Дискурсивный анализ рассказа Сергея Стрельцова "Тургеневская девушка"

Ярославский государственныйпедагогический университет имени К.Д.Ушинского
Факультет русской филологии икультуры
кафедра литературы
Курсовая разработка по курсу « Теориялитературы»
Дискурсивный анализ рассказа СергеяСтрельцова
«Тургеневская девушка»
Проверил: Пайков Николай Николаевич
Выполнила: студентка 752 группы (заочное отделение)
Лапина Светлана Николаевна
Ярославль 2009

Оглавление
1. Обоснование выбора типафилологического анализа и интерпретации текста
1.1 Охарактеризовать особенностивоссоздания автором в данном тексте художественной реальности (способывыражения авторской позиции, структурная организация текста, системуиспользования речевых ресурсов, способы организации коммуникации адресанта иадресата текста, основные форманты – носители семантики текста
1.2 Констатировать, в силу какихпричин именно избранный автором настоящей работы тип филологического анализа иинтерпретации текста оказывается наиболее пригодным для адекватного толкованияхудожественной организации и выражаемой в ней содержательности произведения
2. Рассмотрение теоретическихоснований избранного типа филологического анализа и интерпретации текста
2.1 Указать, с какой системой(системами) теоретических представлений соотносим избранный тип интерпретациихудожественного текста. Системы теоретических представлений, с которымисоотносим избранный тип интерпретации художественного текста. Краткая историядискурсивного анализа. Место дискурсивного анализа в лингвистике
2.2 Охарактеризовать ведущие идеи,легшие в ее (их) основание. Направления и подходы в дискурсивном анализе.Типология дискурса.
Структура дискурса. Роль дискурсивныхфакторов в языковой структуре
2.3 Обосновать характер связи дискурсивногоанализа художественного текста и интерпретации данного текста с комплексомтеоретических положений литературной науки и сформулировать основныенаправления (задачи) работы. Проблемы дискурсивного исследования. Основныезадачи работы
2.4 Перечень основных теоретическихпонятий (категорий), посредством которых можно описать общее устройство текста,логику развертывания его смыслов и его итоговое значение в данном произведении– в аспекте избранного типа интерпретации
2.5 Сформулировать собственноепонимание определения избранного типа интерпертации художественного текста
3. Предложение процедурыпредварительного филологического анализа в аспекте избранного типаинтерпретации
4. Осуществление предварительногофилологического анализа текста на основе предложенной его процедуры
5. Истолкование (интерпретация)рассматриваемого текста в аспекте избранного типа его филологического анализа
1.Обоснование выбора типа филологического анализа и интерпретации текста
 
1.1 Охарактеризовать особенности воссоздания автором в данномтексте художественной реальности (способы выражения авторской позиции, структурнаяорганизация текста, систему использования речевых ресурсов, способы организациикоммуникации адресанта и адресата текста, основные форманты – носителисемантики текста
Для того чтобы определиться с типомфилологического анализа, необходимо проанализировать особенности (странности)данного текста.
Композиционная структура рассказа.
Композиция рассказа, в общем,соответствует классической повествовательной схеме:
1. Экспозиция 2. Завязка 3. Развитиесобытий 4.Кульминация 5.Развязка
Композиция данного текста, на мойвзгляд, представляет собой смешение точечной (новеллистической) композиции иостросюжетной композиции. Мелкие подробности и обстоятельства из жизни Сьюзивеером привязаны к одному событию незначительного масштаба (краже сумки). Вмомент кульминационного действия соблюдается триединство времени, места идействия, что характерно для бытовой прозы. Автор как бы наводит увеличительноестекло на одну точку и пристально разглядывает ее и ближайшее окружающеепространство. То есть — это картинка из жизни, один малый штрих из жизни героя,под пристальным взглядом автора принимающий масштабы и глубину художественногопроизведения. Таковы знаменитые короткие рассказы Хемингуэя. Через жест,взгляд, реплику единичный и внешне незначительный случай превращается в показвсего внутреннего мира героя, всей окружающей его атмосферы.
В то же время наиболее значительноесобытие в жизни Сьюзи — осуществление ее мечты — ставится в самый конецповествования. А перед этим событием сюжет принимает динамичный характер спостоянной сменой пространственно – временных точек, реализуемый в диалогегероев. Также присутствует криминальный ход (кража), который является завязкой.Процесс метаморфозы Сьюзи из прагматичной американки в русскую тургеневскуюдевушку и осуществление ее мечты, стать поэтессой, то есть погрузиться ипознать окутанный дымкой романтики и поэзии 19 век России — реализуется в концерассказа, в диалоге главных героев. Конец рассказа является кульминацией и развязкой.
Таким образом, однозначно определитьвид композиции данного рассказа мы не можем.
Следующая странность в том, что ведущийспособ изображения художественной реальности определить практически невозможно.Также текст изобилует сюжетными линиями, которые появляются неожиданно, особеннов диалоге героев, после завязки, и так же неожиданно обрываются.
В рассказе представлены триосновных способа изображения художественной реальности: безличнаяфактография (в экспозиции), диалог между героями и по ходу всего текстаподразумеваемый внутренний монолог главной героини. Рассказ содержит двасюжета: один связан с собственно действием, событийным рядом, другойпредставляет речевую динамику режима он- лайн, реализуемую в основном в диалоге.Фактографическое, безличное изложение соответствует сюжету действия (сюжет врассказе равен фабуле), диалог между героями и подразумеваемый внутренниймонолог героини Сьюзи создают сюжет динамический.
В настоящей работе нас особенноинтересует диалог между героями и внутренний монолог героини как способ восприятияокружающей реальности, поскольку фактографическое письмо в романе«привязано» только к сюжету действия, не обладает специфическимисвойствами, которые бы заметно влияли на дискурсивную организацию текста.
Диалог героев, организующийрефлективный сюжет романа, не лишен функции изображения. Описание событий,данное через такой тип восприятия, становится не только эмоциональноокрашенным, но и — через заявляемую точку зрения — принципиальнохарактеризующим жизненную позицию говорящего. Примером может служить частьдиалога, описывающая смену представлений героини о герое Николае Николаевиче(Ленине). В процессе диалога выясняется, что Николай Николаевич – старший(Ленин), не только « скоморох», играющий роль Ленина перед туристами, но и физик.Услышав это Сьюзи предполагает, что он врач, а потом из следующей репликиузнав, что он ученый высказывает американское типичное предположение, что раз геройфизик – значит, делал атомную бомбу. Это предположение характеризует ее отрицательнуюжизненную позицию относительно русских ученых, что является типичноамериканским утверждением.
Попытаемся проанализировать сюжет ипоказать роль сюжетных линий, которые появляются неожиданно в диалоге послезавязки сюжета, и так же неожиданно обрываются. Эти сюжетные линии несут нетолько новых героев, но и развивают динамику действия в каждой реплике. Оченьлюбопытно и то, что почти каждая реплика в диалоге открывает новую информацию,не упоминаемую в тексте ранее, открывает «окно» в новые миры. Не получаяразвития и никак не поясняясь автором, эти линии разрушают «горизонтчитательских ожиданий».
Например.
«У стены Исторического музея сиделина скамеечке двое. Один был одет и загримирован под Ленина, другой — подМаркса.
Видя, что она рыдает в голос, Ленинвстал и подошел к ней.
— Что случилось? — спросил он.
— I’m robbed clean[2], — пролепеталаона сквозь слезы.
— Ты по-русски не разговариваешь? —спросил он ее.
— Меня обокрали, — нашлась наконецона.
— Ну, и дела, — сказал Ленин.
— У меня остался только мой паспорт.
— Тебе есть где жить? — спросил ееЛенин.
— Нету, — ответила она, качая головой.
— Тогда пойдем со мной, и мыразберемся, где ты будешь сегодня ночевать.
— Я американка, — сказала она.
— Это я понимаю, — улыбнулся он ей вответ.»
В данном отрывке появляется новыегерои – Ленин и Маркс. Эти герои отсылают нас в недалекое историческое прошлоеРоссии – Советский союз. Есть и указание места, (фрейм Красная площадь, стенаИсторического музея). Автор подсказывает нам куда и в какое время открываетсяэто неожиданное « окно». Что ожидает читатель от появления названных героев — влучшем случае насмешку и попытку «сдать героиню» куда следует.
Но новый герой характеризуется, еслиучитывать, что это Ленин и время настоящее, неожиданным сочувствием кпредставительнице « западного загнивающего капитализма».
Роль этих линий и миров, как мы ужепоказали, остается неясна. Объяснений они Стоит отметить, что все – таки этиреплики несут в себе некую характеристику персонажей.
У. Эко отмечает, что в подобныхситуациях читатель должен самостоятельно восполнить пробелы текста, давая своюинтерпретацию событий: «На уровне структур дискурса читатель приглашаетсязаполнять различные пустоты во фразовых пространствах… На уровне женарративных структур от читателя ожидаются предсказания-предвиденияотносительно будущего развития фабулы.
Чтобы делать такие предсказания,читатель прибегает к различным интертекстуальным фреймам и совершает среди нихинференциальные прогулки-вылазки.
Любой текст, даже если он не содержитконкретного повествования, так или иначе заставляет своего адресата ожидать (ипредвидеть) завершение каждого незавершенного предложения. Например,предложение „Джон не придет, потому что…“ заставляет читателястроить догадки о недостающей информации. Ясно, что потребность в подобныхожиданиях более очевидна в тексте повествовательном. Читатель призванпредвосхищать общий ход событий, составляющих фабулу, — вплоть до финальнойситуации..»[1].
Принимая указанные»отрывочные” линии сюжета в реалистическом ключе, мы имеем лишь рядстранных совпадений. Ленин – Николай Николаевич ( Ленин, физик – ядерщик,святитель Николай), сын его Николай Николаевич (бывший солдат, участникчеченского конфликта).Героиня Сьюзи – писательница и поэтесса, становление ееписательского пути, кажется похожим на путь самого автора. Героиня в какой — тостепени – это прототип автора. Об этом подробнее будет сказано ниже.
Характеристика автора и рассказчика втексте.
В данном рассказе автор являетсярассказчиком. Именно с его точки зрения и его глазами мы видим происходящие врассказе события. Поэтому важно понять, как именно автор воспринимаетокружающую его действительность и как реагирует на нее. Все мы выражаем своеотношение к реальности через речь, поэтому анализ дискурса так важен.
Автор – это главная повествовательнаяинстанция, обладающая привилегированным правом и представительствовать за себя,и транслировать дискурсивные формы других носителей речи. Но главнаяособенность этого субъекта речи состоит в том, что качественно неоднороден идискурс, принадлежащий самому автору.
Исходным фактором порожденияразличных типов дискурсивных манер автор становятся компоненты (направленности,способы осуществления) его сознания. В соответствии с этим в ходе анализа быливыделены следующие дискурсивные «ипостаси» автора:
1. автор как частное сочувствующеелицо.
2. автор как писатель.
3. автор как переводчик
Эти «ипостаси» автора можнообнаружить как в однородные форме своего проявления, так и во взаимномпересечении. В свою очередь выделенные дискурсивные «ипостаси»представлены в тексте романа целым веером конкретных дискурсивныхразновидностей (частных целостных характерных речевых единств, манер).
Так, «ипостась» «автор какчастное лицо» может быть явлен в образе героев и проявляется в речи Николая Николаевича– старшего, «ипостась» « автор как писатель» проявляется в речиглавной героини, «ипостась» «автор как переводчик» заявлена во всемтексте, в диалогах, в речи главной героини – американки.
Характеристика героев.
В тексте мы видим следующих героев: главнаягероиня — Сьюзи (американка поэтесса и тургеневская девушка), отец и сын(появляются только после завязки, участники конфликта): Николай Николаевич –старший (Ленин, физик – ядерщик) и Николай Николаевич – младший ( дворянин,солдат, участник военных действий в Чечне; художник). Внесценические герои –святитель Николай, Маркс, русская семья.
Особенностью текста являютсякомпозиционные связки реализуемые с помощью персонажных дублетов. Структура рассказапозволяет устанавливать в системе персонажей произведения функциональныеперсонажные пары. Прежде всего, конечно, это явные параллели между героями:Николай Николаевич — старший (Ленин, физик – ядерщик) = святитель Николай = сынНиколай Николаевич = младший (бывший солдат, участник чеченского конфликта).Сьюзи – прототип автора. Это заключение я сделала на следующей основе:
 В экспозиции дается подробнаяхронологически выдержанная, практически биографическая история жизни героини.Правда, подробных биографических сведений об авторе найти не удалось.
Автор долгое время жил и работал вАмерикеВ 1991 году создал первый в истории мультимедиа учебниканглийского языка для детей. Был главным редактором Интернет-портала«TheSaintGeorgeJournal». Живет в Москве.
Но главным маркером данного выводастановится название журнала, где впервые были опубликованы стихи Сьюзи — этолитературное приложение к лондонской газете «Таймс» — TimesLiterarySupplement.Здесь звучит несобственно – прямая речь автора: «Единственным, кто напечатал еев этот год, был TimesLiterarySupplement. Обычно там печатают толькозрелых поэтов, а она попала на страницы издания потому, что не указаласвой возраст». Автор знает, о чем говорит, потому что долгое время жил иработал в Америке. И возможно, ему бы хотелось быть напечатанным в этомжурнале.
Характеристика главной героини.
Сьюзи — главная героиня рассказа — американка, сирота. В экспозиции в хронологическом порядке представлена еебиография до приезда в Россию. Сьюзи мечтает стать настоящей поэтессой,писательницей, влюбляется в «печально беспечальные, странные» образы русскогописателя 19 века И.С.Тургенева, а особенно в созданный им образ тургеневскойдевушки. Портрета героиня мы не видим, непонятно как она выглядит: ни цветаглаз, ни цвета волос, ни черт лица и фигуры. Единственный намек на ее облик(вероятно изящной и грациозной, худенькой девушки)- это описание ее ладони«легкая ладонь». Известно лишь, что она молоденькая девушка, сирота ссангвиническим темпераментом, талантливый, практически гениальный ребенок: « Срождения Сьюзи скиталась по приютам, но ничуть не унывала. В шесть лет онавыучила буквы и стала писать стихи». Сьюзи с детства «чувствовала себяпоэтессой». Она решительна, готова к трудностям, трудолюбива, например, длятого чтобы понимать книги Тургенева — она решила выучить русский язык.
Сьюзи любит мечтать, верит в чудеса иприключения. Перед отъездом в Россию в дневнике записывает стихотворение(«Полет в небеса — это то, что я. Стремление к падению мне не свойственно (англ.)»),в чем – то объясняющее цель ее поездки — она стремиться воспарить надреальностью. Можно сказать, что Сьюзи познав русский язык и культуру,приобщилась и к православной вере – она просит у святителя Николая,изображенного на иконе в книжке, подаренной русской семьей, «подарить ейприключение». В диалоге с отцом, сыном и Сьюзи, в речи, наиболее интересующейнас как средство общения между героями, дающее нам новую информацию ихарактеристики героям, открывающее смену пространственно – временных границ ипроявляющее« окна» в новые миры. Диалог между героями также показывает динамикувнутренней духовной и психологической        жизни героини в процессеосмысление новой для героев реальности.
Психологический дискурс героинихарактеризуется и ее рефлексией, обращенной на настойчивое сопоставление пережитогоопыта и явлений, которые построены на логике, ей еще неведомой, попыткамипонять этот новый странный мир – Россию.
Осмысление реальности героиней мыможем выяснить через речь, так как, для нее речь и в первую очередь познаниерусского языка является важнейшим способом погружения в русскую реальность иформирования отношения к ней. Также полное погружение в русскую реальность –становится кульминацией и развязкой рассказа. Героиня – обретает счастье илюбовь, реализует свою мечту – стать поэтессой и выйти замуж за русскогодворянина, стать настоящей « тургеневской девушкой».
Наша задача — сформулироватьвыраженный через речь, в основном в диалогах, способ видения этой реальностиглавной героиней, описать специфические дискурсивные «ответы» напроисходящие в рассказе события.

1.2 Констатировать,в силу каких причин именно избранный автором настоящей работы типфилологического анализа и интерпретации текста оказывается наиболее пригоднымдля адекватного толкования художественной организации и выражаемой в нейсодержательности произведения
В связи с заявленной задачей намнеобходимо исследовать речь, представленную в диалоге героев, определитьдискурсивные характеристики высказываний и общую идеологию автора, выраженнуючерез реплики персонажей. Для нашей работы наиболее важным оказываетсявыяснение следующих особенностей речевого высказывания героев: социальная,идеологическая, культурная, психологическая. Высказывание определяется каккоммуникативная единица.
Таким образом, для исполнениязаявленной задачи более всего подходит дискурсивный анализ текста.
Дискурсивный анализ — то описание спецификииндивидуального дискурса (в нашем случае в диалоге героев) в конкретнойкоммуникативной ситуации, с целью выяснения заложенной в текст идеологии автораи качества ее выражения. 
2. Рассмотрениетеоретических оснований избранного типа филологического анализа и интерпретациитекста2.1 Указать, скакой системой (системами) теоретических представлений соотносим избранный типинтерпретации художественного текста
Этот тип анализа текста имеетотношение к учению о дискурсивной природе текста.
Четкого и общепризнанного определения«дискурса», охватывающего все случаи его употребления, не существует, и неисключено, что именно это способствовало широкой популярности, приобретеннойэтим термином за последние десятилетия: связанные нетривиальными отношениямиразличные понимания удачно удовлетворяют различные понятийные потребности,модифицируя более традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле идаже языке. Во вступительной статье к вышедшему на русском языке в 1999сборнику работ, посвященных французской школе анализа дискурса, П. Сериоприводит заведомо не исчерпывающий список из восьми различных пониманий, и этотолько в рамках французской традиции. Своеобразной параллелью многозначностиэтого термина является и поныне не устоявшееся ударение в нем: чаще встречаетсяударение на втором слоге, но и ударение на первом слоге также не являетсяредкостью.
Наиболее отчетливо выделяются триосновных класса употребления термина «дискурс», соотносящихся с различныминациональными традициями и вкладами конкретных авторов.
