Конституционные
основы защиты экономических прав
Самым серьезным
конфликтом между государством и обществом является, как это ни странно,
конфликт в сфере налогообложения. Он настолько первичен, что все, что
происходит потом, меркнет по сравнению с данным основополагающим конфликтом.
Наверное, вы знаете, и тут нет никакой новой информации, что если у человека,
если у юридического лица из получаемого им, так называемого чистого или
свободного дохода, изымают более 40%, теряется всякий стимул заниматься какой
бы то ни было деятельностью. Это рассчитано и подсчитано во всех странах мира и
доказано многовековым опытом наблюдений. В нашей стране, будем ли мы говорить
об индивидуальных предпринимателях, или мы будем говорить о так называемом
госсекторе, процент изъятия их чистого дохода составляет 60%. Естественно, что
в таких условиях, как бы совершенно нормальной реакцией является сокрытие
доходов, это даже нельзя назвать правонарушением, это нормальная реакция
нормального человека или нормальной организации, весь потенциал знаний которых,
здесь имеется ввиду юридических знаний, используется для того, чтобы укрывать
эти доходы, чтобы не платить такие налоги.
Если эту
ситуацию оценивать с позиций конституционного права, практически происходит
провокация со стороны государства совершать налоговые правонарушения,
происходит провокация на укрывание доходов и неуплату налогов.
Из области
уголовного процесса мы знаем, что нельзя совершать провокацию взятки. Органы
государства не могут заниматься такой безнравственной деятельностью. Это
недопустимый метод борьбы с преступлением. И в равной степени государство не
имеет право в экономической сфере, в налоговой сфере провоцировать налоговые
нарушения. А сплошь и рядом, к сожалению, государство этим занимается. Скажем,
возьмем события последних нескольких месяцев: государство пообещало: “Мы
введем налог с продаж, но при этом снимем акциз”. Налог с продаж вводится,
акцизы не снижаются. Обманули. Обманули всех. Кто обманул? Обмануло
государство. Или, скажем, такая провокация: есть такая категория так называемых
самообеспечивающих себя граждан, самообеспечивающих адвокатов, нотариусов,
индивидуальные предприниматели, аудиторы, большая армия, – то, что называется
на западе “средний класс”, но почему-то наш законодатель настроился
против этого среднего класса. И это выражается в том, что применительно к этой
категории граждан устанавливаются очень высокие страховые платежи, а фактически
это налог, так называемые внебюджетные фонды – пенсионный фонд, фонд
обязательного медицинского страхования, фонд соцстраха, фонд занятости, – так
вот, платежи эти таковы, если скажем, работник, работающий по найму, платит 1%
в пенсионный фонд, то адвокат платит в 20 раз больше, нотариус платит в 20 раз
больше, в 20 раз, ни в 1, ни в 2, в 20 раз больше. При этом, при такой высокой
ставке, значит, 20% от чистых доходов, при этом нет никакого верхнего предела.
В других странах устанавливается какой-то верхний предел, допустим можно
платить и 16%, но при этом устанавливается верхний предел, допустим 200 тысяч.
И этого верхнего предела нет. Что это означает? Если какой-то очень
состоятельный адвокат получает большие доходы, он со всех этих больших доходов
должен платить, и чем больше его доходы, тем больше он платит в пенсионный
фонд. И при это он знает, что все равно его пенсия будет 300 рублей в месяц,
такая же, какую получит любой другой работник, который платит, может быть, в
300 раз меньше, чем он. Что делает в этой ситуации опять-таки нормальный
адвокат? Адвокат начинает нарушать закон. Он говорит, что если с ним так
поступает государство, то он тоже будет поступать следующим образом. Если по
закону требуется, чтобы вся оплата труда адвоката шла через кассу в юридической
коллегии, он сразу вступает, иначе это не назовешь, в незаконный сговор со
своим клиентом и говорит: “Так, ну ты, наверное, меня понимаешь, вот такое
у нас государство, следовательно 1000 рублей ты внеси в кассу, а остальные
10000 ты мне под столом передашь”. И тем самым адвокат, который должен
всей своей деятельностью воспитывать уважение к закону, воспитывать святость
права, он сам становится на путь правонарушений, и он в этом же духе
воспитывает всех своих клиентов. А изначально во всем этом виновато
государство, государство, которое заставляет поступать следующим образом.
