Характеристика лексики А.С. Пушкина в повести "Дубровский", при сопоставлении русского с белорусским переводом

Кафедра русского языка
Курсовая работа
Своеобразие лексики оригинала ибелорусского перевода повести А.С. Пушкина «Дубровский»
2009

 
Введение
 
Глава 1. Лексическая система русскогоязыка
1.1 Русская лексика с точки зрения еепроисхождения
1.2 Русская лексика с точки зрения сферыи употребления
1.3 Активная и пассивная лексика русскоголитературного языка
Глава 2.Лексика русского литературногоязыка в творчестве А.С. Пушкина
Глава 3. Своеобразие лексики оригиналаи белорусского перевода повести А.С. Пушкина «Дубровский»
Заключение
Список использованной литературы

Введение
В истории развития русскогонационального литературного языка выдающаяся роль принадлежит А.С. Пушкину. Он поправу считается у нас основоположником нового литературного языка. Огромное значениеПушкина в истории русского литературного языка было ясно еще при его жизни наиболеечутким и дальновидным его современникам, например, таким, как Белинский и Гоголь.«При имени Пушкина, — писал Н.В. Гоголь, — тотчас осеняет мысль о русском национальномпоэте… В нем, как будто в лексиконе, заключилось всё богатство, сила и гибкостьнашего языка. Он более всех, он далее раздвинул ему границы и более показал всёего пространство» [5, 346].
В лексике Пушкина вся предшествующаякультура русского художественного слова не только достигла своего высшего расцвета,но и получила качественное преобразование. Великим русским литературным деятелямпоследующего периода словесно-художественное творчество Пушкина казалось высшимвоплощением национально-русского поэтического стиля. По словам И.С. Тургенева, «русскоетворчество и русская восприимчивость стройно слились в великолепном языке Пушкина».Творчество Пушкина является истоком и отчасти источником стремительного развитиястилей русской реалистической литературы XIX и XX вв. [24, 72].
Причину того, что лексикарусского литературного языка Пушкина стал идеальной нормой национально-русскогопоэтического выражения, А.М. Горький очень зорко и проницательно увидел в самыхтесных связях литературно-художественного стиля Пушкина с общенародным языком иего выразительными средствами. По словам А.М. Горького, «язык создаётся народом.Деление языка на литературный и народный значит только то, что мы имеем, так сказать,„сырой» язык и обработанный мастерами. Первым, кто прекрасно понял это, былПушкин, он же первый и показал, как следует пользоваться речевым материалом народа,как надобно обрабатывать его” [12, 51].
Своеобразная лексика Пушкина,согласно укрепившейся в советском языкознании точке зрения, обычно рассматриваетсяв связи с процессом образования русского национального языка и характеризуется каквоплощение общерусской национально-языковой литературной нормы. Однако до лингвистическойдискуссии 1950 г. у нас были значительные расхождения, колебания и неясности в истолкованииисторического значения литературно-языковой деятельности Пушкина, роли пушкинскогоязыка в последующем развитии национального русского литературного языка. Отсутствиеправильного понимания и точной оценки соотношения общенародных и классовых элементовв структуре литературного языка на разных этапах его истории приводило к искажениювсей перспективы развития русского литературного языка, и в языке сочинений Пушкинаиногда находили целые массивы никогда не существовавшего «классового языкадворянства» [10, 72].
Историческая заслуга Пушкиназаключается в том, что силой своего творческого гения он мощно содействовал развёртываниюи совершенствованию элементов общенародного, национального русского языка. Пушкинобогатил язык русской художественной литературы новыми приёмами стилистическогоиспользования народной речи, народной поэзии, новыми правилами стилистического сочетанияи объединения разных элементов национального языка. Вместе с тем самая структураобщерусского национального языка в её живых продуктивных формах и в её устойчивыхлитературных нормах впервые получила своё наглядное концентрированное и полное выражениев языке Пушкина. По словам Гоголя, в Пушкине, в его творчестве «русская природа,русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такойочищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптическогостекла» [3, 203].
Согласно общепринятой в настоящеевремя точке зрения, структура современного русского литературного языка в основномта же, что и пушкинского языка. Она отличается от него, главным образом, лишь внекоторых частях лексики и синтаксиса [27, 249].
Таким образом, изучение своеобразиялексики Пушкина чрезвычайно важно для понимания структуры современного русскогоязыка, оно помогает нам точно определять, какие стороны, какие компоненты пушкинскогоязыка сохраняют всю свою силу, свою свежесть и активность в русском языке современнойэпохи.
Объектом нашего исследования,является лексика А.С. Пушкина в произведении «Дубровский», при сопоставлении в русскоми белорусском вариантах, в которых языковая структура отражает особенности мировоззренияписателя.
Предметом исследования является,специфика лексики, при сопоставлении оригинала и белорусского перевода, как отражениеэволюции авторского отношения к действительности в языке своего произведения «Дубровский».
Целью данной работы являетсяописание своеобразия лексики А.С. Пушкина, при сопоставлении оригинала и белорусскогоперевода.
Поставленная цель предполагаетрешение следующих задач:
1.  Выявить и сопоставить своеобразие лексикиоригинала и белорусского перевода повести А.С. Пушкина «Дубровский».
2.  Охарактеризовать лексику использованнуюА.С. Пушкиным в повести «Дубровский», при сопоставлении оригинала с белорусскимпереводам.
Гипотеза данного исследованиязаключается в следующем: языковая структура произведения А.С. Пушкина «Дубровский»,одним из элементов которой является лексика, представляет собой полифункциональнуюавторскую модель художественной действительности, фрагменты которой вербализуютсяв своеобразии лексики и отражают мыслительные операции автора, создающего художественноеслово.
Теоретическое значение исследования,заключается, в описании своеобразии лексики, функционирующих в произведении в рамкахкогнитивного подхода, и установлении закономерностей их функционирования в соответствиис системой знаний, с помощью которых реализуется прагматическая интенция писателя.
Практическая ценность данногоисследования заключается в том, что результаты исследования своеобразной лексикиА.С. Пушкина, функционирующего в художественном произведении, могут быть использованыв лекциях, курсах по лингвистике текста, лексикологии и стилистике современногорусского языка.

Глава 1. Лексическая системарусского языка
Лексика — это совокупностьслов языка, его словарный (лексический) состав. Иногда этот термин используетсяв более узком значении — по отношению к отдельным пластам словарного состава (устаревшаялексика, общественно-политическая лексика, лексика Пушкина и т. д.). Основная единицалексики — слово.
Лексикология (от греч. lexikós‘относящийся к слову’ и logos ‘слово, учение’) — раздел языкознания, изучающий лексику(словарный состав) языка и слово как единицу лексики. Одной из основных задач лексикологииявляется исследование значений слов и фразеологизмов, изучение многозначности, омонимии,синонимии, антонимии и других отношений между значениями слов. В сферу ведения лексикологиивходят также изменения в словарном составе языка, отражение в лексике социальных,территориальных, профессиональных характеристик людей, которые говорят на языке(их принято называть носителями языка). В рамках лексикологии исследуются пластыслов, выделяемые по разным основаниям: по происхождению (исконная и заимствованнаялексика), по исторической перспективе (устаревшие слова и неологизмы), по сфереупотребления (общенародная, специальная, просторечная и т. д.), по стилистическойокраске (межстилевая и стилистически окрашенная лексика) [17, 81].
1.1 Русская лексика с точкизрения ее происхождения
Русский язык по сходству корней,аффиксов, слов, фонетических, грамматических и других языковых особенностей входитв современную славянскую семью языков, которая распадается на три группы: восточнославянскую(украинский, белорусский, русский языки), западнославянскую (современные чешский,словацкий, польский, кашубский, серболужицкий и мертвый полабский языки), южнославянскую(современные болгарский, македонский, сербско-хорватский, словенский языки, а такжемертвый старославянский язык, который включается в эту группу условно, так как внем есть черты групп других языков). Подобная классификация славянских языков основываетсяна общности их происхождения и исторического развития [11, 53].
Современные славянские языкиуходят корнями в то далекое прошлое, когда их объединяла этническая и языковая общность.К этому периоду (примерно до VII в. н. э.) относится существование единого общеславянского(или праславянского) языка, который, в свою очередь, восходит к еще более раннемупо времени функционирования единому индоевропейскому праязыку, породившему современнуюиндоевропейскую семью языков с многочисленными группами и подгруппами.
Процесс формирования словарногосостава русского языка длительный и сложный. «История слов,— отмечает Р.А. Будагов,—это не только история этимологии, но и история всего последующего их движения вязыке и в обществе». Следовательно, вопросы происхождения русской лексики, путиее развития тесно связаны с происхождением и историей русского народа [14, 170].
Кроме слов, которые появилисьв русском языке сравнительно недавно и появляются в настоящее время, в нем немалотаких языковых единиц, история которых уводит нас в далекое прошлое славянских племен.Эти слова (а чаще их основы) входят составной частью в современную русскую лексикукак одна из групп исконной, т. е. существующей издавна (искони) лексики. Выделяютсяеще несколько групп исконной лексики русского языка, а также слова, пришедшие издругих языков (т. е. заимствованная лексика). Учитывая все это, лексикология называетдва основных пути развития словарного состава:
1) существование и постоянноевозникновение исконных слов и
2) заимствование слов из другихязыков. В соответствии с относительно установленной хронологией развития словарногосостава русского языка в нем выделяют несколько ярусов исконной лексики: индоевропейский,общеславянский, восточнославянский (или древнерусский), собственно русский. Схематично(без строгого учета временного соотношения лексических пластов) это может быть представленоследующим образом: Индоевропейскими называются слова, которые после распада индоевропейскойэтнической общности (конец эпохи неолита) были унаследованы древними языками этойязыковой семьи, в том числе и общеславянским языком. Так, общими для многих индоевропейскихязыков будут некоторые термины родства: мать, брат, дочь; названия животных, продуктовпитания: овца, бык, волк, мясо, кость и т. д. Общеславянскими (или праславянскими)называются слова, унаследованные древнерусским языком из языка славянских племен,занимавших к началу нашей эры обширную территорию между Припятью, Карпатами, среднимтечением Вислы и Днестра, а в дальнейшем продвинувшихся на Балканы и на восток 1.
В качестве единого средстваобщения он использовался приблизительно до VII в. н. э., т. е. до того времени,когда в Связи с расселением славян (оно началось раньше, но наибольшей интенсивностидостигло к VI—VII вв.) распалась и их языковая общность. Естественно предполагать,что и в период распространения единого общеславянского языка уже существовали территориальнообособленные (диалектные) различия, которые в дальнейшем послужили основой для формированияотдельных славянских языковых групп: южнославянской, западнославянской и восточнославянской.Однако в каждой из этих групп выделяются слова, появившиеся в период общеславянскогоединства.
Например, общеславянскимив русской лексике являются наименования, связанные с растительным миром: дуб, липа,ель, сосна, клен, ясень, рябина, черемуха, лес, бор, дерево, лист, ветвь, ветка,кора, сук, корень; названия культурных растений: просо, ячмень, овес, пшеница, горох,мак; названия трудовых процессов и орудий труда: ткать, ковать, сечь, мотыга, челнок;названия жилища и его частей: дом, сени, пол, кров; названия домашних и лесных птиц:курица, петух, гусь, соловей, скворец, ворона, воробей; названия продуктов питания:квас, кисель, сыр, сало и т. д. Восточнославянскими (или древнерусскими) называютсяслова, которые, начиная с VIII в., возникали в языке восточных славян (предков современныхрусских, украинцев, белорусов), объединившихся к IX в. и образовавших большое государство— Киевскую Русь.
