Функции различных фразеологических единиц в произведениях ВМ Шукшина

Дипломная работа
Функции различных фразеологических единиц
в произведениях В.М. Шукшина
ВВЕДЕНИЕ
Фразеология как наука выявляет особенности фразеологизмов и определяет их место среди других единиц языка, связь с другими его уровнями. Во фразеологии исследуются семантические, структурно-грамматические, экспрессивно-стилистические свойства фразеологических единиц, особенности их употребления, осуществляется их классификация, рассматриваются источники и пути пополнения фразеологического фонда языка.
О фразеологии написано множество статей, книг, диссертаций, а интерес к этой области языка не иссякает ни у исследователей, ни у тех, кто просто неравнодушен к слову. Подтверждается точность формулы, высказанной еще на заре века известным датским языковедом Отто Есперсеном, который назвал фразеологию “деспотически капризной и неуловимой вещью”. Сам факт наличия в языке помимо слов целых словесных комплексов, которые иногда тождественны слову, а чаще являют собой уникальный лингвистический феномен, отличающийся яркой выразительностью, образностью и эмоциональностью, служит для нас поводом к тому, чтобы исследовать именно этот раздел языкознания. Однако фразеология как совокупность всех устойчивых выражений в том или ином языке – слишком широкое поле деятельности для такой небольшой работы, как данная.
Наиболее ярко традиции языка отражаются в его выразительных средствах, в частности, во фразеологизмах. Как отмечают лингвисты (В.В.Виноградов, В.Н.Телия, Н.М.Шанский, Д.Н.Шмелев и другие), они разнообразят нашу речь, делают ее выразительной, эмоциональной, живой, образной, придают ей национальные черты. Таким образом, работа с фразеологическими единицами в дошкольных учреждениях делает связную речь содержательной, точной; приобщает детей к истокам русской национальной культуры.
Роль фразеологизмов как стилистического средства очень важна. Они являются одним из источников развития выразительности детской речи и находят свое отражение в произведениях художественной литературы и устного народного творчества, в т.ч. малых фольклорных форм. На необходимость приобщения детей к красоте родного слова, развития культуры речи указывали такие русские педагоги, как К.Д.Ушинский, Е.И.Тихеева, Е.А.Флерина, А.П.Усова.
Творчество В.Шукшина стало предметом изучения многих зарубежных исследователей. Н.Н.Стопченко в книге «Василий Шукшин в зарубежной культуре» отмечал, что, «отразив» русскую точку зрения” (В.Вульф; 2000 г: 78) на существенные проблемы жизни в эпоху постмодерна, пронизав ее душевной болью и человеческим страданием из-за несовершенства нашего мира, гражданской ответственностью перед днем нынешним и завтрашним, он «ответил потребностям определенного времени» (А.Жебровска), «постиг его сверлящий нерв» (Л.Дебюзер), чем открыл себе дорогу к самой широкой иностранной аудитории”
Произведения В.Шукшина переведены на многие иностранные языки. Зарубежные русисты и переводчики успешно решают нелегкие проблемы перевода (Джон Гивенс, Диана Немец-Игнашева, Михаэла Морару и др.). В частности, чешские ученые (Мирослав Заградка, Яна Совакова, Ирина Свободова) пишут о влиянии кинематографических приемов на конфликтную, диалогичную прозу писателя и о том, что для сохранения динамичности шукшинской разговорной речи приходится обращаться к грамматическим формам чешского бытового языка и фонетическим просторечным формам.
Во всем, что создано В.Шукшиным в литературе, театре и в кино, скрыта напряженная авторская мысль. И мысль эта обращена к глубинным основам бытия, к проблемам нравственности, справедливости, правды. Не случайно В.Шукшина часто сравнивают с Ф.Достоевским: тот же доходящий до трагичности драматизм повествования, глубокий психологический анализ характеров героев. Опережая свое время, писатель обращался к потомкам, призывая их бережно хранить культурные ценности русского народа, особенно великий русский язык.
Язык и стиль произведений В.Шукшина — обширная и далеко еще не изученная область шукшиноведения. Со времени открытия в 1989 г. Центра научных исследований творчества В.Шукшина (ЦНИТШ) при Алтайском государственном университете (г.Барнаул) сделано в этой сфере немало. Ученые обратили внимание и на художественно-речевую структуру прозы писателя, и на фонетический, лексический, морфологический и синтаксический уровни шукшинского языка. В част., они справедливо отмечают, что в прозе В.Шукшина встречаются звукоподражание, звуковые повторы, соединения звукофонемных рядов («И быстротечные эти светлые лики сплетались, расплетались, качались, трепетали»). Воплощающий народно-речевую стихию лексический уровень включает просторечное, диалектное, фольклорное слово (разболочься, вихляться, раздрызганный и др.). Существительное, по словам О.П.Лопутько, нередко фиксирует цикличность и периодичность бытия. («Был конец сентября: Ветер заметно поослаб, небо очистилось, солнце светило, а холодно было»). Шукшинский синтаксис дает основание говорить о преобладании простого предложения над сложным, глагольного над именным. По мнению А.А.Чувакина, тексты В.Шукшина «синтаксически устроены на основе действия противоречивых тенденций: с одной стороны, это внешняя несвязность синтаксических компонентов разных уровней (»чужой речи и авторских ремарок, абзацев, простых предложений), а с другой — их тесная спаянность (неполные и «усеченные» предложения, оценочные предложения и имя объекта оценки”). (Чувачкин А. А.; 1999 г: 47)
Актуальность данного исследования определяется недостаточной изученностью функциональных характеристик в творчестве В. М. Шукшина, а также отсутствия их семантического и структурного анализа в современной лингвистической литературе.
Объект исследования: фразеологические единицы разной этимологии в произведениях В. М. Шукшина.
Предмет исследования: тексты рассказов В. М. Шукшина, такие, как «Верую!», «Срезал», «Мастер», «Чудик», «Обида», «Сельские жители», «Любавины», «Я пришел дать вам волю».
Цель данной дипломной работы заключается в описании функций различных фразеологических единиц в произведениях В. М. Шукшина.
Задачи исследования:
Рассмотреть различные подходы к определению фразеологизма.
Описать структурно-семантические типы фразеологических единиц в русском языке
Проанализировать семантические и стилистические функции фразеологических единиц в рассказах В. М. Шукшина.
В работе использовался описательный метод с элементами трансформационного и этимологического анализов.
Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ фразеологии русского языка
1.1 Основные этапы развития фразеологии как лингвистической дисциплины
Фразеология как самостоятельная лингвистическая дисциплина возникла в 40-х г.г. xx в. в советском языкознании. Предпосылки теории фразеологии были заложены в трудах А.А.Потебни, И.И.Срезневского, А.А.Шахматова и Ф.Ф.Фортунатова. Влияние на развитие фразеологии оказали также идеи французского лингвиста Ш.Бали (1865-1947). В западноевропейском и американском языкознании фразеология не выделяется в особый раздел лингвистики. Вопрос об изучении устойчивых сочетаний слов в специальном разделе языкознания – фразеологии был поставлен в учебно-методической литературе ещё в 20-40 г.г. в работах Е.Д.Поливанова, С.И.Абакумова, Л.А.Булаховского. Изучение фразеологии стимулировалось лексикографической практикой, с одной стороны, а с другой – работами Виноградова, в которых были поставлены вопросы об основных понятиях фразеологии, её объёме и задачах. В 50-х годах главное внимание уделялось вопросам сходства и различий фразеологизмов со словом и сочетанием слов; проблематика фразеологии исчерпывалась в основном выяснением критериев фразеологичности и уточнением основ классификации фразеологизмов. С конца 50-х годов наметилась тенденция системного подхода к проблемам фразеологии, разрабатываются вопросы, связанные с описанием фразеологизмов как структурных единиц языка (А.И.Смирницкий, О.С.Ахманова). 60-70-е годы в развитии фразеологии характеризуются интенсивной разработкой собственно фразеологических методов исследования объектов фразеологии, основанных на идеях системно-уровневого анализа фактов языка (В.Л.Архангельский, Н.Н.Амосова, В.П.Жуков, А.В.Кунин, М.Т.Тагиев), изучением системной организации фразеологического состава (И.И.Чернышёва, Н.М.Шанский) и его развитие (В.Н.Мокиенко, Ф.Н.Попов, А.И.Федоров), особое внимание уделяется семантике фразеологизмов, и её номинативному аспекту (В.Н.Телия), фразообразованию в его динамике (С.Г.Гаврин, Ю.А.Гвоздарев), признаками сочетаемости слов-компонентов (М.М.Копыленко, З.Д.Попова), сопоставительно-типологическому изучению фразеологического состава (Ю.Ю.Авалиани, Л.И.Розейзон), а также разработке описания фразеологизмов в словарях (А.М.Бабкин, А.И.Молотков).
В языке нашли отражение специфические условия трудовой, общественной, культурной жизни народа. (Леонтьев А.А.; 1969: 39.) Таким образом, язык формирует взгляды, стереотипы, присущие той или иной языковой общности. Основы национального мировидения, по мнению Й.Вайсгербера, закладываются в индивидуальном сознании с усвоением понятий слов и их форм.
Философы отмечают, что национальные особенности языка пускают глубокие корни уже в душе маленького ребенка: «Мы находим нечто природное и врожденное там, где на самом деле проявляется уникальная сила родного языка». (Вайсгербер Й.Л.; 1993: 124)
Национальные особенности языка отражаются в его выразительных средствах, во фразеологии. (Телия В.Н.; 2002: 57)
Остановимся подробнее на лингвистическом аспекте фразеологии.
В обычных словосочетаниях каждое слово реализует одно из своих лексических значений. Так, в сочетании съел яблоко глагол съесть обозначает «употребить в пищу», а существительное яблоко выступает в значении «плод яблони». Такие конструкции принято называть свободными словосочетаниями.
Компоненты же оборотов типа собаку съел, поставить на ноги, тертый калач — не имеют собственного лексического значения: их семантика не равняется сумме значений составляющих. Здесь лексическим значением обладает оборот в целом: собаку съел — «имеет, приобрёл большой опыт, навык, основательные знания в чём-либо», поставить на ноги — «вылечить, избавить от болезни», «вырастить, воспитать, довести до самостоятельности», тертый калач — «очень опытный человек, которого трудно провести, обмануть; бывалый человек». Такие конструкции принято называть устойчивыми словосочетаниями или фразеологизмами, фразеологическими единицами (оборотами).
Как особый тип языковых единиц фразеологизмы кроме целостного значения обладают ещё рядом специфических черт: структурной расчленённостью, постоянством компонентного состава, характером грамматической оформленности (устойчивостью грамматической структуры), воспроизводимостью.
Для фразеологизмов характерно постоянство компонентов, устойчивость лексического состава. Так, фразеологизм медовый месяц во всех случаях употребления состоит из одних и тех же компонентов: медовый + месяц: И потянулся для влюблённых не совсем обычный, но полный упоения медовый месяц (Невеждин Н.И.; 1989: 86). Так и я женился, и начался хвалёный медовый месяц (Толстой Л.Н.;1996: 27).–PAGE_BREAK–
Фразеологизмы являются более сложными, чем слово, единицами языка и в структурном и в семантическом отношении. Однако для большинства из них характерна функциональная близость к слову, эквивалентность ему. Ср.: как снег на голову и неожиданно (внезапно), кот наплакал и мало, душа в пятки ушла и испугался, стреляный воробей и опытный и др. (А.Н.Тихонов ;2001: 117)
Семантическая цельность, постоянство структуры определяют другую важную особенность фразеологизмов, сближающую их со словами,- воспроизводимость. Это значит, что в системе языка они существуют как готовые единицы, т.е. не создаются в процессе речи, а извлекаются из памяти и употребляются в тех лексических значениях, грамматических формах и функциях, которые закреплены за ними.
Таким образом, фразеологизм — это воспроизводимая в речи единица, чаще всего эквивалентная слову, имеющая целостное значение, постоянный компонентный состав и грамматическую структуру.
Раздел языкознания, в котором изучаются фразеологические обороты как единицы языка, называется фразеологией (Фразеология — от греч. phrases — выражение и logos — учение).
Фразеология как наука выявляет особенности фразеологизмов и определяет их место среди других единиц языка, связь с другими его уровнями. Во фразеологии исследуются семантические, структурно-грамматические, экспрессивно-стилистические свойства фразеологических единиц, особенности их употребления, осу- ществляется их классификация, рассматриваются источники и пути пополнения фразеологического фонда языка.
Термин фразеология используется не только как название научной дисциплины. Он обозначает также совокупность (систему) фразеологических единиц какого-либо языка (ср.: фразеология русского языка, фразеология английского языка) и совокупность фразеологических оборотов произведений того или иного писателя (ср.: фразеология романа «Война и мир», фразеология Пушкина).
Как лексическая единица фразеологизм обладает значением: чесать языком значит «говорить вздор, пустословить», коптить небо «вести бесполезный образ жизни; жить ничего не делая», гадать на кофейной гуще «строить беспочвенные, ни на чем не основанные предположения, догадки».
Как и слова, фразеологизмы могут быть однозначными и многозначными. Одно значение имеют фразеологические обороты владеть собой «проявлять самообладание, сохранять хладнокровие; уметь сдерживать свои порывы»; по большому счету «как полагается, как следует, по-настоящему»; в первую голову «прежде всего»; душа нараспашку «чистосердечный, прямодушный, откровенный».
Многозначные фразеологизмы чаще всего имеют по два-три значения. Ср.: впасть (впадать) в детство — 1. Потерять рассудок от старости. Это — совсем глупый, дряхлый старикашка, впавший в детство (В.М. Гаршин); 2. Посту- пить неразумно, как дети. Матери рассуждали: — Наш командующий окончательно лишился ума. — И штаб его в детство впал (А.С. Новиков-Прибой).
Фразеологизмы с большим количеством значений встречаются реже: брать (взять) своё — 1. Добиваться поставленной цели, желаемого. Тетюев непременно опять будет нас подсиживать и уж своё возьмет. Большие неприятности может сделать (Д.Н. Мамин-Сибиряк); 2. Проявлять себя во всей полноте, со всей силой. Но, уж раз лёд тронулся, река взыграла, ледоход своё возьмёт: потопит низины, принизит горы, смоет всю нечисть с берегов (В.Я. Шишков).
Остановимся подробнее на лингвистическом аспекте фразеологии.
