Макиавелли и макивиаллизм

–PAGE_BREAK–  они  с  точки  зрения  их

пользы для политической цели, стоящей перед обществом. Общества без  религии

Макиавелли не мыслит. Религия представляется ему необходимой и  единственной

формой  общественного сознания, обеспечивающей духовное единство  народа  и

государства. Государственным интересом,  общественной  пользой  определяется

его отношение к различным формам религиозного культа. Не отвергая  этических

принципов христианства, он в то же время показывает, что они не  соблюдаются

в современной ему европейской,  и  особенно  итальянской,  действительности.

«Если  бы  в  христианском  государстве  сохранилась   религия,   основанная

учредителем  христианства,  христианские   государства   были   бы   гораздо

счастливее и более согласны между собой, чем теперь». Но  религия  оказалась

в  разительном  несоответствии  с  повседневной   житейской   практикой,   в

особенности  с   пагубной   для   общества   и   государства   деятельностью

католической церкви: «Но как глубоко упала она,  –   продолжает  свою  мысль

Макиавелли в «Рассуждениях на первую декаду  Тита  Ливия»,  –   лучше  всего

показывает  то  обстоятельство,  что  народы,  наиболее  близкие  к  римской

церкви, главе нашей религии, оказываются  наименее  религиозными».  Дело  не

только в том, что Макиавелли считал папский Рим  виновником  бедствий  своей

страны,  главным  препятствием  к  достижению  ее  национального   единства.

Благодаря разложению католической церкви и духовенства  общество  не  только

отошло от «основных начал» христианства, но итальянцы  «потеряли  религию  и

развратились». Но не о возвращении к  попранным  церковью  истинным  началам

христианства мечтает флорентийский секретарь. Причину упадка он видит  также

и в самой христианской религии, оказавшейся в  противоречии  с  политической

практикой.   Этические   начала   христианства   он   считает    практически

неосуществимыми, а потому и непригодными для укрепления государства, к  чему

должна сводиться, по учению Макиавелли, положительная функция религии.

    Размышляя о том, почему древние  народы  были  «больше  нашего  преданы

свободе», он видит причину в «разнице воспитания» и  в  «различии  религии».

По мнению Макиавелли, христианство, пусть  и  открывая  верующим  «истину  и

правильный путь жизни», учит, однако,  переносить  все  надежды  на  небеса,

меньше ценить мирские блага. Христианство «признает святыми  большею  частию

людей  смиренных,  более  созерцательных,  чем  деятельных»,  оно  «полагает

высшее благо в смирении, в презрении к мирскому, в отречении  от  жизни».  В

результате «этот образ жизни, как кажется, обессилил  мир  и  предал  его  в

жертву мерзавцам. Когда люди,  чтобы  попасть  в  рай,  предпочитают  скорее

переносить побои, чем мстить, мерзавцам открывается  обширное  и  безопасное

поприще».  Так  в  творчестве  Никколо  Макиавелли  гуманистическая  критика

христианского нравственного идеала достигает своего логического  завершения.

Макиавелли не только раскрывает общественную  функцию  религии  в  классовом

обществе; он настаивает на ее необходимости для укрепления  государства,  но

религия эта, по его убеждению, должна носить совершенно иной характер;  она,

по примеру древнего  язычества,  должна  воспитывать  мужество,  гражданские

добродетели, любовь к земной славе. В язычестве его привлекают  «великолепие

жертвоприношений», торжественность и пышность обрядов. Но главное –  религия

древних воспитывала активность, она видела высшее благо «в величии  души,  в

силе тела и  во  всем,  что  делает  человека  могущественным».  Достоинство

язычества, а вместе с тем  и  той  идеальной,  с  точки  зрения  Макиавелли,

религии, которая всего более отвечает интересам укрепления  государства,  он

считает то, что «древняя религия боготворила только людей,  покрытых  земной

славой, как, например, полководцев и правителей государств»; его  привлекают

обряды,  сопровождавшиеся  «кровопролитием  и  жестокостями»,   потому   что

подобный культ возбуждал храбрость, приводил к  тому,  что  древние  были  в

своих поступках «более жестоки, чем мы».
                             Политика и мораль.
    Таким образом, не  только  анализ   политики  отделен  и  освобожден  у