Историческая лексикологиярасполагает пока незначительными сведениями о специфике древней восточнославянскойлексики. Однако несомненно, что есть слова, известные только трем восточным славянскимязыкам. К таким словам относятся, например, названия различных свойств, качествпредмета, действий: темный, бурый, сизый, хороший, рокотать; термины родства, бытовыеназвания: падчерица, дядя, племянник, лапоть, кружева, багор, погост; названия птиц,животных: снегирь, белка; единицы счета: сорок, девяносто; ряд слов с общим временнымзначением: сегодня, после, теперь и др.
Собственно русскими называютсявсе слова (за исключением заимствованных), которые появились в языке уже тогда,когда он сформировался сначала как язык великорусской народности (с XIV в.), а затеми как национальный русский язык (с XVII в.).
Собственно русскими будут,например, наименования предметов быта, продуктов питания: волчок, вилка, обои, обложка,варенье, голубцы, лепешка, кулебяка; названия явлений природы, а также растений,плодов, животных, птиц, рыб: вьюга, гололед, зыбь, ненастье, кустарник, антоновка,выхухоль, грач, курица, голавль; наименования действий: ворковать, влиять, встретить,исследовать, корчевать, маячить, разредить; наименования признака предмета, а такжепризнака действия, состояния и т. д.: выпуклый, досужий, дряблый, кропотливый, особенный,пристальный; вдруг, впереди, всерьез, дотла, кстати, мельком, наяву, однажды; наименованиялиц по роду занятий: возчик, гонщик, каменщик, кочегар, летчик, наборщик, наладчики многие другие; наименования отвлеченных понятий: опыт, обиняк, обман, итог, урон,опрятность, осторожность и многие другие слова с суффиксами — ость, -ство и т. д[21, 82].
 
1.2 Русская лексика с точкизрения сферы и употребления
Слова делятся на две группы:общеупотребительные слова и слова, ограниченные в употреблении.
В употреблении ограничены:диалектные слова, специальные слова — термины и профессионализмы, жаргонные слова.Основу словаря любого языка составляет общеупотребительная лексика, то есть слова,которые употребляются носителями языка, везде и во всех стилях речи,
Например: дом, дорога, здоровый,приехать, один, много общеупотребительные слова обозначают жизненно важные явления.К ним относятся общеупотребительные имена существительные (книга, земля, стол ипр.), общеупотребительные имена прилагательные (большой, сильный, деревянный и пр.),общеупотребительные глаголы (бежать, читать, интересоваться и пр.), а также словадругих частей речи.
Общеупотребительная лексикаиспользуется в разных сферах человеческой деятельности и создаёт национальную самобытность,колорит языка.
Диалектные слова — это слова,употребляемые только жителями той или иной местности. Например, в русских народныхговорах существуют слова «барка» (льдина), «браный» (вытканный узорами, узорчатый),«девъё» (девушки), «зыбка» (подвесная колыбель), «мряка» (сырая, тёмная погода сморосящим дождём). Речь жителей той или иной местности называют диалектом.
Многие диалектные слова имеютв литературном языке синонимы с другими корнями: коржавый — хилый, слабый; креятъ— выздоравливать, поправляться; крышенъ — шершень; купырь — дягелъ (травянистоерастение, произрастающее по лесам, кустарникам; употребляется в качестве корма дляскота); курчи — кудри; лалакать — болтать; ламша — пятно. Но есть и такие слова,которые синонимов не имеют, поскольку называют предметы, явления и производственныепроцессы, характерные для жизни населения какой-то конкретной местности. Например:«золить» — кипятить с золой или заливать кипятком с золой (бельё, пряжу и т. п.);«одонье» — скирд необмолоченной ржи или пшеницы размером в 15—20 копен, сложенныйособым способом для длительного хранения под открытым небом; «окорять» — сниматькору с деревьев (при добыче смолы и под.); «острамок» — небольшой остаток от стогасена, который можно увезти за один раза на одном возу; «пагольник» — верхняя частьчулка, носка или сапога, прикрывающая голень (носится также и без нижней части).Эти и подобные слова называют этнографизмами.
Значения некоторых диалектныхслов отличаются от значений таких же слов литературного языка.
Диалектные слова не входятв литературный язык, однако некоторые из них используются в художественных произведенияхдля передачи особенностей речи жителей определённой местности, создания местногоколорита.
Диалектные слова, использованныев художественных произведениях, называют диалектизмами. Некоторые диалектные словамогут быть приведены в словарях с пометкой «обл.» — областное: баять (обл.) — говорить[1, 94].
Специальная лексика — этослова и сочетания слов, употребляемые преимущественно людьми определённой профессии,специальности. Среди специальных слов выделяются термины и профессионализмы.
Термины (от лат. граница,предел) — это лова, являющиеся официально принятыми наименованиями научных понятий,приборов, инструментов, машин. Совокупность терминов конкретной науки или профессииназывается терминологией (например, терминология физическая, лингвистическая, медицинская).
Характерными признаками терминаявляются:
1) однозначность,
2) эмоциональная и стилистическаянейтральность. Каждый термин имеет точное, логическое определение, поэтому не нуждаетсяв контексте, как большинство обычных слов. Например:
Диез [иэ], -а, м. (спец.).Нотный знак, требующий повышения звука на полутон.
Лизис, -а, м. (спец.). Медленноепадение температуры с постепенным ослаблением явлений болезни, в противоположностькризису.
Иногда встречаются слова сдвумя и более значениями, употребляющиеся не в одной, а в нескольких профессиональныхсферах. Например:
Диафрагма, -ы, ж. (спец.)
1. Мышечная перегородка, отделяющаягрудную полость от брюшной.
2. Пластинка в оптическихприборах с отверстием, пропускающим лучи.
Девиация [дэ], -и, ж. (спец.).
1. Отклонение стрелки компасаот линии меридиана под влиянием находящихся вблизи больших масс железа.
2. Отклонение от нужного направления(например полёта снаряда, пули, хода судна и т.п.) под влиянием каких-нибудь причин.
Термины бывают узкоспециальнымии общеупотребительными.
Узкоспециальные термины употребляютсятолько специалистами в данной области. Например, слова абазия (потеря способностиходить), абулия (патологическая слабость воли, безволие), брадикардия (замедленныйритм сокращение сердца) употребляются только в медицине, аблаут (морфологическиобусловленное чередование гласных), протеза (появление добавочного звука в абсолютномначале слова), тезаурус (словарь языка с полной смысловой информацией) употребляютсяв лингвистике, аваль (поручительство по векселю, сделанное третьим лицом в видеособой. гарантийной записи), авизо (извещение, посылаемое одним контрагентом другому,об изменениях в состоянии взаимных расчётов), профицит — (превышение доходной частинад расходной) употребляются в сфере экономики. Такая лексика даётся в словаряхс пометами, указывать ми на принадлежность слова к определённой специальной сфере:ав. (авиация), анат. (анатомия), биол. (биол ;); воен. (военное дело), лингв, (лингвистика),мат. (математика), психол. (психология), физ. (физика) и т. п.
Общеупотребительные терминыимеют более широкую сферу распространения и понятны многим: адреналин, аппендицит,ангина, вакцина (мед.); квадрат, прямоугольник, трапеция (матем.), баланс, дефицит,кредит (экон.).
Профессиональные слова — этослова, употребляемые в разговорной речи людей, объединённых какой-либо профессией,специальностью, не являющиеся официально признанными наименованиями специальныхпонятий. При употреблении профессионализмов в текстах слова часто берутся в кавычки.
Специальные слова, используемыев художественном произведении, придают произведению колоритность, яркость, связываютхудожественный текст с жизнью.
Жаргонная лексика (от франц.jargon — наречие) — это социально ограниченная группа слов, находящаяся за пределамилитературного языка, принадлежащая какому-либо жаргону. Жаргон — это совокупностьособенностей разговорной речи людей, объединённых общностью интересов, занятий,общественного положения и т. д.
Жаргон может возникать в любомколлективе. Существует жаргон школьников, жаргон студентов, молодёжный и армейскийжаргоны, жаргоны музыкантов и спортсменов, жаргон торговцев, жаргон уголовникови т. д.
Причины возникновения жаргонныхслов различны. Чаще всего жаргон возникает в результате стремления к специфическойдля данного коллектива речевой экспрессии, к выражению особого (ироничного, пренебрежительного,презрительного) отношения к жизни. Это своеобразная коллективная языковая игра,которая оканчивается с выходом человека из данного коллектива. В других случаяхжаргон является средством языкового обособления, языковой конспирации. Такую разновидностьжаргона называют арго (от фр. argot; — замкнутый, недеятельный), а слова, входящиев его состав, арготизмами. К этой категории относится, например, жаргон асоциальныхэлементов, преступной среды [25, 105].
Используя жаргонную лексикув художественных произведениях, автор старается передать особенности жизни Данногосоциального слоя, максимально точно отобразить Действительность, заинтересоватьчитателя. Часто это оправдано жанром произведения (детективная литература, историческийроман). А.С. Пушкин в некоторых своих произведениях использовал жаргон [13,311].
 
1.3 Активная и пассивнаялексика русского литературного языка
Словарный состав являетсянаиболее подвижным языковым уровнем. Изменение и совершенствование лексики непосредственносвязаны с производственной деятельностью человека, с экономической, социальной,политической жизнью народа. В лексике отражаются все процессы исторического развитияобщества. С появлением новых предметов, явлений возникают новые понятия, а вместес ними — и слова для наименования этих понятий. С отмиранием тех или иных явленийуходят из употребления или меняют свой звуковой облик и значение слова, называющиеих. Учитывая все это, словарный состав общенародного языка можно разделить на двебольшие группы: активный словарь и пассивный словарь [26, 38].
В активный словарный запасвходят те повседневно употребляемые слова, значение которых понятно людям, говорящимна данном языке. Слова этой группы, лишены каких бы то ни было оттенков устарелости.
К пассивному запасу слов относятсятакие, которые либо являются устаревшими, либо, наоборот, в силу своей новизны ещене получили широкой известности и также не употребляются повседневно. Таким образом,слова пассивного запаса делятся, в свою очередь, на устаревшие и новые (неологизмы).Те слова, которые вышли из активного употребления, относятся к числу устаревших.Например, явно устаревшими являются слова, переставшие употребляться в связи с исчезновениемпонятий, которые они обозначали: боярин, дьяк, вече, стрелец, опричник, гласный(член городской думы), бурмистр и др. Слова этой группы называются историзмами,они более или менее известны и понятны носителям языка, но активно ими не используются.В современном языке к ним обращаются лишь в том случае, когда нужно назвать вышедшиеиз употребления предметы, явления, например в специальной научно-исторической литературе,а также в языке художественных произведений с целью воссоздания той или иной историческойэпохи.
Если понятие о предмете, явлении,действии, качестве и т. д. сохраняется, а названия, закрепленные за ним, в процессеразвития языка заменяются новыми, более приемлемыми по тем или иным причинам длянового поколения носителей языка, то старые наименования также переходят в разрядпассивной лексики, в группу так называемых архаизмов (греч. archaios — древний).Например: понеже — потому, вежды — веки, гость — торговец, купец (по преимуществу— иноземный), гостьба— торговля и др. Некоторые из слов подобного типа практическистоят уже за пределами даже пассивно существующих лексических запасов современноголитературного языка. Например: тать — вор, разбойник; стрый — дядя по отцу, стрыиня— жена дяди по отцу; уй — дядя по матери; стремь — вниз; строп — кровля и небесныйсвод; вежа — шатер, кибитка, башня; тук — жир, сало и многие другие.