К первому классу относятся собственнолингвистические употребления этого термина, исторически первым из которых былоего использование в названии статьи Дискурс-анализ американскоголингвиста З.Харриса, опубликованной в 1952. В полной мере этот термин былвостребован в лингвистике примерно через два десятилетия. Собственнолингвистические употребления термина «дискурс» сами по себе весьмаразнообразны, но в целом за ними просматриваются попытки уточнения и развитиятрадиционных понятий речи, текста и диалога. Переход от понятия речи к понятиюдискурса связан со стремлением ввести в классическое противопоставление языка иречи, принадлежащее Ф. де Соссюру, некоторый третий член – нечтопарадоксальным образом и «более речевое», нежели сама речь, и одновременно – вбольшей степени поддающееся изучению с помощью традиционных лингвистическихметодов, более формальное и тем самым «более языковое». С одной стороны,дискурс мыслится как речь, вписанная в коммуникативную ситуацию и в силу этогокак категория с более отчетливо выраженным социальным содержанием по сравнениюс речевой деятельностью индивида; по афористичному выражению Н.Д.Арутюновой,«дискурс – это речь, погруженная в жизнь». С другой стороны, реальная практикасовременного (с середины 1970-х годов) дискурсивного анализа сопряженас исследованием закономерностей движения информации в рамкахкоммуникативной ситуации, осуществляемого прежде всего через обмен репликами;тем самым реально описывается некоторая структура диалогового взаимодействия,что продолжает вполне структуралистскую (хотя обычно и не называемую таковой) линию,начало которой как раз и было положено Харрисом. При этом, однако,подчеркивается динамический характер дискурса, что делается для различенияпонятия дискурса и традиционного представления о тексте как статическойструктуре. Первый класс пониманий термина «дискурс» представлен главным образомв англоязычной научной традиции, к которой принадлежит и ряд ученых из странконтинентальной Европы; однако за рамками этой традиции о дискурсе как «третьемчлене» соссюровской оппозиции давно уже говорил бельгийский ученый Э.Бюиссанс,а французский лингвист Э.Бенвенист последовательно использовал термин «дискурс»(discours) вместо термина «речь» (parole).
Второй класс употреблений термина«дискурс», в последние годы вышедший за рамки науки и ставший популярным в публицистике,восходит к французским структуралистам и постструктуралистам, и прежде всего кМ.Фуко, хотя в обосновании этих употреблений важную роль сыграли такжеА.Греймас, Ж.Деррида, Ю.Кристева; позднее данное понимание было отчастимодифицировано М.Пешё и др. За этим употреблениями просматривается стремление куточнению традиционных понятий стиля (в том самом максимально широкомзначении, которое имеют в виду, говоря «стиль – это человек») и индивидуальногоязыка (ср. традиционные выражения стиль Достоевского, язык Пушкинаили язык большевизма с такими более современно звучащими выражениями,как современный русский политический дискурс или дискурс РональдаРейгана). Понимаемый таким образом термин «дискурс» (а также производный ичасто заменяющий его термин «дискурсивные практики», также использовавшийсяФуко) описывает способ говорения и обязательно имеет определение – КАКОЙ илиЧЕЙ дискурс, ибо исследователей интересует не дискурс вообще, а его конкретныеразновидности, задаваемые широким набором параметров: чисто языковымиотличительными чертами (в той мере, в какой они могут быть отчетливоидентифицированы), стилистической спецификой (во многом определяемойколичественными тенденциями в использовании языковых средств), а такжеспецификой тематики, систем убеждений, способов рассуждения и т.д. (можно былобы сказать, что дискурс в данном понимании – это стилистическая специфика плюсстоящая за ней идеология). Более того, предполагается, что способ говорения вомногом предопределяет и создает саму предметную сферу дискурса, а такжесоответствующие ей социальные институты. Подобного рода понимание, безусловно,также является в сильнейшей степени социологическим. По сути дела,определение КАКОЙ или ЧЕЙ дискурс может рассматриваться как указание на коммуникативноесвоеобразие субъекта социального действия, причем этот субъект может бытьконкретным, групповым или даже абстрактным: используя, например, выражение дискурснасилия, имеют в виду не столько то, как говорят о насилии, столько то, какабстрактный социальный агент «насилие» проявляет себя в коммуникативных формах– что вполне соответствует традиционным выражениям типа язык насилия.
Существует, наконец, третьеупотребление термина «дискурс», связанное прежде всего с именем немецкогофилософа и социолога Ю. Хабермаса. Оно может считаться видовым по отношению кпредыдущему пониманию, но имеет значительную специфику. В этом третье понимании«дискурсом» называется особый идеальный вид коммуникации, осуществляемый вмаксимально возможном отстранении от социальной реальности, традиций,авторитета, коммуникативной рутины и т.п. и имеющий целью критическоеобсуждение и обоснование взглядов и действий участников коммуникации.С точки зрения второго понимания, это можно назвать «дискурсомрациональности», само же слово «дискурс» здесь явно отсылает косновополагающему тексту научного рационализма – Рассуждению о методеР.Декарта (в оригинале – «Discours de la méthode», что при желании можноперевести и как ‘дискурс метода’).
Все три перечисленных макропонимания(а также их разновидности) взаимодействовали и взаимодействуют друг с другом; вчастности, на формирование французской школы анализа дискурса 1970-х годовсущественно повлияла публикация в 1969 французского перевода упомянутой работыЗ.Харриса 1952. Это обстоятельство дополнительно усложняет общую картинуупотребления термина «дискурс» в гуманитарных науках. Кроме того, следует иметьв виду, что этот термин может употребляться не только как родовой, но иприменительно к конкретным образцам языкового взаимодействия, например: Длительностьданного дискурса – 2 минуты.
/>

2.2 Понятие дискурса в лингвистике
Как уже отмечалось, термин «дискурс»,как он понимается в современной лингвистике, близок по смыслу к понятию«текст», однако подчеркивает динамический, разворачивающийся во временихарактер языкового общения; в противоположность этому, текст мыслитсяпреимущественно как статический объект, результат языковой деятельности Иногда«дискурс» понимается как включающий одновременно два компонента: и динамическийпроцесс языковой деятельности, вписанной в ее социальный контекст, и еерезультат (т.е. текст); именно такое понимание является предпочтительным.Иногда встречающиеся попытки заменить понятие дискурса словосочетанием «связныйтекст» не слишком удачны, так как любой нормальный текст является связным.
Чрезвычайно близко к понятию дискурсаи понятие «диалог» Дискурс, как и любой коммуникативный акт, предполагаетналичие двух фундаментальных ролей – говорящего (автора) и адресата. При этомроли говорящего и адресата могут поочередно перераспределяться между лицами –участниками дискурса; в этом случае говорят о диалоге. Если же на протяжениидискурса (или значительной части дискурса) роль говорящего закреплена за одними тем же лицом, такой дискурс называют монологом. Неверно считать, что монолог– это дискурс с единственным участником: при монологе адресат также необходим.В сущности, монолог – это просто частный случай диалога, хотя традиционнодиалог и монолог резко противопоставлялись.
Вообще говоря, термины «текст» и«диалог» как более традиционные обросли большим количеством коннотаций, которыемешают их свободному употреблению. Поэтому термин «дискурс» удобен как родовойтермин, объединяющий все виды использования языка. Некоторые направленияисследовательской мысли и некоторые результаты, связанные с более традиционнымипонятиями «текст» и «диалог», рассматриваются в соответствующих статьях.Большинство общих и наиболее актуальных вопросов рассматривается в рамкахданной статьи.
Поскольку структура дискурсапредполагает наличие двух коренным образом противопоставленных ролей –говорящего и адресата, постольку сам процесс языкового общения можетрассматриваться в этих двух перспективах. Моделирование процессов построения(порождения, синтеза) дискурса – не то же самое, что моделирование процессовпонимания (анализа) дискурса. В науке о дискурсе выделяются две различныегруппы работ – те, которые исследуют построение дискурса (например, выборлексического средства при назывании некоторого объекта), и те, которыеисследуют понимание дискурса адресатом (например, вопрос о том, как слушающийпонимает редуцированные лексические средства типа местоимения он исоотносит их с теми или иными объектами). Кроме того, есть еще третьяперспектива – рассмотрение процесса языкового общения с позиций самого текста,возникающего в процессе дискурса (например, местоимения в тексте можнорассматривать безотносительно к процессам их порождения говорящим и пониманияадресатом, просто как структурные сущности, находящиеся в некоторых отношенияхс другими частями текста).
Междисциплинарное направление,изучающее дискурс, а также соответствующий раздел лингвистики называютсяодинаково – дискурс[ив]ным анализом (discourse analysis) или дискурс[ив]нымиисследованиями (discourse studies). Хотя языковое взаимодействие на протяжениивеков было предметом таких дисциплин, как риторика и ораторское искусство, азатем – стилистики и литературоведения, как собственно научное направлениедискурсивный анализ сформировался лишь в последние десятилетия. Произошло этона фоне господствовавшей в лингвистике на протяжении большей части 20 в.противоположно направленной тенденции – борьбы за «очищение» науки о языке отизучения речи. Ф. де Соссюр считал, что истинный объект лингвистики –языковая система (в противоположность речи), Н.Хомский призвал лингвистовизучать языковую «компетенцию» и абстрагироваться от вопросов употребленияязыка. В последнее время, однако, познавательные установки в науке о языкеначинают меняться и набирает силу мнение, в соответствии с которым никакиеязыковые явления не могут быть адекватно поняты и описаны вне их употребления,без учета их дискурсивных аспектов. Поэтому дискурсивный анализ становитсяодним из центральных разделов лингвистики.
Системы теоретических представлений,с которыми соотносим избранный тип интерпретации художественного текста.
Среди предшественниковлингвистического дискурсивного анализа как особойнаучной дисциплины следуетупомянуть по крайней мере две традиции. Во-первых, это традицияэтнолингвистических исследований, ориентированных на запись и анализ устныхтекстов разных языков; среди наиболее известных представителей этойтрадиции – школаамериканской этнолингвистики, основанная Францем Боасом (Boas1940).Во-вторых, это чешская лингвистическая школа, созданная Вилемом Матезиусом, котораявозродила интерес к таким понятиям, как тема/рема и коммуникативнаяорганизация текста.
Краткая история дискурсивногоанализа. Место дискурсивного анализа в лингвистике.
Термин discourse analysis впервые былиспользован в 1952 Зеллигом Харрисом.Однако оформление дискурсивногоанализа как дисциплины относится скорее к 1970-м годам. В это время былиопубликованы важные работы европейской школы лингвистики текста (Т. ван Дейк,В.Дресслер, Я.Петефи и др.) и основополагающие американские работы, связывающиедискурсивные штудии с более традиционной лингвистической тематикой (У.Лабов,Дж.Граймс, Р.Лонгейкр, Т.Гивон, У.Чейф). Начиная с 1970-х годов и особенно в1980–1990-е годы исследования дискурса стали важной частью компьютернойлингвистики, и в настоящее время любая конференция по компьютерной лингвистикеобязательно включает секцию по дискурсивным исследованиям. К числу известныхспециалистов в этой области относятся Б.Грос, К.Сайднер, Дж.Хиршберг, Дж.Хоббс,Э.Хови, Д.Румелхарт, К.Маккьюин и др. Некоторые важные идеи дискурсивногоанализа были сформулированы в компьютерной лингвистике едва ли не раньше, чем втеоретической. Так, еще в середине 1970-х годов Б.Грос ввела понятиефокусирования, которое позже повлияло на когнитивные исследования в областиреференции. С конца 1970-х годов изучение дискурсивных процессов велось также вряде отечественных научных центров, занимавшихся проблемами искусственногоинтеллекта и автоматической обработки естественного языка.
К 1980–1990-м годам относится ужепоявление обобщающих трудов, справочников и учебных пособий – таких, какДискурсивный анализ (Дж.Браун, Дж.Юл, 1983), Структуры социального действия:Исследования по анализу бытового диалога (редакторы – Дж.Аткинсон иДж.Херитидж, 1984), четырехтомный Справочник по дискурсивному анализу (подредакцией Т. ван Дейка, 1985), Описание дискурса (под редакцией С.Томпсон иУ.Манн, 1992), Транскрипция дискурса (Дж.Дюбуа и др., 1993), Дискурсивныеисследования (Я.Ренкема, 1993), Подходы к дискурсу (Д.Шиффрин, 1994), Дискурс,сознание и время (У.Чейф, 1994), двухтомный труд Дискурсивные исследования:Междисциплинарное введение (под редакцией Т. ван Дейка, 1997).
К центральному проблемному полюсовременной интерпретации дискурса относятся такие проблемы, как проблемасоотношения дискурса с идеологией (М.Пеше, Ж.-Ж.Куртин, К.Фукс), – в том числеи в ее советско-социалистической версии (П.Серио); проблема семантического потенциаладискурсивных сред (П.Анри, К.Арош, Ж.Гийому, Д.Мальдидье); проблема Другого вконтексте дискурсивных практик (Ж.Отье-Ревю), а также методологические проблемыаналитик Д. (Р.Робер, Э.Пульчинелли Орланди)
Формальная лингвистика в целом неочень активно интересуется проблемами дискурса. Отчасти это связано собъективной сложностью формализации дискурсивных процессов, отчасти схомскианским постулатом о центральности синтаксиса. Однако некоторые формальныелингвисты пытаются ввести элементы дискурсивных понятий в арсенал генеративнойграмматики (это касается вопросов референции и темо-рематической структуры,например в работах Т.Райнхарт). В формальной семантике существуют нескольконаправлений, объявляющих дискурс сферой своего интереса. В частности, этоотносится к теории репрезентации дискурса немецкого логика Х.Кампа, исследующейв первую очередь языковую квантификацию и временные категории.
В настоящее время дискурсивный анализвыделился как особое (хотя и междисциплинарное) научное направление. Издаютсяспециализированные журналы, посвященные анализу дискурса – «Text» и «DiscourseProcesses». Наиболее известные центры дискурсивных исследований находятся в США– это университет Калифорнии в Санта-Барбаре (где работают У.Чейф, С.Томпсон,М.Митун, Дж.Дюбуа, П.Клэнси, С.Камминг и др.), университет Калифорнии вЛос-Анджелесе (там работает Э. Шеглофф, один из основателей анализа бытовогодиалога), университет Орегона в Юджине (там работают Т.Гивон, Р.Томлин, Д.Пэйн,Т.Пэйн), Джорджтаунский университет (давний центр социолингвистическихисследований, среди сотрудников которого – Д.Шиффрин). В Европе следует указатьАмстердамский университет, где работает классик дискурсивного анализа Т. ванДейк
Помимо теоретической лингвистики, сисследованием дискурса связаны такие науки и исследовательские направления, каккомпьютерная лингвистика и искусственный интеллект, психология, философия илогика, социология, антропология и этнология, литературоведение и семиотика,историография, теология, юриспруденция, педагогика, теория и практика перевода,коммуникационные исследования, политология. Каждая из этих дисциплин подходит кизучению дискурса по-своему, однако некоторые из них оказали существенноевлияние на лингвистический дискурсивный анализ. Особенно это касается социологии.2.3Охарактеризовать ведущие идеи, легшие в ее (их) основание
Термин «дискурс» в современнойлингвистике близок по смыслу к понятию «текст», но подчеркивает динамический,разворачивающийся во времени характер языкового общения, текст же мыслится какстатический объект, результат языковой деятельности. Дискурс, как и любойкоммуникативный акт, предполагает наличие двух фундаментальных ролей –говорящего (автора) и адресата. При этом роли говорящего и адресата могутпоочередно перераспределяться между лицами – участниками дискурса; в этомслучае говорят о диалоге. Если же на протяжении дискурса (рольговорящего закреплена за одним и тем же лицом, такой дискурс называют монологом.
Процесс построения (порождения,синтеза) дискурса – не равен процессу понимания (анализа) дискурса. В науке одискурсе выделяются три различные группы работ:
1)       исследуютпостроение дискурса (например, выбор лексического средства при называниинекоторого объекта);
2)       исследованиепонимания дискурса адресатом (например, вопрос о том, как слушающий понимаетредуцированные лексические средства типа местоимения он и соотносит их с темиили иными объектами);
3)       рассмотрениепроцесса языкового общения с позиций самого текста, возникающего в процесседискурса (например, местоимения в тексте можно рассматривать безотносительно кпроцессам их порождения говорящим и понимания адресатом, просто как структурныесущности, находящиеся в некоторых отношениях с другими частями текста).
Междисциплинарное направление,изучающее дискурс, а также соответствующий раздел лингвистики называютсяодинаково – дискурс[ив]ным анализом (discourse analysis) или дискурс[ив]нымиисследованиями (discourse studies).
Дискурс устроен по определеннымправилам, характерным для данного языка. Факт существования языковых правил иограничений часто демонстрируется с помощью негативного материала –экспериментальных языковых образований, в которых правила или ограничениянарушаются. В качестве примера небольшого образца дискурса, в котором естьтакие нарушения, можно рассматривать  рассказ Даниила Хармса «Встреча» из цикла«Случаи».Наличие комического эффекта показывает, что существуют некоторые глубинныепринципы построения дискурса. Обнаружение этих принципов и составляетцель дискурсивного анализа.
Направления и подходы в дискурсивноманализе.
Дискурсивный анализ, как молодаядисциплина неоднороден. Единого подхода не существует. Можно лишь выделить наиболеепопулярные направления.
На первом месте — анализ бытовогодиалога. Также следует упомянуть такие школы, как исследованиеинформационного потока (information flow) У.Чейфа, исследования связей междуграмматикой и межличностным взаимодействием в диалоге (С.Томпсон, Б.Фокс,С.Форд), когнитивную теорию связи дискурса и грамматики Т.Гивона,экспериментальные дискурсивные исследования Р.Томлина, «грамматику дискурса»Р.Лонгейкра, «системно-функциональную грамматику» М.Хэллидея, исследованиестратегий понимания Т. ван Дейка и У.Кинча, общую модель структуры дискурса Л.Поланьи,социолингвистические подходы У.Лабова и Дж.Гамперса, психолингвистическую«модель построения структур» М.Гернсбакер, а в несколько более ранний периодтакже дискурсивные штудии Дж.Граймса и Дж.Хайндса. Дискурсивный анализпредставляет собой конгломерат разрозненных (хотя и не антагонистических)направлений.
