Конспект лекций по этологии (зоопсихологии)
3 курс, Дис/спец: “Зоология”
1. Предмет, методы и задачи зоопсихологии
Предмет научного познания представляет собой некоторую совокупность сторон,
свойств и отношений действительности, исследуемых с определенной целью в
данных условиях и обстоятельствах.
Иначе говоря, предмет науки создается её задачами и методами.
Предмет зоопсихологии – психика животных – представляет собой результат
некоторой предварительной обработки: некоторого предварительного
расчленения и структурирования действительности. В зависимости от
принципов (методов) структурирования, принятых в данное время, и
определяется предмет науки. Предмет познания развивается вместе с развитием
познавательной деятельности. Предмет зоопсихологии, как и предметы других
наук, с течением времени претерпевал изменения.
Для формулировки предмета современной зоопсихологии следует
определиться в самых основных понятиях. Понятия сообщают только
существенные и постоянные признаки явлений или предметов, отсекая
второстепенные (с точки зрения смысла передаваемого сообщения) признаки.
Набор понятий и способы их употребления (как возможный вариант
структурирования действительности) частично определяют язык, которым
оперирует наука в данный момент.
Зоопсихология изучает психику животных. Мы будем придерживаться концепции
двойной детерминации психики, которая в нашей стране развивалась Сергеем
Леонидовичем Рубинштейном.
По Рубинштейну, психика детерминируется (определяется) двояко: с
одной стороны, психическое определяется органическим субстратом (мозгом у
человека, нервной системой различных типов у животных), т.е. внутренним
фактором, с другой стороны, она определяется отражаемым, т.е. внешним
фактором. Существует двойная зависимость психического (у животных): от
органа отражения и от предметного мира.
Психика человека детерминируется трояко: органическим субстратом,
материальным миром и миром идей.
Предмет науки определяется так же целями и задачами, которые данная наука
ставит. Одна из основных задач зоопсихологии – изучение развития психики
животных в процессах филогенеза и онтогенеза. Современное представление о
развитии психики животных можно охарактеризовать следующими положениями:
1) Основной принцип – эволюционный. Более совершенные в
эволюционном плане таксоны (систематические группы) животных обладают
потенциальной возможностью к более совершенному отражению;
(Следует помнить, что таксоны современных животных представляют собой
конечные этапы эволюционного процесса и их взаимное расположение по уровню
развития – относительное понятие).
2) В рамках близких таксонов фактором, определяющим уровень
психического отражения, выступает образ жизни животного;
3) Существует единство и взаимосвязь строения и функции: не
только строение определяет функцию, но и функция – строение;
4) Развитие психики связано с развитием нервной системы и органов
чувств – вынесенных элементов нервной системы, снабженных дополнительными
морфологическими структурами. Параллельно с развитием нервной системы
развитие психики связано с развитием защитных оболочек и механизмов,
функция которых направлена на защиту от действия стимулов внешней Среды. “
В ходе развития и строение нервной системы животных, и ее психофизические
функции выступают и как предпосылка, и как результат изменяющегося в ходе
развития образа жизни”. (Рубинштейн, Основы общей психологии).
5) Появление новых структур или функций, второстепенных в более
низких таксонах, становится определяющим признаком в более высоких
таксонах. Скачок нового качества отражения определяется внутри
предшествующей стадии. Новые структуры могут быть не обязательно связаны со
строением нервной системы. Так, одной из предпосылок возникновения нервной
системы явилось образование эпителия как способа защиты от воздействия
внешнего мира.
(Пример: истерия у наиболее “умных” млекопитающих, возникающая в случае
неспособности решить сложную задачу.)
6) Для живого организма защита от стимула представляется более
важной функцией, чем ассимиляция стимула.
Это правило распространяется и на человека. Избыток стимулов ,
действующий на первобытных приводит к необходимости их “изживания” –
физиологический принцип “воронки” Шеррингтона. Шеррингтон говорит об “изживании” полученных извне импульсов, количество
которых заведомо превышает количество двигательных реакций, которые
организм способен произвести в ответ на действие внешней Среды. Основная
задача живого организма – защититься от избыточного количества внешних
стимулов. Организмы решают эту проблему установлением структуры защиты .
Низкоорганизованные создают морфологические структуры для защиты,
высокоорганизованные – психологические.
(Вальтер Бенджамин (психолог-структуралист) в 1939 г.
определил “структуру шока” как развал установленной структуры защиты, а не
как внедрение внешнего агента. Он основывался на фрейдовском труде “По ту
сторону принципа удовольствия”. Фрейд: “Для живого организма защита против
– это всегда более важная функция, чем восприятие стимула; защитная
оболочка установлена со своим собственным запасом энергии и прежде всего
старается сохранить специфические формы превращения энергии, действующие в
ней, против действия избыточной энергии при работе во внешнем мире,
действий, которые направлены на выравнивание потенциалов и , однако, на
деструкцию”. В этом пассаже Фрейд вводит травму как субъективную память,
пронзающую психическую оболочку, которая при оптимальных обстоятельствах
отклоняла бы её.)
Человеческое сознание, кроме остальных функций, выполняет функцию
защиты от избытка внешних стимулов посредством упрощения (структурирования)
реальности, создания моделей реальности. В этом смысле предшественником
сознания в животном мире является “образ искомого” , понятие введенное
датским этологом Юкскюллем, а так же избирательная реактивность и
избирательное внимание в смысле непроизвольного (животного) внимания.
Сужение потока стимулов, приходящих из внешней Среды, их отбор у животных
проходит по типу “важный-неважный с точки зрения основной инстинктивной
потребности”, а у человека -1) в силу культурной (языковой) традиции, 2) с
точки зрения “важный- неважный в отношении доминирующего смысла”, который
может отличаться от биологической , социальной или экзистенциальной
потребности, если она не очень сильно в данный момент фрустрирована, 3)
отбор стимулов происходит в связи с апперцепцией .
Итак. защита от избытка воздействия внешней Среды заключается в
посроении оболочки. Каждая последующая стадия развития использует
достижения предыдущих стадий и добавляет что-то новое. У низших животных
оболочками от избыточных воздействий выступают материальные оболочки. У
более организованных животных функцию оболочки выполняет избирательное
внимание и построение “образа искомого”. У человека защитной оболочкой
можно считать структурирование материальной реальности посредством сознания
и построение “образа Я”, поддерживающего иллюзию соответствия “Я” идеям –
структурирование идеальной реальности.
7) Психика животных и их поведение образуют непосредственное единство. У
человека внутренний план сознания отделен от поведения, так как люди в
процессе освоения культурных знаков научились “сворачивать” действие.
Животные такой способностью не обладают. Любой значимый сигнал из внешней
Среды будет непременно отреагирован животным в виде двигательной реакции.
Поэтому говорят, что зоопсихология изучает психическую деятельность
животных, имея в виду изучение психики животных.
Понятие “психическая деятельность животных” ввел в зоопсихологию
Алексей Николаевич Леонтьев. Практически, введение этого понятия еще раз
подчеркнуло высказанное С.Л.Рубинштейном представление о связи психики и
образа жизни. В настоящее время, когда необходимость экологического
подхода к изучению психики животных уже ни у кого не вызывает сомнения, в
отечественной литературе стали употреблять понятие “поведение животных”
вместо понятия “психическая деятельность животных”. Отечественные
зоопсихологи называли предметом своего исследования “психическую
деятельность животных” ещё и для того, чтобы отделиться от бихевиористов и
от этологов, которые тоже изучали поведение животных. Бихевиористы
вкладывали в понятие “поведение животных” иное, чем современные
зоопсихологи значение. Этологи изучали поведение животных другими, чем
зоопсихологи, методами.
Современная зоопсихология определяет поведение животных как
совокупность внешней, преимущественно двигательной активности животных,
которая направлена на установление связей организма со средой его обитания.
Психическое отражение у животных осуществляется в ходе
воздействия животного на окружающий мир через поведение. Отражаются при
этом не только сами компоненты окружающей Среды, но и собственное поведение
животного, а так же произведенные животным изменения в среде. Внешняя
активность и ее отражение составляют неразрывное единство. Психика животных
неотделима от их поведения. Психика и поведение могут лишь условно
расчленяться для научного анализа. И.М. Сеченов сказал: “Психика
зарождается и умирает с движением, поведением”.
Наиболее адекватное отражение действительности животное
получает, отражая собственное поведение. Больше того, само поведение
животного как процесс взаимодействия с окружающим миром является условием
формирования психики. Психическое отражение – это процесс, происходящий,
становящийся, а не застывший, свершившийся факт. (Хотя можно дать
характеристику тем или иным психическим процессам, свойствам, состояниям в
мгновенный срез времени).
Для того, чтобы получить более или менее целостное представление
о психических функциях, процессах, состояниях, мотивациях, способностях
животных, необходимо проанализировать двигательную активность животных,
направленную на приспособление к конкретным условиям внешней Среды.
Грамотный анализ поведения животных возможен только при знании экологии.
Другого способа изучения психики животных не существует.
8) Критерий высоты психического отражения как способа адаптации
живого организма к внешнему миру выдвинул А.Н.Северцов. Он полагает, что
высоту психического отражения как способа адаптации характеризует степень
независимости организма от ограничений, налагаемых морфологией
При изучении психологии человека некоторые данные поставляет интроспекция
(при том, что некоторые психологи, напр. Лакан, отрицают ценность
интроспекции). Животные не могут рассказать нам о своем внутреннем мире.
Тем не менее возможно создать представление о нем, внимательно наблюдая за
животными. Курт Эрнестович Фабри пишет в связи с этим: “Недоступный прямому
наблюдению внутренний мир животного можно раскрыть через доступную
восприятию исследователя двигательную активность животного и анализ этой
активности”. Это положение исторически в психологической науке то
совершенно отрицалось, например, в психологии сознания, то возводилось в
абсолют, например, в бихевиоризме. Бихевиоризм вообще заменил понятие
“психика” понятием “поведение”. Поведение бихевиористы считали единственной
научной реальностью и истинным предметом психологии, в то время как
современные зоопсихологи считают, что изучение поведения – это метод, с
помощью которого можно отвечать на вопрос о закономерностях
функционирования собственно психического, например, о закономерностях
построения образа мира животными.
Мешкова Наталья Николаевна, современный зоопсихолог, сотрудник МГУ,
считает, что “основной задачей зоопсихологии является изучение проблемы
построения образа мира животными, включая филогенетический аспект этой
проблемы (под которым понимается развитие особенностей восприятия в
процессе эволюции) . А.Н.Леонтьев в одной из последних своих работ (“Образ
мира”, 1979) писал, что жизнь и животных, и человека осуществляется в
предметном мире, и приспособление к нему происходит как приспособление к
связям наполняющих этот мир вещей, к их движению, изменению во времени.
Зоопсихология должна изучать характеристики образа мира, как специфичные
только для животных, так и общие для животных и человека” .
Понятие “образ мира” необходимо разрабатывать, исходя из экологии
животных. Это основная методологическая концепция современной
зоопсихологии, и в то же время “болевая точка” зоопсихологии. Дело в том,
что в зоопсихологии и раньше и теперь преобладает тенденция к изучению
отдельных психических функций и способностей. Накоплены и обобщены
зоопсихологические данные о различении свойств предметов животными, о
выработке двигательных навыков, о способности к абстрагированию, об
ориентации животных в пространстве и т.д. Тем не менее представление о
психике конкретного вида животных или о психике той или иной особи остается
очень мозаичным, похожим на лоскутное одеяло.
В настоящее время должен быть сделан переход от традиционного
рассмотрения изолированных психических характеристик к анализу целостного
поведения животного в природной среде обитания. Традиционно изучение
психики животных происходит в условиях лабораторного эксперимента, которые
далеки от природы. Часто задачи, которые ставят исследователи перед
животными, искусственны, далеки от жизненных ситуаций; сама логика их
постановки порой антропоморфна, то есть навеяна особенностями
функционирования психики человека, а не психики животных. (Для животных
иногда адаптивнее отказаться от решения задачи, чем пытаться ее решить).
2. Методы зоопсихологии – наблюдение и эксперимент
Зоопсихологическому эксперименту должно предшествовать наблюдение за
животными в природных условиях. Предпочтительнее эксперимент в природных
условиях. Оптимальный вариант – наблюдение за повседневной
жизнедеятельностью животных в условиях естественного эксперимента,
поставленного самой природой. Допустимы исследования в искусственно
созданных экспериментатором ситуациях, при условии их экологической
адекватности
Зоопсихологические методы предполагают целостный,
аутэкологический и, для таксонов позвоночных животных и некоторых
беспозвоночных, – синэкологический подход. Аутэкология изучает связь
отдельной особи со средой обитания. Синэкологический подход к изучению
психологии животных шире аутэкологического, входящего в синэкологический
подход составной частью. Синэкологический подход предполагает, что особь
живет не “сама по себе” , а в популяции и, более того, в коадаптивном
комплексе близких видов. Коадаптация – совместная адаптация
(приспособление). Никто из психологов не станет отрицать такой очевидный
факт, что психология человека определяется всей совокупностью общественной
практики. И только в последнее время, изучая млекопитающих, зоопсихологи
стали учитывать влияние совокупной животной практики (практики популяции,
стаи, семейной группы, коадаптивного комплекса видов) на формирование
образа мира у животных.
Животные, как и люди, обладают групповым опытом. Групповой опыт
животных включает не только научение, но и весь комплекс непосредственного
и опосредованного средой обитания воздействия группы на особь. Кроме
инстинкта, есть по крайней мере два пути передачи и ассимиляции группового
опыта животными. Первый способ – научение посредством подражания. Второй
способ – научение посредством влияния внешней Среды, видоизмененной
деятельностью других животных.
Среда обитания изменяется животными, упорядочивается,
структурируется в ходе их жизнедеятельности и служит для новых поколений
“биологическим сигнальным полем”. Понятие “биологическое сигнальное поле”
ввел Н.П. Наумов. Животные обитают в природе, несущей следы обитания
других животных.
3. Критерии психического
В зоопсихологии встает вопрос о том, на каком уровне эволюционного
развития живой материи появляется психика . (”Есть ли психика у
таракана?”).
Исторически есть несколько типов ответов на этот вопрос.
Рассмотрим вначале крайние позиции.
1) “Антропсихизм” – психика возникла с возникновением человека (Декарт).
Данное положение предполагает, что психика появляется с момента разделения
субъекта и объекта. (Я – Маша Иванова). Вернее сказать, что “ с момента
осознания душевной расколотости”, как пишет Эмилий Метнер в предисловии к
“Психологическим типам” Юнга, возникает психология, то есть психика
становится предметом сознательного восприятия.
2) “Панпсихизм” – вся природа психична, весь мир одухотворен. (Вариант –
язык одухотворен). Французская традиция: психолог Фехнер (интенсивность
ощущения пропорциональна логарифму величины стимула (раздражителя), Пьер
Тейяр де Шарден. Дзен-буддизм. Данное представление акцентирует внимание на
положении о двойной детерминации психического: психика детерминируется не
только внутренним фактором (субстратом отражения), но и внешним фактором.
Внешний фактор – природа (или язык) – одухотворяется. (“Вначале было Слово
и слово было у Бога и Бог был слово”). Частично панпсихизм вытекает из
анимизма первобытного человека, проецирующего внутренние содержания на
внешний мир.
Промежуточные взгляды:
3) “Биопсихизм” – психикой обладают живые организмы (Гоббс).
4) “Нейропсихизм” – психикой обладают организмы, имеющие нервную систему.
Дарвин, Спенсер.
5) “Биокинопсихизм” – психикой обладают живые организмы, способные
передвигаться (Йеркс – крупный зоопсихолог, известен формулировкой “правила
Йеркса-Додсона”: при усложнении задачи уровень оптимальной мотивации
снижается. Правило больше известно в формулировке Хебба применительно к
человеку: между силой эмоционального возбуждения и успешностью деятельности
существует колоколообразная зависимость. Наиболее продуктивной деятельность
бывает при умеренном, оптимальном уровне возбуждения). Считается, что
нервная система появилась как следствие пространственного разобщения
направления движения и ощущения. Следует различать активное и пассивное
движение. Формирование образа возможно только при активном движении. 6) “Сигналопсихизм”. По Леонтьеву, психикой обладают живые организмы,
способные различать сигналы. (За рубежом подобные взгляды высказывал
Осгуд). Мы разведем понятия “сигнал” и “знак”, хотя иногда их не
дифференцируют. Сигналом мы будем называть такое воздействие внешней Среды,
которое животные способны соотнести с другими внешними воздействиями и
которые ориентируют особь относительно этого события. Знаком принято
называть процесс или явление, вызывающие представление о чем- либо,
несущее информацию (сообщение) о каком либо событии. О знаках можно
говорить на уровне перцептивной стадии. Сигналы и знаки представляют собой
факторы, вызывающие направленную разрядку свободной энергии.
Психика по Леонтьеву начинается в эволюционном ряду живых
организмов с того места, где проходит граница между непосредственно
отражаемым явлением и отражаемым посредством сигнала. Психика возникает на
границе раздражимости и чувствительности. Раздражимость – свойство
реагировать на биологически значимые изменения Среды, которые
непосредственно влияют на обмен веществ. Чувствительность – способность
активно реагировать на воздействия окружающей или внутренней Среды , сами
по себе биологически нейтральные, но несущие информацию о биологически
значимых явлениях. Простейшие обладают раздражимостью, черви –
чувствительностью.
Появление чувствительности приводит к раздвоению единого
процесса взаимодействия организма со средой – он становится опосредованным
сигналами. Появление человеческой психики тоже приводит к раздвоению: к
раздвоению внутри самой психики – она становится объективированной, то есть
становится предметом сознательной рефлексии.
Животные, в отличие от людей, не имеют 1) социальных идеалов, 2)
признанного социумом приобретенного общеупотребительного языка, 3) истории,
4) логического мышления.
Идеал (от лат. идеалис – идеальный) – “представление о
совершенстве, которое, будучи высшей целью и образцом, определяет способ
мышления и деятельности человека, общественного класса. Идеалы носят
исторический характер и выступают важными факторами регуляции человеческой
деятельности и поведения”.
4. Предмет этологии и ее связь с другими биологическими науками
Первоначально этология возникла как одно из направлений общезоологических
исследований, которое систематизировало фактический материал о поведении
животных в естественных условиях. Как наука этология не могла сложиться ло
тех пор, пока среди различных биологичеких дисциплин не возникло
необходимости выделить специфическое направление – анализ “целесообразных”
поведенческмих актов в отдельную дисциплину.
К началу ХХ века достаточный фактический материал о поведении животных в
естественных условиях накопился в таких биологических науках, как
физиология высшей нервной деятельности, генетика, палеозоология, экология и
др. науках. Для выделения особой дисциплины, кроме специфического предмета
исследования, необходимы так же специфические методы исследования,
первоначально выступающие как методы исследования в каждой из этих наук.
1. В физиологии нервной деятельности таким предметом явилось исследование
возникновения и развития рефлекторного поведения.
2. В генетике – наследуемость стереотипных форм адаптивного поведения.
3. В палеозоологии – становление различных форм поведения в филогенезе.
4. В систематике – использование стереотипных форм поведения и диапазона
поведенческих реакций для уточнения систематических категорий.
5. В зоопсихологии – изучение приобретенных форм поведения в естественных
условиях.
6. В экологии – выявление адаптивного значения тех или иных форм поведения.
Разные школы и направления , сложившиеся в этологии, отражают специфику
подхода к этологии, существовавшую в “материнской” науке. Так, в этологии
существуют физиологический, экологический и другие подходы. Мы остановимся
на анализе экологического подхода к изучению поведения.
Согласно экологического подхода, мы определим, во-первых, поведение как
высший тип адаптаций к условиям обитания, связанный с прогрессивным
развитием центральной нервной системы. Во-вторых, мы рассмотрим поведение
как внешне проявляющийся результат глубинных психических,
нейрофизиологических процессов, протекающих в мозгу животного, не вникая в
сущность этих процессов.
Экологический подход в этологии изучает различные формы поведения в связи
с их биологической задачей, то есть изучает половое поведение, включающее
гнездостроительное поведение и заботу о потомстве, территориальное
поведение, оборонительное, ориентировочное, пищевое поведение и другие
формы поведения.
5 . Особенности экологического подхода к этологии
Простое отнесение различных форм поведения к группе реакций, обеспечивающих
те или иные функции особи, не выходит за рамки просто описательной биологии
отдельных видов . Экологические проблемы возникают тогда, когда ставится
вопрос об адаптивном значении тех или иных форм поведения, то есть их роли
в поддержании постоянства внутренних параметров организма или популяции –
гомеостаза.Эколога в этологии интересует, какое биологическое значение
имеет форма поведения в конкретных условиях обитания вида и как она
изменяется при изменении этих условий.
Например, гнездостроительная деятельность мелких грызунов представляет
собой характерную для вида форму поведения. Однако описание отдельных
гнезд, гнездового материала, так же и зоопсихологический анализ отдельных
действий грызуна , хотя и расширяют общую видовую характеристику, но
остаются вне сферы специальных интересов эколога.
Предметом экологического исследования является биологическое значение форм
поведения в конкретных условиях обитания вида и изменеие поведения при
изменении условий обитания. Анализируя этот вопрос, эколог убеждается, что
гнездo строится только в условиях низких температур (напр., у обыкновенных
полевок), только в период размножения. Чаще же всего полевки используют
естественные пустоты в гниющих пнях, под корнями.
Конкретные проявления этой деятельности различны в разных ландшафтных
условиях. Этот факт подчеркивает приспособительный характер
гнездостроительной деятельности. В свою очередь, характер построек
накладывает отпечаток на формирование повседневной деятельности грызунов,
на их поведение при изменении температурного режима, кормовых условий и
т.д.
Таким образом, с экологической точки зрения различные формы поведения могут
рассматриваться как адаптации, определяющие возможность нормальной
жизнедеятельности особи или популяции в конкретных условиях среды.
В процессе эволюции адаптивное поведение развивалось параллельно с морфо-
физиологическими, биохимическими и иными адаптациями. По мере развития ЦНС
адаптивное поведение занимает основное значение по сравнению с другими
видами адаптаций.
Так, уже у низших форм можно встретить поведенческие адаптации. Например,
термотаксисы – адаптации к изменениям температуры. У гомойотермных
животных морфо-физиологические адаптации к температурным условиям достигли
высшего развития благодаря химической терморегуляции. Но и у них есть
приспособления , допускающие возможность активного выбора мест с наиболее
приятным микроклиматом. Эти адаптации, в отличие от термотаксиса, намного
сложнее: миграции и кочевки; отыскание и использование естественных
убежищ; постройка искусственных жилищ; объединение в различные агрегации и
др.
Важно, что параллельно с морфо-физиологическими адаптациями в процессе
эволюции развиваются такие формы поведения, которые дают результаты, не
имеющие аналогов в комплексе морфо-физиологических адаптаций. Этим
расширяется спектр адаптаций вида, особенно на уровне популяций.
Итак, поведение можно определить как высший тип адаптаций к внешним
условиям, который связан с прогрессивным развитием ЦНС.
Как, по каким признакам мы определяем, что какие-либо изменения являются
эволюционно более прогрессивными?
Ответ на этот вопрос был дан в 20-е г.г. основателем эволюционной
морфологии А.Н.Северцовым. Северцов показал, что у млекопитающих существует
два вида приспособлений к изменениям внешней Среды.
Изменения условий обитания могут быть постепенными или скачкообразными.
Медленное изменение, например, – общее потепление на земле, наблюдаемое в
настоящий момент из-за нарушения озонового экрана и накопления углекислоты
в атмосфере. Примером быстрого изменения условий обитания является
длительный паводок на Волге из-за функционирования ГЭС.
К постепенно меняющейся среде животные приспосабливаются с помощью
возникновения нового строения и функций. Новые признаки закрепляются
отбором. Быстрое же приспособление обеспечивается на основе возникновения
новых, ненаследуемых генетически форм поведения. К быстро изменяющимся
условиям Среды смогут лучше приспособиться особи с более развитыми
психическими способностями.