Вот поэтому
проблема экономических прав носит, конечно, чрезвычайно важный характер. Если
государство претендует на то, чтобы называться правовым, оно должно исходить из
того, что экономические права – это естественные права, и столь же естественным
должно быть соблюдение этих экономических прав. Это не так легко для
государства. Особенно это становится тяжело, когда экономическое положение
ухудшается, когда экономика идет в разнос, и у государства появляются очень
сильные искушения всячески эти права ограничить. Что сейчас мы и наблюдаем. Что
ни выступление, что ни новый премьер, а они у нас очень часто меняются, но
каждый считает выдавить из себя такую идеологию: “Надо усилить влияние
государства. Мы должны усилить роль государства в сфере экономики”. Но это
надо переводить на русский язык. В переводе на русский язык это означает, что
надо ограничить экономические права. И этот процесс начался очень давно, он
начался еще в 1994 году. Вот видят, что не платят налоги. Но вы сначала
задумайтесь, почему не платят налоги, потому что это непосильный гнет. Что
делать государству? Государство вводит ограничения. Вот по Гражданскому кодексу
можно иметь несметное количество банковских счетов у юридического лица. Да
сколько хотите держите эти банковские счета, нет никаких ограничений. Нет,
появляется указ Президента, в котором записано: “Можно иметь только один
банковский счет”. Это чтобы было легче контролировать. Доводы понятны, доводы
государства. Но со стороны налогоплательщика это совершенно непонятно, это
совершенно неубедительно. Почему при действующем Гражданском кодексе, который
является такой констистенции свободы, экономической свободы, почему появляются
такого рода нормативные акты, которые эту свободу ограничивают. Это как бы в
порядке вступления того, о чем я сегодня с вами собираюсь говорить.
Вообще-то норм,
регулирующих экономические отношения, в нашей Конституции на редкость много.
Сейчас в Конституции 1993 года впервые использованы и тем самым стали
конституционными понятиями, такие понятия как право частной собственности,
свобода экономической деятельности, конкуренция и недобросовестная конкуренция,
это два разных понятия, монополизация, свободное перемещение товаров, услуг, финансовых
средств, предпринимательская деятельность, имущество… Но я могу долго
продолжать. И все это из арсенала частного права, это все, что способствует
защите экономических, в основном, частных прав. Вот всего этого раньше в
прежней конституции не было. Вы, наверное, знаете, что наша прежняя советская
конституция основывалась на одном краеугольном камне – это государственная
собственность, на принципе огосударствления экономики. Поэтому и сама
конституция начиналась не с основных прав, не с каталога основных прав, она
начиналась с главы, закрепляющей, что все в государстве принадлежит
государству, все в области экономики принадлежит государству.
Сейчас ситуация
совершенно иная. В Конституции основы экономического строя закрепляются, но они
закрепляются не так, как было в прежней конституции путем закрепления
авторитета какой-то формы собственности. Основы экономического строя
определяются и закрепляются через перечень основных экономических прав. И
прежде всего, это статья 34 Конституции, которая гарантирует свободу
предпринимательства, и статья 35, которая гарантирует свободу частной
собственности.
Конечно,
экономика, образно выражаясь, присутствует в Конституции не только через эти
нормы, закрепляющие права человека. Норм, относящихся к экономике, в Конституции
чрезвычайно много, поэтому я даже использую несколько такой условный термин как
“экономическая конституция”, имея под термином в виду большую
совокупность конституционных принципов, норм, взаимосвязанных между собой тем,
что они все в целом направлены на регулирование экономических отношений. То
есть этой такой блок конституционно-правовых положений, норм и принципов,
которые рассредоточены по тексту Конституции, находятся в разных главах, в
разных статьях, но они связаны между собой такими невидимыми, логическими,
логико-правовыми связями, – все они соподчинены одной цели: они регулируют
экономические отношения.