Типология дискурса.
Самый главный классификационныйпризнак, различающий типы дискурса – это модус, т.е. противопоставление междуустным и письменным дискурсом. Это разграничение связано с каналом передачиинформации, или носителем: при устном дискурсе канал – акустический, приписьменном – визуальный. Иногда различие между устной и письменной формамииспользования языка приравнивается к различию между дискурсом и текстом, однакотакое смешение двух разных противопоставлений не оправдано.
Устный дискурс – это исходная, фундаментальная формасуществования языка, а письменный дискурс является производным отустного. Большинство человеческих языков и сейчас существуют только в устнойформе. После того как лингвисты в 19 в. признали приоритет устного языка, еще втечение долгого времени не осознавалось то обстоятельство, что письменный языки транскрипция устного языка – не одно и то же. Лингвисты первой половины 20 в.нередко считали, что изучают устный язык (в положенном на бумагу виде), а вдействительности анализировали лишь письменную форму языка. Реальноесопоставление устного и письменного дискурса как альтернативных формсуществования языка началось лишь в 1970-е годы.
Различие в канале передачи информацииимеет принципиально важные последствия для процессов устного и письменногодискурса (эти последствия исследованы У.Чейфом).
В устном дискурсе порождение и понимание происходятсинхронизированно, а в письменном – нет. При этом скорость письма более чем в10 раз ниже скорости устной речи, а скорость чтения несколько выше скоростиустной речи. В результате при устном дискурсе имеет место явление фрагментации:речь порождается толчками, квантами – так называемыми интонационными единицами,которые отделены друг от друга паузами, имеют относительно завершенныйинтонационный контур и обычно совпадают с простыми предикациями, или клаузами(clause); в письменном дискурсе происходит интеграция предикаций всложные предложения и прочие синтаксические конструкции и объединения.
Второе принципиальное различие,связанное с разницей в канале передачи информации, – наличие контакта междуговорящим и адресатом во времени и пространстве: при письменном дискурсе такогоконтакта в норме нет (поэтому люди и прибегают к письму). В результате приустном дискурсе имеет место вовлечение говорящего и адресата в ситуацию, чтоотражается в употреблении местоимений первого и второго лица, указаний намыслительные процессы и эмоции говорящего и адресата, использование жестов идругих невербальных средств и т.д. При письменном же дискурсе происходитотстранение говорящего и адресата от описываемой в дискурсе информации, что, вчастности, выражается в более частом употреблении пассивного залога. Например, приописании научного эксперимента автор статьи скорее напишет фразу « Это явлениенаблюдалось только один раз», а при устном описании того же эксперимента сбольшей вероятностью может сказать «Я наблюдал это явление только один раз».
Выделяют также мысленный дискурс.Человек может пользоваться языком, не производя при этом ни акустических, ниграфических следов языковой деятельности. В этом случае язык также используетсякоммуникативно, но одно и то же лицо является и говорящим, и адресатом. В силуотсутствия легко наблюдаемых проявлений мысленный дискурс исследован гораздоменьше, чем устный и письменный. Одно из наиболее известных исследованиймысленного дискурса, или, в традиционной терминологии, внутренней речипринадлежит Л.С.Выготскому.
Более частные различия междуразновидностями дискурса описываются с помощью понятия жанра. Это понятие первоначальноиспользовалось в литературоведении для различения таких видов литературныхпроизведений, как, например, новелла, эссе, повесть, роман и т.д. М.М.Бахтини ряд других исследователей предложили более широкое понимание термина «жанр»,распространяющееся не только на литературные, но и на другие речевыепроизведения. В настоящее время понятие жанра используется в дискурсивноманализе достаточно широко. Исчерпывающей классификации жанров несуществует, но в качестве примеров можно назвать бытовой диалог (беседу),рассказ (нарратив), инструкцию по использованию прибора, интервью, репортаж,доклад, политическое выступление, проповедь, стихотворение, роман. Жанрыобладают некоторыми достаточно устойчивыми характеристиками. Например,рассказ, во-первых, должен иметь стандартную композицию (завязка, кульминация,развязка) и, во-вторых, обладает некоторыми языковыми особенностями: рассказсодержит каркас из упорядоченных во времени событий, которые описываютсяоднотипными грамматическими формами (например, глаголами в прошедшем времени) имежду которыми есть связующие элементы (типа союза потом). Проблемы языковойспецифики жанров разработаны пока недостаточно. В исследовании американскоголингвиста Дж.Байбера было показано, что для многих жанров выделитьустойчивые формальные характеристики весьма затруднительно. Байберпредложил рассматривать жанры как культурные концепты, лишенные устойчивыхязыковых характеристик, и дополнительно выделять типы дискурса на основеэмпирически наблюдаемых и количественно измеримых параметров – таких, какиспользование форм прошедшего времени, использование причастий, использованиеличных местоимений и т.п.
Структура дискурса.
Центральный круг вопросов,исследуемых в дискурсивном анализе, – вопросы структуры дискурса. Следуетразличать разные уровни структуры – макроструктуру, или глобальную структуру, имикроструктуру, или локальную структуру. Макроструктура дискурса – это членениена крупные составляющие: эпизоды в рассказе, абзацы в газетной статье, группыреплик в устном диалоге и т.д. Между крупными фрагментами дискурса наблюдаютсяграницы, которые помечаются относительно более длинными паузами (в устном дискурсе),графическим выделением (в письменном дискурсе), специальными лексическимисредствами (такими служебными словами или словосочетаниями, как а, так,наконец, что касается и т.п.). Внутри крупных фрагментов дискурса наблюдаетсяединство – тематическое, референциальное (т.е. единство участников описываемыхситуаций), событийное, временное, пространственное и т.д. Различнымиисследованиями, связанными с макроструктурой дискурса, занимались Е.В.Падучева,Т. ван Дейк, Т.Гивон, Э.Шеглофф, А.Н.Баранов и Г.Е.Крейдлин и др.
Специфическое понимание термина «макроструктура» представлено в трудах известного нидерландскогоисследователя дискурса (и выдающегося организатора лингвистики текста ивпоследствии дискурсивного анализа как научных дисциплин) Т. ван Дейка.Согласно ван Дейку, макроструктура – это обобщенное описание основногосодержания дискурса, которое адресат строит в процессе понимания.Макроструктура представляет собой последовательность макропропозиций, т.е.пропозиций, выводимых из пропозиций исходного дискурса по определенным правилам(так называемым макроправилам). К числу таких правил относятся правиласокращения (несущественной информации), обобщения (двух или более однотипныхпропозиций) и построения (т.е. комбинации нескольких пропозиций в одну).Макроструктура строится таким образом, чтобы представлять собой полноценныйтекст. Макроправила применяются рекурсивно (многократно), поэтому существуетнесколько уровней макроструктуры по степени обобщения. Фактическимакроструктура по ван Дейку в других терминах называется рефератом или резюме.Последовательно применяя макроправила, теоретически можно построить формальныйпереход от исходного текста Войны и мира к реферату, состоящему из несколькихпредложений. Макроструктуры соответствуют структурам долговременной памяти –они суммируют информацию, которая удерживается в течение достаточно длительноговремени в памяти людей, услышавших или прочитавших некоторый дискурс.Построение макроструктур слушающими или читающими – это одна из разновидностейтак называемых стратегий понимания дискурса. Понятие стратегии пришло на сменуидее жестких правил и алгоритмов и является базовым в концепции ван Дейка.Стратегия – способ достижения цели, который является достаточно гибким, чтобыможно было скомбинировать несколько стратегий одновременно.
Помимо «макроструктуры» ван Дейквыделяет также понятие суперструктуры – стандартной схемы, по которой строятсяконкретные дискурсы. В отличие от макроструктуры, суперструктура связана не ссодержанием конкретного дискурса, а с его жанром. Так, нарративный дискурс,согласно У. Лабову, стандартно строится по следующей схеме: краткое содержание– ориентация – осложнение – оценка – разрешение – кода. Такого типа структурычасто именуют нарративными схемами. Другие жанры дискурса также имеютхарактерные суперструктуры, но изучены гораздо хуже.
Многочисленные публикации ван Дейкасделали термин «макроструктура» чрезвычайно популярным – но, парадоксальнымобразом, скорее в том значении, для которого он сам предлагал термин «суперструктура»;последний же сколь-нибудь широкого распространения не получил.
Еще один важный аспект глобальнойструктуры дискурса был отмечен американским психологом Ф.Бартлеттом в книге(1932) Память (Remembering) Бартлетт обнаружил, что при вербализации прошлогоопыта люди регулярно пользуются стереотипными представлениями одействительности. Такие стереотипные фоновые знания Бартлетт называл схемами.Например, схема квартиры включает знания о кухне, ванной, прихожей, окнах ит.п. Характерная для России схема поездки на дачу может включать такиекомпоненты, как прибытие на вокзал, покупка билета на электричку и т.д.
Наличие схематических представлений,разделяемых языковым сообществом, решающим образом влияет на форму порождаемогодискурса. Это явление было заново «открыто» в 1970-е годы, когда появился целыйряд альтернативных, но весьма близких по смыслу терминов. Так, американскиеспециалисты в области искусственного интеллекта предложили термины «фрейм»(М.Минский) и «скрипт» (Р.Шенк и Р.Абельсон). «Фрейм» в большей степениотносится к статическим структурам (типа модели квартиры), а «скрипт» – кдинамическим (типа поездки на дачу или посещения ресторана), хотя сам Минскийпредлагал использовать термин «фрейм» и для динамических стереотипных структур.Английские психологи А.Сэнфорд и С.Гаррод пользовались понятием «сценарий»(scenario), очень близким по смыслу к термину «скрипт». Очень часто никакогоразличия между понятиями «скрипт» и «сценарий» не проводится; при этом врусском языке используется обычно второй термин.
В противоположность макроструктуре, микроструктурадискурса – это членение дискурса на минимальные составляющие, которые имеетсмысл относить к дискурсивному уровню. В большинстве современных подходовтакими минимальными единицами считаются предикации, или клаузы. В устномдискурсе эта идея подтверждается близостью большинства интонационных единиц кклаузам. Дискурс, таким образом, представляет собой цепочку клауз. Впсихолингвистических экспериментах по воспроизведению ранее полученной вербальнойинформации обычно выясняется, что распределение информации по клаузамотносительно неизменно, а объединение клауз в сложные предложения чрезвычайноизменчиво. Поэтому понятие предложения оказывается для структуры дискурса менеезначимым, чем понятие клаузы.
В теории риторической структуры(ТРС), созданной в 1980-е годы У.Манном и С.Томпсон, был предложен единыйподход к описанию макро- и микроструктуры дискурса. ТРС основана напредположении о том, что любая единица дискурса связана хотя бы с одной другойединицей данного дискурса посредством некоторой осмысленной связи. Такие связиназываются риторическими отношениями. Термин «риторические» не имеетпринципиального значения, а лишь указывает на то, что каждая единица дискурсасуществует не сама по себе, а добавляется говорящим к некоторой другой длядостижения определенной цели. Единицы дискурса, вступающие в риторическиеотношения, могут быть самого различного объема – от максимальных(непосредственные составляющие целого дискурса) до минимальных (отдельныеклаузы). Дискурс устроен иерархически, и для всех уровней иерархии используютсяодни и те же риторические отношения. В число риторических отношений (всего ихболее двух десятков) входят такие, как последовательность, причина, условие,уступка, конъюнкция, развитие, фон, цель, альтернатива и др. Дискурсивнаяединица, вступающая в риторическое отношение, может играть в нем роль ядра либосателлита. Большая часть отношений асимметричны и бинарны, т.е. содержат ядро исателлит. Например, в паре клауз Иван вышел рано, чтобы не опоздать на встречуимеет место риторическое отношение цели; при этом первая часть является главнойи представляет собой ядро, а вторая является зависимой, сателлитом. Другиеотношения, симметричные и не обязательно бинарные, соединяют два ядра. Таково,например, отношение конъюнкции: Морж – морское млекопитающее. Он живет насевере. Два типа риторических отношений напоминают противопоставление междуподчинением и сочинением, а список риторических отношений типа «ядро –сателлит» похож на традиционный список типов обстоятельственных придаточныхпредложений. Это неудивительно – фактически ТРС распространяет типологиюсемантико-синтаксических отношений между клаузами на отношения в дискурсе. ДляТРС несущественно, каким именно образом выражено данное отношение и соединяетли оно независимые предложения или группы предложений. В ТРС разработанформализм, позволяющий представлять дискурс в виде сетей дискурсивных единиц ириторических отношений. Авторы ТРС специально подчеркивают возможностьальтернативных трактовок одного и того же текста. Иначе говоря, для одного итого же текста может быть построен более чем один граф (представление в видеточек-узлов, связанных дугами-отношениями) риторической структуры, и это нерассматривается как дефект данного подхода. Действительно, попытки примененияТРС к анализу реальных текстов демонстрируют множественность решений. Тем неменее эта множественность ограничена. К тому же принципиальная возможностьразличных трактовок не противоречит реальным процессам использования языка, а,напротив, вполне им соответствует.
Существует ряд подтверждений того,что ТРС в значительной степени моделирует реальность и представляет собойважный шаг в понимании того, как дискурс устроен «на самом деле». Во-первых,сами авторы ТРС приводят процедуру построения резюме (реферата, краткоговарианта) текста на основе графа риторической структуры. По определеннымправилам многие сателлиты в риторических парах могут быть опущены, арезультирующий текст остается связным и вполне представительным по отношению кисходному тексту. Во-вторых, в работе Б.Фокс об анафоре в английском дискурсебыло показано, что выбор референциального средства (местоимение/полная именнаягруппа) зависит от риторической структуры.
Помимо теории У.Манна и С.Томпсон,существует еще несколько моделей дискурсивных риторических отношений, вчастности принадлежащие Дж.Граймсу, Б.Мейер, Р.Райкман, Р.Хоровитц, К.Маккьюин.Сходные исследования (часто в иной терминологии) проводились и другимиисследователями, например С.А.Шуваловой.
Вопросы структуры дискурса при другомугле зрения легко преобразуются в вопросы о его связности. Если некоторыйдискурс D состоит из частей a, b, c…, то что-то должно обеспечивать связьмежду этими частями и, тем самым, единство дискурса. Аналогично глобальной илокальной структуре имеет смысл различать глобальную и локальную связность.Глобальная связность дискурса обеспечивается единством темы (иногдаиспользуется также термин «топик») дискурса. В отличие от темы предикации, какправило ассоциируемой с некоторой именной группой или обозначаемым ею предметом(референтом), тема дискурса обычно понимается либо как пропозиция (понятийныйобраз некоторого положения дел), либо как некоторый конгломерат информации.Тема обычно определяется как то, о чем идет речь в данном дискурсе. Локальнаясвязность дискурса – отношения между минимальными дискурсивными единицами и ихчастями. Американский лингвист Т.Гивон выделяет четыре типа локальной связности(особенно характерных для нарративного дискурса): референциальную (тождествоучастников), пространственную, временную и событийную. Событийная связность,фактически, и является предметом исследования в ТРС. Впрочем, эта теорияпредлагает единый подход и к локальной, и к глобальной связности.
Роль дискурсивных факторов в языковойструктуре.
Помимо вопросов структуры дискурса,другой основной круг проблем, исследуемых в дискурсивном анализе, – это влияниедискурсивных факторов на более мелкие языковые составляющие – грамматические,лексические и фонетические. Например, порядок слов в клаузе такого языка, какрусский, хотя и является грамматическим явлением, не может быть объяснен безобращения к дискурсивным факторам. Порядок слов чувствителен к характеристикамкоммуникативной организации высказывания, которые обычно описываются с помощьюпонятий темы (исходный пункт высказывания) и ремы (информация, добавляемая кисходному пункту). Русский порядок слов изучался в рамках разных теоретическихподходов; одно из наиболее подробных исследований принадлежит американскомурусисту О.Йокояме. В книге «Дискурс и порядок слов» Йокояма предложила когнитивную модель, основанную на состояниях базызнаний говорящего и адресата и призванную полностью объяснить порядок слов врусских высказываниях.
Пример лексического явления,объясняемого дискурсивными факторами, – это референциальный выбор, т.е.выбор наименования лица или объекта в дискурсе: такое именование может бытьвыполнено посредством полной именной группы (имени собственного, напримерПушкин, или дескрипции, например поэт), посредством местоимения (например, он)или даже посредством нулевой формы (как в предложении Пушкин считал, что Ж[=Пушкин] должен вызвать Дантеса; знаком «Ж» обозначена нулевая форма). Такогорода выбор может быть объяснен только посредством сочетания дискурсивныхфакторов – таких, как расстояние до предшествующего упоминания данногоучастника, роль этого предшествующего упоминания в своей клаузе, значимостьданного участника для дискурса в целом и т.д. В когнитивно-лингвистическойлитературе высказывается гипотеза, что такого рода факторы объединяются винтегральную характеристику референта в данный момент дискурса, которую можноописать как степень активации референта в рабочей памяти говорящего. При низкойактивации используется полная референция, при высокой – редуцированная(местоимение или ноль).
Другой важный пример лексическихсредств, определяемых дискурсивным контекстом, – это употребление такназываемых дискурсивных маркеров, т.е. специальных слов, помечающихструктуру дискурса, ментальные процессы говорящего (слова типа вот, ну, таксказать), контроль над ментальными процессами адресата (слова типа понимаешь,видите ли) и пр. Исследование дискурсивных маркеров является одной из наиболеепопулярных в настоящее время областей дискурсивного анализа и лексикографии.Русские дискурсивные слова исследуются в рамках многолетнегороссийско-французского проекта, координируемого французским славистомД.Пайаром.