Макиавелли  от  религии,  но  и   сама   религия   оказывается   подчиненной

политическим  соображениям.  Анализ  общественных,  политических  проблем  у

Макиавелли отделен от каких бы то  ни  было  теологических  или  религиозных

соображений. Политика  рассматривается  им  автономно,  как  самостоятельная

область человеческой деятельности, имеющая  свои  собственные  цели  и  свои

законы, независимо не только от религии, но и от морали.  Было  бы,  однако,

неверно  рассматривать  политическое   учение   Макиавелли   как   проповедь

безнравственности.  Моральные  соображения  у  Макиавелли  всегда  подчинены

целям политики. Политическая деятельность,  т.е.  прежде  всего  создание  и

укрепление государства,  имеет  единственный  собственный  критерий  оценки,

заключенный в  ней  самой:  критерий  этот  –  польза  и  успех,  достижение

поставленных целей. Хорошим и благим флорентийский секретарь объявляет  все»

что  содействует  укреплению  государства,  его  похвалы  удостаиваются   те

политические деятели, которые добиваются успеха  любыми  средствами,  в  том

числе и с помощью обмана, хитрости, коварства и открытого насилия.
    Государь Макиавелли — герой его политического трактата –  это  разумный

политик, применяющий на практике  правила  политической  борьбы,  ведущие  к

достижению  цели,  к  политическому  успеху.  Имея  в  виду  государственный

интерес, пользу правления, стремясь «написать нечто  полезное»,  он  считает

«более  верным  искать  настоящей,  а  не  воображаемой  правды  вещей».  Он

отвергает  распространенные  в  гуманистической  литературе   сочинения   об

идеальных государствах и идеальных государях,  отвечающих  представлениям  о

должном ходе государственных дел: «Многие измыслили республики и  княжества,

никогда не виданные и о которых ничего на  деле  не  было  известно».   Цель

автора «Государя» иная –  практические  советы  фактическому  политику  ради

достижения реального результата.  Только  с  этой  точки  зрения  Макиавелли

рассматривает и вопрос  о  нравственных  качествах  идеального  правителя  –

государя. Реальная политическая  действительность  не  оставляет  места  для

прекраснодушных мечтаний: «Ведь тот, кто хотел бы всегда  исповедовать  веру

в добро, неминуемо погибает среди столь многих людей, чуждых добра.  Поэтому

князю,   желающему   удержаться,   необходимо    научиться    умению    быть

недобродетельным и пользоваться или не пользоваться добродетелями смотря  по

необходимости». Это не значит, что государь должен нарушать нормы орали,  но

он должен использовать их  исключительно  в  целях  укрепления  государства.

Поскольку  проявлять  добродетели  на   практике   «не   допускают   условия

человеческой   жизни»,   государь   должен   добиваться    лишь    репутации

добродетельного правителя и избегать пороков, особенно таких, которые  могут

лишить его власти, «не отклоняться от добра, если  это  возможно,  но  уметь

вступить на путь зла,  если  это  необходимо».  В  сущности,  Н.  Макиавелли

провозглашает  в  качестве  закона   политической   морали   правило   «цель

оправдывает  средства»:  «Пусть  обвиняют  его  поступки,  –  говорит  он  о

политическом деятеле, –  лишь бы оправдывали результаты, и он  всегда  будет

оправдан, если результаты окажутся хороши…». Однако целью  этой  является,

по Макиавелли, вовсе не  частный  личный  интерес  правителя,  государя,  но

«общее  благо,  которое  он  не  мыслит  вне  создания  сильного  и   единой

национального государства.  Если  государство  это  вы  ступает  в  книге  о

государе в форме единоличного правления,  то  это  продиктовано  не  выбором

автора в пользу монархии в ущерб республике (превосходство  республиканского

образа правления он обосновал в «Рассуждениях на первую декаду  Тита  Ливия»

и  никогда  от  этой  не  отрекался),  а   потому,   что   современная   ему

действительность, европейская и итальянская, не давала  реальных  перспектив

создания  государства  в  республиканской  форме.   Республику   он   считал

порождением «честности» и «доблести» римского народа, тогда как  наше  время

нельзя  рассчитывать,  чтобы  могло   быть   что-нибудь   доброе   в   такой

развращенной стране, как Италия. Государь, о котором  идет  речь  в  знамени

той книге, не  наследственный  монарх-деспот,  а  «  новый  государь»,  т.е.