И я сейчас
контурно перечислю эти нормы, образующие этот массив, “экономическую
конституцию”. Итак, основа, стержень этого блока, конечно, – нормы об
основных экономических правах: эта статья 34 Конституции, гарантирующая свободу
предпринимательства; эта статья 37 Конституция, гарантирующая право на
свободный выбор рода деятельности и занятий; эта статьи 35 и 36 о частной
собственности, о частной собственности на землю; эта статья 23 о праве на
деловую репутацию; это статья о праве на возмещения государственного вреда, о
праве на возмещение вреда, причиненного государством, статья 53, а также другие
статьи, определяющие экономические права.
Но кроме норм,
которые закрепляют права, в “экономическую конституцию” входят и
другие нормы. В основном это публично-правовые нормы, т.е. нормы, которые
вводят определенные допустимые с точки зрения Конституции ограничения.
Вообще-то, безграничных прав в обществе быть не может. Всякое право имеет
некие, установленные в самой Конституции ограничения. Ну допустим, когда в
Конституции говорится: “Право собираться мирно и без оружия”, т.е.
говорится о свободе, но тут же вводятся пределы этой свободы – вы собирайтесь,
но собирайтесь с мирными целями и без оружия, – это ведь тоже ограничение, это
тоже пределы, причем, те пределы, которые устанавливает сама Конституция, сам
текст Конституции определяет эти пределы. Но не всегда сам текст Конституции
вводит пределы. В некоторых случаях Конституция допускает введение некоторых
ограничений путем принятия федеральных законов, ничего более, ни указы
Президента, ни постановления Правительства, ни законы субъектов Российской
Федерации, только федеральные законы. И эти нормы о возможности ограничения
экономических прав формируют то, что можно назвать второй частью
“экономической конституции”, – это то, что составляет экономический,
конституционный, публичный порядок. Это нормы статьи 55, части 2 и 3. Это общие
нормы, но они, конечно, распространяются и на экономические права. Итак,
государство может ограничивать экономические права, но при этом оно действует в
очень узких пределах, оно входит в достаточно узкий коридор. Во-первых, это
только федеральный закон; во-вторых, оно не может при этом устранить само
право, сущность этого экономического права, т.е. государство может ограничить
какие-то правомочия, но при этом нельзя посягать на то, что называется в теории
конституционного права “ядром” этого конституционного права или
основным содержанием, или сущностью, – все это синонимичные понятия. Далее,
вводя ограничения, но только федеральным законом, надо исходить из того, что
эти ограничения должны носить строго соразмерный характер. Это значит, что
ограничения экономических прав могут вводиться только в той мере, в которой…,
– вот эта формула, выражающая соразмерность, в той мере, в которой это
необходимо в целях… И далее в части 3 статьи 55 следует перечень вот этих
самых конституционно-значимых целей. Это может быть нравственность, это может
быть здоровье, это может быть оборона государства и некоторые иные цели. Ради
достижения этих целей вводить ограничения можно. Если же какие-то ограничения
вводятся не ради этих целей, они уже не допустимы. Следовательно, такое ограничение
меняет свою природу и превращается из допустимого ограничения экономического
права в то, что Конституция называет “умалением” права. В части 2 статьи 55 ! говорится, что государство не имеет право
умалять основные права. Вот это понятие “умаление” в сравнение в
понятием “ограничение”, я думаю, становится более понятно.
Ограничивать, в принципе, можно, но в том порядке, который определен статьей 55
частью 3 – умалять основные права нельзя, Конституция это запрещает.
Теперь
более подробно я хочу поговорить об основных экономических правах. Итак, я
говорил о том, что экономика присутствует и в Конституции прежде всего через
предоставление человеку права на свободную предпринимательскую деятельность. На
конституционном уровне сейчас признано, что экономика – это прежде всего такая
сфера приложения труда частных лиц, где главенствовать должно прежде всего
частное лицо. Это очень важный вывод из Конституции: экономика – это сфера
приложения частного труда. Следовательно, главной фигурой в экономике должен
быть частный производитель. Отсюда следует вывод, что государство обязано
проводить приватизацию, государство не может действовать в такой экономике,
когда большая часть средств производства будет принадлежать государству.
Государство по Конституции 1993 года не является основным субъектом
экономической деятельности. Таким субъектом является частный предприниматель.