Наконец, без учета дискурсивныхфакторов не могут быть объяснены многие фонетические явления – это касаетсясильного/слабого акцентуирования слов в устной речи, использованияинтонационных контуров, паузации и других видов дискурсивной просодии. Изучениедискурсивной просодии также развивается сейчас чрезвычайно активно.Исследования по дискурсивной просодии русского языка проводятся С.В.Кодзасовым,который выделяет следующие ее слои: размещение акцента, направление тона вакценте, интервал тона в акценте, артикуляционная поза, интегральнаявыделенность, долгота/краткость в акценте, маркированная фонация. Каждый слойпросодии, по С.В.Кодзасову, передает некоторый тип дискурсивной семантики. Так,размещение акцента зависит от категории данного/нового; восходящий тониконически кодирует ожидание продолжения, незавершенность; долгота кодируетбольшое расстояние (физическое, временное или ментальное) и т.д.
Коммуникативная (дискурсивная)стратегия объединяетцепочку коммуникативных тактических ходов (иногда отступлений), нацеленных надостижение глобальной цели речевого взаимодействия. Коммуникативный тактическийход определяется своей ролью в развертывании дискурса, в продолжении речевоговзаимодействия, в дискурсивной стратегии. Реплика формально может совпадать сдискурсивным актом (ходом), но может включать и несколько ходов: И того, идругого, и желательно побольше, а еще скажите, который час! Тактическаяорганизация дискурса, ее связь с общей стратегией речевого взаимодействияопределяется социальным статусом, психологическими характеристикамикоммуникантов, хронотопом ситуации и состоянием общающихся.
Формальное членение дискурсногопотока определяется самим ходом речевого взаимодействия коммуникантов (сменасубъектов речи: говорящий/слушающий).
В связи с этим выделяется единицаследующего уровня анализа дискурса – интеракция, трансакция или диалогическоеединство. Примерами диалогического единства могут служить пары вопрос/ответ,просьба/реакция и т.п.
Дискурсивное время – обозначение временнóйсоотнесенности реальных событий, воспринятых через эмоциональные состояния, втексте либо в устном дискурсе. Если реальное время одномерно (временная ось,одномерный временной континуум, координаты, точка отсчета), то дискурсивноевремя может быть многомерным в художественной литературе, в первую очередь (ср.роман «Мастер и Маргарита»: времена Понтия Пилата и Москва первой половины ХХвека; воспоминания, реминесценции, вставной рассказ и т.п.). В устном модуседискурса также встречаются маркеры прерывания временнóйпоследовательности: Да, а перед этим…; Да вот еще вспомнил…; Да, надо не забытьеще завтра… и т.п.).
Для дискурсивного времени отношенияоднонаправленности, асимметричности, транзитивности необязательны. Ввоспоминаниях, в мечтах человек может уноситься вперед и возвращаться назад,даже останавливать время (Остановись, мгновенье!) – это свойство перцептивноговремени. В перцептивном (эмотивном, психологическом) плане возможно замедлениеи ускорение течения времени. Дискурсивное время также может замедляться иускоряться (это зависит, например, от типа предиката в рематической частивысказывания, количества предикатов «на единицу времени» и т.п. дискурсивныхприемов: он пришел, увидел, победил; вот он приходит, видит, побеждает; онпришел, посмотрел вокруг, присмотрелся, увидел, посмотрел поближе…). Возможно идвижение назад: он пришел и победил после того, как увидел. Возможно и движениевперед: Он пришел. Он победит после того, как увидит. Дискурсивное время, такимобразом, в отличие от реального, обладает свойством обратимости.
Реальное время – непрерывный континуум,впрочем, прерывистость (фазы, стадии) вносится в него объектами. В реальностимы наблюдаем природное диалектическое единство континуальности/дискретности;непрерывности/прерывистости. Перцептуальное и дискурсивное время также обладаютсвойством прерывистости: в нем также есть фазы, эпизоды, события. Можнопривести примеры дискурсивных маркеров прерывистости: во-первых, во-вторых;сначала, потом, снова, еще раз, фазовые глаголы (начинать, продолжать,заканчивать…). Одно и то же действие может быть представлено в дискурсе какнепрерывное и как прерывистое представление действия как единого, либо каксостоящего из фаз зависит от коммуникативной задачи дискурса. Хотя времяреальное, с одной стороны, и время дискурсивное, с другой, различаются по рядупараметров, для всех них необходимо наличие некоторой точки отсчета, поотношению к которой следует выяснить, что «раньше», что «позже» и что«одновременно». Эту точку называют точкой соотнесения, точкой референции(reference point). Ею может быть точка СЕЙЧАС, то есть момент речи, либо точкасоотнесения в плане повествования: ТОГДА (точка ретроспекции), либо ПОТОМ(точка антиципации).
К вопросу об интертекстуальности:понятие авторитетности дискурса Авторитетность как коммуникативная категория. Есть рядтекстов в любой культуре, чья интертекстуальность не совсем анонимна, аподкреплена авторитетом автора, либо ситуации и закреплена историческимногократным (рекуррентным) повторением, цитированием. Одной своей сторонойконтинуум прецедентных текстов опирается на авторитетность их отправителей,другой же (здесь происходит анонимизация, «смерть автора») впадает впаремиологический фонд языка и культуры (пословицы, поговорки, стереотипы,крылатые фразы и т.п.).
Дискурсивные средства, используемыедля маркирования авторитетности, включают словесные (универбы, коннотациивнутри семантики слова, словосочетания), фразовые (например, вводныепредложения: Как считали еще древние греки, …), текстовые (нарратив,позволяющий сделать вывод об авторитетности и доверии), интертекстуальные(ссылка на прецедентный текст), возможно, интонационные и фонетические(ударение).
Категория авторитетности выражается,преимущественно, в дискурсных маркерах типа вводных фраз, ссылок, вставныхтекстов, цитат и т.п.: как считали еще древние греки; американские психологипишут; вот что говорит ведущий специалист института имени Эрисмана. Еесодержание, как правило, метакоммуникативно, т.е. референционная функция здесьминимальна, функция же регуляции, ‘мониторинга’ коммуникативного процесса явно выражена.С помощью ссылки на авторитет каждый из коммуникантов стремится подчинитьпроцесс общения своей власти, добиться ‘дивидендов’ в свою пользу. В то жевремя коммуниканты вынуждены также осуществлять ‘торговлю’, сопоставляявзаимные претензии, в частности, на бóльшую авторитетность, набóльшую ‘близость к истине’ и т.п., вырабатывая взаимно приемлемыедействия и отношения. Есть ряд текстов в любой культуре, чьяинтертекстуальность не совсем анонимна, а подкреплена авторитетом автора, либоситуации и закреплена исторически многократным (рекуррентным) повторением,цитированием. Одной своей стороной континуум прецедентных текстов опирается наавторитетность их отправителей, другой же (здесь происходит анонимизация,«смерть автора») впадает в паремиологический фонд языка и культуры (пословицы,поговорки, стереотипы, крылатые фразы и т.п.). Словарь Ю.С.Степанова включаеттакие релевантные для русских концепты, константы русской культуры, как мир,свои и чужие, Русь, родная земля, время, огонь и вода, хлеб, водка и пьянство,слово, вера, любовь, правда и истина, закон, совесть, отцы и дети, дом, уют,вечность, страх, тоска, грех, грусть, печаль. Каждый из этих концептов –концентрат прошлых текстов и зародыш будущих.
/>2.4 Обосновать характер связи дискурсивного анализахудожественного текста и интерпретации данного текста с комплексом теоретических положенийлитературной науки и сформулировать основные направления (задачи) работы
Проблемы дискурсивного исследования.
В настоящее время широко бытуетмнение, что XXI век станет веком гуманитарных наук. Основой методов многих изних стала еще в XX веке лингвистика, что было определено работами философов, вчастности, Л. Витгенштейна. Не удивительно, что исследователи, принадлежащие кразличным направлениям гуманитарного знания, сосредоточили свое внимание наречевой деятельности человека и социума в целом. Это привело к тому, чтотерминология, выработанная в одной области знания, оказывается востребованной ив иных, смежных областях знания. Характерный пример — понятие«дискурса» в ряде гуманитарных наук, предмет которых прямо илиопосредованно предполагает изучение функционирования языка, — лингвистике,литературоведении, коммуникативистике, семиотике, социологии, политологии,философии, этнологии, антропологии.
Как отмечают А. Кибрик и П. Паршин,«отчетливо выделяются три основных класса употребления термина»дискурс”, соотносящихся с различными национальными традициями и вкладамиконкретных авторов” [2].
К первому классу исследователиотносят собственно лингвистические употребления этого термина. Восходит такоепонимание термина к названию статьи «Дискурс-анализ» американскоголингвиста З. Харриса, опубликованной в 1952 г. В полной мере этот термин былвостребован в лингвистике примерно через два десятилетия.
П. Серио в работе, опубликованной вРоссии под названием «Анализ дискурса во Французской школе [дискурс иинтердискурс]»[3] выделил восемь способовпреимущественно лингвистического понимания термина:
«1. эквивалент понятия»речь” в соссюровском смысле, т.е. любое конкретное высказывание;
2. единица, по размеру превосходящаяфразу, высказывание в глобальном смысле;
3. в рамках теорий высказывания илипрагматики «дискурсом» называют воздействие высказывания на егополучателя и его внесение в «высказывательную» ситуацию (чтоподразумевает субъекта высказывания, адресата, момент и определенное местовысказывания);
4. при специализации значения 3«дискурс» обозначает беседу, рассматриваемую как основной тип высказывания;
5. у Э. Бенвениста«дискурсом» называется речь, присваиваемая говорящим, впротивоположность «повествованию», которое разворачивается безэксплицитного вмешательства субъекта высказывания;
6. иногда противопоставляются язык идискурс (langue/discours) как, с одной стороны, система мало дифференцируемыхвиртуальных значимостей и, с другой, как диверсификация на поверхностномуровне, связанная с разнообразием употреблений, присущих языковым единицам.Различается, таким образом, исследование элемента «в языке» и егоисследование «в речи» как дискурсе;
7. термин «дискурс» частоупотребляется также для обозначения системы ограничений, которые накладываютсяна неограниченное число высказываний в силу определенной социальной илиидеологической позиции. Так, когда речь идет о «феминистскомдискурсе» или об «административном дискурсе», рассматривается неотдельный частный корпус, а определенный тип высказывания, которыйпредполагается вообще присущим феминисткам или администрации;
8. по традиции анализ дискурсаопределяет свой предмет исследования, разграничивая высказывание и дискурс.Высказывание — это последовательность фраз, заключенных между двумясемантическими пробелами, двумя остановками в коммуникации; дискурс — этовысказывание, рассматриваемое с точки зрения дискурсного механизма, который имуправляет. Таким образом, взгляд на текст с позиции его структурирования«в языке» определяет данный текст как высказывание; лингвистическоеисследование условий производства текста определяет его как «дискурс».В силу этого дискурс не является первичным и эмпирическим объектом: имеется ввиду теоретический (конструированный) объект, который побуждает к размышлениюоб отношении между языком и идеологией”.
С «третьим» определением,приведенным П. Серио, корреспондируется понимание дискурса, изложенное Т.А. ванДейком: «Дискурс в широком смысле (как комплексное коммуникативноесобытие)… есть коммуникативное событие, происходящее между говорящим,слушающим (наблюдателем и др.) в процессе коммуникативного действия вопределенном временном, пространственном и проч. контексте. Это коммуникативноедействие может быть речевым, письменным, иметь вербальные и невербальныесоставляющие. Типичные примеры — обыденный разговор с другом, диалог междуврачом и пациентом, чтение газеты»[4].
Ван Дейк также отмечает: «Какправило, выделяют только вербальную составляющую коммуникативного действия иговорят о ней далее как о „тексте“ или „разговоре“. В этомсмысле термин дискурс обозначает завершенный или продолжающийся»продукт” коммуникативного действия, его письменный или речевойрезультат, который интерпретируется реципиентами. То есть дискурс в самом общемпонимании — это письменный или речевой вербальный продукт коммуникативногодействия” [5].
В отечественной литературелингвистический подход к употреблению термина «дискурс»рассматривается в таких работах, как «Основы теории дискурса» М.Л.Макарова [6]и «Принципыформирования дискурса. От психолингвистики к лингвосинергетике» В.Г.Борботько [7]. М.Л. Макаров отмечает,что в лингвистической практике принят формальный подход к разграничению пооппозициям «устный дискурс — письменный текст» и«текст-как-продукт / дискурс-как-процесс». В частности, Т.А. ван Дейктак определяет разницу между текстом и дискурсом: «Дискурс — актуальнопроизнесенный текст, а „текст“ — это абстрактная грамматическаяструктура произнесенного (напомню: речь/язык, langue/parole,компетентность/произносимость). Дискурс — это понятие, касающееся речи,актуального речевого действия, тогда как „текст“ — это понятиекасающееся системы языка или формальных лингвистических знаний, лингвистическойкомпетентности» [8].
Практика современного дискурсивногоанализа сопряжена с исследованием ситуации коммуникации, осуществляемой преждевсего через обмен репликами. Вследствие этого дискурс понимается как диалог впротивовес тексту как монологу (ср. «четвертое» значение термина в трактовкеП. Серио). При этом подчеркивается динамический характер дискурса, что делаетсядля различения понятия дискурса и традиционного представления о тексте какстатической структуре (ср. «восьмое» значение термина у П. Серио).Снятие указанных оппозиций возможно при рассмотрении дискурса как родовогопонятия по отношению к терминам «текст» и «речь».
Таким образом, входящие в этот классупотребления термина «дискурс» могут быть поняты как попыткиуточнения и развития традиционных понятий речи, текста и диалога.
Второй класс употреблений термина«дискурс», в последние годы вышедший за рамки науки и ставшийпопулярным в публицистике, восходит к французским структуралистам ипостструктуралистам (прежде всего к М. Фуко)[9], понимавшим дискурс как«предзаданный способ мышления» хотя в обосновании этих употребленийважную роль сыграли также А.Ж. Греймас, Ж. Деррида, Ю. Кристева. Позднее данноепонимание было отчасти модифицировано М. Пешё и др.
М. Фуко ввел производный термин«дискурсивные практики», основываясь на речевых характеристикахразличных периодов истории. У него в «Археологии знания» понятие«дискурс» обрел новый терминологический статус. Он стал означать, во-первых,общее поле всех высказываний, во-вторых, определенную группу высказываний, и,наконец, в-третьих, некоторую регулярную практику, ответственную заопределенное количество высказываний. «Высказывания (enoncйs) не играютроль мельчайших единиц дискурса, а берут на себя функцию всего дискурса.Высказываниями генерируются и применяемые знаки, и применение определенныхправил, и осуществление процедур. Высказывания, будучи неразрывно связаны сознаками, делают возможным операции наделения значениями, предписания правил, атакже самого практицирования некоторого дискурса. Они определяют то, что можетбыть сказано и понято». [10]Подобного рода пониманиеявляется в большой степени социологическим. Более того, предполагается, чтоспособ говорения во многом предопределяет и создает саму предметную сферудискурса, а также соответствующие ей социальные институты. Такой тип пониманиядискурса поддерживает Т.А. ван Дейк: «Наконец, наиболее абстрактный смыслпонятия дискурс — когда оно относится к специфическому историческому периоду,социальной общности или к целой культуре. Тогда говорят, например,»коммунистический дискурс”, «буржуазный дискурс» или«организационный дискурс». В этих же случаях — по аналогии ссоциологическими понятиями «социальная формация» или «социальныйпорядок» — говорят «дискурсивная формация» или«дискурсивный порядок». Как раз в этом смысле мы говорим, например,об идеологическом дискурсе”[11].
К этой трактовке дискурса примыкаютсуждения и отечественной исследовательницы: дискурс есть «связный текст всовокупности с экстралингвистическими, социокультурными, психологическими идругими факторами; текст, взятый в событийном аспекте» [12].
М.М. Бахтин, размышляя в том жеключе, выдвинул в качестве особого предмета коммуникативно-речевойопределенности понятие «речевых жанров»: «Использование языкаосуществляется в форме единичных конкретных высказываний (устных и письменных)участников той или иной области человеческой деятельности. Эти высказывания отражаютспецифические условия и цели каждой такой области не только своим содержанием(тематическим) и языковым стилем, то есть отбором словарных, фразеологических играмматических средств языка, но прежде всего своим композиционным построением.Все эти три момента — тематическое содержание, стиль и композиционноепостроение — неразрывно связаны в целом высказывания и одинаково определяютсяспецификой данной сферы общения. Каждое отдельное высказывание, конечно,индивидуально, но каждая сфера использования языка вырабатывает своиотносительно устойчивые типы таких высказываний, которые мы и называем речевымижанрами» [13]
Идеи Бахтина были подхвачены в западномлитературоведении в расширительном смысле. Так, Ц. Тодоров, говоря о сфереприменения понятия дискурс в литературоведении, замечал: «Влитературоведческих исследованиях правила, свойственные дискурсу, изучаютсяобычно в разделе „жанры“ (иногда „стили“ или»модусы” и т.п.)”.[14]Т.А. ван Дейк такжеотмечал подобную интерпретацию термина: «Понятие дискурс… может касатьсяне конкретных коммуникативных действий, но типов вербальной продукции…Понятие дискурс используется для обозначения того или иного жанра, например:»новостной дискурс”, «политический дискурс», «научныйдискурс»” [15].
Ж.-К. Коке предложил понимать поддискурсом «сцепление структур значения, обладающих собственными правиламикомбинации и трансформации».[16]
Это представление нашло поддержку уотечественного теоретика: «Дискурс — такое измерение текста, взятого какцепь / комплекс высказываний (то есть как процесс и результат речевого =коммуникативного акта), которое предполагает внутри себя синтагматические ипарадигматические отношения между образующими систему формальными элементами ивыявляет прагматические идеологические установки субъекта высказывания,ограничивающие потенциальную неисчерпаемость значений текста»[17].
