных изменений. К концу 2005 года 5% населения аккумулировало ту же абсолютную сумму доходов, что и 18% наименее обеспеченных. Если индивидуальные доходы пронормировать, разделив на величину среднего дохода, то удастся выделить две отчетливые тенденции: рост в плотности распределения относительно низких доходов и одновременно наблюдающийся сдвиг в сторону относительно более высоких доходов. Таким образом, происходит поляризация в сторону повышения долей как относительно низких, так и относительно высоких доходов.
продолжение
–PAGE_BREAK–1.3. Источники дифференциации доходов
Имеющиеся статистические данные не позволяют дать достаточно полного объяснения причин произошедшего скачка в неравенстве доходов. Во многих индустриально развитых странах, как подтверждает статистика ОЭСР, в 1980-х годах наблюдался рост дифференциации доходов. Вместе с тем, скорость и интенсивность изменений, произошедших в сфере распределения доходов в России, не имеет никаких аналогов в мире. Например, восьмипроцентное изменение коэффициента Джини в Великобритании заняло 11 лет (c 1980 по 1991 годы), в России же всего за три года коэффициент Джини вырос более чем на 15 п.п.
Рост дифференциации заработной платы, несмотря на сокращение удельного веса заработной платы в общей сумме доходов населения (табл.5), служит одним из существенных источников роста дифференциации доходов. Децильный коэффициент для заработной платы составил в 2005 году 11.0, что примерно в три раза выше уровня, сложившегося в конце 1980-х гг. — 3.4-3.6. Этот коэффициент примерно в 1.4-1.5 раза выше, чем децильный коэффициент, характеризующий неравенство в распределении совокупных доходов. Это позволяет сделать вывод, что неравенство в оплате труда нарастало даже более быстрыми темпами, чем неравенство в распределении всех доходов.
В течение последних лет последовательно возрастал разрыв между заработной платой в отдельных секторах экономики, причем относительно более высокие доходы складывались в основном в секторах со значительным экспортным потенциалом, в банках и других финансово-кредитных учреждениях. В 2006 году разрыв между средней заработной платой наиболее оплачиваемых работников и 10% наименее оплачиваемых работников достигал в целом по промышленности 25-26 раз, в апреле 2008 года этот разрыв был 20.6-кратным. Следует отметить, что дифференциация заработной платы складывается из двух компонентов — внутриотраслевого и межотраслевого. Отрасли со значительным экспортным потенциалом (прежде всего, отрасли ТЭК) оказываются в относительно более выгодном положении, при этом внутриотраслевая дифференциация заработной платы в них даже ниже, чем в остальных отраслях. Из таблицы 4 видно, что ни в одной из отраслей промышленности, по которым имеются данные о дифференциации заработной платы, соответствующие показатели (фондовые индексы) не достигали уровня, зафиксированного по промышленности в целом, что подтверждает наличие существенного вклада межотраслевого фактора в итоговый показатель дифференциации.
Таблица 4
Дифференциация заработной платы по отраслям промышленности в 2008 г.
Отрасли
Отношение среднемесячной начисленной заработной платы работников отраслей промышленности к среднероссийскому уровню оплаты труда, %
Дифференциация среднемесячной начисленной заработной платы по отраслям промышленности по данным выборочного обследования *, в разах
Промышленность в целом
114
20.6
Электроэнергетика
212
9.6
Топливная промышленность
248
15.2
в том числе:
нефтедобывающая
289
н.д.
нефтеперерабатывающая
221
н.д.
газовая
398
н.д.
угольная
233
н.д.
Черная металлургия
134
11.6
Цветная металлургия
223
11.6
Химическая и нефтехимическая
105
12.4
Машиностроение и металлообработка
84
16.3
Лесная, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная
102
18.0
Промышленность стройматериалов
109
11.5
Легкая промышленность
54
15.8
Пищевая промышленность
124
16.3
* — соотношение средней заработной платы 10-ти процентов наиболее оплачиваемых и наименее оплачиваемых работников по отраслям промышленности (по данным выборочного обследования Госкомстата РФ в декабре 2008 г.).
