Гражданско-правовая ответственность 4

–PAGE_BREAK–
1.2.  Основания наступления, изменения и освобождения гражданско-правовой ответственности
Основаниемгражданско-правовой ответственности (как правило)  является состав гражданского правонарушения. В некоторых случаях ответственность может наступать и при отсутствии правонарушения со стороны лица, на которое она возлагается, в частности за действия третьих лиц (такова, например, в соответствии со ст. 363 ГК, ответственность поручителя за нарушение обязанным лицом обеспеченного поручительством договора). Поэтому в качестве оснований гражданско-правовой ответственности следует рассматривать не только правонарушения, но и иные обстоятельства, прямо предусмотренные законом или договором.

Условиями гражданско-правовой ответственности являются:

1.   Противоправность поведения должника.

2.   Возникновение убытков у кредитора.

3. Наличие причинной связи между противоправным поведением должника и возникновением убытков у кредитора.

4.   Вина должника.

Вместе с тем необходимо иметь в виду, что в гражданском праве   наличие состава правонарушения требуется для привлечения к имущественной ответственности по общему правилу, из которого закон устанавливает некоторые исключения. Речь идет о таких прямо предусмотренных им ситуациях, в которых для возложения ответственности достаточно лишь некоторых из названных условий. Например, в ряде случаев не имеет гражданско-правового значения наличие или отсутствие убытков либо вины в действиях причинителя.

Противоправным поведением признается поведение, не соответствующее:

—      требованиям законодательства;

— требованиям, предъявляемым к исполнению обязательств (обязательства могут вытекать из административного акта, договора, односторонней сделки, сложного юридического состава, обычая делового оборота).

Противоправное поведение может выражаться в виде противоправного действия или в виде противоправного бездействия.

Под убытками в гражданском праве понимаетсяденежная оценка имущественных потерь (вреда).

Вред — это умаление личного или имущественного блага. С этой точки зрения различается моральный и материальный вред.

Материальныйвред представляет собой имущественные потери — уменьшение стоимости поврежденной вещи, уменьшение или утрату дохода, необходимость новых расходов и т. п. Он может быть возмещен в натуре либо компенсирован в деньгах. Чаще используется денежная компенсация причиненного вреда, которая именуется возмещением убытков. Возмещение убытков — установленная законом мера гражданско-правовой ответственности, применяемая как в договорных, так и во внедоговорных отношениях. Убытки складываются:

—   из расходов, которые потерпевшее лицо либо произвело, либо должно будет произвести для устранения последствий правонарушения;

—  из стоимости утраченного или поврежденного имущества потерпевшего;

—   из не полученных потерпевшей стороной доходов, которые она могла бы получить при отсутствии правонарушения.

Расходы потерпевшего и повреждение его имущества охватываются понятием реального ущерба. Не полученные потерпевшим доходы составляют его упущенную выгоду. Размер ее, в соответствии с законом, должен определяться «обычными условиями гражданского оборота» и реально предпринятыми мерами или приготовлениями для ее получения (п. 4 ст. 393 ГК РФ).

Гражданский закон исходит из принципа полноты возмещения убытков (п.1 ст.15, п. 1 ст. 1064 ГК РФ) и допускает ограничение имущественной ответственности лишь в исключительных, прямо предусмотренных им (но не подзаконным актом) либо договором случаях (ст. 400 ГК РФ).

Моральный вредпредставляет собой физические или нравственные страдания гражданина, вызванные нарушением его личных неимущественных прав или умалением иных его личных (нематериальных) благ — посягательствами на его честь и достоинство, неприкосновенность личности, здоровье и т. д.

Такой вред сам по себе не может быть компенсирован гражданско-правовыми (имущественными) способами, ибо не поддается точной материальной оценке. Однако в случаях, прямо предусмотренных законом, он может быть возмещен в приблизительно определенной пли символической денежной сумме с учетом требований разумности и справедливости, а также индивидуальных особенностей потерпевшего и других фактических обстоятельств (ст. 151, 1101 ГК РФ).

Причиннаясвязь между противоправным поведением и убытками — это та связь, при которой деяние предшествует причинению вреда и порождает его. В большинстве случаев она устанавливается безошибочно. Например, просрочка перевозки скоропортящегося груза неизбежно ведет к его порче и возникновению убытков у владельца, причиненных ему транспортной организацией. Если же возникают трудности в установлении причинной связи между действиями правонарушителя и возникшими убытками, то следует руководствоваться следующими правилами:

— во-первых, при решении вопроса о причинной связи не учитывается возможность или степень предвидения правонарушителем вредоносного результата;

— во-вторых, причина и следствие имеют значение лишь применительно к данному отдельному случаю. В связи с этим нельзя рассматривать самые отдаленные от исследуемого случая события. Необходимо ограничиться выявлением непосредственной причины, т. е. ближайшего по отношению к убыткам явления (косвенные связи в расчет браться не должны.) Это, однако, не касается случаев, влияющих на юридическую ответственность. Так, за противоправные действия малолетних несут ответственность родители;

— в-третьих, если убытки возникают в результате действий (бездействия) нескольких лиц, то все противоправные действия, прямо связанные с наступившим результатом, необходимо рассматривать как причины.[17]

Далее следует подчеркнуть, что ответственность в гражданском праве строится на началах вины, кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности. Ответственность на началах вины в равной мере применима и к гражданам, и к юридическим лицам. Вина последних проявляется через виновное поведение работников соответствующей организации.

В соответствии со ст. 401 ГК РФ, вина может выступать в форме умысла и неосторожности. В свою очередь, неосторожность может быть ввиде простой или грубой неосторожности:

 а) при грубой неосторожности в поведении лица отсутствует всякая внимательность и осмотрительность;

б) простая неосторожность характеризуется тем, что лицо проявляет некоторую осмотрительность и внимательность, однако недостаточные для того, чтобы избежать правонарушения.

Если имеет место вина, то, независимо от ее формы, правонарушитель обязан возместить причиненные убытки в полном объеме (п.1 ст. 15 ГК РФ). Однако в некоторых случаях, прямо предусмотренных законом или договором, форма вины может повлиять на размер гражданско-правовой ответственности.

Так, при наличии простой формы вины в поведении должника он может быть освобожден от ответственности или эта ответственность может быть существенно снижена по договорам хранения (п.2 ст. 901 ГК РФ), безвозмездного пользования имуществом (п.1 ст. 693 ГК РФ), перевозки (ст. 793-795ГК РФ) и в некоторых других случаях. Однако при этом следует учитывать ограничение, установленное п.2 ст. 400 ГК РФ, согласно которому «соглашение об ограничении размера ответственности должника по договору присоединения или иному договору, в котором кредитором является гражданин, выступающий в качестве потребителя, ничтожно, если размер ответственности для данного вида обязательств или за данное нарушение определен законом и если соглашение заключено до наступления обстоятельств, влекущих ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств».

Различают также смешанную вину. Она характеризуется следующими моментами:

—   убытки наступают в результате виновного поведения как должника, так и кредитора;

—  убытки сосредоточиваются в имущественной сфере только одной стороны — кредитора;

— убытки представляют собой единое целое, в котором невозможно выделить, какая их часть вызвана виновными действиями должника, и какая — виновными действиями кредитора.

При смешанной форме вины используется следующее правило: чем выше степень вины участника обязательства, тем большая часть убытков относится на его счет.

В гражданском праве действует презумпция виновности правонарушителя. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства (п. 1 ст. 401 ГК РФ).

При отсутствии одного или нескольких условий ответственности, она не может быть возложена. Так, если иное не предусмотрено законом или договором, отсутствие вины должника освобождает его от ответственности за нарушение обязательства.

Однако это правило не применяется, если должником является специальный субъект, а именно — лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность и нарушившее обязательства, связанные с ее осуществлением. Такое лицо отвечает и за случайно наступившую невозможность исполнения обязательства. Освобождается же оно от ответственности, только если докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы. На указанных принципах основывается, например, ответственность услугодателей перед гражданами-потребителями (ст. 1095,1098 ГК РФ).

На началах риска строится и ответственность владельца источника повышенной опасности (ст. 1079 ГК РФ). Вред в случаях с источникомповышенной опасности возмещается, если не будет доказано действие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Ответственность, наступающую независимо от вины, не следует смешивать с ответственностью за действиятретьих лиц (ст. 403 ГК РФ). К ответственности за действия третьих лиц относится и субсидиарная, ответственность лица, отвечающего дополнительно с другим лицом (правонарушителем) в силу правила п.1 ст. 399 ГК РФ. Условием ее наступления  может являться вина нарушителя, но не требуется ни вины, ни других условий ответственности в действиях субсидиарно отвечающего лица.

Если же закон и устанавливает требование наличия вины в действиях субсидиарно ответственных лиц (во внедоговорных отношениях), то речь идет об их вине не в причинении вреда, а в недолжном осуществлении предусмотренных законом обязанностей по воспитанию несовершеннолетних граждан — причинителей вреда или по надзору за недееспособными    гражданами    (ст. 1074-1076 ГК РФ), либо  в  даче юридическому лицу указаний, выполнение которых привело к его банкротству, препятствующему полному выполнению обязанностей перед всеми кредиторами (абз. 2 п. 3 ст. 56, абз. 3 п. 2 ст. 105 ГК РФ). Такое поведение можно рассматривать как одно из условий возникновения вреда или убытков, но не как его причину.

В ряде случаев закон отходит от принципа полного возмещения нанесенного контрагенту ущерба.

Так, альтернативная и исключительная неустойки являются случаями ограничения размера ответственности (когда в первом случае потерпевший выбирает, взыскивать ли ему только неустойку или толькоубытки, или когда во втором случае, например, транспортная организация за непредставление перевозочных средств уплачивает только штраф и не возмещает убытки, понесенные грузоотправителем).

В отдельных случаях закон ограничивает возмещение убытков размерами реального ущерба. (Такое ограничение установлено для договоров энергоснабжения, в соответствии с п. 1 ст. 547 ГК РФ). По договору на исполнение научно-издательских и опытно-конструкторских работ упущенная выгода возмещается только тогда, когда об этом прямо сказано в самом договоре (п. 2 ст. 777 ГК РФ.) Ограничения ответственности используются, главнымобразом, в предпринимательских договорах и не допускаются для договоров с гражданами-потребителями (п. 2 ст. 400 ГК РФ).

Законом или договором допускается установление обязанности причинителя вреда во внедоговорных отношениях выплатить потерпевшему компенсацию сверх установленного законом возмещения вреда (абз. 3 п. 1 ст. 1064 ГК РФ). Так, в связи со смертью кормильца (при исполнении трудовых обязанностей и иных договорных отношений) работодатель, дополнительно к другим выплатам, выплачивает единовременное пособие в сумме минимальной оплаты труда за пять лет. Уменьшению размер внедоговорной ответственности, как правило, не подлежит. Такое уменьшение возможно лишь в тех случаях, когда убытки или вред, причиненный потерпевшему, стали результатом виновного поведения обеих сторон правоотношения либо возникли у обеих сторон. Например, пешеход попал под автомобиль в результате грубого нарушения правил перехода улицы либо произошло столкновение двух автомобилей, водители которых нарушили правила движения.[18]

Вина кредитора или вина потерпевшего является также основанием для соответствующего уменьшения размера ответственности правонарушителя (п. 1 ст. 404, п. 2 ст. 1083 ГК РФ).

При наличии вины потерпевшего (кредитора) ответственность причинителя уменьшается и в тех случаях, когда он должен отвечать независимо от своей вины (например, в обязательствах по осуществлению предпринимательской деятельности).

     В качестве примера по данной главе приводится Решение Верховного Суда РФ по  заявлению  И.  о признании недействующими (в части) пунктов 25, 32, 35 Правил   продажи  товаров  по  образцам,  утвержденных  Постановлением Правительства Российской Федерации от 21 июля 1997 года N 918., в котором судом было установлено:  И.  обратился в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением о признании  недействующими пунктов 25, 32, 35 Правил продажи товаров по образцам  (далее — Правила), утвержденных Постановлением Правительства Российской   Федерации  от  21  июля  1997  года  N  918  (в  редакции Постановления от 7 декабря 2000 года N 929).

