Федеральное агентство по образованию Стерлитамакская государственная педагогическая академия Кафедра русского языка Курсовая работа «Фигуры речи в современной российской прессе» Выполнила: студентка филологического факультета 2 курса группы «Е» Басариева З.Х. Научный руководитель: д.ф.н проф. Сыров И.А. Стерлитамак 2006 Содержание Введение Глава I.
Язык СМИ как составная часть объекта изучения лингвистики. § 1. Общая характеристика тропов и фигур и их значение в лингвистике. § 2. Особенности языка СМИ § 3. Новые русские метафоры, используемые в СМИ Глава II. Значение применяемых в прессе фигур речи для лингвистики. § 1. Классификация семантических фигур и тропов, употребляемых в
СМИ § 2. Комические афоризмы как вид семантических фигур речи §3. Язык СМИ в последнее время привлекает особое внимание языковедов, поскольку именно в нем прежде всего отражаются любые изменения, происходящие в речи. Качественные изменения ситуации в российских СМИ – утвержде¬ние демократических принципов (плюрализма,
свободы слова), отмена цензуры, снятие запрета с ряда тем, расширение источников получения информации – значительно способствовали усилению диалогового ха¬рактера публицистики. Сегодняшние журналисты стремятся устано¬вить контакт с читателями, настроиться на их возможности восприятия, создать «диалогическое взаимодействие» между собой . Все это заметно сближает газетно-публицистический стиль с разговорной речью.
В газетные тексты небывалыми потоками начали входить разговорные лексика, словообразование, синтаксис. Создавая атмосферу диалога и доверительную интонацию, эти разговорные элементы сокращают дистанции между адресантом и адресатом, по¬могают современной газетной публицистике эффективно решать свою задачу внушения, убеждения и воздействия на читателей. Тенденция к максимальной экспрессивизации текстов газетной публицистики, мотивированная такими экстралингвистическими факторами, как рекламность, полемичность и манипулятивность современной публичной речи, реализуется путем обращения журналистов к средствам, в известном смысле противоположным стилистически: к обширному арсеналу стилистических (риторических) фигур русского языка, традиционно числящихся за книжными стилями, и к лексике и фразеологии не только литературно-разговорной, но и просторечной, в том числе и грубо-просторечной, жаргонной, обсценной, включая и ругательную. Причем эти разнородные языковые элементы теснейшим образом взаимодействуют, являя
собой так называемую стилистическую конвергенцию . Поскольку в наше время языку прессы уделяется большое внимание, то актуальность выбранной темы достаточно ясна. Целью данного исследования является установление наиболее распространенных в газетной публицистике фигур и тропов, а также определение, в каких направлениях идет расширение употребительности стилистических фигур в современной прессе. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
1) дать общую характеристику тропов и фигур и выявить их значение в лингвистике; 2) обозначить некоторые особенности языка СМИ; 3) рассмотреть семантические и синтаксические фигуры речи и изучить их классификации; 4) выявить значение применяемых в прессе фигур речи для лингвистики. Глава I. Язык СМИ как составная часть объекта изучения лингвистики Во второй половине XX – начале XXI вв. СМИ буквально «заполонили» жизнь современного человека, где пресса,
телевизионная или газетная, играет очень важную роль. Практически половина информации, которой мы владеем, поступает к нам из телевидения, газеты или глобальной сети INTERNET (что стало наиболее популярным в последнее десятилетие). Неудивительно, что современная пресса привлекает все большее внимание не только «массы потребителей из народа», но и ученых, прежде всего языковедов, ведь именно язык прессы представляет наибольший интерес для изучения в лингвистике. §1. Общая характеристика тропов и фигур и их значение в лингвистике Вопрос об образных средствах выразительности остается не решенным до конца. Определения, типологии, классификации – все это вызывает споры. Но, тем не менее, все определения описывают тропы и фигуры как слова с переносным значением. Вопрос о соотношении понятий «троп» и «фигура» представляется дискуссионным.
В одном из возможных пониманий тропы ‘ (от греч. tropos ‘поворот перен. ‘образ’) могут быть определены как употребление слов в переносном значении, призванное усилить образность поэтического и вообще художественного языка . В.П. Москвин дает следующее определение: тропы – это семантически двуплановые наименования, используемые в качестве декоративных средств в художественной речи . Принадлежность к разряду тропов должна определяться по трем критериям:
1) знаковость (троп – это номинативная единица); 2) двуплановость (семантический критерий); 3) декоративность (функциональный критерий, предполагающий ограничение сферы использования тропов художественной речью; отсюда – выражения типа «художественные тропы», «поэтические тропы», а также определение тропа «как слова-образа под конститутивным руководством внутренней художественной, поэтической формы» . Фигуре (прием выразительной речи) дается следующее определение: фигуры стилистические – это любые обороты
речи, отступающие от некоторой нормы разговорной естественности. Тропы – это фигуры переосмысления и к этой группе относится следующее: фигуры с переносом значения (метафора: золотые колосья, шепчутся листья; метонимия: выпить стакан чая, читать Пушкина; синекдоха: студент нынче не тот пошел, первая ракетка мира; ирония: откуда, умная, бредешь ты, голова? – в обращении к ослу); усилением значения (гипербола: расти не по дням, а по часам); детализацией значения (перифраз: вечный город – Рим; город на Неве – Петербург) Это общая классификация тропов и фигур. Автор уже вышеназванной статьи В.П.Москвин пишет, что существует три варианта широкого понимания тропов . 1. Такие фигуры речи как антифразис, мейозис, гипербола, литота, перифраз, метафора и др. относят к тропам, не учитывая того, что троп – это номинативная единица, а прием – это процедура.