Фразеологические единицы – живое проявление богатства народной словесности. Они «придают языку яркость черт национального характера, тот неповторимый колорит, который отличает один от другого языки многовековой культуры». (Бабкин А.М.;2001: 89)
Фразеология представляет собой выражение национальной самобытности носителей языка. Образы, закрепленные во фразеологическом составе, так или иначе, связаны с материальной, социальной или духовной культурой народа. Во фразеологических единицах заложены понятия и отношения к таким категориям, как труд, лень, правда, ложь, совесть, судьба, жизнь, смерть. Мыслить о мире, не пользуясь ими, практически невозможно. ( Телия В.Н.; 1996: 32)
Ребенок усваивает их вместе с языком. Через фразеологию он познает историю народной жизни, приобщается к общенациональным, социально значимым ценностям, устоям общества. В результате, обогащается не только его речь, но и национальное самосознание.
Таким образом, необходимо непосредственно перейти к рассмотрению лингвистического своеобразия фразеологического состава русского языка.
Как и любым другим единицам словарного фонда русского языка, фразеологическим оборотам присуще выполнение определенных функций в речи.
В работах А.М.Бабкина, С.Г.Гаврина, Ю.А.Гвоздарева, В.П. Жукова, А.Н.Савченко, В.Н.Телия, Н.М.Шанского, Д.Н.Шмелева и других подчеркивается, что наряду с функциями сообщения, обозначения, обобщения, фразеологизмы способствуют выражению субъективности, индивидуальности в речи. Они не только обозначают, называют предметы, но и одновременно являются специальным языковым средством передачи многообразных эмоциональных и оценочных отношений говорящего к тому, что происходит в его внутреннем мире или вне его. ФЕ отражают эмоциональное состояние говорящего, гибкость и остроту его ума, являются одной из форм реализации его творческого потенциала. (Гвоздарев Ю.А.;1989: 116)
Во фразеологических оборотах заложена возможность образного изложения высказываний. Образность — «есть стремление речи к сохранению наглядности восприятий, а восприятие всегда вызывает не только мысль, но и чувство». (Савченко А.Н.; 2001: 178)
Таким образом, использование фразеологизмов позволяет конкретизировать предмет мысли, а также выразить свое отношение к нему.
Особо выделяется лингвистами эстетическая функция фразеологизмов. «Меткое крылатое слово, выразительная идиома оживляют язык, он становится более сочным и эмоциональным». (Шмелев Д.Н.;1973: 68) Д.Н.Шмелев указывал, что потенциальная образность фразеологизма отвечает элементарной потребности разнообразить свою речь, средствами номинации придавать ей экспрессивно-оценочную направленность.
Что же такое фразеологизм? Одно из направлений в русской фразеологии исходит из того, что фразеологизм – это не словосочетание (ни по форме, ни по содержанию), это единица языка, которая состоит не из слов. Объектом фразеологии являются выражения, которые лишь генетически суть словосочетания. «Они разложимы лишь этимологически, то есть, вне системы современного языка, в историческом плане». Эти выражения противопоставляются словосочетаниям, так как качественно отличаются от них. Основным в изучении фразеологизма делается не смысловая и формальная характеристика образующих его компонентов и не связей между ними, а самого фразеологизма в целом, как единицы языка, имеющей определенную форму, содержание и особенности употребления в речи. Состав фразеологии образуется из категориально однотипных единиц. История и этимология каждого фразеологизма изучается вне прямолинейной зависимости от неких «универсальных» схем переосмысления словосочетаний, от степени семантической слитности компонентов и от степени десемантизации слов в словосочетаниях. Основные положения этого направления рассматриваются А.И.Молотковым в вводной статье к «Фразеологическому словарю русского языка», в его книге «Основы фразеологии русского языка» и других работах.
Существует также позиция Н.М.Шанского, высказанная в ряде его работ: «Фразеологизм, фразеологическая единица, — общее название семантически несвободных сочетаний слов, которые не производятся в речи (как сходные с ними по форме синтаксические структуры – словосочетания или предложения), а воспроизводятся в ней в социально закрепленном за ними устойчивом соотношении смыслового содержания и определенного лексико-грамматического состава. Семантические сдвиги в значениях лексических компонентов, устойчивость и воспроизводимость – взаимосвязанные универсальные и отличительные признаки фразеологизма». (Шанский Н.М., 2001.: 145)
Таким образом, в современной лингвистике фразеологизмы изучаются с различных точек зрения, в сравнении со словом, свободным сочетанием слов.
Фразеологизмы значительно отличаются от свободных сочетаний слов. В свободных словосочетаниях можно заменить одно слово другим: типографский работник – хороший работник. Тогда как во фразеологическом сочетании нельзя произвольно заменять слова, т.к. они обладают постоянством лексического состава. Так же фразеологизмы отличаются от свободных сочетаний и целостностью значения – слова в составе фразеологизма теряют свою смысловую самостоятельность. В этом случае смысл имеют не отдельные слова, а все выражение в целом. Это значит, что фразеологизмы, как и слова, используются в речи готовые, т.е. их надо помнить, знать в том виде, в каком они установились в языке.
Если говорить, опираясь на научную точку зрения, то языковедами были определены следующие отличительные черты:
— акцентологическое ударение: слово — это лингвистическая единица, имеющая одно ударение, а фразеологизм может иметь два и более;
— фонетическое оформление: фразеологические обороты состоят из слов, которые свободно функционируют в языке вне его, а слова состоят из частей, морфем, которые вне слова самостоятельно употребляться не могут.
Однако, слово и фразеологизм обладают рядом общих признаков (В.П.Жуков, В.Н.Телия, Л.А.Тер-Григорян, Н.М.Шанский, Д.Н.Шмелев и др.):
— воспроизводимость: фразеологизм, как и слово, не создается в процессе общения, а воспроизводится как готовая целостная единица;
— устойчивость в составе и структуре, под которой понимается предсказуемость появления элементов сочетания в определенном порядке относительно одного из них;
— непроницаемость: внутри слова и фразеологизма невозможно включение иных компонентов;
— номинативность: фразеологизмы дополняют и обогащают номинативный инвентарь языка недостающими в нем оценочно-экспрессивными средствами, способными отмечать такие подробности обозначаемого, которые не укладываются в рамки лексической номинации.
В связи с изучением фразеологических единиц в сравнении со словом, необходимо обратиться к его определению. Под словом в лингвистике понимается «минимальный, самостоятельный отрезок речи, имеющий лексическое значение, находящийся в распоряжении грамматики для образования высказывания и грамматически оформленный по законам данного языка». (Глухов М.; 1989: 33)
Как слово, так и фразеологизм имеют целостное значение. Но в тоже время, значение фразеологизма не тождественно лексическому значению слова.
Различия обусловлены функциями, характерными для семантики лексических и фразеологических единиц. Слово указывает своим значением на обозначаемые им элементы действительности.
Фразеологизмы конкретизируют и дают образно-эмоциональную оценку предметам, явлениям, действиям, качествам, уже названным в языке. (Федоров А.И.;1986: 79)
Фразеологизм, как и слово, в различных своих значениях сочетается со словами разных лексико-семантических групп. Например, фразеологизм из рук в руки в значении «от одного к другому, от одних к другим» сочетается с глаголами ходить, переходить, передавать и т.п., а в значении «непосредственно кому-либо, от одного к другому» сочетается со словами типа идти, происходить, случаться и т.п.    продолжение
–PAGE_BREAK–
В одном из значений фразеологизм может сочетаться с одушевлёнными именами существительными, а в другом – с неодушевлёнными. Например, последняя спица в колеснице: 1. Человек, играющий самую ничтожную, незначительную роль в жизни, в обществе, в каком-либо деле. Эта девушка не провинциалка. Одета оригинально, говорит хорошо, убеждённо, — видно не последняя спица в колеснице (Н.Е. Вирта). 2. То, что имеет ничтожное значение. Теперь ты понял, Сыроватко, что газета тоже не последняя спица в колеснице? (В.А. Рудный 2003: 5).
Многозначность фразеологизмов явно уступает многозначности слов. В русском языке слово может иметь до 40 лексических значений. Такое количество значений имеет слово идти в словаре Д.Н. Ушакова. Фразеологические обороты не достигают даже 10 значений.
Более 20 фразеологизмов имеют по 3 значения: вверх [кверху] тормашками (тормашки), во весь рост, во всяком случае [разе], войти (входить) в колею [русло], всей душой [всем сердцем], всякая всячина, еле [еле- еле, едва] дышать, на глазах, не на жизнь, а на смерть, не слышать [не чуять, не чувствовать] ног , ни то ни сё, под рукой (руками), поминай как звали, отрезанный ломоть, хоть бы хны, так себе, слава богу, с глаз долой, поднять (поднимать) руку и др.
Около 50 оборотов имеют по 2 лексических значения: авгиевы конюшни, ад кромешный, альфа и омега, без толку, в своё время, держать на привязи, за глаза, задать (задавать) перцу, играть (сыграть) роль, как с гуся вода, колоть глаза, лицом к лицу, мокрая курица и др.
Несмотря на кажущуюся оригинальность определенных фразеологизмов, их образование в языке опирается на определенные образцы. Особенности их образования связаны с типом материала, на базе которого они создаются. В русском языке таких типов пять: 1) отдельные слова; 2) свободные словосочетания; 3) пословицы; 4) фразеологические единицы; 5) иноязычные фразеологизмы.
Из отдельных слов фразеологизмы возникают довольно часто. Например, душа на распашку, человек в футляре и т.д.
Наибольшее число фразеологизмов образовывается на базе свободных словосочетаний. Такие словосочетания получают новое значение, переносимое на них по сходству явлений или связи. Голова, например, сравнивается с котелком, отсюда, котелок варит – голова соображает.
Немало фразеологизмов возникло на базе пословиц. Обычно они становятся частью пословиц, употребляемых самостоятельно в речи. Без знания такой пословицы фразеологизм непонятен. Например, старый воробей (Старого воробья на мякине не проведешь).
Фразеологическая единица русского языка нередко становится базой для образования новых фразеологизмов. Такой путь используют при образовании фразеологизмов на базе терминологических сочетаний: второе дыхание, цепная реакция, нулевой цикл и т.д.
На базе фразеологизмов других языков образуются иноязычные или заимствованные фразеологизмы.
Таким образом, все фразеологизмы русского языка по происхождению можно разделить на две группы: фразеологизмы русского происхождения и заимствованные.
Подавляющее большинство русских фразеологизмов возникло в самом русском языке или досталось от языка предков. Например, не разлей вода – очень дружны, в чем мать родила – без одежды, и многие другие.
Каждое ремесло на Руси оставляло след в русской фразеологии. От плотников ведет свое начало топорная работа, от скорняков – небо в овчинку. Новые профессии дали новые фразеологизмы. Из речи железнодорожников русская фразеология взяла выражение зеленая улица и т.д.
Заимствованные фразеологизмы делятся на заимствованные из старославянского языка и заимствованные из западноевропейских языков.
Фразеологизмы, заимствованные их западноевропейских языков, включают в себя древнейшие заимствования из латинского или древнегреческого языка. Например, терра инкогнито. Более поздними являются заимствованные фразеологизмы: из немецкого языка – разбить на голову, английского – синий чулок, французского – закинуть чепчик за мельницу.
На фоне межстилевых фразеологизмов выделяются разговорные, просторечные и книжные.
К разговорным относятся фразеологизмы развязать язык кому, руки коротки у кого, семь пятниц на неделе, мыльный пузырь, ловить рыбу в мутной воде, высосать (высасывать) из пальца, не дать спуску кому, давно бы так!, пороху не хватает у ко- го, медведь на ухо наступил кому, разделать под орех кого, что, каши не сваришь с кем? и т.п.
Просторечными являются фразеологизмы дело в шляпе, показать, где раки зимуют, развесить уши, раз плюнуть, с гулькин нос и т.п. К ним примыкают грубо-просторечные обороты.
Фразеологизмы книжного характера употребляются в письменной речи и отличаются оттенком торжественности, патетичности и т.п. Основные сферы их применения — общественно-публицистическая, официально-деловая и художественная речь. К книжным фразеологизмам относятся: путёвка в жизнь, отдать последний долг, краеугольный камень, кануть в лету и т.п. Среди них много интернационализмов (ахиллесова пята, дамоклов меч, вавилонское столпотворение, яблоко раздора и т.п.), славянизмов (манна небесная, вечная память кому, камень преткновения, глас вопиющего в пустыне, козёл отпущения, не от мира сего, знамение времени, иерихонская труба, притча во языцех и т.п.).
Разное место в стилистической системе занимают устаревшие фразеологизмы и фразеологизмы-неологизмы. К устаревшим относятся: забрить лоб «отдать в солдаты», приказная строка «чиновник, бюрократ, крючкотвор», выезжать в свет «посещать балы, вечера, собрания в светском обществе» и т.п. Они утратили актуальность, перешли в пассивный фонд фразеологии. Сравнительно недавно, за последние три десятилетия, в литературный язык вошли и активно используются неологизмы железный занавес «политические барьеры, создаваемые между государствами в целях полной изоляции», зелёная улица и открывать (давать) зелёную улицу кому, чему «свободный путь, без препятствий и задержек», наломать дров «наделать глупостей, грубых ошибок» и т.п.
Фразеологический фонд русского литературного языка пополняется также за счет заимствований. Среди них имеются фразеологизмы, которые в русском языке употребляются без перевода: alter ego (лат.) — «второе я (о ближайшем друге и единомышленнике)»; altera pars (лат.) — «другая (противная) сторона»; alma mater (лат.) — «кормящая, питающая мать (почтительное наименование студентами своего университета)»; fagots et fagot (фр.) — «вещь вещи рознь»; carte blanche (фр.) — «чистый листок, чистая карточка (полная воля, свобода действий)»; status quo (лат.) — «существующий порядок вещей» и т.п. (А.Н.Тихонов; 2001: 27)
Интересна тематическая классификация фразеологических единиц, предложенная В.Н.Телия. Он выделяет фразеологизмы, обозначающие:
— время (в мгновение ока, без году неделя);
— меру (с головы до ног, с гулькин нос, кот наплакал);
— место и место расположение (под носом, у черта на куличиках);
— признаки поведения (кровь из носу, в первых рядах);
— волевые акции (брать быка за рога, ни мычать, ни телиться);
— обман или стремление установить правоту (водить за нос, пускать пыль в глаза, заговаривать зубы);
— наказание (стереть в порошок, намылить шею);
— образующие поле деятельности (взваливать на свои плечи, держать под крылышком);
— событийного значения (дым коромыслом, тьма тьмущая);
— чувства, отношения (махнуть рукой, петля на шее), состояния (один в поле не воин, кусать локти), эмоций (Боже мой!);
— идиомы, указывающие на интеллектуальные акции или состояния (схватывать на лету, котелок варит);
— свойства лица, квалифицируемые по физическим параметрам (от горшка два вершка, косая сажень в плечах);
— свойства характера (не робкого десятка, волк в овечьей шкуре);
— характеристику лица по социальному положению (ни кола ни двора, важная птица). (Телия В.Н. 1996: 96)
Отличие лексического и фразеологического значений обусловлено процессом их образования.
