–PAGE_BREAK–В судебном разбирательстве на суд возложена обязанность рассмотреть и разрешить уголовное дело, поэтому при осуществлении своих полномочий в досудебном производстве он заинтересован в законном, полном, всестороннем и объективном расследовании. Однако ведущая роль в решении задач досудебного производства отводится не суду, а прокурору. Его государственно-правовая функция блюстителя законности проявляется там, в норме уголовно-процессуальной функции надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия (ч. 1 ст.37 УПК). Выполнение этой функции должно обеспечить эффективное и успешное решение задач предварительного расследования и осуществление уголовно-процессуальной функции прокурора в судебном разбирательстве — обличения подсудимого перед судом (ч. 4 ст. 37 УПК). Что касается указанного в ч. 1 ст.37 УПК в качестве функции прокурора уголовного преследования, то этот вид уголовно-процессуальной деятельности представляет собой одну из форм осуществления процессуальных функций прокурора (а также следователя, дознавателя), но не саму функцию. Поэтому нельзя разделить позицию законодателя, причислившего указанных субъектов к стороне обвинения (гл. 6 УПК).
Недоработкой законодателя также следует, считать отсутствие в законе временных рамок для рассмотрения судом ходатайств о продлении сроков содержания под стражей. В ч. 2 ст. 109 указывается, что срок содержания под стражей может быть продлен судьей в порядке, установленном ч. 3 ст. 108 УПК. Однако в этой норме говорится только о требованиях, предъявляемых к содержанию ходатайства. При подобном пробеле закона остается надеяться, что судья, в силу своей добросовестности, выберет наиболее подходящую аналогию закона, а не заволокитит принятие важнейшего процессуального решения.
Законодательным пробелом следует считать и неурегулированность вопроса об отмене и изменении меры пресечения, избранной на основании судебного решения. Кроме общих положений о том, что подобная мера пресечения может быть отменена или изменена только судом, когда в ней отпадает необходимость или изменяются основания для избрания именно этой меры пресечения, никаких других условий УПК не устанавливается. При применении этой нормы неизбежно возникают следующие вопросы:
— может ли суд на досудебной стадии производства по своей инициативе решать вопрос об отмене и изменении меры пресечения;
— кто именно из участников процесса должен (имеет право) ставить вопрос перед судом об отмене или изменении меры пресечения;
— в какой форме это должно делаться (жалоба, ходатайство, заявление);
— каковы сроки рассмотрения вопроса об отмене, изменении меры пресечения; — каков состав участников судебного разбирательства.
Ответить на эти, несомненно, важные вопросы можно только при внесении дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс.
Рассмотрим теперь полномочия суда при разбирательстве уголовного дела в суде первой инстанции.
3. Функции и полномочия суда при разрешении уголовных дел в суде первой инстанции
В науке уголовного процесса общепризнано, что функцией суда в стадии судебного разбирательства является осуществление правосудия путем разрешения уголовного дела. Поэтому необходимо рассмотреть понятие правосудия (применительно к уголовному процессу).
В соответствии с ч. 1 и 2 ст. 118 Конституции РФ «судебная власть осуществляется посредством… уголовного судопроизводства», «Правосудие в РФ осуществляется только судом»[6]. Термин «правосудие» используется в Конституции для обозначения важнейшего направления деятельности суда при осуществлении судебной власти путем судопроизводства (например, уголовного). Однако «правосудие не исчерпывает всего объема судебной деятельности», — отмечается в комментарии к Конституции РФ. Из этого следует. что правосудие осуществляется не во всех стадиях уголовного процесса, ибо, в частности, признать обвиняемого виновным и назначить ему меру наказания можно лишь приговором, а он постановляется только по итогам судебного заседания суда первой или апелляционной инстанции (п. 28 ст. 5 УПК).
Однако в соответствии с п. 50 ст. 5 УПК судебное заседание есть процессуальная форма осуществления правосудия в ходе досудебного и судебного производства по уголовному делу. Иными словами, в уголовном судопроизводстве деятельность суда в любом судебном заседании признается осуществлением правосудия. Таким образом, по сравнению с Законом «О судоустройстве РСФСР» содержание понятия правосудия в УПК существенно расширено: по сути, законодатель попытался отождествить «осуществление судебной власти путем уголовного судопроизводства» и «осуществление правосудия по уголовным делам». Решение более чем спорное, поскольку правосудие есть важнейшее, но не единственное полномочие судебной власти и суда как ее носителя.
Наука уголовного процесса не выработала общепризнанное определение правосудия. В процессуальной литературе имеется несколько точек зрения, рассмотрим некоторые из них. Так, М.А. Чельцов определял правосудие как государственную деятельность, выполняемую советскими судами на основе социалистического демократизма и состоящую в применении социалистического права к отдельным фактическим отношениям и облеченную в форму разбирательства дел с участием заинтересованных лиц.