Но указанные фигуры не используются в декоративной функции, поэтому по функциональному критерию не могут быть отнесены к тропам. 2. Также не учитывая функциональный критерий, к числу тропов относят семантически двуплановые средства и фигуры языка (образные перифразы, антифразис, олицетворение, синекдоху) вне зависимости о того, выполняют ли они в данном конкретном тексте декоративную функцию или нет. Например: алмазные фонтаны (установка на декоративность); она настоящая лиса (оценка); читать
Пушкина (установка на компрессию); 3. При недооценке семантического критерия к тропам причисляют все эпитеты и перифразы (они не всегда бывают семантически двуплановыми) и сравнения. Довольно сложным представляется и соотношение понятий «стилистическая фигура», «риторическая фигура», «прием языковой игры», «фигура речи». Данные понятия можно противопоставить только функционально: одна и та же фигура может быть использована, в зависимости от целей (функций) ее употребления, и как стилистическая,
и как риторическая, и как прием языковой игры. Рассмотрим это явление на примере антанаклазы — фигуры речи, основанной на повторении омонимичных либо многозначных единиц в разных контекстуальных значениях. Как стилистический прием антанаклаза используется в художественной речи; здесь она нередко выполняет декоративную функцию, т.е. выражает «эмоцию восторга и любования» : Бриллианты в свете лунном, Бриллианты в небесах, Бриллианты на деревьях, Бриллианты на снегах В игровой функции (в частности, с расчетом на комический эффект) данная фигура встречается, к примеру, в газетных заголовках: Указ президента для нас не указ. Дума о Думе. Антанаклазу используют некоторые игровые жанры фольклора — прибаутки: Хотел бы полежать, да надо поле жать; скороговорки: Не хочет косой косить косой, говорит, коса коса. Эта же функциональная разновидность антанаклазы лежит
в основе каламбурной рифмы: Даже к финским скалам бурым Обращаюсь с каламбуром (Д. Минаев). В языкознании художественно – изобразительные средства занимают очень важное место, т.к. анализ художественных произведений, а также наблюдения за происходящими в языке изменениями невозможны без представления о тропах и фигурах. Более того, последние широко используются в современных
СМИ, что представляет большой интерес для лингвистов. § 1.2. Особенности языка СМИ В.Г. Костомаров в монографии «Языковой вкус эпохи» пишет: «… сейчас происходит очевидное падение уровня художественного вкуса… Яркий огонь критики вызывают на себя средства массовой информации, в первую очередь телевидение. И дело тут не только в нарушениях литературно-языковой нормы, но именно в неуважении к слову, в попытках изменить «языковой знак» и через него национальную традиционную
ментальность» . Изменения, произошедшие в языке СМИ за последние годы, коснулись всех сторон этой многоуровневой системы. В частности наблюдается большое количество заимствований (внешних и внутренних), переосмысливается семантика слов, отмечаются активные процессы в словообразовании, фразеологии, грамматике и т.д. Попытаемся разобраться в некоторых из указанных процессов, рассмотрев их подробнее. Стиль сегодняшнего общения характеризуется размытостью границ между разными коммуникативными сферами, нивелировкой типов речи, в т.ч. и официальной. Своеобразными скрепами служат проникающие повсюду «фразы дня», различные намеки, скрытые и прямые, перефразированные и цитируемые ссылки в текущем потоке информации, требующие постоянного пополнения «фонового знания», без чего затруднено ее понимание. В ход идут разного качества и приличия словесные игры, шутки, каламбуры, шутливые или даже издевательские расшифровки и подмены по созвучию, присловья, пустоговорки, окказиональные образования, новые типы сочетания
слов и т.д. Все это серьезно деформирует существующие стилистические градации и стилевые соотношения. Происходят активные процессы в системе словообразования. Как известно, традиционными способами компрессивного словообразования являются конверсия, сращение, сложение, стяжение словосочетания и аббревиация. Именно эти способы служат концентрации смысла целого словосочетания в одном слове, что в современном языкознании получило название «универбация», т.е. образование
слова на базе словосочетания, которому оно синонимично. Общепризнано, что все перечисленные виды компрессии реализуют од¬ну из основных тенденций в развитии языка – тенденцию к экономии средств выражения. Но в современной газетной речи одним из наиболее модных способов «сгущения» смысла стал, наоборот, наименее «эконом¬ный» – сращение . Это действительно так, потому что стремление сегодняшних журналистов к экспрессивности и даже эффектности
высказывания оказывается важнее, чем экономия речевых средств. Часто на страницах газет можно встретить, например, такие окказиональные существительные, как «Россия-которой-не-стало» (Комс. правда.1997.№ 56), «человек-которого-показывают-по-телевизо ру» (АиФ.1999.№20); «гайдар-чубайс-немцов». (Завтра.2000.№4); «бабушки-дедушки» (Комс. правда.2006.№49). В пылу изобретательства нередко снимаются этические и эстетические табу. Так, популярны стали привлекающие внимание необычностью и остроумием внутренней формы разного рода наложения, вроде стервис (стерва + сервис), апофегей (апофеоз + апогей: Наш «апофегей» заключается в том, что люди, которые после упорной борьбы положили, наконец, руки на рычаги власти, гораздо лучше знают, как отстранить от этих рычагов своих противников – Московская правда.1991); фальшивоманатчик (В Азербайджане появились «фальшивоманмтчики» –
Известия.1993); драконат (дракон + деканат) и т.д. Возникающие в пылу полемики затейливые образования льются бурным и мутным потоком из уст политиков и из повседневной речи, встречающиеся в самых различных контекстах на страницах прессы и экранах телевидения: «На последнем заседании «бывшевики» вставанием проголосовали за выделение значительных выходных пособий» (Московская правда.1992); «Телевидение, которое народ прозвал тельавидением» (Известия.1992); «Бес паники»
