Использование криминалистики при судебном разбирательстве уголовн

–PAGE_BREAK–Особенностью судебного следствия при рассмотре­нии дела в суде присяжных выступает возможность его со­кращения, если подсудимый признает вину и данное при­знание не вызывает у судьи сомнений либо не оспаривается ни одной из сторон. В этом случае с согласия всех участни­ков процесса осуществляется исследование лишь части до­казательств либо дальнейшее судебное следствие не про­изводится, ограничившись показаниями подсудимого, при­знавшего свою вину.
Указанные особенности судебного следствия при рас­смотрении дело в суде с участием коллегии присяжных заседателей позволяют отнести его к самостоятельному виду.
При разработке проекта УПК РФ вносились много­численные предложения о том, чтобы сохранить институт сокращенного следствия при судебном разбирательстве дел о преступлениях небольшой тяжести. В пользу этой идеи высказывались суждения о том, что это прямо вытека­ет из принципа состязательности, что обвиняемый имеет право признавать свою вину и т.п.[12]
«Предусмотренная законом возможность сокращения су­дебного следствия оправданна и обеспечена комплексом гарантий защиты прав и свобод человека и гражданина. Признание подсудимым своей вины имеет определяющее значение для решения вопроса об объеме и порядке ис­следования доказательств. В том случае, когда подсуди­мый признает свою вину по всем позициям обвинения, нет необходимости исследовать доказательства, собранные на предварительном следствии, и давать им повторную оценку- Разумеется, вина подсудимого должна подтверж­даться совокупностью имеющихся по делу доказательств. Однако их обсуждение в суде лишено целесообразности, если подсудимым не оспаривается содержание обвине­ния.
Нельзя исключать ситуации, когда подсудимый может сделать признание вины вынужденно, под воздействием уг­роз, обмана, заблуждения и т.п. Поэтому законом закреп­лено, что любой факт признания подсудимым своей вины, равнокак и мотивы признания, могут быть оспорены каждой из сторон либо поставлены под сомнение судом, что влечет проведение судебного следствия в полном или ми­нимально необходимом объеме”.[13]
В частности по ходатайству одной из сторон и при отсутствии возражений другой стороны мировой судья вправе провести сокра­щенное судебное следствие, включающее допрос подсуди­мого и потерпевшего, а также исследование иных доказа­тельств, но которые укажут стороны.
Порядок рас­смотрения дел частного обвинения мировым судьей в наи­большей степени отражает модель уголовного иска как родового искового производства. В самом деле, указан­ная норма предусматривает, что судебное следствие на­чинается с изложения жалобы частным обвинителем или его представителем, которые представляют доказатель­ства, участвуют в их исследовании, излагают свое мнение. При неявке частного обвинителя в суд дело подлежит пре­кращению в связи с отказом частного обвинителя от об­винения. Частный обвинитель вправе изменить обвине­ние, если это не ухудшает положения, подсудимого и не нарушает его права на защиту, а также отказаться от обвинения.
Таким образом, особенности производства по делам, подсудным мировым судьям, обусловливают особый харак­тер судебного следствия и тем самым вычленение его как самостоятельного вида.
Подводя некоторые итоги, следует отметить, что су­дебное следствие характеризуется особым статусом в системе стадий уголовного процесса. Данной части су­дебного разбирательство присуща исковая природа, не­посредственность исследования обстоятельств дела, участие в исследовании группового субъекта — суда и сторон, особый порядок доказывания и оценки доказа­тельств.
Уголовно-процессуальным законодательством предусматривается как общий порядок производства су­дебного следствия, так и особенный: а) в суде присяжных; б) при рассмотрении дел, подсудных мировому судье. [14]

Глава 2.                    Применение криминалистики на судебном следствии 2.1                Практика применения УПК РСФСР Согласно положениям Федерального закона от 14 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности» суд не является органом, наделен­ным полномочиями по осуществлению такой де­ятельности. Кроме того, к моменту поступления конкретного уголовного дела в суд, как правило, прекращается и осуществление этих мероприя­тий компетентными органами, перечисленными в ст. 13 названного Закона. Однако практика по­рождает нестандартные ситуации, не всегда «вписывающиеся» в данную правовую норму.[15]
Так, в выездном судебном заседании (в клубе населенного пункта) слушалось дело по незакон­ному производству аборта (ст. 123 УК РФ). В период предварительного следствия не был об­наружен имеющий значение вещественного до­казательства медицинский шприц, при помощи которого, по версии следователя, были совершены действия, инкриминируемые подсудимой. В процессе судебного слушания, которое «вско­лыхнуло общественность», в адрес государствен­ного обвинителя и судьи от присутствующих в зале граждан поступила неофициальная инфор­мация о месте нахождения этого шприца. На­правление уголовного дела на дополнительное расследование (ст. 258 УПК РСФСР) вряд ли бы привело к обнаружению вещественного доказа­тельства, так как оно могло быть перепрятано либо уничтожено. По нормам УПК РСФСР в рамках судебного следствия суд в этой ситуации лишен правовой возможности направить в адрес органов дознания и предварительного следствия отдельное поручение (для сравнения следует от­метить, что в соответствии со ст.ст. 51 и 52 ГПК РСФСР, а равно со ст.ст. 73 и 74 АПК РФ суд при слушании гражданского или арбитражного дела наделен правом давать судебные поруче­ния). Суд оказался в тупике.