А.Д. Бобков считает, что правосудие по уголовному делу есть «государственная деятельность, осуществляемая судом в специальной процессуальной форме путем рассмотрения в судебных заседаниях уголовных дел об общественно опасных деяниях и иных правонарушениях, влекущих применение (или отказ от применения) путем принятия общеобязательного решения (акт правосудия) существенных мер государственного принуждения… в целях борьбы с правонарушениями и преступностью, укрепления социалистического правопорядка, защиты интересов государства, прав и свобод советских граждан».[7]
К.Ф. Фуценко понимает под правосудием «осуществляемую судом правоохранительную деятельность по рассмотрению и разрешению гражданских, уголовных и подведомственных судам административных дел при неуклонном соблюдении требований закона и установленного им порядка, обеспечивающих законность, обоснованность, справедливость и общеобязательность судебных решений.[8]
АЛ. Васильев полагает, что правосудие по уголовному делу это основанное на законе всестороннее, полное и объективное исследование судом всех его обстоятельств, для установления события преступления и лиц, виновных в его совершении, а также для справедливого наказания преступников.[9]
Как видим, в главном — определении основных признаков правосудия -приведенные понятия совпадают.
Собственный подход к определению правосудия предлагает ВЛ. Нажимов. Правосудие он рассматривает как особый вид государственной деятельности по охране общественных отношении путем применения права к конкретным общественным конфликтам с использованием в необходимых случаях существенных мер государственного принуждения. Приведенные выше определения В.П. Нажимов считает тавтологичными: с одной стороны, суд — орган правосудия, с другой — правосудие есть деятельность суда. Это ценное замечание. Получается, что принцип осуществления правосудия только судом лишен самостоятельного содержания, так как не предполагает существования альтернативного решения.
Между тем правосудие как одно из направлений государственной деятельности не всегда осуществлялось независимым и беспристрастным судом. На ранних этапах развития государства судебные функции возлагались не на специально созданный независимый и беспристрастный орган, а на царей, вождей, жрецов, и т.д.
Однако отправление судебных функций как одна из разновидностей управленческой деятельности имело некоторые особенности: исключительная общественная значимость решаемых вопросов и особые обряды исполнения. Эти обряды, торжественные религиозные ритуалы, детально разработанная процедура, малейшее отступление от которой аннулировало результаты судоговорения, есть не что иное, как исторически первая гарантия правосудности разрешения общественно важных конфликтов. И лишь в XIX-XX вв. завершилось окончательное размежевание судебных и административных органов, что и выразилось в утверждении принципа осуществления правосудия только судом.[10]
Таким образом, сущностным признаком правосудия по уголовным делам, присущим ему на всех этапах развития, является то, что оно осуществляется в особой процессуальной форме, выступающей в качестве гарантии прав и законных интересов участников процесса и основного метода уголовно-процессуального регулирования. Коренные признаки данной процессуальной формы в настоящее время определяются системой конституционных демократических принципов правосудия: равенства всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ), состязательности сторон (ч. 3 ст. 123), независимости судей (ч. 1 ст. 120), гласности судебного разбирательства (ч. 1 ст. 123) и др.
Сказанное не означает, что правосудию несвойственны и другие признаки, выделяемые в процессуальной литературе, прежде всего суд как особый и единственный государственный орган, уполномоченный выполнять эту деятельность, и без него перечисленные выше принципы нереализуемы. Но важно подчеркнуть, что данный признак характерен для правосудия в его современной, развитой форме, а не для правосудия на ранних стадиях его развития.
Всякая ли процессуальная деятельность суда является правосудием? В ходе производства по уголовному делу перед судом встают вопросы различной правовой природы: от главного вопроса уголовного дела (о наличии уголовно-правового отношения между государством и подсудимым) до вопросов, возникающих в связи с уголовным судопроизводством: о снятии судимости (ст. 400 УПК), о наложении денежных взысканий (ст. 118 УПК). Правовая природа (и значимость) разрешаемого судом вопроса определяет сложность применяемой для этого процессуальной формы, разработанность системы процессуальных гарантий, степень выраженности принципов правосудия. Называть правосудием всякую деятельность суда в форме судебного заседания по решению любого подведомственного ему вопроса — значит выхолащивать понятие правосудия, не учитывать, что исторически деятельность по отправлению правосудия подразумевает (в силу общественной значимости разрешаемых вопросов) максимальный объем процедурных процессуальных гарантий.
Следовательно, правосудием является лишь такая деятельность суда, процессуальная форма которой предполагает обязательное участие заинтересованных участников уголовного процесса или по меньшей мере их представителей, предоставление им предельно широких процессуальных гарантий, обеспечивающих правильное решение важнейших вопросов уголовного дела — о вине и наказании. Условия, отвечающие этим требованиям, обеспечиваются главным образом состязательным построением стадии судебного разбирательства, когда решается основной вопрос уголовного дела с обязательным участием сторон обвинения и защиты, наделенных равными правами в исследовании доказательств с соблюдением иных конституционных принципов правосудия.