Некоторые из архаизмов сохраняютсяв современном языке в составе фразеологизмов: попасть в впросак, где просак — прядильныйверевочный станок; ни зги не видно, где зга (стьга) — дорога, дорожка; бить челом,где чело — лоб; с жиру беситься, где жир — богатство; беречь как зеницу ока, гдезеница — зрачок и т. д.
Процесс перехода слов из группыактивного употребления в пассивную группу длительный. Он обусловлен и внеязыковымипричинами, например социальными изменениями, и собственно языковыми, из которыхвесьма существенную роль играют системные связи устаревающих слов: чем они обширнее,разнообразнее и прочнее, тем медленнее переходит слово в пассивные слои словаря.
К устаревшим относятся нетолько те слова, которые давно вышли из употребления, но и те, которые возниклии устарели совсем недавно, например: ликбез (ликвидация безграмотности), продразверстка,продналог, комбед и др. Устаревшими словами могут быть и слова исконные (например,шелом, хоробрый, оболоко и др.) и заимствованные, например старославянизмы (вежды— веки, алкати — голодать, поститься, риза — одежда, длань — ладонь и т. д.).
В зависимости от того, устареваетли слово полностью, используются ли отдельные его элементы, меняется ли фонетическоеоформление слова, выделяют несколько; типов архаизмов: собственно лексические, лексико-семантические,лексико-фонетические и лексико-словообразовательные.
Собственно лексические появляютсятогда, когда слово устаревает целиком и переходит в пассивные архаические слои,например: кдмонь — конь, глумно — возможно, глебёти — тонуть, вязнуть, занё — таккак, потому что и т. д.
К лексико-семантическим относятнекоторые многозначные слова, у которых устарело, одно или несколько значений. Например,у слова гость устаревшим является значение «иноземный торговец, купец», а остальныесохранились, хотя и несколько переосмыслены (2): гость—1) человек, пришедший навеститького-либо; 2) чужеземец (в современном языке — постороннее лицо, приглашенное илидопущенное на какое-либо собрание, заседание). К подобным архаизмам относится иодно из значений слов: позор — зрелище; человечество — человечность, гуманность;врать — рассказывать (см. у А.С. Пушкина: Друг человечества печально замечает везденевежества губительный позор) и др.
К лексико-фонетическим архаизмамотносятся слова, у которых в процессе исторического развития языка видоизмениласьих звуковая форма (при сохранении содержания): прошпёкт — проспект, аглицкий — английский,свёйский — шведский, государьство — государство, воксал — вокзал, пиит — поэт имногие другие.Лексико-словообразовательными архаизмами являются такие, которые сохранилисьв современном языке в виде отдельных элементов, ср.: заусенец и усние — кожа, радиовещаниеи вещать — говорить, р. Десна и десница—правая рука, всполошить и сполох— тревога,нельзя и льга — свобода (отсюда и льгота, польза) и многие другие.
Стилистические функции устаревшейлексики (историзмов и архаизмов) весьма разнообразны. И те и другие используютсядля воспроизведения колорита эпохи, для воссоздания каких-то исторических событий.С этой целью их широко употребляли А.С. Пушкин в «Борисе Годунове», А.Н. Толстойв «Петре I», А. Чапыгин в романе «Степан Разин», В. Костылев в «Иване Грозном»,Л. Никулин в романе «России верные сыны» и многие другие.
Оба типа устаревших слов,в особенности архаизмы, писатели, поэты, публицисты нередко вносят в текст, дляпридания речи особой торжественности, возвышенности, патетичности.
Устаревшая лексика иногдаможет быть использована как средство юмора, иронии, сатиры. В этом случае архаизирующиеслона нередко употребляются в семантически чуждом для них окружении.
Новыми словами, или неологизмами(греч. пе-os — новый logos — понятие), называются, прежде всего, такие слова, которыепоявляются в языке для обозначения новых понятий, например: кибернетика, лавсан,летилан (антимикробное волокно), интерферон (лекарство), океонавт, эвээмовец (отЭВМ — электронно-вычислительная машина), лэповец (от ЛЭП — линия электропередачи)и др. Особенно много неологизмов возникает в области научно-технической терминологии.Во времена Пушкина тоже возникали неологизмы, однако на данный момент они для насне актуальны. Подобные слова образуют группу собственно лексических неологизмов.
Возникновение новых наименованийдля тех понятий, которые уже имели в языке название, тоже является одним из путейпоявления неологизмов. В данном случае происходит утрата одних слов за счет активизациидругих, синонимичных первым, затем переход вытесненных слов в пассивные слои лексики,т. е. их архаизация. Такой путь в свое время прошли слова различие (вместо разнотаи разность; ср. у А.С. Пушкина в «Евгении Онегине»: Сперва взаимной разногой Онидруг другу были скучны…, а также: Всегда я рад заметить разность Между Онегиными мной), бедствие (вместо бедство), пароход (вместо пироскаф, стимбот и паровойкорабль), паровоз (вместо пароход, ср. в стихотворении поэта XIX в. Кукольника:Быстро мчится в чистом поле пароход), вертолет (вместо геликоптер и автожир) и др.
Неологизмами являются и слова,вновь образованные по определенным нормативным моделям от слов, давно существующих.Например: актив — активист, активистка, активистский, активизм, активизация; атом— атомоход, атомщик, атомник; луна — лунник, прилуниться, луноход; ракета — ракетчик,ракетоносец, ракетоноситель, ракетодром; космос — космодром, космонавт, космошлем,космовидение и многие другие простые и сложные слова, составляющие группу так называемыхлексико-словообразовательных неологизмов.
К неологизмам относятся итакие, ранее известные в русском языке слова и словосочетания, у которых развилосьновое значение, ср., например: пионер — первооткрыватель и пионер — член детскойкоммунистической организации; бригадир—военный чин в царской армии и бригадир —руководитель коллектива людей на предприятии, заводе 1; знатный — известный и знатный— принадлежащий к верхушке привилегированного класса (знатная доярка, знатный дворянин);династия — ряд последовательно правивших монархов из одного и того же рода и династия— представители разных поколений из одной семьи, имеющих одну и ту же профессию(рабочая династия 2, шахтерская династия) и т. д. Слова, которые возникли в результатепереосмысления ранее известных языку номинаций, некоторые исследователи называютлексико-семантическими неологизмами.
Семантическое обновление слов— один из самых активных процессов, пополняющих лексическую систему современногорусского языка. Вокруг слова, начинающего жить заново, группируются совершенно новыелексемы, возникают новые синонимы, новые противопоставления.
Возникший вместе с новым предметом,вещью, понятием неологизм не сразу входит в активный состав словаря. После тогокак новое слово становится общеупотребительным, общедоступным, оно перестает бытьнеологизмом.
Такой путь прошли, например,слова советский, коллективизация, звеньевая, тракторист, комсомолец, ленинец, пионер,мичуринец, метростроевец, целинник, спутник, космонавт и многие другие.
В силу непрерывного историческогоразвития словарного состава языка многие слова, еще в XIX в. воспринимавшиеся какнеологизмы (свобода, равенство, гражданин,, общественный, гуманность, реализм, беллетристика,вольность, действительность, непосредственность, идея и подобные 1), в современномрусском языке являются достоянием активного запаса словаря.
Следовательно, конкретныйязыковой репертуар, характеризующий и раскрывающий это понятие, изменчив, зависитот исторического процесса развития общества и языка.
Кроме неологизмов, являющихсядостоянием общенародного языка, выделяются новые слова, образованные тем или инымписателем с определенной стилистической целью. Неологизмы этой группы называютсяокказиональными (или индивидуально-стилистическим) и одни из них впоследствии обогатилисловарь общелитературного языка. Другие остаются в числе окказиональных образований,они выполняют изобразительно-выразительную роль только в условиях определенногоконтекста.
Если об устаревшей лексике(историзмах и архаизмах) можно получить необходимые представления в толковых словарях,а также в специальных исторических словарях русского языка, то специального словаряновых слов до последнего времени не существовало, хотя интерес к неологизмам возникочень давно. Так, в петровские времена был составлен «Лексикон Вокабулам новым»,который по существу являлся кратким словарем иностранных слов.
В дополнение к недавно изданнымтолковым словарям (словарь Ожегова, БАС, MAC) в 1971 г. словарным сектором Институтарусского языка АН был опубликован словарь-справочник по материалам прессы и литературы60-х годов «Новые слова и значения» (под ред. Н.3. Котеловой и Ю.С. Сорокина). Этопервый опыт издания подобного словаря. В дальнейшем предполагается подобные справочникииздавать раз в 6—8 лет.
Словарь, как отмечают составителии издатели, не является нормативным. Он объясняет и иллюстративно подтверждает тучасть новых слов и значений (около 3500), которые получили более или менее широкоераспространение (не следует смешивать это с понятием активного запаса лексики) [22,24-26].
Таким образом, значения словобразуют систему в пределах одного слова (многозначность), в пределах словарногосостава в целом (синонимия, антонимия), в пределах всей системы языка (связи лексикис другими уровнями языка). Спецификой же лексического уровня языка являются обращенностьлексики к действительности (социальность), проницаемость образуемой словами системы,ее подвижность, связанная с этим невозможность точного исчисления лексических единиц.

 
Глава 2. Лексика русскоголитературного языка в творчестве А.С. Пушкина
В языке Пушкина вся предшествующаякультура русского художественного слова не только достигла своего высшего расцвета,но и нашла решительное преобразование.
Язык Пушкина, отразив прямоили косвенно всю историю русского литературного языка, начиная с XVII в. до конца30-х годов XIX в., вместе с тем определил во многих направлениях пути последующегоразвития русской литературной речи и продолжает служить живым источником и непревзойденнымобразцом художественного слова для современного читателя.
В 20—30-е годы XIX в. продолжаетсядальнейшее обогащение лексического состава русского литературного языка. Завершаетсяутверждение в литературном языке слов, в той или иной мере известных предшествующемупериоду. Вместе с тем быстро ассимилируются в литературном языке слова, которыелишь в начале XIX в. начали входить в литературный оборот [17, 74].
До Пушкина проблема литературногоязыка была проблемой отбора лексики. Именно так ставился этот вопрос сторонникамитак называемых старого и нового слогов — шишковистами и карамзинистами. Слог представлялсобой стилистический тип речи, характеризовавшийся особым отбором и сочетанием различныхпластов лексики в разных жанрах. Интересно отметить, что обе противоборствующиестороны исходили из одного тезиса — необходимости развития исконных начал русскойлексики и их использования в русской речи. Но А.С. Шишков и его последователи считали,что исконно русские начала заложены в архаичной (в том числе и старославянской)лексике. Заимствованные слова предлагалось заменять архаичными. В противоположностьэтому Н.М. Карамзин и его школа считали, что исконно русские начала заложены в общепринятойнейтральной лексике, и эти начала следует развивать в направлении сближения с лексикойзападноевропейских языков. То народно, что сближает русский язык с другими языками.Карамзинисты отвергали просторечия и считали необходимым сохранить общепринятую,утвердившуюся в русском языке заимствованную лексику. Ими широко применялось калькирование.
