Элтон Мэйо основатель индустриальной социологии

Федеральное агентствопо образованию Российской Федерации
Самарский государственный технический университет

 Реферат
по социологии
                                                                
ЭЛТОНМЭЙО
ОСНОВАТЕЛЬИНДУСТРИАЛЬНОЙСОЦИОЛОГИИ
         Выполнил:
 студент IV-АИТ-13
  Балялин Данил Юрьевич
         
Проверила:
          Петинова Татьяна Михайловна
                  
Самара 2005
СодержаниеБиография Элтона Мэйо……………………………………………………………..…3 Введение в Хоторнский эксперимент………………………………………………….5 Хоторнский эксперимент………………………………………………………………..7 Э. Мэйо и Хоторнские эксперименты………………………………………………..16 Социологическая концепция Э. Мэйо………………………………………………..18 Заключение……………………………………………………………………………..21 Список используемой литературы……………………………………………………22
Биография Элтона Мэйо
    Джордж ЭлтонМэйо родился в Аделаиде, столице Южной Австралии, в 1880 г. Его дед по отцовскойлинии был лучшим хирургом Южной Австралии, членом совета Королевскогохирургического института, подполковником аделаидского полка и столпом местногообщества. Отец Мэйо не добился подобного общественного или профессиональногопризнания, однако, вполне успешно занимался торговлей недвижимостью, чтопозволяло его семье жить безбедно. Обучением Мэйо сначала занималасьгувернантка, а в двенадцатилетнем возрасте он был послан в Queen’s School вСеверной Аделаиде, где проучился три года. Затем в 1896-1898 гг. он занимаетсяв основанным его дедом St. Peter’s College, частным заведении для юныхджентльменов христианского вероисповедания, которое некогда закончил и егоотец. Родители Мэйо старались дать своим детям приличное образование ипосоветовали Элтону заняться изучением медицины. В 1899 г. он поступает намедицинский факультет университета Аделаиды. Срок обучения на нем составлялпять лет. На первом курсе Мэйо входит в тройку лучших студентов факультета,однако он проваливает экзамены за второй курс и покидает Аделаиду. Родителипосылают его в Шотландию, он продолжает изучать медицину в Эдинбургскомуниверситете. В 1901 г.он уезжает из Шотландии и поступает в небольшую медицинскую школу при госпиталесвятого Георгия в Лондоне. Он сдает экзамены и на лечебном, и на хирургическомотделении. Несмотря на это, к 1903 г. его интерес к медицине практически угасает и онпродолжает учебу разве что из боязни расстроить родителей и прослытьбездельником среди своих австралийских сверстников. Тем не менее, его нелюбовьк этому предмету стала столь большой, что в декабре 1903 г. он порывает смедициной и уговаривает отца обеспечить ему возможность поиска альтернативнойспециальности. Он поступает на службу в горнорудную компанию Ashanii MiningCompany, занимавшуюся добычей золота в Обуасси в Западной Африке. И дед, и отецМэйо начинали свою жизнь с приключений, и он в известном смысле продолжилсемейную традицию. К глубокому сожалению самого Мэйо, он был вынужден посостоянию здоровья вернуться в Англию уже в марте 1904 г.
В 1905 г. он приезжает в Южную Австралию и, благодаря стараниямродителей, становится совладельцем небольшой издательской фирмы. В 1907 г. он возобновляет своиуниверситетские занятия, на сей раз, избрав их предметом философию ипсихологию, и в 1911 г.получает университетский диплом. Он решает посвятить себя академической карьереи устраивается преподавателем логики, психологии и этики в только чтооткрывшемся Квинслендском университете в Брисбейне. Его преподавательскаядеятельность получает весьма высокую оценку. Он переходит на отделениефилософии и женится на особе из знатной семьи. В 1919 г. он публикуетмонографию «Democracy and Freedom» («Демократия исвобода»), посвященную политическим проблемам индустриального общества, вкоторой подвергает критике современную систему представительной демократии,основанной на партийном принципе. Исходя из некоторых положений психологовЗигмунда Фрейда и Карла Юнга, он утверждает, что политики «стимулируютподсознательные страхи… увязывают их с социальными и индустриальнымипроблемами и, затем, предлагают некое средство для их решения». Так же каки в других своих работах, он пытается найти элементы, которые связывали быобщество воедино, а не разделяли его. Согласно Мэйо, партийная политика сприсущим ей искусственным стимулированием конфликтов неизбежно приводит к усилениюсоциального расслоения и не может способствовать ни установлению социальнойгармонии, ни достижению индивидуальной автономии. Для того чтобы демократиябыла конструктивной, а не деструктивной, требуется определенное политическоевоспитание и просвещенное руководство, благодаря которым иррационализм ипредрассудки уступят место рациональной мысли и осознанию реального положениявещей. Неприятие любого рода явлений, так или иначе связанных с возникновениемконфликтных политических ситуаций, и стремление к достижению социальнойгармонии становятся постоянными темами трудов Мэйо. Скажем, в своем эссе«Modernization of a Primitive Community» («Модернизацияпримитивного общества»), увидевшем свет в 1947 г., он пишет, что«общество — кооперативная система; общество цивилизованное — это общество,в котором кооперация является основой взаимопонимания и желания работатьсообща». В период между этими двумя работами рабочее место представлялосьМэйо фокусом проявления индивидуальной самоидентификации и ключом к достижениюсоциального единства.