Например, после длительного весеннего паводка, в продолжении которого
волжская пойма находится под водой, мелкие грызуны почти полностью
исчезают. Грызуны входят в пищевой рацион куниц. Некоторые куницы, более
способные к мобильности поведения, научаются питаться и мелкими
воробьиными. Поэтому после многоснежной зимы, за которой следует более
длительный, чем обычно, паводок, сокращается численность куниц. Оставляют
потомство лишь те особи, которые умеют охотиться на птиц, для которых
характерно разнообразие охотничьих угодий.
Северцов показал, что до появления высокоразвитой ЦНС эволюция была
пластической, то есть эволюционировала форма. Процесс эволюции был
медленным. С появлением высокоразвитой психики, темпы эволюции резко
возросли. Главную роль в приспособлении начинают играть поведенческие
адаптации. Чем выше развита психика у какой-либо систематической группы
животных, тем меньше отличаются виды данной систематической группы по
строению тела. С развитием психики у представителей какой-либо
систематической группы уменьшается полиморфизм по строению, и увеличивается
поведенческий полиморфизм. Самые высокоразвитые животные, млекопитающие,
имеют очень схожее строение. Сравните монотонность формы тела у
представителей разных родов, отрядов и даже классов позвоночных и
разнообразие форм беспозвоночных.
Вообще мы можем сказать о какой-либо системе (а организм является
системой), что она более совершенна, если новые функции этой системы
возникают на основе развития связей между элементами системы, на основе
упорядочивания уже существующих элементов, а не на основе возникновения
новых элементов. Совершенная система работает по-новому не за счет
увеличения количества своих слагаемых.
3 вопрос. Своеобразие адаптивного характера поведенческих актов.
В чем же причина лавинообразного нарастания в процессе эволюции значения
поведенческих реакций? Какими преимуществами обладает именно этот тип
приспособления? Игорь Александрович Шилов считает, что таких особенностей,
которые делают адаптивное поведение более выгодным,чем морфофизиологические
адаптации, три.
Во-первых, некоторые формы адаптивного поведения позволяют животным
расширить диапазон пригодных условий Среды за пределы, определенные морфо-
физиологическими механизмами.
Если рассматривать поведенческие приспособительные реакции не на
организменном, а на популяционном уровне, то этим реакциям принадлежит уже
ведущая роль в сохранении целостности популяции и поддержании
взаимоотношений между особями на фоне меняющихся условий Среды. Адаптивным
поведением на уровне популяции являются: территориальные отношения,
взаимная сигнализация, коллективная защита от хищников, научение на основе
подражания доминанту и т.д.
Первая особенность поведения как оптимального средства адаптации
заключается для организма – в расширении диапазона используемых условий
Среды; для популяции – в возможности ее существования как целостной
единицы.
Во-вторых, поведенческие адаптации требуют относительно небольших
затрат энергии даже для осуществления очень сложного поведения. Поведение
может выступать как механизм, компенсирующий какие-либо морфо-
физиологические адаптации, но с меньшими затратами энергии.
Например, групповые ночевки птиц, использование тепла
человеческих жилищ, позволяет птицам зимовать в высоких широтах.
Экономичность поведенческих приспособлений на уровне заботы о
потомстве позволяет значительно снизить плодовитость. Наблюдается экономия
пластического материала и энергии.
Третья особенность адаптивного поведения как лучшего средства
приспособления заключается в возможности очень быстро отреагировать на
изменение условий изменением поведения. Поведенческие адаптации
контролируются нервной системой. Единичное, простейшее воздействие внешних
факторов вызывает быстрое проявление очень сложного комплекса
поведенческого ответа. Сигнал из предметного мира может быть сравним с
нажатием на спусковое устройство, ответ же сопоставим с мощностью выстрела.
6. Видовой стереотип поведения и лабильные поведенческие реакции
Известна стереотипность ответа на сходную ситуацию у разных
особей данного вида. В классических работах по этологии ( работах Лоренца,
Тинбергена и др. исследователей) именно видовые стереотипы поведения, в
основе своей наследуемые, представляют собой главный предмет исследования.
Их возникновение в процессе эволюции легко объяснимо:
генетически запрограммированные стереотипы поведения позволяют осуществить
адаптацию быстро, с минимальным расходом энергии.
Отбор закрепляет лишь такие формы поведения, которые адаптивны к
стабильным, повторяющимся условиям. Видовой стереотип поведения – это
приспособление к “средним”, наиболее общим и постоянным условиям Среды.
Именно постоянство условий является фактором, который ведет к закреплению
отвечающей ему формы поведения. Стереотипная поведенческая реакция может
формироваться и по отношению к меняющимся условиям Среды, если эти
изменения повторяются закономерно. Полной идентичности условий , абсолютной
их повторяемости из года в год в природе не существует. Поэтому видовые
стереотипы поведения никогда не состоят только из наследственно
закрепленных реакций (инстинктов). Врожденные реакции – это основа сложного
поведенческого акта, на который накладывается научение.
Известно, что видовые стереотипы поведения устойчивы, ригидны, а поведение
на основе научения отличается пластичностью. Но инстинктивное поведение ,
будучи стабильным, все же подвержено колебаниям. Генетически фиксированы и
передаются по наследству не отдельные готовые движения или их сочетания, а
нормы реагирования, в пределах которых формируются двигательные реакции в
онтогенезе. Для некоторых видов врожденного поведения нормы реакции
чрезвычайно узки (примером может послужить бросок головой у птицы гоголя).
Другие виды инстинктивного поведения имеют широкие нормы реакции. Например,
известен довольно жесткий стереотип поведения птиц того или иного вида при
постройке гнезда, но длительность насиживания, время слетков – лабильны,
зависят от особенностей особи и условий Среды.
Максимально изменчивы индивидуально приобретаемые формы поведения на основе
научения. Выученное поведение у представителей одного вида животных, так
же, как и инстинктивное поведение, варьирует в определеных рамках. Чем выше
психическая организация данного вида животных, тем шире эти рамки.
Способность к научению, к установлению новых ассоциаций, тоже
видоспецифична. Например, обезьяны, вороны и дельфины способны выработать
установку на обучение решению сложных задач, а собаки, кошки, крысы и
другие подопытные животные такую установку не вырабатывают. Важно, что
инстинктивное поведение все же вариабельно, а выученное поведение все же не
может выйти за границы, определенные видовой принадлежностью.
7. Проблема антропоморфизма. Появление бихевиоризма как способ разрешения
проблемы антропоморфизма
В прошлый раз я показала вам, что с появлением высокоразвитой психики
процесс эволюции животных ( а так как в биоценозах существует тесная
взаимосвязь компонентов, то и процесс эволюции всей живой природы)
значительно ускорился, причем изменениям подвергаются в большей мере не
морфофизиологические и биохимические признаки, а адаптивное поведение.
Полиморфизм по форме сменился поведенческим полиморфизмом.
Так как эволюционируют не отдельные особи, а популяции, именно на
уровне структуры популяции эти поведенческие изменения и проявляются. Есть
популяции, быстро меняющие свою структуру, есть популяции, меняющие
структуру медленно . Структура популяции отражает соотношение самок и
самцов, молодых и взрослых особей и др. Вы знаете, что животных можно
делить по типу нервной деятельности , в типологии учитывается сила и
слабость и также подвижность нервных процессов и преобладание тормозных
процессов на процессами возбуждения и т.д. Это классификация И.П.Павлова. В
зависимости от типа нервной деятельности от животных следует ожидать
разного поведения. (Так, Крушинский показал, что можно вызвать у животных
невроз, если наиболее “способным” животным давать сложные задачи).
Для молодых и взрослых особей, для самцов и самок также
характерно разное поведение. Например, молодые особи обнаруживают более
высокий темп активности, чем взрослые особи. Чем взрослее особь
млекопитающих, тем более стереотипное поведение она проявляет . Для самок
млекопитающих характерна большая “общительность” – они оставляют больше
сигналов о своей жизнедеятельности и “считывают” больше сигналов,
оставленных другими особями. (Что является следствием отбора на способность
общаться с детенышами). Для самцов свойственны индивидуальные поведенческие
адаптации – например, использование “необычных” пищевых ресурсов, или
нехарактерных для большинства членов популяции мест ночевок или мест охоты
и т.д. В зависимости от того, какой тип поведения оказывается наиболее
адаптивным, популяции меняют свою структуру. Омоложение популяции и
преобладание самок ускоряет все процессы жизнедеятельности популяции. Все
перечисленные особенности жизнедеятельности популяций млекопитающих стали
известны в самое последнее время и слабо еще изучены. Поэтому для
зоопсихологии в наше время актуально изучение животных в естественных
условиях, если конечно целью зоопсихологи не объявлять выявление
физиологических закономерностей сенсорно-перцептивных процессов у животных.
8. Проблема антропоморфизма при изучении поведения животных
Классическая зоопсихология зародилась в начале ХХ века внутри
психологии. Психологов издавна интересовала проблема эволюционного
возникновения специфических человеческих психологических функций ( к ним
относят мышление, произвольное внимание и произвольную память, интуицию,
волю, и др.). Кстати, специфические человеческие функции были названы
Выготским высшими психологическими функциями (по терминологии Выготского –
именно психологическими, а не психическими – тем самым он подчеркивал
знаковое, языковое общение как условие их появления). Проблему эволюции ВПФ
полагали разрешить, изучая психику животных. Но исторически сложилось так,
что зоопсихология постепенно выродилась в науку, изучавшую главным образом
вопросы научения на белых крысах.
В пору расцвета зоопсихологии большинство психологов занимались
поисками “общих закономерностей поведения во время процесса научения”,
которым, по их мнению, должны подчиняться разные формы поведения у самых
различных видов. Поэтому зоопсихологи считали, что выбор изучаемой реакции
может быть произвольным, не зависимо от того, существует ли такое поведение
в природе у данного вида, или не существует.
Классическим методом зоопсихологии является лабораторный
эксперимент с последующей математической обработкой полученных данных ,
включая статистический анализ и контроль за переменными.
После сбора фактического материала начинается этап толкования
полученных данных, формулировки теорий. (Часто выдвижение гипотез
предшествует сбору фактического материала). И на этом этапе перед всеми
исследователями, изучающими животных ( будь это “классические” этологи или
“классические” зоопсихологи), встает крупная проблема : как избежать
антропоморфизма.
Антропоморфизмом называют тенденцию наделять животных
человеческими качествами, которых они не имеют. Антропоморфизм –
проявление общего свойства, присущего человеку, а именно – свойства
проецировать себя на предмет изучения. Вот что пишет по этому поводу Карл
Юнг (в работе “Дух Меркурий”): “Практический опыт вновь и вновь показывает
нам, что всякая продолжительная поглощенность каким-либо незнакомым
предметом действует на бессознательное как почти неотразимая приманка,
побуждая его проецировать себя в неведомую природу предмета и принимать
вытекающее отсюда (предвзятое) восприятие и произвольное толкование за
объективные. Нет сомнения, что (это явление) представляет собой не вполне
изжитой остаток первобытности: ведь на первобытном уровне вся жизнь
управляется анимистическими “предпосылками”, то есть проекциями
субъективных содержаний в объективные данности.”
[Работа Юнга “Дух Меркурий” раскрывает символическое значение
средневековой алхимии как науки, “исследующей” закономерности
человеческого бессознательного. Юнг показывает, что алхимики только
пользовались химическими манипуляциями и химическим жаргоном, но смысл всей
работы алхимика заключался в том, что алхимик переводил свои внутренние
состояния в материальные действия. Этому служили бессознательные проекции.
Например, алхимики, ведущие поиск “философского камня”, символически
осуществляли процесс самореализации и индивидуации ( обретения целостности
и отделения от коллективного бессознательного)].
Примеры антропоморфной интерпретации поведения животных
встречаются на каждом шагу. (При выполнении задания “создать музейную
композицию и сложить небольшую лекцию об особенностях поведения животных-
экспонатов”, студенты больше рассказали о своих проблемах, чем о повадках и
особенностях экологии животных). Избежать проекций исследователя на предмет
исследования полностью невозможно, но Юнг считает, что если проекция
осознается, то энергия ее воздействия на сознание снижается.
Тенденция, противоположная антропоморфизму – териоморфизм – то
есть наделение человека свойствами животных, также не специфична для
зоопсихологии, а известна из древности и вытекает из противоположного
проекции качества психики – интроекции, то есть склонности человека
идентифицировать себя с внешним объектом.
С антропоморфизмом, то есть с чрезмерной тенденцией наделять
животных человеческими качествами, боролся еще в конце прошлого века
исследователь поведения животных Ллойд-Морган. В 1900 году он опубликовал
труд “Введение в сравнительную психологию”, в котором сформулировал “закон
экономии”, или “канон Ллойда Моргана”, который гласит: “то или иное
действие нельзя интерпретировать как результат проявления какой-либо высшей
психической способности, если его можно объяснить на основе способности,
занимающей более низкую ступень на психологической шкале”. Это утверждение
является частным случаем утверждения, носящего название “бритва Оккама”
(иногда – “лезвие Оккама”), по имени средневекового английского философа
Вильяма Оккама. На современном языке принцип Оккама формулируют следующим
образом: “То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать
посредством большего”, или “Без необходимости не следует утверждать
многого”, или “Не следует множить сущности”, или “из двух объяснений
следует выбирать наиболее простое”.
Позднее Морган расширил “закон экономии”, показав, что границы
применения “закона экономии” следует уточнять в каждом отдельном случае:
“правило никак не исключает взгляда на определенное действие как на
результат высших мыслительных процессов, если мы уже располагаем
независимым доказательством их присутствия в действующем агенте”.
Крайнюю позицию в борьбе против антропоморфизма занял сторонник “закона
экономии” Жак Леб. Позднее его взгляды были названы советскими психологами
“плоским эволюционизмом” или ”монизмом снизу”. Леб стирал всякую грань
между человеком и животными и представлял процесс эволюции как цепь только
количественных преобразований. Леб объяснял поведение на основе тропизмов,
которые он определял как “вынужденные движения”. Поведение. по Лебу, можно
интерпретировать как результат прямого физического или химического
воздействия стимулов на протоплазму. Стимулы, по мнению этого ученого,
действуют на животных таким же простым способом, как и на растения.
Почему такие крайние взгляды получили своих сторонников?
Распространение “монизма снизу” было следствием неприятия
интроспекционистских позиций в психологии, которые отождествляли психику с
явлениями сознания. Интроспекционизм – взгляд внутрь. Интроспекционисты
полагали. что при некоторой тренировке человек способен осознавть свои
психические процессы и сообщать о них. Поведение животных также должно было
интерпретироваться в системе понятий умственной деятельности.
Интроспекционист Титченер писал, что когда психолог пытается понять
умственные процессы ребенка, или собаки. или насекомого, проявляемые в
поведении, он должен опираться на собственный ум как единственное средство
интерпретации ума другого организма.
Против подобного антропоморфизма (или “монизма сверху”) и
выступал Жак Леб, Ллойд Морган, бихевиористы и Павлов со своими
последователями.
В бихевиоризме единственной научной реальностью и предметом
психологии было объявлено поведение. Под поведением понимали лишь
совокупность реакций организма в ответ на определенную стимуляцию. Единицей
поведения считался навык, состоящий, по Уотсону, из “серии определенных
дуг, начинающихся в рецепторе и кончающихся в эффекторе”. Дальнейшее
развитие бихевиоризма довело подобный “монизм снизу” до крайних позиций.
“Нам ничего не нужно для объяснениея поведения, кроме обычных законов
физики и химии”, – писал Уотсон.
И.П.Павлов также запрещал своим сотрудникам и даже штрафовал их
за употребление “субъективной” терминологии: собака “подумала”, собака
“захотела” и требовал использовать в речи только физиологические термины.
9. Бихевиоризм
Классическая зоопсихология возникла внутри психологии в связи с интересом
к проблемам эволюции высших психологических функций. На ранних этапах
своего развития зоопсихология была тесно связана со сравнительной
психологией. Зоопсихологи начала ХХ века, такие как Йеркс, Лэшли, Шнейрла,
Уотсон, изучали различные формы поведения животных разных систематических
групп. Постепенно работы по самым широким формам поведения, например, по
общественному поведению, пищевому, материнскому, а также работы по
онтогенезу поведения стали вытесняться работами, посвященными одному только
научению.
Чем была вызвана эта тенденция?
Многие крупные направления, которые господствовали в психологии в
начале ХХ века, основной проблемой психологии считали проблему сознания.
Ряд психологов того времени ставил знак равенства между психикой и
сознанием. Например, структуралист Эдвар Титченер утверждал, что основной
проблемой психологии является изучение структуры сознания.
Бихевиористы полностью изменили понятие о психике. Пионер
бихевиористского движения Эдвард Торндайк поставил в 90-х годах Х1Х века
опыты, которые показали, что природа интеллекта и его функции могут быть
изучены и оценены без обращения к явлениям сознания. Сам Торндайк называл
себя не бихевиористом, а коннексионистом. Торндайк опубликовал в 1898 году
работу “Интеллект животных. Экспериментальное исследование ассоциативных
процессов у животных”. Под ассоциацией Торндайк понимал не связь между
идеями или между идеями и движениями. как было принято в то время. а связь
между движениями и ситуацией. Торндайк изучал научение у кошек и собак в
“проблемных клетках” и сформулировал в 1911 году вывод о том. что законы,
управляющие научением, одинаковы по существу для всех видов. Торндайк
показал роль подкрепления в обучении и сформулировал “закон эффекта”.
Успешность экспериментов Торндайка привела к упадку сравнительной
психологии, но привела к расцвету зоопсихологи бихевиористского
направления. В 1910 году в США существовало 8 зоопсихологических
лабораторий, выходило несколько зоопсихологических журналов.
Главное внимание бихевиористы уделяли поведенческим актам,
доступным для наблюдения. Под поведением понимали лишь совокупность реакций
в ответ на определенную стимуляцию.
Основатель бихевиоризма Джон Уотсон считал, что все поведение
является ответом на соответствующий стимул. Наблюдения над поведением
должны быть представлены в виде схемы С – Р. Единицей поведения считался
навык, состоящий, по Уотсону, из “серии определенных дуг, начинающихся в
рецепторе и кончающихся в эффекторе”.
Бихевиористы отбросили за ненадобностью категории “ощущение”,
”восприятие”, “сознание”, “эмоции”, “воля”, “образ”, “мотивация”. Основным
методом исследования бихевиористы считали регистрацию движений. Задачей же
психологии, по их мнению, являлись управление, контроль, предсказание.
Бихевиористы дали такое определение : “Организм – это чистая
доска, на которой внешний мир оставляет свои письмена, проявляющиеся в виде
набора двигательных реакций”. Уотсон считал, что все сложные реакции
человека образуются из простейших врожденных реакций способом формирования
условного рефлекса. Врожденые простейшие реакции ребенка Уотсон называет
эмоциями, но понимает под ними не переживания, а внешне наблюдаемые
реакции. Эмоция гнева – это “реакция громкого плача и сжимания тела”, она
возникает на стимул “препятствующее движение”, эмоция страха представляет
собой реакцию вздрагивания и плача, возникает в ответ на стимулы “потеря
опоры” и “громкий звук”, эмоция любовь – это реакция улыбки, возникает на
поглаживающее прикосновение.
Сложное поведение взрослого человека возникает в процессе обусловливания
безусловного раздражителя с условным (стимулом).
Мышление бихевиористы тоже оценивали как поведение, но в неявной,
внутренней фазе, например, как внутреннюю речь. Обучение организма – это
процесс упорядочивания движений, выбор из хаоса движений необходимого
движения.
Положительное в бихевиоризме:
1) объективность методов исследования;
2) оперирование количественными данными;
3) в отношении животных признавалась возможность обучения, а не
одних только инстинктов.
Отрицательное в бихевиоризме:
1) “психология без психики”;
2) отрицалась роль инстинктов, зато неправомерно усиливалось
значение приобретенного поведения.
10. Гештальтпсихология
“Гештальт” – по немецки “образ”, “форма”, “целостность”. Школа
начала формироваться с 1912 года в Германии. По мнению гештальтпсихологов,
предметы, из которых состоит окружающая нас Среда, воспринимаются не в виде
отдельных элементов,которые должны интегрироваться либо сознанием
(менталисты), либо механизмами образования условных связей (Бихевиористы),
а виде целостных образов. Уже в основных понятиях гештальтпсихологии видно
противоречие с бихевиоризмом, который отрицал образ, признавал лишь
элементы движения.
Законы формирования и развития образов, открытые
гештальтпсихологами, противоречат многим концепциям Павлова. По-Павлову –
для формирования сложных понятий требуется серия повторностей. Только
тогда образ запечатлится. (“Условные рефлексы и их формирование”). По-
гештальттеории: сложнейшие образы осень часто запечатляются практически
мгновенно и навсегда. С собакой иногода достаточно одного эксперимента,
чтобы она запомнила образ.
Роль образов в психике животных длительное время
недооценивалась. Теперь известно, что для большинства животных язык
зрительных образов намного важнее аккустических восприятий и даже
аккустических коммуникаций. Сейчас считают, что именно восприятие
зрительных образов и эволюционирует, усложняясь от группы к группе.
Причиной длительной недооценки образа было представление о том,
что мышление неразрывно связано с языком. Считалось, что мышление о понятии
возможно только через язык. Животные не имеют языка, поэтому не могут
мыслить.
Интересно, что Эйнштейн считал, что он никогда не мыслил языком,
словами, а только образами. Из книги Вольфганга Келера, одного из
основателей ГП, об Эйнштейне. Сейчас считают, что словесно-понятийный язык
сформировался наиболее поздно в эволюции. Первична предметно-образная форма
мышления. О двухвидах мышления говорит и Юнг в своей работе “Либидо, его метаморфозы и
символы”. Юнг пишет, что эволюционно первично образное мышление, которое
есть мечтание и фантазирование. Это мышление, в отличие от словесного, или
определенно-направленного мышления, не создает приспособления к
действительности, а высвобождает субъективные желания. Образное мышление
более близкок бессознательному. Образами человек мыслит в детстве и во сне.
Если считать, что в психологии, как и в морфологии, онтогенез есть
повторение филогенеза, то инфантильное образное мышление является ни чем
иным, как повторением доисторического периода и античности. Тогда понятно
высказывание Ницше о том, что “во сне человек умозаключает так, как
умозаключало все человечество на протяжении многих тысячелетий в
бодрственном состоянии”.
Основные постулаты гештальтпсихологии: (были сформулированы в
противопоставление бихевиоризму, как и сама ГП возникла как противоречие
бихевиоризму, отсюда специфическая ограниченность ГП)
1) Элементом психики являются целостные структуры, “гештальты”.
2) Формирование гештальтов подчиняется внутренне присущей
организмам способности образовывать простые симметричные замкнутые фигуры.
3) Отдельно изолированные ощущения есть фикция.
Сущность борьбы двух школ, бихевиоризма и ГП, это решение
проблемы части и целого. Гпсихологами была опровергнута идея “сложения
элементов” при создании целостного образа.
Процесс накопления информации по гештальттеории происходит на
основе а) реорганизации более ранних представлений; б) группировки в
новых соотношениях;
в) центрирования(выделения доминанты).
В основе взаимодействия организма со средой лежит проблемная
ситуация. Сам процесс решения этой ситуации – четкое формирование образа.
Проблемная ситуация переструктурируется и перецентрируется в процессе
накопления информации. Части начинают восприниматься в других соотношениях.
Как только образ сформировался, то есть произошло выделение главного в виде
фигуры и второстепенные детали предстали в виде фона, осуществился инсайт.
