–PAGE_BREAK–1. История создания конституционных проектов
Для наиболее полного и верного анализа конституционных проектов декабристов необходимо сначала остановиться на истории создания этих документов. Во-первых, важно в связи с наличием у «Русской Правды» и Конституции нескольких вариантов решить возникающий вопрос о выборе материала для сравнения. Такой выбор не представляется однозначным из-за невозможности воспользоваться рядом документов, в особенности не попавших в руки исследователей редакций работ Пестеля и Муравьёва. Большинство этих рукописей были либо уничтожены членами тайных обществ[1], либо тщательно спрятаны и впоследствии не обнаружены, а, следовательно, представление о содержании мы не можем получить непосредственно из текста. Такая информация содержится в показаниях и воспоминаниях самих декабристов, их близких и знакомых, в делах Следственного комитета и других источниках, которые будут перечислены ниже. Но в то же время эти данные крайне неполны, носят субъективный характер, грешат неточностями, а, значит, полностью восстановить утраченные документы не представляется возможным.
Во-вторых, важно и достаточно интересно проследить развитие основных положений проектов на всём протяжении работы над ними, а также закономерности таких изменений в связи с влиянием различных факторов: обсуждение в тайных обществах, изменение политической ситуации в стране и т. д.
В-третьих, необходимо уделить внимание вопросу авторства конституционных проектов – они являются не единоличными разработками кого-либо из декабристов, перечисленных выше, а плодом коллективных усилий нескольких человек.
1.1.
«Русская Правда» Павла Ивановича Пестеля
Из всех вышеперечисленных конституционных сочинений «Русская Правда»[2] является наиболее радикальной по своим основным положениям. Помимо всего прочего это единственный проект, который стал программой общества декабристов.[3] В тоже время следует отметить, что, как уже говорилось выше, «Русская Правда» не является результатом единоличной работы П. И. Пестеля. Она не только неоднократно обсуждалась на заседаниях и съездах руководителей Южного общества, но и к самой работе над текстом привлекались отдельные его члены. Юшневский признавался на следствии, что он кое-где «переправлял слог», но, очевидно, речь шла не только о стиле в узком смысле слов, а и о работе над содержанием; вносили свои поправки и другие декабристы; отдельную главу было поручено писать Сергею Муравьёву-Апостолу.[4] Также стоит заметить, что «Русскую Правду» нельзя в полной мере назвать конституцией, основным законом, так как по своей форме и содержанию она в полной мере таковой не является – скорее это конституционно-правовое сочинение. Да и в самом тексте документа содержится прямое указание на цель: она выступает в качестве наказа Временному правительству, а также является манифестом русскому народу.
«Русская Правда» сохранилась в виде единственного списка, сделанного рукой самого Пестеля и содержащегося в томе №10 Следственного дела декабристов. По проекту она включала в себя десять глав, но в итоге было написано всего пять. Поэтому представление о многих важных вопросах, например о верховной власти, приходится получать из «Конституции. Государственного Завета» — краткого изложения основ «Русской Правды» для Общества Соединённых Славян, записанного рукой Бестужева-Рюмина под диктовку Пестеля и основанного на первой редакции (вопрос о редакциях освещён ниже), — а также из мемуаров и показаний декабристов, где важное место занимают воспоминания о Киевском съезде 1823 года.
Важнейшим моментом в процессе разбора «Русской Правды» является выделение в дошедшем до нас списке двух редакций. В показаниях Следственному комитету Пестель определил две части своего проекта как 1«черновик» и «беловик», что создаёт иллюзию единого по содержанию документа, отличающегося лишь внешней обработкой материала. Но после ознакомления с текстом можно говорить о том, что «черновик» и «беловик» отличаются не столько формулировками и незначительными изменениями, сколько рядом важных моментов, присутствующих в одной части, но отсутствующих либо значительно изменённых в другой.[5] Следовательно, можно говорить о двух редакциях «Русской Правды»: 1-й является «черновик» (вторая часть 3-й, 4-я и 5-я главы), а 2-й — «беловик» (1-я, 2-я и часть 3-й главы). В пользу такого разделения говорят ошибки в нумерации, логическом построении текста на стыке между двумя предполагаемыми редакциями, повторы, что многие исследователи списывали на недоработку проекта. Первые главы первой редакции не присутствуют в делах Следственного комитета и, скорее всего, были уничтожены Пестелем после создания «беловика». По времени написания первая редакция должна быть отнесена к периоду 1822-23 годов, а вторая – к 1824, когда Пестель дал окончательное название своему произведению – «Русская Правда».[6] 1825 год выпадает из работы над проектом: в это время, по словам самого автора, он лишь немного подправлял текст, ничего коренным образом не меняя.[7] [8]
Таким образом, для воссоздания реальной картины содержания «Русской правды» нам приходится пользоваться широким кругом источников: от самой рукописи до воспоминаний декабристов.
1.2.
Конституция Никиты Михайловича Муравьёва
Следующим проектом, анализируемым в данной работе, является Конституция Никиты Муравьёва, одного из лидеров Северного общества. Несмотря на то, что она не стала программой «северян», Конституция играла важную роль в жизни общества и активно обсуждалась его членами: сохранились письменные замечания Торсона, поправки на полях рукописей документа, свои мнения и предложения высказывали Рылеев, Трубецкой, другие декабристы.
До настоящего момента дошли в письменном виде три варианта Конституции: 1) текст, переписанный С. Трубецким и взятый при обыске в бумагах последнего (в литературе о декабристах данный вариант принято называть «первым»); 2) текст, сохранённый в портфеле И. И. Пущина, вероятно, переписанный рукой К. Ф. Рылеева («второй» или «пущинский» вариант»); 3) текст, написанный рукой самого Никиты Муравьёва после ареста в Петропавловской крепости («третий» и единственный имеющийся список, выполненный рукой самого автора). Последний вариант значительно отличается от двух первых как по оформлению, так и по содержанию: по вполне понятным причинам из него была изъята военная реформа, а вопрос о монархе трактовался более благожелательно для царской власти; его также трудно назвать конституцией. Стоит отметить, что многие исследователи не считали вышеприведённый список исчерпывающим и писали о существовании других, неизвестных редакций.[9] Что же касается дошедших до нас рукописей, то их можно датировать следующим образом: первый вариант, по собственному признанию автора, был начат во время пребывания на военных сборах в Минске осенью 1821-го,[10] а закончен, по всей видимости, в середине – конце 1823 года; срок написания второго ограничивается концом 1824 года, если говорить более точно, то его можно приурочить к осени 1824 года (к этому времени должен был обнаружить своё влияние тот комплекс жизненных впечатлений, который завершился петербургскими спорами и расхождениями с Пестелем; к тому же имела место необходимость написания нового варианта Конституции, который мог стать составной частью программы объединённого общества, в связи с планом, выдвинутым на тех же петербургских совещаниях); в свою очередь третий – в начале 1826 г. в Петропавловской крепости, по просьбе Следственного комитета.