Несмотря на свой профессиональный и личный успех вБрисбейне, Мэйо был явно неудовлетворен достигнутым. Гиллеспи пишет: Мэйонаходил атмосферу субтропического Брисбейна удушающей как физически, так идуховно; в течение всех одиннадцати лет, проведенных им здесь, он не оставлялпопыток или сбежать в Англию, или устроиться на работу в Мельбурне или Сиднее.В конце 1921 г.,отчаявшись найти хоть какую-то альтернативу, он берет годичный отпуск (хотя ине собирается возвращаться в Брисбейн). Проведя несколько месяцев в Мельбурне,он покупает билет на пароход, отправляющийся в Соединенные Штаты, и в августе 1922 г. в возрасте 42 летприбывает в Сан-Франциско.
Мэйо прибывает в Штаты с парой рекомендательных писеми 50 фунтамив кармане. Испытывая понятные финансовые затруднения, он переходит с места наместо, занимаясь то университетскими исследованиями, то работой на StandardOil. Удача улыбнулась ему, когда он встретился с Верноном Келлогом, секретаремНационального исследовательского совета (National Research Council — NRC).Взгляды Мэйо на природу индустриальных отношений заинтересовали Келлоганастолько, что он пригласил его к себе в Вашингтон для дальнейшего обсужденияэтой темы. В Вашингтоне Мэйо делает все возможное, чтобы произвести впечатлениена членов Совета и участников работавшего под его эгидой Фонда по изучениюкадровых вопросов (Personnel Research Foundation). Ему удалось предстать передними в качестве человека, не скованного дисциплинарными границами и потомуспособного выходить за пределы привычных категорий психологии, психиатрии исоциологии. Затем Мэйо отправился в Нью-Йорк и встретился там с Бердсли Рамлом,директором Рокфеллеровского мемориального фонда Лауры Спелмэн. Сам Рамл,занявший этот ноет сравнительно недавно, всячески поддерживал социальныеисследования. Он тут же решил оказать финансовую помощь Мэйо, разрабатывавшемуидеи достижения социальной гармонии. Рамлу удалось выбить для него временнуюставку исследователя в сфере социальных наук па факультете промышленныхисследований филадельфийского пенсильванского университета, где Мэйо и началработать с зимы 1923г.
В Филадельфии Мэйо стал говорить о том, что онвоспринимает проблемы индустриальной психологии как проблемы«психопатологии», тем самым, подчеркивая связь своего учения сработами Фрейда и Юнга, а также с тогдашним увлечением психогигиеной. Онобъяснял производственные конфликты не столько экономическими, сколькопсихологическими причинами.
Любой индивид страдает от иррациональных проявлений ифантазий, которые могут не оказывать серьезного влияния на цельную личность, помогутвзаимодействовать с фантазиями других людей, приводя к конфликтам впромышленности и в обществе. Таким образом, стачки и политические волнениямассовой демократии не являются рациональными попытками добиться увеличениязаработной платы или принятия определенной политической программы. Онипредставляют собой выражение подспудных мечтаний, и говорить, в данном случае,следует именно о них, а не о политических требованиях или «симптомах».