Например, лисица мышкует в пойме реки Волги. Если выпал свежий
снег, скрывший следы и отчасти запахи, лисица ориентируется в поисках
грызунов на звук. При этом она не замечает рева автотракторной техники,
общего шума города, свиста ветра. Эти звуки для нее как бы и не существуют,
она слышит только писк мыши под снегом. Но если в это время на нее нападут
собаки, звуки жизнедеятельности грызунов исчезнут из ее восприятия.
Произойдет, как говорят гештальтпсихологи, перецентрирование проблемной
ситуации.
Значительный вклад в ГП внес Вольфганг Келер. Он изучал обезьян,
впоследствие перешел на изучение людей. Келер сформулировал ряд принципов
ГП (то есть положений, свойственных данному типу мышления).
1) Механизмы восприятия целостности врожденны. Если предъявлять
только что вылупившимся циплятам мелкие предметы разной формы, то они будут
клевать , в основном, предметы круглой формы. Это узнавание формы
существенно для выживания, так как циплятам не нужно учиться отличать
зернышко от других предметов, округлая форма как бы навязывается им с
первых попыток жобычи пищи. Так же обстоит дело и с младенцем: с самых
первых дней он проявляет больше интереса к форме, схожей с человеческим
лицом ( он задерживает взгляд на лице или его изображении дольше, чем на
других предметах).
2) Решение задачи – внезапное “озарение”, отчасти независимое от
предшествующей деятельности, совершенно противоположное “пробам и ошибкам”
из прошлого опыта. Доказательств этому представлению известно немного,
главным образом из опытов с высокоразвитыми человеческими обезьянами –
орангутангами и шимпанзе. Для них отмечена чрезвычайная легкость переноса
основного принципа решения задач на другие аналогичные ситуации. Инсайт в
понимании Келера – это обретение фигуры и фона и действие на основе
сформированного образа.
Так же были сформулированы ряд закономерностей, которые позже
представителями других психологических школ были названы не законами
образования гештальтов, а просто отдельными фактами, характеризующими
процесс восприятия. Это следующие закономерности: а) любой предмет или образ, если они имеют для нас какой-то
смысл, выступают как фигура на некотором фоне. Восприятие фигуры более
структурировано, чем восприятие фона; б) следующая закономерность – принцип заполнения пробелов. Наш
мозг всегда старается свести фрагментарное изображение в фигуру с простым и
полным контуром, добавляя недостающие части. Образование фигур
сопровождается чувством удовольствия. Пример – игра “Угадай мелодию”. в) близлежащие элементы воспринимаются группами;
3 4
5 4
4 4 г) схожие элементы самопроизвольно образуют группы ( пример –
двуцветная клавиатура компьютера – русские буквы напечатаны красным цветом,
латинские – черным.). Восприятие организованного пространства обладает
преимуществом перед восприятие неорганизованного пространства. д) для образа характерны: удерживание в памяти, симметричность,
неравноправие элементов, подчинение элементов целому. е) любой образ может подвергаться транспозиции (деформации),
оставаясь в своей основе неизменным. Пример: мы можем очень сильно искажать
написание буквы, но тем не менее мы ее узнаем. Другой пример: художники
часто искажают свое видение мира, с тем, чтобы подчеркнуть какую-то
особенность видения. Мы узнаем образ, хотя у нас свое представление об этом
образе. Вообще, художественное творчество(имеется в виду изобразительное),
как считают авторы книги “Красота и мозг” – это процесс отметание части
информации, несущественной для авторской концепции реальности. Отметание –
избирательное уменьшение информации в определенной полосе пространства, то
есть формирование структурированной фигуры и менее структурированного фона.
Такую же концепцию художественного творчества высказывал и Райнер Мария
Рильке, австрийский поэт, основатель экзистенциального искусства. В своей
книге “Огюст Роден” он отмечает особенности работы этого скульптора,которые
Роден почерпнул у Микеланжело – это слабая проработка некоторых деталей
скульптуры. Рильке некоторое время был секретарем Родена.
Сейчас считают (Карл Прибрам, “Языки мозга”), что психические
процессы управляются полями медленных потенциалов мозга. Предположение о
том, что билатеральная симметрия тела животных, как и симметричное
формирование образа, является результатом влияния слабых электромагнитных
полей, сформировавших этот тип симметрии, было выдвинуто Вольфгангом
Келером.
Итак, что же было положительного в ГП,на наш взгляд:
1) гештальтпсихологи в качестве оппозиции ассоциативной
психологии предложили целостный подход к изучению психики; Они исходили из
положения, что все процессы в природе изначально целостны. Поэтому процесс
восприятия определяется не единичными элементарными ощущениями и их
сочетаниями, а всем “полем” действующих на организм раздражителей,
структурой воспринимаемой ситуации в целом.
2) второй важный принцип гештальтистского подхода – принцип
динамичности, согласно которому течение психических процессов определяется
динамическими, изменяющимися соотношениями, устанавливающимися в самом
процессе.
Л. фон Берталанфи указывал, что гештальтпсихология была
историческим предшественником общей теории систем.
Макс Вертгеймер, один из основателей гештальтпсихологии
определил основную проблему ГП как изучение влияния внутренней структуры
целого на состояние отдельных элементов, слагающих это целое. До этого
полагали, что целое является всего лишь суммой элементов, а
гештальтпсихологи показали, что сами элементы зависят от целого.
Пример: Вывеска ТРЕЙД была прочитана как ФРЕЙД.
Другой пример: ребенок читает ДЕТскаЯ литеРАТУра как ДЕТЯРАТУ
скалитера.
Существенным же недостатком гештальтпсихологии является то, что
методы исследования психики ограничивались описанием наблюдателем
содержания своего восприятия. Тем не менее использование этого метода
обогатило исследование восприятия. Гештальтпсихологи считали, что поведение
целиком определяется структурой ситуации, при этом затушевывали активную
роль личности, противопоставляющей себя ситуации, выделяющей себя из
ситуации и преобразовывающей ситуацию. В игнорировании роли личности , по
Рубинштейну, заключается ограниченность гештальтистского подхода.
11. Синтез гештальтпсихологии и бихевиоризма необихевиористской теорией
Первые попытки синтеза бихевиоризма и гештальтпсихологии были
осуществлены в 20-е годы ХХ в. Кларком Халлом и Эдвардом Чейсом Толменом.
Одной из причин разрыва с классическим бихевиоризмом было отрицание
пассивности организма во внешней среде. По представлениям бихевиористов
организм можно уподобить кувшину кувшину, в который льются стимулы. Халл и
Толмен выдвинули принцип активности организма во внешней среде.
Халл создал теорию, названную “теорией навыков”. Она основана на
биологических потребностях организма. В классическую пару Стимул-Реакция он
ввел еще одно звено – “промежуточные переменные”. получилась формула С-О-Р.
Эти промежуточные переменные могут быть разнообразными, они зависят от
наследственности особи ( для человека – индивидуума), от физиологического
состояния, прошлого опыта, от природы стимула. В основе промежуточных
переменных лежит стремление к устойчивому состоянию организма, то есть к
поддержанию гомеостаза.
Так же Халл ввел представление о “стремлении к цели”. Это
стремление формируется потребностями, причем интенсивность этого стремления
неодинакова на разных этапах достижения цели. Халл говорит о “градиенте
цели” – чем ближе к цели, тем выше активность организма. И.П.Павлов ввел
понятие “рефлекс цели” раньше Халла. Павлов также раньше бихевиористов ввел
понятие “подкрепление”. Позже Халл (как и Келер) перешел от изучения
животных на изучение человека.
Толмен провозгласил теорию, согласно которой ведущую роль в
стремлении к цели играет “познавательный фактор”. Путь к цели, по Толмену –
это заучивание последовательности стимулов.
Единицей поведения по-Толмену является целенаправленный акт,
использующий мускульные движения, организованные вокруг цели и
направляемыми процессами познания. В ходе анализа внешней Среды, считал
Толмен, в мозгу животных создаются “познавательные карты”, отражающие
особенности Среды. Толмен изучал научение на экспериментах с крысами с
использованием лабиринтов. Свою концепцию он изложил в труде “Целевое
поведение у животных и человека”.
Толмен считал, что особь учится устанавливать смысловые связи
между стимулами, то есть усваивает, говоря словами Толмена, “что ведет к
чему”. То, что выучено, обнаруживается в деятельности только частично.
Толмен отверг представление о решающей роли двигательной
(кинестетической) памяти постановкой экспериментов с лабиринтами. Сначала
крыса запоминала путь к цели в лабиринте. Затем лабиринт опускали под воду
и крыса доплывала до цели, повторяя все ей известные ранее повороты. Так
как при плавании крыса совершала другие движения, чем при беге, роль
кинестетической памяти не могла быть существенной при создании “когнитивных
карт”.
Эксперименты, приведшие к возникновению понятия “познавательная
карта”, были следующими. По лабиринту бежала крыса и ,достигнув цели,
получала пищевое подкрепление. За ней, на прикрепленной тележке, ехала
другая крыса, которая не получала подкрепления и не видела, как
подкрепление получала первая крыса. Затем пассивную крысу выпускали на
исходной позиции, и она находила правильный путь как и первая крыса,
получавшая пищу.
Свой вклад в необихевиоризм Толмен завершил концепцией “ожидания
и сравнения”. Он считал, что на основе познавательной карты в мозгу
создается ожидаемый образ. В результате сравнения ожидаемого образа с
действительностью выбирается тот вариант поведения, который приводит к
ожидаемому. Толмен считал, что ожидаемый гештальт распознается по его
знаку. Поэтому теорию Толмена называют еще теорией знакового обучения.
Толмен так же ввел понятие латентного (то есть скрытого) обучения.
Вклад в необихевиоризм Скиннера. Скиннер работал в Гарвардском
университете. Известен как создатель методики скиннеровского или
оперантного обучения. Скиннер разделил все реакции животных на стимул на
два типа. Первый тип – пассивные, или отвечающие реакции. Например,
рефлекторная реакция сужения зрачка на свет. Второй тип реакций –
оперантные реакции, или реакции активного типа. Реакции первого,
отвечающего типа можно охарактеризовать силой стимула и силой реакции. А
для оперантного поведения важен темп ответной реакции, который зависит от
индивидуального времени. Под индивидуальным временем в данном случае
понимается темп информационного обмена особи со средой.
Заслугой Скиннера так же является изучение доминирования того или
иного вида сенсорных систем у разных особей.
12. Понятие знака
В семиотике считается общепринятым следующее определение знака: знак – это
некий объект или явление, вызывающий представление о чем-то, отличном от
самого объекта или явления. Значение знака, то есть то, о чем знак вызывает
представление, не вытекает органически из самого знака, а возникает в
зависимости от того, каким способом знак используется в знаковой системе.
Знаковые системы в общем виде называются языками. «Главная цель языка
заключается в том, чтобы возбудить в душе того, кто меня слушает, идею,
сходную с моей», – писал философ Г.Лейбниц.
Знак определяют как посредник в процессе коммуникации или
трансляции между двумя материальными системами, при этом знак выступает
аналогом другого объекта (предмета, свойства, явления, понятия, действия),
замещающий его. (Коммуникация – общение, трансляция – передача информации).
Функции знака в человеческом обществе:
1) фиксация и оценка информации;
2) общение индивидов и социальных групп;
3) совместное целедостижение;
4) все функции языков, или знаковых систем (смю далее).
В более общем смысле, знак – посредник между двумя материальными
системами:
I II
III
( ) …………………….. (___)………………………(___)
Система 1 Знак
Система 2
В реальности эта схема усложнена, так как системы 1 и 2, кроме
того, что каждая контактирует со знаком, контактируют ещё и между собой.
Готтлоб Фреге (1848 – 1925), немецкий логик и семиотик, зачинатель
семантических исследований, дал определение знака из определения знаковой
системы. Схема треугольника Фреге (система 1 контактирует с системой 2 и
обе системы контактируют со знаком):
II
(___)
Знак
I III ( ) (___)
Система 1 Система 2
Пояснения к треугольнику Фреге:
I – объект, заместителем которого выступает знак, называется денотатом
знака;
II – имя знака;
III – информация, которую сообщает знак (представление, которое возникает
при воздействии знака на систему 2. Иначе – значение (содержание, смысл
знака), или понятие о знаке, называется это значение десигнатом знака.
Формальная сторона знака называется означающим компонентом
знака, а содержательная сторона знака – его означаемым компонентом.
Означающее знака не есть внешне воспринимаемая органами чувств сторона
знака; означающее – это некоторое психическое представление о внешней
стороне знака.
(Пример с бутафорским театральным яблоком, которое может выполнять
свою функцию так же, как и настоящее яблоко, например, в контексте :
«Пришла осень, вот уже яблоки поспели»).
Означаемое – это другое психическое представление, рожденное
первым представлением. Знак – это объект, преломленный психикой человека,
состоящий в отношении обозначения к другим представлениям из воображаемого
или реального мира. Это отношение может возникать различными способами.
Один и тот же знак может рождать различные значения в
зависимости от того, в какую знаковую систему он включен. Знак как таковой,
как дискретная единица, не несёт законченной информации. Только вся система
в целом служит для передачи информации. «Значение в самом общем виде
определяется как частичная предсказуемость явления» – пишет семиотик
Ю.С.Степанов.
Самая простейшая форма возникновения значения знака –
указание на денотат. Такое значение называется наименованием знака, или его
именем. Это значение отражено в треугольнике Фреге. Имя не равно объекту.
Имя указывает на объект, если мы об этом «договорились». (Библейский Адам
дал имена всем вещам). Треугольник Фреге в человеческом естественном
языке:
II слово
(____)
I
III вещь понятие
(____) (____)
Между элементами, обозначенными цифрами I –II – III,
имеют место следующие отношения: отношение II-I, т.е. знака к предмету, или
слова к вещи, называется словом обозначать, знак обозначает предмет.
Отношение II-III, знака к понятию, называется словом «выражать», знак
выражает смысл.
Значение никогда не возникает само по себе, а всегда является
отсылкой к другому значению.
Значение не исчерпывается именем (если в чьем-нибудь
представлении значение исчерпывается называнием, то говорят о фетишизме).
Имя денотата называется экстенсиональным (предметным) значением знака.
Смысл денотата – это интенсиональное (смысловое) значение знака, например,
информация о типологических, топологических и других свойствах именуемого
объекта. (Типология – классификация по общим свойствам, топология –
совокупность свойств, не изменияющихся при преобразованиях).
Этапы усложнения имен знака:
1) Значение- указание на денотат: «Вот». Имен ещё нет. «Мир был так нов, что вещи ещё не имели имен и на них приходилось показывать пальцем», – писал колумбийский прозаик Габриэль Маркес в своем романе-мифе «Сто лет одиночества».
2) Простейшее значение образовывается по принципу: часть равна целому (знак как часть объекта равен обозначаемому этим знаком объекту). Этот принцип называется синекдохой, это разновидность метонимии. Метонимия – обобщение не по свойствам, а по функциям, соположению в пространстве и времени и пр. Например, цилиндр, тросточка и ботинки, расположенные особым образом на рисунке, вызывают представление о Чарли Чаплине.
3) Более сложное значение образуется по принципу обращения к образу, хранящемуся в памяти, возникающему по принципу «так уже было». Это способ называется параллелизмом. «Тот, кто в прошлый раз…» или «То, что в прошлый раз…»
4) Сложное значение возникает на основе обобщения свойств, то есть моделирования образа на основе выделения главных и второстепенных с точки зрения смысла передаваемого сообщения деталей. Такой способ возникновения значения называется метафорой. Для обобщения необходима совместная деятельность ( или договоренность, то есть конвенция) людей, которые производят одинаковые обобщения. В случае возникновения значения по типу метафоры, вызываемое знаком представление ( десигнат) имеет общие черты с денотатом.
5) Знак может не иметь предметного аналога, выражая абстрактное понятие, например, «единорог».
6) Дополнительные значения знака возникают посредством ассоциаций. Такие значения называются коннотативными значениями знака. Например, текст рекламы «Мы всегда думаем о Вас», вызывает представление о домашней технике «Сименс». Многократно повторенные события, следующие одно за другим, порождают устойчивые связи между ними.
7) Продолжительные коннотации отсылают не к объекту, а к другим объектам, связанным с первым. Например, понятие «красные» – название политического движения большьшевиков .
Коннотации могут быть а) общечеловеческими; б) групповыми,
професиональными; в) индивидуальными.
Значение бывет, помимо предметного и смыслового, ещё и экспрессивным, то
есть связанным с выражением чувств, эмоций, настроений.
Связь между денотатом и десигнатом, описанная треугольником Фреге,
эволюционно появилась не сразу. Возможны упрощения схемы Фреге, которые
называются «преобразованиями треугольника Фреге».
1) Совпадение обозначения и выражения: имя, которое само содержит указание на то, что оно выражает: «царевна-Несмеяна». Означающее строит смысл.
Вещь сближается с понятием.
2) Совпадение обозначения и объекта. Семиотика жестов, поз и т.д. Знак является и физическим объектом, и может одновременно выражать нечто.
Например, имя героини сказки – Красная шапочка. Знак сближается с денотатом. Таковы языки «слабой степени» ( см. далее).
3) Знак сближается с понятием. Это «сигнатуры», явление «панзнаковости».
Имя равно понятию. Знак сближается с десигнатом. Пример: фильм Федерико
Феллини «Амаркорд»: девочке ради оскорбления показывают жабу. Смысл: «Ты
противная, как эта жаба».
Указанные случаи (упрощения схемы Фреге) порождают значение из-за того, что
человеку свойственен фетишизм слов, т.е. представление о том, что смысл
исчерпывается наименованием.
Долгое время полагали, что многие функции языка, описанные только для
человека, чужды знаковым системам млекопитающих. Было принято считать, что
язык животных сходен с языком человека только одной своей функцией –
коммуникативной (т.е. функцией общения).
В настоящее время представление о знаковых системах животных
существенно изменилось. Было показано, что существование животных в
окружающей среде и сам процесс преобразования среды животными в ходе
жизнедеятельности среды своего существования носит знаковый (т.е. языковой)
характер. Интересно, что функции “языков”, которые полагали ранее общими
для человека, и для млекопитающих, в настоящее время полагаются
принадлежащими только человеку, и в то же время, некоторые из функций,
которые признавались только за знаковыми системами человека, сейчас
приписывают млкопитающим.
13. Специфика знаковых систем человека
Мы будем сравнивать знаковые системы человека и знаковые системы не всех
животных, а только высших млекопитающих, так как этим живым существам
свойственны от природы приблизительно одинаковые с нами возможности
ощущений. Конечно, уже на уровне восприятия человек, как культурное
существо, отличается от социальных млекопитающих. Сравнение, которое мы
попытаемся провести, характеризуется большой долей условности. Можно с
полным правом сказать, что для человека характерны человеческие заковые
системы, которые имеют качественное отличие от таковых у животных. Цель
нашего сравнения знаковых систем человека и животных – показать, что
“собственно человеческие” свойства человеческих знаковых систем
определяются не массой головного мозга, не строением голосового аппарата,
не массой нижней челюсти и даже не социальностью, которая характерна для
многих млекопитающих, ( в том числе и для млекопитающих, не ведущих
групповой образ жизни), а существованием человека в обществе.
Для начала определимся в основных понятиях.
1. Понятие “естественный язык” мы частично уравняем с понятием “знаковая
система”, полагая, что 1)понятие “знаковая система” шире и что 2)
естественный язык человека имеет некоторые качества, которых не имеют
другие знаковые системы человека и животных. Человеческий разговорный язык
(“естественный язык”) имеет звуковую природу. Звуковой знак, в отличие от
зрительного и ольфакторного знака животных, легко определим в своих
границах, имеет временную протяженность. Если пофантазировать, можно
предположить, что эволюционный процесс мог бы пойти по иному направлению, и
язык, выполняющий все те функции, которые выполняет человеческий язык, мог
быть сформирован на основе иных физических возможностей материальных тел,
например, на физике световых или электоромагнитных волн .
Длительное время существовавшее в антропологии и устаревшее в
настоящее время представление о причинной связи речевой функции со
строением нижней челюсти, подбородочного выступа, строением гортани и т.п.
было следствием гросподствовавших в эволюции представлении о закономерном
характере эволюционных изменеий и игнорировании фактора случайности. Можно
с некоторой долей уверености говорить лишь о корреляции, но не причинно-
следственной зависимости языка и речевой функции в том виде, в котором она
существует у современого человека, и анатомических факторов. Для говорения
эволюция не создала специальных органов, в порождении речи используются
органы, которые выполняли функции органов пищеварительной и дыхательной
систем.
Антропоморфная ориентация исследоватей языков животных долгое
время приводила к тому, что поиски языковых возможностей животных
начинались или сводились полностью к изучению коммуникаций
звукопроизносящих животных (напр.,таких, как говорящие попугаи и т.п.).
Первые опыты обучения обезьян человеческому языку заключались в обучении
обезьян человеческому звукопроизношению. Путь сравнения языков человека и
звуковых коммуникаций животных обречен на неуспех, так как для животных
звуковые знаки – не основные.
Тем не менее некоторые свойства знаковых систем млекопитающих,
общие с таковыми у человека, (групповая коммуникация) касаются как раз не
звуковых, а ольфакторных и зрительных сигналов. В то время как звуковые
сигналы животных не обладают всеми функциями знаковых систем, характерных
для млекопитающих.
Знаковые системы человека разнообразны, и к ним относится не только
звуковой язык повседневного общения – естественный язык. Но только для
звукового языка характерен специфический синтаксис, который при
определенных условиях обладает одновременно двумя свойствами: разговорный
синтаксис позволяет строить фразы высокой степени сложности, которые могут
быть восприняты после эмитирования и адресантом (отправителем) и
адресатом (получателем) в новом контексте, то есть быть полисемичными и
символичными.
Обращаясь при говорении к другому, человек накладывает на себя
неосознанные обязательства следовать общественным нормам. Бывает, что
контекст реального, высказывающий недопустимое в обществе желание,
преобразуется в контекст социально приемлемого (символического),
высказывающего той или иной степени невротический симптом, по принципу
метонимии (часть равна целому, где симптом есть часть, а желание – целое).
Это явление есть явление замещения, которое используется бессознательной
психикой для обмана психологической самоцензуры (супер-эго). Цензура
производит сдвиг ментальной энергии в мозгу, и мы вместо реального
произносим символическое. В образах, словах, мыслях, симптомах, ошибочных
действиях возможно еще и сгущение – конденсация, т.е совмещение нескольких
бессознательных желаний. Можно сказать, что символическое – это социально
приемлемый маленький кусочек подрывного )агрессивного) или неприличного
(эротического) реального, часть вместо целого.
Усвоение человеком языка в детстве уже в самом процессе
предполагает существование “другого”, чей язык усваивается и этот “другой”
постоянно, и в процессе высказывания, и к моменту завершения акта
высказывания, присутствует в психике взрослого человека в виде супер-эго и
идеал-эго.
Психоаналитик, лингвист-структуралист Жак Лакан утверждал, что
при диалоге двух субъектов незримо присутствуют социальные законы,
культурные нормы, характерные для данного общества. Эти нормы не позволяют
сообщить истину, если истина противоречит усвоенному закону (социальным
нравственным и культурным нормам, т.е Супер-эго). На страже истинного
сообщения всегда стоит цензура социального происхождения.
Цензура “производит” явление вытеснения. По Фрейду, культурно
неприемлемые идеи и желания вытесняются в бессознательную психику.
Вытеснению из сознания подвергаются две главные группы представлений и
переживаний: сексуальные и разрушительно-агрессивные (в социальной
терминологии – “неприличные” и “подрывные”).
В процессе говорения вытеснение проявляет себя как
несоответствие между означающим и означаемым ( то есть несоответствие между
словесным символом и истинной идеей). И тем не менее, по Лакану, истина
все равно сообщается, но сообщается “между строк”. Истину открывают
символы. Символ – это нечто, представляющее что-то другое. В самом
распространенном случае такими символами выступают ошибки речи и оговорки,
а так же метафоры.
