Гносеология и логика Cпециальных работ по гносеологии у Аристотеля нет. Но о познании он говорит везде: и в метафизических, и в физических, и в психологических, и в логических своих сочинениях, и даже в трудах, посвященных этик и политике. Вопрос о познаваемости мира не является для Аристотеля дискуссион-ным. У Аристотеля “нет сомнения в объективности познания”, что, напротив, для этого философа характерна
“наивная вера в силу разума, в силу, мощь, объ-ективную истинность познания”. В самом деле, “Метафизика” Аристотеля от-крывается словами: “Все люди от природы стремятся к знанию”. Любознатель-ностъ – прирожденное свойство людей, общее у них с животными. Уверенность Аристотеля в познаваемости мира зиждется на его убежденности в том, что мир человека и мироздание едины, что формы и законы бытия и мышления в своей сущности тождественны и имеют один и тот
же источник. Этика Этика и политика – это “философия, касающаяся человека”. Этика Стаги-рита доскональна. Он рассматривает частные (например, почему матери любят своих детей больше, чем отцы) и общие вопросы (что такое благо и др.). Произвольное и непроизвольное. Нравственность, как уже было сказано, имеет дело со свободным выбором. В связи с этим Аристотель разбирает поня-тая “произвольное” и “непроизвольное”.
Непроизвольно то, что совершается по насилию или незнанию. Но все же существует такое, чего никакая сила никогда никого не может заставить сделать, и в таком случае смешно пенять на внешние условия, а не на самого себя за то, что поддался им. Произвольные действия – это “те, принцип коих находится в самом действующем лице, и которые совер-шаются, когда все обстоятельства, касающиеся какого-либо действия, известны действующему лицу”. В нашей власти прекрасная и постыдная деятельность, “в нашей власти быть нравственными или порочными людьми”. Нравственность – приобретенное качество души. Нельзя быть хорошим человеком непроизвольно, от природы- Аристотель утверждает, что от природы нам дается лишь возможность приобрести добродетель. И это не является свой-ством одной только нравственности, ибо “вообще все, что мы имеем от приро-ды,
то мы первоначально получаем лишь в виде возможностей и впоследствии преобразуем ил в действительности”. Поэтому добродетелями вообще называют похвальные приобретенные качества души. Два вида добродетели. Душа имеет сложную структуру. Поэтому и добро-детели как похвальные приобретенные свойства души различны. Что касается растительной души, то там нет ни добродетелей, ни пороков.
Но разумная и страстная части души имеют каждая свои пороки и свои добродетели. У разум-ной частя души это дианоэтические, или интеллектуальные, добродетели: муд-рость, разумность и благоразумие. У аффективной части души это этические, или волевые, добродетели, добродетели характера. Все они даны от природы только в возможности и приобретаются. При этом дианоэтические добродетели приобретаются путем обучения. а этические – путем воспитания, вырабатываю-
щего в человеке хорошие привычки. Таким образом, приобретение нравственно-го характера – долгий и трудный путь, требующий опыта и времени. Аристотель подчеркивает, что “всякий в известном отношении виновник собственного ха-рактера ” Человек становится справедливым, совершая справедливые дела, умеренным – поступая умеренно, мужественным – действуя в опасных положе-ниях и привыкая не испытывать страх. Трусами же делаются, привыкнув тру-сить. Любого человека можно сделать храбрым, если с молодости приучить его не трусить в опасной ситуации. Это дело воспитателя, а таким воспитателем у Аристотеля является государство и его законодатели. Как они приучают граждан быть хорошими, так могут сделать их и храбрыми. Аристотель недооценивает природное психофизическое неравенство людей, он смешивает разное: привык-нуть повиноваться закону и привыкнуть не бояться опасности – это не одно и то же, ибо повиноваться закону
– это значит бояться закона, но приучить бояться гораздо легче, чем не бояться. Однако верно, что человек может становиться лучше путем упражнения своих душевных способностей. Этические добродетели. Аристотель подробнейшим образом разбирает добродетели характера, этоса. Он определяет этическую добродетель как “сре-дину двух пороков”, т. е. избытка и недостатка чего-либо. Например, недостаток мужества – это трусость, а избыток мужества- это безумная отважность, которая
также считается пороком, но так как такая отважность встречается редко, то лю-ди и привыкли противопоставлять мужество трусости как две крайности, тогда как мужество не крайность, а именно середина. В крайностях середины нет: ошибочно было бы искать середины в трусости, также ошибочно искать середи-ны в избытке или недостатке. Эту свою мысль Аристотель стремится провести во всех случаях. Но часто он для той или иной крайности не находит в обыден-ном языке соответствующего термина, ибо
та или иная крайность встречается редко. Поэтому, признает он, для обозначения людей слишком бесстрашных язык не имеет названия. Если взять область наслаждения и страдания, то там есть термин для одной крайности, для избытка невоздержанность и для сере-дины – умеренность, но нет термина для недостатка, и Аристотель предлагает называть таких людей бесстрастными. Щедрость – середина относительно траты денег и приобретения, где избыток – расточительность, а недостаток – скупость. В иных случаях нет названия для середины. Например, кто слишком стремится к чести, тот честолюбив, середина же не имеет названия. Для гнева нет названия ни для середины, ни для недостатка, ни для избытка. Аристотель предлагает на-звать избыток гнева гневливостью, недостаток – смирением, а середину, т. е. со-ответствующую этим двум порокам человеческого характера добродетель, -кротостью.
Негодование – середина между завистью и злорадством, ибо, поясня-ет Аристотель, “человек негодующий испытывает страдание при виде незаслу-женного счастья дурных людей; завистливый идет далее, и всякое счастье ближ-них доставляет ему страдание; злорадный человек не только не страдает при ви-де бедствий других, а, напротив, испытывает радость”. Правдивость – середина между хвастовством и иронией (хвастун преувеличивает, ироничный человек умаляет);
общительность – середина между шутовством и грубостью; любез-ность – середина между слащавостью и (если человек при этом преследует свою выгоду) льстивостью; стыдливость – середина между застенчивостью и нагло-стью и т. д. Аристотель признает, что его система действует не всегда: не всякий по-рок есть отклонение от середины в ту или иную сторону; так, у бесстыдства нет своей добродетели (если говорить об аффектах), а также прелюбодеяние, воров-ство, убийство (если говорить о действиях) не имеют середины, т. е. нет
середи-ны, например, между воровством и не воровством, нет хорошего воровства, все это само по себе дурно.