Если бы это объяснение производственного конфликтасоответствовало реальности, улучшение производственных отношений являлось быпрерогативой психопатолога, который назначал бы определенную терапию взависимости от поставленного диагноза. На суконной фабрике Continental MillsМэйо имел возможность применить свою теорию на практике, когда его пригласилитуда с тем, чтобы он помог руководству разрешить проблему большой текучестирабочей силы в прядильном производстве. Мэйо пришел к выводу, что условияработы здесь при всей их тяжести были ничуть не хуже, чем в других цехах, и,стало быть, высокая текучесть кадров объяснялась не ими. Мэйо решил, что еепричиной являлись неудобные позы, которые приходилось принимать при работепрядильщицам. Физическое утомление не могло не повлиять на их ментальное, т. е.психическое состояние,- их сознание исполнялось пессимизма, что естественнымобразом, приводило к снижению производительности труда и высокой текучестикадров. Мэйо полагал, что данную проблему можно решить крайне просто: для этогодостаточно было увеличить продолжительность и количество межоперационныхперерывов для отдыха, что, по его мнению, позволило бы рабочим избавиться отмрачных мыслей и расслабиться. Разумеется, введение дополнительных перерывов дляотдыха не было чем-то новым. Ф. У. Тейлор, к примеру, вводил их во время работыв Simonds Rolling Machine Company. Проблема утомления подробно исследоваласьДжилб-ретами, теме производственного утомления «было посвящено достаточнобольшое количество книг, написанных физиологами и психологами США,Великобритании и Германии… Особое место здесь занимали отчеты специальнойбританской комиссии, занимавшейся изучением проблем производственногоутомления». Следует заметить, что пытаясь выявить определенную связь междуутомлением и пессимистическими мыслями, Мэйо выходил за область опытных данных,вследствие чего его рассуждения порой оборачивались чистой спекуляцией. Егоинтересовала скорее сама теория, чем результаты исследовании, и потому следуетвсегда помнить о предупреждении Трахейра, писавшего, что «Мэйо нискольконе интересуют исследования, процедуры сбора данных и их последующийанализ». Тем не менее, в случае с Continental Mills Мэйо сумел существенноснизить текучесть кадров и повысить производительность труда, вследствие чегоФонд Рокфеллера, возглавляемый Рамлом, вызвался финансировать его исследованияв течение трех следующих лет. В сентябре 1926 г. Мэйо становится адъюнкт-профессором ируководителем отделения производственных исследований Harvard Business School.Эта должность была учреждена Фондом Рокфеллера и финансировалась им в течениепяти лет, однако Мэйо оставался в Гарварде до выхода на пенсию. Это случилось в1947 г.Хотя Элтон Мэйо прожил много лет в Соединенных Штатах, а родился и вырос вАвстралии, своей родиной он всегда считал Англию. После 1947 г. он и его женапоселяются в частном владении на территории усадьбы Полсден-Лейси вокрестностях Гилдфорда (Сюррей), находящейся под защитой Общества охраныпамятников. Здесь в 1949 г.он и скончался.
Введение в Хоторнский эксперимент
 
  С Хоторским экспериментом связаны как минимумтри важных обстоятельства, повлиявшие на характер дальнейшего развития социологической науки.
Во-первых,широкое внедрение в практику социологических исследований экспериментального метода.
Во-вторых,значительное усиление прикладного характера со­циологической науки, усилениетесной связи эмпиризма с праг­матическими тенденциями. Эмпирическая социология сталаиграть роль «приводного ремня» в общественном механизме социального управления и контроля. Отсюдаформирующаяся на стыке при­кладнойсоциологии, социальной психологии и социального уп­равления деятельность получает название «социоинженернойде­ятельности». Именно этот аспект усилил «выживаемость» социо­логической науки в современном мире.
В-третьих,безусловно, использование в социологических ис­следованиях экспериментальногометода расширило сферу соци­ологического видения мира и привело к значительной диффе­ренциации отдельныхсфер социологического знания.
Экспериментальныйметод обычно рассматривается как аспект эмпирической науки, и это в значительнойстепени оправдано. Однако при более широком рассмотрении методологических основ проведенияэксперимента и тех особенностей, которые связаны с его применением в социологии,нельзя не заметить значительного теоретического аспекта в процедуреэксперимента. То есть можно говорить о логике экспериментального метода, требующегоответа нацелый ряд вопросов, имеющих теоретические предпосылки: что изучать, какиегипотезы исследовать, какие операции совер­шать, какие данные собирать и т. д.