С ликвидацией государственной монополии внешней торговли резко увеличилась доля потребительских товаров, ввозимых из-за рубежа неорганизованными продавцами — частными лицами, получающими в ряде случаев весьма значительную прибыль. По существующим оценкам Госкомстата, объем серого импорта достиг в 2007 году 8 млрд.долл., в то время как традиционный импорт составил 28 млрд.долл., примерно те же пропорции сохраняются и в 2008 г.
Можно ожидать, что в ближайшее время, несмотря на введение «плоской» шкалы подоходного налога, одним из ключевых факторов роста дифференциации индивидуальных доходов будет оставаться укрытие значительной части доходов от налогообложения. Этому способствует, в частности, сокращение государственного сектора, так как доходы, полученные в частном секторе, не поддаются сколько-нибудь строгому учету; недостаточная разработанность процедуры по учету прибылей и убытков в частном секторе, рост безработицы создает стимулы для расширения занятости в неформальном секторе.
В 1992-2007 годах структура доходов в России претерпела весьма значительные изменения. Российская статистика до 1996 г. подразделяла все источники дохода на три обширные группы — оплата труда, социальные трансферты и прочие доходы — предпринимательский доход, доход от самостоятельной занятости, доход от собственности, дивиденды и т.д. С 1996 года выделяются: заработная плата наемных работников, включая социальные выплаты, социальные трансферты, доходы от собственности, предпринимательские и прочие доходы. Трудности с интерпретацией структуры доходов при подобной классификации связаны, прежде всего, с отсутствием достоверных данных относительно доходов от самостоятельной занятости — с одной стороны, они сходны по своей природе с заработной платой и их справедливо было бы учитывать в составе оплаты труда; с другой стороны, эти элементы денежных доходов близки и к предпринимательским доходам. Из-за растущего значения самостоятельной занятости представляется неправомерным исключение доходов от самостоятельной занятости из классификации доходов, так как в этом случае неизбежно занижается доля трудовых доходов. Макроструктура доходов по источникам происхождения, сложившаяся в 1992-2007 годах, проиллюстрирована в таблице 5.
Таблица 5
Структура доходов в России в 1992-2005 гг., %
1992
2000
2005
2007
Общая сумма
100
100
100
100
Оплата труда
70
60
47
39
Социальные трансферты
14
15
15
17
Прочие доходы
16
25
38
44
Источник: Госкомстата России.
Таким образом, за последние 15 лет доля оплаты труда сократилась в 1.8 раза, а доля прочих источников дохода повысилась примерно в 2.8 раза.
Такого рода структурное перераспределение доходов объясняется не только растущей привлекательностью сокрытия доходов, но и обусловлено отчасти недавно произошедшими изменениями в методологии статистического учета личных доходов на макроуровне. В частном секторе существуют весьма мощные стимулы к тому, чтобы не платить взносы в различные внебюджетные фонды и дополнительные налоги. Сумма соответствующих платежей в среднем может превысить 40% фонда оплаты труда. По этой причине заработная плата выплачивается на многих предприятиях частного сектора за счет неучтенной наличности, и практика ухода от налогообложения стала в этом секторе типичной чертой экономического поведения фирмы. В результате, основная часть доходов от самостоятельной занятости и заработной платы в частном секторе экономики классифицируется как прочие доходы, а доля оплаты труда в суммарном доходе оказывается неестественно низкой — 40% в России против 65-75% в развитых странах.