Таким образом, основой для сравнения в моей работе будет выступать вторая редакция, как логическое продолжение первой, а также те положения последнего варианта, которые либо отсутствуют, либо значительно изменены в сравнении с предыдущими.
1.3. Манифест Сергея Петровича Трубецкого
Наконец третьим документом, чьё содержание разбирается в данной работе, является Манифест Сергея Трубецкого. Он не имеет столь большой известности, как два предыдущих, и не получил широкого освещения в декабристской литературе. Помимо этого он наименее объёмный из всех. Но всё же Манифест достоин внимания, в первую очередь как реальная программа восстания, вступавшая в силу в случае его победы и действовавшая до созыва Учредительного Собрания.
Манифест был написан накануне событий 14 декабря 1825 года. В ситуации нехватки времени было принято решение поручить его создание нескольким членам общества. Не сохранившуюся вводную часть писали отдельно друг от друга Штейнгель и Николай Бестужев (они уничтожили свои записи после провала восстания), а сам манифест – Трубецкой совместно с Рылеевым (был изъят при обыске вместе с другими бумагами; сохранился в оригинале в деле Трубецкого — № 43). Такое утверждение базируется, прежде всего, на рассказе самого Трубецкого, сделанном в Сибири незадолго до амнистии Е. И Якушкину (сыну декабриста). Князь описал, как был арестован и доставлен во дворец и как Николай I во время допроса предъявил ему текст манифеста в качестве решающей улики: «Вы не всё написали, сказал он мне, видите ли вы, что это такое?» и он показал мне бумагу. Это была программа 14-го, которую мы составили вместе с Рылеевым 13-го вечером. Её взяли, вероятно, вместе с моими бумагами». Это свидетельство надо признать решающим: к Якушкину Трубецкой не должен был испытывать какое-либо недоверие, а потому мог говорить полную правду.[11]
2.
Сравнение конституционных проектов
2.1.
Структура
Структурная организация «Русской Правды» и Конституции похожа, особняком же здесь стоит Манифест. «Русская Правда» составлена из вводной части, глав, разбитых на параграфы, которые, уже в свою очередь, могут делиться на пункты. Деление на главы представлено как в самом тексте проекта, так и более подробно в показании Пестеля на следствии: «Первая глава рассуждала о границах государства и о разделении земельного оного пространства на области, областей на округи или губернии, округов на уезды, уездов на волости, и определяла значение и состав Волостей. Вторая глава рассуждала о жителях России, разделяла оные на Коренной народ Русский и на племена подвластные и присоединённые и, указывая на средства, коими можно слить все сии различные оттенки в один общий состав таким образом, чтобы все жители России через некоторое время составляли истинно только один народ. Глава третья рассуждала о всех различных сословиях, в государстве обретающихся, указывая на права, преимущества каждого из оных и представляя меры и действия, которые бы надлежало с каждым из оных предпринять, дабы слить все сословия в одно общее сословие Гражданское. Глава четвёртая рассуждала о политическом или общественном состоянии народа, о правах гражданства, о равенстве всех перед Законом и об образе, коим устроивался представительный порядок в избирательных собраниях. Глава пятая рассуждала о гражданском или частном состоянии народа, то есть о главнейших правилах и постановлениях так называемого гражданского частного права в отношении лиц, имуществ и взаимных между граждан сношений. Глава шестая долженствовала рассуждать о верховной власти и быть написана вдвойне: одна в монархическом, а другая в республиканском смысле. Любую можно было бы избрать и в общее сочинение включить. Глава седьмая долженствовала рассуждать об образовании правительственных мест и начальств в волостях, уездах, округах и областях, а равно и представить общее учреждение министерств, доказывая, что оных должно быть десять, не более, не менее. Глава осьмая долженствовала рассуждать о частях правления, устроивающих государственную безопасность, как внешнюю, так и внутреннюю; то есть об Юстиции, полиции, внешних сношениях, военных силах и морских силах; говоря при том особенно о каждой из главных отраслей каждой из сих частей правления. Глава девятая долженствовала рассуждать о частях правления, заведывающих общественным благосостоянием, то есть о Финансах, народном хозяйстве или внутренних делах, просвещении и учебной системе, духовных делах и общем делосводе; говоря подобным же образом особенно о каждой из главных отраслей каждой из сих частей правления. Глава десятая, наконец, долженствовала содержать род наказа для составления общего государственного Свода Законов или Уложения и представить главнейшие правила или так сказать оглавление (Sommaire) сего полного и общего Государственного Уложения».[12] Общее числа параграфов в «Русской Правде» следующее: во вторую редакцию входят 13 параграфов вводной части, 11 параграфов 1-й главы, 16 параграфов 2-й и 12 параграфов 3-й, включая недописанный 12-й параграф о казённых крестьянах (всего 52 параграфа); в первую – 6 параграфов 3-й главы, 17 параграфов 4-й и 24 параграфа 5-й (всего 47 параграфов).
Организация двух первых редакций Конституции от «Русской Правды» отличается лишь тем, что главы состоят не из параграфов, а из статей, и во второй редакции отсутствует вводная часть. Всего в документе 13 глав: 1 – «О народе русском и правлении» (2 статьи), 2 – «О Гражданах» (7 статей), 3 – «О состоянии, личных правах и обязанностях Русских» (33 статьи), 4 – «О России» (1 статья), 5 – «О внутреннем устройстве волостном и уездном или поветовом» (15 статей), 6 – «О Народном Вече» (1 статья), 7 – «О Палате представителей, о числе и выборе представителей» (13 статей), 8 – «О Думе Верховной» (5 статей), 9 – «О Власти, преимуществах Народного Веча и составлении законов» (23 статьи), 10 – «О верховной исполнительной власти» (14 статей), 11 – «О внутренних Властях и о правительствах Держав» (1 статья), 12 – «О правительствующей Власти Держав» (4 статьи), 13 – «О исполнительной власти Держав» (15 статей). Вторая редакция Конституции в общей сложности содержит 134 статьи.[13] Тюремный вариант имеет особую структуру: он состоит из 15 озаглавленных параграфов, разбитых по тематическому признаку и кратко описывающих положения Конституции.