Существует и третий классупотребления термина «дискурс», связанное прежде всего с именемнемецкого философа и социолога Ю. Хабермаса и восходящее к основополагающемутексту научного рационализма — «Рассуждению о методе» Рене Декарта (воригинале — «Discours de la mйthode», что при желании можно перевестии как «Дискурс метода»). Этот класс может считаться видовым поотношению к предыдущему пониманию, но имеет значительную специфику. В этомтретьем понимании «дискурсом» называется «особый идеальный видкоммуникации, осуществляемый в максимально возможном отстранении от социальнойреальности, традиций, авторитета, коммуникативной рутины и т.п. и имеющий цельюкритическое обсуждение и обоснование взглядов и действий участниковкоммуникации».[18]
Основной проблемойлитературоведческих исследований в области дискурса является выбор тогопонимания термина «дискурс», которое может оказаться наиболееадекватным для речевой фактуры самого рассматриваемого произведения иизбранного аспекта его анализа.
Строго лингвистические толкованиятермина (1, 2, 4, 5, 6, 8 позиции по П. Серио; представления Т.А. ван Дейка,М.Л. Макарова, В.Г. Борботько и др.) оказываются тесно увязанными соспециальными проблемами противопоставления устного дискурса и письменноготекста, диалогичности дискурса и монологичности текста, процессуальностидискурса и продуктивности текста, различения «пряморечевого» и«косвенно-повествовательного» высказывания. Как следствие, методы,разработанные для анализа дискурса в рамках лингвистики, оказываются «несрабатывающими» при решении задач рассмотрения специфичности текстахудожественного произведения.
Третий же тип подхода оказываетсяпринципиально не применимым к исследованию не методологических,научно-критических, а художественных текстов, так как ни один такой текст неможет быть помыслен как свободный от литературной или иной (например,коннотативно-смысловой) традиции.
Для нашей работы наиболее близкимоказывается второй класс понимания дискурса, восходящий к работам французскихструктуралистов, а также ряд близких к ним идей. Во-первых, это идеясоциальной, идеологической, культурной, психологической определенности речевоговысказывания («седьмая» позиция по П. Серио). Во-вторых, идеявысказывания как коммуникативной единицы. В-третьих, признание в качественеобходимых параметров дискурсивной характеристики — коммуникативного события(и наличия в нем субъекта, адресата, интенции и обстоятельств высказывания) ивозникающего в его осуществлении вербального продукта.
В итоге можно обобщить продуктивные,на наш взгляд, подходы к определению дискурса. В этом понимании«дискурс» это описание индивидуального способа говорения в конкретнойкоммуникативной ситуации, поэтому при определении дискурса обязательноиспользование характеристик — какой или чей дискурс. «Спецификаиндивидуального дискурса задается широким набором параметров: чисто языковымиотличительными чертами (в той мере, в какой они могут быть отчетливоидентифицированы), стилистической спецификой (во многом определяемойколичественными тенденциями в использовании языковых средств), а такжеспецификой тематики, систем убеждений, способов суждения и т.д. Таким образом,можно было бы сказать, что дискурс в данном понимании — это стилистическаяспецифика плюс стоящая за ней идеология».
Опираясь на рассмотренные вышеподходы к определению дискурса, мы можем сформулировать то понимание этоготермина, которое в дальнейшем будет использоваться в нашей работе. Дискурс — это специфическое качество высказывания, характеризующееся отношением носителяречи к контексту (условиям, конвенциям) ситуации высказывания; следующеепринятым или устанавливаемым нормам высказывания (жанрово-речевым формам,стилевым характеристикам, культурному модусу речи) и обеспечивающее реализацию(в широком смысле идеологических) целей высказывания субъекта.
Основные задачи работы.
1.        На основетеоретических оснований рассмотреть специфические качества избранного типаинтерпретации.
2.        Представить пландискурсивного анализа.
3.        Произвестидискурсивное исследование.
4.        Выявитьглубинные принципы построения дискурса в конкретном художественном тексте.
5.        Охарактеризоватьструктуру дискурса данного художественного текста.
6.        Проанализироватьуровни структуры: интертекста (гипертекста), макроструктуры (глобальнойструктуры) и микроструктуры (локальной структуры)
7.        Установить системнуюсвязь между максимальными и минимальными дискурсивными единицами данного текстаи выявить функцию указанных единиц.
8.        Понять тексти его смысл, т.е. на основе дискурсивного анализа текста и и произведеннойинтерпретации художественного текста обозначить собственное понимание текста.
2.5 Переченьосновных теоретических понятий (категорий), посредством которых можно описатьобщее устройство текста, логику развертывания его смыслов и его итоговоезначение в данном произведении – в аспекте избранного типа интерпретацииДискурс
Дискурс является объективной реальностью и представляет собой незаконченное глобальное длящееся описательное явление, предполагающее постоянное генерирование текстов, объединенных общим топиком, то есть процесс, предполагающий взаимно обусловленную, генерацию взаимосвязанных текстов, процесс идее-выражения и идее-проявления, направленный на соединение коммуникативных деятельностей отправителя и адресата.
Дискурс – это процесс и результат деятельности субъекта и взаимодействия субъектов, языковых (коммуникативных, дискурсивных) личностей. Это схемы действий, временно застывающие в текстах, но оживляющие языковой механизм индивида, читающего текст.
Дискурс в широком смысле слова, является сложным единством языковой формы, значения и действия, которое могло бы быть наилучшим образом охарактеризовано с помощью понятия коммуникативногно события или коммуникативного акта> [2, 121-122]. Данное определение по смыслу близко к известной характеристике дискурса, данной Н.Д. Арутюновой, как Коммуникация процесс взаимной координации деятельности через посредство вербальных и невербальных знаковых систем, вырабатываемых и изменяемых в самом этом процессе (У.Матурана). дискурсивное исследование (discourse studies), дискурсивный анализ  -это исследование построения дискурса, понимания дискурса адресатом (читателем), рассмотрение позиций и особенностей языкового общения в конкретном тексте. Жанр.
М. Бахтин распространил понятие жанра на любые виды дискурса. Жанр — исторически сложившаяся, удостоверенная традицией и тем самым наследуемая совокупность определенных тем и мотивов, закрепленных за определенной художественной формой, связывающая их между собой узнаваемыми чувствами и мыслями.
Нарративный и прогностический дискурс и характерные для них жанры
Наррати́в.
Для нарративного дискурса характерны жанры рассказа, романа, повести, новостного нарратива и т.п., то прогностический дискурс проявляет себя в текстах заговоров, заклинаний, гороскопов, предсказаний, прогнозов и т.п. Прогностический дискурс связан с конструированием возможных миров, прогнозами, мечтами и желаниям.
Наррати́в — история (рассказ), исторически и культурно обоснованная интерпретация некоторого аспекта мира с позиции некоторой человеческой личности. В литературе, нарратив — линейное изложение фактов и событий в литературном произведении, то есть то, как оно было написано автором.
тип дискурса: устный или письменный, мысленный;
актуальный, ретроспективный и прогностический.
Это разграничение на типы связано с каналом передачи информации: при устном дискурсе канал – акустический, при письменном – визуальный.
Разграничение с позиции времени: актуальный (настоящее), ретроспективный (прошлое), прогностический ( предвидение будущего).  Тема и топик (глобальная связность) дискурса
Т.е. единство темы.Понятие топика. Это комплекс взаимосвязанных идей (референтов, событий, состояний), находящихся в полуактивном сознании. Проще говоря, к топику дискурса относится все то, о чем говорится в этом дискурсе, но не все элементы топика активны в каждый момент дискурса. уровни структуры дискурса: Структура – это определенная иерархия связанных между собой взаимноподчиняющихся компонентов. суперструктура дискурса Это стандартная схема, по которой строится конкретный дискурс, связана с жанром)
интертекстуальный/интердискурсивный уровень; или уровень гиперструктуры текста и дискурса
Авторитетность.
На этом уровне прослеживаются связи текста (и отдельных высказываний в нем) с иными текстами, дискурсами, дискурсивными и общественными практиками.
Это аспект интертекстуальности дискурса, с одной стороны авторитетность подкреплена авторитетом автора или авторитетом ситуации, а с другой связана с афористическим фондом языка и культуры (пословицами, поговорками, крылатыми фразами и т. д.) Макроструктура/глобальная структура Макроструктура дискурса – это членение на крупные составляющие: эпизоды в рассказе, абзацы в газетной статье, группы реплик в устном диалоге и т.д. Внутри крупных фрагментов дискурса наблюдается единство – тематическое, референциальное (т.е. единство участников описываемых ситуаций), событийное, временное, пространственное. Макроструктура представляет собой полноценный текст. Макроправила применяются многократно, поэтому существует несколько уровней макроструктуры по степени обобщения. Построение макроструктур слушающими или читающими – это одна из разновидностей стратегий понимания дискурса. коммуникативная (дискурсивная) стратегия
Стратегия – способ достижения цели, который является достаточно гибким, чтобы можно было скомбинировать несколько стратегий одновременно. Коммуникативная (дискурсивная) стратегия объединяет цепочку коммуникативных тактических ходов (иногда отступлений), нацеленных на достижение глобальной цели речевого взаимодействия. Тактическая организация дискурса, ее связь с общей стратегией речевого взаимодействия определяется социальным статусом, психологическими характеристиками коммуникантов, хронотопом ситуации и состоянием общающихся Коммуникативный тактический ход (дискурсивный акт) Это реплика которая формально может совпадать с дискурсивным актом (ходом), но может включать и несколько ходов. схема Это стереотипные представление о действительности, которые люди используют при вербализации прошлого опыта. фрейм, скрипт, сценарий
Наличие схематических представлений влияет на форму порождаемого дискурса. В 1970-е годы появляется ряд альтернативных, но близких по смыслу терминов.
 «Фрейм» в большей степени относится к статическим структурам (типа модели квартиры), а «скрипт» – к динамическим (типа поездки на дачу или посещения ресторана. Понятие «сценарий» (scenariо) близко по смыслу к термину «скрипт». Очень часто никакого различия между понятиями «скрипт» и «сценарий» не проводится; при этом в русском языке используется обычно второй термин. микроструктура:  это членение дискурса на минимальные составляющие, которые относятся к дискурсивному уровню.
локальная связность:
референциальная (тождество участников),
пространственная,
временная
событийная. Локальная связность дискурса – отношения между минимальными дискурсивными единицами и их частями. Грамматическая партитура дискурса Грамматическая партитура дискурса включает грамматические элементы микроструктуры дискурса, соединенные между собой связями и создающие хронотоп, пространственно-временной континуум дискурса и текста. Грамматические средства играют свою роль и в создании макроструктуры дискурса, и даже в его интертекстуальных (интердискурсивных) связях. Основные элементы грамматической партитуры дискурса включают следующие: средства выражения дискурсивного и текстового времени, средства выражения референтных объектов и их локализации, средства субъективного позиционирования дискурсивной ситуации в одном из возможных миров. Дискурсивное (текстовое) время Дискурсивное время – обозначение временнóй соотнесенности реальных событий, воспринятых через эмоциональные состояния, в тексте либо в устном дискурсе. Точка соотнесения/точка референции (reference point). Это точка отсчета, по отношению к которой следует выяснить, что «раньше», что «позже» и что «одновременно». Ею может быть точка СЕЙЧАС, то есть момент речи, либо точка соотнесения в плане повествования: ТОГДА (точка ретроспекции), либо ПОТОМ (точка антиципации (предвидения). диалогическое единство диалогическое единство – это смена субъектов речи: говорящий/слушающий). Примерами диалогического единства могут служить пары вопрос/ответ, просьба/реакция и т.п. высказывание Высказывание (реплика в диалоге) – минимальная единица дискурса, характеризующаяся сменой субъектов речи, завершенностью, жанровой оформленностью, связью с другими высказываниями диалога и целостностью. Высказывание, в первую очередь, связано с ответным высказыванием другого коммуниканта, собеседника. Клауза/предикация
термин “предикация” понимается как точный эквивалент английского термина clause ‘элементарное предложение, клауза’.
Это элементарная структурная единица, каждая из которых вступает по крайней мере с одной другой в осмысленную связь — . Минимальная единица дискурса, не всегда равная предложению или предикативной единице. Клауза может быть простой и сложной, главной и зависимой. Дискурс, таким образом, представляет собой цепочку клауз. Понятие предложения оказывается для структуры дискурса менее значимым, чем понятие клаузы. Порядок слов в клаузе такого языка, как русский, хотя и является грамматическим явлением, не может быть объяснен без обращения к дискурсивным факторам. дискурсивные маркеры  Это лексические средства, определяемые дискурсивным контекстом, т.е. специальные слова, помечающих структуру дискурса, ментальные процессы говорящего (слова типа вот, ну, так сказать), контроль над ментальными процессами адресата (слова типа понимаешь, видите ли) референциальный выбор Это лексическое явление, объясняемого дискурсивными факторами выбора наименования лица или объекта в дискурсе. /> 
2.6 Сформулировать собственноепонимание определения избранного типа интерпретации художественного текста
Мое понимание дискурсивного анализа иинтерпретации текста на основе выбранного подхода к анализу можно выразитьследующим образом.
Дискурсивный анализ — то описание спецификииндивидуального дискурса в конкретной коммуникативной ситуации, с цельювыяснения заложенной в текст идеологии автора и качества ее выражения.
 Так, как интерпретация текста — это«расшифровка» текста, поиск некого скрытого смысла или поиск в тексте принципа,идеи, или проблемы, то интерпретация не может быть сообщением, тождественным тексту,она является описанием произведения, это другой текст с другой информацией. />
3.Предложение процедуры предварительного филологического анализа в аспектеизбранного типа интерпретации
1.        Прочитатьтекст с целью определения его особенностей и выяснения особенностей воссозданияавтором в данном тексте художественной реальности (способы выражения авторскойпозиции, структурная организация текста, систему использования речевыхресурсов, способы организации коммуникации адресанта и адресата текста,основные форманты – носители семантики текста).
2.        Определитьжанр текста.
3.        Определить темутекста .
4.        Определитьтип текста в соответствии с представленным каналом передачи информации (устный/ письменный).
5.        Описать стандартнуюсхему, по которой строится данный текст в соответствии с жанром текста.
6.        Проанализироватьструктуру данного текста, выделяя эпизоды, которые будут анализироваться всоответствии с заявленным типом анализа. Описать способ определения границ эпизодов.
7.        Проанализироватьинтертекстуальный уровень текста, выявляя связи с иными текстами и характерныедля менталитета автора концепты.
8.        Найтипроявление интертекстуального аспекта авторитетности (автора, ситуации),выявить связь с афористическим фондом языка и культуры.
9.        Проанализироватькоммуникативная (дискурсивную) стратегию каждого эпизода, объединяющую цепочкукоммуникативных тактических ходов и выявить диапазон дискурсов (особым речевымобразом оформленных и узнаваемых повествовательных ситуаций), посредствомкоторых организован данный текст, осознать их художественные особенности ивозможности, а также смысл взаимодействия:
1)       Описать фрейм илисценарий каждого эпизода.
2)       Проанализироватьмикроструктуру каждого выделенного эпизода.
локальная связность:
–          референциальная (тождествоучастников),
–          пространственная,
–          временная
–          событийная.
3)       Грамматическаяпартитура дискурса.
4)       Дискурсивное(текстовое) время (определить точку соотнесения/точку референции).
5)       Определитьособенности диалогического единства высказываний, определить связь междувысказываниями.
 Анализ клауз:
–          Простые сложные;
–          Порядок слов;
–          референциальныйвыбор;
–          дискурсивныемаркеры.
10.     Описатьмакроструктуру (глобальную структуру) текста: выделить крупные эпизоды, определитьграницы эпизодов и проанализировать наблюдаемое или отсутствующее единствовнутри эпизода – тематическое, референциальное (т.е. единство участниковописываемых ситуаций), событийное, временное, пространственное.Проанализировать топик дискурса, т.е. комплекс взаимосвязанных идей(референтов, событий, состояний), находящихся в полуактивном сознании.
11.     Определивконкретную смысловую нагрузку крупных значимых единиц текста, егосодержательных фрагментов, уяснить смысл всего текста и авторскую задачу.

4.Осуществление предварительного филологического анализа текста на основепредложенной его процедуры
 
Прочитать текст с целью определенияего особенностей и выяснения особенностей воссоздания автором в данном текстехудожественной реальности (способы выражения авторской позиции, структурнаяорганизация текста, систему использования речевых ресурсов, способы организациикоммуникации адресанта и адресата текста, основные форманты – носителисемантики текста).
Данный пункт плана реализован иописан в 1 ( стр.5 -9)
Определить жанр текста.
Жанр данного текста заявлен автором –это рассказ. Также системный анализ категорий организующих содержание рассказа выявляетсоответствие данного текста повествовательному жанру, определяемому какрассказ:
Данный текст характеризуетсянарративным (повествовательным) типом изложения. (Текст, все же, не являетсяоднородным с точки зрения типа изложения. Одна из важных я составных частейсхемы рассказа – экспозиция – по определению представляет собой дескриптивный(описательный) тип изложения.)
Композиция рассказа, в общем,соответствует классической повествовательной схеме:
1. Экспозиция 2. Завязка 3. Развитиесобытий 4.Кульминация 5.Развязка
Определить тему текста.
Основная тема данного дискурса обозначенав макропропозиции, в заглавии, поэтому темой данного текста является историяамериканской сироты Сьюзи, мечтающей стать тургеневской девушкой, иосуществление ее мечты в реалиях современной российской действительности.
Определить тип текста в соответствиис представленным каналом передачи информации (устный/ письменный).
Так как этот текст представлен впечатном виде и канал передачи информации визуальный, то тип определен мной какписьменный.
Описать стандартную схему, по которойстроится данный текст в соответствии с жанром текста.
Композиция рассказа представляетсобой следующее:
Экспозиция (История жизни Сьюзи);
Завязка (Поездка в Россию, кражарюкзака, знакомство с Лениным-физиком);
Развитие событий (Диалог между Сьюзи,Николаем – старшим (Лениным — физиком) и его сыном Николаем – младшим(художником);
Кульминация = Развязка (осуществлениемечты стать поэтессой и настоящей «тургеневской девушкой»).