Академик В.В.Виноградов под лексическим значением слова понимал его «предметно-вещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы словаря этого языка». (Виноградов В.В. 1953. — №5.;12) Он указывал, что слово часто является носителем не одного, а нескольких значений. Вступая во взаимодействие с другими словами, в одних случаях, слово имеет свободное значение, в других – несвободное, фразеологически связанное. По мнению В.В.Виноградова, фразеологически связанное значение представляет собой результат образного обобщения на основе слов, имеющих номинативное значение.
В связи с этими положениями следует рассмотреть структуру фразеологического значения.
Д.Н.Шмелев в аспект значения фразеологизмов ввел понятие ассоциации. Он отмечал, что в сознании человека возникает устойчивое представление о явлении, которое обозначает слово. А возникшее переносное значение воспринимается в связи с другими значениями, с которыми связано исходное слово.
В работе А.Н.Савченко процесс образования фразеологизмов представлен на основе апперцепции, под которой понимается осознание вновь чего-то воспринимаемого и познаваемого через частичное отождествление его с чем-то уже познанным.
Таким образом, целостное значение фразеологизма складывается на основе отвлечения, обобщения и соотнесения образов, выраженных словами, его составляющими, с ситуацией, находящейся в центре внимания говорящего.
Фразеологическое значение характеризуется наличием элементов образности, экспрессивности, эмоциональности, оценочности (исследования В.М.Глухова, А.В.Кунина, Л.Е.Кругликова, В.М.Мокиненко). Рассмотрим их подробнее:
Образность – «это способность слова или словосочетания вызывать наглядно-чувственные представления об обозначаемом». (Кругликова Л.Е;, 1988;56) Слово может быть образным, как подчеркивает Л.Е.Кругликова, только в контексте, а фразеологизм – нет. Образ ФЕ почти всегда обладает определенной самодостаточностью. Установлена закономерность: чем прозрачнее ситуация, описанная в ФЕ, чем понятнее образ, мотивированный ей, тем больший набор толкований получает данная единица.
По этому признаку ФЕ делятся на образные и необразные. Для образных устойчивых выражений свойственно сосуществование представлений, у необразных этого не наблюдается.    продолжение
–PAGE_BREAK–
Экспрессивность – «это усиление выразительности, увеличение воздействующей силы сказанного, и все то, что делает речь более яркой, сильно действующей, глубоко впечатляющей». Как экспрессивным единицам, фразеологизмам присущи эмоциональность и оценочность.
Эмоциональность, как определят Л.Е.Кругликова, – «это способность лексической единицы (ЛЕ) или ФЕ выражать эмоциональное отношение говорящего к предмету сообщения».
Оценочность в работе Л.Е.Кругликовой – это «способность ЛЕ или ФЕ выражать положительное или отрицательное отношение говорящего к предмету сообщения». Оценка, заключенная во фразеологическом значении, нефиксированная, то есть, меняется в зависимости от эмпатии говорящего, слушающего.
Таким образом, фразеологическое значение в сравнении с лексическим обладает усложненной информативностью, дополнительной оценочной нагрузкой.
Рассматривая различные аспекты фразеологического значения, необходимо затронуть вопрос о вариативных и синонимичных ФЕ.
Под вариативностью во фразеологии понимается возможность замены слов–компонентов ФЕ (упал с неба, с луны) или их опущение ((материнское) молоко на губах не обсохло), как показывают работы В.Н.Телия и Е.И.Дибровой.
Больше ограничений семантического характера возникает при замене фразеологизма, включенного в определенный контекст, его синонимом. Так, В.Н.Телия раскрываются случаи, когда один фразеологизм может быть употреблен в определенном контексте, а его синоним невозможен в данном высказывании.
Таким образом, значение ФЕ не всегда может быть точно раскрыто с помощью фразеологизма-синонима. Ведущая роль в этом отношении принадлежит контексту.
«Контекст – это отрезок текста, вычленяемый и объединенный языковой или речевой единицей, могущей перейти в язык, которая, функционируя в нем, выявляет свое значение». В контексте реализуются потенциальные свойства семантики фразеологизма; происходит конкретизация и актуализация его значения.
Существенным компонентом как слова, так и фразеологизма, является их грамматическое значение. Оно обеспечивает возможность включения этих единиц в связное высказывание.
По отнесенности к той или иной части речи выделяют следующие фразеологизмы:
— глагольные: бежать сломя голову строить глазки кому, ловить рыбу в мутной воде, давать стрекача, стереть в порошок, делать погоду, войти в колею и т.п.);
— субстантивные (предметные): игра воображения, козёл отпущения, чучело гороховое, прокрустово ложе, белая ворона, камень преткновения и т.п.;
— наречные: как снег на голову сложа руки, как с гуся вода, как рыба в воде, под горячую руку, куда глаза глядят, как по маслу, во все лопатки, не покладая рук и т.п.;
— адъективные: без царя в голове гол как сокол, лёгок на помине, задним умом крепок, одного поля ягода, лёгок на подъем, не от мира сего и т.п.;
— междометные: вот тебе раз!, хоть караул кричи!, увы и ах!, знай наших!, ни пуха ни пера! и т.п.;
— модальные: как бы не так! как никак, на худой конец, и т.п.;
— союзные: между делом.
В работе Н.М.Шанского и В.В.Иванова «Современный русский язык» указано, что морфологические свойства слов в составляющих фразеологизма зависят от степени семантической слитности и его принадлежности к части речи. Наречные, междометные, модальные и союзные ФЕ морфологически неизменяемы. В глагольных, субстантивных и адъективных фразеологизмах морфологические формы слов могут реализовываться. Чаще всего они проявляются в компонентах, являющихся главными в словосочетании.
В языкознании фразеологизмы изучаются также в сравнении со свободными сочетаниями слов. Это позволяет определить, что следует понимать под устойчивыми оборотами речи.
Свободные сочетания представляют собой сочленение слов по смыслу и по форме в соответствии с окказиональными условиями реализации.
От них отличаются несвободные сочетания слов, характеризующиеся воспроизведением определенного лексического состава – фиксированного или частично перемененного, но всегда ограниченного в выборе чем-то внешним по отношению к значению слов.
Для несвободных словосочетаний характерна устойчивость (фразеологичность), что мотивируется пониманием их переносного значения.
В.В.Виноградов дал классификацию типов несвободных сочетаний слов.
1-ый тип несвободных сочетаний представляет собой сочетания с архаичными словоформами (поминать лихом). Во всех сочетаниях такого типа «несвобода» сочетаемости создается за счет архаичности слова в его фиксированной форме. (Виноградов В.В; 1977: 78)
Ко 2-ому типу несвободных сочетаний он отнес все случаи, когда предсказывающий компонент действительно лишен самостоятельно существующего в лексической системе языка отдельного лексического значения, что выражается в отсутствии у этого компонента парадигматических смысловых связей с другими словами (карие глаза, но не карие волосы). Но количество таких словосочетаний обычно невелико.
3-ий тип представляет взаимно предсказываемые компоненты, ни один из которых не обладает самостоятельным лексическим значением. Оба компонента выполняют репрезентативную функцию (гоголь-моголь). Сочетания такого типа также немногочисленны. Этот тип представляет собой единицу лексико-семантической системы языка.
Типичным признаком свободных сочетаний слов В.В.Виноградов считал «свободную организуемость» в процессе речи, в то время, как несвободные словосочетания воспроизводятся в готовом виде. Свободные словосочетания – суть сочетания слов, ФЕ – эквиваленты или аналоги отдельных слов.
Существуют различные классификации фразеологизмов. Среди них наиболее распространенной и глубоко отражающей их сущность является классификация, предложенная В.В. Виноградовым. Она построена на семантической основе с учетом степени близости различных типов фразеологических оборотов к слову.
По степени семантической слитности компонентов В.В. Виноградов выделяет три типа фразеологизмов — фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания.
Фразеологические сращения — это семантически неделимые единицы, общее значение которых не вытекает из семантики их компонентов. Например: собаку съел в чем, точить лясы, бить баклуши, во всю ивановскую, очертя голову, сломя голову, попасть впросак, как пить дать и др. Их значение «так же условно и произвольно, как значение немотивированного словам, «в их значении нет никакой связи, даже потенциальной, со значением их компонентов».
Для большинства сращений характерно отсутствие живой синтаксической связи между его компонентами, т.е. синтаксическая нерасчлененность. Этому способствует наличие в их составе лексических и грамматических архаизмов: была не была, куда ни шло, точить балясы, так себе, шутка сказать, диву даться и т.п.
Семантическое единство и синтаксическая неразложимость позволяют сращениям выступать в качестве эквивалентов слов.
Фразеологические единства тоже семантически неделимы и тоже являются выражением единого, целостного значения, но в них, в отличие от фразеологических сращений, это целостное значение мотивировано как образно-переносное, является «произведением, возникающим из слияния значений лексических компонентов»: держать камень за пазухой, семь пятниц на неделе, стреляный воробей, плясать под чужую дудку, без ножа зарезать, язык чесать, брать быка за рога, плакали наши денежки1, уйти в свою скорлупу и т.п.
Как и сращения, фразеологические единства эквивалентны слову, и их не случайно называют идиомами ( Идиома — оборот речи, не передаваемый дословно на другие языки (собаку съел).
Фразеологические единства имеют более сложную семантическую структуру, чем сращения. Лексическая членимость и выводимость общего значения оборота из семантики компонентов поддерживаются наличием между ними живых синтаксических связей. В них ясно осознается метафорическая основа оборота. Они выступают как мотивированные единицы языка, имеющие внутреннюю форму. Ср.: последняя спица в колеснице, из пальца высосать, плыть по течению и плыть против течения, задирать хвост, всплыть на поверхность, стереть в порошок, держать в чёрном теле, ноль внимания и др.
Для фразеологических единств особенно характерна соотносительность со свободными сочетаниями: ср.: утереть нос «превзойти кого-либо в чем-либо» и утереть нос (ребенку), намылить голову кому «сильно поругать, сделать строгий выговор» и намылить голову мылом.
Выделяют следующие признаки фразеологических единств:
— переносное, образное значение, созданное неразложимостью фразеологического сочетания;
— экспрессивная насыщенность;
— невозможность замены синонимом ни одного из лексических элементов фразеологического единства;
— семантическая заменимость лишь всего фразеологического единства подобозначным словом или выражением (Й.Л.Вайсгербер; 1999: 48). Например, держать камень за пазухой, выносить сор из избы.
К фразеологическим сочетаниям относятся такие обороты, один из компонентов которых имеет фразеологически связанное значение, а другой — свободное: за- кадычный друг (прилагательное закадычный сочетается только с существительным друг), щекотливый вопрос (имеются также сочетания щекотливое положение, щекотливое обстоятельство, но нельзя сказать щекотливое намерение, щекотливая мысль) и др. Сюда же: расквасить нос, потупить взор (взгляд, глаза), потупить голову, зеленая тоска (скука) и т.п. Компоненты фразеологических сочетаний, обладающие связанным значением, имеют или единичную, или строго ограниченную сочетаемость.
Фразеологические сочетания семантически членимы. Синтаксические отношения их компонентов соответствуют современным грамматическим нормам языка. «Однако эти связи в них воспроизводятся по традиции. Самый факт устойчивости и семантической ограниченности фразеологических сочетаний говорит о том, что в живом употреблении они используются как готовые фразеологические единицы, воспроизводимые, а не вновь организуемые в процессе речи». Фразеологические сочетания близки к свободным словосочетаниям. Среди них немало оборотов, компоненты которых допускают синонимическую замену. Ср.: расквасить нос и разбить нос, потупить и опустить голову, затронуть чувство чести и задеть чувство чести.
В отличие от фразеологических сращений и единств сочетания не имеют созвучных свободных словосочетаний.    продолжение
–PAGE_BREAK–
Некоторые ученые дополняют классификацию акад. В.В. Виноградова еще одним типом фразеологических оборотов. Они выделяют фразеологические выражения. К ним относятся семантически членимые обороты, состоящие из слов со свободным значением: всерьез и надолго; любви все возрасты покорны; оптом и в розницу; Человек — это звучит гордо и т.п. Устойчивость состава и употребления сближает их с фразеологизмами. Однако этого явно недостаточно, чтобы их считать подлинными фразеологическими единицами. Способность многих таких оборотов выполнять номинативную функцию также не является основанием причислять их к фразеологизмам, так как этим свойством обладают и свободные словосочетания, к которым они по праву должны быть отнесены.
Н.М.Шанский отметил различие фразеологизмов с точки их лексического состава, а также подробно охарактеризовал фразеологические обороты «с точки зрения их структуры», «их происхождения», «их экспрессивно-стилистических свойств».
В русском языке разнообразны типы оборотов речи, фразеологический статус которых до сих пор остается спорным и не до конца решённым. При определении состава русской фразеологии нередко возникают споры вокруг пословиц и поговорок. Пословицы имеют общие с фразеологизмами черты — устойчивость лексического состава, употребления, обладают свойством воспроизводимости. Однако они не являются семантически целостными единицами, не эквивалентны слову: Не давши слова — крепись, а давши — держись. В тихом омуте черти водятся. Соловья баснями не кормят.
Учитывая это, пословицы нецелесообразно включать в состав фразеологии.
Иное дело поговорки. Хотя многие поговорки и восходят к пословицам, они существенно отличаются от них. Поговорки обладают не только устойчивым составом компонентов, но и смысловым единством, смысловой целостностью, воспроизводимы, функционально близки к слову, синтаксически нечленимы (выступают в функции того или иного члена предложения). Ср.: поговорку воду в ступе толочь «делать бесполезное или бессмысленное дело» и пословицу Воду в ступе толочь — вода и будет; сюда же: тянуть лямку «выполнять тяжелый и однообразный труд» и Тяни лямку, пока не выроют ямку; моя хата с краю «меня это не касается, ко мне не имеет отношения» и Моя хата с краю, я ничего не знаю и т.п.
Поговорки разнообразны по структуре. Они построены по моделям или словосочетаний, или предложений: положить зубы на полку, одного поля ягода, кожа да кости; в пух и прах, хоть пруд пруди, хоть шаром покати, как рукой сняло; свет клином не сошёлся, душа в пятки ушла, кот наплакал, комар носу не подточит и др. Поговорки составляют существенную часть русской фразеологии, входят в ее ядро.
Но существует и другая точка зрения. «Фразеологизмы – номинативный инвентарь языка, языковая единица. Они не укладываются в понятие о жанре. В то же время, пословицы и поговорки не выполняют номинативной функции. По этим причинам они не принадлежат к фразеологическим средствам русского языка» (В.Н.Телия; 1996: 82).