человек, создающий новое государство которое в дальнейшем, после  достижения

поставленной цели, после смерти правителя может перейти и к  республиканской

форме правления.
                          Государственный интерес.
    Итак, «цель»,  оправдывающая,   по  Макиавелли,  любые  средства,  есть

«общее благо» — это национальное государство, отвечающее  широко  понимаемым

общественным  (общенациональным)  интересам.  Во  времена  Макиавелли  таким

могло  быть  только  национальное  государство,  возникающее  на  развалинах

феодальной раздробленности, на преодолении частных, партикулярных  интересов

феодальных  властителе  и  нобилитета  независимых  городов   –   республик.

Предлагаемые им средства преодоления феодальной монархи должны  были  вести,

по мысли флорентийского секретаря,  к  спасению  отечества,  а  спасение  он

видел только  в сильной центральной  власти,  способной  оградит  страну  от

чужеземного нашествия. Не поэтическим «привеском, а  логическом   итогом   ”

Государя ”  является последняя,  патетическая  глава,  призывающая  «нового»

государя взять на себя подвиг спасения отечества.

    Это подчинение политической морали высшим требованиям  государственного

интереса, понимаемого как спасение отечества, наиболее четко  сформулировано

в «Рассуждениях на первую декаду Тита Ливия»: «Когда речь  идет  о  спасении

родины, не следует принимать во внимание  никакие  соображения  о  том,  что

справедливо  и  что  несправедливо,  что  милосердно  и  что  жестоко,   что

похвально и что позорно, но необходимо, забыв обо всем  прочем,  действовать

так, чтобы спасти ее  существование  и  свободу».  Патетическое  послесловие

«Государя»  показывает,  что  и  эта  книга  Макиавелли  имела  в  виду   не

самовластие монарха, а широкий государственный интерес,  в  жертву  которому

должно быть принесено  все,  в  том  числе  и  все  соображения  религиозно-

нравственного порядка.

    «Государственный    интерес»,    которому    подчинена     политическая

деятельность, не сводим  у  Макиавелли  к  пользе  и  выгоде  государя.  Это

интерес  «отечества»,  понимаемый  прежде  всего   как   интерес   народный,

общенациональный; конкретно в условиях Европы и Италии начала  XVI  в.  речь

шла о национальном государстве, возникающем в борьбе с феодальной  анархией.

Макиавелли  резко  полемизировал   с   теми   политическими   писателями   и

мыслителями, которые отказывали народу в здравом смысле и  верном  суждении.

Он подчеркивал,  что  недостатки  народа  не  хуже,  чем  вообще  недостатки

отдельных людей и тем более самих государеву «Правда,  народы,  как  говорит

Туллий (Цицерон) невежественны, но они  всегда способны  признать  правду  и

легко уступают, когда человек, достойный  доверия,  показывает  им  истину».

Именно народу, а не знати следует вверять защиту свободы государства:

    «Вверять  охранение  свободы  должно  тем,  кто  менее  алчен  и  менее

помышляет  о  ее  захвате».  Народы,  утверждал  Макиавелли,  «более   любят

свободную жизнь н менее знатных имеют средств на похищение  свободы  в  свою

пользу. Таким образом, поручая народу  охранять  свободу,  можно  надеяться,

что он будет больше о ней заботиться, и, не имея возможности  сам  завладеть

ею, не позволит захватить ее и другим».

    Подобное понимание роли народа  в  государстве  приводит  Макиавелли  к

весьма глубоким суждениям о значении классовой борьбы  в  истории  общества.

Правда, классовая борьба выступает у него еще в виде сословных  столкновений

аристократии и народа,  но  характерно,  что  он  первый  в  своей  «Истории

Флоренции» обратил особое внимание на внутреннюю,  социально –  политическую

историю родного города и подробно проанализировал  социальные  столкновения,

а  в  «Рассуждениях  на  первую  декаду  Тита  Ливия»  отметил  роль  борьбы

патрициев и плебеев в Древнем Риме,  как условия и причины римской  свободы:

«Я нахожу, что порицать столкновения между аристократией и  народом—  значит

порицать первые причины свободы Рима,  это значит обращать  больше  внимания

на ропот и крики, возбужденные этими  столкновениями,  чем  на  полезные  их

последствия. Рассуждающие таким образом не видят, что  в  каждой  республике

всегда бывают два противоположных  направления:  одно  –  народное,  другое—

высших классов; из этого разделения  вытекают  все  законы,  издававшиеся  в

интересах свободы».

    Существование классового  деления  общества  Макиавелли  принимает  как

естественное, но своему «государю» он советует считаться с  обоими  классами

общества и опираться на них. В условиях  того  времени  «народ»,  о  котором

ведет речь флорентийский секретарь, это не  обездоленные    продолжение
–PAGE_BREAK–