Содержание
Введение
1. Геополитические школы в России.
2. Задачи современной российской геополитики.
3. Россия как новая Европа.
Заключение
Список использованной литературы

Введение

В начале XX века громкую известность получила новая наука – геополитика (термин пущен в оборот шведским ученым Р.Челленом). В сфере познания она играет несколько своеобразную роль, а уж в сфере практики и вообще завоевала скандальную славу. В СССР ее запретили в 1934 г., в Германии пытались признать преступной на Нюрнбергском трибунале в 1946 г., в остальном мире ею пользуются, ее изучают, но при этом как-то стесняются ссылаться на геополитические данные, предпочитая изливать водопады лицемерной болтовни о правах человека и о мире во всем мире.
Между тем геополитика просто наука, такая же, как, например, математика или гляциология. У нее есть свой предмет исследования – взаимодействие и взаимное соотношение географических пространств. Есть у геополитики и метод – системный анализ пространственного положения географических факторов, понимаемых достаточно широко. Наука возникла на стыке с несколькими сотнями общественных и естественных научных дисциплин. Онтологически геополитика представляет собой науку о влиянии географического фактора на политику. Ну а, в конечном счете, геополитика есть философское учение и раздел общей философии, как, например, этика или логика.
“Не приведи бог жить в интересное время”, говорит старый мудрый китаец Конфуций. Но “времена не выбирают, в них живут и умирают”, как бы отвечает ему сквозь тьму 25 веков наш современник и соотечественник. Мы действительно живем в интересное время, время, по определению крупнейшего философа и гуманиста XX века Эриха Фромма, конца и начала, начала, богатого многообразными возможностями.
В 90-х годах ХХ века Россия переживает “чересчур интересное время”, она находится на неуютном, продуваемом всеми мыслимыми ветрами перекрестке своей судьбы. В исторической драме, участниками которой мы являемся, события развиваются бурно и во многом непредсказуемо. Позиция каждого из нас – отнюдь не последнее из обстоятельств, определяющих облик будущего страны. Из всех “переломных” моментов, через которые прошла наша страна за последние 10-15 лет, нынешний, может быть, “самый переломный”. Социально-экономические эксперименты подвели Россию к черте, за которой уже вполне отчетливо просматривается распад государства и вырождение нации. В то же время начавшийся процесс перемен в составе правящей элиты и связанные с этим некоторое повышение тонуса общественной жизни, появление свежих идей и т.д. порождают надежду, что мы все же сумеем отойти от края пропасти. Вопрос только в том – куда. Беспрецедентная сложность, противоречивость ситуации, как внутри страны, так и за ее пределами, рождает потребность в четко разработанном и документально оформленном плане её дальнейшего движения – Стратегии государственного строительства.
Одной из главных проблем геополитики является изучение сферы отношений между государствами по поводу контроля над территорией. А так как Россия – страна, занимающая 1/6 часть всей суши, то есть 17075,4 тысячи квадратных километров просто не может остаться в стороне от международных отношений.
На пороге ХХI века Россия, если она хочет отвечать минимальным условиям цивилизованности, геополитика должна являться неотъемлемой частью общей политики. После распада СССР, Россия потеряла большинство своих союзников, которые считали СССР «большим братом», они разочаровались и не знали, что делать и большинство из них нашли тепло и поддержку в лице Соединенных Штатов, которые не упустят возможности побольнее ударить пока слабую, но гордую Россию.