Стало общепринятым мнение,что в творчестве А.С. Пушкина эти две стихии — книжно-архаичная и салонная речьслились воедино. Это действительно так. Но есть в языке великого поэта и третьястихия — народная речь, которая впервые дала о себе знать в его поэме «Руслани Людмила». Именно начиная с Пушкина тенденция к демократизации русского литературногоязыка приобретает всеобщий и устойчивый характер. Зарождение этой тенденции прослеживаетсяв творчестве Г.Р. Державина, Д.И. Фонвизина, А.С. Грибоедова и особенно И.А. Крылова,но общелитературный характер она приобретает в творчестве А.С. Пушкина. Особое качествопушкинской демократизации литературной речи проявилось в том, что поэт считал возможнымвключать в литературную речь только те элементы народной речи, которые прошли обработкуфольклором. Не случайны призывы Пушкина к молодым писателям читать простонародныесказки. «Изучение старинных песен, сказок и т.п., — писал поэт, — необходимодля совершенного знания свойств русского языка. В дальнейшем, начиная с Н.В. Гоголя,в литературную речь стали проникать диалектные и просторечные слова непосредственноиз устной речи, минуя их фольклорную обработку.
Для Пушкина не существуетпроблемы литературной и нелитературной лексики. Любая лексика — архаичная и заимствованная,диалектная, жаргонная, просторечная и даже бранная (нецензурная) — выступает в качествелитературной, если ее употребление в речи подчиняется принципу „соразмерности“и „сообразности“, то есть соответствует общим свойствам грамотности, типукоммуникации, жанру, народности, реалистичности изображения, мотивации, содержаниюи индивидуализации образов, прежде всего, соответствию внутреннего и внешнего миралитературного героя. Таким образом, для Пушкина не существует литературной и нелитературнойлексики, но существует литературная и нелитературная речь. Литературной можно назватьречь, удовлетворяющую требованию соразмерности и сообразности: нелитературной являетсяречь, не удовлетворяющая этому требованию. Если даже сейчас такая постановка вопросаспособна смутить правоверного авгура науки, то тем более это было необычно для тоговремени с его ревнителями и любителями „истинно русской словесности“.Тем не менее, наиболее проницательные современники и гражданские потомки Пушкинаприняли новый взгляд поэта на литературность русского слова. Так, С.П. Шевырев писал:»Пушкин не пренебрегал ни единым словом русским и умел часто, взявши самоепростонародное слово из уст черни, оправлять его так в стихе своем, что оно терялосвою грубость”.
В XVIII веке в России быломного поэтов, которые осмеливались сталкивать в своих творениях пласты разнороднойлексики. Наиболее ярко тенденция к разностилевому оформлению проявилась в творчествеГ.Р. Державина. Однако, как отмечали многие критики (в том числе и В.Г. Белинский),соединение разнородного у этого патриарха русской литературы, поэтического кумираконца XVIII — начала XIX века, производило впечатление чего-то несуразного и подчасдаже сумбурного. И это при той высокой поэтической технике, которой достиг Г.Р.Державин. Чтобы подняться до пушкинской соразмерности и сообразности, не хваталоздесь одного — особого осмысления художественной реальности, которое впоследствииполучило название реализма.
Стандартное определение реализмакак изображения типичной действительности в типичных образах самой действительностиедва ли способно объяснить специфику пушкинского художественного освоения жизни.Оно с одинаковым успехом может быть отнесено и к Г.Р. Державину, и к Н.М. Карамзину,и к В.А. Жуковскому. Но художественный метод А.С. Пушкина отличается многомерностьюи динамичностью изображения при краткости и точности описания. «Точность икраткость, — писал А.С. Пушкин, — вот первые достоинства прозы. Она требует мыслейи мыслей — без них блестящие выражения ни к чему не служат»
До Пушкина русская литературастрадала многословием при бедности мысли, у Пушкина мы видим краткость при богатомсодержании. Краткость сама по себе еще не создает богатого художественного мышления.Необходимо было такое своеобразное построение минимизированной речи, чтобы она вызывалабогатую художественную пресуппозицию (подразумеваемое содержание; воображение, называемоеподтекстом). Особый художественный эффект достигался А.С. Пушкиным за счет взаимосвязиновых приемов эстетического мышления, особой компоновки литературных структур исвоеобразных приемов использования языка.
Анализируя различие романтическогои реалистического восприятия мира писателем, Ю.М. Лотман пришел к выводу, что романтическийгерой является носителем одной «маски» — образа «странного человека»,которую он носит на протяжении всего повествования. Реалистический герой постоянноменяет свои литературные маски — свое миросозерцание, манеры, поведение, привычки
Мало того, Пушкин рассматриваетсвоих героев с разных сторон, с позиций разных участников художественно-коммуникативногопроцесса, хотя они сами продолжают носить старую, напяленную на себя маску. Литературныйгерой как бы не замечает, что автор или его художественное окружение уже давно наделина него другую маску и продолжает думать, что на нем старая маска, примеренная имдля самого себя. Так, поведение Евгения Онегина на именинах Татьяны изображаетсяв образах: индюка («надулся он и негодуя поклялся Ленского взбесить»),кота («Онегин скукой вновь гоним, близ Ольги в думу погрузился…, за ним иОленька зевала…») и петуха (образ полупетуха и полукота в сне Татьяны). Реалистическийгерой динамичен в отличие от статичного романтического героя. Вторая особенностьпушкинского художественного мышления — это соотнесение в описание внешнего поведенияи внутреннего мира героя, его сознания и подсознания (не случайно в творчестве А.С.Пушкина значительную роль играют сновидения). А.С. Пушкин внимательно прослеживаетотношение изображаемых героев к народной культуре, истории, месту и времени описания.Особое место в эстетическом мировосприятии А.С. Пушкина занимает отношение к такимобщечеловеческим установкам, как достоинство, честь и справедливость. Все это создавалоособую художественную и мировоззренческую мотивацию, которой А.С. Пушкин следовалв творчестве и в жизни и которую он завещал русской литературе.
А.С. Пушкин был создателемреалистического художественного метода в русской литературе. Следствием примененияэтого метода стала индивидуализация художественных типов и структур в творчествеего самого. «Основным принципом творчества Пушкина с конца 20-х годов становитсяпринцип соответствия речевого стиля изображаемому миру исторический действительности,изображаемой среде, изображаемому характеру». Поэт учитывал своеобразие жанра,типа коммуникации (поэзия, проза, монолог, диалог), содержания, описываемой ситуации.Конечным итогом становилась индивидуализация образа. В свое время Ф.Е. Корш писал:«Простой народ представлялся Пушкину не безразличной массой, а старый гусардумает и говорит у него иначе, нежели выдающий себя за монаха бродяга Варлаам, монахне так, как мужик, мужик отличается от казака, казак от дворового, например, Савельича;мало того: трезвый мужик не похож на пьяного (в шутке: „Сват Иван, как питьмы станем“). В самой „Русалке“ мельник и его дочь по воззрениям идаже по языку — разные люди».
Своеобразие эстетическоговосприятия и художественная индивидуализация выражались разнообразными приемамиязыкового обозначения. Среди них ведущее место занимал контраст стилей, которыйу Пушкина не производил впечатления неуместности, поскольку оппозиционные элементысвязывались с разными аспектами содержания. Например: «На миг умолкли разговоры,Уста жуют». уста — высокий стиль. жуют — низкий. Уста — рты знати, представителейвысшего общества. Это внешняя, социальная характеристика. Жевать, значит есть. Ноотносится это в прямом смысле не к людям, а к лошадям. Это внутренняя, психологическаяхарактеристика действующих лиц. Другой пример: “… и крестясь, Толпа жужжит,за стол садясь”. Крестятся люди (внешняя характеристика). Жужжат жуки (внутренняяхарактеристика этих людей).
Следующий языковой прием — окказиональная смысловая полисемия:
«Они сошлись: вода икамень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой»
Вода и камень, стихи и проза,лед и пламень — в данном контексте эти слова выступают окказиональными антонимами.
«Но вскоре гости понемногу
Подъемлют общую тревогу.
Никто не слушает, кричат,
Смеются, спорят и пищат».
Пищат птенцы. На этом фоневыражение «подъемлют общую тревогу» (высокий стиль) сравнивает поведениезнатных гостей с внезапным шумом птиц. Здесь выражение высокого стиля служит окказиональным,косвенным синонимом низкостилевого слова — загалдели.
Своеобразие художественнойлитературы в отличие от письменных памятников других жанров заключается в том, чтоона излагает свое содержание в нескольких смыслах. Реалистическая литература формируетразные смыслы вполне сознательно, создавая контрасты между денотативным предметными символическим содержанием художественного произведения. Пушкин создал весь основнойсимволический художественный фонд современной русской литературы. Именно начинаяс Пушкина гроза стала символом свободы, море — символом вольной, влекущей стихии,звезда — символом заветной путеводной нити, жизненной цели человека. В стихотворении«Зимнее утро» символом выступает слово берег. Оно означает «последнеепристанище человека». Достижением Пушкина является использование смысловойи звуковой корреляции для создания дополнительного содержания. Сходному содержаниюу него соответствует однообразное звуковое оформление, различию содержания у Пушкинасоответствуют звуковые контрасты (рифмы, ритмика, звуковые сочетания). Звуковоесходство выражений «друг прелестный» — «друг милый» — «берегмилый для меня» создает дополнительный символический смысл стихотворения «Зимнееутро», превращая его из денотативного описания красот русской зимы в любовноепризнание. Перечисленные здесь приемы языкового оформления — всего лишь отдельныепримеры. Они не исчерпывают всего многообразия стилистических приемов, используемыхПушкиным, которые создают смысловую многозначительность и языковую многозначностьего творений.
В пушкинское время продолжалаоставаться актуальной одна из основных проблем становления национального литературногоязыка — определение в нем места и роли лексики разных генетико-стилистических пластов.Большое значение в решении этой проблемы имело творчество наиболее известных писателейэпохи. В 20— 30-е годы язык художественной литературы был основной сферой, в которойопределялись и создавались нормы русского литературного языка. Однако, как и в предшествующийпериод, объем, или «репертуар», слов, включаемых в литературный оборот, сильно варьировалсяв зависимости от социальной принадлежности того или иного автора, его взглядов налитературный язык, индивидуальных пристрастий.
Исключительно важная рольв определении границ использования генетически различной лексики в литературномязыке принадлежала Пушкину. В его художественной практике сформировались в основномобъем и состав пришедшей из разных источников лексики и принципы ее употребления,которые, благодаря значительности самого творчества поэта и его авторитета средисовременников и последователей, были восприняты последующими поколениями как нормативные.
Суть языковой реформы Пушкиназаключалась в преодолении разобщенности лексических элементов разных генетико-стилистическихпластов, в свободном и органическом их соединении. Писатель «изменил традиционноеотношение (разрядка авт.) к словам и формам». Пушкин не признавал ломоносовскойсистемы трех стилей, на которую опирались в своей концепции шишковисты, и в этомон смыкался с карамзинистами, стремившимися к установлению единой нормы литературногоязыка. Но он признавал живым и актуальным для своего времени ломоносовский принцип«конструктивного объединения разнородных словесных рядов». Придерживаясь взглядовкарамзинистов на единую общелитературную норму, Пушкин, однако, был намного свободнееи шире в своем понимании границ и объема лексического материала, включаемого в составлитературного языка. Он выдвинул иные принципы и критерии отбора и использованияслов разных генетических слоев. Прямой полемикой с карамзинистами было утверждениеПушкина о том, что он не пожертвует «искреиностню и точностию выражения провинциальнойчопорности и боязни казаться простонародным, славянофилом и тому под.» Он внес своикоррективы и в понятие «вкуса», которым так широко оперировали карамзинисты: «истинныйвкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, пов чувстве соразмерности и сообразности» [16,161-173].