Когда ребенок осваивает язык, он тем самым осваивает социальные
нормы и правила. Освоение языка есть способ вхождения в символический
порядок. Итак, язык, как носитель символического – это прежде всего
порядок; то, что занимает место фрейдовского Сверх-Я ( усвоенной ребенком
системы правил, моральных норм, оценок, культурно унаследованных от
родителей). Значение языка в процессе антропогенеза состоит в его
способности аккумулировать опыт и социальные нормы прежних поколений и
передавать их следующим поколениям.
Сам факт начала говорения в раннем детстве определяется в
современной психологии потребностью в нахождении “потерянного объекта”.
Практически, этим объектом выступает мать. Позже мать выступает символом
любого потерянного объекта. Слово «мама» заменяет образ матери и тем самым
служит целям психологической защиты.
Отделение от материнской груди, этого первого объекта
ребенка, порождает желание в означивании этого объекта, то есть в его
назывании. Слова “мама” и “mammalia” – “млекопитающие” на лат. языке – не
случайно созвучны. Человека сделало человеком желание слиться с идеалом,
сначала – поглотить способом “присвоения объекта”, а затем –
идентификацией, т.е. отождествлением с идеалом. В случаях разрушения
идеалов, то есть при нарушении желания идентификации с идеал-Я, человек
перестает заботиться о том, чтобы его высказывания были понятны окружающим
( аутизм, отказ от речи, изобилие понятных только одному говорящемусимволов
и множество неологизмов).
Знаковое общение человека и животных имеет функциональные
отличия. При языковом общении человека незримо присутствует всё общество:
негативно – в виде цензуры и позитивно – при словесном построении сугубо
человеческих смыслов. Животные же говорят только о животных смыслах.
14. Отличия языков человека и животных
Выделяют следующие отличия коммуникативной деятельности людей от таковой у
животных:
1. Языковое общение людей не всегда биологически релевантно, то есть часто
бывают ситуации, когда общение людей незначимо в биологическом отношении. 2. Языковое общение людей тесно связано с познавательными процессами. У
животных ориентировочные ( познавательные) процессы отделены от тех
механизмов и органов, с помощью которых передаются знаки-сообщения в
коммуникациях животных. Коммуникативные процессы у животных не участвуют в
построении моделей действительности. У человека уже восприятие, одна из
первых ступеней чувственного познания, опосредованно языком. Образы
человека – это словообразы. Преимущественно на основе языка у человека
функционируют память, воображение, внимание, мышление. При инстинктивном
общении животные отражают окружающий мир очень ограниченно, они только
реагируют на релизеры – знаковые стимулы. Инстинкты – это врожденные
реакции на стереотипные ситуации.
3. Языковое общение людей характеризуется как исключительным богатством
содержания, так и богатством форм. Человек может говорить о чем угодно,
животные же в своих сообщениях ограничены исключительно оперативной
информацией (животные говорят только о том, что происходит «здесь» и
«сейчас»). Вневременная и долговременная информация у животных усваивается
генетически.
4. Язык человека имеет многоуровневое строение, он иерархичен: из фонем
складываются части слова ( морфемы), из морфем – слова, из слов –
предсложения. Это делает речь людей членораздельной. У животных при
непосредственном общении особей нет знаков разного уровня, то есть простых
и сложных, составленных из простых. Например, в языках обезьяньих стад
используется около 30 звуковых сигналов, соответсвующих 30 стандартным
ситуациям (значениям), при этом все знаки являются не разложимыми на
значимые компоненты. В коммуникациях животных отдельное сообщение – это
одновременно и слово, и предложение, то есть сообщение нечленораздельно.
Лингвист К. Бюлер произвел функциональную классификацию знаков.
В коммуникациях человека, по- Бюлеру, может быть сделан акцент
на один из трех компонентов:
А) на отправителя знака; такое сообщение называется симптом. Симптомы
выражает внутреннюю сущность посылающего. Симптом не может быть отделен от
«знаконосителя». Например, повышенная температура больного – симптом для
врача. Симптом проявляется независимо от знаконосителя.
Б) на адресата (получателя знака); сообщение – сигнал. Сигнал отделен от
знаконосителя, он однозначен. Например, гневное выражение лица – сигнал для
собеседника.
В) на сам предмет сообщения; сообщение – «настоящий» знак, такой знак
всегда есть член знаковой системы с договоренным синтаксисом).
В коммуникациях животных эмитируются (испускаются) лишь
симптомы и сигналы ( в терминологии К.Бюлера), для «знаков» необходим
общественный договор или совместная деятельность по достижению общих целей,
отличных от биологических целей, чего у животных не наблюдается. Напр.,
красная окраска брюшка рыбы колюшки в брачный период – симптом для самки
как готовность к размножению и симптом для посторонних самцов как
готовность защищать свою территорию. У животных симптом четко адресован. У
животных способы подачи и трактовки сигналов наследуются генетически.
Животные легко могут научиться распознавать симптомы и сигналы человеческих
сообщений, клички и дрессировочные знаки, усвоенные животными – это знаки
по типу сигналов, так как они всегда требуют однозначного толкования, и не
допускают переносного смысла. «Символическое», «настоящее знаковое»
общение, в этом смысле, требует обязательно общественного договора.
Человеческий язык – общественный продукт.
Человеческие системы общения можно разделить на языки слабой и сильной
степени. В человеческом языке как системе общения бывают знаки:
А) служащие только для общения, их значение исключительно информационное и
коммуникативное ( например, естественный язык, нотная грамота, язык
химических формул, азбука Морзе и т.д.);
Б) знаки, которые помимо знаковой имеют и не знаковую природу:
1) мимика как проявление эмоций;
2) языки утилитарные – одежда, мода на те или иные вещи обихода, этикет, правила проведения ритуалов – празднование Нового Года, сдача вступительных экзаменов и т.д.
Если в языке используются знаки, которые могут использоваться для иных
функций, чем означивание (означивание -вызывание представлений о чем- либо
в пределах кода или общего смысла)– например, торжественная одежда кроме
сообщения об исключительности момента несет ещё функцию защиты от холода, – такие языки называются «языками слабой степени» . Они характеризуются
след. свойствами: 1) как и языки «сильной степени», такие языки требуют договоренного синтаксиса и семантики: не каждый пользователь способен прочитать заключенное в них сообщение, для этого нужно быть погруженным в ту же культурную традицию, что и испускатель знака; 2) их знаки обладают и практическим значением, кроме значения вызывать представление у получателя знака, сходное с представлениями, имеющимися у испускателя знака; 3) отсутствуют твердые правила употребления знаков языков слабой степени; 4) значения знаков языков слабой степени, кроме возникающих по предварительной договоренности. Могут возникать из аналогии означаемого и означающего. Иначе,кроме символических знаков (договоренных, немотивированных), в качестве знаков языков слабой степени могут употребляться иконические знаки ( знаки-признаки), в которых означаемое имеет сходство с означающим; 5) степень мотивации сообщения (например., градация по типу важное- неважное сообщение ) соотносится с экспрессией ( степенью выраженности) знаков. «Кричащие» знаки свидетельствуют о важности сообщения. Например, употребление в одежде редких, дорогих компонентов свидетельствует об исключительности события, ради которого данная одежда надевается.
Языки слобой степени филогенетически древнее, чем естественный язык
человека и имеют много общго с языками животных. Например, у животных
степень мотивации тоже соотносится с уровнем эксперессии знака по типу
иконических знаков: крики, издаваемые самцами-разведчиками у шимпанзе тем
интенсивнее, чем больше плодов они обнаружили на дереве.
Иконические знаки, которые человек использует в своем естественном
языке, сходны с употреблением знаков в языках слабой степени. Особое
значение в иконических знаках и знаках языков слабой степени уделяется
внешней форме знака, которая, в отличие от настоящего знака-символа (слова
), является мотивированной. Например, иконические глаголы куковать,
хрюкать, бибикать мотивированы происхождением от звукоподражаетльных слов.
Лингвист Ч.Хоккет, для того, чтобы сравнить язык человека с коммуникативным
поведение животных, выделил 7 основных свойств языка человека. 1) Двойственность. Человеческий язык обладает и формой, и содержанием.
Форма – фонологическая, звуковая оргшанизация естественного языка, содержание – его смысловая организация, частично обеспечивающаяся грамматикой. Внимание к форме сообщения называется поэтической функцией языка. Красивое сообщение – это, как правило, экономное по форме сообщение. Форма токого соообщения несет сама частично содержание.
Таковы поэтические тексты, реализующие, как правило, несколько смыслов: сообщение об объекте, ритм, музыкальность, отсылку к прошлому опыту
(коннотативный смысл) или отсылку к прошлому звучанию – рифму и т.д. 2) Продуктивность. Живое существо способно создавать и понимать бесконечное число сообщений, составленное из конечного числа имеющих смысл единиц. Владеющий языком может сказать нечто, что он никогда не говорил и не слышал ранее, и при этом он будет понят. 3) Произвольность. Человек способен шифровать, кодировть свои сообщения как ему угодно; если есть предварительная договоренность, код будет понят. Смысл тоже может быть метафоричным. Например, говоря о «падении неприступного града Иерусалимского», словами Библии, можно донести сообщение о разрешении какой-то ранее недоступной проблемы и т.д. Если между единицей языка и её смыслом нет явного и очевидного сходства, то значение произвольно, возникает из общего смысла. Если смысловая единица языка является чистым изображением заключенного в ней смысла, то такая единица называется иконической. 4) Взаимозаменяемость. Этот термин означает, что любой организм, способный посылать сообщения, должен быть способен и принимать их, т.е. отправитель и получатель сообщения могут поменяться ролями. 5) Специализация. Коммуникативное сообщение специализировано, если ответное поведение не связано непосредственно с физическими следствиями полученного сообщения. Общение специализировано в том случае, когда животное лишь сообщает что-то, но не действует непосредственно.
Языковое значение обеспечивает частичную предсказуемость явления, физическое воздействие обеспечивает стопроцентную предсказуемость являения. 6) Перемещаемость. Сообщение является перемещаемым в той степени, в которой предмет сообщения и его результат удалены во времени и пространстве от источника сообщения. 7) Культурная преемственность. Язык достается человеку как часть культурного наследия, хотя лишь генетическая предрасположенность делает возможной такую форму обучения.
15. Научение
Большинство зоопсихологов в основу определения понятия “научение” кладут
принцип исключения. Научение – это такая модификация поведения, которая
возникает в результате индивидуального опыта особи, а не является
следствием роста, созревания, старения организма, или следствием утомления,
сенсорной адаптации.
В результате научения поведение может измениться следующим
образом: 1) могут возникнуть совершенно новые для данной особи поведенческие акты; 2) привычная поведенческая реакция будет вызываться стимулом, не бывшим
ранее с ней связанным; 3) возможно изменение вероятности или формы ответа, который возникал на
предъявленный стимул в данной ситуации.
Некоторые зоопсихологи полагают. что предложенное определение
научения (“выполнение приобретенной реакции”) бихевиористское, и предлагают
более широкое определение понятия “научение”.Предполагают , что в организме
может произойти какое-то изменение, создавшее потенциальную основу для
модифицированного поведения, но это изменение никогда не проявится во
внешних условиях. Согласно предложенной точки зрения, научение – это
изменение скорее в потенциальных возможностях поведения.
Понятие “научение” шире понятия “приспособительная коррекция”
поведения в изменяющейся среде, происходящая на основе индивидуального
опыта. Научение может быть не адаптивным для особи. ( Но выученное поведние
может только казаться неадаптивным. Пример – “дурные привычки” –
навязчивое, компульсивное поведение, цель которого – найти более приемлемый
способ защиты от когда-то пережитой психотравмы).
Многие рассматривают научение лишь как относительно стойкие
изменения в поведении. Стойкость – важная особенность результата научения у
позвоночных. У беспозвоночных новое поведение может сохраняться лишь
считанные минуты.
Научение у животных различных систематических групп имеет качественные
отличия. Тем не менее зоопсихологи-бихевиористы сформулировали “общие
закономерности научения”.
“Всеобщие законы научения:
1) “Закон эффекта” Торндайка. Для реакции, за которой следует
вознаграждение или состояние удовлетворения, вероятность повторения
возрастает, а для реакции, вызывающей вредное или неприятное последствие,
вероятность повторения снижается. (На людей закон не распространяется, тем
не менее большая часть правовой системы государственного регулирования
преступности построенна так, как будто бы этот закон применим к человеку);
2) Принцип наименьшего усилия Скиннера. Животные стремятся получить
вознаграждение самым быстрым и самым удобным способом;
3) Закон истинктивного смещения выученного поведения (сформулирован
супругами Бреландами – американскими зоопсихологами). “Выученное поведение
смещается в сторону инстинктивного всегда, когда сильные врожденные
инстинкты животного сходны с условной реакцией”. Закон подкрепления
недостаточен для того, чтобы преодолеть врожденные тенденции к определенным
видам поведения.
4) Закон Йеркса-Додсона. Наиболее успешно научение происходит при
оптимальной мотивации. Если мотивация превысит оптимум, научение будет
происходить медленнее и возрастет количество ошибок.
Классификация научения. В зоопсихологии есть два подхода к классификации
научения.
Первый подход к классификации научения принадлежит
необихевиористу Э. Толмену. Подход основан на осознании того факта, что
механизмы научения разнородны у представителей различных систематических
групп. (Подтверждением этому может выступать. например, поведение голубей,
решающих задачу различения сложных фигур быстрее людей и иными способами.
см. учебник Мак-Фарленда).
Толмен классифицировал способности животных и человека к научению
и выделил следующие группы способностей:
1) способность ожидать появления раздражителя и действовать в соответствии
с этим предвидением;
2) способность к различению и манипулированию;
3) способность к сохранению опыта;
4) способность предвидеть результат своих действий в случае альтернативного
выбора вариантов простых моторных реакций (лабиринт);
5) способность к формированию представлений, позволяющая сравнивать
альтернативные пути решения задачи;
6) “творческая гибкость”.
Для интерпретации условных рефлексов требуются только первые три
типа способностей. Обучение в лабиринте включает еще и четвертый тип
способностей. Для сложных форм обучения необходимы все перечисленные
способности.
(Как определить, что поведение в лабиринте – не сумма двигательных
рефлексов? Опустить лабиринт под воду).
Второй подход предполагает, что все многообразие выученного поведения можно
свести к нескольким основным типам. Таковы классификации Торпа, Годфруа,
Фабри. Первая трудность – сложно определить уровень, на котором должен
производиться анализ. Вероятно, на субклеточном уровне выученное поведение
самых различных типов может описываться одними и теми же процессами. На
физиологическом уровне многообразие выученного поведения можно так же
свести к двум процессам: процессам кратковременного и долговременного
хранения следов памяти. Можно свести все виды научения у животных к
безусловным и условным рефлексам.
Вторая трудность создания классификации научения касается выбора принципа обобщения. Этот принцип во многом зависит от целей, которые
ставятся перед исследователем. Важно анализировать разнообразие видов
обучения именно на поведенческом уровне (т.е.с учетом адаптивности тех или
иных поведенченских актов, иначе можно «скатиться» на физиологический
уровень).
Рассмотрим классификацию научения, предложенную Ж.Годфруа. Классификация
основана на степени участия особи в процессе научения, причем при активном
участии организма выделяется еще и когнитивный уровень.
Классификация научения по Ж. Годфруа:
1. Реактивное (пассивное) научение:
1) привыкание;
2) сенсибилизация;
3) импринтинг;
4) условные рефлексы;
2. Оперантное (активное) научение:
1) “пробы и ошибки”;
2) формирование реакций;
3) научение путем наблюдения;
3. Когнитивное научение:
1) латентное научение;
2) психомоторный навык;
3) инсайт;
4) научение путём рассуждений.
Классификация научения по У.Торпу:
1. Привыкание (габитуация);
2. Ассоциативное научение: а) классический условный рефлекс.
Синонимы: респондентное научение, условный
рефлекс первого рода; б) оперантный условный рефлекс.
Синонимы:“пробы и ошибки”, условный рефлекс
второго рода, инструментальное научение, научение по
Скиннеру; 3. Латентное (скрытое) научение; 4. Инсайт (озарение): а) собственно инсайт (“улавливание отношений”); б) подражание типа социального облегчения; в) истинное подражание (“копирование поведенческих актов”); 5. Импринтинг (запечатление): а) запечатление привязанности; б) половой импринтинг.
Этологи выделяют облигатное и факультативное научение. Принцип –
необходимость той или иной реакции научения для выживания в стандартных
условиях. Облигатное (обязательное) научение – совокупность умений,
необходимая для выживания особи. Факультативное (не обязательное) научение
– умения, появляющиеся у некоторых особей в ответ на специфические условия.
Наблюдая млекопитающих в условиях антропогенной среды, этологи
выяснили, что у самок главную роль играет облигатное научение,
формирующееся преимущественно на воздействие факторов естественной природы.
В жизни самцов важнее факультативное научение, которое появляется в ответ
на действие антропогенных факторов.
Классификация видов научения, предложенная в 1963 г. У.Торпом –
описательная по историческому принципу с моментами обобщения. Торп выделяет
виды научения, изучавшиеся зоопсихологами в тот или иной период развития
науки зоопсихологии. Торп “считает, что у различных видов могут быть разные
механизмы, ответственные за обучение; он оставляет открытым вопрос о том, в
какой мере случаи однотипного обучения у представителей разных
таксономичских типов обусловлены сходными механизмами”(Ханд).
16. Привыкание (Габитуация)
Привыкание (габитуация) – это исчезновение реакции или снижение вероятности
появления и интенсивности реакции , происходящее при неоднократном
повторении вызывающего реакцию раздражителя.
Габитуация – наиболее древний в филогенетическом отношении вид
научения, характерен даже для простейших и беспозвоночных.
Особенности этого феномена:
1) Спонтанное восстановление. После исчезновения реакция может
возобновиться при новом воздействии стимула, предъявленного через некоторое
время после привыкания к нему. Чем дольше стимул отсутствовал, тем больше
вероятность, что он снова вызовет начальную реакцию.
2) При проведении ряда повторных сеансов по выработке привыкания и проб на
спонтанное восстановление, скорость привыкания увеличивается ( развивается
потенция привыкания).
3) Генерализация. Привыкание к данному стимулу распространяется и на другие
сходные стимулы. Если, например, у животного происходит привыкание к тону
определенной частоты, то очень вероятно, что ответы на тоны близкой частоты
также будут затухать. Чем ближе физические характеристики стимулов, тем
интенсивнее будет выражена генерализация.
4) Привыкание развивается быстрее, если раздражения следуют с малыми
интервалами. Морской червь нереис перестает прятаться в норку в ответ на
вспышки света приблизительно через 30 предъявлений вспышек света, если
интервалы между вспышками составляют около 30 секунд. Если же интервалы
между вспышками света составляют 5 минут, то для развития габитуации
требуется уже 80 предъявлений стимула.
5) Скорость привыкания зависит от природы раздражителей. Так, для морского
червя механическое раздражение, тень, прикосновение, вспышки света
обуславливают различные для них скорости привыкания.
6) Дифференцировка. Привыкание специфично в отношении раздражителя.
Привыкание в отношении одного какого-либо раздражителя происходит
независимо от других раздражителей.
7) Растормаживание (дегабитуация). Применение совсем нового, обычно очень
интенсивного стимула, приводит к внезапному восстановлению исчезнувшей
реакции. Например, на жабры мечехвоста направляют струю воздуха, мечехвост
отвечает движением концевой части брюшка. Вскоре развивается привыкание, и
мечехвост перестает реагировать на воздействие струи воздуха. В это время
на жабры направляют струю физраствора, и реакция на струю воздуха сразу же
восстанавливается.
17. Условные рефлексы второго рода
Асcоциативное научение принято подразделять на два вида: классические и
инструментальные условные рефлексы.
При выработке классических, или павловских рефлексов,
последовательность событий в опыте зависит не от поведения животного, а от
хода эксперимента. Животное производит какую-либо реакцию, чаще – реакцию
внутренних органов (например, слюноотделение), которая впоследствии
связывается с новым стимулом. Животное как бы отвечает старым способом на
новый стимул . По-английстки “ответ” – response, поэтому павловские
рефлексы называют еще респондентным научением.
При инструментальном же научении поведение животного само служит
важным фактором, определяющем ход событий. Процедура инструментального
научения состоит в том, что положительное или отрицательное подкрепление
подается при определенной реакции животного – “правильной” или
“неправильной” с точки зрения экспериментатора.
Итак, классические и инструментальные рефлексы отличаются
методикой выработки. Но внутрение процессы, лежащие в основе этих двух
типов рефлексов, одинаковы. Выработка УР 1-го рода сопровождается УР 2-го
рода. Укрепленной в станке Павлова собаке поднимали переднюю ногу, а затем
давали порцию мясного порошка. После нескольких таких проб собака сама
поднимала ногу, если ее помещали в станок голодной. С другой стороны, при
инструментальном научении условным раздражителем можно считать обратную
афферентацию от мускулатуры, которая сигнализирует о предстоящем
подкреплении.
Раньше считали, что УР 1-го рода вырабатывают связь стимулов с
реакциями внутренних органов, а УР 2-го рода – с реакциями скелетных мышц.
Сейчас эту точку зрения опровергли. Были проведены эксперименты над
крысами, при котрых подкрепление давалось при все большем возрастании
частоты сердечных сокращений. Этот показатель удалось изменить почти на
20%. Инструментальное научение возможно и для таких реакций, как
перистальтика кишечника, артериальное давление, общий характер
электроэнцефалограммы.
Инструментальное научение классифицируется в зависимости от
применяемых методик. а) “Пробы и ошибки” по-Торндайку. Методика разработана в 1898
году. Проблемная клетка (проблемный ящик) Торндайка представляет собой
клетку, которую можно открыть изнутри, нажав на рычаг. Заключенные в клетке
кошка или собака первоначально пытаются убежать, хаотично и безостановочно
двигаясь по клетке, но через некоторое время животное случайно нажимает на
рычаг и открывает дверцу. Животное вновь возвращают в клетку. Вторая и
третья попытки животного выйти из клетки могут быть случайным повторением,
но постепенно животное сосредотачивает свое поведение около рычага. После
ряда проб животное, как его только запирают в клетке, нажимает на рычаг и
освобождается. Животное учится исключать из своего поведения все, что не
ведет к подкреплению и увеличивает число двигательных реакций, которые при
предыдущих попытках приводили к подкреплению. Но в начале опыта в поведении
животного нет определенной системы – первое подкрепление животное получает
случайно.
“Закон эффекта” Торндайка гласит: “Для реакции, за которой
следует вознаграждение или состояние удовлетворения, вероятность повторения
возрастает, а для реакции, вызывающей вредное или неприятное последствие,
вероятность повторения снижается”.
Большинство современных психологов соглашаюся с тем, что для
объяснения поведения взрослого человека “закон эффекта” имеет ограниченную
сферу применения.
Проблемная клетка Торндайка открывается рычагом, помещенным внутри. Возле
клетки ставят миску с кормом для животного. Когда в проблемную клетку
помещают голодное животное, оно, пытаясь добраться до пищи, беспорядочно
двигается внутри клетки, и , в конечном итоге, случайно нажимая на рычаг,
оказывается на свободе. Вторая и третья попытки могут быть тоже случайными,
но постепенно животное сосредотачивает свои движения возле рычага. Через
несколько проб животное сразу, как только попадает в проблемную клетку,
нажимает на рычаг , оказывается на свободе и получает подкрепление.