(МК.20000.№11). С появлением в газетах уголовной хроники в общий язык широким потоком полились такие жаргонизмы как бабки, штука (в значении деньги), чирик (десять рублей), зеленые, грины, баксы (доллары). Например: «Откуда ребята берут баксы…» (АиФ.1999.№52); За мебель… была уплачена кругленькая сумма в «гринах» (Известия.2003.№32). Репортеры совершенно свободно вводят в свой текст очевидные арготизмы: «Приставил к его лбу пистолет
и потребовал поделиться владениями, в противном случае пообещав «грохнуть на месте»… Выставили квартиру одного художника… (Известия.1992.№12). Интересно, что жаргонизмы почти не поясняются в тексте. Типичными в газетах стали такие контексты: «Как объяснили журналисты «Республики», пленку стерли. А может, и сперли» (Известия.1999.№32); «На Внуковском шоссе трое пассажиров, подсев в тачку, решили маленько экспроприировать ее водителя… Буквально через час двоих грабителей повязали. Молодняк – пацанам по 16 лет» (Комс. правда.2003.№16). Крайнюю популярность приобрела просторечная частица аж (ажник, ажно: Ажно жалко: мы в который раз упускаем инициативу. – Литературная газета.1992.№50), которая вытесняет литературные способы выражения усиления, интенсивности
и важности следующего сообщения: Он был директором аж в пяти местах! (АиФ.2000.№32). Наблюдается экспансия и некоторых других просторечных частиц, являющихся строевыми элементами разговорного синтаксиса: Логичнее было бы прекратить производство по этому делу. Ан нет. (МК.1999.№35); Маргарита как женщина слабая явно надеется на безнаказанность. Ан не тут-то было. (МК.1999.№38); Сам он категорично утверждал, что внимание своему имиджу не уделяет
ну абсолютно никакого. (Комс. правда.1999.№16). В последнее время очень популярными в современной речи (особенно среди молодежи, а также и в языке прессы) стали такие слова, как разборка, тусовка, халява и т.п. Например: Среди группировок начались разборки (АиФ.2004.№45); Он сейчас тусуется с Жириновским – это потребность рекламы (АиФ.2004.№32); Можно ведь и на халяву поучаствовать (Известия.1999.№56).
Выше говорилось о внутренних заимствованиях, т.е. о словах, пришедших в сферу литературного языка из просторечия, жаргонов и т.д. Но заимствования из других иностранных языков многие считают самой яркой чертой нашего сегодняшнего языкового развития. По моде дня заимствования появляются, даже когда налицо не менее точные русские эквиваленты, например: конверсия (преобразование), консенсус (соглашение), имидж (образ) и т.д. Причем употребление таких слов становится популярным, и более того, даже считается модным владеть различными неологизмами, пришедшими из других языков. Пресса, радио, телевидение распространяют новые термины настойчиво и безостановочно, доказывая, что язык массовой коммуникации развивается с опережением и сильно воздействует на все стили речи: «Сеть консалтинговых фирм». (Комс. правда.2004.№14); «Российская гильдия риэлторов – предпринимателей, занимающихся недвижимостью». (МК.2005.№43); «Теневики» ладили с рэкетом…
Для рэкета наступил «золотой век», потому что кооператоров и негосударственных миллионеров ни закон, ни власти не защищали». (Труд – 7.2005.№36) Следует отметить, что в написании иноязычных слов наблюдается значительный разнобой. Пишут и рэкет и рекет, киллер и килер, слэнг и сленг. Иногда непонимание значения иностранного слова, от которого образовалось русское заимствование, приводит к неверному написанию и искажению смысла: незнание слова baby-sitter и его ассоциация с известным словом
sister: Бэби-систер было всего 14 лет. (МК.1998.№27) Чем объясняется такое массовое проникновение иностранных слов в русский язык? Возможно, это результат интереса к изучению иностранных языков. Но явление неологизмов в нашем языке переходит все грани возможного. Иностранные слова засоряют речь, особенно есть им очевидные русские аналоги, или значение их неясно,
необщеизвестно. Таким образом, рассмотрев некоторые процессы, происходящие в языке СМИ (которые можно назвать его особенностями) можно сделать вывод, что язык прессы и литературный язык активно взаимодействуют, оказывают значительное влияние друг на друга. § 1.3. Метафоры и сравнения, используемые в СМИ В журналистике широко используется сопоставление различных ситуаций, событий, предметов. Доказательная сила такого хода неве¬лика, однако, в СМИ это наиболее естественный путь познания и оценки. Понятно, что в коммуникативном смысле добиться сопостав¬ления можно по-разному. Наиболее известные средства – это сравне¬ние, метафора (как свернутое сравнение), синтаксический параллелизм. Сопоставление можно также построить на основе композици¬онных приемов – аналогии, аллюзии, проспекции и ретроспекции. Но бывают и неудачные случаи использования метафор и сравнений, что говорит о том, что
журналисты плохо представляют себе основные условия, необхо¬димые для того, чтобы их ожидания, связанные с этими выразитель¬ными средствами, соответствовали результатам. Прежде, чем применять эти средства выразительности, нужно понять их сущность. Но этого недостаточно. Грамотное использование метафор невозможно без точного зна¬ния трех моментов: 1) В чем состоит сходство того объекта, чье наименование мы бе¬рем, чтобы назвать тот объект, о котором
мы пишем; насколько точ¬но и ясно это сходство? 2) Является ли это сходство важным для содержания нашего текста, ка¬кая характеристика «привлекаемого» объекта будет «работать» в тексте? 3) Какие чувства, оценки вызывает «привлекаемый» для сопостав¬ления объект и нужны ли эти оценки в тексте? Если именно эти характеристики и оценки необходимы, метафора будет обоснованной и уместной. К тому же если мы хотим использо¬вать в тексте несколько метафор, надо