      Формально требуя признания указанных пунктов незаконными в целом,

заявитель фактически оспаривает:

      абзац  второй  пункта  25,  устанавливающий,  что доставка товара

транспортом  в пределах населенного пункта, где он продан, должна быть

осуществлена в сроки, определяемые соглашением сторон, но не позднее 3

календарных дней с момента оформления и оплаты покупки;

      абзац  первый  пункта  32,  согласно  которому  в  случае,  когда

покупателю   передается   товар   с   нарушением  условий  договора  о

количестве, ассортименте, комплектности, таре и (или) упаковке товара,

он обязан не позднее 20 дней после получения товара известить продавца

об этих нарушениях;

     абзац   первый   пункта  35,  предусматривающий,  что  требования

покупателя,  связанные  с расторжением договора, устранением нарушений

его  условий,  недостатками  товара,  возмещением  убытков, передаются

продавцу  в  письменной  форме  с  приложением необходимых документов,

обосновывающих эти требования (документ, удостоверяющий факт покупки в отношении  товаров, на которые установлены гарантийные сроки или сроки

годности   (службы),  технический  паспорт  или  иной  заменяющий  его

документ,   гарантийный   талон,  а  также  документы,  подтверждающие

недостатки   товара   и  убытки,  причиненные  покупателю  в  связи  с

ненадлежащим качеством товара).

      Заявление  мотивировано  тем,  что  установление  срока  доставки

товара  транспортом не позднее 3 календарных дней с момента оформления

и  оплаты покупки позволяет освобождать продавца от ответственности за

нарушение сроков доставки, предусмотренных договором, что противоречит

требованиям  статей  421,  457,  486  и  499  Гражданского кодекса РФ,

согласно  которым  продавец обязан поставить товар в срок, оговоренный

сторонами,  независимо  от времени его оплаты покупателем; ограничение

покупателя  20-дневным  сроком  для обращения к продавцу с претензией,

касающейся  количества,  ассортимента,  комплектации, тары (упаковки),

противоречит  требованиям  статей  456,  466,  468  и 481 Гражданского

кодекса   РФ,   тем   самым   ухудшает  положение  покупателя;  норма,

предусматривающая передачу продавцу требований покупателя, связанных с

расторжением договора, устранением нарушений его условий, недостатками

товара,  возмещением  убытков,  в  письменном  виде,  не соответствует

статьям  14,  475, 477, 480, 482 Гражданского кодекса РФ, статьям 18 и

29  Закона  РФ  «О защите прав потребителей», которые не устанавливают

обязательную   письменную   форму  для  предъявления  таких  претензий

(требований).

      Заявитель в судебное заседание не явился и просит рассмотреть дело

в его отсутствие.

      Обсудив   доводы  заявителя,  выслушав  возражения  представителя

Правительства  Российской  Федерации, указавшей на то, что   оспариваемый   нормативный  правовой  акт  издан  Правительством Российской  Федерации  в пределах своей компетенции и в соответствии с требованиями   закона,   заслушав   заключение  прокурора  Генеральной прокуратуры Российской Федерации, полагавшей незаконной оспариваемую  норму  пункта  35  Правил,  а  в  остальной  части  –  в удовлетворении  заявления отказать, Верховный Суд Российской Федерации приходит к следующему:

      Пунктами   4   и  5  Гражданского  кодекса  Российской  Федерации

установлено,  что  на  основании  и во исполнение настоящего Кодекса и

иных  законов,  указов  Президента  Российской Федерации Правительство

Российской  Федерации вправе принимать постановления, содержащие нормы гражданского  права; в случае противоречия указа Президента Российской Федерации   или   постановления   Правительства  Российской  Федерации настоящему  Кодексу  или иному закону применяется настоящий Кодекс или соответствующий закон.

     Правительство  Российской  Федерации,  действуя на основании и во

исполнение   пункта  4  статьи  426  Гражданского  кодекса  Российской

Федерации,  пункта  2  статьи  1 Закона Российской Федерации «О защите

прав  потребителей»,  издало  Правила,  определяющие  порядок  продажи

товаров  по  образцам  и  оказания  в  связи  с  такой продажей услуг,

обязательные   для  сторон  при  заключении  и  исполнении  публичного

договора данного вида.

     В  абзаце  первом  пункта  25  Правил сформулировано императивное

требование об обязанности продавца передать товар покупателю в порядке

и в сроки, установленные в договоре.

     В   абзаце   втором  того  же  пункта,  оспариваемом  заявителем,

воспроизведено  данное  требование.  В отношении товара, доставляемого

транспортом в пределах населенного пункта, где он продан, указано, что

доставка  должна  быть  осуществлена в сроки, определяемые соглашением

сторон.  Последующее  предписание  «но не позднее 3 календарных дней с

момента  оформления и оплаты покупки» не позволяет продавцу доставлять

товар  в  пределах  одного  и  того  же  населенного  пункта  в  более

длительные  сроки,  однако  не  исключает  действия условий договора о

сроках  доставки  и не отменяет обязанности продавца доставить товар в

сроки,  определенные  соглашением сторон, как и его ответственности за

их нарушение.

     Норма  о предельном 3-дневном сроке доставки товара транспортом в

пределах населенного пункта, где он продан, не нарушает закрепленный в

статье  421  ГК РФ принцип свободы договора,  поскольку  в  силу  пункта  1  статьи  422 этого же Кодекса договор  должен  соответствовать  обязательным  для  сторон  правилам, установленным   законом   и   иными  правовыми  актами  (императивными нормами), действующими в момент его заключения.

     Правило   о   предельном   сроке   доставки   товара  установлено

нормативным   правовым   актом   Правительства  Российской  Федерации,

изданным  в  пределах  его  компетенции,  и  его  несоблюдение  влечет

ничтожность условий договора лишь в части превышения предельных сроков

доставки товара (пункт 5 статьи 426 названного Кодекса).

     Утверждение  заявителя о противоречии оспоренной им нормы статьям

457,  486, 499 ГК РФ ошибочно и не соответствует  содержанию  пункта  25  Правил,  который  не регулирует вопрос  о сроках доставки товара иначе, чем определены сроки и условия исполнения  обязанности  по  передаче,  доставке  и  оплате  товара  в перечисленных статьях Кодекса.

     Согласно  пункту  1  статьи  483  ГК РФ  покупатель  обязан  известить  продавца о нарушении условий договора  купли-продажи  о  количестве,  об  ассортименте, о качестве, комплектности, таре и (или) об упаковке товара в срок, предусмотренный законом,  иными  правовыми  актами или договором, а если такой срок не установлен, в разумный срок после того, как нарушение соответствующего условия  должно  быть  обнаружено  исходя  из  характера  и назначения товара.

     В  данном  случае  обязанность  покупателя  известить  продавца о

нарушении  указанных  условий  договора  в  срок  не  позднее  20 дней

предусмотрена  нормативным  правовым  актом  Правительства  Российской

Федерации  (абзац  первый  пункта  32  Правил). Срок, установленный на

основании   приведенной  отсылочной  нормы  Кодекса,  не  противоречит

требованиям  статей  456,  466,  468  и  481 этого Кодекса, на которые

заявитель  безмотивно ссылается в обоснование своих требований. В этих

статьях   определены  последствия  нарушения  соответствующих  условий

договора,  но  не  сроки  извещения продавца о ненадлежащем исполнении

договора.  Напротив,  в  пункте 2 статьи 466 Кодекса содержится прямая

отсылка  к  порядку  извещения,  предусмотренному пунктом 1 статьи 483

Кодекса.

     Пункт  1  статьи  20  Закона  Российской Федерации «О защите прав

потребителей»,  на который ссылался в судебном заседании представитель

Правительства   Российской   Федерации,  определяет  письменную  форму

соглашения  сторон  о сроке устранения недостатков товара, но не форму

требований  потребителя,  послуживших  поводом  для  заключения такого

соглашения.

     Оспариваемая  норма  пункта  35  Правил  возлагает  на покупателя

(потребителя)  обязанность,  не  предусмотренную  федеральным законом,

лишает  его  во  всех  без исключения случаях возможности ссылаться на

свидетельские   показания   в   подтверждение  факта  предъявления  им

требований,  обусловленных  ненадлежащим  выполнением  продавцом своих

обязательств,    что    не   соответствует   вышеприведенным   статьям

Гражданского   кодекса   Российской   Федерации  и  Закона  Российской

Федерации  «О  защите  прав потребителей», ухудшает правовое положение

покупателя   (потребителя)   по   сравнению   с  установленными  этими

законодательными  актами правилами. При таком положении заявление И. о

признании недействующим пункта 35 Правил в оспариваемой части подлежит удовлетворению.

     Руководствуясь    статьями    194   –   199,   253   Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации.

        Судом было вынесено решение:

   заявление  И. удовлетворить частично. Признать недействующим и не

подлежащим применению абзац первый пункта 35 Правил продажи товаров по образцам,   утвержденных   Постановлением   Правительства   Российской

Федерации  от  21  июля 1997 года N 918 (в редакции Постановления от 7

декабря  2000  года  N 929), в части, устанавливающей письменную форму

передаваемых  продавцу требований покупателя, связанных с расторжением

договора,  устранением  нарушений  его  условий,  недостатками товара,

возмещением убытков. В остальной части в удовлетворении заявления отказать.[19]

      На основании изложенного  можно  сделать  вывод  о  том  что, наступление гражданско –  правовой  ответственности  возможно только при наличии состава правонарушения, однако, по общему правилу, необходимым условием для  всех  видов  гражданско  – правовой  ответственности является наличие противоправного поведения должника и его вина. Для  привлечения  к  ответственности  в  виде возмещения убытков необходимо наличие их самих, а  так  же  причинная связь между противоправным  поведением  должника  и  наступившими  убытками. Таким образом, состав гражданского правонарушения, служащего основанием  для возмещения убытков, является наиболее полным и охватывает  элементы  состава иных гражданских правонарушений, лежащих в основе других видов гражданско  –правовой  ответственности.    продолжение
–PAGE_BREAK–
1.3.  Особенности наступления  гражданско-правовой ответственности по внедоговорным обязательствам
В зависимости от основания возникновения все обязательства делятся на два вида: договорные и внедоговорные.

Договорные обязательства возникают на основе заключенного договора, а внедоговорные обязательства предполагают в качестве своего основания другие юридические факты и поэтому занимают особое место в системе обязательственного права.

Принцип деления обязательств на договорные и внедоговорные сохранился во всех правовых системах, как рецептировавших римское право, так и развившихся самостоятельно.

Значение такой классификации обусловлено различием правовой регламентации таких обязательств вследствие того, что содержание договорных обязательств определяется не только законом, но и соглашением сторон, участвующих в обязательстве, а содержание внедоговорных обязательств зависит только от закона или законной воли одной из сторон. К числу внедоговорных обязательств относятся деликтные обязательства (от латинского deliktum — правонарушение), обязательства из неосновательного обогащения, обязательства вследствие понесения ущерба при спасении чужого имущества.

Сам факт причинения вреда (деликт) при наличии других предусмотренных законом условий является основанием возникновения обязательства, в силу которого потерпевший вправе требовать от причинителя или лица. которое за него отвечает, возмещения понесенного ущерба.

Если договорные обязательства опосредуют и регулируют отношения участников гражданского оборота в процессе его нормального осуществления и развития (в силу чего они получили в литературе название регулятивные отношения), то деликтные обязательства — «это охранительные правоотношения, призванные обеспечить защиту имущественных прав и интересов», а также связанных с ними личных неимущественных прав «граждан и организаций от всяких посягательств на них, а в случае их нарушения и причинения вреда — восстановить имущественную сферу потерпевшего в том состоянии, в каком она находилась до правонарушения».[20]

Внедоговорные обязательства, возникающие из причинения вреда и из неосновательного обогащения, имеют своим основанием неправомерные действия либо отражают определенное объективное неправомерное состояние.[21] Но несмотря на неправомерность действий или ситуаций, приводящих к возникновению обязательств из причинения вреда и из неосновательного обогащения, сами эти обязательства служат правомерной цели — охране собственности, имущественных и связанных с ними личных неимущественных прав юридических и физических лиц. «По сути дела они представляют собой не что иное, как санкцию, применяемую к лицу, нарушившему охраняемые законом общественные отношения, и способ восстановления этих отношений, даже когда неправомерные действия никем
не совершались. Но это отнюдь не лишает обязательства данного рода самостоятельного значения». Когда, например, неправомерно уничтожается чье-либо имущество и в связи с этим возникает обязательство по возмещению причиненного вреда, его нельзя считать простым дополнением правоотношения собственности, поскольку вследствие уничтожения имущества право собственности прекращается. На его месте возникает новое правоотношение, в силу которого у бывшего собственника появляется право на возмещение причиненного ему вреда. Поэтому такие обязательства можно рассматривать как своеобразный результат преобразования других правоотношений, но они не являются дополнением последних и носят вполне самостоятельный характер.