Постепенно животное учится исключать из своего поведения все, что не ведет
к подкреплению. Но вначале опыта в его поведении нет определенной системы
– первое подкрепление животное получает случайно. б) Свободно-оперентная методика по-Скиннеру. Это вариация
методики, примененной Торндайком. Отличие от методики “проб и ошибок” в
том, что животное подвергается не отдельным пробам, а может совершать
любую реакцию в любое время. Обычно в инструментальной установке находится
приспособление, например, рычаг, на которое животное должно воздействовать. В опытах, проведенных Скиннером в 1938 году, лабораторная крыса нажимает
на рычаг и получает пищу. В начале опыта животное не совершает требуемую
реакцию, но за поведение, приближающееся к реакции, которую хотят
сформировать ,подкрепление получет. Вначале подкрепляется нахождение крысы
в той части клетки, где расположен рычаг. Затем подкрепляют поднимание лапы
по направлению к рычагу. Постепенно требования к реакции, заслуживающей
подкрепления, повышаются. В конечном итоге подкрепляют уже само нажатие на
рычаг.
Подкрепление не обязательно должно следовать за каждой
реакцией. Иногда оно может быть перемежающимся: например, можно подкреплять
только каждый энный ответ или только первую реакцию после данного
интервала времени. Если подкрепление совсем прекратить, происходит снижение
вероятности и темпа реакции , то есть происходит угашение.
Природа реакций и подкрепления должны быть выбраны с учетом
особенностей изучаемого вида . Например. самцов сиамских бойцовых рыбок
обучают совершать оперантную реакцию, в качестве подкрепления демонстрируя
модель другой рыбы в агрессивной позе.
Существуют доказательства того, что у голубей, находящихся в
камере Скиннера, вырабатывается, кроме оперантного, еще и классический
рефлекс на ключ, который они должны клевать, чтобы получить подкрепление.
Ключ голуби расценивают как пищу или воду. При пищевом подкреплении они
клюют его таким движением, как если бы они клевали зерно, а при
подкреплении водой, они нажимают на ключ полуоткрытым клювом и делают
сосущие движения, как при питье.
Интересные исследования по выработке оперантных реакций у
дельфинов были проведены американской исследовательницей Прайер. В каждой
серии проб подкреплялись различные реакции. После того, как какая-либо
реакция подкреплялась, в последующих сериях эта реакция уже не позволяла
животному получить подкрепление. Когда был исчерпан весь репертуар реакций,
на которые способны дельфины, животные стали вырабатывать множество новых,
“творческих” реакций.
Опыты на выработку оперантных рефлексов были неоднокатно
проведены с людьми. Карл Роджерс в книге “Взгляд на
психотерапию.Становление человека” приводит результаты таких экспериментов.
Например, с помощью оперантного обусловливания можно добиться у испытуемого
значительного увеличения количества существительных во множественом числе в
речи. Экспериментатор кивал головой всякий раз, когда испытуемый произносил
нужную грамматическую форму. Испытуемый о эксперименте предупрежден не был
и причины изменений в своем поведении не осознавал. Оперантным способом
добивались увеличения в речи числа предложений, выражающих личное мнение
испытуемого и ряда других поведенческих реакций.
Роджерс, как гуманист, хорошо пониматет опасность возможности
манипулирования поведением человека и пишет, что психология – “орудие, в
сравнении с социальной силой которого атомная энергия кажется слабой”. При
этом он полагает, что достижения психологии могут использоваться или как
средство управления человеком. или как средства освобождения человека.
Можно получить либо общество свободных людей. либо общество пешек,
управляемых с помощью науки о поведении. Но цель, ради которой используются
достижения психологии, по мнению Роджерса, находится вне науки психологии. в) Методики с отрицательным подкреплением. Животное должно вести
себя так, как установлено экспериментатором, чтобы избежать болевых
стимулов. В наиболее распространенном варианте этой методики используется
челночная камера. Она состоит из двух отделений, окрашенных в разные цвета.
Отделения сообщаются между собой проемом. Процедура начинается с ряда проб,
сопровождающихся сигналом, например, зуммером.Животному дается несколько
секунд, чтобы покинуть стартовую камеру и перейти в другую часть установки.
Если животное этого не сделает, оно получит удар электротоком через
электроды на полу камеры. По мере повторения ряда проб процент успешных
избеганий растет. Было показано. что даже среди близкородственных видов
животных успешнее обучаются те животные, которые в природе ведут более
активный образ жизни. г) Выработка дифференцировки. В этих опытах животному предлагают
два или несколько стимулов и предоставляют возможность как-нибудь
реагировать. Реакции на один из стимулов подкрепляются, на другие – нет.
Научение состоит в повышении процента реакций на “правильный” стимул.
Например, обезьяна будет всегда получать банан, если будет из двух
предъявляемых стимулов выбирать стимул красного цвета. Существует очень
много вариантов выработки дифференцировки. Некоторые задачи способны решить
только животные с достаточно развитым интеллектом.
Одновременная дифференцировка. Все стимулы предъявляются в одно
и тоже время. Задача животного – выбрать правильный стимул.
Последовательная дифференцировка. Стимулы предъявляются по
одному. Животное должно тормозить реакцию в присутствии неправильного
стимула.
Переделка дифференцировки. Значение положительного стимула
меняется от одной задачи к другой. Например, животное должно выбирать
между красным и зеленым стимулом, причем красный – положительный. Через
некоторое время, не информируя животное, начинают подкреплять зеленый
стимул. Многие виды животных обнаруживают способность улучшать решение
таких задач при их повторении, то есть вырабатывают установку на научение.
Отсроченные реакции дифференцировки. Приманку на глазах у
животного помещают под один из двух предметов. Через длительный промежуток
времени животное должно выбрать стимул, который подкрепляется.
Вероятностное научение. Во всех рассмотренных до сих пор случаях
подкрепление в данной задаче было постояннным, или стопроцентным. Выбор
одного из стимулов подкреплялся всегда, выбор другого – никогда. При
вероятностном научени выбор “правильного стимула” подкрепляется чаще, чем
выбор неправильного. Животное не может определить, ответ на какой из
стимулов будет правильным. Например, можно подкреплять выбор красного
стимула в 70% проб, а выбор зеленого стимула – в 30% проб. Задача на
вероятность подкрепления в пропорции70:30. Хотя ясно, что при большом числе
проб красный стимул будет подкреплен в 70%, невозможно предсказать, какой
ответ окажется верным в данный момент. Максимальное число подкреплений
животное получит, если будет выбирать тот стимул, который подкрепляется
чаще. Эта стратегия выбора называется максимилизирующей.
У некоторых животных наблюдается выбор в соответствии с
вероятностью подкреплений. В этом случае животное реагирует на каждый из
стимулов с частотой, пропорциональной его подкреплению ( т.е. в нашем
примере в 70% случаев на красный и в 30% случаев на зеленый). Животное,
применяющее стратегию выбора в соответствии с вероятностью подкрепления,
получит подкрепление в 58% проб (0,7х0,7 +0,3х0,3). При максимилизирующей
стратегии животное получит подкрепление в 70% проб (0,7х1+0,3х0).
Интересно, что у одного и того же вида животных, например, у
золотой рыбки, при зрительных (красный-зеленый) дифференцировках наблюдался
выбор в соответствии с вероятностью подкрепления, а при пространственных
дифференцировках (право-лево) наблюдалась максимилизирующая стратегия
выбора. д) Научение в лабиринте. Это одна из форм дифференцировок. Первый
лабиринт для крыс построил Уильям Смолл в 1900 году. Простейший лабиринт
напоминает по форме буквы
У или Т. Животное должно идти прямо до точки выбора. Сложные лабиринты
имеют много точек выбора. Путь через лабиринт представляет чаще всего
дорогу в гнездо крысы или , реже, дорогу к корму. Иногда нахождение
“правильного” пути подкрепляется возможностью крысы убить мышь.
В опытах с лабиринтами фиксируются время решения задачи и число ошибок, то
есть число тупиков, в которые заходила крыса. Была обнаружена
интереснейщая закономернось – число ошибок начинает падать вначале обучения
вблизи конца пути, у цели, и лишь затем – в начале лабиринта. Постепенно
крысы научаются выбирать кратчайший путь к цели. е) Научение решению задач на абстрактные понятия. Опыты
проводятся на приматах. Под абстрактным понимается частичное свойство
воспринимаемого, общее по крайней мере для двух объектов, различных по
другим своим характеристикам. Абстрактное понятие люди обозначают словом,
например: “больший” или “черный” или “квадрат”. У животных нет
описательного языка, следовательно, у них нет понятий, тем не менее многие
приматы способны решать задачи на дифференцировку стимулов, отличающихся
абстрактным признаком. Например, из серии предъявляемых стимулов, чтобы
получить подкреплениие, обезьяна должна выбирать стимул, больший по
размеру, причем относительно больший.
Обезьян также научали выбирать стимул по признаку отличия.
Животному предъявляли три стимул-объекта, два из которых одинаковы. Чтобы
получить подкрепление, обезьяна должна была выбрать “третий лишний”.
Ставились задачи на выбор по образцу. Наконец, давались задачи на
чередавание. Животное должно по очереди выбирать то один, то другой объект
(например, то правый, то левый). Более сложными задачами, с которыми
приматы все же справлялись, были задачи на двойное и тройное чередование, а
также задачи чередования отсроченных реакций.
18. Сходство и различие рефлексов 1-го и 2-го рода
При образовании рефлексов 1-го рода животное (или человек) начинает
поведение с реакции, которая впоследствии связывается с новым стимулом.
Иногда даже после одного сочетания безусловной реакции и нового стимула,
животное начинает отвечать на новый (условный) стимул условной реакцией.
“Ответ” по-английски “response”, отсюда возник термин “респондентеное
научение”, употребляющийся, когда речь идет о “павловских” рефлексах.
В природе часто встречается ситуация, когда животное находится в
состоянии голода, жажды или страха, но Безусловный стимул, который вызывал
бы соответствующий Безусловный рефлекс, отсутствует. При этом у животного
появляется поисковое поведение, в процессе которого оно спонтанно выполняет
разнообразные действия: принюхивается (если речь идет о млекопитающих),
осматривается, передвигается. Иногда одно из таких действий подкрепляется
(например, пищей), тогда, если ассоциация повторяется несколько раз,
животное учится выполнять целую последовательность действий, приводящую к
положительному подкреплению в данной ситуации.
19. Опыты Скиннера
Американский психолог Скиннер на основании работ Торндайка предложил в 1938
году свободно-оперантную методику научения. “Камера Скиннера”, по-существу,
представляет собой “проблемный ящик” Торндайка. Но в процессе выработки
научения по-Скиннеру есть отличия от методики Торндайка.
Животное, обучаемое по методу Скинера, подвергается не отдельным
пробам, как предлагал Торндайк, а имеет возможность свободно совершать
любую двигательную реакцию в любое время.
Обычно в камере Скинера находится приспособление, на которое
животное должно научиться воздействовать. Это может быть рычаг, на который
нажимает млекопитающее для того, чтобы освободиться, или “ключ”, который
должна научиться клевать птица, чтобы получить пищу или воду, или
стеклянное кольцо, сквозь которое должна проплывать рыба и т.д.
В начале опыта животное выполняет движения, далекие от требуемых,
но из всего числа выполняемых реакций экспериментатор подкрепляет те
действия, которые приближаются к желаемой для экспериментатора реакции. При
этом требования к реакции, заслуживающей подкрепления, постепенно
повышаются.
Например, ставится цель научить голубя клевать светящуюся
лампочку (ключ) для получения пищи или воды. Вначале экспериментатор
подкрепляет всего лишь нахождение птицы в той части клетки, где расположена
лампочка. После того, как птица сосредотачивает все свои движения в
требуемом месте, экспериментатор начинает подкреплять только те движения,
при которых птица удерживает голову на высоте ключа (лампочки).
Стабилизировав подкреплением подобное поведение, экспериментатор теперь уже
подкрепляет только реакцию клевания самого ключа. Голуби, находящиеся в
камере Скиннера, расценивают ключ, который они клюют, как пищу или как
воду. При пищевом подкреплении они клюют так же, как клевали бы зерно. Если
подкреплением служит вода, то они нажимают на ключ полуоткрытым клювом и
делают сосущие движения, как при питье.
Подкрепление не обязательно должно следовать за каждой реакцией.
Иногда оно может быть перемежающимся: например, можно подкреплять только
каждый н-ный ответ (режим фиксированной доли ответов), или только
первую реакцию после данного интервала времени (режим фиксированных
интервалов). Если подкрепление совсем прекратить, происходит снижение
вероятности и темпа реакции (происходит угашение).
Природа реакций и подкрепления должны быть выбраны с учетом
особенностей изучаемого вида. Например, самцов сиамских бойцовых рыбок
удобно учить выполнять оперантную реакцию проплывания сквозь кольцо,
используя в качестве подкрепления демонстрацию модели другой рыбы в
агрессивной позе.
20. Различия между классическим условным рефлексом и оперантным
Во-первых, различны методики их выработки.
А вот вопрос о том, до какой степени различаются внутренние
процессы, лежащие в основе формирования этих рекций, остается открытым. При
выработке павловских рефлексов изучаемая реакция (например, слюноотделение)
сопровождается также реакцией со стороны скелетных мышц, которая может
стать условной по схеме оперантных реакций.
С другой стороны, при оперантном обучении условным раздражителем
можно считать обратную афферентацию от мускулатуры, которая сигнализирует
о предстоящем подкрелении в период выполнения реакции.
Так, укрепленной в павловском станке собаке поднимали переднюю
ногу, а затем давали порцию мясного порошка. После нескольких таких проб
собака спонтанно поднимала лапу, если ее голодной помещали в станок.
(Подобная последовательность событий иногда принимается человеком за
причинно-следственную зависимость, по подобной “логике”выполненяются
магические действия).
Эллисон и Конорский смогли продемонстрировать независимость
инструментальной реакции от классического условного рефлекса. В их опыте
собака должна была до тех пор реагировать на первый раздражитель, пока не
появлялся второй, за которым следовало пищевое подкрепление. Оказалось, что
первый раздражитель вызывал инструментальную реакцию, не сопровождавшуюся
слюноотделением, тогда как второй – вызывал слюноотделение. Так удалось в
опыте разделить инструментальную и классическую условные реакции.
Вторая проблема, возникающая при сопоставлении классических и
инструментальных реакций, касается их связи с реакциями внутренних органов
и реакциями скелетных мышц. Раньше считалось, что классическая методика
применима к первым реакциям, а оперантная – ко вторым. Теперь эта точка
зрения опровергнута.
Миллер выработал оперантную реакцию на слюноотделение. Если у
собак, испытывающих жажду, подкреплять водой возникающее время от времени
спонтанное слюноотделение, происходит постепенное его увеличение, тогда как
у собак, вознаграждаемых в моменты отсутствия слюноотделения, оно
постепенно уменьшается. Еще более показательные результаты были получены в
эксперименте над крысами, когда давалось подкрепление только при все
большем изменении частоты сердечных сокращений, которую удалось изменить
почти на 20 процентов.
Инструментальное обучение возможно для таких реакций, как перистальтика
кишечника, артериальное давление, общий характер ЭЭГ.
Как для павловских, так и для скиннеровских реакций характерны
генерализация, дифференцировка и угасание.
Итак, разделение УР 1-го и 2-го рода полезно в лабораторных
опытах, но оно вряд ли существует в природе.
Сведем различия между Условными Рефлексами 1-го рода и УР 2-го рода в
таблицу.
|Сравниваемые | УР 1-го рода | УР 2-го |
|параметры | |рода |
|Типы связей |Физиологическая связь |Связь между реакцией и|
| |между УСтимулом и |естественным |
| |Безус. рефлексом на |поведенческим |
| |основе ассоциации |репертуаром организма |
| |между индифферентным и| |
| |безусловным стимулом | |
|Соответствующие типы |Рефлекторные и |Произвольное поведение|
|поведения |эмоциональные реакции | |
|Степень участия |Связь между |Для формирования связи|
|организма в целом |Безусловным |между реакцией и |
| |стимулом и Усл. |подкреплением |
| |стимулом формируется |необходимы активные |
| |при пассивном участии |действия организма над|
| |организма |объектами окружающей |
| | |среды |
|Временные отношения |Индифферентный стимул |Реакция всегда должна |
| |в большинстве случаев |предшествовать |
| |должен предшествовать |подкреплению |
| |безусловному стимулу | |
|Угасание |В результате отмены |В результате отмены |
| |безусловного стимула |подкрепления |
21. Закономерности научения
Бреланд, работавший вместе со Скиннером в области психологии, и затем
ставший дрессировщиком, обнаружил, что не всякая деятельность животных
может быть изменена подкреплением. Бреланд обнаружил, что на некоторые виды
активности подкрепление не влияет.
Бреланд готовил цирковой номер, обучая свинью вкладывать бутафорскую монету
в копилку. Свинья поднимала соответствующий деревянный кружок, но, вместо
того, чтобы опустить его в контейнер, многократно роняла его на пол,
толкала пятачком, поднимала, подбрасывала в воздух и т.д. Подобным же
образом некоторые цыплята настойчиво скребли землю, когда от них
требовалось простоять 10-12 сек на платформе, чтобы получить
вознаграждение.
Другой пример. Исследователь Севенстер обучал самцов трехиглых
колюшек проплывать через узкое кольцо, чтобы приблизиться к самке. Но он не
мог научить кусать самцов стеклянный стерженек, потому что самец упорно
направлял на него свое ухаживание.Стеклянный стерженек по виду отдаленно
напоминал самку.
Еще пример. Бреланды, используя метод оперантного обучения,
научили енотов опускать монеты в копилку. На первых порах никаких
затруднений не возникало. По мере того, как еноты научились опускать
монеты, у них начали появляться добавочные действия: они стали тереть
монеты одну о другую и “макать” их в сосуд. Если бы Бреландам не были
известны особенности поведения енотов в природе, они не смогли бы понять
эти страные действия. Но, будучи хорошими специалистами, они сразу
распознали в этом “полоскание” – характерный для енотов стереотип поведения
( то есть инстинкт) при сборе и поедании пищи. Так поступают еноты,
например, когда удаляют панцирь с пойманных раков. Стереотипы удалось
распознать благодаря знанию экологии этих животных.
Итак, мы можем сформулировать еще одну закономерность научения:
5) Животные имеют наследуемую тендению к специфичским видам поведения.
Диапазон научения также строго видоспецифичен.
Так, голубей учили клевать ключ, используя отрицательное
подкрепление – удар электротоком (ток пропускали по проволочной сетке,
служившей полом клетки). Реакцию (рефлекс) выработать не удалось, то есть
ударом тока пищевое поведение обусловить не удалось. Тех же самых голубей
стали учить взмахивать крыльями, чтобы предупредить электрическое
раздражение. В природе подобные взмахи крыльями характерны при проявлении
агрессии. Требуемую реакцию удалось выработать очень быстро.
Можно сделать следующий вывод. Животных гораздо легче научить
связывать стимул с реакцией, если похожая связь существует в их
инстинктивном поведении.
22. Общая характеристика инстинкта
В начале ХХ века отечественный зоопсихолог Е.Елачич дал следующее
определение инстинкта: “инстинктом называется врожденная большинству
животных психическая способность, дающая им возможность в обычных для них
условиях жизни пользоваться присущей им телесною организацией для
достижения максимума пользы в интересах особи и вида с затратою минимума
энергии, и дающая, благодаря этому, животным возможность действовать
целесообразно, точно и совершенно и при том без понимания цели, опыта и
обучения”. Современные исследователи под инстинктом понимают поведенческие
реакции, а не психические способности животных и человека.
В настоящее время принято использовать для обозначения инстинкта
следующие понятия: “видоспецифичное поведение”, “стереотипическое
поведение, “врожденное поведение”, “генетически запрограммированное
поведение”, “комплекс фиксированных действий”. Приведенные термины обладают
большей информационной емкостью, чем термин “инстинкт”, которым мы будем
пользоваться для простоты. “Инстинкт ( лат. инстинктуус – побуждение) –
эволюционно выработанная врожденная приспособительная форма поведения,
свойственная данному виду животных, представляющая собой совокупность
унаследованных сложных реакций, возникающих в ответ на внешние и внутренние
раздражения”, – даёт определение инстинкту отечественный биолог
Н.Ф.Реймерс.
Имея в виду инстинкты человека, часто употребляют образное
выражение “видовая память”.
В человеческом обществе выделяют два типа “видовой памяти” –
передаваемую по наследству (генетическую) и негенетическую. Инстинкт
представляет собой “видовую память”, передаваемую из поколения в поколение
по наследству. “Негенетическая память” человеческого коллектива – культура
(Ю.М. Лотман).
Инстинктивное поведение человека и животных имеет ряд характерных
особенностей. Перечислим их:
1) Инстинктивное поведение животных или человека высоко адаптивно
и не требует предварительного научения. Это создает явные преимущества для
животных с коротким сроком жизни и для животных, лишенных родительской
заботы, например, насекомых.
Так, самка роющей осы должна в течение нескольких недель, до
того, как она погибнет, встретиться с самцом и выполнить сложную серию
действий, связанных с рытьем гнездовой норки, постройкой в ней камер,
снабжением камер добычей. Далее, она должна отложить яйца и “запечатать”
ячейки. Оса не смогла бы выполнить эту плотную программу, если бы должна
была всему учиться от случая к случаю методом проб и ошибок.
Врожденное поведение характерно и для млекопитающих, например, у
обезьян есть врожденный страх перед змеями.
Знание инстинктов животных помогает управлять их поведением.
Недавно Англии в лесополосах, которые там достаточно широки, развели
оленей. Животным ничто не угрожало, и через некоторое время их расплодилось
так много, что они стали мигрировать, вытравливая при этом
сельскохозяйственные угодья. Отстрел запрещен законом. Для того, чтобы
олени не уходили из отведенной им территории, по границам этой территории
разложили экскременты хищников – львов, гепардов, пантер, привезенные из
зоопарка. Олени, обитавшие в лесополосах, никогда ранее не сталкивались с
хищниками, но у них имеется инстинкт самосохранения, срабатывающий на
запах хищника. Инстинкт выработался в процессе длительной эволюции оленей,
по ходу которой встречи с хищниками бывали неоднократно в ряду многих сотен
поколений;
2) Инстинктивное поведение видотипично, то есть одинаково для
всех животных данного вида при одинаковых внешних и внутренних условиях.
Порядок и сила мышечных сокращений, осуществляемых при выполнении
инстинктивных движений, совпадают до малейших подробностей у всех животных
данного вида. Инстинктивные поведенческие реакции животных настолько
неизменны и характерны для каждого вида, что могут служить для уточнения
систематического положения того или иного животного (т.е. могут служить
таксономическим признаком). Основатель этологии Конрад Лоренц указывает,
например, что семейство голубей можно определить как семейство птиц,
производящих характерные “сосущие” движения во время питья. Вариабельность
(изменяемость) инстинктов значительно меньше вариабельности морфологических
структур организмов.
Инстинктивным является поведение млекопитающих при протекании
процесса родов. Самки млекопитающих инстинктивно находят самую удобную позу
для родов; женщина должна быть раскованной, чтобы сделать то же самое. К
сожалению, “культурные” соображения – традиции общества, мода и удобство
врачебного ухода – ограничивают врожденные адаптивные программы поведения
рамками, диктуют матери позы и движения во время родов. В последние годы
прогрессивные врачи считают, что инстинктивная поза, принимаемая роженицей
безотчетно, наиболее благоприятна для протекания процесса родов и уменьшает
необходимость вмешательства врачей.
3) Инстинктивные движения запрограммированы в генах и формируются
в процессе индивидуального развития независимо от опыта животного.
Генотип гибридных особей отличается от генотипа их родителей.
Лоренц описал выпадение отдельных поведенческих реакций у гибридных птиц
семейства гусиных, имевшее место в процессе поиска участка для гнезда и
насиживания. По-видимому, биологическое значение распада целостного
поведения у гибридов заключается в поддержании видовой изоляции.
Ярким примером генетического контроля поведения, по мнению
Р.Шовена, служит поведение пчел при очистке ульев от личинок, пораженных
американским гнильцом. Генетический анализ показал, что в геноме пчел
имеются два гена, которые контролируют две стадии поведения пчел при
очистке ячеек – ген, контролирующий распечатывание ячейки над больной
личинкой и ген, ответственный за удаление самой пораженной личинки.