1. Геополитические школы в России.
Геополитическая практика существует с давних пор. Скажем, ассирийские цари, завоевывая новые территории, предпринимали меры по их закреплению в составе Ассирии путем изменения этнического состава этих территорий. В давние времена появились и геополитические научные труды – первым из известных является знаменитый трактат Сунь Цзы (VI в. до н. э.). Можно упомянуть и трактат Марина Сануто о Ближнем Востоке (XIV в.). Но в целостную систему геополитика как наука сложилась в конце XIX – начале XX вв. И так уж получилось, что геополитика развивалась в русле англосаксонской (Макиндер, Спайкмэн, Хантингтон) и германской (Ратцель, Челлен, Хаусхофер) научных школ, а мы, русские, вроде бы прошли мимо этой науки. Многие утверждают, что все беды России в XX веке именно от этого, так как правительства, владеющие геополитическими методиками, обыгрывают нас на международной арене, как хотят, а теперь уже влезли и в наши внутренние дела.
Но все не так просто и однозначно. Действительно, русские геополитики стали называть науку, которой они занимались как таковой, только в 20-х гг. (первыми это сделали евразийцы). Но сама геополитика как наука, хотя и под другими названиями, развивается в России с 30-х годов прошлого века.
Когда на исходе XIX века, “золотого” в культурном отношении и “полосатого” в отношении политическом, под звуки молодецкого купеческого разгула и нарождающегося тяжелого, “железнодорожного” (в прямом и переносном смысле слова) государственного капитализма стали стихать застарелые споры славянофилов и западников об “особом пути” развитии, капиталистов и интеллигенции), которая так и не смогла договориться о месте России в мире, да и о своем месте в России.
В развитии русской геополитической школы просматриваются три этапа, временных и научных. До начала формирования геополитики в России у нее имелись предшественники, среди которых выделяются В. Н.Татищев и М.В.Ломоносов. На основных идеях этих людей осуществляли свою деятельность геополитики первого этапа, известные под названием ” славянофильской школы”. Возникновение славянофильского учения относится к 1834 году.
Тогда И. Киреевский выступил с программным трудом “Девятнадцатый век” (сразу же запрещенным). В большей же степени известны такие корифеи славянофильства, как братья Аксаковы, А. Хомяков, Ю. Самарин. Наиболее активно они выступали в период возмущения российского общества пресловутым “Философическим письмом” Чаадаева. Выработанная славянофилами категория “соборности”, привела их к пониманию роли общинного строя как глубинной этнопсихологической основы России. Осознав же особость России в мире, они осознали и ее родство со всем славянством, и неизбежность ее противостояния Западу.
Славянофилы сформировали круг литераторов (Тютчев, Даль, Островский, Григорьев) и инициировали возникновение славистики (Буслаев, Бодянский, Григорович, Срезневский). Они деятельно участвовали в подготовке и проведении освобождения крестьян в 1861 году. Огромна роль славянофилов в развитии связей России с зарубежным славянством: в 1858-1878 гг. они создали сеть Славянских комитетов по всей империи.
Наиболее зрелых идейно-теоретических результатов славянофильство достигло в последние годы своего развития – это работы Р. Фадеева, Н. Данилевского и К. Леонтьева В первую очередь, конечно, гениальный труд Н. Данилевского “Россия и Европа”. Этот труд (и его развитие во многочисленных последующих статьях автора) заложил основы цивилизационизма, который впоследствии так плодотворно разрабатывали О. Шпенглер и Л. Тойнби, а в наше время – С. Хантингтон.
Суть открытия Данилевского в том, что единой человеческой цивилизации вообще не существует, что в зависимости от условий развития на различных территориях (акваториях) складываются обособленные культурно-исторические типы), что Тойнби назвал позднее “цивилизациями”). Данилевский убедительно показал, что эти культурно-исторические типы принципиально не смешиваются и изменяются только в исторических масштабах, основываясь на этнических качествах, выработанных ландшафтом и историческим развитием (то, что позднее Юнг именовал “архетипом”) Данилевский сделал наиболее фундаментальное открытие за всю историю геополитики.
Р. Фадеев, отставной генерал, работавший одновременно с Данилевским, в своих “Мыслях о Восточном вопросе” выдвинул гипотезу единого центра концептуального управления миром и впервые предложил методы геополитического противоборства.
Константин Леонтьев, в отличие от основателей славянофильства, исходит не из заранее определенных постулатов, а делает выводы из реальности, (что стало характерным на двух последующих этапах развития геополитики). И вот, несмотря на все свое славянофильство, Леонтьев приходит к выводу, что Россия в своих попытках развития не должна стремиться только к единению со славянством, и определил, что часть славянства уже необратимо ушла в западную цивилизацию, в ряды врагов России и евразийской (применяя позднейший термин) цивилизации.
И, тем не менее, история развития славянофильской геополитической школы, несмотря на ее пантеон титанов мысли, заканчивается К. Леонтьевым и Н. Победоносцевым. Почему? По чисто методологическим причинам. Метафизика исчерпала свои возможности в геополитике, системный метод вытеснил ее. Носительницей системного метода стала милютинская геополитическая школа.
Д. Милютин стал отцом русской геополитики, поскольку впервые оформил ее как самостоятельную науку (Милютин назвал ее “военной статистикой”). Это был необычайный человек Службу в гвардии он начал в 15 лет и в том же году напечатал свой первый военно-географический труд. В Академию Генштаба, где сменил Языкова на посту профессора военной географии в 1846 году Милютин издает свою знаменитую работу “Критическое исследование значения военной географии и военной статистики”, в которой сразу и цельно излагает основанную на системном анализе (за семьдесят лет до появления трудов Богданова и Берталанфи) методику геополитического исследования. Милютинская методика, совершенствуясь в частностях и неизменная в основах, вот уже полтора века исправно служит русским геополитикам.
Доверие Александра II к Милютину было безгранично (и не было обмануто). В 1861 году генерал Милютин стал военным министром Российской империи – на долгие двадцать лет. Он провел военную реформу – самую успешную за всю историю российской армии, и, обновленная после Севастополя, армия успешно сдала экзамен на Балканах. В 1877-1878 гг. Милютин сделал большее, предварительно сформировав политические условия для войны за освобождение Болгарии. Просчитанный геополитический ход – занятие Туркестана – создал угрозу Индии и тем нейтрализовал Англию. Военный союз с Германией дал последней возможность разгромить Францию и тем лишил ее возможности вмешаться в балканские дела. Ситуация 1853-1856 гг. не повторилась, Россия осталась с Турцией один на один.
За отведенные ему двадцать лет Милютин создал корпорацию офицеров Генштаба и в ней сформировал мощную геополитическую научную школу. Сотни офицеров – геополитиков занимались практической и теоретической геополитической деятельностью на всей территории Евразии, забираясь и в Африку, и в Латинскую Америку. Издавались сотни геополитических трудов и тысячи статей по геополитике. Типичной карьерой генштабиста – геополитика этих времен стала карьера Н. Пржевальского, который из поручика, обуреваемого страстью к охоте и нетерпимого в полку за трезвость, стал генералом, членом государственных органов по стратегическому планированию и формированию политики империи; он сам стал геополитическим фактором, важнейшим препятствием политике Лондона в центральной Азии, и в лондонском Сити был веселый праздник, когда пришло известие о смерти генерала Пржевальского на берегу Зайсана. Можно вспомнить таких известных людей, как Куропаткин – военный министр, а ранее исследователь Кашгарии; Корнилов – верховный главнокомандующий, организатор Добровольческой армии, а ранее исследователь Персии; Колчак – “верховный правитель” России, а ранее исследователь полярных морей; Маннергейм – президент Финляндии, он же – исследователь Маньчжурии и Кореи.
Д. Милютин был уволен в отставку после гибели Александра II и прожил в отставке до 1912 года, через своих учеников исподволь руководя военной политикой империи. На смену ему выдвинулся новый титан геополитической науки А. Снесарев.
Борьба с британской глобальной политикой была смыслом его жизни, поход в Индию – жизненной целью.
Документов не осталось, но по косвенным данным можно установить, что полгода Снесарев провел в Туркестане. В то время бурлил весь Восток, от Марокко до Японии. В Индии вследствие мощного народного движения за независимость сложилась революционная ситуация, Афганистан отказался от британского протектората, и началась очередная англо-афганская война. Велик был соблазн ударом по Индии ликвидировать британское мировое господство. Снесарева направили возглавить индийский поход.
Он формировал армию вторжения из местной Красной гвардии и басмаческих формирований, разжигал восстания в Пуштунистане, организовывал снабжение афганской армии, засылал агитаторов в Индию. Но в то время при Деникине британское правительство держало другого геополитика мирового класса – Х. Макиндера. Макиндер сумел через Черчилля организовать геополитический контрход – наступление Деникина на Москву. Антон Иванович наделал столько хлопот Совнаркому, что индийским походом бросили заниматься, удовлетворившись достижением независимости Афганистана и договором с ним. Опять не сбылась мечта Снесарева.
Снесарев стал начальником восстановленной Академии Генштаба и за два года превратил ее в учебное заведение, пользующееся и по сей день мировой известностью как Военная академия имени М.В.Фрунзе. В 1921 году пост начальника пришлось уступить Тухачевскому, за Снесаревым оставалось руководство кафедрами и циклами. Снесарев был арестован в 1929 году в ходе возглавляемой Тухачевским кампании по “борьбе с буржуазными военными специалистами в РККА”. Восемь лет провел в подвалах Лубянки, от пыток потерял рассудок, был освобожден после казни Тухачевского. Вместе с ним арестовали всех геополитиков царского Генштаба, а геополитику запретили как “прислужницу германского фашизма”.
Что же дала русской геополитике милютинская школа? Во-первых, отлично разработанную методику, равной которой у заграничных геополитических школ нет. Во-вторых, эта методика была надежно внедрена в управленческий аппарат империи в то время, когда германская и англосаксонская школы только складывались. Империя, вооруженная геополитической наукой, стала слишком опасна, и мировой центр управления приложил все возможные усилия к разрушению государства и изъятию геополитических методик и знаний из русского общества.
Третий этап развития русской геополитики и третья русская геополитическая школа родились за границей. В 1921 году группа ученых-эмигрантов выпустила в Софии сборник “Исход к Востоку”, ставший программным документом евразийства.
В эту школу входили Н. Трубецкой, географ и экономист П. Савицкий, музыковед П. Супчинский, теолог Г. Флоровский (впоследствии отошедший от евразийства). Плодом их совместной работы и стал сборник “Исход к Востоку”.
Впоследствии в ряды евразийцев пришли и другие представители эмигрантской интеллигенции – правоведы В. Ильин и Н. Алексеев, историки М. Шахматов, Г. Вернадский, Л. Карсавин и другие. Евразийцы не только выработали свой вариант геополитики, но и практически применили его для разработки и дальнейшего развития ряда научных дисциплин, социальной, экономической и политической практики.
Евразийцы восприняли великое открытие Х Макиндера о центральной оси истории и переработали его категорию “Сердца Земли” в понятие “Евразии в узком смысле” (в современной терминологии – “исторической Евразии”) в отличие от “Евразии в широком смысле слова” (сейчас – “Евразии географической”). Под “Евразией в узком смысле слова” понимается степная зона, протянувшаяся от Большого Хингана до Среднедунайской равнины, события в которой, по Макиндеру, определяют судьбы мира. Это и есть место развития (евразийский термин) Континентальной цивилизации, во всех своих основах противоположной цивилизации Океанской (западной, европейской, романо-германской и т.п.).
Границы евразийского месторазвития в основном совпадают с границами Российской империи и СССР, что не является случайностью. Это – естественные границы евразийского культурно-исторического типа (термин Н. Данилевского), или Континентальной цивилизации (современный термин). “Степная полоса – становой хребет истории” (Макиндер).
“Россия-Евразия” – продолжательница культурных традиций Византии. Но не менее влиятелен и следующий – тюркский – культурный слой. В единую культурную общность России чуждые культурные комплексы объединяет, как генеральная идея, православие. “Мы не славяне и не гунны (хотя в ряду наших биологических предков есть и те, и другие), а русские”.
Таковы основные геополитические постулаты евразийства. Исходя из них, евразийцы строили свои политические и социальные теории и практическую деятельность.
По замыслу евразийцев, их идеи должны были естественным путем вытеснить большевистские идеи и переродить СССР в евразийскую Россию.
Надежды евразийцев не оправдались. Не “идее-правительнице” суждено было вытеснить рыхлый, разрушающийся коммунизм 20-х годов. Или, вернее, идее-правительнице, но беззастенчиво подмененной динамичным, монолитным национал-коммунизмом, а в Европе быстро поднимался фашизм. Евразийцам постепенно пришлось умолкнуть, часть их эмигрировала за океан, часть оказалась в немецких лагерях, остальные – в советских…
С точки зрения развития русской геополитической науки, СССР после 1945 года был пустыней. Но и в пустыне можно найти источники и оазисы. Все это мало затрагивало общественную жизнь страны, пока не стало ясно, что отказ от геополитических методик порождает отставание СССР от США. Тогда начал возникать интерес к геополитике, начались замаскированные выступления геополитиков, среди которых своим талантом и блеском выделялись евразиец Л. Гумилев и славянофил В Кожинов. Однако обстановка изменилась необратимо, новое время потребовало новых геополитических концепций.
Стало ясно, что назрела необходимость складывания нового, четвертого этапа развитие русской геополитической науки и четвертой} русской геополитической школы. Эту деятельность начали в рамках общественного Института геополитики А.Дугин, А.Анисимов. С.Шатохин, С.Константинов и другие. Первые три этапа развития они воспринимали как ступени единой лестницы и, пройдя три первых, начали строить четвертую ступень. Поскольку ближе всего к ним была евразийская “ступень”, то в обществе геополитиков института начали называть “евразийцами”, а на Западе – “неоевразийцами”. Они против этого и не возражали, поскольку считали себя евразийцами в той же мере, что и славянофилами и милютинцами. Но в их собственной среде постепенно складывается новое название учения – “континентализм” (вариант – “цивилизационизм”), а для себя – название “континентальная (“цивилизационная”) школа.
Каковы основные постулаты континентализма. Прежде всего, континенталисты, в согласии с теорией Данилевского-Тойнби, считают, что человечество делится на ряд цивилизаций, отличия которых друг от друга обусловлены географическим фактором. В числе цивилизаций есть мировые: Западная, Евразийская, Дальневосточная, Исламская, Индостанская. Африканская и Латиноамериканская. Цивилизации самобытны, восприятие одной из них основ другой принципиально невозможно это – уничтожение цивилизации. Теория единой мировой цивилизации ложна.
Евразийская цивилизация есть самоценностная величина, ее основы достойны уважения не в меньшей степени, чем основы иных цивилизаций. Запад ведет против нее, как и против других цивилизаций, цивилизационную агрессию, стараясь уничтожить ее и превратить Евразию в колониальную зону типа ЮАР или Австралии, а русских, болгар, сербов, румын, греков, тюрок, угрофиннов поставить в положение австралийских аборигенов или североамериканских индейцев. Отсюда основной геополитический императив Евразии – непримиримая борьба во всех формах против Запада для отражения его натиска и сохранения собственной цивилизации. Прежде всего – укрепление собственных цивилизационных основ – духовности, соборности, православия (в традиционалистском понимании этого термина) и др.
Задача нашего времени – объединение Евразийской, Африканской, Исламской, Индостанской и Дальневосточной цивилизаций в единый Евразийский континентальный блок (отсюда и название “континентализм”) для отражения натиска Запада и восстановления межцивилизационного баланса.