Постоянный лексический состав и структуру имеют различные штампы, формулы речевого обихода типа трудовая вахта, государственный план, пережитки прошлого и т.п. Они не обладают существенным признаком фразеологизма- семантической слитностью компонентов — и находятся вне фразеологической системы русского языка.
Близки к фразеологизмам, но не относятся к ним по той же причине терминологические сочетания номинативного характера и составные наименования: вопросительный знак, знаки препинания, поваренная соль, белый медведь, аттестат зрелости и т.п.
В составе русской фразеологии такие устойчивые обороты занимают значительное место. Круг их постоянно расширяется в процессе сближения различных терминологических подсистем с литературным языком.
Многие лингвисты не относят к фразеологии крылатые выражения, так как большинство из них имеют авторское начало. Несвобода крылатых выражений – лишь традиции воспроизведения чужой речи в заданной форме и заданном смысле.
Но единое мнение по этой проблеме до сих пор не принято, поэтому мы приняли во внимание обе точки зрения.
Таким образом, анализ лингвистической литературы позволил нам определить границы фразеологической лексики. Под фразеологизмами нами понимаются устойчивые сочетания слов, являющиеся номинативными единицами языка.
1.2 Психологические основы формирования лексического значения фразеологических единиц
Изучение проблемы обогащения речи фразеологическими оборотами обусловило необходимость рассмотрения психологических механизмов овладения лексическими единицами.
Основной единицей языка является слово. Оно имеет сложную структуру, неотъемлемой составляющей которой является значение. В отечественной психологии (Л.С.Выготский, А.А.Леонтьев, А.Р.Лурия, С.Л.Рубинштейн и др.) значение слова рассматривается как обобщенное отражение действительности, существующее вне и независимо от индивидуального сознания человека. В значении отражается не только название предмета: «обозначая предмет, слово выделяет в нем соответствующие свойства, ставит его в нужные отношения к другим предметам, относит его к известным категориям». (Лурия А.Р.;1998: 62)
Понятийная сторона слова усваивается ребенком не сразу. Требуется длительный путь развития, чтобы овладеть собственно значением слова.
Отечественные психологи придерживаются той точки зрения, рассматривая процесс овладения словесным значением, что ребенок сначала устанавливает общность между небольшими группами слов, и лишь позже видит подобие широкого класса слов. Истинность этой точки зрения была доказана Л.С.Выготским, детально проследившим развитие понятий по линии формирования значения от конкретного к абстрактному.
Л.С.Выготский образование понятий у детей представил как движение от диффузного (неоформленного) значения слова к мышлению в комплексах. Этот процесс имеет несколько ступеней развития, каждая из которых связана с новообразованиями в мышлении ребенка.
На 1-ой ступени значение слова как таковое еще не сформировано, хотя внешне напоминает значение слова взрослого. На данном этапе развития формирование понятий обусловлено синкретизмом детского восприятия, под которым понимается «тенденция связывать на основании единого впечатления самые разные и не имеющие внутренней связи предметы, приводя их в нерасчлененный слитный образ». (Выготский Л.С.;1999: 24) Существенным для данного этапа является то, что ребенок руководствуется не объективными связями, открываемыми им в вещах, а субъективными, подсказываемыми ему собственным восприятием.
2-ая ступень – «мышление в комплексах». В комплекс ребенок объединяет предметы на основе конкретной и фактической связи между отдельными элементами, входящими в их состав. Благодаря этому он может переносить название одной вещи на другую, схожую с первой по каким – либо признакам. Но такая операция имеет под собой чувственную основу, а не логическую, что обусловлено наличием образного мышления. Мышление в комплексах отличается от мышления в понятиях своей безграничностью, не всегда равноценными связями между предметами, объединенными в единую группу. Таким образом, некоторые составляющие комплекса не всегда объединены логически. В результате появляются псевдопонятия, которые с внешней стороны представляют понятие, а с внутренней – комплекс. Как отмечает Л.С.Выготский, в дошкольном возрасте мышление в псевдопонятиях превалирует над всеми остальными формами мышления.
На 3-ей ступени значение слова ребенка приближается к значению слова взрослого. Ребенок способен сформировать элементарные понятия, так как ему становятся доступны некоторые логические операции. Зарождаются элементы абстрактного мышления.
Особенно важно отметить, что процесс развития понимания слова представлялся Л.С.Выготским с двух сторон: с первой стороны ребенок постигает смысловое содержание на основе на основе собственного жизненного опыта, а с другой стороны значение слова привносится извне. Ребенок не выбирает значение слова, оно ему дается в процессе речевого общения со взрослыми. И ребенок не свободно строит свои комплексы, он находит их уже построенными в процессе понимания чужой речи.
Концепцию Л.С.Выготского о развитии понятий в дошкольном возрасте дополнили исследования, проведенные А.Р.Лурией. он отмечал, что у ребенка к 3-4 годам слово приобретает четкую предметную отнесенность, затем развиваются обобщающая и анализирующая функции слова, или, собственно его значение. На каждом возрастном этапе слово сохраняет одну и ту же предметную отнесенность, но приобретает новую смысловую структуру, оно меняет и обогащает систему связей и обобщений, которые стоят за ним. В основе изменения смысловой структуры слова лежит развитие психических процессов: для маленького ребенка ведущую роль играет аффект, для старшего дошкольника и младшего школьника – наглядный опыт, его память, восприятие определенной ситуации, для взрослого – система логических связей, стоящая за словом.
Л. С. Выготскому принадлежит величайшее открытие: значение слова не есть застывшее образование, данное раз и навсегда, а феномен подвижный, подверженный изменению в течение жизни человека.
Значения слов с момента их присвоения сознанием только начинают длительный путь развития в сфере идеального.
Динамика детской речи с семантической стороны представляет собой изменение «структуры и природы связей между словом и значением» (Л. С. Выготский). При этом процессы развития вербального значения и мыслительного пространства отождествляются.
Если значение считается отражательной категорией, то тогда значение слова следует рассматривать в рамках понятия, что вслед за Л. С. Выготским и делается большинством ученых.
М.М.Коровкин говорит, что данные онтогенеза речи свидетельствуют в пользу необходимости размежевать термины «значение» и «понятие». Иными словами, «значение не принадлежит ни одному когнитивному уровню, а выступает как связь, мостик между телом языкового знака и объективным содержанием, данным как на материальном субстрате предметов мира, так и в форме идеальных конструктов памяти». (Коровкин М.М;1996: 39)
Распредмеченный и присвоенный сознанием объект М.М.Коровкин называет когнемой: «В онтогенезе развиваются когнемы (система знаний, когнитивная система), а не значение слова. В отношении значения слова можно говорить об изменении природы связи между знаком и его содержанием. С усложнением когниции меняется путь от словесной формы к информационному багажу знаний, т. е. меняется значение, которое представляет собой процесс установления связи между двумя планами. Связь эта и стабильна, и динамична, поскольку она должна обеспечивать адекватность речевого поведения, с одной стороны, и не препятствовать обогащению содержательным наполнением – с другой. Когнитивное развитие не предельно, и всякий раз значение слова будет открывать доступ к усложняющимся, качественно иным ментальным структурам, сформировавшимся в ходе познавательной деятельности. Вот почему в развитии детской речи всегда выделяются этапы, характеризующиеся выведением в семантику слова разных психических состояний. Внутренняя форма слова, понимаемая как представитель познанного фрагмента мира, в онтогенезе претерпевает смену опорных когнемных точек. На начальном этапе в роли когнемы выступают предметы мира. Именно предмет и его единичный образ составляют основание номинации. Значение первых слов понимается как жесткая связь между предметом и знаком (псевдознаком?). В традиционном понимании это этап предметного значения, момент встречи с вербальным значением».
А.М.Холод в своей научной работе предлагает краткое описание процессов овладения семантикой нового слова детьми старшего дошкольного возраста. Он пишет, что «для адекватного замысла овладения новым понятием необходим мотив. При наличии предмета (явления) в сознании ребенка обнаруживается денотатное представление о таком предмете (явлении), что выражается позже в соответствии слова значению данного предмета (явления). Операция с предметом, или включенность представления индивида в познаваемое явление, позволяют ребенку чувственно «войти» в систему, в мир предмета (явления) и соотнести визуальное представление о предмете с тем, что функционирует в долговременной памяти. Таким образом, происходит начало процесса овладения новым понятием на доречевом уровне. Ход описываемого процесса корригируется с различными факторами действительности».( Холод А.М. ;1996: 92)    продолжение
–PAGE_BREAK–
К числу таких факторов можно отнести этническую принадлежность носителя языка.
В связи с влиянием указанного фактора в психологическом плане проявляет свои функции менталитет ребенка, который позволяет ему в психолингвистическом аспекте ориентироваться при овладении новым понятием на «свой» (присущий тому народу, к которому ребенок причисляет себя бессознательно) этнический стереотип.
Фактор принадлежности к определенному биологическому и психологическому полу определяет как процессы формирования, так и процессы овладения новым понятием. Наряду с упомянутыми процессами половой самоидентификации (формирование полового стереотипа) в психолингвистическом плане происходит бессознательная ориентация на «свои» половые маркеры в речевой деятельности.
В той же мере при овладении новым понятием оказывают влияние факторы возраста ребенка и ситуация общения.
В различные периоды развития ребенка овладевающий новым понятием будет ориентироваться в речи на «свои» возрастные стереотипы. В соответствии с этнической принадлежностью, с возрастом и полом ребенок «имеет» свою модель языкоречевой способности. Именно благодаря такой модели носитель языка старшего дошкольного возраста при овладении новым понятием в своем сознании будет бессознательно производить поиск и сличение формы незнакомого ему нового слова с элементами своей модели языкоречевой способности.
Упомянутый процесс всегда находится «под властью» фактора ситуации общения. Учет ситуативных факторов позволяет ребенку оперировать знаковыми понятиями, составляющими дискурс общения. Как раз элементы дискурса «помогают» ребенку осуществлять в его сознании поиск и сличение незнакомого слова с эталоном в актуальном семантическом поле. В ситуацию общения органично входят окружающие ребенка предметы (явления). Их — множество. В соответствии с доминирующими в данный момент психологическими установками и потребностями сознание ребенка вычленяет только те понятия, которые актуальны для него. Такая актуализация «нужных сейчас» ребенку предметов (явлений) может привести к расширению (или сужению) лексического значения слова.
Ранее была предпринята попытка выделить этапы овладения ребенком лексикой родного языка через определение функционального значения слова на каждом из перечисленных этапов. В работе Е.А.Курзинер «Речевые этапы онтогенеза» эта тема несколько расширена:
1-ый этап характеризуется наличием только одного слова в лексиконе ребенка. Чаще всего это слово «мама» или любое другое слово, заключающее в себе так называемое инвокативное значение — обращение внимания другого к себе;
2-ой этап (наличие нескольких слов в активе ребенка) отражает императивное значение лексики данного этапа, т. е. обращение к себе подобным для контакта или для удовлетворения своих нужд (это императивная лексика, названия животных, механизмов и звукоподражания);
3-ий этап (много слов в активе, постоянное пополнение его) — номинативный; ребенок обращается к внешнему миру, познает мир объектов через мир слов;
4-ий этап — «складывания» слов: появляются предикативы, глаголы; объективный мир начинает анализироваться;
5-ый этап — интегрирования слов в грамматически оформленное высказывание (появляются наречия, вводные слова, модальные глаголы, «оценочные» прилагательные и т.п.), само высказывание приобретает метаречевое значение, а эта «модальная» лексика как бы интегрируется в сознание. (Курзинер Е.С.; 1996: 32)
Исследования Е.С.Курзинер показали, что метаречевая функция является более специфической, а потому и более естественной для взрослого человека.
Речевым функциям человек обучается извне, метаречевая функция отражает рефлексию сознания человека, это продукт рефлексии (отражения) человека собственной мыслительной речевой деятельности.
Исследования развития речи детей психологи связывают с работой головного мозга. М.М.Кольцова развитие значения слова связывала с развитием обобщающей функции мозга, благодаря которой ребенок постепенно приобретает умение объединять в своем сознании разведенные во вне предметы реального мира. Она выделила следующие степени обобщения значения слова, характерные для каждого возрастного этапа:
1-ая степень обобщения; когда слово обозначает один определенный предмет, эквивалентно его чувственному образу. Эта степень доступна детям конца 1-го – начала 2-го года жизни.
2-ая степень обобщения; когда слово замещает несколько чувственных образов однородных предметов. Значение слова здесь шире, и вместе с тем, оно уже менее конкретно, то есть, менее связано с каким–то определенным предметом. Эта степень может быть получена у ребенка к концу 2-го года жизни.
3-я степень обобщения – слово обозначает несколько групп предметов, имеющих общее название (игрушки, посуда). В данном случае, слово – заместитель чувственных образов разнородных предметов. Эти слова значительно удалены от их конкретных образов. Данный уровень достигается ребенком в 3-3,5 года.
4-ая степень обобщения – в слове как бы дан итог предыдущих уровней обобщений. Сигнальное значение такого слова чрезвычайно широко, а связь его с конкретными предметами прослеживается с большим трудом. Такой уровень обобщения доступен детям только на 5-ом году жизни.
Следует учитывать, что слова разных уровней обобщения сосуществуют в лексиконе ребенка. Нередко значения слов высокой стадии обобщенности усваиваются значительно раньше, чем слова, обозначающие конкретные названия предметов. Так, слово яблоко усваивается раньше, чем слово фрукты, а дерево — раньше, чем сосна или дуб. Степень обобщенности и необходимость детализации определяется, прежде всего, прагматичными факторами, в частности тем, какая степень точности необходимости для предметно-практической деятельности ребенка.
Однако, заимствование слов из речи взрослых, минуя ситуацию, приводит к семантическим ошибкам. Дети нередко расширяют или сужают сферу употребления слова. Такой процесс также приводит к образованию «штампов», т.е. слов не имеющих семантического содержания в сознании ребенка.
А.М. Шахнарович основу формирования словесного значения связывал с накоплением опыта предметных действий. В ходе развития предметных действий предметы получают имена, затем на их основе складываются словесные обобщения, в результате которых формируются понятия. Он указывал, что развитие знаний о предметах является основанием развития речи до некоторого уровня, начиная с которого, роль предметного восприятия и предметных действий сужается.
Необходимо обратиться к механизмам мыслительных процессов участвующих в обработке чувственной информации, на разных этапах возрастного развития ребенка.
Истоки семантических отношений находятся в предметно-действенной ситуации, предоставляющей богатый выбор образов для мышления ребенка. Развитие умения манипулировать этими образами в своем сознании приводит к образованию более сложных форм семантических связей в речевом сознании ребенка.
Этот процесс обусловлен, по мнению Н.Н. Поддъякова, становлением мыслительной деятельности дошкольника.