Манифест имеет следующую организацию. Его можно условно подразделить на четыре части: вводную («Спаси Господи люди Твоя и благослови достояние твоё!»[14]), декларацию основных положения (15 пунктов), учреждение Временного правления, состоящее из одного небольшого абзаца, и наказ ему (7 пунктов). Такая структура определяется, прежде всего, характером документа, в котором надо было в максимально простой, краткой и доходчивой форме донести до читателя или слушателя основные положения.
2.2.
Крепостное право и аграрный вопрос.
Отмена крепостного права, наряду с изменением формы правления, являлась основополагающим пунктом программы декабристов. Крепостное право лежало тяжким ярмом на подавляющем большинстве населения тогдашней России и одновременно служило главным тормозом на пути развития страны: крепостной труд имел низкую эффективность и был главным препятствием в развитии промышленности и становлении буржуазии. Подобное положение дел стало очевидным не только для членов тайных обществ, но и для правящей дворянской элиты – тому примером служат многочисленные проекты освобождения крестьян, создававшиеся на протяжении всего 19 века вплоть до 1861 года. Все три декабристских документа также содержат положения, направленные на решение данного вопроса, причём все три решительно выступали против крепостного права. Манифест ограничился лишь краткой формулировкой об его отмене: «5. Уничтожение права собственности, распространяющейся на людей.»[15], а в «Русской Правде» и Конституции можно найти и логические обоснования, вытекающие как из божественной воли, так и из естественных прав человека. Но если в вопросе отмены крепостного права все три проекта совпадали, то по поводу решения аграрного вопроса они существенно различались, а в Манифесте мы вообще не можем найти никакой аграрной программы.[16]
Из двух оставшихся документов крестьянский вопрос наиболее проработан в «Русской Правде». Аграрный проект Пестеля довольно противоречив, а устранение этих противоречий связано со значительными трудностями, в первую очередь с незавершённостью автором своего сочинения. Но ни смотря на это, можно говорить о прогрессивности и даже радикальности данных предложений для своего времени. Также положения о крестьянской реформе заметно отличаются друг от друга в разных редакциях. В первую очередь это касается нормы об освобождении дворянских крестьян. По первому варианту оно должно было случиться не сразу после переворота, а лишь по прошествии довольно продолжительного времени, по постановлению «Верховного Правления», которое, в свою очередь, должно было быть основано на проектах так называемых «Грамотных Дворянских Собраний». Также вызывает вопросы один из пунктов 11 параграфа третьей главы: «1. Освобождение Крестьян от Рабства не должно лишить Дворян дохода ими от Поместий своих получаемых».[17] О дворянском сословии, сохранившемся в ранней редакции «Русской Правды» будет рассказано в последующих главах, а что касается вышеупомянутого положения, то возможно следующее объяснение. Для этого следует обратиться к параграфу номер 12 той же главы «Дворовые люди», в котором рассказывается о возможных способах освобождения дворовых людей: «Здесь могут с удобностью два средства быть употреблены. Первое состоит в назначении числа Годов коих Господину своему прослуживши, дворовой человек делается Вольным. Второе состоит в назначении суммы Денег коих своему Господину заплатив Дворовой человек также делается вольным».[18] Учитывая схожесть, которую Пестель видел между положением крепостных крестьян и дворовых людей, это установление можно распространить и на первых. Но если о размере откупного платежа мы не можем говорить определённо, то срок, после которого крестьянин становился свободным, по всей видимости, эквивалентен сроку, указанному в параграфе номер 8 третьей главы «Казённые крестьяне». В пунктах 4-6 этого параграфа говорится о том, что такие крестьяне будут по-прежнему платить оброк на протяжении 10-15 лет (срок мог быть уменьшен по решению Верховного Правления), а окончательное освобождение наступало лишь только после этого. Помимо вышеупомянутых категорий в первой редакции дошли до нас положения о монастырских (их приравнивали к казённым) и заводских крестьянах. Последние делились на дворянских и казённых: их положение регулировалось способом, аналогичным описанному выше; казённые крестьяне к тому же переводились на землю. Стоит отметить, что политические права крестьяне получали немедленно.
Дальнейшее своё развитие аграрный проект получил во второй редакции. К сожалению, мы можем судить об изменениях в этом вопросе лишь по недописанному 12 параграфу третьей главы о казённых крестьянах. В дошедшем до нас тексте сказано о единовременном освобождении казённых крестьян. И хотя глава о дворянских крестьянах не была написана во второй редакции, можно также говорить и об их единовременном освобождении: во-первых, исходя из положения о казённых крестьянах, во-вторых, из-за отсутствия в тексте 2 редакции упоминания о «Грамотных Дворянских Собраниях», в-третьих, из-за существования в комплексе «Русской Правды» собственного аграрного проекта, так называемого «Дележа земель». Он предусматривал частичную национализацию земель у помещиков, происходившую в зависимости от двух обстоятельств: от количества крепостных и земель у помещика. Если у помещика в собственности находилось более 10000 десятин земли, то у него безвозмездно забиралась половина; если было от 5000 до 10000 десятин земли, то у него забиралась половина, но часть земель компенсировалась с тем, что бы у помещика оставалось 5000 десятин; если же было менее 5000 десятин, то всё равно отбиралась половина, которая также компенсировалась. Вознаграждение выражалось либо в денежном, либо в натуральном эквиваленте.
Помимо личного освобождения аграрный проект «Русской Правды» также наделял крестьян землёй. Пестель предполагал разделить всю землю в стране на две половины: общественную и частную землю.[19] Общественная земля делилась на равные части между жителями данной волости. Она не могла быть ни продана, ни заложена. Размер участка по Пестелю был таков, «чтобы Необходимое для жития однаго Тегла доставлять мог. Теглом разумеется муж с женою и тремя детьми»[20]. Каждый участок давался на один год (с 1 по 1 января), после чего он мог перейти к другому жителю или остаться в прежнем держании. Вторая часть земли была в свободном обороте, т. е. была объектом купли-продажи, могла закладываться, передавалась по наследству и т. д. Собственником такой земли мог выступать как любой гражданин, так и государство (казна).
По Конституции решения крестьянского вопроса происходило следующим образом. В своём первом варианте Муравьёв освобождал крестьян абсолютно без всякого наделения землёй: «Земли помещиков остаются за ними»[21]. К тому же крестьяне, желавшие уйти из своего селения, должны были выплатить помещику устанавливаемое будущими законами вознаграждение. Но всё же некоторую часть крестьян Муравьёв наделил землёй в своём проекте. Речь идёт об экономических и удельных, которые, наряду с военными поселенцами, получали в общественную собственность земли, на которых проживали. Последующие законы должны были определить переход этой земли в частное владение. В следующем варианте автор отдал поселянам в собственность их дома с огородами, со всеми земледельческими орудиями и скотом, а также отменил плату за уход из селения. Положение остальных крестьян не изменилось по сравнению с прежней редакцией. Таким образом, в этих двух вариантах мы видим два способа прикрепления крестьян к земле, когда они, не имея собственной надела, будут вынуждены работать на барской запашке. Таким образом Муравьёв пытался уменьшить возможное недовольство землевладельцами освобождением крестьян: помещик оставался монопольным владельцем земли и мог устанавливать любые расценки за её пользование. И, наконец, в тюремном варианте Муравьёв всё же наделил крестьян 2 десятинами земли – скорее всего, это положение пришло из не дошедшей до нас редакции 1825 года.
