Б.Н. Порфирьев
Диверсификацияэкономики и уязвимость России к кризису. Последствия глобального экономическогокризиса негативно отразились на социально-экономической ситуации практическивсех стран мира, но в разной мере. В России они проявились особенно болезненно:по предварительным данным, в 2009 г. ВВП сократился на 8, 5%, инвестиции восновной капитал — на 17, 6%, промышленное производство — на 15, 4%1. Оценкиофициального прогноза Минэкономразвития России относительно роста ВВП в период2010-2012 гг. варьируют в зависимости от изменения цен на нефть: от 5, 2% (вэтом случае существенное падение экономики в 2009 г. не будет преодолено) до умеренно оптимистичных 11, 2%, означающих незначительный прирост (2, 2%)по отношению к уровню 2008 г. [1]. Таким образом, среднегодовые темпы роста ВВПв 2008-2012 гг. составят, в лучшем случае, более чем скромные 0, 7%, чтосоответствует стагнации или слабому росту экономики. Эти цифры корреспондируютс другими прогнозными оценками (в частности, представленными в выступленияхА.Л. Кудрина и А.Н. Клепача на С.-Петербургском международном экономическомфоруме в июле 2009 г.), предусматривающими среднегодовые темпы прироста ВВП в2010-2019 гг. в пределах от 0, 1 до 1, 3%. Неравномерность последствий кризисаотчетливо проявляется и внутри страны: как в отраслевом, так и втерриториальном разрезе.
Причиныповышенной уязвимости России к кризису кроются, во-первых, в сложившейсяструктуре экономики. Как подчеркивалось многими отечественными экономистами(например [2 — 4]), на макроуровне для нее характерна низкая степеньдиверсификации, усилившаяся с конца 1990-х годов, ориентация на экспорт сырья, топливаи продуктов первичной переработки. На мезо- и микроэкономическом уровняхситуация намного более мозаична, но сильнее всего от кризиса страдаютмоногорода (их более 400), в которых преобладает производство продукции ОПК, металлургии,транспортного машиностроения. Во-вторых — в запаздывании или неэффективностимер регулирования кризиса, предпринимаемых как на федеральном, так ирегиональном уровне, что признает и само правительство [5]. Очевидно существуетнеобходимость решительного изменения сложившегося положения дел, что в своюочередь предполагает переосмысление политики государства применительно ксоциально-экономическому развитию в целом (в частности, в его кризисной фазе) ик учету региональной специфики развития.
Управлениекризисом или антикризисное регулирование? Что касается кризиса, необходимыновое его понимание и концепция управления кризисом и соответствующие иминституциональные инновации. В настоящее время в интерпретации кризиса иполитики в отношении к нему абсолютно доминирует мотив его чужеродностисоциально-экономической системе — очень похожий на тот, что используется вмедицинской практике: болезнь нужно немедленно устранить, используя наиболееэффективные, быстродействующие средства. При этом забывается, что заболеваниясвойственны живому организму, являются частью процесса его развития ипредпосылкой для укрепления иммунитета; игнорируется или недооценивается то, чтоупомянутый способ лечения носит симптоматический характер, сопровождаясьмногочисленными побочными эффектами, некоторые из которых более вредны и опасны,чем само заболевание2.
Применительнок экономическим кризисам российским исследователем А. А. Богдановым [7] вначале 1920-х годов впервые было доказано, что кризисы являются органическойчастью процесса экономического развития, его фазой; кризисы имеют как«дизъюнктивный» (дестабилизирующий, расщепляющий), так и «конъюнктивный»(интегрирующий) характер. Позднее, в 1939 г., в своем классическом исследовании «Деловые циклы» [8] выдающийся экономист Й. Шумпетер подчеркивалбесперспективность усилий подавить или уничтожить кризис. Он писал о том, чтомногие экономисты, уподобляя цикл (и кризис) гландам больного ребенка, удаливкоторые можно избежать его будущих болезней, полагают необходимым устранитькризисы, используя регулирование. Й. Шумпетер решительно возражал: цикл — неминдалины; это биение человеческого сердца, которое отражает все существенныепроцессы в организме, «сущность организма» ([9]). Много позже к этим же выводамв отношении социально-политических кризисов пришли западные политологи (см.например [10, 11]).