позаботиться о том, чтобы как-то соотнести их друг с другом, и чем меньше объем материала, тем больше это необходимо. Рассмотрим случаи неудачного использования сравнений и метафор и попытаемся их проанализировать . 1) «Сегодня выставки – это атрибут государственности» (МК.2004.№45) – выставка не является атрибутом (признаком) госу¬дарственности; «Лужков многолик, как Янус, и многорук, как Шива» (Мегаполис-экспресс.1997.№18) – бог Янус не многолик, а двулик; «Я думаю, что лучше не бряцать ни словами, ни оружием» (Комс. правда.1999.№23) – невозможно представить себе бряцание словами; «душа может покрыться суетой» (АиФ.2003.№65). Такие сравнения и метафоры можно назвать необоснованными, «ложными», они утверждают то, чего не может быть. 2) «Анонс, словно электрошок покойника, пыта¬ется оживить угасший было интерес» (Известия1997.№12) – неудач¬ный порядок слов в сравнении создает двусмысленность; «А за, ней мал мала меньше – сестренки
и братишки, похожие друг на друга, словно грибочки – крепенькие, беленькие, по просторной избе ходят в одинаковых вязаных носочках» (МК.1999.№8) – для удачного по смыслу, изобразительности сравне¬ния как грибочки выбрано неверное место в предложении, в резуль¬тате вязаные носочки становятся доказательством сравнения. Подобные ошибки возникают из-за того, что мы не задумываемся над тем при¬знаком, который лежит в основе метафоры и который составляет ее суть, и в результате получаем либо неправильную лексическую
соче¬таемость, либо неправильную (обычно двусмысленную) синтаксичес¬кую конструкцию; такие сравнения и метафоры являются неправиль¬ными с точки зрения их языкового механизма. 3) «В грандиозности вокзалов, высоток, перспектив, мостов и пе¬реездов эти трое казались блошками, божьими коровками» (Завтра.1997.№16); «Глядя на появившегося перед нами, словно из глубины времен, в су¬мерках уходящего дня гигантского исполина, покрытого, словно ще¬тиной, девственным лесом, каждый
из нас невольно испытал какое-то непонятное щемящее чувство» (Комс. правда.2002.№13) – эти сравнения вызывают у адресата неточные ассоциа¬ции, ненужные в данном тексте размышления, такие сравнения мож¬но назвать неуместными. Метафора так же может быть неуместной: «Порция горячей информации ожидается после того, как в России за¬кончится сериал под названием «выборы в законодательные и пред¬ставительные органы субъектов Федерации» (МК.1997.) – соседство слов порция и горячий приводит к тому, что у них появля¬ется прямое, а не переносное значение. Приведем еще несколько примеров неуместной метафоры: «Дума — такие же люди: от цвета науки до бездарностей. Слепок с большого общероссийского котла» (МК.1997.№42); «И самое за¬хватывающее во всем этом – попытка проникнуть в тайны прошлого, что хранятся в допотопных сусеках времени. Словно случайно оказав¬шись на странном чердаке полуразрушенного старого дома, я наткну¬лась на забытый кем-то сундук, только приоткрыла крышку и » (Известия.1998.№32) – сусеки – чердак – сундук
– цепочка слов одного те¬матического ряда в прямых и в переносных значениях создает ненужную двусмысленность, неясность; во всех последних случаях метафоры можно было бы употребить по отдельности, однако их соеди¬нение создает абсурдную картину. Итак, основные условия грамотного журналистского сопоставле¬ния таковы: а) правильное, понятное сопоставление: читатель точно понимает, в чем состоит сходство двух ситуаций или предметов, по какому при¬знаку они сопоставляются; б) обоснованное, убедительное сопоставление: читатель
в реаль¬ности, на самом деле находит тот признак, по которому ситуации или предметы подаются как сходные; в) уместное, неслучайное сопоставление: читатель может соотнес¬ти сопоставление с общим содержанием текста так, как это задумы¬вал журналист. Как видим, любое словесное средство выражения мысли имеет свои «секреты», без владения которыми журналисты и телевизион¬ные ведущие обрекают себя на риторические неудачи. Умение по¬стоянно находить новые сравнения и метафоры для журналиста не ме¬нее важно, чем для
писателя. Глава II. Значение применяемых в прессе фигур речи для лингвистики В последнее время журналисты и репортеры стараются применить все свои знания и умения для того, чтобы добиться внимания и интереса публики. Поэтому ими используются различные приемы выразительности, в т.ч. фигуры речи и тропы. Важно, что эти приемы играют значительную роль и в языке художественной литературы – и в прозе, и в поэзии. Авторы художественных и лирических произведений широко применяют тропы и фигуры для придания речи выразительности, насыщенности, экспрессивности. Среди фигур речи выделяют семантические и синтаксические; оба типа имеют место быть в любом тексте современной публицистики. Рассмотрим их подробнее и попытаемся выяснить, какой из типов преобладает в языке прессы. § 2.1. Классификация семантических фигур и тропов, употребляемых в СМИ Для современных газетных текстов (имеется в виду последнее десятилетие) характерны возросшие частотность
и разнообразие семантических фигур при сохранении примерно того же уровня частотности и разнообразия фигур синтаксических. Семантические фигуры, составляющие экспрессивный фонд современной публицистики, условно делятся на три группы : 1. Фигуры, обладавшие и в прежние годы довольно высокой частотностью, но еще более увеличившие ее в последнее десятилетие. 1.1. Фигуры перифрастическо-эвфемистического типа, весьма разнообразные по конкретным формам организации
языкового материала и по семантико-стилистическим функциям: Скромная девочка Юля гуляла как-то днем по Центральному парку имени отца соцреализма (Вечерний Красноярск, 1992 г.) [о Центральном парке им. А.М- Горького.]; По словам Ирины Аллегровой, ей неоднократно предлагали занять горизонтальное положение многие наши видные композиторы (Сегодн. газета,1995 г.). 1.2.