Как уже было упомянуто, ч. 2 ст. 15 УПК указывает на существование функций разрешения дела. Теперь можно определить содержание и пределы этой функции: разрешение уголовного дела осуществляется судом в стадии судебного разбирательства на основе принципа состязательности сторон и представляет собой осуществление правосудия.
Сделанный вывод не умаляет значение иных полномочий суда, реализация которых происходит в несостязательном порядке и не является правосудием, поскольку не обладает его существенным признаком: не связано с решением основного вопроса уголовного дела при предоставлении заинтересованным участникам процесса максимального объема процессуальных гарантий. Ибо зависимость сложности процессуальной формы и объема процессуальных гарантий от правовой природы решаемого судом вопроса закономерна и сама по себе составляет одну из гарантий прав личности.
Таким образом, правосудие по уголовному делу представляет собой осуществляемую в установленной законом специальной форме деятельность компетентного государственного органа, суда по рассмотрению и разрешению уголовных дел в судебном разбирательстве на основе принципа состязательности сторон и других принципов указанной деятельности, итогом которой является общеобязательное решение о признании лица виновным в совершении преступления и применении к нему (или отказе от применения) существенных мер государственного принуждения либо оправдании невиновного, в целях охраны прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечения мира и безопасности человечества, а также предупреждения преступлений (ч. 1 ст. 2 УК РФ).
Как указал Конституционный суд РФ, наделение суда функцией осуществления правосудия предполагает предоставление суду необходимых и достаточных для надлежащего осуществления этой функции полномочии суд должен иметь право не только руководить разбирательством дела (ч. 3 ст. 15, ст. 243 УПК), но и активно участвовать в исследовании его доказательственной базы, достаточность которой определяет законность и обоснованность будущего приговора10. Тем не менее в УПК процессуальная активность суда по многим направлениям существенно ограничена.[11]
Так, в предварительном слушании суд обязан удовлетворить ходатайство стороны об исключении доказательства, если противная сторона против этого не возражает (ч.5 ст.234 УПК). В судебном разбирательстве суд не определяет порядок исследования доказательств (ст. 274) и не вправе по собственной инициативе огласить показания подсудимого, данные в ходе производства предварительного расследования или в суде (ч. 1 ст. 276); нет указаний на право суда по собственной инициативе вызывать свидетелей (ч. 3 ст. 278) и осматривать вещественные доказательства (ч. 1 ст.284); ограничены возможности суда огласить показания свидетеля и потерпевшего, данные в ходе производства предварительного расследования или в суде (ч. 2 ст. 281). Возможность отмены приговора суда в кассационном (апелляционном) и надзорном порядке в связи с односторонностью или неполнотой судебного следствия исключена (ч. 1 ст. 379; ч. 1 ст. 409). Поэтому правы процессуалисты, призывающие восстановить обязанность суда принимать все предусмотренные законом меры к всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела и установлению истины (ч.2 ст.243 УПК РСФСР 1960 г.) — обязанность, необходимость которой обоснована еще составителями и современниками Судебных Уставов.
На решение законодателя отказаться от закрепления в законе рассматриваемой обязанности известное влияние оказала позиция Конституционного суда РФ, которая представляется непоследовательной. В 1999 г., опираясь на расхожие представления о сущности принципа состязательности сторон, характерного, суд пришел к выводу, что процессуальная активность суда всегда означает обвинительную направленность и поэтому является недопустимой. Но уже в 2001 г. Суд свою точку зрения существенно изменил и признал, что процессуальная активность суда, ограниченная пределами судебного разбирательства, конституционным нормам не противоречит.
Закономерно, что и в правовых системах многих зарубежных стран суд наделен правом активно участвовать в исследовании фактических обстоятельств дела. Значительные полномочия по исследованию доказательств предоставляет суду УПК европейских стран: Беларуси (ч. * 2ст. 326; ч. 2 ст. 328; ст. 329; ч. 3 ст. 331; ч. 1 ст. 338; ст. 339 УПК ‘ Республики Беларусь), Бельгии, Болгарии, Германии (ст. 244 УПК ФРГ), Греции, Дании, Украины (ст. 301, 303,306,310, 315 УПК Украины), Франции (ст. 310 УПК Франции), Швеции (гл. 45 Процессуального кодекса Швеции); азиатских странах (ст.24 УПК Республики Казахстан), Китая (ст. 155,158, 165 УПК КНР); стран Африки: Кении, Марокко, а также Американского континента — США (правила 611, 614 Федеральных правил доказывания).[12] Этот перечень может быть продолжен, однако данного вполне достаточно для вывода о том, что эффективность судебного разбирательства зависит как от всестороннего, полного и объективного предварительного расследования, так и от построения судебного следствия, призванного обеспечить достоверное установление всех обстоятельств дела под руководством и с участием независимого и беспристрастного суда.
Следует отметить, что и Конституционный суд РФ в постановлении от 8 декабря 2003 г., пришел к выводу, что «правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах».
продолжение
–PAGE_BREAK–