2. Задачи современной российской геополитики.
Осознание Россией своей новой роли в изменяющемся мире требует определения ее долгосрочных стратегических интересов, выбора ближайших и отдаленных приоритетов, формирования систем “обратной связи”, регистрирующих вектор движения страны и меру его расхождения с намеченной траекторией. Необходима доктрина национальной безопасности, рассчитанная на длительную перспективу – на 15;20;25 лет, на первую четверть наступающего XXI века. Попытки формирования такой доктрины в последние годы предпринимались неоднократно.
В основе предлагаемой в материалах Совета безопасности РФ доктрины национальной геополитической безопасности лежит известная концепция “стабильного развития”. Однако при этом не предлагается каких-либо конкретных технологий оценки эффективности защиты национальной безопасности при использовании тех или иных стратегий. Не содержат подобных рекомендаций и исходные документы бразильской конференции, оставаясь скорее протоколом о намерениях, а не программой действий.
Аналогичную недосказанность обнаруживаем и в докладе “Национальная доктрина России: Проблемы и приоритеты”. Декларируя в качестве национальной цели “выживание нации”, авторы этого добротного (с позиций приводимого фактического материала) документа остаются в ограниченных рамках “гуманитарного пространства”, гуманитарной геополитики, привлекая к анализу и прогнозу весьма узкий круг явлений и процессов, тогда как большая часть глобальных феноменов и глобальных опасностей — экологического, технологического, эпидемиологического, демографического, культурно-образовательного характера остается вне поля зрения. Даже если признать “выживание” цепью национально-государственного развития, по видимому, следует указать и основные факторы, обеспечивающие это выживание, дать оценку их вклада в конечный результат, прогнозы применения тех или иных стратегий, оценить затраты необходимые для реализации соответствующих альтернативных вариантов общественной динамики.
На необходимости уточнения содержания самого понятия “национальная безопасность” применительно к стабильному существованию социальных объектов справедливо настаивает И.А.Лазарев, но, к сожалению, не подкрепляет этот тезис ни концептуальными, ни методическими предложениями.
Таким образом, все более осознаваемая российским обществом необходимость разработки долгосрочной стратегии развития страны, ее государственно-административных, политических, экономических, ресурсообеспечивающих, научно-образовательных, социокультурных, жизнеобеспечивающих целеобразующих, Демографических структур на перспективу жизни одного двух поколений не получила пока адекватной реализации, что не может сказываться на текущей деятельности “ветвей власти”, приобретающий все больше хаотический, ситуационный, часто и конъюнктурный характер.
Кризис современной цивилизации, носящий явственные черты глобального и геокосмического социотехногенного феномена (кризис в России и странах бывшего социалистического лагеря составляет органическую часть этих процессов) пока совершенно недостаточно осознан мировым сообществом, о чем, в частности, говорит отсутствие крупномасштабных международных программ, направленных на изучение, прогнозирование, профилактику и коррекцию кризисных явлений (“катастрофизмов”, по современной терминологии).
Остается открытым вопрос – Не содержит ли этот распад, этот глобальный геокосмический кризис ядра кристаллизации новой прогрессивной фазы человеческой эволюции, где, как неоднократно бывало, России предстоит играть роль экспериментальной, стартовой площадки? Не содержит ли сегодняшняя действительность неких новых инструментариев, новых механизмов организации славянского суперэтноса совместно с другими этническими, государственными и геополитическими структурами планеты? Ответ на эти вопросы определит точку приложения социальной энергии современной российской популяции.
Определив геополитику как новое междисциплинарное поле науки, имеющее гуманитарно-исторические и естественно-природные аспекты, мы должны поставить вопрос о том, что является ее основным предметом (объектом), о новой грани естественнонаучной картины мира. Ответ “человечество, человеческая популяция” был бы правильным, но слишком общим. Известно, что популяция не является однородной, она подразделяется на крупные и мелкие единицы (таксоны) — расы, этносы, социальные группы, профессиональные и образовательные группы, классы, национально-государственные образования и т.д. Вопросам естественной стратификации социума уделяли большое внимание в своих работах Питирим Сорокин и Л.Н.Гумилев, интерпретируя исторический процесс в терминах социальной динамики, т.е. вертикального и горизонтального перемещения. В предложенной нами модели “горизонтальная” стратификация представляет собой подразделение популяции по функциональной дееспособности (ядро, группа риска и маргиналы), “вертикальная” — подразделение на группы, занятые преимущественно биологическим, экономическим и социальным воспроизводством
Большинство исторически сложившихся и описанных в литературе способов классификации социальных групп сформировались в условиях практически неограниченных ресурсов планеты. Хотя, как хорошо известно, и в древние времена происходили жестокие военные столкновения, сражения за локальные ресурсы, но большую часть исторического времени человечество проводило в созидании (миграции, хозяйственное освоение новых территорий, мелиорация, отгонное скотоводство, выведение новых разновидностей растений и животных, охота). Но по мере заселения обширных пространств планеты, оскудения или исчерпания легкодоступных ресурсов, по мере роста антропогенного давления на биосферу конкуренция становилась все более жесткой, часто приводя к разрушительным войнам с неисчислимыми человеческими и материальными жертвами. Ресурсы иссякают, разведка и освоение новых требуют все больших затрат, объем ресурсопотребления растет и недоступен никакому регулированию. Реформируемая Россия становится источником глобальной эпидемиологической опасности, криминального загрязнения планеты. В этих условиях обострения конкуренции неизбежна деструктуризация социума, интенсификация “вертикальных” и “горизонтальных” переносов, снижение предсказуемости всех форм социального поведения. В совокупности эти процессы образуют предпосылки для развития катастроф самой различной природы.
Используя методологию Л.Н.Гумилева об оценке фаз этногенеза, можно констатировать, что российский, славянский суперэтнос вступил в период устойчивой депопуляции, что убедительно демонстрирует государственный доклад “О состоянии здоровья населения Российской Федерации”. Как следует из его материалов следующее поколение окажется трудоспособным не более чем на 30%. К этому следует добавить разрушение новых технологий, снижение до минимального уровня потребности в работниках высокой и высшей квалификации, массовую деинтеллектуализацию.
Очевидно, что одна из задач, стоящих перед разработкой доктрины национальной безопасности, — научный анализ причин такой динамики, определение мер, способных хотя бы частично блокировать, по крайней мере, наиболее опасные тенденции.