Проанализировать структуру данноготекста, выделяя эпизоды, которые будут анализироваться в соответствии сзаявленным типом анализа. Описать способ определения границ эпизодов.
Структура данного рассказа (егокомпозиция) с точки зрения классического филологического анализа, не равна анализируемойсхеме макроструктуры дискурса (для удобства выделения эпизодов выделяется фреймили сценарий эпизода).
Границы эпизодов маркируются. Маркеры- например, изменение участников-персонажей в рассказе, изменение возможного(альтернативного) мира, или ситуации, или точки зрения, или прецедентныхобразов («фреймов»), или места развертывания описываемых событий, илиих последовательностей и т.д.Экспозиция (хронологически верная история жизни Сьюзи, ее биография);
Выделяется:
1 эпизод. Маркер границы эпизода — хронологический период: возраст от рождения до 6 лет. Маркер — точка зрения на героиню (ребенок – сирота).
 Сценарий – рождение Сьюзи, причины ее сиротства, раннее детство, приют первые стихи.
2 эпизод. Маркер границы эпизода – смена точки зрения на героиню (героиня как молодая поэтесса), первые поэтически опыты, любимый поэт, любимое стихотворение.
Сценарий – становление Сьюзи как поэтессы, первые опыты, предпочтения.
3 эпизод. Маркер границы эпизода – хронологический – 12 лет.
Сценарий – первое напечатанное стихотворение в журнале Times Literary Supplement.
4 эпизод. Маркер границы эпизода – изменение ситуации.
Сценарий – отчаяние молодой поэтессы. Смена предпочтений (стихи – проза)
5 эпизод. Маркер границы эпизода – хронологический — 14 лет.
Сценарий – чтение книги Генри Джеймса «Портрет леди»- узнала о Тургеневе- чтение « Отцы и дети» — удивление – решение изучить русский язык.
6 эпизод. Маркер границы эпизода – изменение участников рассказа; изменение возможного мира (приют – русская семья).
Сценарий: русская семья, где надо сидеть с детьми – покупка учебников и лазерных дисков.
7 эпизод. Маркер границы эпизода – хронологический – 2 недели.
Сценарий: изучение алфавита, чтение.
8 эпизод. Маркер границы эпизода – хронологический – полгода; изменение участников рассказа; изменение альтернативного мира.
Сценарий – научилась говорить на новом языке – чтение русских книг для детей – узнавание Пушкина, Лермонтова, Агнии Барто.
9 эпизод. Маркер границы эпизода – хронологический – 16 лет; изменение ситуации, изменение альтернативного мира.
Сценарий: Тургенев, чтение его книг на русском – скачивание из Интернета ( альтернативный мир) — печатание стихов американскими журналами (изменение ситуации).
10 эпизод. Маркер границы эпизода — изменение ситуации.
Сценарий: окончание школы- признание поэтом на www.poetry.com – десять тысяч премии – решение поехать в Россию.
11 эпизод. Маркер границы эпизода: новый альтернативный мир (мир дневника – мир аэропорта).
Сценарий: сбор вещей – запись стихотворения в дневнике – поездка в аэропорт).
12 эпизод. Маркер границы эпизода: появление новых героев (святитель Николай), изменение ситуации, новый альтернативный мир (православная вера).
Сценарий: открыла книгу – увидела портрет старика – вспомнила что это – икона – загадывание желания – старик – святитель Николай.
13 эпизод. Маркер границы эпизода – смена альтернативного мира – (Америка – Россия).
Фрейм: Москва (Шереметьево – 2) – Красная площадь.
14 эпизод. Маркер границы эпизода: смена места действия (красная площадь – церковь), масштаба точки зрения (Красная площадь – храм).
Фрейм: церковь.
15 эпизод. Маркер границы эпизода: появление нового персонажа ( старика с иконы).
Фрейм: церковь. Завязка (Россия, кража рюкзака, знакомство с Лениным-физиком)
13 эпизод. Маркер границы эпизода – смена альтернативного мира – (Америка – Россия).
Фрейм: Москва (Шереметьево – 2) – Красная площадь.
14 эпизод. Маркер границы эпизода: смена места действия (красная площадь – церковь), масштаба точки зрения (Красная площадь – храм).
Фрейм: церковь.
15 эпизод. Маркер границы эпизода: появление нового персонажа (старика с иконы).
Фрейм: церковь.
16 эпизод: Маркер границы эпизода: изменение ситуации.
Сценарий: пропажа рюкзака – рыдание.
17 эпизод: Маркер границы эпизода: смена места действия; появление новых персонажей ( Ленин и Маркс).
Фрейм: стена Исторического музея, лавочка. Развитие событий (Диалоги между Сьюзи, Николаем – старшим (Лениным — физиком) и его сыном Николаем – младшим (художником)
17 эпизод: Маркер границы эпизода: изменение ситуации; смена точки зрения ( автор – Ленин); появление на сцене нового героя – Ленина.
Сценарий: Ленин подошел к Сьюзи – диалог: узнал, что ее обокрали.
17 эпизод: Маркер границы эпизода: смена темы диалога.
Сценарий: тема диалога: устройство судьбы Сьюзи — определение местожительства, самоопределение Сьюзи ( авторефлексия): « Я — американка».
18 эпизод: Маркер границы эпизода: Смена места действия – Москва (Красная площадь – пригород.
Сценарий: Метро — автобус — пригород (Новогиреево).
19 эпизод. Маркер границы эпизода: смена места действия.
Фрейм: подъезд дешевого дома.
20 эпизод: Маркер границы эпизода: смена места действия.
Фрейм: квартира.
21 эпизод: Маркер границы эпизода: появление нового героя (сын Ленина); появление нового рассказчика (Ленин о сыне).
Сценарий: диалог Ленин – сын Николай (инвалид). – описание сына (тельняшка и тренировочные (штаны).
22 эпизод: Маркер границы эпизода: появление на сцене нового героя (Николая), узнаваемая ситуация приветствия.
Сценарий: диалог Сьюзи, Николая и Ленин: знакомство Сьюзи и Николая, определение Сьюзи на жительство в комнату Ленина.
23 эпизод: Маркер границы эпизода: хронологический – вечер.
Сценарий: после известия, что Сьюзи сирота, решили, что она останется у них и будет помогать Коле и по дому.
 24 эпизод: Маркер границы эпизода: смена точки зрения на героев, появление неожиданной новой информации – обман читательских ожиданий.
Сценарий: представление Ленина – он Николай Николаевич, сын Николая Николаевича, отец Николая Николаевича – жена померла от рака год назад.
25 эпизод: Маркер границы эпизода: смена точки зрения на героев, появление новой информации; повествовательная ситуация знакомства – обмен информацией по схеме: Ты Кто?
Сценарий: Ленин (Николай Николаевич) – новая информация – он скоморох перед туристами – профессия физик – врач ( по предположению Сьюзи ) – ученый — делал атомную бомбу – Сьюзи признается, что она пишет стихи – Коля- художник.
26 эпизод: Маркер границы эпизода: смена темы диалога; смена точек зрения на героя: Николай младший – жених.
Сценарий: диалог между Сьюзи и Николем младшим о его судьбе жениха –Сьюзи набивается на роль невесты. (комическая повествовательная ситуация один герой говорит другой, как «слепой», не замечает дополнительной информации ( в данном случае героиня краснеет) – получается непонимание – отсюда комический эффект).
27 эпизод: Маркер границы эпизода: смена темы диалога, вступление нового участника в диалог (Николая — старшего) в роли рассказчика; появление альтернативного мира (война в Чечне).
Фрейм: кухня. Бытовой диалог: Сьюзи, Николай – старший, Николай – младший. Николай – старший сообщает информацию о том, что его сын солдат, ставший инвалидом в результате пулевого ранения). Кульминация = Развязка (осуществление мечты стать поэтессой и настоящей «тургеневской девушкой»).
28 эпизод: Маркер границы эпизода: смена темы диалога, вступление нового участника в диалог (Николая — старшего) в роли рассказчика; появление альтернативного мира (усадьба, дворянство – 19 век).
Фрейм: кухня. Бытовой диалог: Николай – старший сообщает информацию о том, что его сын дворянин и у него есть поместье, правда повествовательная ситуация характеризуется ироническим эффектом, сарказмом так как поместье – это флигелек в колхозной усадьбе; Сьюзи принимает все за чистую монету, это как у Тургенева, то о чем она мечтала. Николай – старший благословляет их и оставляет « молодых» вдвоем – уходит со сцены.
Проанализировать интертекстуальныйуровень текста, выявляя связи с иными текстами и характерные для менталитетаавтора концепты.
Этот текст насыщен отсылками к разным«мирам», налицо связи с другими текстами и целыми пластами культуры.
Можно выделить следующиеинтертекстуальные связи:
Связь на уровне представленных стран:Америка и Россия. То есть мы видим типичных представителей западногоменталитета: Сьюзи и российского: Ленин (Николай – старший), Николай – младший,Маркс.
Исходя из этого можно проследить потексту путь становления Сьюзи как писательницы как представителя американскойкультуры: чтение родного для нее Генри Джеймса « Портрета Леди» — в текстеупоминается о Тургеневе – чтение романов « Отцы и дети», « Рудин», « Дворянскоегнездо»– изучение русского языка – погружение в русскую культуру — поездка вРоссию — обретение мечты о жизни дворянки « тургеневской девушки» — принятиерусской действительности.
Также четко прослеживается связьсначала с библейскими, потом с православными христианскими мотивами. Сьюзи — сирота, росла в приюте, «любимым ее поэтом был царь Давид, выше него онаставила одного лишь Иисуса Христа, считая молитву Господню самым прекраснымстихотворением», читала свои первые стихотворные опыты в том числе и в церкви.Далее, изучая русский язык, работала в русской семье, которая подарила напрощанье ей книжку с «аляповатым» изображением иконы святителя Николая. В самолетепо пути в Россию она загадывает желание, глядя на икону Св.Николая. В Россииона первым делом посещает церковь и находит икону. Далее, встречаясь с семьейНиколая – старшего (св.Николай в жизни), она обретает свою мечту, загаданноежелание сбывается. Русское приключение приносит ей личное счастье.
Следует сказать также, что авторпредставляет много миров, куда погружает героиню – это Америка, Россия 19 века(Тургенев), Россия советская (Ленин, Маркс), Россия современная (физик –ядерщик, скоморошествующий перед туристами в роли Ленина, его сын – инвалид(художник). Не последнее место занимает и виртуальный мир. У Сьюзи естькомпьютер, она посылает свои стихи в журналы через Интернет, ее признают писателегода на веб-сайте.
В тексте представлены характеризующиеавтора концепты. Следуя из того, что автор долгое время жил и работал вАмерике, органично вплетены в текст: английская речь, Интернет, литературноеприложение к журналу Таймс –TimesLiterarySupplement, реально существующий американскийсайт — www.poetry.com. Все же учитывая, что автор текста русский — мы видимРоссию, Москву, Красную площадь, Исторический музей, мавзолей Ленина, Ленина,Маркса, упоминание о Чечне, героя- физика- ядерщика, православный образ наиконе святого Николая.
Найти проявление интертекстуальногоаспекта авторитетности (автора, ситуации), выявить связь с афористическимфондом языка и культуры.
Авторитетность автора подкреплена егознанием американской действительности и английского языка, что подробнееописано выше. Также автор часто обращается к русскому афористическому фонду,используя следующие выражения:
пока суд да дело – русское разговорное выражение,означающее — пока что-нибудь происходит, длится, тянется.
бывшей вотчине – Большая советская энциклопедиядает следующее определение: ВОТЧИНА, 1) комплекс феод. зем. собственности(земля, постройки, живой и мёртвый инвентарь) и связанных с нею прав нафеодально-зависимых крестьян )
 2) Вид феод, земельной собственностив России. В. можно было передавать по наследству, менять, продавать и т. п.Термин «В.» происходит от слова «отчина», т. е. отцовскаясобственность.
«Молодые» — то есть жених и невеста.
Проанализировать коммуникативную(дискурсивную) стратегию каждого эпизода, объединяющую цепочку коммуникативныхтактических ходов и выявить диапазон дискурсов (особым речевым образомоформленных и узнаваемых повествовательных ситуаций), посредством которыхорганизован данный текст, осознать их художественные особенности и возможности,а также смысл взаимодействия.
1)       Описать фрейм илисценарий каждого эпизода.
2)       Проанализироватьмикроструктуру каждого выделенного эпизода.
–          локальнаясвязность:
–          референциальная (тождествоучастников),
–          пространственная,
–          временная
–          событийная.
3)       Грамматическаяпартитура дискурса.
4)       Дискурсивное(текстовое) время (определить точку соотнесения/точку референции).
5)       Определитьособенности диалогического единства высказываний, определить связь междувысказываниями:
–          Анализ клауз:
–          Простые/ сложные
–          Порядок слов
–          референциальныйвыбор
–          дискурсивныемаркеры.
В данном тексте выделяется 28эпизодов.
1 эпизод. Маркер границы эпизода — хронологический период: возраст от рождения до 6 лет. Маркер — точка зрения на героиню (ребенок – сирота).
 Сценарий – рождение Сьюзи, причины ее сиротства, раннее детство, приют первые стихи.
Локальная связность – временная и референциальная. Дискурсивное время – прошлое. Точка референции — тогда.
Референциальный выбор – имя собственное – Сьюзи, так как время прошедшее, то и степень активации в памяти рассказчика – низкая.
2 эпизод. Маркер границы эпизода – смена точки зрения на героиню (героиня как молодая поэтесса), первые поэтически опыты, любимый поэт, любимое стихотворение.
 Сценарий – становление Сьюзи как поэтессы, первые опыты, предпочтения. Локальная связность – событийная. Дискурсивное время – прошлое. Точка референции — тогда. Референциальный выбор – местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая, возможно потому, что речь идет о становлении Сьюзи как поэтессы, описываются ее поэтические предпочтения, близкие автору (молитва Господняя – лучшее стихотворение).
3 эпизод. Маркер границы эпизода – хронологический – 12 лет.
Сценарий – первое напечатанное стихотворение в журнале Times Literary Supplement. Локальная связность — временная. Дискурсивное время – прошлое. Точка референции – тогда. Референциальный выбор – местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая, возможно автор сам прошел этот путь и пытался поласть свои первые опыты в TimesLiterarySupplement.
4 эпизод. Маркер границы эпизода – изменение ситуации.
Сценарий – отчаяние молодой поэтессы. Смена предпочтений (стихи – проза) Локальная связность — событийная. Дискурсивное время – прошлое. Точка референции – тогда. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая.
5 эпизод. Маркер границы эпизода – хронологический — 14 лет.
Сценарий – чтение книги Генри Джеймса «Портрет леди»- узнала о Тургеневе- чтение « Отцы и дети» — удивление – решение изучить русский язык. Локальная связность — временная. Дискурсивное время – прошлое. Точка референции – тогда. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая. Появляется необычные яркие определения, связанные с описанием книг Тургенева — « Они были печально беспечальными, странными и раздразнили ее любопытство». Это нехарактерно для четкой фактографической манеры автора. Он стремится выделить, подчеркнуть на противопоставлении сухого фактографического стиля яркий и заманчивый образ русских книг.
6 эпизод. Маркер границы эпизода – изменение участников рассказа; изменение возможного мира (приют – русская семья).
Сценарий: русская семья, где надо сидеть с детьми – покупка учебников и лазерных дисков. Локальная связность – событийная и референциальная. Дискурсивное время – прошлое. Точка референции – тогда. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая. Героиня изучает русский язык – родной и любимый для автора.
7 эпизод. Маркер границы эпизода – хронологический – 2 недели.
Сценарий: изучение алфавита, чтение. Локальная связность – временная. Дискурсивное время – прошлое. Точка референции – тогда. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая.
8 эпизод. Маркер границы эпизода – хронологический – полгода; изменение участников рассказа; изменение альтернативного мира.
Сценарий – научилась говорить на новом языке – чтение русских книг для детей – узнавание Пушкина, Лермонтова, Агнии Барто. Локальная связность – временная. Дискурсивное время – прошлое. Точка референции – тогда. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая. Героиня научилась говорить по – русски и познакомилась с гениальными русскими писателями и поэтами. (Тургенев, Пушкин, Лермонтов и Агния Барто).
9 эпизод. Маркер границы эпизода – хронологический – 16 лет; изменение ситуации, изменение альтернативного мира.
Сценарий: Тургенев, чтение его книг на русском – скачивание из Интернета ( альтернативный мир) — печатание стихов американскими журналами (изменение ситуации). Локальная связность – временная. Дискурсивное время – прошлое. Точка референции – тогда. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая.
10 эпизод. Маркер границы эпизода — изменение ситуации.
Сценарий: окончание школы — признание поэтом на www.poetry.com – десять тысяч премии – решение поехать в Россию. Локальная связность – временная и событийная. Дискурсивное время – прошлое. Точка референции – тогда. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая.
11 эпизод. Маркер границы эпизода: новый альтернативный мир (мир дневника – мир аэропорта).
Сценарий: сбор вещей – запись стихотворения в дневнике – поездка в аэропорт). Локальная связность –пространственная и событийная. Дискурсивное время – прошлое. Точка референции – тогда. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая.
12 эпизод. Маркер границы эпизода: появление новых героев (святитель Николай), изменение ситуации, новый альтернативный мир (православная вера).
Сценарий: открыла книгу – увидела портрет старика – вспомнила что это – икона – загадывание желания – старик – святитель Николай. Локальная связность – пространственная и событийная. Дискурсивное время –настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая.
13 эпизод. Маркер границы эпизода – смена альтернативного мира – (Америка – Россия).
Фрейм: Москва (Шереметьево – 2) – Красная площадь. Локальная связность – пространственная и событийная. Дискурсивное время –настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая.
14 эпизод. Маркер границы эпизода: смена места действия (красная площадь – церковь), масштаба точки зрения (Красная площадь – храм).
Фрейм: церковь. Локальная связность – пространственная и событийная. Дискурсивное время –настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая.
15 эпизод. Маркер границы эпизода: появление нового персонажа ( старика с иконы).