продолжение
–PAGE_BREAK–1.4. Различия в доходах между регионами
Существенные различия в уровне доходов сложились и между регионами России. Имеющиеся статистические данные позволяют сопоставить уровень дифференциации доходов в 47 регионах РФ. Кроме того, весьма интересной оказывается и еще одна задача — выявить роль межрегиональной дифференциации потребительских цен как фактора, способствующего нарастанию разрыва в уровне доходов между регионами. В этой связи был проведен цикл расчетов, учитывающих влияние ценовой составляющей на уровень межрегиональной дифференциации доходов, и предпринята попытка изучить своеобразную дифференциацию реальных доходов, полученных в отдельных регионах. Исходной базой для анализа послужили разработки 25 тыс. семейных бюджетов по 47 регионам РФ, проведенные Центром экономической конъюнктуры при Правительстве РФ. В таблице 6 собраны некоторые исходные данные для 2007 года: значения индексов Джини, индекса номинального среднедушевого дохода (среднедушевой доход по РФ принят за 1), индекса реального дохода в соответствующем регионе (индекс номинального дохода пронормирован на относительную цену набора из 19 базовых продовольственных товаров, причем относительная цена этого набора по г.Москве принята за 1).
Из таблицы 6 следует, что едва ли уместно говорить об однозначной зависимости между уровнем неравенства, соответствующим значению индекса Джини для данного региона, и уровнем среднего дохода в регионе. Таким образом, решающим фактором оказывается существующая внутри регионов межотраслевая дифференциация в оплате труда. В 12 регионах РФ из 47, вошедших в выборку, значение индекса Джини выше, чем в целом по России (34.4%). Среди этих 12 регионов 5 относятся к числу относительно богатых — Камчатка, Коми, Магаданская, Тюменская области и Саха. Три Восточно-Сибирских региона, напротив, можно считать беднейшими в Азиатской части страны — это Бурятия, Амурская и Читинская области. Наконец, еще три области также находятся в худшем положении по уровню доходов по сравнению с соседними областями в соответствующих экономических районах. Наконец, Республика Дагестан — беднейший регион РФ из числа попавших в выборку.
Крайне интересно сравнить распределение населения по доходу по децильным группам со значениями децилей, полученными для всей Российской Федерации. Так, во всех семи беднейших регионах, лидирующих по уровню неравенства в распределении доходов, не менее 25% населения попадает в первые два децильных интервала. Особенно тяжелое положение складывается в Дагестане — 80% населения попадает в эти два интервала, в Бурятии и Читинской области, соответственно, 56 и 45% населения можно отнести к беднейшим по общероссийским меркам 20%. Таким образом, в этих пяти регионах непропорционально широко представлено беднейшее население, в то время, как определенная часть населения получает доходы, соответствующие общероссийскому стандарту, в результате чего индекс Джини оказывается нетипично высоким.
С другой стороны, продолжая сопоставление распределения населения регионов по среднему доходу с общероссийским стандартом, можно отметить, что качественно иная картина складывается в богатых регионах с высоким уровнем неравенства. 81% населения Магаданской области, 73% населения Камчатки, 40-45% населения Тюменской области, республик Коми и Саха можно отнести к наиболее обеспеченным 10% населения России, если применить общероссийский стандарт.
Весьма неожиданным оказывается то обстоятельство, что группа регионов-лидеров по уровню неравенства оказывается весьма небольшой — в нее входит лишь около четверти всех регионов из числа вошедших в выборку. В нашем случае с большой вероятностью в число регионов с наибольшей дифференциацией доходов населения входят самые богатые территории (исключение составляют только Сахалинская и Кемеровская области). Вместе с тем, в число регионов с высоким уровнем неравенства доходов попадают и те более бедные территории, которые сталкиваются с наиболее серьезными структурными проблемами.
Для пяти областей уровень неравенства доходов, измеренный коэффициентом Джини, соответствует среднероссийскому. Наконец, в 2/3 из числа обследованных областей России значение коэффициента Джини фиксируется на уровне 0.25-0.31 — то есть, по крайней мере, на три процентных пункта ниже, чем в РФ в целом. В половине всех обследованных территорий это значение находится в интервале от 0.26 до 0.28 — то есть на 4-8% ниже, чем среднероссийское.