2.3.
Самодержавие и форма правления.
Не менее важным вопросом была и форма правления после переворота. Опять же все три документа выступают против существовавшего в стране положения: самодержавие упразднялось. Но новую форму правления каждый автор видел по-разному. Если Конституция была монархическим документом, то «Русская Правда» носила республиканский характер, а Манифест не предлагал никакой формы правления, учреждая Временное правление и перелагая решение вопроса на новый выборный орган – палату представителей народных.
Итак, из двух основных конституционных проектов декабристов только Конституция сохраняла монархию, но в существенно изменённом виде – ни о каком самодержавии не шло и речи. Интерес представляет само появление монарха в Конституции – ведь на петербургских совещаниях 1820 года Муравьёв выступал ярым сторонником республики, а в 1821 году он уже пишет монархический конституционный проект. Существует несколько вариантов объяснения данного факта, например версия о том, что изменение во взглядах было связано с изменением в имущественном положении семьи Муравьёвых[22]; большое количество декабристоведов связывают это с усилением реакции в стране.[23] Эти факторы нельзя исключать, но и придавать им большого значения не стоит. По моему мнению, основной причиной послужило то, что, пробыв на манёврах в Минске 16 месяцев и имев возможность общаться с солдатами, Муравьёв, оставаясь на прежних республиканских позициях, склонился в пользу ограниченной монархии с целью вызвать симпатию у промонархически настроенных народных масс.[24] В пользу такой версии говорят и слова Пестеля: «Он (Н. Муравьёв) доставил ко мне часть сей конституции, извещая, что пишет оную в монархическом смысле не потому, чтобы он монархического правления держался более, чем республиканского, ибо он был в 1820 году один из тех членов, которые наиболее в пользу сего последнего говорил, но для того, чтобы сблизиться с понятиями вновь вступающих в общество членов».[25] Ещё одним доводом служат и показания самого автора на следствии: «Я полагал: 1-е. Распространить между всеми состояниями людей множество экземпляров моей Конституции, лишь только оная будет мною окончена. 2-е. Произвесть возмущение в войске и обнародовать оную. 3-е. По мере успехов военных, во всех занятых губерниях и областях приступить к собранию избирателей, выбору тысяцких, судей, местных правлений, учреждению областных палат, а в случае великих успехов – и Народного Веча. 4-е. Если б и тогда императорская фамилия не приняла Конституцию, то как крайнее средство я предполагал изгнание оной и предложение республиканского правления».[26]
Итак, по Конституции монарх терял свою абсолютную власть – он становился лишь главой исполнительной власти, «Верховным Чиновником Российскаго Правительства». Император обладал следующими основными правами и обязанностями: 1) являлся верховным главнокомандующим; 2) мог с совета и согласия Думы заключать международные договоры; 3)мог объявлять войну, но только с согласия Народного Веча; 4) имел право суспенсивного (отлагательного) вето; 5) назначал верховных судей; 6) назначал глав приказов; 7) мог отсрочивать заседания палат, в случае необходимости созывать их чрезвычайные заседания, а также ходатайствовать о тайном совещании палат, отчитывался перед Народным Вечем; 8) вводил с согласия Народного Веча военное положение; 9) при вступлении на престол приносил присягу: «Я клянусь торжественно, что буду верно исполнять обязанности Императора Российскаго и употреблю все мои силы на сохранение и защиту сего конституционнаго Устава России».[27] Жалование императора составляло 2 млн. рублей в год. Его родственники не получали никаких особенных прав и преимуществ. По желанию император мог иметь свой двор, но содержал его за счёт собственных средств; все служившие при дворе лишались гражданских прав.[28] Императору запрещалось покидать пределы страны – в противном случае он лишался своего поста. Также в Конституции была возможность отрешения императора из-за болезни («неспособности телесной или нравственной», обязательное признание этого факта Народным Вечем), был разработан институт регентства. Власть переходила только от отца к сыну, женщина не могла занять этот пост – в случае пресечения династии избиралась новая либо устанавливалась новая форма правления. Таким образом, хотя Конституция и сохраняла за императором значительные права, по сравнению с реальным положением в стране на тот момент, она существенно ограничивала самодержавие и произвол монарха.
Противовесом монархической концепции Конституции выступала «Русская Правда», бывшая республиканским документом. К сожалению, Пестелем не были написаны ни в одной из редакций главы о государственной власти, но мы можем судить о форме правления по «Конституции. Государственному Завету», по воспоминаниям членов Южного общества, а также, по отзывам членов других декабристских обществ о «Русской Правде». Из всего вышеперечисленного можно сделать лишь один вывод: не было даже намёка на присутствие монарха в проекте, что вполне соответствовало воззрениям самого Пестеля, полагавшего, что монархи дискредитировали себя и потому не могут стоять во главе государства.[29] Помимо уничтожения монархии Пестель настаивал также на полном уничтожении всей императорской фамилии с целью ослабить противодействие после переворота, лишая роялистов важного козыря – претендента на престол, и тем самым не допустить реставрации монархии. Единственным возникающим вопросом по поводу формы правления является пояснение содержания 6-й главы в показаниях самого автора: «Глава шестая долженствовала рассуждать о верховной власти и быть написана вдвойне: одна в монархическом, а другая в республиканском смысле. Любую можно было бы избрать и в общее сочинение включить». Но ведь все факты говорят в пользу того, что «Русская Правда» — это республиканский документ, без всяких оговорок. Данное противоречие можно разрешить следующим образом. На петербургских совещаниях 1824 года было принято решение о создании единой программы двух обществ, которая должна была быть представлена Учредительному Собранию. Но Пестель всё же оставлял возможность принятия только «Русской Правды» в качестве такого документа. В то же время республиканское правление, скорее всего, вызвало бы значительное сопротивление среди депутатов, да и в самих обществах многие склонялись в пользу ограниченной монархии. Поэтому, что бы всё-таки его проект был одобрен, Пестель принимает решение о составлении дополнительных альтернативных положений о форме правления.