Как договорная, так и внедоговорная ответственность в зависимости от числа обязанных лиц может быть долевой, солидарной или субсидиарной.           Долевая ответственность означает, что каждый из ответчиков несет ответственность в точно определенной доле, установленной законом или договором. Например, наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя в размере действительной стоимости (доли) перешедшего к ним по наследству имущества. Правила о долевой ответственности применяются, когда иной вид ответственности для нескольких субъектов не предусмотрен законом (иным правовым актом) или договором.

Если при этом законодательство или договор не определяют доли сторон, они считаются равными, т. е. каждый из ответчиков несет ответственность в одинаковом с другими ответчиками размере (ст. 321,1080, п. 2 ст. 1081 ГК РФ).

      Пример долевой ответственности приведен в Решении Верховного Суда РФ по гражданскому делу  по заявлению   общества   с  ограниченной  ответственностью  Строительная компания «Заполярстрой» о признании недействующим пункта 21 Инструкции об   особенностях  государственной  регистрации  договоров  участия  в долевом строительстве, прав, ограничений (обременений) прав на объекты недвижимого  имущества  в  связи  с  долевым  строительством  объектов недвижимого  имущества,  утвержденной  Приказом  Министерства  юстиции Российской Федерации от 9 июня 2005 г. N 82.

        Судом установлено:

ООО  Строительная  компания «Заполярстрой» обратилось в Верховный

Суд Российской Федерации с заявлением о признании недействующим пункта 21  Инструкции  об  особенностях государственной регистрации договоров участия  в долевом строительстве, прав, ограничений (обременений) прав на  объекты  недвижимого  имущества  в  связи с долевым строительством объектов  недвижимого  имущества  (далее  –  Инструкция), утвержденной Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 9 июня 2005 г. N 82,  фактически  оспаривая  положения  абзацев первого и второго этого пункта.

     Представитель    ООО    Строительная   компания   «Заполярстрой»,

извещенного  надлежащим  образом,  в  судебное  заседание  не  явился,

причины неявки суду не сообщены.

     Представители Министерства юстиции Российской Федерации в своих возражениях указали на то, что залогом обеспечивается  исполнение обязательств застройщика по всем договорам, заключенным для строительства (создания) многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости, пункт 21 Инструкции определяет особенности погашения  записи  об  ипотеке  в  силу  закона в отношении земельного участка и всего объекта незавершенного строительства, а не конкретного объекта   долевого   строительства,   переданного  участнику  долевого строительства,    погашение    регистрационной   записи   об   ипотеке осуществляется  в  рамках  единого регистрационного процесса, одной из стадий которого является проведение правовой экспертизы представленных для  совершения данного регистрационного действия документов, без чего не  могут быть защищены права и охраняемые законом интересы участников долевого строительства.

      Обсудив  доводы  заявителя,  выслушав  объяснения  представителей

Министерства   юстиции   Российской  Федерации,  заключение  прокурора

Генеральной прокуратуры Российской Федерации, полагавшей в   удовлетворении   заявления   отказать,  Верховный  Суд  Российской Федерации   не   находит   оснований  для  удовлетворения  заявленного

требования.

     Федеральный  закон  от  30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ «Об участии в

долевом   строительстве   многоквартирных   домов   и   иных  объектов

недвижимости  и  о внесении изменений в некоторые законодательные акты

Российской  Федерации»  (в  редакции  от 16 октября 2006 г.), согласно

части  1  его статьи 1, регулирует отношения, связанные с привлечением

денежных  средств граждан и юридических лиц для долевого строительства

многоквартирных  домов и (или) иных объектов недвижимости на основании

договора  участия  в долевом строительстве (далее — участники долевого

строительства)  и  возникновением  у участников долевого строительства

права  собственности  на  объекты долевого строительства и права общей

долевой  собственности  на  общее  имущество  в многоквартирном доме и

(или) ином объекте недвижимости, а также устанавливает гарантии защиты

прав,    законных    интересов   и   имущества   участников   долевого

строительства.

     В  силу  части 1 статьи 12.1, части 1 статьи 13 названного Закона

исполнение  обязательств  застройщика  должно  обеспечиваться  по всем

договорам,  заключенным  для строительства (создания) многоквартирного

дома и (или) иного объекта недвижимости на основании одного разрешения

на  строительство;  одним  из  способов  обеспечения является залог; с

момента  государственной  регистрации  договора  у участников долевого

строительства   (залогодержателей)  считаются  находящимися  в  залоге

предоставленный  для  строительства (создания) многоквартирного дома и

(или)  иного  объекта недвижимости, в составе которых будут находиться

объекты   долевого  строительства,  земельный  участок,  принадлежащий

застройщику  на  праве  собственности,  или  право аренды на указанный

земельный участок и строящиеся (создаваемые) на этом земельном участке

многоквартирный дом и (или) иной объект недвижимости.

     В  соответствии  с  подпунктом 1 пункта 1 статьи 352 ГК РФ залог  прекращается  с  прекращением обеспеченного залогом обязательства.

        По  договору участия в долевом строительстве застройщик принимает

на себя обязательства, после исполнения которых у гражданина возникает

право  собственности  на  жилое  помещение  в строящемся (создаваемом)

многоквартирном доме; обязательства застройщика считаются исполненными с  момента подписания сторонами передаточного акта или иного документа о  передаче  объекта долевого строительства (часть 2 статьи 1, часть 2 статьи 3, часть 1 статьи 4, часть 1 статьи 12 Закона).

     Исходя  из  этого,  погашение регистрационной записи об ипотеке в

силу  закона  может  быть  осуществлено  регистрирующим органом только

после  получения  передаточных  актов  или  иных документов о передаче

объектов  долевого  строительства,  на  основании  которых при условии

положительного    заключения    правовой   экспертизы   осуществляется

государственная   регистрация   прав   собственности  всех  участников

долевого строительства на объекты долевого строительства.

     Таким   образом,   пункт   21  Инструкции,  определяющий  условия

совершения  регистрационного  действия в отношении записи об ипотеке и

не  затрагивающий  вопроса о времени прекращения права залога, основан

на  нормах  федерального  закона, регламентирующего порядок совершения

регистрационных   действий,   не  противоречит  им,  прав  и  законных

интересов заявителя не нарушает.

     В  соответствии  с  частью  1 статьи 253 ГПК РФ суд, признав, что

оспариваемые нормативные положения не противоречат федеральному закону или  другому  нормативному правовому акту, имеющим большую юридическую силу, принимает решение об отказе в удовлетворении заявления.

     Руководствуясь    статьями    194   –   199,   253   Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации решил:

     в    удовлетворении    заявления    общества    с    ограниченной

ответственностью Строительная компания «Заполярстрой» отказать.[22]

Солидарная ответственность более строгая, чем долевая. Здесь потерпевший-истец вправе предъявить требование как ко всем ответчикам совместно, так и к любому из них, причем как в полном объеме нанесенного ему ущерба, так и в любой его части; не получив полного удовлетворения от одного из солидарных ответчиков, он вправе по тем же правилам требовать недополученное с остальных, которые остаются перед ним ответственными до полного удовлетворения его требований (ст. 323 ГК РФ). Такое право выбора усиливает положение потерпевшего, предоставляя ему возможность требовать возмещения не с того из правонарушителей, кто в наибольшей мере виновен в правонарушении, а с того, кто в состоянии в полном объеме компенсировать его неблагоприятные имущественные последствия.
После этого соответчики становятся обязанными (ответственными) перед тем из них, кто удовлетворил требования потерпевшего-истца, причем в равных долях (если иное не вытекает из отношений между ними, например, в соответствии с правилом п. 2 ст. 1081 ГК РФ), т. е. на принципах долевой ответственности. При этом неуплаченное одним из солидарно отвечающих лиц тому из них, кто полностью рассчитался с потерпевшим, падает в равной доле на этого и остальных ответчиков, т. е. распределяется между ними, еще более ухудшая их положение (п. 2 ст. 325 ГК РФ).

В связи с этим солидарная ответственность может применяться только в случаях, прямо установленных законом или договором, в частности при неделимости предмета неисполненного обязательства (п. 1 ст. 322 ГК РФ) и при совместном причинении «внедоговорного» вреда (ч. 1 ст. 1080 ГК РФ). Солидарной всегда является и ответственность участников полного товарищества (ст. 75 ГК РФ). При этом по решению суда и в интересах потерпевшего закон допускает замену солидарной ответственности долевой (ч. 2 ст. 1080 ГК РФ), но не наоборот. Солидарная ответственность предполагается, т. е. наступает при отсутствии иных указаний закона (иного правового акта) или договора, при нарушении обязательств, связанных с предпринимательской деятельностью (п. 2 ст. 322 ГК РФ), что свидетельствует о более строгом подходе закона к профессиональным участникам гражданского оборота.

   Примером является Определение Судебной Коллегии по гражданским делам ВС РФ по протесту заместителя Генерального прокурора  Российской  Федерации  на  решение Сергиевского  районного суда от 10 июня 1099 г.,  определение судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда  от  21  июля 1999  г.  и  постановление  президиума Самарского областного суда от 4 ноября 1999 г.  дело по иску гражданина Г.  к  ОАО «Сергиевскавтотранс» и гражданина Л. о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда.

      Решением Сергиевского  районного  суда  от 10 июня 1999 г.  иск в части возмещения материального ущерба удовлетворен полностью,  в части компенсации морального вреда — частично:  с ОАО «Сергиевскавтотранс» и гражданина Л. было солидарно взыскано в пользу истца 2170 руб. 52  коп.  в  счёт возмещения материального ущерба,  в счёт компенсации морального вреда в сумме по 15000 руб. в пользу каждого из истцов.

     Определением судебной  коллегии  по  гражданским делам Самарского

облсуда от 21 июля 1999 г.  решение суда  по  существу  оставлено  без

изменения; при этом  был  снижен  размер  компенсации  морального  вреда   и уточнена  резолютивная  часть:  с  ОАО «Сергиевскавтотранс» и гражданина Л. взыскано возмещение  материального  ущерба  по 1085 руб.  26 коп. с каждого, в пользу истцов, в качестве компенсации морального вреда  взыскано  с  каждого  ответчика каждому истцу по 5000 руб.

     Постановлением президиума Самарского областного суда от 4  ноября

1999 г. был отклонен протест прокурора области.

     Судом установлено,  что 9 декабря 1996 г.  в 18 час.  20 мин. ул. Сквозной   в   п.   Сургут  Сергиевского  района  Самарской  произошло столкновение автомобиля КАМАЗ-5320 под  управлением  Ладонина  Ю.А.  и автомобиля ВАЗ-2108 под управлением Левина А.П. В результате ДТП погиб пассажир автомобиля ВАЗ-2108 Гриценко А.А.,  водителю  Левину  А.П.  и другому пассажиру Баркалову В.Е.  были причинены соответственно тяжкие телесные повреждения и телесные повреждения средней тяжести.

     Столкновение произошло из-за того, что около автобусной остановки

«14-й склад» с правой стороны по  ходу  движения  автомобиля  КАМАЗ  в

нарушение правил дорожного движения на проезжую часть выбежала пешеход Кюркчан И.С., создав помеху для движения КАМАЗа. Водитель Ладонин Ю.А. во  избежание  наезда  на  пешехода  Кюркчан  И.С.  выехал  на  полосу встречного  движения,  где  и  произошло  столкновение  с  автомобилем ВАЗ-2108 Левина А.П.

     Ладонин Ю.А.  не  располагал  технической  возможностью  избежать

наезда   на   Кюркчан   И.С.   путем  экстренного  торможения.  Состав

преступления в действиях Ладонина  отсутствует.  В  отношении  Кюркчан

И.С.  уголовное  дело  прекращено  вследствие акта амнистии,  хотя она

нарушила требования п.п.  4.3,  4,5 ПДД,  и в ее действиях  установлен

состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 268 УК РФ (ст. 14).

     В соответствии со ст.  1064 ГК РФ вред.  причиненный личности или

имуществу  гражданина,  подлежит  возмещению  в  полном  объеме лицом,

причинившим вред.

     Несмотря на  то,  что  действия водителей Левина А.П.  и Ладонина

Ю.А.  в момент столкновения автомобилей не было противоправным,  что в

отношении  них уголовное преследование не производилось,  поскольку не

нарушали   ни   норм    уголовного,    ни    норм    административного

законодательства, владельцы автомобилей несут ответственность за вред,

причинённый  третьим  лицам  в  результате  взаимодействия  источников

повышенной    опасности,   поскольку   именно   в   результате   этого

взаимодействия наступила смерть Гриценко А.А.

     Довод протеста о том, что причинная связь между действиями Левина

А.П.  и  Ладонина  Ю.А.   и   наступлением   вреда   отсутствует,   не

соответствует  материалам  дела,  которыми  факт  гибели сына истцов в

результате столкновения двух автомобилей подтверждён с достоверностью.