Высокое значение коэффициента Джини для России в целом объясняется, в значительной степени, крайне высоким уровнем межрегиональной дифференциации. В самом деле, межрегиональные различия в уровне номинальных среднедушевых доходов между обследованными территориями достигают 2-3 и более раз. В регионах с самыми низкими доходами (Республика Бурятия, Читинская и Пермская области, Республики Поволжья и Северного Кавказа) около трети всего населения, по среднероссийским критериям, относятся к двадцати процентам наименее обеспеченного населения. С другой стороны, при анализе данных о распределении доходов для наиболее обеспеченных территорий можно сделать вывод, что здесь доля населения, попадающего, по российскому критерию, в наименее обеспеченные группы, незначительна, а почти половина населения, с точки зрения среднероссийских доходов, может быть отнесена к 30% наиболее богатых. В то же время в Центральном и Центрально-Черноземном районах, в менее обеспеченных областях Восточной Сибири соответствующая доля не превышает 10-20%.
При смешивании регионов с целью расчета среднероссийского индекса эти полярные (то есть наиболее богатые и бедные) регионы дают непропорциональное увеличение результирующего индекса. Здесь имеет смысл напомнить об одном из возможных содержательных определений индекса Джини, данных Аткинсоном: если мы выберем наугад двух людей из числа тех, чьи доходы учитываются в результирующем распределении, и выразим разницу в их индивидуальных доходах как процент от дохода, среднего по данной совокупности, то соответствующий показатель будет равен удвоенному значению коэффициента Джини. Семьи с низкими или высокими доходами в выборке относятся, как правило, к разным регионам, и поэтому средние значения разности между индивидуальными доходами растут, в значительной степени, за счет эффекта смешивания.
В расчете индекса Джини используется значение пронормированного номинального дохода (то есть доходы всех семей, проживающих в определенном регионе, нормируются по индексу стоимости корзины из 19 основных продовольственных товаров). Пронормированный номинальный доход далее называем реальным, имея в виду, разумеется, то обстоятельство, что в данном случае трактовка термина реальные доходы существенно отличается от традиционной. Неточности подхода, предполагающего подобное нормирование индивидуальных доходов, вполне очевидны — во-первых, сам по себе индекс относительной цены 19-ти продовольственных товаров неполно характеризует покупательную способность соответствующих семейных доходов, во-вторых, доля потребительских расходов в семейных доходах в отдельных регионах вообще неодинакова, причем в самых богатых она может составлять не более трети всех доходов.
Индекс Джини для отдельных регионов при одновременном нормировании доходов всех семей не меняется, так как он не зависит от выбранного масштаба; напротив, индекс Джини для России должен претерпеть существенные изменения.
Цена средней продовольственной корзины в России была принята за 1. В связи с тем, что цены в Центральном районе и в Поволжье, как правило, ниже московских в 1.3-1.7 раза, доходы семей, живущих в соответствующих регионах, были соответственно увеличены. Напротив, в регионах с высоким уровнем потребительских цен (например, в Магаданской области и в Республике Коми) доходы были сокращены по сравнению в номинальными в 1.5-2.5 раза. Иначе говоря, происходит определенное сжатие исходного распределения, которое должно привести к сокращению общего значения коэффициента Джини.
Анализ распределения населения по реальному доходу и его сопоставление со значениями децилей для РФ позволяет сделать существенно иные выводы, чем при анализе исходного распределения. Например, лишь 16% населения Магаданской области остается в верхнем дециле, а 35% — в трех верхних децилях (против 81% в исходном распределении). С другой стороны, доля населения, попадающего в три верхних дециля существенно увеличивается в регионах с низким доходами и с низкими (как правило, регулируемыми) ценами. Доля населения, попадающего в три верхних децильных группы по общероссийскому критерию, возрастает при использовании показателя нормированного дохода в Ульяновской области с 29 до 48%, в Курской — с 11 до 28%, в Брянской — с 27 до 55%.