Антифразис, расширивший свои структурные возможности от отдельных слов и словосочетаний до развернутых амплификаций. Например: «По осени наше любимое правительство решило осчастливить «бюджетников». Этим самым несчастным милостиво решили поднять зарплату аж в 1,54 раза (Краснояр. газета.1996г.); Один Кириенко не среагировал: он, когда начинает говорить, забывает обо всем. Соловей. Тут и сама красота меркнет; (Новая газета.2000г.№4). 1.3. Оксюморон – как обычного типа (определение с определяемым существительным), так и выходящий за рамки указанной модели. Например: закоренелый праведник (Книжн. обозрение,1996г.№40).; знаменитые неизвестные имена (Известия,1991г.). 1.4. Фигуры каламбурного типа, т.е. фигуры, основанные на языковой игре, реализующие разные механизмы использования полисемии, омонимии, паронимии, парономазии и псевдоантонимии. Например: При Пиночете подешевели жизнь и колбаса (Комс. правда.1993г.);
Брать лучше деньги, чем инициативу (Новая газета.2000г.). 2.Семантические фигуры, резко увеличившие свою частотность именно в последние годы. 2.1. Фигуры намека и/или косвенного упоминания (намек, аллюзия, реминисценция, внутренняя цитата). Например: Клинтон сделал с Ельциным то, что Ельцин сделал с шасси самолета (Завтра.1999г.№13); Трудно < > давать однозначные оценки, когда историческая личность одной ногой стоит на бронемашине,
а другой на опломбированном вагоне (Комс. правда.1992г.). В такого рода высказываниях (которые часто являются заголовками) строчки популярных стихов, песен, названий кинофильмов часто подвергаются разнообразным трансформациям. Например: «Тупой и почти такой же» (Труд – 7.2006г.№60); Банкиром можешь ты не быть, но уплатить налог обязан (АиФ,
1995г №3); Иных уж нет, а тех долечат (Комс. правда.1998 г.). К таким фигурам вплотную примыкают трансформы фразеологизмов, пословиц, поговорок, крылатых выражений: Товары народного злоупотребления (Комс. правда.1993г.); Красота – дело нашивное (Комс. правда.1998г.). 2.2. Фигуры окказионального словообразования, традиционно тяготевшие к художественным (преимущественно –
поэтическим) текстам, но в последние годы нашедшие в прессе очень широкое применение (прежде всего в силу своей яркой оценочности): Например: Все в аптеку: в Москве грипповуха (МК.2000г.); Что нам до битвы подберезовиков с подгусинниками, нам бы затаиться в окопе < > (Комс. правда.1999г.). 2.3. Фигуры фоностилистического типа, в которых используются механизмы, свойственные поэтической речи (размер, рифма, ассонанс, аллитерация), характерны для заголовков, но встречаются и в основном тексте: С левою кассетой на качество не сетуй! (Комс. правда.2000г.); Если денег в доме нет – потрясите Интернет! (Комс. правда.2000г.); Мы с приятелем вдвоем занимались фэншуем (Комс. правда.2000 г.). 2.4. Фигуры графико-словообразовательно-семантически е разнообразных моделей. Например: Кого бы нам еще «приСОЮЗить»? (Комс. правда.2006.№14);
Так и хочется ПРЕСЛИзиться (Комс. правда.1993г.). 3 Фигуры и приемы, которые, как правило, входят в арсенал художественной литературы (прозы и поэзии), однако стали проникать в газетные тексты и являются в них хотя и немногочисленной, но яркой составляющей их экспрессивного потенциала. 3.1 Группа фигур, построенных на основе принципа алогизма или абсурда (т.е на нарушении логических законов построения мысли и текста, а также на изображении неправдоподобных,
абсурдных ситуаций, рассуждений, поступков): По-прежнему в России – плохие дороги, Аяцков, туберкулез, скользкая, как костный клей, либеральная интеллигенция (Завтра.2000г.№ 14); Березовский, узнав об отставке, раздал имущество бедным и ушел в монастырь под именем игумена Пафнутия (Завтра.1997г.№ 45). 3.2. Группа фигур, построенных по принципу амплификации, т.е. увеличения протяженности текста выше среднестатистической посредством нагнетания, перечисления каких-либо синтаксических
конструкций, оборотов и т.д. Например: «Что происходит? Россия нежданно стала этакой красавицей с приданым, и соседи бегут к ней свататься? Или Москва цепляется за последние осколки бывшего СССР, чтобы строить козни Западу, и числить себя, как прежде, великой державой? А может, Россия наконец созрела для воссоздания большого
Союза республик на новом рыночном фундаменте » (Комс. правда.2006.№14). 3.3. Группа фигур и приемов имитационного типа (имитация эмоции, отношения, например, сочувствия, солидарности; имитация жанра, стиля и т.д.). Например: Неужели Жириновский еще до выборов продал им свой будущий комитет? < > Какая чудовищная клевета Владимир Вольфович, с его врожденной порядочностью, совестливостью Увольте! (Новая газета.2000г.). Итак, выше была проанализирована классификация фигур и тропов, наиболее часто используемых в прессе. Нужно отметить, что группы семантических фигур распространены в прессе и широко применяются журналистами. § 2.2 Комические афоризмы как вид семантических фигур речи Малый комический жанр афоризмов получил широкое распространение в российских русскоязычных газетах . Рассмотрим подробнее эти жанры, в состав которых входят выше упомянутые пословицы, поговорки, крылатые
выражения, примыкающие к фигурам группы намека или косвенного упоминания. Шутливая сентенция (сентенция – вид афоризма, краткое обще¬значимое изречение, преимущественно морального содержания, в изъявительной или повелительной форме): «В жизни каждого человека может на¬ступить момент, когда любая бумага становится ценной» (Комс правда, 2000.); «Чтобы узнать себе цену, надо продаться» (АиФ.