По другому уголовному делу о разбойных на­падениях на граждан, которые подсудимый со­вершал в камуфляжной одежде, не обнаружен­ной в ходе предварительного следствия, но имеющей доказательственное значение, в ходе судебного следствия подсудимый неожиданно изъявил желание указать ее место нахождения. Сложилась ситуация, аналогичная приведенной в первом примере.
Выход, вместе с тем, был найден. В обоих слу­чаях начальники отделов внутренних дел на ос­новании ст. 11 Федерального закона «Об опера­тивно-розыскной деятельности» и п. 2 инструк­ции «О порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности органу до­знания, следователю, прокурору или в суд» от 13 мая 1998 г. проявили инициативу и по их постановлениям суды в закрытых судебных заседани­ях санкционировали проведение обследований помещений (жилищ), где предположительно на­ходились ранее названные предметы (медицин­ский шприц и камуфляжная одежда). На осно­вании полученных судебных решений орган ми­лиции провел соответствующие оперативно-ро­зыскные мероприятия (ОРМ), обнаружил иско­мые вещественные доказательства и представил их в судебные заседания вместе со служебными документами (актами) об осуществлении ОРМ. На основании положений УПК РСФСР данные акты, также как и свидетельские показания участников ОРМ, наряду с другими доказатель­ствами были использованы для обоснования вины подсудимых (осужденных) в текстах при­говоров.[16]
В судебной практике встречаются и другие случаи, в отдельных ситуациях требующие про­ведения ОРМ именно в рамках судебного след­ствия. Например, по делу о хищении на протя­жении предварительного следствия обвиняемый упорно отрицал свою вину и похищенное обна­ружено не было. В судебном следствии он решил правдиво рассказать о случившемся и дать пока­зания по обстоятельствам дела, сообщив при этом место нахождения похищенного. Конечно, по правилам ст. 293 УПК РСФСР суд мог провести осмотр местности или помещения. Од­нако если собственник помещения или, напри­мер, владелец садового участка отсутствует на объекте или возражает против проведения тако­го осмотра (осмотр, как правило, требует добро­вольного волеизъявления собственника на его проведение), то его осуществление в рамках су­дебного следствия становится весьма затрудни­тельным. Не надо исключать и возможность, что иной подсудимый просто захотел «затянуть» время, зная, что суд будет вынужден направить дело на дополнительное расследование. Здесь вновь не обойтись без применения ОРМ по опи­санной ранее процессуальной процедуре, что позволит быстро проверить ложность или прав­дивость заявлений подсудимого, способствовать установлению истины по делу.
Опера­тивное «сопровождение» уголовного дела орга­ном, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, порой целесообразно вести вплоть до окончательного его разрешения в суде.[17]
2.2                Применение УПК РФ Новым УПК были учтены нормы законодательства об оперативно-розыскной деятельности, включая и судебные стадии уго­ловного процесса. В соответствии со ст. 86 УПК РФ собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК. В п. 1 ст. 232 и ст. 258 УПК в судебном разбирательстве, должны приниматься меры к восполнению выявившихся пробелов предварительного следствия, за исключением тех случаев, когда дело подлежит направлению на дополнительное расследование.
Одним из способов устранения таких пробелов является следственный эксперимент, который в большинстве случаев проводится с целью проверки данных, полученных в результате допроса, осмотра и других процессуальных действий. Теория и практика следственного эксперимента детально разработаны криминалистикой. Использование возможностей этого следственного действия в судебном разбирательстве (если эксперимент не требует значительных затрат времени или особо сложной подготовки, неосуществимой в условиях судебного заседания) приводит к весьма эффективным результатам. Жизнь дает интересные примеры применения его для выяснения возможности совершения тех или иных вмененных подсудимому действий (например, возможно ли через сделанный им пролом в потолке магазина извлечь определенные громоздкие предметы, кражу которых подсудимый в судебном разбирательстве стал отрицать), для проверки наличия у подсудимого умения, профессиональных навыков, что необходимо для оценки его объяснений (обвиняемый в пособничестве хищению государственных средств путем получения оплаты за сложные художественные работы, которые он не выполнял и выполнить не мог, в суде стал утверждать, что произвел эти работы), для проверки достоверности опознания (мог ли потерпевший в темное время суток, при описываемых им условиях рассмотреть лицо грабителя) и т.п. Наконец, эффективным средством устранения противоречий в доказательствах может служить экспертиза. Если, скажем, потерпевший, подсудимый или свидетель отстаивает свою версию события преступления, перед экспертом может быть поставлен вопрос об оценке каждого из вариантов с точки зрения его специальных знаний, о том, могли ли произойти события именно так, как утверждает каждый из названных лиц. В частности, по делу о столкновении автомобилей, когда каждый из водителей называет различные причины аварии, эксперт во многих случаях может определить, соответствуют ли объективным техническим данным их объяснения.[18]
Производство экспертизы в уголовном судопроизводстве — это форма правоотношений, представляющих собой систему действий между субъектами судебной деятельности (судьей и другими участниками уголовного процесса — обвиняемым, защитником, прокурором, следователем, дознавателем, потерпевшим, свидетелем, экспертом, специалистом, гражданским истцом, гражданским ответчиком), связанными с назначением и проведением экспертиз в целях установления фактических данных при рассмотрении уголовных дел в стадии судебного производства. Назначение экспертизы судом необходимо рассматривать как самостоятельное процессуальное действие, а не как повторное или дополнительное по отношению к экспертизе, проведенной в ходе досудебного производства.