Поэтому все, что делало наше Правительство в период, когда приватизационной
деятельностью руководил Чубайс, это не желание какой-то команды, – это
императив Конституции, это обязанность, которая возлагалась на это
Правительство исходя из положений Конституции. То есть основной фигурой в
экономической среде должен выступать сейчас частный собственник. И вся эта
процедура или кампания по приватизации государственной собственности
соподчинена этой главной, вытекающей из Конституции цели. И делать так, чтобы
этой целью был частный предприниматель.
В
статье 8 Конституции содержатся важнейшие принципы регулирования экономических
отношений. Я их сейчас перечислю, потому что это краеугольный камень всего
экономического регулирования в нашей стране. Итак, первый из принципов – это
принцип единства экономического пространства. Второй принцип – это принцип
свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств, по своему
содержанию очень глубокий принцип, из него можно выводить очень разнообразное,
очень богатое юридическое содержание. По сути дела, интерпретирую этот принцип,
можно говорить, что Конституция повелевает, чтобы государство устанавливало
стабильные условия хозяйства, – это императив Конституции. Государство должно
так регулировать экономические отношения, чтобы всемерно способствовать тому,
чтобы условия для хозяйственной деятельности были стабильными. Собственно
говоря, все гражданское правовое регулирование преследует эту одну единственную
цель – обеспечить стабильность гражданского оборота. Для этого и нормы о
неустойках, для этого и нормы об уставном капитале, для этого и нормы о залоге
и патенте, – все это для того, чтобы обеспечить стабильность. Это общая,
основная, главная цель.
Далее
следует принцип поддержки конкуренции. Без конкуренции не может быть рыночных
средств.
И
следующий – это свобода экономической деятельности. Это еще не все. Вот второй
части содержится очень важный принцип как принцип равной защиты и равного
признания различных форм собственности – государственной, муниципальной,
частной и иных форм собственности.
Вот
сейчас я вас обращаю к наиболее важному из этих принципов – принципу свободы
экономической деятельности. На базе этого принципа, я повторяю, статья 8
содержится в Главе 1, а Глава 1 Конституции называется “Основы
конституционного строя”, т.е. это перечень наиболее важных принципов, на
которых строится и государство и общество. На конституционный принцип свободы
экономической деятельности опирается целый ряд норм во Главе 2 Конституции,
закрепляющих экономические права. Причем, эти экономические права имоннентно
присуще обществу, в котором функционирует рыночный тип экономики. Здесь
существует совершенно строгая корреляция: если Конституция не будет закреплять
перечень этих прав, которые я сейчас назову, тогда в этом обществе не может
существовать рыночная экономика. Это совершенно тесная корреляция – между
конституционно-правовым регулированием и типом экономической системы. Быть
такого не может, что будет такая вот рыночная экономика при отсутствии всего
перечня этих прав в их системе. Но потом вы можете меня спросить, а как там в
Китае или, может быть, еще где-то? Но я постараюсь ответить на ваши вопросы. Но
пока я обращаю ваше внимание, что я говорю о полном перечне этих прав. Без
наличия всего этого наличия прав рыночная экономика существовать не может.
Какие
же это права? Во-первых, право выбирать род деятельности или занятий. Вот
исходя из этого конституционного права каждый выбирает для себя: либо я буду
работать в качестве предпринимателя, – это высокий риск, эта большая
ответственность, но я для себя решил, я буду работать в качестве предпринимателя;
либо я буду работать в качестве работника. И вот эта свобода выбора
гарантируется статьей 37 Конституции. Рынок труда – без этого конституционного
права рынок труда не состоится. Это один из элементов рынка вообще.