     Состоявшиеся по  делу судебные постановления соответствуют нормам

материального права,  оснований для их отмены по доводам  протеста  не

имеется.

     На основании ст.  ст.  329,  330 ГПК РФ,  Судебная коллегия по

гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, определила:

     решение Сергиевского  районного  суда  от  10   июня   1999   г.,

определение   судебной   коллегии   по  гражданским  делам  Самарского

областного  суда  от  21  июля  1999  г.  и  постановление  президиума

Самарского областного суда от 4 ноября 1999 г. оставить без изменения,

протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации –  без

удовлетворения.[23]
    продолжение
–PAGE_BREAK–
   Субсидиарная ответственность является дополнительной по отношению к ответственности, которую несет перед потерпевшим основной правонарушитель (п. 1 ст. 399 ГК РФ). Она признана дополнить его ответственность, усиливая защиту интересов потерпевшего. При этом лицо, несущее такую дополнительную ответственность, совсем не обязательно является сопричинителем имущественного вреда, нанесенного потерпевшему, а во многих случаях вообще не совершает каких-либо правонарушений. Здесь проявляется компенсаторная направленность гражданско-правовой ответственности, определяющая ее специфику.
Субсидиарная ответственность для несущего ее лица наступает в случае, когда основной ответчик отказался удовлетворить требование потерпевшего либо последний в разумный срок не получил от него ответа на свое требование (абз. 2 п. 1 ст. 399 ГК РФ). Поэтому по общему правилу не требуется, чтобы основной ответчик вначале ответил перед потерпевшим всем своим имуществом, и только при его недостатке (т. е. во многих случаях, по сути, при банкротстве ответчика) к ответственности был привлечен субсидиарный ответчик (должник).[24]

С точки зрения условий наступления субсидиарной ответственности она, в свою очередь, может быть разделена на несколько видов. В договорных отношенияхона обычно наступает при отказе основного ответчика от удовлетворения предъявленных к нему требований (независимо от наличия или отсутствия у него необходимого для удовлетворения кредиторов имущества). Таковой, например, в силу условий договора может быть ответственность поручителя (п. 1 ст. 363 ГК РФ). При банкротстве юридических лиц, а также при причинении вреда несовершеннолетними гражданами (в возрасте от 14 до 18 лет), т. е. во внедоговорных отношениях, субсидиарная ответственность учредителей (участников) юридических лиц, основных («материнских») компаний и родителей (усыновителей) либо попечителей несовершеннолетних наступает лишь при недостатке у банкротов или причинителей вреда какого-либо имущества, способного удовлетворить интересы кредиторов (п. 3 ст. 56, п. 1 ст. 75, абз. 3 п. 2 ст. 105, п. 2 ст. 1074 ГК), и, следовательно, предполагает предварительное обращение взыскания на такое имущество. Кроме того, здесь, в отличие от договорных отношений, дополнительно необходимо наличие вины в действиях субсидиарно отвечающего лица.

    Примером такого вида ответственности в Судебной практике является Решение ВС РФ по гражданскому делу по жалобам  Мартыновой  Евгении Захаровны и Панькова Олега Григорьевича о признании недействительными пунктов 1;  2;  3;  7; 8; 9; 10; 11 Правил взыскания  на основании исполнительных листов судебных органов средств по денежным обязательствам получателей средств  федерального  бюджета, утвержденных  Постановлением  Правительства Российской Федерации от 22 февраля 2001 г. N 143, установил: Мартынова Е.З.  обратилась в Верховный Суд Российской Федерации с жалобой о признании недействительными пунктов 1; 2; 3; 7; 8; 9; 10; 11 Правил взыскания на основании исполнительных листов  судебных  органов средств  по  денежным  обязательствам получателей средств федерального бюджета,   утвержденных   Постановлением   Правительства    Российской Федерации  от  22 февраля 2001 г.  N 143,  ссылаясь на то,  что они не соответствуют федеральному законодательству и нарушают  ее  права  как взыскателя.

     Паньков О.Г. также обратился в Верховный Суд Российской Федерации

с   заявлением   о   признании   недействительным   пункта  3  Правил,

утвержденных Постановлением Правительства РФ от  22  февраля  2001  г.

N 143,   т.к.   оспариваемый  нормативный  правовой  акт  противоречит

федеральным законам и нарушает его права,  возлагая обязанность вместе

с  исполнительным листом направлять в органы федерального казначейства

копию решения суда.

     Заявители Мартынова  Е.З.  и  Паньков  О.Г.  о  дне слушания дела

извещены, в суд не явились.

     Представитель заинтересованного  лица Правительства РФ Янина Н.Г.

возражала против удовлетворения заявленных требований и пояснила суду,

что   оспариваемые   пункты   Правил   не   противоречат  действующему

законодательству и не нарушают прав  и  охраняемых  законом  интересов

граждан, изданы в пределах компетенции Правительства РФ.

     Правительство Российской Федерации  22  февраля  2001  г.  издало

Постановление N 143, которым утверждены Правила взыскания на основании исполнительных   листов   судебных   органов   средств   по   денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета.

     В судебном заседании представитель Правительства  РФ пояснила,  что  в  связи  с  введением  в  действие Бюджетного кодекса Российской Федерации с 1 января 2000 г. все счета бюджетных учреждений переводятся в органы федерального казначейства.  Бюджетное учреждение, подведомственное   федеральным    органам    исполнительной    власти, финансируется  из  федерального  бюджета  на  основе  сметы  доходов и расходов.

     Согласно ст.  109  Федерального  закона «О федеральном бюджете на

2001 год» взыскание средств  по  денежным  обязательствам  получателей

бюджетных средств,  подлежащим исполнению за счет средств федерального

бюджета,  производится органами федерального казначейства на основании

предъявленных  им исполнительных листов судебных органов исключительно в пределах целевых назначений,  предусмотренных Федеральным законом «О федеральном бюджете на 2001 год».

     Федеральный закон  «О  федеральном  бюджете на 2002 год» в статье

127 устанавливает,  что обращение взыскания на  средства  федерального

бюджета  по  денежным  обязательствам  получателей  бюджетных  средств

осуществляется на основании исполнительных листов судебных органов  со

счетов должников, открытых в учреждениях Центрального банка Российской

Федерации и (или) кредитных организациях, а также с их лицевых счетов,

открытых в органах федерального казначейства.

      Пунктом 2 Правил предусмотрено, что одновременно с исполнительным

листом  взыскателем  представляется  копия  решения суда и заявление с

указанием  реквизитов  банковского  счета,  на  который  должны   быть

перечислены средства, подлежащие взысканию.

      Учитывая, что положения оспариваемого нормативного правового акта

соответствуют  действующему  законодательству,   изданы   в   пределах

компетенции  Правительства  Российской Федерации и не нарушают права и

охраняемые законом интересы граждан, жалобы Мартыновой Е.З. и Панькова О.Г. не подлежат удовлетворению.

      На основании изложенного и руководствуясь ст.  ст. 191, 192, 197,

239.7 ГПК РФ, Верховный Суд Российской Федерации решил:

жалобы Мартыновой и Панькова о признании недействительными пунктов 1;  2; 3; 7; 8; 9; 10; 11 Правил взыскания на основании исполнительных листов судебных органов  средств по  денежным  обязательствам получателей средств федерального бюджета, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации  от  22 февраля 2001 г. N 143, оставить без удовлетворения.[25]

        Решение может быть обжаловано или  опротестовано  в  Кассационную

коллегию  Верховного Суда Российской Федерации в течение 10 дней после

вынесения судом решения в окончательной форме.

Ответственность участников корпоративных отношений и ответственность собственников имущества унитарных предприятий,например участников полных товариществ, обществ с дополнительной ответственностью и членов производственных кооперативов (п. 1 ст. 75, п. 1 ст. 95, п. 2 ст. 107 ГК РФ), ответственность собственников-учредителей по долгам казенных предприятий и приравненных к ним в этом отношении предприятий частных собственников (сохраняющихся в этой организационно-правовой форме до 1 июля 1999 г.) (п. 5 ст. 115 ГК РФ). Однако она, как и субсидиарная ответственность по договору, не требует наличия вины в действиях субсидиарно отвечающего лица.

Особый случай представляет собой субсидиарная ответственность собственников учреждений,которые они создали и финансируют, поскольку она наступает уже при недостатке находящихся в распоряжении последних денежных средств (п. 2 ст. 120 ГК РФ). Таким образом, она предполагает необходимость предварительного обращения взыскания только на этот вид имущества.

Ответственность в порядке регресса, или регрессная ответственность, наступает в случаях, когда гражданский закон допускает ответственность одного лица за действия другого (ст. 402,403 ГК РФ). Например, юридические лица и работодатели несут ответственность за вред, который причинили их работники при исполнении своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей, а хозяйственные товарищества и производственные кооперативы отвечают за вред, причиненный их участниками (членами) при осуществлении предпринимательской или производственной деятельности такой коммерческой организации (ст. 1068 ГК РФ). Если работодатель или коммерческая организация возместили потерпевшему вред, причиненный их работником или участником (членом), они получают право обратного требования (регресса) к такому причинителю (п. 1 ст. 1081 ГК РФ), что и составляет существо регрессной ответственности. Регрессной является и долевая ответственность солидарных должников перед тем из них, кто полностью исполнил их общее обязательство перед кредитором (пп. 1 п. 2 ст. 325 ГК РФ). Таким образом, регрессная ответственность направлена на восстановление имущественной сферы того лица, которое понесло убытки, компенсировав потерпевшему его имущественные потери за другое лицо (причинителя).

              В заключении необходимо отметить, что причиной ущерба (вреда), как  правило,  влечет наступление определенного вида гражданско-правовой  ответственности и  согласно  принципа  справедливости, она должна быть применена всегда. Здесь уместно отметить наличие принципа неотвратимости наказания. И то, что  всякое неправомерное  деяние подлежит наказанию. Основное  назначение этих  принципов  и, их проявление в гражданско – правовой  ответственности тесно связано принципом  законности,  хотя   бы   из   тех   соображений,   что   все   виды гражданско-правовой ответственности, закреплены в ГК РФ и  других Федеральных законах. А это значит, что опираясь на  букву  закона  и определяя вид ответственности арбитражные суды и суды общей юрисдикции в своей деятельности должны руководствоваться данными принципами.
2.  ОСОБЕННОСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

2.1. Ответственность без вины и понимание вины
Казалось бы, общепринятое представление о вине как о субъективном условии гражданско-правовой ответственности, отраженное во всех учебниках гражданского права, является совершенно очевидным и бесспорным. Однако за этой кажущейся очевидностью скрыта сложнейшая теоретическая и практическая проблема отграничения вины от противоправности и причинной связи как субъективною и объективных условий гражданско-правовой ответственности.

Проблема эта заключается в том, что в правоприменительной практике и в юридической литературе встречаются различные варианты отождествления этих условий друг с другом. Например, в соответствии с теорией причинной связи conditiosinequanon «ответчик должен считаться причинившим вред и нести за него ответственность… если только он мог и должен был предвидеть последствия своих действий»[26]. Разделяя высказанную ранее точку зрения О.С. Иоффе, эта теория стирает всякие различия между причинностью и виновностью, превращая причинность из объективной в субъективную категорию[27]. Иначе говоря, причинная связь отождествляется с виной. Что касается противоправности, то в цивилистической литературе неоднократно подчеркивалось, что противоправность не должна предполагать осознание ее ответственным лицом, а если предполагать необходимость этого осознания, то получается смешение противоправности и виновности.

Отождествление объективных условий гражданско-правовой ответственности с ее субъективным условием не приводит к каким-либо последствиям, которые вызывали бы интерес с точки зрения темы нашего исследования. Однако отождествление, наоборот, субъективного условия с объективными вызывает интерес, поскольку оно может приводить к возложению на правонарушителя ответственности без вины тогда, когда он должен нести ответственность только «за вину».

Проблема отождествления вины с причинной связью и противоправностью, по существу, есть проблема понимания вины в гражданском нраве. Для нас она имеет первостепенное значение, поскольку от понимания вины зависит понимание ответственности без вины. Данная проблема имеет глубокие исторические корпи, начиная с римского частного права.