Такоепонимание кризиса максимально приближает его к универсальной энциклопедическойинтерпретации как переломного состояния («решительная пора переходногосостояния» или «поворотный пункт, решительный момент или фаза развития, тяжелыевремена, ход которых определит, настанут или нет возможные плохиепоследствия»). Кроме того, в такой трактовке кризис рассматривается как процесс,динамика которого, хотя и тесно связана с общей динамикой развития, но имеет исвои отличия.
Поэтому«бороться» с кризисом все равно, что бороться с плохой погодой или опаснымприродным явлением (землетрясением, наводнением). Речь должна идти не о борьбе,а об управлении кризисом. Оно включает: (а) достоверную оценку рисков ипрогнозирование последствий принимаемых решений в отношениисоциально-экономической политики; (б) разработку и реализацию эффективных мерснижения этих рисков; (в) планирование и осуществление мер реагирования нарецессию, включая адаптацию экономики к быстро и существенно меняющейся вусловиях кризиса обстановке. В такой интерпретации кризиса сама рецессияявляется следствием ограниченной эффективности политики и конкретных мерснижения рисков на докризисной фазе вследствие как объективных причин(принципиальная невозможность сведения всех рисков к нулю), так и субъективныхфакторов (просчетов в принятии и реализации экономических решений). Такимобразом, с точки зрения теории риска, кризис вообще и рецессия в частностимогут рассматриваться как проявление (результат действия) остаточного риска, неустранимого на докризисной фазе из-за вышеупомянутых ограничений.
Впредлагаемом концептуальном подходе политика в отношении кризиса неисчерпывается антикризисными мерами, она представляет собой процесс, который, помимособственно реагирования на кризисную ситуацию, включает также фазыпредкризисного и посткризисного регулирования, перечисленные выше в пунктах (а)- (в). Эти фазы управления должны быть интегрированы в концепцию и стратегиюдолгосрочного социально-экономического развития страны, отраслевые ирегиональные стратегии, а также программы развития и сопряжены с программамимер по реагированию на кризисные (чрезвычайные) ситуации. Соответствующиеновеллы должны быть внесены и закреплены нормативно в федеральном ирегиональном законодательстве.
Упомянутаявыше концепция управления кризисом (подробнее см. [12; 13]) означает, что воглаву угла ставится способность экономики и общества в целом, его политическихлидеров обеспечить устойчивое развитие (как с точки зрения снижения уязвимости,так и посткризисного выхода на новый, более устойчивый уровень), а не толькоэффективное реагирование на спад: последнее необходимо, но недостаточно. Этицели достигаются благодаря двум сопряженным направлениям экономическойполитики: во-первых, диверсификации экономики, во-вторых, антикризисномурегулированию экономического развития (в широком смысле, включая управлениерисками), обеспечивающим устойчивость развития и снижение уязвимости к факторамкризиса. При этом мы согласны с точкой зрения академика В.В. Ивантераотносительно того, что прогресс в области диверсификации экономики, по крайнеймере в России, является важным критерием оценки успешности и времени выхода ееиз кризиса [14]. Представляется, что отмеченная выше особая болезненностьпоследствий текущего экономического кризиса в России обусловлена совокупностьюпроблем, относящихся к обоим направлениям; тогда как высокая уязвимость ккризису развитых стран связана, главным образом, с проблемами второго изуказанных направлений экономической политики.