2000. № 3). Шутливый совет (для которого характерны сказуемые со значением по¬буждения, чаще всего выраженные глаголами повелительного накло¬нения): «Если вам не нравится ваше отражение в зеркале, радуйтесь, что оно у вас хотя бы есть!» (МК.2001.№28); «Если вы очень боитесь располнеть, выпейте перед едой 50 граммов коньяку – он при¬тупляет чувство страха» (Комс. правда.2001.); «Любите людей, и их станет больше» (АиФ.2001.№30). К шутливым советам примыкают шутливые лозунги: «Верным курсором идете, товарищи!» (АиФ.2001.№24);
«Ударим платонической любовью по венерическим заболеваниям!» (АиФ.2001.№12). Шутливые пословицы – одни из самых распространен¬ных малых комических жанров в современной газете. Например: «Что посмеешь, то и пожмешь» (Комс. правда.2001.№ 24—25); «Долг утюгом страшен» (АиФ. 2001.№27); «Одна голова хорошо, а с телом – лучше» (АиФ.2001.№28); «Встречают по одеж¬де, а провожают как Му-Му» (АиФ.2001.№ 35). Аналогичны шутливым пословицам по механизму комического крылатые выражения предикативного типа, например: «Если гора не идет к Магомету, значит Моисей заплатил больше» (Комс. правда.2001.№18); «Пришел, увидел, отойди – дай другим посмотреть» (Труд – 7.2001.№6). В газетах в качестве независимых от контекста высказываний, то есть как самостоятельный комичес¬кий речевой жанр, используются также шутливые трансформации названий кинофильмов, литературных произведений, произведений живописи: «А зомби здесь тихие» (МК.2001.№ 35); «Трое в лодке,
не стесняясь соба¬ки» (Труд – 7.2001.№3); «Картина «Девочка с персями» (Комс. правда.2001.№31). Шутливое определение (дефиниция) содержит в своем составе сло¬во или словосочетание, обозначающее определяемое понятие, или словосочетание, посредством которого осуще¬ствляется определение (через указание на род и видовое отличие), например: «Государственные финансы – это искусство передавать деньги из рук в руки до тех пор, пока они не исчезнут» (АиФ.2000.№ 32); «Трез¬вый – это хорошо выспавшийся пьяный» (Комс.
правда.2001.№17); «Краткость – сестра таланта и теща гонорара» (МК.2001.№12); «Зеркало – это средство коммуникации с умным человеком» (Труд 7.2001.№5); «Зарплата учителя – это месть политиков за отравленное детство» (АиФ.2001.№ 44). Комический эффект шутливого парадокса зиждется на логической несовместимости соче¬таемых в нем понятий и суждений, например: «В честной борьбе всегда побеждает жулик» (АиФ.2000.№5); «Мужчина гоняет¬ся за женщиной, пока она его не поймает» (АиФ.2001.№32).
Такими важными конститутивными чертами афоризмов как краткость, обобщен¬ность содержания и, отчасти, дидактичность характеризуются шут¬ливые грегерии. Например: «На три вещи можно смотреть бесконечно: как горит огонь, как льется во¬да и как бухгалтер выдает зарплату» (Комс. правда.2001.№158); «Считать чужие деньги неприлично, а свои неинтересно» (АиФ.2001 №7); «Закон справедлив, но всех по¬садить нельзя» (АиФ.2001.№ 4). Возможно, самую удаленную позицию от центра поля афористики занимают шутливые газетные заголовки афористического типа. По своим жанровым признакам они могут совпадать с любым из перечис¬ленных видов комического афоризма, однако их объединяет особое место и специфическая функция заголовка в газетном тексте, например: «На то и теща, чтобы зять не дремал» (АиФ.2000.№ 46 – заголовок статьи о роли и отношениях членов семьи); «Чем меньше знаем мы законы, тем больше «любят» они нас» (Новая газета.2000 заго¬ловок публикации,
направленной против судебного произвола). Итак, шутливый афоризм в газете предстает как речевой гипержанр, расслаивающийся на множество субжанров . Функцией всех разновидностей шутливого афоризма является создание комического эффекта с помощью таких художественных приемов, как пародирование, отстранение, обманутое ожидание. §2.3. Роль синтаксических фигур речи в языке прессы В книге «Русский язык на газетной полосе» В. Г. Костомаров выделил основную черту языка газеты: стремление
к стандартизованности и одновременно к экспрессивности. Широкие возможнос¬ти для реализации этой тенденции представляют фигуры речи — отступления от нейтрального способа изложения с целью эмоци¬онального и эстетического воздействия. Стандартизованность обеспечивается вопроизводимостью фигур: в их основе лежат опреде¬ленные схемы, которые в речи могут наполняться каждый раз но¬выми словами.