2.4. Свободы, права, обязанности и гражданское состояние жителей России
Наряду с аграрным вопросом и вопросом о форме правления неизбежно вставала проблема определения статуса жителей Российского государства после переворота. Сравнивая ситуацию в России, где большая часть жителей находилась на положении рабов, а значительными привилегиями пользовалась лишь узкая группа населения, с догматами христианской веры, учениями философов и мыслителей той эпохи, авторы неизбежно приходили к мысли о несправедливости такого положения. Поэтому в их проектах статус всех без исключения жителей будущей России коренным образом изменялось.
И Конституция, и «Русская Правда» радикально решают этот вопрос. За основу были взяты принципы естественного права, высказанные и разработанные Локком, Руссо, Монтескье, Дидро, Гольбахом. В то же время отношение к личности конкретного человека отличается в этих двух работах: если для Муравьёва высшей ценностью является отдельная индивид, то Пестель считает главным общее «благоденствие», когда можно поступиться интересами отдельного человека. Отсюда же и вытекает тот набор прав и свобод, а также их ограничений, который представлен в этих двух проектах.
Положения, входящие в «Русскую Правду» являлись достаточно радикальными на тот момент. Стоит отметить, что главы, говорившие об этом, дошли до нас лишь в первой редакции. По этому проекту все сословия упразднялись и сливались в единое «Гражданское сословие», т. е. теперь все пользовались равными правами и обязанностями, за одним исключением: в этой редакции «Русской Правды» в значительно изменённом виде сохранялось дворянское сословие. Теперь оно основывалось лишь на личных заслугах человека. Принцип формирования был следующим: «При сем надлежит заметить, что Люди оказавшие Отечеству большия Услуги должны быть отличены от тех, которые только об себе думали и только о частном своем благе помышляли. Таковыя Лицы должны особенными пользоваться правами и Преимуществами. Воть Главное Правило основанием Дворянству служащее».[30] Из этих людей и должны были быть составлены «Грамотныя Дворянския Собрания», занимавшиеся освобождением крестьян. Но в следующей редакции мы уже не находим никакого упоминания о них – по всей видимости, Пестель отказался от этой идеи и полностью покончил со старым сословным строем. Ограничениями для вступления в гражданство были лишь ценз оседлости и возрастной (в 20 лет) ценз. Все граждане Российского государства наделялись следующими правами и свободами: во-первых, это личная свобода, являвшаяся «важнейшим правом Каждаго Гражданина и священнейшей обязанностью каждаго Правительства»; во-вторых, «священное и неприкосновенное» право собственности; в-третьих «свобода книгопечатания»; в-четвёртых, «свобода Вероисповеданий и Духовных Действий»; в-пятых, «свободный ход промышленности». К тому же принимать участие в выборах органов власти мог любой гражданин, несмотря на своё имущественное состояние. Но в то же время ограничивались свобода образования, которое было только государственным, свобода объединений: могли создаваться только торговые компании, а также те положения религий, которые противоречили православию, были запрещены. Помимо прав «Русская Правда» знала и ряд обязанностей, делившихся на два вида: «личныя и вещественныя», а также «денежныя», причём по мысли Пестеля государство должно стремиться к превращению первых в последних. К личным обязанностям относились работы по ремонту дорог, конвоирование преступников, а также рекрутская повинность. Вещественные же в свою очередь делились на три группы: первую группу, состоявшую по мысли Пестеля из наиболее тягостных, составляли квартирование военных частей, снабжение их обмундированием и провиантом, содержание почты, принудительные поставки от жителей и т. д. – они в первую очередь подлежали уничтожению; вторые, например, создание запасных хлебных запасов, продажа оттуда в пользу общественной казны или общественных учреждений, могли быть полезны в некоторых случаях; третьи, к примеру, ясак с кочующих народов, в представлении Пестеля были неизбежны.
Программа Муравьёва в этой области значительно отличалась. Во-первых, вступление в гражданство, которое подразумевало под собой активное и пассивное избирательное право, ограничивалось бόльшим числом условий: помимо обладания возрастным (в 21 год) и цензом оседлости гражданин должен был исправно платить налоги, быть психически здоровым, непорочным перед лицом закона, а также не находиться в услужении. К тому же через 20 лет после принятия Конституции должен был быть введён образовательный ценз, что опять же мешало беднейшим слоям населения. В общем же все жители государства назывались Русскими – упразднялись сословия, а также гильдии и цехи вместе с Табелью о Рангах. Все русские обладали следующими правами и свободами: свободы мысли и слова, печати, занятий и передвижения, вероисповедания, собраний, право петиций. Но с исчезновением сословных привилегий появляются привилегии имущественные – активное и пассивное избирательное право ограничивались имущественным цензом, причем, чем выше была должность, тем больше был ценз – он доходил до 60000 рублей серебром. Обязанности, которые знала Конституция: каждый русский обязан был носить общественные обязанности, повиноваться властям и законам и защищать Родину. Кочующие племена не имели гражданских прав.
Манифест же, несмотря на свою краткость, также содержал подобные положения: декларировались свободы печати и вероисповедания, а Временному Правительству поручалось уравнение всех сословий в правах.
2.5.
Национальная политика
В сфере национальной политики единственный достаточно основательный и разработанный проект был представлен лишь в «Русской Правде». Конституция по этому поводу декларировала лишь норму о лишении кочующих народов гражданских прав, а Манифест не содержал вообще ничего подобного.
Как и все основные положения своего проекта, национальную программу Пестель теоретически обосновывал. Положение любого народа основывалось на двух принципах: «праве народности» и «праве благоудобства». «Право народности» заключалось в возможности образовывать самостоятельные государства и жить независимо, «право благоудобства» — в желании большого народа подчинить и влить в свой состав маленькие. Пестель признавал первое только за большими и сильными этносами, способными его сохранять, второе же за всеми остальными, которые, по своей малочисленности и слабости, должны обязательно состоять под покровительством более могущественных. Таким образом, Пестель оставлял «право народности» лишь за самим русским народом и за польским. Но делалось это на определённых условиях: во-первых, поляки должны были установить у себя образ правления, в точности повторяющий таковой в «Русской Правде»; во-вторых, границы будущего польского государства определялись Россией; в-третьих, Россия и Польша должны были сохранять между собой дружеские отношения, а в случае войны польская армия присоединилась к русской. Кроме отходящих в составе Польши земель все остальные оставались в составе России, Пестель также планировал присоединить некоторые приграничные земли, что могло происходить, в том числе и военным путём.[31] Делалось это по проекту в целях укрепления безопасности.