Приговор суда должен быть обоснованным. Поэтому суды, исследуя обстоятельства уголовных дел с целью их всестороннего и объективного рассмотрения и единообразного применения законодательства при постановлении приговоров, должны обращать внимание на производство экспертизы во всех случаях, когда необходимы специальные знания в науке, технике, искусстве, ремесле или иных сферах деятельности.
Что касается понятия специальных знаний, то здесь нет единого мнения: «По мнению Г.Г. Зуйкова, специальные знания — «прежде всего основанные на теории и закрепленные практикой глубокие и разносторонние знания приемов и средств криминалистической техники, обес­печивающие обнаружение, фиксацию и исследова­ние доказательств. К специальным познаниям в том же смысле относят познания в судебной медицине, судебной химии, физике, пожарном деле, автоделе, а также любые иные познания (педагогические, лингвистические, математические и др.), использование ко­торых необходимо для полного, всестороннего и объективного расследования преступления».[19] Из дан­ной трактовки следует, что все специальные знания, применяемые в уголовном судопроизводстве, основаны на знаниях криминалистической техники. Представляется что данное утверждение не совсем пра­вомерно. Как известно, специальные знания склады­ваются из знаний, умений и навыков, которые используются во всех сферах человеческой деятельности. Специальные познания, используемые в уголовном судопроизводстве, в т.ч. и криминалистические знания, составляют лишь их незначительную часть. Таким образом, не все носители специальных познаний имеют отношение к уголовному судопроизводству, тем более не являются компетентными в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств. Но привлечение носителей специальные познаний к расследованию преступлений способствует обнаружению, закреплению и изъятию доказательств. Так, в качестве специалиста можно привлечь лицо, не обладающее специальными познаниями в уголовном судопроизводстве, например бухгалтера и/или экономиста при расследовании преступлений в сфере экономики и др.
Кроме того, вторая часть определения незаслуженно усечена, так как в ней перечисляется лишь незначительный спектр специальных знаний, используемых при расследовании) преступлений. Такое перечисление, думается, излишне. Одновременно следует заметить, что из действующего УПК вовсе не выте­кает, что специальные знания должны быть глубокими, разносторонними и основанными на теории (т.е. специалистом может быть человек, обладающий практическим опытом).
Наиболее удачным нам представляется опреде­ление специальных знаний, данное Е.И. Зуевым, считавшим, что это любые познания в науке, технике, искусстве или ремесле (исключая область процессуального и материального права), применяемые для решения вопросов, возникающих при осуществлении правосудия.[20] Очень близко по содержанию определили, специальные знания Р.С. Белкин, кото­рый к ним относит: профессиональные знания и уме­ния в области науки, техники, искусства или ремес­ле, необходимее для решения вопросов, возникаю­щих при расследовании и рассмотрении в суде конкретных дел,[21] а также Е.Р. Россинская[22], которая под этим термином понимает систему теоретических зна­ний, и практических навыков в области конкретной науки либо техники, искусства или ремесла, приоб­ретаемых путем прохождения специальной подготовки или обретения профессионального опыта и исполь­зуемых для решения вопросов, возникающих в про­цессе уголовного судопроизводства».[23]
Заключение эксперта не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществами перед другими доказательствами, следовательно, оно подлежит проверке и оценке судьей и должно быть основано на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности.
Судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями (ч. 2 ст. 195 УПК РФ).
Вызов эксперта в судебное заседание может иметь место в случаях, когда:
а) не была проведена экспертиза для установления обстоятельств дела с помощью специальных знаний эксперта, возникла необходимость и имеется возможность ее проведения по результатам судебного разбирательства;
б) при проведении экспертизы в ходе предварительного расследования не были поставлены вопросы, необходимые для рассмотрения дела судом;
в) имеются противоречия между исследовательской частью заключения и выводами эксперта;
г) в основу выводов эксперта получены противоречивые исходные данные;
    продолжение
–PAGE_BREAK–