Таблица 6
Индексы Джини, индексы среднедушевого дохода и среднедушевого
реального дохода в регионах РФ в 2007 году (регионы расположены
в порядке возрастания индексов Джини)
Индекс Джини
Индекс номинального среднедушевого дохода*
Индекс реального среднедушевого дохода *
Удмуртия
0.25
0.73
0.80
Мордва
0.25
0.64
0.54
Карелия
0.25
1.26
1.41
Ивановская область
0.26
0.65
0.65
г.Москва
0.26
1.26
1.14
Костромская область
0.26
0.74
0.78
Ярославская область
0.26
0.81
0.85
Архангельская область
0.27
1.32
1.08
Белгородская область
0.27
0.81
1.33
Кемеровская область
0.27
1.58
1.41
Московская область
0.27
0.91
0.95
Хакасия
0.27
1.16
1.09
Свердловская область
0.28
1.02
0.98
Брянская область
0.28
0.60
0.65
Кабарда
0.28
0.52
0.60
Орловская область
0.28
0.60
0.93
Пензенская область
0.28
0.53
0.60
Татарстан
0.29
0.83
1.24
Мари-Эл
0.29
0.60
0.82
Курганская область
0.29
0.68
0.67
Курская область
0.29
0.65
0.85
Клужская область
0.30
0.69
0.75
Нижегородская область
0.30
0.86
0.93
Псковская область
0.30
0.68
0.72
Северная Осетия
0.30
0.52
0.64
Смоленская область
0.30
0.68
0.78
Чувашия
0.30
0.60
0.71
Сахалинская область
0.31
1.95
0.74
Тыва
0.31
0.77
0.65
Калининградская область
0.31
0.85
0.90
Омская область
0.32
0.89
1.14
Ульяновская область
0.32
0.76
1.26
Алтай
0.33
0.72
0.72
Ростовская область
0.33
0.72
1.00
Самарская область
0.34
1.05
1.00
Камчатская область
0.35
2.23
1.16
Новосибирская область
0.35
0.87
0.70
Коми
0.35
1.92
1.45
Амурская область
0.37
1.42
0.89
Магаданская область
0.37
2.76
1.01
Пермская область
0.37
0.96
0.90
Башкортостан
0.37
0.83
0.90
Бурятия
0.38
1.10
0.97
Дагестан
0.38
0.39
0.45
Саха
0.38
2.32
1.16
Тюменская область
0.39
2.64
2.28
Читинская область
0.40
1.20
0.83
* Индекс реального дохода определяется как соотношение индекса среднедушевого номинального дохода к средней цене корзины, состоящей из 19 базовых продовольственных товаров, по РФ. Индекс номинального среднедушевого дохода — отношение среднедушевого дохода в данном регионе к среднедушевому доходу по РФ в 2007 году.
Результирующий индекс Джини при подобном подходе был оценен в 31.2%, что на 3.2% ниже, чем в случае, когда не учитывалась межрегиональная дифференциация цен. Это новое значение, очевидно, более точно согласуется с индивидуальными значениями, рассчитанными для отдельных регионов, и, по нашему мнению, его использование позволяет точнее проводить международные сопоставления неравенства в распределении доходов. Во-первых, так как доход, по определению Саймонза, представляет собой стоимостную оценку прав индивидуума на потребление, при изучении распределения по доходу нельзя не учитывать межрегиональные различия в розничных ценах, которые определяют различия в покупательной способности индивидуальных доходов в разных районах России. Во-вторых, мы не сталкиваемся в западной практике со столь значительными, как в России (то есть двух- четырехкратными) различиями в потребительских ценах (быть может, за исключением аренды жилья), а именно с ними мы так или иначе сопоставляем итоговые оценки.