Пушкин признает за лексикойкаждого генетико-стилистического пласта право быть одной из составных частей русскоголитературного языка. Видя в разговорной лексике один из живых источников обогащениялитературного языка, писатель рассматривал славянизмы, составлявшие значительнуючасть книжных слов, как необходимый элемент литературной речи. Письменный язык,писал он, «оживляется поминутно выражениями, рождающимися в разговоре, но не долженотрекаться от приобретенного нм в течение веков: писать единственно языком разговорным— значит не знать языка». На основе объединения народных русских и книжно-славянскихлексических элементов он стремится создать «язык общепонятный». Пушкин приходити к «глубоко индивидуальному разрешению проблемы синтеза русской национальной изападноевропейской стихии в литературном языке».
Продолжается пополнение литературногоязыка новообразованиями, созданными на русской почве. Среди них доминируют словаотвлеченного значения. Особая потребность в таких словах была вызвана развитиемнауки и производства, формированием философских и эстетических учений, а также тем,что начинает складываться критико-публицистическая проза, требовавшая усовершенствованиякнижно-отвлеченного языка. Параллельно шел процесс образования новых конкретныхслов, в частности, обозначений лица. Несколько повышается продуктивность новообразованийс разговорными суффиксами (например, -ка в кругу существительных, -ничатъ — в кругуглаголов). Преодолевается разобщенность слов разных генетико-стилистических слоев,и свободно функционируют на правах вполне «нормативных» слова, в которых соединяютсяморфемы разного происхождения.
Наряду с обогащением новообразованиямирусский литературный язык продолжал осваивать новые лексемы. Заимствование иноязычнойлексики несколько упорядочивается, приобретает более очерченные границы. Русскийлитературный язык стал вбирать из других языков главным образом слова, проникающиек нам вместе с заимствованием реалии, предмета. Однако в связи с тенденцией к развитиюязыка политики, науки, философии заимствуются и слова, обозначающие отвлеченныепонятия, в частности, названия различных направлений, систем, мировоззрений и т.п.
Заимствование таких слов,а также появление русских новообразований отвлеченного значения свидетельствуето том, что магистральной линией в развитии лексического состава русского литературногоязыка было обогащение его отвлеченными словами.
Вместе с тем период формированиянациональных норм русского литературного языка характеризуется активизацией в разныхсферах литературного употребления элементов живой общенародной речи. Среди них преобладаютконкретные слова [23, 89-93].
В первые десятилетия XIX в.нарастает приток в литературный язык разговорных, «простых» слов. Именно в этотпериод окончательно входят в литературный язык многие из тех слов живой разговорнойречи, которые стали проникать в литературу в XVIII в. Сохраняется, но несколькоослабевает по сравнению с предшествующим периодом, пополнение за счет разговорныхслов, не обладающих экспрессией, которые укрепляются в литературном языке в качествеобычных номинативных единиц. В связи с потребностью языка в обновлении выразительныхсредств легко получают место в литературном языке экспрессивно окрашенные разговорныеслова, которые входят в язык не нейтрализуясь, а сохраняя свои экспрессивные качества.Показательно, что наблюдается некоторое обновление состава экспрессивно-оценочныхслов, входящих в литературное употребление. «Живые источники народного языка, ккоторым обращались Пушкин и последующие поколения русских писателей, нередко былинетронутыми еще в XVIII в.». Наиболее легко усваивались литературным языком разговорные,«простые» слова, не имеющие соответствующих однословных эквивалентов. Эти слова,продолжая употребляться в тех жанрах и контекстах, в которых это допускалось предшествующейлитературной традицией, проникали в нейтральную авторскую речь в таких жанрах, «акпоэма, роман, повесть, лирическая и «высокая» поэзия, научная и историческая проза,публицистика. Широкое включение их в литературный оборот показывает, что складывалисьновые нормы словоупотребления.
В значительно меньшей меревливались в лексический фонд литературного языка диалектные (номинативные и экспрессивноокрашенные), а также профессиональные и жаргонные элементы. Словоупотребление писателейэтой эпохи (и прежде всего Пушкина) способствует завершению процесса литературнойканонизации ряда тех диалектных слов, которые проникли в русскую литературу в предшествующиеэпохи. Можно думать, что выход их за пределы узкоместной среды содействовал включениюих в речевой узус образованных лиц [7,71].
Одним из основных направленийв развитии русского литературного языка становится широко развернувшийся процессдемократизации. Важнейшим результатом этого процесса было становление разговорнойразновидности литературного языка.
В составе литературной лексикипродолжают сосуществовать вариантные формы. Однако существенной чертой литературногоязыка пушкинского периода становится стремление устранить тождественные, дублетныеобозначения. 20—30-е годы — эпоха, «покончившая с этой множественностью наименований».Это связано с заметным укреплением ранее наметившейся тенденции к семантическомуи стилистическому размежеванию вариантных средств.
Наряду с обогащением словарногофонда новыми словами происходит противоположный процесс — освобождение литературногоязыка от книжно-славянской архаики и от «низких» лексических единиц.
Активное осуществление названныхпроцессов позволяет первой трети XIX в. войти в историю русского литературного языкакак эпохе упорядочения языковых средств.
В 20—30-е годы XIX в. продолжаетсясемантическое обогащение словарного состава русского литературного языка. Преобладающаячасть изменений в семантике связана с переносно-метафорическим и образным применениемслов разных генетико-стилистических пластов. Главную особенность этих преобразованийсоставляет расширение семантического объема слов, ранее имевших очень узкое, конкретноезначение. Довольно широкий круг конкретно-предметной, «простой» лексики включаетсяв необычные для нее семантические сферы, что позволяет ей, по словам. С. Сорокина,подняться в «верхние этажи» литературного языка (см. замарать, опростоволоситься).С другой стороны, некоторые слова, развившие переносные значения, переходят из книжнойречи в разговорную, получая эмоциональную окраску (см. разглагольствовать, разоблачаться)[4, 18-19].
Заметное влияние на развитиерусского литературного языка в этот период оказывали писатели, особенно — Пушкин.Историческая заслуга Пушкина состоит в том, что своим творчеством он способствовалувеличению объема словарного фонда литературного языка, расширению его границ, преждевсего, за счет народно-разговорной лексики.
Пушкин признает за каждымпластом право быть одной из составных частей литературного языка. Однако в привлечениигенетически различной лексики действовал обдуманно и осторожно. Так, он не злоупотребляетиноязычными заимствованиями, умеренно внедряет в литературу народно-разговорныеэлементы, корректируя их употребление «стилистическими оценками культурного и воспитанногочеловека из „хорошего общества”».
В творчестве Пушкина углубляетсятенденция к органическому слиянию, совмещению в контексте разностильных элементов.Пушкин «утверждает многообразие стилей в пределах единой общенациональной нормылитературного выражения». Становление ее, как отмечает А.И. Горшков, связано, преждевсего, с новой организацией литературного текста, проходившей по многим линиям,из которых наиболее важны:
1) утверждение словоупотребления,основанного на принципе максимально точного обозначения явлений действительности,отказ от формальных словесных ухищрений, риторических перифраз, беспредметных метафори т. п., «синтаксическое сгущение речи»,
2) свободное объединение языковыхединиц, ранее разобщенных по разным стилям и сферам употребления».
Свободное взаимодействие разнородныхречевых стихий могло осуществиться благодаря тому, что на протяжении XVIII в. активнопротекали процессы взаимосвязей и взаимовлияний между русской лексикой, славянизмамии заимствованиями [6,63].
Пушкин разрешает одну из основныхпроблем эпохи — проблему соотношения книжного и разговорного в литературном языке.Стремясь подобно Н. Карамзину к созданию единой общелитературной нормы, Пушкин,в отличие от своего предшественника, «решительно восстает против полного слияниякнижного и разговорного языка в одну нейтральную систему выражения».
Писатель утверждает в литературномязыке (главным образом в его книжной разновидности) тот слой книжно-славянских слов,который уже был ассимилирован в предшествующий период. Одновременно он определяетсудьбу заметной части славянизмов, продолжавших вызывать споры и в пушкинский период:писатель употребляет их лишь в определенных стилистических целях. Ограничение сферприменения многих славянизмов художественными (преимущественно поэтическими) текстамиговорит о выходе их из активного фонда литературного языка — при одновременном утверждении,сохранении за соответствующими им словами русского происхождения позиций общелитературногослова.
Сказанное свидетельствуето том, что в пушкинскую эпоху происходит перераспределение лексического составаязыка. И лексика А.С. Пушкина выделялась своей оригинальностью и своеобразием.
пушкин стильлексика мировоззрение

Глава 3. Своеобразие лексикиоригинала и белорусского перевода повести А.С. Пушкина «Дубровский»
Связи русских писателей сБеларусью разнообразны. Творчество А.С. Пушкина, так или иначе, связано с историейи культурой нашего народа. Связано не только поездками, проживанием, перепиской,а иногда и дружескими отношениями с местными жителями, но, пожалуй, еще более интересными важным — сюжетами, книгами, литературными героями, прототипами которых были белорусы.Одним из таких произведений является повесть «Дубровский».
В основу сюжета «Дубровского»положен сообщенный Пушкину его другом П.В. Нащокиным эпизод из жизни одного белорусскогонебогатого дворянина по фамилии Островский (как и назывался сперва роман), которыйимел процесс с соседом за землю, был вытеснен из имения и, оставшись с одними крестьянами,стал грабить сначала подьячих, а потом и других Нащокин видел этого Островскогов остроге. («Рассказы Пушкина, записанные со слов его друзей П.И. Бартеневым в 1851—1860годах», М. 1925, стр. 27.)
В 1832 г. Пушкин начинаетписать свое произведение, в котором с большой остротой ставится вопрос о взаимоотношенияхкрестьянства и дворянства.
Время действия романа относится,по-видимому, к 10-м гг. XIX в. «Дубровский» замечателен, прежде всего, широкой картинойпомещичьего провинциального быта и нравов. «Старинный быт русского дворянства влице Троекурова изображен с ужасающею верностью», — указывает Белинский (т. VII,стр. 577). Исторически Троекуров — типичное порождение феодально-крепостническойдействительности екатерининского времени. Его карьера началась после переворота1762 г., приведшего Екатерину II к власти. Противопоставляя знатному и богатомуТроекурову бедного, но гордого старика Дубровского, Пушкин раскрывает в романе судьбутой группы родовитого, но обедневшего дворянства, к которой по рождению принадлежалон сам.
Новое поколение провинциальнойпоместной аристократии представлено образом «европейца» Верейского.
Сатирическими красками в романеобрисовано «чернильное племя» продажных чиновников-крючкотворов, ненавистных крепостнымкрестьянам не меньше, чем Троекуров. Без этих исправников и заседателей, без образатрусливого, равнодушного к нуждам народа кистеневского попа картина помещичьей провинцииначала XIX в. была бы неполной.