Корректировкаантикризисных программ и экономическое развитие: фактор инноваций. Для Россиииз вышесказанного следует необходимость существенной коррекции программыантикризисных мер, в том числе ее увязки с концепцией и стратегиямидолгосрочного социально-экономического развития страны и ее регионов, преждевсего с инновационным развитием — главным механизмом диверсификацииотечественной экономики3. Помимо объективных причин, обусловленных современнымее состоянием (см., например, [16]), этого требуют и международныеобязательства России, в частности, принятые в ходе саммита «большой восьмерки»в июле 2009 г. в Италии. В принятой на нем «Декларации об ответственности стран- мировых лидеров за устойчивое развитие в будущем» подчеркивается: «Инновациии знания являются ключевыми факторами, способствующими выходу из кризиса ивыводу мировой экономики на более устойчивый путь развития. Мы (страны, подписавшиеэтот документ — Б.П.) намерены ускорить нововведения, являющиеся ответом надолгосрочные вызовы развитию, и стимулировать прогресс современных производств,видов услуг и компаний, которые смогут играть решающую роль в обеспечении новыхисточников экономического роста. Мы обязуемся осуществлять инновационнуюполитику в наших странах, в том числе используя антикризисные программыстимулирования. Эта политика нацелена на развитие исследований, предпринимательства,человеческого капитала и способностей, «зеленых» технологий и инвестиций винфраструктуру, включая информационные и коммуникационные сети» [17].
Дляреализации этих задач требуется, во-первых, отказаться от упрощенного, одностороннегопонимания диверсификации и самого инновационного развития, зачастуюотождествляемого исключительно с высокотехнологичными производствами, особенноинформационной сферой. По сути, дело не в сфере генерации и применения новыхзнаний и технологий, а в степени их использования, глубине «проникновения» втехнологические процессы. Это касается, в том числе, традиционных отраслейпроизводства, таких как важнейшая для России нефтедобывающая промышленность, котораяв настоящее время является крупнейшим заказчиком инновационной продукции, преждевсего связанной с энергосбережением и энергоэффективностью добычи итранспортировки нефти. (Примером могут служить производимые и широкоприменяемые ОАО «ЛУКОЙЛ» уникальные синхронные двигатели) [18]. О том жесвидетельствует и опыт других стран, в частности США. Особенностью их антикризиснойпрограммы на 2009-2010 гг. является значительное (в 2, 5 раза) превышениерасходов на поддержку внедрения информационно-коммуникационных технологий внесамой отрасли связи и информации (в том числе в среднетехнологичныхпроизводствах) над прямыми затратами на поддержку самой этой отрасли. Последниесоставляют 60 млрд. долл., или 12, 3% общего бюджета «стимулирующего пакета» завычетом расходов на налоговые льготы [19].
Во-вторых,внести в упомянутые выше концепции и стратегии важные изменения, учитывающиепоследствия экономического кризиса, которые, как представляется, будут ещедлительное время сказываться на социально-экономической ситуации в России, переводясам кризис в хроническую форму (см., например, [16; 20]). Вероятно, одна изважнейших корректировок связана с устранением противоречия между стратегическойустановкой правительственной концепции долгосрочного социально-экономическогоразвития страны на инновационное развитие экономики и мерами антикризиснойпрограммы, ориентирующими на сохранение статус-кво в отношении структурыэкономики и модернизации реального сектора. Ряд экономистов и политиковуказывают на несвоевременность или невозможность сколько-нибудь существенныхинвестиций в модернизацию в условиях кризиса — хватило бы средств для поддержанияна плаву того, что есть. Однако это означало бы потерю драгоценного времени, втечение которого ведущие экономики мира, включая Китай, вышли бы на новыйтехнологический уровень, тем самым еще более ухудшив конкурентные позициироссийских производителей.
Отом, что эти страны действуют именно в указанном направлении, свидетельствуютих антикризисные программы совокупной стоимостью более 2, 8 трлн. долл., масштабдействия которых нередко сравнивают с «новым курсом» Ф. Рузвельта в 1930-е годы,направленный на выход из Великой Депрессии. Однако в отличие от негосовременные антикризисные программы ведущих стран мира нацелены не только навыход из серьезной рецессии и возвращение к прежним темпам роста производства, нои на изменение структуры экономики в пользу менее ресурсоемких, болееэкологически чистых и эффективных производств, которые входят в ядро новогошестого технологического уклада. Не случайно такую политику структурнойперестройки в период кризиса многие политики и деловые круги именуют «новымзеленым курсом» (например [21]). В разных странах трактовка этого терминанеодинакова. Однако общий смысл состоит в обосновании высокой эффективностиинвестиций в развитие указанных производств как антикризисной меры (например, стимуладля строительства новых энергосберегающих и энергоэффективных объектов, а такжеболее экологически чистых АЭС и способа смягчения безработицы), так и факторастановления экономики будущего, для которой характерны усиливающиеся ресурсныеи экологические ограничения.