продолжение
–PAGE_BREAK–1.5. Социальная защита населения
При сохранении дешевизны рабочей силы и многомесячной задолженности предприятий по выплате зарплаты работникам в Удмуртии отмечается также пассивность в отстаивании трудовых прав, которая вплоть до начала 1995 года наблюдалась и в России: рабочие неспособны или не желают выступать с протестом прямо или через профсоюзы, добиваясь зарплаты, на которую они имеют право. Профсоюзы и раньше очень редко выступали в роли защитников трудовых прав работников, а в основном занимались предоставлением своим членам различных благ и льгот в сфере потребления, а также регулированием очереди на получение ведомственного жилья. В течение 1993-1994 гг. профсоюзы полностью утратили эту функцию и вместе с ней — своё влияние в трудовых коллективах. Отсутствие социальных институтов защиты трудовых прав работников приводит к тому, что нормой становится индивидуализация в организации доходной трудовой деятельности, главным образом в неформальной экономике.
В процессе исследования было выяснено, что поиск дополнительных заработков мужчинами, числящимися в штате какого-либо предприятия, как правило происходит в форме самоорганизации, без использования легальных путей доступа к работам на рынке труда. Службы занятости не выполняют в этом деле роль посредника, во-первых, потому что они не располагают информацией о случайных, разовых работах и не стремятся создать банк данных о такого рода работах, а во-вторых, потому что они нацелены на обслуживание безработных, а не на помощь работающим соискателям работ.
Под угрозой нищеты люди используют единственно доступный им метод борьбы с обнищанием — поиск дополнительных заработков. Спрос на случайных работников довольно большой как в легальной, так и в нелегальной экономике из-за неразвитости сферы обслуживания и из-за существования неквалифицированного труда, работ с ненормальными условиями труда, непривлекательных для постоянной занятости.
Все эти причины (дешевизна рабочей силы, нарушение трудового права работника на своевременную выплату зарплаты, неразвитость системы социальной защиты) привели к тому, что на базе, как правило, неформальных взаимоотношений работника и работодателя возникла и быстро развивается дополнительная занятость. Но возможности использовать этот специфический институт труда ограничены для лиц недостаточно физически крепких и выносливых, а также для женщин, имеющих малолетних детей, для многодетных матерей. У них остаётся лишь одна возможность заработков — уличная рыночная экономика.
В развитии феномена дополнительной занятости, не регулируемой и не контролируемой государственными органами и профсоюзами, можно отметить по крайней мере два негативных момента.
Во-первых, опора людей исключительно на самодеятельность, самостоятельные усилия ведёт к полной утрате интереса к социальным организациям по защите прав граждан в сфере труда, к коллективным действиям. Постепенно утрачивается чувство причастности к социальной жизни, углубляется индивидуализм и ощущение социальной изоляции.
Во-вторых, явно выделяется тенденция к сокращению доступа работников в сегменты “хороших” работ рынка труда. Выполняя случайные работы, профессионалы теряют квалификацию и рыночные характеристики, привлекательные для работодателя с точки зрения постоянного найма и набора на перспективные работы. Работники, как правило, не осуществляют торг с работодателями за хорошую оплату и нормальные условия труда, большинство из них не имеют представления о контракте как о способе достижения согласия между работником и работодателем. В итоге формируется локальный рынок труда с доминированием прав работодателя. Такие работники снижают требования к работодателям и на основном месте работы, мирятся с дешевизной рабочей силы и длительными задержками выплаты заработной платы. Они теряют чувство привязанности к своей организации, снижается ценность хорошей трудовой атмосферы, трудовая мотивация становится всё более слабой.
Если опустить промежуточные звенья этого механизма, то главный фактор «на входе» — дешевизна рабочей силы, а основными результатами «на выходе» являются бедность и снабжение «стараниями» государственного сектора экономики дешёвой рабочей силой сегмента случайных нерегистрируемых работ рынка труда, тесно связанного с нелегальной экономикой. Естественно, что от нелегальной экономики не получают налоги, не пополняется госбюджет, не умножаются ресурсы для проведения социальной политики и создания системы социальной защиты.