В самой России Пестель предполагал слить всё население государства в единый народ. При этом он позволял сохранять народам свои верования, как, например ислам татарам, но лишь в части, не противоречащей христианским и иным законам, хотя и стремился к повсеместному крещению. В современной ему Российской империи он выделял помимо русского ещё десять народов, каждый из которых имел свои «оттенки»: «1) племя финское 2) племя латышское, 3) племя молдавское, 4)колонисты, в Россию переселенные, 5) народы кочующие, 6) племя татарское, 7) народы кавказские, 8) казаки, 9) восточные народы сибирские и 10) народ еврейские».[32] В отношении каждого из них он ставил определённые задачи, приводимые в действие Временным Правительством с целью их дальнейшей ассимиляции в один крупный этнос. Наиболее интересно в этом отношении положение еврейского народа, которому предоставлялся ещё один вариант, помимо вышеозначенного, — при их собственном желании евреи, проживавшие в России, могли учредить своё собственное государство в Средней Азии. Для этого им назначался «сборный пункт», а также давалось достаточное количество войск в подкрепление. Но такой проект, по мнению Пестеля, был делом достаточно отдалённого будущего, в первую очередь из-за сложности своего воплощения, и обязанностью Временного Правительства не являлся. Право оставить территорию Российского государства предоставлялось также цыганам. Такой подход к решению национального вопроса был достаточно необычным, нёс на себе печати великодержавности и национализма и был утопичен, так как подобная попытка «обрусения» населения страны встретила бы отпор со стороны национальных меньшинств огромной страны.
2.6.
Административно-территориальное устройство
В вопросе административно-территориального устройства «Русская Правда» и Конституция исходили из диаметрально противоположных концепций. Если первый проект видел Россию как унитарное государство, то Конституция была федеративным документом, предоставляющим значительные полномочия местным органам власти.
Итак, по «Русской Правде» Россия состояла из 53 губерний, 50 из которых назывались округами, а 3 – уделами, 50 округов составляли 10 областей, по пять в каждой, а 3 удела, Столичный, Донской, Аральский, стояли обособленно, губернии в свою очередь делились на уезды, уезды – на волости; в каждую волость входило не менее 1000 жителей мужского пола, хотя в некоторых случаях это, в целях целесообразности не было обязательно. Главным минусом федеративного устройства Пестель видел большую вероятность, по его мнению, распада единого государства на отдельные части. Столицей России становился Нижний Новгород. Это происходило как из символических, так и из практических соображений: 1) город находился в центре государства; 2) выгодное торговое расположение – Новгород стоял на берегах Волги и Оки; 3) существование там Макарьевской ярмарки, как бы соединявшей Азию с Европой; 4) Минин и Пожарский отсюда начали свой освободительный поход; 5) «все воспоминания о древности Нижегородской дышут свободою и прямою Любовью к Отечеству а не к тиранам его».[33] Столицу планировалось переименовать во Владимир, а прежний Владимир – в Клязьмин. И, наконец, границы государства Пестель определял так: «На Север, Ледовитое Море. – На Восток, Большой океан. – На Юг, Китай, Саянския и Алтайския Горы, Туркестан, Бухария, Непроходимые пески между Каспийским и Аральским морями, Персия, Турция, Черное Море, Дунай и Валахия. – На Запад, Венгрия, Польша, Пруссия, Балтийское море, Ботнический Залив и Швеция. –».[34]
В свою очередь по Конституции Никиты Муравьёва страна подразделялась на 13 держав и 2 области, делившихся на 368 уездов. В каждый уезд могло входить от 360 до 1500 жителей. Главным минусом централизации Муравьёв считал большую возможность установления деспотического режима. Стоит отметить, что деление на державы было скорее хозяйственно-экономическим, чем национальным. Каждая держава должна была иметь выход к крупным торговым путям, в первую очередь к рекам и морским побережьям; столицами держав становились крупные торговые и промышленные центры. Поэтому такое федеративное устройство несколько отличалось от того, что существовало и существует по сей день во многих государствах. Столицей государства становилась Москва, хотя в первом редакции таковой являлся Нижний Новгород. В третьей редакции Муравьёв окончательно отходит от федеративного принципа – прежние державы с самостоятельной законодательной и исполнительной властями превращаются в «области, равные нынешним генерал-губернаторствам»
Что касается оставшегося проекта, то в Манифесте об административно-территориальном устройстве почти ничего не сообщается – известно лишь, что страна делилась на волости, уезды, губернии и области.
2.7.
Центральные органы власти
В связи с различной трактовкой вопросов о форме государства и его административно-территориальном устройстве конституционные проекты по-разному строили структуру центральной власти и определяли её полномочия, соотношение с местными органами власти. Но в то же время эти планы имеют и много общего, как во внешней, терминологической, так и во внутренней, касающейся функций и порядка формирования, составляющих.
К сожалению, Пестель не написал шестую главу, касающуюся центральной власти, поэтому основным источником сведений о ней является «Конституция — Государственный Завет». Итак, исходя из содержания последней, мы можем говорить, что в республиканско-унитарной концепции «Русской Правды» центральная власть строилась на принципе «разграничения функций властей»[35] и делилась на законодательную, верховно-исполнительную и блюстительную. Высшим органом законодательной власти в государстве являлось однопалатное Народное Вече, избиравшееся в количестве 500 человек на 5 лет путём двухстепенных выборов – сначала жителями всего государства избирали Окружные наместные собрания, а те, в свою очередь, — Народное Вече. Ежегодно 1/5 всего состава выбывала и заменялась новыми депутатами. Также ежегодно Вече избирало из своего состава председателя, из числа депутатов «последний год заседающих». Помимо своей прямой законодательной функции, Народное Вече решало вопросы объявления войны и заключения мира. Стоит отметить, что оно принимало все законы, за исключением так называемых «заветных», которые «обнародываются и на суждение всей России предлагаются».[36] На период между сессиями Народного Веча его функции передавались составляемой им временной комиссии. Ко всему прочему Народное Вече обладало особым статусом – как орган, избранный и представлявший интересы народа, оно не могло быть распущено. Во главе верховно — исполнительной власти стояла Державная Дума из 5 членов. Ежегодно один из членов Думы выбывал из её состава и заменялся. Кандидатуры предлагались губерниями и утверждались Народным Вечем на 5 лет. Дума выполняла функции верховного органа исполнительной власти, в полномочия которого в первую очередь входило «начальствование» над всеми министерствами, ведение войну и переговоров, но заключение мира и объявление войны выходило за рамки её компетенции. И, наконец, блюстительную власть олицетворял Верховный Собор, состоявший из 120 членов. «Бояре», как именовались члены, назначались пожизненно, и не могли «участвовать ни в законодательном, ни исполнительном порядке».[37] Основной функцией этого органа являлся контроль за соблюдением конституции со стороны Народного Веча, министерств, областных правлений. Так ни один закон, принятый Народным Вечем, не мог вступить в силу без утверждения Верховным Собором, аналогичная ситуация была в отношении определений министерств и областных правлений. Помимо этого Верховный Собор назначал главнокомандующих действующих армий. Пестель придавал большое значение этому органу как гаранту соблюдения законности, поэтому предполагалось, что места там займут наиболее авторитетные и уважаемые граждане страны.