3. Россия как новая Европа.
Отношения “Россия и Европа” вот уже несколько столетий являются одной из фундаментальных тем российской мысли. Пытаясь их обрисовать, часто ударяются в две крайности. Одни совсем выносят Россию за пределы Европы, как неевропейскую цивилизацию, и чуть ли не призывают с гиканьем и свистом промчаться по Европе веселой скифской ордой. Другие считают Россию просто частью Европы, обычной европейской страной, только недостаточно развитой, и требуют от нас тотального рабского подражания Западу. И те, и другие не способны выйти за пределы устоявшихся дихотомий и понять, что Россия – это отдельная самобытная цивилизация, но это именно европейская цивилизация, одна из цивилизаций Европы, – так же, как античная, византийская, западноевропейская. Цивилизационная самостоятельность России, ее радикальная знаковость по отношению к Западной и Центральной Европе, сочетается с включенностью в Большую Европу, в преемство четырех европейских цивилизаций, которые, каждая по-своему, последовательно развивают общеевропейскую идею.
Отношения России с нынешней Европой не географические (“Россия как часть нынешней Европы”), а хронологические (“Россия как Европа будущего, как Новая Европа”). Три европейские цивилизации прошлого уже закончили свое развитие: или совсем исчезли (как античная и византийская), или духовно деградировали (как современная западная), и теперь нам, в России, нужно создавать Новую Европу, опираясь на достижения трех предыдущих и стараясь не повторять их ошибки.
Несмотря на свою несомненную значимость, тему места народов Сибири в современной геополитике большинство исследователей в своих работах фактически не затрагивают.
Между тем, тема эта требует пристального внимания. Как бы то ни было, в трудах российских ученых, работающих над проблемами современной геополитики в рамках создающейся концепции устойчивого развития, особенно ученых Сибирского Отделения Российской Академии Наук, всё же можно встретить анализ сложившейся геополитической ситуации, в которой сибирский макрорегион занимает одно из важнейших мест. Таким образом, полезными в этом отношении могут оказаться работы К.Э. Сорокина, В.А. Коптюга, В.М. Матросова, В.К. Левашова, Ю.Г. Демьяненко, А.П. Дубнова, и других.
Концепции устойчивого развития свойственно выделение основных «противотенденций», балансирование которых и способно обеспечить выживание человечества на качественно приемлемом уровне. Выделение соответствующих требований позволяет сформулировать основополагающие принципы устойчивого развития — баланс между природой и обществом (непосредственно — экономикой), баланс внутри общества на современном этапе его развития (между отдельными странами и их регионами, между цивилизациями и крупными мировыми агломерациями типа Север — Юг), а также баланс между современным и будущим состоянием человечества как некоторой «целевой функцией» развития (требование сохранить жизненные ресурсы природы для будущих поколений).
Концепция устойчивого развития является предпочтительной уже потому, что в ней речь идет о смене конкурентного типа поведения на согласительный. Это дает возможность приобрести на Западе мощных союзников в лице подлинно демократических сил, в том числе — левых демократов, «центристов» и разумных представителей «правого центра», которые в состоянии увидеть за корпоративными и иными частными интересами безотлагательную необходимость решения глобальных, общечеловеческих проблем.
Необходимость использования концепции устойчивого развития определяется следующим: принципы устойчивого развития, во-первых, дают возможность осмыслить проблемы современной России в общемировом контексте, во-вторых, дают возможность системно осмыслить собственные закономерности развития российского общества и, в-третьих, дают возможность решать местные, региональные проблемы с учетом общемирового и общероссийского контекста.
Итак, понятно, что исследования места народов Сибири в современной геополитике неразрывно должны быть связаны с концепцией устойчивого развития.
Несомненно, что сибирский макрорегион занимает особое положение в России. Сегодня это основная часть (две трети) территории Российской Федерации, на которой сосредоточены основные энергетические и сырьевые ресурсы страны.
В этнокультурном отношении Сибирь представляет из себя синтез многих цивилизаций. Большая часть аборигенов Сибири проживает на территории национально-государственных образований, являющихся субъектами Российской Федерации, и активно становящихся субъектами международно-правовых отношений.
Экономические и культурные связи между народами Сибири традиционно ограничены преимущественно сырьевой направленностью экономики Сибири.
Характеризуя современную геополитику, В.Г. Костюк указывает на то, что характерной чертой новой геополитической ситуации России является неопределенность, и подтверждает тот факт, что новые геополитические реалии повысили интерес исследователей к геополитической проблематике мирового, российского и регионального масштабов.
Таким образом, из современных исследовательских работ можно понять, что для сибирского макрорегиона, как и для всей России в целом, важны тенденции мировой геополитики, а именно, что будет в ближайшем будущем доминировать: монополярность (с полюсом силы в США), полицентризм (ЕЭС, США, Китай, Россия и др.), или новая биполярность (полюса силы в США с одной стороны и, например, в Китае с другой).
Как бы то ни было, но при всех тенденциях развития геополитической ситуации в мире и при любой геополитической стратегии России макрорегион Сибири будет играть одну из важнейших, если не важнейшую, роль.
Действительно, геополитическое положение и сырьевые ресурсы Сибири способны повлиять на доминирование тех или иных тенденций общемирового развития – столкновения стран и регионов в борьбе за ресурсы или сотрудничества на основе тенденции устойчивого развития.
К сожалению, большинство современных исследователей геополитических и геоэкономических процессов абстрагируются от этнического фактора, что не только недостаточно для выработки геополитической стратегии, но и ошибочно.
Тем не менее, в геополитической концепции евразийства этнический фактор учитывается, что достаточно удобно с методологической точки зрения. Согласно этой концепции, российская цивилизация представляет из себя «мост» между Востоком и Западом, синтез цивилизаций.
Эта позиция позволяет России достаточно свободно ориентировать свои международные связи в рамках геополитической стратегии, и в настоящее время достаточно плодотворной кажется возможная ориентация России на страны Азиатско-Тихоокеанского региона.
По мнению лидеров народов Севера, сегодня у России нет четкой государственной политики по этому вопросу. Таким образом, сотрудничество с зарубежными странами – закономерный результат ее отсутствия, вследствие чего усиливаются отрицательные центробежные тенденции внутри российской цивилизации, создается напряженность между русским этносом и этносами Севера, что проявляется в деятельности некоторых национально-ориентированных политических движений и фиксируется в социологических обследованиях межнациональных отношений в России.
В геополитических движениях Сибири участвуют также народы, имеющие собственную государственность за рубежом: этносы бывшего СССР, немцы, китайцы, корейцы и другие. В основном это деятельность национально-культурных объединений и предпринимателей.
Процессы, происходящие в среде этих народов, изучены крайне слабо, однако общий вывод исследователей, подтвержденный состоявшейся в Новосибирске в 1997 году научно-практической конференцией «Национальные меньшинства в Новосибирской области», сводится к тому, что эти народы в целом содействуют восстановлению прежнего геополитического статуса России.
Абсурдной является нынешняя ситуация, когда огромную территорию за Уралом населяет всего 30 миллионов человек, когда жители Дальнего Востока и Крайнего Севера оставлены на произвол судьбы и принуждены к эвакуации. Этот абсурд может привести к тому, что Россия вообще останется без Сибири. Тогда как необходимо, напротив, начать ее настоящее освоение, которое полностью изменит и лицо России, и лицо мира. В Сибири и на Дальнем Востоке должно жить не 30, а как минимум 300 миллионов человек. Это великое, полностью самодостаточное пространство и станет базой для создания и развития российской цивилизации XXI века.
Природные ресурсы Сибири вполне позволяют добиться такого уровня развития, который бы смог обеспечить жизнь этих 300 миллионов. Сибирь – не колония и не сырьевой придаток, сибирские нефть и газ должны не продаваться за бесценок на Запад, но обеспечивать подъем собственной экономики. Сибирь – не просто недонаселенный, а можно даже сказать – почти необитаемый континент.
При правильной организации и при использовании новейших экологически чистых технологий, развитие Сибири будет сопровождаться минимальным давлением на экологию, не потребует массового сведения лесов и разрушения сибирской природы.
Уже само обладание Сибирью вводит страну в круг великих мировых держав и заставляет с нею считаться. Этот огромный, малонаселенный и почти неосвоенный континент, наполненный разнообразными природными ресурсами – главное достояние России и главный предмет зависти со стороны разнообразных мировых хищников. В авторитетных газетах Америки уже публиковались проекты “выкупить” у России Сибирь и Дальний Восток за несколько триллионов долларов, как когда-то была “выкуплена” наша Аляска. Впрочем, сама по себе идея “выкупа” не так уж и абсурдна: в будущем, когда Америка лопнет, и американцы начнут распродавать ее с молотка, можно будет выкупить обратно Аляску и соединить оба берега Сибири трансконтинентальным мостом.
Если не превратим Сибирь в развитую процветающую страну, она будет потеряна для России, а Россия для мира. Сибирь – это сердце России, а не ее окраина. Именно с центром в Сибири мы и построим нашу Новую Европу – от Минска на западе до Камчатки на востоке, от океанских островов на севере до Амура на юге.
Сейчас перед российской геополитикой стоит другая задача – Россия и Запад.
Российско-американские отношения в обозримом будущем будут занимать одно из приоритетных мест в нашей внешней политике. Это связано не только с вопросами двустороннего взаимодействия как экономического (торговля, инвестиции, получение технологий), так и военного (поддержание взаимного ядерного сдерживания) характера, но и со стремлением США, действуя в качестве “единственной сверхдержавы”, придать системе международных отношений однополярный характер, играть доминирующую роль в решении любых глобальных и региональных проблем. Соединенные Штаты занимают доминирующие позиции в ключевых международных финансовых и экономических институтах – “Большой семерке”, Организации экономического сотрудничества и развития, Международном валютном фонде, Всемирном банке, Всемирной торговой организации. У Америки больше нет примерно равного по силе геополитического соперника. Если в годы холодной войны глобальное соперничество СССР и США, носившее антагонистический характер, представляло собой центральную ось всей системы международных отношений, то в новых условиях взаимодействие Вашингтона и Москвы качественно изменилось. Вашингтон пытается использовать сложившийся в российско-американских отношениях дисбаланс для того, чтобы существенным образом воздействовать как на внешнюю, так и на внутреннюю политику Российской Федерации. В последние годы между Москвой и Вашингтоном постепенно начали накапливаться расхождения сначала по второстепенным, а затем и по более существенным вопросам. Несмотря на внешне дружественный характер российско-американских отношений, между двумя странами накопилось обширное поле разногласий. Серьезные расхождения возникли между Россией и США по трем основным группам проблем. Первый блок (и это, пожалуй, впервые в российско-американских отношениях за последние полвека) – это проблемы экономические. Второй блок противоречий – региональные проблемы и, прежде всего процесс расширения НАТО. Третий блок расхождений – проблемы контроля над вооружениями. Негативные тенденции в российско-американских отношениях по всем трем упомянутым направлениям в последнее время наложились друг на друга. В результате возник самый острый кризис в российско-американских отношениях со времен окончания холодной войны и распада Советского Союза.
Продолжение сложившегося при Ельцине сценария означает дальнейший упадок и закрепление зависимого от США положения России, окончательную утрату статуса великой державы, что может привести к распаду страны. Возврат на путь авторитаризма ведет к возобновлению конфронтации с США и превращению Российской Федерации в своего рода Северную Корею или Кубу. Переход к продуманным экономическим и политическим реформам может позволить восстановить мощь России и укрепить ее позиции на мировой арене, но только при условии, если мы сможем поддерживать такой модус вивенди с Западом, который не требует отказа от защиты российских жизненно важных интересов.

Заключение
Подводя итог проделанной работы можно сделать некоторые выводы:
Каждый народ и каждая страна есть живая индивидуальность со своими особыми данными, со своей неповторимой историей, душой и природой.
Россия – страна в восточной части Европы и в северной части Азии. 17075,4 тыс. кв. км. Основная часть европейской территории России расположена в пределах Восточно-Европейской равнины. На юге – северные склоны Кавказа, на северо-западе – горы Хибины. К востоку от Урала – Западно-Сибирская равнина, окаймленная на юге горами Южной Сибири (Алтай, Саяны, горы Прибайкалья, Забайкалья и др.). Между Енисеем и Леной расположено Среднесибирское плоскогорье, между Леной и Тихим океаном – хребты и нагорья Северо-Восточной Азии. На территории России располагаются зоны (с севера на юг): арктическая пустыня, тундровая, лесотундровая, лесная, лесостепная, степная, полупустынная (Прикаспийская низменность).
Западная Европа и Америка, не знающие Россию, не имеют ни малейших оснований навязывать нам какие бы то ни было политические формы – ни демократические, ни фашистские. Россия не спасется никакими видами западничества, ни старыми, ни новыми. Все политические формы и средства человечества полезно знать и верно разуметь. Но творческая комбинация из них и из других, еще неизвестных, должна быть избрана и создана самою Россией, должна быть подсказана ее собственными задачами, помимо всяких чужих предписаний или своих предрассудков и доктрин.

Список использованной литературы

1. Иванов В.Н. Межнациональная напряжённость в национальном аспекте // Социологические исследования, 2003. № 7
2. Казначеев В.П., Дёмин Д. В., Мингазов И. Ф. Геополитика и современная проблема этногенеза. М.: Проспект, 2001. – 465 с.
3. Лазарев И. А. Проблема разработки концепции национальной безопасности Российской Федерации // Проблемы глобальной безопасности. М.: Теис, 2002. – 790 с.
4. Лунеев В.В. Преступность в межнациональных конфликтах // Социологические исследования, 2000. № 4
5. Морозов Е.С. Геополитика в её историческом развитии // Армия. 2000. № 3
6. Основное положение военной доктрины Российской Федерации // Известия 18.11.1993. №16
7. Проскурин С.А. Проблемы разработки военной политики России // Политические исследования 2000 № 4
8. Рогов С.М. Россия и США на пороге XXI века: новая повестка дня // Независимая газета. 14.04.2002 № 24
9. Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России М.: 2002. – 465 с.
10. Сорокин К.Э. Геополитика современного мира и России // Политические исследования 2002. № 1 с.24
11. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Проспект, 1999. – 684 с.