Исследователи римского частного права классического периода обращали внимание на то, что иногда «dolus» и «culpa», которые, как уже говорилось, впоследствии были объединены общим понятием «вина», фактически отождествлялись с причинной связью между противоправным действием лица и возникшим у другого убытком: поскольку действия, от которых возник убыток, произведены данным лицом, значит, оно виновно в этом.[28]

Очевидно, что при таком понимании «dolus» и «culpa» ответственность, основанная на начале вины («за вину»), оказывалась фикцией, ибо ее субъективное условие отождествлялось с объективным – причинной связью, то есть не зависящим от воли и сознания субъекта фактом происхождения убытка от его действий. Поэтому в подобных случаях ответственность возлагалась на самом деле независимо от вины правонарушителя: либо при фактическом наличии «dolus» и «culpa», либо при их отсутствии, что в последнем случае означает ответственность без вины.

Однако, понимание вины в римском праве не было однозначным, поэтому, думается, можно утверждать, что в определенных пределах отождествление вины и противоправности имело место.

Все эти сложности в определении понятия вины привели в конце концов к тому, что вину в гражданском праве стали определять так же, как и в уголовном праве – как психическое отношение лица к своему поведению и обусловленным им последствиям, выраженное в форме умысла и неосторожности. Такое определение, отразившее понимание вины, сложившееся в рамках «психологической» концепции вины, как уже говорилось, нашло закрепление в законодательстве стран континентальной Европы и России.

Вообще, закрепление в законодательстве «психологического» понимания вины имело большое позитивное значение, поскольку позволяло совершенно четко разграничить вину как субъективное условие ответственности, с объективными условиями. При таком определении вины исключается возможность возложения ответственности без вины тогда, когда она не предполагается законом или договором, по причине ее отождествления с объективными условиями ответственности.

Однако даже при психологическом понимании вины ответственность без вины фактически все же может иметь место. Причиной этого является то, что субъектами гражданского права выступают не только граждане, но и организации. Неизбежно возникает вопрос – что же такое умысел или неосторожность деятельности организации?

Однако проблема понимания вины в гражданском праве не исчерпывается проблемой ее «психологического» или «поведенческого» определения. В рамках этой общей проблемы существует также проблема ответственности за так называемую «чужую вину». Наиболее активно в российской цивилистике эта проблема обсуждалась в 60-70-е годы после принятия в 1964 году ГК РСФСР, в соответствии со ст. 223 которого должник по договору отвечал за неисполнение или ненадлежащее невыполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено его исполнение, если законодательством не предусмотрено, что ответственность несет непосредственный исполнитель. Однако эта проблема существует и сегодня, поскольку ныне действующий ГК РФ содержит ст. 403 аналогичного содержания.

Представляется, что говорить о «чужой» вине как условии ответственности невиновного должника вообще нельзя. Вина как условие ответственности – это психическое отношение правонарушителя к своему противоправному поведению и его последствиям, то есть свой «собственный» умысел или своя «собственная» неосторожность. При таком понимании вины она всегда «своя», а «чужой» вины вообще не существует. А раз это так, то ответственность должника за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьим лицом – это ответственность не «за вину», хотя бы и «чужую», и в рамках особого «юридико-технического» способа возложения ответственности на действительного виновника, – это случай, когда законом допускается ответственность без вины. Следует отметить, что понятие «чужая вина» используется только в цивилистической литературе, а в законе для обозначения рассматриваемой ситуации используется термин «ответственность за действия третьих лиц». Этот термин также условен, поскольку должник, не исполнивший собственного обязательства по причине неисполнения обязательства перед ним его контрагентом (третьим лицом), сам совершает противоправное действие и потому отвечает без вины не за действия третьего лица, а за свои собственные действия.[29]

В настоящее время в сфере осуществления предпринимательской деятельности проблема ответственности «за чужую вину» утратила актуальность, поскольку законом в ней допускается ответственность без вины, если иное не предусмотрено в договоре. Однако для договорных отношений лиц, не являющихся предпринимателями, и отвечающими только «за вину», эта проблема по-прежнему актуальна. На наш взгляд, для них то, что закон называет ответственностью за действия третьих лиц, а цивилисты именуют ответственностью «за чужую вину» – это ответственность без вины.

Итак, отождествление вины с объективными условиями возложения ответственности противоправностью или причинной связью, приводит к наступлению ответственности фактически без учета наличия или отсутствия вины правонарушителя. Это значит, что в конкретных случаях ответственность без вины возлагается в противоречие с закрепленным в законодательстве или договоре началом вины. Поэтому такую ответственность без вины можно условно назвать «ненормативной».

При понимании вины как умысла или неосторожности «ненормативная» ответственность без вины, как правило, исключена, поскольку вина сохраняет самостоятельное значение субъективного условия ответственности. Исключение составляют лишь случаи ответственности организаций. При понимании вины как непринятия правонарушителем всех зависящих от него мер для надлежащею исполнения договорного обязательства либо для предотвращения причинения вреда «ненормативная» ответственность без вины организаций исключена, однако такое понимание вины охватывает только неосторожность, но не умысел, что противоречит законодательству. Наиболее удачно определение вины п. 1 ст. 401 ГК РФ, сочетающее в себе оба подхода к пониманию вины «психологический» и «поведенческий», поскольку его применение на практике полностью исключает «ненормативную» ответственность без вины.

Вина как субъективное условие ответственности может быть только «своей» для правонарушителя, «чужая» вина условием его ответственности быть не может. Поэтому то, что называют ответственность только «за чужую вину», на самом деле есть ответственность без вины. Вопрос же о том, является она «нормативной» или «ненормативной», рассматривается нами ниже.

       В заключении следует подчеркнуть, что противоправное   поведение   может   выражаться в виде действия (или  бездействия), которое должно   приобрести противоправный характер, то есть оно должно быть запрещено  законом  или  иным правовым актом, либо вытекает из основания взятого обязательства.
2.2.  Ответственность без вины и за чужую вину по договору поставки
Состав гражданского правонарушения (включающий в том числе вину) не отражает сущности гражданско — правовой ответственности, хотя и используется в современной научной литературе некоторыми авторами.[30] Напротив, В.В. Витрянский называет применение положений о составе правонарушения и формах вины инерционным движением гражданско — правовой доктрины по тупиковому пути, намеченному в советский период, когда цивилистике было навязано понятие вины, «густо замешанное» на чуждых ей уголовно — правовых элементах.[31]

По мнению других, дифференциацией размера ответственности в зависимости от формы вины должника (будь то поставщик или покупатель) нельзя согласиться. Во-первых, на практике умысел в совершении гражданского правонарушения определить и тем более доказать не всегда представляется возможным. Во-вторых, при применении повышенных штрафных мер за умышленные действия возможен явный выход за рамки восстановления имущественного положения потерпевшего. В-третьих, нельзя исключать, что множество умышленных правонарушений в области договорной дисциплины могут одновременно являться деяниями, подпадающими под определение преступлений, и к ним будет применяться карательная функция уголовного права.

Между тем нельзя полностью отказываться от принципа вины в предпринимательских отношениях (и в частности, по договору поставки), но не в силу его социальной ценности, как полагает Т.И. Илларионова[32], а по причине действия данного принципа при наличии вины кредитора. В силу пункта 1 статьи 404 ГК РФ, если неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства произошло по вине обеих сторон, суд соответственно уменьшает размер ответственности должника. Положения статьи 404 ГК РФ распространяются на индивидуальных предпринимателей и юридических лиц даже в случаях, когда должник в силу закона или договора несет ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства независимо от своей вины. Таким образом, не следует исключать полностью применение принципа вины к договору поставки.

В связи с применением к договору поставки правил об ответственности без вины существует проблема применения санкций по регрессным искам:

— по «цепочке» договоров поставки к конечному ответчику — производителю продукции за нарушение условий договора о качестве (статья 469 ГК РФ);

— регрессный иск покупателя к получателю; поставщика — к перевозчику, то есть регрессные иски сторон договора поставки к третьим лицам, в результате действий которых были нарушены условия этого договора.

Наибольший интерес представляет первая ситуация. Итак, путем регрессных исков по «цепочке» договоров поставки может быть найден и привлечен к ответственности виновный контрагент — производитель некачественной продукции, нарушивший условие договора (статья 469 ГК РФ) или же виновный за некомплектную поставку (статья 478 ГК РФ).

Мнение о регрессном характере ответственности изготовителя означает, что последний отвечает собственно не перед покупателем и не за сдачу брака, а перед поставщиком за тот имущественный ущерб, который последний несет по вине изготовителя в связи с удовлетворением иска покупателя товаров. Данный факт очередной раз доказывает значимость компенсационной функции гражданско — правовой ответственности, поскольку последовательно, по цепочке исков восстанавливаются нарушенные права одного контрагента за другим и только на конечном этапе наказывается виновная сторона — нарушитель.

Например, Н.И. Клейн также указывала, что включение в АПК РФ норм, допускающих рассмотрение судом в одном процессе как прямых, так и регрессных требований, способствовало бы ускорению расчетов и более быстрому разрешению конфликтных ситуаций в экономике.[33]

По мнению некоторых ученых, невозможность привлечения к ответственности виновного лица являлась основанием для наделения арбитража правом решать вопрос о «цепочке» ответственности и договорной цепочке, исходя не из заранее установленного объема ответственности, а отталкиваясь от обстоятельств каждого конкретного случая.

В настоящее время в практике арбитражных судов есть единичные споры с привлечением не только поставщика, но и изготовителя к участию в деле в качестве соответчика. Так, по одному из дел[34] в качестве соответчиков по иску покупателя выступили поставщик — посредник и изготовитель. Между изготовителем (продавцом) и поставщиком (покупателем) был заключен договор поставки товаров. Истец (покупатель) предъявил иск к поставщику, с которым состоял в договорных отношениях, а также к изготовителю, не передавшему товар (экскаватор) поставщику. Истец требовал от суда в том числе обязать изготовителя исполнить обязательство в натуре, ссылаясь на то, что в паспорте экскаватора изготовитель по указанию поставщика обозначил собственником истца.

Суд отказал в удовлетворении исковых требований к изготовителю, иск удовлетворил за счет поставщика (второго ответчика), указав в том числе и на то, что покупатель не состоит в договорных отношениях с изготовителем, а паспорт экскаватора не является надлежащим документом для подтверждения договорных отношений между ними. Думается, что изготовитель в соответствии с действующим законодательством должен привлекаться не в качестве соответчика, а в качестве третьего лица.

Последовательное разрешение споров путем регрессных исков более предпочтительно по отношению к рассмотрению в одном деле всей цепочки прямых и регрессных требований с возложением ответственности на виновное лицо.

Однако и при последовательном разрешении споров путем применения регрессной ответственности существуют свои негативные аспекты.

В частности, С.С. Амосов при рассмотрении регрессных требований на примере взаимозачетов отмечал, что на каком-то этапе цепочка взаимозачетов прерывается неисполнением обязательства и кредиторами, предъявившими иск о взыскании долга, заявляются встречные требования признать недействительным соглашение о зачетах.[35] В связи с этим автор предложил рассматривать нарушение одним из субъектов своих обязанностей как уклонение от долгового регрессного обязательства.

Возникает вопрос: каким образом и к кому применять меры ответственности за ненадлежащее качество товара, если в цепочке договоров первоначальный договор поставки, заключенный с изготовителем, будет признан недействительным?

Ведь последовательное взыскание санкций может быть прервано, и виновная сторона не будет привлечена к ответственности (причем по объективной причине, а не вследствие пассивного поведения стороны, не обращавшейся до истечения срока исковой давности в суд или не представившей все необходимые доказательства, и т.п.)

В этом случае компенсационная по отношению к кредитору функция ответственности может превратиться в исключительно карательную меру для невиновного должника, на котором «оборвалась» цепочка разрешения споров при признании договора недействительным, поскольку механизм восстановления его имущественного положения за счет изготовителя (другого контрагента) не будет действовать.

Разрешение рассмотренной выше проблемы может быть достигнуто в результате установления прямой ответственности изготовителя товара как виновного лица. Характерно, что некоторые ученые, в частности Н.И. Клейн[36], рассматривают установление прямой ответственности изготовителя за поставку товаров ненадлежащего качества (либо товаров с недостачей) как альтернативное разрешение проблемы оперативного привлечения виновной стороны к ответственности. Другим подходом, как было сказано выше, является рассмотрение в одном процессе прямых и регрессных требований. Однако предпочтительным было бы внесение изменений в нормы материального права, регулирующие ответственность по договору поставки.

Таким образом, по действующему законодательству возложение ответственности возможно только на поставщика, а не сразу на изготовителя минуя цепочку договоров, как это установлено пунктами 2, 3 статьи 18 Закона РФ «О защите прав потребителей», поскольку требования указанного Закона не распространяются на отношения поставки и не могут переходить продавцу по договору розничной купли — продажи (покупателю по договору поставки).