Указаннаяполитика предусматривает оказание активной помощи развитию энергоэффективных иэнергосберегающих технологий и производств, возобновляемой энергетики, а такжеэнергетической и транспортной инфраструктуры. Им выделяется значительная, а вряде случаев преобладающая часть средств, поскольку именно эти сегментыэкономики отличаются повышенным инновационным потенциалом и мультипликаторомсоздания рабочих мест и производства добавленной стоимости. Инвестиции ведущихстран мира на эти направления развития оцениваются в 430 млрд. долл., чтосоставляет около 15% совокупных расходов на антикризисные программы. Однако этацифра вуалирует существенные различия между странами: в Японии эта доля менее3%, Великобритании — 7%, тогда как в США — 12%, ФРГ — 13%, Франции — 21%, а вКитае — 38% и в Южной Корее — рекордные 81%!4 (рисунок) [21-23]5.
/>
Врезультате, в Китае, в стимулирующем пакете которого общим объемом 585 млрд.долл. особое место отведено энергетическим и транспортным инфраструктурнымобъектам, по итогам I полугодия 2009 г. рост ВВП составил 7, 5%, промышленногопроизводства — 10, 7% [26].
Чтокасается Ю. Кореи, то реализуемая ею государственная пятилетняя программаразвития экологически чистых производств (2009-2013 гг.) предусматриваетсоздание точек и зон будущего экономического роста и новых рабочих мест (от 1, 56до 1, 81 млн.). Стоимость программы — 107 млрд. корейских вон, или 85 млрд.долл., что составляет около 2% ВВП. Осуществление этой программы, прежде всегос помощью налоговых и кредитных стимулов для компаний, занимающихсяразработками в области возобновляемой энергетики, включая солнечную и ветровуюэнергетику, производством биотоплив и автомобилей с гибридными двигателями, торговлейквотами на выбросы парниковых газов, призвано к 2020 г. обеспечить достижение амбициозной цели — выхода страны на седьмое место в мире по показателюэнергоэффективности экономики и ее способности адаптироваться к изменениюклимата [27].
Вроссийской антикризисной программе есть упоминание о перечисленных выше задачах,но не более. По нашей экспертной оценке, доля затрат на модернизациюэнергетической и транспортной инфраструктуры, развитие альтернативнойэнергетики и связанных с этим НИОКР в отечественном антикризисном «пакете» непревышает, в лучшем случае, 1, 5% (см. рисунок)6. Кроме того, в России, несмотряна объявленный курс на повышение энергоэффективности, соответствующеезаконодательство до недавних пор отсутствовало. В то же время реализациямасштабных инфраструктурных проектов в регионах России могла бы статьэффективным политическим и хозяйственным механизмом, одновременно и смягчающимпоследствия кризиса, и способствующим инновационному развитию экономики. Вчастности, об этом убедительно свидетельствует анализ разработаннойруководством Хабаровского края стратегии социально-экономического развитияДальнего Востока на период до 2025 г. (В особенности раздела стратегии, касающегосяразвития интегрированных Хабаровской и Комсомольской агломераций, а такжепортово-терминального комплекса Де-Кастри — Ванино — Советская Гавань, которыеявляются главными зонами инфраструктурного обеспечения и индустриальногоразвития в условиях ограниченности ресурсов и неблагоприятной демографическойситуации [28]).
Однимиз конкретных вариантов корректировки антикризисной программы в увязке синновационным сценарием развития страны могла бы стать реализация предложенияпрезидента России (внесенного в ходе его визита в Архангельскую область и посещениязавода «Севмаш» в начале июля 2009 г.) об оказании антикризисной поддержкипредприятиям только при наличии плана по снижению энергетических издержек, чтобыболее не «поощрять бесхозяйственность» [29]. Кстати говоря, сам завод «Севмаш»,на котором производится оборудование для сооружения приливных электростанций(позволяющих обеспечить электроэнергией труднодоступные районы и вдвое снизитьэнергетические тарифы при переходе на серийное производство), вполне можетслужить примером такого предприятия.