Так, на начальном этапе развития наглядно-действенного мышления ребенок добывает факты о скрытых свойствах и связях вещей, однако полученные сведения практически не дифференцируются и не классифицируются ребенком. На данном этапе устанавливается лишь факт их существования.
В среднем и старшем дошкольном возрасте объектом активной мыслительной деятельности детей становятся как различного рода связи между отдельными параметрами, свойствами предметов, так и межпредметные связи и зависимости. В результате формируется значение слова, которое постепенно становится обобщением, абстрагируется, отделяется от конкретного содержания.
На этапе наглядно-образного мышления ребенок приобретает способность замещать одни предметы другими, придавая предметам-заместителям свойства воображаемого объекта. Т.о., ему становится доступна операция замещения. Ребенок начинает оперировать образами предметов. Эта операция осуществляется во внутреннем плане. Здесь существенную роль приобретает слово и связанный с ним образ.
Исследования О.М. Дьяченко показало, что в возрасте 6-7 лет ребенок свободно оперирует образами, способен сопоставить внешнюю и внутреннюю реальность по любым признакам, умеет свободно оперировать основными способами действия по созданию нового образа. Значительные изменения происходят и в употреблении слов. К ним относятся широта семантических связей слов и возможность переходить от одного контекста в их использовании к другому. (Дьяченко О.М.;1996: 23)
В речи дошкольника также отмечаются образные сочетания, не представляющие нарушения языковой нормы. Их появление можно объяснить наличием устойчивых связей в сознании ребенка (О.Б.Детинина, А.Н.Гвоздев, С.Н.Цейтлин, Н.С.Пантина).
Присутствие устойчивых выражений в речи дошкольников может быть связано с наличием чувства языка. По мнению А.И.Божович, это «неосознаваемые обобщения, на которые опираются знания». Это чувство позволяет детям понимать и быстро усваивать речь окружающих, а также изобретать свои слова и фразы, «как будто бы им известны объективные законы построения языка». (Божович Л.И.; 1995:13)
Большую роль этой способности в овладении языком придавали А.А.Леонтьев, А.А.Люблинская, Д.Б, Эльконин и др.
Проблема усвоения ФЕ затронута во многих научных исследованиях.
Еще Ж. Пиаже наметил возрастную границу усвоения фразеологизмов детьми — с 11-12 лет, в период развития у ребенка ассоциативных, формальных операций. Однако экспериментальные наблюдения показывают, что дети в возрасте 6-7 лет «уже в состоянии не только понимать, но и употреблять отдельные, понятные для них обороты» (О. Ф. Мирошниченко, 1986). В ходе эксперимента, проведенного О. Ф. Мирошниченко, дети старшей группы детского сада (5-6 лет) смогли понять и объяснить более половины предложенных им фразеологизмов.
Опыт О. Б. Детининой (1987), направленный на выявление зависимости между степенью идиоматичности фразеологических единиц и их воспроизводимостью в детской речи, показал, что дети младших классов усваивают раньше лексическую связанность компонентов фразеологизма, позднее — семантическую связанность. Чем меньше степень идиоматичности значения, тем раньше входит фразеологизм в речь ребенка.
Наблюдения за речью ребенка от рождения до 9 лет свидетельствуют о том, что условия разговорной речи допускают возможность использовать фразеологизмы уже на 3-4 году жизни ребенка. Устойчивые сочетания, повторяющиеся в однотипных ситуациях, воспроизводятся ребенком в пределах тех же ситуаций.
Характерно использование клишированных выражений и фразеологизмов с оттенками удовольствия, неудовольствия, удивления, поощрения, осуждения, оценки.
Наиболее ранней стратегией в процессе онтогенеза является, судя по материалам Н.Г.Бронниковой, ориентация ребенка на внешние, звукоизобразительные и интонационноритмические признаки фразеологизма — ритмикозвуковой и лексический повтор. Не случайно поэтому тавтологические и рифмованные фразеологизмы, а также близкие к ним шаблонные формулы появляются в детской речи раньше других типов фразеологизмов.    продолжение
–PAGE_BREAK–
Рассматриваемые фразеологизмы строятся на основе повтора: в тавтологизме повторяется лексема (ходить ходуном), в рифмованном фразеологизме — часть лексемы, звуковой комплекс (тарыбары).
Спецификой тавтологических и рифмованных единиц является их высокая экспрессивность, которая, однако, имеет различный характер: тавтологизмы обладают лексикограмматической экспрессивностью, рифмованные фразеологизмы — ритмикофонетической экспрессивностью (В. М. Мокиенко, 1980).
Обращение к материалам детской речи позволяет уточнить возможности рефлексии, заложенные в экспрессивных типах безобразных фразеологизмов. Для этого представляется необходимым выяснить, какие формальные и смысловые аспекты фразеологизмов привлекают внимание ребенка.
Объектом первичного усвоения становится легко запоминающаяся конструкция тавтологизма: тут как тут, точь-в-точь, тютелька-в-тютельку. Высокограмматикализованный тавтологизм усиливает в речи экспрессивный характер семантики за счет возможностей переосмысления ребенком его компонентов или за счет интонационных средств варьирования. Ср.: Бабушка Сима на скамейке сидит, думу думает. А ты думу думаешь, что ремешок у сандалек плохо застегивается?; А долго ты будешь думу думать? Средствами интонации передается значение вопроса, в котором либо уточняется наиболее вероятный признак, либо выясняется один из двух неизвестных признаков. Рифмованные фразеологизмы привлекают внимание ребенка прежде всего изначальной значимостью в них интонации, звукового повтора: тарыбары, включим фары. У наших ушки на макушке!
Таким образом, мы подошли к необходимости анализа вопросов работы над смысловой стороной слова в теории и методике развития речи.
1.3 Два направления во взглядах на предмет и сущность фразеологии
Предметом фразеологиикак раздела языкознания являются исследования категориальных признаков фразеологизмов, на основе которых выделяются основные признаки фразеологичности и решается вопрос о сущности фразеологизмов как особых единиц языка, а также выявление закономерностей функционирования фразеологизмов в речи и процессов их образования. Однако в условиях наличия единого предмета исследований и несмотря на многочисленные подробные разработки многих вопросов фразеологии до настоящего времени существуют разные точки зрения на то, что такое фразеологизм, какав объем фразеологии русского языка. Перечни фразеологизмов русского языка, предлагаемые разными учеными, настолько отличаются друг от друга, что с полным основанием можно говорить о различных, часто прямо противоположных, даже исключающих друг друга взглядах на предмет исследований и о разнобое и путанице в научной терминологии, употребляемой для обозначения соответствующих понятий. Этим объясняется и нечёткость понимания задач, целей и самой сущности термина “фразеология”, и тот факт, что нет достаточно конкретной единой классификации фразеологических оборотов русского языка с точки зрения их семантической слитности. Хотя наиболее распространенной (с уточнениями и дополнениями) является классификация В.В.Виноградова. Именно поэтому, наконец, многое в русской фразеологической системе только начинает изучаться.
Обобщая широкий спектр взглядов на фразеологию, можно отметить следующее. В современной лингвистике четко наметилось два направления исследований. Первое направление исходной точкой имеет признание того, что фразеологизм – это такая единица языка, которая состоит из слов, то есть по природе своей словосочетание. При этом одни ученые высказывают мысль, что объектом фразеологии являются все реально возможные в данном языке конкретные словосочетания, независимо от качественных различий между ними. Так, например, Копыленко говорит следующее:”Фразеология охватывает все … сочетания лексем, существующие в данном языке, в том числе и так называемые “свободные” словосочетания “(Копыленко, Попова 1972: 81-84).
С другой стороны объектом фразеологии в границах этого направления признаются только некоторые разряды и группы словосочетаний, которые выделяются из всех возможных в речи особым своеобразием. В зависимости от того, какие признаки принимаются в расчет при выделении таких словосочетаний, и определяется состав подобных единиц в языке. Только эти “особые” словосочетания и могут быть названы фразеологизмами. Несмотря на условность понятий и связанное с этим разграничение, обычно говорят, что фразеология может быть представлена:
a) как фразеология языка в “широком” смысле слова, включающая в свой состав и словосочетания, переосмысленные полностью, и словосочетания, в которых есть не переосмысленные слова-компоненты. Примером такого “широкого” понимания объема и состава фразеологии может служить точка зрения В.Л.Архангельского, О.С.Ахмановой, Н.М.Шанского.
b) как фразеология русского языка в “узком” смысле слова, включающая в свой состав только словосочетания, переосмысленные до конца. К числу работ, отражающих такое понимание объема и состава фразеологии русского языка, относятся, например, статьи В.П.Жукова.
В обоих случаях словный характер фразеологизма, как и лексемный характер компонентов его не ставится под сомнение этими учеными. Фразеологизм рекомендуют рассматривать как контаминацию признаковслова и словосочетания, подчеркивается омонимичность фразеологизма и соотносимого с ним по структуре словосочетания.
Второе направление в русской фразеологии исходит из того, что фразеологизм – это не словосочетание (ни по форме, ни по содержанию), это единица языка, которая состоитне из слов. Объектом фразеологии являются выражения, которые лишь генетически суть словосочетания. “Они разложимы лишь этимологически, то есть вне системы современного языка, в историческом плане”(Ларин 1956:202). Эти выражения противопоставляются словосочетаниям, не омонимичными, так как качественно отличаются от них. Основным в изучении фразеологизма делается не смысловая и формальная характеристика компонентов, его образующих, и не связей между компонентами, а самого фразеологизма в целом, как единицы языка, имеющей определённую форму, содержание и особенности употребления в речи. История и этимология каждого фразеологизма изучается в не прямолинейной зависимости от неких “универсальных” схем переосмысления словосочетаний, от степени семантической слитности компонентов и от степени десемантизации слов в словосочетаниях. Нам ближе позиция Н.М.Шанского, высказанная в ряде его работ, например, в книге “Фразеология современного русского языка”. Эта точка зрения представляется наиболее оправданной, тем более что её разделяют многие ученые, в частности, авторы энциклопедии “Русский язык”. Там, например, дается следующее определение фразеологизма:
“Фразеологизм, фразеологическая единица,- общее название семантически несвободных сочетаний слов, которые не производятся в речи (как сходные с ними по форме синтаксические структуры – словосочетания или предложения), а воспроизводятся в ней в социально закрепленном за ними устойчивом соотношениисмыслового содержания и определенного лексико-грамматического состава. Семантические сдвиги в значениях лексических компонентов, устойчивость и воспроизводимость – взаимосвязанные универсальные и отличительные признаки фразеологизма” (Русский язык 1979: 381).
1.4 Разделение фразеологизмов на типы по степени семантической слитности компонентов
Структурно-семантические свойства фразеологизмов, различающие их типы, формируются, как правило, в процессе переосмысления исходных сочетаний слов в целом или хотя бы одного из лексических компонентов сочетания. В первом случае образуются фразеологизмы, обладающие слитным значением (или свойством идиоматичности). Слитное значение может быть образным или безобразным и неразложимо назначения их лексических компонентов: смотреть сквозь пальцы, видал виды, курам на смех, отлегло от сердца. Во втором – у переосмысляемого слова формируется фразеологически связанное значение, которое способно реализоваться только в сочетании с определенным словом или с рядом слов, что приводит к образованию устойчивых словесных комплексов, обладающих аналитическим (расчлененным) значением: белое мясо, золотая молодежь, раб страстей (привычек, моды), приходить к мысли (к выводу, к решению).
Среди фразеологизмов первого рода выделяют фразеологические сращения (их значения абсолютно немотивированны в современной лексике языка): лить пули, кривая вывезет, на все корки, и фразеологические единства, в значении которых можно выделить смысл, мотивированный значениями компонентов в их обычном употреблении: преградить путь, на всех парах, темный лес. Отличительная черта единств – образность.
Фразеологизмы, характеризующиеся аналитическим значением, представляют собой особый тип структурно-семантических единиц фразеологического состава – фразеологические сочетания. Это фразеологические обороты, в которых есть слова как со свободным значением, так и с фразеологически связанным. Специфическим признаком слов с фразеологически связанным значением является отсутствие у них самостоятельной знаковой функции: при семантической отдельности таких значений слов они способны обозначать вне языковые объекты только в сочетаемости с другими словами, которые выступают как номинативно опорные компоненты этих сочетаний слов (черный хлеб, черный рынок, черный костюм, черный день). Это их свойство проявляется в зависимости выбора слов с фразеологически связанными значениями от семантически ключевых слов в процессе построения лексико-грамматического состава предложения. Ограничения в выборе фиксируются нормой, которая закрепляет сочетаемость слов в их фразеологически связанных значениях с определенными словами: одним словом, рядом слов или несколькими рядами, например: сорить деньгами, перст судьбы, сын степей (гор), глубокая старость или глубокая ночь (осень, зима), а сочетания в целом характеризуются ограничениями в преобразовании их лексико-грамматического строения. Слова с фразеологически связанными значениями выступают как константные элементы фразеологических сочетаний, они вступают в синонимические, антонимические и предметно-тематические связи только совместно с семантически ключевыми для них словами.
Н.М.Шанский выделяет также четвертый тип фразеологизмов – фразеологические выражения. Это “устойчивые в своем составе и употреблении фразеологические обороты, которые не только являются семантически членимыми, но и состоят целиком из слов со свободным значением. От фразеологических сочетаний фразеологические выражения отличаются тем, что в них нет слов с фразеологически связанным значением: Любви все возрасты покорны; Волков бояться – в лес не ходить; оптом и в розницу; всерьез и на долго; процесс пошел; рыночная экономика. Образующие их слова не могут иметь синонимы”. Их отличительный признак – воспроизводимость. Фразеологические выражения делятся на номинативные и коммуникативные (соотносимые с частью предложения и с предложением соответственно).
1.5 Проблема разграничения вариантов и синонимов фразеологических оборотов
В качестве значимых единиц фразеологические обороты употребляются в языке по-разному. Одни выступают в постоянном лексико-грамматическом составе: плакучая ива; ирония судьбы; Мертвые сраму не имут; по образу и подобию; лечь в основу; другие функционируют в виде нескольких равноправных вариантов. И факт наличия в языке большого количества фразеологизмов, сходных по семантике, но различающихся лексико-грамматическим оформлением, вызывает острые дискуссии. Главный вопрос, стоящий перед практической фразеологией, — что считать вариантами, а что – синонимами того или иного оборота. Понятие варианта фразеологизма обычно дается на фоне тождества его целостного значения или образа. Большинство ученых признает, что “варианты фразеологического оборота – это его лексико-грамматические разновидности, тождественные ему по значению и степени семантической слитности” (Шанский 1996:55).Однако несогласия возникают, когда начинается определение типов варьирования. Основными типами фразеологического варьирования являются формальные трансформации и лексические замены компонентов фразеологизма. Такую классификацию фразеологических вариантов признает большинство исследователей. Формальное варьирование компонентов фразеологизма определяется фактом генетической общности слова и фразеологического компонента, поэтому виды варьирования компонента аналогичны видам варьирования лексем. В живой речи можно записать все виды таких вариантов – от акцентологических и фонетических (ср.: грибы распускать и грибы распускать – “ плакать, хныкать”; закономерно фонетического стать дубом, дубьем, дубью и др., или искажение оборота Варфоломеевская ночь в пск. хыламеевская ночь) до синтаксических (пск. на штата работать вместо в штате). Морфологические варианты фразеологических единиц обычно сводятся к двум типам – парадигматическим и словообразовательным. В первом случае изменения компонентов наблюдаются в пределах парадигмы исходных слов: бью (бил, била) баклуши, держать в уме (диал. в умах). Второй тип – варианты, обусловленные модификациями словообразовательных формантов: пальцы/пальчики оближешь, сходить/сойти с ума.