Особенной остроты роман Пушнинадостигает в изображении настроений крепостных крестьян. Пушкин не идеализирует крестьянство.Он показывает, что феодальные нравы развращали некоторых дворовых, становившихсяхолопами. Но Пушкин показывает и крепостных крестьян, враждебно настроенных противпомещиков и их прихвостней. Такова фигура кузнеца Архипа, расправляющегося с судомпо собственной воле и вопреки желанию Дубровского. На просьбу разжалобившейся Егоровныпожалеть погибающих в огне приказных он твердо отвечает: «Как не так», — и послерасправы заявляет: «Теперь все ладно».
С бунтарски настроенными крестьянамиПушкин сближает дворянина-бунтаря, разоренного и одинокого Дубровского. Романтическийобраз бунтаря-протестанта против рабства и деспотизма приобретает у Пушкина конкретноесоциальное содержание. Герой романа — отщепенец в помещичьей среде. Однако поэтне делает Дубровского единомышленником крестьян, он подчеркивает личные мотивы егобунтарства. Когда Дубровский узнает, что Маша замужем за Верейским, он покидаетсвоих товарищей, заявляя им: «Вы все мошенники». Крепостной массе он остается чуждым.
По жанровым признакам «Дубровский»— историко-бытовой роман. Но образ Дубровского обрисован Пушкиным в известной степенив традициях авантюрного романа XVIII в. Это не могло не помешать развитию в романеантикрепостнической, социальной крестьянской темы.
Тема крестьянских восстаний,только затронутая в «Дубровском», естественно, обращала мысль Пушкина к восстаниюПугачева. Поэт задумывает писать «Историю Пугачева». Одновременно еще в процессеработы над «Дубровским» у Пушкина возник замысел художественного произведения опугачевском восстании [10, 72].
История формирования лексическойи фразеологической системы белоруской и русской языков имеют тесную связь с историейформирования белорусского и русского народов. В свое время Я.Ф. Карский сделал следующийвывод про зависимость развития языка от перемен в жизни ее носителей: «Ужена первой поре существования того ли другого племени известные физические условиязанимаемой им страны дали так или иначе отражаются на выработке его характера, какойв свою очередь накладывает известный отпечаток и на сам язык. Связь это между языкоми природой страной неразрывно продолжается в течение всего существования народа.Природа дает известный отпечаток народного творчества, заставляя ее изобретать необходимыеформы для отражения своей красоты, своего богатства или бедности. Затем и сам внешнеевлияние одного народа на другой (будь он родственный ли отдаленный), на его быт,мировоззрение и язык находиться также в тесной связи с природой страны»’. Приведенныестроки полностью характеризуют особенности становления и развития белорусских ирусских языков, как, в общем, так и в отдельных системах, и в первую очередь лексикии фразеологии [9, 80].
Попробуем на примере сопоставительногоанализа лексики оригинала и белорусского перевода, произведения А.С. Пушкина «Дубровский»,показать, в чем же разница и схожесть лексики этих двух языков. Перевод произведения«Дубровский» на белорусский язык сделал К.Черный.
Общеизвестно, что нации предшествуетнародность. Потому белорусы и русские, как нации, сформировались непосредственнос белоруской и русской народностью, которые в свою очередь сформировались в восточнославянскуюнародность. Общая восточнославянская народность сложилась в итоге распада первобытнообщинногостроя в восточнославянских племенах, в период установления их классового обществаи создания раннефеодального государства — Киевской Руси.
Феодальная раздробленностьпривела к того, что в первой половине XIII в. Киевская Русь распалась, и ее восточныеземли почти на три столетия захватили татаро-монголы, а западные вошли в составБольшого княжества Литовского, какое в крышка XV в. попадает под влияние Речи Посполитой.Таким образом, формирование белоруской и русской народностей и их языков с концаXIII и к конца XVIII в., когда впоследствии раздела Речи Посполитой в 1772, 1793и 1795 гг. белорусы и их земли отошли к Российской империи, происходило самобытнымпутем. Зато формирование белорусов и русских, как наций проходила, при непосредственномвзаимовлиянии и взаимодействии. Все это, разумеется, влияли на формирование белорускойи русской лексики и фразеологии.
Бесспорно, что все измененияв обществе во-первых, нашли отпечаток в лексическом запасе того или другого народа,социально или территориально ограниченной группы людей. В общем словарный составлюбого живого языка находиться в неразрывном движении и развитии. Однако основнойсловарный фонд как лексическая база, или наиболее устойчивый пласт лексики, тогоили другого языка, имеет в своем ядре изначальный словарный фонд доисторической,доклассовой эпохи и изменяется весьма медленно и малозаметно. В каждом языке словарныйсостав развивается главным образом за счет слов, которые остаются за гранью основногофонда.
В современных восточнославянскихязыках ядро лексики белоруской и русской языков создают, так называемые исконнорусские и исконно белорусские слова (во-первых, это слова со старославянского иобщевосточнославянского лексического фонда). Происхождение этих слов объясняетсяпроисхождением и развитием самих восточнославянских языков. Сюда относятся слова-названия,связанные с обозначением самого человека, частей его тела и организма, родственныхотношений, природных явлений, растительного мира, строений и их частей, диких идомашних животных т. д. К такой лексики относятся многочисленные названия разнообразныхдействий и процессов: біць, браць, бегаць, ісці, дыхаць, пісаць, слаць, есці — быть,брать, бегать, идти, дышать, писать, слать, есть; качества и примет: белы, глухі,просты, смелы, шырокі, шумны, ясны — белый, глухой, простой, смелый, широкий, шумный,ясный. Не только общеславянскими, но и индоевропейскими являются некоторые местоимения,числительные, предлоги, союзы: ты, ён, я, вы, два, пяць, сто, на, пад, за, і, а,у и др. Все эти слова встречаются и в русском оригинале и в белорусском переводепроизведения.
Приведенные и похожие слова— это самые древние во всех славянских языках, а некоторые из их так же встречаютсяпочти во всех индоевропейских языках: (сравнение: бел. маці, рус. мать, ст.-рус.і ст.сл. мати, и др.) Потому такую лексику закономерно и полноправно называют индоевропейской.
Кампаративисты все время стараютсявыявить полное количество слов, что осталась в том или ином славянском языке (иливо всех) с общесловянского языкового единства. В середине XIX в. Ф.С. Шымкевич всвоей работе «Корнеслов русского языка, сравненного со всеми главнейшими славянскиминаречиями и с двадцатью четырьмя иностранными» (Спб., 1842), начислил 1378слов с праславянским языком («коренных»), а через сто лет Т. Лер-Сплавинскийначислил таких слов сверх 17004. М.М. Шанскі отмечает: «Слова же, что происходятот общеславянского языка (многочисленные с каких существуют уже в теперешнее времяс другими значениями), в нашей лексике не более двух тысяч. Однако до сегодняшнегодня, такие слова появляются в нашей речи наиболее употребительными, частыми и ходовымив повседневных отношениях и складывают не меньше 1/4 всех слов. Именно эти словаявляются ядром нашего современного словаря, важнейшей и составляющей его частью».Думается, в «Этимологическом словаре славянских языков: Праславянский лексическийфонд» (М., 1974—1984) количество таких слов увеличиться, потому что в нем широкоиспользуются данные не только всех славянских языков, но и их диалектов.
Кроме индоевропейской и общеславянскойлексики, в словарном запасе белоруской и русской языках, как исконные слова выделяютсявосточнославянские, это значит, что лексика является приобретением только братскихнародов в течение их совместимой жизни. Языковеды сюда относят в первую очередьтакие слова, как: бел. сям’я, пляменнік, ваявода, пасол, ганец, служба, слуга, воласць,плуг, даніна, дзесяціна, сорак, дзевяноста…; рус. семья, племянник, воевода, посол,гонец, служба, слуга, волость, плуг, дань, десятнна, сорок, девяносто… В последниедесятилетия традиционная лексика, общая для русского и белорусского языков, такжепересматривается, и в ее состав включаются слова типа: вопытнасць, наладка, и др.,балагур, вилять, жаворонок, жужжать, знобить, зяблик, льгота, шмыгать, совсем, галка,тут, снегопад, говорун, снегирь, пузырь, ледяной, после, и др., дваранін, селянін,землянін, земскі, земец, праведнік, праведны, праведнаи т.д.
К исконной лексике восточнославянскихязыков относится и все так называемые лексические и семантические неалагизмы — слова,созданные непосредственно белорусами и русскими с XIV а. по сегодняшний день, припомощи своих словообразовательных ресурсов и семантических подвижек в уже известныхсловах (как своих, да и заимствованных). Так, собственно белорусскими, издревлесчитаются слова: абавязак (рус. долг), дарослы (рус. взрослый), звычай (рус. обычай),летась (рус. прошлым летом, в прошлом году), цікавіцца (рус. ннтересоваться,); истьеннорусскимиі — краюха (бел. акраец,), здешный (бел. тутэйшы), весить (бел. важыць),сочннять (бел.), вдруг (бел. раптам,); и др.
В приведенных примерах видно,что расхождения между восточнославянскими языками в собственных лексемах, относятсяпреимущественно к морфемным и словообразующим уровням. На лексическом и семантическомих гораздо меньше. В общем, на семантическом уровне, расхождения (различия) междубелоруской и русской языками, чаще всего встречаются в периоде формирования этихязыков, как национальных. Русский язык сохранил общеславянское (старославянское)слово лице (современное рус. лицо) со значениями передняя часть головы человека,«облик», грамматическая категория глагола и местоимения, а современный белорусскийязык сохранила только однокоренное слово аблічча (рус. обличье), который передаетдругие указанные значения при помощи лексем твар и асоба. Использованные Ф. Скоринойслово лицо і лице со значениями ‘персона, лицо’ и «твар»,остались достоянием только старобелорусского языка. Зато со словом “гора”, котороеимеет индоевропейское происхождение, в современном белорусском языке развились нетолько новые значения «помещение, пространство между потолком и кровлей на доме»,«верх, вышыня», «вялікая колькасць чаго небудзь”, но и новые слова: гарышча (рус.чердак), гарой (на ложку гарой узвышаліся падушкі) [2, 24-26].
В ходесравнительного анализа произведения Пушкина «Дубровский», мы пришли к выводу, чтосовременные белорусский и русский языки неодинаково используют древнюю лексику,даже широко употребительную в общеславянском языке. Основной словарный фонд родственныхвосточнославянских языков мало в чем отличается, хотя значительное время белорусскийи русский языки развивались самостоятельно. Текст на любом из этих языков имеетмного общего, чем специфического и в общем плане понятны. Приведем пример: «… Черездесять минут въехал он на барский двор. Он смотрел вокруг себя с волнением неописанным.Двенадцать лет не видал он своей родины. Березки, которые при нем только что былипосажены около забора, выросли и стали теперь высокими ветвистыми деревьями. Двор,некогда украшенный тремя правильными цветниками, меж коими шла широкая дорога, тщательновыметаемая, обращен был в некошеный луг, па котором паслась опутанная лошадь. Собаки,было, залаяли, но, узнав Антона, умолкли и замахали косматыми хвостами. Дворня высыпалаиз людских изоб и окружила молодого барина с шумными изъявлениями радости…» «…Праз дзесяць хвілінаў уехаў ённа барскі двор. Ён глядзеў вакол сябе з хваляваннем не апісаным. Дванаццаць гадоўне відзел ён сваёй радзімы. Бярозкі, якія пры ім толькі што былі пасаджаны каляпаркана, выраслі і сталі зараз высокімі дрэвамі. Двор, калісьці аздоблены трымаправільнымі кветнікамі, між якімі ішла шырокая дарога, дакладна вымятаемая, накіраваныбыў у не кошаны луг, па якім пасвілася конь. Сабакі, было, забрахалі, але, даведаўшысяАнтона, замоўклі і замахалі калматымі хвастамі. Дваровы люд высыпала з людскіх изобі атачыла маладога пана з шумнымі выяўленнямі радасці….”.