Таким образом,экспериментальный метод в социологии спо­собствовал рационализации крайнего эмпиризма.
Проблема эксперимента всоциологии — одна из наиболее сложных испорных проблем, хотя идеи социального эксперимента имеют достаточно давнишнюю историю. Так,становление научных концепцийпроведения и обоснования социального эксперимента связывают со знаменитой работой Лапласа «Опытфилософской теории вероятностей» (1814 год). Именно здесь высказываласьмысль о возможности и необходимости проведения экспериментов в социальной науке, причем эксперименте только намалых группах. Отмечая сложностьполучения результата социального экспериментаи ограниченные возможности его проведения, а так же то, что монополия на проведение социальных экспериментов принадлежитправительству, которое оперирует только большими группами или обществом в целом, и что социальный эксперимент не может дать однозначного научного результата,для получения научно достоверныхрезультатов, эксперимент должен ставиться на малых социальных группах.
Лапласу принадлежити важнейшая с точки зрения методологии социального эксперимента мысль онеобходимости создания па­раллельных контрольных групп, которые, по его мнению, и должны обеспечитьнаучность и объективность социального экс­перимента. У французского автора «Опыта» мывпервые находим и замечанияоб исследовательской технике эксперимента, напри­мер, о роли величины выборочных проб, ему уже понятна роль экспериментадля выяснения слишком часто скрытых вероятностей.
В целом он считалприменимым этот метод к политическим и нравственным наукам, так же как он применимбыл к наукам естественным, где эксперимент основан на наблюдении и вычислении.
В XXстолетии проблема социальногоэксперимента становится настолько актуальной, что почти все крупные мыслителитак или иначе выражают к ней свое отношение. Уже со времени первой мировой войны было произведено значительноеколичество раз­нообразных социальных исследований под названием «экспери­ментальных».Так, например, в 1920 году Ф. Г. Оллпорт изучал влияние группы на различные виды умственной деятельности, в 1927году исследовались при помощи экспериментальных процедур причины неучастия ввыборах. В 1933 году Э. Мэйо опубликовал ииспользовал в практической работе предварительные результаты исследования влияния различных приемов оплаты,условий труда и различных социальныхфакторов на производительность рабочих назаводе «Уэстерн электрик» в Хоторне. Однако естественной и более благотворной почвой для экспериментапервоначально были педагогика ипсихология, объекты которых наиболее до­ступны для изучения в искусственных условиях.
В двадцатых и тридцатых годахXXвека весьма частоделались оптимистические заявленияотносительно применения эксперимента к социальным процессам. Однако постепенновсе больше и больше социологивстречались с тем фактом, что человеческое поведение (социальные процессы) большей частью не поддаетсятому виду контроля, который являетсяспецифичным для экспериментальной процедуры.И социологи признали, что непосредственный контроль, сопутствующий этой логике исследования вестественных условиях илиискусственное воспроизведение этого факта в лабораторных условиях, —дело для социологии почти недоступное.
Как известно,методологическая основа эксперимента состоит в способности изолировать ряд факторовили оградить их от внешнего влияния. Эти факторы являются потенциальными непо­стоянными внутриопределенных границ эксперимента. Затем про­изводится изменение в отношении однойпеременной, в то время как все остальные потенциальные переменныерассматриваются как постоянные, после чего отмечаются различия в конечном итоге. Согласнологике эксперимента, ставшей научной традицией, считается, что изменение результатоввызывается изменением, происшедшим в переменной. Следует отметить еще раз тумысль, что,несмотря на чрезмерные претензии некоторых поклонников эксперимента, егоприменение в социологии в известных отно­шениях ограничено. Ибо ясно, что большинствоважных социальных ситуаций не могут быть «созданы» и построены по желанию социологов,вследствие этого эксперимент остается одним из вспомогательных методов в социологии.
Использованиев социологической науке экспериментальных методик в немалой степени способствовало формированиюпри­кладной Социологии.