Учитываясказанное, скорректированные антикризисные программы для России и ее регионовдолжны быть ориентированы на нововведения (что, конечно, не означает ихнаполнения исключительно инновационными мерами), и отражать стратегическийподход к регулированию кризиса, выход из которого, судя по всем признакам, приметзатяжной характер [16]. Таким образом, фактор времени для модернизацииэкономики, повышения ее конкурентоспособности становится поистине определяющим.При этом модернизация производства одновременно должна выполнять функциисмягчения последствий кризиса, т. е. обеспечивать занятость и получениедоходов. Экономический кризис не только не должен превратиться в тормоз на путинаучно-технических и институциональных нововведений, но напротив, развитиеинноваций призвано стать тем поистине «золотым ключиком» к решению порожденныхэтим кризисом проблем и к выходу из него на «столбовую дорогу» экономикизнаний7.
Список литературы
1По другим данным, в 2009 г. снижение промышленного производства составило 10, 8%,инвестиций в основной капитал — 17, 0%; цифры по темпам снижения ВВП — те же 8,5% (см. [6]).
2В связи с этим стоит вспомнить, что еще в древнем Китае кризис рассматривалсяне только как опасность, но и как возможность для дальнейшего развития (чтонашло свое отражение в соответствующем иероглифе, обозначающем кризис).
3Роль такой увязки как «архимедова рычага», поднимающего экономику из кризиса, подробнораскрыта Г. Меншем на примере детального, в том числе статистического, анализаполитики развитых стран по преодолению последствий кризисных ситуаций, вчастности, вызванных нефтяным шоком 1975-1974 гг. [15]. Этот же тезисприменительно к России убедительно обосновывается в работах Л.И. Абалкина, А.Г. Аганбегяна, О. Т. Богомолова, С.Ю. Глазьева, О.Г. Голиченко, В.П. Дементьева,А.А. Дынкина, Г.Б. Клейнера, Н.И. Комкова, В.Л. Макарова, Н.Я. Петракова, Ю.А.Петрова, В.М. Полтеровича.
4В этих странах в последнее время представителями правительства и бизнеса дляподчеркивания необходимости более активной поддержки и ускорения реализациипрограмм развития «чистой энергетики», особенно возобновляемых источниковэнергии, все чаще используется метафора «чрезвычайности мер по аналогии своенным временем » [24].
5На рисунке к «чистым» относятся природо- и энергосберегающие, а такжеэнергоэффективные технологии в сфере производства, на транспорте, а также всфере услуг (ЖКХ, управление отходами). В Японии доля расходов по другим даннымзначительно выше — 20% [25]. По России — экспертная оценка автора.
6На организованном 30 июня 2009 г. Счетной палатой РФ совещании «Кризис каквозможность обновления промышленного и технологического потенциала экономики»отмечалось, что на модернизацию в целом направлено лишь 1, 1% антикризисныхльгот федерального бюджета 2009 г., что составляет 5, 6 млрд. руб. выпадающихдоходов бюджета [24].
7Об этом прямо свидетельствует отечественный и мировой опыт начала XXI в. Вчастности, согласно данным новейшего опроса, проведенного известнойконсалтинговой компанией McKinsey в феврале 2009 г. [30], подавляющее большинство опрошенных руководителей мирового бизнеса считает, что в центревнимания государственной антикризисной политики должна находиться именноподдержка инноваций, а не помощь отдельным компаниям или производствам.
1.Основные параметры уточненного прогноза социально-экономического развития в 2010 г. и плановый период 2011-2012 гг. Минэкономразвития РФ, Декабрь 2009. См:Www.economy.gov.ru/minec/resources/8848ae8040dcabc7bd59bfc8cc8c99f3/prognoz20102012.doc
2.Петраков Н.Я. Возможности преодоления последствий экономического кризиса вРоссии // Проблемы прогнозирования. 2010. № 1.
3.Фетисов Г.Г. Мировой экономический кризис и проблемы развития экономики России//Проблемы прогнозирования. 2010. № 1.
4.Аналитические доклады победителей конкурса «Россия в условиях мировогокризиса». М.: Российский гуманитарный научный фонд, 2009.