Содержание
Введение
1. Геополитические школы в России.
2. Задачи современной российской геополитики.
3. Россия как новая Европа.
Заключение
Список использованной литературы

Введение

В начале XX века громкую известность получила новая наука – геополитика (термин пущен в оборот шведским ученым Р.Челленом). В сфере познания она играет несколько своеобразную роль, а уж в сфере практики и вообще завоевала скандальную славу. В СССР ее запретили в 1934 г., в Германии пытались признать преступной на Нюрнбергском трибунале в 1946 г., в остальном мире ею пользуются, ее изучают, но при этом как-то стесняются ссылаться на геополитические данные, предпочитая изливать водопады лицемерной болтовни о правах человека и о мире во всем мире.
Между тем геополитика просто наука, такая же, как, например, математика или гляциология. У нее есть свой предмет исследования – взаимодействие и взаимное соотношение географических пространств. Есть у геополитики и метод – системный анализ пространственного положения географических факторов, понимаемых достаточно широко. Наука возникла на стыке с несколькими сотнями общественных и естественных научных дисциплин. Онтологически геополитика представляет собой науку о влиянии географического фактора на политику. Ну а, в конечном счете, геополитика есть философское учение и раздел общей философии, как, например, этика или логика.
“Не приведи бог жить в интересное время”, говорит старый мудрый китаец Конфуций. Но “времена не выбирают, в них живут и умирают”, как бы отвечает ему сквозь тьму 25 веков наш современник и соотечественник. Мы действительно живем в интересное время, время, по определению крупнейшего философа и гуманиста XX века Эриха Фромма, конца и начала, начала, богатого многообразными возможностями.
В 90-х годах ХХ века Россия переживает “чересчур интересное время”, она находится на неуютном, продуваемом всеми мыслимыми ветрами перекрестке своей судьбы. В исторической драме, участниками которой мы являемся, события развиваются бурно и во многом непредсказуемо. Позиция каждого из нас – отнюдь не последнее из обстоятельств, определяющих облик будущего страны. Из всех “переломных” моментов, через которые прошла наша страна за последние 10-15 лет, нынешний, может быть, “самый переломный”. Социально-экономические эксперименты подвели Россию к черте, за которой уже вполне отчетливо просматривается распад государства и вырождение нации. В то же время начавшийся процесс перемен в составе правящей элиты и связанные с этим некоторое повышение тонуса общественной жизни, появление свежих идей и т.д. порождают надежду, что мы все же сумеем отойти от края пропасти. Вопрос только в том – куда. Беспрецедентная сложность, противоречивость ситуации, как внутри страны, так и за ее пределами, рождает потребность в четко разработанном и документально оформленном плане её дальнейшего движения – Стратегии государственного строительства.
Одной из главных проблем геополитики является изучение сферы отношений между государствами по поводу контроля над территорией. А так как Россия – страна, занимающая 1/6 часть всей суши, то есть 17075,4 тысячи квадратных километров просто не может остаться в стороне от международных отношений.
На пороге ХХI века Россия, если она хочет отвечать минимальным условиям цивилизованности, геополитика должна являться неотъемлемой частью общей политики. После распада СССР, Россия потеряла большинство своих союзников, которые считали СССР «большим братом», они разочаровались и не знали, что делать и большинство из них нашли тепло и поддержку в лице Соединенных Штатов, которые не упустят возможности побольнее ударить пока слабую, но гордую Россию.