Согласно противоположной монархически-федеративной концепции Никиты Муравьёва система органов государственной власти должна была выглядеть так. Здесь власть организовывалась на принципе разделения властей. Согласно Конституции, высшим законодательным органом в федерации являлось двухпалатное Народное Вече, состоявшее из Верховной Думы (верхней палаты) и Палаты народных представителей (нижней палаты). В Верховную Думу избиралось по три депутата от каждой державы и по два депутата от области, то есть всего 42 человека. В Палату народных представителей избиралось по одному депутату от 50 тысяч жителей мужского пола (по расчету Муравьева – 450 депутатов на 22630000 жителей мужского пола). Депутаты в обеих палатах проводили по шесть лет, при этом каждые два года 1/3 депутатов менялась. Народному Вечу предоставлялось право принятия новых законов, объявления войны и заключения мира, других договоров с иностранными государствами, принятия решения о предания государственных чиновников суду. Заседание палат в Народном Вече и Державной Думе являлись открытыми, содержание дебатов должно было публиковаться в особых бюллетенях, за исключением вопросов, признанных составляющими государственную тайну. Депутаты обладали неприкосновенностью: взять под стражу и предать суду депутата можно было лишь с согласия той палаты, членом которой он являлся, но ни в коем случае не во время заседания палаты или по пути в город, где проходили заседания законодательного органа, или же во время возвращения оттуда. Депутаты пользовались полной свободой выражениясвоего мнения.В период службы в палатах депутаты получали денежное вознаграждение, им оплачивались и транспортные расходы. Исполнительная власть принадлежала императору и министерствам. Полномочия императора были подробно описаны выше, поэтому несколько слов о министерствах. Всего Муравьёв предполагал 4 министерства в России: финансов, сухопутных и морских сил и иностранных дел. Их основной функцией было дополнительная помощь императору в управлении страной. Таким образом, к компетенции органов центральной власти Муравьёв относил внешнеполитические отношения, армию и ведение войны, а также исполнение общегосударственного бюджета и сбор налогов.
Что же касается последнего документа, Манифеста Трубецкого, то он не содержит никаких положений о структуре центральных органов власти, перекладывая решение этого вопроса на Учредительное Собрание.
2.8.
Местные органы власти
Организации власти на местном уровне во многом повторяла таковую на общегосударственном. Так по Конституции организация законодательной власти в державах аналогична центральной. Она вручалась двухпалатному Державному Вече, состоявшему из Державной Думы и Палаты Выборных. В Палату Выборных избирался один депутат от 10 тысяч жителей мужского пола в державе, таким образом, количество депутатов колебалось от 15 до 350 человек. Численность депутатов Державной Думы составляла 1/3 от числа депутатов Палаты Выборных, то есть от 5 до 115 человек. Депутаты в обе палаты Державного Вече избирались сроком на четыре года, при этом каждый год заменялась четверть. Державное Вече также обладало исключительным правом законодательной инициативы в пределах своей державы, с тем условием, чтобы утверждаемые законы и постановления не будут противоречить законам, принятым в Народном Вече. Державное Вече могло ”делать новое разделение края, более сообразное с нуждами и средствами жителей”, выбирать место, время и порядок выборов в различных органы власти в державе, устанавливать размеры прямого налогообложения, отдавать под суд чиновников своей державы, “делать всякого рода общественные заведения, учебные учреждения, школы и прочее”, “содержать и приводить в порядок пути сообщения”. Державам запрещалось заключать какой-либо союз, договор, трактат “не только с иностранными государствами, но даже и с другой державой Российского союза”, объявлять войну или заключать мир, чеканить монету, учреждать или раздавать знаки отличия, налагать пошлины на ввозимые товары без согласия Народного вече, “начинать войну или неприязненные действия, разве в случае неприятельского нашествия и когда опасность так близка, что никакое медление не может быть допущено”, посылать послов или депутации в другие государства, “под каким бы предлогом ни было”[38]. Исполнительная власть в державе вручалась державному Правителю, его Наместнику и Совету. Державные Правители избирались Народным Вече на три года из списков лиц, предоставленных на эту должность Державным Вече. Державный Правитель так же, как и император, утверждал принятые Державным Вече законы, мог вернуть их на вторичное рассмотрение, отсрочить заседание его палат до трех месяцев; он также руководил «земским войскам своей державы”, но не мог, “даже в случае возмущения, велеть земскому войску действовать против” жителей своей державы, пока Державное Вече не издаст закона о военном положении в державе.[39] По представлению своего Совета он назначал державных судей и прочих чиновников. Державный Правитель избирался сроком на 4 года, не более чем на два срока подряд. На такой же срок избирался его заместитель (Наместник) и Совет в количестве 5 или 9 человек (в зависимости от величины державы). В уезде распорядительная и исполнительная власть вручались избираемому на год тысяцкому. Под его руководством созывалось собрание избирателей, которые выбирали депутатов в Державное и Народное Веча; он обеспечивал нормальное ведение судопроизводства в уезде, приводил в исполнение решения уездного суда, составлял списки избирателей, подбирал себе двух или трех помощников, назначал писарей и прочих мелких чиновников своей канцелярии. В волости — первичной административной единицы — главой являлся избираемый всеми жителями государства на сходе волостной старейшина. Волостные старейшины помимо своих административных обязанностей по управлению волостями должны были собирать сведения о гражданах, имевших движимую и недвижимую собственность, для включения их в списки избирателей и представляли эти списки уездному тысяцкому, которому непосредственно и подчинялись.
В свою очередь по «Русской Правде» местное самоуправление строилось следующим образом. По проекту предлагалось, что распорядительную власть на местах будут осуществлять окружные, уездные и волостные наместные собрания, а исполнительную — окружные уездные и волостные правления. Главами окружных и уездных наместных собраний должны были стать выборные посадники, а главой волостного собрания — волостной предводитель. Компетенция волостных собраний была довольно широкой: они выслушивали отчёты исполнительных органов власти в волости, уезде, губернии — волостных, уездных и земских правлений, принимали и рассматривали жалобы на местное начальство, выбирали новых чиновников местного управления и утверждали прежних, и вообще занимались всеми делами местного значения, “до волости и уезда касающимся”.[40] Местные органы власти согласно ”Русской Правде”, избирались сроком на один год. Выборы были прямыми и производятся на Земских Народных Собраниях. Краткий срок полномочий местных выборных органов власти (за исключением “блюстительной”) рассматривался Пестелем как гарантия против узурпации власти.