Экспрессия возникает либо в результате ментальных операций сближения-противопоставления, либо вследствие разру¬шения привычных речевых формул и стереотипов, либо благодаря умелым изменениям речевой тактики. В газете встречаются прак¬тически все фигуры речи, однако значительно преобладают четыре группы: вопросы различных типов, повторы, создаваемые средст¬вами разных языковых уровней, аппликации и структурно-графи¬ческие выделения . Читатель часто встречается с таки¬ми разновидностями вопросов, как дубитация и объективизация. Дубитация — это ряд вопросов к воображаемому собеседнику, служащих для постановки проблемы и обоснования формы рас¬суждения, например: «Не совершает ли Россия стратегическую ошибку? Куда деваются деньги, которые государство не только получает от экспорта вооружений, но и ежегодно выделяет из собственного военного бюджета на покупку новой боевой техники для своей армии? Попытаемся ответить на эти непростые вопросы». (Комс. правда.2006г.№11)
Дубитация — это и своего рода план дальнейшего изложения, и способ устано¬вить контакт с читателем. Вопрос всегда обращен к собеседнику и требует от него ответной реакции. Таким образом, высвечивание тех или иных граней проблемы происходит как бы на глазах у чи¬тателя и при его участии. Дубитация явля¬ется важным композиционным приемом: она выполняет роль зачи¬на, который может находиться как перед, так и после краткого изложения сути дела.
Благодаря своим интонационным особеннос¬тям дубитация формирует очень динамичное вступление. Объективизация — это вопрос, на который автор отвечает сам, например: «Но кто даст гарантию, что растущее с нашей хорошо оплаченной помощью военное могущество Китая когда-то не обернется против нас же? Никто. Выход – умная политика и рациональное «содружество экономик». (Комс. правда.2006г.№11) Объективизация служит для высвечивания отдельных сторон основного
вопроса по мере раз¬вертывания текста. Фигуры этого типа располагаются, главным образом в начале абзацев. Смена утверди¬тельной интонации на вопросительную позволяет оживить внима¬ние читателя, восстановить ослабший контакт с ним, внести разно¬образие в авторский монолог, создав иллюзию диалога. Аналогом и одновременно противоположностью объективиза¬ции является обсуждение – постановка вопроса с целью обсу¬дить уже принятое авторитетными лицами решение или обнаро¬дованный вывод, например: «Людям, реально смотрящим на вещи, давно предложено позаботиться о себе самим. Какие маневры мо¬жет предпринять обычный москвич?» (МК. 1996). Эта фигура замедляет рассуждение, как бы отбрасывает участни¬ков коммуникации назад, но она и учит сомневаться, перепрове¬рять выводы авторитетных лиц. Решенная проблема на глазах у читателя вновь превращается в проблему, что наводит на мысль о непродуманности
принятого решения и не может не подрывать ав¬торитета тех, кто его вынес. Риторический вопрос — это экспрессивное утверждение или отрицание, например: «Станет ли связываться со Сбербанком че¬ловек, чьи сбережения в нем погорели?» (МК. 1998.№45) = «Не станет связываться ». Речевыми средствами поддержания контакта с читателем служат коммуникация, парантеза, ритори¬ческое восклицание, умолчание. Коммуникация — это мнимая передача трудной проблемы
на рассмотрение слушающему, например: «Ведь сама схема безумно удобна и выгодна. Смот¬рите сами. Чтобы получить кредит, надо будет накопить 30 процен¬тов стоимости квартиры» (МК. 1996). Коммуникация повыша¬ет убедительность рассуждений, поскольку читатель в них участ¬вует сам. Парантеза — самостоятельное, интонационно и графически выделенное высказывание, вставленное в основной текст и имеющее значение добавочного сообщения, разъяснения или авторской оценки, например: «По словам
министра, такие меры могут «позитивно повлиять на рождаемость» (Интересно, сам-то он в это верит?)» (Труд – 7.2006. №60) Парантеза нередко служит средством иронического, отстраненного изложения. Риторическим восклицанием называется показное выражение эмоций. В письменном тексте эта псевдоэмоция оформляется графически (восклицательным знаком) и структурно: «С каждой разборкой подобного типа людям все вид¬нее одно — как же в таком окружении тяжело спикеру!» (НГ. 1993). Умолчание — указание в письменном тексте графическими средствами на невысказанность части мысли: «Хоте¬ли как лучше, а получилось как всегда» (МК. 2005.№20). Вторая группа фигур, занимающих важное место в языке га¬зеты, — это повторы разных типов. Повторяющиеся сегменты фиксируются памятью и влияют на формирование отно¬шения к соответствующей проблеме. Повтор — это важнейший стилеобразующий компонент газе¬ты, выходящий далеко за рамки фигур речи, затрагивающий
макроструктуру текста. Столь значительное место, занимаемое повтором в газете, объ¬ясняется его способностью не только оказывать эмоциональное воз¬действие, но и производить изменения в системе «мнения — ценнос¬ти — нормы». Например: «И жертвы их беззакония стали жертвами закона» (МК.2005.№20); «Ольга положила предел беспределу» (Труд – 7.2006.№60) Третье место по частоте употребления в тексте занимает апп¬ликация — вкрапление общеизвестных выражений (фразеологи¬ческих оборотов, пословиц, поговорок, газетных штампов,
сложных терминов и т. п.), как правило, в несколько измененном виде, на¬пример: «Тут уж, как говорится, из «Ин¬тернационала», слова не выкинешь» (Известия. 1996.№45); «Но стоит ли овчина выделки?» (Комс. правда.2006.№14) Использованием аппликации до¬стигается сразу несколько целей: создается иллюзия живого обще¬ния, автор демонстрирует свое остроумие, оживляется «стершийся» от многократного употребления устойчивого выражения
образ, текст украшается еще одной фигурой. К четвертой группе фигур относятся структурно-графические выделения: сегментация, парцелляция и эпифраз. С помощью этих фигур внимание читателя обращается на один из компонентов высказывания, который в общем потоке речи мог бы остаться незамеченным. Сегментация — это вынесение важного для автора компо¬нента высказывания в начало фразы и превращение его в само¬стоятельное назывное предложение, а затем дублирование его местоимением в оставшейся части фразы, например: «Обмен купюр: неужели все напрасно?» (МК. 2000.№10) Парцелляция — в письменном тексте отделение точкой одно¬го или нескольких последних слов высказывания для привлечения к ним внимания читателя и придания им нового звучания, например: «Процесс пошел. Вспять?» (Комс. правда.2006.№14). Эпифраз — добавочное, уточняющее предложение или словосочетание, присоединяемое к уже закон¬ченному предложению, например: «Кто мог бы подумать, что во¬прос об этом
поставят боннские политики, да еще социал-демокра¬ты?» (Известия.1999.№56). Особую роль в любом выразительном тексте играют сравнения. В прессе они обычно оформляются как структурно и графически выделенные сравнительные обороты (предложения) или вводятся лексемами «наподобие», «похож», «напоминает», напри¬мер: «Но она мало похожа на систему в строгом смысле слова. Скорее — на некую суспензию, без жесткой внутренней связи элементов» (МН.