Другим примером кодирования инстинктивных движений в геноме
служит поведение “мозаичных” дрозофил. У таких мух генотип состоит из
фрагментов генотипов разных организмов обоих полов. Фенотипически это может
выражаться в том, например, что сложные глаза у мухи окрашены участками,
как на мозаичной картине. Различные участки тела несут различный набор
генов. Поведение таких особей фрагментарно. Например, муха может начать
движения, подобные брачному поведению самца, затем выполнить движения,
типичные для комфортного поведения, вернуться к половому поведению самки,
и, наконец, закончить серию движений пищевым поведением.
В поведении можно условно выделить врожденный и приобретенный
компоненты: инстинкт и научение. Для психически низко организованных
животных адаптивность полностью обеспечивается врожденным, генетическим
компонентом поведения. Американский этолог Д.Дьюсбери считает, что
“адаптивный, приспособительный характер многих инстинктивных действий сам
по себе означает, что они должны были сформироваться на возникшей в
филогенезе генетической основе. Так, например, самец паука-скакуна, для
того чтобы затормозить хищническую реакцию самки, должен адресовать ей
определенные демонстрационные акты, иначе он будет съеден. В этом случае
важно, чтобы в первый же раз эти акты были осуществлены надлежащим образом
и полностью. Ясно, что такое поведение возникло как филогенетическая
адаптация”.
До сих пор в биологии нет общепринятой теории инстинкта. Сейчас наука
находится в стадии накопления данных по инстинктивному поведению. Но в
последние десятилетия акценты, расставляемые при изучении врожденного
поведения, существенно изменились.
Ранние исследователи инстинктивного поведения к проблеме инстинкта
относились статически, то есть как к факту существования инстинкта в
противовес существованию выученного, приобретенного в процессе
индивидуального развития поведения. Проблема ставилась таким образом: “Чем
отличается врожденное поведение от приобретенного поведения? Является ли
данный тип поведения врожденным или это поведение приобретено в процессе
жизни?” В последние десятилетия к проблеме инстинктивного поведения стали
относится динамически, то есть как к проблеме формирования поведения.
Вопрос ставится таким образом: “Каковы закономерности взаимодействия
врожденного компонента поведения и условий внешней среды?”
Современные исследователи считают, что у высших животных и
человека инстинктивное поведение и научение не существуют в поведении сами
по себе, а переплетаются в единый поведенческий акт. Спрашивать, что
сформировало данное поведение, врожденные наклонности или условия жизни,
все равно, что спрашивать, от чего зависит площадь фигуры, от длины или
ширины. С такой постановкой вопроса мы могли встретиться в телепередаче “Я
сама”, когда обсуждалась проблема, является ли родительский инстинкт
человека врожденным или он приобретается в процессе правильного воспитания.
Исторически в естествознании сложились два подхода к определению инстинкта.
Первый подход – достаточно широкий. Его обычно придерживаются,
когда говорят об инстинктах млекопитающих и человека. Под инстинктами
понимают поведенческие стратегии в ответ на возникновение в организме какой-
либо биологической потребности: голода, жажды, потребности во сне, в
обладании территорией, половой потребности, познавательной потребности,
которая имеется у высших млекопитающих. Инстинкт, кроме того, отождествляют
с понятием “драйв”, что значит влечение, страсть. При этом подходе имеется
в виду, что конкретные проявления инстинктов у разных людей могут быть
разные, но стратегии проявления инстинктов одинаковые или укладываются в
рамки какой-либо классификации (типологии). Таков, например,
психоаналитический подход к проблеме влечений.
Второй подход – узкий. Его предлагал, например, Конрад Лоренц (
этолог, нобелевский лауреат, автор книг “Агрессия. Так называемое зло”,
“Кольцо царя Соломона”, “Человек находит друга” и др.). Лоренц считает, что
под инстинктами следует понимать конкретные, строго фиксированные действия
(движения), одинаковые в одинаковых ситуациях у всех представителей данного
вида. Инстинкты Лоренц назвал “комплексами фиксированных действий”.
Основным объектом исследований Лоренца по инстинктивному поведению
выступали птицы.
Какая точка зрения верна? Что такое инстинкты: поведенческие
стратегии или комплексы фиксированных действий? Некоторые исследователи
поведения, например, американский ученый Уоллес Крэйг (в другой
транскрипции – Крег), работы которого были опубликованы еще до появления
работ К. Лоренца и до формирования представлений психоаналитиков об
инстинкте, применяли оба подхода одновременно. Сравнивая позицию У.Крэйга и
вышеизложенные, как может показаться, противоречивые воззрения на природу
инстинкта, можно убедиться, что разные воззрения на инстинкт описывают
разные структурные части инстинктивного поведенческого акта.
В инстинктивном поведении Крэйг выделил аппетентную и
консумматорную части. Аппетентное поведение составляют последовательные
реакции особи, проявление которых зависит от опыта животных. В аппетентной
( “начальной”, “поисковой”) фазе инстинктивные движения у животных
различны, вариабельны, их проявление во многом определяется состоянием
внешней среды. Аппетентое поведение подготавливает “выплёскивание”
консумматорной (заключительной) части, которая описывается гидравлической
моделью К.Лоренца. Поведение животного в процессе выполнения заключительной
части инстинкта стереотипно и не зависит от состояния внешней среды.
В физиологии принято представлять заключительную фазу
инстинктивного поведения в виде совокупности безусловных рефлексов. Этологи
находят ряд отличий в проявлении инстинкта и рефлекса. По мнению этологов,
консумматорная фаза инстинктивного поведения отличается от безусловно-
рефлекторной деятельности определенной спонтанностью (независимостью от
средовых влияний), сложностью, многоступенчатостью. Этологи полагают, что
при упрощении понятия “инстинкт”, при сведении этого понятия к понятию
“рефлекс”, теряются существенные характеристики инстинкта.
Заключительная фаза инстинктивного поведения детерминирована
(определена) филогенетически, но при этом возможно “созревание” инстинкта в
онтогенезе.
Роль аппетентной и консумматорной фаз инстинктивного поведения
различна у животных разных систематических групп. У млекопитающих, животных
с высокоразвитой нервной системой, большую роль в поведении играет
научение, поэтому у них начальная фаза инстинктивного поведения достаточно
вариабельна. Инстинкты животных, которым учиться “некогда” (к ним
относятся, например, насекомые), состоят из одной завершающей фазы и
стереотипны в своем проявлении. Птицы отличаются высокой интенсивностью
обменных процессов (высокой энергетикой). Инстинктивные действия птиц
достаточно стереотипны, как полагают, с целью экономии энергии, и хорошо
описываются моделью К. Лоренца.
Врожденное поведение человека играет меньшую роль в сравнении с
приобретенным поведением. Кроме того, у людей врожденные импульсы
подвергаются культурному вытеснению или корректировке в соответствии с
требованиями социума. Так, сексуальные и агрессивные желания человека
современное общество считает, большей частью, “неприличными” и
“подрывными”. Инстинктивное поведение человека состоит из лабильной
начальной фазы, а завершающая фаза редуцирована до рефлекторного акта.
Основное отличие инстинктов животных и инстинктов человека
заключается в том, что только человек способен сам конституировать смысл
своего инстинктивного поведения, в то время как смысл инстинктивного
поведения животных состоит в обеспечении лучшей адаптации к условиям
внешней среды. Кроме того, для животных инстинктивное поведение императивно
( не допускает выбора, повелительно), в то время как человек, осознавший
свои инстинкты, свободен.
Следующий перечень основных инстинктов человека считается
общепринятым: инстинкт самосохранения, инстинкт продолжения рода,
социальный инстинкт и инстинкт самосовершенствования. Лоренц добавляет к
этому списку “инстинкт борьбы” – агрессию.
При всей своей спорности и противоречивости, теории инстинктов
находят применение в психологии человека, потому что позволяют перейти от
“оценочного” подхода к “понимающему” подходу.
22. Теория инстинкта К.Лоренца
Характеристика комплексов фиксированных действий
В ХХ веке интерес к изучению инстинкта появился после публикации
работ австрийского этолога Конрада Лоренца. Лоренц подразумевал под
инстинктом специфичный для данного вида животных комплекс фиксированных
действий (КФД). Слово “фиксированный” подчеркивает стереотипный и
законченный характер инстинктивных движений животных.
Охарактеризуем комплексы фиксированных действий. (Обратимся к
учебнику Р.Дьюсбери).
1) Комплексы фиксированных действий – сложные комплексы движений.
Сложность отличает их от простых рефлексов. При всей сложности инстинкты
чрезвычайно стереотипны. Нормы реакции некоторых инстинктивных движений
чрезвычайно узки. Так, продолжительность демонстрационного ”броска головой”
у птицы гоголя постоянна и составляет 1,29 сек плюс минус 0,08 секунды.
2) Комплексы фиксированных действий вызываются простыми, но
высокоспецифичными стимулами. Например, реакцию “выпрашивания корма” у
птенцов серебристой чайки вызывает красное пятно на клюве у родителей.
3) Комплексы фиксированных действий являются самопроизвольно
истощающимися реакциями. Само осуществление КФД ведет к тому, что его
становится труднее вызвать вновь.
4) В случае комплексов фиксированных действий внешние
раздражители необходимы лишь в качестве “пусковых” стимулов. Будучи однажды
вызваны, КФД продолжаются, даже если в среде возникнут изменения, в
результате которых это поведение перестанет быть уместным. Например, серый
гусь и многие другие птицы, гнездящиеся на земле, возвращают яйца,
выкатившиеся из гнезда. При этом птица встает и движением клюва направляет
яйцо в гнездо. Уже начатое движение клюва, направляющее яйцо к гнезду, не
зависит от дальнейших внешних раздражителей. Если убрать яйцо, то движение
тем не менее продолжится, словно ничего не изменилось, до тех пор, пока
клюв не коснется шеи птицы.
5) В ряде случаев, комплексы фиксированных действий могут
начаться самопроизвольно, без всякой внешней стимуляции. Так, самка
канарейки особыми “ткацкими” движениями проталкивает полоски материала в
стенки своего гнезда. Если птице не предоставить ни места для гнезда, ни
гнездового материала, то она будет выполнять эти движения “вхолостую”, сидя
на дне клетки. По своему характеру эти движения не отличаются от тех,
которые она выполняет в нормальной ситуации. Это означает, что
раздражители, получаемые от гнезда или гнездового материала, играют
незначительную роль в регуляции этих движений .
6) Комплексы фиксированных действий независимы от прошлого
опыта. Они осуществляются практически полностью с первого раза.
Наблюдая поведение животных, К.Лоренц и его последователь,
голландский этолог НиколаусТинберген, заметили, что животные реагируют
инстинктивно на специфические стимулы, поступающие из внешней среды.
Стимулы, запускающие КФД, в этологии называют “знаковыми стимулами”,
“стимул-объектами”, “релизерами”, или “сигнальными раздражителями”.
Например, у самца трехиглой колюшки в брачный период брюшко
становится ярко-красным. Это и есть сигнальный раздражитель, который
вызывает агрессию со стороны другого самца, охраняющего свою территорию.
Н.Тинберген в своих опытах показал, что для провоцирования агрессии
достаточно грубой модели, мало похожей на природный прототип, лишь бы
нижняя часть модели была окрашена в красный цвет. И наоборот, только что
убитый самец колюшки, у которого сохранены все признаки живого самца, кроме
яркой окраски брюшка, не может вызвать атаки со стороны других самцов.
Тинберген заметил, что самцы колюшки в аквариуме, помещенном на
подоконнике, пытались атаковать красный почтовый фургон, проезжающий мимо
окна. Рыбы принимали машину за самца – соперника.
Тинберген сделал вывод о том, что животные как бы “слепнут” в
отношении всех признаков объекта внешнего мира, кроме одного признака,
выступающего сигнальным раздражителем.
Пользуясь зоопсихологической терминологией, можно сказать, что в
процессе осуществления видоспецифической реакции “отражение” становится
неадекватным (несоответствующим), бедным, схематичным. Отечественный
зоопсихолог К.Э.Фабри объясняет “поверхностность и ограниченность отражения
окружающего мира в процессе инстинктивного поведения следующим образом:
“Примитивность психического отражения на завершающей фазе инстинктивных
действий является следствием бедности самой моторики в этой фазе. Как мы
знаем, двигательная активность, направленная на окружающую среду, является
источником познания этой среды. Однако столь стереотипные движения со столь
ограниченной, специальной функцией, какими являются инстинктивные движения,
врожденные двигательные координации, не могут служить сколько-нибудь
пригодной основой для познания окружающего мира”.
Для изучения знаковых стимулов этологи используют модели –
искусственные объекты, обладающие характерными признаками стимулов. Этологи
создали модели, преувеличивающие, утрирующие “знаковые” признаки
релизеров. Такие релизеры, более эффективные в отношении запуска КФД, чем
природные стимулы, назвали “сверхоптимальными”.
Например, в природных условиях птенец серебристой чайки клюет
красное пятно, находящееся внизу клюва взрослой особи, для того, чтобы
получить пищу . Н. Тинберген с сотрудниками изготовили картонные модели
головы взрослой чайки, которые предъявляли птенцам. Подсчитывали число
клеваний модели птенцами за определенный промежуток времени. Выяснилось,
что цвет клюва и головы почти не оказывают влияния на реакцию выпрашивания
корма. В то же время, очень длинный и тонкий искусственный клюв, на который
нанесено несколько красных поперечных полос, вызывает большее число
клеваний, чем модель, похожая на голову взрослой чайки с одним красным
пятном на нижней части клюва нормальной формы. Знаковыми в данном примере
являются два признака: тонкая вытянутая форма и красное пятно.
Для объяснения механизмов действия врожденного поведения К.
Лоренцем была предложена теория, получившая название “концепции
растормаживания”. Согласно этой теории, в организме постоянно имеется
готовность к осуществлению различных КФД, но внешнее проявление инстинктов
блокируется, то есть подавляется процессами активного торможения,
исходящими из центральной нервной системы (ЦНС).
Каждому инстинкту соответствует своя энергия, действие которой
подавляется до той поры, пока сигналы от знаковых стимулов не произведут
растормаживание. Лоренц предположил, что в определенном участке мозга есть
структура, названная им “разрешающим механизмом”, на которую и действуют
знаковые стимулы. Этот механизм Лоренц сравнивал с жидкостью в сосуде:
каждый инстинкт соответствует своему “сосуду” (центру инстинкта). При
появлении пускового раздражителя (релизера), “жидкость выливается” в форме
инстинктивной силы или “драйва” (влечения).
Тинберген развил теорию Лоренца. Он высказал предположение, что
центры инстинктов организованы по иерархическому принципу (принципу
господства-подчинения). Энергия, ответственная за более высокий в
иерархическом ряду тип активности, например, за размножение, будет вызывать
ряд подчиненных активностей, таких, как строительство гнезда, брачное, а
затем и родительское поведение.
Психогидравлическая модель инстинктивного поведения
Лоренц создал психогидравлическую модель инстинкта ( упрощенный
вариант модели иногда называют, не совсем верно, гидравлической моделью
мотивации). Модель объясняет действие инстинкта, согласуясь с принципами
функционирования КФД. Пользуясь психогидравлической моделью, можно
проиллюстрировать “холостые” действия инстинкта, то есть проявление КФД в
отсутствие внешних раздражителей. Модель также объясняет и “самоистощение”
КФД, то есть ситуацию, при которой фиксированные действия больше не
проявляются, несмотря на продолжающееся воздействие стимул-объектов.
Рассмотрим психогидравлическую модель инстинктивного поведения К.Лоренца.
Здесь должен быть рисунок.
Лоренц считает, что каждый КФД имеет собственный “резервуар”
специфической энергии. Энергия относится только к данному типу активности и
не связана ни с какими другими типами поведения.
Накопление энергии аналогично постепенному накоплению воды в
резервуаре, куда она поступает через кран. Вытекание воды из резервуара
представляет собой двигательную активность. В норме выход воды из
резервуара закрыт клапаном, имеющим пружину. Клапан символизирует
блокирующее, тормозящее влияние ЦНС на врожденный разрешающий механизм.
Клапан открывается двумя способами. Первый – помещение на чашку
весов грузов разного веса, что соответствует действию внешних
раздражителей. Постепенно нарастающее давление воды в резервуаре и груз на
чашке весов действуют в одном направлении – открывают клапан. Чем выше
уровень воды, тем меньшим может быть требуемый вес груза. Если уровень воды
очень высок, то открывание клапана достигается только давлением воды – это
будет активность “вхолостую”.
Разная интенсивность двигательной активности представлена в
модели с помощью лотка, на наклонном дне которого имеются отверстия. Если
клапан открыт лишь немного, через него выливается мало воды, и она попадает
лишь в первое, самое нижнее отверстие лотка. Вытекание воды из самого
нижнего отверстия лотка соответствует двигательной активности, имеющей
самый низкий порог. Если клапан открывается больше, то вода выливается и
через другие отверстия лотка, что соответствует активности с более высоким
порогом.
Если резервуар опорожнился, то поведение уже обнаружить нельзя,
как бы ни были сильны раздражители. Когда Лоренц говорит об “истощении”
какого-либо двигательного акта, он имеет в виду именно этот случай данной
модели. Психогидравлическая модель хорошо описывает циклические изменения
реактивности. Покой после осуществления двигательного акта зависит от
выполнения этого акта – в модели это единственный способ опорожнить
резервуар.
Примером циклического изменения реактивности может послужить пение зяблика.
Песня зяблика имеет характерное “колено” в конце. Если песня пропета до
конца, то новая песня начинается примерно через три-четыре минуты. Если
птица прервала пение, не исполнив характерного концевого “колена”, то песня
возобновится в течении 30 секунд – минуты. Исполнение концевого “колена”
как бы “опорожняет” резервуар энергии этого инстинкта, и вновь он
“наполняется” только за три минуты. Если же “опорожнения” не происходит, то
пение продолжается до тех пор, пока концевое “колено” не будет пропето.
Центральное торможение этого инстинкта (исходящее из ЦНС) ослабляется
высоким уровнем половых гормонов в крови, то есть внутренними факторами.
Действие внутренних факторов можно метафорически обозначить в модели,
добавив на кран вентиль, регулирующий наполнение резервуара.
Итак, для объяснения врожденного поведения К.Лоренц предложил
модель, которая объясняет проявление инстинкта одновременно и внутренними,
и внешними факторами.
Суммируя изложенное выше, перечислим основные положения теории
инстинктивного поведения Лоренца-Тинбергена:
1) каждому инстинкту соответствует своя энергия;
2) регуляцию каждого инстинкта осуществляет определенный участок мозга –
центр инстинкта;
3) центры инстинктов организованы по иерархическому принципу; “включение”
более высокого центра ведет за собой автоматическое “включение” подчиненных
центров;
4) “запуск” инстинктивных действий подавляется тормозными процессами;
5) растормаживание центров инстинктов происходит либо под действием
сигнальных раздражителей (релизеров), либо самопроизвольно;
6) осуществление инстинктивных действий приводит к самоистощению данной
активности на определенный срок;
7) величина порога чувствительности к релизерам данной инстинктивной
активности обратно пропорциональна давности осуществления этой активности.
При знакомстве с теорией инстинктов может показаться, что инстинктивное
поведение недостаточно адаптивно. Действительно, инстнктивные действия
продолжаются даже в том случае, если условия изменились так, что
инстинктивное поведение перестало быть уместным. Кроме того, при выполнении
инстинктивного поведения психическое отражение достаточно бедное и не
вполне адекватное (животное, например, не замечает, что “сверхоптимальные”
релизеры, предъявляемые экспериментатором, не натуральные, не имеют
биологической ценности). Все эти недостатки перекрываются экономией энергии
при автоматизме выполняемых инстинктивных стратегий. Приспособительное
значение инстинкта проявляется в том случае, когда условия повторяются из
рода в род.
Повторяющиеся из рода в род условия имеются не только в
онтогенезе животных, но и в жизни человека.
23. Игровая деятельность животных
По поводу игровой деятельности животных существует несколько
гипотез, но нет ни одной общепринятой. Можно выделить два основных
комплекса гипотез по игровой деятельности.
Первый комплекс гипотез постулирут, что игровая деятельность –
это специальный механизм созревания координационно-двигательных актов, то
есть особый механизм научения.
Второй комплекс гипотез говорит о том, что игра – это шлифовка
видоспецифических форм поведения, то есть здесь предполагается собственно
инстинктивная природа игровой деятельности.
В обоих комплексах гипотез предполагается связь игровой
деятельности с инстинктами, но в первой гипотезе отмечается доминирование
процесса обучения при наличии инстинктивного только в зародыше.
В игровой деятельности можно обнаружить представительства самых
различных форм поведенческой деятельности:
1) социальный элемент (отношения с сородичами);
2) брачное поведение;
3) элементы гнездостроения;
4) элементы заботы о потомстве;
5) элементы пищедобывательного поведения;
6) элементы реакций защиты и нападения и т.д.
При анализе игровой деятельности можно обнаружить в ней элементы
всех поведенческих программ, свойственных данному виду животных. При этом
для каждого вида существует иерархическая соподчиненность различных форм
деятельности, отражаемая в игре. Например, у собак в игре доминирует
половая форма деятельности, а у кошек преобладает охотничье поведение, у
копытных в играх чаще проявляется “убегание от хищника”.
Лоренц в 1956 году выпустил работу “Инстинкты”, в которой уделил
внимание и игровой деятельности. Он отметил:
Отличие игровой деятельности то вакуумной активности состоит в
том, что при вакуумной активности происходит снижение порога
чувствительности к релизерам, а при игре этого не наблюдается.
Второе. При игре инстинктивная деятельность происходит вообще
без стимул-объектов (релизеров), которые запускают данный инстинкт в
неигровой ситуации.
В наиболее сложных формах игры развиты у млекопитающих. Птицы,
особенно наиболее умные – врановые, играют тоже. Утки, например, играют в
“убегание от ястреба”.
Программа инстинктивной деятельности, развиваемая в игре, не
зависит от высших нервных центров, блокирующих своим тормозным влиянием
“срабатывание” инстинкта.
Этологи Боли и Гросс считают, что игра – это деятельность,
лишенная специфического инстинктивного напряжения, так как она аналогична
инстинктивной деятельности без завершающего акта. В этом причина того, что
животному трудно сразу перейти от игры к другой форме поведения.
Например,щенку трудно сразу перейти от игры в питание к настоящему питанию,
требуется некоторое время для того, чтобы “забыть” игру.В то же время от
настоящего поведения к игровому перейти очень просто. Пример, приведенный
Карлом Гроссом: Белый медведь прыгнул из-за прикрытия на тюленя, но
промахнулся. Медведь вернулся снова к айсбергу и прыгал несколько раз на то
место, где лежал тюлень, пока не накрыл своим телом это место.
Гросс считает, что игра – это тренировка, разработка тех
вариантов фиксированных действий, которые позднее будут полезны. Лоренц же
считает, что игра не является тренировкой инстинктов. Он полагает:
Больше, охотнее и чаще играют те виды, у которых беден врожденный
инстинкт, а научение, напротив, богаче. Здесь может и не быть причинно-
следственной зависимости между игрой и научением. Такая связь может быть
между высоким интеллектом некоторых видов, с одной стороны, и склонностью к
научению и игре, с другой стороны. Игры с предметами отмечены у всех видов
млекопитающих, даже у рогатого скота ( животные с относительно низким
интеллектом).
Лоренц считает, что больше других играют так называемые животные-
космополиты, или “специалисты по неспециализации”. Такие животные могут
жить в разных условиях, для строения их тела характерна относительная
примитивность, а для их психики характерно крайнее любопытство. Например,
такими животными являются врановые птицы, предки человека. и др. Игра,
таким образом, является одним из индикаторов высоты организации данного
таксона. Хотя некоторые игровые акты были отмечены даже у рыб ( например,
игры с камешками отмечены у мармирид, отличающихся гигантским мозгом среди
прочих рыб).