Между тем уже само возникновение в арбитражной практике вопроса о прямой ответственности изготовителя за поставку товаров ненадлежащего качества свидетельствует о его актуальности и необходимости внесения соответствующих изменений в действующее законодательство. Полагаю, что в § 3 главы 30 ГК РФ должны содержаться нормы, предусматривающие возможность альтернативного обращения покупателя к поставщику или изготовителю с требованием о взыскании санкций за ненадлежащее качество товара.

Единственным возражением по внесению таких изменений на первый взгляд могло бы явиться то, что условия по качеству (либо комплектности) одного договора поставки в ряду последовательных сделок могут отличаться от условий другого договора. Так, изготовитель может продать покупателю товар определенного качества, а покупатель — перепоставить эту же продукцию с нарушением требований нового договора о ее повышенном качестве и т.п. Считаем, что данные возражения не могут повлиять на установление в законе ответственности поставщика и покупателя. В этом случае изготовителя нельзя будет привлечь к ответственности вследствие различия объектов договоров поставки.

Другая проблема в рамках ответственности без вины — ответственность сторон по договору поставки за действия третьих лиц (покупателя — за действия получателя, поставщика — за действия перевозчика).

В.В. Витрянский называет еще один конкретный пример ответственности должника по договору поставки за действия третьего лица — изготовителя продукции, когда исполнение по поставке продукции возложено на изготовителя товаров.[37] Как правило, данное соглашение заключается между изготовителем и поставщиком при транзитных поставках, по которым товары доставляются покупателю не со склада торговой организации (поставщика — посредника), а непосредственно от производителя.[38]Возложение ответственности по договору поставки на покупателя за вину получателя, не принявшего товар, или на поставщика за вину изготовителя, не поставившего товар вопреки соглашению, представляется обоснованным.

Получатель действует не в правовом вакууме — между ним и покупателем существуют определенные отношения, например агентский договор. В итоге покупатель может предъявить иск к получателю продукции за нарушение договорных обязательств перед ним и взыскать все причитающееся с данного виновного лица. Таким же образом урегулированы отношения между поставщиком и перевозчиком, а также между поставщиком — посредником и изготовителем, если обязанность по передаче товара возложена на последнего по взаимному соглашению.

Не имеет никакого смысла предусматривать прямую ответственность третьих лиц за виновные действия, повлекшие неисполнение договора, поскольку это противоречило бы специально выработанному на этот счет правилу (статьи 313, 403 ГК РФ), которое в условиях рыночной экономики работает надлежащим образом.

В связи с этим представляют особый интерес взаимоотношения между покупателем и получателем. Возможность усложнения конструкции поставки путем введения третьего лица — получателя ведет в определенных случаях к путанице в определении субъекта ответственности. Согласно пункту 1 статьи 509 ГК РФ поставка товаров осуществляется поставщиком путем отгрузки (передачи) товаров покупателю, являющемуся стороной договора поставки, или лицу, указанному в договоре поставки в качестве получателя. Получатель не является стороной по договору, он лишь выполняет возложенные на него покупателем обязанности по принятию продукции. Субъект же ответственности по договору всегда должен совпадать с одной из его сторон. В соответствии со статьей 506 ГК РФ таких сторон по договору поставки две: поставщик — продавец, осуществляющий предпринимательскую деятельность, и покупатель.[39]

В настоящее время есть отдельные примеры того, как неправильное определение покупателя и получателя продукции может послужить основанием для применения мер ответственности к ненадлежащему лицу (получателю), которое не является субъектом договора и не должно нести ответственности за его неисполнение.

Путаница может возникнуть, когда третье лицо будет являться получателем по факту, без указания на это в договоре поставки. Исходя из арбитражной практики, подобная структура необязательно должна быть зафиксирована в договоре.

ВАС РФ отменил решение первой инстанции и постановление апелляционной инстанции, которыми было отказано в удовлетворении исковых требований исходя из того, что договор не содержит условий, определяющих возможность его исполнения не стороне по договору, а третьему лицу.

Хотя договор на поставку нефтепродуктов, заключенный между поставщиком (АОЗТ «Н») и покупателем (компания «Ц»), не предусматривал поставки третьему лицу, реально поставка осуществлялась на основании заявок, графика и спецификации в адрес получателя (акционерного общества «М»), которое рассчитывалось с компанией — покупателем ферромолибденом. Так как компания (покупатель) не оплатила своевременно отгруженную продукцию поставщику, последний обратился в суд, отказавший в удовлетворении иска.

Президиум ВАС РФ, отменяя решение и постановление, мотивировал свой судебный акт следующим. Получатель не может нести ответственность по договору поставки. В качестве доказательств, подтверждающих сложную структуру связей, были рассмотрены материалы, свидетельствующие о получении отгруженной продукции, заявка, подписанная представителем ответчика об отгрузке нефтепродуктов в адрес третьего лица, признание ответчиком задолженности, его встречные предложения различной продукции[40] и др.

Исходя из вышеизложенного, следует отметить, что за действия (бездействие) покупателя получатель не несет ответственности, поскольку не является стороной по договору. Напротив, покупатель отвечает за ненадлежащее исполнение получателем своих обязанностей в силу общих положений ГК РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 313 ГК РФ исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо (получатель), если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника (покупателя) исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор (поставщик) обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом. В статье 509 ГК РФ прямо предусмотрено исполнение обязательства по приемке продукции третьим лицом (получателем). Согласно статье 403 ГК РФ должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо.

В заключении необходимо особо подчеркнуть, что договор поставки становится одним из правовых институтов рыночного хозяйства. Именно посредством договора поставки в стихийный рыночный механизм вносятся элементы планомерной организованности. Последние достижения посредством создания контрольной системы, упорядочения хозяйственных связей, установление взаимных прав и обязанностей сторон договора. Посредством таких условий, стороны имеют возможность более конкретно определить ассортимент товара, размер договорных цен, надбавок, скидок, согласовать условия доставки.

В целях побуждения к надлежащему исполнению обязательств в поставке, они (стороны) могут устанавливать в договоре меры имущественной ответственности.    продолжение
–PAGE_BREAK–
2.3.
Ответственность без вины и за чужую вину, причиненный недееспособными и несовершеннолетними лицами
Известно, что по действующему законодательству вред, причиненный несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (малолетним), отвечают его родители (усыновители) или опекуны, если не докажут, что вред возник не по их вине.

Если малолетний, нуждающийся в опеке, находился в соответствующем воспитательном, лечебном учреждении, учреждении социальной защиты населения или другом аналогичном учреждении, которое в силу закона является его опекуном, это учреждение обязано возместить вред, причиненный малолетним, если не докажет, что вред возник не по вине учреждения.

Если малолетний причинил вред в то время, когда он находился под надзором образовательного, воспитательного, лечебного или иного учреждения, обязанного осуществлять за ним надзор, либо лица, осуществлявшего надзор на основании договора, это учреждение или лицо отвечает за вред, если не докажет, что вред возник не по его вине в осуществлении надзора.

Обязанность родителей (усыновителей), опекунов, образовательных, воспитательных, лечебных и иных учреждений по возмещению вреда, причиненного малолетним, не прекращается с достижением малолетним совершеннолетия или получением им имущества, достаточного для возмещения вреда.

Если родители (усыновители), опекуны либо другие граждане, указанные в пункте 3 статьи 1073 ГК РФ, умерли или не имеют достаточных средств для возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью потерпевшего, а сам причинитель вреда, ставший полностью дееспособным, обладает такими средствами, суд с учетом имущественного положения потерпевшего и причинителя вреда, а также других обстоятельств, вправе принять решение о возмещении вреда полностью или частично за счет самого причинителя вреда.

Малолетние, т.е. лица, не достигшие 14 лет, признаются неделиктоспособными и, следовательно, не могут быть субъектами этого вида ответственности.

Ответственными за вред, причиненный ими считаются:

·        законные представители — родители (усыновители) или опекуны (граждане или воспитательные, лечебные учреждения, учреждения социальной защиты и др. аналогичные учреждения, являющиеся в силу ст.35 ГК РФ опекунами);

·        образовательные, воспитательные, лечебные и иные учреждения, под надзором которых малолетние находились в момент причинения вреда, а также лица, осуществляющие надзор за ними на основании договора.

Для возложения ответственности необходимо, чтобы между действиями малолетних и вредом имелась причинная связь.

Независимо от того, живут ли родители совместно либо раздельно, отвечают за малолетних оба родителя по принципу равной долевой ответственности, установленной в ст.321 ГК РФ. Однако один родитель может быть освобожден от ответственности, если по вине другого он был лишен возможности принимать участие в воспитании ребенка.

Законные представители малолетних отвечают, если не докажут, что вред возник не по их вине. Под их виной следует понимать как неосуществление должного надзора за несовершеннолетними, так и безответственное отношение к их воспитанию или неправомерное использование своих прав по отношению к детям, результатом которого явилось неправильное поведение детей, повлекшее вред (попустительство или поощрение озорства, хулиганских действий, безнадзорность детей, отсутствие к ним внимания и т.п.).

В п.3 ст.1073 ГК РФ говорится о таких субъектах, деятельность которых предполагает систематическое или периодическое пребывание под их контролем. К таковым, к примеру, относятся государственные и частные школы, оздоровительные лагеря, больницы, а также лица, с которыми заключен договор о частном воспитании и обучении ребенка, и т.п.

Субъекты, указанные в данной норме, несут ответственность за малолетних, если не докажут, что вред возник не по их вине. Под виной этих субъектов понимается неосуществление ими должного надзора за несовершеннолетними в момент причинения вреда.

Различные критерии ответственности законных представителей (пп.1 и 2 ст.1073 ГК РФ) и лиц, обязанных осуществлять надзор (п.3 ст.1073 ГК РФ), указывают, что допустима одновременная ответственность и тех и других. Если будет доказано, что причинение вреда имело место как по вине законных представителей, так и по вине лиц, осуществляющих надзор, то вред возмещается по принципу долевой ответственности в зависимости от вины каждого.

Принцип долевой ответственности должен применяться и в случае причинения вреда несколькими малолетними, происходящими от разных родителей и (или) находящимися под опекой разных лиц.

Ответственность лиц, указанных в пп.1, 2 и 3 ст.1073 ГК РФ, — это ответственность за собственную вину. Их обязанность по возмещению вреда, причиненного малолетним, не прекращается с достижением последним полной дееспособности. По этому же основанию они лишены права регрессного требования к малолетнему причинителю вреда по достижении им полной дееспособности (п.4 ст.1081 ГК РФ).

Вместе с тем в исключительных случаях с целью защиты интересов потерпевших п.4 ст.1073 ГК РФ допускает возможность переноса обязанности по возмещению вреда на самого причинителя. Для этого необходима следующая совокупность обстоятельств:

·        вред причинен жизни и здоровью потерпевшего;

·        ответственным за вред выступают не юридические лица, а родители (усыновители), опекуны и др. граждане;

·        последние умерли либо не имеют достаточных средств для возмещения вреда;

·        причинитель вреда стал дееспособным и обладает средствами, достаточными для возмещения.

С иском о возложении такой ответственности может обратиться как потерпевший, так и гражданин, несущий ответственность за действия малолетнего и не имеющий достаточных средств для возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью потерпевшего. Суд вправе с учетом установленных обстоятельств (имущественного положения потерпевшего и причинителя вреда и др.) возложить обязанность по возмещению вреда, полностью либо частично, на причинителя.

Несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет самостоятельно несут ответственность за причиненный вред на общих основаниях.

В случае, когда у несовершеннолетнего в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет нет доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда, вред должен быть возмещен полностью или в недостающей части его родителями (усыновителями) или попечителем, если они не докажут, что вред возник не по их вине.

Если несовершеннолетний в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, нуждающийся в попечении, находился в соответствующем воспитательном, лечебном учреждении, учреждении социальной защиты населения или другом аналогичном учреждении, которое в силу закона является его попечителем, это учреждение обязано возместить вред полностью или в недостающей части, если не докажет, что вред возник не по его вине.

Обязанность родителей (усыновителей), попечителя и соответствующего учреждения по возмещению вреда, причиненного несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, прекращается по достижении причинившим вред совершеннолетия либо в случаях, когда у него до достижения совершеннолетия появились доходы или иное имущество, достаточные для возмещения вреда, либо когда он до достижения совершеннолетия приобрел дееспособность.

Лица, достигшие 14 лет, признаются деликтоспособными, они сами отвечают за причиненный ими вред на общих основаниях (ст.1064, 1067, 1079 ГК РФ).