К
этому же понятию рынку труда относится и другие конституционное право, которое
гарантируется статьей 27 – “свобода передвигаться, выбирать место
пребывания и жительства”. Кто-то может подумать, что это право злободневно
и касается кавказцев, что это проблема только вот этой категории населения. Да
нет же. Без этого конституционного права – свободно передвигаться и выбирать
место жительства – не может вообще существовать свобода рынка труда. И мы это
наблюдаем в Москве, потому что все экономическое благополучие Москвы – это за
счет гастробайтеров с Украины, Молдавии, Грузии. Это они работают на всех
стройках, большая часть этих работающих получает очень низкую зарплату, это они
создают экономический потенциал. Это очень важное право. Повторяю, это не
касается только проблемы прав человека. Свобода передвижения – это прежде всего
основа рынка труда. Жалко, что некоторые политические деятели вспоминают об
этой свободе только тогда, когда им не дают вертолет. Ну, я имею ввиду один
случай, когда один известный мэр вдруг стал говорить о том, что нарушается его
свобода передвижения, потому что ему не предоставили вертолет перелететь из
города Москвы в подмосковную деревню. Но когда десятки тысяч людей страдают
из-за того, что существует некий режим регистрации, он почему-то об этом не
вспоминает. И вот это парадоксально, это очень удивительно, когда человека
самого касается, он вспоминает об этом праве, но когда это касается других, он
почему-то об этом забывает. Я сейчас вспомнил ситуацию, печальную ситуацию с
нашим Генеральным прокурором, а ведь тоже было так, когда Конституционный Суд
принял одно постановление, в котором он указал, что все действия следователя
можно обжаловать в судебном порядке, все действия следователя можно обжаловать,
проверить в судебном порядке, раньше это можно было проверить путем обращения
только к вышестоящему прокурору. Генеральный прокурор очень обиделся на
Конституционный Суд и высказал свою обиду, он сказал, что вы мешаете следствию,
неужели вы не понимаете, что в такой ситуации, когда такой рост преступности,
ваши действия способствуют, играют на руки, и вы понимаете, что он сказал
дальше. Но потом оказалось, что этот персонаж оказался сам в этом положении. И
он сам воспользовался постановлением Конституционного Суда и обжаловал
следственные действия. И, наверное, при этом, когда он обжаловал, он поминал
это постановление Конституционного Суда добрым словом. Вот ведь в чем парадокс
ситуации. Оказывается, когда самого это касается вот тут-то появляется любовь и
уважение к основным правам.
Третье
основное право, имеющее отношение к экономике, – это право на объединение для
совместной деятельности. Это право гарантировано статьей 34 (часть 1) –
“Право на объединение для совместной экономической деятельности”. То
есть Конституция гарантирует свободу выбора каких-то организационно-правовых
форм предпринимательской деятельности. Хотите создавайте акционерные общества,
хотите создавайте товарищества. Вам нравится форма производственного
кооператива – ради Бога, пожалуйста. То есть это свобода выбора различных
организационно-правовых форм предпринимательской деятельности и образования
юридических лиц. Но тут еще можно спорить о том, какой должен быть порядок
образования – облегченный, уведомительный или все-таки разрешительный. И это
непростые вопросы, непростые, потому что вот у нас существует такая практика
регистрации юридических лиц: назовите какой-то адрес, мы вас зарегистрируем. И
очень много юридических лиц зарегистрированы в квартирах лиц, которые даже не
знают, что по адресу зарегистрировано юридическое лицо. Это юридическое лицо
начинает заниматься деятельностью какой-то, налоги не платит. И когда налоговая
инспекция пытается определить, сколько же они должны заплатить налогов, вдруг
выясняется, что этого юридического лица уже нет вообще. То есть это все
оказывается не так-то просто решить и сказать, должна ли быть система
регистрации предельно простой и либеральный, или же это должны быть какой-то
контроль. Тут надо еще думать и думать.
Право
иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им
единолично и совместно с другими лицами – это право, которое предусмотрено
статьей 34 Конституции, а также право владеть, пользоваться и распоряжаться
землей и другими природными ресурсами – статья 36 Конституции. По сути дела,
эти два конституционных права обеспечивают то, что называется “свобода
рынка земли”. Это еще одни сегмент рынка вообще. Свобода рынка труда – вот
тут добавляется свобода рынка земли.
Очень
важное конституционное право – это право на свободу договора. Да, в Конституции
оно прямо не выражено. Самого этого понятия “свобода договора” в
Конституции нет. Но это вовсе не значит, что нет конституционного понятия
свободы договора. В том-то и секрет Конституции, что ее, применяя, можно читать
между строк. Можно выявлять конституционные идеи из смысла конституционного
регулирования. Так вот, в нескольких решениях Конституционного Суда
указывается, что есть конституционно-правовая свобода договора. Она выводится
из ряда конституционных норм и, прежде всего, из статьи 35, из статьи 37 и т.д.