Прикладнуюсоциологию рассматривают как совокупность тео­ретических моделей, методологическихпринципов, методов и процедур исследований, конкретных программ ирекомендаций, ориентированных на практическое применение, достижение ре­ального социальногоэффекта. В этом плане прикладная социо­логия отличается от академической(теоретической) не только содержанием, но и характером научной деятельности.Главное здесь,как отмечалось, ориентация на практическую пользу, а не на прирост знания самого по себе. Она, какобычно, связана с заказчиком, и здесь приняты другие оценки и критерииконечного результата.
Первым,кто ввел понятие «прикладная социология» и дал ему научное обоснование, был Ф.Теннис. Его формальная социология, как известно, начиналась не с фактов, а сидеали­зированных абстракций— идеальных типов, которые должны при­кладываться(использоваться) к реальности в процессе ее познания. Отсюда и «прикладная социология», котораяописывает формы социальныхотношений. Тённисовская трактовка прикладной со­циологии не привилась. И сейчас под «прикладной социологией» понимают нечто иное. Хотя многие аспектытеоретического обо­снования и практического применения социального знания вжизни уходят своими корнями вевропейскую традицию, ее реальное формированиеи выделение в самостоятельную сферу деятельности связывают с американским континентом, где она в 30-е годы закрепилась в роли лидера.
Социальный работник(менеджер) в 20-е — 30-е годы зани­мался решением социальных проблемпроизводства — предупреж­дением конфликтов ирешением трудовых споров, улучшением условий труда и стабилизацией кадров и многим другим. Прикладная соци­ология не замыкается рамками одной специализации,школы или течения, и главный ее смысл — ориентация на практическуюпользу.
Втеоретической форме проблема соотношения «чистой» и прикладнойсоциологии рассматривалась еще одним из старших представителей американскойсоциологии, Лестером Уордом, в его книге «Прикладная социология». Как онотмечал, «прикладная социология» имеет целью ответить на вопрос: «для чего?»,ее задача — это социальноеулучшение. Сравнивая «чистую» и «приклад­ную»социологию, он отмечал, что первая относится к прошлому и настоящемууровню развития науки, вторая — к будущему. «Чистая» социология — это знание,прикладная — это деятельность.
Поворот социологии кэмпирическим исследованиям и экспе­рименту способствовал дифференциациисоциологической науки и формированию деятельности, получившей впоследствииназвание «социоинженернойдеятельности», которая значительно усилила практическую, прикладную сторонусоциологического знания.
Этому, как уже неоднократноподчеркивалось, способствовал знаменитыйХоторнский эксперимент.
Хоторнский эксперимент
Ричард Гиллеспи пишет в своей работе «ManufacturingKnowledge» («Производственное знание»), посвященной Хоторнскимэкспериментам: Хотя со времени их проведения прошло уже больше полстолетия, онии поныне относятся к числу наиболее часто упоминаемых и спорных экспериментов вистории социальных наук. С их результатами знакомились многие поколениястудентов. Они стали настолько значимой вехой в истории социологии ипсихологии, что стали восприниматься мифическим началом таких специальныхдисциплин, как производственная социология, социальная психология труда,производственная психиатрия и антропология производственной деятельности.Обзоры ключевых достижении в теории организации и управления свидетельствуют оплодотворном влиянии экспериментов и на эту сферу.
Очевидно, признанная повсеместно значимость этихэкспериментов во многом обусловлена тем обстоятельством, что Элтон Мэйо,обладавший несомненным даром публициста, использовал их в пропагандистскихцелях, считая их подтверждением собственного видения индустриального общества.Как пишет Роуз, Мэйо был «прирожденным коммуникатором с выраженнымипропагандистскими наклонностями» (Rose, 1988, р. 122). О Хоторнскихэкспериментах речь идет и в двух основных его работах: «The Human Problemsof an Industrial Civilization» («Человеческие проблемы индустриальнойцивилизации») (1933) и «The Social Problems of an IndustrialCivilization» («Социальные проблемы индустриальной цивилизации»)(1949).
Надо заметить, что целью Мэйо в данном случае было нестолько описание, сколько достаточно предвзятая интерпретация этих экспериментов.Опять-таки, говоря словами Роуза, «чем Мэйо никогда не обладал, так этотерпимостью или скептицизмом, а они необходимы для проведения большинствасоциальных исследований… Он относился к Хоторнским материалам, мягко говоря,некритично…» (Rose, 1988, р. 122). Классическое описание экспериментовследует искать не у Мэйо, а в работах Уайтхеда «The Industrial Worker: AStatistical Study of Human Relations in a Group of Manual Workers»(«Индустриальный рабочий: статистическое исследование человеческихвзаимоотношений в группе работников физического труда») (1938) и Ф. Дж.РотлисбергераиУильямаДж. Диксона«Managementand the Worker: An Account of a Research Program Conducted by the WesternElectric Company», Hawthorne Works, Chicago 1939 (“Управлениеиработник: отчетопрограммеисследований, проведенныхкомпаниейWestern Electric”).