Родители (усыновители) и попечители (граждане или соответствующие учреждения, которые в силу ст.35 ГК РФ являются таковыми) несут ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, при наличии двух обстоятельств: а) собственного виновного поведения (за исключением случая причинения вреда принадлежащим им источником повышенной опасности); б) отсутствии у несовершеннолетнего доходов и иного имущества, достаточных для возмещения вреда. В отличие от случаев причинения вреда малолетними (ст.1073 ГК РФ) за вред, наступивший в результате противоправных действий несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, отвечают только родители (усыновители) и попечители, но не учреждения, под надзором которых они состояли.

Не может быть признан субъектом ответственности по п.2 ст.1074 РФ законный представитель несовершеннолетнего в уголовном процессе, если он не является родителем (усыновителем) либо попечителем. Вина родителей (усыновителей) и попечителей резюмируется и определяется на основании тех же критериев, что и вина родителей (усыновителей) и опекунов малолетних. Их ответственность носит дополнительный (субсидиарный) характер и ограничена моментом, когда причинитель вреда:

·        достиг совершеннолетия;

·        получил достаточные для возмещения вреда средства;

·        приобрел дееспособность в результате эмансипации или вступления в брак (ст.21 и 27 ГК РФ).

В случае причинения вреда несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет потерпевший вправе предъявить иск к этому лицу непосредственно. Если же возникает необходимость в дополнительной ответственности родителей (усыновителей) и попечителей, то соответчиками в суде выступают причинитель вреда и его законный представитель. Судебное решение, при наличии необходимых оснований, выносится против того и другого. Однако такое решение исполняется в первую очередь за счет имущества непосредственного причинителя вреда. В части же, не компенсированной причинителем, вред возмещается за счет законных представителей до наступления обстоятельств, указанных в п.3 ст. 1074 ГК РФ. 

Субсидиарную ответственность за несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет несут оба родителя по принципу равной долевой ответственности независимо от того, живут они совместно либо нет.

В случае причинения вреда совместными действиями нескольких несовершеннолетних, происходящих от разных родителей (усыновителей) и (или) находящихся под попечительством разных лиц, они возмещают ущерб по принципу солидарной, а их родители (усыновители) и попечители — по принципу долевой ответственности.

Дополнительная ответственность родителей (усыновителей), и попечителей по ст.1074 ГК РФ является ответственностью за собственную вину. Поэтому они лишены права регрессного требования к непосредственным причинителям вреда (п.4 ст.1081 ГК РФ).

На родителя, лишенного родительских прав, суд может возложить ответственность за вред, причиненный его несовершеннолетним ребенком в течение трех лет после лишения родителя родительских прав, если поведение ребенка, повлекшее причинение вреда, явилось следствием ненадлежащего осуществления родительских обязанностей.

Статья 1078 ГК РФ содержит нормы о т.н. невменяемых лицах (в отличие от уголовного законодательства, в частности ст.21 УК РФ, гражданское законодательство не содержит такого понятия), т.е. дееспособных, но в момент причинения вреда находившихся в таком состоянии, когда они не могли понимать значения своих действий или руководить ими (вследствие сильного душевного расстройства, обморочного состояния, потери сознания и т.п.).

Поскольку для возложения ответственности необходима вина (ст.1064 ГК РФ), то невменяемость по общему правилу исключает гражданскую правовую ответственность и, следовательно, вред остается невозмещенным.         Подводя итоги, следует кратко отметить, что:

Во-первых, в случае причинения вреда жизни и здоровью потерпевшего. Объем возмещения может быть полным либо частичным. Зависит это от имущественного положения потерпевшего и причинителя вреда, а также других обстоятельств (абз.2 п.1 ст.1078 ГК РФ).

Во-вторых, если причинитель вреда сам привел себя в состояние невменяемости употреблением спиртных напитков, наркотических средств или иным аналогичным способом (п.2 ст.1078 ГК РФ).

В-третьих, обязанность по возмещению вреда, причиненного невменяемым лицом, может быть возложена на совместно проживающих трудоспособных супруга, родителей и совершеннолетних детей, которые, зная о расстройствах психики причинителя вреда, не обратились в компетентные органы (непосредственно в суд либо в органы прокуратуры или опеки и попечительства с ходатайством о возбуждении в суде соответствующего производства) с просьбой о признании его недееспособным (п.3 ст.1078 ГК РФ).

В случае причинения вреда источником повышенной опасности (ст.1079 ГК РФ) вина значения не имеет, и поэтому правила ст.1078 не распространяются на случаи, когда вред причинен таким источником.

В заключении необходимо подчеркнуть, что ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними и недееспособными, возлагается на их законных представителей, если не будет доказано иное, также необходимым условием здесь является причинная связь между действиями причинителя вреда и виной.

Необходимо также отметить и то, что за противоправные действия могут быть привлечены и сами несовершеннолетние, в случаях, когда они имеют материальные средства, для возмещения вреда, в зависимости от характера тяжести вреда, а также, если они эмансипированны.
2.4.
Ответственность без вины и за чужую винуза вред, причиненный источником повышенной опасности
Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих предусмотрена ст. 1079 ГК РФ. Юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 ГК РФ.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).[41]

Владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником. При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности.

Владельцы источников повышенной опасности солидарно несут ответственность за вред, причиненный в результате взаимодействия этих источников (столкновения транспортных средств и т.п.) третьим лицам по основаниям, предусмотренным пунктом 1 ст. 1079 ГК РФ.

Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (ст. 1064 ГК РФ).

Особенность правил ответственности за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, заключается в том, что для ее возложения достаточны три условия:

·        наступление вреда;

·        противоправность поведения причинителя вреда;

·        наличие причинной связи между противоправным поведением и наступлением вреда.

Вины причинителя не требуется. Лицо, осуществляющее повышенноопасную для окружающих деятельность, отвечает и при отсутствии вины, в т.ч. и за случайное причинение вреда. Ответственность такого лица простирается до границ непреодолимой силы. Поэтому ее называют повышенной.

Общая норма ст.1064 ГК РФ распространяется на причинение вреда при обычной деятельности, а правила ст.1079 ГК РФ относятся к вредоносным последствиям источников повышенной опасности. Условия ответственности по специальным нормам (ст.1073-1075 ГК РФ и др.) зависят от того, с какой из двух названных норм они сочетаются: если со ст.1064 ГК РФ — ответственность определяется по наличию вины, а если со ст.1079 ГК РФ — независимо от вины.

Под источником повышенной опасности признает любую деятельность, осуществление которой создает повышенную опасность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и иных объектов производственного, хозяйственного и иного назначения, обладающих такими же свойствами. Имущественная ответственность за вред, причиненный действием таких источников, должна наступать как при целенаправленном их использовании, так и при самопроизвольном проявлении их вредоносных свойств (например, в случае причинения вреда вследствие самопроизвольного движения автомобиля).

Исходя из понятия источника повышенной опасности как деятельности, ответственность здесь наступает только в том случае, если вред возник в результате действия источника повышенной опасности (например, при движении автомобиля, работе механизма, самопроизвольном проявлении вредоносных свойств материалов, веществ и т.п.). Иначе говоря, для применения правила, содержащегося в ст.1079 ГК РФ, необходимо установить причинную связь между возникновением вреда и проявлением характерной (специфической) вредоносности соответствующего объекта при его эксплуатации. Поэтому под действие ст.1079 ГК РФ не подпадают, к примеру, стоящий поезд, автомобиль или станок.

Ст.1079 ГК РФ приводит примерный перечень видов деятельности, представляющих повышенную опасность для окружающих. Исчерпывающий их перечень дать невозможно в связи с постоянным развитием науки и техники. Отнесение тех или иных объектов к источникам повышенной опасности зависит, как минимум, от двух признаков:

·        их вредоносного свойства;

·        невозможности полного контроля за ними со стороны человека.

С учетом этих критериев не признаются источником повышенной опасности, например, стрельба из охотничьего, газового, помпового, малокалиберного и др. видов оружия.

Субъектом ответственности по ст.1079 ГК РФ является владелец источника повышенной опасности, под которым, как указано в п.19 Постановления Пленума ВС РФ № 3, следует понимать организацию или гражданина, осуществляющих эксплуатацию источника повышенной опасности в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, оперативного управления либо по другим основаниям (по договору аренды, по доверенности на управление транспортным средством, в силу распоряжения компетентных органов о передаче организации во временное пользование источника повышенной опасности и т.п.).[42]

Не признается владельцем и не несет ответственность за вред перед потерпевшим лицо, управляющее источником повышенной опасности в силу трудовых отношений с владельцем этого источника (шофер, машинист, оператор и др.). Автотранспортные и др. предприятия передают по договору аренды принадлежащие им автомашины своим работникам. Если такой работник действует в интересах предприятия, пользуется его ремонтной базой и транспортное средство фактически не выходит из владения предприятия, иначе говоря, когда договор аренды является формой организации трудовых отношений, ответственность за причиненный вред согласно ст.1079 должно нести предприятие как владелец (собственник) источника повышенной опасности.

Если собственник передает транспортное средство другому лицу в техническое управление без надлежащего юридического оформления (например, управление автомашиной в присутствии и с разрешения собственника производится его знакомым), то субъектом ответственности за причинение вреда является собственник транспортного средства. Если же лицо управляло транспортным средством по доверенности, то отвечает за причиненный вред это лицо, а не собственник.

Применительно к транспортным средствам ГК РФ предусматривает две разновидности аренды — договор аренды транспортного средства с экипажем (ст.632 ГК РФ) и договор аренды транспортного средства без экипажа (ст.642 ГК РФ). Если в первом случае ответственность за причинение вреда возлагается на арендодателя (ст.640 ГК РФ), то во втором — на арендатора (ст.648 ГК РФ).

Владелец источника повышенной опасности не может быть признан субъектом ответственности за вред, если докажет, что этот источник вышел из его обладания в результате противоправных действий других (третьих) лиц, например, при угоне. В таких случаях ответственность лиц, фактически владевших источником повышенной опасности, определяется по правилам ст.1079 ГК РФ.

Если же в подобных случаях очевидна и вина владельца (например, по вине владельца не была обеспечена надлежащая охрана источника повышенной опасности), ответственность за вред может быть возложена судом и на него в долевом порядке, в зависимости от степени вины. Владелец источника повышенной опасности освобождается от ответственности, если докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Под непреодолимой силой понимаются чрезвычайные и непредотвратимые при данных условиях обстоятельства (п.1 ст.202 и п.3 ст.401 ГК РФ). Умысел потерпевшего освобождает владельца от ответственности даже тогда, когда вред причинен по неосторожности.

Грубая неосторожность потерпевшего и имущественное положение причинителя вреда — гражданина являются основаниями для освобождения владельца источника повышенной опасности от ответственности полностью либо частично.

В случаях причинения вреда несколькими источниками повышенной опасности в результате их взаимодействия в силу п.3 ст.1079 ГК РФ следует различать причинение вреда третьим лицам и самим владельцам этих источников.

Владельцы источников повышенной опасности, совместно причинившие вред другому лицу, несут солидарную ответственность. При возложении такой ответственности подлежит учету грубая неосторожность самого потерпевшего, а также имущественное положение причинителя вреда — гражданина, если в его действиях не было умысла.

Если вред причинен в результате взаимодействия источников повышенной опасности, то при решении вопроса об имущественной ответственности их владельцев друг перед другом необходимо исходить из общих оснований ответственности, установленных правилами ст.1064 ГК.

Причинение источником повышенной опасности вреда жизни и здоровью гражданина является безусловным основанием для компенсации морального вреда.

Примером судебной практики по изучению данного раздела является Определение ВС РФ по возмещению ущерба, причиненного источником повышенной опасности, по которому Судья Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев истребованное по надзорной жалобе начальника ГУ «Главное управление ГОЧС Ростовской области» Шкареда дело по иску Хрипкова В.И., Ковпак В.В. к УГПС РО МЧС РФ, 3-м лицам — Бережному В.Г., Министерству финансов РФ, УФК РО о возмещении ущерба, причиненного вследствие дорожно-транспортного происшествия установил: решением Ленинского районного суда г. Ростова-на-Дону от 10 ноября 2003г. с УГПС РО МЧС РФ в пользу Хрипкова В.И. взыскано 188867 руб. 75 коп., а в пользу Ковпака В.В. -9142руб.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 24 декабря 2003г. решение суда оставлено без изменения.

Определением Президиума Ростовского областного суда от 24 июня 2004г. вынесенные судебные постановления оставлены без изменения.

В надзорной жалобе начальник ГУ «Главное управление ГОЧС Ростовской области» Шкареда В.Б. просит состоявшиеся судебные постановления отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение.

Определением судьи Верховного Суда РФ от 27 сентября 2004г. дело истребовано в Верховный Суд РФ.