Это очень важное понятие, которое касается не только сферы гражданско-правового
регулирования – свобода договора, она везде свобода. И в сфере трудовых
отношений. И вот если мы признаем свободу договора в сфере трудовых отношений,
вот тут мы должны очень серьезно подумать над концепцией нашего трудового
права. Это очень глубокие сдвиги. Можно ли вообще считать, что наше современное
трудовое право, которое вы изучаете в вузах, является конституционным по своей
сущности? Ведь там свобода договора как таковая не признается. Есть очень много
норм, позволяющим работникам нарушать трудовую дисциплину, при этом
работодатель не свободен уволить этого работника, есть очень много механизмов
социальной защиты и их количество таково, что можно сказать, что как такой
свободы договора в трудовых отношениях нет. И, может быть, такое трудовое право
обеспечивает безалаберность на производстве. Может быть, и так. Ну, давайте
сравнивать. В Москве есть два мира: есть иностранные компании, там другие
зарплаты, там другая трудовая дисциплина, там все другое. И наши компании. В
иностранных компаниях заключают контракт – в наших компаниях заключают трудовой
договор. Когда трудовой договор, то тут подключается весь потенциал трудового
права. И в случае чего, работник идет в суд, и суд его защитит. В иностранных
фирмах совсем другое регулирование – там контракт. И об этом наши многие
граждане узнали, когда произошли события прошлого года, когда они пришли на
следующий день, им сказали: “Вы уволены”. И никуда не пойдешь не
пожалуешься – вы уволены и все. Другие правила. Но и дисциплина там другая. И
зарплата там другая. И вот там еще придется выбирать, какое же у нас должно
быть трудовое право. Должно ли оно основываться на принципе свободы договора,
или же оно должно основываться на несколько других принципах, вот на тех
принципах, на которых оно у нас существовало во время советской власти.
Есть
еще одно конституционное экономическое право – это право на защиту от
незаконной конкуренции – часть 2 статьи 34. И подытоживая все это, я хочу
обратить внимание на то, что в части 1 статьи 34 содержится такое право,
которое построено в соответствии с принципом: “Разрешено все, что не
запрещено законом”. Вот если читать статью 34, эта мысль, этот принцип
проглядывается: каждый имеет свободу на использование своих способностей и
имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической
деятельности. То есть гарантируется свобода заниматься любой
предпринимательской и любой иной экономической деятельностью в соответствии с
принципом: “Разрешено все, что не запрещено законом”.
Поскольку
в Конституции Российской Федерации нет специальной главы об основах
экономической системы, на конституционные нормы, содержащие основные
экономические права, которые я перечислил, падает очень значительная функциональная
нагрузка. Эти конституционные нормы выполняют три очень важные функции:
учредительные функции, правонаделительные и охранительные функции.
Учредительные
функции этих конституционных норм проявляются в признании предпринимателей,
частных собственников основными субъектами экономической жизни. Как минимум,
это означает, и тут я несколько повторяюсь, что госсектор экономики не может
доминировать, как это было раньше. Как минимум, это означает, что так
называемые законные монополии должны быть строго ограничены. Это также
означает, что должно меняться соотношение власти с той точки зрения, что
Правительство не имеет право активно регулировать экономические отношения. Дело
в том, что Правительство, так сказать, по своему предназначению выступает в качестве
такого органа, который руководит государственным сектором предпринимательства.
И, если Правительство будет издавать нормы, регулирующие экономические
отношения, оно неизбежно будет создавать какие-то преимущества, привилегии даже
для госсектора экономики. Вот исходя из этого, исходя из того, что
Правительство одновременно выступает как центр госсектора экономики, у него не
должно быть особых полномочий по регулированию экономических отношений.
Действует конституционная норма – все формы собственности должны быть равны.
Недопустимо вводить какую-то систему привилегий для одного сектора
предпринимательства, в данном случае для государственного сектора.