И, наконец, Манифест содержал лишь упоминание о волостных, уездных, губернских, областных Правлениях, не объясняя ни их полномочий, ни процедуры формирования.
2.9.
Судебная власть и правоохранительные органы
Логичным следствием преобразований становилось формирование в стране новой судебной системы, которая становилась не аппаратом репрессий, а гарантией защиты прав и законных интересов граждан. И Конституция, и «Русская Правда» отводят под данный вопрос значительное количество текста, что говорит об исключительной важности подобных положений.
По «Русской Правде» судебно-процессуальная система строилась на строгом соблюдении законности, а также всеобщем равенстве перед судом. Взятие под стражу и лишение свободы могло производиться только уполномоченным органом – полицейским ведомством – и только на основании «законных правил». Обязательным в таком случае было наличие письменного предписания об аресте, а если кто-либо был пойман с поличным, то такое предписание предъявлялось в течение 24 часов, в противном случае задержанный освобождался. Арестованные содержались в так называемых «стражных домах», находившихся на содержании правительства. Любое злоупотребление тюремным начальством своими полномочиями сурово наказывались. Содержавшийся под стражей мог принимать любых посетителей, а отказ в посещении применялся только в крайних случаях с обязательной письменной мотивировкой. Находящийся в заключении мог быть также выдан на поруки. Основными принципами работы суда были законность, осуществление правосудия только судом; создание каких-либо чрезвычайных судебных органов не допускалось; закон не имел обратной силы; смертная казнь отменялась.[41]
В Конституции положения более разработаны и представляют собой целостную систему. Здесь появляются такие принципы как выборность и несменяемость судей всех уровней, состязательность сторон, гласность судопроизводства впервые учреждаются институты присяжных, адвокатов, «блюстителей» — прокуроров. Всякое уголовное дело разбиралось с присяжными, и их вердикт считался окончательным. Низшим звеном судебной системы по Муравьёву становился «совестный судья» на уровне волости. Он разрешал дела по мелким гражданским и имущественным проступкам. Затем следовало «уездное судилище», в чью компетенцию входили гражданские и уголовные дела. Кассационной инстанцией по отношению к нижестоящим судам становилось «областное судилище» из 5-7 судей, в зависимости от числа губерний в округе. Основанием для кассационной жалобы могло быть применение «ненадлежащего закона». Наконец верховным судебным органом было «Верховное судилище», рассматривавшее дела о правонарушениях высших государственных чиновников, а также разрешавшее международные споры. Стоить отметить, что основным моментом во всей этой системе для Муравьёва была защита личности. Так подозреваемый в совершении преступления мог быть задержан только официальными властями и в строго установленном законом порядке, и в течение 24 часов ему предоставлялось письменное уведомление. Домовой обыск требовал специального разрешения властей. Подозреваемые в совершении преступлений содержались отдельно от уже осуждённых, а совершившие мелкие проступки – от «преступников и злодеев».[42]
Стоит отметить, что, несмотря на краткость, Манифест также содержал ряд положений о суде: это уничтожение военных и иных чрезвычайных судов, введение института присяжных, а также гласность судопроизводства. Подобное отношение говорит о важности и принципиальности подобных положений.
3.
Заключение
Подводя итог моей работе, я хочу сказать, что, несмотря на видимые противоречия между Конституцией и «Русской Правдой» (в вопросах о форме правления, о наделении крестьян землёй, об административно-территориальном делении, об имущественном цензе), они имеют много схожего между собой. Это касается таких положений, как ликвидация сословных и профессиональных перегородок, установление формального равенства всех граждан, идеи общечеловеческих прав и свобод, народного представительства, демократии, негодующее отношение к крепостному праву и самодержавию, придание высокого статуса органам судебной власти и т. д. – все эти положения сближают два, на первый взгляд, совершенно непохожих документа и отражают стремление авторов претворить передовые идеи общемировой мысли в жизнь в условиях окостенелой российской действительности. Не смотря на недоработанность проектов, противоречивость, утопичность и ошибочность некоторых их положений, например решения национального вопроса Пестелем, они являются выдающимися памятниками российской политической и правовой мысли. Помимо этого данные документы — это одни из первых российских конституционных сочинений, и их авторов можно считать основателями российской конституционной традиции.
Что касается Манифеста Сергея Трубецкого, то данный проект также не стоит обходить вниманием. Не взирая на незавершённость и половинчатость, проявляющуюся в отсутствии решения ряда важных вопросов, этот документ также полностью перечёркивает все основы существовавшего строя и провозглашает целый ряд важных положений, чьё значение трудно переоценить в условиях самодержавно-крепостной Российской империи.
4.
Список использованных источников
1. Восстание декабристов. Документы. Том 7. / Под ред. М. В. Нечкиной. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1958. – 692 с.
2. Габов Г. И. Общественно- политические и философские взгляды декабристов. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1954.
3. Дружинин Н. М. Избранные труды: Революционное движение в России в 19 в. // Отв. ред. С. С. Дмитриев. – М.: Наука, 1985. – 485 с.
4. Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. в 3-х томах – М.: Государственное издательство политической литературы, 1951. – т. 1 – 731 с., т. 2 – 507 с., т. 3 – 406 с.
5. Исторические записки. Том 96. – М.: Наука, 1975. – 392 с.
6. Ланда С. С. Дух революционных преобразований… (Из истории формирования идеологии и политической организации декабристов 1816-1825) – М.: Мысль, 1975. – 382 с.
7. Нечкина М. В. Движение декабристов. в 2-х томах. – М.: Издательство АН СССР, 1955. – т.1 – 483 с., т. 2 –507 с.
8. Семёнова А. В. Временное революционное правительство. – М.: Мысль, 1982. – 206 с.
9. Сыроечковский Б. Е. Из истории движения декабристов. – М.: Издательство МГУ, 1969. – 372 с.
10. Фёдоров В. А. Декабристы и их время. – М.: Издательство МГУ, 1992. – 272 с.
11. Эйдельман Н.Я. «Революция сверху» в России. – М.: Книга, 1989. – 176 с.
12. Струве П. Б. Муравьёв и Пестель // Новая газета. – 1993. – 51. – с. 56-58.
13. Вернадский Г. В. Предел и беспредел // Новая газета. – 1993. – 51. – с. 58-59.
–PAGE_BREAK–