Играют преимущественно молодые животные в области, охраняемой
родителями, то есть когда чувствуют себя в безопасности. В противном случае
игровое поведение подавляется ориентировочным. В зоопарке играют даже
взрослые животные, которые в природе в этом возрасте уже не играют, Видимо,
животные зоопарка чувствуют себя охраняемыми. Может быть и другая причина
игр животных зоопарка – они могут находиться в “детском” психическом
возрасте из-за бедности условий обитания, то есть из-за сенсорной
депривации.
Основным отличием игр детей от игр животных является
социальный характер и опосредованность речевым сопровождением человеческих
игр. Игра – “вид непродуктивной деятельности, мотив которой заключается не
в результатах, а в самом процессе”.Как и ритуал, игра представляет собой
существование в некой виртуальной реальности, в которой знак и объект
полагаются тождественными.
Значение игры в жизни человека и общества подробно рассмотрено
нидерландским культурологом Йоханом Хёйзингой в книге “Homo Ludens” (1938)
– “Человек Играющий”. По мнению Хёйзинги, “культура возникает в форме игры,
культура первоначально разыгрывается. Священный ритуал и праздничное
состязание – вот две постоянно и повсюду возобновляющиеся формы, внутри
которых культура вырастает как игра в игре. Состязание, как и любую другую
игру, следует считать до некоторой степени бесцельным. Исход игры либо
состязания важен лишь для тех, кто в качестве игрока или зрителя включается
в игровую сферу и принимает правила игры”.
“С игрой связано понятие выигрыша, отсутствующее в одиночной игре и вступающее в силу только тогда, когда игра ведется одним против другого
либо двумя противными партиями. Значение превосходства, завоеванного в
результате выигрыша, имеет тенденцию разрастаться в иллюзию превосходства
вообще. А с этим значение выигрыша выходит за рамки данной игры.
Завоеванный в игре успех легко переходит с отдельного человека на целую
группу.
В играх-состязаниях в игровом инстинкте далеко не в первую
очередь проявляется жажда власти или воля к господству. Первичным является
стремление превзойти других, быть первым и на правах первого удостоиться
почестей. И только во вторую очередь встает вопрос, расширит ли вследствие
этого личность или группа свою материальную власть”, – пишет Хёйзинга.
Анализируя творчество Хейзинги, отечественный культуролог
П.С.Гуревич перечисляет следующие черты игровой деятельности, важные для
становления человеческой культуры. Игра необходима индивиду как
биологическая функция, играют животные, играют маленькие дети. В
архаическом обществе те виды деятельности, которые прямо направлены на
удовлетворение жизненных потребностей (например, охота), принимают игровую
форму. Прежде, чем древний человек научился изменять окружающую среду
посредством труда, он сделал это в собственном воображении, в сфере игры.
Проиграв проекты собственной фантазии, проделав манипуляционные движения с
вещами обихода в воображаемой ситуации, архаический человек проецирует
движения заново уже в реальной, рабочей ситуации.
Социуму игра нужна в силу заключенного в ней смысла. Культура
первоначально разыгрывается. От игр животных культура как игра отличается
человеческим смыслом символов и текстов, задействованных в культурных
феноменах. В качестве выигрыша человек, в отличие от животных, использует
общественное признание. Даже в тех играх, которые люди ведут наедине с
самими собой, не посвящая других в содержание этих игр, выигрыш или
проигрыш признаётся внутренним идеалом, сформированным под воздействием
социума.
Исследование игры, проведённое Хёйзингой, ведётся через
рассмотрение экзистенциальных проблем человека. Американский аналитик
Э.Берн подходит к проблеме игры с практических позиций. Сущность игры, по
Берну, сводится к следующему: “Игра – это последовательность взаимодействий
между двумя или большим числом людей, цель которой не совпадает с кажущейся
(надувательство), которая апеллирует к слабостям обеих сторон (подвох), и
которая завершается тем, что каждая сторона испытывает приятные или
неприятные чувства (выигрыш)”.
24. Социальная организация животных
Социальная организация, по мнению голландского этолога Николауса
Тинбергена, начинается там, где двое животных вступают в контакт.
Социальная организация включает в себя два аспекта: 1)Социальная структура,
то есть форма организации и 2)информационное содержание, которое управляет
функционированием социальной организации.
В зоопсихологии существует опасность антропоморфизма – стремления объяснять
психику и поведение животных с позиции человеческих мотивов и возможностей.
Животные, “со свой стороны”, в отношении к человеку проявляют, как сказал
бы человек, “териоморфизм” (“зооморфизм”), то есть воспринимают человека
как своего сородича, наделяя его собственными проекциями.
Например, собака воспринимает своего хозяина как вожака. Если
собаку кормить раньше себя, то она перестанет слушаться, потому что в стае
собак первым ест вожак. Кошка приносит хозяину, к которому она привязана,
“в подарок” мышь.
Социальная структура и организация приматов
Среди исследователей поведения животных принято считать (вслед за
Н.Тинбергеном, голландским этологом), что социальные отношения между
животными возникают сразу, как только в контакт вступают две особи.
Нас больше интересует социальность позвоночных животных. Многие
исследователи полагают, что изучая социальность млекопитающих, особенно
приматов, можно что-либо узнать и о социальности человека. Правомочен такой
подход или нет? Постараемся ответить на этот вопрос. Неверно искать
генетические, врожденые корни человеческой социальности. Генетически
детерминировано (определено) только инстинктивное поведение, а у
млекопитающих большую роль играет не инстинкт, а выученное поведение. У
приматов вообще традиции и роль социального окружения влияют на поведение
больше, чем у остальных млекопитающих.
Примером влияния социального окружения на поведение приматов служит
поведение обезьян, выращенных в изоляции. Такие обезьяны не способны к
правильному репродуктивному поведению, вместо реакций ухаживания проявляют
агрессивные реакции. Другой пример – детеныши обезьян, подсаженные к
манекенам. Большую часть времени обезьянка проводит возле теплого и
покрытого шерстью манекена. К манекену из проволочного каркаса, не
обтянутому шерстью, детеныш подходит только на короткое время, хотя
бутылочка с молоком прикреплена именно к нему. Эксперимент иллюстрирует тот
факт, что для правильного развития и детеныша обезьяны, и ребенка, важнее
больше играть с ними, а не качественнее кормить.
Всех позвоночных можно разделить на животных, ведущих территориальный образ жизни, и животных, ведущих групповой образ жизни.
Территориальные животные, как правило – одиночки. Непосредственно у таких
животных общаются только матери с детенышами и половые партнеры.
Уровни организации социумов различаются сложностью. Животное может
существовать в группе, которая сообществом в строгом смысле слова не
является. Сюда относятся стада, стаи и табуны без иерархических отношений,
то есть скопления животных, образующиеся в результате несоциальных реакций
на различные факторы среды. Это могут быть, например, скопления морских
черепах на островах в период размножения, скопления животных у водопоя в
период засухи, бесструктурные стаи и стада, в которых нет индивидуального
распознавания особей.
Для того, чтобы группа животных была названа организованным сообществом,
должы выполняться пять правил. Характеристика организованных сообществ:
1. Все организованные сообщества обладают сложной системой коммуникаций
(то есть системой непосредственного общения путем передачи друг другу
различных сигналов – звуков, жестов, мимики, положения тела и др.).
2. Разделение функций, основанное на специализации (имеется вожак, на
поведение которого ориентируются все остальные животные).
3. В поведении членов организованных сообществ наблюдается когезия –
стремление особей держаться в более или менее тесной близости друг к
другу.
4. Постоянство состава. Миграции в сообществах почти не происходят.
“Уважительной причиной” для миграций служит периодическая смена самцов,
оставляющих больше всего потомства. Особи, составляющие сообщество, знают
друг друга “в лицо”, т.е. индивидуально распознают друг друга.
5. Затрудненный доступ для особей того же вида, не являющихся членами
данной группы. Сообщество сопротивляется иммиграции “чужаков”.
Сообщества организованы по двум главным факторам – доминированию и
территориальности.
Во всех случаях, когда особь в своем поведении не ориентируется надругих
особей, а остальные на неё ориентируются, можно сказать, что первая особь
является доминантом.
Выделяют две сисетмы иерархии: а) относительная иерархия – основана на закреплении территории за
какой -либо особью. Особь которая находится на своей территории, всегда
является доминантом, даже если “чужак” (своего вида) физически сильнее.
Территорию можно определить как область, в пределах которой ее постоянный
обитатель пользуется в отношении права доступа к ограниченым ресурсам
преимуществом, не принадлежащим ему в других областях.
На границах территориальных участков две соседские особи испытывают
противоречивые стремления – борьбы и бегства. По мере продвижения вглубь
своей территории особь-хозяин проявляет агрессивные реакции, а “чужак” –
реакции подчинения и убегания. Такое поведение обеспечивает лучшее
распределение ограниченных ресурсов – пищи, мест отдыха, поэтому
территориальное поведение и закреплялось в процессе эволюциии как
высокоадаптивное. Животные очень редко применяют насилие к особям своего
вида, чаще всего дело заканчивается демонстрациями угроз и демонстрациями
подчинения. Из приматов территориальными являются многие полуобезьяны
(лемуры), игрунки и мармозетки (обезьяны Южной Америки), гиббоны и
орангутанги. Территориальные полуобезьяны метят свои территории запахом.
Териториальные игрунки и гиббоны “защищают” территории пронзительным
криком, отпугивающим чужаков; б) абсолютная иерархия – это иерархия в группе.
Формы абсолютной иерархии:
1) деспотическая иерархия (тонкотелы, лангуры, долгопяты). Есть только один
доминант – единственный половозрелый самец;
2) семейная иерархия. Кроме самца-доминанта у самок также имеется линейная
иерархическая структура. Доминируют более старшие самки в “гареме”. Самец-
доминант не позволяет подчиненным самкам удаляться, если они отходят,
например, за пищей, самец сначала угрожает им, а затем их кусает. Как
правило, до укусов дело не доходит, самки возвращаются, стоит только самцу
“пристально” посмотреть на них. Также самец кусает “ссорящихся”самок.
Характерна для некоторых павианов.
Структура сообществ у павианов не врожденна, а варьирует в зависимости от
традиции. Так, в центральной Африке обитают павианы-гамадрилы и желтые
павианы, которые гибридизируются между собой. Самки желтых павианов большую
часть времени передвигаются свободно, а самцы гамадрилов строго “пасут”
своих самок. Исследователи помещали самок желтых павианов в стаю
гамадрилов. Скоро самцы включали их в свои гаремы и заставляли постоянно
находиться поблизости. Если молодых гамадрилов воспитывать в стаях желтых
павианов, то они не научаются образовывать гаремов. Итак, у приматов
некоторые социальные элементы поведения передаются через традиции;
3) линейная иерархия. В случае линейной иерархии, кроме доминанта имеется
вторая по иерерхическому уровню особь – субдоминант, который ориентируется
только на доминанта, а на поведение остальных особей не обращает внимания.
Третья особь – субсубдоминант – ориентируется на доминанта и субдоминанта и
т.д. Такой строгий иерархический порядок описан у берберийских макаков,
обитающих в Марокко. Агрессия доминанта распространяется, как правило,
только на субдоминанта и т.д. В линейную иерархию макаков включены все
особи, кроме младенцев-сосунков, им никто не угрожает;
4) круговая иерархия встречается в животном мире только у куриных птиц, но
наблюдается иногда в замкнутых группировках людей. Особь А доминирует над
особью В, В – над С, а С – над А. Имеется также особь, которую клюют все;
5) сквозная иерархия: доминант доминирует над всей группой у павианов,
гамадрилов, мандрилов, толстотелов и др. приматов. Кроме обезьян этот тип
иерархии встречается у грызунов, у волков, у антилоп и др.;
6) ролевая иерархия . Самка, имеющая детеныша, у приматов доминирует над
самкой, не имеющей детеныша. У павианов самец низкого ранга, который
начинает выполнять роль няни, сразу повышает свой ранг. Роль няни часто у
приматов выполняют неразмножающиеся самки – “тётушки”;
7) доминирование по определенному поведенческому акту – одна особь первая
пьет, вторая – первая ест, третья – первая размножается. (Встречается,
например, у собак У этих животных главное поведение – пищевое, поэтому
пищевой доминант будет “основным” доминантом). Интересно, что одомашнить
можно только иерархические виды диких животных, так как они воспринимают
человека как вожака. Лосей, например, невозможно одомашнить, так как они
ведут одиночный территориальный образ жизни или образуют небольшие стада
без доминирования.
У приматов выделяют шесть категорий общественной организации:
1) одиночный образ жизни, если не считать пар, состоящих из матери и
детеныша. (орангутаны);
2) моногамные пары взрослых особей с последним детенышем (гиббоны,
игрунки). Моногамия – половое партнерство на всю жизнь.
3) группы, состоящие из одного самца и нескольких самок с детенышами
(“гаремами”). (Таковы по своей организации мартышки-гусары, павианы,
долгопяты);
4) объединения нескольких односамцовых групп вместе с “гаремами”,
состоят из нескольких групп третьего типа;
5) многосамцовые группы с доминантными и подчиненными самцами
(гориллы, макаки-резусы) или подобранные по возрасту группы одних самцов
(мартышки гусары). У гелад – павианов, живущих в Эфиопии, стада достигают
400 особей;
6) диффузные сообщества без сколько-нибудь компактных или стабильных
групп (шимпанзе).
Этот перечень свидетельствует о чрезвычайно широком диапазоне
организационных форм приматов. Чаще всего у приматов встречаются
многосамцовые группы или группы самцов, подобранные по возрасту. Но всегда
следует помнить, что выраженность агрессивности и проявления доминирования
часто генетически не детерминированы, а зависят от конкретных условий
обитания. Чем выше скученность и недостаточность какого-либо жизненно
важного фактора, тем сильнее проявляется доминирование.
Раньше этологи считали, что доминирование поддерживается, в основном,
угрозами, сейчас полагают, что до угроз и агрессии дело доходит редко –
только при сменах доминантов. Иерархия поддерживается демонстрацией
подчинения. Смена доминантов генетически запрограммирована и необходима для
перемешивания генофонда группы, так как доминант оставляет наиболее
многочисленное потомство.
Представление о том, что иерархические отношения, существующие у людей,
берут начало в поведении обезьян, неверны. Во-первых, ближе всего к
человеку из обезьян стоят шимпанзе, у которых иерархические отношения
выражены вообще слабее, чем у других приматов. Во-вторых, такие взгляды
получили распространение потому, что раньше поведение приматов изучали в
условиях неволи, где отношения доминирования-подчинения особенно
заостряются из-за ограниченности ресурсов и территории. Если ресурсы не
ограничены, то даже группы обладателей “гаремов” – павианов гамадрилов – в
процессе питания не проявляют никаких признаков враждебности. Самок из
чужих гаремов гамадрилы одной стаи никогда не переманивают и не крадут.
Молодые гамадрилы формируют гаремы из своих ровесниц, а те особи, которым
не удалось этого сделать, создают свои самцовые стаи из особей одного
возраста.
Иерархия у приматов служит сплоченности группы. Как правило, доминантом
является либо наиболее сильный самец, либо обладающий сильной нервной
системой. При передвижении павианов, например, доминанты находятся возле
самок с детенышами, то есть в центе стада. В случае опасности стадо
перестраивается, доминанты первыми отражают нападения хищников. Ориентация
на доминанта служит снижению стресса. Иерархическая структура уменьшает
число драк, так как животные держатся подальше от тех сородичей, которые с
большой вероятностью победят их в стычке. По мере старения доминантов
подчиненные особи занимают более высокое положение.
Интересно, что в человеческих культурах, развивавшихся в условиях высокой
плотности населения (индусы, китайцы), существуют сложные церемонии,
которые можно истолковать как ритуализированное доминирование-подчинение.
Такие ритуалы (китайская церемония пожелания “доброго утра”) служат
снижению агрессивности даже при высокой скученности.
У приматов уровень коммуникаций повышается с усложнением их мозга.
(Исключение – семейные пары гиббонов и одиночное существование
орангутангов). Больше всего между собой общаются гориллы и шимпанзе. Каждая
особь постоянно реагирует на жесты, крики и движения других животных.
Обезьяны активно подражают друг другу, что способствует быстрой передаче
приобретенных навыков от одной особи к другой, например, навыка мытья
корнеплодов. В естественных условиях открытая агрессия редка, поддержание
иерархии достигается, в основном, демонстрацией подчинения. Дружественные
контакты заключаются во взаимной чистке шерсти.
Часто агрессивное поведение у шимпанзе возникает не как проявление
доминирования, а как проявление страха. Группе шимпанзе предъявляли
сородича, парализованного вследствие полиомиелита (из зоопарка), а также
наркотизированных шимпанзе. Сначала животные проявляли беспокойство, а
затем начинали кусать сородичей, которые вели себя нестереотипно. У людей
тоже очень часто агрессия бывает формой проявления испуга.
У людей, как и у приматов, агрессия может быть реакцией на фрустрацию.
Фрустрационной называют ситуацию, при которой человек или животное не
получают чего-либо, на что они “рассчитывали” и что обычно предоставляется.
Это могут быть не только неполученные материальные ресурсы, но и
неполученное “уважение”. В случае фрустрации срабатывают защитные механизмы
психики, одним из которых является агрессивность.
Словесная агрессия, допустимая в человеческом обществе в
ритуализованных формах (общество не санкционирует «грубые» оскорбления, но
вполне терпимо относится к «полемике»), как правило, является показателем
страданий того человека, который эту агрессию допускает и вынужден
использовать «говорение» в качестве защитного механизма. Счастливые люди не
ругаются и не теоретизируют.
Приложение. Cловарь по зоосемиотике и общей семиотике
Знак – любой предмет или явление, способное выполнять функцию означивания,
то есть отсылки к наличествующему объекту или объекту, подразумеваемому в
пределах контекста и кода, т.е. в пределах смысла сообщения и в пределах
системы условных обозначений.
В знаке принято выделять две стороны, которые взаимосвязаны:
внешнюю форму проявления знака и содержание знака, которое стоит за этой
внешней формой. Форма знака (план выражения) – это означающее, содержание
знака (план содержания) – означаемое. Знак понимается как движение от
означающего к означаемому.
Любой объект может выступать знаком, но при этом объект не равен
знаку. “ Кроме непосредственного сознания тождественности знака и объекта
(А=А), есть необходимость непосредственного сознания неадекватности этого
тождества ( А не есть А). Причиной, по которой существенна эта антиномия,
является то, что без противоречия не существует подвижности представлений,
подвижности знаков, а связь между представлением и знаком становится
автоматической. Активность прекращается и чувство реальности умирает», –
пишет лингвист Р.О.Якобсон. Общие свойства знаков изучают на знаках
естественного языка человека, так как эти знаки универсальны.
Анализируя знаки естественного языка человека, выделяют
следующие их свойства : двусторонность, изменчивость, конвенциальность
(соответствие договорённости), консервативность (стабильность),
обусловленность, преднамеренность. Двусторонность знака – наличие в нём
плана содержания и плана выражения. Изменчивость, конвенциальность и
консерватизм знака связаны с его социальной природой. Для того, чтобы знак
был понят, он должен изменяться в оговоренных обществом пределах.
Обусловленность знака определяется его принадлежностью к знаковой системе;
“содержание знака обусловлено содержанием других знаков, всем устройством
данной системы, лежащей в её основе конвенцией. Преднамеренность знака
заключается в том, что он имеет целенаправленную природу, он специально
используется для передачи определённого смысла”, – пишет отечественный
лингвист Б.Норман.
В более широком смысле этого понятия , знак – “объект,
выступающий аналогом другого объекта (предмета, свойства, явления, понятия,
действия), замещающий его в процессе общения или передачи сообщения. Знак
является основным средством культуры, с его помощью осуществляется фиксация
и оценка индивидуальной и общезначимой информации о человеке и мире в
культурных текстах, общение индивидов и социальных групп между собой,
совместное достижение цели. Знак тесно связан с такими более сложными
формами фиксации культурно-значимой информации как символ, художественный
образ, культурный код.
Изучением знаков и знаковых систем занимается семиотика. Объект,
заместителем которого выступает знак, называется его денотатом – знак
является именем этого объекта. Информация, которую сообщает знак, является
его значением (содержанием, смыслом). Знак выступает аналогом не только
какого-либо объекта, но и общепринятого представления об этом объекте или
классе объектов, он может вообще не иметь предметного аналога, выражая
абстрактное понятие или объект, в действительности не существующий
(“единорог”). В процессе функционирования в человеческом общении знак может
получать дополнительные значения (коннотации), зачастую весьма объёмные и
отвлечённые (так, слово “красный” означает не только цвет, но и
определённую политическую принадлежность), носящие ассоциативный характер и
локализующиеся в самых разных культурных общностях (этнических,
профессиональных, семейных и др.). Помимо предметного и смыслового значения
знак может иметь также экспрессивное значение – выражать при употреблении
определённые чувства, эмоции, настроения”.
“Исключая те случаи, когда знак похож на обозначаемый объект
(таковы иконические знаки), ”означение и понимание знака целиком и
полностью обусловлено знакомством индивида с существующими конвенциями, его
“словарным запасом”. Один и тот же знак в разных субкультурах может
пониматься по-разному .Смысл знака косный, отношения знака и смысла всегда
имеют переносное значение, “несмотря на многочисленность и многообразие,
они всегда метафоричны , то есть определённым образом унифицируют, искажают
действительность, объединяя феноменальные объекты и значения под одним и
тем же именем”.
“Знак может быть не только элементом знаковой системы (языка), но
и элементом знаковой последовательности (текста). При этом применение и
смысл знака обусловлены также его связями с другими элементами (знаками)
текста, обеспечивающими смысловую цельность текста.
Знак-индекс, иконический знак, знак-символ ( от лат. индекс- указатель;
гр. эйкон – образ; гр. симболон – половинка монеты, знак принадлежности к
“своим”) – классификация отношений между означаемым и означающим
компонентом знака ( или, иными словами, отношений между планом содержания
и планом выражения знака) по двум признакам: смежность/сходство
действительность/предписанность. Американский логик Ч.С.Пирс
классифицировал отношения между формой и содержанием знака тремя способами.
В зависимости от сочетания этих признаков, в знаке можно выделить три
полюса: знак-индекс, знак-икона и знак-символ . “Смежность обоих
компонентов знака [имеется в виду означаемое и означающее] действительна,
фактична в индексальном знаке, но навязана, предписана в знаке-символе. В
иконическом знаке, присущее ему действительное, фактическое сходство
находит свой логически предсказуемый коррелят в предписанном сходстве,
характерном для “искусства”, и именно по этой причине, встраивается в
целое, которое теперь уже навсегда является четырехчастным единством
семиотических способов образования знака”.
В искусстве, в процессе выполнения ритуала, при играх и при
некоторых патологических состояниях психики люди пользуются иконическими
знаками как знаками-символами, и знаками-символами – не как условными, а
как присущими самой природе явлениями.
В большинстве знаков присутствуют все три полюса:
индексальный, иконический и символический, но есть знаки, в которых один из
этих полюсов выражен сильнее других. Такие знаки можно определить как
1) знаки-индексы – они имеют в виду отношения между формой и содержанием,
создаваемые на основе их существующей в действительности, фактической
смежности; 2) в случае иконических знаков отношение между означаемым и
означающим осуществляется за счёт фактического сходства; 3) знак-символ
образует отношение между означающим и означаемым на основе предписанной,
конвенциональной, условной смежности. “Лучший”, по мнению Пирса, такой
знак, в котором иконическая, индексальная и символическая части “равномерно
перемешаны”.