2. Основные направления решения проблем 2.1. Социальные тенденции России
В России велика доля неучтенных доходов. Доходы населения до сих пор остаются для нас величиной, которая во многом «досчитывается». В балансе доходов и расходов населения очень много позиций, которые составляют существенную величину и в то же время в принципе не определяются. Можно говорить о том, что мы определяем доходы по оплате труда, по социальным трансфертам, тогда как доходы от собственности – величина для нас очень смутная. В неучтенные доходы уходит и часть доходов по труду. Оценить их величину тоже довольно трудно. Поэтому представляется, что доходы населения все же выше, чем утверждает официальная статистика.
Посмотрим, как изменилась структура расходов населения. В последние три месяца 2008 года потребительские расходы выросли на 7.7%, а сбережения во вкладах и ценных бумагах снизились на 1.7%, расходы на покупку валюты – на 2.7%. Иными словами, люди сокращают все расходы, не связанные непосредственно с поддержанием текущей жизнедеятельности, экономя на обязательных расходах.
Что касается дифференциации доходов, то, как уже говорилось, она вновь возросла. Это можно интерпретировать как признак того, что бедные нищают быстрее, чем беднеют богатые. Богатые не стали богаче, просто бедные стали беднее. Во-первых, эти цифры означают, что беднейшие слои утрачивают возможность делать сбережения и накопления. Во-вторых, из их потребительской корзины выпадает ряд товаров и услуг – в ней остается только самое дешевое и необходимое. Надо помнить, что именно они являются потребителями отечественных товаров и услуг, сравнительно более дешевых. Богатые продолжают покупать главным образом импортное.
Важно и то, что изменения в доходах больно ударили по третьей и четвертой «квинтильным» группам, т.е. по тем россиянам, которых мы ассоциируем со средним классом.
По разным оценкам, численность входящих в средний класс граждан составляет от 10 до 20 миллионов человек. Традиционно к нему относятся представители малого бизнеса, государственные служащие, часть интеллигенции. Как правило, это не собственники, а люди, работающие по найму, весьма высоко квалифицированные. Очень много «белых воротничков» высвободилось в результате мирового финансового кризиса из финансового сектора и сферы корпоративных услуг, где спрос резко упал в связи со свертыванием инвестиционной и деловой активности. Меньшая часть этого слоя нашла возможность устроиться в этой же сфере. Довольно заметная часть попыталась вернуться в предыдущую сферу деятельности, которая, как правило, была связана с промышленностью. Многие из них имели техническое образование, многие были выходцами из производственных отраслей, и они предпочли вернуться в этот сектор, в том числе и потому, что август показал: перспективы все равно за производством. Спекулятивный сектор ограничен и имеет производный характер по отношению к реальному сектору, в котором создается основной прибавочный продукт.
В некотором смысле это позитивный момент. Специалисты, вернувшиеся из финансового сектора в производство, вернулись туда в качестве управленцев. Управленцев, имеющих базовые знания и опыт работы в отрасли, к тому же научившихся работать в финансовой сфере и сфере услуг для бизнеса. До августа было существенное перепроизводство специалистов финансового сектора, хотя, наверное, при количественной избыточности их профессиональный уровень был недостаточен.
Исследования говорят, что богатые являются основными потребителями импортных товаров, товаров повышенного качества и комфортности, предметом роскоши. Увеличение разрыва между самыми богатыми и самыми бедными группами населения ведет к снижению внутреннего спроса на отечественную продукцию?
В то же время рост имущественной дифференциации увеличил количество потребителей отечественных товаров за счет третьего и четвертого квантилей, внутри которых стало меньше богатых. В принципе, сама девальвация привела к повышению конкурентоспособности отечественных товаров и услуг на внутреннем рынке.
продолжение
–PAGE_BREAK–