5.Кувшинова О., Чечель А., Столяров Г. Потеряли полгода //Ведомости. 3 июля 2009 г.
6.Ершов М., Лохмачев В., Татузов, В., Танасова А. Экономика РФ в 2009 г. // Российский экономический журнал. 2009. № 12.
7.Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука. Кн. 1 и 2. М.: Экономика, 1989 (издание является переводом с немецкого оригинала, опубликованного в 1921 г.).
8. Schumpeter J. Business Cycles: A Theoretical, Historical andStatistical Analysis of the Capitalist Process. Vol. I and II. New York, Toronto, London: McGraw-Hill Book Company, 1939.
9.Ивантер А. Его величество случай (интервью с академиком Р.М. Энтовым)//Эксперт. 2006. № 1-2 (496).
10. Rosenthal U., Boin R.A. and Comfort L. (Eds.) Managing crises:Threats, dilemmas, opportunities. Springfield, Charles C. Thomas, 2001.
11. Rosenthal U., Charles M. and t’Hart P. (Eds.) Coping withcrisis: The management of disasters, riots and terrorism. Springfield, CharlesC. Thomas, 1989.
12.Порфирьев Б.Н. Государственное управление в чрезвычайных ситуациях: анализметодологии и проблемы организации. М.: Наука, 1991.
13.Порфирьев Б.Н. Кризисы как источник стратегических рисков // В кн.:Стратегические риски России: оценка и прогноз / Отв. ред. Ю.Л. Воробьев. М.:Дело, 2005.
14.Ивантер В. В. Выступление на «круглом столе» Секции экономики Отделенияобщественных наук РАН « Проблемы текущего состояния российской экономики иперспективы ее развития» (Москва, 5 марта 2009 г.). М.: ООН РАН, 2009.
15. Mensch G. Das technologische Patt. Innovationen uberwinden dieDepression. Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 1977. (Пер. на английский: Mensch, G Stalemate inTechnology: Innovation Overcome the Depression. Cambridge, Mass.:Cambridge University Press, 1979).
16.Петров Ю. О характере глобального кризиса и соотношении антикризисных задач состратегическими модернизационными. // Российский экономический журнал. 2009. № 12.
17.www.g8italia2009.it/static/G8_Allegato/G8_Declaration_08_07_09Jinal,0.pdf
18.Алекперов В. Ю. Выступление на заседании Комиссии по модернизации итехнологическому развитию экономики России, 11 февраля 2010 г., Томск. Стенографический отчёт о заседании Комиссии по модернизации и технологическомуразвитию экономики России. www.kremlin.ru/transcripts/6844
19. Crossman J., Kneip F., Wilkins J. Inside the US Stimulus Program: Implications for Three Industries. McKinsey Quarterly, July 2009.
20.Дмитриева О.Д. К оценке правительственных антикризисных действий-2009 и принятыхпараметров бюджетной политики-2010. // Российский экономический журнал. 2009. № 12.
21. Harvey F. The Green New Deal: A Massive Injection of CleanEnergy Cash // Financial Times, 13 March 2009.
22.www.hsbc.research.com
23.Честин И., Иванов Н. Зеленая революция: Оздоровление планеты //Ведомости 11июня 2009 г.
24.Фроловская Т. Горе без ума. У чиновников нет идей, как перестроить экономикуРоссии // РБК Daily, 1 июля 2009.
25. Lacey S. Developing Renewables with War-Time Urgency.www.renewableenergyworld.com/rea/news/article/2009/07/.
26.Леонов В. Поднебесный рост: китайская экономика набирает былые обороты // РБКDaily, 17 июля 2009 г.
27. Song, Jung-a. South Korea to spend $85 bn on green industries//Financial Times, 6 July 2009.
28.Стратегия социального и экономического развития Хабаровского края на период до 2025 г. Проект. Хабаровск, 2008.
29.Латухина К. Дмитрий Медведев проинспектировал подводный флот // Российскаягазета, 3 июля 2009 г.
30. McKinsey Global Survey Results: Economic Conditions Snapshot.February 2009. McKinsey, 2009.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта institutiones.com/