Половина материала — это лексическиесоответствия, какие состоят на четверть из формальных и семантических. Вторая четверть,приблизительные, лексические соответствия с различиями по форме и семантике илипо тому и другому. Мы провели сопоставление отрывков из текста произведения Пушкина,их белоруской и русской лексики (13 глаголов и 13 существительных сопоставлены во всех славянских литературных языках),которые показывают, что совпадающая лексика, составляет в каждом из текстов, неменьше половины). Например: «… Около семи часов вечера некоторые гости хотели ехать,но хозяин, развеселенный пуншем, приказал запереть ворота и объявил, что до следующегоутра никого со двора не выпустит. Скоро загремела музыка, двери в залу отворились,и бал завязался. Хозяин и его приближенные сидели и углу, выпивая стакан за стаканоми любуясь веселостью молодежи. Старушки играли в карты…», и «… Каля сямі гадзінаў вечара некаторыягосці жадалі ехаць, але гаспадар, развяселены пуншам, загадаў замкнуць браму і абвясціў,што да наступнай раніцы нікога са двара не выпусціць. Хутка забразгала музыка, дзверыу зале адчыніліся, і баль завязаўся. Гаспадар і яго прыбліжаныя сядзелі і куту,пілі стакан за стаканам і любуясь весялосцю моладзі. Бабулькі гулялі ў карты…». Таким образом, лексика русского и белорусскогоязыков чрезвычайно близка. Но даже в таких близких и родственных языках, как белорусскийи русский, имеются значительные лексические различия.
Книжно-славянская лексиказанимала большое место в творчестве Пушкина. В его произведениях значительно расширился,по сравнению с карамзинистами, состав славянизмов. Пушкин признавал книжно-славянскуюлексику «живым структурным элементом русского литературного языка». Однако в отличиеот «шишковистов» он видел в этой лексике не основу русского литературного языка,а лишь одну из его составных частей (наряду с другими генетико-стилистическими пластами).Взгляд Пушкина на место книжно-славянской лексики в общем составе литературногоязыка, ее объем и главное — функции далеко не совпадал со взглядами шишковистов.Это отчетливо видно из следующего его высказывания: «Давно ли мы стали писать языкомобщепонятным? Убедились ли мы, что славянский язык не есть язык русский, и что мыне можед смешивать их своенравно, что если многие слова, многие обороты счастливомогут быть заимствованы из церковных книг в нашу литературу, то из сего еще не следует,чтоб мы могли писать: да лобжет мя лобзанием, вместо цалуй меня. Конечно, и Ломоносовтого не думал, он предпочел изучение славянского языка, как необходимое средствок основательному знанию языка русского».
Рассматривая взгляды Пушкинана роль и место книжно-славянской лексики в русском литературном языке, его высказыванияоб этой лексике, принципы ее отбора и употребления в творчестве поэта, следует иметьв виду, что для Пушкина, как и для его современников и предшественников—карамзинистов,понятие славянизма имело не генетическое, а чисто стилистическое значение. Другимисловами, речь шла только о той части книжно-славянской лексики, которая к этомувремени еще сохраняла стилистическую окраску высокости и в восприятии современниковне утратила своей связи с церковнокннжным языком. Из языковых споров рас сматриваемойпоры исключались те славянизмы, которые к этому времени стилистически и семантическиассимилировались и составляли значительный лексический фонд литературного языка[15, 29]. Например: «… Взор ее быстро их обежал и снова оказал прежнюю бесчувственность.Молодые сели вместе в карету и поехали в Арбатово; туда уже отправился Кирилл Петрович,дабы встретить там молодых….»
Таким образом, сделав сопоставительныйанализ текстов Пушкина «Дубровский» на белорусском и русском языках, определив составстилистически значимых славянизмов и их художественные функции, мы видим, что Пушкинограничил сферу их функционирования как специфических средств художественной выразительностив основном пределами поэтической речи. Это было важным шагом на пути постепенногопередвижения значительной части книжно-славянской лексики на периферию литературногоязыка, выхода из состава живых и актуальных элементов русского литературного языки.
В пушкинскоевремя «новое поколение людей начинает чувствовать прелесть языка родного и в себесилу образовывать его». Как в русские, так и в белорусские письменные источники(летописи, произведения художественной литературы, переводы, хроники и т.д.) подвлиянием живого разговорного языка проникают оригинальные названия предметов первойнеобходимости, а также явлений объективной действительности, созданные на основеобщеславянских слов при помощи разных подвижек в семантике, т.е переосмысленные.Наиболее значительные лексические различия белорусского языка от русского проявилисьв период формирования и становления обоих языков как национальных (XVIII — началоXX в.).
В особенностимного специфических слов и словосочетаний в белорусском литературном языке, которыйв новом периоде формировался исключительно на народно-разговорной почве, потомулексика и фразеология современного белорусского языка имеет отличительные национальныечерты не только со стороны ее формы (фонемный и морфемный состав), но и содержания(значение — прямое, переносное, суженное, расширенное, новое, обновленное и т. д.).Все это можно подтвердить анализом лексем и фразем, находящихся в словарях И.И.Носовича и В.И. Даля, в русско-белорусском и белорусско-русском словарях, в толковыхсловарях современных русского и белорусского языков [20, 391].
В ходе анализа произведенияПушкина «Дубровский» мы видим, что он широко применяет в своем произведении народно-разговорнуюлексику. Например:«…В эту минуту в залу вошел, насилу передвигая ноги, старик высокогороста, бледный и худой, в халате и колпаке.
— Здравствуй, Володька! —сказал он слабым голосом, и Владимир с жаром обнял отца своего. Радость произвелав больном слишком сильное потрясение, он ослабел, ноги под ним подкосились, и онбы упал, если бы сын не поддержал его.
— Зачем ты встал с постели,— говорила ему Егоровна, — на ногах не стоишь, а туда же породишь, куда и люди…»Он видит в ней источник национального обновления литературного языка. Его отношениек ней было сформулировано им в теоретических статьях. Считая, что разговорный языкпростого народа достоин глубочайших исследований, Пушкин призывает «прислушиватьсяк московским просвирням. Они говорят удивительно чистым и правильным языком». ДляПушкина процесс демократизации литературного языка — признак «зрелой словесности»:«В зрелой словесности приходит время, когда умы, наскуча однообразными произведениямиискусства, ограниченным кругом языка условленного, избранного, обращаются к свежимвымыслам народным и странному просторечию». Отстаивая право художника на свободув использовании разных языковых средств в своих произведениях, Пушкин неоднократнодоказывает, что самые поэтические мысли могут быть литературно выражены народнойречью, «языком честного простолюдина» [16, 177].
При сопоставлении лексикиоригинала и белорусского перевода повести Пушкина «Дубровский», сразу бросаетсяв глаза разнообразные специфические особенности белорусского и русского языков вобласти фонетики и графики (ў, дз,дж, приставные гласные и согласные, яканье, мягкость [ч] и др.), морфологии и орфографии(второе и третье смягчение заднеязычных [г], [к], [х] и написании -цца, —чы какфармантов инфинитивов в белорусском языке, -ться, -чь в русском и др.), разное морфологическоесловообразование и разный морфемный состав при одинаковых корневых морфемах (например:ст.-бел. заступникъ и ст.- рус. заступатель и др.). Отметим,что многие исследователи-лингвисты относят слова с приведенными и с похожими различиямик собственно белоруской или собственно русской лексике, однако в такого типа лексемахбудут не лексические, а фонетические, графические, орфографические, морфологическиеи словообразовательные различия. Например: «… Кавалеров, как и везде, где не квартируеткакой-нибудь уланской бригады, было менее, нежели дам, все мужчины, годные на то,были завербованы. Учитель между всеми отличался, он танцевал более всех, все барышнивыбирали его и находили, что с ним очень ловко вальсировать. Несколько раз кружилсяон с Марьей Кириловною, и барышни насмешливо за ними примечали. Наконец около полуночиусталый хозяин прекратил танцы, приказал давать ужинать, а сам отправился спать…»,«Кавалераў, як іўсюды, дзе не кватаруе якой-небудзь уланскай брыгады, было меней, чым дамаў, усемужчыны, здатныя на то, былі завербаваныя. Настаўнік між усімі адрозніваўся, ёнтанчыў больш усіх, усе барышні абіралі яго і знаходзілі, што з ім вельмі вёрткавальсіроваць. Некалькі раз кружыўся ён з Марьей Кириловною, і барышні насмешлівоза імі прымячалі. Нарэшце каля полуночы стомлены гаспадар спыніў танцы, загадаўдаваць вячэраць, а сам адправіўся спаць….» Другое дело со словами с разными корнями или их реликтами. ВообщеМ.М. Шанский склоняется к тому, что собственно русскими словами являются такие слова,которые возникли на русской почве с XIV в. по сегодняшний день при помощи общеславянскихи восточнославянских корней, но собственно русских афиксов. Это в первую очередьслова типа каменщик, дохлятина, листовка и др. То же самое можно сказать и про собственнобелорусские слова, включая в их группу и разного рода лексемы-кальки, сравн.: авечкаи овца, певень и петух, и т. д.
Самостоятельноеразвитие белорусского и русского языков в течение пяти столетий привело к тому,что возникли значительные различия даже в тех лексико-семантических группах, которыестабилизировались еще в общеславянский период. Ярким примером являются современныебелорусские названия некоторых частей тела человека по сравнению с их современнымирусскими аналогами: твар — лицо, скроні — виски,вочы — глаза, и др. Другие пласты каждодневно-бытовой лексики в обоих языках ещеболее измененные.
Несмотряна самобытность белорусского и русского языков, в течение всей истории их развитияпроисходил межъязыковой контакт, что закономерно отразилось в первую очередь налексико-семантичной системе. Письменные памятники отобразили это явление как в старобелорусском,так и в старорусском языке.
В повести «Дубровский», Пушкинпроизводит тщательный отбор лексики из разговорного языка и употребляет ее такимобразом, что она служит средством реалистического воспроизведения действительностиили средством социальной характеристики персонажа. Такое применение лексическихсредств общенародного языка определяется творческим методом писателя и его мировоззрением.Вместе с тем оно отражает начало ведущей тенденции развития литературы и литературногоязыка эпохи в целом.
Круг разговорных слов, которыеПушкин вовлекает в свое произведение, довольно широк. Однако сам по себе широкийдоступ разговорных лексических элементов в художественную литературу — явление неновое. И все-таки не случайно Пушкин был назван «полным реформатором языка» (Белинский),хотя известно, что Пушкин «не создавал никакого „нового” языка, он не придумывалновых слов, форм и т. п., вообще совершенно не занимался словотворчеством». Новаторскоеотношение к языку заключается в изменении условий функционирования языкового материалав художественном произведении. Принципы отбора «простой» лексики в языке Пушкинане остаются неизменными, они эволюционируют.