1. Геополитические школы в России.
Геополитическая практика существует с давних пор. Скажем, ассирийские цари, завоевывая новые территории, предпринимали меры по их закреплению в составе Ассирии путем изменения этнического состава этих территорий. В давние времена появились и геополитические научные труды – первым из известных является знаменитый трактат Сунь Цзы (VI в. до н. э.). Можно упомянуть и трактат Марина Сануто о Ближнем Востоке (XIV в.). Но в целостную систему геополитика как наука сложилась в конце XIX – начале XX вв. И так уж получилось, что геополитика развивалась в русле англосаксонской (Макиндер, Спайкмэн, Хантингтон) и германской (Ратцель, Челлен, Хаусхофер) научных школ, а мы, русские, вроде бы прошли мимо этой науки. Многие утверждают, что все беды России в XX веке именно от этого, так как правительства, владеющие геополитическими методиками, обыгрывают нас на международной арене, как хотят, а теперь уже влезли и в наши внутренние дела.
Но все не так просто и однозначно. Действительно, русские геополитики стали называть науку, которой они занимались как таковой, только в 20-х гг. (первыми это сделали евразийцы). Но сама геополитика как наука, хотя и под другими названиями, развивается в России с 30-х годов прошлого века.
Когда на исходе XIX века, “золотого” в культурном отношении и “полосатого” в отношении политическом, под звуки молодецкого купеческого разгула и нарождающегося тяжелого, “железнодорожного” (в прямом и переносном смысле слова) государственного капитализма стали стихать застарелые споры славянофилов и западников об “особом пути” развитии, капиталистов и интеллигенции), которая так и не смогла договориться о месте России в мире, да и о своем месте в России.
В развитии русской геополитической школы просматриваются три этапа, временных и научных. До начала формирования геополитики в России у нее имелись предшественники, среди которых выделяются В. Н.Татищев и М.В.Ломоносов. На основных идеях этих людей осуществляли свою деятельность геополитики первого этапа, известные под названием ” славянофильской школы”. Возникновение славянофильского учения относится к 1834 году.
Тогда И. Киреевский выступил с программным трудом “Девятнадцатый век” (сразу же запрещенным). В большей же степени известны такие корифеи славянофильства, как братья Аксаковы, А. Хомяков, Ю. Самарин. Наиболее активно они выступали в период возмущения российского общества пресловутым “Философическим письмом” Чаадаева. Выработанная славянофилами категория “соборности”, привела их к пониманию роли общинного строя как глубинной этнопсихологической основы России. Осознав же особость России в мире, они осознали и ее родство со всем славянством, и неизбежность ее противостояния Западу.
Славянофилы сформировали круг литераторов (Тютчев, Даль, Островский, Григорьев) и инициировали возникновение славистики (Буслаев, Бодянский, Григорович, Срезневский). Они деятельно участвовали в подготовке и проведении освобождения крестьян в 1861 году. Огромна роль славянофилов в развитии связей России с зарубежным славянством: в 1858-1878 гг. они создали сеть Славянских комитетов по всей империи.
Наиболее зрелых идейно-теоретических результатов славянофильство достигло в последние годы своего развития – это работы Р. Фадеева, Н. Данилевского и К. Леонтьева В первую очередь, конечно, гениальный труд Н. Данилевского “Россия и Европа”. Этот труд (и его развитие во многочисленных последующих статьях автора) заложил основы цивилизационизма, который впоследствии так плодотворно разрабатывали О. Шпенглер и Л. Тойнби, а в наше время – С. Хантингтон.
Суть открытия Данилевского в том, что единой человеческой цивилизации вообще не существует, что в зависимости от условий развития на различных территориях (акваториях) складываются обособленные культурно-исторические типы), что Тойнби назвал позднее “цивилизациями”). Данилевский убедительно показал, что эти культурно-исторические типы принципиально не смешиваются и изменяются только в исторических масштабах, основываясь на этнических качествах, выработанных ландшафтом и историческим развитием (то, что позднее Юнг именовал “архетипом”) Данилевский сделал наиболее фундаментальное открытие за всю историю геополитики.
Р. Фадеев, отставной генерал, работавший одновременно с Данилевским, в своих “Мыслях о Восточном вопросе” выдвинул гипотезу единого центра концептуального управления миром и впервые предложил методы геополитического противоборства.
Константин Леонтьев, в отличие от основателей славянофильства, исходит не из заранее определенных постулатов, а делает выводы из реальности, (что стало характерным на двух последующих этапах развития геополитики). И вот, несмотря на все свое славянофильство, Леонтьев приходит к выводу, что Россия в своих попытках развития не должна стремиться только к единению со славянством, и определил, что часть славянства уже необратимо ушла в западную цивилизацию, в ряды врагов России и евразийской (применяя позднейший термин) цивилизации.
И, тем не менее, история развития славянофильской геополитической школы, несмотря на ее пантеон титанов мысли, заканчивается К. Леонтьевым и Н. Победоносцевым. Почему? По чисто методологическим причинам. Метафизика исчерпала свои возможности в геополитике, системный метод вытеснил ее. Носительницей системного метода стала милютинская геополитическая школа.
Д. Милютин стал отцом русской геополитики, поскольку впервые оформил ее как самостоятельную науку (Милютин назвал ее “военной статистикой”). Это был необычайный человек Службу в гвардии он начал в 15 лет и в том же году напечатал свой первый военно-географический труд. В Академию Генштаба, где сменил Языкова на посту профессора военной географии в 1846 году Милютин издает свою знаменитую работу “Критическое исследование значения военной географии и военной статистики”, в которой сразу и цельно излагает основанную на системном анализе (за семьдесят лет до появления трудов Богданова и Берталанфи) методику геополитического исследования. Милютинская методика, совершенствуясь в частностях и неизменная в основах, вот уже полтора века исправно служит русским геополитикам.
Доверие Александра II к Милютину было безгранично (и не было обмануто). В 1861 году генерал Милютин стал военным министром Российской империи – на долгие двадцать лет. Он провел военную реформу – самую успешную за всю историю российской армии, и, обновленная после Севастополя, армия успешно сдала экзамен на Балканах. В 1877-1878 гг. Милютин сделал большее, предварительно сформировав политические условия для войны за освобождение Болгарии. Просчитанный геополитический ход – занятие Туркестана – создал угрозу Индии и тем нейтрализовал Англию. Военный союз с Германией дал последней возможность разгромить Францию и тем лишил ее возможности вмешаться в балканские дела. Ситуация 1853-1856 гг. не повторилась, Россия осталась с Турцией один на один.
За отведенные ему двадцать лет Милютин создал корпорацию офицеров Генштаба и в ней сформировал мощную геополитическую научную школу. Сотни офицеров – геополитиков занимались практической и теоретической геополитической деятельностью на всей территории Евразии, забираясь и в Африку, и в Латинскую Америку. Издавались сотни геополитических трудов и тысячи статей по геополитике. Типичной карьерой генштабиста – геополитика этих времен стала карьера Н. Пржевальского, который из поручика, обуреваемого страстью к охоте и нетерпимого в полку за трезвость, стал генералом, членом государственных органов по стратегическому планированию и формированию политики империи; он сам стал геополитическим фактором, важнейшим препятствием политике Лондона в центральной Азии, и в лондонском Сити был веселый праздник, когда пришло известие о смерти генерала Пржевальского на берегу Зайсана. Можно вспомнить таких известных людей, как Куропаткин – военный министр, а ранее исследователь Кашгарии; Корнилов – верховный главнокомандующий, организатор Добровольческой армии, а ранее исследователь Персии; Колчак – “верховный правитель” России, а ранее исследователь полярных морей; Маннергейм – президент Финляндии, он же – исследователь Маньчжурии и Кореи.
Д. Милютин был уволен в отставку после гибели Александра II и прожил в отставке до 1912 года, через своих учеников исподволь руководя военной политикой империи. На смену ему выдвинулся новый титан геополитической науки А. Снесарев.
Борьба с британской глобальной политикой была смыслом его жизни, поход в Индию – жизненной целью.
Документов не осталось, но по косвенным данным можно установить, что полгода Снесарев провел в Туркестане. В то время бурлил весь Восток, от Марокко до Японии. В Индии вследствие мощного народного движения за независимость сложилась революционная ситуация, Афганистан отказался от британского протектората, и началась очередная англо-афганская война. Велик был соблазн ударом по Индии ликвидировать британское мировое господство. Снесарева направили возглавить индийский поход.
Он формировал армию вторжения из местной Красной гвардии и басмаческих формирований, разжигал восстания в Пуштунистане, организовывал снабжение афганской армии, засылал агитаторов в Индию. Но в то время при Деникине британское правительство держало другого геополитика мирового класса – Х. Макиндера. Макиндер сумел через Черчилля организовать геополитический контрход – наступление Деникина на Москву. Антон Иванович наделал столько хлопот Совнаркому, что индийским походом бросили заниматься, удовлетворившись достижением независимости Афганистана и договором с ним. Опять не сбылась мечта Снесарева.
Снесарев стал начальником восстановленной Академии Генштаба и за два года превратил ее в учебное заведение, пользующееся и по сей день мировой известностью как Военная академия имени М.В.Фрунзе. В 1921 году пост начальника пришлось уступить Тухачевскому, за Снесаревым оставалось руководство кафедрами и циклами. Снесарев был арестован в 1929 году в ходе возглавляемой Тухачевским кампании по “борьбе с буржуазными военными специалистами в РККА”. Восемь лет провел в подвалах Лубянки, от пыток потерял рассудок, был освобожден после казни Тухачевского. Вместе с ним арестовали всех геополитиков царского Генштаба, а геополитику запретили как “прислужницу германского фашизма”.
Что же дала русской геополитике милютинская школа? Во-первых, отлично разработанную методику, равной которой у заграничных геополитических школ нет. Во-вторых, эта методика была надежно внедрена в управленческий аппарат империи в то время, когда германская и англосаксонская школы только складывались. Империя, вооруженная геополитической наукой, стала слишком опасна, и мировой центр управления приложил все возможные усилия к разрушению государства и изъятию геополитических методик и знаний из русского общества.
Третий этап развития русской геополитики и третья русская геополитическая школа родились за границей. В 1921 году группа ученых-эмигрантов выпустила в Софии сборник “Исход к Востоку”, ставший программным документом евразийства.
В эту школу входили Н. Трубецкой, географ и экономист П. Савицкий, музыковед П. Супчинский, теолог Г. Флоровский (впоследствии отошедший от евразийства). Плодом их совместной работы и стал сборник “Исход к Востоку”.
Впоследствии в ряды евразийцев пришли и другие представители эмигрантской интеллигенции – правоведы В. Ильин и Н. Алексеев, историки М. Шахматов, Г. Вернадский, Л. Карсавин и другие. Евразийцы не только выработали свой вариант геополитики, но и практически применили его для разработки и дальнейшего развития ряда научных дисциплин, социальной, экономической и политической практики.
Евразийцы восприняли великое открытие Х Макиндера о центральной оси истории и переработали его категорию “Сердца Земли” в понятие “Евразии в узком смысле” (в современной терминологии – “исторической Евразии”) в отличие от “Евразии в широком смысле слова” (сейчас – “Евразии географической”). Под “Евразией в узком смысле слова” понимается степная зона, протянувшаяся от Большого Хингана до Среднедунайской равнины, события в которой, по Макиндеру, определяют судьбы мира. Это и есть место развития (евразийский термин) Континентальной цивилизации, во всех своих основах противоположной цивилизации Океанской (западной, европейской, романо-германской и т.п.).
Границы евразийского месторазвития в основном совпадают с границами Российской империи и СССР, что не является случайностью. Это – естественные границы евразийского культурно-исторического типа (термин Н. Данилевского), или Континентальной цивилизации (современный термин). “Степная полоса – становой хребет истории” (Макиндер).
“Россия-Евразия” – продолжательница культурных традиций Византии. Но не менее влиятелен и следующий – тюркский – культурный слой. В единую культурную общность России чуждые культурные комплексы объединяет, как генеральная идея, православие. “Мы не славяне и не гунны (хотя в ряду наших биологических предков есть и те, и другие), а русские”.
Таковы основные геополитические постулаты евразийства. Исходя из них, евразийцы строили свои политические и социальные теории и практическую деятельность.
По замыслу евразийцев, их идеи должны были естественным путем вытеснить большевистские идеи и переродить СССР в евразийскую Россию.
Надежды евразийцев не оправдались. Не “идее-правительнице” суждено было вытеснить рыхлый, разрушающийся коммунизм 20-х годов. Или, вернее, идее-правительнице, но беззастенчиво подмененной динамичным, монолитным национал-коммунизмом, а в Европе быстро поднимался фашизм. Евразийцам постепенно пришлось умолкнуть, часть их эмигрировала за океан, часть оказалась в немецких лагерях, остальные – в советских…
С точки зрения развития русской геополитической науки, СССР после 1945 года был пустыней. Но и в пустыне можно найти источники и оазисы. Все это мало затрагивало общественную жизнь страны, пока не стало ясно, что отказ от геополитических методик порождает отставание СССР от США. Тогда начал возникать интерес к геополитике, начались замаскированные выступления геополитиков, среди которых своим талантом и блеском выделялись евразиец Л. Гумилев и славянофил В Кожинов. Однако обстановка изменилась необратимо, новое время потребовало новых геополитических концепций.
Стало ясно, что назрела необходимость складывания нового, четвертого этапа развитие русской геополитической науки и четвертой} русской геополитической школы. Эту деятельность начали в рамках общественного Института геополитики А.Дугин, А.Анисимов. С.Шатохин, С.Константинов и другие. Первые три этапа развития они воспринимали как ступени единой лестницы и, пройдя три первых, начали строить четвертую ступень. Поскольку ближе всего к ним была евразийская “ступень”, то в обществе геополитиков института начали называть “евразийцами”, а на Западе – “неоевразийцами”. Они против этого и не возражали, поскольку считали себя евразийцами в той же мере, что и славянофилами и милютинцами. Но в их собственной среде постепенно складывается новое название учения – “континентализм” (вариант – “цивилизационизм”), а для себя – название “континентальная (“цивилизационная”) школа.
Каковы основные постулаты континентализма. Прежде всего, континенталисты, в согласии с теорией Данилевского-Тойнби, считают, что человечество делится на ряд цивилизаций, отличия которых друг от друга обусловлены географическим фактором. В числе цивилизаций есть мировые: Западная, Евразийская, Дальневосточная, Исламская, Индостанская. Африканская и Латиноамериканская. Цивилизации самобытны, восприятие одной из них основ другой принципиально невозможно это – уничтожение цивилизации. Теория единой мировой цивилизации ложна.
Евразийская цивилизация есть самоценностная величина, ее основы достойны уважения не в меньшей степени, чем основы иных цивилизаций. Запад ведет против нее, как и против других цивилизаций, цивилизационную агрессию, стараясь уничтожить ее и превратить Евразию в колониальную зону типа ЮАР или Австралии, а русских, болгар, сербов, румын, греков, тюрок, угрофиннов поставить в положение австралийских аборигенов или североамериканских индейцев. Отсюда основной геополитический императив Евразии – непримиримая борьба во всех формах против Запада для отражения его натиска и сохранения собственной цивилизации. Прежде всего – укрепление собственных цивилизационных основ – духовности, соборности, православия (в традиционалистском понимании этого термина) и др.
Задача нашего времени – объединение Евразийской, Африканской, Исламской, Индостанской и Дальневосточной цивилизаций в единый Евразийский континентальный блок (отсюда и название “континентализм”) для отражения натиска Запада и восстановления межцивилизационного баланса.