Оснований для передачи дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции не имеется.

В силу статьи 387 Гражданского процессуального кодекса РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права.

Таких нарушений судами при рассмотрении данного дела не допущено.

Как следует из материалов дела, 10 мая 2003г. произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого имуществу истцов был причинен ущерб.

Дорожно-транспортное происшествие произошло по вине водителя Бережного В.Г., управлявшего автомобилем ЗИЛ-130, принадлежащим УГПС РО МЧС РФ, который, выезжая на тушение пожара, не справившись с управлением, допустил столкновение со стоявшим на тротуаре автомобилем «Вольво 760», принадлежащим Хрипкову В.И. на праве собственности. Автомобилю Хрипкова В.И. были причинены механические повреждения. Кроме того, в результате данного дорожно-транспортного происшествия были повреждены забор, калитка и ворота дома, принадлежащего Ковпаку В.В.

Поскольку вина водителя Бережного В.Г. в произошедшем дорожно-транспортном происшествии сторонами не оспаривалась, суд в соответствии с вышеназванными нормами закона взыскал причиненный истцам ущерб с владельца источника повышенной опасности — УГПС РО МЧС РФ.

Довод жалобы о том, что взыскание суммы ущерба должно производиться с Казны Российской Федерации в лице Главного управления федерального казначейства Минфина РФ, поскольку вред причинен должностным лицом государственного органа, выполнявшего государственную, законодательно установленную функцию — тушение пожара, а источник повышенной опасности (пожарный автомобиль) является лишь средством, с использованием которого причинен ущерб, является несостоятельным.

Вред имуществу истцов был причинен в результате хозяйственной и технической деятельности УГПС РО МЧС РФ (из-за нарушения водителем Бережным В.Г. правил дорожного движения), а не в результате незаконных действий государственного органа, в сфере властно-административных отношений, в связи с чем ответственность наступает на общих основаниях.

Согласно ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб).
Размер ущерба определен судом в соответствии с заключением эксперта, в силу которого восстановление автомашины Хрипкова В.И. возможно путем устранения повреждений, при этом стоимость ремонта составляет 185 267 руб. 75 коп.

Данное заключение эксперта никем не опровергнуто.

Вывод суда о взыскании полной стоимости восстановительного ремонта соответствует материалам дела и не противоречит требованиям закона о необходимости полного возмещения ущерба. При определении способа возмещения причинённого Хрипкову В.И. вреда нормы материального прав судом не нарушены.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 383 Гражданского процессуального кодекса РФ, определил:

в передаче дела по иску Хрипкова В.И. и Ковпака В.В. к УГПС РО МЧС РФ о возмещении ущерба, причиненного дорожно-транспортным происшествием для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции отказать.[43]

          В заключении необходимо отметить, что  при рассмотрении такого рода правонарушений материалы дел должны исследоваться  всесторонне  с целью устанавливления картины  происшедшего.  Если  будет  установлено, что действия лица (подразумеваются активные  действия),  были  совершенны  в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, то  ответственность в первом случае не наступает совсем,  а  во  втором  случае  лишь  частично, путем распределения возмещения убытков.

          Случайность, как непреодолимая сила может  так  же  освободить юридическое  или  физическое  лицо  от  наступления  гражданско  –  правовой ответственности, так как наступление непреодолимой силы не контролируемо, оно не управляемо и распространяется на неопределенный круг участников имущественного оборота.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По своему происхождению гражданско-правовая ответственность связана исключительно с восстановлением прежнего состояния (до нарушения права) и ее меры суть эквивалент ожидаемого либо утраченного блага вне зависимости от того, что происходит на стороне правонарушителя. Следовательно, гражданско-правовая ответственность не является тем, что противостоит правонарушению (нарушению норм права), и попытки выстроить жесткую схему «норма права — правонарушение — ответственность правонарушителя» содержат логический порок.

Это типично для гражданско-правовой ответственности, но, вероятно, может быть отнесено и к ответственности в других отраслях права.

Ответственность в рамках гражданско-правового регулирования, конечно же, может обременять нарушителя и чаще всего реально обременяет, лишает его определенного количества имущественных благ. Вместе с тем,  совокупный объем взыскания убытков и неустойки ни теоретически, ни практически никаким образом не связан с социальной опасностью нарушения обязательств, уровнем виновности, и иными характеристиками на стороне правонарушителя.

Новый ГК РФ не дает оснований говорить и о корректировке объема ответственности должника с помощью форм вины. Формы вины не только претерпели преобразования, но и, по существу, в ряде случаев не имеют значения в области предпринимательства (ст. 401 ГК РФ). Должник отвечает постольку, поскольку он имеет долг, а вовсе не потому, что его действия (желания, устремления) упречны.

Гражданско-правовая ответственность без вины всегда сосуществует с ответственностью «за вину», и соотносится с ней. На протяжении всей истории гражданского права соотношение ответственности без вины и ответственности «за вину» менялось между собой. История показывает, что динамика этихизменений имеет под собой объективную почву.

И ответственность без вины, и ответственность «за вину» обусловливается товарно-денежным характером экономических отношений, как и само гражданское право в целом. Однако ответственность «за вину» связана с функционированием товарно-денежных отношений «идеального» варианта, с признаками имущественной обособленности, самостоятельности и равенства их участников, а ответственность без вины, наоборот, обусловлена отклонениями отдельных признаков товарно-денежных отношений от «идеального» варианта.

Само по себе понятие ответственности без вины и отграничение ответственности без вины от ответственности «за вину» является весьма сложным и зависит в первую очередь от понимания вины в гражданском праве.

Таким образом, реальная, а не «относительная» ответственность без вины это ответственность при невиновности правонарушителя с точки зрения именно критерия неосторожности.

Классическим примером ответственности без вины за действие третьих лиц является причинение вреда источником повышенной опасности, например, в ходе эксплуатации автомобилем. Поскольку в данном случае согласно п. 1 ст. 1079 ГК РФ обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

До настоящего времени в юридической науке нет общепризнанного определения понятия источника повышенной опасности. Одни связывают это в первую очередь с любой деятельностью, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека. Такой позиции придерживаются и суды общей юрисдикции, поскольку это, по всей видимости, соответствует замыслу законодателя. Другие настаивают на том, что под источником повышенной опасности необходимо понимать предметы материального мира, обладающие опасными для окружающих свойствами и не поддающиеся полному контролю со стороны человека.

Особенность данных деликтных обязательств заключается в том, что они наступают независимо от вины причинителей вреда, если те не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего (п. 1 ст. 1079 ГК РФ). При этом вина потерпевшего, выразившаяся в неосторожности, не учитывается при возмещении расходов на восстановление здоровья человека, при возмещении вреда в связи со смертью кормильца, а также при возмещении расходов на погребение (п. 2 ст. 1083 ГК РФ).

Пункт 3 ст. 1079 ГК РФ гласит, что владельцы источника повышенной опасности солидарно несут ответственность за вред, причиненный в результате взаимодействия этих источников (столкновение транспортных средств и т.п.) третьим лицам по основаниям, предусмотренным п. 1 данной статьи. Это нормативное положение — новелла в российском гражданском законодательстве, а его появление было вызвано судебной практикой (п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г.). Совершенно очевидно, что структура данной нормы имеет узкий правовой спектр. Поэтому при ее толковании отсутствует единый подход как среди ученых — юристов, так и в правоприменительной деятельности судов. В основе права должна лежать присущая природе справедливость. Но принимаемые законы иногда носят общий правовой характер и вряд ли могут быть бесспорными регуляторами различных правовых конфликтов в обществе. Наверное, нельзя превращать статью закона в «талмуд», рассчитанный на все случаи жизни, и бессмысленно было бы с этой точки зрения критиковать законодателя.

Из формально — грамматического толкования названных норм следует, что третьи лица, пострадавшие от взаимодействия источника повышенной опасности, вправе предъявлять требования о привлечении к солидарной гражданской ответственности владельцев источника повышенной опасности вне зависимости от вины последних и степени таковой.

К третьим лицам следует отнести всех, кто находится вне объекта источника повышенной опасности (пешеходы, велосипедисты и т.д.), с таких    лиц, связанных с владельцем источника повышенной опасности гражданско — правовым или трудовым договором, и иных лиц, которые находились в объекте источника повышенной опасности.

Верховный Суд РФ указал, что достаточным основанием для возложения ответственности по возмещению третьему лицу вреда на владельцев двух источников повышенной опасности является сам факт причинения вреда в результате взаимодействия этих источников повышенной опасности. В данном случае их владельцы понесли солидарную ответственность при отсутствии вины водителей транспортных средств в административном правонарушении и уголовном преступлении (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. No. 5. С. 3).

Аналогичным образом возмещается вред третьим лицам при обоюдной вине владельцев источников повышенной опасности. Подобная практика, вероятно, оправдана замыслом законодателя и имеет целью защиту человека от возрастающей опасности со стороны окружающих его предметов материального мира (источников повышенной опасности).

Вместе с тем до настоящего времени отсутствует единообразная правоприменительная практика возмещения вреда третьим лицам в случаях, если взаимодействие источников повышенной опасности произошло по вине одного из владельцев и отсутствия таковой со стороны других владельцев источников повышенной опасности. Например, водитель А., управляя личным автомобилем, грубо нарушил правила дорожного движения, выехав на полосу встречного движения, где совершил столкновение с автомобилем под управлением владельца Б., в результате чего пассажиру последнего был причинен вред здоровью. В повседневной жизни такие ситуации, увы, не редкость.

При разрешении данного правового конфликта, связанного с возмещением вреда третьему лицу, возможны два судейских усмотрения.

Первое. Ответственность возлагается на виновное лицо А., исходя из общих условий наступления гражданско — правовой ответственности вследствие причинения вреда, что, в принципе, позитивно и разумно, поскольку при наличии виновной стороны привлекать дополнительно к гражданской ответственности невиновную по крайней мере негуманно. Кроме того, владелец Б. сам понес материальный ущерб в результате неправомерных действий водителя А.

Второе. Ущерб взыскивается в солидарном порядке с обоих владельцев. Это вряд ли можно назвать справедливой позицией, тем более что в качестве потерпевших пассажиров часто приходится видеть близких родственников владельца источника повышенной опасности. Такой подход в конечном итоге лишает их права на полное возмещение вреда, что противоречит функциям и принципам гражданского права.

Правда, в определенной степени можно аргументировать второе судейское усмотрение тем, что на поиск юридической истины по установлению конкретных виновников вследствие взаимодействия нескольких источников повышенной опасности в ходе дознания, предварительного и судебного следствия уходят месяцы, а то и годы, что вызывает нарекания потерпевших — третьих лиц, подрывает авторитет правоохранительной системы и не отвечает требованию о необходимости своевременного правосудия.

              Подводя итог изложенному, следует отметить, что гражданско-правовая ответственность может наступать в виде взыскания дополнительной обязанности должником и кредитором, говоря о содержании гражданско-правовой ответственности, то в нем существует не только должник, который несвоевременно передал  индивидуально  –  определенную  вещь, но и кредитор, ненадлежащим образом исполнил взятое на себя обязательство.  будет  нести ответственность в виде возмещения кредитору понесенных  им  убытков.

             В связи с чем следует понимать под гражданско-правовой ответственностью приминение к правонарушителю таких мер, в результате которых у правонарушителя изымается и передается потерпевшему имущество, которое правонарушитель не утратил бы, если бы не совершил правонарушение. 
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативно-правовые акты РФ
1.     Конституция РФ( Принята всенародным голосованием 12.12.1993 г.)

2.     Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ) от 30 декабря 2001 г. N 195-ФЗ.//СЗ РФ 07.01.2002, № 1 (ч. 1), ст. 1

3.     Гражданский кодекс РФ. Часть 1. от 30.11.94 г. №51-ФЗ (в ред. от 23.12.2003 г.).//СЗ РФ, 1994, № 32, ст. 3301.

4.     Гражданский кодекс РФ. Часть 2. от 26.01.96 г. №14-ФЗ (в ред. от 23.12.2003 г.).//СЗ РФ, 1996, № 3, ст. 410.

5.     Гражданский кодекс РФ. Часть 3. от 26.11.2001 г. №3147-ФЗ (в ред. от 23.12.2003 г.).//Российская газета, 2001. 28 ноября.

6.     Гражданский кодекс РСФСР от 11.06.64 г.//«Ведомости ВС РСФСР», 1964, N 24, ст. 407.

7.     Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 24.07.2002 №95-ФЗ.//СЗ РФ, 29.07.2002, № 30, ст. 3012.

    продолжение
–PAGE_BREAK–