Хоторнские эксперименты проводились в 1927-1932 гг. начикагских заводах Hawthorne Works, принадлежавших Western Electric Company.Western Electric являлась производственным филиалом компании American Telephoneand Telegraph Company, предприятие же Hawthorne Works было одним из самыхпередовых американских предприятий. Организация производственного процессаосновывалась на принципах научного менеджмента и методах массовогопроизводства, пионерами которых были Ф. У. Тейлор и Генри Форд. При этоморганизаторы производства придерживались просвещенного подхода к решениюпроблемы управления персоналом, который именовался «капиталистическойсистемой благосостояния». По сути, этот подход являлся попыткой снизитьуровень недовольства рабочих и уменьшить влияние профсоюзов путем осуществленияпатерналйстского комплекса социальных и рекреационных мероприятий, достаточныхдля поддержания лояльности работников на должном уровне. Комплекс привилегий,которыми пользовались работники Hawthorne Works, no принятым в ту порумеждународным стандартам выглядел весьма впечатляющим: в него входили программапенсионного обеспечения, пособия по болезни и нетрудоспособности, возможностьпокупки акций, система рабочего представительства, наличие своей амбулатории игоспиталя. Эта система получила дальнейшее развитие.
В 1921 г. был сооружен спортивный комплекс, состоявший из шестибейсбольных полей, тринадцати теннисных кортов и беговой дорожки; в 1927 г. была построенаAlbright Gymnasium, названная в честь первого управляющего заводом. HawthorneClub являлся организатором отдыха работников, отпусков, спортивных состязаний(по бейсболу, стрельбе, гольфу, плаванию, была даже создана женская баскетбольнаякоманда «Ruthless Babes» — «Безжалостные красотки»),занятий в вечерней школе, клубного магазина, ссудосберегательной ассоциации идаже конкурсов красоты… Вся деятельность такого рода координироваласьвыходившим дважды в месяц журналом JIau’thome Microphone («Хоторнскнймикрофон»), сообщавшим, помимо прочего, обо всех новостях компании изавода, а также публиковавшим патерналистские статьи руководства компании. Вмомент начала Хоторнскнх экспериментов на предприятии работало около 30 тыс.человек, среди которых было много иммигрантов: чехов, поляков, итальянцев инемцев.
Хоторнскийэксперимент состоял из трех основных этапов.
   Первыйэтап начинался экспериментами с освещением (1924— 1927 гг.) в специальнойиспытательной комнате. Целью этих экспериментовбыло выяснить зависимость между изменениями в интенсивности освещения и производительности труда. Конецдевятнадцатого столетия ознаменовался соперничеством газового и электрическогоосвещения, которое разрешилось, в конце концов, в пользу последнего. Благодаряпоявлению вольфрамовых ламп накаливания производственные пользователи смоглиотказаться от использования менее эффективных угольных ламп и, тем самым,обеспечить необходимый уровень освещенности при существенно меньших затратахэлектроэнергии. Электроэнергетические компании, обеспокоенные тем, чтотенденции энергосбережения в промышленности будут угрожать их доходам, началиактивную кампанию, направленную на увеличение уровня производственногоосвещения. В 1918 г.,по словам Реджа, «такая активность сменилась финансировавшимисяэлектроэнергетическими компаниями испытаниями влияния уровня освещенности напроизводительность труда, показывавшими прямую ее зависимость от этогоуровня» (Wrege, 1976, р. 12). Нет ничего удивительного в том, что скептикиусомнились в достоверности этих результатов. В 1923 г. компания GeneralElectric предложила провести обширную программу исследований по этой проблемепод наблюдением Национального исследовательского совета (NRC). Это привело ксозданию Комитета по проблемам промышленного освещения, председателем которогобыл избран профессор Д. С. Джексон, занимавшийся проблемами электротехники вМассачусетском технологическом институте. Томас Эдисон, основоположник всегоэтого направления, занимал в Комитете символический пост почетногопредседателя. Хотя производители электротехнического оборудования занималисьфинансированием программы исследований, они не принимали непосредственногоучастия в их проведении и не смогли повлиять на их результаты. Как замечаетГиллеспи, «предоставив проведение исследований общественной организацииNRC и заручившись авторитетом Эдисона, производители электротехническойпродукции хотели убедить общественность в объективном характереисследований»