Лексическое же варьирование фразеологического оборота констатируется многими исследователями. Но и в новейших работах можно найти решительный отказ от трактовки лексических замен как вариантности и стремления рассматривать это явление как фразеологическую синонимию. Весьма определенно в этом плане мнение Бабкина, считающего понятие “фразеологический синоним” неоспоримым, а “фразеологический вариант” – спорным в применении к случаям лексической замены компонентов фразеологизма (Бабкин 1970:84-850. Н.М.Шанский выделяет три типа фразеологических вариантов:    продолжение
–PAGE_BREAK–
1) фразеологизм, содержащие разное, но одинаково семантически пустые компоненты (в таком случае фразеологизм может функционировать и без этих членов): гроша ломаного (мерного) не стоит – гроша не стоит, что есть (было) силы – что сила;
2) фразеологизмы, содержащие слова, различающиеся грамматически;
3) фразеологизмы, отличающиеся один от другого как полное и сокращенное разновидности (в таком случае их отношения идентичны отношениям, существующим между полными и сокращеннымисловами): идти на попятный двор – идти на попятный; быть в интересном положении – быть в положении (ср.: заместитель – зам, радиостанция – рация) (Шанский 1996: 57).
Фразеологические обороты, имеющие в своем составе общие члены исходные по значению, он рекомендует считать “дублетными синонимами”(Шанский 1996:560.Таким образом, обороты типа задать баню (перцу), от всего сердца – от всей души; бить баклуши (шабалу); молоть вздор (ерунду); сложить (сломить) голову; взять (заключить) под стражу; набитый (круглый) дурак и т. п. признаются синонимами-дублетами. Как пишет Шанский, “по своему лексико-семантическому характеру фразеологизмы такого рода аналогичны однокорневым лексическим синонимам типа топонимия – топонимика, синь – синева, трёшка – трёшница, лукавость – лукавство” (Шанский 1996:56).
Точку зрения, согласно которой лексические замены во фразеологических оборотах ведут к образованию синонимов, а не вариантов, пытается теоретически обосновать и А.И.Федоров (Фёдоров 1973:56). Замена компонента фразеологизма, по его мнению, меняет характер образного представления последней, её оценочную и стилистическую окраску.
В.М.Мокиенко, напротив, полагает, что “ такая трактовка значительно обедняет понятие фразеологического варианта и чрезмерно расширяет понятия фразеологического синонима. Основная посылка, приводящая исследователей к отрицанию лексической вариантности фразеологизма, не может быть признана объективной. Лексическая замена компонентов далеко не всегда меняет образ, характер фразеологизма. Не редко могут заменяться слова – синонимы, обеспечивающие стабильность образного представления, причем круг этих слов, особенно в живой речи весьма широк Довольно часто замена компонентов проходит в тематическом круге лексики, обеспечивающем относительную тождественность образного представления: намылить шею (голову); рехнуться (спятить, сбиться) с ума. Трудно не признать структурно-семантическую близость, почти тождественность оборотов подобного типа. Отказ от определения их как лексических вариантов фразеологизма приведет их к смешению с фразеологическими синонимами различной структуры и стилистической оценки типа откинуть лапти – сыграть в ящик – дать дуба или пересчитать ребра – задать трепку – показать кузькину мать (Мокиенко 1989:31-32). Он также отмечает, что “лексическое варьирование – это собственно фразеологическое варьирование, трансформация раздельнооформленной, но семантически цельной единицы” (Мокиенко 1989:32). Основными признаками варианта фразеологизма Мокиенко считает единство внутренней мотивировки, образа фразеологического оборота и относительную тождественность синтаксической конструкции, в рамках которой проходят лексические замены. Благодаря этим условиям “лексические замены в вариантах фразеологических единиц носят строго закономерный, системный характер” (Мокиенко 1989: 33).
В Энциклопедии “Русский язык” вопрос о вариантах освещён кратко, но вполне определённо: “В структуре большинства фразеологизмов-идиом выделяют константные (постоянные) и переменные элементы. Константные элементы образуют основу тождества единицы, переменные элементысоздают возможность варьирования. Вариантность фразеологизмов-идиом выражается в видоизменении элементов, соотносимых с единицами разных уровней: лексико-семантического (упасть / свалиться с луны / с неба, висеть / держаться на волоске / на ниточке, сравним также стилистические варианты: лезть / переть на рожон, свернуть голову / башку), синтаксического , морфологического , словообразовательного и фонетического , а также в изменении количества лексических компонентов, не нарушающих тождества единицы ” (Русский язык 1979:382). Иными словами, авторы “Энциклопедии” придерживаются приблизительно той же точки зрения, что и В.М.Мокиенко. Нам также подобный взгляд кажется наиболее обоснованным. Раздельнооформленность и целостность образа фразеологизма обеспечивают взаимозаменяемость его компонентов и в то же время семантическую стабильность фразеологической единицы при её варьируемости. Именно благодаря этим свойствам становится возможным создание новых оборотов, или “квазифразеологизмов”, на базе уже имеющихся в языке путем авторского варьирования компонентов. Вопрос о вариантах фразеологических оборотов особенно важен, так как непосредственно связан с лексикографической практикой. В каждой словарной статье того или иного словаря рассматривается по одной фразеологической единице. Если предположить, что фразеологизм может иметь лексические и стилистические варианты, то все эти варианты должны быть учтены в пределах одной статьи. Если считать лексические модификации дублетными синонимами, то каждый синоним должен быть рассмотрен в отдельной статье словаря. При этом задача лексикографа отчасти упрощается, потому что в словаре могут быть упомянуты не все синонимические обороты, а, например, самые употребительные, самые частотные.
2. ДИАЛЕКТНАЯ ФРАЗЕОЛОГИЯ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ СИБИРСКОГО ПИСАТЕЛЯ В.М. ШУКШИНА
Проблема вариантов и синонимов фразеологических оборотов также тесно связано с вопросом об исходной форме фразеологизма. Как писал А.М. Бабкин, если обороты “, бросаться в глаза, кидаться в глаза, метаться в глаза, бить в глаза и лезть в глаза – это варианты одной фразеологической единицы”, то “вопрос о том, какой же именно? Конечно, при чисто внешнем лексико-грамматическом подходе можно вообразить модель: варьируемый глагол + в глаза” (Бабкин 1970:84). Естественно, что у лексикографов возникают затруднения, связанные с тем, в каком виде фразеологический оборот ставить в заглавие словарной статьи. Наиболее логичным на наш взгляд является подход, применяемый многими лексикографами и рассмотренный В.П. Жуковым в его работе “Фразеологическая вариантность и синонимия в связи с проблемой фразеографии (на материале Словаря фразеологических синонимов русского языка).” Автор отмечает, что фразеологизмы могут иметь варианты одного компонента и могут совмещать в себе одновременно несколько вариантных форм (особенно характерно это для глагольных фразеологизмов разной степени сложности). Самые трудные случаи встречаются тогда, когда имеют место одновременно несколько типов варьирования. При этом отдельные варианты фразеологизма в их конкретном словоупотреблении могут внешне заметно отличаться друг от друга. В.П.Жуков дает следующий путь выхода из затруднения. Относительно вариантов давать ходу и задать тягу (“поспешно убегать“)он пишет:“вариантность здесь не переходит в синонимию, так как исходная формула анализируемого оборота выглядит так: давать ( задавать) ходу (тягу, дёру, чёсу “, где варьируемые существительные являются синонимами” (Жуков1990:860. Но даже при условии, что лексическая модификация воспринимается авторами словаря как синоним, а не вариант оборота, то проблемы все равно остаются. Они связаны с нахождением исходной формы фразеологизмов, имеющих грамматические варианты. Трудности такого рода подметил и охарактеризовал Б.Т.Хайитов в статье “Фразеологизмы в словаре”. Автор обращает внимание на морфологические особенности глагольных фразеологизмов русского языка и отражение этих особенностей во “ Фразеологическом словаре русского языка” под редакцией А.И.Молоткова (изд.І – 1967, изд.v-1994). Во вводной статье “Какпользоваться словарем”относительно глагольных фразеологизмов, ограниченных в своем словоупотреблении, даны следующие указания: “Если же глагольный компонент дается не в инфинитиве, а в какой-либо из личных форм, то это означает, что фразеологизм употребляется только или преимущественно в этой форме. “Тем не менее, реальное воплощение этого положения в некоторых словарных статьях “Фразеологического словаря “ обнаруживает непоследовательность. Именно эту непоследовательность и отмечает Б.Т.Хайитов. Глагольные фразеологизмы, которые употребляются только или преимущественно в какой-либо из грамматических форм, в некоторых словарных статьях помещены в инфинитиве (зарубить себе на носу, не нюхать пороху, клин клином вышибать, дать дуба, приказать долго жить, сыграть в ящик, высмотреть все глаза). Интересно, что иллюстративные примеры нередко противоречат соответствующим заголовочным формам по понятной причине: из-за ограниченного употребления оборота в речи. Наблюдается и обратная картина:” многие фразеологизмы, имеющие несколько грамматических форм, заголовки словарной статьи помещены в какой-либо одной. Тем не менее в цитатах показаны несколько возможных для данного фразеологизма форм, причем не всегда легко четко установить, какая из них более употребительна. Например, фразеологизм сидит в печенках, зафиксированный 3-м лице ед. числа, в иллюстративных примерах приводится в следующих формах: “ сидим в печенках, сидела в печенках; глазом не моргнул – глазом не моргнут, глазом не моргну, глазом не моргнем, глазом не моргнув.” (Хайитов 1987: 1: 87).
Фиксация глагольных фразеологизмов в словаре в той или иной грамматической форме важна для решения еще одной проблемы: разграничения фразеологических паронимов. Например:
Нога не ступала чья (несов. вид, прош. вр.) – где никто никогда не бывал, не жил. О глухих, диких, необжитых местах.
Нога не ступит чья (прош.вр., неопред.-личное) – кто-либо не появится где-либо. Фразеологические паронимы могут принадлежать как одному, так и к разным лексико-грамматическим разрядам, в чем также немаловажно роль морфологических свойств главного слова фразеологизма: язык проглотить – замолчать, перестать говорить, не болтать и т.п. (глагольный фразеологизм); язык проглотишь – очень вкусно (наречный фразеологизм) – употребляется только в форме 2-го лица.
Общие рекомендации по фиксации глагольных фразеологизмов в словаре могут быть обозначены по трем пунктам, что и было сделано Б.Т.Хайитовым :
“1) фразеологизмы, имеющие все или большинство грамматических форм, в заголовке словарной статьи следует дать в инфинитиве, и при помощи иллюстративных примеров показать другие формы;
2) при фразеологизмах, ограниченных в грамматических формах, желательно поместить все употребляющиеся формы, например: чем Бог послал – чем Бог пошлет;
3)для фразеологизмов, имеющих только одну грамматическую форму, более целесообразной представляется её фиксация с указанием ограничительной пометы, например: “тольков прош. вр.”, “только в 3 лице” и т.п. (Хайитов 1987:1: 89).
Но главные фразеологизмы составляют, конечно, только часть всей фразеологической системы русского языка. А другие виды фразеологических оборотов тоже имеют свои особенности, и их описание в словарях также не идеально. Это ещё раз подтверждает мысль о том, что в области фразеологии и фразеографии русским ученым открывается широкое поле для исследований. В нашу задачу не входят подробные рассмотрения этого вопроса, поэтому в завершение данной главы мы перейдем сразу к обозначению последней важной теоретической проблемы. Эта проблема непосредственно связана с темой нашей работы. Это вопрос о так называемых “крылатых словах”.
В Энциклопедии “Русский язык” дается следующее определение: “Крылатые слова – устойчивые изречения, появившиеся в языке из определенного литературного, публицистического и научного источника или на их основе, а также высказывания исторических деятелей, получившие широкое распространение в речи. Некоторые ученые в разряд крылатых слов включают также названия исторических и мифологических событий и реалий, получившие переносное значение, личные имена исторических, мифологических и литературных персонажей, образные выражения различных авторов и т.п.Выражение “Крылатые слова” восходят к Гомеру, а в качестве термина для обозначения определенных языковых определений впервые было использовано в книге “ Крылатые слова” (1864) немецким ученым П.Бюхманом, который подразумевал под ними все виды слов, словосочетаний и выражений, имеющие определенный источник и распространенные в речи. Большинство исследователей основными свойствами крылатых слов считают их связь с источником (важнейшее свойство), устойчивость и распространенность”.
Ученые, придерживающиеся “широкого” взгляда на фразеологию, включают крылатые слова в разряд фразеологизмов. Мы уже упоминали выше, что данная точка зрения и нам кажется наиболее логичной. Тем более, что фразеологизмы, исследуемые в нашей работе, по сути своей нечто иное как крылатые слова с большей или меньшей степенью употребительности в современной речи. Однако необходимо заметить следующее. Названия исторических и мифологических событий и реалий, личные имена исторических, мифологических и литературных персонажей, на наш взгляд, нельзя считать крылатыми словами (то есть одним из видов фразеологизмов), потому что всякий фразеологический оборот представляет собой генетически словосочетание, то есть совокупность не менее, чем двух компонентов словного характера. Для выше обозначенных явлений языка больше подходит более широкий термин “ текстовая реминисценция “.
Вообще говоря, вопрос о текстовых реминисценциях является одним из белых пятен русского языкознания. Здесь много не изученного и спорного. Понятие реминисценции было косвенно затронуто ещё А.М.Бабкиным в связи с рассмотрением вопроса о крылатых словах (Бабкин 1970: 108). Конкретная работа, посвященная данной проблеме – статья А.Е.Супруна “Текстовые реминисценции как языковое явление”. Мы не будем подробно останавливаться на ней. Здесь имеет смысл упомянуть лишь следующие замечания автора статьи. Во-первых, определение явления:    продолжение
–PAGE_BREAK–
“Текстовые реминисценции (ТР) – это осознанные vs. неосознанные, точные vs. преобразованные цитаты или иного рода отсылки к более или менее известным ранее произведенным текстам в составе более позднего текста. ТР могут представлять собой цитаты (от целых фрагментов до отдельных словосочетаний), “крылатые слова”, отдельные определенным образом окрашенные слова, включая индивидуальные неологизмы, имена персонажей, названия произведений, имена их авторов, особые коннотации слов и выражений, прямые или косвенные напоминания о ситуациях. При ТР может иметься или отсутствовать разной степени точности отсылка к источнику (Супрун 1995:170).