Фрейм: церковь. Локальная связность – пространственная и референциальная. Дискурсивное время –настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая. Старик с иконы –дескрипция –это второстепенный персонаж, это объясняет референциальный выбор и низкую активацию в памяти рассказчика.
16 эпизод: Маркер границы эпизода: изменение ситуации.
Сценарий: пропажа рюкзака – рыдание Локальная связность – ситуативная. Дискурсивное время – настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая.
17 эпизод: Маркер границы эпизода: смена места действия; появление новых персонажей (Ленин и Маркс).
Фрейм: стена Исторического музея, лавочка. Локальная связность – ситуативная. Дискурсивное время – настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор наименования героини -местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая. Автор сопереживает героине. Референциальный выбор наименования второстепенных героев – имена собственные – низкая активация в рабочей памяти рассказчика.
18 эпизод: Маркер границы эпизода: Смена места действия – Москва (Красная площадь – пригород.
Сценарий: Метро — автобус — пригород (Новогиреево). Локальная связность – ситуативная. Дискурсивное время – настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор наименования героини — местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая. Референциальный выбор наименования второстепенного героя Ленин – имя собственное – низкая активация в рабочей памяти рассказчика. Так как автор намеренно не хочет ничего пояснять о герое Ленине. Автор предлагает читателю пока строить собственные предположения.
19 эпизод. Маркер границы эпизода: смена места действия.
Фрейм: подъезд дешевого дома. Локальная связность – пространственная и рефернциальная. Дискурсивное время – настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор наименования героини — местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая. Референциальный выбор наименования второстепенного героя Ленин – имя собственное – низкая активация в рабочей памяти рассказчика.
20 эпизод: Маркер границы эпизода: смена места действия.
Фрейм: квартира. Локальная связность – пространственная. И референциальная. Дискурсивное время – настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор именования героини местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая. Референциальный выбор наименования второстепенного героя Ленин – имя собственное – низкая активация в рабочей памяти рассказчика. 21 эпизод: Маркер границы эпизода: появление нового героя (сын Ленина); появление нового рассказчика (Ленин о сыне). Локальная связность – пространственная. Дискурсивное время – настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая. Референциальный выбор наименования второстепенного героя Ленина – имя собственное – низкая активация в рабочей памяти рассказчика, автор не оправдывает читательских ожиданий о пояснении личности и функций этого героя. Ленин говорит о сыне – референциальный выбор – дискрипция (живу здесь с сыном, он инвалид), далее имя собственное (Коля) – низкая активация в памяти рассказчика.
22 эпизод: Маркер границы эпизода: появление на сцене нового героя (Николая), узнаваемая ситуация приветствия.
Сценарий: диалог Сьюзи, Николая и Ленин: знакомство Сьюзи и Николая, определение Сьюзи на жительство в комнату Ленина. Локальная связность – референциальная. Дискурсивное время – настоящее. Точка референции – сейчас. Повествовательная ситуация приветствия.
23 эпизод: Маркер границы эпизода: хронологический – вечер.
Сценарий: после известия, что Сьюзи сирота, решили, что она останется у них, и будет помогать Коле и по дому. Локальная связность – временная. Дискурсивное время – прошедшее. Точка референции – тогда. Референциальный выбор именования героини местоимение — она (ее) степень активации в памяти рассказчика – высокая.
24 эпизод: Маркер границы эпизода: смена точки зрения на героев, появление неожиданной новой информации – обман читательских ожиданий.
Сценарий: представление Ленина – он Николай Николаевич, сын Николая Николаевича, отец Николая Николаевича – жена померла от рака год назад. Локальная связность – ситуативная. Дискурсивное время – настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор именования героев – самопредставление по полному имени и отчеству Николая Николаевича- старшего и представление им своего сына.
25 эпизод: Маркер границы эпизода: смена точки зрения на героев, появление новой информации; повествовательная ситуация знакомства – обмен информацией по схеме: Ты Кто?
Сценарий: Ленин (Николай Николаевич) – новая информация – он скоморох перед туристами – профессия физик – врач (по предположению Сьюзи) – ученый — делал атомную бомбу – Сьюзи признается, что она пишет стихи – Коля — художник. Локальная связность – ситуативная. Дискурсивное время – настоящее. Точка референции – сейчас. Референциальный выбор именования героев – дискрипция (художник), имена собственные – Коля, Сьюзи. Автор намеренно нарушает горизонт читательских ожиданий – прелагая разные именования героев, разные пространственное временные «окна» (физик – это врач в понимании американкой Сьюзи, физик- ядерщик- советская Россия, ученый – скоморох перед туристами – современная нам Россия) в миры, не получающие характеристик, чтобы создать ситуацию нахождения внутри одного виртуального неопределенного мира, созданного автором.
26 эпизод: Маркер границы эпизода: смена темы диалога; смена точек зрения на героя: Николай младший – жених.
Сценарий: диалог между Сьюзи и Николем младшим о его судьбе жениха – Сьюзи набивается на роль невесты. (комическая повествовательная ситуация один герой говорит другой, как «слепой», не замечает дополнительной информации ( в данном случае героиня краснеет) – получается непонимание – отсюда комический эффект).
Локальная связность – ситуативная, изменение точки зрения на героя. Дискурсивное время – будущее. Точка референции – потом. Референциальный выбор именования героев – местоимение — низкая активация в памяти рассказчика.
Обмен репликами по сценическому приему, создающему комический эффект. Также упоминание физиологического процесса (покраснение щек) говорит о смущении героев и взаимном зарождающемся интересе.
27 эпизод: Маркер границы эпизода: смена темы диалога, вступление нового участника в диалог (Николая- старшего) в роли рассказчика; появление альтернативного мира (война в Чечне).
Фрейм: кухня. Бытовой диалог: Сьюзи, Николай – старший, Николай – младший. Николай – старший сообщает информацию о том, что его сын солдат, ставший инвалидом в результате пулевого ранения). Локальная связность – ситуативная, изменение точки зрения на героя. Дискурсивное время – будущее. Точка референции – потом. Референциальный выбор именования героини – местоимение (она, ее) – высокая активация в памяти рассказчика.
28 эпизод: Маркер границы эпизода: смена темы диалога, вступление нового участника в диалог (Николая — старшего) в роли рассказчика; появление альтернативного мира (усадьба, дворянство – 19 век).
Фрейм: кухня. Бытовой диалог: Николай – старший сообщает информацию о том, что его сын дворянин и у него есть поместье, правда повествовательная ситуация характеризуется ироническим эффектом, сарказмом так как поместье – это флигелек в колхозной усадьбе; Сьюзи принимает все за чистую монету, это как у Тургенева, то о чем она мечтала. Николай – старший благословляет их и оставляет « молодых» вдвоем – уходит со сцены. Локальная связность – ситуативная, изменение точки зрения на героя. Дискурсивное время – будущее. Точка референции – потом. Референциальный выбор именования героини – местоимение (она, ее) – высокая активация в памяти рассказчика, автору это важно, так как решается судьба героини — осуществляется ее мечта. Герои второстепенные – дискрипция — солдат, дворянин, отец, «молодые» – герои служат средством показа как осуществляется мечта героини, помогают автору в решении задачи.
12. Описать макроструктуру(глобальную структуру) текста: выделить крупные эпизоды, определить границыэпизодов и проанализировать наблюдаемое или отсутствующее единство внутриэпизода – тематическое, референциальное (т.е. единство участников описываемыхситуаций), событийное, временное, пространственное. Проанализировать топикдискурса, т.е. комплекс взаимосвязанных идей (референтов, событий, состояний).
13.Определив конкретную смысловуюнагрузку крупных значимых единиц текста, его содержательных фрагментов, уяснитьсмысл всего текста и авторскую задачу.
Чтобы определить глобальную связьмежду эпизодами надо описать логику автора в построении макроструктурыдискурса. Опираясь на композиционное строение рассказа и проведенный анализмикроструктуры композиционных частей, можно выделить следующую логическуюлогическую цепочку событий и взаимосвязанных идей автора, определенных замыслом. То есть необходимо описать топик всего текста (дискурса).
Первая выделяемая по смыслу частьрассказа (равная экспозиции)фактографическисухо описанная автором являет нам хронологически верное описание жизни героиниСьюзи от рождения до окончания школы. Так как героиня является прототипомавтора, то можно сказать, что ее биография возможно построена на основе событийиз жизни автора. В данной части представлены взаимосвязанные миры, являющиесячастью друг друга – Америка, глазами автора через описание жизни героини,внутренний мир героини (поэтический, чистый, высокодуховный), неотьемлимый отжизни высокоразвитого общества виртуальный мир, мир Интернет. Также в этойчасти происходит погружение героини в мир настоящей литературы мировойлитературы от «Портрета леди» генри Джеймса до русских классиков – Тургенева,Пушкина, Лермонтова. В этой части, в отличие от остальных, автор «не играет» считателями, а полностью оправдывает читательские ожидания. Сирота Сьюзи становитсяпоэтом года, получает крупную премию, что вполне ожидаемо для девочки, начавшейписать стихи в 6 лет. Далее анализируя остальные части можно заметить, чтомасштаб от описания крупных пространственно-временных единиц (страны, миры)стремиться к описанию более мелких, единичных объектов (Церковь на Краснойплощади, лавочка у стены Исторического музея).
Вторая часть, описывающая завязкуконфликта (поездку в Россию, загадывание желания святителю Николаю, кражурюкзака с деньгами) связана с первой частью логически. Но в этой части меняютсяпространственно- временные ориентиры, Сьюзи из Америки улетает в Россию, гдепроисходит развертывание действия. Эта часть несет новых героев в новом длягероини мире. Страна — Россия, время- не определено автором намеренно, онинтригует читателя. Но маркеры такие как Москва, красная площадь, мавзолейЛенина и сам Ленин — указывают на Советскую Россию. Новоявленные герои этогомира — Маркс и Ленин не наделены ни характерными чертами, ни портретом. Ленинописывается в процессе дискурса, единственная возможность получения информациио нем – это его речь. Соответствуя читательским ожиданиям, Ленин помогает нашейгероине, действует по схеме «добрый дяденька Ильич».
Все же читатель понимает, что егонамеренно вводят в заблуждение, не давая ни четких временных, ни конкретных пространственныхориентиров – значит, у автора есть цель и дальше будет интересно.
Но автор опять не оправдываетчитательских ожиданий, разрушая все возможные построенные читателемпредположения. В логически связанной со второй третьей частью Лениноказывается Николаем Николаевичем – физиком — ядерщиком и у него есть сын –инвалид, художник — тоже Николай Николаевич. Местом действия становитсяпригород Москвы Новогиреево, где в дешевой квартире живет Ленин. Эта частьдинамична, реализуется в виде диалога героев в режиме он — лайн, то естьпредставляет собой дискурс. В этой части можно наблюдать множество высказыванийгероев авторских реплик и реплик второго рассказчика – Ленина в диалогах врежиме он-лайн, открывающих « окна» в новые миры, провоцирующих новый сюжетныйход, не всегда реализуемые автором. Таким образом читатель последовательно«окунается» в раскрываемые автором пространственно – временные «дыры».Читательские ожидания постоянно разрушатся либо новым сюжетным ходом, либонепредсказуемым выводом героев из ситуации, либо новая информация аннулируетуже данную информацию или разрушает ее смысл. Например, из Советской Россииначала 20 – го века ( маркеры Москва, Красная площадь, мавзолей Ленина, Маркс,Ленин, непринужденно сидящие на лавочке) читатель перемещается в СССР середины20 – го века ( маркеры Ленин: физик – ядерщик), далее Россия начала 90- х годов– чеченский конфликт (сны Ленина получил пулю и стал инвалидом после этогособытия). Как уже сказано, вся третья смысловая часть представляет собой диалоггероев реализуемый в режиме он – лайн, то есть представляющий собой дискурс. Впроцессе обмена репликами мы можем найти следующие узнаваемые повествовательныесхемы: приветствия, знакомства, сценический прием с участием двух героев, когдаодин не видит реакции, вызываемой его словами ( например, героиня краснеет),что создает комический эффект. Также данная часть организуется автором конкретнойпространственной характеристикой, одним и тем же местом действия (фрейм:квартира).
Последняя смысловая часть связана спредыдущей референциальной связью( тождество участников) и местом действия (фрейм: квартира ( кухня)).
В данной (четвертой) части происходиткульминация и развязка всего рассказа. Горизонт читательских ожидания не оправдываетсяавторских решением. Автор предлагает своеобразное осуществления желания героинио « российском» приключении- жениха дворянина с собственной усадьбой ( правда,автор устами Николая- Николаевича старшего саркастически добавляет, чтоусадьба- это флигелек в колхозе, в бывшей вотчине). Таким образом, в финальнойчасти героиня неожиданно вместо предполагаемого читателем приобретенияжизненного опыта, необходимого для овладения писательским прозаическимремеслом, получает своеобразное исполнение загаданного святителю Николаюжелания о приключении – личное женское счастье, погружение в мир романовТургенева в режиме реального времени.
Замысел автора раскрывается только впоследнем финальном эпизоде.

5. Истолкование(интерпретация) рассматриваемого текста в аспекте избранного типа егофилологического анализа
Автор рассказа «Тургеневская девушка»Сергей Стрельцов представляет нам историю сироты – американки Сьюзи, поэтессывлюбленной в русскую « печально беспечальную» литературу и желающую научитьсяписать « настоящую» прозу.
Можно сказать, что рассказ имеетпростую повествовательную структуру на композиционном уровне, но сложную науровне дискурсивной организации текста.
Композиция рассказа, в общем,соответствует классической повествовательной схеме:
1. Экспозиция 2. Завязка 3. Развитиесобытий 4.Кульминация 5.Развязка
Композиция данного текста, на мойвзгляд, представляет собой смешение точечной (новеллистической) композиции иостросюжетной композиции. В рассказе представлены три основных способаизображения художественной реальности: безличная фактография (вэкспозиции), диалог между героями и по ходу всего текста подразумеваемыйвнутренний монолог главной героини. Рассказ содержит два сюжета: один связан ссобственно действием, событийным рядом, другой представляет речевую динамикурежима он-лайн, реализуемую в основном в диалоге. Фактографическое, безличноеизложение соответствует сюжету действия (сюжет в рассказе равен фабуле), диалогмежду героями и подразумеваемый внутренняя духовная жизнь героини Сьюзи создаютсюжет динамический.
Структура данного рассказа (егокомпозиция) с точки зрения классического филологического анализа, не равна анализируемойсхеме макроструктуры дискурса (для удобства выделения эпизодов выделяется фреймили сценарий эпизода). Выделено 28 эпизодов. Границы эпизодов маркируются.Маркеры — например, изменение участников-персонажей в рассказе, изменениевозможного (альтернативного) мира, или ситуации, или точки зрения, илипрецедентных образов («фреймов»), или места развертывания описываемыхсобытий, или их последовательностей и т.д.
Этот текст насыщен отсылками к разным«мирам», налицо связи с другими текстами и целыми пластами культуры.
Можно выделить следующиеинтертекстуальные связи:
Связь на уровне представленных стран:Америка и Россия. То есть мы видим типичных представителей западногоменталитета: Сьюзи и российского: Ленин (Николай – старший), Николай – младший,Маркс.
Исходя из этого можно проследить потексту путь становления Сьюзи как писательницы как представителя американскойкультуры: чтение родного для нее Генри Джеймса « Портрета Леди» — в текстеупоминается о Тургеневе – чтение романов « Отцы и дети», « Рудин», « Дворянскоегнездо»– изучение русского языка – погружение в русскую культуру — поездка вРоссию — обретение мечты о жизни дворянки « тургеневской девушки» — принятиерусской действительности.
Также четко прослеживается связьсначала с библейскими, потом с православными христианскими мотивами. Сьюзи — сирота, росла в приюте, «любимым ее поэтом был царь Давид, выше него онаставила одного лишь Иисуса Христа, считая молитву Господню самым прекраснымстихотворением», читала свои первые стихотворные опыты в том числе и в церкви.Далее, изучая русский язык, работала в русской семье, которая подарила напрощанье ей книжку с «аляповатым» изображением иконы святителя Николая. В самолетепо пути в Россию она загадывает желание, глядя на икону Св.Николая. В Россииона первым делом посещает церковь и находит икону. Далее, встречаясь с семьейНиколая – старшего (св.Николай в жизни), она обретает свою мечту, загаданноежелание сбывается. Русское приключение приносит ей личное счастье.
Следует сказать также, что авторпредставляет много миров, куда погружает героиню – это Америка, Россия 19 века(Тургенев), Россия советская (Ленин, Маркс), Россия современная (физик –ядерщик, скоморошествующий перед туристами в роли Ленина, его сын – инвалид(художник). Не последнее место занимает и виртуальный мир. У Сьюзи естькомпьютер, она посылает свои стихи в журналы через Интернет, ее признаютписателе года на веб-сайте.
В тексте представлены характеризующиеавтора концепты. Следуя из того, что автор долгое время жил и работал вАмерике, органично вплетены в текст: английская речь, Интернет, литературноеприложение к журналу Таймс –TimesLiterarySupplement, реально существующий американскийсайт — www.poetry.com. Все же учитывая, что автор текста русский — мы видимРоссию, Москву, Красную площадь, Исторический музей, мавзолей Ленина, Ленина,Маркса, упоминание о Чечне, героя-физика-ядерщика, православный образ на иконесвятого Николая.
Структура рассказа позволяетустанавливать в системе персонажей произведения функциональные персонажныепары. Прежде всего, конечно, это явные параллели между героями: Николай Николаевич- старший (Ленин, физик – ядерщик) = святитель Николай = сын Николай Николаевич= младший (бывший солдат, участник чеченского конфликта). Сьюзи – прототипавтора. Это заключение я сделала на следующей основе:
В экспозиции дается подробнаяхронологически выдержанная, практически биографическая история жизни героини.Правда, подробных биографических сведений об авторе найти не удалось. В данномрассказе автор является рассказчиком. Именно с его точки зрения и его глазамимы видим происходящие в рассказе события. Поэтому важно понять, как именно авторвоспринимает окружающую его действительность и как реагирует на нее. Все мывыражаем свое отношение к реальности через речь, поэтому анализ дискурса такважен.