Конституционно-правовые
нормы, закрепляющие экономические права, несут очень важную общедозволительную
функцию или функции общедозволительного регулирования. Общедозволительный
характер норм статей 34, 35, а по существу принцип “дозволено все, что не
запрещено законом” в экономической сфере определяет меру экономической
свободы. Очень важно и то, что вот эта конституционная норма предопределяет тип
регулирования, тип правового регулирования экономических отношений. Ведь,
существуют разные методы правового регулирования: административный,
общедозволительный и т.д. Так вот, с точки зрения нормы статей 34 и 35 тип
правого регулирования экономических отношений должен быть только
общедозволительным. Это значит, что при регулировании экономических отношений
приоритет должен отдаваться диспозитивным нормам. Не императивным, т.е. строго
указывающим как надо себя вести в той или иной ситуации, а нормам, построенным
по совершенно другой модели – нормам диспозитивным. Какие это нормы? Вы можете
поступить и так и так – выбирайте сами. Вот, вкратце, содержание диспозитивного
регулирования. Вам предоставляется возможность нескольких вариантов поведения –
выбирайте, вы имеете на то право. В отличие от императивного регулирования,
когда закон говорит, что в этой ситуации надо поступить так и никак иначе. Ну,
я думаю, что вы изучали курс теории права и знаете различие между императивными
и диспозитивными нормами.
Функции
общедозволительного регулирования, которые выполняют в статьях 34 и 35
Конституции, я образно сравниваю с хромосомами в генетике. Так же как в
хромосомах с помощью генов закодированы важнейшие признаки организма,
сконцентрирована вся наследственная информация, так и в общедозволительных
положениях статей 34 и 35 Конституции заложены основы общедозволительного типа
регулирования, столь характерного для нового, скажем, гражданского
законодательства. Хотя, можно и гражданское законодательство в некоторых
аспектах критиковать. Зная и обнаружив, что есть эти методы регулирования,
общедозволительность, можно какие-то отклонения обнаружить и в области
гражданского законодательства. Ну, вы, наверное, знаете фамилию Суханова
Евгения Алексеевича, он заведующий кафедрой гражданского права, один из лучших
специалистов гражданского права. Вот мы с ним ведем такую дискуссию. Он
говорит: “Перечень вечных прав, который закреплен Гражданским кодексом,
является исчерпывающим. Вот только те права, которые перечислены в Гражданском
кодексе, только такими правами и могут обладать субъекты гражданского
права”. Я с ним не соглашаюсь. Я говорю, что это противоречит
общедозволительному типу регулирования, заложенного в Конституции. И посмотрите,
как получается нелогично. Ведь гражданское право – это четыре ветви, это
дерево, у которого четыре главные ветви: договорные права, обязательственные
права, вечные права, исключительные права, личные права. Посмотрите с точки
зрения договорных. Есть ли какой-то закрытый перечень договоров в гражданском
праве? Нет. Гражданское законодательство построено по такой модели, что можно
заключать любой договор, даже неизвестный Гражданскому кодексу, но не
противоречащий ему по духу, т.е. общедозволительный тип регулирования.
Возьмите
перечень личных прав, это статья 52 Гражданского кодекса. Там содержится
открытый, незакрытый перечень личных прав.
Возьмите
перечень исключительных прав. Опять-таки законодатель прибегает к перечню
незакрытому.
Но
почему-то применительно к вечным права, но это точка зрения Суханова, он
исходит из того, что перечень вечных прав должен быть закрытым. Я говорю, что
нет. Могут появиться какие-то иные вечные права, которые сейчас не
предусмотрены Гражданским кодексом. Но и их придется легализовать. Вот спор,
который мы ведем на страницах научных трудов. И тут я прибегаю к аргументации,
вытекающей из Конституции.
Что
касается охранительной функции норм, которые содержатся в Конституции, то она
проявляется в том, что право частной собственности охраняется законом, причем,
под этим понятием надо понимать как федеральные законы так и законы всех
субъектов Российской Федерации. Охранительные функции имеют нормы, гарантии,
содержащиеся в частях 3 и 4 статьи 35 Конституции. Это очень важные нормы. По
сути дела, в статье 35, ее части 3 содержатся две важнейшие
конституционно-правовые гарантии.
А
вторая гарантия, ее условно можно назвать стоимостной, звучит так:
“Принудительно отчуждение имущества для государственных нужд может быть
произведено, но только при условии предварительного и равноценного
возмещения”. Вот я обращают ваше внимание на первую, на судебную гарантию.