Впрочем,несмотря на стремление к объективности, Western Electric сохраняла тесные связис NRC через его вице-президента Фрэнка Б. Джуэтта, возглавлявшего специальнуюкомиссию по проведению инженерных и промышленных исследований. Джуэтт сблизилсяс Кларенсом Дж. Столлом, управляющим заводами Hawthorne Works компании WesternElectric, и договорился с ним о проведении на предприятии серии экспериментов.Столл согласился и с тем, что компания возьмет па себя расходы, связанные сустановкой необходимого осветительного оборудования и ведением производственногоучета. Комитет по проблемам промышленного освещения с энтузиазмом принялпредложение Столла, и с ноября 1924 по апрель 1927 г. па заводепериодически проводились соответствующие эксперименты. Их проведением руководилЧарльз Сноу, недавний выпускник Массачусетского технологического института ипротеже профессора Д. С. Джексона. Сноу помогал Хоумер Хаиберджер (HomerHibarger) (аналитик, работавший на Hawthorne Works’)., поддерживаемыйуправляющим заводом Столлом и техническим директором предприятия ДжорджемПенноком. Говоря о группе, занимавшейся проведением Хоторнскнх тестовосвещенности, Гиллеспи отмечает, что этих людей никоим образом нельзя былосчитать наивными.
[Столли Пеннок] являлись членами директивного совета Комитета но проблемам промышленногоосвещения… В МТИ (Массачусетском Технологическом Институте) Джексону помогалиДжозеф У. Баркер, инженер-электрик, главный технически!!! ассистент всейпрограммы испытаний, и Ванневар Буш, профессор ка41едры электротехники, ставшийодним из самых (именитых) ученых Соединенных Штатов и руководителем научныхисследований в годы Второй мировой воины. Таким образом, хоторнскиеэксперименты проводились представи гелями академической и инженерной элиты.
Перваясерия испытаний, проводившихся с ноября 1924 но апрель 1925 г., не позволилавыявить определенной зависимости между яркостью освещения ипроизводительностью. Хотя уровень производства в тестируемых группахдействительно возрос, у исследователей возникла мысль о том, что это может бытьсвязано с побочными факторами, такими, например, как неизбежное усилениеконтроля. При повторном проведении опытов в феврале 1926 г. экспериментаторырешили принять в расчет влияние неэкспериментальных переменных (так называемый«Хоторнский эффект») путем устранения некоторых второстепенныхфакторов, влияющих па производительность труда. Результаты, полученные в этойсерии опытов, подтвердили подозрения экспериментаторов в том, что усилениеконтроля и психологические факторы, сопутствующие проведению эксперимента,влияли на производительность труда куда сильнее, нежели уровень освещенности.Как замечает Гиллеспи, «вопреки ожиданиям представителей светотехническойотрасли, исследователи пришли к выводу, что рост производительности трударешительно невозможно объяснить одним лишь увеличением уровня освещенности.Средний уровень освещенности оказывался вполне приемлемым для решения обычныхзадач, расходы же, связанные с его повышением, вряд ли можно было считатьоправданными».
На этойстадии исследования были сделаны два основных вывода, которые фактически и заложилитеоретическую базу дальнейших экспериментальных исследований в сфере промыш­ленного производства:
—во-первых, нет прямой механической связи между одной переменной в условияхтруда и производительностью;
—а во-вторых, следует искать более важные факторы,которые определяюттрудовое поведение.
Убедившись в том,что увеличение производительности связано не только с повышением освещенности,экспериментаторы решили проверить, как влияет на производительность понижениеосвещенности. С сентября 1926-го по апрель 1927 г. был проведен рядсоответствующих опытов в условиях искусственного освещения. Естественноеосвещение в испытательных помещениях отсутствовало. Были выбраны две группырабочих, одна из которых (контрольная) работала в условиях стабильного уровняо