И во-вторых, замечания, непосредственно относящиеся к нашей теме. “Можно говорить о близости или переплетении в нашей памяти хранилищ фразеологизмов, паремий и ТР. Вообще соотношение ТР и фразеологизмов чрезвычайно сложно. Есть достаточно оснований думать, что некоторые пословицы и фразеологические выражения возникли тоже из ТР, но затем соответствующие тексты были забыты, остались одни реминисценции (не редко – в усеченном виде), которые и входят в фразеологический состав языка (об этом писал В.В.Виноградов ещё в самом начале разработки у нас теории фразеологии (Виноградов 1947:357)). Быть может, главное отличие ТР от фразеологизмов – в том, что если фразеологизмы – в общем и целом – стремятся к потенциальному замещению слов, то ТР такой тенденции не имеют. В определённой мере эта особенность ТР сближает их с пословицами, но и здесь нет полного сходства, так как ТР нередко- не просто словесное выражение, но напоминание образа и ситуации. Конечно, ТР может быть сведена к упоминанию персонажа или автора, то есть к тому же одному слову, но это совсем не тоже, что замещение фразеологизмом слова в некотором контексте. Здесь, напротив, — замещение словом (именем) некоторой ТР, а собственно ТР несводима к такому намёку, только к имени. Имя в данном случае лишь знак более широкого контекста, знак ТР “ (Супрун 1995:26). “Рассматриваяразличного типа примеры ТР и их использование, приходится прийти к заключению, что специальной формой в языке ТР не рассматривают. Впрочем, наличие и единство специальной формы у фразеологизмов также сомнительно” (Супрун 1995 :25).
Таким образом, можно сделать вывод, что интересующие нас устойчивые выражения являются исходно текстовыми реминисценциями из Нового Завета, как и однословные ТР. Но свойства фразеологизмов проявляют лишь устойчивые сочетания нескольких слов.
Фразеологизмы отражают национальную специфику языка, его самобытность, богатый исторический опыт народа. Изучение фразеологии составляет необходимое звено в усвоении языка, в повышении культуры речи.
Еще в дореволюционное время в России стали собирать материалы по русской фразеологии, но до сих пор мнения о том, что такое фразеологизм или фразеологическая единица языка, нет, следовательно, и единства взглядов на то, каков состав таких единиц в языке”.
Фразеология как самостоятельная лингвистическая дисциплина возникла сравнительно недавно, в пятидесятых годах нашего века. Ее развитие связано с работами крупного советского языковеда В. В. Виноградова, который определил задачи изучения фразеологических единиц, установил основные их типы и тем самым заложил основы фразеологии. За последние годы эта дисциплина получила небывалое развитие. Трудно найти область языкознания, где было бы высказано столько разноречивых суждений по самым важным теоретическим вопросам, сколько мы встречаем во фразеологии.
В современном понимании предмета фразеологии существует два направления:
первое -узкое направление — к фразеологии относятся только идиоматические выражения и фразеологические единства (этого подхода к фразеологии придерживаются такие ученые, как В. П. Жуков, Б. А. Ларин, И. А. Молотков, А. И. Федоров и др.);
второе -широкое направление — к фразеологии относят любое воспроизводимое устойчивое сочетание, т. е. сюда попадают пословицы, поговорки, присловия, крылатые слова, афоризмы, составные термины, сложные союзы, сложные предлоги, описательные и аналитические обороты речи (этого подхода к фразеологии придерживаются А. И. Ефимов, Е. М. Галкина-Федорук, Н. М. Шанский и др.).
В данной дипломной работе, выбирая, классифицируя фразеологизмы, делая определенные выводы, автор придерживается именно узкого подхода к фразеологии.
История русского литературного языка от пушкинской поры и до нашего времени — это, как известно, путь непрерывного обогащения литературного языка словами и выражениями, почерпнутыми из живого разговорного языка народа. Одним из источников обогащения национальной фразеологии является язык писателей. Речевое творчество писателя, как и языковое творчество народа, многообразно и многосторонне. На протяжении всей истории развития национальной культуры из произведений как видных мастеров слова, так иногда и из произведений второстепенных писателей в литературный язык входили образные выражения, языковые сравнительные обороты, меткие характеристики и уподобления. Одни из них быстро исчезали из языка, другие же вошли во фразеологический фонд национального языка.
История русского литературного языка со временем выявит те слагаемые, которые образуют высококачественный сплав, называемый современным русским литературным языком, но для этого необходима предварительная интенсивная разработка фразеологических и лексических материалов. Одной из сторон подобной разработки является раскрытие взаимоотношения языка художественной литературы с общенациональным литературным языком. Необработанная стихия народной речи под пером писателя преобразуется в литературный язык. Писатель подмечает удачное, меткое слово в переносном или необычном значении, он придает ему новый смысл, который может закрепиться в общем употреблении. Наконец, писатель создает такие обороты и смысловые формулы, которые свободно высвобождаются из текста его произведения и начинают жить самостоятельно, представляя собой выразительное богатство национального языка и пополняя его идиоматический запас.
В произведениях В. М. Шукшина авторская речь и речь героев неповторимо своеобразны, как-то по-особому выразительна, метка и образна. Чем достигается данный эффект? Анализ ряда произведений В. М. Шукшина показал, что этому в немалой степени способствует использование фразеологических оборотов в речи автора и его героев.
Фразеологические обороты— это яркое стилистическое средство сделать речь сильной и красочной, образной и убедительной.
По своей структуре используемые В. М. Шукшиным фразеологические обороты можно разделить на три группы: фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания.
Фразеологические сращения -это выражения, общий смысл которых никак не зависит от лексического значения входящих в них слов.
Как правило, одно слово во фразеологических сращениях уже не употребляется самостоятельно в языке либо для связи слов используется устаревшая грамматическая форма.
Например
” Знамо дело”
«Голова садовая (эх, ты…чекист, голова садовая)»- несообразительный, нерасторопный, неловкий человек.
«Емеля пустомеля (Мели Емеля твоя неделя)»
«Ты что ли, белены объелся»- обезумел, одурел.
“Разводить турусы” (во втором значении).
«Свои бы, деревенские, боталом обозвали, а эти слушают. Приятно. И сам иногда подумает о себе: складно выходит, язви тя. Такие турусы разведут, что тебе поп раньше»(В. М. Шукшин. «Охота жить»).
Во «Фразеологическом словаре русского языка» под редакцией А. И. Молоткова данный фразеологический оборот разъясняется следующим образом:
1) говорить чепуху, вздор, небылицы; врать;
2) болтать о чем-либо, вести пустые разговоры, разговаривать.
Но к фразеологическим сращениям относится немало таких устойчивых словосочетаний, в которых с точки зрения современной лексики и грамматики все обстоит благополучно. В них нет необычных, не свойственных современной речи слов или форм. И все же это именно сращения, потому что общее значение словосочетаний не зависит от смысла отдельных слов и не может быть объяснено с помощью значения компонентов.
Например, “пороть горячку” — действовать с крайней поспешностью, горячностью.
«Ясно, ясно… Зря порешь горячку-то, зря. — Ты бы полтинник сунул ему, этому красноглазому, и все было бы в порядке. Чего ты?(В. М. Шукшин. „Ванька Тепляшин“).
Фразеологические единства -это связанные словосочетания, смысл которых в большей или меньшей степени мотивирован и обусловлен значениями слов-компонентов.
Например:
»Ваша взяла”
«Всё покашливал в платочек»
«Они скоро на голову сядут»
«Зло сорвать»
«Мокрое место останется» – будет совсем уничтожен.
«Держи карман» Прост. Не надейся, не рассчитывай на что-либо, не жди чего-либо. О напрасных ожиданиях, расчетах и т. п. Употр. только в форме повелительного наклонения.
Например: “исчезать с горизонта” — из определенного общества, из круга знакомых, близких и т. п.
«Я на время исчезаю с горизонта, но Сергей Юрьевич, я тебя, извини, все же уработаю»(В. М. Шукшин. «Сураз»);
“клевать носом” — опускать голову забывшись, задремав на мгновенье (сидя или стоя).
«Илюха с попом сидели как раз за столом, попивали спирт и беседовали. Илюха был уже на развезях — клевал носом и бубнил, что в то воскресенье, не в это, а в то воскресенье он принесет сразу двенадцать барсуков»(В. М. Шукшин. «Верую»).    продолжение
–PAGE_BREAK–
Фразеологические сочетания -это «такие словосочетания, в которых одно из слов-компонентов связано, не свободно в своем употреблении и встречается только в данном словосочетании (реже — в двух-трех), хотя и имеет самостоятельное значение».
Например:
«Душеньку отвести» — найти для себя утешение, успокоение, разрядку в чем-либо, обычно в каком-либо занятии, деле, разговоре.
«Разошлись по миру»
«Слова не воткнуть»
«Не боялся ни бога, ни черта»
«Бежал стиснув зубы»
«Двух зайцев сразу поймаем»
Во «Фразеологическом словаре русского языка» под редакцией А. И. Молоткова фразеологический оборот «пялить глаза» разъясняется следующим образом: пристально, упорно, напряженно смотреть на кого-либо или что-либо, рассматривать, засматриваться.
«А если я начну рассказывать, сколько я знаю! Но меня не слушают, а на вас глаза пялят — городской»(В. М. Шукшин. «Охота жить»).
Фразеологический оборот «горе луковое» (шутл.) разъясняется как незадачливый, нерасторопный человек, недотепа.
«На охоте надо и про табачок забыть, а рот чаем прополоскать, чтобы от тебя не разило за версту, и одежду лучше всего другую надеть, которая на улице висела, чтоб жильем не пахло. Охотники — горе луковое»(В. М. Шукшин. «Охота жить»).
Фразеологические обороты используются В. М. Шукшиным в произведениях разной стилистической направленности. Их можно разделить на три большие группы: межстилевая фразеология, разговорно-бытовая и книжная.
1. Межстилевые фразеологические оборотыне несут в себе никакой оценки, они стилистически нейтральны.
Например:
«Лицом к лицу» – совершенно рядом, в непосредственной близости, очень близко.
«Сам ты себе голова»
«Света белого не вижу» – быть обремененным непосильной работой, заботами.
«Не поймешь, что у него на уме»
«Жизнь шла своим чередом»
«Огород нам со старухой большой не надо. — Ну, нормальный, если все честь по чести, то будет так — три, три с половиной»(В. М. Шукшин. «Выбираю деревню на жительство»).
Во «Фразеологическом словаре русского языка» под редакцией А. И Молоткова дано такое толкование фразеологическому обороту: «честь по чести» — так, как следует, как надо, как положено, по всем правилам (делать что-либо).
«Все будет, как в аптеке. Отдохнете, успокоите нервы»(В. М. Шукшин. «Миль пардон, мадам!»).
Фразеологическому обороту «как в аптеке» дано следующее толкование: совершено точно.
2. Фразеологические обороты разговорно-бытового характераимеют более узкую сферу употребления и несут в себе «сниженную» экспрессивно-стилистическую окраску (ласки, бранности, иронии, презрения, шутки, фамильярности и т. д.).
Например:
«Катил шары»
«Елки зеленые»
«Мокрое место останется» — будет совсем уничтожен.
«Ни хрена с тобой не случится»
«Плевали они на эти законы»
«Не распускай слюни» – не плачь, не начинай плакать.
«Ты, белены, что ли объелся» — обезумел, одурел.
«Жить бы да жить вам, молодым… А вас… как этих… как угорелых по свету носит, места себе не можете найти. Голод тебя великий воровать толкнул? С жиру беситесь, окаянные»(В. М. Шукшин. «Охота жить»).
Фразеологический оборот «с жиру беситься» имеет значение: привередничать от пресыщения или безделья.
«Поэтому позвольте вам заметить, господин кандидат, что кандидатство — это ведь не костюм, который купил — и раз и навсегда»(В. М. Шукшин. «Срезал»).
Фразеологический оборот «раз и навсегда» толкуется следующим образом: на все время; о чем-либо сделанном, установленном, неизменно сохраняющем свою силу.
Разговорно-бытовые, по определению А. И. Ефимова, фразеологизмы имеют образный характер и вносят в речь оттенок непринужденности и простоты, «при их помощи писатель добивается яркости и сочности языка, воспроизводя излюбленные средства народного выражения». Используя их в речи персонажей, автор делает фразеологические обороты одним из средств языково-стилистической характеристики.
3. Фразеологизмы книжного характераупотребляются обычно в научных и публицистических произведениях, а также в художественных. Они отличаются своей специфической «повышенной» экспрессивно-стилистической окраской (книжности, торжественности, поэтичности и т. д.).
Например:
«Похож, как две капли воды» – очень сильно похож.
«Погиб при исполнении служебных обязанностей»
“Фома неверующий” — человек, которого трудно заставить поверить чему-либо.
«На книге, которую он подарит Анне Афанасьевне, он напишет: „Фоме неверующему — за добро и науку. Автор“.(В. М. Шукшин. „Шире шаг, маэстро!“).
Использование книжного фразеологизма в данном случае уместно и оправданно, так как это речь человека с высшим образованием, врача Солодовникова, мечтающего написать книгу.
Часто В. М. Шукшин использует фразеологические обороты без изменений, в общенародной форме.
Например, „сердце кровью обливается“ — кому-либо невыносимо тяжело от душевной боли, чувства сострадания, жалости, щемящей тоски и т. п.
»Детей замучила, дура: одного на пианино замучила, другую в фигурное катание записала. Сердце кровью обливается, а не скажи, сразу ругань”(В. М. Шукшин. «Чудик»).
“Как две капли воды” — совершенно, очень сильно похож, схож и т. п. «Поясняю: я похож на того гада, как две капли воды» (В. М. Шукшин. «Миль пардон, мадам!»).
Данные фразеологические обороты, кроме своей основной нагрузки, не несут на себе никаких дополнительных экспрессивно-стилистических свойств.
Иное наблюдается, когда фразеологические обороты употребляются В. М. Шукшиным в измененном, переоформленном или обновленном виде, с иной семантикой или структурой. В этих случаях фразеологические обороты получают новые эстетические и художественные качества. В умелых руках мастера художественного слова фразеологические обороты становятся одним из наиболее действенных языковых средств для создания того или иного художественного образа, колоритной авторской речи, для обрисовки речевого портрета героев.