Автор – это главная повествовательнаяинстанция, обладающая привилегированным правом и представительствовать за себя,и транслировать дискурсивные формы других носителей речи. Но главнаяособенность этого субъекта речи состоит в том, что качественно неоднороден идискурс, принадлежащий самому автору.
Исходным фактором порожденияразличных типов дискурсивных манер автор становятся компоненты (направленности,способы осуществления) его сознания. В соответствии с этим в ходе анализа быливыделены следующие дискурсивные «ипостаси» автора:
1. автор как частное сочувствующеелицо.
2. автор как писатель.
3. автор как переводчик
Эти «ипостаси» автора можнообнаружить как в однородные форме своего проявления, так и во взаимномпересечении. В свою очередь выделенные дискурсивные «ипостаси»представлены в тексте романа целым веером конкретных дискурсивных разновидностей(частных целостных характерных речевых единств, манер).
Так, «ипостась» «автор какчастное лицо» может быть явлен в образе героев и проявляется в речи Николая Николаевича– старшего, «ипостась» « автор как писатель» проявляется в речиглавной героини, «ипостась» «автор как переводчик» заявлена во всемтексте, в диалогах, в речи главной героини – американки.
В настоящей работе нас особенноинтересует диалог между героями и внутренний жизнь героини как способвосприятия окружающей реальности, поскольку фактографическое письмо в романе«привязано» только к сюжету действия, не обладает специфическимисвойствами, которые бы заметно влияли на дискурсивную организацию текста.
Диалог героев, организующийрефлективный сюжет романа, не лишен функции изображения. Описание событий,данное через такой тип восприятия, становится не только эмоциональноокрашенным, но и — через заявляемую точку зрения — принципиальнохарактеризующим жизненную позицию говорящего.
В тексте мы видим следующих героев: главнаягероиня — Сьюзи (американка поэтесса и тургеневская девушка), отец и сын(появляются только после завязки, участники конфликта): Николай Николаевич –старший (Ленин, физик – ядерщик) и Николай Николаевич – младший (дворянин,солдат, участник военных действий в Чечне; художник). Внесценические герои –святитель Николай, Маркс, русская семья.
Сьюзи — главная героиня рассказа — американка, сирота. В экспозиции в хронологическом порядке представлена еебиография до приезда в Россию. Сьюзи мечтает стать настоящей поэтессой,писательницей, влюбляется в «печально беспечальные, странные» образы русскогописателя 19 века И.С.Тургенева, а особенно в созданный им образ тургеневскойдевушки. Портрета героиня мы не видим, непонятно, как она выглядит: ни цветаглаз, ни цвета волос, ни черт лица и фигуры. Единственный намек на ее облик(вероятно изящной и грациозной, худенькой девушки)- это описание ее ладони«легкая ладонь». Известно лишь, что она молоденькая девушка, сирота ссангвиническим темпераментом, талантливый, практически гениальный ребенок: « Срождения Сьюзи скиталась по приютам, но ничуть не унывала. В шесть лет онавыучила буквы и стала писать стихи». Сьюзи с детства «чувствовала себяпоэтессой». Она решительна, готова к трудностям, трудолюбива, например, длятого чтобы понимать книги Тургенева — она решила выучить русский язык.
Сьюзи любит мечтать, верит в чудеса иприключения. Перед отъездом в Россию в дневнике записывает стихотворение(«Полет в небеса — это то, что я. Стремление к падению мне не свойственно (англ.)»),в чем – то объясняющее цель ее поездки — она стремиться воспарить надреальностью. Можно сказать, что Сьюзи познав русский язык и культуру,приобщилась и к православной вере – она просит у святителя Николая,изображенного на иконе в книжке, подаренной русской семьей, «подарить ейприключение». В диалоге с отцом, сыном и Сьюзи, в речи, наиболее интересующейнас как средство общения между героями, дающее нам новую информацию ихарактеристики героям, открывающее смену пространственно – временных границ ипроявляющее« окна» в новые миры. Диалог между героями также показывает динамикувнутренней духовной и психологической        жизни героини в процессеосмысление новой для героев реальности.
Психологический дискурс героинихарактеризуется и ее рефлексией, обращенной на настойчивое сопоставлениепережитого опыта и явлений, которые построены на логике, ей еще неведомой,попытками понять этот новый странный мир – Россию. Роман конструируетпроблемное поле становления и предназначения писателя. Автор стремится раскрытьвсе аспекты личности будущей поэтессы, от бытового уровня до мистического,сакрального. Рассказ представляет историю становления поэтессы в двух«зеркалах»: социально-историческом, культурном, «реальном»и художественно-моделируемом, метафизическом, психологическом.
 Осмысление реальности героиней мыможем выяснить через речь, так как, для нее речь и в первую очередь познаниерусского языка является важнейшим способом погружения в русскую реальность иформирования отношения к ней. Также полное погружение в русскую реальность –становится кульминацией и развязкой рассказа. Героиня – обретает счастье илюбовь, реализует свою мечту – стать поэтессой и выйти замуж за русскогодворянина, стать настоящей « тургеневской девушкой».
Наша задача — сформулировать выраженныйчерез речь, в основном в диалогах, способ видения этой реальности главнойгероиней, описать специфические дискурсивные «ответы» на происходящиев рассказе события.
Процесс метаморфозы Сьюзи изпрагматичной американки в русскую тургеневскую девушку и осуществление еемечты, стать поэтессой, то есть погрузиться и познать окутанный дымкойромантики и поэзии 19 век России — реализуется в конце рассказа, в диалогеглавных героев. Конец рассказа является кульминацией и развязкой.
Горизонт читательских ожидания не оправдываетсяавторских решением. Автор предлагает своеобразное осуществления желания героинио « российском» приключении — жениха дворянина с собственной усадьбой (правда,автор устами Николая — Николаевича старшего саркастически добавляет, что усадьба- это флигелек в колхозе, в бывшей вотчине). Таким образом, в финальной частигероиня неожиданно вместо предполагаемого читателем приобретения жизненногоопыта, необходимого для овладения писательским прозаическим ремеслом, получаетсвоеобразное исполнение загаданного святителю Николаю желания о приключении –личное женское счастье, погружение в мир романов Тургенева в режиме реальноговремени.
Замысел автора раскрывается только впоследнем финальном эпизоде.

Литература
1.    Арутюнова Н.Д. Дискурс.– Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990
2.    Баранов А.Н., ПлунгянВ.А., Рахилина Е.В., Кодзасов С.В. Путеводитель по дискурсивным словам русскогоязыка. М., 1993
3.    Бахтин М.М. Проблемаречевых жанров // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.
4.    Богин Г.И.Методологическое пособие по интерпретации художественного текста: Длязанимающихся иностр. филологией.      2000.Информационно-образовательный порталAuditorium.Ru window.edu.ru/window/library?p_rid=42096
5.    Богин Г.И. Обретениеспособности понимать: Введение в герменевтику. — Тверь, 2001.
6.    Борботько В.Г. Принципыформирования дискурса: От психолингвистики к лингвосинергетике. — М. — 2007. — 288 с.
7.    Ван Дейк Т.А. Язык,познание, коммуникация. М., 1989
8.    Ван Дейк Т.А. «Копределению дискурса». www.psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/vandijk2.htm
9.    Грицанов A.A. Историяфилософии. Энциклопедия.//Интерпрессервис // Книжный Дом Минск 2002 стр.1067-1068
10.   Дискурсивные слова русского языка,под ред. К.Киселевой и Д.Пайара. М., 1998
11.   Завельский, А.А. Д.А. Завельская,С.И. Платонов. Текст и его интерпретация А.А. Источник — www.textology.ru/public/interpr.html
12.   Земская Е.А., Китайгородская М.В.,Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь. М., 1981
13.    Ильин И.П. Дискурс// Постмодернизм:словарь терминов. — М. — 1998 — с. 42-44
14.   Ильин И.П. Словарь терминовфранцузского структурализма. – В сб.: Структурализм: «за» и «против». М., 1975
15.   Квадратура смысла: Французская школаанализа дискурса. М., 1999
16.   Кибрик А., Паршин П. Дискурс // www.krugosvet. ru/articles/82/1008254/1008254a2.htm
17.   Кибрик А.А., Плунгян В.А.Функционализм. – В сб.: Фундаментальные направления современной американскойлингвистики. Под ред. А.А.Кибрика, И.М.Кобозевой и И.А.Секериной. М., 1997
18.   Косиков Г.К. “Структура” и/или“текст” (стратегии современной семиотики) // Французская семиотика: Отструктурализма к постструктурализму //– М.: ИГ “Прогресс”, 2000. – С. 3-48.Оригинал электронной версии: www.libfl.ru/mimesis
19.   Макаров М.Л. Основы теории дискурса.- М. — 2003. — 280 с.
20.   Откупщикова М.И. Синтаксис связноготекста. Л., 1982
21.   Руднев Ю. Концепция дискурса какэлемента литературоведческого метаязыка //
22.   Серио П. Анализ дискурса во Французскойшколе [Дискурс и интердискурс] // Семиотика: Антология — М., Екатеринбург — 2001 — с. 549-562
23.   Степанов Ю.С. В трехмерномпространстве языка. М., 1985 Greimas A., Courles J. Semiotique: Dictionnaireraisonne de la theori du langage. Paris, 1979.
24.   Структурализм: «за» и «против». М.,1975
25.   Тодоров Ц. Понятие литературы //Семиотика. — М. — 1983. — С. 367
26.   Фуко М. Археология знания. Киев, 1996
27.   www.krugosvet.ru/articles/82/1008254/1008254a2.htmЭнциклопедия «Кругосвет» zhelty-dom.narod.ru/literature/txt/discours_jr.htm .
28.   Для подготовки данной работы былииспользованы материалы с сайта ariom.ru

Сергей Стрельцов
Тургеневская девушка
Рассказ
версия для печати (58981
Сергей Стрельцов родился в 1971 году. В 1991 годусоздал первый в истории мультимедиа учебник английского языка для детей. Былглавным редактором Интернет-портала «TheSaintGeorgeJournal». Живет в Москве.
Тургеневская девушка
Сьюзи родилась сиротой, отец бросилее мать, когда узнал, что та беременна. А мать ее умерла родами. С рожденияСьюзи скиталась по приютам, но ничуть не унывала. В шесть лет она выучила буквыи стала писать стихи.
Казенная еда, одежда и жильенисколько не смущали ее, она чувствовала себя поэтессой. Она читала свои первыеопыты и в классе, и в церкви, и в библиотеках, когда там проходили дни молодыхпоэтов. Любимым ее поэтом был царь Давид, выше него она ставила одного лишьИисуса Христа, считая молитву Господню самым прекрасным стихотворением.
Когда ей исполнилось двенадцать, онарешила попробовать печататься. Разослала свои стихи в журналы через Интернет.Единственным, кто напечатал ее в этот год, был TimesLiterarySupplement. Обычнотам печатают только зрелых поэтов, а она попала на страницы издания потому, чтоне указала свой возраст. Она не знала этого. Отчаявшись, решила, что будетписать прозу. Чтобы решить, какую прозу следует писать, она стала читать книгиизвестных авторов.
Когда ей было четырнадцать, в книгеГенри Джеймса «Портрет леди» она прочла, что автор этой книги восторженноговорил о каком-то русском по имени Иван Тургенев, и нашла в библиотеке своегоприюта книгу «Отцы и дети». Книга удивила ее уже тем, что американцы и англичанетак не пишут. Она стала искать другие книги этого же автора и нашла еще две:«Рудин» и «Дворянское гнездо». Они были печально беспечальными, странными ираздразнили ее любопытство. Она решила, что ей следует выучить русский язык.
Она нашла русскую семью, гдетребовалось иногда сидеть с детьми, купила учебник с лазерными дисками. Алфавитона учила две недели, но на этом ее испытания не закончились. Попробовавчитать, она поняла, как нелегко справиться с произношением. Трудно было все —от самых простых звуков до ударений. Через полгода регулярных разговоров срусскими и занятий в свободное время она поняла, что начинает говорить на новомдля нее языке. Она стала брать русские книжки для детей и пыталась их читать,это было труднее, чем учебник. Так она узнала Пушкина, Лермонтова и АгниюБарто. Дело двигалось, и в шестнадцать лет она прочла всего Тургеневапо-русски, скачивая его книги из Интернета. Радости ее не было границ. К томуже американские журналы стали печатать ее стихи и рассказы. Денег это не приносилоникаких, но было приятно видеть свое слово напечатанным.
Когда она кончала школу лет, еепризнали поэтом года на www.poetry.com, и она получила десять тысяч премии. Наэти деньги она решила поехать летом в Россию. Собирая вещи, она написаларазноцветными фломастерами в тетради: «Flight / to the sky / is / whatever /am I // dash / to the rot / is / whatever / I’m not»[1].
Стихотворение ей понравилось, и онаотправилась в аэропорт. По дороге она открыла книгу — ее на прощание подарилирусские, с ребенком которых она периодически сидела. В книге был аляповатыйпортрет какого-то старика. Она знала, что русские очень чтят такие изображенияи называют их иконами. Она улыбнулась старику и сказала: «Если ты святой, топодари мне приключение». Старика звали святитель Николай.
По прилете в Москву она решила первымделом побывать на Красной площади. Не заезжая в гостиницу, направилась тудапрямо из Шереметьево-2.
На площади она увидела церковь иудивилась, так как знала только про мавзолей Ленина. Она поднялась по лестницеи вошла в храм. Она нашла этого старика с иконы и сразу узнала его.
— Где же мое приключение? — спросилаона весело, и ей показалось, что он улыбнулся ей в ответ.
Выйдя из церкви, она обнаружила, чторюкзак с вещами, который она оставила у входа, пропал. В рюкзаке были все ееденьги и документы, кроме паспорта, который лежал у нее в кармане джинсов. Оназаплакала не сразу, но когда зарыдала, зарыдала всерьез.
Что делать, она не знала.
Шла и рыдала. У стены Историческогомузея сидели на скамеечке двое. Один был одет и загримирован под Ленина, другой— под Маркса.
Видя, что она рыдает в голос, Ленинвстал и подошел к ней.
— Что случилось? — спросил он.
— I’m robbed clean[2],— пролепетала она сквозь слезы.
— Ты по-русски не разговариваешь? —спросил он ее.
— Меня обокрали, — нашлась наконецона.
— Ну, и дела, — сказал Ленин.
— У меня остался только мой паспорт.
— Тебе есть где жить? — спросил ееЛенин.
— Нету, — ответила она, качаяголовой.
— Тогда пойдем со мной, и мыразберемся, где ты будешь сегодня ночевать.
— Я американка, — сказала она.
— Это я понимаю, — улыбнулся он ей вответ.
Выйдя из метро, она поняла, что они вкаком-то пригороде. Они сели на автобус и вскоре вышли в ухоженном изастроенном одинаковыми домами месте.
— Это Новогиреево, — обвел вокругсебя рукой Ленин.
— Это уже не Москва? — спросила она.
— Это еще Москва, — утешил ее он.
Они вошли в какой-то подъезд. Дом былдешевый, стены лестничных пролетов разрисованы, везде валялись бутылки иокурки.
— Вот здесь ты и будешь пока жить, —сказал Ленин, открывая какую-то дверь.
Они вошли в бедную, но аккуратноубранную квартиру.
— Я живу здесь с сыном, — сказалЛенин, и добавил: — Он инвалид. Николай,— крикнул он, снимая ботинки.
— Папа, я думал, ты будешь позже, —донесся голос из соседней комнаты.
— Коля, появись, у нас гости.
Из комнаты выкатился на инвалидномкресле молодой человек в тельняшке и тренировочных.
— Здравствуйте, — сказал он.
— Здравствуйте, я Сьюзи, — онапротянула руку.
— А я Коля, — он пожал ее легкуюладонь.
— Я переберусь пока на диван накухне, а она будет в моей комнате, — сказал сыну Ленин и пошел мыть руки.
Вечером, когда выяснилось, что у неенет ни одной родной души на свете, они решили, что пока суд да дело, онаостанется у них и будет помогать Коле и по дому.
— Мы бедные, а бедные должны другдругу помогать, — сказал Ленин и представился: — Николай Николаевич, сынНиколая Николаевича и отец Николая Николаевича. Женщины у нас нет, жена мояпомерла уж года как от рака.
— Я понимаю, — сказала Сьюзи.
— Мне приходится скоморошествоватьперед туристами, чтобы хоть как-то прожить. По профессии я физик.
— Врач? — спросила она.
— Нет, ученый, — ответил ей он.
— Делали атомную бомбу, — сказалаона, подумав.
— Да, делал.
— А я пишу стихи.
— А Коля у нас художник. Ты видела?Вся его комната в холстах.
— Да, это хорошо, — сказала Сьюзи.
— Что ж хорошего? — спросил Коля-младший,—Инвалид, да еще и художник, так я никогда не женюсь.
— Нет, женитесь, — сказала она ипокраснела.
— На ком? — спросил он, не видя, какона краснеет.
— Я буду за вами ухаживать, — сказалаона и покраснела еще больше.
— Ты на него не смотри, что он неходит, — сказал Николай-старший,— это его от пули в Чечне перекосило.
— Вы солдат? — спросила она молодогочеловека.
— Бывший, — сказал он и, взглянув вее глаза, тоже покраснел.
— Он еще и дворянин, — сказал отец. —У нас даже поместье есть свое. Флигелек в колхозной усадьбе нам отвели, вбывшей вотчине.
— Как у Тургенева? — спросила она,затаив дыхание.
— Почти, — сказал отец.
— Я мечтала о таком несколько лет, —сказала она с серьезной улыбкой.
— Тогда мы в твоем распоряжении, —сказал Николай-старший и вышел из кухни, чтобы оставить молодых наедине.
[1] Полет в небеса — это то, что я.Стремление к падению мне не свойственно (англ.).
[2] Меня обокрали начисто (англ.).