1996). Таким образом, разобрав типы синтаксических фигур речи, можно сделать вывод, что они широко применяются в языке прессы (хотя и занимают второстепенное положение после семантических), а основная выразительная нагрузка пада¬ет на четыре типа фигур: вопросы, повторы, аппликации и структурно-графические выделения. Заключение Итак, в сегодняшней России складывается новая журналистика. Система российских средств массовой информации приобретает свое оригинальное лицо, соединяет в себе
и характерные особенности русской традиционной журналистики, и лучшие достижения зарубежных СМИ. В процессе работы ставились различные задачи, помогающие определить специфику и направления употребительности приемов художественной выразительности. Рассмотрев сущность понятий троп и фигуры речи, особенности языка СМИ и другие вопросы, касающиеся данной темы, можно сделать следующие выводы: 1. В лингвистике не существует точного и единого определения терминов «троп» и «фигуры речи». Но все языковеды подчеркивают, что обязательным признаком этих понятий является наличие переносного значения; 2. В языке прессы доминантой является сочетание и взаимодействие крайних участков стилистических оппозиций: литературное и нелитературное, книжное и разговорное, высокое и сниженное, что говорит об активном взаимодействии литературного языка с языком прессы; 3. Журналистами активно употребляются различные средства выразительности, чтобы достичь эмоциональности,
яркости и красочности речи, а также, чтобы донести до читателей свою оценку действительности. Широкое применение нашли в языке прессы сравнения и метафоры, которые бывают не всегда удачными по той причине, что журналистами часто не учитываются их специфика и особенности их использования; 4. Значительная роль отводится и семантическим, и синтаксическим фигурам речи, которые выполняют те или иные функции, важные для достижения определенных целей.
Но в последнее время на первый план выступают именно семантические фигуры, а синтаксическим отводится второстепенная роль. Следствием всего выше сказанного является то, что в настоящее время формируется новый газетно-публицистический стиль, в котором баланс двух его составляющих – стандарта и экспрессии – сдвигается в пользу экспрессивного начала, хотя стандартизованность играет немаловажную роль. Список использованной литературы 1. Виноградов С.И.
Культура русской речи. Учебник для вузов. – М.: Изд. группа НОРМА – ИНФРА.1999. – С.:432 – 451. 2. Дамм Т.И. Комические афоризмы в современной газете//Русская речь.2002.№5.С.48 – 52. 3. Клушина Н.И. О модном способе окказионального словообразования//Русская речь.2000.№2.С.47 – 50. 4. Клушина Н.И. Язык публицистики: константы и переменные//Русская речь.2004.№3.С.51 -54. 5. Кормилов С.И. Тропы//Литературная энциклопедия терминов и понятий. М.: НПК «Интелвак».2001. 6. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи: Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. – СПб.: «Златоуст».1999 320с. 7. Москвин В.П. Типология повторов как стилистической фигуры// Русский язык в школе.2000.№2.С.81 – 85. 8. Москвин В.П. Тропы и фигуры: параметры общей и частных классификаций//Филологические науки.2002.№4.С.75 – 85. 9.
Муравьева Н.В. В свободном полете воображения: О «хороших» и «плохих» сравнениях и метафорах//Русская речь.2002.№3.С.57 – 61. 10. Муравьева Н.В. Кого осчастливил губернатор? О языке и стиле пресс-релизов//Русская речь.2003.№3.С.64 – 67. 11. Нещименко Г.П. Динамика речевого стандарта современной публичной вербальной коммуникации: проблемы. Тенденции развития//Вопросы языкознания.2001.№1.С.98 – 132. 12.
Николаева А.В. Когда не все средства хороши//Русская речь.2001.№3.С.46 – 49. 13. Полянских Н.Н. Учимся видеть метафору// Русский язык в школе.2000.№5.С.18 – 30. 14. Попов Р.Н. Новые слова и словосочетания в языке современной прессы//Русский язык в школе.1996.№1.С.70 – 73. 15. Сковородников А.П. фигуры речи в современной российской прессе//Филологические науки.2001.№3.С.74 – 80. 16. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика
М.1996. С.78 – 79. 17. Цао Юэхуа. Разговорная речь в газетной публицистике//Русская речь.2003.№5С.71 – 76. 18. Чудинов А.П. Новые русские метафоры: Дом//Русская речь.2003.№1.С.38 – 41. Чудинов А.П. Новые русские метафоры: Семья//Русская речь.2003.№2.С.44 – 48.