Уже есть несколько постановлений Конституционного Суда, которые построены
только на этой судебной гарантии. То есть вопрос стоит так. Вот существует
норма, эта норма предоставляет какому-то административному органу изъять
имущество. Собственник этого имущества говорит, что на каком основании вы у
меня изымаете это имущество – нет решения суда. Вот будет решение суда, я тогда
согласен расстаться со своей частной собственностью. Это проблема статьи 35. И
тут возникает вопрос: а как надо понимать, как надо интерпретировать эту
гарантию? Ведь судебный контроль может осуществляться в разных формах: судебный
контроль может носить предварительный характер, а может носить последующий
характер. Предварительный характер он носит в тех случаях, когда для того,
чтобы конфисковать какое-то имущество, сначала надо получить решение суда.
Последующий контроль он носит в тех случаях, когда какой-то орган, скажем,
орган милиции изымает какое-то имущество, а потом говорит: “Спорьте со
мной. Если не довольны, идите в суд. Суд проверит, правильно я поступил или
неправильно”. И в обоих случаях это будет судебное решение.
Так
вот, есть постановления Конституционного Суда, которые устанавливают: для того,
чтобы осуществить конфискацию, а конфискация значит переход права собственности
государству, требуется предварительное судебное решение. Без предварительного
решения суда конфискацию произвести нельзя.
Но
это не касается случаев так называемого изъятия. Представьте себе случай, когда
какой-то пьяный в многолюдном месте вышел с оружием и кричит: “Всех
порешу, всех перестреляю!”. Надо ли идти в суд, чтобы судебное решение
изъяло, или в этой ситуации какие-то работники, может быть, работники милиции
могут у него изъять? Да, они могут изъять, но это не означает, что изъятие
прекращает право собственности. Это разные вещи. Без решения суда можно только
изъять, но это не означает прекращение права собственности. Вот в этой ситуации
гражданин, у которого изъяли, у него есть возможность обратиться в суд,
обжаловать решение суда, и если решением суда будет подтверждено правильность
законность действий работника милиции, когда это решение суда вступит в силу, только
в этот момент времени состоится конфискация. До этого право собственности на
это ружье принадлежит вот этому гражданину.
Основными
экономическими правами являются конституционные права, непосредственно
устанавливающие основы экономической системы Российской Федерации. Я перечислил
вот эти конституционные права. Вот под сенью, если так можно выразится, или,
если хотите, под зонтиком этих основных экономических прав возникает множество
гражданских прав, гражданско-правовых норм, т.е. отраслевых норм, предусмотренных
гражданским законодательством. И все эти гражданские права, отраслевые права,
находящиеся под зонтиком основных экономических прав, должны быть
конституционно обоснованы. То есть при применении гражданского законодательства
надо исходить из конституционного смысла тех или иных отраслевых прав.
В
Конституции Российской Федерации имеется также целый ряд основных прав, которые
не являются в полном объеме экономическими, однако, имеют некоторое
хозяйственно-конституционное значение. И в силу этого они тоже оказывают
воздействие на гражданское право, выступают в роли вот этих зонтиков. Я приведу
пример: конституционное право на интеллектуальную собственность, статья 44,
часть 1 Конституции; конституционное право на свободу мыслей и слова, статья 29.
Если брать экономическую сферу, сферу гражданского права, то эти
конституционные права в экономической сфере преломляются в конституционное
право на промышленную собственность, на коммерческую свободу слова, т.е. на
рекламу. Что означает эта мысль? Это значит, что и право на рекламу, казалось,
не имеющее никакого отношения к Конституции, тем не менее имеет вот этот
зонтик. И поэтому если вводятся ограничения права на рекламу, это значит, что
одновременно вводится на конституционное право, на свободу слова. То есть
появляется возможность защищать и такие права, увязывая их с конституционными
правами. В результате это позволяет расширить возможности судебного
конституционного контроля, т.е. все большее количество законов может быть
вовлечено в орбиту судебной проверки, и все большее количество норм может быть
забраковано как нарушающие конституционные права.
Список
литературы
Гаджиев
Гадис Абдуллаевич. Конституционные
основы защиты экономических прав.