2. Задачи современной российской геополитики.
Осознание Россией своей новой роли в изменяющемся мире требует определения ее долгосрочных стратегических интересов, выбора ближайших и отдаленных приоритетов, формирования систем “обратной связи”, регистрирующих вектор движения страны и меру его расхождения с намеченной траекторией. Необходима доктрина национальной безопасности, рассчитанная на длительную перспективу – на 15;20;25 лет, на первую четверть наступающего XXI века. Попытки формирования такой доктрины в последние годы предпринимались неоднократно.
В основе предлагаемой в материалах Совета безопасности РФ доктрины национальной геополитической безопасности лежит известная концепция “стабильного развития”. Однако при этом не предлагается каких-либо конкретных технологий оценки эффективности защиты национальной безопасности при использовании тех или иных стратегий. Не содержат подобных рекомендаций и исходные документы бразильской конференции, оставаясь скорее протоколом о намерениях, а не программой действий.
Аналогичную недосказанность обнаруживаем и в докладе “Национальная доктрина России: Проблемы и приоритеты”. Декларируя в качестве национальной цели “выживание нации”, авторы этого добротного (с позиций приводимого фактического материала) документа остаются в ограниченных рамках “гуманитарного пространства”, гуманитарной геополитики, привлекая к анализу и прогнозу весьма узкий круг явлений и процессов, тогда как большая часть глобальных феноменов и глобальных опасностей — экологического, технологического, эпидемиологического, демографического, культурно-образовательного характера остается вне поля зрения. Даже если признать “выживание” цепью национально-государственного развития, по видимому, следует указать и основные факторы, обеспечивающие это выживание, дать оценку их вклада в конечный результат, прогнозы применения тех или иных стратегий, оценить затраты необходимые для реализации соответствующих альтернативных вариантов общественной динамики.
На необходимости уточнения содержания самого понятия “национальная безопасность” применительно к стабильному существованию социальных объектов справедливо настаивает И.А.Лазарев, но, к сожалению, не подкрепляет этот тезис ни концептуальными, ни методическими предложениями.
Таким образом, все более осознаваемая российским обществом необходимость разработки долгосрочной стратегии развития страны, ее государственно-административных, политических, экономических, ресурсообеспечивающих, научно-образовательных, социокультурных, жизнеобеспечивающих целеобразующих, Демографических структур на перспективу жизни одного двух поколений не получила пока адекватной реализации, что не может сказываться на текущей деятельности “ветвей власти”, приобретающий все больше хаотический, ситуационный, часто и конъюнктурный характер.
Кризис современной цивилизации, носящий явственные черты глобального и геокосмического социотехногенного феномена (кризис в России и странах бывшего социалистического лагеря составляет органическую часть этих процессов) пока совершенно недостаточно осознан мировым сообществом, о чем, в частности, говорит отсутствие крупномасштабных международных программ, направленных на изучение, прогнозирование, профилактику и коррекцию кризисных явлений (“катастрофизмов”, по современной терминологии).
Остается открытым вопрос – Не содержит ли этот распад, этот глобальный геокосмический кризис ядра кристаллизации новой прогрессивной фазы человеческой эволюции, где, как неоднократно бывало, России предстоит играть роль экспериментальной, стартовой площадки? Не содержит ли сегодняшняя действительность неких новых инструментариев, новых механизмов организации славянского суперэтноса совместно с другими этническими, государственными и геополитическими структурами планеты? Ответ на эти вопросы определит точку приложения социальной энергии современной российской популяции.
Определив геополитику как новое междисциплинарное поле науки, имеющее гуманитарно-исторические и естественно-природные аспекты, мы должны поставить вопрос о том, что является ее основным предметом (объектом), о новой грани естественнонаучной картины мира. Ответ “человечество, человеческая популяция” был бы правильным, но слишком общим. Известно, что популяция не является однородной, она подразделяется на крупные и мелкие единицы (таксоны) — расы, этносы, социальные группы, профессиональные и образовательные группы, классы, национально-государственные образования и т.д. Вопросам естественной стратификации социума уделяли большое внимание в своих работах Питирим Сорокин и Л.Н.Гумилев, интерпретируя исторический процесс в терминах социальной динамики, т.е. вертикального и горизонтального перемещения. В предложенной нами модели “горизонтальная” стратификация представляет собой подразделение популяции по функциональной дееспособности (ядро, группа риска и маргиналы), “вертикальная” — подразделение на группы, занятые преимущественно биологическим, экономическим и социальным воспроизводством
Большинство исторически сложившихся и описанных в литературе способов классификации социальных групп сформировались в условиях практически неограниченных ресурсов планеты. Хотя, как хорошо известно, и в древние времена происходили жестокие военные столкновения, сражения за локальные ресурсы, но большую часть исторического времени человечество проводило в созидании (миграции, хозяйственное освоение новых территорий, мелиорация, отгонное скотоводство, выведение новых разновидностей растений и животных, охота). Но по мере заселения обширных пространств планеты, оскудения или исчерпания легкодоступных ресурсов, по мере роста антропогенного давления на биосферу конкуренция становилась все более жесткой, часто приводя к разрушительным войнам с неисчислимыми человеческими и материальными жертвами. Ресурсы иссякают, разведка и освоение новых требуют все больших затрат, объем ресурсопотребления растет и недоступен никакому регулированию. Реформируемая Россия становится источником глобальной эпидемиологической опасности, криминального загрязнения планеты. В этих условиях обострения конкуренции неизбежна деструктуризация социума, интенсификация “вертикальных” и “горизонтальных” переносов, снижение предсказуемости всех форм социального поведения. В совокупности эти процессы образуют предпосылки для развития катастроф самой различной природы.
Используя методологию Л.Н.Гумилева об оценке фаз этногенеза, можно констатировать, что российский, славянский суперэтнос вступил в период устойчивой депопуляции, что убедительно демонстрирует государственный доклад “О состоянии здоровья населения Российской Федерации”. Как следует из его материалов следующее поколение окажется трудоспособным не более чем на 30%. К этому следует добавить разрушение новых технологий, снижение до минимального уровня потребности в работниках высокой и высшей квалификации, массовую деинтеллектуализацию.
Очевидно, что одна из задач, стоящих перед разработкой доктрины национальной безопасности, — научный анализ причин такой динамики, определение мер, способных хотя бы частично блокировать, по крайней мере, наиболее опасные тенденции.