Проникая в художественнуюпрозу Пушкина, эта лексика, находя применение в повестях не только при описаниикрестьян, но и в речи созданных Пушкиным рассказчиков, повествователей. Такая лексикаиспользуется нередко в нейтральном авторском повествовании. Например: Маша остолбенела,смертная бледность покрыла ее лицо. («Дубровский»). Или: «… она содрогнулась иобмерла, но еще медлила, еще ожидала; священник, не дождавшись ее ответа, произнесневозвратимые слова. Обряд был копчен. Она чувствовала холодный поцелуй немилогосупруга, она слышала веселые поздравления присутствующих и все еще, но могла поверить,что жизнь ее была навеки окована, что Дубровский не прилетел освободить ее…».
Итак, разговорные лексическиеединицы, сохраняя свою экспрессию, широко вовлекается в художественное повествованиеПушкина. Функционирование их на правах разговорных, но вполне литературных, нормативныхэлементов признано в современной научной литературе сущностью преобразования литературногоязыка в эту эпоху. Употребление названного разряда слов в нейтральной авторскойречи со всей очевидностью свидетельствует о том, что складываются новые нормы словоупотребления,что расширяются границы самой литературной нормы. Эти нормы были приняты наиболеепередовыми деятелями культуры пушкинской поры.
Однако с точки зрения традиционногопонимания литературных канонов язык Пушкина мог казаться и действительно казалсяопределенной части журналистов неприемлемым, так как он не укладывался в установившеесяранее представление о литературной норме: «лексика Пушкина поражала современниковсовершенной пестротой и новизной, создавая впечатление резкого диссонанса на фонепоэтической традиции» [18, 49].
Национальный русский поэт— Пушкин не замкнут в своем творчестве рамками русской культуры. В его творенияхнашли отражение культуры Запада и Востока: современная, древняя, античная и средневековая.Слова различных языков, вплоть до самых экзотических (малайск. анчар), встречаютсяв языке поэта, и первое место среди них принадлежит галлицизмам. Пушкин употребляетслова французского происхождения в русском написании, французские слова и выраженияв их французском оформлении, а также буквально переведенные с французского выраженияи слова. Часть писем написана Пушкиным по-французски. Воспитанный в духе временина французской культуре, писатель изучил английский язык, знал итальянский, читалв подлиннике «Коран», учился древнееврейскому языку. Он работал над латинским, греческим,украинским, польским, татарским, древнеболгарским, немецким языками. К примеру:«… Кавалеров, как и везде, где не квартирует какой-нибудь уланской бригады, быломенее, нежели дам, все мужчины, годные на то, были завербованы…».
Пушкинвоздает должное культурам других языков. Не случайно он характеризует свой роднойязык как «язык… гибкий и мощный в своих оборотах и средствах…, переимчивый и общежительныйв своих отношениях к чужим языкам» [16, 145].
Русскиеи белорусы за немалую историю своего развития запасли довольно значительное количествословесного богатства, заимствованного у других народов. Так в ходе анализа повести«Дубровский», мы определили, что заимствованные слова в белорусском и русском языкахотличаются от собственно белорусских и собственно русских лексем некоторыми своимиморфемами, звуковыми сочетаниями и даже звуками (буквами). Например, в старорусскомязыке почти все слова со звуком [ф ], сочетаниями [гк], [г’е], [к’е], [х’е] являлисьзаимствованными; в современном русском языке слова с звуками [дж ], [дз | такжезаимствованные и т. д.; в современном белорусском языке слова с начальными ударными[о ], [у ] и без приставных согласных будут всегда иноязычными, такое же явлениеи со словами с сочетаниями іа(ія), іо(іё), ыо(ыё) и др. В общем многочисленные сочетаниязвуков (букв) и морфемы в современных русском и белорусском языках указывают назаимствования из того или другого языка, например сочетание ла, ле, ра(ро) — изстарославянского: рус. разум, облако, шлем и др., бел. розум, воблака, шлем (шолам)и др.; элементы –дл-(-тл-) и шп- — с польского и немецкого: павідла, шпунт, шпілька и др.; приставки а-(ан-),ант-(анти-), архи- — с греческого: аморальный, антиправительственный, архиепископи др.; суффиксы -ус, -ум — с латинского: парус, Сириус, кворум, кансилиум, президиуми др [2, 34].
При сопоставлениизаимствованной лексики белорусского и русского языков сразу выявляется, что в обоихязыках неодинаковое количество тех ли других иноязычных слов. Признавая роль иноязычныхисточников в обогащении лексики литературного языка, Пушкин подчеркивал, что далеконе всегда нужно это влияние. Он считал, что оно не может быть слишком сильным придостаточном развитии собственной культуры.
В творчестве Пушкина получаетрешение центральная проблема эпохи — синтез всех жизнеспособных языковых элементов,пришедших в русский литературный язык из разных генетических источников. Свободасовмещения этих элементов, речевой синтетизм, как показывают результаты ряда современныхисследований, является сущностью пушкинской языковой реформы. Именно под пером Пушкинапроисходит органическое слияние разнородных по источнику элементов: церковнославянизмов,русских слов (в том числе разговорных и диалектных), заимствований; для Пушкинахарактерно «свободное сочетание и взаимопроникновение языковых единиц, прежде разобщенныхи противопоставленных в историко-генетическом, экспрессивно-стилистическом и социально-характерологическомплане».
Наиболее важным моментом пушкинскогосинтеза было то, что завершается «акт скрещения книжного и обиходного начал». ДляПушкина характерно свободное соединение славянизмов в одном контексте с разговорнымии бытовыми словами, подчас резко отличавшимися друг от друга своей стилистическойокраской. Объединение таких слов противоречило понятию стилистической нормы у карамзинистов,нарушало принцип — «совершенная одинаковость или единообразие в словах и течениионых, без всяких скачков и неровностей».
Особый интерес в этой связипредставляет «Дубровский». Новизна пушкинского подхода к синтезированию в текстедвух речевых стихий состояла здесь, как признают исследователи, в том, что, объединяякнижные и разговорно-бытовые элементы, писатель не разрушает стилистической монолитностицелого. Таково, например, совмещение разностильных лексических единиц, соединениекнижно-славянских слов со словами, обозначающими предметы и явления быта, подчаскрестьянского [16, 170-171].
И в заключение, хочется сказать,что в Пушкине, по выражению Гоголя, «как будто в лексиконе заключилось все богатство,сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее всех раздвинул ему границыи более показал все его пространство». Тем самым Пушкин определил основное направлениеразвития лексики русского литературного языка».

Заключение
1. Русский национальный языкформируется в течение нескольких столетий: в середине XVIII в. сложилась его морфологическаясистема, к началу XIX в. — синтаксическая система, в первой половине XIX в. устанавливаетсясовременное соотношение различных лексических пластов в литературном языке и языкехудожественной литературы.
2. В начале XIX в. образуютсядва типа литературного языка, свойственные каждому национальному языку: книжныйи разговорный и, по-прежнему взаимодействующий с нелитературной разговорной речью,но не совпадающий с нею по объему.
3. Ведущее место в системелитературного языка занимает язык художественной литературы; в тексты художественнойлитературы вовлекается большое количество внелитературных средств, что дает возможностьс середины XIX в. (30—40-е гг.) противопоставлять три системы языка — литературныйязык, живая разговорная речь и язык художественной литературы, где используютсялитературные и внелитературные языковые средства.
4. В процессе сближения литературногоязыка с живой народной речью, в образовании норм литературной речи, в формированииспецифических языковых особенностей художественной литературы важную роль сыгралА.С. Пушкин.
5. Наиболее полное отражениепроцесс демократизации русского литературного языка нашел в творчестве А.С. Пушкина,в частности в повести «Дубровский», так как в его произведении произошло гармоническоеслияние всех жизнеспособных элементов русского литературного языка с элементамиживой народной речи, так как слова, формы слов, синтаксические конструкции, устойчивыесловосочетания, отобранные писателем из народной речи.
6. В первой половине XIX в.(30—40-е гг.) процесс формирования русского литературного национального языка заканчивается;наиболее полно нормы современного русского литературного языка впервые были представленыв произведениях Пушкина, поэтому многие исследователи называют Пушкина родоначальникомсовременного русского литературного языка, а его лексику — своеобразной.

Список использованной литературы
1.  Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М.,АКАДЕМА, 1995 – с. 94
2.  Абабурко М.В. «Параунальная граматыка беларускай і рускаймоу»– Мн. «Вышэйшая школа»1992. – с. 21-36
3.  Будагов Р.А. Писатели о языке и язык писателей.М., 1984. – с. 203
4.  Биржакова Е.Э., Войнова Л.А., Кутина Л.Л.Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. — Л., 1972.—с. 18-19
5.  Виноградов В.В. Очерки по истории русскоголитературного языка XVII—XIX вв. М., Учпедгиз, 1938, главы пятая ишестая.
6.  Виноградов В.В. Язык Пушкина. М., «Аса»,1953. — с. 63
7.  Виноградов В.В. Стиль Пушкина. М., Гослитиздат,1941.—с.71
8.  Гофман В.А. Язык Пушкина.— В сб.: Стильи язык А.С. Пушкина, М., 1987.—с. 14
9.  Григорьева А.Д. Поэтическая фразеологияконца XVIII — начала XIX в.— В кн.: Образование попой стилистики русского языка в пушкинскуюэпоху. М., «Наука», 1964.—с.80
10.  Горшков А.И. Язык предпушкинской прозы.– М., 1982.—с. 72
11.  Земская Е.А., Китайгородская М.В., РозановаН.Н. Русская разговорная речь. Фонетика, Морфология. Лексикология. Жест. М., 1983– с. 53
12.  Ильинецкая И.С. Из наблюдений над лексикойПушкина. — «Труды Института русского языка», т. II. М., 1950.—с.51
13.  Ковалевская Е.Г. История русского литературногоязыка. М. «Просвещение» 1989. – с. 311
14.  Калинин А.В. Лексика русского языка. — М., 1978.—с. 170
15.  Князькова Г.П. Лексика народно-разговорногоисточника в травестированной поэме XVIII века.// Язык русских писателей XVIII века.- Л., 1981. – с. 29
16.  Лексика русского литературного языка./Ф.П. Филин.—М. «Наука», 1981. – с. 132-177
17.  Лыков А.Г. Современная русская лексикология(русское окказиональное слово). М., «Наука», 1976. – с. 81
18.  Линник Т.Г. Проблемы языкового заимствования.Языковые ситуации и взаимодействия языков.- Киев, 1989. – с. 49
19.  Орлов А.С. Язык русских писателей. М.—Л.,изд-во АН СССР, 1978, с. 62—122.
20.  Общее языкознание./Под ред. А.Е. Супруна.– Мн. «Вышэйшая школа» 1983. – с. 391
21.  Петрова М.А. Русский язык. Лексика. Фонетика.Словообразование. М., «Наука», 1983.—с. 82
22.  Русский язык. Пособие для подготовительныхотделений вузов. /М.Г. Булахов, Н.П. Пипченко, Л.А. Шувченко. – Мн. Изд. БГУ, 1982– с. 7-28
23.  Сорокин Ю.С. Значение Пушкина в развитиирусского литературного языка.— История русской литературы, т. VI. М.—Л., изд-во АН СССР, 1973.—с.89
24.  Тынянов Ю. Пушкин.— В кн.: Ю. Тынянов.Архаисты и новаторы. М., «Прибой». 1998.—с. 72
25.  Улуханов И.С. Единицы словообразовательнойсистемы русского языка и их лексическая реализация. М., 199 – с.105
26.  Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии.// Щерба Л.В. Избранные труды по языкознанию и фонетике. Л., «СПНоВа» 2004.—с. 38
27.  Чешко Л.А. Русский язык. – М, 1990.—с.249