Приведём примеры знаков, в которых один из полюсов выражен сильнее
других, но другие полюсы тоже присутствуют. Типичный знак-индекс ( он
несёт также иконическую и символическую часть) – знак в виде нарисованной
руки, он как бы “говорит”: “Вот! То, что Вы ищите, находится там, куда
указывает эта рука”. Иконический знак – икона с изображением Спасителя,
обращаясь с молитвой к иконе, верующие обращаются к божеству. Изображение
на иконе – портретное изображение Спасителя, выполненное, тем не менее, по
православным символическим канонам. Пример символического знака – булатный
меч как выразитель власти (“Всё возьму, сказал булат”) в обществе, не
употребляющем при реальном установлении власти в качестве оружия булатный
меч.
Знаковая система – совокупность знаков (чаще всего однотипных),
обладающая внутренней структурой, явными (формализованными) или неявными
правилами образования, осмысления и употребления её элементов и служащая
для осуществления индивидуальных и коллективных коммуникативных и
трансляционных процессов [т.е. процессов непосредственного общения и
передачи информации на расстоянии].
Помимо естественного языка (на котором мы говорим), в
человеческом обществе есть ряд иных знаковых систем, или языков. Таковы,
например, научные языки: языки логики, математики, химии,
радиоэлектроники, языки программирования; языки нотных записей, знаки и
правила дорожного движения и др. В качестве знаковых систем можно
рассматривать искусство: музыку и хореографию, мир архитектуры и моды,
гербовые знаки, эмблематику, церемонии. Знаки, составляющие знаковые
системы человека, могут быть вербальными (словесными), жестовыми,
графическими, образными, формализованными, иконическими, индексальными и
символическими. Характеризуя знаковые системы, принято раскрывать
способы их формального воплощения, закономерности синтактики, семантики и
прагматики.
Проблема человеческих “языков” по отношению к естественному языку – это проблема “двойного перевода”: с естественного языка на иные языковые
системы и наоборот . Основное отличие языка человека от иных знаковых
систем человека выразил лингвист Р.Якобсон: “У естественного и
формализованного языка существует такой важный тип синтаксической
структуры, который невыразим иными средствами – это суждения общие и
особенно суждения отождествляющие. Именно это преимущество обеспечивает
могущество и главенство языка в человеческом мышлении и познавательной
коммуникации”.
Важным свойством знаковой системы выступает её способность быть
переведённой в другую знаковую систему.
Информация (лат. информаре – изображать) – сведения, которые снимают
существовавшую до их получения неопределённость (К.Шеннон, 1948). Для живых
организмов информация – “энергетически слабое взаимодействие,
воспринимаемое организмом как закодированное сообщение о возможности
многократно более мощных влияний на него со стороны других организмов или
факторов среды и вызывающее его ответную реакцию; отражение разнообразия,
то есть воспроизведение разнообразия одного объекта в другом объекте в
результате их взаимодействия”.
В числе математических дисциплин, соприкасающихся с языком,
находится теория информации, которую ее основоположник, американский ученый
К. Шеннон, определил так: “Теория информации изучает процесс передачи
информации по каналам связи”, где передача мыслится по схеме: источник –
передатчик – канал – приемник – получатель.
Для уяснения этого процесса вводятся понятия: а) код –
произвольная система заранее установленных знаков или символов; б)
вероятностью называется степень соответствия принятого сообщения
переданному сообщению; в) алфавит – набор знаков кода; г) текст –
последовательность знаков данного сообщения; д) канал – среда, по которой
передаются знаки кода, с учетом помех и “шумов”; е) сама информация
измеряется особой единицей, которая называется бит, что значит «двоичная
единица». Бит – количество информации, получаемое при выборе из двух
равновероятных, равновозможных сообщений; ж) избыточность – это разность
между теоретически возможной передающей способностью какого-либо кода и
средним количеством передаваемой информации. Избыточность выражается в
процентах к общей передающей способности кода; например, передача каждого
сигнала дважды создает избыточность в 50%; з) энтропия – мера недостающей
информации и степень неопределенности сообщений; если вероятность равна 1,
то энтропия равна 0, если вероятность равна 0, то энтропия равна
бесконечности; и) алгоритм – совокупность точных правил описания,
кодирования или перекодирования какой-либо информационной системы.
В теории информации К.Шеннона “отвлекаются от человеческого
аспекта в информационных процессах, в частности от содержания (смысла)
сообщений, от их ценности для получателя”.Определение количественной
меры определения информации повлекло за собой “использование информационных
методов в социологии, лингвистике, биологии и других науках”.
Контекст (лат. контэкстум – тесная связь) -”законченный в смысловом
отношении отрывок письменной или устной речи, необходимый для определения
смысла отдельного входящего в него слова или фразы” (***).
Лингвистика (лат. лингва – язык) – языкознание; “учение о языке,
исследующее закономерности его структуры, функционирования и развития,
включающее сравнение отдельных языков с целью выявления генетических и
типологических связей между ними.
Метафора (гр. метафора – перенос) – оборот речи, при котором перенос
названия с одного объекта на другой осуществляется на основе сходства тех
или иных признаков этих двух объектов. Сходство, лежащее в основе
метафорического переноса, может быть “внешним” (материально выраженным):
сходство формы, свойств, назначения, общность функций и др.; сходство может
быть “внутренним”, т.е. сходством не внешних признаков объектов, а
ощущения, впечатления, оценки человека, который производит метафору.
Различают метафоры общеязыковые и метафоры индивидуально-авторские.
Перенос названия с одного объекта на другой возможен благодаря
полисемии (многозначности) человеческого языка, основанной на свободной,
условной связи означаемого и означающего компонентов знака и на способности
людей одного социума строить одинаковые обобщения. Примеры метафор,
основанных: а) на сходстве формы: гнездо птицы / гнездо – отверстие в
доске на дне лодки, в которое вставляется низ мачты; б) на сходстве
свойств: идти в применении к человеку / идти – о времени; в) на свойстве
назначения: вокзал железнодорожный дал название речному вокзалу; г) на
сходстве функций: перо стальное / перо “перьевой” ручки и т.д. Авторская
метафора: “пыль глотала дождь в пилюлях” (Б. Пастернак).
Свойство знака быть произвольным, изменчивым, символичным
рождает способность метафорического переноса одних и тех же означающих на
разные означаемые. Такие свойства знака, как конвенциальность,
консервативность, обусловленность рождают закрепление означающих за
определёнными означаемыми, и, тем самым, рождают антиметафоричность данного
знака в данном контексте. Название разных предметов и явлений одним словом
выступает метафорой, которая признана обществом и поэтому не осознаётся.
Метонимия ( гр. метонимия – переименование) – оборот речи, при котором
перенос названия с одного объекта на другой производится не на основании
сходства, как при метафоре, а на основании смежности, т.е. соприкасания
вещей в пространстве и во времени (“съел целую тарелку”), на основании
причинно-следственных связей (“приём студентов продолжен / в этом году
удачный приём в вузе”); возможны метонимические переносы названия с
процесса на результат (“набор книги занял три месяца / набор книги
рассыпали”). “Разновидностью метонимии является синекдоха (от гр. синекдохе
– выражение намёком) – перенос названия с части на целое ( по латинской
формуле pars pro toto – “часть вместо целого”), например: “полк в сто
штыков” вместо “полк в сто солдат, имеющих штыки”; “бегал за каждой юбкой”
вместо “бегал за каждой женщиной, одетой в юбку”. Встречаются
интернациональные метонимии, например, язык – орган в полости рта / язык –
система звуковых знаков: “русский язык”, “родной язык”.
Метонимия, как и метафора – проявление полисемии (многозначности)
слов человеческого языка. Полисемия слова не мешает говорящим понимать
друг друга. В речевом акте каждый раз реализуется какое-то одно из значений
многозначного слова, используется один из его семантических вариантов.
Окружающий речевой контекст и сама ситуация общения снимают полисемию и
достаточно ясно указывают, какое из значений имеется в виду. За исключением
сознательной игры слов, построенной на возможности двоякого их понимания –
каламбуров, в обычной речи даже небольшого контекста бывает достаточно,
чтобы исключить все посторонние для данного случая значения и таким образом
на миг превратить многозначное “слово языка” в однозначно используемое
“слово в речи”.
Бессознательное и язык имеют одинаковую структуру. В
бессознательной психической деятельности выделяют два основных процесса,
аналогичных языковым метафоре и метонимии: конденсацию (сгущение) и сдвиг
(замещение, смещение). “Сгущение – совмещение разных понятийных рядов,
смещение – выдвижение на передний план какой-то одной, на первый взгляд
незначительной детали и соответственно искажение всего повествования
(текста)”.
Семиотика ( гр. семиотос – обозначенный) – “наука о знаках и знаковых
системах, а также о естественных и искусственных языках как знаковых
системах. Основоположником семиотики является американский логик Чарльз
Пирс (1839 – 1914). Семиотика изучает виды знаков (буквы, слова,
графические изображения, сигналы и т.п.), закономерности их сочетания в
различных системах”.
Основные аспекты семиотики – синтактика, семантика и прагматика.
Синтактика (гр. синтаксис – составление) изучает синтаксис различных
знаковых систем, т.е. структуру сочетаний знаков и правила их образования и
преобразования (код) безотносительно к их значениям и каким бы то ни было
функциям знаковых систем. Семантика (гр. семантикос – обозначающий) изучает
знаковые системы как средства выражения смысла, т.е. правила интерпретации
знаков и составленные из них выражения. Прагматика ( гр. прагма – дело,
действие) изучает отношение между знаковыми системами и теми, кто ими
пользуется.
Синтаксис (гр. синтаксис- составление, построение, порядок) – 1. В
семиотике -система правил построения формальной стороны того или иного
языка. 2. В лингвистике – часть грамматики, изучающая сочетания слов в
предложении.
Сигнал (лат. сигнум – знак) – особая форма знака. Сигнал несёт конкретное,
единичное сообщение или передаёт единичную команду. “Сигналы являются
особым типом знаков, которые следует отделять от других знаковых систем.
Как и любой другой знак, сигнал содержит сигнатум (означаемое, идею), но в
отличие от всех остальных знаков сигналы, даже если они и принадлежат к
некоторому более широкому коду свободно выбираемых единиц, не могут быть
сгруппированы адресантом таким образом, чтобы их набор дал новую
семиотическую конструкцию” [Знак содержит две нерасторжимых, совместно
действующих стороны: означающее (форма, сигнанс) и означаемое (содержание,
сигнатум). Знак – движение от формы к содержанию и обратно. Сигнатум –
означаемое, подразумеваемое, понимаемое содержание знака, выделяется в
знаке в отличие от сигнанс (означающего) – внешней формы, непосредственно
воспринимаемой органами чувств стороны знака]. “Все комбинации простых
сигналов ( в случаях, когда система допускает не только простые, но и
комбинированные сигналы) заданы кодом, так что корпус допустимых сообщений
сводится к коду. Сигналы обычно относятся к индексно-символическим [т.е.
указывают на общепринятое содержание] или индексно-иконическим знакам
[указывают на содержание, о котором можно догадаться по сходству формы
знака с подразумеваемым объектом]. Сигналы могут быть пространственными и
временными, визуальными [зрительными] и аудиальными [слуховыми]. Они широко
применяются для социальной коммуникации: это значки и другие эмблемы,
товарные знаки, марки, знамена, вымпелы, дорожные сигналы, световые
сигналы, предупредительные звуковые сигналы, звуки горна”.
Символ (от греч. симболон – знак) – знак, в котором форма знака
немотивированна по отношению к содержанию знака. Предмет, действие,
служащие условными, договоренными, не вытекающими из самой природы знака
обозначениями какого-либо образа, значения. Определенное, социально
зафиксированное и передающееся от поколения к поколению содержательное
значение вещи, предмета, события (флаг, обручальное кольцо, крест и др.)
Символом называют иногда любой знак, вызывающий одинаковую социальную
реакцию, важное средство социального взаимодействия. В психоанализе и
глубинной психологии К.Юнга, символы – действия, слова, представления и
мечты, в которых проявляется бессознательное. Символом служит иногда
опознавательный знак у членов определенных общественных групп, например,
тайного общества. Символ – это образ, обладающий многозначностью
содержания, замещающий ряд представлений. Эти многообразные толкования
понятия символ отражают широту его использования в человеческой практике. В
различных науках, как правило, актуализируют и разворачивают какое-либо
одно из определений этого понятия.
Лингвист Е. Шелестюк пишет: “В широком семиотическом смысле
символ есть такой знак, который предполагает использование своего
первичного содержания в качестве формы другого, более абстрактного и общего
содержания, причем вторичное значение, которое может выражать понятие, не
имеющее особого языкового выражения, объединяется с первичным под общим
означающим.”
Отечественный культуролог Ю.М. Лотман дает определение символа,
согласно которому символ связан “с идеей некоторого содержания, которое, в
свою очередь, служит планом выражения для другого, как правило, культурно
более ценного, содержания”.
Текст (лат. текстум – связь, соединение). В семиотике и лингвистике текст –
“последовательность знаков языка или другой системы знаков, образующая
единое целое и составляющая предмет исследования лингвистики текста”.
Фетишизм ( от фр. фетиш – идол) – “1. Комплекс религиозных верований,
состоящих в поклонении предметам неживой природы – фетишам, их
олицетворении и наделении сверхъестественными свойствами. 2.В переносном
смысле – слепое поклонение чему-то”. (**).В более широком смысле, фетишизм
– вера в то, что стоимость (ценность) имеет ту же природу, что и вещь,
которую она представляет. Фетишизм основан на 1) представлении о том, что
часть равна целому; 2) представлении о том, что смысл исчерпывается
означением (означаемое равно означающему или содержание равно форме). В
современном мире фетишизм лежит в основе представлений “примитивов” и
субъектов с психическими отклонениями, где он заметен; но в равной степени
известная доля фетишизма присуща любому нормальному психическому
функционированию: фетишами являются иконы, знамена, звания и т.д.
Фонема (гр. фонема – звук) – “Минимальная единица системы выражения
звукового языка, представляющая собой определённую совокупность
одновременно реализующихся дифференциальных [различительных] признаков и
способная различать звучание разных слов и морфем. (Более крупные единицы
языка – морфемы, семантемы и др. Морфема – значимая часть слова,
наименьшая предельная, неделимая без потери данного качества и регулярно
воспроизводимая согласно моделям данного языка единица системы выражения,
непосредственно соотносимая с соответствующим ей элементом системы
содержания. Семантема – вещественная часть слова, та его часть, которая
несёт его лексическое, материальное значение, в отличие от морфемы, которая
при таком понимании может иметь только формальное, т.е. грамматическое
значение)”. Например, слова “клёв” и “клюв” различаются фонемами “о” и “у”.
Морфемы – это корни, приставки, суффиксы, окончания.
Функциональная асимметрия мозговых полушарий – принципиальная особенность
мозга говорящего человека. “У большинства людей в левом полушарии
расположены зоны порождения и восприятия речи, так называемые зоны Брока и
Вернике, таким образом, левое полушарие является “речевым”, а тем самым,
обычно, и “доминантным” (т.е. “главенствующим”); точнее, оно ответственно
за логико-грамматическую расчленённость и связность нашей речи, за её
форму, а также, по-видимому, и за абстрактную лексику, короче – за
аналитическое, абстрактное мышление. При афазиях (нарушениях речи),
обусловленных травмами левого полушария, речь теряет грамматическую
правильность и плавность (причем по-разному, в зависимости от того, какие
участки поражены – лобновисочные или задневисочные). В противоположность
левому правое полушарие теснее связано с наглядно-образным мышлением, со
зрительными, пространственными, звуковыми или иными образами, а специально
в области языка – с предметными значениями слов, особенно конкретных
существительных. Оно характеризуется нерасчленённым, но зато и более
целостным восприятием мира и является источником интуиции. При заболеваниях
и травмах, поражающих правое полушарие, грамматическая правильность
высказываний может сохраняться, но речь становится бессмысленной.
Интересно, что в детском возрасте асимметрия мозга ещё не проведена
полностью и в случае частичного поражения того или иного участка коры
головного мозга другие участки могут взять на себя его функции. В норме оба
полушария работают в непрерывном контакте друг с другом, совместной работой
обеспечивая всё поведение человека, его мышление и речь”.
Язык – 1. “Система знаков, служащая средством человеческого общения,
мыслительной деятельности, способом выражения самосознания личности,
средством передачи от поколения к поколению и хранения информации”(**). В
этом смысле понятие “язык” аналогично понятию “естественный язык”. 2.
“Любая знаковая (семиологическая) система, воспроизводящая какую-либо из
функций естественного языка или же функционирующая в качестве его
заменителя”. Например, язык жестов – “совокупность различных
телодвижений, используемых в качестве средства общения”; язык искусственный
– “любой вспомогательный язык в отличие от естественного языка”.
Искусственные языки: язык математических символов, язык химических
уравнений, язык радиотехнических схем и т.д. Метаязык – язык, содержащий
набор терминов для описания любого языка, например, естественного.
Английский философ Б.Рассел (1872-1970) утверждал, что “сущность
языка состоит в использовании фиксированных ассоциаций, то есть в том, что
нечто ощутимое – произнесённое слово, картинка, жест или что угодно – могли
бы вызвать “представление” о чём-то другом. Когда это происходит, то
ощутимое может быть названо знаком или символом, а то, о чём появляется
представление – значением”. “Цель слов заключается в занятии тем, что
отлично от слов”, – писал Рассел. См. речь.
Языковые функции – “различные стороны речевого сообщения, понимаемые как
реализация разных возможностей или свойств речевого акта, актуализирующего
потенциальные свойства соответствующих средств языка”. Выделяют следующие
языковые функции: 1) коммуникативная функция – обеспечивает передачу
информации в процессе общения; 2) мыслительная (когнитивная) –
обеспечивает формирование и формулирование мыслей; 3) познавательная
(аккумулятивная, накопительная) – служит передаче знаний посредством
оперирования понятиями; 4) номинативная (назывная) – нужна для закрепления
знания в слове; 5) регулятивная – обеспечивает воздействие говорящего на
адресата, выражает просьбу, приказ, предостережение, запрет, совет,
убеждение, и др.; 6) фатическая (контактоустанавливающая) – функция
установления контакта со слушателем (собеседником); 7) этническая функция –
помогает национальному самоотождествлению и формированию национального
самосознания; 8) эстетическая – служит направлению внимания на форму
сообщения, превращает текст в произведение искусства; 9) эмоционально-
экспрессивная – позволяет выражать в языке свои чувства, ощущения,
переживания; 10) магическая (заклинательная) функция – реализуется при
исполнении ритуальных видов текстов, активизирует бессознательные процессы.
Выделяют также следующие языковые функции: репрезентативную – “определяющую
речевой акт в его отношении к референту, или предмету мысли; обеспечивающую
ориентированность высказывания на предмет ( а не на участников речевого
акта)”; манифестативную – обеспечивающую отношение сообщения к говорящему
и слушающему; метаязыковую – позволяющую говорить о самом языке.
Различные теории языка создают разный иерархический перечень
языковых функций. Структуралист Р. Якобсон, изучая взаимоотношения языка и
“бессознательного”, подчеркивает, что “сознательные процессы далеко не
исчерпывают всего содержания психики, и кроме этих процессов в человеке
совершается нечто иное, что собственно протекает вне сознания и тем не
менее оказывает решающее влияние на всё содержание психической жизни.
Такова установка”. Теория установки грузинской психологической школы
считает “сознательные и бессознательные переживания соподчиненными и в
равной мере необходимыми” в той системе, которой является язык.
“Опираясь на общую модель акта коммуникации, Р.Якобсон
намечает шесть основных функций языка в зависимости от принятой установки,
что позволяет определить и место поэтического языка: 1) установка на
отправителя-адресанта ( в частности, передача его эмоций), которой отвечает
эмотивная функция; 2) установка на адресата (стремление вызвать у него
определенное состояние), отвечающая конативной функции [конатив –
усиление]; 3) установка на сообщение (установка на его форму) – поэтическая
функция; 4) установка на систему языка – метаязыковая функция; 5) установка
на действительность – референтивная, иначе денотативная или когнитивная,
функция; 6) установка на контакт – фатическая функция”.
Язык животных – закрытая врождённая система сигналов животных, которая
выполняет, в основном, коммуникативную функцию; в более широком смысле,
включающем передачу информации заочно, через среду обитания, – обобщенное
название знаковых систем животных. Существование млекопитающих в окружающей
среде и сам процесс преобразования среды животными в ходе жизнедеятельности
носят знаковый характер. “Подобно знакам человека, знаки животных являются
двусторонними: по каналам связи может быть передан только материальный
носитель (физическая часть сигнала, план выражения знака), но не его
значение, или план содержания знака. Поэтому можно пренебречь материальной
модальностью знаков животных и изучать знаковые системы животных как
языковые системы по принципу организации их структуры”.
Функции языков животных: 1) при непосредтвенном взаимодействии
адресанта и адресата: коммуникативная (передача информации при общении),
суггестивная (воздействие), эмотивная (передача эмоций), фатическая
(установление контакта). 2) При воздействии адресанта на среду, знаки
которой “прочитываются” адресатом, к перечисленным функциям добавляются
аккумулятивная (накопление информации) и консервативная (хранение
информации). (Адресант – тот, кто передает сообщение, адресат –
получатель сообщения).
Отличия языка животных от естественного языка человека состоят, в
основном, в следующем: 1) Человеческий язык – инструмент мышления и
познания мира. У животных в их системе сигнализации эта функция языка не
выполняется. 2) Знаки человеческого языка полисемичны (многозначны),
моносемия достигается контекстом, который адресант выбирает относительно
свободно. Человек может говорить о том, что в данный момент скрыто от глаз
и других органов чувств, животные такой способностью не обладают. Животные
эмитируют (испускают) и прочитывают знаки однозначно, в зависимости от
собственного мотивационного состояния. Содержание сообщений животных
ограничено биологическим смыслом (знак биологически релевантен). Животные
способны оперировать знаками только при непосредственном контакте с
объектами. 3) В сигнальных сообщениях животных отсутствует разделение на
субъект и объект, нет логического синтаксиса, нет общих и отождествляющих
суждений. Животные способны к частичным отождествлениям на основе
иконических образов, где часть равна целому. Так, след хищника вызывает ту
же реакцию страха и избегания, что и сам хищник. 4) Естественный язык
человека иерархичен: меньшие единицы служат для организации больших;
внутривидовой язык животных, как правило состоит из сигналов одного уровня.
Иерархичность сигналов животных наблюдается при межвидовой коммуникации;
иерархически организован базирующийся на потоке информации процесс
саморегуляции экосистем различного уровня. 5) Как в стереотипных
инстинктивных сигнальных ситуациях, так и в прижизненно приобретенных
способах поведения животные эмитируют знаки непреднамеренно. Так, для
животного, которое издает сигнал опасности, крик тревоги не означает
опасности, а является первой частью поведения, которое животное
предпринимает в случае опасности (знак не всегда выделим). Животное издает
крик тревоги не для сообщения другим животным об опасности. Крик выражает
эмоциональное состояние напуганного животного. Для членов же стаи крик
тревоги имеет знаковое значение, он представляет определенную ситуацию,
например, появление хищника. 6) Животные не способны к метафорам и
символам, у них нет цензуры социального происхождения, которая производит
явление вытеснения. 7) Животные не имеют специальной материальной
субстанции для плана выражения знака, кроме естественной среды. Знаки
естественного языка человека независимы, автономны от мира вещей, имеют
четкие границы и легко выделимы. Границы знаков животных можно выделить
только по их ответной поведенческой реакции. Знаки, используемые животными
с целью коммуникации, в основном не звуковые, как у человека, а
ольфакторные (запаховые), зрительные и ультразвуковые. 8) Знаковые системы
животных закрыты, в них практически не добавляются новые знаки. Большинство
знаков животных врождённы, инстинктивны, и лишь незначительная часть
приобретенных знаний передается следующим поколениям при общении, в
результате подражания сородичам, а также через изменение среды обитания.