Так, В. М. Шукшин использует в своих произведениях фразеологические обороты с изменением лексико-грамматической стороны при сохранении его семантики и основных черт структуры.
Например, “как свои восемь пальцев”.
«Места здешние он знал как свои восемь пальцев, охотник был умный и удачливый»(В. М. Шукшин. «Миль пардон, мадам!»).
Во «Фразеологическом словаре русского языка» под редакцией А. И. Молоткова находим фразеологический оборот «как свои пять пальцев» — (знать) очень хорошо, досконально, основательно. Как правило, наречные фразеологизмы почти не допускают варьирования компонентов, и, на первый взгляд, замена одного из них непонятна. Но, прочитав рассказ и узнав, что главный персонаж Бронька Пупков не имеет двух пальцев на правой руке, понимаешь такую замену. Измененный фразеологический оборот обладает большей яркостью, образностью, облик Броньки предстает более выпукло, рельефно, так как подчеркнута его индивидуальная особенность.    продолжение
–PAGE_BREAK–
Часто фразеологические обороты, как испытанный традиционный прием, используется писателем для выражения своего отношения к героям.
Например, «Завтра Глеб Капустин, придя на работу, между прочим (играть будет) спросит мужиков: „Ну, как там кандидат-то?“ И усмехнется»(В. М. Шукшин. «Срезал»).
Сравните: лит. «играть роль» — притворяться, прикидываться. В. М. Шукшин изменяет фразеологизм, но смысловое содержание остается прежним, автор показывает свое отношение к персонажу, и оно явно неположительное.
Разговорные элементы диалектной речи удачно используются как средство характеристики персонажей, создания их речевого портрета. В рассказе «Срезал» кандидат Константин Иванович Журавлев говорит литературным языком. Затем, когда разговор стал обостряться, сначала в авторской речи появляется просторечный фразеологизм «рубануть сплеча» — поступить необдуманно, опрометчиво.
«Да нет такой проблемы!» — опять сплеча рубанул кандидат. Зря он так. Не надо бы так”(В. М. Шукшин. «Срезал»).
Этот фразеологизм служит как бы переходным мостиком к тому, что и в речи кандидата должны появиться просторечные элементы. И действительно, в пылу спора он переходит на просторечно-диалектную речь.
«Это называется — »покатил бочку”, — сказал кандидат. — Ты что, с цепи сорвался?”
“С цепи сорвался” — потерял выдержку, самообладание, перестал сдерживаться, дошел до крайности в своих действиях, поступках; в данном примере — в речах, рассуждениях.
“Катить бочку на кого-нибудь” — это сибирский диалектизм, ему семантически соответствуют слова и в диалектах, и в национальном русском языке — наговорить на кого-нибудь, клеветать.
Даже у образованных людей речь меняется в зависимости от темы разговора. Эту особенность живого разговорного языка писатель удачно передал в речи одного из своих героев. Посредством диалектных слов и фразеологизмов В. М. Шукшин воспроизводит живую образную речь народа. Но в речь героев они вводятся значительно реже, чем разговорные, что свидетельствует о чувстве меры писателя.
Анализ ряда произведений В. М. Шукшина показал, что писатель использует не только общенародные фразеологизмы либо их варианты, но и сибирские фразеологизмы.Всю диалектную сибирскую фразеологию можно разделить на три группы:
I группа— фразеологизмы, отличающиеся от общенародных и по форме, по объему, содержанию, и по внутренней форме.
Например, “как на базаре” — шумно, крикливо, бестолково.
Шукшин использует сибирский вариант.
“Спокойно, мужики, — говорит Николай Григорьевич, — мы же не на базаре”(В. М. Шукшин. «Выбираю деревню на жительство»).
II группа— фразеологизмы, совпадающие с общенародными по общему содержанию, но характеризующие тот же предмет через представления о местных фактах, событиях, то есть имеют отличие только во внутренней форме.
Например, “всем скопом” — Шукшин использует этот оборот как дополнение (вспомнил) всех.
«Вспомнил всех, скопом… Думал: сами они там крепко все запутались, нервничают, много бестолочи»(В. М. Шукшин. «Мой зять украл машину дров»).
Сравните: лит. «всем миром» — сообща, коллективно.
III группа -местные варианты общенародных фразеологизмов.
Например, “реветь коровой”.
«Нюра заревела коровой, бросилась обнимать Спирьку»(В. М. Шукшин. «Сураз»).
Существует фразеологический оборот «реветь белугой» — громко, безутешно плакать.
В. М. Шукшин заменяет один компонент, это диктуется целесообразностью, конкретизацией, как бы «привязкой» данного фразеологического оборота к местным условиям. События в рассказе происходят в сибирской деревне, и замена слов понятна и мотивирована, так как отражает быт сибирского села.
В произведениях В. М. Шукшина фразеологические варианты встречаются не только допустимые в общенародном языке, есть и индивидуальные по своему происхождению, то есть авторские. Авторское преобразование есть сознательное его изменение в определенных стилистических целях, а «целью такого преобразования может быть либо стремление оживить образ, заложенный во фразеологизме, либо ввести экспрессию, юмористический элемент, придать каламбурное звучание фразеологизму», либо соотнести содержание фразеологизма содержанию контекста произведения, либо осуществить соотношение стиля фразеологизма со стилем контекста.
В отступлениях от традиционных норм употребления фразеологических оборотов проявляется мастерство писателя, умение владеть лексическим богатством языка, ведь преобразование фразеологизма требует хорошего знания писателем языка, его закономерностей.
Например, “каленая боль” — очень сильная, нестерпимая.
«Гринька встал и тут же сел — в сердце воткнулась такая каленая боль, что в глазах потемнело» (В. М. Шукшин. «Гринька Мамогин»).
Сравните: лит. «доводить до белого каления кого» — приводить в состояние исступления, полной потери самообладания.
Как видим, стилистическое использование фразеологических средств общенародного характера, а также сибирских фразеологических оборотов носит у В. М. Шукшина оригинальный характер, тесно связан с теми художественно-изобразительными задачами, которые писателем в данный момент ставятся.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исходя из вышеизложенного можно сделать следующие выводы:
Роль фразеологизмов как стилистического средства очень важна. Они являются одним из источников развития выразительности речи и находят свое отражение в произведениях художественной литературы и устного народного творчества.
Говоря о Шукшине, как-то даже неловко упоминать об органической связи его с народом России. Да ведь он сам и есть этот народ-труженик, вышедший на новую дорогу жизни и полностью творчески осознавший себя, свое бытие. Осознавший глубинно.
Бескомпромиссное, гневное, яростное обличение того, что мешает добру и свету, и радостное приятие, ответное сияние навстречу тому, что утвердилось верно и хорошо,- таков был Шукшин в творчестве. Его собственное духовное становление, рост личности неотъемлемы от все более глубоких постижений таланта — актерских ролей, режиссуры и писательской, чисто литературной работы. Все вместе это являло собою целостный непрерывный процесс. Я предлагаю разложить этот процесс на удобные для рассмотрения «составляющие», если мы хотим постигнуть тайну жизненности его дарования, все-таки невозможно.
Что и говорить, у этого творчества всегда есть форма. Да еще какая! Она не блещет «искусностью», псевдосовременостью — тем показным лоском, внешним изяществом, виртуозностью, в которых всегда есть подспудное любование собою, своим мастерством, своей одаренностью (если только она есть). Шукшин же пишет так естественно, как говорит и мыслит его народ. Он играет своп роли так же просто, как существует: без натуга, без грима, без малейшего желания быть замеченным, услышанным, оставаясь словно в пределах ощущения собственного, личного, духовного бытия. Такова всегда бывает высочайшая ступень мастерства, та ступень искусства, где оно, это искусство, как бы уже исчезает,- будто даже перестает существовать. Перед нами остается видимое глазу, а еще больше — чувству, первозданное чудо жизни. Простое чудо. Некий, словно сам по себе творящий, животворный источник жизни.
Художественный язык В.Шукшина многомерен, так как раскрывает разные ракурсы авторского видения действительности. Он реализует такие структурированные в тексте категории, как художественное время и пространство, о значимости которых писали М.М.Бахтин, Ю.М.Лотман и др. Поэтому через язык и стиль шукшинских произведений можно представить образную картину жизни прошлой и нынешней России. Основанием для этого служат не только рассказы, но и повести, и романы В.Шукшина, например, ” Я пришел дать вам волю”.
Рассматривая прозу В.Шукшина как лингвокультурный феномен, исследователи пишут об интертекстуальности (О.Г. Левашова, С.М.Козлова и др.). Речь идет о прямом цитировании и об идейно-стилевой близости к писателям ХIХ — ХХ в.в. Напр., цитирование Егором Прокудиным есенинских стихов в «Калине красной» или использование литературных образов и приемов М.Салтыкова-Щедрина и А.Чехова в повести-сказке «До третьих петухов». В частности, от стиля последнего идет шукшинская ориентация на ключевое слово в описании внутреннего мира персонажа. ( «Его и звали-то: Алешей Бесконвойным: за редкую в наши дни безответственность, неуправляемость»). Некоторые исследователи даже сближают его с постмодернистами. Однако, признавая справедливость наблюдения С.М.Козловой, что расширение интертекстуального пространства, многослойная структура текста, игра с точками зрения, фрагментарность стали чертами стиля зрелого В.Шукшина, следует подчеркнуть эклектичность этих тенденций, не разрушающих самобытную целостность шукшинского текста. Писатель от исторически-бытовой детализации может переходить к условности, философской символизации («Солнце, старик и девушка» и др.)
Поскольку шукшиноведение на современном этапе приобрело энциклопедический характер, постольку возникает возможность сказать и о более общих проблемах, нуждающихся в дальнейшем изучении. К ним можно отнести такие, как «В.Шукшин и русский язык», «В.Шукшин и язык современной художественной литературы», «В.Шукшин и развитие русской культуры в конце ХХ — в начале ХХI в.в.».    продолжение
–PAGE_BREAK–
Творчество В.Шукшина не только обогатило изобразительные средства русской литературы, пополнило галерею реалистических образов национальных характеров («чудики» и др.), но и стало ярким выражением высокой духовности. Шукшинское культурное наследие является благодатной почвой для новых научных исследований.
БИБЛИОГРАФИЯ
Апухтина В.А. Проза Шукшина; «Высшая школа» М. 1986г.
Бабкин А.М. Русская фразеология, ее развитие и источники. – С.-П., 2007г.
Божович Л.И. Избранные психологические труды. – М.,1999 г.
Борщев М.Л. Русская литература XX века \ Хрестоматия для 11класса. 2 часть. — М.,2008г.
Бронникова Н.Г. Тавтологические и рифмованные фразеологизмы в детской речи. – М.,1996.
Вайсгербер Й.Л. Родной язык и философия духа. – М.,2007 г.
Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова//Вопросы языкознания. – М.,1953.
Виноградов В.В. Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины//Лексикология и лексикография. – М.,1977.
Выготский Л.С. Мышление и речь. – М., 1999.
Гавриш Н.В. Формирование образности реи старших дошкольников в процессе обучения родному языку: Диссертация …канд. пед. Наук. – М., 1991.
Гвоздарев Ю.А. Функции фразеологических единиц в русской речи.//Фразеологическая номинация. – Р-н-Д., 1989.
Глухов М. Фразеологическое значение в сопоставлении с лексическим.//Фразеологическая номинация. – Р-н-Д.,1989.
Горн В.Ф. Василий Шукшин. Штрихи к портрету; «Слово» М. 1993г.
Дедков И. В Последние штрихи; «Современник» М. 1989г.
Дорофеева М.Г., Коновалова Л.И., Федоров С В., Шолпо И.Л. Изучение творчества В. М. Шукшина в школе. – М., 2008 г.
Емельянов Л.П. «Василий Шукшин. Очерки творчества»; «Художественная литература» С.-П. 2007 г.
Залевская А.А. Слово в лексиконе человека. – Воронеж, 1990.
Карпова В.А. Талантливая жизнь. — М., 2006 г.
Конин В.И. Развитие словаря./Автореферат. – Киев, 1969.
Коробов В.П. Василий Шукшин. Творчество. Личность; «Советская литература» М. 1977г.
Коровкин М.М. О дифференциации развития значения понятий в онтогенезе. — М., 1997.
Короткова Э.П. Беседы о книге в подготовительной к школе группе//Д/В. — М., 1974, №10.
Кругликова Л.Е. Структура лексического значения. — М., 1988.
Курзинер.Е.С. Речевые этапы онтогенеза. — М., 1996.
Леонтьев А.А. Язык, речь, Речевая деятельность. — М., 1969.
Лурия А.Р. Язык и сознание. — Р-н-Д., 1998.
Мокиенко Энциклопедии “Русский язык” — М., 1989 г.
Мокиненко В.М. Загадки русской фразеологии. — М., 1990.
Пашкова А.В. Значение фразеологизма и контекст. — 1994.
Савченко А.Н, Образно-эмоциональная функция речи и поэтическая речь. — Р-н-Д., 2007.
Телия В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. — М., 2007.
Тихеева Е.И. Развитие речи. – М.,1984.
Тихонов А.Н., Ковалева Н.А. учебный фразеологический словарь русского языка. – М., 2007.
Тихонов А.Н., Ковалева Н.А. Учебный фразеологический словарь русского языка. – М. 2008 г.
Толченова И. А Слово о Шукшине; «Современник» М. 2007 г.
Ушинский К.Д. Родное слово. – М., 2006.
Федоров А.И. Семантическая основа образных средств языка. — М., 1986.
Фразеологический словарь русского языка./Под ред. А.И. Молоткова. — М.,2007.
Холод А.М. Овладение семантикой нового слова в онтогенезе. — М., 1996.
Хрестоматия для детей старшего дошкольного возраста. — М., 1990.
Хрестоматия по теории и методике развития речи детей дошкольного возраста. Сост. М.М. Алексеева, В.И.Яшина. — М., 2006.
Цейтлин С.Н. Язык и ребенок: лингвистика детской речи. — М., 2006.
Шанский Н.М., Иванов В.В. Современный русский язык. — М., 2007.
Шахнарович А.М. Детская речь в зеркале психолингвистики. – М., 1999.
Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. – М., 1993.
Шукшин В.М. Нравственность есть Правда. – М., 1979.
Шукшин В.М. Собрание сочинений: в 3 т. – М., 1985.
Ягубова М.А. Проблема идентификации оценочной лексики в разговорной речи. // Активные процессы в языки и речи. – Саратов, 1991.
Язык и стиль прозы В.М. Шукшина. – Межвуз. сб. ст. – Барнаул, 1991.
Янценецкая М.Н. Семантические вопросы теории словообразования. – Томск, 1979.