3. Россия как новая Европа.
Отношения “Россия и Европа” вот уже несколько столетий являются одной из фундаментальных тем российской мысли. Пытаясь их обрисовать, часто ударяются в две крайности. Одни совсем выносят Россию за пределы Европы, как неевропейскую цивилизацию, и чуть ли не призывают с гиканьем и свистом промчаться по Европе веселой скифской ордой. Другие считают Россию просто частью Европы, обычной европейской страной, только недостаточно развитой, и требуют от нас тотального рабского подражания Западу. И те, и другие не способны выйти за пределы устоявшихся дихотомий и понять, что Россия – это отдельная самобытная цивилизация, но это именно европейская цивилизация, одна из цивилизаций Европы, – так же, как античная, византийская, западноевропейская. Цивилизационная самостоятельность России, ее радикальная знаковость по отношению к Западной и Центральной Европе, сочетается с включенностью в Большую Европу, в преемство четырех европейских цивилизаций, которые, каждая по-своему, последовательно развивают общеевропейскую идею.
Отношения России с нынешней Европой не географические (“Россия как часть нынешней Европы”), а хронологические (“Россия как Европа будущего, как Новая Европа”). Три европейские цивилизации прошлого уже закончили свое развитие: или совсем исчезли (как античная и византийская), или духовно деградировали (как современная западная), и теперь нам, в России, нужно создавать Новую Европу, опираясь на достижения трех предыдущих и стараясь не повторять их ошибки.
Несмотря на свою несомненную значимость, тему места народов Сибири в современной геополитике большинство исследователей в своих работах фактически не затрагивают.
Между тем, тема эта требует пристального внимания. Как бы то ни было, в трудах российских ученых, работающих над проблемами современной геополитики в рамках создающейся концепции устойчивого развития, особенно ученых Сибирского Отделения Российской Академии Наук, всё же можно встретить анализ сложившейся геополитической ситуации, в которой сибирский макрорегион занимает одно из важнейших мест. Таким образом, полезными в этом отношении могут оказаться работы К.Э. Сорокина, В.А. Коптюга, В.М. Матросова, В.К. Левашова, Ю.Г. Демьяненко, А.П. Дубнова, и других.
Концепции устойчивого развития свойственно выделение основных «противотенденций», балансирование которых и способно обеспечить выживание человечества на качественно приемлемом уровне. Выделение соответствующих требований позволяет сформулировать основополагающие принципы устойчивого развития — баланс между природой и обществом (непосредственно — экономикой), баланс внутри общества на современном этапе его развития (между отдельными странами и их регионами, между цивилизациями и крупными мировыми агломерациями типа Север — Юг), а также баланс между современным и будущим состоянием человечества как некоторой «целевой функцией» развития (требование сохранить жизненные ресурсы природы для будущих поколений).
Концепция устойчивого развития является предпочтительной уже потому, что в ней речь идет о смене конкурентного типа поведения на согласительный. Это дает возможность приобрести на Западе мощных союзников в лице подлинно демократических сил, в том числе — левых демократов, «центристов» и разумных представителей «правого центра», которые в состоянии увидеть за корпоративными и иными частными интересами безотлагательную необходимость решения глобальных, общечеловеческих проблем.
Необходимость использования концепции устойчивого развития определяется следующим: принципы устойчивого развития, во-первых, дают возможность осмыслить проблемы современной России в общемировом контексте, во-вторых, дают возможность системно осмыслить собственные закономерности развития российского общества и, в-третьих, дают возможность решать местные, региональные проблемы с учетом общемирового и общероссийского контекста.
Итак, понятно, что исследования места народов Сибири в современной геополитике неразрывно должны быть связаны с концепцией устойчивого развития.
Несомненно, что сибирский макрорегион занимает особое положение в России. Сегодня это основная часть (две трети) территории Российской Федерации, на которой сосредоточены основные энергетические и сырьевые ресурсы страны.
В этнокультурном отношении Сибирь представляет из себя синтез многих цивилизаций. Большая часть аборигенов Сибири проживает на территории национально-государственных образований, являющихся субъектами Российской Федерации, и активно становящихся субъектами международно-правовых отношений.
Экономические и культурные связи между народами Сибири традиционно ограничены преимущественно сырьевой направленностью экономики Сибири.
Характеризуя современную геополитику, В.Г. Костюк указывает на то, что характерной чертой новой геополитической ситуации России является неопределенность, и подтверждает тот факт, что новые геополитические реалии повысили интерес исследователей к геополитической проблематике мирового, российского и регионального масштабов.
Таким образом, из современных исследовательских работ можно понять, что для сибирского макрорегиона, как и для всей России в целом, важны тенденции мировой геополитики, а именно, что будет в ближайшем будущем доминировать: монополярность (с полюсом силы в США), полицентризм (ЕЭС, США, Китай, Россия и др.), или новая биполярность (полюса силы в США с одной стороны и, например, в Китае с другой).
Как бы то ни было, но при всех тенденциях развития геополитической ситуации в мире и при любой геополитической стратегии России макрорегион Сибири будет играть одну из важнейших, если не важнейшую, роль.
Действительно, геополитическое положение и сырьевые ресурсы Сибири способны повлиять на доминирование тех или иных тенденций общемирового развития – столкновения стран и регионов в борьбе за ресурсы или сотрудничества на основе тенденции устойчивого развития.
К сожалению, большинство современных исследователей геополитических и геоэкономических процессов абстрагируются от этнического фактора, что не только недостаточно для выработки геополитической стратегии, но и ошибочно.
Тем не менее, в геополитической концепции евразийства этнический фактор учитывается, что достаточно удобно с методологической точки зрения. Согласно этой концепции, российская цивилизация представляет из себя «мост» между Востоком и Западом, синтез цивилизаций.
Эта позиция позволяет России достаточно свободно ориентировать свои международные связи в рамках геополитической стратегии, и в настоящее время достаточно плодотворной кажется возможная ориентация России на страны Азиатско-Тихоокеанского региона.
По мнению лидеров народов Севера, сегодня у России нет четкой государственной политики по этому вопросу. Таким образом, сотрудничество с зарубежными странами – закономерный результат ее отсутствия, вследствие чего усиливаются отрицательные центробежные тенденции внутри российской цивилизации, создается напряженность между русским этносом и этносами Севера, что проявляется в деятельности некоторых национально-ориентированных политических движений и фиксируется в социологических обследованиях межнациональных отношений в России.
В геополитических движениях Сибири участвуют также народы, имеющие собственную государственность за рубежом: этносы бывшего СССР, немцы, китайцы, корейцы и другие. В основном это деятельность национально-культурных объединений и предпринимателей.
Процессы, происходящие в среде этих народов, изучены крайне слабо, однако общий вывод исследователей, подтвержденный состоявшейся в Новосибирске в 1997 году научно-практической конференцией «Национальные меньшинства в Новосибирской области», сводится к тому, что эти народы в целом содействуют восстановлению прежнего геополитического статуса России.
Абсурдной является нынешняя ситуация, когда огромную территорию за Уралом населяет всего 30 миллионов человек, когда жители Дальнего Востока и Крайнего Севера оставлены на произвол судьбы и принуждены к эвакуации. Этот абсурд может привести к тому, что Россия вообще останется без Сибири. Тогда как необходимо, напротив, начать ее настоящее освоение, которое полностью изменит и лицо России, и лицо мира. В Сибири и на Дальнем Востоке должно жить не 30, а как минимум 300 миллионов человек. Это великое, полностью самодостаточное пространство и станет базой для создания и развития российской цивилизации XXI века.
Природные ресурсы Сибири вполне позволяют добиться такого уровня развития, который бы смог обеспечить жизнь этих 300 миллионов. Сибирь – не колония и не сырьевой придаток, сибирские нефть и газ должны не продаваться за бесценок на Запад, но обеспечивать подъем собственной экономики. Сибирь – не просто недонаселенный, а можно даже сказать – почти необитаемый континент.
При правильной организации и при использовании новейших экологически чистых технологий, развитие Сибири будет сопровождаться минимальным давлением на экологию, не потребует массового сведения лесов и разрушения сибирской природы.
Уже само обладание Сибирью вводит страну в круг великих мировых держав и заставляет с нею считаться. Этот огромный, малонаселенный и почти неосвоенный континент, наполненный разнообразными природными ресурсами – главное достояние России и главный предмет зависти со стороны разнообразных мировых хищников. В авторитетных газетах Америки уже публиковались проекты “выкупить” у России Сибирь и Дальний Восток за несколько триллионов долларов, как когда-то была “выкуплена” наша Аляска. Впрочем, сама по себе идея “выкупа” не так уж и абсурдна: в будущем, когда Америка лопнет, и американцы начнут распродавать ее с молотка, можно будет выкупить обратно Аляску и соединить оба берега Сибири трансконтинентальным мостом.
Если не превратим Сибирь в развитую процветающую страну, она будет потеряна для России, а Россия для мира. Сибирь – это сердце России, а не ее окраина. Именно с центром в Сибири мы и построим нашу Новую Европу – от Минска на западе до Камчатки на востоке, от океанских островов на севере до Амура на юге.
Сейчас перед российской геополитикой стоит другая задача – Россия и Запад.
Российско-американские отношения в обозримом будущем будут занимать одно из приоритетных мест в нашей внешней политике. Это связано не только с вопросами двустороннего взаимодействия как экономического (торговля, инвестиции, получение технологий), так и военного (поддержание взаимного ядерного сдерживания) характера, но и со стремлением США, действуя в качестве “единственной сверхдержавы”, придать системе международных отношений однополярный характер, играть доминирующую роль в решении любых глобальных и региональных проблем. Соединенные Штаты занимают доминирующие позиции в ключевых международных финансовых и экономических институтах – “Большой семерке”, Организации экономического сотрудничества и развития, Международном валютном фонде, Всемирном банке, Всемирной торговой организации. У Америки больше нет примерно равного по силе геополитического соперника. Если в годы холодной войны глобальное соперничество СССР и США, носившее антагонистический характер, представляло собой центральную ось всей системы международных отношений, то в новых условиях взаимодействие Вашингтона и Москвы качественно изменилось. Вашингтон пытается использовать сложившийся в российско-американских отношениях дисбаланс для того, чтобы существенным образом воздействовать как на внешнюю, так и на внутреннюю политику Российской Федерации. В последние годы между Москвой и Вашингтоном постепенно начали накапливаться расхождения сначала по второстепенным, а затем и по более существенным вопросам. Несмотря на внешне дружественный характер российско-американских отношений, между двумя странами накопилось обширное поле разногласий. Серьезные расхождения возникли между Россией и США по трем основным группам проблем. Первый блок (и это, пожалуй, впервые в российско-американских отношениях за последние полвека) – это проблемы экономические. Второй блок противоречий – региональные проблемы и, прежде всего процесс расширения НАТО. Третий блок расхождений – проблемы контроля над вооружениями. Негативные тенденции в российско-американских отношениях по всем трем упомянутым направлениям в последнее время наложились друг на друга. В результате возник самый острый кризис в российско-американских отношениях со времен окончания холодной войны и распада Советского Союза.
Продолжение сложившегося при Ельцине сценария означает дальнейший упадок и закрепление зависимого от США положения России, окончательную утрату статуса великой державы, что может привести к распаду страны. Возврат на путь авторитаризма ведет к возобновлению конфронтации с США и превращению Российской Федерации в своего рода Северную Корею или Кубу. Переход к продуманным экономическим и политическим реформам может позволить восстановить мощь России и укрепить ее позиции на мировой арене, но только при условии, если мы сможем поддерживать такой модус вивенди с Западом, который не требует отказа от защиты российских жизненно важных интересов.

Заключение
Подводя итог проделанной работы можно сделать некоторые выводы:
Каждый народ и каждая страна есть живая индивидуальность со своими особыми данными, со своей неповторимой историей, душой и природой.
Россия – страна в восточной части Европы и в северной части Азии. 17075,4 тыс. кв. км. Основная часть европейской территории России расположена в пределах Восточно-Европейской равнины. На юге – северные склоны Кавказа, на северо-западе – горы Хибины. К востоку от Урала – Западно-Сибирская равнина, окаймленная на юге горами Южной Сибири (Алтай, Саяны, горы Прибайкалья, Забайкалья и др.). Между Енисеем и Леной расположено Среднесибирское плоскогорье, между Леной и Тихим океаном – хребты и нагорья Северо-Восточной Азии. На территории России располагаются зоны (с севера на юг): арктическая пустыня, тундровая, лесотундровая, лесная, лесостепная, степная, полупустынная (Прикаспийская низменность).
Западная Европа и Америка, не знающие Россию, не имеют ни малейших оснований навязывать нам какие бы то ни было политические формы – ни демократические, ни фашистские. Россия не спасется никакими видами западничества, ни старыми, ни новыми. Все политические формы и средства человечества полезно знать и верно разуметь. Но творческая комбинация из них и из других, еще неизвестных, должна быть избрана и создана самою Россией, должна быть подсказана ее собственными задачами, помимо всяких чужих предписаний или своих предрассудков и доктрин.

Список использованной литературы

1. Иванов В.Н. Межнациональная напряжённость в национальном аспекте // Социологические исследования, 2003. № 7
2. Казначеев В.П., Дёмин Д. В., Мингазов И. Ф. Геополитика и современная проблема этногенеза. М.: Проспект, 2001. – 465 с.
3. Лазарев И. А. Проблема разработки концепции национальной безопасности Российской Федерации // Проблемы глобальной безопасности. М.: Теис, 2002. – 790 с.
4. Лунеев В.В. Преступность в межнациональных конфликтах // Социологические исследования, 2000. № 4
5. Морозов Е.С. Геополитика в её историческом развитии // Армия. 2000. № 3
6. Основное положение военной доктрины Российской Федерации // Известия 18.11.1993. №16
7. Проскурин С.А. Проблемы разработки военной политики России // Политические исследования 2000 № 4
8. Рогов С.М. Россия и США на пороге XXI века: новая повестка дня // Независимая газета. 14.04.2002 № 24
9. Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России М.: 2002. – 465 с.
10. Сорокин К.Э. Геополитика современного мира и России // Политические исследования 2002. № 1 с.24
11. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Проспект, 1999. – 684 с.